Текст книги "Хронос и Деймос (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 45 страниц)

Глава 23

– Иногда я действительно верю, что ты меня слышишь, Северус, – Гарри присел у кровати супруга и привычно запустил руку в его длинные волосы. – Не представляю, что скажу тебе, когда ты придешь в себя. Несмотря на то, что многие считают меня человеком без совести и особых моральных принципов, но… знай, что я чувствую себя бесконечно виноватым перед тобой. Всем в жизни достался свой кусочек счастья: Рег избежал гибели и войны, Вал умерла с уверенностью, что род будет жить, я… ну, а что я? Женился, развелся, ушел в загул, сделал карьеру, заработал отвратительную репутацию и множество не самых благозвучных кличек. Теперь я думаю, что довольно удачно скрывал пустоту, пожирающую меня изнутри, даже от самого себя. Если бы не ты… я так и жил бы… отработанным материалом. Подсознательно я считал, что выполнил то, для чего родился, убив Волдеморта. Теперь же я думаю, что нет людей, родившихся, чтобы убивать. Все рождаются, чтобы жить.

Он помолчал, вглядываясь в безмятежное лицо Северуса, и поднялся.

– Я туда и обратно, а ты не скучай. Нет, скучай, как я по тебе скучаю. До скорого.

Он стиснул ставший уже родным «Хронос», с интересом взглянул на довольную рожу двойника и оказался в одном из коридоров Хогвартса. Северус строго смотрел на решительно набычившегося Поттера и выглядевших слегка виноватыми Рона и Гермиону.

– Не стоит упускать возможность насладиться хорошей погодой, – сказал он с кривой усмешкой, в которой Деймос легко угадал насмешку над попытками малышни скрыть от него свои намерения.

– Мы… – заикнулся Гарри.

– Вы должны проявлять разумную осторожность, – с намеком произнес Снейп. – У вас такой вид, что можно предположить, будто вы что-то затеваете. А ваш факультет не может позволить себе еще сотню штрафных очков, не так ли?

Поттер густо покраснел и отвернулся, а Деймос вспомнил, как болезненно он воспринял бойкот, объявленный ему факультетом за снятые Макгонагалл сто пятьдесят очков, когда та по наводке Малфоя поймала их ночью, хорошо еще, что без Норберта.

– Я вас предупреждаю, Поттер, еще одна ночная прогулка по школе, и я лично позабочусь о том, чтобы вас исключили. А сейчас – хорошего вам дня, – холодно выговорил Северус и пошел по коридору в сторону учительской.

Деймос догнал его за ближайшим поворотом и, погладив по заднице, шепотом спросил:

– Думаешь, поможет?

– Не знаю. Вряд ли, – подавив дрожь, ответил Северус. – Поттер удивительно упрямый болван.

– Разве не таким должен быть будущий победитель Темного Лорда?

– Думается мне, что прежде всего герою Пророчества не стоит быть идиотом и идти в специально для него расставленную ловушку, призванную научить работать в команде, ставить общее благо выше личного и не бояться трудностей. Идти по головам. Не такого Лили хотела бы для своего сына, я уверен в этом. Она была любящей, заботливой и... справедливой.

– А апогеем ее справедливости было решение оборвать дружеские отношения с другом детства только потому, что ей показалась неправильной его жизненная стезя.

– С чего ты взял?

– Что именно? – они прошли учительскую и направились в подземелья.

– Что мы перестали дружить?

– Может, с того, что на выпускном ты был один, а она – с Поттером, которого ты терпеть не можешь?

– Которого я терпеть не мог, – поправил его Северус. – Он мертв, а я нет. Он потерял любимую женщину, его обожаемый Блэк в Азкабане, хотя я на девяносто девять процентов уверен, что тот невиновен, его сыном-сиротой манипулируют, а я преподаю в лучшей школе Европы и у меня самый потрясающий любовник, какого только можно представить. Глупо ненавидеть тех, кто оказался менее удачлив. Их надо жалеть.

– Блэка тебе тоже жаль?

