Текст книги "Хронос и Деймос (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 45 страниц)

Глава 11

Факелы ритуального зала слабо мерцали, хотя сквозняки в таком важном месте, в сердце любого магического дома – нонсенс. Темная сила рода пульсировала в ожившей магической фигуре, начерченной расторопным домовиком. В фокусе лежал обнаженный Регулус, бледный и тонкий, с растрепавшимися длинными волосами, такой беззащитный на холодном черном мраморе пола.

Деймос скинул с себя всю одежду, снял все артефакты, оставив лишь тонкое двойное кольцо, в которое трансформировались перстни Поттеров и Блэков, стоило им коснуться кожи нового главы. Он не любил вычурных украшений, и магия учла его пожелания. Кольцо редко становилось видимым, а насильно снять его было и вовсе невозможно.

– Слава тебе, госпожа, владыка обоюдной правды. Я пришел к тебе. Ты привела меня, чтобы созерцать твою красоту. Я знаю тебя, я знаю имя твое, я знаю имена сорока двух богов, находящихся с тобой в чертоге обоюдной правды, которые живут, подстерегая злых и питаясь их кровью в день отчета перед лицом Благого. Вот я пришел к тебе, владыка правды; я принес правду, я отогнал ложь. Я не творил несправедливого относительно людей. Не делал того, что для богов мерзость. Я не уменьшал хлебов в храмах, не убавлял пищи богов, не исторгал заупокойных даров у покойников. Я не уменьшал меры зерна, не убавлял меры длины, не нарушал меры полей, не увеличивал весовых гирь, не подделывал стрелки весов. Я чист, я чист, я чист, я чист*

Факелы моргнули и погасли, воцарилась темнота, окутав Деймоса, воздевшего руки вверх, сплошным теплым покрывалом. Было тихо, но тишина эта была живой. Едва слышный шепот, похожий на звук гулко падающих капель воды, послышался вокруг. Слов было не разобрать, время будто замедлилось, превращаясь в тягучий мед, вливавшийся в горло, в уши, липко стекая по плечам, пытаясь заставить согнуться, опустить руки. Но Поттеры и Блэки не зря считались темными родами, а сам Деймос держал себя в отличной физической форме не только для того, чтобы купаться во всеобщем восхищении. Чем сильнее тело, тем большим запасом магии оно может оперировать без невосполнимого вреда. Тренированные мышцы заныли, но руки так и не опустились. Колени чуть дрогнули, грозя подломиться, и Деймос ощутил себя атлантом, на плечи которого лег небесный свод. Он держал давящую на него тяжесть, зная, что если не удержит, она раздавит и его, и Регулуса – слабакам не удержать Врат, слабым духом не говорить с Госпожой.

Тьма обступила его плотнее, зрение изменилось, окрашивая реальность в багровые тона, а сознание поплыло. Казалось, его спины касаются холодные руки, чудилось, что из теней соткалась тонкая мальчишеская фигурка и склонилась над Регулусом, внимательно разглядывая его, а потом он-Госпожа обернулся, взглянув на Деймоса темными северусовыми глазами.

Раздался тихий смешок, мальчик скользнул ближе, не касаясь пола узкими бледными ступнями, приблизившееся вплотную лицо приобрело знакомые до боли, почти любимые черты, темноволосая голова кивнула на распростертое на полу тело, а бровь вопросительно изогнулась. Бескровные, мертвые губы шевелились, но слов было не разобрать, глаза затянуло кровавым туманом.

Руки дрожали, но Деймос держал их выпрямленными с завидным упрямством, уже почти не чувствуя занемевших мышц.

– Поцелуй, – прошелестело на краю ускользающей реальности.

Голова стремительно закружилась, руки вновь стали невесомыми, а губы обожгло таким холодом, что казалось ледяная волна доходит до самого сердца и откатывается назад. Тьма сомкнулась над ним, ласково укачивая, будто в уютной колыбели, и стало вдруг так легко, что захотелось замереть навечно.

***

Очнулся Деймос от боли во всем теле и не смог даже пошевелиться. Рядом тут же кто-то завозился, лица коснулись осторожные теплые руки.

– Не открывай глаз. Выпей. Осторожно. Теперь спи.

