Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 46 страниц)

   -Ты готова рискнуть не только собой, но и ребенком, ты просто сумасшедшая, я упеку тебя в изолированную палату. Конечно, Кузя на воле нашел бы себе другую дурочку и влюбил в себя, но у нее было бы хотя бы оправдание, что она не знала, с кем имеет дело. Но ты то, ты то, прекрасно знаешь…

    -Что знаю? Ничего я не знаю, и никто не знает. Прошел месяц, и никаких изменений нет. Никто не убит, никаких диверсий, происшествий, полная тишина. Все как всегда, нам, наверное, все это приснилось.

   -Слушай, ты ведь разумный человек, понимаешь, что не может быть следствия без причины. И если мы не знаем причины, то это не значит, что ее нет вовсе, или она несущественная.

   -Какая разница, что случилось, то случилось. Я не собираюсь отказываться от своего счастья без конкретных причин. Мне нужны прямые доказательства, тогда я, возможно, что-то стану предпринимать.

   -Доказательств нет, и боюсь, никогда не будет. Что же, желаю тебе подольше пребывать в своих радужных иллюзиях…, желательно до конца жизни. Пообещай мне только одно, что ребенок будет полностью обследован сразу же после рождения, и позднее станет постоянно наблюдаться лично у меня.

   -Обещаю. Хотя не вижу в этом необходимости, если вы не забыли, я тоже врач и не хуже чем вы.

   -Да, но у меня нет пелены на глазах, как у тебя.

    -Возможно, вы правы и я немного идеализирую ситуацию. Разумом я понимаю, что риск есть, но надеюсь на лучшее..., к тому же, ребенок уже существует. Я от него не избавлюсь! Не просите!

    -Боже упаси, и пытаться не буду. Может хотя бы ребенок приведет твои мозги в порядок, и ты посмотришь на ситуацию разумно. Кузя не человек и рано или поздно это обстоятельство возьмет над ним верх.

   -Никто не знает, что ждет нас впереди. Я, например, была уверена, что рожу ребенка только на Юрико, я обещала себе это тысячу раз. Не хотела, чтобы малышу пришлось жить в этом ужасном мире, хотела подарить ему свободу и простор. И видите, как все вышло? Но я счастлива и желаю этого ребенка. – Вера была сильно возбуждена и никак не могла успокоиться, сам разговор не давал ей такой возможности.

    -Как будущий папа относится к этой новости? – Доктор Карбовски вдруг резко сменил тон и тему. Теперь в голосе профессора звучало любопытство врача и исследователя.

   -Сказал, что именно об этом мечтал.

   -И тебя это не удивило? Может это и есть его тайная цель.

   -Не говорите глупостей. Вам просто нужно немного с ним пообщаться, так сказать по-дружески, без дистанции, и вы сами поймете, что он просто большой ребенок, в нем нет ни капли злого умысла.

   -Хорошо, я приду. Навещу вас в ближайшие дни, обещаю. Это будет весьма любопытно. – Карбовски на мгновение замолчал, словно обдумывая свой будущий визит, затем снова резко сменил тему разговора. – А теперь мы может, наконец, приступим к работе? Хватит прохлаждаться. С завтрашнего дня ты работаешь строго нормированный рабочий день. Тебе не помешает поберечься, с такой нервной работой. И не дай бог мне заметить тебя в клинике после окончания рабочего времени.

   -Не беспокойтесь, теперь мне есть куда спешить. М-м-м, а как он вкусно готовит! Ведь вы тоже большой гурман? Вам понравится!

    Вера развернулась к двери и, начав опять что-то насвистывать, побежала работать. Карбовски остался наедине со своими мрачными мыслями, он еще долго сидел и смотрел задумчиво на дверь, через которую выпорхнула счастливая женщина.

***

    -Пациент быстро поправляется, только неделю назад ему имплантировали новую руку, а он, смотри-ка, просто молодец! Рука уже работает почти полностью. На лице, конечно, останутся небольшие следы, мы не боги, в конце концов, но это мелочи по сравнению с тем, что нам удалось сделать.