Северус открыл дверь в свои апартаменты и, чуть подумав, ответил:

– Я завидовал ему когда-то. Аристократ до кончиков ногтей даже в измятой мантии и с растрепанными волосами, богатый, красивый, удачливый. А теперь… знаешь, если бы тебя вдруг убили, я бы даже не заметил, что меня посадили в Азкабан, настолько страшным был бы мой персональный ад. Так что да, его мне тоже жаль. Но по-другому. Это жалость к неполноценному глупцу, который не смог сберечь тех богатств, которыми его щедро оделила Судьба.

– Что-то ты сегодня прямо философ, – Деймос стянул с плеч мантию и обнял чуть напряженного Северуса, который, впрочем, тут же расслабился и уткнулся носом ему в шею.

– А ты что-то подозрительно зачастил. Третий раз за год.

– Возрождение Волдеморта не за горами, а я за тебя волнуюсь, и «Хронос» это чувствует, наверное. Ты чем-то озабочен. Чем?

– Дамблдор притащил в школу один весьма небезопасный артефакт и превратил его охрану в квест для своей будущей марионетки. Мальчишка и так цены себе не сложит, ничего не боится, над троллем в Хеллоуин стоял с таким видом, будто ему должны были тут же отдать кубок школы и поцеловать в зад. Теперь он вбил себе в голову, что я охочусь за этой штукой, чтобы передать ее Темному Лорду и помочь тому возродиться. Идиот малолетний. Да те ловушки, что там понаставлены, рассчитаны на уровень первокурсника. На его, Поттера, уровень. Спаситель, мать его. Тот, кому действительно нужен камень, достанет его без труда. А Альбус посмотрит, каков в деле его будущий герой, и вмешается только в крайнем случае.

Северус высвободился, плеснул себе и Деймосу виски.

– Чем дольше я знаю Альбуса, – он протянул Блэку его бокал, – тем яснее понимаю, что влип. И дело даже не в моих многочисленных обетах, данных ему, а в том, что пока старый паук жив, Поттеру покоя не будет. А я обещал его матери, что буду защищать то, ради чего она отдала жизнь.

– Того, ради кого она отдала жизнь, ты хотел сказать?

– Что хотел, то и сказал, как ты любишь повторять. Чтобы быть «кем», а не «чем», надо иметь в голове хотя бы одну извилину. У него же пока только длинный нос и комплекс ответственности, активно лелеемый директором.

– Тебе-то что? Поттер одноразовый. Завалит Темного Лорда, и все.

Северус странно посмотрел на Деймоса и вдруг спросил:

– Он выжил? Поттер?

– Да. Можешь не беспокоиться.

– И остался нормальным? Не верю. Мерлин, что за мир у нас такой, если мы, взрослые маги, не можем избавить детей от необходимости убивать? Это не их война.

– На войне нет непричастных, Северус. Поттер умудрился родиться не в то время, не у тех родителей и при неадекватном Лорде. К тому же он крестраж.

– Что? – мертвым голосом переспросил Северус. – Что ты сказал?

– Ты же помнишь медальон, из-за которого я чуть не выпорол Рега? Так вот эта игрушка не единственная.

Северус тяжело опустился в кресло и закрыл глаза ладонью.

– Я не буду спрашивать, откуда ты все это знаешь. Ты Блэк, следовательно, Поттер – твоя родня по крови и магии, может, ты загадочным образом в курсе того, о чем не знает сейчас никто. Скажи лишь… Лорд точно мертв? Там, в будущем?

– Точно мертв. Его убил Поттер, который перед этим уничтожил все крестражи.

– Надо же. А выглядит идиотом.

– Он смелый до безрассудства идиот. Удачливый, к тому же. И ему помогали.

– Дейм, – Северус смотрел очень серьезно, без обычной мягкости. – Скажи… можно что-нибудь сделать прямо сейчас? Ты же знаешь, что собой представляют… эти предметы? Войну можно завершить, не начиная.

Деймос присел на корточки около его кресла и ответил:

– Нет, малыш. Закончить не получится, это дело Поттера. Но вот помочь ему нам вполне по силам. Например, у меня будет к тебе просьба. Предупреждаю – сложная, но выполнимая.

– Я слушаю.

