Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц)

   -У вас, по большому счету, инсульт. Такое кровоизлияние можно наблюдать при сильных ушибах головы. Но проблема в том, что внешних повреждений головы у вас нет, и не было последние несколько месяцев точно.

   -И что это означает? – Зонда безуспешно пыталась вникнуть в суть проблемы, но пока не слишком понимала, что следовало из заявлений врача.

   -Такое ощущение, что удар был нанесен изнутри …, но это невозможно. Понимаете необычность ситуации?

   -И что мне теперь с этой ситуацией делать? Что вы хотите, чтобы я вам ответила на ваше заявление? Объяснила вам то, что должны объяснять вы? – Зонда начинала злиться, какая ей разница как она получила травмы, главное, чтобы ребенок не пострадал.

   -А как малыш? С ним все хорошо?

   -Насколько сейчас можно судить, все в порядке, к счастью.

   -Это самое главное. – Зонда погладила левой рукой живот, ощущая ответное движение внутри себя. – Вы не могли бы пригласить сюда моего мужа.

   -Дело в том, что мы не можем его найти…, и боюсь, это как-то связано с тем, что произошло с вами.

   -Вы хотите сказать, что ему тоже может угрожать опасность или с ним могло что-то случиться?

   -Нет, я хочу сказать совсем противоположное. – Доктор как-то совсем недобро усмехнулся, глядя на Зонду. – Я хочу сказать, что он, возможно, причастен к тому, что с вами случилось. Он покинул пределы нашей зоны, причем нелегально.

   -Вы уверены, что ничего не путаете? Четверт больше всего на свете хотел этого ребенка. Он не мог бросить его, даже если бы ему вздумалось расстаться со мной.

   -Вдумайтесь, Зонда, в то, что только что сказали. Возможно, так поступить, в смысле исчезнуть из нашей зоны, его побудили какие-то другие причины не связанные с вами.

   -И что же теперь со мной будет? Надолго я здесь?

   -С рукой будет все в порядке, нужно только время… Что же касается головы, то ничего определенного сказать не могу, поскольку с подобными случаями мы, можно сказать, не сталкивались. Будем наблюдать и лечить как обычное кровоизлияние в мозг. Хорошо уже то, что вы не впали в кому.

   -Ясно. А что вы имели в виду, когда сказали, что, можно сказать, не имели дело с такими случаями? Значит, в каком-то смысле все-таки имели?

  -В каком-то смысле…, точнее и не скажешь. – Доктор опять недобро усмехнулся – Этой ночью к нам поступил труп молодой женщины. В ее голове было множество кровоизлияний, причиной которых были ушибы, но самих ушибов, как и в вашем случае не было. Разница только в том, что те кровоизлияния были очень многочисленны и малы в каждом отдельном случае, у вас же это одно сравнительно большое кровоизлияние.

   -И она от этого умерла?

   -Самое интересное, что нет, умерла она по другой причине… – Голос врача стал жестким. – Очень жаль, что мы не можем определить причины этих повреждений. Может быть, это многое бы объяснило и в вашем и в ее случае.

   -От чего же она умерла?

   -Ее убили, медленно и мучительно…, я бы сказал с наслаждением.

   -Убили? Вы шутите, разве в наше время убивают, тем более таким варварским способом?

   -Я тоже думал, что нет. Тем не менее, факт на лицо. Кстати говоря, она также как и вы была беременна и примерно на том же сроке. Это совпадение вряд ли случайно... Советую подумать над всем этим, и если что-то придет в голову или возможно вспомнится, то сразу обратитесь к следователю. Его координаты уже у вас в компьютере.

  -Ладно. – Тихо сказала Зонда, ей вдруг стало как-то неприятно и страшно.  Плохое предчувствие охватило с новой силой. Вспомнились непонятные эйфорические ощущения, которые возникали в присутствии Четверта.

   -Вам лучше побыть дома в знакомой обстановке. Если бы не ваша беременность я бы лучше наблюдал вас в клинике, но в вашем случае заботясь о малыше, я отправляю вас домой с медицинской сестрой. Познакомьтесь, Павлина.

