Текст книги "Взгляд с обочины 3. Аглон (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

– Я? Тебе? Да что ты можешь мне рассказать? – Куруфинвэ заметил догоняющего Нинкветинко, раздражённо махнул ему рукой на человека: – Разберись, что ему надо, – и пошёл за успевшим таки обогнать их обоих Тьелкормо.

Человек так и остался стоять, изумлённо глядя ему вслед и даже не пытаясь подобрать рассыпанные листки. Их поднял Нинкветинко, подходя. Протянул человеку обратно:

– Тебя как зовут?

– А?.. – Человек вздрогнул, обернулся растерянно. – Хейлан.

– А что ты хотел от лорда? Он тебя, кажется, не знает.

– Это как так не знает? Он меня учит и сам же сказал занести, как будет готово…

– Так и занеси. Лорд Келебримбор, верно? Он ещё в кабинете, скоро выйдет. А его отец другими делами занят.

– Я и… – Человек широко распахнул глаза, начиная понимать. – Это его отец был?

– Да, конечно. Ты разве не знаешь, что лорд Куруфин отец лорда Келебримбора? – терпеливо уточнил Нинкветинко.

– Нет… То есть, да… Знаю, конечно, просто… – Человек как-то вдруг порозовел, выхватил бумажки, смяв посредине. И уже собирался метнуться вниз по лестнице, когда дверь снова открылась, выпуская Тьелпэ с шуршащим бумажным пакетом в руках.

– О, а вот и лорд Келебримбор. – Нинкветинко кивнул ему на человека вопросительно. – Этот человек тебя искал.

– Да, спасибо. Выпусти её, пожалуйста. – Он вручил пакет Нинкветинко и обернулся ко всё ещё красному Хейлану. – Ты уже закончил или возникли вопросы?

***

На следующей неделе Хейлан снова сидел за пивом с дозорными. Кетиль оказался превосходным рассказчиком, а иногда, если остальные гости пивной достаточно старательно его упрашивали, принимался нараспев говорить про великих героев и богов, за неимением инструмента помогая себе барабанной дробью ладоней об стол. Песен он знал великое множество, и про поход с востока, и про всякие сражения, и про эльфийскую волшебную землю далеко за морем, где на золотом и серебряном деревьях выросли солнце и луна. И про огромного орла, хлопающего крыльями на краю неба, отчего возникает ветер. Эльфы говорят, орлами и ветром управляет Манвэ, их старший бог, пояснил Кетиль, закончив песню. Но сам он больше любил рассказывать песни о битвах, а не об орлах и волшебных землях: как в Таргелионе люди Халет сражались бок о бок с эльфами, или как из Ангбанда однажды выполз крылатый огненный змей. В другой раз его попросили спеть об одноруком Маэдросе, старшем брате здешних лордов, и Хейлан слушал, раскрыв рот, как тот четверть века висел на горе и всё равно не подчинился врагу, пока этот же хитлумский Фингон с волшебной арфой и волшебным орлом его не спас, а король с тех пор потерял руку, но обрёл великую мудрость.

Про эту песню Хейлан даже спросил как-то Гвельвилоса, улучив момент (после злополучной бани его он стеснялся меньше, чем Калайнис). Про плен и помощь Фингона мастер подтвердил, но, расспросив поточней о песне, неопределённо хмыкнул и спросил, правда ли люди считают, что можно выжить, провисев на одной руке не то что двадцать лет, а хотя бы двадцать дней.

Спрашивал он, кажется, без подначки, но опять с такой участливой улыбкой, что Хейлан буркнул что-то невразумительное и других вопросов не задавал.

С людьми общаться было куда проще, чем с эльфами, хотя и стражи тоже бессовестно над ним потешались то и дело. Например, когда он жаловался, что все буквы выучил, а надписи в городе всё равно через одну прочитать не может. На что те, отсмеявшись и переведя дух объяснили, что половина надписей тут на квенья, а не на синдарине, они и должны быть непонятными.

Но с ними было не так обидно, да и глупости он говорил чем дальше, тем реже. Только вот несколько дней назад опрометчиво упомянул свой бестолковый разговор с лордом Куруфином, вызвав у приятелей бурю веселья. Тогда Хейлан успел сбежать, а сегодня сперва понадеялся, что эту историю уже не вспомнят, отвлёкшись на песни, а там и вовсе расслабился. Пока Берси после песен не повернулся к нему с широкой ухмылкой:

– Расскажи хоть, как тебе удалось перепутать-то.