– Дамблдор сейчас еще ничего не знает о крестражах. В моем прошлом именно он начал их поиски, а уже потом передал знания Поттеру. Нам нужно сделать так, чтобы директор осознал, что Волдеморт не умер по вполне конкретной причине. И сделать это можно довольно эффективным способом, отведя лишние подозрения от тебя. Никто не любит излишне осведомленных темных лошадок.

– Как же? Ткнуть Альбуса носом в Поттера? Он избавится от мальчишки, пока тот слаб, предпочтет не рисковать. Он и так не дает мне занять должность профессора ЗоТИ, не хочет, чтобы любопытный щенок заинтересовался темными искусствами, как я в свое время.

– Нет. Мы поступим проще. Медальон пусть остается на Гриммо, он еще сыграет свою роль, но позже. Перед смертью Волдеморт отдал Люциусу на хранение старый дневник. Он имеет ту же природу, что и медальон. Ты понимаешь, о чем я?

– Один из крестражей в Малфой-мэноре?! Люц явно не в курсе, он не стал бы рисковать семьей.

– Ты должен сделать так, чтобы Люциус нашел способ переправить дневник в Хогвартс. Дамблдор поймет, что это, как только увидит.

– Здесь дети, Деймос! Крестраж – одно из самых отвратительных проявлений…

– Если Альбус не задумается о крестражах, бессмертие Волдеморта никуда не денется. Школа и так увязла в этой войне по самую вершину Астрономической башни.

– Люц не станет рисковать Драко.

– Пусть найдет способ рискнуть кем-нибудь другим. Кроме тебя, само собой. Тебе я запрещаю ввязываться в это дерьмо раньше, чем директор сам просветит тебя, в знак высочайшей милости, ты понял меня?

– Запрещаешь? – прошипел Снейп, отставив опустевший бокал. – Да кто тебе дал…

Деймос прекратил ссору старым как мир способом – поцелуем.

– Дейм, – совсем другим тоном сказал Северус минуту спустя, – ты понимаешь, что мне не семнадцать? Что твоя авторитарность раздражает? Что ты появляешься изредка, и я не могу постоянно на тебя рассчитывать? Что я уже сам могу о себе…

– Нет, не понимаю. Ты мой, и я хочу, чтобы это так и оставалось. Ты еще хлебнешь в этой войне, поверь мне. Пока у тебя две задачи: присматривать за Поттером и сделать так, чтобы дневник Лорда попал в Хогвартс. Поверь, это максимум, что можно сделать на данный момент.

– Особенно, если учесть, что чертов щенок постоянно оказывается в больничном крыле, везде сует свой любопытный нос, не говоря уже о том, что на его жизнь постоянно совершаются покушения.

– А Дамблдор что говорит по поводу всего этого? – с любопытством спросил Деймос, призывая с дивана подушку и усаживаясь у ног Северуса. Ему действительно было интересно – с этой стороны историю он не знал.

– А ты знаешь, что он сказал, когда Минерва высказала сомнение в том, что сыну Поттеров не место у магглов? «Там он в безопасности». С тех пор ничего не изменилось.

– Ну да, Хогвартс – самое безопасное место после Гринготтс, – ухмыльнулся Деймос, вспоминая, как в свое время он обнес оба этих места. Причем школу эта участь постигнет буквально через несколько часов.

– Не понимаю твоей иронии. Погоди-ка…

– На свете мало по-настоящему невозможных вещей, Северус, – подтвердил его опасения Блэк.

Снейп ровно одну минуту позволил себе помедлить, видимо, сопоставляя кое-какие факты, а потом решительно поднялся.

– И куда это ты?

– Да решил вот, что Поттеру нечего делать в запретном коридоре.

– Хм… то есть ты сунешься туда, рискуя нарушить планы директора относительно проверки его марионетки? Боюсь, что тогда вместо приятного вечера в моей компании ты отправишься куда подальше с поручением вселенской важности.

– Директора нет в школе.

– И весьма удачно. Слишком, я бы сказал, удачно, ведь Хогвартс-экспресс отправляется всего через пару дней, не так ли?

Северус застыл, задумчиво проводя кончиками пальцев по губам.

– Не мешай мальчику спасать мир, ему этот навык, вбитый с детства, закрепленный на уровне рефлексов, еще понадобится. Директор, если что, подстрахует – не в его интересах наносить будущему герою непоправимый вред.

