Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

   По одному их водили на какие-то странные неприятные процедуры, делали разные анализы, при этом с ними не церемонились, обращаясь не как с маленькими детьми, а как с пленными. Фред надеялся, что после анализов его отпустят, этого требовала логика событий, но уверенность как-то таяла сама собой, потому что изменений не происходило.

   Мальчика звали Дарл, он охотно откликнулся на предложение провести это ужасное время вместе. Очень быстро они привязались друг к другу.  Фред не мог представить себе, как бы он прожил все эти дни без поддержки нового друга. Дарла привели сюда из Опекунского Совета, он очень страдал без иллюзора и поэтому все время плакал. Фред с жалостью и ужасом смотрел на мучения нового друга. Он поклялся, что никогда не окажется в такой же ситуации как Дарл, он послушается мать в этом вопросе и никогда, никогда не станет даже пробовать игры на иллюзоре.

   Но прошло несколько дней и Дарл начал выздоравливать, возвращаться в реальный мир. И этот мир ему совсем не нравился! Он был отвратительно серым, грязным и жестоким. Этот мир топил его в боли и ограничениях.  Фред как мог в свои четыре года объяснял другу, что именно иллюзоры виноваты в его боли, страданиях и одиночестве. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь они выберутся отсюда, и Дарл сумеет сделать правильные выводы.

   Дети, запертые в комнате, разделились на две противоборствующие группы. Двое друзей, в силу обстоятельств, были противопоставлены десятку остальных детей. Фред с Дарлом занимали одну сторону зала, а странные дети другую. Дети на той стороне были молчаливы, но от этого молчания веяло холодом и агрессией. Фреду пришлось маневрировать на лезвии бритвы, чтобы сохранить шаткое равновесие. Все время этому мешали взрослые, которые то и дело злили и раздражали противоположную сторону.

   Это раздражение закончилось однажды кровавой драмой – один из ребят, на вид самый старший, отчаявшись выбраться на свободу, убил двух охранников…, убил без оружия и ударов, простым взглядом. Наверное, все-таки не таким уж и простым, раз им можно убить?! Больше этот мальчик не появлялся в камере. Скорее всего, его уже не было в живых.

   Фред справедливо полагал, что его «сокамерники» и есть те пресловутые чудо-дети, о которых последние месяцы говорили все кому не лень. Из этого следовало, что, рано или поздно, их с Дарлом должны выпустить. Кажется, это понимали и остальные ребята, потому-то и относились к друзьям враждебно. Фред все время пытался наладить отношения с группой мальчишек на той стороне зала, искал общие темы для разговора, общие интересы. Но все безуспешно, его не слушали и не слышали, им вполне хватало друг друга для молчаливого общения. Тем не менее, Фред не испытывал неприязни к этим ребятам. Даже жесткое и насмешливое к себе отношение он сносил терпеливо, понимая, в каком безвыходном положении оказались эти мальчишки. Тут любой озлобился бы. А ведь это просто дети, которым трудно видеть ситуацию целиком.

    Прошел еще один бесконечно-нудный день. Фред даже начал мечтать об анализах и проверках – хоть какое-то разнообразие в этой тягостной монотонности. Но с этим к ним больше не приходили. Фред понимал, что в группе зреет кризис, который может закончиться трагедией, как для мальчишек, так и для персонала этого заведения. И они с Дарлом тоже попадут тогда под раздачу! Нельзя так варварски относиться к людям, какими бы странными они ни были. Способности надо изучать с обоюдного согласия, а не как у лабораторных крыс, под колпаком. Фред видел, что мальчишки сами не прочь узнать, что же с ними происходит, на что они способны и что с этим делать? Вместо того чтобы помочь детям разобраться и, возможно, использовать их умения на общее благо, взрослые трусливо пытаются оградить себя от нового. Глупо и, все равно, невозможно.

   Фред как любой нормальный ребенок был идеалистом, поэтому свято верил в благоразумие взрослых…, до сих пор. Теперь его понимание мира, его детская логика были искажены и разрушены. Как дальше жить, что думать, как оценивать события…? Фред запутался.

