Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)

    -А если случится третий вариант, если каким-то образом те неполадки, которые случились с нами и которые в сильной степени отразились на Восьмом, изменят его способности или личность? Если при этом его будет возможно раскрыть?

   -Не говори ерунды, ты становишься слишком похожим на этих людей, ты думаешь так же нелогично, как они. С нами ты не должен быть таким, информация о людях изменила тебя, это внушает мне некоторую озабоченность.

   -Но это же правильно, если я буду думать как они, я смогу моделировать их поведение, прогнозировать их действия. Сможешь ли это ты?

   -Главное, чтобы ты не воспринял их мотивацию как свою.

   -Никогда! Ведь я это я, а они это совсем другое. То, что мы стали, как они, это всего лишь маскировка, конечно, никто из нас не может этого забыть. Мы должны стать людьми только в их глазах, ведь наша цель как раз в том, чтобы оставаться самими собой!.

   -И мы этого никогда не забудем.

  -Мы нет, а Восьмой? Каковы будут последствия его состояния? Мне кажется, его нельзя оставлять живым.

   -Нечего сейчас об этом говорить, сегодня мы все равно ничего не сможем изменить. В крайнем случае, нам придется уничтожить тех, кто связан с этой историей. Хорошо хоть мы попали в закрытое учреждение, эти люди не станут болтать, значит, тайна не выйдет за стены клиники и это облегчает нашу задачу.

   -По-моему, мы привлекаем внимание, пора разделиться. Даже тень интереса в наш адрес может нам навредить. Здесь конечно, нет ни одного человека в пределах пяти километров. Кому придет в голову шляться по пустыне? Тем более странно мы выглядим, находясь здесь, без транспорта, без индивидуальных средств защиты. Вы понимаете, как мы сейчас рискуем? Давайте уже разделимся и станем работать каждый сам по себе…

   -Подождите, там несколько летательных аппаратов, и они летят сюда…

   -Все-таки они нас ищут! Я недооценил их интерес к нам. Они нас еще не засекли, пока мы вне видимости их радаров, но они ищут именно нас, я это слышу…

   -Сейчас мы заставим их повернуть в другом направлении, нас девять …человек, мы вместе на этом расстоянии сможем воздействовать на них. Потом разбегаемся.

   -Подождите, что вы собираетесь сейчас сделать? Вы что не понимаете, что если все три судна вдруг перестанут подчиняться приказам с базы и без видимых причин сменят направление, то… не полные же они идиоты, чтобы не догадаться в чем дело. Тогда нам точно от их внимания не будет покоя еще очень долго.

    -Да это так. Теперь я вижу, что мы их недооценили и если сейчас повторим эту ошибку, то…

    -Надо что-то решать и очень быстро, у нас не более пятнадцати минут, пока мы не окажемся в поле их зрения. При всем желании уйти быстрее, чем они нас настигнут, мы не сможем. А какое зрелище мы сейчас для них представляем!? Девять особей в спецодежде клиники,  в необитаемом месте и… совершенно здоровых, без всяких признаков удушья или отравления.

    -Я знаю, что нужно сделать! Их радары засекут сигнал, но если мы будем находиться очень близко друг к другу, то наше количество определить им не удастся... Мы можем на поверхности оставить только одного из нас..., это я думаю, их удовлетворит... И еще, он сможет при необходимости уничтожить Восьмого, ведь найденыша наверняка отправят в ту же психиатрическую клинику.

    -Это очень оригинальное решение, действительно, мы сможем решить даже две проблемы этим способом. Останется номер Два, у него адаптация немного повыше, чем у остальных, да и внешность лучше подходит для наших целей. Твоя задача состоит в том, чтобы эти люди ни на секунду не усомнились, что видят перед собой стандартного больного психа, который каким-то чудом сумел добраться так далеко в пустыню… Твое физическое состояние должно приближаться к критическому, иначе они не проглотят эту историю. Они, к сожалению, теперь не будут так доверчивы, как нам хотелось бы…

   -Да но, взлетев, они засекут сканером всех остальных под слоем песка?

