Текст книги "«Книга Всезнания» (СИ)"
Автор книги: Tamashi1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)
Завтрак в главном зале штаба прошел довольно шумно. Хотя большая часть мафиози либо была на заданиях, либо уже отправилась трудиться, те, кто только должен был приступить к своим обязанностям, бурно обсуждали происшествия прошлого вечера. Некоторые косились на притихшего Тсуну с опаской и подозрением, перешептываясь о том, что же могло завести его на склад Хоффмана, но большая часть мафиози сочувствовала ему из-за происшествия с Наной, и отчего-то их взгляды, полные жалости и словно обещавшие неоднократное повторение подобного, раздражали даже больше обсуждений его некомпетентности. Просто к прозвищу «бесполезный Тсуна» он уже давно привык, а вот думать о повторных атаках на мать не хотел. И потому, быстро проглотив довольно сытный завтрак, Савада умчался на поиски друзей. За эту ночь в его голове созрел план, не самый идеальный, но явно нуждавшийся в исполнении, а встреча с Хранителями значилась там первым и самым главным пунктом.
Гокудера обнаружился в библиотеке на втором этаже, равно как и Мукуро. Вот только если Хаято, обложившись горами книг, сидел за одним из четырех дубовых столов в центре огромной залы, иллюзионист выбрал местом дислокации укромный диван в углу. Достигавшие потолка книжные шкафы, будто лучи тянувшиеся к центру зала, надежно отгораживали иллюзиониста от любопытных взглядов, а массивный торшер рядом с диваном компенсировал недостаток света, отчаянно не желавшего пробираться от настольных ламп в такие отдаленные уголки.
Попросив Гокудеру о помощи и поинтересовавшись, как прошла его ночь, Тсуна хотел было помчаться на поиски остальных, но тут в библиотеку зашла Хром. В отличие от Хаято, Мукуро и самого Савады, она провела ночь не за работой, а в собственной комнате, вот только мешки под глазами и общая бледность сообщали о точно такой же, как у парней, бессонной ночи иллюзионистки. Она слегка поклонилась боссу и прошла к диванчику, на котором, в окружении десятка книг, уютно устроился ее непосредственный начальник. В руках девушки был поднос с чашкой какао, тарелкой геркулесовой каши, жареным беконом и тостами, и отчего-то Тсуне очень захотелось посмотреть на реакцию Мукуро. А потому он встал перед столом Хаято так, чтобы уголок иллюзионистов полностью просматривался, и начал негромко обсуждать с подрывником насущный вопрос – куда могли податься остальные хранители. Мукуро, бросив на Саваду раздраженный взгляд, ничего ему не сказал и просто принял у Хром свой завтрак, поставив поднос на колени, и та, пожелав парню приятного аппетита, хотела было уйти, но внимательный взгляд разноцветных глаз скользнул по осунувшемуся лицу иллюзионистки, и Мукуро скомандовал:
– Садись и рассказывай, почему не спала ночью?
Хром смутилась, растеряно посмотрела на Рокудо, сверлившего ее немигающим взглядом, и, переложив часть книг на небольшой журнальный столик у торшера, присела рядом с лидером банды Кокуё.
– Просто не могла уснуть, всё думала, что там с Наной-сан, с боссом, решится ли вся эта ситуация, – она теребила край юбки и отводила взгляд, что Мукуро крайне не понравилось.
– И всё? – уточнил он и, поймав девушку за подбородок, заглянул ей в глаза. – Не лги мне, Наги. От тебя я этого не потерплю, ты же знаешь.
– Еще за Вас беспокоилась, Вы же с Гокудерой-саном остались… – нехотя призналась она. – Боялась, что начнется драка или еще что-то случится…
– Ку-фу-фу. Неужели ты думаешь, что я не справился бы с этой ходячей дымовой завесой? – рассмеялся иллюзионист и, отпустив помощницу, бросил на босса испепеляющий взгляд. Но тот и не подумал уйти – напротив, он принялся успокаивать Хаято словами о том, что Мукуро просто злится на самого Саваду, а потому пытается спровоцировать его друга на бой. И подобная проницательность лишь еще больше разозлила иллюзиониста.