  -Боюсь, это делали не только мы, вернее не столько мы, сколько сам пациент…, и если бы ему не захотелось новой руки, то мы ничего бы сделать не смогли. Он все еще молчит?

   -Конечно, у него же рот занят. Но он пишет послания нашим медсестрам…, любовные.

   -Правда? – Вера с интересом и раздражением посмотрела на Энри. – А что показывают его анализы по поводу психического здоровья?

   -Излечивается понемногу, к концу реабилитационного периода, аккурат будет здоров.

   -Как-то это все подозрительно совпадает.

   -С этими больными все подозрительно, я уже забыл, когда последний раз был у обычных пациентов, все мое время занимает только этот больной и еще твой Кузя немного.

   -Кузя? А какое отношение он имеет к тебе, я сама его наблюдаю.

   -Это теперь так называется…!? Но никто не может мне запретить думать о нем и о том, что здесь происходит уже более месяца. Я беспокоюсь о тебе, Вера, у меня плохое предчувствие.

    -Не говори ерунды, к тому же, нас с большим любопытством слушают посторонние уши. – Вера выразительно посмотрела в сторону больного, разминающего пальцы на новой руке.

    -Как бы там ни было, но кризис, похоже, миновал…, я имею в виду то сумасшествие, которое тут творилось последнее время.

   -Ладно, работай. Кстати, потом я хотела бы взглянуть на те записочки, которые пишет твой подопечный нашим девочкам. Что-то мне в этом не нравится…

   -Как скажешь, шеф. Тебя искала Лора, хотела обсудить нового работника из прачечной, не понимаю при чем здесь ты?

   -Разберемся. Хотела тебе сказать новость, пока слухи не дошли. Давай выйдем…

   -Что еще? Может, хватит сюрпризов. – Энри закрыл дверь и повернулся к Вере.

   -Я стану мамой.

   -Это что, шутка? – Лицо несчастного врача стало белее простыни.

   -Разве такая тема подходит для шуток? У меня будет ребенок и я очень этому рада.

    -Господи, Вера, что ты наделала…? Я старался не вмешиваться, не мешать тебе, не стеснять твоей свободы.  Мне было так больно, когда ты связалась с этим…, этим… ненормальным. Но теперь…, что ты наделала?

   Вера удивленно смотрела на Энри. О чем он говорит? Что все это значит?

   -Энри, неужели ты…, если бы я знала… Мне так стыдно, я просто слепая дурочка, которая ничего не замечает вокруг себя. Прости меня, ради бога! – Вера попыталась погладить шокированного мужчину по голове, но тот отстранился.

   -Какое это теперь имеет значение? Я надеялся, что ты быстро одумаешься, что разум возьмет верх, но я ошибся. И поплатился за это. Надо было бороться, отгораживать тебя от его влияния…, а теперь я потерял тебя. – Казалось, Энри сейчас заплачет. – Я хотел быть благородным по отношению к тебе, дать возможность самой увидеть мои чувства… и посмотри, что из этого вышло?

    -Пожалуйста, выслушай меня. Ты не можешь обижаться. Я ведь никогда не была твоей. Я никогда тебя не обнадеживала. А с Кузей я очень счастлива. Не надо так переживать, лучше пожелай мне счастья и удачи. И прости, я не хотела причинить тебе боль, мне так жаль. Я, правда, хорошо к тебе отношусь, мне легко с тобой, но это просто дружба. На самом деле очень жаль, что так все вышло.

   -Ладно, не обращай внимания, ты просто застала меня врасплох своей новостью. Ты идешь на риск сознательно, и за это я тебя уважаю. Желаю тебе удачи в этом начинании. Хочу быть крестным малыша.

   -Договорились!

   -Пошли в мой кабинет я дам тебе записки нашего Донжуана. – Энри старался держаться, но было видно как ему тяжело. Руки тряслись, уголки губ предательски опускались, глаза наполнялись грустью.

   Однако через минуту по лицу Энри уже невозможно было сказать, что мгновение назад он был так эмоционален. Теперь он был собран и отрешен, от чего на душе Веры стало тоскливо и неприятно.

