Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

   -Но надо как-то попытаться вернуть ребят, иначе мне тоже не жить! Что за ситуация, вечно мне приходится выпутываться из неприятных историй. – Пол начал метаться из стороны в сторону насколько ему позволяла длина веревки, не решаясь развязать ее и броситься вдогонку за товарищами. Ему было страшно, страшно поставить себя под удар, отпустив веревку и страшно остаться совсем одному на целой планете… возможно навсегда, до самой смерти. Пол никак не мог определить, чего же он боится больше, какой исход для него был бы страшнее? Хорошо хоть он научился немного держать под контролем воздействие звука. Но расслабляться нельзя, только забудешься, и он опять забирается в голову, гасит разум, выключает все мысли и желания. Пока у Пола еще были силы сопротивляться, но надолго ли? Именно сейчас нужно догонять ушедших, пока они недалеко, а силы еще есть. Сейчас или никогда! Надо решаться. В этой ситуации одиночество – худшее решение, Пол, наконец, определился.

   -Сейчас, сейчас, я развяжу эти проклятые узлы, и кто только мог их так затянуть? Я точно не в себе, где-то должен был быть нож, только бы дотянуться… и не забывать комментировать все вслух, а то мне конец. Только бы успеть! Где же этот чертов нож?

   Пол был похож на помешанного, бегал из стороны в сторону, что-то бормотал, размахивал руками, а ногами пинал все, что под них попадалось. Паника не давала возможности сосредоточиться и вспомнить, где именно вчера вечером был оставлен нож. Мысли скакали как сумасшедшие все время, перескакивая с одного на другое. То он вспоминал Землю и родителей, разговаривал с ними в полный голос, просил помощи и поддержки, то он проклинал неведомого бога за испытания, то грозился загадочному сопернику, посмевшему бросить вызов силе их разума. Потом он вспоминал, как накануне его оскорбляла Виктория, как ныла и жаловалась его жена Веста, и его активность в такие моменты падала. В конце концов, цель этого хаотичного метания была достигнута и нож найден. Пола нисколько не удивило, что находился он на его собственном поясе. Нож передавался заступающему на вахту человеку, ведь это было их единственное оружие. Так как в момент начала дождя дежурным был Пол, то и нож был именно у него.

   Рассекая веревки, Пол умудрился пораниться, и кровь каплями начала падать на мокрую почву, но капли эти были совершенно беззвучны по сравнению с каплями дождя, который шел все сильнее и превратился уже в ливень. Соленая густая вода затекала под одежду, прилипая к телу и образуя нечто вроде слизистого покрытия. А запах! Так пахнет человеческая кровь, или это просто ужасное наваждение? От отвращения, Пол все время вздрагивал и поводил плечами, от чего соленая вода еще больше растекалась по телу. Маленькие струйки попадали в рот, и Полу приходилось все время сплевывать, прерывая череду бессмысленной болтовни. Солоноватая горечь теперь прочно поселилась у него во рту.

   -Как меня угораздило разрезать себе руку? Вдруг этот проклятый дождь, попадая в кровь, вызывает болезнь или еще что похуже? Еще и не разглядеть ничего толком в этой темноте… – Непрерывно поглядывая на кровоточащую ладонь, и не прекращая свои словесные излияния, Пол бросился вдогонку за товарищами.

   Ребята не успели уйти далеко, потому что их продвижение шло слишком медленно. Эпицентр дождя смещался вместе с людьми, и его воздействие рядом с ними было наибольшим. Пол почувствовал это, как только двинулся в сторону товарищей, и это чуть было не изменило его намерения. Он на секунду замешкался, затоптался на месте, но все же решил, что и в этом случае риск оправдан. Пол заговорил еще громче и двинулся за товарищами. От горечи сводило рот, и все труднее было произносить что-то внятное, но ведь это и не нужно…

