Текст книги "Хронос и Деймос (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 45 страниц)

Глава 71

Бездействие для Деймоса было хуже самого тяжелого рабского труда. Покопавшись в себе и повздыхав около получаса, он решительно поднялся и аппарировал в спальню. В большом шкафу действительно вся правая половина оказалась забита его вещами, забытыми, купленными, подаренными Северусом в разное время. Порывшись там, он все-таки достал из кармана своей неизменной куртки небольшой кожаный несессер и бросил его на нижнюю полку. Похоже, каждый раз притаскивая в собственное прошлое упакованную заботливым Критчером сумку, он половину умудрялся оставлять здесь – в шкафу нашлось все необходимое, от теплых зимних мантий, купленных у Малкин перед войной, до белья, приобретенного в Италии. Вспомнив, как проходила примерка в огромной зеркальной примерочной, как жадно загорались глаза Северуса, стоило ему показаться в очередных плавках или шортах, Деймос фыркнул.

Северус тогда задернул тяжелую бархатную портьеру, шепнул «Дуро» и, наложив мощное заглушающее, прижал его к холодной поверхности зеркала, схватил за член и, целуя в шею, быстро довел до такого яркого, оглушительного оргазма, что у Деймоса потемнело в глазах. Сам Северус потом, прижавшись к нему, загнанно дышал, глотая собственный крик и выгибаясь от торопливых, будто украденных ласк и кончил, крепко зажмурившись и закусив губу.

Они тогда купили у смешливой продавщицы всю новую коллекцию, принося извинения за несдержанность. И вот теперь Блэк крутил в руках ярко-красные трусы с кокетливой ромашкой на самом интересном месте и улыбался.

«Северус, я отогрею тебя. Я больше никогда тебя не оставлю, только потерпи еще совсем чуть-чуть. Если бы я мог пристукнуть самого себя теперешнего, разгульно шляющегося по клубам, забывающего имена и лица случайных одноразовых любовников еще до оргазма с ними, закрыть под замок… но без этого выжигающего душу, опустошающего загула, он не сможет осознать всю бесцельность такого существования. Оставалось надеяться, что ты это тоже понимаешь. Хотя бы умом. Сердцем понять такое невозможно».

Быстро переодевшись в «приличную» одежду, Деймос подошел к зеркалу и тщательно наложил гламур, отращивая рыжие локоны и заставляя глаза стать синими, как летнее южное небо.

«С учетом того, как выглядит сейчас Поттер, мой гламур почти не обманет тех, кто хорошо его знает. Спишем все на родство и Блэковскую породу».

Шагнув в камин, уже через несколько мгновений он выходил в почтовом отделении Косого переулка.

– Добрый день, мистер…

– Блэк, – ответил Деймос словоохотливой ведьме-служащей, внутренне настроившись на южный акцент. – Прошу извинить, спешу, – пресек он дальнейшие ее попытки заговорить с ним. Мадам Поуллз он знал слишком хорошо, чтобы позволить той лишний раз раскрыть рот и задержать его минимум на полчаса.

Выйдя на улицу, он вдохнул знакомый воздух позднего летнего лондонского утра и направился в Гринготтс. Дела, которые он начал вести еще во время войны, несколько теневых предприятий, о которых Поттер еще ничего не знает, требовали его внимания хоть иногда, вот так, раз в несколько лет. Благо, ему достаточно повезло с управляющим, чтобы не заморачиваться постоянным контролем финансов.

Стоило ему оказаться на нижней ступеньке белоснежной лестницы, как его окликнули:

– Дейм! – Нарцисса, как всегда прекрасная, в легкой бледно-голубой мантии спешила к нему с просто неприличной для леди скоростью. – Постой.

– Стою, – улыбнулся Деймос, склонившись к ее ручке. – Как вы, моя леди?

Она некоторое время пристально вглядывалась ему в глаза, а потом тихо сказала:

– Уделишь мне несколько минут?

– Нарси, ты могла бы не спрашивать. К мадам Жаклин?

Леди Малфой быстро кивнула, и, не давая опомниться, взяла под руку.

