Текст книги "Хронос и Деймос (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)

– Петрификус Тоталус! – звонко выкрикнул мальчишеский голос, ломающийся, отчаянный, и Пожиратель, покидавший башню последним, упал грудью вперед, как пластиковый манекен, сосчитав все ступеньки довольно крутой лестницы.

Мальчишка рванул вперед, и Деймос отправился за ним, прихватив небрежно сброшенную мантию – подарками Госпожи не разбрасываются.

В коридоре ничего не было видно из-за пыли, но в отдалении послышался голос Северуса: «Все кончено, уходим!», и Поттер побежал на этот звук. Лицо его, залитое слезами, которых он даже не замечал, было страшно.

Откуда-то выскочил Сивый и обрушился на Гарри всем весом, оскалив желтые зубы у самой его шеи.

– Петрификус Тоталус! – спокойно произнес Деймос, припоминая, что в пылу боя сам не понял, кто обездвижил тварь. Он думал, так вышло случайно.

Мальчишка столкнул с себя тяжеленную тушу и стремглав рванул за Снейпом сквозь самую гущу сражения. Деймос на подлете отбил несколько неприятных заклятий, летевших прямо в буйную голову ничего вокруг не замечающего героя.

«Вот она, моя знаменитая удачливость! – усмехнулся Деймос. – Залог успеха – я сам».

Что-то кричала Джинни, где-то раздался голос МакГонагалл, но Гарри, как и Деймос, почти не обращал на это все внимания: Поттер преследовал Снейпа, а Блэк старался сохранить жизнь себе самому… по большей части, чтобы не огорчать супруга, испытывавшего к чертову малолетнему самоубийце нежные чувства. Вот так все туго, необъяснимо переплелось в их жизнях. Так неотвратимо проникло в самую суть, что распутать этот клубок могло лишь время. Когда длинная временная петля замкнется, когда проснется Северус, для которого это все – лишь страшное прошлое, о котором не хочется вспоминать, вот тогда все встанет на свои места. А пока…

Гарри проскочил вестибюль и выбежал на улицу. Тренированный Деймос едва поспевал за обезумевшим Поттером, проклиная его порывистость и молодость. Бежать вот так, не рассчитывая дыхание, не думая ни о чем, одержимым лишь ненавистью и отчаянием, можно, только будучи очень юным идеалистом, верящим в торжество добра. К сожалению, Гарри еще не раз предстояло убедиться в том, что мир – это не набросок тушью, выведенный рукою умелого мастера. В нем масса цветов и оттенков.

Внезапно он увидел огромную фигуру Хагрида, освещенную вынырнувшим из туч узким месяцем; светловолосый Пожиратель смерти метал в лесничего заклятие за заклятием, но колоссальная сила Хагрида и крепкая кожа, которую он унаследовал от великанши-матери, хорошо защищали его. Между тем Снейп с Малфоем так и продолжали бежать – скоро они выбегут за ворота и смогут аппарировать…

Гарри проскочил мимо Хагрида с его противником, нацелил палочку в спину Снейпа и крикнул:

– Ступефай!

«Меткий, гаденыш», – подумал Деймос, меняя траекторию красного луча, едва не угодившего Северусу в затылок.

Тот вдруг резко развернулся, отсылая Драко за пределы антиаппарационного барьера, и оказался лицом к лицу с Поттером. В темных глазах было столько боли и отчаяния, что Деймос едва подавил в себе желание схватить благоверного за шкирку и аппарировать отсюда, куда глаза глядят. Пока они не причинили друг другу столько боли, что ее будет не загладить вовек.

Гарри пытался и пытался проклясть Северуса, а Деймосу ничего не оставалось, как наблюдать за этим со стороны, готовясь вмешаться, если все зайдет слишком далеко. Наконец, Поттер оказался на спине, без палочки, задыхающийся от гнева и беспомощности, совершенно не понимающий, сколько боли сейчас причиняет человеку, которого через много лет полюбит так, что будет готов вымаливать у него прощение всю оставшуюся жизнь. В данный момент, конечно, чертов мальчишка был далек от раскаяния.