– Ты говоришь страшные вещи, Деймос.

– Правда не может быть страшной.

Северус снова сел в свое кресло и призвал бутылку с виски.

– Квирелл может быть опасен, – привел он последний аргумент.

– Тем хуже для него, – усмехнулся Деймос. – Не мешай ребенку убедиться в том, что ты не при делах, да и вообще вторую мировую не ты развязал.

Снейп хмыкнул и протянул ему стакан.

– И все равно просто так сидеть, зная…

– Ловушки рассчитаны на его уровень? Значит он либо справится, либо его вытащит Дамблдор. Не будем больше об этом. Расскажи лучше, как ты тут?

– Все так же. Малолетние болваны в этом году еще глупее и неусидчивее, а Поттер – просто король среди них. Отвратительный почерк, сам ленивый, все время списывает у Грейнджер, не давая себе труда даже перефразировать, невнимательный, не может аккуратно выполнить элементарные…

– Ну, а ты – гений педагогики, да? Небось только и делаешь, что называешь его идиотом?

– Леди Вал говорила, что мастерство не терпит нежностей. Хочешь чему-то научить – будь готов к тому, что ученики будут тебя ненавидеть, и лишь по прошествии времени, применяя на практике полученные от тебя знания, ощутят благодарность. По своему опыту могу сказать, что она была права.

– Вал взяла тебя, когда ты был уже вполне сформировавшейся, талантливой личностью с определенного рода задатками. Те же, кого ты учишь – дети. Им по одиннадцать лет.

Северус насмешливо взглянул на него, а потом ответил:

– Кто хочет научиться, тот научится. А их любовь мне и даром не нужна. От детской привязанности одни проблемы, тебе ли не знать?

– Нет, – очень серьезно ответил Деймос. – Мне твоя привязанность никогда не приносила ничего, кроме удовольствия.

– Да ты мазохист?

– Не замечал за собой. Просто ты мне далеко небезразличен, а потому я был готов сносить любые твои выходки и терпеть капризы.

– Методичное встряхивание за шкирку означает «терпеть капризы»? Тогда я тоже терплю капризы Лонгботтома. А капризы Поттера я бы вообще затерпел до потери сознания.

Деймос, рассмеявшись, притянул своего «терпеливого» любовника для поцелуя.

К тому времени, как Альбус Дамблдор спешно вызвал Северуса в Больничное крыло, чтобы осмотреть находящегося без сознания Гарри Поттера на предмет темных проклятий, тот уже успел скинуть терзавшее его в последние несколько месяцев напряжение, а потому вид перемазанного в странном черном пепле мальчишки, его тонких исцарапанных рук, содранной коленки и треснувших очков не привел его в ужас. Он лишь красноречиво приподнял бровь, с укором взглянул на обеспокоенного, но странно счастливого директора и молча провел простейшую диагностику.

– Ничего, – наконец, объявил он, про себя отметив, насколько сильно у мальчишки магическое ядро. – И откуда вы вытащили вашего протеже в четыре утра да в таком виде, позвольте поинтересоваться, Альбус?

Старик вздохнул, но счел нужным ответить:

– Мальчик решил, что философскому камню что-то угрожает, и мужественно бросился на его защиту, узнав, что меня нет в школе.

– И что бы он сделал против взрослого мага, скажите на милость?

– О, – глаза Дамблдора загадочно замерцали, – Гарри – мальчик невероятной, самоотверженной храбрости. Профессор Квирелл… его больше нет с нами.

Снейп едва удержал пробирку, из которой по каплям отмерял зелье для восстановления магического потенциала.

– То есть?

– Он был одержим Волдемортом, Северус. Когда Квиринус коснулся Гарри, то магия, активизированная жертвой его матери, испепелила его.

Северус с ужасом посмотрел на довольного Дамблдора.

– Вы позволили ребенку одиннадцати лет отроду сойтись один на один с монстром, убившим его родителей и самому… стать убийцей? Пусть косвенно, но…

Дамблдор утратил свое благодушие и веско обронил:

– Гарри, ничего не зная о Пророчестве, подтвердил мои догадки: он в достаточной мере морально устойчив, решителен и упрям, чтобы идти до конца. Он – наш единственный шанс на победу, Северус. Ты обещал мне защищать его. Ради памяти Лили, ради…

– Я помню, директор. Но, боюсь, даже моих умений не хватит, чтобы защитить его… «от вас», – хотелось сказать Снейпу, но он, вспомнив наставления Деймоса, договорил: – если он сам будет соваться волку в пасть.

