Текст книги "ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 57 страниц)

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 49. Коля ======

В четвертой главе я увидел любовь.

Я страстью пылал и на все был готов.

Она соглашалась – короче, все было в порядке.

Но я отвечать ожиданьям не стал

И бросил ее в середине листа –

Ведь должен герой обладать хоть одним недостатком.

Филигон Кендер «Песня главного героя»

– Так вы разговаривали с Фомой? – с растерянным огорчением переспросил Николай у стоящих напротив девочек. Маргарита и Виктория переглянулись, кажется, совершенно не понимая причин подобной реакции. – Именно так, – после короткой паузы кивнула Марго. Юноша помолчал, пристально изучая каждую черточку ее немного чересчур невозмутимого, но оттого еще более безупречного лица, заглянул в спокойные светло-зеленые глаза… Хотя и сам не сказал бы с уверенностью, чего пытался там найти. А его прекрасная дама отнеслась к такому пристальному вниманию, как и положено девушке красивой и хорошо о своей красоте знающей – словно бы и не заметила долгого взгляда вовсе. – Но ведь я просил сказать мне, если вы снова его увидите. – Именно это мы сейчас и сделали, – с ноткой легкого раздражения ответила Маргарита. Возразить было нечего. А стенать о том, что тебя не понимают и не желают понять, Коля считал глупым и недостойным мужчины поведением. И все же – хотя бы к себе самому можно и обратиться с таким риторическим вопросом – почему? Почему, что бы он ни говорил и ни делал, она все равно не понимала. Другие тоже, но непонимание других не вызывало и десятой доли огорчения. – Коля, – наверное, прочитав что-то на его лице, блондинка подняла руку, чтобы погладить юношу по щеке тыльной стороной ладони. – Фому ловить – самое бессмысленное, чем сейчас вообще ты можешь заняться! От денег, которые он стащил, вероятнее всего, ничего уже и не осталось, а твои вдохновенные укоры ховала просто пропустит мимо ушей – для него же в совершенном поступке нет ничего постыдного. Николай с легкой заторможенностью помотал головой. Ну как же так? Вороватость полудомового с самого начала вызывала опасения, но юноша постарался убедить себя, что это не более чем влияние среды, что бесправный в волшебном мире помесенок просто не мог бы выжить иначе – в конце концов, Фома был их товарищем, ни сам Коля, ни бес Витек не сомневались, что на самом деле тот вовсе не чужд благородства… – Отдать его этим «обманутым вкладчикам» – пусть сами и выжимают свои кровные, а нас оставят в покое! – пробасил из-за спины мысленно упомянутый Витек, заставив Маргариту слегка нахмуриться, а Николая – с негодованием обернуться. – Как ты можешь говорить такое? Беса, конечно, тоже можно было понять. После аферы домовенка многие из навербованных «соратников» теперь не против были встретить любого из троих вождей несостоявшейся революции в переулке потемнее, что практически заказало куда более заметным, чем Фома, Коле и Витьку проход в волшебный мир, да и по человеческому приходилось ходить с оглядкой. Внимать убеждениям, что все произошедшее – досадное недоразумение, которое вполне можно уладить, не прибегая к варварским методам, никто не желал, после последней попытки только Витек, посредством грубой силы, и спас Николая… Их парень тоже не мог обвинять, чувствуя свою вину за произошедшее: Фома действовал от его имени, легко было предположить, что с его ведома и одобрения, а потерянные деньги у несчастных существ, страдающих под гнетом тирании, уж точно не были лишними. Если бы он только проявил больше внимания к Фоме, сумел бы удержать его от пагубного соблазна, убедить… Нет, если бы теперь Колю хотя бы приняли всерьез, позволив все это исправить! Под негодующим взором Витек покладисто устыдился и потупился. – Фома наш товарищ, мы должны помнить об этом! Я сам не в меньшей степени несу ответственность! – твердо проговорил Коля. – Я всем возмещу убытки… просто не сразу. Заработаю и возмещу… – Подрабатывая дворником? – как-то неприятно, даже немного ядовито уточнила Маргарита, заставив опустить глаза уже самого Николая. Если зимой и весной Коле и Витьку довольно часто перепадали нехитрые заработки: крышу там какой-нибудь одинокой старушке от снега очистить или огородик вскопать – то с наступлением лета находить работу становилось все труднее. Сейчас они продолжали квартировать у Михайлины, к стыду юноши, практически сев доброй женщине на шею. Смущало еще и то, что Маргарита сочла это поводом снова заговорить о колледже и о работе на ее отца – как будто сейчас он мог себе позволить этим заниматься! Конечно, накопить на компенсацию так получилось бы быстрее, но заставило бы увязнуть в куда более глубокой кабале. А девчонки еще и посмеивались, уверяя, что это вполне по-рыцарски: поступить на службу к отцу дамы