Текст книги "«Книга Всезнания» (СИ)"
Автор книги: Tamashi1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)
– Должен был предположить… – еле слышно ответил Тсуна, отводя взгляд. Но Киоко перехватила его, склонившись к парню, и улыбнулась. Отнюдь не вымученно и не фальшиво. По-настоящему.
– Все ошибаются, Тсуна-кун. Главное, всё хорошо закончилось. Давай найдем братика, а потом вы придумаете, как этого человека вывести на чистую воду. Я тебя не виню, и тебе не стоит. Ты ведь не в ответе за то, что делают другие. Поэтому не обвиняй себя в чужих плохих поступках. А за ошибку прости. Всё ведь хорошо. Да и ты хотел как лучше.
– «Благими намерениями вымощена дорога в Ад», – сказал Тсуна и посмотрел прямо в глаза Киоко, больше не пытаясь скрыться от ее взгляда. – Теперь я это понял. Но… спасибо. Я постараюсь больше не ошибаться, поэтому… спасибо, что веришь в меня и… – парень сглотнул и, прогнав собственную нерешительность, осторожно спросил: – Можно я попрошу тебя и дальше в меня верить? Я постараюсь больше не ошибаться. Изо всех сил.
– Конечно, – улыбнулась девушка и кивнула. – Можно было и не просить: я всегда буду в тебя верить, Тсуна-кун.
И от этих слов на душе Десятого Вонголы вдруг стало очень тепло. Покой и умиротворение, радость и облегчение смешивались, рождая простое, но такое редкое чувство – счастье.
– Спасибо…
– Не за что, – Киоко вернулась к перевязке и вспомнила, что еще не всё рассказала, а потому продолжила повествование: – Я не думала, что вам что-то угрожает, Тсуна-кун. Когда этот человек, Хоффман, кажется, меня вывел из комнаты, его охранник перекинул меня через плечо и бегом кинулся вниз. Этот Хоффман себя очень странно вел: был совершенно спокоен и даже бежал так… будто пробежку утреннюю совершал, а не убегал от врагов. Он словно уверен был, что вы за ним не последуете. А потом меня запихнули в машину, большую такую, но не в ту, к которой я бабушку провожала, и этот человек сел рядом. Машина поехала, а он всё смотрел на экран часов и молчал. Я пробовала заглянуть туда, но мне не дали: охранник… ну, он меня оттолкнул, так что я больше смотреть не решалась, – девушка потупилась, но решила не уточнять, что благодаря толкнувшему ее охраннику врезалась в дверцу машины и больно ударилась о стекло виском. Волновать Саваду лишний раз она не хотела. – А потом мы приехали в лес, и он вдруг довольно так улыбнулся, выключил экран и сказал… Я запомнила почти дословно, может, тебе пригодится. «Убивать тебя нет смысла, да и не люблю я сам марать руки. Ты можешь пригодиться, если что-то пойдет не так, так что передавай привет тем, кто сумеет тебя дождаться. И скажи им, что Вонгола теперь у меня в долгу».
– Это еще почему?! – возмутился Тсуна, и тут в разговор вклинилась Лия, до сего момента старавшаяся держаться вне поля зрения Тсуны, чтобы его не смущать.
– Видеозапись. На ней Хаято атакует первым. Не будет звука – не будет шанса доказать, что вас спровоцировали.
– Не знаю… Но он был очень доволен, – вздохнула Киоко, а Савада поморщился. Открывавшиеся перспективы его определенно не радовали. – Ну а потом меня высадили, и машина уехала, а я побежала обратно. Ну так что, Тсуна-кун, думаешь братик?..
– С ним всё должно быть в порядке, – ответил парень и поднялся. Превратившийся в бинты пиджак неприятно давил на царапины, но отчего-то Тсуне это даже понравилось, словно боль была его наказанием за глупость, и то, что пиджак принадлежал именно Киоко, пострадавшей, на его взгляд, больше всех, только добавляло наказанию справедливости.
– Ты уверен?
– Почти. Им не было смысла что-то делать со старшим братом. Нет, его точно не похищали, потому как не сумели бы, а ранить на глазах толпы свидетелей не решились бы. Если Хоффман-сан хочет, чтобы Вонгола была его должником, он не станет причинять вреда членам семьи без причины.