– Ну так убей меня! – задыхаясь, сказал Гарри; он не ощущал никакого страха – только гнев и презрение. – Убей, как убил его, трусливый…

– НЕ СМЕЙ! – взвизгнул Снейп, и лицо его внезапно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал такую же муку, как жалобно воющий пес, запертый в горящей хижине. – НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Деймос закрыл лицо ладонью. Все происходящее причиняло ему не меньшую боль, чем Северусу. Гарри просто пока не понимает, каково это: остаться совсем одному, среди врагов, годами играть свою роль, глотать ненависть и своих, и чужих, и все равно делать то, что должно. Не ожидая за это ни благодарности, ни одобрения, ни хотя бы понимания.

Северус приложил Гарри заклятием Кнута, и Деймос знал, что он раскается в этом сразу же, как отойдет от шока и ярости.

– Хватит, – сказал он ему на ухо. – Северус, хватит. Он поймет. Через год он будет молиться на тебя. И других заставит. Уходи, прошу тебя. Бери Малфоя и убирайся на Гриммо.

С неба откуда-то спланировал Клювокрыл, но его когти царапнули по невидимой кольчуге Деймоса, и тот выпустил в когда-то любимое животное довольно неприятное заклинание, используемое дрессировщиками, позволяя Северусу исчезнуть вместе с бледным до синевы Драко.

Проследив за тем, чтобы Гарри поднялся, нашел палочку и отправился обратно в школу, Деймос тоже аппарировал на Гриммо. Если он хоть что-то понимал, то Северус сейчас не в лучшей форме.

Глава 49

На Гриммо было подозрительно тихо. Приложив руку к одной из стен, Деймос усмехнулся. Заглушающее, а как же. Северус остается верен себе даже под влиянием сильнейшего стресса.

– Прекратите, Драко! – звучит устало. – Сейчас же прекратите истерику!

– Вы… вы его…

– Да уж, не вы.

– Где мы?

– В надежном месте. Мы пробудем тут несколько дней, пока Темный Лорд не смирится с мыслью, что вы не справились. Пока что нам лучше не попадаться ему под горячую руку.

– Чей это дом? Он явно не ваш. Очень… древний, такого не может быть у…– голос Малфоя сорвался, и он неловко замолк.

– Договаривайте, Драко.

– У полукровки, – выдавил Малфой и стыдливо замолчал. – Так чей же это…

– Мой. Вы у меня дома, юный Малфой, так что постарайтесь вести себя прилично.

Деймос, убедившись, что гламур действует исправно, вошел в уютную гостиную и встретился глазами с Северусом.

– Вы, – выдохнул Драко. – Вы были у нас, когда… до этого всего. Вы друг моего отца?

– Можно сказать и так. Как ты? – не глядя на Малфоя, спросил он у Северуса.

– А ты как думаешь?

– Что здесь… – попытался встрять Драко.

– Вон, – очень спокойно приказал Деймос. – Какими бы ни были мои отношения с вашим отцом, молодой человек, вести себя по-хамски в моем доме я вам не позволю. Кри… кхм… Эльф!

– Вечно хозяин забывает, как зовут его верного Макки, – проскрипел Критчер, оценив обстановку.

– Эм… да. Макки, устрой мистера Малфоя в гостевой комнате. Проследи, чтобы у него все было.

– Да, хозяин. Макки рад служить. Макки просит молодого господина идти за ним.

Драко обжег Деймоса взглядом, в котором страха было столько же, сколько и ненависти, и гордо удалился вслед за Критчером.

– Северус, – стоило двери закрыться за Малфоем, Деймос запечатал ее и опустился у ног Северуса, как делал всегда, когда чувствовал себя виноватым. Хотя сейчас он и не мог четко определить, что такого он сделал супругу, что чувствует перед ним вину. – Сев, – повторил он, с горечью, наблюдая, как сутулятся всегда гордо расправленные плечи, а худые руки со ставшими за последний год, что они не виделись, почти прозрачными пальцами закрывают лицо. – Не убивайся так. Он умирал. И сам приказал тебе убить его. Ты все сделал правильно.