  -Очень приятно. – Зонда не без труда улыбнулась Павлине, на душе было тревожно.

  Оказавшись дома, Зонда внимательно осмотрела квартиру, в надежде найти подсказку к тому, что же с ней произошло. На компьютере светились два значка о приеме писем. Одно, вероятно, от следователя. А второе?

   Зонда открыла письма. От следователя она отложила сразу, второе имело в графе отправителя только одно слово – Сомат. Озадаченная Зонда вскрыла письмо и прочитала приглашение на работу и постскриптум с сожалением, что первое приглашение осталось без ответа.

   Зонда медленно села на стул, не отводя взгляда от экрана, казалось, заветные строки пульсируют в голове вместе с приступами боли. В мозгу начали проноситься эпизоды их с Четвертом совместной жизни: странности в его поведении, непонятное длительное отсутствие, его подавляющий взгляд, притворная доброта, непонятные провалы в памяти, приглашение на которое она почему-то не ответила, хотя считала делом жизни работу на Сомате…, а теперь… эта беременная мертвая женщина и бегство Четверта.. Неясные тени воспоминаний о том, что случилось накануне, еще больше убедили женщину, что в своих рассуждениях она идет по верному пути. Поэтому Зонда продолжила мучительные попытки что-то вспомнить. В конце концов, женщине удалось выловить воспоминания из раскалывающейся головы. Четкой ясности не было, но вина и жестокость Четверта стали очевидными. Головоломка сложилась.

   Иллюзии разбились вдребезги. Фальшь, на которую Зонда упорно закрывала глаза, оказалась неотвратимой реальностью. Счастье было таким близким, таким всеобъемлющим..., и таким лживым. Вот так, только что было все, а теперь не осталось ничего…, совсем.

    Четверт искренне относился к будущему ребенку, желал его. В этом Зонда могла бы поклясться! Что же заставило его сделать то, что он сделал…? Зонда уже не сомневалась, что именно он причастен к случившемуся с ней несчастью. А что сделал Четверт с другой девушкой? Просто ужас! В том случае он не пощадил даже ребенка! Нет, мотивов и причин Зонде никогда не понять! Они какие-то… нечеловеческие. Сколько же еще у него было таких женщин…, а будущих детей?

   Пугало только одно – скорее всего он вернется за малышом, ведь ради него он все это и затеял…, или она ошибается? С таким жестоким человеком невозможно иметь дело, если она хочет выжить и уберечь ребенка от него, ей придется бежать. Самое лучшее и защищенное место в этой ситуации – Сомат. Четверт думает, что она наивная дурочка и будет его ждать как великое благо и еще обрадуется его возвращению? Тогда Четверта ждет сюрприз. Зонда решила исчезнуть для всех, не только для мужа. Она уйдет прямо сейчас, только напишет следователю совет поискать еще несколько мнимых жен Четверта, чтобы обезопасить их и их детей.

   Через полчаса, когда медсестра вернулась из аптеки, она никого не застала дома. В комнате мерцал включенный компьютер, в котором предварительно было стерто любое упоминание о Сомате, и механическая прислуга прилежно накрывала стол на две персоны.

ГЛАВА  5.

                                                         «Заселить мир легко. Опустошить – легко. Так в чем же трудность?»

(Станислав Ежи Лец)

1.

«Звезды точно маленькие глазки, не привыкшие к темноте».

(Жюль Ренар)

    -Ты понимаешь, что тебя хотели убить? Как ты можешь упорно не обращать внимания на опасность? Я сочувствую твоему горю, поверь, искренне сочувствую, но то, что ты делаешь, называется самоубийством. Ты не можешь позволить себе умереть так же, как твой муж, на твоей совести еще одна жизнь… Пойми, наконец, что происходящее не простая случайность, это чья-то смертельная игра и ты в ней главное действующее лицо.

   -Оставьте меня в покое, я хочу остаться одна со своими воспоминаниями. Как вы не понимаете, это невозможно, просто взять и забыть, смерть стоит у меня перед глазами круглые сутки.