Дамблдор снова стал улыбчивым, немного обеспокоенным наставником при юном герое:

– О, Гарри слегка любопытен, но…

– Пока вы потакаете его выходкам…

– Закроем эту тему, Северус. Пусть ты не любишь мальчика, но ты обещал мне, помни об этом.

– Да, директор.

– Вот и славно, мой мальчик.

Он уже совсем собрался уходить, но на пороге обернулся:

– Ах, да. Не планируй ничего на это лето, Северус. Ты будешь нужен мне в замке.

– В августе я еду на зельеварческий конгресс в Дрездене, директор. Помнится, вы уже подписали мне разрешение, а я уже дал положительный ответ о своем участии.

Дамблдор снова нахмурился, но получить обвинение в деспотичном отношении к подчиненным и «зарывании огромного потенциала мистера Снейпа в землю», как написал ему Магистр, не хотел.

– Я помню, мой мальчик. Я говорил об остальной части лета. Чувствую, что темные времена наступят для нас гораздо раньше, чем я рассчитывал, а потому мне понадобится любая помощь.

– Конечно, директор.

Дамблдор вышел, взмахнув широкими рукавами своей лиловой мантии, а Северус в который раз подумал, что Хогвартс напоминает ему заключение в Азкабане, в то время как служба Лорду походила больше на домашний арест, предписывавший лишь время от времени являться пред светлы очи надзирателя.

Глава 24

– Ну, как дела? – Деймос зевнул и привычно принялся греть ледяные ноги своего великовозрастного лягушонка.

– Не спрашивай, – вздохнул Северус. – Поттер едва не свернул себе шею, прыгая в слишком высоко поднятое дрессировщиком горящее кольцо, да еще и убийцей в одиннадцать стал. Что дальше будет – не представляю.

– Ну, может, директор не скажет ему, что это он угробил Квирелла?

– Не скажет, если тот поведет себя правильно, и Альбусу не будет нужно играть на его чувстве вины.

– Личный опыт?

– Отчасти. Вообще, не нравится мне это все. Я, конечно, не отношусь к поттеропоклонникам, но если война не начнется в ближайшие несколько лет, то от психики мальчишки останутся одни ошметки. Он станет социопатом, как многие Блэки до него. Как Белла.

«А ведь он прав. Я именно социопат. Как Белла, только та еще Азкабаном битая была, а я… Мерлин, да я без того, чтобы выйти из себя, ни одного совещания не могу провести. Люди скоро будут бояться ко мне на доклад идти. Рон первый сбежал, когда я еще до Главного не дослужился, не смог со мной работать. И психом назвал».

– Не станет, – Деймос старался говорить уверенно, но влюбленные всегда хорошо чувствуют фальшь.

– Мда? – чуть иронично спросил Северус. – Отчего-то мне кажется, что гены в герое сыграли по полной, и он превратился в заносчивого, агрессивного, несдержанного ублюдка, который упивается своей силой и властью, не прислушивается к другим и плюет на авторитеты.

«Знал бы ты, насколько прав!»

– А что в этом плохого?

– Плохо в этом только одно, – Северус чуть поворочался и устроился удобнее, – что один человек, каким бы талантливым, мудрым, прозорливым он ни был, не может всегда быть прав. Посмотри на Дамблдора. Тот тоже всегда поступает так, как хочет. И Темный Лорд? Он вообще любил выслушать все мнения, а потом озвучить свое решение, и обсуждению оно не подлежало. Страшно вызвать неудовольствие такого человека, потому что авторитарность – это почти всегда признак глупости.

Пока Деймос обдумывал услышанное, Северус мирно задремал, сам не понимая, что ему удалось небывалое – он смог походя донести до любовника то, что ему возмущенно и безрезультатно орали на протяжении последних десяти лет. Он, Гарри Джеймс Поттер, неуправляемый, самодовольный, деспотичный идиот, плюющий на чужое мнение. И это его состояние корнями уходит в «счастливое» военное детство, заставившее рано повзрослеть.

