Текст книги "Хронос и Деймос (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

Он вытащил из кармана и бросил в камин свою реликвию, с которой очень долго не расставался – тонкий кожаный шнурок с подвеской в виде рычащего льва, обнаруженный им на постели после ухода Гарри. В их первую и последнюю ночь. Не стоило тянуть в новую семью старые грехи.

Глава 79

В ритуальном зале Блэк-холла ярко горели свечи. Обнаженный Драко лежал на алтаре, как предназначенный для заклания агнец, а Блэки стояли вокруг него, как мрачные жрецы кровавого культа. Гарри, одетый в ритуальную черную рубаху, расшитую зелеными и красными нитями, Антарес и Люсия в темно-синих туниках с алой вышивкой стояли по разные стороны алтаря. Один – отдавая и двое – принимая.

Низкий голос хозяина Блэк-холла гулко раздавался в мрачной, торжественной тишине, выговаривая заковыристые слова древнего языка, наполняя силой большую многолучевую звезду. Антарес и Люсия только подтверждали свое согласие.

Белое красивое тело Драко мучительно выгибалось на черном камне, в глубине которого то и дело вспыхивали и гасли алые искры. Гарри отпускал его, отдавая в качестве приданого изрядную часть своей магии. Антарес и Люсия взялись за руки, скручивая свою силу в тугую спираль, перекидывая ее Гарри, перехватывая тот яркий красно-зеленый ком, что светился вокруг их будущего мужа, латая им образовавшуюся брешь. Сила Поттер-Блэка была горячей, нестерпимо-яркой и тяжелой, как он сам. Толика от Поттеров, а остальное – темная магия древнейшего в Британии рода.

Взамен они отдавали пламя испанской ветви, согретой южным солнцем, взращенной на свободе, без столетия упадка и разорения, без выжигания с семейного древа и смертей наследников. Сила семьи, которой никогда не было у сироты Гарри, вливалась в него душными, выбивающими дыхание толчками.

В глазах потемнело, и тело вдруг стало неощутимым, легким и будто прозрачным. Не успев испугаться, Гарри-Деймос поднялся над землей, устремился в серебряные сферы, влекомый неумолимой силой. На тумбочке у кровати в спальне завибрировал в последний раз и рассыпался сотней мелких золотистых искр Хронос, будто впитываясь в призрачные, тревожно вибрирующие нити, опутывавшие Северуса, старинный особняк Блэков, самого Деймоса, а он все поднимался и поднимался выше, пока дом, который он привык считать своим, не затерялся в мешанине строений центральной части Лондона.

Бескрайняя синь, что встретила его над облаками, слепила глаза, но он даже не мог зажмуриться. Более того, он не был уверен, что у него есть веки. Призрачные нити натянулись, переплетаясь, перемешиваясь, завязываясь в узлы и обрываясь, а потом его швырнуло со страшной высоты обратно, в Блэк-холл.

Бледный пятнадцатилетний Сириус плакал, уткнувшись в колени Вальбурге, а та, поджав губы, гладила его по спутанным кудрям и молчала.

– Я не хотел, – шептал наследник древнего рода. – Я только пошутил… Кто же знал, что он полезет в эту Хижину? Маман, я… я очень виноват. Мне страшно.

– Они ничего тебе не сделают, Сириус. Я не позволю. Одним полукровкой больше, одним меньше… нечего было совать свой нос, куда не следует.

– Ремус…

– Его казнят. Не плачь, Сириус. Блэки не плачут. И уж точно – не из-за смерти своих врагов.

– Ремус мой друг.

– Сириус Орион Блэк! Перестань мотать сопли! И впредь будь разборчивей в том, кого называть своим другом!

Вселенная, звеня тончайшими связями, совершила головокружительный кульбит, и вот уже у знакомого черного алтаря четверо: растрепанный, широко улыбающийся Джеймс, счастливо держащий Сириуса за руку, и рыжая, очень бледная Лили. Видно, что ритуал дается ей непросто, ведь она магглорожденная, но Вальбурга четко выговаривает катрен за катреном, вливая в свой род новую кровь. Брак будет крепким.

