Текст книги "ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)"

Автор книги: vudu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 46 страниц)

   Сафид открыл глаза и понял, что давно наступил день.  Нечто, лежащее у него на спине, не только серьезно осложняло дыхание, но и сильно загораживало свет. Он скосил взгляд к носу и в полумраке смог разглядеть голубую поросль, пробивающуюся из смоченной дождем почвы. Дождем??? В этот момент Сафид понял, что произошло. Он вспомнил, что день наступил уже очень давно и это, скорее всего вечер…, а может быть и следующий день? Он вспомнил, что соленый дождик вдоволь поиздевался над ними. Но он по-прежнему не понимал, что именно лежит у него на спине и почему руки так жестко зафиксированы?

   Было невыносимо больно, но Сафид сумел подтянуть одну руку к груди. Рука болезненно пульсировала и плохо слушалась, но это должно было пройти через пару минут. Непослушными пальцами Сафид отодвинул от лица тоненькие нежные побеги. Как им только удалось выжить после бури? Побеги были такими хрупкими, что сразу смялись и рассыпались в неловких пальцах. Только теперь Сафид понял, что ни разу на этой планете не видел молодых растений за исключением хищных деревьев посаженых людьми. Все растения были взрослыми. По-видимому, сразу после катастрофы на планете наступила весна.

   Освободив небольшое пространство перед собой, Сафид обеспечил себе возможность свободно дышать. Потом ему удалось протолкнуть и вторую руку к груди. Боль в суставах постепенно стихала и в голову вернулась ясность мышления. Пришло время посмотреть, чем его придавило, и попытаться выбраться из западни.

   Сафид повернул голову на бок и заглянул себе за спину настолько, насколько это было возможно. Лучше бы он этого не делал! Сафид был завален кучей человеческих тел. Неизвестно, были ли они мертвыми или просто без сознания, но они не двигались, и их было много, очень много…! Каким образом он оказался на самом дне этой кучи? Куда делись его товарищи, с которыми он был связан? На руке остался только красный след от веревки.

   Поставив перед собой руки, Сафид немного приподнялся, чувствуя, как где-то на самом верху с горы покатились люди. В конце концов, ему удалось выползти наружу, расталкивая бесчувственных людей, натыкаясь на веревки, цепляясь за обрывки одежды.

   Оказалось, что у Сафида было не самое тяжелое положение, потому что место, где он лежал, находилось у самого края. Он смог быстро очутиться на твердой почве и отдышаться. То, что ему пришлось пережить в те мгновения, пока он полз, он никогда не забудет. Сафид тяжело опустился на голубоватую от побегов почву и немигающим взглядом стал смотреть на людей.

   Они лежали в беспорядочной куче, словно их всех разом скинули с высоты. Похоже, что многие были просто придавлены или обездвижены, как сам Сафид пару минут назад. Но некоторые совершенно точно были мертвы.

    Глядя на всех этих людей, Сафид ясно представил себе, как все это случилось. Связанные друг с другом люди, подчиняясь слепому приказу, ринулись в одном направлении. Может быть кто-то упал, может, споткнулся или просто замедлил ход…, началась цепная реакция, как в падающем карточном домике. Люди не могли корректировать свои действия, они просто продолжали слепо идти. Веревки натягивались, роняя все новые и новые жертвы, меняя направление движения тех, кто все еще был на ногах. Шнуры перекручивались и обвивались, удушая попавших в силки людей. Некоторых просто затоптали. Кому-то «посчастливилось» оборвать веревку и дождь увел их навсегда.

   Возможно, Сафид что-то упустил, рисуя в голове эту страшную картину, но это не имело значения, он не хотел больше об этом думать, не желал представлять себе весь этот ужас. Как Полу пришла в голову такая глупая идея – связать всех в единую цепь?! Они раньше всегда привязывались к деревьям, а если это было невозможно, то связывались небольшими группками по пять, шесть человек. Именно, чтобы не случилось такого…!