   -Второй заставит их отключить сканеры за ненадобностью, ведь их цель уже будет достигнута. Кому придет в голову, что «психи» среди пустыни назначили себе встречу? Или, что под слоем песка мирно отдыхает группа туристов-экстрималов? Уверен, что они засекли это направление только по кому-то одному из нас, и ищут они одного. Мы можем себе позволить временно потерять одного из нас ради общей цели. Итак, к делу… у тебя еще минут пять, чтобы соответствующим образом подготовить свое тело и разум.

***

   -База, база, мы засекли одного…, полтора километра по курсу, судя по датчикам, он еще жив. А вы говорили сюда невозможно дойти без маски и нам здесь ловить нечего… Да, на полном ходу…, да…, постараемся спасти. Чем этот больной такой особенный, что его так спасают? Да, просто феноменальное физическое здоровье…, и что? Да…, понял, больше не будет таких вопросов…, доложу после выполнения. Хорошо, борт два и три отпускаю на базу для дальнейших поисков…, да, конечно, справлюсь сам. Чего уж там не справится с одним психом-то…?

     Пилот посадил свою машину в пятнадцати метрах от лежащего на песке тела. Согласно инструкции в течение пяти минут никто не выходил из лёта. Все пассажиры молча наблюдали за неподвижным телом по приборам. Пилот Костя с нетерпением отсчитывал последние секунды, в глубине души надеясь, что эти секунды не будут стоить человеку, лежащему на безжизненном песке, жизни. Разрешающий сигнал прозвучал непривычно громко, по-видимому, из-за абсолютной тишины во всех, без исключения, отсеках лёта. Первыми к выходу рванулись медики, многие из них, несмотря на очевидные показания датчиков, считали, что их глазам предстанет покойник, которого невозможно уже будет вернуть к жизни. Всякие другие возможные варианты, эти медики просто не рассматривали, поскольку эти варианты просто не соответствовали их профессиональным понятиям.

      Второй лежал в позе зародыша, его правая рука и частично лицо были занесены вездесущим песком, который прямо на глазах разъедал те участки кожи, до которых мог беспрепятственно добраться. На нем по-прежнему была одета спецодежда клиники, вернее, ее остатки. За сутки форма почти полностью выгорела под лучами палящего, неадаптированного в этой пустыне, солнца. Одежда висела лоскутами – песок, словно кислота разъел ткань, не предназначенную для подобных прогулок.

    Медики выглядели немного странновато в своих жестких комбинезонах и «пузатых» масках. Конечно, таких неудобств можно было избежать, в арсенале человечества были современные костюмы, достаточно мягкие и удобные, но все они на сегодняшний день были на учете в Сомате, и добыть их можно было только за очень большие деньги. Однако клиника не считала необходимым тратиться на почти ненужные, но очень дорогие вещи. В конце концов, за все время своего существования, клинике приходится высылать десант в пустыню всего второй раз. И это несмотря на то, что находится учреждение практически на границе живой зоны, сегодня эта территория уже считается переходящей. К сожалению, пустыня наступает, несмотря на все меры предпринимаемые людьми.

     Их было пятеро. Соблюдая меры предосторожности в связи с наличием зыбучих зон, по вязкому, глубокому песку они почти бежали к лежащему человеку. Выглядел найденыш просто ужасно, половина лица была до кости изъедена песком. Рука, находящаяся под тонким слоем песка, вероятно, выглядела еще хуже. Рядом с телом легли две медицинские сумки и носилки. Самый опытный из медиков приступил к своей работе, тело начали обдувать живительным воздухом с повышенным содержанием кислорода и влаги.

