Текст книги "Взгляд с обочины 3. Аглон (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

– О, Хейлан! – позабытый было затылок под вязом и в самом деле оказался Кетилем и теперь призывно махал деревянной фляжкой. Пока заулыбавшийся Хейлан шёл на зов, тот успел схлопотать тычок под ребро от краснолицего соседа, которого сперва причесал ремень этой фляжки, а потом сбрызнуло пивом из-под неплотно воткнутой пробки. Кетиль добродушно отмахнулся, сгоняя соседа подальше: двигай, не видишь, новому человеку место дать нужно?

Хейлан вброд пересёк нескошенный сухой бурьян в канаве и уселся на освобождённый пятачок, здороваясь. Стражи по большей части не обратили на него особого внимания, только Берси отозвался да угукнули ещё двое смутно знакомых.

– Ну как, что нового на границе? – спросил Хейлан, умащиваясь и вынимая из-под зада суковатую ветку.

– Всё старое, – усмехнулся Кетиль. – Степь лежит, небо висит, солнце бегает.

Сразу говорить о деле Хейлан не стал: отчасти потому что вновь прибывшему первым делом вручили фляжку с шибающим в нос пивом и потребовали выпить, отчасти потому что не хотел стыдить приятелей при всех. Да и соскучился по людям – в кои-то веки можно спокойно посидеть, не боясь ляпнуть глупость или перепутать бумагу для вытирания рук с писчей.

Разговор ходил кругами: обсудили борцов, вспомнили, что осенью лорды устраивают большой праздник, куда съедутся лучшие воины со всей округи – ну и так, мальчишки, мечтающие напроситься к эльфам на службу. По слухам, обещали взять всех желающих, так что и знали эти слухи даже те, кто на военную службу не собирался. На границе пополнения ждали: поговаривали, что новичков поставят стеречь границу, а кого поопытней могут и на север слать разведчиками – вот где и отличиться, и заработать много проще будет.

Стражи немного поспорили, будут ли в разведку слать людей – своим эльфы доверяли больше, – и как-то незаметно перешли к жалобам, что эльфы не разрешают с подбитых орков доспехи и оружие обдирать, а когда Хейлан удивлённо спросил, зачем, обидно рассмеялись.

– Ну, положим, доспехов у них у многих нет, – неспешно рассказывал потом Кетиль. – Но у кого есть, хорошие, из толстых пластин. И оружие хорошее.

– Да откуда там хорошее? – усомнился Хейлан. – Они ж даже говорить не умеют, я слышал. Рычат только, клыки – во!

Стражи расхохотались ещё обидней.

– Клыки-и, – насмешливо протянул Берси. – Ты хоть одного орка сам видел? Не красавцы, конечно…

Хейлан обиженно насупился.

– Рычат они там или нет, – так же неспешно продолжил Кетиль, – но оружие хорошее. Уж получше нашего. Эльфы носы воротят, конечно, но им ладно. Да и нам есть из чего выбирать: за службу-то эльфийское оружие выдают. А если кто торговый обоз охраняет с дедовским копьём? Думаешь, орки отойдут в сторонку, как оно у тебя погнётся? Пока выпрямишь, они весь обоз уж давно перебьют, выпотрошат и жарить начнут. Начиная с тебя.

Пока Хейлан потрясённо молчал, стражи продолжили перемывать косточки начальству, которое то безлунными ночами без факела по бурелому бродит, а то осторожничает на пустом месте, хватаясь за голову из-за каждого сломанного носа. Но больше всего вояки страдали от запрета пить на границе – даже по чуть-чуть, даже слабую бражку.

– Мол, это думать мешает, – жаловался Берси, дорвавшийся до пива впервые за месяц и спешивший наверстать, попеременно прикладываясь к фляге и дыша перегаром Хейлану в ухо. – А сами-то? Им и пить не надо… Вон, брат мой… Кетиль, помнишь? Прошлый раз в городе были – он всё отпрашивался к родне съездить, на свадьбу. А там дороги в одну сторону – неделя. Ну, командир отпустил, но, говорит, чтобы через 20 дней вернулся. А брат-то мой считать сроду не умел. Так командир знаешь, чего учудил? Хотел отправить с ним кого-то из эльфов, специально чтоб дни считал!