    Последним шел Сафид, потому что он спал с краю, а может по какой-то другой причине. Остальных Пол почти не видел, так как они шли шеренгой, друг за другом. Вот кто-то из впередиидущих ребят наткнулся на дерево или споткнулся о препятствие и упал, его примеру последовали практически все, кто шел следом. Устояло лишь трое, и они продолжили идти, обогнув копошащуюся кучу. Упавшие пытались встать все одновременно, поэтому у них это плохо получалось, они толкали и роняли друг друга. Не удивительно, что за столько времени группа прошла так мало! Создавалось впечатление, что люди одновременно выполняли чью-то неслышную команду, не обращая никакого внимания на различные препятствия. Ребята были больше похожи на кукол, марионеток, чем на разумных существ. После рокировки строй опять двинулся в путь. Больше всего эта идущая затылок в затылок шеренга, напоминала Полу муравьев…, нет, пожалуй, муравьи выглядели бы менее бестолково.

   Пол был уже рядом, но совершенно не понимал, как ему разбудить ребят? Если жесткие падения не в состоянии были их привести в чувство то, что говорить о пинках и толчках Пола? Они вообще не производили никакого впечатления на людей.

   -Эй, ну просыпайся же, Виктория! – Теперь последней шла девушка, и Пол пытался по всякому к ней подступиться. Никакой реакции. Пол оббежал всю группу, что было несложно при ее медлительности, потряс каждого за плечо, прокричал имена. Никто не отреагировал на его крик, все люди слышали только один голос, голос дождя. Люди были неразрывно связаны с каплями, долбящими вокруг и заливающими все живое и неживое тяжелой липкой жидкостью. Одежда путешественников так отяжелела от непривычно густой влаги, что люди уже еле передвигали ноги. Пол тоже выбился из сил и уже начал подумывать об отступлении. Как заставить их остановиться? Господи, ведь нужно просто заставить их остановиться! Тогда дождь уйдет, а они наверняка со временем придут в себя. Или дождь будет их ждать до самого утра и лить, лить…? Как же их остановить? Обездвижить?

   -Я бы с удовольствием вам всем ноги переломал, только боюсь, вы тогда начнете ползти, и мне придется переломать и руки…, зачем мне потом такая компания? – Пол злорадно улыбнулся, ему нравилось, что в некотором роде все тринадцать человек были в его власти. Но он заблуждался, его властью здесь и не пахло. – Придется вернуться за веревкой и просто связать вас всех. И почему я сразу не взял веревку, ведь для этого она и была приготовлена?

   Пол как можно быстрее в данной ситуации бросился назад. Отяжелевшая одежда казалось, начала похрустывать от соли и идти было тяжело, бежать тем более. Да и сил уже было мало. Отойдя от группы всего метров сто, Пол почувствовал, что стало тихо. Сначала он никак не мог сообразить, что же случилось. Дождь все так же лил как из ведра…, но лил он тихо…, так тихо, как льет обычный дождь. Точно! Вода, падающая с неба, была пресной и сладкой, а в голову перестал лезть противный сироп. Мысли текли легко и свободно. Как же это здорово, когда никто не мешает думать, не давит на мозги, не превращает в бездумную машину! Организм с благодарностью впитывал живительную влагу.

   Полу стало так хорошо, что он на время забыл, зачем и куда идет, и поэтому проскочил место стоянки. Когда он понял, что заблудился, его мгновенно охватило чувство страха и растерянности, он опустил руки и сел на землю. У Пола не было сил, не было желания продолжать эту битву. Он устал и просто хотел покоя.

   -Если в течение пяти минут я не найду базу, то просто лягу и засну, и будь что будет. Мне совсем не хочется возвращаться под соленый дождь. – Пол сказал это, и ему сразу стало легче, самым трудным для него было принимать решения, по возможности верные решения.

