Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)

   -Ничего, мы еще повоюем! Почему же вы не заключили меня в шар, зачем оставили место для маневра? Если я провалюсь вниз, в кого вы станете стрелять? Друг в друга?

   Неллия замедлила немного скорость, чтобы в случае чего у нее была возможность уйти немного вперед. Враги придерживались той же скорости. Неллия видела, как поворачиваются стволы небольших орудий. Выждав еще мгновение, Неллия выключила все двигатели. Надсадный рев и скрежет уступили место благословенной тишине, и Неллия услышала жалобные стоны из-за спины. Не обращая на это внимания, Неллия ждала, пока лёт по крутой дуге рухнет к земле. Выпав из кольца атакующих, она с удовлетворением заметила, что сделала это как нельзя вовремя. Не успев среагировать на маневр, несколько вражеских лётов произвели залп. Жертвой атаки стал один из лётов врага, который вспыхнул, словно факел и быстро исчез из ограниченного треснувшим иллюминатором поля зрения.

   -Что, получили? – Неллия даже присвистнула от удовольствия.

    Стороннему наблюдателю могло показаться, что Неллия играет в иллюзорную игру, а не участвует в настоящем бою. Но это было обманчивое впечатление, Неллия точно знала, что это реальность, так как никогда не была зависима от иллюзоров.

   Максимально увеличив скорость, старуха улетела вперед на несколько сот метров, оставляя позади растерянного врага. Это продолжалось недолго, ее почти сразу настигли. Не допуская больше той же самой ошибки, лёты начали стрелять по несущемуся впереди воздушному судну Неллии. Теперь не было риска попасть друг в друга, и они били из орудий по полной программе, не трудясь даже особо прицеливаться.

   Сомат уже был под лётом. Только бы не попали в последний момент…! Неллия кидала лёт из стороны в сторону, с верху вниз и обратно, не заботясь о раненых за своей спиной и в других помещениях.

   В попытке угнаться за маневрами Неллии несколько лётов противника столкнулись друг с другом. Преследователей становилось все меньше, но шквал огня не ослабевал. В искалеченном лёте появилось еще несколько пробоин. Потом еще и еще. Лёт стремительно терял управляемость. Теперь он бесконтрольно падал на землю, вернее на Сомат. Неллия испугалась, что пострадают находящиеся внизу люди или, не дай бог, волновые передатчики. Она включила все возможные двигатели на максимум и приказала лёту лететь вверх. Лёт затрясло так, что Неллия стала подпрыгивать в кресле, словно резиновый мячик. Но скорость падения начала замедляться.

   Лёт упал прямо в бывший сквер, на пожухлые скрюченные кусты и деревья, на вялые листья. Падение было впечатляющим. Мощным, громким и жарким. Лёт пробил верхние экранирующие панели, рассыпав осколки веером по парку. К счастью, скорость к моменту падения снизилась достаточно, чтобы не произошло взрыва. Наблюдавшие за картиной Мария и Роланд бросились к горящей машине, их примеру последовали еще несколько человек из толпы.

   В лёте было много раненых и погибшие, падение и сумасшедший полет пережили не все. Неллию спасло амортизирующее кресло и ремни. Роуз выжила благодаря молодости и хорошему здоровью.

   -Не успели зажить ребра, как я вновь их повредила... – Неллия улыбалась, не смотря на мучительную боль в груди и плече, по лицу стекали небольшие, но быстрые ручейки крови из рассеченных осколками ран.

***

      Безопасный привычный мирок распадался на множество мелких частей прямо на глазах его обитателей. Даже во втором периметре уже зияли дыры, через которые узким ручейком просачивались враги. Людей спасали только экранирующие жилеты и паника, потому что в таком состоянии непросто воздействовать на мозг.

   Волновые передатчики уже раскалились от перегрузок, но продолжали переправлять все новые и новые партии обезумевших от страха людей. Хасид Петрович и доктор Карбовски следили за исправной работой передатчиков. Все остальные вынуждены были взять в руки оружие, если оружием можно назвать оборонительные дубинки и куски пластика от разрушенных стен.