   -Послушай, Вера, ты начинаешь выводить меня из себя. Прошло уже три недели, а ты не в состоянии взять себя в руки. Кто будет работать? Ты не думаешь о себе, не думаешь о ребенке…, вот увидишь, они так просто не оставят тебя в покое. Они продолжат свои попытки тебя убить…, а они ловчее и сильнее тебя! Услышишь ты меня, наконец, или нет? Вполне возможно, и даже наверняка, они хотят уничтожить вовсе не тебя, а твоего…, нет…, его ребенка. Именно в нем, вернее в ней, для них есть какая-то опасность.

   Вера подняла взлохмаченную голову от рук и пристально посмотрела своими красными заплаканными глазами на шефа. Конечно, ей приходило это в голову, и не один раз, но она была уверена, что это обычная мнительность, продиктованная ситуацией. Вера просто отказывалась верить, что может потерять еще и свою нерожденную дочь, а возможно и свою жизнь тоже. Она уже столько раз пыталась встряхнуться, отвлечься…, но все безуспешно, мысли все время возвращались к тому кровавому дню, когда она потеряла своего Кузю. Слезы опять покатились по непросохшим щекам, отказываясь подчиняться приказам разума. Через секунду тихий плач перешел в рыдания.

   -Господи, да ты даже не слушаешь меня! Боюсь, тебя придется подлечить… и серьезно, простые успокоительные не справляются с ситуацией.

   -Я все слышу, не надо меня лечить…, просто мне очень бо-о-ольно! – Слезы лились уже непрерывным, соленым потоком.

   -Тебе будет гораздо больнее, если они добьются своего, и ты погибнешь…, или погибнет девочка. Я просто не могу с тобой разговаривать, не могу видеть одну и ту же картину третью неделю подряд…

    Вера обхватила руками животик, совсем еще небольшой, несмотря на срок. Голова опустилась на грудь, рыдания начали постепенно стихать.

    -Я уже думала о таком повороте событий. Конечно, думала, не полная же я идиотка?

    -А выглядишь именно как идиотка…, прости.

   -Согласна, что они хотят уничтожить малышку. – Вера даже не обратила внимания на прямое оскорбление, ничто не могло вывести ее из жалкого состояния. – Три подозрительных несчастных случая, это слишком.

   -Ты не совсем права, в первом случае, было доказано, что это покушение, что машина была выведена из строя, умышлено. Между прочим, Лора до сих пор боится попадаться тебе на глаза, рвет на себе волосы, что пригрела змею на груди. – Карбовски немного перевел дух, в его возрасте длительные словесные баталии вызывали одышку. – В остальных случаях умысел доказать не удалось, но от этого они не стали менее подозрительными… А Лора…

   -Она же не виновата, против их способностей невозможно устоять!

    -Я тебе не говорил, просто мы с тех пор не могли ни разу нормально поговорить, но в отношении Лоры есть и плохие новости…

   -Только не это! Именно этого я и боялась…

   -О чем ты?

  -Вы ведь хотели сказать, что Лора ждет ребенка?

  -Да. А я думал, что твои мысли дальше трагедии никуда не уходили все это время.

  Вера грустно улыбнулась, поднялась с кресла, немного размяла затекшие конечности. Прошлась по комнате, дотрагиваясь тонкими исхудавшими пальцами до блеклых полотен и ярких цветочных композиций. Какая безвкусица…, но так мило. Искусственная зелень выглядела совсем как живая, тонкие листочки с прожилками, небольшие изъяны в форме листьев…, и от этого почему-то щемило сердце.

  -Виктор Львович, не покормите ли беременную женщину, а то ужасно хочется есть? В этом доме совсем ничего нет, я почти не ела последние три недели…

   -Знаешь что, дорогая, пока ты не приведешь себя в порядок, я не выпущу тебя из дома. Ты выглядишь, как будто голодала несколько месяцев и при этом работала где-то в районе угольных шахт. Что обо мне подумают…?