сердца! Может и так… но не курьером же с перспективой выбиться в менеджеры! Недостойной работы – если это честная работа – по мнению Николая, не было, но пробиваться в свет за счет любимой девушки – в этом был привкус подлого расчета! Ну, уж нет, в своей судьбе он всего добьется сам, всего, чего действительно должен добиться! А она почему-то не понимает… – Да уж придумаю что-нибудь, – невнятно ответил Коля. Теперь он не смотрел на девушку, но словно бы чувствовал, как в ясных зеленых глазах появилась даже не обида – это было бы мелко и недостойно ее – а какое-то глубокое огорчение, почти печаль. В такие минуты она особенно походила на ту Прекрасную Даму, какой и должна была быть, но… Николай не стал оборачиваться, чтобы заглянуть в эти глаза. – Фома передал мне письмо от Елены, – продолжала Маргарита, некоторое время помолчав словно бы в ожидании чего-то. – Она хочет встретиться и поговорить. – Но лично я не уверена, что мы можем ему доверять, – вставила Вика. – особенно в свете этого вашего… происшествия. – Фома не шпион и не предатель. Он… он мог не совладать с искушением, поскольку всю свою жизнь был воришкой и, в столь агрессивном мире, просто не мыслил другой участи, но, я уверен, он точно так же сожалеет о произошедшем и хотел бы исправить, но… Виктория покачала головой, как-то странно закатив орехово-карие глаза. – А письмо Елены я как-то уж ни с чьим не спутаю, – почему-то пряча взгляд, поддержала Маргарита. – Если уж на то пошло, то и Елене мы не можем стопроцентно доверять! Она добровольно присоединилась к этому Князю, откуда нам знать, что это не ловушка? Он говорил, что не станет сам начинать войну, но что помешает обвинить нас во вторжении, если мы согласимся на эту встречу? – Как бы то ни было, Елена в опасности, все нам твердят об этом, и я не собираюсь упускать шанс поговорить с ней! – отрезала Марго, заставив Колю, отбросив все невеселые мысли об их непростых взаимоотношениях, поневоле залюбоваться. Ее решительность, ее приверженность великой силе дружбы, ее сила духа – поистине, эта девушка была самим совершенством! – Ты совершенно права! – схватив и трепетно сжав в ладонях изящные кисти ее рук, горячо воскликнул Коля. – Нельзя из трусости упустить подобный шанс, предоставленный самой Судьбой. Мы ведь за правое дело, значит, судьба непременно будет к нам справедлива! – Это я-то трушу? – вспыхнула Виктория. – Пока что все твои «правые дела» заканчивались пшиком, сэр рыцарь! – Перестань! – Маргарита, слегка поморщившись, ткнула рыжеволосую Берегиню локтем. – Ты тоже не особенно слушала доводы рассудка, когда хотела отдать Маране свой лук! – Я спасала Матвея! – А я собираюсь спасти Елену! Какое-то время девочки сверлили друг друга насупленными взглядами. – Вам вовсе необязательно отправляться во владения князя, чтобы устроить встречу с Еленой, – негромко заметил Витек, на которого, при всех его устрашающих даже в человеческой личине габаритах, все успели просто перестать обращать внимание, как на какую-то незначительную деталь интерьера. Все с легким недоумением обернулись к бесу. – Нужно договориться встретиться где-нибудь на нейтральной территории, вблизи границы… да хотя бы дома у Марии Ивановны – там ведь как раз проходит один из «узлов». И подданные князя не знают об этом узле, она же намеренно скрывалась все эти годы. Коля призадумался. Снова стеснять добрую женщину какими-то своими проблемами было неприятно, но, учитывая, что когда-то именно Михайлина нашла и спрятала маленькую Ладу, должно быть, это для нее так же важно. Если не более! И… – Неплохая идея, – опередила открывшего было рот юношу Маргарита. – вот только, если за Еленой следят – а за ней наверняка «присматривают» – узел сразу же и перестанет быть секретным. – Понадеемся на умение Фомы уходить от слежки, – кивнул, оценив разумность опасений, Коля. – шпионами редко становятся сильные тва… существа, и их не бывает много – это мешало бы быть незаметными. А значит, с ними мы вполне можем справиться. – А еще понадеемся на то, что сама Елена не участвует в ловушке для нас! – все еще хмурясь, буркнула Вика. – Не понимаю, почему ты постоянно говоришь гадости про Елену? – Ну конечно, она же твоя подруга, а мы все так, случайные коллеги по проблемам! – …Как будто мало того, что только по твоей вине Змей сумел до нее добраться, если бы не эта твоя абсурдная, детская, ничем не мотивированная ревность… – А этого ты вообще знать не можешь! – сравниваясь цветом лица с собственными пламенеющими волосами и сжав кулаки, выкрикнула Виктория. – Я знаю, что человеку, которого любят, или даже думают, что любят – доверяют, а не считают обманщиком. Иначе ни о каком чувстве и речи быть не может! А ты цеплялась сначала к Елене, потом к Ольге – это к Ольге-то! – потом к Мадине этой! И при этом тебе как будто