– Мукуро-сама, простите, наверное, надо было выпить снотворное, – тихо ответила Хром, упорно глядя куда угодно, но только не на своего спасителя.
– Нет, пожалуй, стоило просто прийти ко мне и сказать о своих опасениях. Я бы их развеял, – нехотя ответил фокусник, понизив голос, и скомандовал: – Чтобы этой ночью выспалась! Ты должна быть здоровой и сильной, Наги, помни об этом.
– Конечно, Мукуро-сама. Я пойду?
Девушка робко улыбнулась, и Рокудо, подарив ей одну из самых доброжелательных своих улыбок, кивнул. Иллюзионистка убежала, стараясь не смотреть на босса, всё еще что-то обсуждавшего с подрывником, но Тсуна отметил легкий румянец на ее щеках. И ему в голову стукнула странная мысль: «Хром любит Мукуро. А он?» Страж рассмеялся. Тсуна покосился на него, передернул плечами и, искоса глядя на фокусника, предложил Гокудере разделиться и поискать товарищей в запланированных местах. Вот только надежды на то, что Мукуро их дождется, не было, а потому Савада, подойдя к нему, осторожно сказал:
– У меня кое-какая мысль появилась… да и информация. Подождешь, пока мы всех соберем? Можно и Чикусу с Хром-тян позвать, они ведь в курсе всего, так что им тоже может быть интересно.
– Это ты так завуалированно просишь меня о помощи, Савада? – не преминул съязвить Рокудо.
– Да, – смущенно улыбнувшись, ответил Тсуна и, наивно посмотрев на товарища, уточнил: – А это плохо?
В который раз искренность Тсунаёши и его странная, нелогичная вера в иллюзиониста поставили Мукуро в тупик. Вот только ему показалось, что это не так уж и плохо – слышать правду от тех, кто зовет себя твоим другом… А еще их вера хоть и прижигает нервы раздражением, после этого дарит анестезию. Ведь каждому порой хочется, что бы его грехи простили.
– Так и быть, подожду вас здесь, мне всё равно еще предстоит долгое изучение архивов Вонголы, – неспособность ответить искренностью на искренность была для Рокудо как даром, спасавшим его от предательства, так и бичом, порой больно бившим по его собственным желаниям.
– Спасибо, Мукуро! – просиял Тсуна. – Я быстро! Ой, а где Чикуса может быть, не знаешь?
– В своей комнате или в оружейной, – нехотя ответил иллюзионист, и Тсуна умчался, крикнув на прощание: «Спасибо, я знал, что на тебя можно положиться!»
«Положиться, да? – подумал Мукуро и вместо привычного раздражения в сердце появилось что-то иное. Что-то, что всегда появлялось там при осознании преданности друзей из банды Кокуё… – Он глупец. Но эта его наивность… может, это не так уж и плохо? Он ведь изменился. Конечно, его не раз подставят и предадут, но сейчас он уже не верит всем подряд, а значит, не абсолютно наивен. Но почему тогда он верит мне? Я ведь постоянно даю понять, что этого не следует делать. Книга? Нет, он верил мне и раньше. Интуиция? Он поверил еще до того, как она развилась до достаточного уровня. Тогда что? Глупость? Слепая вера в окружающих? Но он теперь верит далеко не всем подряд. Так почему же доверяет тому, кто пытался его убить?» Ответа на этот вопрос у Мукуро не было. И ему вдруг отчаянно захотелось его узнать. Причем не только из природного любопытства и чувства дискомфорта, возникавшего у любившего знания фокусника всякий раз, как перед ним вставала неразрешимая загадка. Просто ему был важен ответ. Но он не признался бы в этом даже самому себе…
Собравшиеся наконец в библиотеке Хранители заставили Мукуро отбросить мысли о будущем боссе ненавистной мафии и присмотреться к собравшимся. Хибари, прислонившись плечом к одному из стеллажей, стоял так, чтобы вся зала просматривалась, но сам он не был в центре внимания. Гокудера сел справа от босса, устроившегося за одним из четырех столов в центре комнаты. Оба выглядели сосредоточенными и настороженными, что было нормой для подрывника, но лишь в последнее время всё чаще проявлялось у Савады. Ямамото с Рёхеем расположились напротив них, сияя оптимизмом и бодростью – они явно отлично выспались и дискомфорта не испытывали. По крайней мере, так казалось со стороны. Ну а Хром с Чикусой, прибившись к своему лидеру, разместились в его закутке, причем Наги, унеся на кухню опустевший поднос товарища, была усажена им на диван. Чикуса же, хмурясь и присматриваясь к Хранителям из-за прямоугольных стекол очков, встал рядом с торшером и достал игрушку йо-йо: нервничая, парень всегда вертел в руках собственное оружие, скрывавшее отравленные иглы. Сдвинув на лоб серую шапку, не снимаемую им даже в помещении, парень с татуировкой в виде штрих-кода на щеке всё быстрее вращал в тонких мозолистых пальцах небольшой темный шар, и всё более цепким становился взгляд черных глаз.