– А если братик кинулся мне на помощь? – прошептала Киоко и тоже встала. Даже не отряхнув перепачканную юбку, она сжимала кулаки и с надеждой смотрела на Тсуну как на прорицателя, способного рассказать всё о ее брате.
– Тогда они могли бы, конечно, в него выстрелить, но Рёхей-сан слишком хорошо дерется. Колонелло учил его уворачиваться от пуль и уничтожать их, так что если он ждал атаки, то наверняка отбил ее.
– Надеюсь, там не было очень сильных бойцов, – пробормотала Киоко, и Савада подумал, что это единственное, что могло бы разрушить его теорию. Но он надеялся, что таких бойцов у Хоффмана не было, а потому предпочел не делать ставку на худший вариант развития событий.
– Киоко-чан, нам надо встретиться с ними, тогда точно всё узнаем, – осторожно сказал он и внес предложение: – Если пойдем пешком, доберемся до города еще не скоро. Может… если не испугаешься, может, я тебя донесу? В смысле, по воздуху…
Тсуна смутился, а Киоко ошарашенно на него посмотрела и машинально поправила юбку. Переведя взгляд на небо, она сглотнула, нервно поежилась, но встряхнулась, глубоко вздохнула и, предприняв слабую попытку улыбнуться, ответила:
– Хорошо. Если так будет быстрее… я согласна. Только я… тяжелая, так что…
– Ничего, всё нормально! – всполошился Тсуна и замахал руками. – Да и ты не можешь быть тяжелой, ты же такая худенькая… в смысле… ну… – Обычная стеснительность давала о себе знать, и Тсуна почесал затылок, пытаясь выиграть время и успокоиться. Доверие любимой девушки и ее слова выбили его из колеи, а краска, залившая щеки при упоминании ее худобы, и вовсе заставила потерять дар речи. Но Савада сумел на секунду закрыть глаза и мысленно четко проговорить: «Не паникуй, Тсуна! Держись». Нервы несколько успокоились, и взявший себя в руки парень, посмотрев на замявшуюся девушку, нервно теребившую искалеченную шейную ленту, повязанную прямо на свитер, решительно шагнул ей навстречу.
– Я справлюсь, не волнуйся, – уверенно сказал он, и Киоко кивнула, настороженно глядя на него. Она знала, что зажигая Пламя Предсмертной Воли, Тсуна становится невероятно сильным, но глядя на него в обычном состоянии, сомневалась, сумеет ли он ее удержать. А парень кивнул, поднял с земли собственный пиджак, накинул его на плечи Киоко и, игнорируя ее робкую попытку вернуть ему теплую вещь, побежал за оставшимися на обочине варежками. Надев их, но всё еще не зажигая Пламя, Тсуна вернулся к Сасагаве, осознавшей, что пиджак Тсуна у нее ни за что не заберет, а потому продевшей руки в рукава и слегка осуждающе взиравшей на своего спасителя от холода. А еще в ее взгляде читались благодарность и опасение, а потому Тсуна расстроенно подумал: «Она наверняка боится, что я ее уроню. Значит, надо доказать, что я и без Пламени ее удержу. Иначе она так и будет беспокоиться». Размышления его оказались абсолютно верными, и потому, когда Тсуна, не зажигая Пламя, легко поднял девушку на руки, словно принцессу, она удивленно на него покосилась и спросила:
– Не тяжело?..
– Нет, ты очень легкая, Киоко-чан, – абсолютно честно ответил Тсунаёши. – Я же занимался с Реборном и Колонелло, так что хоть и выгляжу как слабак, но не совсем уж слабый. Просто… с Пламенем проще. Не сомневаюсь в себе. Но знаешь… я решил даже без него не сомневаться.
– Это здорово, – улыбнулась Киоко, обняв парня за шею, и Тсуна зажег Пламя. Варежки тут же превратились в перчатки, оранжевый огонь окутал их, и Киоко испугано вздрогнула, но слова Савады о том, что Пламя не причинит ей вреда, если он не сделает его разрушительным, ее успокоили. Да и теплое покалывание вместо обжигающей боли, распространявшееся по коже, доказывало правоту его слов. И потому Киоко окончательно успокоилась, а Тсуна крепко прижал ее к себе и, легко оттолкнувшись от земли, плавно взмыл в небо.