– Зачем?.. – удивился Хейлан. Сам он считать умел, но с не умеющими тоже работал часто. – Да хоть зарубок наделать или чего. Или камешков отсчитать.

– Вот! Кетиль взял шнурок с пояса, навертел узелков, на, говорит, развязывай по одному в день. Так командир от удивления чуть глаза не выронил.

– Они и правда простых вещей не знают, – вспомнил Хейлан. – Взять хоть чайники. – Стражи рассмеялись, подтверждая, что не один он обливался кипятком, и он продолжил: – Я думал даже поправить хоть один, но чужие вещи переделывать как-то…

– А не надо переделывать, – заверил его Берси, отмахиваясь от пролётной паутинки. – На рынке есть хорошие чайники, там же и делают. С правильными носиками, а не как это безобразие, с которым только эльфы справятся.

Остальные опять зафыркали, и только Хейлан наоборот помрачнел, с упоминанием рынка вспомнив, зачем вообще-то пришёл сюда. Но при всех ругаться с приятелями по-прежнему не хотелось, так что ещё добрый час он любовался, как стражи строем носят щиты с копьями из одного конца поля в другой, как Кетиль со знанием дела рассказывает, что эта наука нужна вовсе не для граничных разъездов, а для штурма аж самого Ангбанда, а Берси рассказывает про своего шурина, побившего эльфа на мечах, с такой гордостью, будто лично его учил.

– Помяни моё слово, на осеннем празднике он всех раскидает, как цыплят!

Пиво с разговорами иссякли только к обеду, и стражи потянулись кто куда. Кетиль и Берси направлялись в город, и Хейлан пристроился с ними.

– Что, соскучился? – подмигнул ему Кетиль. – Про тебя, кстати, Эгиль спрашивал. Насчёт совратили мы тебя с пути истинного или ещё есть надежда на совесть. Обещал сам заняться, берегись.

Но Хейлан не поддержал ни темы, ни легкомысленного тона.

– Вы что, продаёте на рынке то, что лорд Келебримбор делает?

– А? – оба удивлённо обернулись.

– Его поделки, которые он у мастерской оставляет, – уточнил Хейлан. – Вы их оттуда забираете, да?

– Ты глянь, какой он почтительный стал, пока нас не было, – заулыбался в бородку Кетиль. – Лордов с титулами величает.

– Они там для того и лежат, – пожал плечами Берси. – Поделки эти.

Кетиль и вовсе отвлёкся от разговора, обрывая в букет припозднившиеся придорожные одуванчики.

– Но не на продажу же! – возмутился Хейлан. – Соображать же надо! Думаете, никто не заметит? Да эльфы за полгорода чуют, чья это работа! Если уж я узнал, то они и подавно!

– Погоди, чего ты расшумелся? – неспешно начал Кетиль, по одной отщипывая со своего букета жёлтые макушки и отправляя в рот. – Я специально спрашивал, это вот всё, что возле мастерской, можно забирать себе насовсем. Раз взял, значит, моё. И какая разница, чья там работа? И что я со своим имуществом делаю. – Он хитро прищурился: – Даже если бы это и правда мы продавали.

– А то не вы. – Хейлан ожидал, что его обвинения встретят живей, и при виде спокойных усмешек подрастерял пыл. – Мне продавец тамошний сказал.

– Да хоть бы и мы, – отмахнулся Берси, тоже подтверждая, что разоблачения они не боятся. – Кому какое дело? Мы ж не воруем эти цацки.

– И вы уверены, что лорд примет такие объяснения?

– Ты ж сам говоришь, они всё за полгорода чуют. – Кетиль отщипнул последний цветок, размахнулся и бросил куцый букетик на торчавший из лопухов валун, спугнув бурую в крапинах ящерку. – Но никто не возражал пока.

– Пока вам везло просто, – решительно объявил Хейлан и строго велел: – В общем, прекращайте это. Ладно, ножи с портянками. Но это слишком уже!

– Да что ты перед ним оправдываешься? – Берси сердито ткнул приятеля в плечо и так шагнул к Хейлану, что тот аж попятился. – Нашёлся тоже святой. Как сам дарёную одежду продавал – так ничего, беспокоился только, как бы чего не вышло. А как мы – так чуть ли не казнить нас за это?