   Дождь совсем закончился, только время от времени одинокие капли с чавкающим звуком срывались с веток и падали на мокрую почву. Это был такой приятный звук, что каждый раз на губах человека возникало некое подобие улыбки. Как только скользкая противная жидкость была смыта чистым дождем, деревья проснулись от спячки и вспомнили о ночной охоте. При этом они стали непривычно агрессивны, и это неудивительно, ведь всю их добычу «смыло» соленым дождиком. Деревья начали проявлять большой интерес к одиноко идущему человеку, они мешали определить направление, в котором стоило искать место стоянки. На Сомате они столько времени потратили на нехитрые упражнения по правильному ориентированию на местности, что Пол должен был найти место ночлега с закрытыми глазами. Проклиная свою невнимательность и рассеянность, Пол закрыл глаза, попытался сосредоточиться и представить мысленно весь свой ночной путь. Так, кажется, нужно туда. Открыв глаза, Пол увидел тянущуюся к нему ветку дерева с раскрытыми листьями-щупальцами, а внутри плескался сок, способный растворить человеческую плоть вместе с костями.

   Пол закричал, глядя в это горнило смерти. Мышцы сработали сами, роняя его на мокрое дно и спасая от верной смерти. Отползая от опасной ветки, Пол поклялся себе, что ни за что не останется на этой планете один. Он отдышался и оглянулся на ветку-неудачницу, она все еще водила из стороны в сторону своим разинутым «ртом» в поисках улизнувшей дичи, но теперь это выглядело не страшно, а жалко.

   Через пару минут Пол вышел к лагерю, дождя не было и там. Стоянка выглядела брошенной и нежилой, хотя люди покинули ее всего пару часов назад. Фонарь, как маяк, вовремя дал сигнал Полу о месте нахождения лагеря, потому что Пол опять, чуть было не промахнулся в темноте.

   Веревка намокла и весила целую тонну, но ничего не поделаешь, придется нести. Пол так боялся потерпеть неудачу в этой погоне за временем и остаться один, что у него открылось второе, а может, десятое дыхание и он побежал. Оказалось, что ребята все-таки приспособились к неравномерной ходьбе с препятствиями и почти перестали спотыкаться, поэтому ушли значительно дальше, чем рассчитывал Пол. Только минут через пятнадцать Пол достиг зоны пресного дождя, еще через пять окунулся в тяжелый соленый дождь. Несмотря на то, что он морально был готов к атаке на свой мозг, он чуть было не поддался удару. Четкие шлепки ворвались в его мозг и практически парализовали волю, только губы продолжали шевелиться, выговаривая всякую чушь и сбивая стройность звуковых волн. Немного привыкнув, Пол стал говорить в полный голос…, и это помогало. Оставалось сосредоточиться на нелегкой работе. Попробуйте отловить людей, которые упорно двигают руками и ногами как заводные куклы. Под конец, Пол уже действовал на автопилоте, собрать лассо, накинуть, привязать к дереву, следующий…

    Если бы он мог, как Юлий Цезарь делать одновременно кучу дел и у него появилась бы хоть одна свободная извилина, наверное, ему пришла бы в голову шальная мысль забыть… или не успеть привязать Викторию и Сафида. Но его мозг был перегружен, он сопротивлялся воздействию, непрерывно разговаривая сам с собой. А связывать правильно удавку и одевать ее на безвольные, но дергающие руками и ногами тела, тоже не так просто. Все, работа закончена.

   Через несколько минут соленый дождь сменился пресным и Пол в изнеможении упал прямо в лужу. Соленая вода не так быстро впитывалась почвой, как пресная, поэтому на почве образовались лужи.  Пол вдруг понял, что был свидетелем необычного явления. Оказалось, что во время соленого дождя он неплохо видел в темноте. Только так он смог справиться со своей задачей. Может это результат воздействия дождя? Надо потом обдумать этот момент. Пол повернул голову и посмотрел в направлении, где к деревьям были привязаны его товарищи. Разглядеть их было невозможно, но он знал, что сейчас для них одна опасность сменится другой. После очистительной процедуры на деревья нападет сильный жор и ребятам может не поздоровиться. Привязанные к деревьям люди стали заложниками своего ограниченного положения. Их следовало отвязать и оттащить от хищных веток. Еще та работенка!