   Когда Фред уже перестал надеяться на то, что сможет выбраться из этой тюрьмы, за ним пришли. Их вместе с Дарлом забрали. Перед тем как покинуть комнату, ставшую им всем темницей, Фред оглянулся. Он хотел пожелать ребятам удачи, искренне, по-детски..., зря он это сделал. Теперь  ему не забыть взглядов тех, кто остался, взглядов в которых горели ненависть, зависть… и предупреждение. А ведь они уже начали доверять ему, почти дружить. Мальчишки просто не смогли понять, чем они хуже Фреда и Дарла? В чем их вина? Неужели в том, что они родились именно такими? Ну что же, тогда выбор невелик – придется ответить мучителям той же монетой.

  Фред радовался, что все страшное позади, что он свободен, что скоро он увидит маму, Роуз и своих друзей. Он бежал по коридору, озорно подпрыгивал и размахивал руками – ему так не хватало движения там, в камере. Он наслаждался. Его детский мозг уже успел позабыть о неприятной встрече с отцом. Веселый, счастливый бег Фреда был грубо остановлен работниками Опекунского Совета. Одна тюрьма была заменена другой. Радость угасла. Одно хорошо – Дарл тоже был приписан к этому отделению Совета. Хоть один знакомый человек. Так трудно и страшно четырехлетнему мальчику оказаться в незнакомом месте с незнакомыми людьми, когда ни один не считает себя обязанным что-то объяснить малышу или элементарно его успокоить.

   Наконец-то София и Карлос добились от персонала госпиталя вразумительного ответа. Ну и бюрократия! Им понадобилось целых 6 дней! Фред действительно некоторое время находился в исследуемой группе, но теперь уже покинул госпиталь и направлен в Опекунский Совет для дальнейшего воспитания.

   -Вы не можете мне запретить забрать Фреда, я не давала согласия, на какие бы то ни было действия с ним.

   -А оно и не нужно, ребенка привел отец, он это смог доказать, поэтому ничего сделать нельзя, радуйтесь, что он не оказался этим… мутантом.

   -Кем бы он ни был, это мой сын.

   -Вы потеряли на него всякие права, как только он попал в Опекунский Совет. Извините. Не занимайте, пожалуйста, мое время.

    Казалось, с Софией сейчас начнется истерика. Она была в таком отчаянии, в ее взгляде была такая безнадежность, что Карлос поспешил вытолкать ее на улицу и усадить в лёт.

   -Ты должна успокоиться, как ты можешь рассчитывать на какой-то успех, если при каждом препятствии поднимаешь лапки кверху? Я тебя совершенно не узнаю, где твое упорство и целеустремленность, которые я наблюдал последние десять лет, пока мы работали на Сомате? Очнись, сейчас именно эти качества нам необходимы. Это, всего лишь, еще одно препятствие, которое нужно преодолеть…, это вовсе не конец пути.

   -Кажется, мы поменялись ролями…– София слабо улыбнулась сквозь слезы. Ее улыбка на бледном изможденном работой и переживаниями лице была похожа на лучик света, – Я всегда считала тебя неисправимым пессимистом, и все остальные тоже, даже Хасид Петрович. Теперь ты пытаешься меня ободрить и обнадежить, как все это странно, какое странное существо человек…, непредсказуемое в экстремальной ситуации. Обещай мне, что не позволишь мне сдаться, что бы ни произошло в наших поисках?

   -Обещаю. А ты пообещай, что когда все закончиться, а так и будет, ты не позволишь мне снова превратиться в скучного зануду пессимиста. Хорошо?

   -Ладно. Что теперь делать?

   -Куда, по-твоему, они его отправили? Конечно сюда, за эту стену. – Карлос через лобовое стекло лёта показал Софии  направление. – Им сейчас некогда заниматься такой ерундой, как отправка обычного мальчика куда-то далеко. Это было бы неразумно, когда за стенкой есть Опекунский Совет.