бы нужен парень, которому ты даже доверять, по собственному убеждению, не можешь! – Не все так самоуверенны, как ты! – А в ком вообще можно быть уверенным, если не в себе и не в своем любимом человеке? – Вечно тебе так легко говорить! – закрыв слегка дрогнувшие губы ладонью, глухо огрызнулась Виктория. – Ну, хорошо, встреча в доме у Мариванны, значит, у Мариванны. Все лучше, чем опять лезть на темную сторону! Но хорошо бы твоя уверенность оказалась не напрасной! – Милая, – поглаживая белокурую Берегиню по руке для смягчения, возможно, неприятного эффекта от своих слов, шепнул девочке на ухо Коля. – ты, конечно, очень правильно рассуждаешь, но, может быть, тебе стоит быть помягче с подругами? Безусловно, Маргарита была одним из самых добрых людей, кого ему только приходилось встречать (и дело было не в том, что она относилась к тем немногим, кто не мечтал его теперь в следующую же встречу прибить!), но ее прямолинейность, сейчас едва не доведшая Вику до слез… наверняка же огорчала и саму Марго не меньше. – Пусть определиться в своих чувствах, – тихо буркнула в ответ блондинка. – ревность – это атавизм. Смертельная болезнь для чувства – если рождается ревность, то для любви это уже начало конца. Николай промолчал, к стыду своему, почему-то вспомнив Петра Кукушкина. Относиться к брату Дарьи с неприязнью не было никаких реальных причин, да, пожалуй, и права такого у Коли не было. Наверное, он слишком пугался мысли, что может потерять Маргариту – это было бы равнозначно концу всего мира для него! Разумеется, доверие к ней необходимо. И ревность – эгоистическое чувство. Атавизм – что бы это слово ни значило, но, раз Маргарита так считает, то не беспричинно же! – Вика! – напомнив себе, что Берегини, по сути своей, все еще остаются совсем еще юными девушками, недавно распрощавшимися с детством, и миссия героев, должно быть, серьезный груз на их плечах, сколь бы достойно и независимо девочки не пытались держаться. – Не нужно ничего бояться, мы ведь будем все вместе и всегда поддержим друг друга. Пока наши помыслы благородны… – А я ничего и не боюсь! – нервно ответила рыженькая и, отмахнувшись, зашагала прочь. Кажется, слова Маргариты все же чересчур ее огорчили… – Ты уверен, что хочешь участвовать? – чуть склонив свою белокурую головку и почти касаясь его плеча, зачем-то уточнила Маргарита. – Ну… у тебя же, наверное, сейчас своих дел и проблем выше крыши… В ее голосе юноше почудилась какая-то странная уклончивость. – Главное дело – это наше общее дело! Разве я могу оставаться в стороне, когда я, возможно, единственный, кто может вас защитить? – уже произнеся это, Коля слегка смутился. Волшебной силы, как у самих Берегинь, у него не было, а немагические боевые навыки, пожалуй, несколько уступали послушнице Ольге. – Ну… моя помощь вполне может понадобиться, верно? – Угу… – особенного согласия голос девочки не выражал, скорее уж прекращение спора за отсутствием аргументов. Сам виноват, так ни разу и не сумел показать, чего на самом деле стоишь… но все равно обидно! – А хочешь, я тебе с этими долгами… компенсациями помогу? Раз уж ты нам помогаешь… – Как будто я могу не делать этого, единственный истинный долг – это долг перед моей честью! И как ты могла подумать, что я могу у тебя взять деньги? – Ну, не деньги… я, кажется, могу использовать свою Силу, чтобы, например, добывать из земных недр сокровища. Или делать что-нибудь полезное… – Дорогая, сила Берегинь дана вам всем не для того… не для таких приземленных целей! Это же все равно, что священным рыцарским мечом колбасу резать! Никогда, ты слышишь, никогда я не приму от тебя… подобного! – Я же просто хочу помочь, – обычно ровный голос Маргариты чуть дрогнул. Коля повернулся, одновременно мягко разворачивая стоящую чуть боком девушку лицом к себе, и с трепетом коснулся высокого лба губами. – Я понимаю, и я очень тебе благодарен. Но это моя ошибка и я должен, так или иначе, ее исправить. Вернуть к себе доверие. Человек, за которого расплачиваются другие, был бы, в первую очередь, недостоин тебя! – Это я сама решу, достоин или нет… – Поверь мне! Позволь доказать… показать. Я заслуживаю доверия! Все складывалось не лучшим образом, должно быть, судьба послала нам испытание, пока я не сумел проявить себя в должной мере… но хотя бы твоего доверия, Маргарита! Ты же сама говорила о том, как это важно! – Хорошо, – снова не столько согласившись, сколько не захотев спорить, тихо ответила девочка. – Когда вы пошлете Фому с ответом Елене… пожалуйста, скажи ему, что мы – последние, кого ему сейчас следует бояться! Его поступок не соответствовал многим правилам чести, но я готов понять… и я виноват не в меньшей степени! Вместе нам будет гораздо проще исправить ошибку, этот досадный инцидент о котором, я уверен, Фома теперь сожалеет