   -Нет, уж лучше я попытаюсь их растормошить, теперь-то у меня должно получиться. – Пол подполз к ближайшему телу и принялся трясти за плечо – Эй, просыпайся, а то сейчас тебя сцапает деревце, ку-ку.

 Услышав ответный стон, Пол чуть не подпрыгнул от неожиданности. Радость и облегчение оттого, что он не один, была такой сильной, что Пол начал плакать. Было темно, и он не стеснялся слез.

   -Что случилось? – Пол с трудом узнал хриплый голос Сафида. Ну, прямо, никуда от него не деться от этого Сафида!

   -Потом объясню, сейчас надо спасать остальных. Минуты через две оживут деревья и начнут хватать все, что движется, а ребята привязаны к деревьям и находятся без сознания. – Пол торопливо ослаблял веревку на груди Сафида, впервые радуясь, что может передать инициативу кому-то другому. Пусть идет, спасает…, Пол больше не мог выносить груза ответственности, пусть даже это была ответственность перед собственным чувством страха.

   -Мы что попали под действие соленого дождя? А почему ты нет?

   -Потому что я не спал…, и я нашел способ борьбы с дождем.

   -Ясно. Об этом потом, пошли остальных приводить в чувство.

   Они сбились в кучу и стали ждать рассвета прямо здесь. Когда стало светло, они смогли оценить пределы ущерба от соленого дождя. Троих они не досчитались вовсе..., может, потрудились деревья в темноте, а может, с самого начала они шли в стороне от основной группы. Теперь они наверняка мертвы. Это была девушка и два парня, по воле судьбы среди двух парней был и муж девушки. Пятеро до сих пор находились без сознания. Все люди выглядели просто ужасно: оборванная одежда, расцарапанные избитые лица и тела, несколько более серьезных увечий. Плачевное зрелище. Лечение понадобиться каждому из ребят, даже Полу, у которого тоже хватало синяков и ссадин.

   -А ведь все могло закончиться значительно проще, если бы ты хорошо выполнил свои обязанности и вовремя нас разбудил…, но ты так испугался за себя, что забыл о нас. – Виктория не ощущала ни капли благодарности к человеку, на совести которого было три жизни, она слишком хорошо знала Пола и понимала его мотивации, как никто другой. На виске девушки дергалась маленькая голубая жилка, это было единственное чистое место на всем ее лице. Все остальное было вымазано в крови, своей и чужой. Грязь была смыта дождем, а кровь продолжала сочиться из порезов и царапин, а иногда и из серьезных ран. Почти до утра Виктории пришлось таскать с места на место раненых, пряча их то от одного, то от другого дерева.

   -И это вместо благодарности? Вы совершенно несправедливы ко мне… – Пол казалось, был искренне расстроен словами Виктории, у него даже не возникло желания ответить ей чем-то резким и грубым.

   -Он как мог, исправил свою ошибку и искупил трусость, проявив силу воли и смекалку. И пусть он все это делал из эгоистичных соображений, никому не хочется остаться здесь совсем одному, но мы действительно должны быть Полу благодарны. На самом деле он сделал больше, чем мы могли от него ожидать. – Сафид внимательно посмотрел на бледного, изможденного Пола и искренне порадовался, что у этого человека хоть какое-то чувство было достаточно сильным, чтобы выдержать такую работу, пусть даже это было чувство страха и эгоизм. – Пора возвращаться на базу и немного подлечиться.

   Изможденные усталые и побитые ребята поплелись к лагерю. Как ни странно самым уставшим выглядел Пол, ему пришлось потрудиться. Не один раз Пол еще будет припоминать своим товарищам их спасение. Даже сейчас Пол искренне не понимал, отчего благодарность не сыплется ему на голову, а Виктория как всегда ворчит и злится на него. Он-то считал себя настоящим героем! Недовольство и злоба прочно поселились в голове незадачливого путешественника.