Вот счастливый день для рода – родился Гарри. Он маленький, с покрасневшим личиком и влажным пушком волос, Лили целует его, а в комнату врывается гогочущий Сириус, спокойно входит Джеймс. Ребенок любим. У него есть родители. И строгая бабушка, даже две. И дядя Люциус, и тетя Нарцисса, и Драко.

Вот они с наследником Малфоем садятся на пароход и отплывают в Думстранг, именно там учатся наследники по-настоящему темных семейств.

Вот свадьба. Драко с Луной и Гарри с Гермионой.

Старость. Внуки. Длинная, счастливая жизнь.

Жизнь, в которой никогда не было Северуса.

Сердце тоскливо заныло, и мудрая Вселенная снова вырвала его из уютной, правильной, скучной реальности, где он умер, взяв на руки прапраправнука.

Вот он снова с надеждой вглядывается в безжалостную синь, умоляя отыграть назад, сжалиться.

Рывок, головокружительное падение, почти расшибающее его о земную твердь.

Северус, худой и невзрачный, едва успевает высунуться из укрытия. Оборотень страшно клацает зубами, но твердая рука дергает любопытного за лодыжку.

– Сопливус, тебе жить надоело?! – шипит Джеймс, запечатывая потайной вход, спасая жизнь своего врага.

Бесконечные издевательства, ссора с Лили, метка.

Счастливая молодая семья, в которой нет места Сириусу.

Гарри, Пророчество, предательство. Золото волос на полу, усыпанном каменной крошкой, плач ребенка, навсегда оставшегося наедине с враждебным миром.

Чулан, полуголодное детство, вера в сказку. Хогвартс – волшебный замок, полный чудес. Седой мудрый маг, приключения, заслоняющие на время страшный рок. Темные глаза, в которых лишь ненависть и отвращение.

– Мистер Поттер. Наша новая знаменитость.

Страшная, нелепая вражда, от которой мутится разум, слепой рок, разделяющий их. Смерть Сириуса, бесконечная гонка за крестражами, и, казалось бы, безнадежная дуэль. Но он выжил.

А Северус… Его ждала преждевременная, глупая и неотвратимая смерть там, где все началось – в Визжащей хижине.

Джинни. Добрая, ласковая, любящая. Заставляющая забыть о том, что мир несправедлив. Невысокая должность в аврорате, красивые дети. Идеальная жизнь скромного обывателя, когда-то бывшего героем. Пикники, неторопливые поцелуи, посиделки с Роном за бокалом пива. Крестники. Семья.

Тихая смерть у камина за кружкой глинтвейна.

Деймос рванулся изо всех сил, забывая, как дышать. От ужаса он почти ничего не соображал, но в голове билась мысль: «Не может быть! Нет, я не верю! Северус! Он не мог умереть! Слышишь, Мерлин, Вседержитель, Бог, Судьба! Забери всех, сделай меня сиротой. Пусть от меня отвернутся друзья, пусть я не умру в окружении детей и внуков от старости. Забери у меня все, оставь... его»

Равнодушная синева пронзила его насквозь, почти замораживая, испепеляя, выворачивая наизнанку, перетряхивая чувства и воспоминания, как старьевщик – тряпки и хлам. Нити зазвенели, собираясь в красивый, легкий узор. Умер Джеймс, сраженный палочкой Волдеморта, закрыла глаза Лили, отдав свою жизнь и любовь сыну, обнял Госпожу Сириус, падая в Арку, Рон отдалился, Джинни перестала казаться феей, дети так и не родились, Гермиона занялась политикой.

Темные глаза, в которых ненависть… и сожаление.

Пустота в груди, вереница случайных лиц и тел, бессмысленная жизнь на краю, на самом острие. Травмы, проклятия, опасность за каждым поворотом извилистого жизненного пути.

Ненависть в темных глазах. Ненависть и ожидание, теперь он видел его четко, с болью осознавая, сколько времени потерял.

Странные слова Сметвика, теплая, яркая магия, ласкающая ладонь. Неподвижное худое тело на узкой больничной койке, злость от непонимания и странная мысль: «мой».

Тишина древней библиотеки, пылинки трещат в ярком пламени свечи, Критчера долго нет. Призрачные, невидимые нити зазвенели особенно жалобно, в последний раз меняя реальность, отдавая золотые искры, рождая Хронос. Вздулась плотная кожа на обложке старого фолианта, и домовик вздохнул. Не будет у него маленьких хозяев от непутевого Сириуса, не будет грязнокровная госпожа весело смеяться у камина, укачивая наследника великого рода… ничего не будет.