– Ладно, ладно, – осадил его Кетиль. – Поругались – и хватит. – Он повернулся к Хейлану: – Спасибо за предупреждение, мы будем иметь в виду

– Вот-вот, имейте, – кивнул тот. – Это заметят.

– С чего им вдруг замечать? До сих пор всё тихо было, пока ты не начал вот, – пренебрежительно фыркнул Берси, но приятель снова его придержал:

– Хорош уже. Нам всем не нужно лишнего шума и лишнего внимания. К драгоценностям уж или курткам – дело десятое. Значит, будем осторожней.

Хейлан кивнул, смутно недовольный разговором, но чем настаивать, отговорился спешкой и сбежал. Его и в самом деле должна была уже ждать Калайнис с очередными страницами для чтения, но по пути он думал не об учении, а о знакомых и их приработке. Наушничать про них лордам было противно, но если предупреждение не поможет, наверное, придётся.

***

К празднику начали готовить ещё две недели назад. Выбрали большое, ровное и не вспаханное поле не слишком далеко от Аглона, но и не под самыми стенами. Разделили на участки: где ставить шатры, где еду готовить, где отхожие места ставить, а где – маршировать и кидать копья. Всё это нужно было обустроить, снабдить указателями для особо непонятливых, так что первые шатры – строителей – появились на поле намного раньше начала самого праздника. Потом начали подтягиваться гости: люди из далёких деревень выезжали заранее, чтобы не опоздать к началу, так что некоторые и приехали за пару дней. Которые и провели, днём помогая эльфам в подготовке, а вечерами – громко отмечая приближение праздника. Они и сейчас составляли основное население лагеря.

Так что когда к полю подъехали лорды со свитой, жизнь там уже кипела вовсю. Шатры для них поставили в стороне, чтобы протискиваться через гомон общего лагеря не пришлось, но всё равно долго объезжали собравшихся вокруг уличного театра зрителей (Тьелпэ озадаченно покосился на помост, где выпачканный сажей человек с пришитыми к одежде двумя лишними парами рук наскакивал на второго – чистого и без лишних конечностей, зато в слишком большой короне). А потом перевалили через небольшой холмик и поехали вниз, к реке, к заготовленным шатрам, стараясь не наехать ненароком на бегущих вровень с лошадьми и только что не кидающихся под копыта детей. Конечно, им было интересно: поглазеть сразу на пятерых лордов. Даже если они частично одинаковые.

Идея сделать праздник традицией возникла у Куруфинвэ уже давно. Даже время выбрал правильное – осенью, как раз после сбора основного урожая, но до холодов и дождей. Оставалось главное: приучить людей не просто праздновать наступление осени, а делать это правильно. Вот этим Куруфинвэ и занимался уже третий год, в этот раз взявшись за дело серьёзно.

– Ты не передумал? – спросил Тэльво, догоняя старшего и придерживая лошадь, чтобы не шарахалась от мельтешащих двуногих. – Правда хочешь, чтобы мы их побили?

– Не побили, а показали, как можно обращаться даже с тренировочным оружием, – отозвался Куруфинвэ, оглядываясь в поисках левады или хотя бы коновязи.

– Я так и сказал. Кстати, Майтимо считает, что увеличивать армию за счёт людей – плохая идея.

– Я бы с удовольствием увеличил её за счёт эльдар и наугрим, но почему-то они не горят желанием. Так что пользуюсь тем, что есть.

– Кстати, твой план с наводнением ему тоже не понравился, – сообщил подъехавший с другой стороны Питьо, сочувственно сверкая свежим шрамом от щеки до уха.

С возрастом близнецы не набирались осторожности, а как будто наоборот избавлялись от неё, даже в тылу поочерёдно нарываясь на всё новые боевые украшения. Пока что между приключениями проходило достаточно времени, чтобы к очередному следы предыдущего уже исчезли, но тенденция Куруфинвэ не нравилась.

– Я читал его письмо, – буркнул он через плечо.

– Да что там в письме. Это он там только про ресурсы вежливо пишет, – охотно выдал секретную информацию Тэльво. – А так и вовсе сказал, что каждая твоя новая идея бредовее предыдущей.

