Текст книги "Взгляд с обочины 3. Аглон (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

– Ты не сомневайся, нож хороший, эльфийской работы, – заулыбался тот. – И недорого. У меня просто лишний оказался.

Хейлан взял, повертел в руках, избегая пятнать лезвие грязными пальцами. Нож приятной уверенной тяжестью лёг в ладонь – добротный, с ровными спусками от обуха, отполированный в зеркало. Из стали, а не из железа – что работа эльфийская, понять можно было уже из этого. Не погнётся, да и затупится нескоро.

– Откуда вы его взяли? – спросил он, возвращая нож. Денег у него всё равно не было.

– Да уж знаем, откуда, – непонятно улыбнулся Берси.

Кетиль жестом показал ему замолчать, кивнув на открывшуюся дверь, а Хейлану сказал вслух, убирая нож обратно в сумку:

– Ты, Хейлан, ясно что парень надёжный, смотри, мы тебе доверяем. Ну и поможем, если вдруг что, по-свойски. Но кому попало об этом рассказывать не надо.

Хейлан мимолётно удивился, откуда это им ясно после первой кружки пива и о чём не надо рассказывать кому попало, но отвлёкся на ещё одного человека, только что вошедшего.

– Вот ему не нужно, – кивнул на того Берси.

Вошедший тоже был одет, как пограничный страж, но ни бороды, ни усов, в отличие от новых знакомых Хейлана, не носил. Оглядел комнату, щурясь после яркого света на дворе, кивнул кому-то за соседним столом – и пошёл прямо к ним.

– А я думаю, с кем вы тут, – приветливо улыбнулся он. – Ты новенький?

– Да, но я не на границе, а у лордов учусь горному делу, – отозвался Хейлан, стараясь подпустить в голос важности. Было даже обидно, что обучение вместе с эльфами никого не впечатляло.

– Вот, новичку рассказываем, как тут что, где новые штаны просить, если понадобится. – Кетиль развалился на лавке, уперев плечи в стену и на вновь вошедшего смотрел насмешливо. Небрежно качнул рукой от него к новичку: – Эгиль, это Хейлан.

– Вы расскажете. – Эгиль сдержанно кивнул, подозрительно глянул на сумку и повернулся к Хейлану. – Ты их не слушай особо, они вредного насоветуют. Как где обмануть кого.

– Тоже нашёл вредность, – рассмеялся Берси.

– Когда мы кого обманывали? – весело поднял брови Кетиль. – У нас всё честь по чести.

– Хоть бы постыдились, – проворчал Эгиль. – Вам дали работу, крышу над головой, а вы что? Только и думаете, где бы чем разжиться.

– Если они что за так раздают, то мы не отказываемся, конечно, – пожал плечами Кетиль. – Чай, от них не убудет.

– Ваше счастье, что Тинтэль пока слишком занят, чтобы вас ловить.

– А почему их должен ловить Тинтэль? – не выдержал Хейлан, отчаявшись понять, о чём речь.

– Вот у него других дел нет, – согласно с ним хмыкнул Кетиль. – Если бы их заботило, сколько портянок на складе, они бы не раздавали их всем подряд.

– Тинтэль у них складами заведует, – объяснил Хейлану Берси. – Ты его наверняка видел, он с младшим лордом обычно ходит.

– Видел, конечно. Только не знал, что он портянки считает. Думал, он так… – Хейлан растерянно умолк, сам не зная, что он думал. Благородный этот Тинтэль или нет, какими там делами он занят, как говорит Эгиль?.. И, поняв, что молчание затягивается, брякнул: – …лорду косички плетёт.

Это заявление имело сокрушительный успех. Кетиль грохнул хохотом, Берси тоже – прямо в кружку с пивом, и теперь сквозь смех кашлял и отфыркивался от пены. А вот Эгиль побагровел так, будто сейчас наденет эту кружку ему на голову.

– Побойтесь валар! Последний стыд потеряли! Ещё и новичкам всякие мерзости рассказываете?

– Ничего мы ему не рассказывали, – честно объявил Берси, откашлявшись, наконец, и сверкая ухмылкой сквозь усы с остатками пивной пены. – Он сам додумался.

– Ты зачем сюда приехал? – напустился Эгиль уже на Хейлана. – Защищать границу или злословить про лордов в благодарность за то, что они тебя кормят?