– Что это? – спросил, наивный, еще ни о чем не подозревающий Гарри у домовика.

– Книга хозяина Файмуса, – буркнул тот и исчез с оглушительным хлопком.

Поттер осторожно открыл старый фолиант и… пропал.

Утро, он загасил свечу и задумчиво провел по выпуклому стеклу артефакта, созданного влюбленным гением.

«Бери, бери его! – беззвучно кричал призрачный Деймос. – Не будь идиотом, ты уже заплатил жизнями близких за счастье быть с ним. Он ждал целую вечность. Прошу, ничего не испорти!».

Неожиданно кожаный переплет будто сам выплюнул артефакт в ладонь. Бешено вращающиеся стрелки тут же успокоились и замерли, как показалось удивленному Гарри, в произвольных положениях. Он перевернул механизм задней крышкой вверх и прочел: «Нет ничего настолько же неизменного, как прошлое».

– Я и не собираюсь ничего менять, – задумчиво сказал артефакту Поттер. – Хочу лишь узнать, как вышло так, что я состою в браке со Снейпом. Заключение брака – это же значимое событие?

«Значимое, – с облегчением подумал Деймос. – Ты даже не представляешь себе, насколько».

Реальность разорвалась с оглушительным треском, пуская историю по новому пути. Дом Блэков сделал для этого все, что мог.

Гарри потерял сознание в Ритуальном зале, захлебнувшись новой магией и знанием.

Антарес бережно подхватил на руки Драко, уже супруга, а Люсия неожиданно легко перенесла хозяина Блэк-холла на алтарь.

– Спи, – ласково сказала она, погладив Гарри по отросшим упругим спиралькам волос. – Каждая слеза твоего супруга обернулась реками крови. Больше ничего страшного не будет. Ты сделал выбор. Правильный или нет… жить с ним тебе.

Будет новый день, и круг замкнется. Хронос исчезнет, чтобы, появившись в нужный момент, снова дать наследникам своего создателя выбор. Кто-то решит умереть, будучи не в состоянии отдать за одну-единственную жизнь возлюбленного жизни своих родных, сочтя цену непомерной. А кто-то, как Деймос Гарри Поттер-Блэк, проснется утром на алтаре и понесется в спальню, к своему супругу. Будет целовать его бледное лицо, прихотливые изгибы тонких бровей, губы. Дотрагиваться жадно и нетерпеливо, пытаясь убедиться, что у него получилось. Получилось вопреки всему сохранить ту жизнь, без которой собственное существование теряет смысл и остроту.

«Ты никогда не узнаешь. Я не скажу тебе, чем я оплатил свое выстраданное счастье. Ты мой. Ты дороже всех, Северус».

***

Зелье оказалось не слишком сложным, но требовало маниакальной внимательности. Тончайшие нюансы, вроде того, что давить плоды верещащих слив нужно только дубовым пестиком, иглы какой-то африканской кракозябры добавлять, предварительно вымочив их в своей крови ровно двенадцать часов и еще пять с половиной минут… ну, и так далее.

Гарри, закрыв все камины, заперся в лаборатории, Критчеру запретил себя беспокоить и для верности еще и запер дверь, запечатав ее фамильными чарами. Только сигналку от Северуса вывел, чтобы не пропустить, если с обожаемым супругом что-нибудь случится.

За сутки он спал всего несколько часов, когда зелье медленно булькало и не требовало особого внимания. Наконец, он перелил «светло-желтую тягучую опалесцирующую жидкость с четким, немного горьковатым запахом миндаля» в небольшую бутылочку, четко отсчитав столько капель, сколько полных дней больной провел в коме, добавив четыре капли на осадок на стенках.

Вздохнув, потер покрасневшие глаза и еще раз перечитал инструкции по применению: втереть в крупные лимфоузлы оставшуюся основу, а зелье ввести перорально.

– Хоть не ректально. Не то у меня настроение сейчас.

Подхватив свободной рукой небольшой глиняный горшочек с остатками темно-синей мази, в которую превратилась настоявшаяся основа, Гарри снял запирающие заклинания и медленно пошел по лестнице на второй этаж. Аппарировать было нельзя. Да и не спешил Поттер применять результаты своих сомнительных зельеварческих манипуляций к так дорого доставшемуся супругу.