   Сафид и его друзья шли в конце человеческой процессии, ведь некоторое время они сопротивлялись действию дождя. Значит, Михаил, Берта и Дошка должны быть где-то на вершине или с самого края. Почему он сам оказался в самом низу?  Загадка. Так или иначе, друзей нужно искать… и спасать всех кого можно.

   Когда Сафид, подавив приступ тошноты и головокружения, заставил себя пойти на поиски, люди начали проявлять первые признаки жизни. Кто-то стонал, кто-то шевелил конечностями или головой. Сафид моментально пересмотрел план своих действий и начал помогать выбираться на свободу всем по очереди. Перерезал веревки, оттаскивал и перевязывал раненых, отдельно складывал мертвых…

   Бэрта нашлась почти сразу, так как лежала на самом верху живой пирамиды. С ней все было в порядке, если не считать посиневшей и опухшей руки, которая была перетянута веревкой. Второй конец веревки утопал в гуще тел. Насколько Сафид помнил, ко второму концу был привязан Михаил. Он должен быть где-то совсем близко.

  Теперь работа закипела более активно, на помощь Сафиду приходили все новые и новые освобожденные из плена веревок люди. Многие уже освобождались самостоятельно. Но Михаил и Дошка никак не находились. И не нашлись никогда…

   К самой темноте удалось разобраться со всеми людьми. Итог не слишком утешительный – много погибших, еще больше раненых и слишком мало здоровых. По предварительным подсчетам вслед за дождем ушли примерно полторы сотни человек. Учитывая обстоятельства, не слишком много, но среди них были Михаил и Дошка. Михаил был не новичок в обращении с дождем и Сафид очень надеялся, что это обстоятельство даст остальным шанс выжить и вернуться.

   Для Сафида было загадкой, почему никто из тех, кто ушел вместе с дождем так никогда и не смог вернуться? Даже опытные колонисты? Ведь люди  должны приходить в себя в перерывах между дождями? Эту странность Сафид заметил еще в самом начале их жизни на Юрико. Если Михаил сумеет вернуться, то Сафид узнает ответ на этот вопрос. Тут был только один неприятный нюанс – судя по всему, компанию Михаилу кроме прочих составлял и ненормальный Пол.

   Бэрта не отходила от Сафида ни на шаг, ее присутствие все время подстегивало парня. Только благодаря ее помощи и подсказкам Сафид успел до темноты устроить всех на ночлег. Так как девочка почти до самого конца находилась в сознании, она знала о том, что случилось гораздо больше Сафида. Ее памяти можно было позавидовать.

   Сейчас Сафиду было важно только одно, чтобы и в эту ночь их не накрыл соленый дождь. Он не припомнил не одного случая, чтобы дождь приходил так часто, но все когда-то происходит в первый раз, и в последнее время подобные неожиданности встречаются все чаще. Важно продержаться эту ночь, а там уже ноги сами донесут их до лагеря, который для многих уже стал домом. Здесь недалеко, только бы продержаться. Люди измучены, голодны и страдают от жажды, многие ранены. Им предстоит еще много неприятных мгновений, пока они окончательно обретут безопасность. А можно ли, вообще, чувствовать здесь, на Юрико, себя в безопасности? Хоть в каком-то месте?

***

      «Столько лет я мечтала очутиться на этой планете, вдохнуть этот воздух, избавиться от смрада Земли…? Мне все время казалось, что на Земле я задыхаюсь, что меня связывают неведомые путы, мешающие жить полной жизнью. Как все изменилось! Вот я здесь, на Юрико, а мое сердце и все мои мысли остались там, на Земле.

   Каждый раз, когда я вспоминаю последние, суматошные часы на Земле, мое сердце сжимается от неприятного предчувствия, а руки начинают дрожать. Сомат превратился в руины…, друзья погибли прямо на моих глазах…, бесценные знания сгорели в огне войны. Но самое главное, самое болезненное и мучительное, что там остался мой сын. И нет никакой гарантии, что он успеет вовремя покинуть это пекло.