С огромным трудом проглотив поданное зелье, он ценой титанических усилий перевернулся на бок и, успев почувствовать, как по груди скользнул тот самый артефакт, что перенес его сюда, снова провалился в сон.

Следующее пробуждение было почти как дежавю: он сам лежал, подмяв под себя подушку, а Северус сидел рядом, перебирал его волосы и говорил.

– Ты назвал меня своим. Ты сказал «мой Северус» и пришел туда, в эту пещеру. Как ты туда попал? Аппарировал? Тогда почему не смог так же исчезнуть? Что это за ужасная вещь, от которой так и разит Тьмой? Чем ты заплатил Госпоже за Рега? Леди Вал, очень строгая обычно, позволяет мне быть здесь, хотя это нарушает все мыслимые и немыслимые правила приличия, она что-то знает. Я не хочу добиваться правды. Не буду этого делать. Хочу лишь надеяться, что когда-нибудь, пусть нескоро… Какой же ты… Дейми…

Горячие, нежные губы коснулись плеча, а потом Северус прижался щекой к его спине и затих.

– Твои пуговицы давят мне на спину, – хрипло заметил Деймос. – Дай водички, малыш.

Северус фыркнул, видимо, не считая себя «малышом» и, осторожно перевернув, протянул ему чашку. Жадно напившись, он посмотрел на Снейпа и недовольно протянул:

– Я вытащил тебя с того света не для того, чтобы ты сам добровольно туда отправился.

– Что не так?

– Ты в зеркало себя видел? Марш в кровать!

– А не то что?

– Думаешь, я всегда буду слабее новорожденного? Не заставляй меня нервничать.

Северус молча скинул мантию, обувь и нырнул под одеяло, прижавшись всем телом.

– В следующий раз будешь уточнять приказ, Блэк, – довольно заявил он, пропихивая свои ледяные ступни под Деймоса.

Тот снова повернулся на бок, перекинув тяжелую руку через Северуса и, уже засыпая, проворчал:

– Хотел бы – уточнил. Ноги как у лягушки.

Снейп задохнулся от какого-то острого, почти невозможного удовольствия и устроился удобнее.

– Спи и не смей вертеться.

«С тобой поспишь, пожалуй», – подумал в ответ Северус, но вслух ничего не сказал.

***

Деймос провалялся в постели неделю. И все это время Северус практически не отходил от него, кормил с ложечки, накладывал очищающие, что-то рассказывал, дремал, свернувшись под теплым боком. Блэк не возражал, но и ближе к себе не подпускал, не позволяя ни себе, ни будущему мужу ничего, кроме объятий и поглаживаний по волосам. Отчего поступает так, он не смог бы объяснить словами. Просто чувствовал, что так правильно, что нужно дать мальчишке время, позволить повзрослеть и сделать осознанный выбор. Хотя, какой может быть выбор, если каждое утро он просыпался от тихого, задушенного стона, после которого порозовевший, скрывающий смущение Северус поспешно скрывался за дверью ванной.

Вальбурга хмурилась, но молчала. Перечить главе рода было запрещено, особенно в таком тонком деле, как его отношения с будущим супругом, но происходящее нравилось ей все меньше – Северус перестал заниматься, и они уже серьезно отстали от программы. Это если не говорить о том, что такие отношения ставили ее протеже в невыгодное, зависимое положение, что было очевидно, по-видимому, только для нее и Критчера, воспитанных довольно консервативно.

– Деймос, ты ломаешь мальчику жизнь, – сказала она однажды, подавая зелья.

– Вот как? И чем же?

– Ты приручаешь его, как норовистое животное. Он не отходит от тебя ни на шаг, почти не ест, перестал заниматься. Он спит в твоей постели! Ты хоть представляешь себе, что с ним будет, когда ты исчезнешь? Он и так слишком зависит от тебя.

– А я – от него. Он мне нравится. Мы будто сплетены друг с другом.

– Никогда не думала, что Поттеры могут быть так жестоки к близким, – непонятно закончила леди разговор и вышла, тихо притворив за собой дверь.

В тот же день недовольный Северус вернулся к занятиям, зло косясь на свою наставницу, прятавшую довольную улыбку. Все должно быть по правилам, а то этим мужчинам только дай волю. И в ее силах на этом настоять.