Ветер окутал незваных гостей поднебесья холодной влажной пеленой. Изворотливой змейкой заползая под одежду, он пытался прогнать людей прочь. Но те не обращали на него никакого внимания и продолжали свой путь к городу, согревая друг друга биением собственных сердец и улыбками, дарившими куда больше тепла, чем ветер мог отобрать. Постепенно страх в глазах Киоко сменился восторгом: прижимаясь к Тсуне и стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы не доставлять ему неудобств, она смотрела вниз, на проносившиеся под ними океаны зелени, опутанные серыми щупальцами дорог, и чувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Причем не только от избытка адреналина, эйфории от полета и огромной скорости, заставлявшей дыхание застывать в горле… А Тсуна внимательно следил за состоянием своей принцессы, стараясь лететь не слишком быстро, чтобы не пугать ее, но и не слишком медленно, чтобы не заставлять ждать встречи с братом излишне долго. Он вглядывался в мир, расстилавшийся под его ногами, незаметно косясь на спутницу, и мечтал, чтобы этот полет никогда не кончался. Но город был слишком близко, и потому слишком скоро заставил Тсуну испытать разочарование холода одиночества.
Спустившись в темный переулок, парень нехотя поставил Киоко на асфальт и с минуту обнимал ее, давая возможность прийти в себя и обрести твердую опору под ногами. Вот только эта минута явно была слишком долгой: девушка, обладавшая хорошим вестибулярным аппаратом, пришла в норму буквально за пару секунд. Но отчего-то не спешила отстраняться от Савады. А он не спешил ее отпускать, хотя не понимал, что она и сама не стремится отойти от него далеко не только из-за страха упасть или из чувства благодарности. А Лия довольно улыбалась, глядя на своего подопечного с крыши одного из домов, и размышляла о том, как скоро Тсуна наконец поймет, насколько дорог этой девушке.
Проехавший мимо переулка автомобиль заставил Саваду резко осознать, что он неправ и так долго обнимать сестру Рёхея ему никто права не давал, а потому парень сделал шаг назад и, разжав руки, нервно дернулся в сторону.
– Прости, Киоко-чан, я это… беспокоился, что…
– Всё нормально, Тсуна-кун, – перебила его девушка и отвернулась, чтобы скрыть румянец и слегка разочарованное выражение лица. – Побежали?
– Конечно! – тут же ответил Савада, порадовавшись лояльности подруги, не обвинившей его в нескромном поведении. – Нам туда, я дорогу еще сверху заприметил.
Тсуна бросился бежать, правда, далеко не на полной скорости, а Киоко помчалась за ним, изо всех сил стараясь не отстать. Дом за домом, переулок за переулком проносилась мимо них ставшая реальной трехмерная модель города. Тсуна старался бежать рядом с девушкой, а она пыталась не быть обузой, и отчего-то подобное положение вещей казалось Саваде на удивление правильным. И только всё сильнее разгоравшаяся тревога в медовых глазах спутницы упорно шептала Тсуне, что расслабляться пока рано.
Выбежав на парковку перед магазином, Тсуна почувствовал, как сердце пропустило один удар. А добравшись до места, где их должен был ждать микроавтобус, замер, не в силах пошевелиться. Машины не было, равно как не было и Хранителей, которые должны были дождаться друзей именно здесь. И только несколько небольших коричневых пятен на грязном асфальте спокойно дожидались Небо Вонголы, чтобы сообщить ему о новых неприятностях.
========== 30) Важные решения ==========
Увидев на асфальте пятна крови, Киоко вздрогнула, побледнела и чуть не упала, но Тсуна вовремя поймал ее под руки и не дал потерять опору. Прижав девушку к себе, Савада попытался мыслить логически, и, на удивление, это ему удалось. Даже нервная дрожь, сотрясавшая тело Киоко, не сбила с мысли абстрагировавшегося от эмоций парня, пытавшегося понять, что здесь произошло. И вскоре Савада облегченно выдохнул, придя к окончательному решению.