     Умирающего беглеца очень осторожно извлекли из песка. Врачи, многое повидавшие в своей жизни, буквально содрогнулись от вида скрюченной конечности. Трудно предположить, что всего сутки назад здесь была здоровая рука, казалось, это врожденное увечье, которое по какой-то причине не удосужились вылечить. Без сомнения, придется выращивать новую руку…, если конечно пациента вообще удастся спасти.

    Через минуту больной уже лежал на носилках, все в той же позе. Казалось его тело настолько обезвожено, что даже ссохлось и не способно разогнуться. Однако жизнь еще теплилась в нем, пожалуй, вопреки всякой логике.

    Медицинские работники были немного шокированы необычностью ситуации, до сих пор ни одному человеку не удавалось выжить в подобных условиях. Носилки, непрерывно обдуваемые специальным воздухом, двинулись в сторону лёта. Их сопровождали четыре медика. На месте недавней трагедии остался один человек в комбинезоне, это был стажер-медик, присланный в клинику из Сомата. В этой истории его что-то беспокоило, но он никак не мог ухватить мысль, метавшуюся в голове, чтобы понять, в чем дело. Но что-то настораживало, что-то помимо странной живучести больного и слишком далекого расстояния от клиники.

     По идее, пациент должен был прийти в такое плачевное состояние еще на первом километре…, понятно, что в такой ситуации он не способен передвигаться сам. Может, тут не обошлось без посторонней помощи? Но смущало что-то еще, вот только что…?

     Из гипнотической задумчивости стажера вывели окрики его товарищей, и он поспешил им вдогонку.

     Пациент по возможности быстро был помещен в расконсервированный специально для этого случая реанимационный бокс. Сразу после этого лёт взял курс на клинику. С больным работал только старший медик, для других просто не было места в реанимационном боксе. Остальные внимательно наблюдали за действиями врача и состоянием пациента по своим мониторам. Только стажер был слишком занят своими мыслями и не интересовался происходящим в реанимации. Пилот Костя отключил сканеры (нечего им лишний раз изнашиваться) и с чувством выполненного долга направил свой лёт в клинику. Надо было спешить.

     Стажер схватился руками за голову, у него было ощущение, что кто-то мешает ему увидеть и оценить картину происшествия целиком. Нестерпимо заболела голова, но через мгновение все вошло в норму, и стажер уже не мог вспомнить, что его так сильно занимало секунду назад. Как и все остальные, он стал живо интересоваться происходящим в реанимационном боксе.

***

     Все удалось как нельзя лучше! Получилось именно так, как они рассчитывали. А разве могло быть иначе? Временно пожертвовав одним из своих товарищей, они выиграли время для себя, возможно, это была последняя оказия на их тернистом пути. Как только воздушное судно скрылось за горизонтом и визуальная возможность засечь спрятавшихся под толщей песка людей, была исчерпана, беглецы начали вылезать из своих неуютных убежищ. Хотя, по правде говоря, неуютность эта не была даже замечена…

   -Теперь никаких обсуждений, каждый знает свою задачу, поэтому расходимся…, но пока не попадете в жилой сектор, ни в коем случае не попадайтесь никому на глаза. Два выживших в пустыне не пройдут мимо любопытных глаз людей. Я под маской какого-нибудь работника из обслуги буду поблизости от клиники, чтобы до поры до времени быть в контакте со вторым…, для подстраховки…, да и за восьмым присмотрю. Значит, сейчас мы прервем наш мысленный контакт, чтобы не отвлекаться, и сосредоточимся на личных делах. Тем более что мы будем слишком далеко друг от друга, чтобы поддерживать связь. Прощайте.

     Ритмичным шагом, гораздо быстрее, чем пятью минутами раньше пытались бежать медики, восемь псевдолюдей отправились выполнять свою цель. Они разгонялись все быстрее, их ноги не увязали в песке, а скользили по поверхности как лыжи. Спустя несколько секунд из точки старта уже не было видно ничего, кроме бесконечного песка, грязно-зеленого цвета.