   -Даже если я упаду в голодный обморок? – Прищурив один глаз, хитро спросила Вера.

   -Никаких поблажек! В последнее время тебе и так все шли на уступки… Для умирающего от голода в этом доме предусмотрено автоматическое кормление. Понимаю, что не слишком аппетитно, но очень питательно. Следовало бы, получше заботится о ребенке.

   -Мы слишком сильно скорбели, нам совсем не до еды было. – Вера опять стала грустной.

  -Ох, и это взрослая разумная женщина говорит? Ты самая обычная эгоистка! Непростительное, преступное поведение!

  -Не доставайте меня, а то я опять впаду в депрессию.

  -И к тому же шантажистка! Просто кладезь отвратительных качеств. Бедной девочке достанется не лучшая мама.

  -Перестаньте. Я пошла, набью желудок безвкусной, отвратительной, но такой нужной пищей. Потом в душ. Надеюсь, вы не бросите меня и дождетесь, чтобы покормить по-человечески?

  -Конечно. Тем более что у меня к тебе несколько важных вопросов. Надо срочно кое-что обсудить...

  -Что опять? Что-то серьезное?

  -Возможно, что очень.

  Вера покачала головой и побрела в столовую, в желудке происходила настоящая революция. За три последние недели она так и не освоилась в квартире шефа. Это неудивительно, ведь почти все время она провела в одном и том же кресле, не реагируя на людей и другие раздражители. Сейчас у нее было такое ощущение, что она проснулась после кошмара и впервые за долгое время вдохнула полную грудь воздуха. Пища была пресной, неприятной на вид, и совершенно безвкусной, только машина может приготовить такое безобразие. Но Вера начала ощущать отсутствие вкуса, только когда желудок был полон, слишком сильно было чувство голода.

   Стоя под паровым душем, Вера с любопытством рассматривала непристойные картинки, аккуратно нарисованные на плитках пола. Ай да профессор, ай да старичок, кто бы мог подумать, что он не охладел еще, в силу своего возраста, к подобным вещам? Интересно, что за три недели она ни разу не обратила внимания на такую пикантную особенность ванной комнаты. В животе довольно завозилась дочка, наверное, от сытого удовлетворения…

  Эти движения в утробе напомнили Вере о Кузе, к горлу опять подступил горький комок. Вера затрясла головой не в силах, в который уже раз, избавиться от наваждения. В разные стороны полетели теплые брызги, превратив многочисленные зеркала ванной комнаты в разноцветный калейдоскоп. Вера изо всех сил сжала зубы и впилась ногтями в ладони…, наконец, приступ прошел. Впервые с момента смерти любимого, Вера смогла отогнать то отчаянье, которое накрывало ее с головой, засасывало и не позволяло свободно жить и дышать. Вера нежно обняла свой живот и ласково начала что-то шептать дочери, извиняясь за невнимание последних недель, переживания и боль. Окончательно замерзнув и успокоившись, Вера решила покинуть душ и выйти к нервничавшему уже Виктору Львовичу.

   -Вы уже заждались? Я старалась побыстрее, но вы же знаете, как это бывает…

   -Мне уже все равно, работа заброшена несколько недель…, наверное, меня следовало бы уволить за прогулы.

   -Не прибедняйтесь, вас прикроют в клинике. Как там справляется Энри?

   -Ужасно! Он моется каждые три часа, и все равно говорит, что от него пахнет кровью… – Наступила неловкая пауза, Виктор Львович нервно заерзал в кресле и забегал взглядом по комнате, поняв, что был несколько бестактен. – Извини, я старый, безмозглый, бесчувственный…

   -Да не берите в голову…, мне придется слышать подобные замечания еще довольно долго…, надо привыкать. – Вера улыбнулась встревоженному шефу, но в глазах были боль и страдание.

   -Ладно, давай, наконец, выберемся из этой берлоги в цивилизацию.

   -Я совершенно готова и опять голодна…, я так рада, что, наконец, удалось выплыть из этого кошмара. Скажите, кто вам нарисовал такие скабрезные картинки в душе…, и зачем?