даже больше, чем все мы. Но он по-прежнему наш товарищ и мы всегда поддержим друг друга! Блондинка, кажется, собиралась что-то сказать и даже вдохнула поглубже… но, почему-то внезапно передумав, только с шумом выдохнула, едва заметно качнув головой. – Хорошо, я передам ему, – покладисто согласилась она. – может быть, когда он проводит Елену, и встретитесь. Привстав на цыпочки, она поцеловала Колю в уголок губ. Николай всячески пытался хоть как-то искупить свое и Витька вынужденное иждивение у тетушки Михайлины, однако довольно скоро все было починено, прибито, поклеено, покрашено, установлено, вскопано, посажено – и так далее, а мелкая помощь по хозяйству вроде прополки и полива огородика вряд ли окупало проживание даже без учета кормежки. К тому же Витек оказался слегка неуклюж и время от времени случайно ломал что-то из мебели. Они, конечно, сразу же чинили – но все равно получалось неловко. Соседям давно уже тоже не требовалось особых услуг – разве что в редкие домики, где не было водопровода, воду иногда таскать, да за такую мелочь со старушек больше пары рублей требовать стыдно! И в школе с началом лета уже толком не подработаешь, разве что в августе потребуется с ежегодным ремонтом помочь. Наверное, действительно следовало искать более серьезную работу… но не в Петербурге же! В то, что Маргарита уедет туда, уедет от него, тоже как-то не особенно верилось… Возможно, конечно, какое-то время им придется довольствоваться перепиской, это будет нелегко, но они выдержат, выдержат со всем достоинством, что полагается. И когда-нибудь все, наконец, изменится… Что именно должно измениться, Николай пока еще не успел обрисовать в деталях, но досадные мелочные проблемы непременно перестанут быть проблемами, он, наконец, совершит свой подвиг, и больше не будет никаких преград для их чувства. Так или иначе придется ждать, когда девушка закончит школу – этого времени вполне хватит на то, чтобы прославить свое имя доблестными свершениями и стать для Маргариты не неуклюжим мальчишкой, за которого надо вечно беспокоиться и которого нужно пристраивать в жизни, как неразумное дитя, а настоящим героем – тем, кто поистине достоин ее. Возможно, им через многое предстоит пройти, прежде чем это свершиться, но сносить любые испытания судьбы – это тоже долг чести! В обновленном, отремонтированном и покрашенном усилиями невольных жильцов домике математички и состоялась запланированная встреча. Берегини появились чуть раньше, заставив Колю с невольным сожалением подумать, что не так уж часто они собираются вместе. Даже когда это касается их миссии. Конечно, недавние слова Виктории о том, что только Елену Маргарита действительно считает подругой, были просто обидным выкриком в запале чувств, но все же девочкам следовало бы больше внимания уделять боевому товариществу. «А еще серьезности возложенного на них дела!» – мысленно добавил Коля, с неодобрением в который раз заметив, как расположившаяся на невысоком диванчике Ева с набитым домашним печеньем Мариванны ртом, горячо втолковывает притихшей Алине о каком-то Эдике, который «в который раз уже о ней спрашивает». Жестоко, конечно, обвинять юных девушек в том, что они хотят побыть юными – но сейчас мысли Берегинь должно было занимать совершенно другое. Виктория совсем уж неразборчиво перешептывалась о чем-то с Дарьей, а Маргарита обособленно – кажется, они с Викой так и не помирились – устроилась в кресле чуть поодаль диванчика, облюбованного остальными. Пододвинув табуретку, Николай сел к ней поближе, ободряюще сжав прохладную ладонь девушки. Блондинка слабо улыбнулась. Елена появилась, видимо, проведенная Фомой и Михайлиной через «узел» в расчищенной по такому случаю кладовке – обычно хозяйка специально держала там всякий хлам, чтобы никого случайно не занесло с той стороны… или на ту сторону. Пространственных завихрений было не так уж мало, должно быть, большинство волшебных существ и людей-магов предпочитали пользоваться другими. Мало кто без особой нужды полез в берлогу к, хоть и небольшой, но всё же медведице – но случайных гостей всегда можно было ожидать. На первый взгляд новая Лада не производила особенного впечатления. Какой-то частью сознания Николай ожидал увидеть сказочную принцессу с золотыми косами, словно сошедшую с иллюстрации книги сказок или рыцарского романа – и, быть может, немного, отчасти, похожую на саму Маргариту. Другого типа красоты Коля мысленно даже не признавал, поэтому в первый момент не мог бы, не покривив душой, назвать Елену красивой. Она была маловата ростом, слишком худенькая, выглядела моложе своих лет – хотя и не в той же степени, что миниатюрная Алина – и одета была в самые простые бледно-синие джинсы и серую безрукавку (юноша так и не вспомнил, как у девочек принято называть эти легкие кофты наподобие