     Первому номеру предстояла самая короткая дорога, но в то же время самая опасная, именно в этом направлении его могли ждать и искать. Он только надеялся, что свободно дойдет до жилой зоны, а потом ему удастся не попадаться на глаза тем врачам, которые его могут узнать. Пользоваться гипнотическими навыками было рискованно, потому что несуразности в поведении людей, рано или поздно, будут истолкованы верно, и это весьма осложнит его задачу. Пусть это останется на крайний случай.

     Пейзаж был унылым, глазу просто не за что зацепиться. Такая обстановка буквально отключала бдительность, несмотря на исключительные возможности организма. Если бы он был обычным человеком, то неудобства одежды и дороги не позволяли бы расслабиться ни на минуту. Обо всем этом непривычно медленно и лениво размышлял Первый, пока первые несколько километров проплывали мимо. Внезапно что-то неуловимо изменилось. Пустыня была все так же безжизненна, горизонт пуст, но что-то промелькнуло в воздухе… человеческая мысль. Как бы то ни было, но первый совершенно по-детски пропустил  момент появления человека в зоне прослушки. Злясь на себя и свою расслабленность, Первый спешно пытался определить направление и характер мыслей, почему-то эта информация все время ускользала. Первому даже пришлось остановиться, чтобы была возможность, как следует сосредоточиться.

     Сигнал то появлялся, то исчезал, и первый никак не мог понять причину таких помех, раньше ему не приходилось с подобным сталкиваться. В конце концов, он определил направление – немного восточнее клиники в его сторону двигался лёт. Стала понятна причина нестабильности сигнала, лёт летел странными зигзагами, то появляясь в зоне прослушки, то исчезая из нее.

    Скорее всего, это был поисковый лёт, который прочесывал прилегающую к клинике территорию. Вероятно, и даже наверняка, лёт был не один. Да, врачи весьма плотно занялись поисками беглецов. Эта информация как заноза засела в голове Первого, он никак не мог понять причину такого пристального интереса, это было опасным. Вероятно, где-то на интуитивном уровне люди понимали, что происходит что-то совсем аномальное, но в то же время очень важное и весьма глобальное.

     Суммарный вектор движения лёта проходил немного в стороне от направления движения Первого, однако примерно на протяжении полукилометра они будут находиться в пределах визуальной видимости. К счастью, этот лёт не был оснащен поисковой техникой, и пилот мог рассчитывать лишь на свои глаза и примитивный сканер, который видит примерно на таком же расстоянии, только на триста шестьдесят градусов. Решение изменить свою траекторию таким образом, чтобы не попасть в опасную зону, было бы очевидным, но следовало предполагать, что лёт не один и двигаются они так, чтобы перекрывать всю территорию. Необходимо придумать что-то еще. Уже использованный способ «под песком» ненадежен, ведь другие лёты  могут быть оборудованы более чувствительной поисковой техникой.

     До клиники оставалось немногим более километра, и можно было попробовать добраться до жилой зоны до того, как его присутствие станет очевидным. Самый безопасный путь – параллельно движению лёта, как раз на границе видимости. Единственное неудобство – повторять зигзагообразные движения пилота. Первый надеялся, что поисковая партия распределила свои силы грамотно и осматриваемые территории двух или трех лётов не будут накладываться друг на друга. Надо спешить, жаль, что приходится двигаться не по прямой, скорость от этого пострадает. Первый двинулся в путь, теперь он двигался так быстро, что почти сливался с поверхностью пустыни, на этот оптический обман он тоже косвенно надеялся.

     Однако чаяньям Первого не суждено было сбыться, он попался. Его засекли почти на границе живой зоны, причем одновременно с двух лётов. Единственным выходом было откровенное трусливое бегство. Никакой битвы интеллектов или использования уникальных способностей организма... Оставив клинику немного восточнее, Первый помчался между чахлыми полуискусственными деревцами, хоть какое-то прикрытие для начала. Еще немного и ему удастся затеряться среди людей, там его точно не достанут.

