Текст книги "«Книга Всезнания» (СИ)"
Автор книги: Tamashi1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)
– А если я сумею избежать этого всего… Ну, не стану грешником? – прошептал Тсуна, и Лия горестно вздохнула.
– Попробуй. Тогда в итоге сумеешь избежать Ада. Но это слишком сложно, знаешь ли.
– Я не сдамся.
Карие глаза заполняла уверенность. Медленно, но верно разгоралось в них пламя отчаянной решимости, той самой, что зажигала на его лбу и руках чистейшее Пламя Предсмертной Воли. А девушка искоса, из-под полуопущенных ресниц смотрела на парня и печально улыбалась. Но внезапно с губ ее сорвались беззвучные слова: «Не поддаться соблазну почти невозможно». И Тсуна, не услышавший Стража, понял ее. Просто почувствовал, что в него не верят: ведь полные тоски черные глаза его уже похоронили.
– Я не сдамся, – повторил Савада и сел у костра. – Я выиграю. Может, я и не очень сильный, может, и ленивый, но я никогда не желал миру разрушения. И не пожелаю. Неважно, что сулят все эти знания, – разрушать мир я не хочу. Потому что это неправильно. В этом мире много зла, но есть и что-то хорошее, то, что окупает всю боль сторицей. Улыбки наших друзей, счастье родных, да просто детский смех! И уничтожать мир, где есть всё это, неправильно. Потому что тогда ничего не будет: ни зла, ни добра. А уничтожать добро глупо: на его могиле появится только зло. Я не очень умный и не особо понимаю, зачем развязываются войны, но я точно знаю, что не хочу развязывать их, даже если они приносят какие-то богатства или удобства. Потому что война уничтожает улыбки. А я этого не хочу.
– Думаешь, что проиграешь Книге, лишь позарившись на мировое господство? – вскинула бровь Лия, и в глазах ее проскользнула жалость. – Наивный. Смертных грехов семь, заповедей десять, и не только развязав войну, можно заработать билетик в Ад.
– Ну, тогда я просто постараюсь его не зарабатывать! – Тсуна улыбнулся, правда, несколько нервно и, почесав затылок, придвинулся ближе к огню. Скинув олимпийку, он осторожно начал ее просушивать и спросил: – А тебе не холодно?
– Нет, конечно, я же дух, – фыркнула девушка, чуть удивленно глядя на слишком уж быстро смирившегося с грядущими перспективами парня.
– Но ты сказала, что голодна, вот я и подумал, что, значит, и замерзнуть тоже можешь, – пробормотал Тсунаёши, покосившись на собеседницу.
Лия резко помрачнела и, отодвинувшись к стене, нехотя ответила:
– Я всегда голодная. Но есть не могу. Это просто ощущение, которое преследует меня постоянно.
– А я могу помочь? – искренность в голосе парня была бы слышна любому и не нуждалась в подтверждении Книгой Знаний. Вот только поверить в нее Стражу было слишком тяжело… Но всё же Лия поверила, ведь Книга никогда не ошибалась, а ее данные говорили о том, что помощь Савада предлагал абсолютно искренне.
– Ты слишком добрый, Тсуна, – устало вздохнула девушка и закрыла глаза. – Тебе это еще аукнется, помяни мое слово. Ведь люди очень любят пользоваться чужой наивностью, глупостью, а главное, добротой. И чем ты добрее, тем больше желающих нажиться на твоей доброте.
– Слишком ты пессимистична, – поморщился парень, скинув кеды и устраивая их у огня.
– Может быть. Но это просто жизненный опыт и статистика истории.
– А ты попробуй поверить в хорошего человека, тогда и статистика не нужна будет. Как говорит Гокудера, в любом правиле есть исключения!
– Которые лишь подтверждают правила, – хмыкнула Страж и сменила тему: – Значит, ты мне наконец поверил. Что ж, это хорошо. Понадобится совет – спрашивай, если будет настроение, помогу. Если же понадобится информация, всего лишь скажи: «Мне нужны знания». Книга мгновенно их тебе предоставит. Но, повторюсь, будущего я не знаю, хотя могу попытаться его предсказать, проведя некоторые подсчеты и проанализировав ситуацию. Однако это неточно, а значит, знанием не является.