облегающих маечек). Единственным украшением был болтающийся поверх воротника голубой кристалл-безделушка, не то на тонкой цепочке, не то на простой светлой веревочке. Право же, увидев впервые Елену и Маргариту, Коля поклялся бы чем угодно, что Пресветлая Лада – именно Марго! – Ленка! – вскочив, Маргарита бросилась навстречу и сжала хрупкие плечи подруги, то ли обнимая, то ли в возмущении встряхивая. – Ленка, ну что же ты вытворяешь? Мы едва с ума тут не сошли, а ты… а ты? У тебя все в порядке?! – Да, конечно, – едва слышно пискнула та. – простите, что так получилось… я не думала, что для вас так важно… – Ну как для меня может быть неважным, где ты и что с тобой? Хрюшка… хоть бы о родителях подумала, честное слово! Они куда-то пропали практически сразу… – Да, Сергей говорил, что они уехали из города… – И ты поверила? Ты сама-то с ними виделась… с тех пор?! Ох, Ленка! Будущая Лада сконфуженно молчала. Коля не видел сейчас ее лица – из-за плеча Марго виднелась только взъерошенная пепельная макушка. – Если все в порядке? – на тон строже продолжала белокурая Берегиня. – То почему же ты передумала и решила встретиться с нами? – Я… мне пришло в голову… вернее, мне так показалось, что брат… то есть, князь Чернояд что-то скрывает от меня. Он… чертовски сложный человек, трудно понять что бы то ни было. И эта непонятная история с тем, что родители решили уехать, даже не попрощавшись со мной… – Так почему же ты подумала об этом только теперь? – недоуменно спросила с дивана Виктория. Ева, как раз дожевывающая последнее печенье из вазочки фыркнула, к счастью, не обдав при этом подружек фонтаном крошек: – Да по той же причине, что она настаивала на отсутствии Ольги во время этой встречи – неужели непонятно! Потому что наш сладкоречивый летучий крокодил нашел себе другие ушки для развешивания лапши, а без этого в гостях у князя – ну совсем не айс! – Попридержи язык! – резко обернувшись, потребовала Маргарита. – Да пусть она сама скажет, что я не права, – с ленцой предложила водяница. Золотоволосая Прия хотела было заявить что-то резкое, но Елена успокаивающе коснулась ее руки. – Вы правы, девочки, я очень виновата перед вами, я очень прошу прощения, и, возможно, виновата перед родителями. Я хочу знать, что происходит на самом деле и, кажется, ни к кому, кроме вас, не могу обратиться. Мне очень нужна ваша помощь! Пожалуй, ее голос все же был не чересчур тоненьким, как Коле показалось поначалу, а просто чистым и звонким. Просто девочка постоянно смущалась и говорила не в самой удачной манере. – Ну, разумеется! – улыбнувшись, Марго взяла руку подруги покрепче и потянула за собой. – Николай, это Елена. Или Лада. Лен, это Коля. Я сама поверить не могла в первый момент, он точь-в-точь как на твоем рисунке, не правда ли? Наконец-то он мог толком рассмотреть ее лицо. Пробившийся сквозь занавески солнечный луч как-то угодил Елене прямо в затылок, превратив пушистые светлые волосы, в тени казавшиеся какими-то серенькими, а сияющий нимб из белого золота. Черты ее были довольно далеки от классически-правильных, но это не выглядело недостатком, придавая девочке действительно волшебный, почти неземной вид. Словно у маленького эльфа. Глаза казались просто огромными и очень светлыми, как чистейшие горные озера, вода в которых даже не голубая, а совершенно неуловимой прозрачности, в которой время от времени играют тончайшие оттенки любых цветов в зависимости от отражения неба и окружающей природы. Уронив табуретку, юноша вскочил, вытянувшись в струнку, а потом, сообразив что недозволительно – сверху вниз – смотрит на невысокую Ладу, церемонно опустился перед обеими девушками на одно колено. – Для меня огромная честь увидеться, наконец, лично с Пресветлой Княжной! – с благоговейным трепетом объявил он. – Что вы… ты, перестань! – смутившись, Елена отпрянула, замотав головой. В ней, пожалуй, по-прежнему не было ни капельки царственного величия, в этой девочке, окруженной нимбом неземного света. Не было благородного спокойствия и уверенности, Лада казалась нежной и хрупкой, как лесной цветок, какой-то по-детски трогательно-беспомощной. Ее красота – не сразу бросающаяся в глаза зыбкая красота – не имела ничего общего с эффектной самодостаточной красотой Маргариты. Сейчас, когда они стояли рядом, перед ним, обе такие прекрасные и бесконечно непохожие – это бросалось в глаза особенно ясно. Пожалуй, Елена была воплощением всего того, чем никогда не была ее подруга-Берегиня, которая настолько хорошо осознавала свою силу и достоинство, свой ум и прекрасную внешность, свое совершенство – настолько, что Марго… как будто бы и вовсе не был нужен никакой рыцарь и защитник? Последняя мысль заставила сердце Коли тревожно сжаться.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 50. Маргарита ======