***

– Малыш…

– Не называй меня так, – привычно огрызнулся Снейп. – Мне уже двадцать исполнилось.

Деймос затянулся дымом любимых сигарет и сдержал язвительные слова, готовые сорваться с языка. Он чувствовал, что его время тут истекает, но вымотанный, обессиленный занятиями с Вальбургой Северус устало опирался спиной о его грудь, и Блэк сдержался. Окклюменция давалась этому гаденышу легко, но все равно выматывала, особенно, когда леди Вал удавалось подсмотреть горячечные фантазии молодого неудовлетворенного организма и ехидно улыбнуться. Северус краснел, покрывался пятнами, усиливая и так мощную защиту разума.

– У него талант, – говорила Вальбурга, но так, чтобы сам «талант» не слышал. – Самородок! Принцы очень, очень пожалеют, что упустили его и назначили наследником это ничтожество из своей испанской ветви. Аурелиус сошел с ума! Зелья, менталистика, боевая магия, особенно темная ее часть. Я не специалист по темным искусствам, отец меня и близко к ним не подпускал, но… отличный выбор, Деймос. Достойный супруг, беру свои слова обратно, для полукровки он вообще силен сверх всякой меры.

– Я его не выбирал. Это он выбрал меня.

– Губа у мальчика не дура, – ехидно протянула тогда леди, оглядывая фигуру одетого лишь в пижамные штаны собеседника. – Молодец.

Деймос только вздохнул. Ощущать себя слабым и беззащитным было унизительно.

– У меня чувство, что ты хочешь что-то сказать, но в последний момент не решаешься, – произнес он в темную макушку почти задремавшего Северуса. Тот едва слышно вздохнул и недовольно отозвался:

– Тебе показалось.

– Как знаешь. Я скоро опять исчезну. Не знаю, сколько меня не будет.

– Удиви меня чем-нибудь, – Северус перевернулся и теперь прижимался щекой к мерно вздымающейся широкой груди, млея от того, как пальцы Деймоса нежно перебирают его пряди.

– Я хочу, чтобы ты знал…

– Что ты вернешься. Я помню.

– Нет. Я хочу, чтобы ты не зацикливался на мне. Ты молод, и…

Северус рывком сел в кровати и обжег его яростным взглядом.

– Что? Ты предлагаешь мне…

– Жить своей жизнью. И даю тебе свободу.

Снейп вскочил, как ужаленный, и со смесью ужаса и обиды уставился на него.

– Да ты…

– Я пока не могу дать тебе того, чего ты хочешь, Северус.

– Проблемы с потенцией? Я зелье могу сварить.

Деймос хмыкнул и уничтожил окурок щелчком пальцев. Магия возвращалась.

– Присядь, Северус, – он чуть сдвинул согнутую в колене ногу, давая ему место. – Поговорим.

– Я не желаю… – слова застряли в горле, и Снейп задохнулся от жгучей обиды и стыда.

– Присядь, – уже приказал Деймос.

Северус нехотя взобрался на кровать с ногами и обнял свои колени в защитном жесте. Лицо его стало замкнутым, таким, каким бывало только в минуты совершеннейшего отчаяния, это Блэк успел уже понять. Маска. Он накрыл теплой ладонью ледяные ступни и принялся их греть, подбирая слова, которыми можно было бы объяснить влюбленному юнцу, почему его толкают в чужие объятия, если, вроде бы, не испытывают к нему отвращения.

– Северус, – Деймос снова закурил и, чуть помедлив, продолжил: – Я надолго пропадаю. Оттуда, куда я ухожу, совершенно невозможно вырваться по первому желанию. Стоит ли тратить время на то, чтобы постоянно меня ждать? Погоди, – перебил он Снейпа, собирающегося горячо ему возразить, – ты сейчас дашь мне опрометчивое обещание, потому что тебе двадцать, и ты принимаешь неудовлетворенную страсть за что-то другое. Молчи, молчи, потом обрушишь на меня лавину своего негодования и попытаешься убедить меня, что за пять встреч можно полюбить на всю жизнь. Так вот. Я требую от тебя только одного: постарайся как можно реже оказываться на грани жизни и смерти, старайся не поддаваться на провокации, держи себя в руках, учись защищаться и защищать. Твоя жизнь – самая большая моя ценность. И нет, я не стану объяснять, почему.