– Если не посылать разведку, не вникать и не рассчитывать, то любая идея будет бредовой. Кроме как сидеть в обороне и строить новые башни.

– Так ты рассчитай что-нибудь и убеди его уже, – подал крайне полезную идею Питьо. – Думаешь, тебе одному надоело сидеть в обороне?

Куруфинвэ хмуро глянул на обоих непрошеных советчиков и двинул коня к коновязи, которая таки нашлась рядом с речным берегом. Пересказывать рыжим свои аргументы он не собирался. Решают не они, а Майтимо он и так подробно описывал свою идею несколько раз, и не только в этом году.

Пока привязывали лошадей, подошёл Турко, уточнил, что соревнования стрелков намечены только на завтра, и тут же растворился в толпе, утянув за собой и младших, разочарованных отсутствием интереса к их секретным сплетням.

Нинкветинко забрал сумки и пошёл выяснять, какой из шатров с флагами предназначался кому из лордов, рядом топтался только Тьелпэ, но и его Куруфинвэ быстро отправил искать Тинтаэле, чтобы выяснить, всё ли готово для угощения после турнира и особенно – привезли ли призовое оружие.

***

Для турнира выбрали большое ровное поле на краю Ард-Гален, в паре дней пути от Аглона и недалеко от Куньей Балки, где Куруфинвэ всё надеялся поставить башню. Подходящее место можно было найти и южнее, но и сюда большинству гостей ехать недалеко, а Куруфинвэ хотел лишний раз подчеркнуть, что линия крепостей вдоль Химринга – последняя линия обороны, а не первая, и Ард-Гален принадлежит первому дому, даже если где-то на севере по ней и бродят вражеские отряды.

Тинто приехал на место будущего праздника заранее: нужно было подготовить место, поставить трибуны для зрителей, устроить кухню и прочее… Размещать всех гостей, конечно не было возможности, но это и не требовалось, только дать место, где оставить телеги, да устроить несколько навесов на случай дождя. Настоящие холода ещё не начинались, и одна ночёвка под открытым небом сложности не составит, а в крайнем случае можно будет использовать те же телеги, а запасных одеял взяли с излишком. До сих пор рабочие и вовсе обходились без шатров, поставив всего один, на случай болезней у людей или травм. За два дня он понадобился один раз: когда на сложенные стопкой на траве одеяла внезапно посыпал мелкий дождик, и до шатра бежать оказалось ближе всего. За следующие дни дождь срывался ещё однажды, но к тому времени оказалось, что прятаться от него – и прятать вещи – удобней всего не в шатрах, а под трибунами, которые привезли разобранными и поставили всего за день. Исключение составляла только еда, которую прятать нужно было не от дождя, а от животных и птиц, для чего шатры подходили куда лучше. К приезду лордов и остальных гостей шатров поставили больше, и теперь от турнирной площадки к югу уходила целая улочка – как небольшой тканый отрог основного хребта Химринга.

Между этими шатрами от ручья поднималась тропа, – пока просто смятой травы, а не вытоптанной до земли, но идти здесь уже было удобней, чем по сухому травостою рядом, путь и полёгшему частично от ветра и дождей. Выбравшись из оврага, Тинто на ходу покрутил головой, убеждаясь, что здесь тоже всё в порядке, и замедлил шаг: рядом с одним из шатров поодаль от тропы, положив одну руку на край полога, а другой убирая с глаз растрёпанную ветром прядь, стояла Хисайлин, улыбаясь и оживлённо обсуждая что-то с Айраутэ. Обернулась по его подсказке, улыбнулась – Тинто помахал рукой в ответ, – и пошла навстречу, обходя растяжки шатров.

Она, как и Тинто, приехала на место праздника заранее, хотя и с другой целью: увидеться с сыном и несколькими друзьями, раз всё равно оказалась в этих краях. Она объезжала посёлки эдайн, рассказывая тем, в каком порядке сажать в разные годы озимые и яровые, и проследить за подготовкой. До морозов ещё оставалось достаточно времени, чтобы успеть отвлечься на турнир посмотреть. Впрочем, сама она драками не особенно интересовалась, наоборот, подтрунивая над Тинто, который всё надеялся стать великим воином – если не в этом тысячелетии, так в следующем. Впрочем, за вчерашний день они так и не успели толком обсудить ни его славное будущее, ни планы Хисайлин. Большинство рабочих были эдайн, мастеров из города приехало совсем мало, и хорошо наладить работу никак не получалось. То квенди забывали объяснить эдайн что-то очевидное, то эдайн делали что-то странное, ни с кем не согласовав… Отвлекаясь на всё это, Тинто никак не находил времени на долгий разговор.