   -Ну…, как бы это объяснить, мне просто нравится обнаженная натура…, без всякого там подтекста, или потаенного смысла.

   -Ладно, ладно, не мое дело. – Но выражение лица женщины предупреждало, что, вряд ли, эта пикантная особенность жилища шефа останется в секрете.

   Вера уверенным упругим шагом пошла к двери, волосы рассыпаны по плечам и отливают темным золотом, одежда строгая и темная – траур еще не закончен и вряд ли когда-нибудь закончиться в душе женщины. Профессор смущенно семенил следом, что-то бормоча себе под нос о своеобразии каждого отдельно взятого человека.

   Заведение, которое они выбрали из-за его близости к дому Виктора Львовича, славилось хорошей, почти естественной кухней и умопомрачительными ценами. Это обстоятельство никак не повлияло на выбор Веры, ее нисколько не смущало, что кошелек шефа сильно похудеет. Она откровенно наслаждалась дорогими, вкусными блюдами, требуя большого разнообразия. К концу ужина улыбка шефа стала немного кислой, и его аппетит явно сошел на нет, что совершенно не повлияло на настроение и аппетит беременной женщины. Вера всего лишь развлекалась в своей обычной манере. Когда же пришло время оплачивать счет, она с милой улыбкой оплатила свою половину, даже не стала слушать возражения Виктора Львовича.

  -Виктор Львович, я все жду, когда же вы приступите к тому разговору, о котором говорили дома? Неужели это так серьезно, что вы не можете найти в себе силы приступить?

  -Достаточно серьезно. Но проблема не в этом, я думаю, нам стоит съездить в клинику, там будет удобнее, к тому же там все бумаги по этому вопросу.

 -Так разговор касается работы? – Вера казалось, была немного разочарована и удивлена.

 -И да, и нет, вернее, тема, конечно, связана с работой, но также, связана и лично с тобой и твоим ребенком.

   -Вы меня заинтриговали…

  -То ли еще будет?

   Лёт приземлился на специальной стоянке возле клиники. На той самой стоянке, с которой она не без труда улетела в тот злополучный день… С тех пор она на работе не была, не хотела видеть ни этих стен, ни этих людей. Невольно взгляд ее остановился на прачечной, двери которой были открыты нараспашку. Сейчас еще было светло, никаких теней, странных звуков, но все равно было как-то не по себе.

   -Ты должна с этим справиться сама. Это психологическая проблема. Что же касается нас, мы постарались сделать все, что возможно для твоей безопасности. Мы проверили весь персонал…, по крайней мере, других бывших пациентов обнаружено не было. К сожалению, это не означает, что таких как они, больше нет вообще, поэтому ты должна быть все время на чеку. Помни, твоя жизнь под угрозой.

   -Жаль, что мы не можем вычислить их среди людей…

   -Возможно, скоро ситуация изменится. Кстати говоря, я не был бы так уверен в их внеземном происхождении. По мне, так такое предположение слишком невероятно.

   -Кто знает, кто знает?

   Клиника встретила Веру свежевыкрашенными стенами и едва уловимым запахом краски. Они все-таки перекрасили этот противный болотный цвет, что ж, она будет немного скучать по тем неприятным ощущениям, которые вызывал в ней этот цвет.

    Тот, кто выбирал новый цвет для стен в общих помещениях больницы, пытался сделать его максимально противоположным предыдущему… и явно перестарался. Ярко розовые полосы на синем фоне – довольно стильно, но неприемлемо для такого заведения, как это. Кроме того, эта боевая раскраска вызывала резь в глазах и головокружение. В попытке угодить Вере, работники клиники явно перемудрили. Вера негодующе покачала головой, от чего голова закружилась еще больше. Полосы, пульсирующие от чрезмерной яркости, то сливались, то снова расходились, причудливо извивались на лучезарно синем фоне. Вера засмеялась. Кому могла придти в голову идея такой нелепой раскраски?