   У входа в корпус отправки по-прежнему бушевала огромная толпа, и она становилась все агрессивнее, по мере того как приближались звуки взрывов и шум боя.

   Сильва прижалась спиной к шероховатой стене и старалась не упускать из вида все передвижения по комнате. Через дыру в стене в комнату мощными толчками врывался горячий, душный воздух пустыни. Сильва не успела надеть воздушный фильтр и теперь страдала от невольных спазмов в горле. Экранирующий жилет делал ее невидимой для инков, по крайней мере, до тех пор, пока она не попадала в поле их зрения.

  Это была непростая война. Несмотря на то, что мозг человека был защищен от воздействия инков, враги все равно сумели использовать сознание человека против них самих. Наверное, если бы кому-то пришло в голову заранее представить себе открытую войну с инками, то подобная тактика была бы очевидна. Люди были бы к этому готовы. Но никто даже вообразить не мог, что такой момент настанет.

   Тактика заключалась в том, чтобы заставить людей сражаться с детьми. Совсем маленькими, человеческими. Конечно, инки не рассчитывали, что малыши сумеют добиться победы, но проникнуть внутрь и открыть путь остальным малыши были в силе. Об эффекте, который произвели сотни вооруженных детишек, реально отправляющих людей на тот свет, не стоит даже упоминать. Это страшно. Инки неплохо изучили психологию человека. А мы-то думали, что они заняты только самими собой…

    Почему же они все это время сидели и не пытались уничтожить Сомат? Почему только теперь? Решили, что Юрико уже достаточно заселено? Испугались наших успехов в области защиты от их воздействия? Или того, что мы стали отбирать у них их живые инкубаторы?

Сильва изо всех сил пыталась вдохнуть как можно больше воздуха, но получались только судорожные спазмы. Она боялась закашлять и выдать свое местоположение возле стены за спинами ворвавшихся детишек. Неловко перебираясь через высокие для их роста края дыры, детишки рассыпались по просторному помещению так, словно всю жизнь изучали военную тактику. Сейчас они, судя по всему, осмотрят все углы комнаты и только потом  двинуться дальше. Сильва отругала себя за глупую надежду, что малыши будут вести себя как дети и не станут усердствовать. Это было наивно, потому что на самом деле мозг этих малышей был не детским, его основная мощь находилась очень далеко от стен Сомата.

   Если они ее увидят, то ей не жить. Если она начнет сопротивляться, то сюда сбежится еще сотня таких же «детей». Что же делать? У нее, как и у других землян была одна цель – задержать наступление. Желательно за пределами экранирующих панелей. Своей жизнью, судя по всему, придется пожертвовать. Как жаль, она так мечтала увидеть свободную живую планету.

    Сильва заставила себя встряхнуться и думать, думать. Дышать было все труднее, и от этого мозг отказывалась работать. Голова под роскошными волосами покрылась потом, который медленно стекал по вискам и лбу. Даже в глазах все время темнело от недостатка кислорода.

   Все, что ей мешает быть по-настоящему незаметной, это свет. Значит, его стоит выключить. Хорошая идея, но пришла слишком поздно, ее заметили.

   Хищные неприятные улыбки совсем не вязались с юными открытыми лицами мальчишек. Словно это были куклы, кукловод которых был немного не в себе. По сути, именно так это и есть. Какой-то ловкий координатор не позволил детям одновременно броситься на женщину. Тогда бы у нее была возможность воспользоваться суетой и бежать. Но нет, они выстроились в несколько рядов на достаточном расстоянии, чтобы Сильва не могла достать их дубинкой. Потом они начали стрелять. Хладнокровно. Ни один нерв не дернулся на их лицах, даже сожаления не промелькнуло. На этот раз их крепко держали в узде, чтобы ни одна личная мысль не всплыла наружу.