   Письма действительно производили впечатление, наверное, девчонки легко таяли от этих сладких речей. Что ж, не ей одной быть битой за любовь к необычным пациентам больницы. Странно, но после сегодняшних разговоров с Карбовски и Энри, а также после прочтения любовных посланий больного, стало как-то не по себе и появилось нехорошее предчувствие.

   Нет, думать о плохом нельзя. Сейчас надо думать исключительно о хорошем, чтобы малышу было комфортно. И так работа нервная, не соскучишься. Рабочий день заканчивался, надо было скорее бежать домой к любимому…, там все дурные мысли выветрятся из головы.

   -Привет, милая, как на работе, что нового?

   -Ничего, что было бы тебе интересно.

   -Опять тебя поучали. Ты страдаешь из-за меня? Мне так жаль.

   -Не бери в голову, они всегда меня поучают. То же самое было всегда, только изменилась причина. Ты же знаешь, как отвратительно я себя веду с людьми…, за это и получаю.

   -Сейчас я тебя накормлю, нашему малышу пора как следует перекусить...

   -Да, я ужасно голодна… Что ты делал без меня?

   -Самообразовывался. Только ты не смейся, я ведь ничего не знаю о прошлом земли…, ну почти ничего. Сегодня я прочитал статью в сети, о Сомате. Меня очень заинтересовала эта тема. Ты рассказывала, что хочешь попасть на Юрико, я запомнил и нашел информацию об этом. Теперь я тоже хочу улететь на эту планету, с тобой и нашим ребенком. Знаешь, я хочу, чтобы мы оказались далеко от твоей клиники, чтобы никто не знает мою тайну. Меня угнетает такое предвзятое отношение ко мне.

   -Мне все равно, что об этом думают другие, важно, что думаю я. А на Юрико мы обязательно попадем и обязательно будем там очень счастливы.

   Кузьма подошел к женщине и, нежно обняв ее за плечи, прижал к себе.

   -Я не позволю тебе быть несчастной. Пошли скорее есть, пока не остыло.

  Они уселись за красиво накрытый стол, на котором стояло огромное, восхитительно пахнущее блюдо. Вера принялась медленно, размеренно, с наслаждением поглощать пищу. Кузя с улыбкой и обожанием в глазах наблюдал за действиями женщины. Он любил ее, и сам не понимал, как это происходило. Он отказывался с этим бороться, ему нравились эти восхитительные ощущения. Он был счастлив, хотя значение этого слова узнал всего месяц назад. Он просто не мог жить без этой женщины, не мог ни минуты…, в ней был весь смысл его жизни.

   -Верочка, меня беспокоит один вопрос…, ты кушай, кушай, не отвлекайся. Я ведь понимаю, что я не совсем обычный человек. К сожалению, я не знаю, в чем заключается моя необычность, откуда она взялась и чем грозит мне и, самое главное, моему ребенку? Меня это очень беспокоит, я боюсь последствий. А вдруг все это отразится на ребенке? Я даже не знаю, что станет через время со мной, и с ребенком не знаю. Честно говоря, мне просто страшно.

   -Но ты же не виноват, что другой, правда, ведь это не было твоим выбором…

   -Я боюсь навредить тебе, я не знаю чего ждать от себя.

   -Ты, конечно, уникален, но в глубине души ты человек, у тебя человеческие мотивы, чувства и мысли… и даже если ты чем-то отличаешься от меня, то это не так уж и важно. Другое дело те, с кем ты пришел в нашу клинику. У них нет твоей человеческой души, и даже если они как две капли воды похожи на людей, они другие… Понимаешь, ты, в силу каких-то неизвестных нам обстоятельств, оказался где-то по середине между ними и нами. Тебе решать с кем быть.

   -Я давно решил. Откуда ты все это знаешь?

   -Не могу точно сказать, я чувствую это…, что-то вроде интуиции.

   -И все-таки я боюсь неосознанно причинить вред тебе или малышу.

