Текст книги "Взгляд с обочины 3. Аглон (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

После ужина Тьелпэ ещё сказал ему, под каким предлогом уговорил отца, и предупредил, что в сам город могут не пустить. Тинто радостно кивал. Поболтать о языках он был не против – даже с Куруфинвэ, – а до города ещё доехать надо, чего сейчас загадывать.

***

Утром, когда они выехали, на холмах лежал мелкий дождь или слишком тяжёлый туман – так или иначе, ехать в этом мареве никуда не хотелось, а вся непромокаемая одежда и сумки пропиталась влагой, кажется, ещё до того, как они миновали городские стены. Их отряд, в отличие от недавно выехавших геологов, ехал сушей. После недолгого обсуждения над картой братья пришли к выводу, что речной путь хоть и ускорит продвижение, но до судоходного Гелиона нужно ещё дойти, а от него потом возвращаться вверх по Аскару. Этот последний участок, конечно, проходит по отличной дороге, сделанной наугрим ещё во времена оживлённой торговли с синдар до прихода нолдор, и возраст дороге ничуть не повредил. Но крюк всё равно получался слишком большой, чтобы выигрыш в скорости его оправдывал. Тем более, в предгорьях – от наугрим до Хелеворна напрямик – тоже проложили уже дорогу, пусть и не настолько хорошую.

С погодой, несмотря на промозглое начало, повезло. Ночами было уже прохладно, но днём солнце светило жарко, так что никто не надевал плащи, а многие – и куртки.

Разговоры по дороге велись предсказуемые. Лорды обсуждали предстоящие переговоры (Тьелпэ преимущественно слушал, не встревая без необходимости в общение старших) и то, пустят ли их в города, а если да, то кого. Куруфинвэ пару раз заговаривал ещё о возможности перекрыть поставки в Ангамандо, но Карнистиро по-прежнему встречал эту идею без лишнего оптимизма. Впрочем, против обсуждения её с наугрим не возражал, наоборот, обмолвился, что можно после Белегоста ещё и с Ногродом попробовать этот вопрос поднять, мало ли.

Во внутренние отношения наугрим он сильно не вдавался – как подозревал Куруфинвэ, потому что не слишком хорошо их знал, – но самые общие сведения они обсудили ещё в городе. Вроде того, что Ауле они называют Махалом или что Белегост – это синдаринский перевод с их языка, на квенья его тоже переводили как Туросто, “великая крепость”, но называли обычно всё же на синдарине: с квенья у наугрим не складывалось. Рыжие бороды не отсюда, а из Ногрода, а название здешнего клана Карнистиро перевёл как “Широкозады”, но Куруфинвэ подозревал, что это перевод вольный: даже его скромных познаний в синдарине хватало, чтобы второе слово больше походило на “балку”, чем на “зад”.

Впрочем, Карнистиро, похоже, до сих пор видел в нежданных соседях больше помеху, чем союзников, потому и в успех планов Куруфинвэ не верил. Судя по его рассказам, с началом торговли вся жизнь в Таргелионе встала вверх дном. Карнистиро любил порядок – а когда прямо под твоими окнами сам собой вырастает рынок и начинает бурлить по неизвестным тебе собственным законам, это не очень помогает хранить спокойствие и доброжелательность. За прошедшие годы он вполне оценил выгоды, которые к этому бурлению прилагались, но тяги к порядку за эти годы не убавилось, а самого порядка – не прибавилось.

И предыдущие переговоры шли не самым удачным образом. Он уже несколько раз встречался с обоими кланами для обсуждения пошлин, правил торговли, обустройства рынка – но пока ни до чего внятного не договорился. Рынок по-прежнему нужно было переносить, но непонятно, куда и насколько наугрим готовы вкладываться в этот перенос. Пошлины по-прежнему нужно было согласовать, но непонятно, как. И переговоры проходили по большей части на поверхности, в сами города Карнистиро пускали неохотно, что вселяло в него глубокую веру в соседскую доброжелательность.

Ближе к концу пути зарядил дождь. Резко похолодало, особенно ночами: отряд уже свернул выше в предгорья, подбираясь к перевалу. На отрогах по сторонам низко лежали тучи.