     Он бежал так быстро, что перестал контролировать фон человеческих мыслей. Сейчас самым важным было скрыться. Хорошо, хоть преследователи не видели его посреди пустыни, и он без труда сойдет за больного, который все это время прятался в районе переходной зоны. Тогда, если его и поймают, он не будет для них так интересен, обычный сбежавший пациент…

     Кусты, которые становились все гуще по мере приближения к зоне проживания людей, имели весьма отталкивающий вид. Искусственные корни совершенно не гармонировали с живыми ветвями. Что поделаешь, без специальной фильтрации, которую обеспечивали искусственные корни, этим растениям было не выжить. Других растений на планете почти не было. Растения, которые росли возле человеческого жилья, имели цветущий и ухоженный вид, в сравнении с этими, растущими дикарем (если такое определение вообще можно употребить в отношении растений с искусственными частями).

     Эти кусты практически полностью скрывали передвижения беглеца, поэтому, чтобы оторваться от погони, Первый решил сменить направление. Новое направление должно быть нелогичным, чтобы его там не искали. Именно поэтому Первый резко повернул на северо-восток, в сторону клиники, которая находилась уже немного сзади.

     Высокий забор не представлял проблем для Первого, как и хитроумная сигнализация на нём. Первый даже позволил себе снисходительную улыбку в адрес создателей этого сооружения. Он знал, что на этот раз никаких сюрпризов больше не будет и даже тот факт, что он был обнаружен на подходе к живой зоне, уже не казался ему слишком значительным. Единственное, что беспокоило, это повышенный интерес к ним всем. В такой ситуации еще очень долго невозможно будет чувствовать себя в полной безопасности.

    Одежду удалось раздобыть в ближайшем здании, так как оно оказалась прачечной. Вот теперь ему уже не страшны ни лёты, ни поисковики, ни даже собаки. Более того, он оказался именно там, где рассчитывал. На работу в ту же прачечную его возьмут сразу, и еще будут долго радоваться, что удалось заполучить такого работника (кадровые проблемы бич этого времени, никто не хочет работать). Уж он позаботится, чтобы все остались довольны…

ГЛАВА 2

 «Конечно, эти идиоты не нашли другого места и построили дом как раз на нашем пути!     Муравей».

(Андре Моруа)

                                                 1.

                                                                               «Берегитесь, когда бескрылые расправляют крылья».

(Станислав Ежи Лец)

      Маленький Фред наконец нашел себе прекрасный объект для изучения. Это вам не механическая Муся, которая кроме односложных ответов и всегда предсказуемых поступков ни на что не способна. Самая настоящая, живая няня и еще дюжина таких же как он ребятишек. Такой человеческой компании Фред не видел еще не разу в своей жизни. О чем еще может мечтать трехлетний малыш?

    Оказывается, эти дети так похожи на тех сказочных героев, о которых раньше читала мама! Вот уж не надеялся Фред когда-нибудь увидеть Коти и Лоти в жизни. Правда, ту смешную рыжую девчонку зовут не Лоти, но ведь это не так важно! Главное она разговаривает как Лоти, смеется как Лоти и даже опускает глаза каждый раз, когда просит о чем-то, как самая настоящая Лоти. А вон тот очкастый Дошка, ну просто вылитый Коти. И зачем они претворяются, что их зовут по-другому? Ну кто сегодня станет носить очки, кроме сказочного Коти, ну подумайте сами.

    Сначала Фред отнесся настороженно к новым людям,  особенно к детям, он еще никогда не видел настоящих живых детей. Но все вели себя так радушно, естественно, никто ничего не навязывал, не заставлял делать то, что не нравится. Ну, разве это не рай? Самый настоящий детский рай!