– А ты давно охраняешь Книгу? – полюбопытствовал будущий босс мафии, и Лия хрипло рассмеялась.
– Я не даю ответы, если не звучат особые слова. Совет и информация – вещи разные, так что не путай. Хочешь узнать у меня что-то – подавай запрос по всей форме, а так на ответы рассчитывать не стоит. Правда, если они совсем не ценные, могу и ответить, но… это уже по желанию. Так что извини, Тсуна, я хоть и справочное бюро, но без официального прошения о помощи работать не стану.
– Да ладно, я же просто спросил… Если не хочешь, не отвечай, тебе же, наверное, неприятно об этом говорить.
Лия покосилась на собеседника и чуть удивленно вскинула бровь, но Савада этого не заметил. Он увлеченно продолжал сушить олимпийку и размышлял о грядущем. Почему-то, осознав, что выбора у него нет, парень не впал в отчаяние и не начал судорожно пытаться найти хоть какое-нибудь решение – он понял, что теперь ему придется идти до конца, и как только эта мысль была принята, Тсуна вдруг успокоился. Просто потому, что если выбора нет и необходимо сражаться за выживание, надо биться, а не искать несуществующий шанс на отступление. И как всегда перед боем его заполнила решимость. Вот только противником на этот раз был он сам, а битва растянулась на всю его жизнь… Но парень не собирался сдаваться и, единожды решив, что придется бороться, отказываться от принятого решения был не намерен. И потому размышлял о том, как не начать грешить и что можно сделать, чтобы соблазнов на это не возникало. Вот только чем больше он думал о том, какие соблазны могут возникнуть благодаря Книге абсолютного знания, тем сильнее становилось желание использовать хранившуюся в ней информацию, и Тсуна медленно, но верно начинал понимать, что Лия была права: стоит поддаться искушению, и оно затянет в омут с головой.
«Но ведь если использовать книгу с умом, ничего плохого не произойдет?»
Вопрос, которым задавался каждый владелец Книги Всезнания, вспыхнул в голове Савады Тсунаёши. Лия усмехнулась, покосилась на парня и снова закрыла глаза. Дождь начал стихать, огонь разгорался всё ярче, и наконец Тсуна принял для себя решение: не использовать знания Книги без особой нужды или если последствия использования приведут к чему-то опасному. Такой вариант показался ему наиболее безобидным, и парень довольно кивнул своим мыслям.
– Ну что, смирился с неизбежным? – подал признаки жизни дух. – Принял свою судьбу в виде Книги Всезнания?
– Пришлось, – кивнул Тсуна. – Но я попытаюсь не стать совсем уж жутким грешником, хотя кто вообще без греха-то? Нет таких, наверное.
– Отлично, значит, теперь ты полноправный Хозяин Книги, – довольным тоном прокомментировала Лия, но выражение ее лица резко контрастировало с тоном сказанного. В черных глазах промелькнула тоска. – Стража поможет в любых начинаниях, не сомневайся. И так как никто, кроме тебя, ее не видит, можешь жить спокойно. Ну а Книгу не советую показывать посторонним, хотя, если ее повредят, Стража поработает на восстановительном фронте, так что нам опасность не грозит. А вот тебе может аукнуться хранение под кроватью книги с нарисованной пентаграммой.
– А что она значит? – озадачился Савада, вспоминая звезду, вписанную в круг.
– Информация требует запроса, mon cher* Тсунаёши, – пожав плечами, ответила Лия, и парень сдался: в конце концов, об этом он мог узнать и в интернете, или же просто спросив Гокудеру, а потому смысла в том, чтобы отдавать приказ, Тсуна не видел. Ему не только не хотелось получать знания из опасной Книги – претило осознание того, что для их получения надо отдать приказ. А Тсуна, будущий десятый босс Вонголы, лидер ее Хранителей, отдавать приказы не любил. Очень не любил. Можно даже сказать, ненавидел, впрочем, это слишком громкое слово…
– Ладно, тогда завтра в интернете покопаюсь. Кстати, ты ведь скажешь, где Намимори? Ты же когда пришла, сказала, что поможешь найти ночлег и дорогу в город, так? Значит, мы выберемся отсюда?