– Ты явно ничего еще не знаешь, Дейм. Ты еще не видел Северуса?

– Видел. В общей сложности – минуты три, не больше.

Нарцисса длинно выдохнула и возобновила разговор только после того, как они заняли самый дальний столик, и Полог конфиденциальности отрезал все звуки внешнего мира.

– Дейм… – Нарцисса нервно крутила в руках вышитую сумочку, не обращая внимания на поданное меню. – Я…

– Успокойся, пожалуйста, – Деймос отобрал несчастный аксессуар и положил его рядом с ее подрагивающей рукой. – Два кофе, два тирамису и фисташковое мороженое, – сказал он официанту, подбежавшему к ним по щелчку пальцев. – Нарси, что тут у вас случилось?

Нарцисса подняла на него заблестевшие глаза, потом, открыв сумочку, понюхала содержимое какого-то флакончика, глубоко вздохнула и… так и не решилась ничего сказать.

– Что-то с Люциусом? – принялся за допрос Деймос.

– Нет.

– Альваро?

Она покачала головой.

– Драко?

Нарцисса вздохнула и достала платок.

– Что он натворил?

– Северус… узнал, что он… ну, об их адюльтере с Гарри.

Деймос побледнел и крепко сжал зубы. До чего же хотелось приложиться о ближайшую твердую поверхность своей пустой головой, чтобы подобно домовому эльфу наказать себя и заслужить прощение хозяина.

– Понятно. Ну, что Драко жив, мне известно. В моем будущем он вполне себе здравствует.

– Да, но… Северус…

– Он его проклял?

– Северус не хочет видеть ни меня, ни Люциуса. Не говоря уже о Драко. Мой сын хотел… у него склонность к Зельям, родовой дар. Он пришел к Северусу за рекомендациями, и тот… Дейм, Мерлин с ними, с Зельями, но мы столько лет поддерживали друг друга, стольким обязаны тебе и Северусу!

Деймос закурил, глядя в окно, и некоторое время удрученно молчал.

– А почему мой супруг взъелся именно на вашего наследника? Почему не на самого Поттера?

– Драко, – Нарцисса скомкала платок и чуть порозовела, опустив взгляд, но продолжила: – Драко подлил Гарри какое-то зелье, призванное объединить магию. Это просто одержимость какая-то, Драко увез Асторию во Францию и будто сошел с ума! Ни рождение сына, ни уговоры Люциуса – ничего не помогает! Он помешался на Гарри. Он просто преследует его! Ничего, никого не слушает! Как ему удалось затащить Поттера в постель – не представляю, но точно знаю, что они… ну… провели вместе ночь.

– Они провели вместе два часа, – поправил ее Деймос. – И чего ты хочешь от меня? Я не стану убеждать Северуса дать Драко рекомендации.

– Да не в том дело! – почти выкрикнула Нарцисса. – Мы любим и Северуса, и тебя… Драко, он…

– Эгоистичный засранец, моя леди. Придется это признать. Да и я не лучше, Северусу от меня одни огорчения.

– Он любит тебя, Дейм.

– А я его. Но это не мешает мне мучить его.

Нарцисса молча теребила платок, по-прежнему не поднимая глаз, нетронутый кофе остывал, а голубоватый дым от сигареты Деймоса поднимался вверх, свиваясь плотными колечками.

– Откровенно говоря, Нарси, мне сейчас не до твоего избалованного сынули, которого я с большим трудом выношу. У нас с Северусом полно личных проблем, усугубленных магическим браком и разгулом моей более молодой версии. Давай выждем. Северус не попытался навредить твоему Драко, это уже хорошо, потому что я знаю, каким жестоким он может быть. Решим все наши проблемы, когда Северус поставит на мне свое клеймо везде, куда сможет дотянуться, и успокоится. Могу лишь сказать, что зелье, которое мне дал твой сын, действует. Он зависим от моей магии. Но делать с этим я пока ничего не буду, потому что в моем времени все так и осталось. Замкну петлю – разберусь.

– Северус… Дейм, ты же знаешь его.

