Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)

   -Кто-нибудь знает, что мальчишка здесь? – Пол успел взять себя в руки и начал лихорадочно просчитывать в голове варианты действий.

   -Пара человек видели, как он бродил среди детей, но они не поняли кто он и откуда…, я в этом уверен. Почти все в лагере спят. Возможно, кто-то и слышал наш с мальчиком разговор, но не придал этому значения. Ты же знаешь, у них одни мысли – еда и отдых. Зачем, вообще, мы взяли столько людей?

   -Не будь идиотом, чтобы обосноваться здесь надолго, нам нужны эти люди. Так что же нам делать? – Пол потер переносицу и вновь посмотрел на Дошку. – Ты пришел сюда один? Ну не молчи же, малыш, я хочу тебе помочь. Мы найдем твоих родителей…

   -Все куда-то шли, и я шел, потом потерялся, а сегодня увидел свет и пришел… – Дошка понимал, что чем искреннее и правдоподобнее сыграет заранее придуманную роль, тем больше у него шансов выжить. А от этого зависит судьба всех колонистов.

   -Ай-ай-ай, врать плохо. У тебя новый комбинезон, я это сразу заметил. Вы ободрали его немного, но я-то вижу, что он новый. Придется уговорить тебя по-другому. – Пол многозначительно посмотрел на Стена и сделал однозначный жест в адрес мальчика.

    -Что я должен сделать? Только не заставляй меня второй раз его убивать! Мне это не по душе…

   -Брось, Стен, просто убери его…– Пол начал раздражаться оттого, что Стен проявлял несвойственную ему щепетильность. Эта проблема начала его утомлять. Необходимо было решить ее быстро и просто.

   -Я разговаривал с некоторыми…, прежде чем вот он меня схватил. – Дошка пытался доказать, что его смерть уже ничего не изменит, и врал напропалую. – Я искал родителей.

   Дошка заплакал, что есть сил, негромко, но очень горестно. Он сам уже не понимал, плачет ли он на самом деле или притворяется. Дошка не сомневался в намерениях Пола, поэтому слезы сами текли из глаз.

  -Я хочу есть и пить. Очень.

   -Убери его от меня! Ничего не хочу знать. В любом случае мальчишка теперь знает слишком много и может проболтаться. Придумай как его… э-э-э…, ну, в общем, ты меня понял.

    -Я не хочу. Мне не нравится убивать, тем более детей. Мы с тобой так не договаривались. Ты нас всех подставил, когда вынудил оставить их там умирать…

   -Нет, голубчик, я просто отрезал вам путь назад. Теперь вы можете быть только со мной. – Пол хищно усмехнулся и пренебрежительно покачал головой. Подобные слабости в соратниках ему не нравились. – Сделал это один раз, сделаешь и второй. По сути, ты убил его еще тогда…, так что новые угрызения совести тебе не грозят.

   К этому моменту Пол хорошо освоился с новой ролью, и она ему нравилась. Чувствуя свою власть над всеми этими людьми, половина из которых в кутерьме последних событий, кажется, даже не осознала, как все поменялось, Пол по-настоящему наслаждался. Теперь это был хищник, готовый сражаться за свои привилегии и добычу. Он не собирался сдавать позиции без боя и готов был поставить на кон чью угодно жизнь. Вероятно, он был невменяем, но это не меняло расстановки сил.

   Слезы мгновенно высохли, как только Дошка понял, что разжалобить этих двоих нереально. Холодная голова и смекалка – вот то, что ему сейчас необходимо. Он сел на земляной пол, потом лег и затих. Пусть поспорят, незачем им обращать внимание на мальчика.

   Дошка заполз в тень, где рассмотреть его было почти невозможно. Он строил планы побега. В этот момент в палатку с треском ввалился сначала один человек, потом второй…, через секунду вбежал оправдывающийся охранник, который, судя по всему, просто заснул на посту. Сначала Дошка подумал, что они пришли из-за него, но эти двое начали разговор совсем о другом. Они хотели знать, почему Пол устроил лагерь в таком неудобном месте и почему никто не думает о еде и воде для людей.