– Я пришла, потому как ты сделал запрос на информацию о месте ночлега и пути в Намимори, поэтому да, я и без новой просьбы помогу добраться до города. Но лучше бы тебе поспать, а то завтра придется пешком преодолеть десять километров по размытой дождями земле. Не самое приятное и легкое времяпрепровождение.
– А как же костер? – растерялся парень и подкинул в огонь толстую деревяшку.
– Я дух, а потому во сне не нуждаюсь, так что за костром послежу. Если что-то пойдет не так, разбужу тебя. Смело закидывай в огонь побольше дров и ложись, я побуду на страже. Ты мне нужен живым и здоровым, это – мой приоритет, ведь если ты заболеешь, не сможешь использовать Книгу на полную, а если умрешь раньше срока, и вовсе избежишь кары. Так что, пока ты не стал грешником, для меня главное оберегать тебя. Поэтому не беспокойся за костер и возможность приближения врагов: людей не наблюдается ближе, чем в радиусе восьми километров, а хищники обычно не суются к кострам, да и погодка ныне к охоте не располагает.
– Спасибо за подробный ответ, – рассмеялся парень. – То из тебя слова не вытащишь, то читаешь целые лекции!
– Это был совет, настроение к нему располагало и необходимость. А так я могу и помолчать, – пожав плечами, ответила девушка и подобралась ближе к огню.
– Не обижайся, я же просто так сказал, – стушевался Савада и, расстелив на земле олимпийку, настороженно посмотрел на собеседницу. Но та почему-то не выглядела ни расстроенной, ни обиженной – скорее, скучающей, и ее ответ это подтвердил.
– Какой смысл мне обижаться? Во-первых, Стража всегда на стороне Хозяина Книги, даже если не одобряет его поступков или не согласна с его мыслями. А во-вторых, я вообще необидчивая: знания превратили меня в страшную зануду, так что всё, чего от меня можно дождаться – это апатия и следование указаниям. Мне скучно, Тсуна. Очень скучно. Но обиды и прочие глупости эту скуку не развеют. Так что смысла поднимать бурю в стакане я не вижу. И кстати, поясняя свои слова, скажу, что я очень разговорчивая, если настроение располагает к беседе, а потому, если надоем, смело говори, что мне лучше помолчать. Я знаю, что меня порой заносит, так что останавливай, это нормально.
– Да нет, я не против поболтать с умным человеком, – смущенно улыбнулся парень и начал подкидывать в костер дрова.
– Ну-ну, – хмыкнула девушка и смерила собеседника насмешливым взглядом. – Красивых тебе снов, Тсуна. Без кошмаров.
– И тебе того же, – ответил Савада и ойкнул, поняв, кому пожелал хороших снов. – Прости, я не подумал…
– Извиняться не стоит, – перебили его на полуслове. – Извинения лишь отнимают время, так что не трать его попусту, я не собираюсь на тебя обижаться. Восстанавливай силы, у нас впереди слишком долгий путь, который тебя измотает.
– Ладно, – вздохнул парень и улегся на импровизированную лежанку. – Хорошей ночи.
Ему не ответили. Лия смотрела в костер безразличным взглядом и прислушивалась к начавшему стихать дождю, сухие ветки весело потрескивали, умирая в огне, где-то далеко погружался в сон ночной город, не знавший, что один из его жителей оказался на распутье, которое могло привести к катастрофе. А этот самый человек мирно посапывал, свернувшись клубочком у покоренной огненной стихии, и казался безобидным милым зверьком, впавшим в спячку. Вот только Савада Тсунаёши был человеком, а людям свойственно поддаваться искушению. И искуситель смотрел на свою жертву сквозь пламя без умиления, опаски или сожаления: дух, обреченный на служение демонической книге, просто ждал развязки, не важно, станет ею победа или поражение. Потому что Стражем всё же был не демон. Сквозь багряные сполохи на Саваду Тсунаёши смотрел человек. Давно умерший, но никогда не видевший Ада. Человек, заточенный в Книге и точно знавший, что избежать искушения почти невозможно.
Но ведь «почти» – не значит «совсем», не так ли?..