– Да не кипятись ты, – осадил его едва отсмеявшийся Кетиль. – Ну, удивился парень. Так они ж все как бабы выглядят, хоть бы один бороду для приличия отпустил. А тебе лишь бы пристыдить кого.

– Чему удивился?! – продолжал бушевать Эгиль.

– Ну, это… – Хейлан под его натиском стушевался и замолчал, разглядывая щербатины на столе. Его новые знакомые, наоборот, развлекались вовсю.

– Косы они плетут при всём честном народе, тебе ж сказали, – охотно напомнил Кетиль.

Зыркнув на них уничижительно, Эгиль повернулся к Хейлану и сердито сказал:

– Чем ерунду городить, подумал бы лучше, что они тебе крышу над головой дают, кормят и учат. А вот такие как они, – мотнул головой на двух других стражей, – пользуются их доверчивостью и гадят, где могут. Потому что никак без грязи не привыкли обходиться. Если и ты такой, то пей с ними почаще, они тебя научат тут.

Он окинул притихший стол строгим взглядом (Хейлан ошарашено молчал, стражи ухмылялись), вздёрнул подбородок и пошёл к выходу.

– Очень у нас Эгиль уважает всё эльфийское, – доверительно сообщил Кетиль, прихлюпывая пивом. – Он ещё любит про ихнее искусство рассуждать и как у них глаза сияют нездешним светом.

Хейлан отлепил глаза от уходящей спины и с некоторой растерянностью посмотрел на оставшихся:

– Так это что, правда, что ли?.. – вернулся он к самому важному. – Про… ну… про косички.

– Да пёс их знает, – ухмыльнулся Берси.

– Да ну, – лениво отозвался Кетиль. – Я так думаю, их, может, и вовсе ничьи косички не интересуют. Так, пяток раз за жизнь… того. Только чтоб совсем народ не вымер. Так что в этом Эгиль прав, наверно. Но попервоначалу тут многие косятся.

– Они, вон, купаются вовсе голышом, – поддержал Берси, – и хоть бы кто почесался.

– В нужном месте, – поддакнул Кетиль, и оба опять расхохотались, а Хейлан, наоборот, покраснел. И тут же спросил, чтобы скрыть смущение:

– А вы тоже в эту баню ходите? Или есть другая?

Скрыть смущение не получилось, приятели заухмылялись шире.

– В эту – это в какую? – заулыбался Кетиль.

– Ну, тут. – Хейлан мотнул головой неопределённо. – Возле той кухни, которая общая.

– Что, ходил на баб смотреть? – заулыбался Берси. – Я так про речку говорил.

– Да чего я там не видел, – как можно небрежней бросил Хейлан, чувствуя, что опять краснеет. Рассказывать им про Калайнис совсем не хотелось. Он и с ней то злополучное купание вспоминать не решался, а она делала вид, будто ничего не случилось. – Просто думал, всем ли туда можно. Может, только лордам.

– Всем, – махнул рукой Кетиль. – И можешь не краснеть, им хоть бы хны. Они нас за зверьё считают, мол, было бы кого стыдиться.

– Вы ж говорите, они и друг друга не стыдятся, – с сомнением протянул Хейлан.

– А нас – тем более, – не смутился Кетиль.

– Ну, это ты уже загнул про зверьё, – с сомнением протянул Берси. – Живём вот – грех жаловаться. – В подтверждение своих слов он приподнял кружку и снова макнул в неё усы, отхлебывая.

– Это конечно, – согласился бородач. – Я ж не спорю, они со зверьём лучше обращаются, чем у нас иные с людьми.

***

Разговор о том, как эльфы раздают всем подряд ножи и портянки, Хейлан вспомнил через несколько дней, по пути на очередное занятие. Во дворике с ручьём и фонтаном его нагнала Хелькасурэ, и повода не идти вместе он не придумал. Впрочем, разговаривать девушка не рвалась, за что Хейлан был ей благодарен. К ней он успел немного привыкнуть, а хуже всего пока получалось с третьим эльфом, Норнолассэ. Он Хейлана, кажется, недолюбливал, хотя и старался это скрывать. То ли не любил всех людей, то ли злился, что двое других на них обоих смотрят одинаково покровительственно.