   -Думаю, ты прав. И чем это нам поможет?

   -Надо поближе познакомится с персоналом Совета, не поверю, что там нет ни одного нормального человека, способного понять ситуацию.

   -Как мы это сделаем? Они же живут прямо там, в Совете? Они почти никогда не покидают этих стен!

   -Для начала, стоит навести справки об этих работниках. Думаю во власти Сомата дать запрос о специалистах в этом заведении и оперативно получить ответ. За дело! Я свяжусь с Соматом, чтобы они через свою сеть послали запрос. Все будет хорошо.

  София откинулась на спинку кресла в лёте и попыталась расслабиться, пульсирующая боль в голове не давала возможности отдохнуть, но ей этого и не хотелось. Она сможет отдохнуть только, когда появится какая-то ясность, когда план дальнейших действий будет определен. София почувствовала толчок в плечо и только тогда поняла, что вопреки всему, задремала. Карлос с широкой улыбкой потрясал перед ее  глазами какой-то бумагой.

   -Что случилось?

   -Хорошие новости! В этом опекунском Совете работает наш человек! Представляешь, какое везенье, просто феноменальное. Его зовут  Влад, я даже помню его, смышленый малый. Он занимается отбором ребят для колонизации, даже в Опекунском Совете иногда встречаются толковые дети. Я добыл номер его персонального телефона. Звони.

   -Лучше ты, я слишком волнуюсь. Давай прямо сейчас, даже если он уже спит. Если он один из наших, то сможет помочь, а главное понять ситуацию. Звони же скорее.

   Карлос торопливо набрал номер, он тоже очень нервничал, ведь полной уверенности, что Фред находится именно в этом отделении Опекунского Совета, не было.

   -Извините за поздний звонок, вас беспокоят из Сомата…, да, конечно, я понимаю, что не должен раскрывать участия Сомата в вашей работе, но ситуация очень серьезная. Вы знаете  доктора Софию Ольстер? Да…, одна из основоположниц идеи волнового перемещения человека…, да, работает в правлении Сомата…, да, да, именно она. Так вот у нее похитили сына примерно неделю назад и, по нашим данным, он находится у вас. Вы понимаете, что в такой ситуации она не в состоянии работать, и это грозит провалом для всего проекта. Конечно, вы тоже в этом заинтересованы… Фред. Да только сегодня он попал к вам из исследовательского центра, того, что рядом с вами. Вы ничего не знаете? Жаль. Хорошо.

   -Ну, как там, он что-нибудь знает?

   -Сегодня он не видел прибывших детей, но такие были. Он все узнает утром. Влад сказал, что вряд ли сможет вытащить ребенка официально, но присмотрит за ним. У него там группа отличных ребят, с которыми он занимается по заданию Сомата, он не подпускает их к иллюзорам и развивает их во всех отношениях как физически, так и умственно. Если Фред все-таки здесь, то ему крупно повезло. В руках Влада ему может статься будет даже лучше и уж точно безопаснее, чем у Роуз.

   -Ты действительно так думаешь?

   -Я слышал об этом проекте с Владом года два назад, просто не знал, что внедрение прошло столь успешно. Здесь под боком у правительства самое удачное место для обучения ребенка, для правильного обучения. Ты сама все равно не можешь этим заниматься.

  -Нет, я чего-то не понимаю. Ты предлагаешь мне согласиться на Опекунский Совет для Фреда? Как бы там ни был хорош Влад, это все равно Опекунский Совет и этого не изменишь. Я хотела воспитывать ребенка в семье!

   -Господи, ты не так меня поняла, я предлагал обучать его у Влада, а не оставлять здесь насовсем.

  -Ты так говоришь, как будто так просто его оттуда забрать. Как временное решение меня Влад устроил бы и то, только после личного знакомства. И при условии, что я буду видеть сына каждый день! Но в конечном итоге, мы все равно должны вытащить малыша оттуда.