   Никогда, никогда не прощу себе, что не оказалась рядом с ним в момент атаки, что позволила впихнуть себя в этот передатчик. Кто теперь позаботиться о Фреде? Сейчас я бы отдала все на свете, чтобы вернуться на Землю.

   Чтобы немного отвлечься и не сойти с ума, попробую оглядеться и описать все, что вижу. Странное пепельно-серое, какое-то слишком гладкое небо и ни единого облачка. Сначала я даже подумала, что это облака имеют такой необычный цвет и структуру, но потом увидела на небе ярко-оранжевое жгучее солнце. Какое зрелище! На Земле солнце можно было увидеть разве что на картинках или в иллюзорах…, а здесь такое настоящее и такое горячее…! Уже через полчаса я пожалела, что на небе нет облаков, а солнце такое жаркое. Тени на этой равнине почти нет и спрятаться от оранжевого вездесущего монстра невозможно. Кажется, оно прожигает насквозь и одежду, и кожу, и даже внутренности. Жутко щиплет глаза, особенно после полутемного Сомата. Ну вот, опять я вспомнила о Сомате и Фреде. Если не смогу себя отвлечь, точно сойду с ума!

   Большая равнина. Говорят, здесь всего несколько недель назад были горы и огромное озеро, а еще – разнообразная хоть и не слишком густая растительность. Трудно поверить, но, наверное, придется. Сейчас из всего прошлого великолепия здесь остался лишь небольшой лесочек со странными деревьями. Синими. Меня сразу предупредили, что они опасны и любят полакомиться зазевавшимися колонистами, а еще, что именно они кормят людей, добывая им мясо, и обрабатывая его так, что отпадает необходимость готовить. Наверно, вон те метелочки и хватают дичь?! В общем, деревья не выглядят слишком грозно, я бы сказала, в них есть какое-то изящество. Тонкие гибкие и очевидно очень сильные ветви, словно обладают животными мышцами, настолько они подвижны и мощны. А связки ярко-синих пучков с длинными жгутами-листьями напоминают щупальца неведомого животного. Они тоже двигаются в своем собственном ритме, чутко реагируя на потоки солнечных лучей и проходящую в непосредственной близости дичь. То есть на людей.

   Я решила не проверять, чем именно эти ветки и пучки щупальцев опасны для человека. Думаю, мне придется это увидеть еще не один раз. А вот попробовать их «плоды» мне не терпится. В желудке что-то совсем пусто. Сколько же я не ела? Наверное, уже часов пятнадцать. А мне всегда во время стресса так хочется есть! Ну ладно, пока придется об этом забыть.

   Вдалеке над поверхностью почвы я вижу голубую дымку. Это маленькие нежные ростки, которые стремятся как можно скорее окрепнуть и подрасти. Наверное, потом они тоже станут такими же синими как деревья. Только вокруг лагеря ростков нет, все уничтожено и вытоптано людьми. Немудрено, такое количество людей на маленьком пятачке…

   Я стараюсь получше присмотреться к тем, кому удалось выжить на этой дикой планете. Странно, мне кажется, что они не слишком-то похожи на людей. Они какие-то… другие. Нет, у них есть две ноги и две руки и все что положено иметь человеку, но все-таки они чем-то неуловимо отличаются от нас, от меня. И дело даже не в загаре странного цвета или излишней худобе, и даже не в том, что все они выглядят значительно старше своих лет. Что-то в их поведении, в их манере двигаться и смотреть как бы сквозь предметы, кажется нечеловеческим.

   Может быть сейчас, в таком состоянии, я не отличаюсь особой объективностью суждений? Может такое поведение всего лишь условный рефлекс, выработанный у этих людей из-за опасностей, с которыми им приходиться иметь дело каждую минуту? А может быть дело в чем-то другом? В общем, для меня это не так уж важно, главное, что они сами осознают себя людьми. Но как это станут воспринимать остальные? Может возникнуть проблема. Кому же захочется воочию увидеть и понять, что через каких-то полгода он превратится в нечто, отличное от человека…?! Потребуется совсем немного времени, чтобы люди это осознали.