Ах, зачем мы молчали,

Отражаясь друг в друге?

А, зачем мой герой

Разорвал эту нить?

Переполнен печалью,

Поезд ехал по кругу…

Сантименты долой!

Мне пора выходить.

Йовин «Менуэт»

Рассказ – вернее, обмен многочисленными новостями и впечатлениями за минувшие полгода, затянулся довольно надолго, связно выслушать друг друга не получалось, девочки перебивали одна другую, вносили свои исправления, обменивались комментариями… Маргарита уже начала сильно сожалеть, что не решила поговорить с Еленой наедине, зато связно, поскольку остальные Берегини, у каждой из которых оказалось на произошедшие события свое персональное мнение, постоянно вносили правки по каждой мелочи, срываясь на споры о том, что является более важным, а что менее. А Лена не так уж изменилась за эти полгода: все так же смущенно замолкала, едва начинался галдеж. По крайней мере, Николай предпочитал помалкивать – Маргарита чувствовала, что его версия событий, которую Ева не замедлит перемежить своими ехидными оценками, вообще превратила бы разговор в бесплатный цирк. Только вот почему он предпочитал помалкивать? С таким воодушевлением отнесшийся к очередной «благородной миссии» юноша, при знакомстве едва не пылавший своим вечным энтузиазмом, при разговоре почему-то стал каким-то… как в воду опушенным, и только не то, чтобы хмуро, а скорее оглушено молчал. Впрочем, в этом, с позволения сказать, разговоре, даже самой Марго было трудно хоть слово вставить, так что заострять внимание на притихшем доблестном рыцаре девушка не стала – больше приходилось следить, чтобы подруги не слишком завирались и не смещали акценты на мало что значащие мелочи, отвлекая внимание от действительно важных вещей. – Собственно говоря, почти ничего нового мы не узнали, – наконец подвела итог, поправляя съезжающие на кончик носа очки, Дарья. – таинственная смерть прошлой Лады Надежды, скорая инициация наследницы, возможная угроза… – Зачем бра… князю Чернояду было бы рассказывать мне все это, если бы он сам замышлял что-то плохое? – тихо сказала Елена. – Наверное, он здесь все же ни при чем… – Или хочет, чтобы ты так решила, вот и рассказал первым то, что ты сама бы, скорее всего, вскоре узнала. Психология. – Но… – Ты и сама что-то подозреваешь, иначе не стала бы сейчас приходить к нам, – заметила Ева. Печенье в коробке уже успело закончиться, поэтому водяная Берегиня успела заскучать. Елена печально опустила взгляд. Наверное, она тоже ожидала от разговора чего-то большего, а услышала просто подредактированный пересказ тех же сведений. Раздражение на Монаха, по какой-то душевной вредности державшего Берегинь почти в полном неведении, заскребло на душе с новыми силами. Однако большего узнать было негде. – Леночка, – мягко заговорила блондинка вслух. – я думаю, тебе не стоит возвращаться туда. Теперь, когда ты понимаешь, что Змей просто устроил спектакль для всех нас… не спорю, мы повели себя зимой невероятно глупо, но ты же больше не станешь нас обвинять? Для тебя безопаснее будет остаться здесь, с нами. Или даже лучше в Монастыре, под полной защитой. Монах, конечно, мутит воду, но только он может гарантировать защиту от любого магического вмешательства. Почти не размышляя, подруга отрицательно помотала пушистой, как одуванчик, головой. – Я не могу всю жизнь прятаться там. Магическому миру нужна новая Лада… и, вероятно, только Алек… Чернояд знает, как правильно проводить инициацию. Или хотя бы – что эта инициация из себя представляет. Монах, если он и тоже в курсе, не может сам использовать магию, верно? Кроме того, я уже давно живу у Ал… у князя, а он не пытался как бы то ни было причинить мне вред. Хотя, кажется, иногда я его и раздражаю, думаю, просто оттого, что он привык к одиночеству… в общем, почему мне что-то должно грозить именно теперь? – Она права, Маргош, – неожиданно поддержала Елену Вика. Забыла, видимо, о своих неприязненных чувствах исключительно рази возможности поспорить и повозражать. – если бы этот князь просто хотел от нее избавиться, давно это сделал бы. – Возможно, он ждет каких-то особенных обстоятельств. Вроде этой инициации хотя бы, – рассудительно добавила Дарья. – тогда нам и следует проследить… за происходящим. Маргарита поперхнулась словами, переводя ошарашенный взгляд с одной Берегини на другую. Прежде, чем она сумела даже найти нужные слова… – Вы что, хотите, чтобы Пресветлая Княжна играла роль наживки?! – опередил ее Коля, пусть и с чрезмерным пафосом и горячностью, но весьма лаконично выразив те же мысли, в которых сама Маргарита слегка запуталась. – Это возмутительно и недостойно! – Это слишком опасно! – слегка изменив формулировку, поддержала возлюбленного блондинка. – Мы не можем так рисковать Еленой! – Да нет проблем, вояка, иди к князю и ори под окнами, что вызываешь его на честный поединок, ибо деяния его оскорбляют общечеловеческие моральные ценности и все такое! – ядовито посоветовала в негодовании вскочившему Николаю Евгения. Вот зараза, ну совершенно не думает своей головой, что, ладно бы он просто обиделся на сарказм – сарказма Коля просто не воспринимал – так ведь может и серьезно воспринять как призыв к действию! – Александр еще ничего плохого не сделал! – невольно спасла ситуацию Елена. – Насчет смерти Надежды мы ничего не знаем точно! Начавший было размышлять над «замечательной идеей» Евы Николай вынужден был с прискорбием принять это замечание, обернувшись к Елене. – Ваша доброта не знает границ, княжна, даже к Чернояду. Ведь нам известно, что сама