3.

       «Жестче всех тот, кто мягок из корысти».

                    (Люк де Клапье Вовенарг.)

     Роланд проснулся от непонятного мысленного толчка. Пробуждением это назвать было бы, наверное, неправильно, потому что Роланд вовсе не спал. Он находился в состоянии близком к смерти, ничего не чувствовал, не видел и не слышал…, но самое плохое – он плохо помнил, что именно послужило причиной такого бедственного положения.

    Было совсем темно…, такую темноту нечасто встретишь в обитаемой части планеты. Было больно…, боль вспыхивала где-то внутри головы и перекатывалась к вискам мощными болезненными волнами. Каждая такая волна приносила секундное забвение, потому что отключала сознание, которое было не в состоянии выносить такой напор. Потом все начиналось сначала: мысленный толчок заставлял вновь пробуждаться и чувствовать болезненные волны. Что это было? Кто-то пытался реанимировать его сознание? Зачем? И вообще, что случилось и почему он никак не может вернуться к действительности и ничего не помнит? Что происходит?

   Роланд попытался пошевелиться, от чего по всему телу началось неприятное покалывание, нарастающее с каждым мгновением и, в конце концов, ставшее просто невыносимым… Роланд попытался закричать, но просунутые в рот и нос трубки не позволили ему произнести ни единого звука. Зато сознание услужливо прекратило невыносимые страдания, унося в спасительный мир забвения.

   На этот раз удалось немного пошевелиться, размять кисти рук и ступни. Вращательные движения конечностями возобновили кровообращение, и тело начало адекватно воспринимать окружающую информацию. Было очень жарко, слишком жарко для помещения, где автоматика не допустила бы такого повышения температуры. Не на улице же он, в конце концов, лежит, обмотанный трубками и проводами? Вероятно, это больница.  Почему же так невыносимо жарко? Или это индивидуальная реакция больного организма? На мгновение Роланд даже подумал, что находится вовсе не на Земле и у него в мозгу просто отсутствует очень большой промежуток памяти. Он решил, что уже его путешествие на Юрико уже состоялось. Развить эту мысль дальше он не успел, потому что начал задыхаться. В воздухе было слишком низкое содержание кислорода и больному после дыхательной смеси с точно выверенным содержанием кислорода и других компонентов, стало невыносимо трудно дышать. К тому же мешали трубки.

   Рука была тяжелой, как будто на нее навешали целую уйму гирь, кроме того, координация движений оставляла желать лучшего. Пальцы несколько раз тыкалась в подушку то слева, то справа от головы, пока Роланд просто перебирая пальцами по груди, не достиг цели и не снял мешающие дышать трубки. Сначала Роланд почувствовал облегчение, но вскоре понял, что оно было скорее психологическим, чем реально существующим, ведь дышать было по-прежнему трудно. Отвыкшие от самостоятельной работы легкие, отказывались вдыхать ту гадость, которая находилась в комнате. От напряжения Роланд весь покрылся липким холодным потом, в горле совершенно пересохло, голова как будто вращалась на шее вокруг своей оси, от чего невозможно было сосредоточить взгляд. Правда и смотреть было не на что, было слишком темно.

   Постепенно тело обретало все большую чувствительность и, хотя каждое движение давалось очень тяжело, Роланд мог уже себя контролировать. Что же, черт возьми, происходит? Теперь, когда отключения сознания не мешали сосредоточиться на неясных воспоминаниях вот уже несколько минут, Роланд начал припоминать причины своего плачевного состояния.

    Посещение комнаты полной детей-мутантов на самом деле обернулось для подростка путешествием в ад. Сколько же времени прошло с тех пор? Удивительно, что он остался жив и его мозг, судя по всему, пострадал меньше тела, или ему только так кажется? Может слабость тела и отсутствие правильной координации как раз и являются следствиями поражения мозга? Ведь мальчишки воздействовали именно на его мозг.