Северус спал и был очень бледен. Гарри, поставив бутылочку и горшок на прикроватную тумбочку, стянул свои отросшие, завившиеся и не поддающиеся ножницам волосы в хвост и принялся снимать рабочую мантию. Оставшись в простых брюках и рубашке, он закатал рукава и осторожно высвободил Северуса из одеяла, поглядывая на диагностические чары. Те показывали крайне замедленное сердцебиение и дыхание.

Еще раз отогнав от себя мысль о том, что надо бы пригласить Сметвика, Гарри сосредоточился на последовательности действий: мазь, зелье, заклинания. Совсем не хотелось, чтобы Сметвик был тут, когда Северус проснется, и испортил момент первой встречи. Он ведь чувствовал себя так, будто… только-только взял безумно желанного лягушонка в мужья, и вот теперь…

Очистив сознание, Гарри откупорил горшочек с мазью. Под нижней челюстью, на плечах, подмышками, на сгибах локтей. Солнечное сплетение, живот, под коленками. Осторожные, но сильные движения подушечками пальцев, круговые, по часовой. Пятнадцать раз, пока от густой мази не останется почти неощутимая пленка.

– Теперь зелье. Северус… я очень надеюсь, что ты во мне не ошибся, – Гарри одним четким движением опрокинул в него варево своего собственного изготовления и помассировал горло. – Пульс должен участиться через двадцать секунд… Хорошо. Теперь заклинания. – Он встал, сосредоточенно повел палочкой из стороны в сторону и принялся проговаривать затверженные намертво слова.

Диагностические чары налились светом, замерцали и… снова замерли на условной отметке «пациент скорее, жив, чем мертв». Гарри в отчаянии посмотрел на свою палочку, которая еще ни разу его не подводила, а потом опустился на колени у кровати. Северус был по-прежнему неподвижен, как мумия. Дышал ровно, но и только.

– Ричард! – Поттер бросился к камину, на ходу разблокируя его. – Ричард! Немедленно!

– Что случилось… о, ты все сделал? И как?

– Никак! – рявкнул Гарри, обхватывая Северуса руками и прижимая его абсолютно расслабленное тело к себе. – Он не просыпается! Сделай что-нибудь!

– Гарри, – Ричард уселся в кресло и принялся рассматривать переплетения диагностических чар, – сколько времени прошло?

– Минут пять.

Колдомедик фыркнул, но сумел не засмеяться.

– Выход из комы, – пояснил он зверски взглянувшему на него Поттеру, – процесс не быстрый. Прекрати трясти мистера Снейпа, наберись терпения и расскажи мне, что и как ты делал.

– Втер в лимфоузлы основу. Мазь. Влил зелье.

– Сколько?

– Двадцать восемь капель и четыре – на остаток.

– Хм… если мне не изменяет память, то мистер Снейп выпил двойную дозу зелья комы, потому что…

– Потому что у него в желудке антидот… я идиот!

Гарри уложил Северуса, аппарировал в лабораторию прямо в прыжке с кровати и уже через минуту вбежал в дверь с котлом, на дне которого еще осталось зелье. Длинная стеклянная трубка, которой отмеряли капли, болталась в серебряном сосуде, как ложка в стакане чая у невоспитанного маггла.

– Ричард, еще не поздно?

– М… Ну, хуже не будет, я думаю.

– Черт, черт!

– Не спеши. Несколько лишних капель могут повредить.

Гарри считал капли, проклиная дрожь в руках, и просил все известные ему Сущности не дать Северусу навсегда угаснуть из-за его глупости.

Диагностирующие чары налились светом, дрогнули, и снова успокоились.

– Что теперь не так? – с угрозой, за которой скрывалось отчаяние, спросил Поттер.

– Все так. Теперь нужно время.

– Сколько?

– Я не знаю, Гарри. Зелье-то экспериментальное. Хорошо, что ты догадался наложить записывающее все процессы заклинание.

– Что?

– Понятно, – Сметвик хмыкнул в бороду и поднялся. – Северус наложил, значит, твоими руками. Теперь только ждать.

– Да сколько же?!