   -У нас дети болеют и совсем ослабли, а мы продолжаем сидеть на месте. Зачем мы ушли со старой базы, там была пища и, скорее всего вода…? Мы должны поднять вопрос о твоей пригодности на это место. Насколько я помню, тебя никто не выбирал и не назначал, так что…

   -Заткнитесь и убирайтесь отсюда! Завтра же мы возвращаемся назад. Я спас вас от наводнения, а вы вместо благодарности устраиваете мне допросы?

   -Это только твои слова…

   -Да, это только мои слова, но они подтверждены силой. Ради себя самих, идите спать!

   Занятые спором взрослые пропустили медленные плавные передвижения Дошки. Мальчик добрался до края палатки и заполз под кожаную стенку. Вот где пригодились его миниатюрное детское сложение и гибкость. Оказавшись на свободе и в полной темноте, Дошка почувствовал себя почти в безопасности. Конечно, он провалил задание, но, по крайней мере, сможет об этом сообщить и остаться в живых.

   К своему удивлению Дошка понял, что только что спящий лагерь превратился в весьма шумное местечко. Люди недовольно переговаривались. Те двое, что зашли в палатку, были только верхушкой айсберга. Кажется, здесь зреют крупные неприятности для Пола. Хотелось бы верить, что люди доставят ему множество хлопот. Новости взбодрили  Дошку и он припустил к краю лагеря. За общим шумом он даже не услышал, как кричал разгневанный и обозленный Пол, обнаружив отсутствие мальчика. Дошка знал, что эффективную погоню в таких фронтовых условиях, да еще в полной темноте, Полу никогда не организовать.

    Ползком, стараясь не натыкаться на людей, он добрался до края людского моря. Встав на ноги, Дошка пробежал еще метров сто и остановился. Определить нужное ему направление в темноте он не смог. Пока он ползал зигзагами, совсем потерял ориентацию. Придется дожидаться утра.

   Дошке стало так страшно одному, что он невольно вновь подполз ближе к лагерю. Не дай бог еще дождик накроет? Не поторопился ли он покинуть людей? Такого острого и болезненного чувства одиночества Дошка не испытывал очень давно, с тех пор как родители оставили его в Опекунском совете. Тогда его спас от одиночества и смертельной тоски Влад. Теперь, похоже, некому это сделать и Дошке придется пережить это самому. В конце концов, он уже не такой маленький и ему это по плечу…

   Спящего, сжавшегося в комочек ребенка нашел Михаил и Сафид. Они наткнулись на него в темноте, когда решили поближе подползти к лагерю. Дошка неосознанно выбрал верное направление. Он так и не проснулся до самого утра.

***

      Такой суматохи Мария не видела ни разу в жизни, хотя прожить ей довелось немало. От неимоверной суеты она сбежала в полутемный парк, где не было ни одного живого дерева. Пожилая женщина пришла сюда по старой привычке. Когда-то она пообещала сама себе, что останется с этими деревьями до самой их смерти, но продолжала приходить в парк и после того как последние искорки жизни ушли из растений.

   Привычную уныло-медлительную траурную атмосферу парка теперь нарушал невероятный шум. Непонятно откуда взявшийся ветер вскидывал к небу высохшие скукоженые листочки и травинки. Мария закрыла лицо ладонями, чтобы мусор не попадал в глаза, и изо всех сил постаралась отстраниться от всеобщей паники.

   То, что случилось за последние несколько часов, превратило размеренный, величественно-строгий Сомат в развороченный муравейник. Мелькали знакомые и незнакомые лица, кричали дети, вдалеке что-то громыхало и вздрагивало вместе с мертвой землей.  Мария любила наблюдать за людьми в критические моменты их жизни. Ей всегда открывалось в людях, даже самых близких и хорошо знакомых, множество новых черт. К сожалению, не всегда хороших. Но это?! Было слишком даже для нее!