   Теперь, когда Роланд определился с причинами и местом своего пребывания, стало совсем необъяснимо отсутствие света и нормального воздуха. Приборы, обеспечивавшие его жизнедеятельность, судя по всему, тоже не функционировали. Как при этом ему удалось прийти в себя – загадка? Что-то все время заставляло Роланда просыпаться, толкалось и билось прямо в его мозгу, заставляя дышать и думать? Роланд постарался успокоиться и прислушаться к внутренним ощущениям…, ничего необычного, никакого внутреннего голоса или чужих мыслей. Хотя он, наверное, именно этому бы не удивился, черт его знает, чем его мозг напичкали добрые ребятишки?

   Роланд уже начал сомневаться в исправности слуха и зрения, когда стал различать окружающие предметы в наступающем рассвете. В этот момент он услышал отчетливый шорох в районе дверного проема. Сначала Роланд обрадовался, что о нем вспомнили, но потом на его обуял непонятный страх, продиктованный вероятно интуицией.

   Что-то в создавшейся ситуации было неправильным, и причины для этого могли быть очень разными, начиная с техногенной катастрофы или аварии, и заканчивая войной, ведь враг и неслабый был у человечества в наличии. Неспроста же к нему так долго никто не приходит на помощь? С другой стороны в том состоянии, в котором он находился, он уже давно должен был покинуть этот мир. Его друзья не могли этого не понимать. Может поэтому, его просто сбросили со счетов? Нет…, ни Вера, ни Сильва, ни тем более учитель Влад не могли так просто уйти и бросить его…! Роланд понимал это, и поэтому с каждой секундой ему становилось все страшнее, он боялся того, что случилось с планетой.

    В дверях показался невысокий силуэт ребенка. Роланд вздохнул с облегчением – наверное, это еще один пациент больницы или ребенок одного из работников госпиталя… Вздох облегчения быстро превратился в ком ужаса, застрявший в горле. Нахождение здесь ребенка, могло означать как раз противоположное – это мог быть ребенок-мутант. Возможно, пришла его смерть, такая же мучительная и болезненная как там, в той комнате, куда Роланд пришел с миром, а ушел почти мертвецом…

   -Кто здесь? Мне трудно говорить и дышать, помогите! – Страх заставлял сердце биться слишком быстро для такого воздуха и того физического состояния, в котором находился Роланд, и сознание опять начало медленно и как-то тихо уплывать. Роланду казалось, что он может наблюдать, как его мысли и разум улетают куда-то вправо, и это было так странно и забавно, что он начал хихикать. Но точно он сказать не мог, потому что уже не осознавал себя.

   Ребенок тихо, немного прихрамывая, подошел к лежащему на реанимационной койке Роланду и, не говоря ни слова, натянул на лицо дыхательную маску. Постояв мгновение над подростком, маленькая фигурка бросилась к двери. Но Роланд сразу пришел в себя и успел заметить маневры мальчишки. Почти совсем рассвело, и окружающее казалось каким-то нереальным из-за непривычной тишины.

   -Эй, братец, куда это ты собрался? Ты кто и почему хочешь сбежать? – Дыхательная маска творила чудеса, как только воздух стал достаточно чистым, и в нем прибавилось кислорода, силы стали расти как на дрожжах и Роланд смог сесть на постели. Голос звучал хрипло и приглушенно, но беглец хорошо расслышал сказанное.