   -Не бойся, мы справимся, главное чтобы мы по-прежнему любили друг друга.

   -Я всегда буду любить тебя! Я даже выразить не могу, как ты дорога мне.

   -Не стоит выражать это словами, это все равно будет только часть картины…, вырази это руками, губами…, глазами, наконец. Я все увижу, все пойму.

     Кузя засмеялся тихим грудным смехом, от которого у Веры побежали мурашки по всему телу. Есть, мгновенно перехотелось, зато возникли совсем другие желания. Никогда в жизни Вера так часто не занималась любовью, но ей все равно было мало. Будь ее воля, она бы так и жила в кровати. Кузя взял ее руку лежащую на столе и молча потянул к себе. Они смотрели друг другу в глаза, и ничего вокруг уже не существовало. В его глазах можно было увидеть все как в глазах ребенка – любовь и страсть, беспокойство и тревогу, нежность и заботу. Оказавшись на его коленях, Вера уткнулась носом в ямочку на его шее и с наслаждением вдохнула такой родной запах, от которого кружилась голова, а ноги становились ватными. Взяв молодую женщину на руки, Кузьма перенес легкое тело на широкую, новую кровать. Красивые пышные волосы, колдовского цвета, рассыпались по покрывалу, от чего голова Веры стала центром огромного горячего костра. Впереди была ночь любви и наслаждения. Губы встретились, и поцелуй взорвался горячими искрами в голове и всем теле. Прелюдия будет позже, во второй, третий раз…, а теперь была только страсть, которую нужно срочно утолить, иначе они оба просто сойдут с ума от желания.

   -Ты совсем меня замучил, любимый, наверное, нам с ребеночком нужно немного передохнуть.

   -Почему ты раньше не сказала, что это может навредить малышу? – В голосе Кузи был такой неподдельный испуг, что Вера тихо рассмеялась.

   -Разве может счастье матери навредить ребенку? Но отдохнуть надо. Давай полежим немного, поговорим, а то у нас вечно на это не хватает времени. Мы как подростки, не можем остановиться…

   -Что ты хочешь услышать?

   -Знаешь, что мне на самом деле интересно?

   -Нет, но хочу узнать.

   -Можешь ли ты прочесть мысли человека, или… внушить свои?

   Некоторое время Кузя молчал, как бы обдумывая вопрос и ответ на него. Вопрос был не очень приятным. В памяти еще свежи были воспоминания о том, какую реакцию у людей вызвало это его умение. С тех пор он, как мог, подавлял в себе эти возможности, старался забыть о них, как и обо всем, что отличало его от других людей. Однако лукавить Кузьма не хотел.

   -Я не пробовал делать это с прошлого раза и не хочу. Боюсь, что если попробую, то после этого телепатические навыки станут автоматическими и я не смогу их подавлять или контролировать...

  -По-моему, не надо так боятся всего, что отличает тебя от меня, мы все разные…, нужно просто правильно и честно использовать то, чем наградила тебя природа.

  -Я думаю, тебе не понравится, если я стану читать твои мысли.

   -А ты не читай, мои мысли и так не секрет для тебя. Но мне кажется, нужно изучать твои способности, их глубину. Ты никогда не сможешь быть по настоящему свободен и счастлив, если что-то станешь в себе подавлять. В конечном итоге от этого станет еще хуже.

   -Может ты и права, я не думал об этом с такой позиции. В общем, и мне интересны границы моих способностей…, я ведь тоже ничего не знаю о себе.

   -Только давай постепенно, а то, как бы чего не вышло, ладно? Ну-ка, о чем я сейчас думаю?

   Кузьма внимательно посмотрел в глаза женщины, его лицо немного напряглось, потом разгладилось и озарилось лукавой улыбкой.

   -Вера, ты, кажется, хотела отдохнуть…, неужели ты так ненасытна, дорогая? – Он со смехом набросился на Веру в притворной ярости.

   Они, смеясь, повалились на подушки.

   -Это была только проверка связи, успокойся! До утра еще есть время. Можно еще один вопрос…, и одну просьбу?