    Сильва бросилась на пол и откатилась. Где-то давно она видела подобное поведение на старых лентах. Это немного отсрочило ее смерть, потому что большинство лучей врезались в стену. Выкатившись мальчишкам прямо под ноги, Сильва лишила их возможности применять оружие без риска уничтожить друг друга. Но если она их вынудит, то и это не станет им помехой, ведь инстинкт самосохранения у них один на всех.

   Теперь у нее появилась возможность воспользоваться дубинкой. Но как же это трудно – направить оружие на малышей…, еще труднее его применить. А тут еще эта нехватка воздуха! Сильва чувствовала, что сознание ускользает, и она не в состоянии нажать на пусковую кнопку.

   Вдруг, невероятным образом в комнате что-то изменилось. Все те же искаженные злобой лица, оружие в руках, тот же мигающий от перегрузки в сети свет…, но в комнате возникло какое-то напряжение, мальчишки застыли и опустили руки. Сильва не стала размышлять, что бы это могло быть, она просто рванулась к двери и захлопнула ее за собой.

   -Спасибо, Надя! Как ты только успеваешь присматривать за всеми нами и где берешь столько сил? Сейчас надену дыхательную маску и поиграю с мальчиками в прятки. Это даже интересно! И задержит их немного. Может и им понравится? – Сильва говорила все это сама себе, но та, кому это предназначалось, должна была услышать, если конечно не была в этот момент занята спасением еще кого-то.

   Двери были крепкие, мощные, без пушек так просто их было не одолеть. Тот фокус, который инки устроили, чтобы попасть внутрь периметра тут не годился, ведь пушки остались там, за стенами. Приглушенные удары в дверь заставили Сильву очнуться и припустить по коридору. За поворотом она столкнулась с группой бегущих куда-то людей. Господи, как она была рада видеть родные лица! Бледный как мел Влад тут же бросился отчитывать ее за то, что она отделилась от группы и подвергла себя сильному риску. Бэрк, растопырив, как обычно свои усы, с высоты своего огромного роста снисходительно наблюдал за общением влюбленных.

   -Нам тоже следует придумать схему поведения, и ее придерживаться. Нам лучше рассредоточиться по этим коридорам.

   -А что если они не обратят на наше присутствие никакого внимания, не станут с нами в прятки играть и рванут сразу к центру, к передатчикам?

   -Значит надо создать им максимум препятствий. Запрем все двери и испортим дубинками замки. Если они будут выламывать каждую дверь, то это продлиться до завтрашнего утра.

  -Не будут. Уверена, вслед за ними идет и техника, и сила помощнее…

   -Как же быть?

   -Постараемся их немного отвлечь, и будем смещаться к центру сами. Как бы там ни было, но мне тоже хочется на Юрико. Не желаю оставаться здесь!.

   -Кто ж не хочет? Главное, чтобы они не стали стрелять с воздуха.

  -Не думаю, что они это сделают. Им нужны координаты Юрико, и рисковать они не станут.

   -Тогда у нас есть неплохой шанс вскочить в последний вагон…

   -Давайте-ка по два человека в разные комнаты. Попытаемся их разделить.

   -Как думаете, на восточной стороне они тоже уже в пределах Сомата? А на южной?

   -Думаю, они по всему фронту. Чего им жалеть, их в тысячи раз больше, чем нас. – Бэрк привычно расправил усы и двинулся к ближайшей комнате. – Не стойте, как истуканы, вы не на прогулке. И постарайтесь избегать прямых стычек. Некоторые из нас могут оказаться совсем не готовы к убийствам детей. Умом мы понимаем, что в строгом смысле это вовсе не дети, но все равно очень трудно себя переломить. Сильва не смогла…, поэтому лучше не рисковать. Это так отвратительно, заставлять нас делать подобный выбор.

  Бэрк больше ничего не сказал и даже не посмотрел на остальных, просто исчез за дверями. Один. Он знал, что кому-то пары не хватит, и сам за всех решил.