Ночью дождь прекратился – но не потому, что тучи ушли вверх, а потому что отряд накрыло лежащее на перевале облако. Выйдя из палатки в эту мутную морось, Карнистиро начал брюзжать сразу и весь день продолжал, пока они ехали чуть ли не ощупью: дорога стелилась широкая и гладкая, но шагах в пяти её уже не было видно. Копыта по мощёному камню цокали глухо и странно, звук тоже терялся в тумане и блуждал кругами. Туман оседал на одежде, попонах, сумках тяжёлыми ледяными каплями и падал с капюшонов на руки и лошадиные гривы. Карнистиро, в полном соответствии с жизнерадостным пейзажем, бубнил о том, как неприветливо его встречали в прошлые разы и как приятно будет вести переговоры в размокших полях, если их не соизволят впустить.

В прошлые разы его пускали только в парадный приёмный зал, у самого входа. Ничего особенного, по его словам. Ну, зал. Ну, большой. Ну, с колоннами и финтифлюшками. Непонятно, чего наугрим так раздувались от гордости, показывая первый раз. Вот переговоры там вести неудобно: можно подумать, они не на переговоры пришли, а к Манвэ на аудиенцию.

– Они вообще как, склонны разговаривать? – спросил Куруфинвэ, мокрой рукой стряхивая с лица капли. – Или озвучивают требования и всё?

– Ну… Смотря на кого попадёшь. – Карнистиро хмыкнул. – И смотря с кем сравнивать. Если с ваньяр, то они все хамы. А так-то – как и везде. В чём-то упрутся, в чём-то можно поторговаться…

О темах для обсуждения они не раз говорили ещё в городе. Карнистиро хотел, чтобы торговля шла через него, предлагая взамен рынок на безопасных землях, который все уже знают, склады и место под торговлю и обозы. Предложение выходило заманчивое: чтобы торговать мимо Таргелиона, наугрим пришлись бы ездить либо югом, либо севером – примерно там, где Куруфинвэ предлагал ловить орочьи обозы. Ни северного объезда, ни ссоры с нолдор наугрим не хотели. По словам Карнистиро, они сами, выбравшись из своих нор в Белерианд, первым делом стали спрашивать, чьи это теперь земли и будут ли в них стрелять за переход границы – помня, видимо, гостеприимство Тингола. У первого дома знакомых майяр для такой же завесы не было, но наугрим и сами, кажется, обрадовались возможности торговать прямо здесь, а не кататься каждый раз до самого Дориата.

Отказа Карнистиро не слишком боялся, главное, не слишком жадничать, чтобы наугрим не решили, что дешевле возить в объезд. Или вовсе новый выход пробить где-то в Оссирианде. (На последнем предположении Куруфинвэ живо представил объём и сроки работ и содрогнулся, боясь думать о масштабах необходимой жадности.)

Но главная сложность состояла не в этом. И даже не в том, что Карнистиро хотел брать с них деньги не только за место на рынке, но и за провоз товара по своей земле, под предлогом расходов на охрану границы и на поддержание дорог – самими же наугрим и построенных, но на этом можно не заострять внимания, а заострить его, например, на переносе рынка поближе к подземным городам, исключительно для удобства. Пусть выбирают, продавать рядом с домом, но дешевле – или возить подальше и продавать дороже, но платить за проезд.

Сложность была в согласовании пошлин, и именно её Карнистиро надеялся решить этими переговорами. Хотя и не понимал пока, как, несмотря на все обсуждения и в городе, и в дороге. Как сейчас вот, нахохлившись в мокром плаще по пути сквозь облако.

– С пошлинами, – говорил он, оживившись разговором настолько, что даже перестал брюзжать на погоду и отсыревшую одежду, – беда в том, как их считать. Размер-то ещё ладно…

– А как их считают?

– Ну, как. Можно было бы брать какую-то долю от товара. Но это не со всяким товаром удобно. А если брать деньгами, то надо сперва договориться о цене того товара. Но не буду же я торговаться за каждый мешок зерна, который сюда привозят. Даже если не лично я.

– А унифицировать не получается? – недоумённо нахмурился Куруфинвэ. Что может быть сложного в цене на зерно?..

– Как?

– Ну, назначить цену за мешок.