    -Эй, Фреди, о чем задумался? Сегодня твоя мамочка просила оставить тебя на ночь, ты не обидишься на нее? Ты ведь почти взрослый и должен понимать какую важную работу делает твоя мама. Когда подрастешь, сможешь полететь на другую планету. Хочешь?

    -Ой, Роуз, а можно прямо сейчас, я уже могу, я уже вырос, я совсем-совсем взрослый, только возьму с собой Коти и Лоти.

    -Нет, дорогой, сейчас ты не сможешь, мама еще не придумала, как правильно настроить свои машины, чтобы туда можно было попасть. Именно поэтому ты должен немного поскучать без мамы. Ты справишься?

    -Конечно, я уже взрослый, мне не нужна мама, чтобы бегать за мной и охать… Она всегда сначала все время работает, а потом охает, что не успела со мной поиграть, позаниматься, или почитать.

   -Разве ты не хочешь, чтобы мама была с тобой?

   Губы Фреда вдруг предательски задрожали, он был всего лишь маленьким мальчиком и, конечно, ему очень хотелось быть рядом с мамой. Он просто храбрился, старался понять своим детским умом, что где-то мама нужнее, чем рядом с ним. Маленькая по-мужски скупая слезинка скатилась из его глаза. На самом деле он отдал бы все, даже сказочных Лоти и Коти, чтобы сейчас быть там, где мама. Он сидел бы тихо как мышка, сидел бы и смотрел, как мама работает…, нет, он не стал бы мешать и надоедать…, он бы стал учиться у мамы ее работе, чтобы скорее попасть на планету. Но если так нельзя, то он согласен пожить у Роуз, она хорошая. Вторая слезинка побежала уже по проторенной дорожке.

    -Прости меня, солнышко, я расстроила тебя своими глупыми вопросами. Пойдем лучше посмотрим, какие картины нарисовали сегодня твои друзья, они рисовали Юрико, почему ты не захотел рисовать вместе со всеми? Ничего, завтра нарисуешь лучше всех, ведь ты знаешь о Юрико что-то такое, чего не знают твои друзья, ты немного схитришь и выиграешь конкурс. Согласен?

   -Конечно, Роуз! Я больше не буду плакать, я все понимаю. Я обязательно нарисую планету, я стану представлять себя на Юрико. Нарисую самый лучший рисунок. Вот увидите! – Слезы еще не успели высохнуть, а губы уже улыбались.

     Фред стал внимательно разглядывать детские работы, вывешенные на специальном стенде, иногда он подходил совсем близко и, казалось, хотел заглянуть куда-то внутрь незамысловатого детского рисунка, иногда наоборот, презрительно фыркал, когда ему казалось, что рисунок уж слишком далек от его представлений о Юрико. Роуз с улыбкой наблюдала за ребенком, он ей очень нравился, сегодня не часто встретишь такого любознательного и тонкого малыша. Фред был очень похож на мать как внешне, так и характером. Те же вьющиеся темные волосы, необычный немного приплюснутый нос, широко раскрытые любопытные глаза и улыбка..., такая застенчивая и искренняя, что невозможно было на нее не ответить. Он покорил всех в клубе, и детей и взрослых. Как можно не любить такого ребенка? Как вообще можно не любить своих детей? Такая позиция казалась совсем ненормальной в глазах Роуз. Зачем агитировать людей к рождению детей, если потом усиленно убеждать их, что государство будет воспитывать и любить этих детей больше и лучше родные мамы и папы.

     Пропаганда достигла таких гигантских размеров, что уже походила на зомбирование. Но главное, что Роуз не понимала логики в таком упорстве. Для чего освобождать родителей от воспитания собственных детей, если родители заняты, главным образом, развлечением самих себя?

     Дети, выходящие из стен Опекунского Совета, чаще всего пропагандируют точно такой же образ жизни. Они не способны оценить свою ущербность, не в состоянии понять, как много потеряли, лишившись домашнего тепла и любви родителей. Эти молодые люди до отупения довольны собой и жизнью, при этом они совершенно не способны ни к каким-либо приличным поступкам, ни к борьбе, ни даже к обучению.

    И это на пороге всепланетной катастрофы!? Просто не понятно. Зачем человечеству такой ненужный, ни к чему не способный балласт, причем искусственно созданный. Чувствуется чей-то умысел. Хотелось бы надеяться, что не злой…

    Роуз вернулась мыслями к мальчику, разглядывающему детские рисунки. Фред снял один из рисунков, присел на скамейку и задумчиво начал его разглядывать. Маленький пальчик ребенка обводил контуры невиданного зверя и пестрого цветущего дерева, которые были изображены на листе пластика юным художником. На самом деле ребенку хотелось увидеть не на картинке, а своими глазами такой же необузданный, дикий, живой мир.

    Странное желание для ребенка, который ничего в жизни не видел, кроме пластиковой почвы и металлических конструкций зданий, который вместо травы видел только искусственный ворс ковра, мягкий, но… мертвый…

    Роуз дала себе торжественное обещание завтра же отвести мальчика в единственный, живой парк, который остался в городе. В парке поддерживалась среда, необходимая для нормального самочувствия растений и животных. И пусть растений было немного, а животных и вовсе несколько видов, зато все они были настоящие, живые.

    Человек, к счастью, сумел лучше всех земных видов приспособиться к изменившемуся миру, правда, не без помощи науки. Небольшая коррекция генов младенца в утробе матери, и человеческий нос превратился в мощный фильтр. Ученые усилили природную функцию этого органа, ничего сложного, зато как возросла жизнеспособность человека!

     На Юрико уже будут рождаться дети без этой искусственной мутации. На Земле же, к сожалению, и эта мутация уже не справляется со своей задачей. Ухудшение внешней среды не удается остановить никакими способами…, планета разрушается и, увы, этот процесс необратим.

    Можно было бы конечно продолжать ряд искусственных мутаций почти до бесконечности, но что мы получили бы на выходе? Монстров даже отдаленно не напоминающих людей? Именно так и будет, если Сомат потерпит неудачу. Все понимали, что если Сомат провалится, то уже на следующий день вето на такие искусственные мутации будет снято. И, наверное, это правильно, как бы то ни было, инстинкт выживания должен быть выше эстетических желаний...

   «Да, завтра мы с Фредом обязательно пойдем в оранжерею..., и только вдвоем, чтобы никто нам не мешал. Расскажу ему  все, что знаю о живой природе» – мысли Роуз опять вернулись к детям.

***

   -Какие будут гипотезы? – Хмурый Хасид Петрович нервно переступал с ноги на ногу, при этом явно не понимал, куда девать руки. Он сцеплял пальцы то перед собой, то за спиной.

   -В расчетах совершенно точно нет ошибки, мы не учитываем какого-то фактора или условия, я в этом абсолютно уверена. – Голос Софии звучал виновато, она не оправдала надежд шефа, куда там, она не оправдала своих собственных надежд. Но она не собиралась сдаваться!

   -Мы же не можем сейчас, на этом этапе свернуть работы… – Это был голос Карлоса. Он всегда внушал Софии чувство раздражения, причем ей никогда не удавалось это скрыть. Пессимизм этого человека почему-то всегда был заразительным, и это мешало работе.

   -О чем ты говоришь, мне в команде такие идеи не нужны, если я еще раз услышу хотя бы намек на такие мысли, ты, Карлос, здесь не задержишься! – Теперь голос Хасида Петровича был откровенно злым, он не шутил. Руки сжались в кулаки и уперлись в бока.

   -Единственное, что может сдвинуть нас сегодня с этой мертвой точки, это эксперименты. Возможно, мы потеряем еще не одного добровольца, но причину неудачи мы обнаружим, – в голосе Софии звучала убежденность, – это не легкое решение, но мы должны его принять.