   Мальчик остановился и из-за плеча посмотрел на Роланда. У него был такой несчастный вид…, нет, не несчастный, виноватый. Лицо показалось Роланду знакомым, но он никак не мог вспомнить, где же видел мальчишку? Парнишке было примерно пять лет, может шесть. Одетый в больничную пижаму он выглядел жалко. Несмотря на виноватое выражение лица, глаза смотрели прямо и бесстрашно. Мальчик хотел уйти незамеченным, но уж, коль скоро это не удалось, он не собирался трусливо убегать. Именно такая позиция читалась во взгляде… или Роланду только казалось, что он читает выражение лица парня, а на самом деле читал его мысли? Нет, не так…, судя по всему, мальчишка сам выдает свои мысли прямиком в мозг Роланда! Конечно! Поэтому-то он и показался таким знакомым, Роланд видел его там, в комнате. Почему же он в клинике и в пижаме, как один из пациентов? Ну ясно, это тот самый малыш, который лежал на полу прямо напротив Роланда…! Тот самый больной ребенок, до которого товарищам не было дела. Значит, Сильве удалось вытащить из этого ада не только его, но и малыша.

   -Давай поговорим. Я помню тебя. Как ты сюда попал? – Роланду было одновременно и страшно, и любопытно. Мальчик сам по себе не вызывал тревоги, но слишком свежи были воспоминания о действиях мутантов по отношению к Роланду. Может в одиночестве мальчишка не так уж и опасен? Великой ошибкой было собрать этих детей в одном месте.

   -Я болею. Я видел тебя там, в тюрьме…, ты не хотел ничего плохого, но они стали защищаться. Они не виноваты. С тех пор как их начали пытать, они стали нападать первыми. – Он говорил быстро, глотая слоги и даже слова, но понять сказанное не составляло труда, потому что он говорил не только губами, но и мозгом. Может, он и лукавил, но у Роланда, как и у всего человечества не было методов проверки искренности посланной мысли. Мальчик мог оказаться хорошим артистом и интриганом.

   -Почему ты говоришь «они», ведь ты насколько я понимаю один из них? – Вся эта ситуация как-то не вязалась с представлениями Роланда о мутантах и их морали.

   -Да. Когда мы были вместе, я понимал их и поддерживал…, и это казалось правильным. Мы защищались. Сначала мы верили, что не отличаемся от вас, а происходящее просто недоразумение…, потом пришли мальчишки постарше и объяснили, что мы разные. – Мальчик перестал мучить себя и произносить слова вслух, для него этот процесс был неестественен. Ребенок прожил несколько лет среди людей, и только это объясняло его умение облекать мысли в слова.

   -И что же именно у нас разное? – Эта сиюминутная какая-то бестолковая беседа вдруг показалась Роланду такой значимой, что стало неважным все остальное. Даже отсутствие энергии и очищенного воздуха в клинике.

   -Ну, мы можем подчинять себе мысли и действия обычных людей. Мы лучше. Мне кажется правильным, что место должно принадлежать лучшему виду? Мы думали это понятно каждому. Вышло по-другому, теперь надо забирать место силой. Мы так решили.

   -А ты откровенен. Не боишься? – Спросил Роланд и сразу понял, как глупо прозвучал вопрос, конечно, он не боялся. Он вообще не умел бояться…, в крайнем случае, он стал бы беспокоиться о своем виде целиком. Конкретный экземпляр и его судьба была малозначима.

   -Нет. Я только не понимаю, зачем вы пытаетесь нас запереть или уничтожить? Это же так глупо! Все равно это никогда у вас не получится, только уничтожите свой вид раньше времени.

   -Какого времени? – беседа увлекала Роланда все больше, даже пульсирующая головная боль ушла куда-то на второй план.

   -Ну, понимаешь, постепенно все человечество превратилось бы в таких, как мы. Никому для этого не надо умирать! Мы принесли человечеству новые способности и умения, сделали человека сильнее, расширили ваши возможности. Это ведь здорово! Мы никому не делали плохо. Только когда под угрозой оказалось общее существование нашего вида, мы стали применить силу и убивать. Только теперь уже ничего не исправить и вам придется умереть… – В его словах не было угрозы, он не имел в виду конкретно Роланда, но от таких простых безличных мыслей о смерти другого разумного существа, у Роланда побежал неприятный холодок по спине.

  -Ты с кем-нибудь обсуждал эти вопросы, кроме меня?

  -Нет. Раньше я не мог об этом говорить.