   -Господи, от этих пульсирующих стен голова начнет болеть еще быстрее, чем от болотно-зеленых. Вы что с ума сошли, так выкрасить стены клиники?

   -Зато здорово поднимает настроение…

   -Не уверена.  Возможно, первые несколько раз вас эта расцветка и повеселит, но потом вам придется ходить в темных очках, чтобы притушить впечатление…

   -Да ладно, это Лора перестаралась.

   -Я так понимаю, что это случилось сразу после того, как она узнала правду о своем возлюбленном? Тогда понятно, откуда такие пронзительные цвета. Попытка прикрыть свою тоску…, фальшивая веселость, вот как следовало бы назвать это произведение искусств. Здесь все так и дышит яростью и обидой. Тоже мне психологи…, через месяц вы все будете дышать яростью и обидой.

   -Хватит уже, не такие мы и идиоты…, уже подобрана новая краска. И на этот раз я сам об этом позаботился. Честно говоря, я думал ты совсем не заметишь перемен…, похоже твоя депрессия, наконец, прошла.

   -Наоборот, мое чувство восприятия резко обострилось, так что попрошу со мной так больше не шутить. Теперь понятно, зачем вы поместили эти пошлые картинки в вашу ванную комнату…, своего рода тест на вменяемость для бестолковой Веры…

   -Неужели к тебе вернулось твое чувство юмора и язвительность? Идем уже, хватит философствовать. Что-то мне не очень нравятся перепады твоего настроения… – Карбовски опять начал выдавать колкости. Как в старые добрые времена.

  -Идем. Надеюсь, вы не передислоцировали местоположение своего кабинета?

  -Нет. После ремонта мой кабинет вернули в мое личное распоряжение. Мы уже пришли.

   В кабинете все осталось по-прежнему. К счастью, сюда Виктор Львович не допустил нерадивую работницу Лору. Вера сразу развалилась в глубоком кресле возле стола, в самом деле, беременной женщине следует уступить самое удобное место. Профессор, скорчив страдальческую гримасу и печально покачав головой, скромно уселся на стул.

  -Раз уж ты уселась в мое кресло, не сочти за труд достать из ящика стола папочку…, такую синенькую, с надписью «Секретно. Аномальные дети.».

   Вера вопросительно приподняла бровь, но послушно вытащила синюю папочку, которая лежала на самом верху.

   -Не слишком удачное место для секретных документов. Следует быть поосторожнее.

   -Секретными они были неделю назад. Ты отстала от жизни, сегодня эта тема у всех на устах. Видишь ли, по всей планете началась самая настоящая паника.

   -Паника? По какому поводу?

   -Мы кажется, с тобой уже обсуждали случаи в Опекунских Советах… с теми детьми, которые начали демонстрировать не безызвестные нам способности.

   -Да, что-то припоминаю…, это было так давно, еще в той жизни…– К горлу опять подступил предательский ком. – Что же случилось?

   -Проблема в том, что подобные явления приняли столь массовый характер, что среди населения началась самая настоящая паника. Ты даже не представляешь, что твориться возле стен Опекунских Советов и в трущобах больших городов… Скоро, боюсь, начнут линчевать бедных детей!

   -Ты это серьезно? – Удивлению Веры не было предела, она даже представить себе не могла, что такое возможно в современном мире. По выражению лица шефа она поняла, что тот говорит более чем серьезно.

   -Разве я похож на человека, способного шутить такими вещами? Этих детей пытаются согнать в резервации, изолировать, приковать, запереть и, по возможности, уничтожить. Проблема только в том, что их очень много. И все они мальчики. Не мне тебе говорить, думаю, ты и сама понимаешь, откуда все они взялись. Ведь мы уже знакомы с такими способностями…

   -А как они определяют, кто из мальчиков имеет такие отклонения? Помниться у взрослых мы не могли этого определить, при всех наших возможностях и желании.