Когда они проходили мимо мастерской – той самой, где лорд Келебримбор делал зеркала, – Хелькасурэ сказала, что он просил захватить по дороге какие-то документы, и пока она собирала их со стола, Хейлан бродил вдоль стен, разглядывал инструменты и странные камни на полках и убеждал себя, что пора бы уже перестать удивляться дверям нараспашку. В конце концов, в Синих Камнях тоже никто не запирается.

Удивление упорствовало. Мало ли, что Синих Камнях. Сколько домов в Синих Камнях – и сколько тут? Хейлан ездил как-то в большое торговое село на ярмарку, и там все двери были заперты, потому что мало ли кого дорога приведёт. А тут ни открытых дверей, ни водяной нечисти не боятся, оставляют воду в непокрытых чашках, как так и надо. Или их магия сильней водяной нечисти?

В мастерской виденные в прошлый раз зеркальца перебрались с большого стола на одну из полок, сложенные неровной стопкой. На столе, у ближнего к выходу края, теперь стояла небольшая шкатулка, закрытая, но не запертая. Поверх шкатулки лежал листок с буквами. Хейлан оглянулся на Хелькасурэ – та укладывала какие-то листы в сумку, – и попытался разгадать надпись. Получалось, кажется, “можно забирать”.

Он озадаченно наморщил лоб, пытаясь сообразить, не перепутал ли какие буквы, но прийти к какому-то выводу не успел.

– Идём, – предложила Хелькасурэ, возникнув вдруг за плечом.

Хейлан обернулся, всё ещё морща лоб. Спросил, посомневавшись:

– А тут что написано?

– “Можно забирать”, – подтвердила она, бросив быстрый взгляд на листок. Заметила недоумённую мину Хейлана, щёлкнула замком и открыла крышку, показывая несколько застёжек, пряжек и безделушек. – Лорд Келебримбор иногда оставляет всякую мелочь, ненужную. Если хочешь, можешь взять что-то.

Хейлан недоверчиво посмотрел сначала на неё, потом в шкатулку. Дно было устлано какой-то дорогой с виду тканью. На этом тёмно-синем фоне цветные камешки терялись, зато металл словно светился. Парень потрогал пальцем застёжку-вьюнок с закрученным усом вместо обычного крючка и снова обернулся к Хелькасурэ:

– Но это же серебро.

Она кивнула.

– И что, прямо кто угодно может взять? Насовсем?

Хелькасурэ снова кивнула.

– Что посложней, он не раздаёт так, конечно. А такую мелочь ему не жалко.

– И это всё он делал? – Хейлан снова заглянул в шкатулку. Вещиц там было немного, с полдюжины, но ему казалось, что лорд чаще бумаги разбирает, чем работает в мастерской. Это когда же он успевает? Да ещё так тонко…

– Здесь только он работает, так что большая часть должна быть его, – говорила тем временем Хелькасурэ. – Хотя иногда и другие мастера могут что-то положить… – Она шагнула ближе, погладила пальцами несколько вещиц и выбрала одну, крупную резную бусину из агата. – Вот это Халион.

– Откуда ты знаешь? – удивился Хейлан.

– Слышно. – Она пожала плечами. – А вы как определяете, кто какую вещь сделал?

– Мы?.. – Хейлан ещё не успел уложить в голове это “слышно”. Они всё, что ли, магией делают? – Ну, обычно никак. А если надо, то мастер клеймо своё ставит или там гравировку.

К эльфийской магии у него привыкнуть пока не получалось. И серебро тоже. Если серебро у них так дёшево, что можно легко раздавать кому угодно, то зачем тогда лорд старается тратить его на зеркала поменьше? Если беречь его всё равно не надо.

Он бы и всё занятие просидел, задумавшись, если б эльфы не взялись снова обсуждать его шахту. После того первого рассказа о приметах перед обвалом прошло уже три занятия, а они всё продолжали обсуждать, какие вообще приметы бывают и что нужно делать, если они появились. Эльфы знали их много больше, чем Хейлан, зато не знали некоторых человеческих, вроде ворона, севшего над входом, или непременного плевка под ноги, прежде чем зажигать внезапно погасшую лампу. Когда он рассказывал в первый раз, Норнолассэ подозрительно закашлялся, а лорд сперва допытывался, как вороны связаны с прочностью стен, а потом просто повторял “это вычеркни”, “это тоже”, не замечая укоризненных взглядов Гвельвилоса. Хейлан только страдальчески морщился.