– К черту старого интригана, – хриплым, больным голосом произнес Снейп. – Он столько крови из меня выпил за то время, что я ему… служил, что я даже рад освободиться.

– Не лги. Тебе тяжело.

– Я убивал и раньше.

– Северус…

– Чего я никогда не делал, так это не выходил из себя настолько, чтобы причинить боль единственному человеку, который имеет для меня значение. Я проклял Гарри. Я готов был его убить, лишь бы не видеть ненависть в его глазах, лишь бы он не презирал меня. Мерлин!

– Это не так. Он заслужил. Это будет ему уроком. Он сотню раз раскается в том, что сказал тебе тогда. Потом, когда все выяснится.

Северус будто не слышал его. Все так же, не отнимая рук от лица, он раскачивался вперед-назад, и Деймосу пришлось напрячь слух, чтобы услышать:

– Я лгал ради него. Я изворачивался, притворялся, постоянно был готов. Ко всему. Глаза эти невозможные, отчаянные… во сне мне снятся. И в них ненависть. Ненависть – вот все, чего я заслуживаю. Не мог… не могу иначе. Не могу показывать свое… расположение к нему. Лорд… да и Дамблдор, чтобы ему и на том свете икалось… мой мальчик. Одинокий. Худой, будто светится весь. И все время ненависть между нами, такая незамутненная, что я почти вижу ее. Что мне делать, Дейм? Он никогда, никогда не подпустит меня к себе. Что бы я ни делал. Сколько бы ни спасал.

– Но я же здесь. Северус, ты меня пугаешь. Ты хоть понимаешь, что я и есть…

– Нет, Дейми. Ты другой. Страстный, цельный, сильный. Ты меня оберегаешь, появляешься в самые страшные моменты. Я без тебя слаб и безволен. Я давно сломался бы, если бы не ты, мой Атлант. Именно ты держишь небесный свод, готовый вот-вот меня раздавить. Мой оплот. Мой меч и щит. Мой Источник, из которого я черпаю силы. Гарри же… он хрупкий. Он так юн. Ему страшно. Ему больно. И виною всему – я. Я ударил его, Дейм. Проклял свое сердце так, будто у меня есть еще одно. Он побледнел весь. Я мог его убить, Дейм.

– Гарри сильнее, чем тебе кажется. И он уже не ребенок, уже давно не ребенок.

– Я лишил его последнего человека, который мог и хотел его защитить.

– Альбусу Гарри нужен был только как оружие, Северус.

– Ерунда. Старик привязался к мальчишке, у которого не было ни единого шанса. А у Альбуса… не было выбора. Чертово Пророчество. Чертов Лорд, чертова Судь…

– Не произноси того, о чем пожалеешь. Судьба и так благосклонна к нам.

– К нам? Это ты называешь благосклонностью? Я всю жизнь живу, будто в долг.

– Северус, знаешь, чем муж лучше жены?

– Опять какая-нибудь пошлость?

– Нет.

– И чем же?

– Тем, что в компании мужа можно напиться в хлам. Поднимайся. Примем душ, выпьем пару бутылок Огденского и…

– Только огневиски.

– Как скажешь.

– В хлам.

– В лохмотья, – согласился Деймос и поднялся, потянув за собой и Северуса, с удовольствием отмечая, что взгляд его стал более осмысленным и человеческим. – Все рано или поздно будет хорошо, Сев.

– К тому времени я превращусь в законченного неврастеника. И поседею.

– В моем времени твои волосы черны, как смоль.

– Зелья. Гламур.

– Нет. Я проверяю тебя на заклятия каждый день. И на зелья тоже. Кроме того странного яда, от которого ты не просыпаешься, в твоей крови нет ничего постороннего.