   -Конечно, начни с просьбы.

   -Пообещай, что не станешь злоупотреблять своими телепатическими способностями.

   -Обещаю, что вообще постараюсь ими не пользоваться, но разве что, в крайнем случае.

   -Хорошо, а теперь вопрос. Это по поводу других способностей, которые были у того пациента, который чудом выжил в пустыне…, я тебе рассказывала. Ты ведь не знаешь, есть ли они и у тебя?

   -Ты имеешь в виду феноменальную, с точки зрения человека, приспособляемость к окружающей среде? Или возможность изменения организма по своему желанию?

   -Да, но не только физическую приспособляемость, но и психологическую.

   -Я не знаю, как это можно проверить, но судя по ощущениям ответ скорее положительный.

   -Я так и знала…, попытаемся это проверить..., через какое-то время. Думаю, это будет интересно. Это так неестественно для человеческого существа, что кажется фантастичным. Честно говоря, мне любопытен сам механизм. Не подумай, что ты для меня подопытный кролик… я люблю тебя.

   -Я бы никогда такое не подумал о тебе. Я тоже очень, очень тебя люблю. Ты уже отдохнула? Я могу тебя нежно поцеловать? Без претензий на большее?

   -Боюсь, у тебя это не получится… или у меня не получится…

  Кузьма наклонился к любимой и нежно накрыл ее губы своими.

3.

 «Многие люди, подобно растениям, наделены скрытыми свойствами; обнаружить их может только случай».

                (Франсуа де Ларошфуко)

    В Опекунском Совете сегодня был свободный день. Строго говоря, в этом заведении ни один день нельзя было назвать рабочим, здесь просто жили, жили дети и их немногочисленные наставники. И те, и другие, по большей части, были предоставлены сами себе. Не было какого-то особого воспитания, обучения или заботы. Не совсем понятно, для чего вообще было создано это заведение, да еще в таком всепланетном масштабе? Никаких уроков, программы или правил. Просто жизнь в свое удовольствие. Жизнь за высоким  забором, в изоляции от общества и родителей.

    Одной из наставниц в Опекунском Совете была Мария. В юности она перенесла болезнь Футше и не смогла стать матерью. Поэтому, достигнув сорокалетнего возраста и почувствовав, что ей не хватает в жизни общения с детьми, она, не задумываясь, пришла в Опекунский Совет. Заведение ее разочаровало…, нет, просто потрясло, своей бестолковостью. Она никак не могла взять в толк, для чего было разделять родителей и детей, если последние потом были просто оставлены на произвол судьбы. Конечно, у детей было все необходимое для праздного существования, только не было заботы и любви.

    Сама Мария воспитывалась у мамы с папой, у нее было трое братьев и по большому счету нормальная семья. До сорока лет она жила в полной уверенности, что в Опекунском Совете ей было бы лучше, чем в родной семье. Такова уж сила рекламы и общественного мнения. Теперь она думала совсем по-другому. Каждый день она мысленно благодарила родителей, за то, что в ее детстве не было места Опекунскому Совету!

   Женщине было с чем сравнивать, поэтому к детям в этом заведении она испытывала жалость. Мария с сожалением наблюдала за малышами, которые с каждым годом все меньше походили на нормальных людей. А что-то изменить она была не в силах. Эти дети, лиши их на пару недель иллюзоров, пошли бы на любое преступление, чтобы вернуть свою любимую игрушку. Никакой морали, этики…, они просто не понимали значения этих слов. Добрая половина воспитанников Совета такими останутся до конца своих дней. Это очень печально.

   Мария, как и многие другие люди, не могла понять, для чего понадобилось столь варварское отношение к детям? Зачем воспитывать заведомо никчемное поколение..., и уже не первое? Может для того, чтобы эти люди ничего не хотели, не просили, не требовали, чтобы они не к чему не стремились и смирились с жизнью на умирающей планете? Может быть так власти хотели купить свое спокойствие? Не слишком ли дорого?