========== 4) Дорога домой ==========
В воздухе висел легкий запах озона, смешанный с запахом мокрой травы, свежестью и надеждами на солнечный, теплый день. Солнце вовсю пыталось воплотить надежды в жизнь и прогревало влажную, чавкающую под лапами животных, выбравшихся из укрытий, землю. Стрекот насекомых перекрывало пение птиц, а ночная прохлада сгинула в небытие, освободив место удушливой жаре, еще более невыносимой из-за влажности и испарений. Лесная чаща пыталась вернуться к привычному ритму жизни, и ничто не могло этому помешать, разве что двое путников, составлявших компанию бродившим по лесу животным, казались лишними в этом царстве природы, но им было не до попыток превратить лес в лесопилку или выжженную пустыню: духота изматывала парня, а девушка, бросая на него ехидные взгляды, пыталась поработать группой поддержки, рассказывая, сколько им еще идти. Подбадривания получались не слишком обнадеживающими: Тсуна двигался всё медленнее, просушенные за ночь, но вновь намокшие кеды громко чавкали, проваливаясь в грязь, а пот струился по загорелой коже, обезвоживая и без того усталый организм. Лия проложила путь с учетом потребностей смертного, и дважды за полтора часа они оказывались у ручья, но жара была настолько удушливой, что жажда накрепко сковала горло Савады. А вот Лие, скользившей по воздуху и лишь делавшей вид, что идет, как живой человек, погода неприятностей не доставляла, и девушка лишь изредка чихала или заходилась в болезненном кашле – в остальном ее, казалось бы, всё устраивало.
Наконец, Тсуна окончательно выдохся, и привал у третьего ручья растянулся на целых полчаса, за которые парень успел выяснить интересную деталь о своей спутнице, а именно: Лия панически боялась мышей. Стоило лишь им устроить привал, как девушка вдруг занервничала и начала поторапливать спутника, но Тсуна настолько устал, что о дальнейшем продвижении речи быть не могло, а потому Лия нехотя проворчала:
– Тогда ты, как настоящий мужчина и истинный рыцарь, просто обязан меня спасти!
– От чего? – подавив испуг, уточнил парень, сидевший у ручья и смывавший с лица пот. Настороженно воззрившись на спутницу, он ожидал новостей о приближении тайфуна, страшных врагов, мистических чудовищ – да чего угодно, но не того, что прозвучало в ответ.
– Сюда идут целых три мыши! Огромных! Если ты их не прогонишь, береги уши – я буду кричать. Громко. Они уже тут…
Девушка попятилась и вдруг, оторвавшись от земли, зависла в воздухе, метрах в двух над землей, а затем, зажмурившись, указала на небольшой куст:
– Они там! Сейчас выбегут! Убери их, Тсуна! Ненавижу мышей!
Парень опешил, а затем беззвучно рассмеялся, но направился к указанному пристанищу серых монстров. Стоило лишь ему приблизиться, как на поляну выскочили три небольших ушастых зверька, а лес огласил визг, полный ужаса и паники. Тсуна удивленно покосился на зависшую в воздухе девушку в монашеском рубище, сжавшуюся в комок и поднявшуюся к кронам деревьев, а затем, стараясь подавить смех, погнал мышей прочь от своего временного пристанища. Грызуны разбежались, испугано пища и изо всех сил перебирая крохотными лапками, а Тсуна крикнул:
– Всё нормально, они ушли, спускайся!
– Гадость… – пробормотал дух и пошел на снижение, а Савада рухнул в траву и, опустив ладони в воду, простонал:
– Когда же мы дойдем? И чего эта дорога всё никак не закончится?
– Если идти напрямик, можно добраться до города гораздо быстрее, но ты не выдержишь: по пути не будет ни единого ручья, а из-за того, что этот путь идет в низине, там сейчас чуть ли не болото – идти по нему будет каторгой. Поэтому пришлось прокладывать путь по возвышенности, с заходами к источникам воды. И кстати, ты даже не выскажешь всё, что думаешь о моей боязни этих мерзких, гадких грызунов? – Лия передернулась от воспоминания о мышах, а Тсуна чуть удивленно на нее посмотрел и, рассмеявшись, ответил:
– Я сам часто чего-то боюсь, почему я должен тебя в трусости обвинять? Мне, конечно, смешно было, что ты так мышек испугалась, они же милые, – девушка снова передернулась, – но мало ли, кто чего боится? Издеваться я не буду точно, извини, что рассмеялся.