– По рожам не различаешь – смотри на выражение, – доверительно сообщил Кетиль, двигая миску с колбасками на середину стола. Берси благодарно угумкнул, хватая одну. – По Куруфину обычно сразу видно, что к нему лучше без острой нужды не соваться.

– А к младшему, значит, можно? – хмыкнул Хейлан. Колбаски издевательски пахли мясом, но он держался.

– Нет, по младшему, значит, хуже видно.

Кетиль заразительно рассмеялся своей же шутке. Хейлан тоже улыбнулся: это да, душа нараспашку, поди пойми, что у него на уме.

– Да мы с младшим и не видимся, считай, – сказал Берси. – А средний к нам на границу приезжал пару раз с проверкой – злющий!

– Средний? – растерялся Хейлан.

– Ну, Куруфин, – пояснил Берси. – Сперва нам сказали, что обороной занимается старший лорд, Келегорм. Но они то вместе наезжают, то по очереди, не понять.

– А-а… – понимающе протянул парень, думая о другом. Его больше заботило, как бы так уйти незаметно, ничего не покупая и не признаваясь, что денег нет.

– Слухи ходят, – продолжил Кетиль, – что они ещё в Хитлум, ихнему главному королю какие-то письма шлют, чтобы, значит, ближе к Ангбанду подбираться. Но тут я точней сам не знаю.

– Если прикажут подбираться, мы узнаем, – успокоил его Берси.

– Ну, с их терпением это ещё когда-а будет, – досадливо махнул рукой Кетиль. – Мы и состариться успеем, пока они планировать завершат.

– Они хотят идти в поход на север?

– Вроде как, – кивнул Кетиль. – Но хотят они уже лет триста, как я слышал, и север никуда не девается.

– Кажется, ихние лорды между собой договориться не могут, – поддержал его второй страж. – Пора выступать в поход, не пора, достаточно сил собрали, не достаточно… Они ж за этим сюда пришли. Откуда там… – он покрутил рукой в воздухе.

– А теперь хотят, чтобы мы им помогли в этом?

– Вроде как, – повторил Кетиль. – Но на деле пока помогать нужно только в охране границы.

– Да ты пей, ещё закажем. – Берси напомнил Хейлану о более приземлённых вещах. – Или без закуси не идёт?

– А платить за меня вы будете? – не выдержал тот. – Я тут учусь, мне за это деньги не платят!

Оба отвлеклись от пива удивлённо, Кетиль фыркнул.

– Тише, тише, – заулыбался Берси, вытирая намокший левый ус.

– Вечно, конечно, не будем, – сказал Кетиль. – Но разок могу и заплатить, у меня есть лишние. Вернёшь, когда сможешь.

– Спасибо, я уж лучше потерплю, – буркнул Хейлан. В Синих Камнях, в отличие от сёл вокруг, деньги водились. Хотя бы потому, что горняки сами держали только скотину и огороды, за редким исключением, а прочее обычно покупали у соседей. Но тот узелок с монетами, который собрали ему в город родные, уже почти опустел – во многом как раз благодаря пиву с новыми знакомыми.

– Да брось, заработать тут несложно. Хоть, вон, в работники к кому попросись, – предложил Берси. – Если работа простая, то могут и взять.

– Да это-то не можно. Времени нет только. Мне же нужно на равных с их мастерами учиться. А они знаешь, по сколько лет в шахтах работают…

– Тю, – отмахнулся от них обоих Кетиль. – Тоже мне, “заработать”. Такие деньги можно и проще получить. Крутку, вон, продай, – неожиданно предложил он Хейлану. – То же и выйдет.

– Это как так? – опешил парень. – Кому продать?

– Да хоть кому. На рынке или так, поспрашивай, не нужна ли. Тебе ж её тут выдали? – Кетиль оценивающе прищурился. – Новая, вроде.

– Ну, тут… – Хейлан немного отодвинулся по лавке от этого прищура и ковырнул ногтем грязное пятнышко на рукаве. Пятнышко не сковырнулось, но размазалось. – Наверное ж, обратно заберут, когда уезжать буду.

– Как же, заберут, – ухмыльнулся Берси. – И донашивать будут.