   Что-то не пойму, что это меня занесло не в ту сторону? Все равно уже ничего не изменить, а последствия предусмотреть невозможно.  Лучше пойду, прогуляюсь, а то солнце и стоячий без единого дуновения воздух совсем меня иссушат. Что это там за затишье? Неужели прекратилась пересылка? Точно! Передатчики прекратили работу! Как сразу стало тихо, даже все окружающие перестали переговариваться и жаловаться на жизнь. Что это значит?! Что Сомат перестал существовать? Что все оставшиеся на Земле останутся там навсегда? Даже если они живы? Или они все уже мертвы? А как же Фред? Неужели самые страшные предположения превратились в явь?

   Фред! Господи, я в это не верю, этого просто не может быть! Это так страшно! Ну почему, почему я оказалась здесь, а не там? Я хочу быть с сыном и с друзьями. Они все остались там!

   Ну пожалуйста, пусть это будет временная остановка, пусть передатчик заработает вновь. Пусть первым кто появиться будет Фред...

   Как же все наши с Фредом мечты? Наши планы? Неужели Надя ничего не смогла сделать, чтобы помочь себе и Фреду, чтобы дать ученым время на спасение? Она ведь такая сильная, она может сражаться со всеми инками…, какая глупость! Она просто ребенок. Не хватало еще, чтобы я на нее перекладывала свою вину. Но мне так больно и рядом нет ни одного человека, который смог бы дать мне силы жить дальше…, даже Карлоса. Может хотя бы он будет с Фредом и Надей до самого конца? Не даст им превратиться в рабов?»

***

       Когда началась экстренная эвакуация, Вера находилась у дочери. Она узнала о нападении одной из первых и не на секунду не оставляла девочку. Возможно, она тешила себя надеждой, что оказывает ребенку большую помощь? Но на самом деле, она скорее мешала Надежде, потому что вынуждала девочку заботиться еще и о себе. Однажды Надя спасла жизнь матери и сделала бы это еще тысячу раз, если бы потребовалось, но именно сейчас девочка предпочла бы, чтобы Вера оказалась на Юрико как можно раньше. События плохо поддавались Надиному влиянию, а тревога за мать отвлекала измотанного ребенка.

   Очень сложно держать в голове все события и стараться помогать всем одновременно. Очагов опасности было слишком много для маленького уставшего детского мозга. В этом то и была основная проблема. Детский организм не был способен работать с полной отдачей столько часов подряд, а помощи было ждать неоткуда. И тут Надя вспомнила о Костике, ребенке Зонды. Эта женщина была одной из жертв инков, она чуть не стала убийцей Веры. Мальчик был инком, но никогда не подвергался воздействию, значит, он мог бы взять часть работы на себя! По крайней мере, Костик смог бы указывать опасные участки на Сомате, чтобы Надя могла своевременно вмешиваться. Почему она не вспомнила о нем раньше?

   Одинокий, всеми брошенный и многими презираемый малыш был предоставлен сам себе. Кто-то не общался с ним из-за суеверного страха, кто-то не мог простить его матери предательства, кто-то просто был равнодушен к судьбе инка. Сейчас у Кости будет возможность показать свою преданность людям, но разве теперь у него есть для этого хотя бы одна причина?!

    Только Надя время от времени поддерживала с Костей мысленный контакт, и это было единственное дружеское общение в его жизни. За это общение ребенок готов был рискнуть жизнью. Он сам в это искренне верил.

   Время, отведенное людям на Земле, стремительно ускользало. Надя прекрасно понимала, что очень многие так и останутся здесь навсегда. Если бы у нее было больше сил, если бы она успела стать старше и сильнее, если бы она не была совсем одна..., она смогла бы защитить людей.

   Вера с дочерью и Фредом, который теперь стал еще одной головной болью Надежды, до сих пор жили в той же детской. И это несмотря на то, что она находилась в непосредственной близости от периметра и, более того, от места первого проникновения инков. Эта комната, по словам девочки, была самым безопасным местом для ее работы и самым удобным. Безопасность, на взгляд Веры, была весьма спорной, а вот удобство – очевидным. Все дело было в том, что Надя именно из этой комнаты выстроила все свои защитные силовые линии. Новые потребовали бы много времени и сил. Время сейчас было важнее безопасности.