Тем обсуждением дело не закончилось. К вопросу возвращались чуть ли не на каждом занятии: кто-то из мастеров то и дело начинал говорить об этом своём осанвэ, как можно эльфийской магией понять одно, другое, десятое, – и разговор неизменно сворачивал на людей, которые ничего такого не понимают, а туда же, лезут работать.

Нет, конечно, такого никто вслух не говорил, но Хейлану оно упорно слышалось всё равно.

Как сегодня. Сегодня они из-за надвигающейся грозы встретились не в беседке, а в одной из маленьких комнат в библиотеке, куда кто-то уже принёс чай, орехи и фрукты и расставил всё это по столу, чтобы удобней было крошить на документы, взятые Хелькасурэ в мастерской и выложенные между чашками. Карты разных шахт и карьеров, слишком подробные для случайных набросков. Верхняя подписана (Хейлан свёл брови, сосредотачиваясь) “Аскар”. Интересно, это имя, название или вовсе какое-то мудрёное слово для редкого камня?

Карты разошлись по столу (“Аскар” остался между Хейланом и Гвельвилосом), эльфы принялись обсуждать укрепление стен в разных случаях, а Хейлан отмалчивался, хотя вскоре разговор снова сполз на то, как бы приспособить всё это ещё и для людей. Нет, кое-что он успел усвоить с прошлых таких занятий, а часть даже раньше, в Синих Камнях, когда лорд говорил, где ставить опоры или что свежие воронки и трещины над выработками нужно окапывать, отводя дождевую воду. Но эльфы опять говорили про осанвэ и “музыку”, а в таких разговорах он через пять слов переставал понимать, о чём речь.

Вздохнув, Хейлан кинул в рот ещё один орешек, а потом подвинул к себе чайник, чтобы приятней было пережидать непонятное обсуждение. Горячая заварка побежала не в неё, а по носику вниз, срываясь на стол, и только потом прыгнула в чашку, а Хейлан, тоже подпрыгнув от неожиданности, кинулся ловить её по столу полотенцем, не пуская к “Аскару”. Эльфы великодушно сделали вид, что ничего не заметили. По-прежнему сокрушённо качали головами, жалея людей, не умеющих слушать скалу эльфийской магией, и всё думали, как бы с этой бедой справиться.

“Лучше бы они с чайниками справились!” – обиженно думал Хейлан, пламенея ушами. Улучив момент, когда на него никто не смотрел, он тронул носик чайника пальцем. Носик был влажный, тёплый – и совсем ровный, будто нарочно, чтобы вода проливалась получше. У них все такие, что ли?

– Что поделать, – говорил Норнолассэ. – Придётся слать проверки почаще, раз такое дело.

– Может, – с сомнением начал Гвельвилос, – они смогут как-то научиться осанвэ?

Келебримбор хмыкнул, будто что-то вспомнив, и ничего не сказал, но его молчание успешно истолковали.

– Как этому учиться? – спросил вместо него Норнолассэ. – Слух или есть, или нет.

– Это сколько проверок надо? – качнула головой Хелькасурэ. – Фернион там жить останется.

– Да не нужно… – начал Хейлан, и к нему немедленно обернулись все, мигом убавив ему решимости. – Да не нужно никого присылать, – всё-таки продолжил он, отгоняя мысль, что все смотрят на чайное пятно и мокрое полотенце. – Что мы, трещины не заметим, что ли? Тем более, если уж сыпаться начнёт или лить.

Келебримбор качнул головой.

– Если начнёт, уже будет поздно.

– Нужно раньше следить, – тут же принялся объяснять Гвельвилос. – Отдельные камни могут быть не очень опасны, но если из-за этого целый пласт сдвинется, это плохо.

Хейлан кивнул и сразу непонимающе нахмурился:

– Ну так это сразу и будет заметно, если такая громадина двинется.

– Не совсем, – поправил его Гвельвилос. – Сначала пласт может сдвинуться всего на волосок. Тогда его ещё легко остановить, но тогда и не заметишь просто так глазами.

– Глазами и не надо, – пожал плечами Хейлан. – Да хоть тростиночек взять, поставить их в опасных местах враспор между пластами этими. И посматривать иногда: если выпала – значит расширяется щель. Если сломалась – значит, сужается.