   Сильва ошиблась, когда утверждала, что с воздуха не станут стрелять из-за боязни повредить носители. Инки поступили гениально просто. Они с помощью сотен летов и еще каких-то летательных аппаратов снесли экранирующий купол с Сомата. Сразу стало непривычно светло, и люди внизу в страхе стали взирать на небо. Теперь, когда внутренности Сомата были как на ладони, инки могли вести прицельную стрельбу и первыми, кому досталось, были люди возле корпуса отправки. Только что живая взволнованная жаждущая немедленного спасения очередь в мгновение ока превратилась в неподвижное искореженное месиво.

   После нескольких таких залпов на Сомате осталось всего несколько десятков живых людей. Им нужно было спешить, чтобы успеть добраться до передатчиков до того, как они будут уничтожены. Чтобы спасти себя, потому что больше спасать здесь было некого...

***

     Виктория услышала за спиной странный треск в тот момент, когда первые струи воды начали ленивыми толчками выплескиваться из вырытой ямы. Они трудились над колодцем четверо суток, работали даже ночью. Если бы не присланные накануне инструменты, они никогда бы не достигли этого результата. Все-таки Сафид был прав, вода оказалась так близко, что просто глупо было бы этим не воспользоваться. Теперь хищные деревья на кладбище не погибнут, а значит, смогут выжить и люди.

    Пустынная равнина постепенно оживала. Перемешанная, перемолотая почва сохранила в себе необходимые для продолжения жизни семена, которые проявляли чудеса жизнестойкости и выживаемости. Серая немного волнистая почва начала окрашиваться в голубоватый цвет, словно над ней повисла едва заметная голубая дымка.

   Прошло уже четыре дня, как Сафид ушел за Полом. Это превышало запланированный срок ровно на сутки и Виктория начала беспокоиться. Услышав за спиной треск, она в первый момент подумала, что вернулся Сафид, но, обернувшись, так и застыла в немом удивлении.

   Одна вспышка следовала за другой с интервалами в полсекунды, а может и меньше. Виктория никогда не думала, что передатчики способны работать в таком скоростном режиме. Очутившись на планете обескураженные, испуганные, помятые путешественники не успевали покидать место «посадки». Им на головы сразу же вываливались все новые и новые люди. Причем одновременно появлялось по десять-двенадцать человек, что шло вразрез с элементарными правилами безопасности. Это означало, что вместо одного человека в каждую капсулу умудрялись впихнуть два!

   Минутное оцепенение прошло, Виктория быстро собрала своих людей, приказав им оттаскивать колонистов в сторону, пока кого-нибудь не задавили. Прибывающие слушались плохо, соображали не лучше и, вообще, у Виктории создалось впечатление, что они находились в состоянии какого-то шока. Требовать разъяснений, не было времени, нужно было спасать людей. Ясно одно – на Земле случилось нечто непредвиденное и очень страшное.

   Это были обычные люди, ни одного знакомого лица, ни кого из руководителей проекта. Это показалось Виктории странным, словно ни Карбовски, ни Хасид Петрович, ни их подчиненные не собирались или уже не могли покинуть Землю. Но ведь кто-то занимался отправкой!? У Виктории чесался язык расспросить хоть кого-нибудь, получить хоть какую-то информацию, но приходилось все время кричать и оттаскивать, больше ничего…

   Даже в дурном сне Виктория не могла себе представить, что подобное перемещение может непрерывно длиться десятками часов. Все выбились из сил. Зато те, кто прибыли в самом начале уже успели прийти в себя и худо-бедно втянуться в работу. У Вики появилось немного свободного времени. Сил разговаривать, и шевелиться не было. Она просто лежала на голубоватых побегах и смотрела в стальное небо, пытаясь отдышаться. Глаза, как два бездонных колодца в обрамлении неприятно-синих пятен. Даже румянец был каким-то синеватым…

    -Вы ведь Виктория, да? – Неестественно выворачивая ноги, к Вике подошла девушка с удивительно красивым светлым лицом. Просто загляденье. Мечта. Идеал земной красоты…, что с ней станет после пребывания на Юрико? Во что превратятся прекрасные синие глаза и нежная белая кожа? А волосы? Такие густые и такие золотистые…, здесь вообще отсутствует подобный цвет. Девушка выглядела на фоне Вики как альбинос.