    Неторопливые размышления женщины были прерваны криками, доносившимися с улицы. Она подумала, что кричат подравшиеся, уже в который раз, мальчишки. Как ей надоели эти жестокие развлечения, которые всегда приходилось прекращать именно ей! Другие работники Совета сами с интересом наблюдал подобные кровавые зрелища, поэтому рассчитывать на них не имело смысла. Однако кричали не мальчишки. Две сиделки бежали через двор к ее каморке, охая и вскрикивая на каждом шагу. Что могло случиться, неужели эти несносные мальчишки придумали новую проказу?

   -Мария, Мария, скорее, у нас случилось невероятное.

    В этот момент завыла сирена, нудно и противно, казалось, звуки отдаются прямо в голове.  На самом деле что-то произошло.

   -Что опять? Вы лишаете меня законного отдыха.

   -Дети из шестого отряда пропали!

   -Как это, они же сегодня свободны… Да их пушкой от иллюзоров не отгонишь в такой день!

   -Их нет, а все механические няньки разбиты вдребезги.

   -Это еще что такое?

   -Идите, сами посмотрите! Теперь нам самим придется отключать детей от иллюзоров…, вы представляете, что это значит?

   -А вы представляете, что с вами случится, если о случившемся станет известно в главном офисе? Да вы сами без иллюзоров останетесь, лет так на пять. Волком выть будете.

   -Вам хорошо, вам иллюзоры не нужны, поэтому вы сидите и нас пугаете, а делать-то что?

   -Мозги подключить…, вы хуже детей, ей богу. Как могут взрослые разумные люди быть такими бестолковыми? Сразу видно, что сами росли в этих стенах. – Мария разговаривала сама с собой, потому что обе сиделки опять принялись кричать.

   Мария растолкала девушек, которые прыгали по комнате и размахивали руками, занимая тем самым все свободное пространство. От их мельтешения у Марии начала кружиться голова и перестало хватать воздуха, а ведь дорога была каждая секунда!

   -Замолчите, наконец! Хелен, быстро пойди в центр коррекции и отключи сигнализацию, пока не сбежались любопытные из города. Надеюсь, ты способна справится с таким заданием, или тебе подробные инструкции выдать?

   -Конечно, справлюсь! А где находится отключатель?

   -Господи!  В пору, схватиться за голову из-за глупости некоторых сотрудников Совета! Зайдешь, увидишь, лампочка мигает, это и есть выключатель… Поняла?

  -Кажется, на этот раз мне все ясно…, ну, я побежала. Ждите.

   -А ты, Селен, беги в игровой зал, присматривай за остальными детьми, нам еще какой-нибудь неприятности не хватало.

   -Зачем за ними смотреть?

   -Там же по твоим словам не осталось ни одного механического помощника!

   -Точно!

   Когда в комнате наконец-то наступила долгожданная тишина (только сирена нарушала идиллию), Мария смогла сосредоточиться на проблеме. Ни разу за все время существования Опекунского Совета, а это без малого полторы сотни лет, не случалось ничего подобного. Как бы то ни было, ничего определенного нельзя было сказать, пока она находилась в этой комнате, необходимо своими глазами взглянуть, что там случилось. Может, девчонки все напутали или не так поняли? Мария с трудом вытащила свое старое грузное тело из удобного кресла и, не переставая кряхтеть и постанывать, неторопливо двинулась к игровому залу.

   Картина, представшая перед ее глазами, была впечатляющей. Действительно, несколько мест перед иллюзорами пустовали, а провода подключавшие детей к машинам были вырваны из гнезд самым варварским способом. По всей видимости, механические няньки пытались воспрепятствовать деткам, покинуть зал, то есть выполняли свои прямые обязанности, за что и пострадали. Невозможно представить какой силой нужно обладать, чтобы превратить машину в кучу металлолома, по всему залу валялись металлические детали. Наверное, здесь не обошлось без специальных инструментов..., хотя трудно представить, где бы их дети могли взять. И уж совершенно непонятно для чего они все это устроили?