Эльфы опять уставились на него, и Хейлан опять с досадой ощутил себя говорящей мышью – хотя чего тут-то особенного? Ещё мать так проверяла, лазит ли детвора в погреб за мёдом без спроса. Или они думают, люди даже на такую малость без их науки не способны?

– А если просто стояли плохо? – уточнила Хелькасурэ. – Вот и выпали от стука или сквозняка.

– Ну… – отвлёкшийся на досаду и воспоминания Хейлан на мгновение растерялся, почёсывая ухо. – Можно, закрепить немножко, чтоб держались, просмолить, чтобы не мокли. Оба конца вот в смолу окунуть – и всё, сама не выпадет.

Остаток занятия они обсуждали уже тонкости: как выбирать места для таких тростинок, как отмечать, когда их поставили, как часто обходить и проверять…

Хейлан поглядывал под разговор, как эльфы наливают себе из того же чайника, не промахиваясь мимо чашки, и вспоминал, попадались ли ему где в городе чайники с правильными носиками. Правильных не вспоминалось.

***

Тьелпэ зашёл в кабинет отца, тщетно пытаясь оттереть с пальца бурое пятно в цветных разводах. Остановился у стола, но отец даже не обернулся, склонившись над тетрадью с то ли рисунком, то ли чертежом.

– Мне сказали, ты хотел меня видеть, – сообщил Тьелпэ, не дождавшись внимания.

Подействовало. Куруфинвэ, наконец, отложил карандаш и коротко взглянул на сына.

– Опять присадки переводишь?

– Я по-прежнему считаю, что на зеркала можно тратить гораздо меньше серебра, – отозвался Тьелпэ, чуть улыбнувшись. Он не терял надежды заманить отца в мастерскую, чтобы переводить присадки вдвоём, но интерес Куруфинвэ к зеркалам пока оставался сугубо теоретическим.

– Самая важная из имеющихся у нас проблем, безусловно, – скептически бросил он, закрывая тетрадь и откладывая на край стола. Та опасно качнулась, но удержалась от падения навстречу протянутой Тьелпэ руке.

– Много времени это не занимает, – Тьелпэ пожал плечами. – А что ты хотел обсудить?

Куруфинвэ кивнул на макет Ангамандо, за последние дни заметно приросший парой горных хребтов к западу. Обсуждение зеркал, очевидно, откладывалось на потом. Возможности для штурма Ангамандо они тоже регулярно обсуждали, но здесь у Тьелпэ с идеями было хуже, чем с присадками. Он сделал пару шагов, ожидая дополнительных пояснений и разглядывая макет – вдруг какие-то пояснения стоят там в боевом порядке. И заранее чувствуя себя Тинто, которого пытаются разговорить о сплавах.

Вопросы у отца оказались всё те же. Да, он думал о валараукар (не так много, как о зеркалах и о новоявленных учениках), нет, средств от жара не придумал. Всё, что ему пришло в голову, это выманить огненных тварей наружу, где драться в любом случае будет проще, чем в узких подземных тоннелях. Особенно если штурм будет зимой. Сразу вспомнилась Калайнис и её способ тушить костёр сшибанием снежной шапки, но отцу это пересказывать, пожалуй, не стоило.

Ожидаемо, идея отца в восторг не привела, но заставила о чём-то задуматься, что Тьелпэ, в общем, устраивало. В его способность придумать план он верил куда больше, чем в собственную. Поняв, что вопросы окончились, он хотел было спросить разрешения вернуться в мастерскую, но вспомнил предыдущий разговор:

– А что с планом крепости? Никто из пленных так и не помог с восточными воротами?

– Пока нет, – поморщился Куруфинвэ. – Давно пора свою разведку организовывать. Осталось Майтимо убедить выделить отряды.

– А у него есть свободные разведчики?

– Если гонять их вдоль Химринга, то, конечно, нет.

– Кстати, – Тьелпэ тут же вспомнил, что у Майтимо не хватало не только разведчиков, – он же просил прислать строителей для ремонта ещё одной заставы. Я отправлю отряд Тиннена?

– Куда ты его собрался отправлять? – с мгновенным раздражением отозвался Куруфинвэ. – Они будут башню ставить на роднике возле Куньей балки. Я третий сезон пытаюсь тот овраг укрепить! В прошлом месяце там снова орочьи следы видели. Я же говорил, их шпионы там воду берут, но кто бы меня слушал?