– Много ты понимаешь в зельях, Поттер, – отмахнулся от него Снейп. – Как был остолопом, так, наверняка, и остался. Природного чутья в тебе нет точно.

– Мне и не нужно. Предпочитаю боевую магию.

– Оно и видно.

– Не ворчи. И постой смирно, – Деймоса невероятно обрадовало, что Снейп стал язвить и огрызаться, это означало, что он приходит в норму. Пытается, во всяком случае.

Он быстро раздел его и затолкал под душ. Потом присоединился к нему сам. Северус впал в странное оцепенение, позволяя себя намыливать, обмывать, возвращая в будущее, где его дорогой супруг был таким же послушным и… бесчувственным.

«Рано я обрадовался тому, что он пришел в себя», – с тоской подумал Деймос.

Вытерев спокойно стоявшего на пушистом ковре Северуса, он с наслаждением расчесал ему волосы, перебирая их пальцами, завернул в халат и едва удержался от того, чтобы по привычке подхватить его на руки.

– Пойдем, накатим, муж мой, – сказал он, наконец, быстро вытерев свою по-прежнему завивающуюся спиралями блэковскую шевелюру и натянув призванные из спальни домашние штаны.

Северус странно на него посмотрел, но уже через несколько мгновений они сидели рядом на круглом трансфигурированном диване, забравшись на него с ногами, и держали в руках бокалы, поданные заботливым Критчером.

– Как наш гость? – спросил у домовика Деймос, впрочем, без особого интереса.

– Молодой Малфой плачет, хозяин, – с неодобрением доложил тот.

– Ничего, ему полезно, – безо всякого сочувствия отозвался Деймос. – Проследи, чтобы он поел. Но если откажется – не заставляй. И сообщи леди Малфой, что ее сын в безопасности. Да смотри, чтобы никто, кроме нее, не узнал, где он.

– Хорошо, хозяин. Ужин? У Критчера все готово.

– Я не голоден, а вот…

– Я не буду, – безжизненно сказал Снейп. – Может, утром, но точно не сейчас.

Критчер поклонился и исчез, а Северус опрокинул в себя содержимое бокала. Одним точным движением, выдававшим богатую практику.

– Спорим, я перепью тебя, – так же холодно произнес он, потянувшись за графином.

– На что?

– Если я не отключусь раньше, ты пообещаешь мне рассказать о том, что Гарри будет делать весь следующий год. Все, что сможешь вспомнить. Я уверен, моя помощь пригодится.

– А если выиграю я?

– Я откажусь от мысли переспать с ним.

– Что? – Деймос ухватил его за подбородок и заглянул в глаза. – А ты…

– Я не святой, Дейм. И никогда им не был. Меня останавливает лишь то, что Поттер несовершеннолетний.

– А то, что он тебя ненавидит?

Снейп равнодушно пожал плечами и заметил:

– С каких пор оборотное под запретом?

– Ты… готов стать девушкой? – Деймос криво улыбнулся и в голове его закрутились шестеренки. Несмотря на богатырское здоровье, пить он не любил. Вернее, не любил он, скорее, напиваться.

– Мне все равно. Эта одержимость сводит меня с ума. Я иногда ни о чем другом не могу думать.

– И что будет с тобой, если я все-таки выиграю?

Северус снова равнодушно пожал плечами.

– Ладно. Запретить я тебе, понятное дело, не смогу, но давай хотя бы договоримся: никаких Обливиэйтов.

– Идет. Пей. Твоя очередь.

Деймос вздохнул и опрокинул в себя порцию огневиски. Ночь обещала быть долгой.

***

Утро началось далеко за полдень, и было ознаменовано жуткой головной болью.

– М… Критчер… – слабо выговорил Деймос, пытаясь припомнить события прошлой ночи. Выходило неважно.

– Хозяин Северус велел передать хозяину Деймосу вот это, – эльф протянул колбу с отвратительно пахнущим зельем и гадко ухмыльнулся.

Блэк одним махом опрокинул в себя варево и переждал несколько еще более отвратительных минут.