– И смотреть, как эти мешки день ото дня растут и пухнут? – приподнял бровь Карнистиро. – При той же цене. А если это камни? Или оружие? Или ткани? Не могу же я целую армию мастеров выставить, чтобы они всё это оценивали. А умников, мечтающих всех обдурить, там хватает. Если сам за неделю не заметил, поверь мне, я немного дольше наблюдал.

– И что ты придумал?

– Пока ничего, вот, будем обсуждать. Кстати, тебе какой-то коротышка обещал помочь с проникновением в город. От него по-прежнему ж ни слуху, ни духу было, когда мы выезжали?

– Может, он нас здесь встретит уже, – пожал плечами Куруфинвэ. В то обещание он и сам не очень верил, тем более, что ничего определённого ему и не обещали.

– Ну-ну, – с ещё большим сомнением протянул Карнистиро. – Он тебе хоть представился? Хоть из какого города?

– Из этого, – недовольно отозвался Куруфинвэ. Бороду он помнил, и рыжей она точно не была. Хотя… Он не знал, точно ли в Ногроде рыжие все поголовно, но углубляться в сложную тему (и позориться) не захотел, вернувшись вместо этого к главному: – А если брать пошлину с суммы продажи?

– То есть, брать не с каждого торговца разом, а с каждой сделки? – переспросил Карнистиро, посмотрев на него, как на Амбаруссар.

– Ну… – Куруфинвэ немного растерялся, не понимая, в чём проблема. – Да.

– Да-а. Конечно, народу в Таргелионе много, пусть стоят по полдня возле каждого прилавка, собирая по три медяка за каждого покупателя.

– Зачем? Пусть продавец сам считает.

Карнистиро уставился на него ещё более лестно и потом покачал головой.

– Знаешь, Курво, когда ты в следующий раз попросишь у меня денег, напомни об этом разговоре. А то с прошлого раза у меня сложилось ошибочное представление, что у тебя в голове что-то есть. В кого ты такой доверчивый?

Куруфинвэ оскорблённо фыркнул и некоторое время ехал молча. Нет, суть проблемы он уяснил…

– Но как-то же это делается.

– Кем? Если знаешь, где, кем и как – выкладывай

– Ведь наугрим и раньше торговали.

– Торговали. Но денег за проезд с них никто не брал. А за торговлю я брал одну цену со всех, но мелкие торговцы сразу взвыли.

– И пусть. Зачем тебе мелкие, если есть крупные?

– Так товара-то у мелких в совокупности больше. И выбор у них лучше. Но главное, зачем брать со всех одну цену, если можно с кого-то брать больше?

– Осталось придумать, как…

Но уйти в раздумья ему не дали. Карнистиро вошёл во вкус и следующие полчаса вещал попеременно то о торговцах, обманывающих друг друга на рынке, то о сложностях общения с наугрим, когда рожи у них у всех одинаковые и различаются они только цветом волос и одежды. Надо искать какую-то приметную деталь внешности или одежды, тогда неловких ситуаций будет меньше. А со временем, глядишь, примелькаются и начнёшь и так их различать. Хотя таких красавцев, положим, лучше было бы и не различать. Чего только стоят эти носы, огромные, широкие, брр!

***

За перевалом такого тумана не было, тучи завязли в горных вершинах, и ветер оказался не в силах прогнать их дальше на восток, как ни трепал. Ехать отряду оставалось совсем немного, дождь обещал не возвращаться в ближайшие дни, и последнюю стоянку устроили даже на две ночи, у красивого безымянного озера в ложбине между отрогами, на сухом каменистом берегу, бугрящимся мощными корнями сосен. От ровной, усыпанной хвоей поляны к озеру шёл удобный спуск, а чуть поодаль стояла над водой сложенная из крупных камней полая пирамида высотой примерно по пояс с торчащими рядом жердинами.

Следующий день прошёл расслабленно. Солнца не было, утром на песке у воды снова лежал иней, но эльдар, довольные уже отсутствием дождя, воспользовались передышкой и сушили у огня одежду, одеяла, палатки, сумки… Мокрым и местами подмёрзшим было всё. Куруфинвэ опасался, что и парадная одежда, взятая для официальной встречи с наугрим, тоже вымокла и прокоптилась, но свёртки из непромокаемой ткани – плотные, в несколько слоёв, – похоже, устояли перед дождями и поездкой сквозь облако. Остальное сохло быстро, тяжёлых тканей в поход не брали.