Снейп молчал долгих две минуты, а потом решился спросить:

– Я хоть немного тебе нравлюсь?

Блэку очень захотелось соврать, но он не смог:

– Ты полагаешь, что валяться полуголым в постели с человеком, который мне неприятен – мой личный способ извращенно развлекаться? Нравишься. Но ты заслуживаешь большего.

Северус одним плавным, стремительным движением, напоминавшим бросок кобры, растянулся на нем сверху и жадно впился в губы, имевшие вкус дыма и шоколада. Блэк замер, колеблясь, а потом властно запустил руку в блестящие темные волосы и ответил, крепко прижав к себе худое угловатое тело.

Северус стонал, вжимаясь в него, извиваясь от накатившего желания, неумело, но настойчиво углубляя такой желанный поцелуй, пресекая все попытки прервать его.

Наконец, отстранившись, он облизал ставшие удивительно яркими губы и прикрыл от удовольствия глаза, продолжая двигать бедрами.

– Мерлин… – хрипло прошептал он. – Как же я тебя… Дейм…

Блэк ощущал растущее нетерпение, боролся с желанием подмять под себя порывистого, несмотря на все пережитое, еще очень искреннего и беззащитного Северуса, заявить на него свои права, связать по рукам и ногам, вплавить в себя, но… сдержался. Тот заслуживал большего. Он возмужает, окрепнет, попробует с кем-нибудь другим, и… найдет силы дождаться его. Мысль о том, что Северусу придется всю жизнь вот так – ждать, жить от встречи к встрече, изредка получая желаемое, страдать, травиться воспоминаниями об их близости одинокими ночами в холодной постели, жгла своей несправедливостью. Этого допустить было нельзя.

Поэтому Деймос аккуратно столкнул его с себя и поднялся. Член, натянувший тонкий шелк пижамных штанов, он скрыть даже не попытался – никого обмануть все равно бы не получилось. Подойдя к небольшому столику, Блэк налил в тонкий стакан воды и вылил ее себе на голову. Отряхнувшись, как пес после купания, он высушил волосы палочкой, с которой не расставался, и вернулся в постель.

Лицо Снейпа было непроницаемо. Он лежал на спине и отрешенно смотрел в потолок.

– Я не понимаю, – наконец, произнес Северус отвратительно ровным голосом. – Ты же хочешь.

– Хочу. Но не буду привязывать молодого горячего мальчишку к себе. Подрастешь – поймешь, что я был прав.

– Не пойму.

– Поймешь. Может, даже скажешь мне спасибо.

– Не скажу.

– Не говори, – Деймос снова вытянулся на постели и похлопал рядом с собой. – Иди, поработаю твоим плюшевым слоником, раз уж ты отказываешься спать в своей постели, несмотря на недовольство Вал. Она, кстати, тебя хвалила. Я тобой горжусь.

– Не могла она меня хвалить, – пробурчал Северус, устраиваясь рядом. – Она всегда только косоруким идиотом меня называет.

– Наверное, это метод преподавания такой… «очень знакомый, кстати», такой своеобразный.

– И действенный. Никто не хочет ощущать себя идиотом.

«Ах, вот оно что. Ну, спасибо, леди, за мое счастливое детство».

– Помни только, что он подходит не для всех.

– Все остальные меня не интересуют. А ты покажешь мне пару заклятий, когда поправишься? Самых-самых… эффективных.

– Аваду Кедавру? Мне казалось, что тебе есть у кого этому научиться.

Северус замер, а сердце его заколотилось сильнее.

– Мне… я…

– Ты уже влип, малыш. Постарайся лишь не утонуть во всем этом дерьме и не утопить в нем близких.

– У меня никого, кроме тебя и Блэков нет.

– Ну, такие, как мы, не тонут. Спи.

Северус смежил веки, а утром проснулся уже в пустой постели. Регулус, так и не пришедший в себя, тоже исчез. На все вопросы леди Вал молча улыбалась и увеличивала нагрузку, а Критчер ворчал что-то о родовой магии и глупых полукровках, которым выпала великая честь, только они сами пока этого не осознают.