– Знаю, а потому и надеялся, что моя связь с твоим сыном останется за кадром. Раз этого не случилось, я прошу тебя пока не форсировать события и дать ему время.

– Альваро… принял сторону Северуса.

– Ах, вот оно что.

– Ты не понимаешь. Дело уже не в том, простит Северус Драко или нет. Альваро требует наказать Драко. И то, что наш сын ничего не знает о том, что Северус и Гарри состоят в браке, ничуть не оправдывает его, по мнению Блэка.

– Малфоя-Блэка.

Нарцисса кивнула, не поднимая глаз.

– Ты прав.

– А ты – нет, если выгораживаешь Драко. Применять привязывающие зелья непорядочно. Это хуже, чем приворотное, Нарси.

– Я понимаю это, и не оправдываю…

– Тогда не понимаю я.

– Альваро требует изгнать его из рода, – Нарцисса, наконец, всхлипнула, и подняла на него покрасневшие глаза. – Дейм, я прошу тебя. Может, виру…

– Может, розги?

– Что угодно, – она молитвенно сложила руки. – Если Северус оттает, Альваро тоже смягчится.

– Я не стану травить Северусу душу.

– Дейм…

– Нет, Нарси, прости. У нас с Люциусом Договор. Я ссылаюсь на третий параграф – прерогатива рода Блэк в спорных случаях, касающихся членов моей семьи. Мое вмешательство может навредить Северусу, ему и так тяжело. Я не буду сыпать соль на его раны ни ради тебя, ни ради Люциуса, ни уж тем более ради Драко. Твой супруг обещал мне держать своего наследника как можно дальше от Гарри. Нарушение Договора, но я закрою на это глаза, все равно уже ничего не исправить. Единственное, что могу предложить – это поговорить с Альваро. И то… мне не хотелось бы лезть в ваши внутрисемейные дела.

– Что ж, – Нарцисса поднялась, стараясь сохранить лицо. – Простите, что побеспокоила, лорд Поттер-Блэк.

Деймос поднялся вслед за ней и поцеловал руку.

– Второго ноября, когда я разбужу Северуса, наш Договор потеряет силу. Тогда и разберемся.

– Хорошо, – черты ее лица чуть смягчились, и она пожала Деймосу руку. – Я сожалею.

– Я тоже. Но это уже случилось. До встречи, моя леди.

– До встречи, Деймос. В оправдание Драко могу сказать, что понимаю его. Ты очень… притягательный мужчина.

Деймос хмыкнул, но ответа от него и не ждали – Нарцисса пошла к двери, шурша шелковой мантией, и вскоре совсем исчезла из вида.

***

Ровно в шесть Северус, пропахший зельями и реагентами, вышел из камина. Деймос, одетый в серый костюм-тройку, поднялся ему навстречу.

– Здравствуй.

– И тебе не болеть, Деймос, – он устало вздохнул и потер виски: – Дай мне полчаса, и пойдем.

– Я подумал, что глупо посреди недели тащиться куда-то, если завтра все равно рано вставать.

– И?

– И проинструктировал нашего дворецкого, чтобы он распорядился насчет романтического ужина. Прими душ, и пойдем в сад.

– В сад?

– Да. Я там… в общем, увидишь.

– Заинтригован, – Северус принялся выкладывать из своих бездонных карманов свитки, склянки, какие-то мешочки, трубочки, ключи. – Я действительно устал, как собака.

– Ночь в Мунго?

Северус замер, не донеся руку до жесткого воротничка, но быстро взял себя в руки.

– Именно.

– Сложное отравление, температура сорок один и девять, бред.

– Ну, – Северус стянул мантию и бросил ее на кресло, – магический брак подразумевает верность, Блэк. Если не физическую, то магическую – точно. Вспомни предыдущую попытку применить к тебе приворотное.

– Тогда ты тоже просидел у моей постели всю ночь.

– Вот именно. Только, боюсь, Драко – не Тигран, и мне не стоит рассчитывать, что он покончит с собой и избавит Поттера от своей навязчивости.

– А сам Поттер, конечно, агнец.