   Сколько раз она мечтала, что когда-нибудь эта тяжеловесная система с Опекунскими Советами и иллюзорами, в качестве панацеи от всех бед, рухнет под своей собственной тяжестью?! Теперь она готова была отказаться от этой мечты, потому что она стремительно превращалась в реальность. И радости это не приносило. Только страх и растерянность. Мария всегда считала, что результат важнее методов его достижения..., но как она просчиталась! Сейчас методы сметали не только ненавистную систему, но и само человечество.

   Лица бегущих людей по большей части были испуганными и затравленными, люди боялись не успеть к своему спасению. Но были и агрессивные, злобные лица, выражение которых не двузначно говорило о том, что их обладатели готовы пойти на все, чтобы успеть на уходящий поезд. Люди бросали детей и друзей, которым не посчастливилось замешкаться или упасть.

   В первый момент Карбовски и Хасид Петрович пытались организовать эффективную упорядоченную эвакуацию. Эти попытки закончились крахом в то мгновение, когда люди узнали, что покинуть Землю успеют не все. Весть разлетелась за считанные секунды. Теперь каждый сражался только сам за себя. Мария не стала. Она была слишком стара, чтобы забирать шанс у кого-то молодого, даже если тот эгоистичен и трусоват.

    Через два часа Марии надоело смотреть на людей, и она вернулась к своим воспоминаниям о начале этого хаоса. Весть пришла с неожиданной стороны. Ее принес мальчик-инок. С виду такой же, как сотни тысяч других детей-инков, такой же, как все испытуемые в Пленши. Собственно говоря, это и был один из них. Если бы не смысл принесенного мальчиком сообщения, то Мария порадовалась бы за ребенка, ведь мальчик не забыл о том, что его спас человек, сумел пронести эти воспоминания через общее сознание и правильно их оценить. Это можно было бы расценить как невероятную удачу и первые шаги к пониманию. Но смысл послания уничтожил все надежды.

   Инки, не рассчитывая больше на свои психические способности, решили предпринять физическую атаку. От такого нападения у Сомата адекватной защиты не было. Разве может пара тысяч человек противостоять миллиардам и победить? Тем более что вести переговоры инки не стали. Решили просто уничтожить. Сомат стал слишком опасен, после того как изобрел эффективную защиту от воздействия. И инки нашли соответствующее решение.

   Вначале инков устраивало, что человек заселяет другой мир и готовит им, как они считали, хороший плацдарм для будущих побед. Но прошло время, и инки посчитали, что на Юрико отправилось достаточное количество людей. Поэтому они приступили к уничтожению Сомата.

   У Сомата было только десять часов…, ну может еще пара, пока люди смогут удерживать оборону, прежде чем это место перестанет существовать. Так же, как и человечество в прямом значении этого слова.

   Воздушные завихрения продолжали вскидывать листья в воздух и бросать их в лицо пожилой женщине сидящей на старинной деревянной скамье. Никто не обращал на нее внимания. У входа в центр отправки собралась целая толпа. Ясно, что волновые передатчики, даже запущенные на максимальную мощность, не справлялись с таким потоком. О том чтобы переправлять вещи или оборудование вообще не шло речи. Колонистам придется нелегко на дикой планете без необходимых для выживания вещей.

    Люди кричали, толкались и даже пытались устроить потасовку. Они напирали на запертые двери, грозя снести их своей массой, а вместе с ними и все оборудование. Во что превращает человека страх за собственную жизнь? Особенно, когда эта жизнь зависит от того, скольких человек ты сможешь оттеснить от заветной цели? Шум усилился, стали слышны отдельные резкие выкрики, значение которых на таком расстоянии определить было невозможно.

   Шум отвлек Марию от воспоминаний, и она вновь обратила внимание на людское месиво. Кажется, какая-то группа людей сумела-таки организовать собравшихся в некое подобие очереди. В первых рядах теперь стояли в основном дети и женщины, а в последних мужчины и старики. Неужели Мария недооценила благородство человеческой натуры? Или этим людям просто повезло, что среди них оказался кто-то способный сотворить чудо?