  -Конечно, мы это сделаем, но боюсь, потребуется некоторое время. Что Влад обещал так это то, что придумает, как дать вам с Фредом встретиться. Если он здесь, то завтра ты его увидишь!

   -Правда, ты не шутишь? – На лице Софии расцвела широкая счастливая улыбка.

   -Не обнадеживайся раньше времени, вдруг его там нет.

  -Карлос, ты опять ведешь себя занудливо и пессимистически, я выполняю обещание и поправляю тебя. Я знаю, что Фред здесь, я чувствую это.

4.

     «Часто за вину отцов награждают лишь сыновей».

                                   (Станислав Ежи Лец)

    Доктор Сильва наблюдала за работой профессора Порсты. Каждый день она смотрела на бесконечные тесты, анализы, проверки и сканирования. Она с трудом уже могла переносить этот затравленный, волчий взгляд у испытуемых детей. Смотреть на «исследования» профессора было неприятно…, неприятно до тошноты. У Сильвы все время возникало ощущение, что именно она виновата в мучениях ребят. Она ничего не могла поделать, только ждать. Ждать, когда же профессор Порста потерпит фиаско, и его удалят из госпиталя?

   Когда от воздействия детей погибли охранники, Сильва даже обрадовалась. Она надеялась, что теперь-то Порсту точно удалят из проекта. Невозможно было больше наблюдать за издевательствами профессора! В сравнении с тем, что творил Порста, даже смерть двух людей ей показалась умеренной платой. Но Сильва просчиталась! Все вышло совсем по-другому. Видимо, она недооценила профессора, его изобретательности и изощренности. Он умудрился скрыть смерть людей точно так же, как он все это время скрывал методы, которыми пользовался для изучения детей. Подопытным не удавалось дать достойный отпор мучителям. Порста все время просчитывал ситуацию на шаг вперед.

   Профессор досконально изучил всю доступную информацию, прежде чем приступил к «исследовательской» работе. Он знал о возможностях детей гораздо больше их самих. Меры предосторожности у Порсты были просто сумасшедшие, он не допускал прямого контакта своего персонала с детьми, а охрана, как живая, так и механическая, имела несколько рубежей обороны. И все это, круглые сутки.

   Мысли молодой женщины были заняты поиском выхода из ситуации. Никак не удавалось реализовать намеченный ранее план помощи запертым детям. А время неумолимо шло вперед…, и оно работало против Сильвы. Чем больше проходило времени, тем более недоступными для контакта становились дети, тем более озлобленными и мстительными. Она не смогла прийти к ним на помощь, как обещала и тоже постепенно превращалась в их врага. Просто необходимо что-то срочно предпринять! Может немного спровоцировать развитие ситуации? Помочь совсем чуть-чуть? Это должно сработать.

   Сколько раз она пыталась, закусив гордость и унижаясь, убедить профессора Порсту в неправильности его подхода, в губительности его методов, как для детишек, так и для всего человечества. Ничего не помогало! Порста отказывался понимать очевидное, его разум затмили мнительность и жажда славы, непомерные амбиции исказили здравый смысл. Профессор не понимал – рано или поздно то новое, что они пытаются запереть на замок вырвется наружу и тогда сам бог не сможет их защитить от гнева недавних узников. Нужно смириться с силой этих детей, научиться уважать ее, научить ребят управлять этой силой. Кажется, все впустую. Уже, так или иначе, поздно…, сценарий будет развиваться только по расписанию Порсты. Может тогда и к лучшему, что, в конце концов, на земле останутся только люди с новыми способностями? Вот только люди ли это? Наполовину, вероятно, да…, а больше? Вопрос открыт.