– Спасибо, что пришли, – начал Тсуна, когда все заняли свои места, и поднялся. Хаято поднялся следом, но босс положил руку ему на плечо, призывая остаться на стуле, и тот подчинился. – В общем, ситуация сложилась очень неприятная, поэтому давайте ее обсудим вместе? Я знаю, у нас часто бывают ссоры, и мы порой даже деремся друг с другом, да и цели у нас разнятся, но… «Общая опасность способна объединить даже злейших врагов». Поэтому давайте попробуем поработать все вместе? Забыв на время о спорах и разногласиях. У нас общий враг. И я знаю его имя благодаря Книге. Но… я решил с этого дня как можно меньше ее использовать, потому не буду задавать вопрос о том, как этот человек заставил кланы передраться. Вы же знаете, что вчера произошло, но не все видели Хоффмана. Поэтому я расскажу, что случилось, а вы решайте, поможете его поймать или нет.
И Тсуна подробно рассказал обо всем, что случилось на складе торговца оружием, а также о том, почему он вообще туда отправился. И когда история завершилась словами о причинах, побудивших Хоффмана пощадить Киоко, комнату взорвал полный ярости крик боксера:
– Он совсем спятил?! – Парень подскочил и ударил ладонями о столешницу, отчего дерево опасно затрещало. – Он не убил Киоко только потому, что «не любит марать руки сам»?! Да еще и угрожает, что снова может ее использовать?!
– Старший брат, мы этого не допустим, – уверенность в голосе Савады заставила Рёхея поумерить пыл. Он недоверчиво покосился на друга и уточнил:
– Как?
– Если сумеем доказать его вину, он не сумеет причинить вред не только Киоко-чан, но и вообще никому. Поэтому я и прошу помочь вас всех. Только вместе мы сможем его поймать. И только вместе сможем остановить это безумие.
– А почему бы не воспользоваться его предложением? – протянул Мукуро, сверля босса подозрительным взглядом. Вот только несмотря на провокационный тон, иллюзионисту важно было, чтобы Тсуна дал верный ответ… – Почему бы просто его не уничтожить? Тогда можно будет ничего не доказывать.
Тсуна нахмурился и покачал головой. Глядя на столешницу полным раздражения взглядом и опираясь на нее лишь кончиками пальцев, парень нехотя ответил:
– Я думал об этом. Когда мама… когда ее чуть не убили, я об этом думал. Быстрое решение, так никто не будет в опасности, и вообще… Но так нельзя. Его имя мне назвала Книга. Я верю Стражам, но не уверен, что сама Книга не могла пустить меня по ложному следу. А что, если Хоффман не виноват? А что, если мы убьем невиновного?
Тсуна посмотрел на иллюзиониста полными ужаса глазами, и тот фыркнул:
– Тогда попытаемся найти настоящего виновника. По крайней мере, шанс, что виноват он, велик, так почему бы не начать с ликвидации, а не с рассуждений?
– Потому что он может быть не виноват! – возмутился Тсуна, причем настолько искренне, что у Мукуро не возникло сомнений в его честности. – А невинного нельзя трогать! Даже то, как он поступил с Киоко-чан… Он ведь ее не тронул, а значит, мы не имеем права его убивать! Чтобы кого-то обвинять, надо доказать его вину, это я вчера очень хорошо понял.