– Ты не носи её, – заботливо посоветовал Кетиль, – в изголовье спрячь, а то вдруг запачкаешь или ещё что. Как возвращать будешь?

– Да ну вас совсем! Можно подумать, вот так просто дарят подарки всем подряд.

Оба хитро заулыбались.

– Вот так просто и дарят, – подтвердил Кетиль. – И оружие, и одежду. Обувку там, если тебе нож не нужен.

– Ну, тебе-то оружие не дадут, – небрежно добавил Берси. – Одёжку, может. Не знаю уж, что тебе обещали, кроме учёбы.

Одежду Хейлану действительно дали, не спросив денег, но он и не подумал, что можно просить ещё. Он и это до конца учёбы сносить не успеет – особенно, если беречь и надевать пореже. Да эльфы и сами знают, сколько их одёжки могут служить. Не говоря уж про ножи.

– И что, не спросят, куда старое делось? – Хейлан недоверчиво мазнул пальцами по светлой полированной рукоятке.

– Может, и спросят, – кивнул Кетиль. – Ну так скажешь, что сапоги сносились, нож зазубрился или потерялся. С доспехом только не выйдет, их даже испорченные нужно назад отдавать, в починку.

– И они вот так запросто поверят и выдадут новые? – наморщил лоб Хейлан, недоверчиво разглядывая приятелей. Те рассмеялись так заливисто, что на мгновение он окончательно убедился, что его дурачат.

– Да ты сам глянь, какое у меня лицо честное, – предложил Берси, выставляя это лицо под лучи из окна, так что усы вокруг улыбки блеснули рыжиной. – Чего бы не поверить?

– А что не так-то? – сказал Кетиль. – Ты к ним на службу пошёл – они тебя одевают и кормят, как же иначе?

– Ну, я не на службу, – уже менее убежденно отозвался Хейлан, с новым интересом разглядывая куртку. Надел он её больше для красоты: дни стояли солнечные, в рубашке не замёрзнешь, даже когда с горы тянет холодным ветром. А к осени, глядишь, он уже домой вернётся.

– Да чего ты его уговариваешь? – фыркнул Берси, заметив его сомнения. – Работать ему некогда, торговать он не хочет… Да пусть так и ест пустую кашу каждый день.

– Я не уговариваю, – усмехнулся Кетиль. – Мне-то что. Пиво я и сам допить могу. – Он демонстративно потянулся к кружке Хейлана, тот обиженно посопел, но решительно подгрёб кружку к себе.

– Нет уж. Кому продать-то можно?

– Да мало ли, – крутанул ус Берси. – Говорю ж, можно поспрашивать на рынке, может, кто из торговцев возьмёт…

– А я бы и сам взял, пожалуй. – Зубасто улыбнулся Кетиль. – В счёт пива. Ну и сверху отсыплю чуток.

– Смотря какой чуток, – хмыкнул Хейлан.

Приятели снова расхохотались.

– Вот, сразу на человека стал похож, – одобрительно объявил Берси.

– Возьми мне ещё кружку и вот того мяса вяленого.

– По рукам, – усмехнулся Кетиль и тут же грохнул пустой кружкой об стол, подзывая хозяев.

Кроме пива и мяса Хейлану досталась ещё и щепотка мелкого серебра: Кетиль решил не скупиться. Разговор тем временем свернул в другую сторону: Берси рассказывал о торговом поезде, который отправлялся из города на следующей неделе, и оба стража принялись обсуждать, каких гостинцев набрать и с кем из обозников договариваться о передаче.

– А ты как, – спросил у Хейлана Кетиль, – будешь что своим посылать? Соль там, нож, ткань хорошую на одежду…

На это Хейлан сперва подумал, что да, хорошо бы, а потом – что у него всего одна куртка. Была.

– Угу, поглядим, – мрачно кивнул он.

– Гляди, – заулыбался Кетиль. – Наглядишься – айда с нами на рынок. И выбрать поможем, и присмотрим, чтоб не облапошил никто.

– Да уж, вы сами кого угодно… – пробурчал Хейлан, прячась в новую кружку.

Они снова рассмеялись. Кетиль звонко хлопнул его по плечу:

– Не боись, освоишься ещё.

Хейлан от хлопка поперхнулся и закашлялся, вызвав новый взрыв веселья и получив в порядке извинения толстый кусок хлеба с сыром.

Домой он шёл уже после заката – без куртки, – задумчиво трогая сквозь ткань спрятанные в пояс монеты. На что-то дорогое их, конечно, не хватило бы, но на гостинцы родным – вполне. Родителям, бусы сестре, Геби что-нибудь… Надо и в самом деле сходить на рынок, осмотреться.

Комментарий к 3.3 АГЛОН (15) Контрактники, настольный Ангбанд и малый бизнес

С понедельниками у нас тоже как-то не складывается. Извините за задержку :>

========== 3.3 АГЛОН (16) Работа для студентов, слепой дождь и попытка к бегству ==========

***

Хейлан вздрогнул и рывком поднял голову, просыпаясь. Потревоженные листки на столе перед ним вздрогнули тоже – и с радостным шелестом потекли на пол под обеспокоенными взглядами эльфов, отчего Хейлану разом захотелось нырнуть под стол следом за листками. И выспаться уже там, на цветном деревянном полу.

– Ты болен? – повторил лорд, дождавшись открытых глаз и осмысленного взгляда.

– Нет. – Хейлан всё-таки нырнул подобрать беглые бумаги и снова сложил их ровной стопкой, виновато опустив голову. – Прошу прощения.

Краем глаза он видел, что смотрят на него не возмущённо или насмешливо, а, скорей, обеспокоенно, но ждать взбучки это не мешало. Однако лорд только кивнул – то ли отложил взбучку на потом, то ли, как надеялся Хейлан, посчитал оплошность пустяковой.

Стол стоял в небольшом закутке у окна одной из комнат библиотеки. Из главного зала сюда можно было пройти через архив со старыми отчётами – за прошедшие месяцы Хейлан достаточно научился читать, чтобы понимать это по надписям, не спрашивая у эльфов, только сокрушался первое время, что отчёты, в отличие от надписей, понятны не все и с трудом. Пока Хелькасурэ не объяснила ему, что надписи сделаны на синдарине, а половина отчётов – на квенья.

Снаружи мерно шумел дождь, смазывая красные крыши нижней улицы и размывая дальние холмы почти до белизны. Под окном с недовольным урчанием возились невидимые из комнаты голуби. Спать хотелось по-прежнему.

Эльфы обсуждали преимущества разных сплавов для креплений балок, убаюкивая не хуже дождя. Ни одного из этих сплавов Хейлан в глаза не видел и не отличил бы, попадись он ему в руки. В Синих Камнях такой спор никому в голову не пришёл бы. Какое железо пришлют из города, тем и будут крепить. Или своей бронзой на худой конец.

Обычно обсуждения были ближе к жизни – и уже почти все понятно. Иногда они по очереди рассказывали о всяких несчастьях, приключавшихся на разных шахтах и карьерах, и обсуждали, что тогда нужно делать. Иногда искали ошибки в чьих-то чертежах, выискивая, что может стать причиной обвала или потопа, и как это поправить. Пару недель назад лорд поручил Хейлану составить список таких исправлений для шахты в Синих Камнях, и он с изумлением узнал, что и остальные чертежи настоящие, даже те, которые лорд давал проверять ему, а не своим мастерам.

Всё это было интересно, хотя и странно. До приезда в город Хейлан как-то иначе представлял себе учёбу у эльфов – о чём каждый раз вспоминал, когда те старые представления оправдывались, разговорами про эльфийскую магию или невиданные сплавы, как сейчас. Но каждый раз кто-то из эльфов уже через минуту другую бросал взгляд на Хейлана (обычно не на звук храпа, а просто так), и все услужливо принимались говорить о чём-то поинтересней, понятном и для бестолкового человека.

Вот и теперь: разговор о сплавах увял, спугнутый вознёй Хейлана, и скоро он вместе со всеми оживлённо спорил об укреплении сводов, забыв сонливость и недавний позор.

Как оказалось, рано: раздав всем поручения после обсуждения, лорд прямиком направился вокруг стола к Хейлану, заступив пути к отступлению.

– Почему ты спишь на занятии?

Хейлан опустил голову и снова хмуро извинился, досадуя про себя, что зря обрадовался отсутствию взбучки. Просто при всех ругать не стали. Впрочем, и на том спасибо.

В дверях комнаты возник Тинтэль, потолкался, перешучиваясь, с выходящими мастерами, помахал рукой лорду – тот кивнул, мол, сейчас, погоди, продолжая ожидать ответа от Хейлана. Кричать он и сейчас не собирался, но недовольно поджал губы, подтверждая, что простым извинением не отделаться.

– Это не ответ, – подтвердил он ещё раз, уже словами. Но продолжил неожиданно: – Я не знаю, какие у вас бывают болезни. Но если ты почему-то не высыпаешься за ночь, это вряд ли хороший признак. Возможно, тебе стоит сходить к целителям. Знаешь, где это?

Хейлан ещё в начале этой речи перестал разглядывать паркет и удивлённо уставился на лорда, но ответа придумать не успел. Открыл рот, растерянно кивнул и снова закрыл, прежде чем сказать, наконец:

– Я высыпаюсь ночью.

– Непохоже.

Хейлан пожал плечами: непохоже так непохоже, но зачем же на целителей время терять?

Покровительственная забота эльфов нравилась ему ничуть не больше взбучек. Все, от Калайнис до прохожих, у которых он спрашивал дорогу, улыбались ему, как заблудившемуся ребёнку. Кроме лордов, разве что: со старшим он не говорил ни разу, со средним всего раз, и тот только отмахнулся от него, как от комара, но и лорд Келебримбор ни к улыбкам, ни к поблажкам для дураков привычки, кажется, не имел. Чего ему теперь-то приспичило отправить дурака к целителям? Чтобы своими падениями под стол не мешал обсуждать шахты?

– Не надо целителей. – Он предпринял ещё одну попытку оправдаться. – Я здоров. Устал просто. Прошу прощения, лорд, я буду внимательно следить, чтобы без ошибок.

Поверили ему или нет, осталось неизвестным.

– Я вчера видел тебя поздно вечером у складов на рынке, – заметил подошедший Тинтэль, устав топтаться в дверях. – С мешком.

– Ну и что? – с вызовом посмотрел Хейлан, недовольный вторжением. – Нельзя, что ли?

– Это ты там работаешь, да? – Тинтэль продолжал дружелюбно улыбаться.

– Ну работаю. И что?

– Тебе хватает времени на занятия и работу, но не хватает на сон?

Хейлан передёрнул плечами, не желая отвечать очевидное, но теперь продолжил допытываться лорд:

– Тебе нужны деньги?

– Ну да, – вздохнул Хейлан, сдавшись. – Я хотел отправить семье чего-нить с обозом. Что в этом плохого?

Лорд ненадолго задумался.

– Ты обещал на рынке, что продолжишь там работать?

– Нет. Там платят сразу. Отработал – получил.

– Хорошо. Не бери больше такой работы, если потом спишь на ходу. Денег я тебе дам.

– Ещё и деньги? – Хейлан неожиданно разозлился. Теперь и работать не дают! Чтобы не пачкал своими лапищами их чистых мешков? И чтоб можно было подачки кидать с высоты своих хрустальных башен? Конечно, за работу людям платить – это уже не так великодушно, как бескорыстные подарки. – Может, ещё и землю мне пожалуешь с посёлками? Чтобы мне точно всего хватало уже!

Лорд посмотрел на него странно, но тут же продолжил, как ни в чём ни бывало:

– Платить тебе будут за переписку новой инструкции для вашей шахты, постранично. Почерк у тебя уже сносный. Принеси завтра всё, что у тебя скопилось, и я посмотрю, что из этого нужно переписать набело.

– Ну да, будто это кому-то нужно… – пробурчал Хейлан, не обманывавшийся ни насчёт красоты своего почерка, ни насчёт клякс.

– А ты считаешь, вам по-прежнему не надо знать технику безопасности? – резко спросил лорд, похоже, наконец разозлившись.

– Ну, нужно, – пошёл на попятную Хейлан. – Только раньше ты про эту инструкцию не вспоминал…

– Не вспоминал? – Лорд неприязненно сощурился и продолжил совсем уже холодно и неприветливо. – Если ты считаешь, что это ерунда, и важнее таскать мешки на рынке – таскай. И хватит тратить моё время. Я лучше потрачу его на кого-то, кто хочет учиться и знает, зачем.

Опешивший под неожиданно колючим взглядом и отповедью Хейлан опомнился и кинулся догонять, только когда лорд взялся уже за дверную ручку, собираясь выйти.

– Лорд. – Эльфы обернулись оба; Келебримбор – сомневаясь, кажется, что Хейлан передумал зря тратить его время. И тот поспешил заверить: – Я хочу учиться. И завтра принесу записи.

Лорд кивнул и вышел, оставив Хейлана гадать: поверили в его желание учиться или нет.

Он по-прежнему был зол на этих благородных, чистеньких, для которых и шахты, и люди были забавной игрой, – но которые не стеснялись при этом людям указывать, что и как делать. Нет, Хейлан достаточно слышал и чужих разговоров, и обсуждений на занятиях, и рассказов той же Калайнис или мастеров, чтобы понять: на добыче они и в самом деле работали, и не только рисуя картинки и покрикивая на людей с кирками. И лорд тоже. Но никто из них не остался бы голодным и без крыши над головой, если бы не работал вовсе. Им всё и даром досталось бы.

Хейлан завидовал, конечно, но злился не поэтому. Его злило, что эльфы со своими играми и забавами имеют наглость смотреть свысока на тех, кто работает всю жизнь, не разгибаясь. Считают себя лучше, умней – и почему? Потому что умеют магией отличать слабину в камне? И привезли из своих заморских земель много умных книжек?

Но они готовы были делиться этими книжками, объясняли непонятное и почти не смеялись уже – Хейлан достаточно освоился, чтобы попадать впросак реже и незаметней. И ещё они из-за своей учёности не понимают самых простых вещей, привыкнув полагаться на всё готовое. И если выучиться здесь, то они все ещё за головы схватятся, увидев, сколько всего люди могут выдумать с их учёностью и своей смекалкой.

Эта мысль грела Хейлана уже не первую неделю, хотя уложить свои переживания в слова он не смог бы под страхом смерти. Но позорное изгнание теперь было бы совсем некстати. Ему не только нравилось учиться, он ясно знал, зачем учится. Не только чтобы утереть нос эльфам, конечно. Гора забрала у посёлка много сил и жизней – из поколения в поколение, – и если эльфы не врут, и в самом деле можно будет положить конец обвалам, то ради этого можно и потерпеть снисходительные улыбки и смешки.

***

Несомненной пользой из этой истории стало то, что у Хейлана наконец завелись деньги. Нет, голодать он и раньше не голодал, но рядом с приятелями-стражами чувствовал себя одинаково неловко и отказываясь от пива, и признаваясь, что платить нечем, и отговариваясь делами, когда его звали на рынок выбрать гостинцев для родни.

Теперь наконец-то можно было не отговариваться – но как раз сегодня его и не звали. Хмурый день клонился к концу, по-осеннему холодный ветер дёргал рыжеющие листья на ветках перед “Дубками” – Хейлан равнодушно прошёл мимо, сворачивая мимо винных рядов вглубь рынка. Кетиль и Берси были на границе, а другие знакомые у него хоть и завелись за лето, но особой любви к “землекопу” не испытывали. Одни – потому что не воин, другие – потому что безденежный. Да и времени у Хейлана было не так много, даже после того, как он сделался из грузчика переписчиком. Как и денег. Как раз на гостинцы и хватит.

До Аглона Хейлан много раз бывал на рынке, с дюжину, может. В Бродах – селе на берегу Ароса – весной и осенью исправно собирались купцы и просто окрестные жители, обменять сыр, зерно, горшки или кожи на хорошее железо, цыплят или привозные диковинки. В неурожайные годы торг бывал унылый, но тут уж ничего не попишешь. Да и для Синих Камней неурожай был не так страшен, как для пахарей: если на ярмарках покупателей на медь и бронзу не найдётся, то всегда можно продать эльфам, у которых неурожая, кажется, не бывало вовсе.

Городской рынок отличался от тамошнего примерно так же, как Аглон – от Бродов. Сельские торговали прямо с телег или вовсе разложив свои товары на земле или наскоро соорудив для скота загон. В городе торг шёл всегда, без разбора сезона и дня недели. И не с телег, а с нарочно поставленных рядов, с каменными столбами и крышей, чтобы товарам не страшна была непогода. Первые несколько раз Хейлан ходил сюда смотреть, раскрыв рот, даже не на товар, а на эту крышу и столбы, невесть как вырезанные из цельного камня и поставленные стоймя.

Сейчас уверенно прошёл винные ряды, фруктовые (резьба на столбах поменялись с виноградных листьев на яблоки), ткани… На товары он первое время тоже глазел подолгу, не всегда угадывая даже, что это. То диковинные инструменты, то яркие, как весенний луг, горки мелкого порошка, которые Хейлан принял за краску, а потом так расчихался, что забыл спросить, верно ли угадал. Не было здесь только скота: его пригоняли в сезон и не сюда, а на особое поле южней города.

Здесь и в не базарный день, как сейчас, торг не останавливался, а лишь чуть затихал. Без гостей из ближних посёлков и обозов издалека покупателей в рядах становилось меньше, так что путь через рынок насквозь занял немного времени. Остановиться пришлось всего раз, пропуская телегу с металлической посудой, въезжавшую в ворота, звонко гремя и бросая блики на стены, колонны и прохожих. Хейлан коротал время, разглядывая длинный приземистый дом по ту сторону ворот. Из обеих труб на крыше тянулся дым – ветер трепал его в клочья, не давая подняться. Сюда парень давно подумывал заглянуть. В эльфийские бани он после первой неудачи вовсе не ходил, обходясь мокрым полотенцем каждый день и речкой раз в неделю. Но лето заканчивалось, всё чаще начинались дожди, холодная после спуска с гор вода бодрила на ветру всё сильней. Торговцы и приезжие, как он знал, ходили не на речку, а сюда, и Хейлан пообещал себе не тянуть больше, а на обратном же пути узнать, нельзя ли ему тут мыться в обмен на колку дров, чтобы не тратить зря деньги.

Он крепко подозревал, что на обратном пути денег у него уже не будет. Надо ведь никого не забыть, и родителей, и бабку, и сестру с братьями, и Геби, и Ремисто…

Хейлан вздохнул, прижимая замотанные в пояс монеты, и пошёл следом за телегой к рядам с посудой, оружием и безделушками.

Хоть ряды были и эльфийской постройки, торговали на рынке всё больше люди. Гвельвилос сказал как-то Хейлану, что старшие лорды и вовсе не жаловали торговлю здесь – да и весь город тоже. По приказу старшего брата лорд Куруфин поставил здесь крепость, стеречь выход с перевала на южные равнины, и сам перевал перегородил чередой застав. Крепость и сейчас была первым, что бросалось в глаза на подъездах к городу: круглые башни, кольцами зубчатых стен пришитые к красноватым скалам на западе. Город стелился понизу, выплёскивался от подножий крепости на равнину, прорывая южную стену, хоть та была поставлена куда позже северной, когда лорды смирились с мыслью, что поселенцев из-под цитадели не выгнать. Хейлан видел в архиве старую карту: северная стена, вросшие в неё дома для стражей с конюшнями и складами, крепость, да бегущая от северной стены дорога мимо крепости. Никакого города здесь тогда не было, лишь редкие дома вдоль этой дороги. Город вырос уже потом, между крепостью и дорогой, а ещё позже пришли люди, торговли через перевал пошло больше, и по другую сторону дороги возник рынок и новые склады, и даже дома для торговцев и проезжих.

На эльфов, продающих свои же изделия прямо из мастерской, Хейлан глянул пару раз и решил, что для таких покупок ещё недостаточно курток продал и страниц переписал. Подарки родным нужно было выбирать попроще, в рядах, где торговали люди.

Хотя и там почти всё было слишком дорогим.

У одной лавки Хейлан остановился, приглядываясь. Торговец, седеющий грузный мужчина, коротавший время за полировкой медных пуговиц, поднял голову от своего занятия, окинул парня оценивающим взглядом, задержавшись на застиранной рубашке (Хейлан тут же пожалел, что не надел новую, здешнюю), – и потерял к нему интерес, убедившись в безденежности. Воров торговец тоже не боялся: может, не верил, что Хейлан бегает быстрей стражников, а может, прекрасно понимал, что дотянуться прохожий может только до лежащих с самого краю бросовых безделушек, их хоть целую горсть унеси – никого не разоришь. К тому же, почти все они были нанизаны на прочную бечёвку, попробуй ещё оборви.

Но Хейлан смотрел не на них.

– А вот то у тебя что? – Он ткнул пальцем в стенку за спиной торговца, где среди дюжины украшений мягко блестел на тёмном дереве знакомый вьюнок: застёжка из мастерской лорда. Парень присмотрелся, сомневаясь – да нет, точно он, вон и скрученный усик приметный…

– Это эльфийская работа, – снисходительно пояснил торговец, намекая додумать цену самостоятельно. Обернуться и посмотреть, куда именно показывает глупый парень, он даже не подумал.

– Да, мне тоже так показалось. И я даже знаю, кто это делал. Откуда это у тебя?

– Тебе-то что? Если и так знаешь, кто делал. – Торговец снова смерил его насмешливым взглядом, но решил сделать одолжение, раз покупателей всё равно нет, и лениво обернулся, убеждаясь, что показывает Хейлан на эльфийские поделки. И даже ответил: – По большей части местное всё.

– Ну, он тебе разрешал это брать и продавать?

– Кто?.. – растерялся торговец, но тут же растерял ленивое добродушие. Подался вперёд, выпрямляясь: – Ты меня что, в воровстве обвиняешь? Смотри, как бы я не обсудил со стражей, зачем ты-то здесь отираешься!

– Честно куплен? – возмутился Хейлан. – У лорда?

– Почему у лорда? – поразился торговец. Нахмурился на вьюнок, будто прикидывая, нельзя ли поднять цену впятеро, раз безделушка такая знатная. – У дозорных с границы взял.

– У дозорных? – У Хейлана возникло нехорошее подозрение. – Это у Кетиля, что ли?

Торговец равнодушно пожал плечами.

– Да не помню я, как его звали.

– А тебя не удивило, откуда у него такие вещи?

– Да ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался? – презрительно скривился торговец. Сделал изгоняющий жест. – Иди отсюда.

Хейлан хмыкнул со значением: мол, “я-то пойду…” – но торговец значения не то не заметил, не то не принял всерьёз, вернувшись к своей замше, едва только назойливый парень шагнул прочь.

В то, что лорд и правда сам приторговывает своими поделками от большой нужды, Хейлану не верилось, и бусы для сестры он купил в другой лавке, подальше. Отгоняя назойливую мысль, что если другие берут безделушки из мастерской для продажи, то уж в подарок точно можно было бы. Для подарка, может, лорд и правда не возражал бы, даже если спросить. Но после сегодняшнего спрашивать как-то не хотелось.

***

Через неделю на границу уехал новый отряд на смену, и на третий день после этого Хейлан с утра пришёл к полю к югу от крепости, где стоял большой дом для стражей и где учили только пришедших на службу новичков. Из овражка полз туман, не спеша таять под пасмурным небом и роняя на траву мелкие капли. Люди виднелись на другом краю поля, повыше и посуше возле дома, и Хейлан свернул с дороги на голоса, решительно сводя брови и настраиваясь на спор. Сразу высмотреть Кетиля не удалось, и подойдя к вытоптанной площадке перед самым домом Хейлан двинулся в обход, переходя от одной группы людей к другой и кивая знакомым. Знакомые – и незнакомое большинство – смотрели не на него, а в центр площадки. Там боролись двое, блестя взмокшими голыми спинами и стараясь вытолкнуть друг друга из очерченного круга. Пока борцы топтались почти в самой серёдке, и неясно было, чья возьмёт, но один из них был почти на голову выше другого, и когда ему почти удалось выбить из-под своего противника ногу точным пинком, сидевшие и лежавшие вокруг зрители сперва зашумели, а потом разочарованно загудели, когда пинок не удался.

Высокую траву в поле уже не раз выкашивали, и теперь пополам с сухой остью из земли тянулась свежая зелень, почти по-весеннему яркая.

Под огромным узловатым вязом возле конюшен по правую руку сидело ещё несколько человек, передавая по кругу выпивку и пересмеиваясь. Хейлан остановился, щурясь из-под руки: один из затылков показался знакомым, но в лицо разглядеть удалось только сидящего рядом мужика с таким красным лицом, что светлая борода на нём казалась рыжей. Не успел Хейлан приглядеться, как с вытоптанного круга донёсся глухой удар, зрители заревели – но когда Хейлан снова обернулся к бойцам стоял в круге только один, тот что поменьше, а второй перекатился на живот и поднимался теперь на четвереньки, мотал головой. На мокрой спине узорами темнела налипшая пыль.