– «Смелость – это сопротивление страху и контроль над страхом, а не отсутствие страха». Это сказал Марк Твен, – устало вздохнув, сказала девушка и присела у ручья. – Нет людей, которые вообще ничего не боятся, но трусами можно назвать лишь тех, кто не пытается взять верх над страхами, а потворствует им. Я трусиха, потому как не могу и не хочу бороться с этим страхом: мыши – это единственное, что меня вгоняет в панику, и перебороть ее я не в состоянии. Моя бы воля – истребила их всех, чтоб ни единой твари не осталось, – в голосе девушки проскользнула странная, беспощадная нотка, и Тсуна удивленно на нее покосился. – Но я ничего не могу поделать ни с этими гадкими грызунами, ни со своим страхом. Да и не горю желанием от него избавляться: для этого придется столкнуться со страхом лицом к лицу, причем не один раз, а я на это не согласна. С тобой всё иначе: ты хоть и боишься, но перебарываешь себя и делаешь то, что нужно, по крайней мере, по большей части. Так что трусом тебя назвать с точки зрения Марка Твена нельзя, ведь ты умеешь преодолевать свои страхи. Только знаешь, страх преодолеть куда проще, чем искушение, но это так, лирическое отступление.
– Не знаю, я как-то о таком не задумывался, – пробормотал Савада, уставившись на воду. Краска, прилившая к щекам, сходить не желала, и Страж усмехнулась – она прекрасно знала о любви Тсуны к самокопанию и попыткам поверить в характеристики Реборна, кои тот щедро сыпал на голову ученика. Вот только еще Лия знала, что Савада отчаянно не желает быть «бесполезным глупым тунцом», а потому смущенный румянец и растерянный ответ на похвалу говорили ей не о том, что Тсуна и впрямь не задумывался, трус он или храбрец, а о том, что ему льстят озвученные кем-то слова поддержки и одобрения. И Страж усмехалась. Не реакции Савады на ее длинную речь, а отсутствию таковой на куда более важное дополнение – на слова о том, что искушения порой слишком сильны, чтобы их преодолеть…
– А ты подумай, мозг человеку для того и дан, чтоб размышлять. Отчасти, конечно, но и пренебрегать одной из основных функций не стоит – порой удивительные результаты получаются.
Савада на язвительные слова лишь горестно вздохнул и, пошлепав ладонями по холодной ключевой воде, встряхнулся. Ледяные брызги привели его в состояние относительной боевой готовности, но отправляться в путь прямо сейчас он не хотел: усталость пересиливала желание оказаться дома. А потому еще пятнадцать минут парень отдыхал, перекидываясь с духом ничего незначащими фразами, и лишь набравшись сил, двинулся в путь.
Солнце вошло в зенит и нещадно жгло землю, а заодно и всех живых существ, и Савада даже слегка позавидовал спутнице, не ощущавшей ни духоты, ни усталости, но ее бледное, осунувшееся лицо, выпирающие кости и запавшие глаза, под которыми залегали страшные тени, прогоняли это глупое чувство и заставляли парня сочувствовать странному, почти живому существу, постоянно мучившемуся от голода и неспособному его утолить.
Наконец лес начал редеть, непроходимая чаща превратилась в светлую рощу, а земля, прежде напоминавшая непролазную трясину, стала плотнее и уже не пыталась стащить кеды с ног путника. Лия сосредоточенно хмурилась, и минут через десять шествия по относительно просохшему лесу скомандовала:
– Поворот налево, в ста метрах отсюда твои знакомые. Они начали поиски с самого утра, и если хочешь осчастливить их победой, сворачивай.
– Еще лишние сто метров! – простонал Тсуна, а лес вдруг огласил крик:
– Джудайме! Где Вы?! Отзовитесь!
Знакомый прокуренный голос «Правой руки» заставил Саваду забыть о только что расстроивших его ста метрах, и парень, собрав последние силы, со всех ног кинулся к другу, крича:
– Гокудера! Мы тут! В смысле, я тут! Я в порядке!