    Остальные дети, а их было никак не меньше полусотни, мирно сидели подключенные к своим машинам, и никто из них даже не повернул головы, хотя шум, вероятно, был немаленьким. Марии нелегко придется сегодня без механических нянек с этими ребятами. С ними всегда непросто после дня, проведенного в игровом зале. Некоторые бывают просто невменяемыми и агрессивными оттого, что их отрывают от любимой игрушки.

Зависимость от иллюзоров возникает, в той или иной степени, у каждого человека…, тем более странно выглядит пропажа детей. Сейчас Мария, в который уже раз, поблагодарила бога за то, что он лишил ее этой зависимости…, правда за это ей пришлось заплатить немалую цену – болезнь Фурше не прошла для нее незаметно. Немощность тела и вынужденная бездетность, вот та цена, которую ей пришлось заплатить.

    Мария решила выйти на улицу, не могла больше смотреть на разгромленный зал и флегматичных детей с проводами. Здесь воздух был хуже, но вид, зато намного лучше – несколько полуискусственных, но вполне зеленых кустов радовали глаз, а небольшая цветущая клумба радовала также и нос. На сохранение этих цветов уходила половина ее свободного времени, но это того стоило. Мария вытащила трубку и связалась с Владом, единственным человеком в этом заведении с которым можно было разумно поговорить, обсудить случившееся.

   -Тебе необходимо срочно подойти к игровому залу, разве ты не слышишь сирену…, нет, это не может быть проделкой сорванцов…, случилось совершенно невероятное, но я скажу тебе только при встрече…, прямо сейчас…, поторопись. Зайди, отключи эту чертову сирену…, я послала туда Хелен, но эта тупая девчонка, наверное, заблудилась.

   Мария подошла к клумбе и уселась прямо на пластиковую дорожку, стоять было слишком тяжело.

   -Интересно, куда могли податься пропавшие мальчишки? Все пятеро детей мальчики одного возраста…, надо бы посмотреть кто их родители. Необходимо разыскать их и понять, что происходит до того, как все выплывет наружу. – Пожилая женщина говорила сама с собой, эта привычка у нее появилась, как только она пришла в Совет. Других умных собеседников здесь найти трудно.

   Сирена наконец-то смолкла, и сразу стало как-то легче дышать. Влад выбежал с противоположной стороны двора и, не останавливаясь, побежал в ее сторону. Это был совсем еще молодой человек, который пришел на работу в Опекунский Совет после того, как его отсеяли в Сомате. Мария с грустью подумала, что Совет притягивает неудачников и тупиц. Влад нашел новый смысл своего существования в поиске потенциальных колонистов для Юрико. К сожалению, он выбрал для этого не слишком удачное место, в Опекунском Совете едва ли можно встретить здорового ребенка. Исключительно редко дети, выходящие из стен этого заведения, остаются психически адекватными. Однако надо отдать Владу должное, это не остановило его. В меру своих сил и при поддержке Марии, молодой человек пытался отобрать некоторых наиболее смышленых ребят и по возможности оградить их от влияния иллюзоров, которые и являются основными разрушителями детской психики. Достойное, но несколько утопичное занятие.

    -Ну, что у вас происходит? Вы оторвали меня от занятий с моими ребятами…, вы же знаете, стоит немного ослабить давление, и они потеряны для Сомата.

    -Не нужно быть таким фанатом, Влад, это может принести больше вреда, чем пользы.

   -Вы позвали меня, чтобы спорить? Мария, если вам стало скучно, лучше бы пошли ко мне и развлекли ребят своими лесными сказками.

   -Если бы дело было в этом? Представляешь, пропало пятеро мальчишек из шестого отряда?

   -Подумаешь, пошли хулиганить, жди гадостей…, подождите, шестой отряд сегодня отдыхает в игровом зале…, ничего не понимаю.

   -Никто не понимает, пойди, взгляни на зал и станешь понимать еще меньше. – Мария насмешливо прищурила глаза, чем еще больше озадачила Влада.

   Влад внимательно посмотрел на старую, уставшую женщину, сидящую прямо на дороге возле своих любимых цветов и побежал в сторону зала. Вернулся он не скоро, по всей видимости, пытался осмыслить увиденное.