– Киоко-чан, не волнуйся, – прошептал он, всё еще прижимая к себе смотревшую на асфальт как на гремучую змею подругу. – Я, кажется, понял… Ключи были только у старшего брата, но он ведь не умеет водить, так?
– Та… так, – заикаясь, ответила Киоко и с надеждой посмотрела на Тсуну, обернувшись через плечо.
– Раз машины нет, значит, на ней уехал тот, кто водить умеет. Но если бы старшего брата ранили и потом забрали у него ключи, крови было бы намного больше. А тут только пара капель, словно кто-то… ну не знаю… порезался или что-то в этом роде. Да и следов борьбы нет, а если бы тут драка была, жители наверняка полицию бы вызвали.
– А если они его… со спины? – прошептала Киоко, с каждым словом Тсуны всё больше приходившая в себя и уже самостоятельно стоявшая на ногах. Вот только Тсуна ее так и не отпустил.
– Нет, я видел их тренировки с Колонелло. Да и меня он чему-то похожему учил… Первое, что воин должен защитить – спина. Поэтому нас усиленно натаскивали защищать спину, особенно в мирной ситуации. В бою-то всегда настороже приходится быть, потому атаку со спины ждешь, а в мирное время ее не ждешь, и надо быть очень осторожным, чтобы врасплох не застали. Я видел, как старший брат во время пробежки отбил неожиданную атаку Колонелло, выстрелившего в него со спины – это была тренировка. Так что он ни за что не пропустил бы удар.
– Но кровь…
– Может, это не его? А может, он увидел, что тебя украли, расстроился и… ящик на ногу уронил или еще как-то случайно поранился. Но драки явно не было – слишком спокойно всё. А значит, на старшего брата никто не нападал.
– Но почему тогда они нас не дождались? – в голосе Киоко проскользнула нотка возмущения, и девушка еще раз осмотрелась по сторонам, а Тсуна, нехотя ее отпустив, почесал затылок и выдвинул предположение:
– Может, поехали нас искать. Подумай, старший брат ведь как увидел, что тебя нет, наверняка сразу кинулся на поиски, но так как водить не умеет, машину скорее всего просто бросил. Ну а раз ее сейчас нет, значит, он где-то пересекся с Гокудерой и отдал тому ключи. Гокудера бы сообщил ему, что я отправился тебя искать, но старший брат ведь очень за тебя волнуется, так что наверняка отказался просто ждать, когда мы вернемся. И потому, скорее всего, они отправились искать нас, причем на машине – это ведь быстрее.
– А Ямамото-сан? – недоверчиво уточнила девушка, и, поймав на себе полный недоумения взгляд прохожих, попыталась привести себя в порядок, одернув юбку и пригладив волосы.
– Ну, он, наверное, с ними. Гокудера ведь очень вспыльчивый, так что оставлять его наедине со старшим братом было бы… опасно. Они могли поругаться.
Киоко вздрогнула. Доводы Савады казались ей крайне убедительными, но волнение за брата всё равно не давало покоя. А потому она осторожно спросила:
– А мы можем как-нибудь их найти, Тсуна-кун?..
– У меня мобильный сломался, – поморщился парень, – а у тебя его вообще нет. Помнишь номер старшего брата на память?
– Конечно! – радостно воскликнула Киоко, совсем забывшая о наличии у Рёхея мобильника.
– Тогда давай попробуем ему позвонить. Может, кто-нибудь разрешит воспользоваться телефоном…
– Я сама попрошу, ладно? – осторожно спросила Сасагава, окинув Тсуну оценивающим взглядом и вынеся вердикт о том, что грязному, наспех перевязанному парню телефон вряд ли кто-нибудь доверит.
– Ну… ладно, только так, чтобы я тебя видел, – проследив за направлением ее взгляда и придя к тому же выводу, согласился Тсуна.
– Конечно. – Легкий кивок, и девушка скинула пиджак. Повесила его на локоть, поправила свитер, расчесала пальцами разметавшиеся по плечам волосы и стянула бесполезную шейную ленту. Критически осмотрев свое отражение в витрине и придя к выводу, что больше ничего исправить ей не удастся, Киоко направилась к неспешно шагавшей по тротуару женщине лет тридцати.