– Успокойся, мистер Поттер. Северус же все слышит, не нервируй его.

Гарри покосился на Северуса, по привычке попытался взлохматить гладко зачесанные волосы, чертыхнулся, закурил, опомнился, загасил сигарету, очистил воздух и, наконец, сел в кресло.

– А если…

– Все будет хорошо, – Сметвик поднялся и похлопал его по руке. – Северус не допускает таких фатальных ошибок.

– Ты себе даже не представляешь, какой сногсшибательной способностью все портить обладаю я.

– Уверен, он это учел.

Гарри глубоко вздохнул и севшим голосом попросил:

– Проверь чары. Еще раз.

Сметвик сделал несколько взмахов палочкой и утешил:

– Все в норме. Он спит. Магию мою подпускает.

– Просто спит?

– Не совсем. Но уже и не в коме. В общем, жди. Прости, у меня операция. Советую скопировать чары в каждое помещение, где ты часто бываешь, чтобы ничего не пропустить.

– Я так и сделаю. Спасибо.

– Будь здоров. Тебе идет, кстати, – он глазами указал на его изменившуюся прическу и потемневшую еще больше кожу. – Посоветуешь стилиста?

– Испанская ветвь моего рода. Ритуал, едва не сведший меня с ума. Обращайся, если жизнь не дорога, но сначала Северуса разбуди.

Ричард фыркнул и направился к камину.

Гарри заблокировал всю связь с внешним миром – ему было достаточно того, что завтра нужно было вернуться на работу. И так затянувшийся отпуск подходил к концу.

Глава 80

Мрачно отметив, что никаких изменений не произошло, Гарри улегся спать, приказав Критчеру разбудить его как обычно, то есть около шести, по утрам он любил заниматься в домашнем зале, а на работу ему было к половине десятого.

К утру чуда не случилось: Северус сладко сопел, разве что порозовел немного, и на попытку потрясти его за плечо грозно нахмурился. Гарри вздохнул и поплелся на тренировку. Выполняя годами затверженный утренний комплекс, он все время смотрел на переплетения диагностических чар, навешанных теперь во всех основных помещениях дома. Без изменений.

В самом дурном расположении духа он спустился в столовую.

– Здоров, папуля.

Гарри смерил наследника недобрым взглядом.

– Здоровей видали.

– М… первый рабочий день? Соболезную.

– Северус не просыпается.

Рег перестал улыбаться и взглянул на переплетение чар, зависших над столом.

– Ты хочешь сказать, что уже приготовил зелье и… применил его?

– Дома надо чаще бывать.

– Кто бы говорил. Я помогал Антсу и Люсии Драко упаковывать.

– В гроб, что ли?

– Не смешно. Хотя нет, смешно. Транспортировочный купол действительно напоминал саркофаг этой, как ее?

– Белоснежки.

– Ага. Так что с Севом?

– Без изменений.

– После… после всего?

– Да.

– Доктор?

– Говорит – ждать.

Регулус сжал кулаки, но все-таки улыбнулся. Довольно жалко.

– Все будет хорошо. Снейп с детства обладал невероятной способностью все просчитывать наперед.

– Не тогда, когда дело касалось Гарри Поттера.

– Дейм…

– Ешь, остынет. Мне еще ругани Критчера не хватало для полного счастья. Вишенкой, так сказать, на торте.

Регулус послушно замолчал и принялся ковырять нежнейший, вкуснейший воздушный омлет. Аппетит пропал у обоих.

– Никуда сегодня не уходи, Рег. Мне позарез надо в аврорат, там и так завалы, наверное, выше головы. Северус не должен быть один. Я прошу тебя.

– Не переживай, я шагу за порог не сделаю.

– Если что… что угодно…

– Я сразу же, в ту же секунду. Не переживай.

Гарри кивнул, быстро проглотил весь омлет и поднялся, еще раз без особой надежды взглянув на переплетения чар. Те упрямо показывали, что Северус спит. Глубоко и беспробудно.

***

Стоило Главному выйти из камина в Атриуме, как к нему со всех сторон бросились несколько человек.

– Гарри! – Гермиона была строгой и немного взволнованной. – Гарри, я как раз тебя ждала.

– Мистер Поттер! – Роули, молодой аврор, пришедший в аврорат как раз перед отпуском Главного, спешил засвидетельствовать свое расположение. Гарри этого не любил, но откуда молодому да зеленому было об этом знать?