– Ну да, ну да, ценное уточнение, – прокомментировала Лия, плывя по воздуху рядом с пытающимся бежать Хозяином. – А то это твое «мы» вызвало бы кучу вопросов. Вот только, боюсь, оговорочка может еще дать о себе знать: Гокудера Хаято вряд ли обратит на нее внимание, но если о ней узнает твой репетитор – вцепится в нее, как энцефалитный клещ.
– А может, обойдется? – со смущенной улыбкой спросил Тсуна, едва переводя дыхание.
– «Надейся на лучшее, но готовься к худшему», – процитировала Лия. Тяжкий вздох был ей ответом.
Издалека доносились крики Хранителей Вонголы, отправившихся на поиски друга, а по совместительству еще и босса, Тсуна старался отвечать, держась за бок и спеша на голоса друзей, и вскоре светлая, залитая лучами послеполуденного солнца поляна встретила целую делегацию. Пепельный блондин среднего роста с дымившейся сигаретой в зубах бежал впереди остальных – в серо-зеленых глазах застыла надежда и чувство вины, а перепачканная белая рубашка с короткими рукавами, накинутая поверх темно-синей футболки, насквозь пропитавшейся потом, говорила о том, что парень бродил по лесу с самого утра. Следом за курильщиком – явно европейцем – бежал высокий японец, на губах которого застыла напряженная улыбка. Короткие черные волосы были растрепаны, а джинсы и белая рубашка явно недавно познакомились с землей – судя по пятнам, парень около часа назад упал на колени. Последним бежал еще один японец, коротко стриженные пепельные волосы и желтые глаза которого давали повод усомниться в его национальности, причем он был единственными из этой странной троицы, кто избежал падений во время поисковой операции: темно-бордовый спортивный костюм хоть и был пропитан потом, но следов земли на нем видно не было. Тсуна же выбежал навстречу друзьям, и курильщик, мгновенно ускорившись, оказался рядом с ним.
– Джудайме! Простите, я зашел в гости только этим утром, а Реборн сказал, что Вы упали в реку! Он велел не беспокоиться, сказал, что Вы выберетесь, но всю ночь шел дождь…
– Гокудера, не паникуй, я в порядке! Только устал…
Савада улыбнулся и буквально рухнул на землю. Опершись на руки за спиной, он посмотрел на небо, и улыбка стала еще шире. Белые перистые облака лениво плыли по небосводу, пронзительная синева которого пленяла взгляд. Солнце пекло нещадно, но сейчас даже палящий зной не мог испортить настроение Тсунаёши: он встретил друзей и был счастлив, что наконец-то испытание закончилось.
– Джудайме, Вы точно в порядке? – недоверчиво уточнил Гокудера.
– Тсуна, как ты? – вопросы подбежавших следом за курильщиком парней слились в один.
– В норме, но ноги уже не идут. Давайте передохнем и тогда уже пойдем домой?
– А в пятидесяти метрах к северу ручей, – протянула Лия с безучастным видом и начала прохаживаться рядом с друзьями Тсуны. Но те ее не замечали, а если точнее, просто не видели и не слышали. Безумно худого Стража Книги Всезнания для них просто не существовало.
«И как я должен им об этом сказать?!» – подумал Тсуна и замялся.
– Они устали, бродили по лесу весь день, а ты даже к водице ключевой друзей отвести не хочешь. Ай-яй-яй, какой жестокий босс! – поддела его Страж.
– Конечно, отдохните, Джудайме, а потом пойдем. Вы же устали! – суетился в это время Хаято, отстегивая от пояса походную флягу. Двое других поисковиков сели напротив Тсуны, и брюнет пытался поймать сигнал, подняв над головой мобильный.
– Спасибо, что пришли, ребята, – смущенно улыбнулся Савада.
– Они-то пришли тебя спасать, а вот ты их к ручью отвести не хочешь, – вклинилась с комментарием девушка.
Тсуна поморщился. Врать товарищам он не хотел, но и правдивого объяснения своим знаниям о ручье дать не мог, и это его расстраивало. Но стоило лишь Гокудере протянуть ему флягу со словами: «Тут немного воды осталось, но, может, хоть чуть-чуть жажду утолите…» – как его босса осенило.