Тсуна цепким взглядом пристально всматривался в прохожих, ища возможную угрозу и готовясь в любой момент броситься Киоко на помощь, однако всё прошло на удивление гладко. Жестами и скупым набором итальянских слов Сасагава сумела объяснить, что ей нужно, и женщина со вздохом и подозрительным взглядом отдала ей мобильный. Пара секунд, и вскоре Киоко, счастливо улыбаясь, уже сообщала брату, что с ней всё в порядке, и спрашивала, где он. А попросив его вернуться к магазину и вернув телефон итальянке, удивленно вскинувшей брови в ответ на традиционный японский благодарственный поклон, со всех ног кинулась к Тсуне. Осмотревшись, девушка обнаружила неподалеку аптеку, а потому, пока друзья не приехали, было решено купить бинты, воду и антисептики. И когда черный микроавтобус Вонголы, загруженный стройматериалами, припарковался у магазина, его ждали полностью готовые к оказанию первой помощи, довольно улыбавшиеся жертвы торговца оружием. Рёхей, выскочивший из автомобиля еще на ходу, кинулся к сестре и на всю улицу закричал:
– Киоко, ты в порядке?!
Девушка улыбнулась и, поймав брата, оглядывавшего ее полным паники взглядом, за руки, с улыбкой ответила:
– Со мной всё хорошо, не волнуйся. Тсуна-кун меня нашел и принес сюда, так что я даже одна недолго была.
– Тебя не били? Не мучили? Не обижали? – продолжил засыпать ее вопросами боксер, ощупывая руки сестры на предмет переломов.
– Нет, что ты, всё нормально…
– Но у тебя царапины на запястьях!
– Это от веревок. Ребятам гораздо хуже, давай лучше им поможем. Не переживай за меня, я в порядке, правда…
– Как же, «не переживай», – проворчал Рёхей и, окинув сестру подозрительным взглядом, всё же решил, что с ней и правда всё в порядке, а потому подошел к Тсуне. Савада думал, что сейчас его нокаутируют за беспечное решение взять Киоко с собой в Италию, но… вместо удара боксер схватил друга за руку и с силой пожал ее. Тсуна опешил, а Рёхей серьезно и абсолютно искренне сказал:
– Спасибо, Савада. На тебя можно положиться.
– Да я… – начал было Тсуна, но запнулся. Его извинения явно были ни к чему. А потому он пожал руку друга и, кивнув, ответил: – Я всегда буду защищать Киоко-чан, обещаю.
– Спасибо.
Похлопав босса по плечу, Сасагава осмотрелся, кивнул на машину и предложил обработать раны в салоне. Вскоре все расположились в микроавтобусе, Гокудера завел мотор, и автомобиль неспешно покатился прочь от неудачливого магазина. Как оказалось, логика Саваду не подвела, и прибежавшие к магазину Хранители Дождя и Урагана обнаружили брошенную на произвол судьбы машину. Осмотревшись, они решили позвонить Рёхею, и тот вскоре вернулся, однако ждать босса не согласился и уломал Гокудеру отправиться на поиски. Ямамото хотел остаться на стоянке, чтобы дождаться Тсунаёши, однако Солнце Вонголы как никогда раздражало ее Ураган своим беспокойством о сестре, выраженном в довольно громких обещаниях превратить в фарш любого, кто посмеет причинить ей вред, а потому выбора не оставалось – Такеши пришлось ехать с друзьями, как обычно работая миротворческим контингентом. Ну а кровь на асфальте объяснялась просто: увидев, что сестры нет, Рёхей со всей силы ударил ладонью по машине и поранился об острый край погнувшегося крыла.