   Тишина и порядок долго не продержались. К зданию спешили все новые и новые группы испуганных, всклоченных, обезумевших людей. Они вносили хаос в упорядоченные ряды, потому что никто не хотел рисковать, оказавшись в конце очереди. Мария, понаблюдав за людьми еще пару минут, отвернулась. По морщинистой старой щеке покатилась слезинка. Она потеряла в этой жизни все, чем дорожила – Землю, друзей и свои любимые растения. Земля осиротела уже сейчас, несмотря на то, что люди все еще стояли на ней, жили и чувствовали. До конца господства, нет, какое там господство, до конца существования человека на Земле оставались считанные часы. Возможно даже минуты. Именно эту трагедию вселенского масштаба и оплакивала пожилая женщина.

    Чья-то мягкая небольшая рука опустилась на плечо тучной женщины. Мария не слышала, как он подошел, потому что из-за шума она вообще ничего не слышала. Роланд заглянул Марии в глаза, и от его спокойного мудрого взгляда по телу женщины прошла дрожь. Как же ей не хватало рядом простого человеческого лица, не обезображенного муками страха, паники и злобы! Убрав руки от лица, Мария тут же получила порцию листьев и мусора в глаза. Зажмурившись от неприятных ощущений, Мария невольно застонала. Мальчик немного наклонился, закрывая от ветра свою бывшую воспитательницу.

   -Почему вы сидите здесь? – Голос долетал словно издалека.

   -По-моему, у меня нет альтернативы. – Мария передернула плечами и еще раз взглянула из-за спины Роланда на беснующуюся толпу. Кажется, ничто не меняется в этом мире тысячелетиями, и никакие нормы ограничения или обстоятельства не способны изменить психологию человеческой толпы. – Кажется, именно ты первый узнал «счастливую весть»?

   -Да, Мария. Я не думал, что люди превратят все это в бедлам. Они мешают друг другу, тормозят работу передатчиков…, они сами убивают шансы друг друга. Просто стадо. По мне так они не достойны той свободы, которую им подарит Юрико.

   -Не будь к ним таким строгим, Роланд. Ты всегда был умным, последовательным мальчиком, я всегда знала, что ты сможешь… немного изменить этот мир. Они изменятся, поверь мне. Трудности закалят и изменят большинство из них, они научатся ценить друг друга на чужой планете. Научатся ценить дружбу и верность, узнают цену боли, страданий и потерь. Даже… научатся жертвовать собой ради других. Пусть беснуются…, потом чувство стыда и раскаянья многих из них сделает героями. – Мария мечтательно улыбнулась, потом лицо стало серьезным. – Ну, конечно же, не всех.

   Им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга, поэтому, когда Роланд наклонился к самому лицу женщины и что-то прошептал, Мария плохо его поняла. По тону и взгляду она почувствовала, что это не пустые слова, что их смысл достаточно важен, чтобы расслышать. Мария прочла сказанное буквально по губам, что-то додумывая, что-то достраивая в голове.

   -Только бы им… не пожалеть… о том, что они попали на Юрико. Возможно, они проклянут тот день…, когда дрались… за место в волновом передатчике. Возможно, они… будут готовы отдать все…, включая, жизни друг друга, ради… возможности вернуться… – Глаза Роланда превратились в две щелочки и понять, что он думает о сказанном, было невозможно.

   -О чем ты говоришь? Что-то еще случилось? Ну, говори же…

  -Ладно, теперь не имеет значения, нарушу ли я обещание молчать. Карбовски перед самым приходом СС получил данные с Юрико. Не знаю, можно ли доверять источнику на все сто процентов, но он утверждает, что всех людей на планете ожидает неминуемая смерть. Карбовски сразу засекретил информацию, наверное, у него были основания не доверять ей. И слава богу! Иначе мы все умерли бы еще здесь…, даже не взглянув на живой, захватывающий мир.