___________________________________

* Чуть переиначенная Книга Мертвых.

Глава 12

Вывалившись в настоящем, Деймос едва устоял на ногах, нагруженный еще и находящимся без сознания Регулусом.

– Критчер!

– Хозяин… Хозяин не обманул верного Критчера! Хозяин спас несмышленого мальчишку Регулуса! Хозяин не подвел! Критчер накажет себя за то, что усомнился…

– Замолчи, Мерлина ради. Если бы я был домовой эльфийкой, то стал бы твоей восторженной фанаткой – настолько реалистично ты сыграл свою роль, рассказывая трем глупым подросткам о героической смерти Регулуса Блэка.

– Критчер выполнял приказ главы славного древнего рода Блэк. Гарри Поттер не был еще главой рода. Гарри Поттер был лишь хозяином. Критчер не мог нарушить приказ, и Критчер соврал. Правильно непутевого Регулуса отлучили от рода. Правильно. Будет знать, как…

– Ты молодец. Отлевитируй этого остолопа в его комнату, я немного оправлюсь, и проведем ритуал.

– Хозяин хочет провести ритуал? – Критчер чарами подхватил младшего Блэка и выжидающе посмотрел на Гарри.

– Ритуал Наследника, – пояснил тот. – Не думаешь же ты, что я собираюсь жениться, да еще и на Скорпиусе Малфое, как хотела Вал? Восстановлю этого идиота малолетнего в правах, – кивок на находящегося без сознания Блэка, – магически усыновлю, и наследники уже станут его проблемой. Пусть сам хоть на Малфое женится, хоть на чистокровной вейле, хоть на кентавре.

– На кентавре – это не дело, хозяин, – проворчал Критчер, покидая комнату. – Совсем не дело. Скорпиус Малфой – хороший, правильный хозяин. Он сможет родить крепких наследников. Нет, кентавр – совсем не то, что нужно благородному, древнему, чистокровному…

Гарри закатил глаза и закрыл за ним дверь – передозировка Критчера в его жизни, однозначно. Старый ушастый интриган. Устало стянув с себя всю одежду, он повалился на кровать, привычно подгреб к себе Северуса и уснул, уткнувшись носом ему в волосы, знакомо пахнувшие прошлым.

***

– Мне кажется, я больше не выдержу, – мрачно сказал Гарри только отдышавшемуся от очередного сеанса послемассажной релаксации, но по-прежнему пребывающему без сознания Снейпу. – Сомнофилия лечится чем-нибудь, кроме лоботомии? Потому что дрочить тебе каждый день, слушать, как ты тяжело дышишь и постанываешь – выше моих сил. Вернусь в прошлое, вытащу тебя из очередного дерьма, выдеру ремнем и трахну. Мерлин, дай мне сил! Почти на четвертом десятке самоудовлетворяться в душе – это пиздец, как не смешно, Северус!

Неудовлетворенный, злой и еще не до конца восстановившийся, Поттер поднялся и грохнул дверью в ванную. Северус его эскападу привычно проигнорировал.

***

– Ну как он? – Гарри залечил запястье и склонился над бледным Регулусом, лежавшим на алтарном камне Блэк-холла. – Надо пригласить целителя.

– Хозяин Регулус, – отозвался вездесущий Критчер, снова получивший возможность называть обожаемого мальчишку хозяином, – проспит еще неделю. Госпожа коснулась его, и хоть не забрала с собой, но усыпила.

– Не дом, а отделение для коматозных, – проворчал Поттер. – Сметвика все равно позову.

– Как хозяину будет угодно, – поклонился домовик. – Хозяин уже решил, как он объяснит появление молодого хозяина?

– Ч-черт. Одни проблемы от этих Блэков.

– Хозяину надо больше думать, хозяин слишком порывист, члены семьи Блэков все просчитывают наперед.

– Тебя спросить забыл, – устало отозвался Гарри. – Иди уже. И Регулуса Гарри Поттер-Блэка с собой забери. И не смей попадаться мне на глаза до ужина.

– Хозяин Деймос курит в спальне. Хозяину Деймосу не жаль здоровья его спящего супруга?

– Иди к черту, – усовестился «хозяин Деймос», но виду не подал. – Не в прямом смысле этого слова, конечно, – добавил он.