   -Вроде да, хотя не уверена, что я все та же Виктория, которая когда-то покинула Землю. – Вика криво усмехнулась и прикрыла глаза от бьющего прямо в них солнца. – Но вы ведь и сами видите…, особенно вы, которая только что прилетела с Земли. Мы стали другими…

   -Не расстраивайтесь. В самом деле, не могли же вы всерьез рассчитывать, что чужая планета и чужое солнце совсем вас не изменят?

   -Ты меня успокаиваешь? Господи, она меня утешает… – Вика уже жалела, что акцентировала внимание красавицы на своем внешнем виде. – Посмотрим, что ты скажешь, когда изменишься сама…, только давай все это между нами, да?

   -Я поняла, паника нам не к чему. – Златовласая фея мягко понимающе улыбнулась и положила свою белую до тошноты руку на лоб Вики. – Меня зовут Злата. Думаю, вы должны знать что происходит.

   -Просто мечтаю это понять, но нет сил даже говорить… – Виктория улыбнулась в ответ. Теперь ее улыбка не была ни кривой, ни печальной, ни тем более злой. Этой девушке просто невозможно было не ответить взаимностью. – Что с твоими ногами?

   -Старые раны… – Злата на мгновение свела золотистые брови на переносице, вспоминая ужасы, которые ей пришлось пережить, производя на свет ребенка-мутанта. – Ты ведь знаешь, что на Земле война? Ой, я перешла на ты?

  -Было бы странно, если бы этого не произошло, ведь я, пожалуй, буду помладше тебя.

  -Да, наверное. Так вот, война не может быть без жертв…, и я стала одной из них. Я потом расскажу все подробно. На Сомате у меня была коляска и всякие приспособления, но сама понимаешь, я не могла их взять сюда. А ждать больше не было возможности.

   -Так что там случилось? – Вика поняла, что их разговор наконец-то дошел до кульминационной точки и по спине прошел неприятный холодок. Она сама себе боялась признаться, что страшиться этих новостей.

   -Война стала открытой. Возможно, Сомата уже не существует или вот-вот не станет…

   -Как это? – От неожиданности Виктория даже села. – А где тогда Карбовски и остальные?

   -Не было времени эвакуировать всех, поэтому кто успеет проскочить, тот успеет, а кто нет, навсегда останется рабом или погибнет. Все случилось неожиданно, не было возможности ни подготовиться, ни бежать.

   -Вот это да! Нам здесь без профессоров и ученых будет тяжко. – Виктория ни на секунду не поверила, что Хасид Петрович со своей командой  не смогли найти способа спасения. – Значит, Земля теперь потеряна, и мы остались совсем одни? Как странно, мы знали, что рано или поздно так и будет, но как больно это сейчас осознавать…

   -А нам? Как только они все немного придут в себя и поймут, что никогда даже не услышат о Земле, с ними будет совсем плохо.

  -А ты знаток человеческих душ?!

  -Да нет, просто слишком много видела. А теперь, подозреваю, увижу еще больше и не всегда хорошее…

   -Думаю, мы подружимся. Странно, после смерти Юльки у меня не было ни одной подруги. На самом деле я ни с кем не разговаривала по душам, кроме мужа.

   -Да, кстати, а где Сафид? По-моему, среди твоих товарищей его нет. Я видела ваши снимки еще там, на Земле, поэтому тебя сразу узнала, хоть ты и изменилась…, извини, я понимаю, что это больная тема. Относись к этому философски…

   -Смеешься? Ты просто еще не поняла всей серьезности и возможных последствий, поэтому так говоришь… Ничего, скоро все поймешь.