Мукуро не улыбнулся. Не кивнул, сказав, что ответ правильный. Но он и не съязвил. Иллюзионист лишь рассмеялся своим традиционным загадочным смехом, однако решил, что поможет Саваде. Просто потому, что такой босс мировой мафии намного лучше тех, кто с легкостью уничтожает всех мешающих им людей без разбора. А еще фокуснику нравилась отличительная черта Тсунаёши – его доброта, и хотя слишком часто она его попросту злила, ведь в этом мире добряки долго не живут, отрицать перед самим собой тот факт, что это было отнюдь не плохое качество, Рокудо не мог.
– Значит, ты решил больше не использовать артефакт? – подал голос стоявший в тени стеллажа с книгами Глава Дисциплинарного Комитета.
– Не совсем, – поморщился Тсуна. – Я решил не использовать знания Книги без крайней на то необходимости. Если счет пойдет на секунды, или выбора не будет, я использую знания. Потому что жизни моих друзей важнее всего.
Комитетчик хмыкнул. Он мог бы сказать, что важнее всего гордость или победа, но промолчал. Ведь для него самым главным был родной город, и он понимал, почему Тсуна горой стоит за своих товарищей – они были для него так же важны, как Намимори для Хибари Кёи. А впрочем, мало кто знал, что и за своих подчиненных из комитета Хибари готов был драться до последней капли крови, вот только Савада это явно понимал, потому как в следующую секунду произнес:
– Хибари-сан, я знаю, Вы против использования Книги. Но… если бы, допустим, жизнь Кусакабе-сана зависела от мгновенного получения информации, думаю, Вы бы согласились использовать Книгу. Извините. Может и нет, но мне так кажется, – быстро давил он, заметив раздражение в глазах товарища.
– Но как мы сможем вывести этого немца на чистую воду? – озадачил всех присутствующих вопросом Ямамото, поспешивший сменить тему и избежать лишних споров с раздражительным комитетчиком.
– Ну… у меня есть кое-какие мысли, но… – Тсуна замялся и наконец спросил: – Но сначала скажите, вы поможете? Давайте работать вместе! Потому что мои идеи можно только всем вместе реализовать.
Висевшая в глубине зала картина, которую с таким трудом добыли мафиози несколько месяцев назад, и о которой они благополучно забыли, вернув Девятому, ждала вердикт. Его ждали изображенные на ней Хранители Первого Поколения, которые точно знали, что лишь командная работа может привести семью к процветанию, а друзей к победам. Молчаливо глядя на наследников традиций Вонголы со стены библиотеки, старый портрет надеялся вскоре узнать ответ на вопрос: смогут ли такие разные люди объединиться ради общего дела? И сможет ли объединить их Небо, которое должно найти подход к каждому, но прежде не решалось это сделать?
========== 32) Попытка объяснить необъяснимое ==========
В комнате висела напряженная тишина. Пыльные корешки книг на верхних полках уныло взирали на чистых собратьев снизу. Мягкий рассеянный свет уютным полумраком окутывал укромные уголки зала. Зеленоватые плафоны ламп на столах с каждой секундой накалялись всё сильнее, но не спешили жаловаться на невыносимый жар: люди в комнате замерли в не меньшем напряжении.
Вопрос Савады, адресованный всем присутствовавшим, на самом деле касался лишь двоих, и все это отлично понимали. Гокудера, Ямамото и Сасагава без сомнений кинулись бы за другом даже в пекло, и потому их ответ был бы чисто номинальным – никому и в голову не приходило, что они откажутся, разве что Савада был уверен, что они имеют на это право и должны им воспользоваться, если захотят. А потому их быстрое «конечно, поможем» неожиданностью не стало, но и не разрешило главную проблему. Хром и Чикуса обдумывали собственный ответ, впрочем, их решение в итоге всё равно зависело от Мукуро, а вот двое непримиримых врагов, сверля будущего босса Вонголы пристальными взглядами, давать ответ не спешили. Первым тишину прорезал голос Главы Дисциплинарного Комитета:
– Если возникнет необходимость, я немедленно вернусь в Намимори. Даже если тебе понадобится моя помощь, Савада.