   -Неужели человеку не выжить? Было бы так печально… – Мария опустила голову, потом исподлобья взглянула на Роланда. – Да ладно, не кисни, человек еще поборется. И даже если ему суждено проиграть, он какое-то время проживет на свободе, в живом мире, в борьбе…, для меня такая жизнь была бы пределом мечтаний.

   -Да я вообще, об этом не думаю. Я верю профессору, если он посчитал, что информацию нужно скрыть, значит так правильно. Пошли, Мария, осталось совсем мало времени.

   -Мы ни за что не попадем внутрь!

   -Тогда пошли на периметр. Так или иначе, нам придется сражаться! По-другому просто не может быть! Значит надо облачиться в экранирующие жилеты и подобрать хоть какое-то оружие. Мы дадим этим людям столько времени для побега, сколько сможем... Верно?

   -Ты не собираешься на Юрико? Ты останешься здесь?

   -Ну уж нет, за себя я тоже поборюсь. Почти все наши, кроме тех, кто занимается переправкой, сейчас готовятся к бою.

   -М-м-м, будет очень плохо, если самые разумные люди Сомата останутся и умрут здесь. На Юрико без них будет сложно. Ну что, идем? – Мария вскочила словно девочка, в ее жизни вновь появилась цель, может не такая глобальная и долговременная, как можно было бы желать, но зато весьма достойная. – Слушай, но как же Надя?

   -Надя? Она тоже будет оборонять Сомат. В ней столько силы! Но, я сам намерен проследить, чтобы в самом конце, когда наша оборона будет сломлена, Надежда оказалась от передатчиков на расстоянии вытянутой руки. И даже если мне придется расталкивать таких, как вон те…, я отправлю ее на Юрико. Она единственная это заслужила без всяких условий.

   Мария внимательно посмотрела на Роланда. Уж не питает ли мальчик к Наде какие-то особые чувства? А если да, то что? Пусть. Его слова справедливы, девочка отказалась от своего второго «я» ради того, чтобы остаться человеком.

2.

«Ложь иной раз так ловко прикидывается истиной, что не поддаться обману значило бы изменить здравому смыслу».

(Франсуа де Ларошфуко)

     Сафид проснулся мгновенно, как только первая капля упала на лицо. Дождь стал частым гостем в этих краях. Это очень хорошо, потому что без воды не выжить ни людям, ни растениям, которые жадно цеплялись за жизнь на этой безжизненной равнине. Это был сладкий, восхитительный дождь, который возвращал к жизни лучше любого лекарства. Однако Сафид еще слишком хорошо помнил, как пару ночей назад вот такой восхитительно пресный дождь превратился в кровавый, незаметно подкравшись под шум воды. Что это? Новая тактика врага или случайность? В любом случае нужно быть начеку.

   Внезапно стало светло. Оказывается уже наступило утро, а дождь только начал свой загадочный хоровод. Окончательно стряхнув с себя остатки сна и разбудив Михаила и детей, Сафид стал внимательно вслушиваться в звук дождя, желая определить момент перехода случайных звуков в стройный ряд. Сомнительно, правда, что он это заметит, ведь в тот же момент соленый дождь завладеет его разумом. Пытаясь хоть как-то защититься от возможного нападения Сафид начал напевать веселую ритмичную песенку. Остальные последовали его разумному примеру и через мощный звук ливня начали проступать разношерстные звуки. Дошка раз за разом пересказывал небольшую детскую считалочку, от чего у него начал заплетаться язык. Второй ребенок, девочка Берта, повторяла ту же считалку. Получалось так смешно, что ребята стали покатываться от неудержимого хохота. Они и не заметили как пресный вкус дождя сменился солоновато-металлическим. От испуга дети начали кричать все громче, а взрослые наспех связывать друг друга и детей между собой.

   Это все что они могли сделать, ведь больше привязаться было не к чему. Проговаривая онемевшим от непрерывной работы языком слова шутливой песенки Сафид с ужасом представлял что сейчас твориться в лагере Пола.