  -Возможно. – Злата напряженно посмотрела Вику. – Так где Сафид и другие переселенцы? Кажется, их должно быть около двух тысяч?

   -У нас тут произошел небольшой политический переворот. Один предатель решил прибрать к рукам власть. Мы чуть не погибли…, Сафид пошел выручать людей, но что-то задерживается. – На Викторию вновь навалилось нехорошее предчувствие, и она раздраженно посмотрела на непрекращающиеся вспышки. Людской поток не иссякал. На месте посадки уже образовалась яма, в которой появились первые признаки влаги. Почва превратилась в грязное месиво. Ничего, пусть почувствуют вкус свободы…

   -Вот это да! Неожиданный поворот. Вас же проверяли как никого другого?

   -Значит, плохо проверяли. Слушай, когда это закончиться? Мне негде их разместить и нечем кормить!

   -Ничего не поделаешь, придется устраивать всех, кто успеет сбежать… и радоваться каждому из них.

   -Тут ты права, Злата. Хорошая ты девчонка. Как давно я ни с кем не говорила. Спасибо тебе.

   Небо было все таким же чистым и серым, а солнце ярким. Природа равнодушно взирала на человеческие страдания и неразбериху. Казалось, люди даже по прошествии многих часов были не в силах прийти в себя, не в силах забыть то, что осталось на Земле, не в силах осознать и оценить свои собственные действия и поступки.

3.

  «Берегитесь человека, который  не ответил на ваш удар: он и не простит обиды и не позволит вам простить себя».

                    (Бернард Шоу)

   В первый момент Хасид Петрович даже не понял, что произошло. Внезапно он оказался на полу, а сверху навалилась массивная покореженная дверь и что-то еще. Что именно, профессор понял, когда это скатилось с двери и шлепнулось перед носом. Это было чье-то бесчувственное тело, обожженное, раненое, но пока живое…

   Невыносимо пахло железом, в уши словно засунули целый пакет ваты. Хасид Петрович почувствовал во рту соленый привкус крови, в животе что-то мучительно поворачивалось и грозилось излиться наружу. Приподнявшись на непослушных руках, он сумел сбросить изувеченную дверь. И только в этот момент он подумал о том, что произошло.

  Взрывной волной повредило большую часть приборов и одну из кабин волнового передатчика, но самое главное, наглухо завалило вход, или выход, это для кого как в данной ситуации. Карбовски, который находился гораздо дальше от двери, возле передатчика, почти не пострадал, только немного опалил волосы и рассек щеку. Он стоял как застывшая статуя и с ужасом смотрел в одну точку, на то место, где только что была исправная дверь. Выражение его лица можно было бы назвать смешным, если бы не серьезность положения.

   По ту сторону завала находились сотни людей, которые, скорее всего, погибли. Но не это так напугало Карбовски, по ту сторону остались его соратники, друзья и последняя любовь. В помещении кроме двух престарелых профессоров и умирающего неопознанного человека заброшенного сюда вместе с дверью никого не было. За мгновение до взрыва волновой передатчик произвел пуск. И судя по тому, что кабины были  пусты – успешно.

   В вязкую густую тишину вдруг ворвался тонкий, невыносимо громкий писк, который постепенно перешел в высокий звон. Сидящий на полу Хасид Петрович закрыл уши руками и закричал, глухо и очень жалобно. Это заставило Карбовски очнуться и перевести взгляд с завала на коллегу. Вид у того был плачевный. Разорванная одежда открывала взору глубокую рану на плече, из которой толчками вытекала драгоценная кровь. Лицо все исцарапано и обожжено, из глаз градом сыплются слезы, смывая копоть и кровь с лица. Рот открыт, но уже не произносит звуков. Уши закрыты руками, но сквозь пальцы просачиваются медленные красные капельки.

    Карбовски принялся лихорадочно искать перевязочный материал. Как врач он понимал, что самой опасной для жизни является рана на плече. Разорвав халат, он методично перетянул рану и остановил поток крови. Затем он заглянул коллеге в глаза и понял, что дела того не слишком хороши. Нужно срочно вывести профессора из шока.