   -Хороший вопрос. Правильный. У детей этих есть некое потемнение в мозгу. Что-то вроде опухоли. Точнее сказать что это, без вскрытия нет возможности. Как и в нашем случае, никакие способы проверки не срабатывают. Дело в том, что дети по своей видимо наивности не пытались скрывать своей нестандартности и быстро попадались. Но уже к пятнадцати годам их мозг приобретает совершенно нормальный для человека вид, и определить аномалию, без желания самого мальчика, уже невозможно. Такую метаморфозу в больнице уже наблюдали несколько раз. Вот по этому, всех мальчиков сгоняют в резервации на сканирование, а в Опекунских Советах проходит поголовная проверка.

   -Но ведь это ужасно! Жестоко и бесчеловечно. В чем дети-то виноваты.

   -Это обычный страх, страх перед неизвестным, перед тем, кто заведомо сильнее тебя… Ты не можешь этого не понимать, человеческая психология диктует именно такое поведение… и, боюсь, нам придется принимать это, как данность, бороться с этим нельзя.

   -Что-то я от шока не могу сообразить, как нам теперь быть? Я не была готова к таким чудовищным новостям. Что теперь будет с нашим миром? И как назло все это происходит в тот момент, когда так близка  колонизация.

   -Меня пригласили как специалиста по психиатрии и психологии поучаствовать в изучении этого феномена. Позавчера мне пришло официальное приглашение. Они отрядили на это дело госпиталь в северном округе..., тот уже буквально забит маленькими пациентами. Я хочу взять в команду тебя и Энри. Если я откажусь, этих ребят просто уничтожат…, это их шанс…, и наш шанс найти с ними общий язык. Понимаешь, ситуация в исследовательском центре выходит из-под контроля врачей. Погибло несколько охранников. Детей довели уже до такого состояния, что они вынуждены убивать. Ты понимаешь, что за этим последует? Что теперь грозит этим детям? А всем людям? Я хочу, чтобы ты мне помогла в этом деле.

   -Почему я? – Вера удивленно и встревожено смотрела на нервничавшего Профессора.

   -Ты знакома с этими способностями, так сказать вживую. Кроме того, ты сможешь относиться к ним непредвзято. Ты ведь смогла отделить своего Кузю от остальных чудовищ? Относиться к нему как к человеку и другу? А другие не могут, хоть плач! Эти дети, как твой Кузя, если что и делают, то без умысла, думаю, они сами боятся себя…, и уж тем более они не виноваты, что родились такими.

   -Понимаю. Кузя тоже боялся своих способностей, не умел ими управлять, боялся навредить окружающим..., он был очень добрым.

  -Так вот эти дети, вероятно, тоже могли бы быть понимающими и добрыми…, если бы не эта травля, которую устроило на них все человечество. Теперь они вынуждены будут защищаться, применять свои возможности во зло. Это будет означать войну.

   -Не пугайте меня так, профессор. Необходимо что-то придумать!

   -Я знал, что ты сможешь правильно оценить ситуацию и отнестись к ней объективно и профессионально. К счастью, у нас есть единомышленники, в основном это, так же как и мы врачи. Но есть также и такие эскулапы, которые ставят свои личные амбиции выше правды и науки. Борьба предстоит нешуточная.

   -До сих пор не могу поверить в то, что это реальность. Из одного кошмара я сразу окунулась в другой. Как вы полагаете, это когда-нибудь кончиться?

   -У этой проблемы есть еще один аспект…

   -Что еще? Не пугайте меня, у вас такой мрачный голос, что у меня мурашки по коже…

   -Меня пугает ваша беременность от этого человека…, ведь он как не крути один из них.

   Вера резко вскинула голову и пронзительно посмотрела на шефа. Ладони покрылись холодным потом от страха за ребенка. Какое будущее ему уготовано в таком бездушном мире?

   -Я никому не позволю забрать у меня ребенка. Если потребуется я сбегу на Юрико или к черту на кулички, но не позволю проводить опыты над моей дочерью. Не позволю изолировать ее, унижать и лишать матери и детства...

   -Не кипятись, Вера, надеюсь, это не понадобиться.