Вот и с сейчас они разговориться тоже не успели. Только обнялись коротко, обменялись парой фраз и пошли по тропе вглубь лагеря, туда, где над сухой травой и шатрами светлели доски трибун и развевались в низком небе флаги.

Сосна справа от тропы зашумела, вытряхивая из кроны порыв ветра. Под ноги упала тяжёлая капля, и они одновременно подняли головы. Небо задумалось на миг – и рухнуло сплошным потоком.

Тинто поднял руку, будто хотел спрятаться от ливня под ладонью, заметил весёлый взгляд мамы, заулыбался тоже, и они наперегонки кинулись к трибунам, куда уже стекались другие жертвы непогоды: спрятаться на их изнанке и под примыкающим к ним навесом.

С большой сосны сорвался ошалевший вяхирь, метнулся над полем в одну сторону, в другую, – казалось, ещё немного, и его прибьёт потоками воды к мокрой траве и пузырящимся лужам. И вернулся под защиту сосны.

Над головами по-весеннему прокатился гром, и Хисайлин заливисто рассмеялась на бегу. Тинто перескочил лужу, в пару шагов скользнул по деревянной дорожке и укрылся под навесом. Только тут заметив, что смех отстал. Тинто обернулся, вытирая лицо и вглядываясь через льющиеся с края навеса водяные нити и стену дождя за ними. Хисайлин стояла всего в нескольких шагах, по-прежнему улыбаясь, ветер трепал её волосы, выдернув несколько прядей из причёски и гоняя волны по ливню, сверкающему в лучах солнца россыпью холодных искр.

– Мама? – голос тут же потерялся в грохоте дождя по навесу, доскам настила и земле, но кричать громче не потребовалось, Хисайлин сама обернулась, улыбаясь, – отчего Тинто невольно заулыбался тоже, – и вдруг подняла взгляд немного выше, любуясь. Он обернулся – по другую сторону навеса два ряда мокрых шатров сбегали в овражек, дальше поднимались белёсые сквозь ливень холмы, поросшие сосняком и облетевшими берёзками, а над холмами уходила в небо радуга, удивительно яркая на фоне чёрного грозового неба.

Хисайлин всё же зашла под крышу и остановилась рядом, по-прежнему с улыбкой разглядывая радугу и рассеянно стряхивая дождь с рукавов. Отмахнулась на взгляд сына:

– Ерунда, мне есть во что переодеться.

Под навес продолжали стягиваться вымокшие люди и эльфы, и они отошли от края вглубь, давая дорогу. Под трибунами уже сидели и стояли многие, но места не толкаться хватало, несмотря на обилие узлов и бочек и даже одну задвинутую почти под самые скамьи телегу. Из-за низкого бортика блестели четыре пары любопытных глаз, никак неспособных выбрать: на радугу смотреть, на эльфов или на размытые силуэты тех, кто ещё не успел спрятаться и шлёпал теперь по лужам не спеша, всё равно сильней вымокнуть невозможно. За телегой что-то со смехом обсуждала небольшая группа людей – почему-то сплошь мужчины. Тинто скользнул по ним взглядом без особого интереса, но вдруг заметил смутно знакомое лицо – чисто выбритое, – и удивлённо присмотрелся. Нет, всё верно, Миро из Синих Камней, так и сияет улыбкой, глазами и начищенным доспехом, одним из виденных тогда в посёлке.