– С башней Тиннен ещё не начал, – напомнил Тьелпэ, не споря с остальным. – А кроме них некого отправить. Ингасиндо неизвестно, когда вернётся, Халион занят, Суриэле в Таргелионе. Ферниона я отправил в Синие Камни. Хелькасурэ, Вельвелоссэ и Норнолассэ тоже заняты.

С одной стороны, Тьелпэ понимал раздражение отца: тот давно пытался выделить ресурсы на постройку этой башни, но каждый раз у мастеров находились более срочные проекты, а у скопленных стройматериалов – более полезное применение. Но, с другой стороны, и снимать кого-то из мастеров с уже начатого проекта очень не хотелось. Куруфинвэ, видимо, тоже.

– Вот этих троих бездельников можно бы и отправить. Всё полезнее, чем… – Он красноречиво махнул рукой в сторону Тьелпэ.

Тьелпэ догадывался, как рад будет Майтимо, если ему вернут тех самых мастеров, которых он просил обучить. Но аргумент привёл другой:

– Втроём они не справятся. – Наполовину ожидая услышать в ответ “Поумничай мне тут”, хотя свободных рабочих и в самом деле было немногим больше, чем свободных мастеров.

Но Куруфинвэ “умничанья” не заметил, занятый возмущённым расхаживанием по кабинету.

– А вообще мог бы и сам вспомнить, чему учился! В Форменосе попробовал бы он сказать, что не знает, как башню переложить!

Предложение так ему и написать Тьелпэ не стал озвучивать. Других решений в голову тоже толком не приходило, но он всё-таки решил предложить наименее неудачное:

– Можно выписать Росселе и взять понемногу рабочих из других мест. Но они долго будут все вместе собираться.

– Поставь хоть дозор в овраг постоянный!

– Хорошо, я передам Малторнэ, – кивнул Тьелпэ, посчитав это разрешением отправить строителей к Химрингу, и поспешил сменить тему. – А куда ты хочешь слать разведку?

– Спроси лучше, куда не хочу, – буркнул Куруфинвэ. – У нас непростительно мало информации для планирования штурма. Внешняя стена ещё как-то изучена, а после второй линии – вообще ничего!

– Для этого, скорей, пленных спрашивать нужно, а не разведчиков.

– Пленных! Они право-лево не различают. Что уж про высоту стен или длину коридоров спрашивать!

– А разведчики? Кого ты весной отправлял. Они ещё не вернулись?

– Вернутся к осени. Может быть, при удаче, осмотрят ущелье-другое, – хмыкнул. – В год по два ущелья, и ещё через четыреста лет у нас будет полная информация о состоянии рельефа вокруг Ангамандо четыреста лет назад.

Тьелпэ помолчал.

– Может, всё-таки есть смысл отправлять эдайн? Или хотя бы делать смешанные отряды. На границе они, как я понимаю, неплохо справляются.

– Эдайн? Они буквы не могут запомнить месяцами. Сколько у них времени уйдёт на то, чтобы научиться чертить карты? Хотя бы отдалённо правдоподобные?

– В первом приближении они их рисуют, – с сомнением сказал Тьелпэ, вспомнив карту шахты. – Но я потому и предлагаю делать смешанные отряды. Своих разведчиков у нас вряд ли прибавится в обозримом будущем. А так – лучше чем ничего.

Куруфинвэ шумно выдохнул, остановился у окна, глядя, как по склонам Химринга ползёт облако, раздумывая, перемахнуть через прореху перевала или остаться на этой стороне. Если опять перевал накроет, обоз к укреплениям снова не уедет, а Тинто ещё вчера переживал, сколько остаётся припасов у дозоров и не начнут ли они проедать осадные запасы.

– Надо обдумать эту идею, – неожиданно спокойно сказал Куруфинвэ. Видимо, уже приступив к обдумыванию. – Какую-то информацию смогут собрать и эдайн. И даже если какой-то отряд не вернётся, мы хотя бы будем знать, где стоят орочьи разъезды.

– А младшие дома ничего нового не разведывали? – спросил Тьелпэ.

– Да какие… – Куруфинвэ опять начал злиться, но оборвал сам себя. Махнул рукой. – Я от Майтимо не могу ничего добиться, чего уж про младших говорить!

Тут он немного преувеличил. Возиться с пленными младшие дома действительно не любили, но иногда всё же присылали какую-то информацию – и от пленных, и от разведчиков. Другое дело, что толку от этой информации было чуть. Часть Куруфинвэ и так уже знал, часть больше запутывала дело, чем проясняла. Может, у младших домов макетов не было, так что сложней согласовывать донесения. А может, орочьим отрядам, сталкивающимся с разными домами, специально давали разную информацию, чтобы запутать нолдор, если кто-то из этих отрядов попадёт в плен.

Пока Куруфинвэ объяснял, что он думает о младших домах и их методах разведки, за дверью что-то брякнуло, послышались неубедительные увещевания Нинкветинко, и в комнате возник Турко, в походной одежде, пахнущий дождём и смятой травой. Покивал приветственно, послушал, как Куруфинвэ продолжает свою тираду, и уложил пару полосок сушёного мяса перед воротами игрушечного замка.

– Что ты делаешь? – опешил Куруфинвэ, перебив себя на полуслове и от неожиданности даже не подумав убрать “подарок” из своего макета. Турко жизнерадостно отмахнулся:

– Со своей стратегией ты опять забываешь один фактор.

Куруфинвэ нахмурился, откидываясь на спинку кресла, но подыграл:

– Просвети же меня.

– Вот этот, – охотно просветил Турко, высаживая в центр “Ангамандо” крысу. Некрупную, испуганно припавшую к столу, быстро-быстро шевеля носом и усами. Ткнул пальцем в мясо: – Смотри, это штурмующий отряд.

Снова опешивший Куруфинвэ уставился на “отряд”, на крысу, метнувшуюся в одну сторону, потом в другую. Приманку она, наверное, чуяла, но чуяла и много других запахов, непонятных и опасных, и метнулась не к еде, а в укрытие: в ворота главной цитадели.

– Это что такое?! – оправился от изумления Куруфинвэ.

Крыса высунула усы из ворот, метнулась к приманке и так же молниеносно скрылась обратно.

– Не узнаёшь? – Турко довольно улыбался, заговорщицки переглядываясь с маячащим в двери Малторнэ, по не менее довольному лицу которого было очевидно, что эту демонстрацию они планировали вместе. – Гребня и крыльев у неё нет, конечно, да и огнём дышать плохо умеет…

О драконах они знали уже века полтора: с тех пор, как первый из них выполз из Ангамандо, перебил целый табун лошадей, пасшийся на равнине, и попытался повторить тот же фокус с младшими домами, но обломал зубы об Эред-Ветрин и Финдекано.

– Я же тебе передавал, – продолжал Турко, – орки рассказывают, их там уже целый выводок. Врут, что летать учатся.

– И что? – недовольно нахмурился Куруфинвэ. Зыркнул в сторону Малторнэ, но тот уже отвлёкся на что-то снаружи и прикрыл дверь. – Словами не мог сказать? Как ее доставать оттуда?

– Вот! – Турко со значением воздел палец к потолку. – Очень хороший вопрос! Хотя полезней подумать, как бы их оттуда не выпускать.

– Нам вообще-то внутрь нужно!

– А я не знаю повадок их драконов. Может, они тоже не любят наружу выходить, как крысы. И проще их заманить глубже внутрь, чем выманить. Нам же не надо их всех перебить, нам важней пройти в самое логово. А со всякой нечистью потом можно разобраться, когда разберёмся с её хозяином.

– Я уверен, Моринготто ими как-то управляет. Иначе зачем они ему?

– Как-то. Орками он тоже “как-то” управляет. Но при встрече с ними не похоже что ими управляют хотя бы их же головы. Нам надо больше узнать об этих проклятых ящерицах! – Турко потыкал в крысу. – А ты строишь планы так, как будто их вовсе нет. А я ещё раз повторю: они летать умеют.

– Ну так узнай! – отмахнулся Куруфинвэ, прислушиваясь к крысе, жующей где-то в недрах макета не то сушёное мясо, не то фундамент. – Неделю уже дальше перевала не выходишь. И тем более, чего мы ждём? Чтобы их стало так же много, как орков?

– Ну нет, если не врут, размножаются эти твари куда медленней орков.

– Ну хоть что-то.

– Если ты ещё сто лет будешь сидеть тут и планировать, то размножиться они всё равно успеют.