– Ребята, знаете, мне кажется, если мы пойдем на север, то наткнемся на воду! – осторожно сказал он, напряженно глядя на Хаято и не забирая у того флягу.
– Откуда ты знаешь? – опешил брюнет.
– Интуиция… – пробормотал Тсуна, и парни переглянулись. О том, что интуиция Вонголы никогда не ошибается, они знали, но впервые слышали, что она может помочь в нахождении воды.
– О, теперь твоя интуиция станет лозой! – подняв указательный палец к небу, с видом ученого изрекла Лия. – А ты – даузером. И будут к тебе в засуху крестьяне приходить.
Тсуна прыснул, но тут же взял себя в руки, а парни переглянулись вновь. Гокудера мрачнел с каждой секундой, а улыбка темноглазого японца становилась всё напряженнее. Савада же, осознав, что его поведение слишком подозрительно, замахал руками и затараторил:
– Парни, я не спятил! Просто мне кажется, там и правда есть вода. Давайте немного пройдем? Вдруг повезет? А если не найдем ничего вскоре, то устроим привал.
– Как скажете, Джудайме, – тут же отозвался Хаято и снова прикрепил к поясу флягу. – Но Вы точно не хотите воды?
– Я только недавно у ручья отдыхал, так что потерплю, – уклончиво ответил Тсуна и обратился к брюнету: – Ямамото, а ты кому собираешься звонить?
– Нана-сан просила прислать смс, когда мы тебя обнаружим. Она волнуется, – ответил тот, всё еще пытаясь поймать сигнал.
– Простите, я вас так подвел, – пробормотал Савада.
– И сейчас опять начнется самоедство! – закатила глаза Лия.
– Джудайме, Вы не виноваты! – тут же среагировал Хаято, а Страж с хитрой ухмылкой подошла к нему и начала пристально вглядываться в зеленые глаза курильщика, чуть ли не носом в него уткнувшись. Тот же, не замечая ее, продолжал свою речь: – Это моя вина! Реборн рассказал, как всё было, и ведь тот взрыв… это моя вина! Я тренировался с динамитом, решил улучшить технику бросков по движущимся мишеням, и это привело к Вашему падению. А Реборн сказал, что пошел следом за Вами и знал, куда Вас вынесло, но потом начался дождь, и он отправился домой: Вы были на суше, и он решил, что уж на суше-то о Вас точно не стоит беспокоиться. Я был в ярости, и мы все вместе кинулись на поиски, но простите, в той стороне, куда Вы отправились, если верить словам Реборна, мы Вас не нашли, а все следы смыло дождем, и мы решили просто прочесать лес. Но это заняло слишком много времени… Я даже не знаю, нашли бы мы Вас, отправься Вы в другую сторону…
– Какая бурная истерика, – прокомментировала Страж слова курильщика и его полный ужаса и раскаяния взгляд. – Знаешь, Тсуна, этот гражданин прав лишь в одном: отправься ты в сторону, противоположную городу, и они бы тебя не нашли. Видишь, какая польза от Книги Всезнания? Цени.
«Я ценю, но ответить не могу», – подумал Савада и сконфуженно улыбнулся.
– Да ладно, Гокудера, главное, Тсуна нашелся! – рассмеялся Ямамото.
– Бейсболист дело говорит, сейчас уже поздно впадать в панику! – кивнул третий парень. Он был лишь на год старше своих спутников, ровесников Савады, но на фоне вымотанных, усталых друзей казался чересчур бодрым и энергичным, хотя явно бродил с ними с самого утра.
– Спасибо, ребята, я вам очень благодарен! – вмешался в назревающий конфликт Тсуна и поднялся на ноги. Нахмурившийся было Хаято посмотрел на босса, и из мрачного его взгляд тут же стал преданным и виноватым. – Но давайте выдвигаться, вдруг нам повезет отдохнуть у ручья?
– «Вдруг» – звучит прямо-таки как оскорбление, – ухмыльнулась Лия, заглядывая в экран мобильника Ямамото. Тсуна растерялся, а затем вдруг поклонился и пробормотал:
– И… простите за всё!