– Ох… А где сам Северус? – поинтересовался он у Критчера, как только голова перестала кружиться, а желудок вернулся на место.

– Сказал, что у него дела.

– А наш гость?

– Позавтракал и отправился в библиотеку.

– О, черт! Он не должен знать…

– Критчер показал ему только те книги, на которых нет герба великого рода Блэков. Критчер понял вчера хозяина.

– Уже лучше. Ты молодец. Завтрак.

– Обед через час, хозяин, – проквакал домовик вредным голосом.

– О. Ну, хорошо. Тогда душ и разминка. Так все-таки куда ушел Северус?

– Хозяин не сказал. Никто ничего не говорит бедному верному Критчеру.

Деймос зевнул и поднялся.

– Но ты и так в курсе, верно?

– Хозяин преувеличивает, – ворчливо отозвался Критчер, но Деймос видел, что тому приятно.

– Ничуть. Так куда направился мой муж?

– Критчер не…

– Лгать хозяину нехорошо.

Критчер медленно, будто нехотя, приложился головой о ножку стула.

– Ладно, – остановил его Деймос. – Сделаю вид, что я и не подозреваю о том, что Северус отправился в чертов Малфой-мэнор на аудиенцию к безносому уроду.

– Критчер ничего не говорил, – решил все-таки расставить все точки над i вредный домовик.

– А я ничего не слышал, – кивнул Блэк. – Скажи лучше, кто вчера выиграл? Я или Северус?

– Хозяину лучше посмотреть в думосбросе, – Критчер издевательски хихикнул и исчез.

– О, Мерлин! Надеюсь, это не то, что первым приходит в голову.

Те полчаса, что Деймос провел под душем, он тщательно анализировал все свои романы, пытаясь вычислить теперь уже хорошо известного ему Снейпа. Мельчайшие детали: привычки, страстность, агрессивность, желание доминировать даже в принимающей позиции – все вспоминалось и рассматривалось со всех сторон. Проблема была в том, что, как он ни старался, но представить Северуса девушкой ему не удавалось. Женщин в жизни национального достояния было немного. Джинни он отмел сразу. Та хоть и отличалась в постели определенной требовательностью, но почти никогда не брала инициативу на себя, а Снейп обожал командовать. Даже когда был совсем юным и неопытным.

Остальные случайные дамы в его жизни были какими-то бледненькими. Интрижка с мулаткой во время командировки в Америку. Девушка (Как же ее звали-то? Нинель? Катрин? Нет, не вспомнить) была раскованной, страстной, но вне постели скучной до зубовного скрежета. Хрупкая блондинка-француженка постоянно царапалась, будто пыталась оставить на нем свою метку. Очень худая, почти безгрудая. В ее объятиях неопытный еще Гарри Поттер впервые попробовал анальный секс и был так поражен ощущениями, что, вернувшись к жене, впервые задумался о разводе. Они с Джинни были женаты четвертый год и… Да, с нее, похоже, все и началось. С Жаклин.

Представить Снейпа стервозной блондинкой не получалось. Хоть убей. Потому что француженка была помешана на своей внешности и диетах. Она постоянно смотрелась в зеркало, даже во время секса, не пропускала ни одной витрины, обожала розовый цвет в одежде… ЭТО Северус? Если да, то ему нужно поставить памятник за актерское мастерство. Жаклин была женщиной до кончиков остро заточенных коготков. Хищной, вздорной, избалованной, горячей, требовательной…. но все-таки женщиной.

Так ничего и не надумав, Деймос выбрался из ванной и, вытираясь большим махровым полотенцем, принялся за мужчин. Нескольких он не помнил даже в лицо – это были снятые в клубе мальчики. Одноразовые любовники, внешность которых не имела значения. Соитие обычно происходило в ближайшем укромном месте и вспоминалось сквозь плотный алкогольный туман.