   -Конечно! – Вера захлопала в ладоши, как ребенок. – Как я сразу не подумала, у меня есть алиби – у меня дочь, а не сын! Слава богу, что у меня будет девочка! Даже подозрение не падет на ее голову.

   -Вот это то и странно. Почему девочка? Или девочки не получают таких способностей от отцов, или их невозможно выявить, или же девочки у таких отцов не рождаются. В общем, не понятно, что и думать. Лично я склонен думать, что последнее предположение ближе всего к правде. Тем более удивительным кажется твой случай. Одно хорошо, твою малышку никто не станет подозревать и преследовать.

   -Очень странно…

   -Знаешь, что я сейчас вдруг понял? А не по этой ли причине тебя и твоего ребенка пытаются убить? Может именно потому, что это девочка?

   -Тогда возникает вопрос, чем их не устраивает ребенок женского пола? Ведь их дети производятся на свет так же как все – из утробы матери? То есть как бы женщины им нужны…, но вовсе не дочери…  Парадокс.

   -Придется разбираться. Интересная наступает пора…

   -Знаете, мне тут вдруг пришло в голову…, есть одна непонятность для меня в этом деле…, для чего-то ведь эти дети родились? Для чего? Это похоже на экспансию какую-то, что ли? А вдруг у их отцов на их счет есть вполне определенные планы? А если эти планы опасны для нас? Что тогда делать с этими мальчишками?

  -Ээээ, я думал об этом…, но…, но это было бы так ужасно, что… лучше вообще выкинуть это предположение из головы. – Карбовски прятал глаза, чтобы Вера не волновалась напрасно, но он то понимал, что в этих предположения и есть истина, страшная истина. И ничего с этим не поделать.

2.

 «Совершил преступление: убил человека. В себе».

                                       (Станислав Ежи Лец)

      Пятый провел в группе несколько месяцев. К сожалению, дела его шли не слишком удачно. Пятьдесят человек слишком большая группа, чтобы контролировать ее одному, кроме того карты то и дело путал лидер группы. Надо было что-то срочно предпринимать…, от Игоря следовало избавиться и как можно скорее. А тут еще Игорь вздумал поухаживать за Златой. Каждый раз, когда Пятому, наконец, удавалось установить плотный контроль над девушкой, Игорь нейтрализовал его усилия. В конце концов, уже сама девушка заподозрила неладное и поспешила сбежать… и к кому, к лидеру. Конечно, свое он уже от Златы получил…, но оставлять такое поведение безнаказанным не собирался.

    На кухню заглянул Игорь и, увидев новичка застывшего на стуле в расслабленной позе, окликнул его. Пятый не отреагировал, он был слишком занят своими мыслями – планами свержения главаря группы.

   -Послушай Петр, у нас здесь есть одно незыблемое правило…, я тебе об этом уже говорил. У нас все работают. Такова жизнь, здесь невозможно выжить, лежа на кровати…, или сидя на стуле.

   -Я привык работать головой…, именно это я и делаю.

   -И о чем же ты думаешь? Как очутиться на моем месте?

   Пятый удивленно повернул голову к Игорю и встретившись с ним взглядом вновь почувствовал неприятные ощущения. Пятый поморщился, как будто съел что-то очень кислое, он не любил когда его планам кто-то мешал. Ну, кто бы мог подумать, что пустыня скрывает такое сокровище как Игорь с его зачатками телепатических способностей? Бестолковый, он пользуется этим так неумело и бездарно, что просто выводит этим Пятого из себя. Нет, определенно, от Игоря следует избавиться. Совсем уж непривычно оказаться в роли того, на кого воздействуют, а не наоборот.

   -Откуда такие мысли? Ты незаменим для группы. Мы все тебя о-о-очень ценим.

   -Одного не могу понять, зачем тебе это нужно? Для чего тебе здесь власть? – Игорь гнул свою линию, не обращая внимания на попытки Пятого задеть его самолюбие. – Ведь это довольно условное понятие в нашей группе. Что ты пытаешься получить здесь? Чего добиться? Нет, ты здесь не случайно, остался ты тоже намеренно…