сущность его изначально – зло, но вы правы, никто не вправе требовать ответа за то, чего еще даже не было совершено, – восхищенно продекламировал юноша. Лена смущенно потупилась, как обычно, не зная как реагировать на излишнее внимание к своей персоне. Как ей только со всем этим зоопарком верноподданных управляться придется? – Марго, ну подумай ты, отказаться от инициации нельзя. А так мы хотя бы будем рядом, на всякий случай, и успеем вмешаться, если князь все же затеял что-нибудь, – настойчиво талдычила насупившейся блондинке Дарья. И ведь она же совсем недавно толковала о недопустимости некоторых методов – когда передумать-то успела?! Никто, кроме Николая, Маргариту не поддержал, даже сама Елена. Отказаться от инициации нельзя! Почему это, интересно? Магическому миру нужна Лада – и все такое – но кто и по какому праву вообще решил, что это должна быть ее подруга? Ну, какая из Лены властительница? С какой стати – именно она? И почему она сама не видит возможности вернуться к нормальной жизни? Впрочем, Елена – известная любительница сказок, как раз неудивительно, что мир волшебства очаровал ее… но она ведь должна понимать, что все происходящее – всерьез, по-настоящему. – Маргош, это неплохая идея, – поглаживая подругу по ладони, мягко заметила сама Елена. – Раз ты сама так решила, мне нечего возразить… но на твоем месте я бы подумала хорошенько! Берегини, конечно, сделают все, что в их силах, чтобы защитить Елену… но пока что статистика их героических деяний была только в том утешительна, что все, по крайней мере, живы остались! Более бестолковых миссий, наверное, ни одно из предыдущих поколений и представить себе не могло! Но, кажется, им действительно не предоставлялось выбора. – Я обязательно придумаю что-нибудь более разумное, – буркнула Маргарита. Евгения с пакостным пониманием хмыкнула, оценив завуалированное признание, что пока никаких хороших идей у ее вечной оппонентки нет. Хотя светиться возле берлоги, наверное, не стоило, проводить Елену полезли через кладовку всей компанией. Фома с преувеличенным энтузиазмом рыскал по кустам, разведывая обстановку. Мельтешил домовой так активно, что пару раз девочке даже почудилось, что она видит его одновременно в разных сторонах – даже несмотря на яркие лохмотья, которыми Фома щеголял, разглядеть зеленое существо в пышных зарослях летнего леса толком было невозможно. – Поддерживай связь через этого воришку, все равно ведь шастает туда – обратно, – обнимая Лену, посоветовала Маргарита. – и… обдумай все хорошо, очень тебя прошу! Будь осторожна! Я обязательно что-нибудь придумаю… – Непременно! – смущенно чмокнув подругу в щеку, кивнула та. – Для меня огромной честью было познакомится с вами, Пресветлая Княжна… – Пожалуйста, Николай, зовите меня по имени! – И еще более огромной честью… Закончить пламенную речь Коле не позволил истошный вопль Фомы «держите заразу!», заставивший всех чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. Маргарита, впав в короткий ступор, потрясенно смотрела, как помесенок валит на землю и катится кувырком, осыпая яростными, но бестолковыми ударами кулачков… сам себя! Пыхтящий и ругающийся клубок чересчур энергично прыгал по поляне, чтобы рассмотреть его как следует и сообразить сразу, что второй «Фома» – заросший до глаз неряшливой рыжеватой бородой и вообще выглядит куда менее щеголеватым, нежели их знакомый жулик. – Это тот, который меня к драконице отвел! – сообразив, что все остальные вообще никогда двойника не видели, воскликнула Маргарита. – Ловите же его! Решив первой последовать призыву, Марго разбудила в земле древесные корни, мысленно приказав опутать обоих драчунов, различить которых в свалке не представлялось возможным, но магия земли и дерева не отличалась торопливостью, хотя вынырнувшие из земли корни и орудовали не хуже плетей, на то, чтобы пробраться наверх сквозь плотный лесной дерн, им требовалось время. Момент, как и следовало ожидать, был выбран неправильно. Вернее, несогласованно – именно в это мгновение Коля прыгнул вперед, пытаясь схватить в охапку одного из драчунов, тут же знакомым голосом завопившего «Да таки не меня, дубина!» – и корни, вместо «второго Фомы» захлестнули первого в компании уже Николая. Самозванец, зацепленный лишь слегка, вывернулся и бросился прочь. Попытавшаяся догнать его по воздуху Алина с шумом влетела в крону первого же подвернувшегося дерева – как будто непонятно было, что низко по лесу не полетаешь, а с высоты над деревьями мелкого пакостника не засечешь! – Прелестно! Теперь наш разговор уже и не тайна! – злясь на всех и на себя особенно, картинно всплеснула Маргарита руками. – Лена, тебе не стоит возвращаться туда! – Мы все уже обсудили, – упрямо повторила Елена. – я не могу не вернуться. Не беспокойся, если ваше предположение верно, до обряда мне ничего не угрожает. А если не верно – то Александр… то есть, Чернояд тут вообще ни причем, и беспокоиться тем более не стоит. – Ленка… Помахав рукой, подруга ободряюще улыбнулась и скрылась в зарослях вслед за хмурым взъерошенным Фомой, бормочущим ругательства и невнятные угрозы. Второе – исключительно какому-то Ереме, первое – пополам с «таки бестолковым» Николаем. Еще пять минут ушло на то, чтобы очистить пространственный переход от обломков палок, комьев земли – ожившие корни изрядно повредили берлогу – и беса Витька, ринувшегося на помощь, когда начался переполох, но в итоге только перекрывшего своими габаритами кладовку и теперь уныло изображающего Винни