Северус не мог на такое решиться – слишком самолюбив. Быстрый, равнодушный трах не для него. К тому же к тому времени, как в его жизни появились мужчины, Гарри Поттер уже ничем не напоминал скромного Мальчика-который… Он только что стал начальником Аврората и вовсю превращался в брутальную грубую сволочь, которая не только орала на совещаниях, употребляя нецензурную лексику, но грубила даже начальству. С употреблением тех же сочных выражений.

Оглядываясь назад, Деймос сейчас не мог понять, как жил раньше с постоянным ощущением черной дыры между ребер. Там, где у обычных людей должно быть сердце. Умом он понимал, что с ним что-то не так, но внутри было пусто. Он знал, что Гермиона любит его, что подчиненные, несмотря на тяжелый характер, очень уважают, что он никогда не бросает своих, вытаскивая из самых опасных переделок, но… по-настоящему ему было все равно. Просто долг. Просто понимание того, что так правильно. Понимание, а не ощущение.

Когда это началось, он, пожалуй, не смог бы сказать. А вот закончилось – ровно в тот миг, когда он впервые взял Северуса за руку там, в Мунго.

«Отдача, – пришла безрадостная мысль. – Северус состоял со мной в браке. И пусть я об этом и не знал, но мои… похождения, бесконечные интрижки причиняли ему боль. Как сказала Люсия? „Каждая его слеза обернется реками крови“. Хвала Мерлину, Северус не плакса, но вот его боль явно не прошла для меня бесследно. Я превращался в зомби. Работа-дом-клуб-трах-работа-работа-работа-дом. Во что я превратил свою жизнь? Разучился радоваться самым простым вещам. Вообще ничего не замечал вокруг. В людях видел лишь союзников, подозреваемых и „своих“, которых нужно сберечь любой ценой. Где же ты был все это время, Северус? Почему все сложилось именно так?»

Преобразовав часть паркетного пола будущего тренажерного зала в беговую дорожку, Деймос еще раз прокрутил в голове всю свою жизнь после победы и пришел к неутешительному выводу, что был счастлив только первый год-полтора с Джинни. В то самое время, когда она казалась феей с медовыми глазами. Самой прекрасной женщиной на земле.

На приворотные, чары и сглазы авроров проверяли каждые две недели, так что его чувства к жене были самыми настоящими. В этом он мог быть уверен. Куда все делось потом? Откуда взялись измены? Когда Джин из потрясающей, верной, любящей супруги превратилась в медноволосую фурию, швыряющуюся посудой и проклятиями? Когда сам он стал настолько бесчувственен и груб, что перестал обращать внимание на ее слезы?

Как это все разительно отличается от теперешних чувств к Северусу. К его бледным пальцам будто привязан каждый нерв Деймоса. Он как музыкант трогает оголенные струны его души, то осторожно и нежно, то сильно, больно, будто сам не подозревая, какой властью обладает. Он не наслаждается своим могуществом. Он даже его не осознает.

Если эта власть обоюдна, то как он пережил все те годы, что они были порознь?

– Хозяин! Обед готов, хозяин, – Критчер вывел его из того самого странного созерцательного состояния, в которое Деймос невольно погрузился, продолжая бежать по импровизированной дорожке.

– Спасибо. Драко пригласил?

– Да, хозяин.

– Хорошо. А…

– Хозяин Северус еще не вернулся.

– Ладно. Как я там назвал тебя вчера?

– Макки, хозяин.

– Точно. Спасибо, старый ты шпион, что подыграл.

– Критчер – домовой эльф великого, благородного, чистокровного рода Блэк. Критчер готов зваться Макки, если это пойдет на пользу семье.

Деймос неопределенно хмыкнул.

– Я в душ и за стол. Накрой в малой столовой.

– Да, хозяин. Хозяину следует обновить чары фальшивой внешности. У него потемнели волосы, а глаза снова стали зелеными.

– Спасибо, Критчер. Буду через десять минут.

Домовик поклонился и исчез.

Давя в себе беспокойство о супруге, Деймос отправился в душ. Ему еще предстоял обед в раздражающем обществе младшего Малфоя.