   -Нужно действовать, дорогой, понимаешь? Мы-то думали, что нам досталось самое тепленькое безопасное местечко, но мы ошибались! Послушай меня, мы должны попытаться переправиться и в передатчике поставить таймер на самоуничтожение. Мы не можем дать инкам на блюдечке координаты Юрико, да еще и способ переправки в придачу! Очнись же, черт возьми!

   Хасид Петрович раскачивался из стороны в сторону и не реагировал на слова коллеги, возможно, даже вообще их не слышал.

   Карбовски опустил голову, накатила отвратительная дурнота и вялость, ноги затряслись и подкосились. Пришлось сесть прямо на пол и закрыть глаза. Может, взрыв все же достал и его?

   Хасид Петрович, словно к нему перешла вся энергия коллеги, вдруг встрепенулся, задергался и, не обращая внимания на перевязанное плечо и кровоточащие ссадины на лице, попытался встать. У него получилось. Два шага и Хасид Петрович был возле Карбовски, тряс его за вялое плечо.

   -У нас еще есть время сбежать! Пока до нас докопаются, у нас есть время…, ты не можешь передумать и сдаться именно сейчас. Что с тобой? Там нас ждет живая, прекрасная планета, подумай, как это хорошо…

  -Нет… Не хорошо. – Слова Карбовски звучали неестественно громко и растянуто.

  -Что нет? О чем ты толкуешь? У тебя с головой все в порядке? Вроде ты не так уж и пострадал?!

  -На Юрико смерть, мне Пол сказал…

  -Какой Пол? Какая смерть?

   -Пол, один из колонистов которых ты туда послал, он сказал не присылать туда больше людей…, просил только оборудование и инструменты.

  -Именно поэтому ты и отправил туда за последние десять часов несколько тысяч человек?! Мужчин, женщин, детишек? Одно из двух, либо ты сейчас бредишь, либо чего-то не договариваешь. Только объясняйся поскорее, у нас не так много времени.

   -У меня были причины не поверить Полу. Поэтому я скрыл эти сведения, когда ситуация здесь стала критической. Я решил, если нам суждено умереть, пусть это будет новая, свободная планета. Я принял это решение за всех, потому что у меня не было времени советоваться. И я был уверен, что вы решите так же.

  -И почему ты решил сказать это мне здесь и сейчас, когда это уже не имеет ровным счетом никакого значения?

   -Не знаю. Я к тому, что, может быть, нет смысла торопиться на Юрико. С той стороны завала наши товарищи и они все еще живы… ведь их не было в этой толпе, они где-то на периметре?

   -Я об этом даже не подумал. А ведь ты прав! Нам есть за что побороться и здесь. – Хасид Петрович, хромая и корчась, очень азартно подбежал к завалу и начал внимательно рассматривать куски расплавленного пластика и покореженную арматуру. Ковырнул разок, другой и удрученно вздохнул. – Не слабо, но и не безнадежно, ведь могло, вообще, все сплавиться в сплошную массу.

   Хасид Петрович вдруг громко вскрикнул и начал оседать на пол. Все-таки рана и ушиб головы были слишком серьезными, чтобы профессор мог вынести подобную активность. Немного отдышавшись, он обратился к Карбовски.

   -Принимайся за работу! А я, если смогу встать, посмотрю, как пострадали наши волновые передатчики. Работник из меня, сам видишь, никакой. А тебе я смотрю уже получше… – Хасид Петрович попытался поднять свое грузное тело с пола. С третьей попытки ему удалось встать на колени. Голова кружилась так, что даже с этой позиции он был готов завалиться на пол. Через минуту бешеное вращение немного улеглось, и профессор открыл глаза. Схватившись за скрюченные остатки двери, к счастью, валявшиеся в пределах досягаемости, Хасид Петрович медленно поднялся и, шатаясь, словно после многочасового посещения иллюзорного зала, побрел к машинам.