– Нет. Он просто идиот, который как не носил определители ядов и зелий, так и не носит.

– Ношу, – Деймос достал из кармана тот самый камень, который помог определить природу отравления на Конгрессе. – Если вчерашнее отравление связано с Малфоем, то почему оно наступило спустя две недели после, так сказать, процесса?

– Какое-то время та гремучая смесь, что заменяет тебе кровь, боролась. Но после Малфоя ты начал трахать все, что движется, – Северус расстегнул манжету, аккуратно вынимая запонку, и продолжил: – Видишь ли, в тот самый день, когда мы впервые… для тебя впервые… оказались в постели, я запечатал в тебе магию, чтобы она не смешивалась магией твоих любовников и любовниц. Это работало, пока мистер Малфой не напоил тебя зельем в надежде добиться привязки. У него мало что вышло – ты гораздо сильнее него, да и яд василиска, – он чуть задумался, – ну, и дальше по списку, я думаю... так вот это все, плюс магия двух родов, плюс моя остаточная печать, – все в совокупности помешало добиться результата, на который он рассчитывал. Но канал уже был открыт, и посторонняя магия, взятая от последующих партнеров, отравила тебя. Потому что, повторюсь, ты принадлежишь мне, хоть и в одностороннем порядке. Не знаю, на каком по счету после Малфоя партнере произошло перенасыщение, но этой ночью ты оказался в Мунго.

– И Ричард, по устоявшейся за много лет привычке, вызвал тебя.

– Да. Неужели ты думаешь, что все эти годы быстрым излечением от множества травм и проклятий обязан исключительно Сметвику и больничным зельям?

– Некоторое время я действительно так считал. Ну, еще своей везучести.

Северус фыркнул.

– Наивность…

– … недопустимая для аврора роскошь, я помню.

– Верно. Так вот, – Снейп принялся расстегивать рубашку, будто не замечая жадного взгляда Деймоса, – у Гарри был глубокий магический шок. Я всю ночь вычесывал из его ауры чужие нити, как из шерсти сбежавшего на улицу домашнего кота – репейник и мусор. Потом снова запечатал его, вживил универсальный антидот, – он подошел ближе, расстегнул ворот рубашки Деймоса и, усмехнувшись, сдвинул ошейник с медалькой, трансфигурированной им когда-то в далекой юности из чернильницы. – Чувствуешь? – он легко надавил в каком-то определенном месте, и Блэк почувствовал, что у него на загривке есть какое-то уплотнение.

– Да. Почему я раньше не замечал?

– Потому что болван, – «обрадовал» его Северус. – Но так как ты мой болван, то антидот я подобрал крошечного размера и вживил там, где его сложнее всего обнаружить.

– Джинни капала на холку нашему блудливому коту зелье от блох и клещей, – поделился Деймос.

– Интересное сравнение. Антидот очень мощный и почти универсальный, новейшая разработка Отдела Тайн. Все для моего спокойствия на старости лет.

– Ты не старый, – Деймос ткнулся губами мужу в голый живот. – Разве у старых бывает такое потрясающее тело?

– Тебе бы только тело, – Северус легонько оттолкнул его, но Блэк заупрямился и лизнул его около пупка.

– Возьмешь своего шелудивого домашнего любимца в душ?

– Нет. Зверски хочу есть, а потому я сейчас быстро ополоснусь, а ты уймешь свой хм… энтузиазм и дождешься меня.

– Как скажешь, – Деймос привычно поправил свой ошейник и застегнул ворот рубашки. – Хоть за ухом почеши!

– Я все еще сержусь на Гарри. Так что боюсь тебе это ухо открутить.

– Сублимация не сработала?

– Если бы она не сработала, Малфой-мэнор лежал бы в руинах, а я сидел в Азкабане.

– Понял. Молчу.

Северус скептически изогнул бровь и скрылся за дверью, ведущей в спальню. Деймос же посмотрел на бурое пятно, которое он так и не решился убрать со стены, и принялся делать то, что у него получалось хуже всего – ждать.