– А до тех пор? – уточнил Тсуна.
– Если не станешь использовать эту книгу направо и налево, посмотрю, что могу сделать.
– Спасибо, Хибари-сан! – просиял Тсунаёши, у которого с души упал один из двух огромных каменей. – Да и ведь если мы Хоффмана на чистую воду выведем, Намимори тоже будет польза – угроза исчезнет!
– Именно поэтому я тебе и помогу, – привычно бросил комитетчик, которому не поверил на этот раз даже Тсуна. Но в следующую секунду он добавил нечто неожиданное: – Хорошо, что ты об этом сказал именно сейчас, Савада. Сделай ты это до своего вопроса, я бы отказался.
– Но я же обещал! – обиженно и явно расстроено пробурчал Тсунаёши, но его ответом не удостоили. Никто не понял, о чем шла речь, а вот эти две отлично понимали – слова о Намимори могли бы повлиять на решение комитетчика, но Тсуна их не произнес. А значит, сдержал обещание и не предпринял попытку «манипулировать» товарищем.
– А мне вот интересно, что же ты намерен делать с Хоффманом, если мы докажем его вину, – подал голос Мукуро, уже почти принявший решение, но желавший услышать дополнительное подтверждение того, что решение это не ошибочно.
– Ну… так разве не Виндиче должны решать, что делать с преступниками? – озадачился Савада.
– Но Хоффман не мафиози, он не принадлежит ни к одному клану. Он просто нелегальный бизнесмен, – усмехнулся иллюзионист. Тсуна растерялся.
– Но он же мафии вредил, разве Виндиче всё равно права не имеют?.. – начал было он, но был перебит:
– Виндиче судят преступников по законам мафии. На тех, кто к мафии не принадлежит, эти законы не распространяются.
– А как же тогда быть? – растерялся Савада, но быстро взял себя в руки и решил озадачить всех собравшихся, чтобы не мучиться одному: – Как думаете, что надо делать?
– Подорвать, – проворчал Хаято.
– Если будет доказано, что он виновен, всё очевидно, – хмуро бросил комитетчик.
– А я думаю, не стоит пороть горячку, – ответил Ямамото, чуть возмущенно покосившись на подрывника. – Мы не судьи. Мы не имеем права решать, жить человеку или умереть.
– Я ему дам в глаз. Это точно, – проворчал Рёхей, сложив руки на груди. – Но вот убивать… Это нечестно. Убить в бою можно, а когда целенаправленно идешь казнить… Это экстремально неспортивно!
Хибари фыркнул, Мукуро рассмеялся, Тсуна печально вздохнул.
– А вы что думаете? – обратился босс ко всем членам банды Кокуё, и Хром озадаченно посмотрела на Мукуро, а Чикуса поправил очки и сделал вид, что его тут нет.
– Полагаю, можете ответить сами, раз уж наш доблестный Вонгола Дечимо в кои-то веки поинтересовался вашим мнением, – съязвил Рокудо, которому на самом деле интересно было услышать ответы друзей.
– Я против казни… – осторожно сказала Хром, и в ее взгляде промелькнула решимость. – Я согласна с Сасагавой-саном, решать, жить ему или умереть, должен суд.
– Но его не смогут судить ни Виндиче, ни обычные суды, а значит, решение всё равно будет на мафии, – усмехнулся Рокудо.
– Но тогда, наверное, нужно создать суд присяжных из боссов мафиозных кланов…
– А кто в него войдет? Большинство захотят осудить виновника раздоров, но те, кто приобрел за счет войны влияние, захотят его спасти.
– Но ведь Вонгола всегда разбирала подобные дела…
– И мы снова вернулись к Саваде! – рассмеялся Мукуро.
– Нет, к Девятому, – подал голос этот самый Савада. – Чикуса, а ты что думаешь?
– Я думаю, угрозу миру надо уничтожить, – снова поправив очки, ответил парень и пристально посмотрел на Тсуну. – Только вот один человек не имеет права решать этот вопрос. Если мы что-то проглядим, и доказательства будут убедительны для нас, но неубедительны для окружающих, нельзя выносить смертный приговор.