    Идти к Порсте и опять биться головой о стену, не имело смысла. Нужно каким-то образом добраться до ребят, наладить с ними связь…, может заслать шпиона? А что, почему бы и нет? Найти смышленого мальчишку, который не испугается и сможет договориться с необычными ребятами. Будет, конечно, сложно, с ними вообще очень сложно общаться, они видят мир немного иначе…, но что поделаешь? Есть только одно неприятное обстоятельство – узники перестали доверять всем нам. А кто бы не перестал на их месте? Тупиковая ситуация, но пробовать надо. Пробовать надо все, что только возможно, пока не стало окончательно поздно. Осуществить план Сильвии можно было только с помощью Влада и его ребят. Женщина надеялась, что Влад ее не подведет.

    Влад по возможности старался уберечь своих питомцев от мясорубки в госпитале. Он выждал момента, когда профессор Порста покинет исследовательский центр. Ожидание слишком затянулось, ситуация развивалась совсем не так как они рассчитывали. Теперь над каждым из мальчиков Влада как дамоклов меч висела угроза проверки и рано или поздно это произойдет. Влад старался сидеть как можно незаметнее, медлил с обследованием…, но, похоже, пришло время проявить немного инициативы.

   У Влада не было достоверной информации о том, что именно делает Порста с детьми. Для всеобщего обозрения и контроля были выставлены только типовые опыты и тесты. Даже Сильва не могла узнать подробности, она видела лишь то, что позволял профессор. Скорее всего, работа Порсты уже давно вышла за пределы обычных проверок. Если изначально целью исследования было выявление аномальных детей, то теперь все изменилось. Порста отделял необычных детей и продолжал с ними опыты. Вот эти-то изыскания и были закрыты для Сильвы, Влада и всего человечества.

   Сильва не могла даже с уверенностью сказать, какова статистика нормальных детей среди испытуемых. Лично ей исключительно редко приходилось видеть мальчишку, признанного нормальным и вышедшего из стен госпиталя. Это пугало еще больше. Совершенно невозможно было что-то узнать о здоровье и самочувствие детей, находящихся под наблюдением. Общая численность аномальных детей тоже была строго засекречена. У Порсты было слишком много власти…, преступно много. Сильва подозревала, что часть детей уже погибла во время опытов…, возможно, многие дети   были истреблены намерено, для изучения мозга посмертно.

   Нет, просто невозможно обо всем этом думать спокойно! Но где-то же существуют те дети, которые были признаны нормальными? Их надо найти и опросить. Это должно хоть немного помочь тому мальчишке, которого придется засылать в это пекло. Ой, как тяжело будет подставлять под угрозу мальчика! Но, если что-то не предпринять прямо сейчас, будет совершенно поздно.

    Сильва стояла у окна своего экстравагантного кабинета и старалась придумать выход из ситуации. В этот момент  на столе вспыхнула кнопочка вызова, это был Влад…, так кстати! Сильва успела привязаться к этому смышленому и эмоциональному парню и подружиться с ним. Он вызывал симпатию своей искренностью и каким-то совершенно древним идеализмом. Отойдя от окна, за которым она в очередной раз наблюдала за перемещениями Порсты, она села на кровать. Женщина откинулась на пестрые подушки, разбросанные по всему дивану, и ответила на вызов.

   -Ты что спишь? У меня есть важные новости, но говорить нужно с глазу на глаз, а то у твоего начальника паранойя и с него станется поставить тебя на прослушку. – Голос Влада приятно щекотал нервы, все неприятности сразу как-то отступили и забылись, стало просто легче дышать. Хоть один верный единомышленник…, так бы и говорила с ним весь день и голова бы не болела…

   -Нет, размышляю, что бы такое предпринять в тупиковой ситуации, которую мы имеем на данный момент. Мне тоже есть, что тебе сказать, вернее предложить. Но встретиться мы сможем только на твоей территории. Здесь опасно. Оформи мне официальный вызов врача…, только ради бога для девочки, а не мальчика, проблем и так хватает. Я приду, а ты, пожалуйста, подбери из своих ребят несколько самых смышленых и бесстрашных, у меня к ним будет предложение.

   -Кажется, я понимаю…, я думал об этом и, честно говоря, мне не очень нравится эта идея, мне слишком дороги эти дети. Но я согласен, что ситуация уже не оставляет нам выбора. Я жду тебя и постарайся не задерживаться.