***

Плавающие в прохладном вечернем воздухе свечи, аромат добытых через Моуди у Лонгботтома магических быстрорастущих роз, увивших беседку, тихий стрекот сверчков, звездный свет, белоснежная скатерть, фамильное серебро, притащенное из Блэк-холла счастливым до невозможности Критчером, и радость от промелькнувшего на миг удивления на бледном лице Северуса.

– Я не знал, что у меня есть беседка, – чуть севшим голосом сказал он, занимая свое место.

– Теперь – да. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?

– Устрицы? Тогда Шардоне. Желательно – из Бургундии.

Деймос что-то быстро написал на крошечном пергаментном квадратике и опустил тот в корзинку, стоявшую на траве у его ног, чтобы уже через минуту достать оттуда пузатую бутылку заказанного супругом вина.

Разговор, коснувшись последних политических событий и погоды, быстро прервался, и они уютно молчали, изредка соприкасаясь кончиками пальцев, отпивая из широких бокалов чуть кисловатое выдержанное вино и глядя друг другу в глаза.

Слова были лишними. Деймос не мог пообещать, что больше не причинит любящему сердцу супруга боль, Северус не мог заставить его поклясться в верности. Они были будто искаженными в мутном старом зеркале отражениями друг друга. Едины и в то же время – порознь.

– Я хочу, чтобы ты знал, – тихо сказал вдруг Деймос, переплетая их пальцы. – Ты единственный, кто имеет значение. Я твой. И если бы я мог достать из своей груди сердце и отдать его тебе, я бы сделал это. Чтобы ты никогда не сомневался в том, что оно принадлежит тебе.

Северус слушал его, чуть склонив набок голову, отчего его блестящие волосы легли на плечо, и молчал. Что он мог ему сказать? Что много раз хотел сдаться, отсечь себя от Гарри, оторвать с кровью, чтобы, прижигая раны горьким виски, навсегда забыть о том, каково это – видеть, как тот, кому ты посвящаешь каждый свой вздох, отдает другим то, чего жалеет для тебя. Чтобы не ощущать, как горячая, пьянящая сила его спутывается, сбивается грязными комьями, оскверненная другими, как чужие жадные руки шарят по его телу, будто имеют на это право.

Но там, в Мунго, глядя, как спит, разметавшись во сне, его Гарри, как улыбается, стоит коснуться его небритой щеки, как мерно вздымается его грудь, не прикрытая простыней, он ощутил, что злость и отчаяние отступают. Всего каких-то пять лет… Столько уже пройдено…

– Я знаю, – ответил Северус, сжав его руку. – Знаю, Дейм. И мне не нужно для этого искать банку, чтобы заспиртовать твою сердечную мышцу.

Деймос прижался губами к его ладони и прикрыл глаза. Жизнь продолжалась.

Глава 72

Теплая бледная кожа под губами, сводящий с ума запах тела и волос, бесконечная, щемящая, горьковатая нежность, тихие вздохи, срывающиеся с тонких розовых губ, золотые отблески камина, мягкими мазками ложащиеся на волосы.

– Северус...

– Чшш…

Неторопливые, едва ощутимые касания губ и ладоней, магия, которая сливается воедино, возобновляя ослабшие связи, глаза предательски щиплет, а в горле ком. Хочется обнять весь мир, ведь он сконцентрирован в темных глазах, чуть прикрытых острыми стрелками ресниц. От нежности и трепета перехватывает дыхание, хочется вечно вот так – гладить, покрывать поцелуями, ловить губами тихие, короткие выдохи, растворяться в другом, который тебе дороже тебя самого, дороже жизни и магии, мира и посмертия. Если вся эта мешанина из нежности, горечи и щемящего, бескрайнего счастья – любовь, то как могут другие произносить это слово? Как смеют они называть любовью… все остальное?