   Дождь не собирался отступать, он все шел и шел. Первым сдался Дошка, сказалась усталость от бурно проведенной ночи. Он обвис на веревках, а затем встрепенувшись как сомнамбула начал идти, а упав ползти в сторону лагеря. Его движения были такими остервенелыми и мощными, что с каждым рывком он чуть не заваливал троих привязаных к нему людей. Эти толчки отвлекали людей от их главной задачи – продолжать громко говорить, как можно чаще сменяя ритм и тон.

    Дождь все не прекращался, словно он решил во что бы то ни стало утащить людей за собой. Может ему после катастрофы было голодно или одиноко? Такого длительного соленого дождя Михаил не мог припомнить ни разу за все время пребывания на планете. Обычно длительность такого дождя не превышала часа, максимум двух, для тех кто был привязан и оставался на месте. Конечно, для людей захваченых мощными звуками соленого дождя, плен продолжался бесконечно, ведь они шли вместе с дождиком, пока не падали замертво. А если оставались живы, то следующая порция дождя продолжала начатое дело, уводя пленников в неведомые места. Жизнь доказала, что дождь заставляет человека вставать и идти, даже если  у него не осталось сил и жизнь едва держится в теле, не взирая на увечья и слабость.

    Вторым не выдержал Михаил. Размышления отвлекли его от главного занятия и дождь мгновенно вцепился в мозг горящими клещами, выворачивая его наизнанку, заставляя импульсы мозга действовать в строгом порядке и ради единственной цели. Идти, ползти, катиться в нужном направлении.

   Теперь сопротивляться толчкам охваченых дождевым безумием людей было практически невозможно, и связаная группа начала медленно смещаться к лагерю. Девочка была испугана до крайности, но умудрялась держаться. Сафид сопротивлялся благодаря опыту, приобретенному за время пребывания на Юрико. Ему бы сюда Мишин любимый барабан!

   Если бы Михаил и Дошка “догадались” толкать одновременно, то у Сафида и Берты не было бы шансов, но они действовали невпопад, каждый сам по себе. Сквозь пелену дождя Сафид пытался разглядеть не достигли ли они места, где ночью был лагерь. Но все бесполезно, кроме тонких переплетающихся струй он не видел ничего.

    Только сейчас Сафид обратил внимание, что струи имеют четкую упорядоченую структуру и немного разный цвет. Соленый дождь в дневное время был редким гостем, поэтому разглядеть структуру и цвет струй людям пока не довелось. Ночью соленый дождь освещал все вокруг неярким мерцающим светом. Может эта подсветка и дает струям немного отличные оттенки? Интересно, каким звукам, тональности и темпу соответствует тот или иной оттенок и отчего это зависит? Сафид внимательнее присмотрелся к тоненьким линиям, которые перекручивались, смешивались и вновь разьединялись. В структуре каждой отдельной линии можно было различить слабые малюсенькие искорки, которые на фоне общего свечения практически терялись.

   Сафид стал третьим членом их группы, который не устоял. Впоследствии он утверждал, что на него воздействовал не только и не столько звук дождя, сколько его внешний вид и движение водяных струй, на которые он имел неосторожность засмотреться. У дневного дождя появился еще один метод воздействия – гипноз с помощью движущихся, перестраивающихся водяных струй. Что появится в следующий раз? Дождь станет действовать на кожу или желудок свом химическим составом?

   Только Берта все еще могла рассказывать вслух детскую считалочку. Она закрыла глаза и продолжала из последних сил бубнить и бубнить заученые слова. Наверное она больше никогда в жизни не сможет рассказать этого нелепого детскаго стишка, ее просто станет тошнить… Сопротивляться общему движению не было смысла и девочка шаг за шагом, рывками подскакивала вслед за остальными. Веревка больно впивалась в руку и плечо. Девочка споткнулась и не устояла на ногах. Теперь ее тащили прямо по земле и подняться не было возможности. А она все продолжала бубнить. Горло пересохло, несмотря на воду попадающиу в рот, а язык отказывался ворочиться, не подчиняясь приказам мозга.