   -Это что-то новенькое! Ничего более странного я в своей жизни не видел…

   -Даже я не видела, хотя прожила в три раза больше тебя.

    -Нужно срочно разыскать этих детей и вызвать ремонтников…, нет, наверное, ремонтники уже ничем не помогут. Давайте закажем новых механических нянь…, вот только под каким предлогом? Ладно, это я беру на себя. Сегодня часть машин придется освободить с других участков, своими силами нам не обойтись. Но, главное, нужно грамотно организовать поиски детей.

   -За что я люблю тебя, Влад, так это за четкость мыслей и умение их правильно излагать. Давай заказом машин займусь я, тем более что это мои прямые обязанности. А вот организацией поисков придется заняться тебе..., больше некому. Сам, понимаешь, мне в моем возрасте этого не сделать. А среди молодых только ты что-то соображаешь.

   -Согласен. Что же мне делать с моими учениками, я не могу их бросить?

   -И не надо! Убьешь двух зайцев сразу – организуешь интересную игру в погоню для своих подопечных и найдешь беглецов.

   -И то правда, для них это будет интереснее иллюзоров…, много адреналина и гимнастики для мозгов. Пусть поработают.

   -У нас не больше двух часов, пока не закончится время игры для шестого отряда.

   -Знаю.

   Влад быстрым шагом отправился выполнять свою непростую задачу. Ребята из его группы подозрительно тихо сидели в классе. Они были немного напуганы возникшей шумихой и суетой. Такое случилось в первый раз в их размеренной жизни.

   -Ребята, у меня для вас интересное задание. На этот раз это не просто игра, это реальность, от которой, может случиться, зависит ваше будущее. Ситуация такова: пропало пятеро мальчишек из игрового зала во время сеанса, няни разбиты, никто ничего не видел. Теперь ваша задача – отыскать детей. Ваши предложения и вопросы?

   В группе Влада училось одиннадцать детей, десятерым из которых было меньше десяти лет и только одному было четырнадцать. Шестеро девочек и пятеро мальчишек. Несмотря на разницу в возрасте и различность характеров, они хорошо сработались и подружились у Влада. Дети, которые вообще не подозревали о существовании такого понятия как дружба, взаимопомощь или верность, теперь учились понимать и ценить эти качества. Конечно, они просто боготворили своего учителя, который показал им настоящий яркий, живой мир. Теперь учитель бросил вызов их уму, сплоченности и выучке, и они приняли его, не сговариваясь.

   -Эти мальчики на самом деле исчезли?

   -Да.

   -Разве такое может быть в принципе?

   -А разве условия задачи можно изменить? Это данность. В причинах и вероятностях мы будем разбираться позднее, сейчас надо их найти.

   -А вы не могли бы сказать имена этих детей…, я сам был в этом отряде и, честно говоря, догадываюсь, о ком может идти речь.

    Влад был удивлен этим заявлением, он привык, что дети не обращают друг на друга внимание, даже игнорируют друг друга. Влад забыл, что имеет дело с необычными по меркам Совета детьми, с детьми, которые смогли оставить при себе свое любопытство и умение наблюдать за окружающим миром.

   -Что ты имеешь в виду, Денис, у вас в отряде были странные дети?

   -Они все странные…, но те, о которых я говорю, по ночам ходили гулять, а еще умели, притворятся мертвыми…, так они развлекали других.

   -Что значит, притворяться мертвыми?

   -Они как будто умирали по настоящему, у них не было ни дыхания, ни пульса…, а еще они могли отнимать и приставлять свои конечности…, без всякого вреда для себя… но, по правде говоря, им такие игры не нравились, просто остальные…, остальные не давали им прохода, все время требовали новых зрелищ.

    Владу показалось, что он сходит с ума, на затылке зашевелились волосы. Это что еще за фокусы, откуда все это взялось?

   -Я не знаю, может, это был всего лишь фокус, но кровь шла настоящая. Да, вспомнил! Они могли одной рукой сломать металлический прут от окна.