О той поездке Тинто маме тоже почти не рассказывал, только обещал поделиться впечатлениями при личной встрече – зная, что она как раз общалась с эдайн куда больше и могла бы, наверное, объяснить некоторые странности их повадок. Живя в разных местах, обсуждать такие вещи было сложно. В письмах, разве что – а осанвэ в последнее время все пользовались меньше и меньше, и не для долгих разговоров, а просто договориться о встрече на турнире, например. Не то чтобы кто-то нарочно следил за этим или напоминал, что опасно открывать сознание недалеко от Ангамандо, но искажение, хоть и почти привычное уже, по-прежнему мешало. Осанвэ по-прежнему требовало большей концентрации, чем в Амане, и по-прежнему вызывало головную боль, если перестараться. Те, кто постарше, помнившие Аман, ещё цеплялись за эту привычку, а родившиеся уже здесь не понимали, почему. Несколько лет назад на очередном сборище у мамы Тинто впервые задумался об этом, когда кузины объясняли своим родителям, почему отказываются говорить почаще. Зачем нужно это ваше осанвэ, если поговорить толком всё равно не выйдет? И устанешь, и голова потом болит. Ладно ещё, если что-то срочное, но в остальных-то случаях зачем мучиться? Есть же письма, в конце концов.

Вот и сейчас девочки даже с Вельвелоссэ почти не говорили по осанвэ, за всё то время, что он был в Аглоне, предпочитая узнавать новости от него через Линталле.

Хисайлин, похоже, думала примерно о том же.

– Пойдём. – Она тронула сына за локоть, с улыбкой кивнув в сторону скамейки, затащенной сюда же под навес и полускрытой поленницей и парой бочек. – Хоть поговорим, раз возможность есть. – Сморгнула всё ещё капающий с волос дождь и улыбнулась, снова вытирая лицо: – А при удаче ещё и полотенце найдём.

Тинто охотно принял приглашение. Полотенца не нашлось, но в остальном план удался, и следующие полчаса они болтали, обсуждая работу и общих знакомых. Работа у Хисайлин последнее время всё больше сводилась к обучению людей – свои поля и сады нолдор давно уже обустроили, а вот эдайн с этим справлялись куда хуже. Впрочем, как быстро понял Тинто, послушав короткий перечень элементарных вещей, которых они не знают, сам он справился бы примерно так же. Проще уж было бы охотиться – если бы такое множество народа могло прокормиться в Белерианде охотой. Пока что у эдайн и земледелием кормиться получалось не каждый год.

Хисайлин по этому поводу спросила о подарках для победителей турниров (“Если бы у них хоть инструменты хорошие были…”) и покачала головой, выслушав ответ.

– Так может, надо просто сказать лордам: так мол и так, людям сейчас нужнее эти самые инструменты, а не оружие? – предложил Тинто. – Если без них они сами себя прокормить не могут.

– Да я кому уже только не говорила, – отмахнулась Хисайлин. Иронично улыбнулась: – Никто не спорит, все согласны – и где обещанные плуги? Почему они опять имеют форму копий? Деревянными мотыгами они много напашут…

Тинто в ответ тоже пожаловался на лордов, на поставки и на сложную геологическую логистику, а заодно пообещал посмотреть, есть ли возможность какие-то инструменты выделить дополнительно, если на складах есть лишние запасы. Или хотя бы железо, а не готовые инструменты.

– Составь список, что им там нужно, – предложил Тинто. И добавил, оживившись: – А лучше приезжай в гости, сколько можно звать! Хоть поговорим нормально. Я тебе свои комнаты покажу, у меня прямо под окнами трясогузки бегают, целая стайка… А тут я сам бегаю, даже поболтать некогда.

– Может, и приеду, – улыбнулась Хисайлин. – – А Тьелпэ тебе не помогает? У тебя с его приездом станет меньше дел и мне стоит задержаться ещё немного? Или он не строить сюда приехал?

Тинто почесал нос.

– Если честно, я не знаю, зачем он едет. Кажется, просто чтобы все лорды тут оказались. Так-то ему тут заняться нечем. Да и не любит он такие праздники, ты же знаешь его.

– Так участвовать ему не обязательно, можно просто рисовать.

Досмеяться им помешал Куруфинвэ, вдруг возникший под навесом.

– Тинтаэле, тебе заняться нечем? – резко поприветствовал он, осторожно ступая по мокрым доскам и недовольно покосившись на отсутствие поперечных брусков.

Но Тинто давно отучился испуганно подпрыгивать при звуках начальственного рыка. Только посмотрел на маму с сожалением и извинился взглядом, мол, потом договорим.