   -Если не встречу этого монстра Порсту, то буду через пять минут, после того, как официально получу вызов. Кстати говоря, больше к такому способу встреч мы прибегать не сможем, Порста слишком пристально за мной следит. Ожидает подвоха. При регулярности вызовов, он быстро смекнет, что к чему. Ладно, отбой.

   Сильва с трудом оторвалась от мягких подушек и, по-кошачьи потянувшись, пошла собираться. Это было непросто – в офисе был поистине вселенский бардак!

   Дизайн кабинета Сильвы был необычен – полное смешение стилей, функциональных направлений и цветов. Разбросанные вещи придавали помещению еще более дикий вид. Те предметы, которым вообще не место в кабинете, внезапно оказывались на рабочем столе или в душе, рабочие принадлежности же, напротив, спокойно ночевали в кровати. Сильва усмехнулась, глядя на все это безобразие, она вспомнила удивленную реакцию Влада впервые побывавшего в этом, с позволения сказать, кабинете.

   Вызов к больному был получен, оставалось только выйти во двор и пройти к домику Влада. Но именно этот путь оказался исключительно трудным для доктора Сильвы. Во дворе Сильва нос к носу столкнулась с ненавистным профессором. Как же так? Она же своими глазами видела как Порста, с гордо поднятой от важности головой, мирно покинул стены госпиталя в своем многофункциональном лёте?

   -Что-то ты перестала меня навещать. Наверное, придумала очередную пакость, чтобы испортить мою работу. Я уже отправил прошение о твоей отставке…, с нетерпением жду ответа.

   -Работа-то я вижу, продвигается слабо, раз вы занимаетесь такой ерундой. Почему вы не хотите послушать меня? Ведь вы ничего не теряете…, а найти лечение для детей вы все равно не сможете. Я сто раз вам говорила, что это не болезнь, с этим надо смириться и считаться. Не понимаю, как вы можете откровенно мучить детей ради поиска несуществующей болезни.

   -Не выводи меня из себя, Сильва, еще в медицинской школе ты испортила мне жизнь. Надеюсь, ты исчезнешь отсюда, и скоро.

  -Я спешу, пропустите. У меня куча работы…, настоящей, в отличие от вашей.

   -Если ты собралась в Опекунский Совет, то можешь не торопиться, я отменил твой пропуск еще вчера. Ваша связь с этим…, как бы точнее сказать, учителем стала слишком вульгарной…. Кроме того, ты затеваешь с ним какую-то интригу против меня. Думаешь, я ничего не вижу?

   -Да у вас паранойя! Это мой госпиталь и мои прямые обязанности следить за здоровьем детей в Совете.

   -Это был... твой госпиталь, теперь, это мой исследовательский центр и я здесь решаю, что и кому делать. Если есть вызов, по нему отправится другой врач. Все, разговор закончен, у меня куча работы.

   Сильва просто побелела от злости, она не ожидала такого подлого удара. Все рушилось, окружающие по-прежнему были глухи и слепы к происходящему. Вернувшись к себе в кабинет, Сильва вызвала Влада.

   -Мне закрыли доступ на территорию Совета. Мы больше не встретимся ни  здесь, ни у тебя. Придется встречаться в городе, но без ребят.

   -Что-то мне все это очень не нравится, нас обкладывают со всех сторон и это неспроста.

   -Порста что-то знает о наших намерениях и не оставит меня в покое. Мы должны срочно спровоцировать бунт, боюсь, что позднее нам перекроют любые возможности действовать.

   -Я понял, и знаю, что делать. Когда будут новости – позвоню.

   Влад внимательно рассматривал мальчика, назвавшегося Фредом. Совсем маленький, он держался с достоинством и доброжелательностью, что в данной ситуации было удивительным. Очевидно, что ему пришлось немало вынести в стенах исследовательского центра, на висках и на запястьях у него краснели ожоги от анализаторов. Мальчик был немного истощен и бледен, но глаза светились любопытством. Ничто не смогло вытравить природной любознательности и оптимизма из этого ребенка.