   Костик с радостью взялся за дело и оказался поистине незаменимым помощником. Он позволил Наде отдохнуть и с новыми силами приступить к работе.

    Дети-инки, которые шли на штурм, сами по себе действовать были не способны, они полностью находились под властью своих кукловодов. По сути, это были всего лишь живые машины. Инки не рискнули послать их в «свободный» бой, хотя сомнений в их лояльности быть не могло. Просто враги опасались, что Надя сможет заставить детей действовать в своих интересах и небезосновательно. Так и случилось бы, но инки сумели предвидеть это и послали марионеток. Достать самих кукловодов было невозможно. Все что Надя могла, это предупреждать о непосредственной опасности и в самых критических случаях временно выводить детей из строя, нарушая их связь с кукловодами.

   Вера нервно ходила по комнате, время от времени, выглядывая на улицу. Как ей хотелось все это прекратить, схватить дочку и прямиком отправиться к передатчикам! Она видела, как измучен ребенок, как отчаянно девочка борется за жизнь каждого человека. Но это так трудно, почти невозможно, ведь нападения сыплются со всех сторон, даже с неба.

   Вера отвлеклась от дочери, наблюдая за одинокой фигурой Марии в погибшем саду. На нее нахлынуло ощущение, что она уже переживала когда-то этот момент, видела это печальное лицо и сгорбленное грузное тело в такой обстановке. Тогда ей удалось зажечь в печальном сердце искорку жизни…, теперь все было по-другому. Даже обстановка, по правде говоря, была совсем иной. Шумная толпа возле входа в корпус отправки портила всю картину. Поведение людей вызывало у Веры отвращение. Ну, кто бы мог подумать, что страх за свою жизнь заставит разумных воспитанных людей продираться к свободе, молотя друг друга и отпихивая слабых?

   Смотреть на толпу было крайне неприятно, поэтому Вера смотрела на Марию, которая не обращала внимания ни на шум, ни на недостойное поведение толпы. Или только делала вид? Наверное, она решила остаться здесь навсегда, со своими мертвыми растениями. Вот к Марии подошел мальчик, нет, скорее подросток Роланд. Они были похожи на бабушку  и внука, такие внимательные и нежные. О чем они говорят?

   В этот момент, почти одновременно, произошло два события, которые круто изменили и без того нервный ход эвакуации. Сначала, прямо с купола свалился неуправляемый лёт…, это был Соматовский лёт, закрытый экранирующими пластинами. Как он очутился снаружи? Неужели неугомонная Неллия опять что-то начудила?

  Лёт сразу же вспыхнул ярким синеватым пламенем. Мария и Роланд бросились на помощь, их примеру последовали люди из толпы возле корпуса отправки. А Вера-то думала, что этих людей ничего кроме собственного спасения не заботит…

   Увидев выползающую из лёта Неллию, Вера даже усмехнулась. Не успели зажить старые раны, как бабушка опять пустилась в авантюру. Ох, уж эта старушка! Седые волосы непривычно разбросаны по плечам и груди, лицо рассечено, а она по-прежнему размахивает руками и отдает какие-то неслышные Вере приказы…

   В этот момент на всех людей находящихся в парке обрушилось небо. Чудовищной силы взрыв взметнул к куполу человеческие тела, вырванные с корнем останки деревьев и даже тяжелый лёт. Окно перед лицом ошарашенной Веры прогнулось внутрь комнаты и, не выдержав напряжения, сначала с сухим звоном треснуло, а в следующее мгновение мелкими смертоносными осколками ворвалось внутрь комнаты, сметая все живое. Вера успела нырнуть за край рамы. Расширенными от ужаса глазами она как будто в замедленном воспроизведении наблюдала, как осколки веером летят по комнате прямо к ее дочери, Фреду и Костику.