– Почему я тебя лично искать должен? – хмуро бросил Куруфинвэ, подчёркнуто игнорируя стоящую рядом с ним Хисайлин. – Почему в восточном лагере нет настилов? Телеги на руках носить должны? Чем вы тут занимались неделю?

– Как нет?.. – растерялся Тинто. Должны быть настилы. Вчера были. Что с ними могло случиться?..

– Нет – это как есть, только наоборот, – любезно объяснил Куруфинвэ. – Ты даже временный лагерь подготовить не можешь, что ли? Иди разберись!

Тинто раскрыл рот, поморгал и послушно пошёл в указанном направлении. Ливень прекратился так же внезапно, как начался, окончательно уступив место солнечным искрам в мокрой траве и листве.

– Подожди. – Куруфинвэ повернулся теперь к Хисайлин. – Раз уж ты тоже здесь.

Тинто опасливо оглянулся, услышав, но возвращаться не стал, разумно предположив, что если Куруфинвэ и собирается скандалить, то переубедить его вряд ли можно. Особенно, отлынивая от работы.

– Да? – вежливо улыбнулась Хисайлин, не возражая подождать.

Куруфинвэ вздохнул, переключаясь. Вытер воду с волос:

– Что там у тебя с посадками?

– Что именно тебя интересует? – осторожно поинтересовалась Хисайлин, выбитая из колеи как внезапным вопросом, так и ровной интонацией. – А то я могу долго рассказывать :>

– Меня общая картина интересует, – отмахнулся Куруфинвэ. – Ты там всё жаловалась, что они голодают. Это исправляется?

– Ну… – Вытерла висок – у неё тоже ещё текло с волос. – Исправляется, но медленно. Им больше нравится получать помощь в виде бесплатного зерна, а не в виде рассказов, что до сих пор они всё делали неправильно и надо переучиваться.

Неожиданного собеседника она разглядывала с недоверчивым интересом, ожидая подвоха.

– Меня не волнует, что им больше нравится, – поморщился Куруфинвэ. – Когда ты их научишь работать нормально?

– Я работаю над этим, – улыбнулась Хисайлин. – Поверь, мне тоже хочется, чтобы они работали нормально без моего присмотра. Но мне как раз приходится учитывать, что им больше нравится. Они учатся, хоть и медленно. Когда они только пришли сюда, урожай приносил им в полтора-два раза больше зерна, чем посеяли весной. Сейчас – в три-четыре. – Куруфинвэ смотрел на неё пустыми глазами, и она уточнила: – Это почти в десять раз меньше, чем у нас.

Рассказать про все остальные культуры она не успела, Куруфинвэ раздражённо тряхнул головой:

– Отлично, – отрезал он совсем не подходящим к этому слову тоном. – Значит, им нужно меньше людей для работы в полях. Я собираюсь набирать людей на границу. Сколько максимум я могу взять, чтобы ты потом не писала слезливых писем Майтимо?

Хисайлин задумчиво поправила узел пояса, снова озадаченная внезапным вопросом, но и довольная, что цель разговора наконец прояснилась. И всё ещё удивлённая тем, что Куруфинвэ готов к конструктивному обсуждению – и не на повышенных тонах.

– Мне сложно сказать навскидку, – призналась она. – Но в идеале стоило бы дать им ещё несколько лет на то, чтобы освоиться с новыми методами работы. Пока что у них по-прежнему мало на что хватает ресурсов, кроме пропитания. С другой стороны, уже сейчас у них гораздо меньше работы, чем летом, а через месяц, когда закончим с озимыми, свободных рук станет ещё больше.

– Совсем никого не брать я не могу. Поэтому лучше, если ты скажешь, чем я решу сам.

– Хорошо, – кивнула Хисайлин, по-прежнему ожидая подвоха, но не желая спорить. Вдруг это спугнёт готовность лорда к сотрудничеству? Пока он кричал, хотя бы понятно было, идёт ли разговор не так. А теперь гадай, что у него на уме. – Давай я уточню и напишу тебе через пару недель. Хотя на зиму можно, пожалуй, просто приглашать всех желающих – до начала посевной.

– Во время праздника я буду их приглашать на службу.

Зачем об этом сообщают ей, Хисайлин не поняла, но на всякий случай кивнула.

– Так что информация мне нужна сейчас, – с лёгким раздражением на чужую несообразительность пояснил Куруфинвэ. – Хотя бы приблизительная.