   Карбовски оттаскивал большие и мелкие куски пластика в угол. Работа была тяжелая и изматывающая, но он не останавливался и все ходил и ходил взад вперед. Работа продвигалась медленно. Силы подходили к концу, и Карбовски решил, что ему просто необходим небольшой перерыв. Он подошел к Хасиду Петровичу, сосредоточенно работающему с проводами и чипами.

   -Ну, что тут, хоть один работающий передатчик имеется?

   -И не один! Немного пострадал пульт программирования. Как только я его поправлю, все кроме одного передатчики будут работать.

   -Отлично! Как думаешь, там хоть кто-то остался в живых? Или мы расчищаем завал, чтобы дать дорогу врагам?

   -Какой же ты пессимист! Фу! – Хасид Петрович поправил больное плечо и сморщился от нахлынувшей боли. Даже в глазах на мгновение потемнело. – Я хотел спросить, этот Пол, что он, по-твоему, из себя представляет? Почему ты ему не слишком доверяешь?

   -Вы ошиблись с этим парнем. Я просмотрел все его тесты…, они говорят, что у него избыток амбиций и не слишком высокий уровень интеллекта…, но все это компенсировалось покладистостью и обязательностью. Такое место как Юрико, любого способно сломать и изменить, это не райское местечко и не курорт. Вы должны были это предвидеть. Жаль, что меня тогда не было на Сомате. – Карбовски покачал головой, вспоминая те времена, когда ему приходилось работать в психиатрической клинике. – В каждом тесте у Пола одна красненькая полоска. Ничего необычного…, у всех есть какие-нибудь слабые места. Люди, которые обошлись бы без таких красных меток, мне ни разу не встречались. Но у Пола такие метки в каждом тесте! И ровно по одному! Понимаешь, формально, он вроде и годен, но вы должны были понять, что с ним что-то не так! М-м-м…, у него, скорее всего скрытое психическое заболевание и оно быстро развилось в той ситуации, которая сложилась на Юрико. Этакий комплекс Наполеона.

   -Это твой профиль, тебе лучше судить…

   -Да, у парня и вправду могли возникнуть подобные психические проблемы…, но могли и не возникнуть. Так или иначе, все, что он сообщал, может оказаться правдой...

   -Не думай сейчас об этом. Нам все равно только одна дорога – подальше от Земли. В докладах Сафида были кое-какие тревожные моменты относительно Пола, но позднее Сафид, словно специально исключил эту тему из докладов. Может, хотел разобраться с проблемой сам? Тогда у него ничего не вышло. Скажи, а мог Пол пойти на прямое убийство ради своих наполеоновских целей?

   -Если случилось худшее, то наверняка. Ты что забыл, каким жестоким может быть человек, каким беспринципным и циничным, когда у него нет тормозов? Давно ли ты заглядывал в файлы по истории?

   -Не ерничай. В любом случае это было бы лучше чем, если бы сказанное Полом оказалось правдой. Тебе не кажется, что здесь становится невыносимо жарко и душно?

   -Кажется. Но в этом нет ничего удивительного. Куда-то же должна была уйти вся та энергия, которую выпустил взрыв? Эти кусочки весьма горячие, я все руки обжег. – Карбовски демонстративно потряс красными ладонями перед опухшим лицом профессора.

   -Иди, копай! Сейчас закончу здесь и чем смогу – помогу. Буду развлекать тебя разговорами. Или желаешь сказочки? А может исторический опус?

   -Уж лучше бы ты молчал, профессор! И так тошно. У меня там Неллия осталась, раненая между прочим, а ты сказки собрался рассказывать…

***

  Сафид очнулся оттого, что у него сильно щекотало в носу. Он попытался чихнуть и избавиться от неприятного жжения, но не тут то было! Вдохнуть воздух было невозможно, что-то очень тяжелое и неприятно мокрое навалилось на него сверху и не позволяло дышать. Руки были неестественно отогнуты назад, и это причиняло жгучую боль в локтях и плечах.