  Только после этого Веру накрыл звук ужасного взрыва, такой пронзительно громкий, что казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут, так же как окно. Горячая волна достала Веру даже за стеной, к которой она прижалась. Ей показалось, что волосы затрещали и раскалились от жара, она порадовалась, что вопреки обыкновению, заплела свои рыжие роскошные волосы в косу.

   Дышать стало очень трудно, легкие горели, но не это волновало Веру, она вся тряслась и не могла заставить себя посмотреть на детей. Пальцы цеплялись за пластик стены, глаза упирались в мелкий рисунок на стене, губы издавали жалобный стон вперемешку с обрывками слов и фраз. Колени подгибались, тело медленно сползало на пол. В голове словно звенел гигантский колокол, звук которого заполнял все пространство мозга, выдавливая все пугающие, ужасные мысли о детях. Вера видела себя как бы со стороны, и как  специалист могла оценить свое поведение. Это была почти нормальная, если такое понятие, вообще, можно применить в такой ситуации, реакция организма на шок и возможность гибели ребенка.

   Веру перестала заботить судьба человечества, Сомата и Юрико, ее не волновала даже судьба Марии, Неллии и Роланда там внизу. Она задавала себе только один вопрос, почему она не перешла на сторону инков раньше, чтобы спасти жизнь своей дочери?

   В этот момент она ощутила теплое ласковое успокаивающее прикосновение где-то внутри головы. Дрожь пробежала по всему телу, дрожь радости и облегчения, потому что это были прикосновения Нади.

   Вера заставила себя обернуться и посмотреть на детей…, но ничего не увидела. Постели были усыпаны осколками, которые пробили ткань и даже пластик. Детей там не было и в помине. Удивление и дрожь сменились истеричным смехом, когда из-под кровати высунулись сразу три разноцветные макушки. Рыжая головка, словно маячок приковала все внимание матери.

   -Надя, господи, как я испугалась!

   -Не переживай, я ведь знала о взрыве за мгновение до того, как он произошел, но, честно говоря, не ожидала такой мощи…, мне казалось, что нас он почти не коснется. Советую срочно надеть экранирующий жилет, потому что инки прочесывают все открывшееся после взрыва пространство в поисках уцелевших. К счастью, все наши друзья были облачены в жилеты, не повезло только тем, кто стоял у корпуса отправки. Взрыв был направлен именно на них и на двери корпуса. Инки хотели отрезать нам путь к бегству, сохранив целыми, передатчики и машины в корпусе. Все еще хотят узнать координаты.

   -Но что нам теперь делать? Как я понимаю, наше время истекло… – Вера лихорадочно застегивала жилет, понимая, что по большому счету это не имеет смысла.

   -Если успеем разобрать завал, то спасемся. Нужно торопиться. Здесь наша работа закончена, я теперь уже ничего не могу изменить или исправить… – В детском голосочке было столько взрослой, зрелой горечи, что Вера невольно поежилась. Как все-таки тяжело быть взрослым ребенком и как грустно не иметь настоящего детства. Хотя мало кто из жителей земли мог бы похвастаться наличием такого периода в своей жизни…

   Словно по команде, все кто стоял на страже периметра и стремился задержать врага еще на подступах, бросились к корпусу отправки. После взрыва стало ясно, что спасать уже нечего и остается только по возможности спасти самих себя и друг друга. По одному, по двое, а иногда группами люди выбегали из многометровых коридоров в разгромленный парк. Жилеты мешали двигаться свободно, но ни один не пожалел, что облачился в это одеяние. Вера с Надей  и Костиком на руках бежала через парк, перепрыгивая через куски горящего пластика, сзади семенил Фред. Он не произнес ни звука с тех пор, как произошел взрыв, но был сильно бледен и напряжен, так что Вера подозревала, что он ранен. Внешне этого не было видно, да она и не могла его осмотреть…, главное, что он мог двигаться и не отставать.