Вот только оставался еще один вопрос, который грыз Саваду. Почему его «Правая рука» достал динамит, понимая, что это повлечет за собой серьезные неприятности? Однако вразумительного ответа, как ни странно, он получить не смог: Гокудера, потупившись и яростно сжимая руль, обвинял себя во всех смертных грехах и говорил, что не представляет, что на него нашло. Как обычно, резкие слова в адрес Десятого его разозлили, однако он держал себя в руках, хоть и очень хотел подорвать «этого напыщенного франта» на месте. Но когда тот назвал Тсуну обузой для семьи, что-то словно щелкнуло в голове, мир заволокло алым, и ярость перекрыла кислород. Он не мог здраво мыслить и хотел лишь одного – отомстить. А потому сам не заметил, как выхватил динамит. Дальше всё было словно в тумане: ненависть, злость и обида застилали глаза, и казалось, что разорвать немца на части – единственный верный выход, а потому динамит пошел в дело. Вот только когда Такеши обезвредил бомбы, а Джудайме со всей силы схватил его за руки, ярость начала проходить. Гокудера понял, что натворил, но было уже поздно. С того самого момента он не переставал корить себя за несдержанность и обещал, что больше подобного не повторится, но Тсуна перебил поток извинений вопросом:
– Но ты ведь не впал в бешенство, когда дом взорвали. Почему? Это было хуже, чем оскорбление. Нас убить пытались. Так почему? И почему когда Киоко-чан привели, ты не отреагировал так?
Хаято застыл с открытым ртом, не зная, что ответить. Но тут же взял себя в руки и, тряхнув головой, внимательно уставился на дорогу.
– Я не знаю, почему так… Может, потому что после взрыва этой скотины уже не было рядом? А за Сасагаву я волновался, потому и не психанул: ее же могли убить из-за любого неверного движения…
Тсуна передернулся, как от удара, а перевязывавшая руку Такеши девушка взволновано на него покосилась, но в разговор встрять не решилась.
– Хотя Вы правы, это странно. Но я не понимаю, почему всё так произошло. Может, этот тип владеет гипнозом или еще чем-то? Хотя это уже на грани фантастики… А может, это нейролингвистическое программирование? Я слышал о подобном, но мельком. Психологи используют этот метод, чтобы внушить что-то пациенту. Вроде как, используя особые слова и построения предложений, можно добиться от человека необходимой тебе реакции. Может, что-то в этом роде произошло?
– Тогда он нас слишком хорошо изучил, – с сомнением ответил Тсуна, которому слабо верилось в подобное. Вот только промелькнувшая в голове мысль расспросить обо всем Книгу была беспощадно уничтожена. Не потому, что Лия подставила его под удар, и не потому, что он не доверял знаниям демонического фолианта – просто Савада наконец понял, что надо думать самому, а не полагаться на чью-то помощь. Тем более на знания, которые не можешь понять. И потому Тсуна решил, что сам докопается до истины. А точнее, вместе со своими друзьями.
– Ребята, я знаю, что подвел вас, – тихо сказал он, и все напряглись, ожидая его обычных признаний в собственной несостоятельности, однако дождались совсем другого: – Но я обещаю, что теперь буду думать, прежде чем что-то делать. Поэтому очень вас прошу: помогите мне вывести этого человека на чистую воду. Что-то с ним не так, я не знаю, что, но… это ненормально. Он не мог в одиночку устроить всё, что устроил. Может, он и главное звено цепи, может, и мозговой центр, но пока мы не поймаем его помощников, точно не сможем его ни в чем обвинить. Поэтому, пожалуйста, – Тсуна обернулся к друзьям, наклонил голову и сложил руки в просительном жесте, – помогите мне вывести его на чистую воду! Помогите понять, как он разжигает войну кланов!
– Конечно, Джудайме! Положитесь на нас! – ответил за всех Хаято, у которого не промелькнуло и мысли о том, что кто-то может отказаться.
– Сделаем всё, что сможем, – улыбнулся Ямамото.
– И отомстим этому гаду за то, что он сделал, – добавил всё еще раздраженный и злой на немца боксер.
– Я помогу, чем смогу, если от меня будет какая-то польза, – осторожно сказала Киоко, и Тсуна, мельком посмотрев на нее, кивнул.
– Спасибо, ребята! Давайте сделаем это! И попробуем уговорить остальных тоже нам помочь.
– Если Хибари может согласиться помогать, чтобы в Намимори не началась бойня, – поморщившись, выразил свои опасения Хаято, – то Мукуро запросто может сделать ставку на то, что мафиози уничтожат друг друга.