Хмуро кивнув Роули, Поттер перевел взгляд на Томаса, который даже не потрудился скрыть радость от того, что месячная каторга его подошла к концу. Ну, это он так думал.

– Дин, совещание через пятнадцать минут, полный сбор. Потрудись объяснить молодежи, что я не терплю опозданий.

Дин кивнул и, забрав Роули, испарился.

– Герм, мне сейчас не до досужих разговоров. Ты по делу?

Гермиона окинула выразительным взглядом его хмурую непривычно смуглую физиономию, кудрявые волосы, стянутые в тугой блестящий хвост, и привычно уцепилась за локоть.

– Да. По твоему, между прочим, делу, Гарри. Вижу, отпуск был богат впечатлениями. Но я не о том. Регулус засветился в обществе, ты же знаешь, в Лондоне все, как на ладони. Возникли вопросы. Что там с твоим браком?

Гарри глубоко вдохнул, успокаиваясь, и признался:

– Усыновление – наименьшая из моих проблем на данный момент, Герм. Надеюсь, через пару дней я смогу ответить более аргументированно…

– Заседание палаты лордов через неделю, Гарри. Если я могу…

– Спасибо, – Гарри сжал ее ладонь и отстранился. – Сейчас ты ничем не сможешь мне помочь.

– Я собрала некоторые бумаги, – Гермиона достала из кожаного портфеля тонкую папку и протянула ее Поттеру. – Тут все. Пути, способы, прецеденты. Изучи на досуге. К заседанию ты должен иметь на руках доказательства. Неопровержимые доказательства чистоты твоих намерений. Ну, конечно, если ты не хочешь порадовать заскучавшую общественность очередным скандалом. Либо о… временных скачках, – она понизила голос до шепота, – либо об очередном своем громком романе.

– Не будет ни того, ни другого, – заверил ее Гарри. – Прости, мне пора. Пообедаем вместе?

– Нет, я буду гнать Кингсли с очередного совещания и требовать не морить себя голодом. Вас двоих вытащить с работы моих сил не хватит. Прости.

– Свой супруг ближе к телу, – усмехнулся Поттер и снова помрачнел. – Тогда до скорого.

– Бай. Не закрывай больше камин, я едва сдержалась, чтобы не ворваться на Гриммо, с целью проверить все ли у тебя в порядке.

– Кингу привет. Скажи ему, что я еще не смирился с тем, что он обеспечил мне такой геморрой, как чертов Конгресс.

– Сам ему скажи. А то он уже чешется на нервной почве. От жены не должно быть негатива.

– Прочла в очередной умной книжке?

Гермиона выразительно закатила глаза и ответила, отпуская его локоть:

– С тобой в последнее время стало невозможно общаться. Не пропадай, привет Регу.

Гарри кивнул и толкнул дверь к себе в отдел.

Шум, производимый сотрудниками, достаточно громкий, к слову, моментально стих. Какой-то совсем молодой курсант-практикант еще попытался продолжить зубоскалить, но толчок под ребра от более опытного соседа быстро привел его в чувство.

– Доброе утро, мистер Поттер, – поздоровалась секретарь. – Почта. Свежий Пророк, квартальный отчет, счета, выписки из дел, запрошенных мистером Томасом, записка от Министра…

– Просто утро, – перебил ее Гарри, предчувствуя головную боль. – Почту на стол, все встречи перенести на вторую половину дня, отчет после совещания, приема сегодня не будет.

– Но мистер Ростберри записался еще полгода назад!

– На сколько?

– На два пятнадцать.

– Посмотрим. Чего сидим? – он обвел тяжелым взглядом подчиненных. – Пятнадцать минут давно прошли. Жопу в горсть и ко мне.

Все послушно поднялись, подхватывая какие-то бумаги, и прошли мимо него в кабинет.

– Миссис Приклдэй, – сказал Главный секретарю, – никого не впускайте как минимум час. Боюсь, совещание затянется.

– Хорошо, мистер Поттер.

– Очень на вас рассчитываю.

Он тоже зашел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Секретарь автоматически накинула на нее заглушающее – она знала Поттера почти десять лет. Если он уже пришел в таком состоянии, совещание обещало не только затянуться, но и быстро перейти в режим «на повышенных тонах», а рык у шефа был настолько впечатляющим, что мог помешать работе соседних отделов.