– Я буду сидеть?! – Куруфинвэ вскочил, с хлопком опираясь ладонями на стол. – Да я только и делаю, что пишу про это всем подряд! Но такое впечатление, что никому, кроме нас, это и не нужно уже!

– Так ты предложи Майтимо такой план, чтоб он одобрил!

– Я ему уже сколько разных предлагал! А он все ждет разрешения от дяди! Которому, похоже, плевать и на Моринготто, и…

Тьелпэ в разговор не встревал. О причинах безделья Турко знал не хуже отца, и тоже злился, а это веселей делать в компании, чем молча. Так что он просто ждал, пока старшие наругаются, и рассматривал макет, рассеянно думая, почему эти горы назвали Железными. Если из-за количества железных руд, то это на руку Моринготто, не нужно издалека возить. И ещё подумалось, что они должны быть тогда рыжими вблизи. Спросить, что ли, Амбаруссар при встрече? А вот это ошибка картографа или в самом деле такой грабен глубокий в странном месте?..

– Извините, что мешаю приятной беседе. – Дверь без стука приоткрылась, и в проёме возникла голова Малторнэ.

– Чего тебе? – огрызнулся Куруфин, переставая ругаться.

– Ну, они приехали.

Куруфинвэ озадаченно нахмурился.

– Да, я чего зашёл-то, – спохватился Турко. – Ты спрашивал, нельзя ли оставить Ангамандо без воды – вот, разведчики как раз поймали несколько орков, можешь с ними поговорить. Хотя вряд ли что-то полезное узнаешь, они сразу сказали, что воды там хоть залейся. Хочешь выяснить подробности?

– Хм. – Куруфинвэ вдруг задумчиво обернулся к макету. – Залейся, говоришь? Надо изучать реки наверху. Вот тут. – Он ткнул пальцем в место схождения двух пиков почти над центральными воротами Ангамандо. – Сначала засылать разведку, а через год – мастеров, которые всё подготовят в верховьях. И к началу лета, когда половодье, – готовить штурм.

– О да, – ухмыльнулся Турко. – Даже если перенаправить реки в принципе возможно. Я так и вижу, как вся наша драгоценная родня в едином порыве поднимается на штурм. И заодно прихватывают с собой Тингола и лаиквенди. Особенно учитывая, что успех обеспечивают разведчики первого дома, которые ушли год назад и с тех пор с ними связи нет. И весь этот год они сидели на крыше у врага. И что если с ними что-то за этот год случилось, то весь штурм закончится очень-очень быстро.

– Тебе смешно?! – возмутился Куруфинвэ, резко оборачиваясь и хлопая по столу ладонями. – Ты доволен, что все _союзнички_ сидят по своим углам и мхом обрастают, а мы с них берём пример? Я один помню о клятве?!

– Нет, что ты, ничуть не смешно, – неубедительно заверил его Турко, широко улыбаясь. Сменил улыбку на участливую. – Я наоборот предлагаю тебе начать с простого: уговорить Нэльо.

– Нэльо… – начал было Куруфинвэ, но оборвал сам себя. – Напишу ему десятое письмо, уговорил. С новым планом. Посмотрим, какие у него в этот раз будут причины мне отказать.

– То есть, слушать орков ты не пойдёшь? – ничуть не смутился Турко. Брат метнул в него испепеляющий взгляд, но тот только заулыбался шире.

– Ну идём, – буркнул Куруфинвэ, сдаваясь. – И забери свое животное.

Турко скис, посмотрел на животное-точнее, на макет, из которого его предстояло выколупывать, и тут же придумал:

– Тьелпэ, выкинь её куда-нибудь, ладно?

И вышел вслед за братом.

На лестнице к Куруфинвэ тут же кинулся сидевший на ступеньках человек.

– Лорд!

– Что? – Замедлять шаг Куруфинвэ, конечно, не стал, но человек торопливо пристроился рядом, сунул ему под нос какие-то бумажки с каракулями, отдалённо напоминающими буквы.

– Вот, я доделал. Можно будет обсудить ещё до занятия?

– Что ты доделал? – Куруфинвэ всё-таки остановился на мгновение, пробежал глазами неровные строчки и отпихнул руку, рассыпав часть листков. – Какое занятие? Кто тебя вообще сюда пустил?

– Я… – Человек аж открыл рот, глядя изумлённо, и забормотал, так же неровно, как и писал. – Ты же мне вчера говорил переделать рассказ про шахту…