С треском догорают в камине дрова, периодически выстреливая красными угольками, Северус спит, уткнувшись носом ему в бок, как когда-то давно, в юности, в прошлой жизни, когда все еще было впереди, а Деймос курит. Бессонница насмешливо смотрит на него из темного угла, безмолвно отмеряя быстротечные мгновения их общего не-одиночества. Жалко тратить на сон бесценные мгновения, наполненные Северусом. Хочется гладить его по волосам, с горечью находя в них первые серебряные нити, проследить кончиками пальцев каждый тонкий шрам на плечах и спине, бесконечно вглядываться в расслабленное, очень спокойное сейчас лицо, на котором уже появились первые морщинки, и желать остановить время.

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»

Он как никогда понимал чудака Фауста. Если бы он мог, он бы остановил для Северуса время, укрыл его от тревог и бесконечной печали.

– Спи, лягушонок. Завтра ты опять умчишься спасать своего непутевого великовозрастного ребенка, я вернусь в будущее и снова, покрывая поцелуями твое бледное лицо, буду просить прощения, спеша замкнуть этот широкий круг, из которого пока нет выхода; разбудить тебя, надеясь, что твоего терпеливого сердца хватило на тридцать пять лет. Но даже если нет, я буду любить за нас двоих. Пришел мой черед отдавать и надеяться, что тот безумный, мятежный огонь, которым ты когда-то поделился со мной, найдет себе место в твоей душе.

***

– Это плохая идея, – Северус поправил шелковую мантию, которая очень ему шла, и еще раз перевязал шейный платок.

– Знаю.

– Два Поттера на одном приеме…

– Я пересмотрел воспоминания четыре раза. Мы не пересечемся и не встретимся. Мне нужно увидеть кое-кого.

– Это можно сделать в частном порядке.

– Но удобнее – так.

– Шрам проступает даже сквозь грим.

– Это мелочи. У меня масса шрамов, я все время обзавожусь новыми, никто не удивится.

– Грейнджер тебя узнает.

– Я не собираюсь с ней встречаться.

– Ты… впрочем, ладно. Делай, как знаешь.

Деймос загнал поглубже чувство вины и тревогу, и отвернулся к зеркалу. Тот самый прием должен был начаться уже через полчаса. История должна быть достоверной. Последняя встреча Гарри с Северусом, едва не стоившая ему карьеры. Он еще задавался тогда, в прошлом, вопросом, почему чертов подземельный гад не стал раздувать скандал и требовать его отставки, идиот. Каким же идиотом он был! Слепым, как крот.

– Я ухожу, – Северус проверил крепление палочки и направился к камину.

– Я за тобой. Люблю тебя.

– Не вижу смысла проговаривать очевидное.

Деймос фыркнул и притянул его для поцелуя.

– Человек действия, да?

– Да.

– Хорошо. Вечером будут тебе действия.

– Неужели ты выпотрошишь тех жаб? – Северус насмешливо изогнул бровь и высвободился. – Благоговея, жду.

Он зачерпнул полную пригоршню летучего пороха и бросил его в камин.

– Атриум, – четко произнес он и исчез.

– Жабы, слизни. Гадость какая. О, нет… Нет, нет, нет!

Хронос призывно вибрировал, грозя утянуть обратно, и Деймос понял, что даже не успеет отправить мужу Патронуса.

«Прости», – успел он нацарапать на визитной карточке какого-то шарлатана, валявшейся на столе, прежде чем исчезнуть. Жизнь обнаружила неожиданно черное чувство юмора.

***

– Прости, – парадная аврорская мантия упала на пушистый ковер, а загримированный под Гарри Деймос привычно опустился на колени у кровати. – Ты искал меня, да? А мы с тем Поттером были очень похожи, в том числе и магически. Прости меня. В большей части твоих бед и огорчений виноват только я.

Он коснулся губами голубоватых век, теплых приоткрытых губ, ладони.

– Знаешь, я сейчас снова пойду туда, к тебе. И что, что перемещения отбирают часть магии? У меня сил много, а вот твои на исходе. Хочу, чтобы у нас было достаточно времени на изготовление противоядия.

Он поднялся, быстро переоделся, натянул гламур и снова сжал артефакт. Мир привычно сжался.

***

Щиты предупреждающе затрещали, но, узнав частого посетителя, расступились.