Каменную пирамиду с утра вычистили, подновили, заполнили растопкой, а потом и дровами, и топили до самого обеда, сперва высушивая землю и камни, а потом прокаляя их насквозь. Жар чувствовался за несколько шагов, и проходившие мимо с предвкушением улыбались. Конечно, даже на высоте было ещё не настолько холодно, чтобы в бане по-настоящему была необходимость, но почему бы нет?

После обеда, когда огонь в пирамиде прогорел, вокруг неё быстро, чтобы не тратить жар зря, поставили высокий шатёр, сверху накинули ещё один полог, и самые нетерпеливые уже спрятались греться.

Где-то в это время Куруфинвэ неожиданно осенило, хотя ни о торговле, ни о пошлинах, ни даже о переговорах с наугрим он особенно не думал, а просто сидел на высоком корне над озером, краем уха слушая весёлые голоса позади, разглядывая прохладную воду внизу и красные стволы сосен на противоположном берегу. Но блестящая идея решительно не давала сидеть на месте, а требовала немедленного действия: для начала найти брата. Поднимаясь к палаткам, Куруфинвэ внимательно высматривал его по сторонам – и не очень внимательно смотрел вниз, так что чуть не подскочил от неожиданности, когда из банного шатра прямо ему под ноги порскнуло что-то тёмное и гладкое, вильнуло вокруг вздыбленного корня и ухнуло в воду. Выдра, что ли? Мелкая какая-то…

Слева сдавленно зафыркали – но тут же перестали, стоило Куруфинвэ многообещающе обернуться в их сторону.

– Это что за?!..

Торчащие из шатра головы – молодёжь из охраны, – частично втянулись обратно.

– Просим прощения, лорд, – сообщила оставшаяся голова, всё ещё улыбаясь. – Она сама сюда забралась зачем-то, а мы не заметили.

– И даже не выгоняли! – крикнул кто-то изнутри, и там опять зафыркали.

Куруфинвэ только глянул на них неласково для острастки, но связываться не стал. Не то настроение. А через несколько шагов заметил, наконец, брата. Тот сидел у потухшего костра на уложенном рядом брёвнышке и рассеянно ворошил угли палкой.

– Договорись с наугрим, чтобы они ни с кем не торговали напрямую, – объявил Куруфинвэ, подходя.

– А я что с ними обсуждаю, по-твоему? – лениво отозвался Карнистиро и опять поворошил угли. – Составление духов?

– Ты не так это делаешь, – хмыкнул Куруфинвэ. – Ты пытаешься продавить. А они упёрлись.

– Курво, если у тебя есть идея, то я тебя слушаю. Но пока ничего не слышу.

– Ну ладно-ладно… – Куруфинвэ поднырнул под кривую сосну и уселся рядом с братом. – Смотри. Кто сейчас у них покупает товар? Ты и нандор ещё иногда, так?

– По сути да. Младшие дома сюда считай не наведываются. От Кирдана тем более, им проще перекупить у кого-то.

– Вот именно. И вот тут вступаешь ты. Объясни наугрим, только объясни нормально, а не как ты умеешь, что если у них начнут закупать оружие ещё третий и второй дома, то это сразу увеличит оборот ну… раза в три. Потому что при всём уважении к синдар, воюют они чуточку меньше наших кузенов. Несмотря на спрятавшихся Турукано и Артафиндэ.

– Думаешь, я им этого не говорил? Они и сами понимают, что оборот увеличится.

– А ты им говорил, что мы можем это обеспечить? Ну, убедить кузенов покупать у наугрим – и побольше?

– А что там убеждать? – непонимающе прищурился Карнистиро, подтверждая подозрения брата, что не говорил.

– Так я и думал, – удовлетворённо кивнул тот. И доверительно наклонился ближе: – А ты скажи. Что очень ценишь взаимовыгодное сотрудничество, и если они пойдут навстречу тебе, ты поможешь им. А выиграют все. Ты получишь пошлины, на которые будешь содержать в порядке северные укрепления, а они смогут спокойно торговать. И даже не придётся никого пускать в свои города. Я уже понял, они этого не любят.

– Ну допустим. А чего ты сам с ними не поговоришь, раз так уверен в успехе? Тем более, ты их уже успел очаровать.

– Вот именно поэтому. Они же знают, что в Таргелионе всё решаешь ты, и дальше договариваться с ними тоже ты будешь. Пусть лучше считают, что это всё твои идеи, а я просто в гости приезжал и ничем, кроме мастерской, не занимаюсь. Мало ли, когда пригодится.

– Мне кажется, ты зря мудришь, – хмыкнул Карнистиро. – Но можешь попробовать. На переговоры мы всё равно пойдём оба. Я надеюсь.

– Но говорить будешь ты.

– Про то, что ценю взаимовыгодное сотрудничество?

– И про то, что без нашей помощи им не наладить торговлю с младшими домами.

– А как ты собрался её налаживать? – задумчиво почесал ухо Карнистиро. – Зазывать их сюда? Или сам будешь возить им всё, что попросят?

Куруфинвэ улыбнулся:

– Это отдельный вопрос. Но не забывай, что к младшим домам товар в любом случае можно возить только через нас: через Таргелион и границу с Ард-Гален. Не поедут же они через Дориат или Нан-Дунгортэб. А уж как именно и кто именно это будет возить – вопрос десятый.

– Не знаю, всё равно сомнительно. Наугрим могут и задать этот десятый вопрос.

– Не зададут, если ты не начнёшь им рассказывать, как это всё “сомнительно”. А то они мигом просекут, что ты сам не уверен. А если и зададут – придумаем что-нибудь, время ещё есть.

– А сам ты ни с кем договариваться не собираешься, да? Чтобы всегда можно было сказать, что план был гениален, просто исполнители подкачали.

– План сработает, – хмыкнул Куруфинвэ. – И ты справишься.

– Вот спасибо, обнадёжил, – саркастически усмехнулся Карнистиро.

Брат ободряюще похлопал его по плечу:

– Мы всё обсудим. Ну и я буду там, подскажу, если что.

– Курво, – поморщился старший, вставая. – Не надо так громко думать, что головой в этой семье умеешь пользоваться только ты. Спасибо за идею, но теперь иди гордись собой где-нибудь в другом месте. Сыну похвастайся или ещё кому, если так уж неймётся. А мне ещё помыться надо. А потом доводить твой гениальный план до ума.

– А, ещё одна деталь. Чуть не забыл, – небрежно обмолвился Куруфинвэ. – Я придумал, как вам без споров определять цену для расчёта пошлины.

– Да? И как? – Голос звучал по-прежнему скептически, но уходить Карнистиро передумал и смотрел цепко. Куруфинвэ довольно заулыбался.

– Всё просто. Смотри…

Всё и в самом деле было просто: объяснение не заняло и минуты. Карнистиро многозначительно сказал “хм” и задумался, но дыр в этом плане так и не увидел. Они немного обсудили детали, прежде чем старший всё-таки ушёл мыться, оставив брата довольно улыбаться.

***

На следующий день было сухо и солнечно, и до места они доехали быстро. В город, правда, их всё же не пустили, заставив в темноте разбивать лагерь, зато приняли назавтра же с утра. По словам Карнистиро, ничего удивительного в этом не было: наугрим всегда старались побыстрее избавиться от толпы под дверью. Всех, конечно, не приглашали, но и одними лордами тоже не стали ограничиваться, так что даже Тинтаэле увязался.

За широкими двустворчатыми воротами оказался ещё более просторный зал, когда-то явно бывший природной пещерой, но с тех пор значительно расширенный и вымощенный гранитными плитами. Пещерной промозглости в нём от этого не убавилось, и после яркого дня она ощущалась особенно живо: плотные официальные наряды, взятые в расчёте на дождливую осень, пришлись как нельзя кстати.

Напротив первых ворот оказались вторые такие же, но туда делегацию не повели. Провожатые, облаченные в доспехи, слишком блестящие камнями и чеканкой, чтобы быть боевыми, свернули в тень между поддерживающими свод колоннами – где оказался проход в соседний зал, не меньший, но куда богаче украшенный. Колонн тут было куда больше, чем требовалось для простого укрепления потолка, и вокруг каждой спиралью закручивались огоньки ламп, уходя так далеко вверх, что Куруфинвэ заподозрил зеркала на потолке – поражавших в таком случае качеством и размерами, пожалуй, даже больше, чем предполагаемый размер зала. Под ногами вместо простого гранита оказались выложенные сложным узором плиты родонита и мрамора, а стены украшали громадные медальоны из красной и серой яшмы, на которых золочёными барельефами изображались какие-то сцены, видимо, из истории наугрим. Сражающиеся воины, кузнецы за работой, шахтёры, пробивающие ход к какой-то подземной пещере. У следующего барельефа Куруфинвэ чуть запнулся и сбился с шага: там мастер поместил огромного крылатого ящера, с которым готовились сразиться не меньше сотни наугрим. Художественный вымысел? Ни с чем подобным эльдар не сталкивались даже у самых стен Ангамандо, валараукар – и те были меньше. Хотя, может, эти и не служат Моринготто, а живут где-то сами по себе, как Унголианта?

Карнистиро проследил за его взглядом и хмыкнул понимающе. Он как раз не особенно глазел по сторонам, успев уже наглядеться за прошлые приезды.

Вскоре факелов стало больше, между колоннами стали попадаться напольные вазы из малахита, опала и оникса, с золотыми ручками и инкрустациями, золотые же массивные подсвечники, сверкающее драгоценными камнями оружие, – и Куруфинвэ тоже перестал озираться, пытаясь теперь понять, зачем здесь собрали такое количество совершенно непригодных к использованию предметов. Впечатлить гостей богатством? Это объяснение ему показалось странным – если в распоряжении наугрим все недра гор, то чего удивительного в том, что у них в достатке металлов и камней? – но ничего другого сходу придумать не удалось. А потом стало некогда, потому что впереди замаячил трон.

Плитка под ногами вдруг пропала, уступив место обычному, шершавому камню, который здесь вспучивался холмом, и из его вершины словно вырастало массивное кресло с высокой спинкой. Никаких следов обработки на камне не было, как будто он сам собой изогнулся причудливым образом, давая королю наугрим возможность усесться. Только над его косматой головой в золотом обруче короны в спинке кресла блестела – золотом, конечно! – кирка и россыпь бриллиантов под нею.

Сразу за этим холмом зал заканчивался – каменной стеной, уходящей вверх в бесконечность такими же рядами ламп (Куруфинвэ ещё подумалось, как же их всё-таки меняют? Или специально готовят к приходу гостей?). Позади трона, но чуть в стороне, чтобы видно было всем, стоял кузнечный горн, который мог бы показаться настоящим, не будь он слишком велик и целиком, до мельчайших деталей, вырезан из камня. А над ним склонилась соразмерно большая – в половину высоты зала – наполовину вышедшая из стены мускулистая фигура в кузнечном фартуке и с молотом в руке. Черт лица не было видно, но и так можно было догадаться, кого с таким уважением изобразили здесь наугрим. Правда, Куруфинвэ помнил его несколько ниже ростом и без бороды. И с бровями впятеро меньше.

Пока Карнистиро здоровался и рассказывал о важных вопросах, которые им нужно обсудить (что тоже было странно, так как все и так прекрасно знали, зачем приехали нолдор), Куруфинвэ перестал разглядывать каменного исполина и перевёл взгляд на трон, в полумраке вокруг которого, оказывается, стояло ещё нескольких наугрим, не сразу заметных на фоне королевского величия. Один из них вдруг кивнул, но Куруфинвэ не понял, специально ли это было, и если да, то что означало. Но на всякий случай кивнул в ответ.

Тем временем Карнистиро выразил желание немедленно приступить к переговорам, однако король придерживался другого мнения. Обсуждать вопросы торговли он был согласен, но начиная с завтрашнего дня. А сегодня…

– Я слышал, что среди вас есть мастера, которых обучал сам Махал. – Он сдвинул кустистые брови, строго глядя на гостей. – Это так?

Карнистиро покосился на брата одновременно с удивлением и неудовольствием, как будто не ожидал, что все эти рассказы про знакомство на рынке действительно окажутся правдой, и в любом случае предпочёл бы, чтобы они подтвердились чуть позже. Желательно после подписания соглашения. Но обсуждать это не стал, обернулся к королю и кивнул.

– Так и есть. Только не мастера, а мастер. Махал, знаешь ли, не всех подряд в свою мастерскую пропускал.

– Да, мы об этом слышали. От других эльфов, – с достоинством кивнул король.

– Тогда зачем переспрашиваешь? Или ты считаешь, что они все сговорились, чтобы обмануть вас?

– Я же говорил, это он, – вдруг подал голос тот науко, который кивал минуту назад. Куруфинвэ снова пригляделся, но так и не понял, его ли это знакомый с рынка или кто-то спохожей бородой. Но отмалчиваться дальше не имело смысла, так что он шагнул вперёд.

– Меня зовут Куруфинвэ, что в переводе с нашего языка означает “умелый”. И я действительно учился у Ауле. И я, и мой отец.

– Что ж, – неспешно сказал король, кивнув, – мы хотели бы сперва поговорить с тобой о нашем создателе. И если ты действительно так хорош, то показать некоторые наши мастерские.

– А нам, значит, подождать здесь, пока вы наговоритесь? – недовольно уточнил Карнистиро.

– Можете подождать снаружи. Снег ещё не идёт. – Король отмахнулся, встал с трона и, спустившись с холма, указал на стену прямо за ним. – Идём, умелый. Не знаю, какие чудеса ты видел у Махала, но, думаю, и нам найдётся, чем тебя удивить.

– Даже так? – прищурился Карнистиро, когда Куруфинвэ двинулся в указанном направлении. – Ну хоть сделай там что-то полезное.

– Не волнуйся.

Куруфинвэ пошёл следом за королём, стараясь приноровиться к его неспешному шагу. Обгонять было бы, наверное, невежливо. От трона подбежал и пошёл следом второй науко, усмехнулся в бороду довольно:

– Ну, теперь не подведи меня, нолдо. Надеюсь, кроме тех застёжек, ты ещё что-то делать умеешь.

– Умею, – Куруфинвэ улыбнулся, но смотрел уже на стену, где камень казался сплошным монолитом. Если тут и был проход, то ни петель, ни замка, ни даже щели между створками заметно не было.

– Сейчас, – довольно пояснил король, заметив его недоумение, – ты увидишь чудо, которое до сих пор видели очень немногие из вашего народа. Вы, может, и умеете колдовать там наверху, но магия камня подвластна только нашему народу.

Он с достоинством кивнул, и второй науко быстро снял со стены факел, подошёл к горну, что-то, как показалось Куруфинвэ, покрутил у его основания и взмахнул над ним факелом. Над горном тут же заполыхал язык пламени, растущий как будто из самого камня: ни дров, ни угля на возвышении не было, да и не загорелись бы они так быстро и так ровно. Куруфинвэ даже моргнул несколько раз, прежде чем понял, в чём дело.

– Горючий газ?

– Конечно, – буркнул король. – Не этими же вашими деревяшками дымить.

Особого разочарования в голосе не слышалось, из чего Куруфинвэ сделал вывод, что под чудом подразумевалось не это. Газа, видно, было много, и шёл он непрерывным потоком, горело пламя ровно и ярко.

– Это, – продолжил торжественно вещать король, показывая на каменную фигуру, которая теперь нависала прямо над ними, освещённая неярким газовым пламенем так, что половина лица и глаза всё равно оставались скрытыми глубокой тенью, – это то, как наши отцы впервые увидели великого Махала. Их уже давно нет с нами, но этот образ они сохранили и передали своим потомкам, чтобы каждый входящий сюда вновь ощутил на себе взгляд Владыки и задумался, достоин ли он называться его творением.

Слушать легенды Куруфинвэ было скучно, и он уже начал прикидывать способы хранения газа, исключающие взрыв, как вдруг стена впереди дрогнула и медленно поползла вперёд, открываясь двумя массивными каменными створками. Ни ручек, ни механизмов по-прежнему видно не было, камень как будто ожил и двинулся сам по себе, медленно и торжественно открывая проход куда-то в толщу скалы.

Интересно.

Под довольными взглядами наугрим Куруфинвэ подошёл к открывшейся двери и погладил ладонью толстую створку. Прислушался к сложной системе полостей, блоков и цистерн с водой внутри стены и под полом, соединяющих двери с горном. И обернулся, радостно улыбаясь.

– Отлично сделано! Мой отец использовал похожий принцип для подъёмника на карьере. Но как вы воду обратно переливаете? Не вручную же.

Лица наугрим вытянулись под бородами. Но рыночный торговец сориентировался первым. Гмыкнул как-то огорчённо и восхищённо одновременно.

– Да уж, не вёдрами.

– Голову о потолок не расшиби, – хмуро посоветовал король и, кивнув торговцу с факелом идти вперёд, пошёл по проходу.

========== 3.2 АГЛОН (9) Осанвэ против техники, стратегия против торговли, всё против Куруфина ==========

По ту сторону туннеля располагался ещё один зал, но уже гораздо более скромной высоты и без всяких излишеств вроде колонн, факелов и золотых украшений. Куруфинвэ ещё пооглядывал уходящие далеко вперёд стены с расставленными вдоль них ящиками и потолок, который вдруг оказался гораздо ближе к глазам, чем пол, прежде чем сообразил, что единственного факела в руках рыночного знакомого явно не достало бы на такой зал, да и освещение совсем не походило на факельное: слишком ровное и белое. А ещё через несколько быстрых взглядов он заметил световые колодцы в потолке. Видимо, до поверхности здесь было совсем недалеко.

– И для чего было тогда устраивать в том зале такую темень?

– Но впечатляет же? – Торговец воткнул факел в держатель в стене. Судя по следам копоти, факелы здесь стояли часто. Рядом с держателем на крючках висело ещё несколько масляных ламп, но ни одна не горела.

Не дождавшись должного восхищения, торговец хмыкнул и продолжил:

– Ты, кстати, можешь звать меня Годор. Ну, по-вашему, значит.

Куруфинвэ кивнул. О том, что короля на синдарине называли Аглароном, ему уже сообщил Карнистиро. Хотя бы об этом можно было не спрашивать.

– Так что вы мне хотите показать? – Куруфинвэ снова оглядел зал, на этот раз изучая ящики и деловито снующих вокруг них наугрим.

– Здесь – ничего, – Годор отмахнулся. – Это товары для рынка. Ты их ещё не насмотрелся что ли?

– Тогда где?

– Глубже. – Важно пояснил король. – Но ты что-то не так понял. Мы тебе, конечно, покажем кое-что, чтобы вы там не зазнавались слишком и своим знакомством с Махалом не особенно хвастали. Вы у него, может, и учились. А нас он создал. – Он гордо погладил бороду, выждал паузу, дождавшись кивка гостя, и продолжил: – Но нам интересно послушать, чему он учил вас и насколько это отличается от наших знаний.

С этим Куруфинвэ спорить не стал. Отчасти потому, что за этим и пришёл, отчасти – потому что самому было интересно. Когда сказали «глубже», он представил лестницу. Ну или долгий-долгий уходящий вниз коридор, это тоже не удивило бы. Но они сперва прошли по длинному залу с ящиками, потом попетляли по коридорам – нолдо пришлось нагибаться, чтобы не цеплять макушкой потолок, и он уже всерьёз пожалел, что не захватил каску, – и вышли на небольшую площадку под самым потолком узкого и глубокого зала. Здесь явно тоже действовала система световых колодцев, потому что других источников света Куруфинвэ не заметил. Да и особенно не искал, поражённый открывшимся зрелищем. Прямо напротив площадки, на другом конце зала (или пещеры? – Куруфинвэ так и не нашёл никаких следов обработки стен, кроме вот пробитых тоннелей) из-под потолка бил поток воды, разлетаясь тучами брызг и проваливаясь вниз белой пенистой стеной. Зал был таким глубоким, что нижнюю его часть почти полностью скрывала мокрая взвесь, так что когда Куруфинвэ подошёл к краю площадки, окружённому слишком низкими для него поручнями, та как будто парила где-то высоко в облаках, и только далеко внизу смутно темнел пол пещеры. Куруфинвэ обернулся, ловя на себе довольные взгляды наугрим.