Пуха в гостях у Кролика. – Маргарита… нам надо поговорить, – негромко заметил Коля, когда проход был, наконец, расчищен, а все остальные успели вернуться из леса в домик Мариванны, придерживая собиравшуюся последовать туда же блондинку за плечо. – Здесь и сейчас? Может, хоть в комнату… – Поговорить, по возможности, без твоих подруг, – слегка стушевавшись, преувеличенно твердо возразил юноша. – и это слишком срочно, чтобы ждать, пока все подведут итоги и разойдутся. Если время и место не лучшее… мне очень жаль. Вообще, надеюсь, ты сможешь простить меня… Украдкой вздохнув, Марго подумала, что действительно проще будет сразу выслушать, что взбрело в голову ее беспокойному рыцарю на сей раз – может, заранее получится предотвратить какую-нибудь совсем уж вопиюще глупую затею. Поэтому девушка выпрямилась, заглядывая в отрытое мальчишечье лицо, и ободряюще кивнула. – Маргарита, – словно какую-то мантру, настраиваясь на нужный духовный лад, повторил ее имя Коля. – не стану умолять тебя о прощении, которого я не заслуживаю и ни в коем случае на него не претендую. Я надеюсь на твое понимание, как на милосердие, не более того! Тешу себя этой надеждой… Нет слов и нет сравнений, которыми можно было это выразить. Преуменьшением будет говорить, что я люблю тебя больше жизни и что готов перевернуть ради тебя целый мир… Интересно, эти романтики хоть иногда задумываются, на кой черт девушке перевернутый мир может потребоваться? Лучше бы он ради нее свою манеру одеваться перевернул – но это, наверное, было недостаточно многозначительным, а оттого и необязательным, с точки зрения Николая, деянием… – …Но быть с тобой вместе я не могу! Марго с нарастающим недоумением вглядывалась в лицо юноши все более пристально, что он, кажется, списал на последствия шока и потрясения. На самом деле в тот момент она еще просто понять не могла, о чем он вообще толкует. – Судьба решила испытать нас. Сурово, возможно, даже жестоко испытать, – добавив в пламенную речь сочувствия, продолжал Коля. – я сам на грани отчаяния от того, что все так получилось, любимая. Но ты сама рано или поздно стала бы презирать человека, пренебрегшего своим священным долгом. Вы, Берегини, стоите на страже границы миров, на страже человеческого рода. Вы не обладаете достаточными возможностями внутри магического мира, только на его границах, вы не можете постоянно защищать Пресветлую Княжну Ладу, ты ведь сама понимаешь это, ваша миссия в другом. А сама Княжна чересчур добра ко всем и оттого беззащитна. Она не сможет обойтись без Витязя. Блондинка заторможено моргнула. Корни лесных деревьев, все еще лежащие на поверхности изрытой земли, вяло зашевелились, в какой-то момент напомнив просыпающихся от зимней спячки змей. – Ты… к чему… клонишь? – медленно уточнила она. Николай молчал. На лице юноши застыло выражение мрачной решимости, в котором без особого труда и навыков психолога читалась сейчас готовность с честью выдержать водопад рыданий, хотя каждая слезинка непременно острее иглы вонзится в его душу. Очевидно, он ждал заламываний рук (не своих, хотя это было бы логичнее) и причитаний «как же так?», истерических вопросов, в чем она виновата и клятвенных заверений, что без него ей не жить. С легкостью растолковав все это, Маргарита, вопреки въевшемуся в подкорку воспитанию настоящей леди уже в энном поколении, ощутила необъяснимый порыв смачно плюнуть под ноги, хотя, разумеется, тут же его погасила. Дурак-то дурак… а умно – так, кажется, было у Чернышевского. Впрочем, это и ни при чем. Имело значение лишь то, что Коля, хоть это было абсурдно и невыносимо, был сейчас совершенно прав. Она не может быть рядом с Еленой всегда, не может защищать ее… а грядущая инициация вряд ли окажется последним случаем, когда эта защита Елене понадобиться. Ведь сама она, со своим мягким характером, действительно абсолютно беспомощна. Ну почему, почему эта проклятая магия забирает у Маргариты именно тех людей, что особенно ей дороги?! Елена, а вот теперь и Николай… Магическому миру нужна Лада, Ладе нужен Витязь… А ей, ей, Маргарите что, не нужны самые близкие и дорогие в жизни люди?! Хотя она все равно не принялась бы стенать, что жить без кого-то из них не сможет. Враньем это было, враньем и фальшью. Марго прекрасно понимала, что желания утопиться разрыв с любимым у нее не вызовет. И не менее прекрасно понимала, что абсолютно никакой ее вины тут нет. Да и его вины тоже… – Ну, скажи хоть что-нибудь! – отчаянно воскликнул юноша. – Я… поверь, мне ничуть не менее больно сейчас, я понимаю… – Что можно говорить, если ты действительно понимаешь все? – тихо переспросила девушка. – Сколько можно повторять то, что и так очевидно? Ты знаешь, что я тебя люблю. Надеюсь, знаешь. Знаешь, что чувствуешь сам. И, должно быть, знаешь и то, как тебе поступить. Это твоя жизнь, твой выбор – что могут значить мои слова? Резко развернувшись, она последовала за остальными в дом Мариванны. Наверное, минут сорок прошло, прежде чем Маргарита, вежливо распрощавшись с учительницей и – немного сухо – с остальными Берегинями (девочки, считающие, что она сердится на них из-за беспокойства за Елену, причем, небезосновательно считающие, не обратил на это особого внимания), вернулась домой, плотно прикрыв дверь в свою комнату, упала лицом в подушку и приглушенно разрыдалась от смятения и бессилия. Обиды почему-то не было, только отчаянное непонимание, как все это вообще могло случиться. Да еще с ней, привыкшей все учитывать и держать под контролем!