   -Привет, Фред, меня зовут Влад. Я сегодня ночью разговаривал с твоей мамой, она очень волнуется…

   -С мамой? Она все-таки нашла меня! – Лицо мальчика озарила мягкая улыбка, а на глаза навернулись слезы.

   -Да, нашла, и думаю, в скором времени мы устроим вам встречу.

   -Разве это возможно? Ведь мы сейчас в Опекунском Совете.

   -Ну, я ведь не обещал, что ты сможешь уйти с мамой, но вы обязательно увидитесь.

   -Домой я уже не вернусь? Никогда?

   -Мы непременно что-нибудь придумаем, обещаю. Но это не будет так быстро, как хотелось бы. – Влад виновато улыбнулся, этот ребенок просто завораживал, ясные чистые глаза, приятная улыбка, лицо ангела и, похоже, сердце тоже. К тому же, мальчик весьма умен для своего возраста.

   -Я все понимаю, вы и так рискуете, помогая мне. Хорошо хоть из исследовательского центра меня отпустили…

   -Об этом я тоже хотел с тобой побеседовать. Что ты думаешь о тех детях, с которыми тебе пришлось прожить несколько дней.

   -Один из них, Дарл, его тоже отпустили вместе со мной. Наверное, вы это знаете? Остальные мне показались очень странными и …несчастными. Они хотят быть свободными, как и все люди, им не нравится все то, что с ними делают в госпитале. Мне кажется, их пытают… – Голос мальчика стал приглушенным и испуганным, он огляделся по сторонам, словно боялся, что его подслушают.

   -Почему ты решил, что их пытают и они так уж несчастны?

  -Трудно что-то сказать точно, они ведь не разговаривают словами, только мыслями, но они иногда после процедур… плакали…, очень несчастно.

   -Тебе было жалко этих детей, и совсем не было страшно? – Влад был удивлен таким отношением Фреда к пациентам исследовательского центра. – Ведь они могут заставлять делать то, что ты совсем не хочешь.

   -Могут…, и делали это. Очень неприятно…, даже больно, но ведь они все это делали от отчаяния, и я их простил. Я так им и сказал, что простил их, хотя мне было очень плохо после такого воздействия. После этого они больше меня не трогали. А вот Дарла они обижали все время, он не хотел их прощать, хоть я ему и советовал…, он только злился и плакал.

   Влад переглянулся с Роландом, то, что они услышали, было, по меньшей мере, необычно и неожиданно. В этих детях было слишком много человеческих качеств, и они ни в коем случае не заслужили то, что имели.

   -Значит, ты почти подружился с ними?

   -Нет. Это было что-то вроде перемирия. Они не могли дружить со мной, они слишком ненавидят всех нас. Ведь они сразу знают, кто для них чужой. Они стараются держаться в группе, поддерживают друг друга. Понимаете, я не знаю должен ли я это говорить, может это будет предательством по отношению к ним, мне бы не хотелось быть предателем. Они что-то затевают, что-то страшное. Они слишком хотят свободы. И они не будут никого жалеть, вы мне верите?

   -Да, Фред, верим. Это очень важная информация. Знаешь, я скорее рад тому, что ты сказал, чем испуган или расстроен. Дело в том, что я, мои ребята и еще несколько человек хотят помочь этим детям. Но мы должны быть уверены, что никто не пострадает. Понимаешь, мы хотим помочь им самим разобраться с тем, что происходит. Ведь они сами ничего толком не знают о себе. Конечно, с их согласия и другими методами... Как ты думаешь, они смогут нам довериться и пойти на сотрудничество…, или уже слишком поздно?

   -Не знаю, я так понял, что они ожидали именно такого подхода вначале. По-моему они говорили об этом с какой-то Сильвой.