– На ужин овсянка, – мстительно отозвался домовик. – Хозяину полезно.

– Убью.

Критчер хмуро взглянул на него и исчез, забрав с собой наследника Регулуса.

***

– Не представляю, что со мной будет, когда ты очнешься, – Гарри забрался под одеяло и с удовольствием обнял Северуса. – Я все жду, когда все твои светлые образы сольются в один. Это я всю твою жизнь был константой: вечно молодой и загадочный. А для меня есть забавный малыш, грозный профессор и ты, мой молчаливый собеседник. Даже интересно, какой ты на самом деле. Давай спать?

Он сладко потянулся и устроился удобнее.

– Хотя тебе что – это я вымотался с ритуалом. Рег теперь мой сын. У него даже лицо чуть изменилось, стало менее смазливым. Кровь Поттеров сделала свое дело. Я вот, когда принял кровь Блэков, такой бешеный сделался – едва в руках себя научился держать. Понял вечно куда-то лезшего Сириуса и орущую с портрета Вальбургу. Кстати, я как главой стал, как дом в порядок привел, так она и успокоилась – я от нее ни слова с тех пор не слышал. Оно и понятно – проболтаться боялась моя леди Вал. А сегодня пришла ко мне в кабинет, и пока я кроветворное пил, спасибо за сына сказала. Но о прошлом по-прежнему не говорит, только улыбается загадочно. Ты помнишь, как она раньше улыбалась? Будто нехотя, делая одолжение. Настоящая леди, жаль, что я раньше этого не понимал. Ладно, давай спать. День был трудным, посплю часов двенадцать и снова к тебе. Что я там обещал? Вытащить, выдрать и трахнуть тебя? – он сладко зевнул. – Боюсь, порядок действий может поменяться, м?

***

– Традиционно предчувствую вселенскую гадость, – мрачно сообщил Гарри Северусу. – И чего ты не родился милым домашним пай-мальчиком, любящим книжки, мороженое и розовых слоников? Впрочем, может, это я сделал тебя таким? Дурной пример заразителен. Ладно, не скучай. Такими темпами, как мы продвигаемся, на момент твоего пробуждения мы окажемся ровесниками. Эх, тяжела ты, доля национального героя!

Мир превратился в пеструю ленту, а появившийся двойник был мрачен и сосредоточен.

«Я жив, но не позабавлен. Хм…»

Выплюнутый в реальность Гарри, снова ставший Деймосом Блэком, едва успел оттолкнуть Северуса Снейпа, направившего палочку в обтянутую черной мантией спину высокого черноволосого мага, склонившегося над телом красивой рыжеволосой женщины. В детской кроватке надрывно плакал малыш, которому суждено было изменить историю.

– Авада Кедавра! – не раздумывая, поприветствовал старого доброго врага Деймос, заворожено наблюдая, как тот рассыпается пеплом, а небольшая черная тень, взметнувшись, впитывается в нежный лобик ребенка, оставляя на нем шрам в виде молнии.

Блэк вошел в комнату, спокойно переступив через тело собственной матери, к которому бросился Северус, и внимательно осмотрел орущего отпрыска Поттеров. Мозг категорически отказывался воспринимать этого ребенка, как себя, а мертвую женщину на полу – как самого близкого когда-то человека, давшего ему жизнь. Аврорская выучка взяла свое, и он наметанным взглядом окинул уютную детскую, загнав глубоко внутрь все личные переживания.

Зазвучала латынь, разноцветные вспышки озаряли его бледное сосредоточенное лицо, а голос звучал все злее и раздраженнее. Северус раскачивался из стороны в сторону, обняв тело женщины, когда-то показавшей одинокому забитому ребенку, что на свете существуют любовь и дружба.

– Материнская любовь, значит, – отрывисто бросил он. – Авада не взяла, да? Мальчик-который-выжил, блядь? Пророчество? Воскресить бы тебя и убить заново, старый… хм… – он сделал еще несколько пассов и нехорошо ухмыльнулся. – Будет тебе любовь. Всякая.

Он прошептал еще пару слов, оглянулся на находящегося в ступоре Северуса, гладившего Лили по волосам. Лицо его было страшно. Пустые, мертвые глаза, застывшая гримаса ужаса и вины.