Парни снова переглянулись, Гокудера начал убеждать босса, что тот ни в чем не виноват, а Лия рассмеялась. И в этот момент Тсуна подумал, что жить со Стражем будет крайне непросто… Казалось, что поклонился он Ямамото, но на самом деле извинялся не только перед друзьями, но и перед духом, и можно сказать, что ему повезло: ситуация позволяла обратиться к ней, не вызывая подозрений. Вот только такое везение – скорее исключение из правил, и именно эта мысль, пронзив виски Савады, зародила в его душе уже вполне конкретные опасения.
– Да всё нормально, Тсуна! Идем, – отмахнулся от извинений друга брюнет, а Лия, откашлявшись, поспешила добавить:
– Север вон в той стороне, mon cher Тсунаёши, – она махнула рукой куда-то направо. – Пятьдесят метров не сворачивай, потом спустись в овражек и будет вам счастье. Относительное.
– Ага, идемте, – кивнул Тсуна, и парни двинулись за ним в сторону, указанную духом.
Солнце пекло вовсю, маслянистые соленые дорожки расчерчивали смуглую кожу, мокрые пряди липли ко лбам, грязная, влажная одежда сковывала движения, а промокшие башмаки с мерзким хлюпаньем топтали раскисшую землю. Медленно, но верно небольшой отряд продвигался вперед, обсуждая чудесное спасение Савады и проведенную им в лесу ночь, и вскоре спустился в неглубокий, но очень широкий овраг, по дну которого бежал ручей с кристально чистой, ледяной родниковой водой. Парни кинулись к руслу, как к неземному чуду, и, набрав в ладони прозрачную ключевую воду, с наслаждением утоляли жажду, а дух бродил за ними, ехидно комментируя чуть ли не каждое слово Хранителей Вонголы. Порой Тсуна прятал улыбку в ладонях, а порой и вовсе давился смехом, но скрывал его, тут же начиная что-то говорить. И этот привал явился доказательством тех самых, невеселых мыслей, что посетили его совсем недавно, ведь если он будет смеяться «без повода», его сочтут не совсем нормальным, а если признается в том, что он видит духа, могут счесть и совсем ненормальным. А ни тот, ни другой вариант Саваду не устраивал, и грядущие перспективы в виде ежедневных попыток подавить смех ввергали его в уныние. Впрочем, даже на уныние времени у него сейчас не было: Тсуна пытался вести диалог с друзьями, при этом всеми силами стараясь не рассмеяться над выпадами Лии, да еще и принять к сведению порой проскальзывавшие в ее речи полезные советы по возвращению домой. Хранители Вонголы же, вдоволь подивившись на поразительный прогресс интуиции лидера, вынесли каждый свой вердикт. Ямамото сказал, что с таким талантом Тсуне теперь можно не беспокоиться о воде – он ее всегда найдет, Гокудера заявил, что он всегда верил в босса и не сомневался, что его интуиция приведет туда, куда надо, но всё же это и впрямь чудесный прогресс, а Сасагава Рёхей выдвинул теорию, заинтересовавшую всех, кроме Тсуны:
– Может, это на него так падение в реку повлияло? Стресс, удар головой, экстремальные условия – вот и развилась интуиция!
Тсуна лишь горестно вздохнул в ответ на это, а вот его друзей такая теория заинтриговала, и начались бурные обсуждения. Лия же, рассматривая Хранителей, как бактерии под микроскопом, заявила:
– Тебе такую отмазку придумали, а ты вздыхаешь. Скажи, mon cher Тсунаёши, ты что, не рад получить объяснение странному «улучшению интуиции»? Или думаешь, что в будущем сможешь в подобных ситуациях придумать отговорку получше?
«У нас еще будут подобные ситуации?!» – всполошился Савада и покосился на Лию, склонившуюся над распластавшимся по траве и смотревшим на небо Ямамото. Зрелище было довольно забавное: японец, раскинув руки в стороны, лежал на мокрой траве и с улыбкой смотрел на легкие перистые облака, местами расчертившие синеву небосвода, а слева от него стояла худая девушка в черном монашеском рубище и, склонившись над его лицом, смотрела ему прямо в глаза. Тсуна бы рассмеялся, не будь ситуация не только забавной, но еще и опасной – получить совет о визите к психиатру парню не хотелось…