***

Дела обстояли хуже некуда. Воспользовавшись тем, что авторитарного, тяжелого в общении и обладающего определенным весом Поттера нет, на аврорат повесили целый ворох дополнительных обязанностей, о которых Главному побоялись бы даже заикнуться. Охрана каких-то высокопоставленных лиц, трясущихся за свои шкуры, участие в испытаниях новейших разработок Отдела Тайн, масса новых затыков по организации Конгресса…

– Мистер Томас, – Поттер поднял глаза от отчета и пригвоздил непутевого зама взглядом к стулу, – потрудитесь объяснить, каким таким невъебенно загадочным образом вы умудрились…

– Шеф, – вмешался самый старый аврор, догуливавший последние месяцы до пенсии, а потому чуть более смелый, чем остальные, – давайте по группам задачи решим, а потом уже вы с Дином с глазу на глаз членами померитесь?

Курсант-практикант нервно хихикнул, но тут же заткнулся, когда Поттер принялся набирать воздух в легкие, намереваясь выдать всю правду о размерах членов всех здесь присутствующих. Кровавой расправе помешал Патронус, появившийся прямо посреди кабинета. Шикарный серебристый лев недовольно оскалился и сказал низким, чуть хрипловатым голосом: «Поттер».

Метаморфоза произошла с Главным мгновенно: не успел чудо-лев рассеяться, как Поттер вскочил, подхватывая со спинки кресла снятую по случаю жары мантию, и, в три шага пересекая кабинет, сказал, не оборачиваясь:

– Томас, за старшего. Подчистите все бока, завтра всех выдеру, кто не успеет. Начальника департслужбы послать, Отделу тайн отказать вежливо, к Министру не соваться.

– Мистер Поттер, а вы…

– Работать! – рявкнул Главный, передумав и направившись к камину. – Гриммо, двенадцать, – назвал он адрес и исчез, ничего не объясняя.

Томас обвел всех пристальным взглядом.

– Парни, нам всем крупно повезло. Давайте, за работу. Что там по делу Кэссиди? Ник, доложи. Как прошел допрос подозреваемого?

Заседание прошло своим чередом, а выпавший у себя дома в гостиной Гарри, не дав Регулусу даже рта раскрыть, аппарировал в спальню.

Северус был бледен, но совершенно точно в сознании.

– Господин Главный аврор, – хрипло, с ехидцей заметил он, откладывая палочку. – Какая честь. Тридцати секунд не прошл…

Поттер не стал долго расшаркиваться. В одно мгновение оказавшись рядом, уже без мантии, расплывшейся на ковре шелковой лужицей, он подхватил Северуса под затылок широкой ладонью и поцеловал. Насмешливо кривившиеся губы тут же ответили, к облегчению Гарри, готового вот-вот испытать дежавю и увидеть в обожаемом супруге бывшего профессора. Оба Северуса Снейпа окончательно слились для него, замыкая круг, и это было самым настоящим счастьем.

На автомате запечатав все входы и выходы из комнаты фамильными чарами, будто опасаясь, что Северус сбежит, Гарри прижал его к себе. Тот слабо сопротивлялся, но потом обхватил за плечи, обтянутые форменной рубашкой и затих.

Гарри укачивал его, жадно оглаживал худую спину с выступающими позвонками, длинную шею, проводил ладонью по отросшим волосам.

– Мерлин, ты очнулся, – наконец, сказал он. – Я…

– Забавная манера констатировать очевидное, Поттер.

– Прекрати.

– Что именно?

– Называть меня Поттером.

– Какие мы нежные. Если ты не Поттер, то какого черта на тебе до сих пор столько надето? Помочь? – он потянулся за палочкой, но Гарри избавился от одежды одним щелчком пальцев и оказался сверху, подминая мужа под себя одним уверенным, вечным движением.

Регулус и вышедший из камина в гостиной Сметвик смотрели на переплетения диагностирующих чар. Те показывали, что у пациента поднимается кровяное давление и учащается пульс. Потом эти показатели стали просто зашкаливать.