– Вряд ли, – ответил Тсуна, но не беспечно, а сосредоточенно размышляя над словами подрывника. – Мукуро знает, что передел власти не приведет к полному уничтожению мафии. Просто наибольшее влияние получат самые сильные семьи и самые беспощадные. А он против этого. Давайте поверим в Мукуро. А если заметим, что он делает что-то не то, тогда будем разбираться. Но пока он нам только помогал. Так что не будем его ни в чем подозревать. Он сейчас на нашей стороне.
– Как скажете, Джудайме, – поморщившись, согласился Хаято, а Киоко осторожно вмешалась в разговор:
– Знаете, я говорила с Хром-тян недавно. Мы ведь дружим… Так вот, она сказала, что Мукуро-кун против этой войны. Он опасается, как бы к власти не пришли жестокие мафиози, и потому дал своим друзьям указание помогать Вонголе по мере сил и возможности, но не подставляться под удар. Вроде как, главная их задача – выжить, а на втором месте – помочь тебе, Тсуна-кун.
– Спасибо, Киоко-чан, – просиял Савада и, покосившись на хмурого подрывника, радостно сказал: – Вот видишь, Гокудера-кун? Всё не так уж и плохо!
– Но за ним всё равно надо присматривать, – проворчал курильщик, лишенный сигареты.
– Скорее, надо просто быть настороже, – ответил Тсуна, и его друзья согласно кивнули.
***
В штабе Вонголы воцарилась напряженная атмосфера. Хоффман, как и обещал, воспользовался ситуацией, чтобы извлечь выгоду, и выставил произошедшее в столь дурном свете, что Саваде уже ничто не могло помочь, кроме чистосердечного признания. А потому вернувшийся в штаб парнишка, встретивший на крыльце усадьбы злого и явно раздосадованного отца, мысленно уже приготовился к дичайшему разносу. Но, на удивление, отведя сына в его в спальню, Ёмицу первым делом спросил, не пострадал ли он, и начал обрабатывать раны, которые Киоко в походных условиях не могла тщательно продезинфицировать и даже осмотреть: всё же раздеваться Савада категорически отказался.
Ёмицу не стал рассказывать сыну о версии немца, которую тот изложил, позвонив Девятому и переслав ему видеозапись с атакой Гокудеры. Он просто попросил рассказать, что произошло, и Тсуна нехотя признался во всем, что случилось после его прихода к дому Хоффмана. И естественно, отец тут же спросил, зачем он вообще туда отправился и с чего решил, будто это именно немец развязал войну. Тсунаёши потупился, скомкал простыню и поджал губы, но отец, присев перед сыном на корточки, тихо сказал:
– Тсуна, я знаю, что с тобой что-то происходит. Может, тебе кажется, что ты… слегка не в себе, – парень вздрогнул и сильнее сжал покрывало, но отец накрыл его ладони своими, большими, мозолистыми и очень теплыми, и продолжил: – но это не так. Я уверен, что с тобой всё в порядке. Реборн уже около двух месяцев фиксировал какую-то паранормальную активность в доме, на него даже падали предметы и кто-то пытался его задушить, – Тсуна вздрогнул и недоуменно посмотрел на отца, но Лия быстро протараторила:
– Фукс просто пугал его. Он не смог бы задушить при всем желании.
А тем временем Ёмицу закончил свою мысль:
– А еще он сообщил мне, что ты по утрам просыпаешься от… чего-то странного. Словно тебя кто-то будит, но ты не можешь его найти. Ты не сошел с ума, ты что-то видишь или слышишь, и тебе кажется, что это может быть обман сознания, но это не так. Что-то у нас в доме на самом деле есть.
Тсуна поджал губы и подумал, что рассказ о Книге Всезнания был бы сейчас как раз кстати. Вот только всезнание – вещь опасная, и всего пару часов назад решивший как можно меньше прибегать в нему парень осознал, что говорить о нем не стоит. Просто для того, чтобы никто не испытывал того же искушения, что и он сам, ведь оно может привести к трагическим последствиям… А потому Савада решил сказать лишь часть правды.