– Значит, лучшим выходом было бы собрать доказательства, предъявить их Девятому и попросить его собрать для «суда присяжных» тех, кому он доверяет, – подвел итог Тсуна. – Но я думаю, надо будет сначала поймать Хоффмана, а потом уже идти к Девятому, потому что он может еще больше вреда причинить, если останется на свободе. Мукуро, что скажешь?
– Гениальный план! – хмыкнул фокусник. – Порожденный отнюдь не твоим разумом. Ну да ладно, раз большинство согласны, я не против.
Иллюзионист как всегда ушел от ответа, заязвив всех вокруг, вот только Тсуна оценил это как личное согласие – всё же он неплохо изучил Рокудо, и потому точно знал, что в случае несогласия тот из кожи вон вылезет, чтобы переубедить окружающих.
– Тогда что насчет главного вопроса? Ты поможешь? – с надеждой глядя на свой Туман, спросил он.
Мукуро сделал вид, что призадумался, но решение уже было принято, ведь Савада прошел последний «экзамен».
– Ну что ж, пожалуй, я вам помогу. Мне вся эта неразбериха тоже невыгодна, – наконец бросил он, и Тсуна выдохнул, а второй камень рухнул с его души, оставив на ней легкость и чувство странного морального удовлетворения. Примерно то же самое мог бы испытать портрет Первого Поколения, если бы он был способен чувствовать…
– Спасибо! – радостно поблагодарил иллюзиониста Савада, но тут же уточнил у его друзей: – А вы?
– Я помогу, босс, – ответила Хром и улыбнулась.
– Мы всегда на стороне Мукуро-сама, – пожал плечами Чикуса, но было видно, что он против решения лидера ничего не имеет.
– А теперь, Савада, блесни логикой и поведай нам о своих планах, – Рокудо оперся локтями о колени, сложил пальцы в замок и положил на них подбородок. Алый глаз с черным иероглифом всматривался в Саваду так, будто пытался выжечь на нем клеймо, а сам иллюзионист показался Тсуне хищной птицей, кружившей над полем боя. Однако тот встряхнулся и, глубоко вздохнув, начал вторую часть своей речи:
– Спасибо, ребята! Я очень надеялся, что вы согласитесь! Думаю, если мы все вместе возьмемся за это дело, сможем что-нибудь придумать. В общем… Чикуса-сан, Хибари-сан, давайте все присядем. А вообще, извините, я, наверное, перегибаю палку, но, может, сядем все за столы? Как-то не очень хочется громко об этом говорить…
Мукуро хмыкнул и направился к столам, его друзья двинулись следом. А вот комитетчик соглашаться с подобным предложением не спешил: раздражение и нежелание окончательно вливаться в «дружную» компанию Хранителей на его лице не увидел бы только слепой. Вот только Тсуна, одаривший свое Облако просительным взглядом и подтащивший стул к торцу стола так, чтобы единственным соседом Хибари оказался сам Савада, а остальные находились на удалении, вынудил его временно принять решение о работе в группе. Наконец заняв место на предложенном стуле и чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке, комитетчик, даже в Италии не расставшийся с повязкой Дисциплинарного Комитета, сложил руки на груди и хмуро уточнил:
– Больше никого в планы посвящать не собираешься? Что насчет Девятого и твоего отца?
– Я сначала с вами хочу всё обсудить, – поморщился Тсуна. – Девятого лучше вообще не беспокоить, а вот отец… ему нужно будет рассказать, наверное, но только когда составим план. А то у него и так времени нет, не хочу его отвлекать. Да и вообще… думаю, нам спокойнее будет всё обсудить самим, без посторонних.
– О, так ты отца считаешь «посторонним», а нас нет? – съязвил Мукуро.
– Замолчи, травоядное, – бросил Хибари раздраженно и с ненавистью посмотрел на иллюзиониста. – Если ты будешь комментировать каждое слово, мы не разойдемся до утра.
– А тебе так хочется сбежать от большой компании, Кёя-кун? – усмехнулся Мукуро. – Или конкретно от меня?