   -Хорошо. Что конкретно ты предлагаешь изменить в следующем эксперименте?

   -Место прибытия.

     -То есть как? У нас нет другого места, куда мы могли бы попробовать отправить колонистов. У нас есть только Юрико и, слава богу, что есть хотя бы это…

    -Вы неправильно меня поняли. Мы отправим добровольца, например, на нашу станцию на Луне. По крайней мере, мы сможем точно проконтролировать результат.

    -Миша умер здесь, в пункте отправки, а не на месте прибытия… Ошибка где-то здесь.

    -Но это еще не значит, что неудача не может быть каким-то образом связана с расстоянием, или траекторией движения волны. – София вдруг отчетливо поняла, что именно такое решение и станет их спасением... Упрямство коллег выводило из себя. Конечно, она понимала, что им опять придется поставить на карту чью-то жизнь…, но по-другому не бывает. София и так чувствовала себя виноватой в смерти этого мальчика, а тут еще такие упреки…

   -Что ж, в этом что-то есть…, в любом случае мы ничего не теряем.

   -Кроме человеческой жизни…

   -Давайте начнем с кроликов или кошек.

   -Послушай, Карлос, ты, вообще, хоть как-то врубаешься в проблему, а? – Раздражению Софии уже не было предела. – Да у нас на разработку установки под генотип этих животных уйдут годы. Идиот, сегодня кролика или кошку найти труднее, чем десяток добровольцев…

    -Хватит устраивать словесные побоища, угомонитесь, София! Как можно так безобразно себя вести? – Хасид Петрович удрученно покачал головой, руки опять не могли найти себе удобного места.

    -Извините, у меня очень болит голова, я не спала всю ночь. Постараюсь себя сдерживать…

   -Сегодня же рассчитайте координаты лунной базы для нашей волновой установки. Боюсь нам необходимо торопиться, на завтрашний день назначаю экспериментальный старт. За вами, Николай, желающий пожертвовать своей жизнью ради науки. И, пожалуйста, исключите из списка претендентов всех успешных в обучении будущих колонистов, они нам еще очень пригодятся на Юрико…, отсев и так больше расчетного. Вот кого-то из отсеянных, но обиженных, и пригласите…, в случае удачи пообещайте вернуть в группу. С Луны то уж мы его вернем.

   -Да, кстати, что у нас там, в лагере, я что-то слышала про какую-то чересчур шуструю девочку…

    -Да уж, да уж, преподнесли нам небольшой сюрприз наши подопечные ученики… – Хасид Петрович хитро усмехнулся и подергал себя за усы, наконец-то он нашел применение своим рукам.– Такие кадры нужно беречь и лелеять, из этой девчонки выйдет толк…, а наш-то Сафид от нее без ума…, еще та будет парочка!

    -Хасид Петрович! Вы что сводником стали, не стыдно?

    -Юна еще меня стыдить.– Хасид Петрович опять дернул себя за усы. Теперь, когда первоочередный план дальнейших действий был намечен, он пришел в хорошее расположение духа и смог немного расслабиться. – Ой, ребятушки, глядя на таких как Вика я понимаю, что как бы там ни было, мы прорвемся, ради таких как она мы все это и затеяли. Давайте за работу!

***

   Атмосфера в лаборатории накалялась прямо на глазах, каждый понимал, что именно поставлено сегодня на кон. Тома одетый в эластичный, очень тонкий комбинезон был неестественно бледен. Конечно, Тома было страшно, он чувствовал себя голым и беззащитным. Комбинезон, облегавший тело как вторая кожа, совершенно не воспринимался как одежда, от этого Тома чувствовал себя скованно и неуютно. Может быть, если бы ему дали право выбора сейчас, а не вчера вечером, он бы отказался... Вокруг энергично ходили сердитые, сосредоточенные люди в белых халатах и от этого становилось еще тоскливее.