– Я в начале лета пошел в храм… – не глядя на отца, осторожно начал рассказ Тсуна. – Споткнулся, упал с лестницы и прилег поспать под кустом. Жарко было… а когда проснулся, было уже темно. И я наткнулся… Ты же знаешь, там воронки до сих пор от бомбежек сохранились, – Ёмицу кивнул, не понимая, куда клонит его сын, а тот наконец признался: – Ну и в одной из воронок я случайно увидел шкатулку. Красивую такую… Она из земли торчала. Я ее выкопал, думал маме подарить, а в итоге она оказалась грязная и какая-то дурацкая. Принес домой, открыл, а там была книжка без записей – просто пустая, как дневник для записей. И я порезался о край страницы. Не знаю почему, но решил никому находку не показывать, а на следующий день Реборн отчитал меня за неуклюжесть и потащил в горы. Ты, может, знаешь – я в реку упал…
Ёмицу снова кивнул, всё еще осторожно сжимая ладони сына, но с каждой секундой всё больше мрачнея, а Тсуна наконец перешел к части рассказа, которую решил слегка подкорректировать:
– И в лесу я встретил призрака. Девушку. Она мне помогла найти пещеру, рассказала, как костер разводить без спичек… Она мне жизнь спасла!
Впервые за этот вечер Тсуна посмотрел на отца, сидевшего на корточках перед ним, но тут же его решительность как ветром сдуло, и он, отвернувшись, поведал слегка искаженную правду:
– Оказалось, что Лия – дух, живущий в той самой книжке. И с ней еще двое, но в нашем мире за раз может только один находиться. Я сначала подумал, что спятил, но… в общем, книжка – артефакт магический, и духи там уже много лет заточены. Но они хорошие. В смысле, они на моей стороне. То, что я порезался о страницу, заключило контракт, и они теперь… вроде как меня оберегают до самой смерти. Вот.
– И ты не попытался избавиться от этой книги? – настороженно спросил Ёмицу, но Тсуна, поморщившись, ответил:
– Они сказали, что это невозможно. А так как солгать они не могут, это правда.
– Что-то я не понял, – не предвещавшим ничего хорошего тоном уточнил Савада-старший и поднялся: – Ты поверил каким-то призракам и не попытался уничтожить такую опасную вещь?
– Ну, я пытался сжечь книжку, – припомнил Тсуна свою попытку последовать совету Хибари, – но не помогло: она восстановилась. Только у меня сил стало меньше. Так что она и правда неубиваемая.
– А почему не сказал никому? Реборн сообщил бы мне, мы нашли бы экзорцистов и…
– А зачем? – Ёмицу замер и озадаченно посмотрел на сына, взиравшего на него снизу вверх так решительно, будто готов был биться за свои убеждения. – Ты ведь не знаешь, что это за артефакт и что он может. А я знаю. И я знаю, что, расскажи я о нем Реборну, проблем было бы не избежать. Но я был не один. Мои друзья знали о происходящем: я им рассказал во время испытания с сейфом Вонголы. Тогда Лия нас спасла: рассказала, какие травы заварить, чтобы не дать температуре совсем уж подняться, и вообще… она нам даже подсказки найти помогла, чтобы мы не оставались в горах совсем больными. Мы ведь честно их сами искали, но когда заболели… надо было возвращаться, но мы не могли вернуться без клада: Реборн бы нас замучил! Поэтому она помогла найти клад и подсказки.
– А если бы она посоветовала вам ядовитые травы?! – воззвал к разуму сына Ёмицу, и Тсуна поморщился. Довод был весомый, но лишь в том случае, если не знать, что Книге нужно сохранить жизнь Хозяину на очень долгий срок… как можно дольше. И потому Тсуна пришел к выводу, что придется рассказывать всю правду, а не ее часть. Только вот…
– Пап, я тебе скажу правду, только сначала ответь на три вопроса, – тихо сказал он, и отец недоуменно на него воззрился. А Тсуна вздохнул, поднял на отца взгляд и задал первый вопрос: – Если бы ты точно знал имена всех своих врагов и их местоположение, что бы сделал? Только ответь честно.
– Знал местоположение?.. Но это же невозможно…
– Просто представь, – перебил его Тсуна, и Ёмицу понял, что солгать не получится: по опыту общения с Девятым он слишком хорошо знал силу интуиции Вонголы.