Разразиться очередному скандалу не дали – Тсуна поднялся и решительным, беспрекословным тоном произнес:
– Мы решили работать вместе, поэтому, пожалуйста, давайте оставим ссоры и сосредоточимся на проблеме? Времени у нас немного. Мукуро, я не считаю отца посторонним, но с вами мне легче общаться, чем с ним, потому как вас я знаю лучше, пусть это и странно прозвучит. Хибари-сан, Мукуро такой человек, что не может не подкалывать всех вокруг, но драками его не исправить – он же сам их всё время провоцирует. Поэтому давайте пока будем хоть немного лояльнее друг к другу. Пожалуйста.
Комитетчик не ответил, его враг рассмеялся, а Ямамото скомандовал:
– Молчание – знак согласия, так что давайте начинать!
– Конечно, – кивнул Тсуна и, снова присев за стол, наконец начал рассказ: – Мне кое-что показалось странным. Главное – сам Хоффман. Как он мог в одиночку повлиять на столько семей? Я говорил с Лар, она сказала, что даже рассылая боссам семей угрозы от имени глав кланов-противников такую заварушку было бы не развязать. Поэтому вот главный вопрос: что он делает, чтобы столкнуть кланы? Судя по данным CEDEF, ничего особенного. Просто одни боссы начинают атаки, мотивируя это тем, что хотят отомстить за давние обиды, другие пытаются отобрать у соседей территорию или сферы влияния, а третьи присоединяются ко вторым, создавая коалиции, и объясняют это тем, что просто не хотят быть уничтоженными и потому стремятся встать на сторону сильнейшего. В итоге получается обычный передел территорий, но таких массовых и единовременных переделов раньше не было. Допустим, все вдруг решили ввязаться в войну из-за конфликтов на Востоке, революции в Египте и прочих событий обычного мира. Лар говорит, так бывает каждый раз, как начинается крупное вооруженное столкновение. Но тогда почему обычные методы Вонголы не подействовали? Отец сказал, что на переговорах, где на него напали, было нечто странное: сначала собеседник внимательно его слушал, но затем внезапно спросил, из-за чего Вонгола год назад вынесла решение не в его пользу, отдав врагам его клана спорный завод. А дальше что бы отец ни говорил, его словно не хотели слушать – собеседник заводился всё больше и в итоге атаковал. И знаете… я уже такое видел. Так было с Гокудерой.
Подрывник удивленно покосился на босса, а тот слегка смутился, но нашел в себе силы встряхнуться и продолжил:
– Может, я и не прав, но мне кажется, что-то тут нечисто. Гокудера-кун обычно вспыльчивый, но умеет держать себя в руках в экстренной ситуации. Поэтому я не представляю, из-за чего он тогда сорвался. Да он и сам не понимает, как так получилось. Вот я и думаю: может, всё это связано? Может, эти вспышки ярости и есть то, чем Хоффман влияет на боссов мафии? Как-то злит их, и они начинают воевать с давними врагами. Отец сказал, что первые конфликты происходили как раз между кланами, которые давно не ладили друг с другом. А потом победители, захватив территории давних врагов, начинали продвижение на земли соседей, словно почувствовав вкус победы. Если же Вонгола вмешивалась и улаживала какой-то конфликт, только что успокоившаяся семья вспоминала еще одного давнего врага и начинала войну с ним. Так что это всё очень странно.
– Если боссов мафии он и мог как-то разозлить, – хмуро и отнюдь не ехидно возразил фокусник, – например, создав компромат на их давних врагов, то как он мог повлиять на Гокудеру Хаято? Он всего лишь сказал, что ты, Савада, будешь никчемным боссом и обузой для семьи. А так и есть.
– Что бы ты понимал! – возмутился Гокудера, сжав кулаки, но не предпринял даже попытки подняться.
– Ку-фу-фу, а вот и доказательство, – развел руками провокатор. – Я спровоцировал его теми же словами, но реакция вполне адекватная, хоть и глупая. Так что это не могло быть простое влияние слов. Возможно, наш подрывник тогда был слишком на взводе, потому и сорвался, а Хоффман не имеет к этому отношения?