  -Да, я знаю ее, и ты с ней обязательно познакомишься. Прекрасный врач. Только ей не дают возможности что-то передать детям. Она даже встретиться с ними не может.

   -Может быть, еще и не поздно, если по-умному.

  -Хорошо, мне все ясно в этой ситуации, будем засылать тебя, Роланд. Ты все слышал, как вести себя знаешь, что сделать тоже. Завтра.

   Фред удивленно смотрел на Влада и Роланда, такого поворота он не ожидал.

   -Вот это здорово! Неужели шпион?

   Влад рассмеялся, глядя на замечательного малыша, в глазах которого был такой восторг, что того и гляди, сам попросится на задание. Ну, разве можно не восхищаться таким ребенком? В четыре года такая наблюдательность,  умение анализировать и интуиция. Не каждый взрослый смог бы так верно все рассчитать и продумать. Как жаль, что Фред вынужден страдать сейчас без мамы, а мама не может выполнять свою важную работу, но как говориться нет худа без добра. Зато у Влада появилась такая нужная, важная информация. Возможно, не подозревая это, Фред спасет несчастных?

   Сильва сидела в своем кабинете и нервно разбрасывала вещи, которые попадались ей под руку. Порста посмел посадить ее под замок! Как такое могло случиться, что она стала самой незначительной пешкой в этой игре, неужели никакой управы нет на этого монстра? Разбросав все, до чего могла дотянуться со своего места на кровати, она зло выругалась и подошла к окну. Профессор просто запер ее и забыл о ее существовании, он даже не удосужился побеспокоиться о еде и других нуждах женщины.

   За окном происходило что-то необычное. На площадке стояло штук пять лётов, явно не относящихся к парку госпиталя. Возле них топтались странные люди, мужчины и женщины в белых халатах. Они вели себя довольно агрессивно, что-то кричали и размахивали руками. Среди них сразу привлекала внимание импозантная пара – тучный седовласый старец и молодая рыжеволосая женщина, находящаяся в интересном положении.

   Напротив этой многочисленной группы стоял одинокий и жалкий профессор Порста. Он явно пытался отослать пришельцев восвояси. Порста был не просто зол, он был взбешен. Как жаль, что Сильва не могла слышать разговора внизу…

  А разговор явно не складывался. Порста уже начал хвататься за сердце и это неудивительно – воздух снаружи был препаршивенький, а профессор слишком активно махал руками и волновался. Женщина тоже чувствовала себя неважно, лицо бледное, дыхание судорожное, в ее положении было вредно долго находиться на открытом воздухе. А еще врачи называются, стоят десять, а то и больше эскулапов, и хоть бы один заметил, что беременной женщине плохо. Слишком заняты перепалкой и сами собой, обычное явление…

    В конце концов, вся группа плавно перетекла в здание исследовательского центра. Сильва больше не имела возможности наблюдать занимательное шоу, но была весьма заинтригована. За дверьми послышалась какая-то возня, и двери распахнулись. На пороге стоял красный от бешенства профессор Порста, он тяжело дышал, его горло издавало нездоровые хрипы. Бегающий взгляд профессора остановился, наконец, на докторе Сильве, дыхание прервалось, казалось еще мгновение, и профессор грохнется в обморок. Из-за спины Порсты выплыл тучный старец и с интересом уставился на грандиозный беспорядок в комнате. Хитрая улыбка расплылась по его лицу.

   -Так вот она, доктор Сильва?! Не понимаю, для чего вы пытались скрыть ее присутствие в госпитале, зачем придумывали какие-то глупые отговорки?

   Порста так и не обрел дара речи, хорошо уже то, что он был в состоянии кивнуть.

  -Что здесь происходит? Может, мне кто-нибудь удосужится объяснить? – Сильва стояла, непонимающе глядя на странную процессию, постепенно просачивающуюся в ее кабинет. Никакого неудобства по поводу разбросанного белья, документов и еще кучи вещей непонятного назначения Сильва не испытывала. Тем более что все это разнообразие неплохо вписывалось в импозантный интерьер кабинета.