Северус, бледный и сосредоточенный, водил палочкой над грудой обожженной, окровавленной плоти, попутно рыча на Сметвика.

– Ричард, отойди! Не трогай, я сам!

– Ты не колдомедик! Да Шеклболт шкуру с меня спустит, если Главный загнется!

– Пусть больше в рейды его отправляет!

– Кхм… – произнес Деймос, и обернувшийся Сметвик удивленно на него посмотрел.

– Явился, – зло бросил Снейп. – Давай сюда свою палочку.

Деймос молча протянул Жезл Смерти, отлично слушавшийся его супруга. Снейп буквально выдрал могущественный артефакт у него из рук и запел что-то на незнакомом языке. Тело на кушетке понемногу приобретало привычные очертания, подчиняясь закручивающимся около Северуса темным вихрям силы.

Сметвик благоразумно молчал, а Деймос вспомнил это свое попадалово, иначе не скажешь. Его последний рейд, после которого Кингсли со страшным скандалом, дошедшим до мордобоя и магического палочкоприкладства запретил ему заниматься полевой работой. Два года до того, как он узнал, что у него есть муж. Три года, как Северус видел его в последний, как он думал, раз.

– Все, – Снейп покачнулся, и Деймос подхватил его, помогая сесть. – Теперь те зелья, что я тебе дал, Ричард. И попробуй только что-нибудь перепутать, я тебя живьем сожру.

– Северус, ты сейчас меня просто обижаешь.

– На обиженных воду возят, – огрызнулся Снейп, устало прижимаясь щекой к животу стоящего около него Деймоса. – Я домой, мне завтра еще лекцию в Академии Колдомедицины читать. Дейм, не стой столбом… Ричард! Тащи еще одну кушетку, у меня идея.

– Я…

– Живо! – рявкнул Северус, у которого, похоже, открылось второе дыхание. – И ты не улыбайся мне тут, чертова ходячая головная боль, – обратился он к Блэку. – Ложись на кушетку, голова к голове с Гарри. Сметвик, давай систему для переливания крови.

– Но… Поттеру невозможно перелить кровь, – колдомедик посмотрел на Деймоса, – он слишком силен. Нужна полная магическая совместимость. Даже ты не подходишь.

– А сам Поттер подойдет? – Снейп толкнул Деймоса на кушетку. – Руку давай. И постарайся не жалеть магии. Тебе же лучше будет.

Сметвик переводил взгляд с Блэка на Поттера, с Поттера на Снейпа, не решаясь отдать сложную систему из трубочек иголок и колбочек Снейпу, боялся, что тот сошел с ума. Деймос, удобно расположившийся на кушетке, фыркнул и снял гламур.

– Давай сюда эту трахомудию, Ричард, – сказал он. – Моя кровь точно подойдет, гарантирую. Сев, подержишь за руку?

– Я тебя выпорю, Блэк. С особой жестокостью.

– Это потом. А сейчас за руку, м?

Сметвик резко сел, держась за сердце, но систему отдал. Ну их, этих чокнутых, пусть сами разбираются.

***

В Робийяр-мэнор они попали только к утру, заставив Сметвика дать Обет неразглашения. Никому, даже самому Поттеру. Деймос тяжело опустился на диван в кабинете и притянул к себе измотанного до самого последнего предела Северуса.

– Все позади, – сказал он. – Завтра в Мунго заявится Кингсли, убедится, что я не сдох, и заорет так, что звуковой волной, подкрепленной магией, снесет дверь. Через неделю, когда я явлюсь на работу, мы подеремся, и я навсегда оставлю полевую работу.

– Как же я устал, Дейм.

– Иди ко мне, – Блэк уложил его голову себе на плечо и обнял. – Скоро вся эта трагикомедия закончится, мой хороший. Я так люблю тебя. Потерпи еще самую-самую малость. Обещаю, больше с твоим Поттером ничего не случится.

– У меня все готово.

– Не сомневаюсь.

– Завещание…

Деймос отстранил его от себя и взглянул в глаза.

– Ты серьезно?

– Более, чем. Предоставлю Судьбе самой решить. Я уже не в состоянии.