– Хм… похоже, репродуктивная система не пострадала… давление в норме… нервные реакции чуть замедленны для процесса соития, но это пройдет… некоторая мышечная слабость и недостаток массы тела из-за зелий… небольшое обезвоживание… хм… А так все в порядке, – Сметвик повернулся к Регулусу, старавшемуся не краснеть и оставаться невозмутимым. – Молодой человек, у меня к вам просьба. Когда мистер Поттер-Блэк освободится, не могли бы вы напомнить ему, что мистер Снейп – только-только вышел из комы, и подобные нагрузки ему не на здоровье?

Сигнальные чары тонко запищали, наливаясь красным, и снова замолчали, медленно бледнея и показывая, что состояние пациента возвращается в норму.

– Я… – Рег прокашлялся, и уже более уверенно продолжил: – Боюсь, отец еще нескоро освободится, как вы изволили выразиться. При самом благоприятном стечении обстоятельств – к вечеру, и то если Северус проголодается. Уверен, что в их спальню сейчас и Критчер не проберется.

– Охотно верю. И все же, держите меня в курсе.

Чары снова показали рост активности, и Ричард, вздохнув, направился к камину. Ближайшие несколько часов ему здесь делать было нечего. Рег, усмехнувшись, направился в библиотеку, но вскоре сбежал и оттуда – Гарри вывел чары в каждое часто посещаемое помещение особняка, а наблюдать за тем, как зашкаливает пульс у Северуса и давать волю своему и без того богатому воображению Регулус не собирался.

Укрывшись в одной из пустующих спален (сам же попросил Деймоса вывести сигналку и к нему тоже), он пытался убедить себя, что просьбу главы рода «из дома сегодня ни ногой» можно бы проигнорировать в связи с изменившимися обстоятельствами, но почему-то не решался. Может, потому, что надеялся – его друг детства, в конце концов, проголодается и спустится в столовую, можно будет его хотя бы увидеть. А с другой – он может понадобиться. Должна же у Дейма кровь оттечь от паха к голове и дать тому вспомнить, что у него завал на работе. Хотя, когда дело касалось Северуса, тому было плевать на все завалы, хоть догони они высотой Джомолунгму.

Рег вспомнил Скорпиуса, своего смешливого, жизнерадостного жениха, еще слишком маленького для того, чтобы понимать подоплеку их дружбы. Из наследника Малфоев получится замечательный муж, но как же долго еще ждать!

«Ничего, Северус, вон, всю жизнь ждал. Что для меня каких-то восемь лет? Тем более, я могу видеть его хоть каждый день. Да, я счастливчик. Я жив, я наследник, у меня жених, который мне очень нравится, и род, который всегда на моей стороне, что бы ни случилось. Деймос никогда не бросает своих. Потом сам шкуру спустит, но не бросит. Наверное, за это его любят в аврорате, хоть и побаиваются».

Чары в соседней комнате оглушительно пискнули, сигнализируя о достижении пациентом очередного пика, и снова замолчали. В коридоре ворчал Критчер, что-то о том, как нехорошо последние жилы тянуть из хозяина, только от Госпожи вернувшегося, но на него шикнула Вальбурга с портрета, и он замолчал.

***

«Война – войной, обед по расписанию», – гласило одно из неофициальных кредо семьи Блэк, поэтому Регулус, измаявшись от вынужденного безделья, спустился в столовую в аккурат к обеду. Заняв свое место – слева от главы рода – он принялся ждать. Обед в Блэк-холе начинался в три пополудни, и на часах уже было без пяти.

В коридоре вдруг раздался шорох, тихий смех (Смех! В Блэк-холле, главой рода в котором – Деймос Блэк, умеющий, казалось, лишь усмехаться и дергать уголком рта, презрительно прищурившись), и в открывшуюся дверь ввалились (другого слова одетый в официальную мантию Регулус подобрать не смог) обнимающиеся супруги Поттер-Блэк. То есть глава великого благородного рода и его муж. Тонкий шелковый халат, едва прикрывавший худое бледное тело Северуса, сполз с одного плеча, к которому тут же присосался Деймос, одетый лишь в тонкие хлопковые штаны. Волосы у обоих лордов были в беспорядке, шеи украшали засосы, а на спине у главы рода виднелась и еще стремительно заживающая ссадина, подозрительно напоминающая царапину, нанесенную в порыве страсти.