«Когда от каждого твоего шага зависят жизни тысяч людей, невольно учишься не сомневаться в себе, потому что промедление может стоить слишком дорого».

***

У Северуса Деймос пробыл почти неделю, помогая варить сложные зелья по заказу Дамблдора, таскаясь за ним по замку и в Косой переулок, согревая ночами ледяные ноги и не только их. Каждую свободную минуту он присасывался к желанному любовнику так, что оторвать было почти невозможно, наслаждаясь тем, как рассерженное шипение постепенно переходит в страстные стоны, лабораторная посуда сама сдвигается на край длинного рабочего стола, а Северус, по-звериному гибкий, возбужденный, занимает ее место, почти без сопротивления, позволяя ласкать свои худые, тяжело вздымающиеся бока, гладкую шею и целовать, целовать до изнеможения его всего.

– Я отстаю от графика, – расслабленно ворчал Снейп потом, слезая со стола (вставая с пола, выбираясь из кресла, переступая высокий бортик старомодной ванны). – У меня есть обязанности, Дейм.

Деймос лишь ухмылялся, помогая привести в порядок одежду и, как ни в чем не бывало, продолжал прерванное занятие – помешивал в котле застоявшееся зелье, сводя таблицу ингредиентов или же выискивая в справочнике нужную информацию.

– Я люблю тебя, Северус, – впервые сказал он, почувствовав, как призывно пульсирует «Хронос». – Уверен, ты в курсе, просто вношу ясность, – он быстро одевался, уверенными взмахами руки призывая разбросанные вещи. – И хочу, чтобы ты себя берег. У нас впереди долгая, полная опасностей жизнь, и я…

– Дейм…

– … хочу, чтобы ты достался мне целым и невредимым. Что хочешь делай, но только не лезь в дерьмо раньше времени. И займись все-таки боевой магией, последний спарринг показал, что у тебя провалы в защите и слабый зеркальный щит.

– Дейми…

– Постоянная подложная Окклюменция, не расслабляйся, потому что…

– Блэк!

Деймос, наконец, замолчал и впился в недовольно искривленные тонкие губы, буквально физически ощущая, что его время истекает.

– Не скучай, – еще один поцелуй, и так и не успевший ничего ответить Северус остается один, продолжая по инерции обнимать воздух.

– И я… тоже, Дейм, – тихо говорит он в пустоту. – И тоже уверен, что ты об этом знаешь. Регу привет.

***

– Знаешь, я сегодня сказал тебе, что люблю, – Деймос, проведший остаток дня с Регулусом, постепенно вводя его в курс дела, а потом вдоволь напотевшись в тренажерном зале, к вечеру принялся за Северуса – массаж довольный результатами Сметвик так и не отменил. – Впервые в жизни. Тебе, представляешь? Что ты со мной сделал за какие-то пару месяцев? Ну, по моему персональному времени, конечно. Как же я хочу, чтобы все скорее разрешилось, и я мог бы обнимать тебя, не опасаясь каждое мгновение, что артефакт, прокладывающий хрупкий мост от меня к тебе, снова утянет назад. Я теперь понимаю тебя семнадцатилетнего – хочется поставить на тебе клеймо, заявить на весь мир, что ты мой, чтобы никто не смел тянуть к тебе свои грязные лапы. Едва сдержался, чтобы не урыть Дамблдора, но без него нам не победить.

Он с силой растирал плечи, прощупывая каждую мышцу, и продолжал говорить:

– Мерлин, с ужасом представляю себе момент, когда ты догадаешься, кто я на самом деле. Боюсь, лишь дуэлью дело не обойдется. Ты меня-ребенка терпеть не можешь, хоть и жалеешь по-своему. Наверное, мы с Гарри настолько разные, что тебе и в голову не приходит, что и упрямство, и наглость, и любопытство, так ненавидимые тобой в Поттере, в Деймосе Блэке тебя вполне устраивают. За мантию-невидимку я не переживаю. Если бы ты знал, что она у меня есть, мне бы жизни не было в школе. Да и о том, что это один из Даров Госпожи, я сам узнал лишь в семнадцать, почти случайно, а до меня этой информацией владел лишь директор. Так что допускаю, что ты принимаешь редчайший артефакт за обычную аврорскую мантию, качественную, но небезупречную. Очков я не ношу давно, внешность сильно изменилась, когда я вошел в род Блэков, да и угадать во мне теперешнем Джеймса, умершего молодым, или даже Сириуса, которого ты видел больше десяти лет назад, проблематично. Так что если меня что и выдаст со временем, так это голос, который сломается в пятнадцать, жесты и бесконечное упрямство. Ну, и мелкие факты, которые, думаю, ты до поры просто копишь в памяти, чтобы рано или поздно сделать выводы, блестящие и неотвратимые.

Он очертил кончиками пальцев толстый шрам под коленом и еще раз прошелся, разминая оставленные без работы мышцы.

– Мне вот только интересно, окажется ли твоя… любовь ко мне сильнее ощущения, что тебя обманули, что я все это время смеялся над тобой? Надеюсь, что рассудок, все же, победит. Потому что слишком много горя я еще причиню тебе. Хотелось бы хоть изредка иметь возможность отчасти скомпенсировать тебе мое же собственное вероломство.

Северус предсказуемо молчал, и Гарри ничего не оставалось, как, выкупав его, завернуть в тонкую простыню, потом в одеяло и устроиться рядом.

– Прости меня, – сказал он, засыпая. – За то, что еще совершу. И за то, как все могло бы быть, сложись жизнь иначе.

***

– Гарри, ты… – рыжая голова Рона показалась из камина, но в гостиной был только Регулус, который с достоинством поднялся из кресла и выжидающе посмотрел на странного визитера. – Э… а где Гарри? Ты вообще кто?

– Лорд Поттер-Блэк на тренировке. С кем имею честь?

– Тьфу ты, ну ты, – проворчал Рон. – Я друг Гарри, Рональд Уизли. Давно он ушел в тренажерку-то?

– Около двух часов назад. Не соблаговолите ли зайти и подождать?

– Если только тебе не слабо этот камин перенастроить, что вряд ли. Гарри еще тот параноик, попасть к нему домой сложнее, чем ограбить Гринготтс.

Регулус молча дотронулся до одной из завитушек и через мгновение повторил:

– Входите. Чаю?

Рон, ошарашено озираясь, вышагнул из камина и смерил уважительным взглядом невозмутимого молодого человека, мысленно перебирая причины, по которым Гарри мог дать тому такие полномочия. О нелюдимости и скрытности Главного ходили легенды. Как и о вспыльчивости.

– Не откажусь.

– Критчер!

– Хозяин Регулус звал Критчера?

Глаза у Рона сделались размером с галеон, не столько от имени, слегка позабытого за столько лет, сколько от обращения «хозяин». Критчер был известен своим отвратительным характером и тотальным отсутствием пиетета пред всеми, кроме Гарри, да и с ним частенько переругивался. Что нужно было сделать, чтобы старый домовик стал шелковым, Рон не представлял.

– Подай чаю и скажи Деймосу, что нас почтил своим присутствием Рональд Уизли.

– Почтил, как же, – тут же отозвался Критчер, тихо, но все равно довольно разборчиво. – Предатель крови, правильно хозяин Деймос…

– Критчер, – негромко обронил Регулус, и домовик исчез, тут же появившись с подносом, уставленным чашками и большим блюдом с пирожными.

– Как тебе это удалось? – ошарашено спросил Рон.

– Что именно, мистер Уизли?

– Заткнуть этого старого проходимца? Он даже с Гарри огрызается. Хотя, он же тебя хозяином назвал…

В голове у Рона завертелись шестеренки, и мысль о том, что только законный супруг может стать для домового эльфа хозяином, только-только начала формироваться, как на пороге появился сам Гарри.

– Рон? – удивленно воскликнул он, вытирая полотенцем влажные после душа волосы и, перехватив взгляд Рега, понял, кто пустил его давнего друга на порог. – Вот уж сюрприз.

Он уселся в освобожденное Регулусом кресло и вытянул босые ноги к камину.

– Что-то случилось?