«Секс отменяется», – пришла идиотская мысль.

– Идем, сейчас сюда слетятся стервятники со всей Англии. Поднимайся, Северус.

– Я опоздал. Он обещал. Я… я так виноват. Лили… прости меня, Лил. Прости меня. Я позабочусь о твоем сыне. Клянусь!

Призрачные ленты обвили его тонкие запястья и погасли.

– Идиот, – коротко рыкнул Гарри, подхватывая его под руки. – Оставь уже ее, тут ничем не поможешь.

– Я хотел его убить… я хотел… – Северус будто не понимал, где находится и с кем говорит. – Он бы… он же умер, да?

– Вынужден тебя огорчить. Он вернется. Давай, пошевеливайся, тебя никто не должен тут увидеть.

Он выволок Северуса метров на сто от дома, дождался, пока прибудет Сириус, и аппарировал.

Оказались они в знакомом уже доме Северуса. Захламленная гостиная, скрипучие полы, сквозняки.

Влив в трясущегося от пережитого стресса Снейпа ударную дозу зелий, Деймос быстро навел относительный порядок, разжег камин, достал из кармана плоскую флягу и основательно к ней приложился.

– Рассказывай, – потребовал он у обхватившего себя руками, сгорбившегося Северуса. Он, казалось, смотрел куда-то сквозь собеседника, но это было не совсем так.

– Что рассказывать?

– Все по порядку.

– Кто ты такой, Деймос?

– Не понял?

– За пять лет ты ничуть не изменился, волосы, которые я срезал, пока ты спал, за полтора года разлуки не отросли, а зелье поиска, сваренное на их основе, свернулось. Ты, не колеблясь, заавадил Лорда, едва на него взглянув, так, будто готовился к этому всю жизнь. В доме, – по его лицу прошла судорога, – в доме Поттеров ты пускал в ход магию столь древнюю, что страшно было стоять рядом, а тебе хоть бы что. Ты спокойно переступил через мертвую женщину, будто делаешь это каждый день. Не утешил ребенка, хотя он ни в чем не виноват, но связал его со мной чарами, которых я до конца не понял, хотя прочел такую прорву темных гриммуаров, что самому противно. Пока ты не ответишь мне, откуда приходишь и что тебе от меня нужно, я не расскажу ничего.

Деймос провел по чуть отросшим волосам и действительно обнаружил на затылке прядь, значительно уступавшую остальным в длине.

«Чертов хитрый сукин сын».

Что делать он не знал, врать не хотелось, как и говорить правду. Поэтому Блэк вздохнул:

– Не хочешь говорить? Не надо. Я тебе и так скажу, как все будет. Лорд развоплощен. На время, конечно. Авроры начнут трясти всех, у кого обнаружится метка, включая тебя, и бросать их за решетку.

– Мне все равно.

– А мне нет.

– Твои проблемы.

Деймос рванулся из кресла, в котором устроился и сгреб чертова упрямца, как следует встряхнув.

– Ты знаешь, что такое Азкабан?! Дементоров видел? Да ты спятишь через месяц!

– Тебе-то что?

Деймос вгляделся в тонкие, будто выведенные черным грифелем черты, и тут же успокоился, прижав Северуса к себе.

– Малыш, – тихо прошептал он. – Ну почему ты такой упрямый? Ты в тюрьму хочешь? Ты знаешь, что тебя там ждет?

– А что у меня есть так? Пустой грязный дом, разваливающийся по частям? Выцветший кружок на родовом гобелене Блэков вместо Рега? Медленно сходящая с ума леди Вал? Мертвый хозяин, не сдержавший слова? Длинный кровавый след, что тянется за мной? Дамблдор, который вряд ли лучше покойного Лорда? Я заслужил Азкабан, Дейм.

– Не говори ерунды, – рассердился Блэк. – У нас есть несколько часов, чтобы решить, как быть дальше.

Северус вдруг вжался лицом в его плечо, крепко обнял и заплакал. Страшно, по-мужски, с сухими глазами и воем вместо всхлипов. Деймос гладил его по волосам, что-то шептал и уговаривал, поклявшись самому себе, что найдет способ покончить с кошмаром, в котором отчасти виноват он сам.