    Лежа на боку с вытянутой вперед рукой, к которой была привязана веревка, она толчками и рывками продолжала ехать по намокшей почве. Костюм был разорван вклочья. Вдруг процессия остановилась. Берта открыла глаза. Перед собой она увидела чье-то лицо…, мертвое лицо с выпучеными от ужаса глазами и ссадинами на щеках и лбу. Самое ужасное, что мертвое тело было не единственным, под ним лежал еще кто-то и он тоже был мертв.

   От неожиданности и страха Берта замолчала и тотчас получила оглушительный удар прямо внутри головы. Ей показалось что гиганский водоворот засасывает ее в свои черные глубины. Как будто она закрыла глаза и у нее началось сильнейшее головокружение. Берте нестерпимо захотелось посмотреть вокруг и найти равновесие. Только глаза не слушались и она все дальше проваливалась в бездну…

   Разум больше не повиновался девочке, но продолжить путь в том направлении, куда требовал дождь, она не смогла. Зацепившись веревкой за лежащих в одной куче людей, мертвых и живых, группа Сафида не смогла больше двигаться дальше. Только резкие движения конечностями и напряженные мышцы говорили о том, что они все еще находятся под властью кровавого дождя.

***

      -Господи, да они же стреляют по нам! Что-то невероятное! Кажется, мы им сильно насолили, раз они так расстарались! – Неллия заложила максимально допустимый вираж, а потом пустила лёт к земле. Машина камнем рухнула вниз, спасаясь от выстрелов. Над самой землей лёт изловчился и вновь взмыл к небу.

   В лёте было очень шумно, кричали женщины, взрывались снаряды. Люди метались по кабине вместе с вещами. Роуз вцепилась в подлокотники кресла и с ужасом наблюдала за маневрами Неллии. Она до сих пор не могла прийти в себя после стремительно изменившихся обстоятельств. Инки открыто обстреляли лёт! Откуда у них подобное оружие? Роуз считала, что его просто не существует на планете, хотя слухи о хранилищах старого оружия иногда до нее доходили.

   -По-моему, инки решили нарушить негласное перемирие. Не уверена, что мы сумеем выбраться живыми из этой передряги… – Лицо старухи было сосредоточено, тело напряжено, она не отводила взгляда от экрана. Автопилот жалобно сигналил о недопустимости осуществляемых маневров, но она ни на что не обращала внимания, тем более на крики и жалобные стоны женщин за спиной. Что происходило с живым грузом в других помещениях лёта, оставалось только догадываться.

   -Где ты научилась так управляться с лётом…, просто кладезь разнообразных талантов! – Роуз удалось немного успокоить себя и приступить к налаживанию связи с Соматом. Они намеренно не пользовались связью из боязни выдать свое местонахождение. Теперь настал момент, когда скрывать стало нечего.

   -О, это только маленькая толика того, что я на самом деле умею. Я прожила долгую жизнь. Надо же было чем-то ее разнообразить. – Неллия сумела даже искоса взглянуть на бледную девушку и напряженно улыбнуться. Именно в этот момент один из снарядов попал в цель. Лёт развернуло, подбросило и закрутило с такой скоростью, что в голове пассажиров и пилота потемнело.

   Несколько томительных минут лет, кувыркаясь в воздухе, несся к земле. Неллия не могла сосредоточить взгляд в нужном направлении, сознание то куда-то ускользало, то вновь возвращалось. Пахло дымом и горелым пластиком, по корпусу все время пробегала дрожь, которая сопровождалась пронзительным свистом и скрежетом. Неллия понимала, что если она прямо сейчас не остановит вращение и не выровняет машину, они все погибнут.