   Они старались не смотреть на истерзанные разбросанные тела и видели перед собой только одну цель – заваленный вход в корпус. Вера постаралась не показать своего удивления, когда обнаружила у засыпанной двери Неллию, энергично разгребающую завал. Как ей вновь удалось уцелеть? Наверное, у нее девять жизней, а может быть и все сто…, на ней было много крови, но, скорее всего чужой, потому что она очень активно работала и громко ругалась, глаза сверкали каким-то злобным дьявольским огнем. Но эта злость была направлена только на пластик и металл завала. Как может быть в таком старом человеке столько сил и энергии? Вера чувствовала, как у нее заканчиваются собственные, и завидовала старушке.

   Марии повезло меньше. Она еще была жива, но у нее осталось от силы несколько минут…, и ничего сделать было нельзя. Она по прежнему сидела на скамейке, обломанной и обугленной со всех сторон, и бормотала что-то себе под нос. Прислушавшись, Вера все-таки разобрала бессвязные слова.

   -Я же говорила, что мое место здесь, на Земле…, что мне никогда не побывать на Юрико. Я же говорила, сто раз говорила, а ты Роланд, не хотел слышать… Роланд? Где ты Роланд?

   Через пару минут ее не стало и в груди Веры стало так холодно, так тесно, что слезы невольно хлынули из глаз. Кругом были сотни мертвых, но именно эта смерть, смерть человека прожившего длинную насыщенную жизнь сильнее всего задела Веру. Осознав последние слова Марии, Вера начала глазами искать подростка. Помогла Надя. Если бы она не сказала, что парень лежит под дверцей лёта, то Вере никогда бы его не отыскать. К счастью, Роланд равномерно дышал, хоть и был без сознания. Опять парню досталось по первое число. Он только-только успел поправиться после работы инков.

   Посадив детей прямо на грязный в бурых разводах пластик, она наклонилась над Роландом и стала осматривать его повреждения. Вроде все цело, скорее всего, пострадала голова, но не слишком сильно. Роланд должен прийти в себя, просто обязан!

   -Мама! Осторожно! Оглянись! – Дикий тонкий вопль дочери резанул по нервам как кинжал, заставил вздрогнуть и похолодеть. Вера подумала, что очень неудобно общаться с дочерью словами, но в жилете по-другому невозможно. Эти размышления, а точнее время, потраченное на них, чуть не стоили ей жизни.

   Было бы так глупо...! Обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с Костиком, который успел подняться и тихо подойти сзади. В ручках маленького мальчика, почти младенца, был острый осколок пластика. Сегодня Вера уже видела, сколько неприятностей может причинить такой, безобидный на первый взгляд «инструмент». Как она могла забыть, что ребенок сразу попадет под влияние?

   -Мама, я ничего не могу сделать, они действуют на него коллективно, и я не могу его контролировать при таком напоре…, только чуть-чуть замедлить его реакции. Как глупо, он так нам помог и теперь стал совсем чужим…, стал врагом…!

   Увернувшись от первого удара, Вера не заметила, что в другой руке Костик также держит зазубренный осколок. Он рассек ей лицо и обрезал драгоценную косу. Это так разозлило и взбесило Веру, что она почувствовала прилив сил.

   -Ну что, противный мальчишка? Мне очень жаль, что я не смогла выполнить обещание, данное твоей матушке и уберечь от участи стать инком. Но зато я в состоянии выполнить другое обещание, которое дала Зонде, убить тебя, если все-таки ты попадешь под воздействие.

   Маленькие стальные немигающие глазки с пушистыми длинными ресницами без всякого выражения смотрели на Веру. Пухлое младенческое личико, яркие улыбчивые губы и смешные ямочки на щеках совсем не подходили бездушному выражению глаз. У малыша была не слишком хорошая координация и скорость реакций…, даже взрослые опытные инки не смогли это изменить. Тем не менее, мальчик был очень опасен. Вера начала медленно пятиться от Кости.

   Споткнувшись о ноги Роланда, Вера упала на спину. Костик бросился на нее сверху, нацеливая одну руку в голову, другую в сердце. Руки действовали, словно сами по себе, словно каждая имела свой собственный мозговой центр. Нормальный человек никогда не смог бы так действовать обеими руками одновременно. Вероятно, у правой руки был один кукловод, а у левой второй. Откатиться или отползти Вера не могла, с одной стороны она упиралась в основание скамьи, а со второй в бесчувственного Роланда.