– Возможно, – нехотя проворчал Хаято, но Тсуна вступился за него:
– Тогда почему он сорвался именно тогда, когда нужно было Хоффману? И почему не сорвался после взрыва? Нас чуть не убили, а он только пнул камень, и всё. Что-то здесь не так.
– Я слышал, что семья Эстранео, – подал голос Чикуса, и Мукуро нахмурился, но перебивать товарища не стал, а Хром и Тсуна взволновано на него покосились, – работала над химикатами, способными воздействовать на мозг человека, вызывая неконтролируемую ярость, что приводило к резкому выбросу адреналина в кровь. Благодаря этому временно улучшались физические показатели подопытного, что делало из него превосходного солдата. Однако эксперимент не был завершен, и уколы часто приводили к летальному исходу: мозг и тело не выдерживали чрезмерных нагрузок. Но если Хоффман завершил похожее исследование и научился распылять химикат в виде газа…
– Тогда почему ни Савада, ни Ямамото не разозлились? – всё же перебил товарища иллюзионист.
– Возможно, химикат действует лишь на людей, находящихся в определенном состоянии – например, на тех, кто сильно раздражен… – предположил Чикуса, поправив очки.
– Но я тоже был зол, – смущенно вставил Тсуна.
– Тогда, возможно, на него воздействовали не газом, а чем-то другим, – обожавший науку парень перевел слегка заинтересованный взгляд на Гокудеру и уточнил: – К тебе не прикасались охранники? Возможно, кто-то задел тебя, будто случайно?
– Плохо помню, – сосредоточенно нахмурившись и явно стараясь припомнить каждую мелочь, ответил курильщик, лишенный сигареты. – Но, вроде бы, меня задел плечом охранник, когда мы заходили в здание.
– Ты это видел?
– Только почувствовал.
– Значит, он мог ввести химикат, – на удивление, вердикт вынес Мукуро, а не его помощник. – Есть растворы, впитывающиеся в кожу после нанесения на одежду. Рубашка не была мокрой после столкновения?
– Я не помню, слишком на взводе был, – поморщился Гокудера. – Пиджака на мне точно не было, я его снял еще на подходе к зданию, чтобы не мешал, если будет бой. Но насчет таких деталей… простите, Джудайме, я правда не помню.
– Ничего, значит, теоретически такое воздействие возможно, – подвел итог Тсунаёши. – Но тогда вот вопрос: как он доставлял химикат нужным людям? Мы пока за Девятым присматривали, я понял, что отравить лидера семьи не так просто: еду проверяют дегустаторы, напитки всегда берутся из тщательно охраняемого склада, а если речь о воде в графине, так из графина сначала делает глоток дегустатор, и только потом его относят в комнату Девятого. Еда отметается. Если же как с Гокудерой, через прикосновение, тогда кто-то, связанный с Хоффманом, должен был встречаться с этими мафиози. Но отец говорит, что последнее время никаких встреч боссов наиболее радикально настроенных семей с подозрительными личностями разведка не фиксировала, и если воздействие было, то только в самом начале. И как нам доказать, что такие встречи были?
– Для начала надо доказать, что воздействие вообще было, – охладил пыл Савады Глава Дисциплинарного Комитета. – Если уж ты решил что-то доказывать в суде, домыслов мало.
– А разве не проще найти кого-то, кто повлиял хотя бы на одного босса? – озадачился Тсуна. – Тогда мы сможем доказать и остальное.
– А где гарантия, что вы не ошибаетесь? – хмыкнул комитетчик и одарил Саваду снисходительным взглядом. – Где гарантия, что пока ты будешь искать неведомого агента, встречавшегося с лидерами кланов, зачинщик не продолжит раздувать конфликты иным методом?
– Тогда как доказать, что виновата именно химия? – опешил Тсуна.
– Часть химикатов растворяется в крови в течении двадцати четырех часов, однако часть сохраняется и дольше, – ответил Чикуса. – Для начала надо сделать анализы и провести осмотр – человек, разбирающийся в ядах, возможно, сумеет заметить остаточные явления. Но это не точно: прошло слишком много времени, токсин мог разложиться.