   До Сомата было рукой подать, но эти несколько десятков километров были непреодолимы. Не в силах справиться с ситуацией, Неллия приняла единственно верное решение, решение, которое могло их спасти, если системы лёта все еще были исправны. Неллия включила автопилот. Дотянуться до клавиши было неимоверно трудно, так как лёт поворачивался из стороны в сторону и с ног на голову с катастрофической быстротой. Спасло то, что старушка успела пристегнуться. Роуз в этом смысле не повезло, ее бесчувственное тело кувыркалось по кабине.

    Лёт затрясло еще сильнее. Неллии даже показалось, что он вот-вот развалится. Но постепенно вращение начало замедляться и, в конце концов, лёт застыл в десяти метрах над землей. Из пробоины вырывались черные клубы дыма, закрывая обзор.

   -Значит, не так сильно ты пострадал. – Оживилась Неллия, разговаривая с лётом, как с человеком. – Может, сумеешь дотянуть пару десятков километров? На всякий случай выше я подниматься не стану. Мало ли что?

  Неллия задала программу и доверилась автопилоту, так как определить серьезность ущерба самостоятельно не сумела. Лет как-то нерешительно, но плавно двинулся к Сомату. Только бы не стреляли! На такой маленькой высоте у Неллии и ее пассажиров был шанс избежать новой атаки.

   Неллия решила не смотреть, что случилось с Роуз и другими женщинами, пока они не доберутся до цели, она боялась сама потерять сознание. Она сосредоточила остатки сил на наблюдение за полетом и окрестностями. Приборы визуального наблюдения не функционировали, и Неллии пришлось всматриваться в треснувший иллюминатор. То, что она там увидела, повергло ее в шок. Она даже забыла о головной боли и страхе. Трясущейся рукой старуха убрала седую прядь с глаз и вновь всмотрелась в оконце.

   Сотни тысяч, а возможно и миллионы инков и их «рабов» двигались к Сомату. Неужели настало время открытой войны? Инки тащили старинные пушки и передвигались в военных машинах, в небе были сотни лётов переоборудованных для военных целей. Как Сомат это проморгал? Как смог так недооценить врага?

   -И где они откопали этот антиквариат? Я-то думала, его уничтожили еще в начале прошлого века. Глядите-ка, оно еще и работает?! Черт возьми, нам никогда не добраться до Сомата! – Неллия нервно закусила губу, прикидывая, что тут можно предпринять. Она видела, как головы находящихся внизу фигур медленно поднимаются кверху, а равнодушные глаза смотрят на лёт.

    -Интересно, откуда они пальнут в следующий раз? С земли или с лёта? Может попробовать взлететь на максимальную высоту, тогда, по крайней мере, пушки будут не страшны и останутся только лёты? Выдержит ли лёт такой стремительный маневр? – На мгновение Неллия замолчала, наблюдая приготовления инков к атаке. – Здесь нам уж точно не спастись. Придется рискнуть.

   Отключив автопилот, Неллия рванула машину вверх. Лёт затрясся как в припадке и начал заваливаться на правый бок, но Неллия стиснув зубы все жала и жала на колесо, поднимая лёт выше. Одновременно она увеличила мощность правого двигателя, чтобы компенсировать крен. С земли начали палить. Лёт не успел набрать нужной высоты, зато меткость стрелявших явно хромала. Вероятно, сказывалось отсутствие всяких навыков в стрельбе.

   Наконец-то высота была достигнута и Неллия на максимальной скорости бросила лёт к Сомату. Краем глаза женщина видела, как несколько черных точек метнулись вслед за ней. Через пару секунд они превратились в летящие рядом лёты.  На них тоже были орудия. Не такие мощные как на земле, но весьма опасные. Как жаль, что древнее оружие никогда не входило  в сферу интересов Неллии. Тогда она смогла бы оценить опасность и найти противодействие…

   Оставалось только маневрировать, что было нелегко, учитывая пробоину в борту и потерю некоторых функций. Лёты противника выбрали разумную тактику, захватив истерзанный почерневший от копоти лет в кольцо. Пока они не стреляли.