   Неожиданно подросток раскрыл глаза и, приподняв немного ногу, сделал Костику подножку. Как Роланду удается все время появляться вовремя, словно его ведет какое-то внутреннее чутье? Он и раньше удивлял окружающих тем, что случайно оказывался в нужных местах, чтобы  узнать какие-то ключевые сведения или спасти чью-то жизнь.

   Костик нелепо взмахнул руками и, смешно подскочив, рухнул прямо на Веру. Одна рука ударилась о грязный пластик – смертоносный осколок раскололся на части. Вторая рука подвернулась – осколок впился в тело мальчика. Костик тихо вздохнул прямо над ухом Веры и расслабился. Что-то теплое потекло по шее женщины, окрашивая остатки волос в алый цвет. Вера закричала, не в силах выносить вес маленького мертвого тела на себе. Что бы не случилось, для нее это был всего лишь маленький ребенок, ровесник ее дочери и ее друг. Он не был виноват в том, что с ним сделала судьба, но и у Веры ведь тоже не было выбора…!? Хорошо хоть не пришлось убивать его собственноручно.

   В памяти всплыло давно минувшее, но такие ужасное событие – смерть Кузи, ее мужа и отца Нади. Похожая колотая рана на шее и такая же красная теплая кровь на полу. Как она старалась избавиться от тех воспоминаний, они душили ее, заставляли впадать  в оцепенение… и вот теперь все начнется сначала. И виной всему маленький инок, умерший у Веры на груди от своей собственной руки.

   Вера лежала бы так еще долго. Каждый раз воспоминания о смерти Кузи выбивали ее из рабочей колеи на несколько часов. Но сейчас у нее не было этих нескольких часов! От нее зависела жизнь ее девочки и Фреда! Но мысли о дочери не помогали.

   Роланд со стоном поднялся на ноги. Зрелище, представшее его глазам, ему не нравилось, как и то, что ему пришлось сделать, чтобы остановить маленького инка. Взяв Костика на руки и отложив в сторону, он наклонился над Верой, которая даже не замечала, что продолжает тихо и тонко кричать. Кругом было много людей, но они были слишком заняты, чтобы помочь. Из коридоров начали выходить инки, которые при отсутствии сопротивления свободно прошли к центру Сомата. Враги были уже здесь, а вход в корпус отправки по-прежнему завален горячими обломками.

   Роланд посмотрел Вере в глаза, затем ударил по щеке…, довольно ощутимо. Это привело ее в чувство. За руку ее тянула Надя, которая, лишившись возможности общаться с матерью напрямую, не поняла всех тонкостей происходящей драмы и растерялась. Впервые девочка оказалась неспособной понимать маму. Теперь она видела мысли только инков…, среди людей не было ни одного живого человека без экранирующего жилета. Такая ситуация поставила ее в тупик.

    Стараясь не смотреть, на испачканное свежей кровью плечо, Вера поднялась на ноги. На глаза попались шеренги детей, которые окружали жалкую горстку людей возле заваленной двери. Неллия по-прежнему ругалась и работала руками. Возле нее работал внук Гена, гигант одним движением сметал сотни килограммов строительного мусора. Больше всего он походил на экскаватор. Энри работал с ними бок о бок, при этом он не выпускал из поля зрения Веру и ее дочь. Поэтому, как только Вера посмотрела в его сторону, их взгляды встретились. Его ободряющая улыбка придала ей сил. Фред тоже был возле завала, он оттаскивал подальше те предметы, которые за спину кидала Неллия. Так же поступала Роуз, смешно потрясая белыми мелкими кудряшками, испачканными пылью и кровью. Кроме них, в пределах видимости находилось еще человек тридцать, все кто сумел выжить и добраться сюда. Они готовились принять последний в своей жизни бой. К счастью, дети-инки не стреляли, боялись повредить машины за тонкой перегородкой.