  -Почему? Что-то случилось?

  -Да. Теперь мы на свободе и разговоры уже ничего не могут изменить. Можно считать, что смена вида состоялась. Нас достаточно много и теперь мы сможем выжить сами.

  -То, что ты говоришь – страшно! Ты понимаешь, что говоришь о смерти разумного вида? – Роланд вдруг начал сожалеть, что начал этот разговор в одиночку. А может, больше никого и не осталось? Роланду вдруг стало так страшно, как не было страшно никогда в жизни, даже когда его судьба была на волоске.

   -Это ваш выбор. У нас было бы общее будущее. Теперь тоже оно будет…, в некотором смысле…, общее…, но, сколько генофонда будет утеряно?!

   -Значит теперь война? И это уже случилось?

   -Это нельзя назвать войной. Вы уже сегодня не можете жить на планете без специально оборудованных мест. Если у вас не будет ваших городов, вы умрете…, а мы останемся. Это не месть и не война…, это борьба за выживание. Мы в ней победили еще до начала борьбы. Вы почему-то не хотите видеть одной очевидной детали – мы, это и ваше продолжение тоже. Будущее также у нас общее.

   -Сколько тебе лет? Как ты можешь рассуждать о целесообразности выживания человеческого вида? Ты попытался понять или узнать причины нашего неприятия такого общего будущего?

   -А вы? Пытались об этом говорить? Тут уже не о чем говорить, все уже случилось. Вы должны умереть, а мы остаться. Не расстраивайся, ведь мы также и ваше продолжение.

  -Судя по тому, что я вижу, никакой преемственности не наблюдается. На самом деле мы настолько разные, что наши образы жизни и образы мыслей несовместимы. А может, я и не прав. Скажи мне, почему ты пришел сюда, ко мне? Тебе не кажется, что ты противоречишь сам себе? Сначала ты говоришь, что мы все должны умереть и дать место вам, а потом идешь ко мне и приносишь спасительный воздушный фильтр. Ответь мне мальчик, зачем? Зачем???

   -Я… не знаю. – Кажется, Роланду удалось застать мальчишку врасплох. Мальчик был поставлен в тупик. Только теперь он задумался над своим поступком и понял, что он противоречит всей его логике.

   -Что такое? Сам не можешь понять? Может это жалость? Благодарность? Это человеческие чувства и я молюсь, чтобы ты был не единственным их обладателем. Я хочу, чтобы ты понял, почему мы не хотим общего будущего, почему мы хотим своего собственного… и согласись, мы имеем на это право. Ведь это наша планета и вы здесь чужие.

   -Но мы ведь благо для человека!

   -Позвольте об этом судить нам самим. Ваше мнение субъективно…

  -Уже поздно. Так или иначе, все закончилось бы именно так, только постепенно и гладко. Вы сами бы поняли, что это улучшит вас…

   -Или вы нас заставили бы это понять? Нет, кажется, нам не договориться…, да и бессмысленно. Но ты подумай, зачем тебе понадобилось меня спасать от смерти, тем более что я, можно сказать, был скорее мертв, чем жив. Иди себе своей дорогой, а я пойду своей. Может, еще встретимся, может, ты сможешь понять чуть больше в человеческой душе…, а может быть и я что-то смогу понять. Спасибо за спасение. Прощай. У меня слишком много дел, мои друзья в беде и я должен им помочь.

   -Помочь? Я думал ты будешь на нашей стороне…, это же так очевидно, так логично!

   -Вот видишь, нам не быть одним целым. Наш разговор, между прочим, доказывает, что при нормальном воспитании многие из вас окажутся как раз на нашей стороне, поэтому ваша победа совсем не очевидна. Да, наша ошибка, что мы свели вас вместе и были слишком враждебны. Зато мы теперь знаем, чего от вас можно ждать и сколько стоят в ваших глазах наши жизни. Это поможет нам избежать некоторых проблем морального свойства. Иди, а то мы передеремся, в конце концов.