– Да. Близнецы…

– Не продолжай, – оборвал его Гарри. – Я все сказал в прошлый раз. Покрывать их идиотские выходки я больше не намерен. Мне хватило прошлого разбирательства с Кингсли, когда их «Передвижные иллюзии» помогли ограбить лавку, торгующую опасными ингредиентами. Пусть обращаются в отдел выдачи патентов на волшебные изобретения. Аврорат больше в это дело не вмешивается. Фред и Джорж, конечно, гении, но и их безнаказанности должен быть предел.

– Гарри…

– Нет.

– Но ты же совладелец! И вообще…

– И вообще что, Рон? Многим вам обязан? Твой друг? Бывший муж Джинни? Раньше я был отчаянней, друзья для меня всегда были правы? Да сколько можно, а? Что вы все делаете со своей жизнью? Близнецы никак не выйдут из подросткового возраста, когда можно было улететь из Хогвартса на метле, попутно взорвав опасные фейерверки, Джинни меняет мужчин, как перчатки. И не надо мне говорить, что во всем виноват мой тяжелый характер! Я, в конце концов, никогда не притворялся перед вами и истинную натуру не скрывал. Ты…

– Молчи.

– Ты сбежал из Аврората, столкнувшись с первыми же трудностями, когда понял, что я с тебя буду требовать так же, как со всех остальных. А ведь ты с детства мечтал о карьере аврора!

– Да! – закипая, ответил Рон, поднимаясь из кресла. – Только я хотел, чтобы рядом был Гарри Поттер, мой друг, а не самодовольный Победитель Волдеморта, никого кроме себя не слышащий, который…

– ...дерет три шкуры со всех бездельников, который за десять лет снизил уровень преступности втрое, который сам спит по шесть часов в сутки? Который что, Рон?

– Да, вижу я, как мало ты спишь, – окончательно вышел из себя Рон. – Две недели на работе не появляешься, все средства связи перекрыл, совы не долетают, как и Патронусы, а ты, оказывается, закрылся тут с…

– Заткнись, – очень спокойно оборвал его Гарри, и от его тона у Регулуса внутри все похолодело. Когда «отец» орал, это еще можно было пережить, но когда начинал вот так цедить слова, пронизывая ледышками глаз до самого нутра, становилось понятно, отчего он взял себе именно это имя*. Но гостя уже было не остановить. Покраснев до корней волос, что, отстраненно подумал Рег, портило его и без того небезупречную внешность, Рон вскочил и уже открыл рот, чтобы обличить подлого сибарита, как Гарри щелкнул пальцами. Звук у Рона пропал, он только и мог, что беззвучно раскрывать рот.

– Послушай, – так же спокойно заговорил Поттер, – я скажу один раз, и повторять больше не буду. За десять лет аврорат замял пять дел, в которых фигурировали изобретения близнецов. При разводе я купил Джинн дом, хотя, видит Мерлин, тот ад, в котором мы жили, пока были женаты, не стоил и ломанного кната. Тебя я из аврората не выгонял, ты ушел сам, лелея детскую обиду на то, что работа и дружба – суть разные вещи, и смешивать их нельзя. Что я еще должен тебе, намекни? В личной же жизни, равно как и в том, что, с кем, когда и почему я делаю, я тебе отчет давать не собираюсь. Я в отпуске. Выхожу на работу второго, если тебе будет, что мне сказать – запишись на прием, как все. А теперь уходи, пока не наговорил того, о чем вскоре пожалеешь. Кстати, на третье число Министр назначил совещание начальников подразделений, надеюсь, что твой Отдел магических игр и спорта на этот раз будет представлен, а ты вспомнишь о том, что твоя работа включает в себя не только организацию Кубков по квиддичу, а еще массу других, не менее важных, обязанностей. Силенцио спадет через несколько минут. До скорого.

Огонь в камине вспыхнул ярче и хватающий ртом воздух Рон гордо удалился.

– Дейм? – чуть брезгливо произнес Регулус.

– Этот человек спас мне жизнь. Друг детства. Неплохой, по сути, парень, если периодически ставить его на место. Ты просмотрел документы, которые я оставлял вчера?

– Да, Деймос. У меня есть несколько вопросов, но, думаю, я разрешу их самостоятельно или после консультации с гоблинами.