– Сев…

– Основные компоненты я тебе подготовлю, но основа – уволь. Сам.

– Хорошо, – Деймос снова обнял его, целуя в висок. – Идем, нужно поспать хотя бы пару часов.

– Лекция после обеда. Но Поттеру нужно…

– Там Сметвик, пусть он и разбирается. Пойдем.

Северус тяжело поднялся и через несколько минут они уже спали, обнявшись, как молодожены, не в силах оторваться друг от друга.

***

– М… Поттер, ты как лизучий щенок.

– Ну, ты вкусный. Не выворачивайся, пожалуйста.

– У меня лекция через два часа.

– Еще скажи, что ты к ней не готов. Или поедешь на трамвае? Камином до Университета три секунды, одеться – еще сорок.

– Я не аврор, за сорок секунд не одеваюсь.

– И не нужно… м… голым ты мне больше нравишься.

– Отстань.

– Нет.

– Прокляну.

– Угу. Из палочки уже искры сыплются, – Деймос со смехом провел по его члену.

– Мне не восемнадцать, когда хватает двадцати минут и на душ, и на потрахаться.

– У нас как минимум полтора часа. И с кем это ты трахался в восемнадцать?

– Я образно.

– Не нравится мне этот образ.

– Мне тоже много чего не нравится, Блэк. Вернее, Поттер-Блэк.

– Ну, давай не будем. Пожалуйста. Ты не представляешь себе, как я ненавижу себя. Того, который сейчас проснется в больнице и самодовольно подумает, что снова натянул Госпоже нос.

– Чертов неубиваемый идиот.

– Согласен. Но Кинг его быстро просветит, вплоть до увольнения.

– Хоть кто-то.

– Ну, дай поцеловать…

– Дейм! Ох… черт из табакерки! На три года опять пропал, а теперь… м… ждешь, что тут все растянуто и смазано?

– Нет… я сам… чшшш… лежи.

– Ссс… Блэк… ох… да, черт тебя побери, да! Ну, не спеши ты, не хочу потом еще тебя лечить…

Деймос хрипло рассмеялся и закрыл собой весь остальной мир. Впрочем, как и всегда.

***

– Как лекция?

– Как обычно.

– Что с лицом?

– Не ожидал тебя застать. Последние несколько раз ты испаряешься именно тогда, когда я начинаю что-то планировать.

– А ты планировал?

– Да. Критчер!

– Хозяин Северус звал Критчера?

– Как там твой пустоголовый хозяин?

– Хозяину Гарри лучше. Большой черный человек уже запретил ему рисковать собой, хозяин.

– Хорошо. Если ему станет хуже, сразу зови меня.

– Да, хозяин.

– Иди.

Критчер, поклонившись ему и вопросительно взглянув на Деймоса, дождался его кивка и аппарировал.

– Собирайся, Деймос.

– Я готов. Куда?

– У меня все еще есть порт-ключ во Францию.

Деймос обнял его, зарываясь руками в волосы, и подумал, каким нужно быть занятым… или одиноким, чтобы за три года так и не найти времени побывать на лазурном берегу.

– Куда скажешь. Чур, в этот раз в дом без лаборатории.

– Главное, чтобы спальня была?

– Главное, чтобы ковер на полу был толстый. Тогда наличие спальни уже не критично.

Северус впервые за много дней улыбнулся, внимательно вглядываясь в глаза, убрал за ухо отросшую прядь, совсем как у Поттера, и вздохнул:

– Мне скоро пятьдесят, Дейм.

– Самый расцвет для мага. Вот замкну петлю и займусь твоим здоровьем. Зелья, там, всякие. Купания в молоке и…

– …крови девственниц, – фыркнул Снейп. – Начитался какой-то чуши.

– Не чушь, а трактат о ядах авторства Борджиа.

– Владеешь латынью?

– Нет. Его перевел самый толковый на свете зельевар.

– Да? И кто же?

– Ты.

Северус странно на него взглянул и ухмыльнулся. Похоже, он нашел, чем займется в ближайшие два года.