– Ну… – Она снова задумалась. – На зиму и в самом деле можно забирать почти всех. А насчёт весны мне нужно подумать. Давай я через пару часов тебя найду с ответом. А дальше можно будет уточнить эти примерные цифры. Ты же можешь сказать, что весной останутся, например, те, кто лучше выучился.

– Могу, – кивнул Куруфинвэ. – Хорошо. Я буду возле арены или в своём лагере.

***

К утру погода стала только хуже. Всё небо, от самых Железных гор до Химринга затянуло равномерно-серым облачным покрывалом, из которого то и дело сыпал мелкий дождик, обещая изменения разве что к ночи. Торжественное начало праздника Тьелкормо и Куруфинвэ объявили, но его план пришлось наскоро переделывать, поменяв местами соревнования лучников и показательные бои на шестах. Потом пришлось разгонять собравшихся лучников, разочарованных погодой и не справившейся с ней эльфийской магией; потом снова и с нова объявлять об изменениях на общем поле и на всех концах лагеря, чтобы все желающие успели прийти и поучаствовать… Лично Куруфинвэ с этим, конечно, не бегал, но достаточно настоялся на мокрой трибуне, чтобы вид горячего чая, который разливали по кружкам под навесом, его несказанно обрадовал. А вид уходящих в мокрые кусты братьев – нет.

Тоже заметившие его беглецы нервно оживились, оглядываясь на приближающуюся угрозу, но сообразили, похоже, что кричать и бросаться врассыпную будет подозрительно.

– Эй, вы куда собрались? – окликнул Куруфинвэ, догоняя их и отпихивая лобастую и мокрую морду Хуана, сразу возникшую под рукой и полезшую здороваться. – Турко, убери его, я всё равно уже здесь.

– Именно по этой причине он с тобой и здоровается, – жизнерадостно отозвался тот. Но Хуану всё-таки свистнул. Пёс вздохнул в ладонь Куруфинвэ и пошёл жаловаться на несправедливость Малторнэ, который уже вышел назад из-за куста, выяснить, почему отстали лорды, а выяснив – потрепал за ухом Хуана и присел на корточки ждать.

Лорды, тем временем, поняли, что тихо сбежать не выйдет. Питьо недовольно выглянул из-под капюшона.

– А чего ты хотел?

– Что я хотел? – Куруфинвэ смахнул со лба упавшую сверху каплю. – Чтобы вы уже переоделись и взяли тренировочное оружие. А вы чем-то не тем занимаетесь.

Он выразительно махнул рукой на сумки за плечами братьев. Близнецы переглянулись.

– А нам-то зачем тренировочное оружие? – спросил Малторнэ, непонимающе хмурясь, будто только сейчас впервые об этом услышал. Куруфинвэ недовольно посмотрел на Турко.

– Вот-вот, – поддержал Тэльво, – пусть им эдайн машут.

– Мы же договорились! – возмутился Куруфинвэ. – Вы вообще зачем приехали? Хуана пасти?

– А тебе-то что? – мигом взъерошился Тэльво.

– Зачем надо, затем и приехали! – поддержал его близнец.

– Надо, чтобы вы через полчаса уже на арене были!

– Да кому это надо-то? – презрительно прищурился Питьо. – Они всё равно разницы не увидят, мы дерёмся или твои строители. Вон, Тьелпэ поставь.

– Или сам стань, – поддержал Тэльво, ухмыляясь.

– Хватит паясничать. Живо развернулись и пошли переодеваться! – распорядился Куруфинвэ, раздражённо дёрнув подбородком в нужном направлении.

Малторнэ заинтересованно покосился, не переставая чесать за ухом довольного выпасом Хуана. Их обоих, кажется, не волновало, отпустят ли в итоге рыжих с ними или заберут на общественно-полезные работы в лагерь, а волноваться за себя они ещё не сообразили. Вот Тьелкормо начал тихонько скисать: когда с одной стороны близнецы возмущённо повернулись к нему за поддержкой, а с другой – выразительно улыбнулся Куруфинвэ, намекая, что Амбаруссар уедут обратно на юг, а он останется. Турко поморщился, убирая выбившуюся прядь за ухо, и разочаровал рыжих: