Текст книги "ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 57 страниц)

«Я ДОЛЖНА! Не могу же я на самом деле утонуть в ручье метровой ширины!»

Под ногами, наконец, оказалось дно, но не было сил от него оттолкнуться. Прежде чем окончательно потерять сознание, Маргарита почувствовала – или ей просто показалось – что ее схватили за руку. Почему-то под водой и воды, как таковой, не ощущается. Но на поверхности первая же хлестнувшая лицо волна заставила вздрогнуть и судорожно закашляться, хватая ртом воздух. В глазах все еще было темно, девочка почти ничего не видела, но ощутила, что кто-то удерживает ее на поверхности. – Ты в порядке? Голос был приятным, на мгновение Марго захотелось получше рассмотреть его обладателя. – Идиотский вопрос, – ответила она, пытаясь сладить с головокружением. – Не бойся, теперь все будет хорошо. Только берега высокие. Надо уцепиться за что-нибудь, чтобы выбраться… Неизвестный спаситель, лицо которого по-прежнему было смутно различимым из-за окончательно сгустившейся темноты и плывущего в глазах девушки тумана, кивнул чуть в сторону – там из воды выступали корявые корни дерева. – Только доберемся до них… Удерживая одной рукой Маргариту, парню не очень удавалось сладить с потоком. Девочка тоже попыталась грести, заодно удостоверяясь, что окоченевшие руки продолжают ее слушаться. Их швыряло из стороны в сторону, ударило о какой-то камень, но все-таки пронесло мимо корявого клубка корней. Марго судорожно вцепилась в них, словно встав на якорь. Теперь… Только когда руки неизвестного спасителя как-то чересчур мягко соскользнули с ее плеч, девочка обернулась и поняла, что ему повезло гораздо меньше – парень умудрился въехать в камень головой – на шершавой грязной поверхности остались следы крови – и, кажется, потерял сознание. Течение уносило его дальше – Марго мало что могла разглядеть, но ей показалось, лицо незнакомца осталось под водой, а он даже не пытался пошевелиться. Поймать его за руку Марго не успела – течение отнесло бесчувственное тело дальше. «Не глупи! Ты в бассейне-то едва барахтаешься, тебе его не вытащить!» «И что – бросить человека, который полез в реку, чтобы меня вытащить?!» Здравый смысл хмыкнул и удалился, сердито хлопнув дверью подсознания. Еще мгновение поколебавшись, Маргарита оттолкнулась от коряги и забарахталась вдогонку по течению.

====== ГЛАВА ВТОРАЯ. 9. Алина ======

Аля полагала – или, может быть, просто в глубине души очень надеялась – что после смерти бабушки второго такого же потрясения, когда жизнь вдруг начинает казаться нелепым страшным сном, в реальность которого никак не заставишь себя поверить, потому что не должны, не могут такие вещи на самом деле вокруг тебя происходить, повториться уже никак не может. Но почему-то опять произошло именно то, чего девочка… да и вообще никто ожидать не мог.

Вероятно, не стоило так думать. Не стоило еще больше пугать себя такими ассоциациями. Алина же ничего не знала о том, что сейчас с Дарьей, не знала, в чем причина произошедшего с Евгенией, но все-таки именно это оставляло надежду, очевидную надежду, что обе они в порядке. Аля почти отключилась от реальности происходящего, когда ее все-таки сумели вывести из палаты Евы, а Ольга – и потому, что им было домой по дороге, и из убеждения, что совпадение не случайно и сейчас каждой из Берегинь грозит таящаяся пока в тени опасность, взялась сопровождать ее до дома. Самовольно разбежавшиеся Вика и Маргарита порядочно разозлили бывшую послушницу. – Подумать только, теперь я начинаю понимать, как себя чувствовала матушка Любава из-за моих своевольных выходок, особенно в детстве! Мы не знаем, что и кто вам угрожает, но эти несносные девчонки делают все, лишь бы защищать их было как можно сложнее! Алина помолчала, понятия не имея, что тут можно сказать. Ольгу, не смотря на созвучное литературной героине имя, и раньше мало кто рискнул бы назвать «душечкой», а последнее время девушка стала еще более резкой и скрытной, чем раньше. Берегиням оставалось только догадываться, что твориться у бывшей послушницы на душе. Вот и Маргарита… Впрочем, у Марго период депрессии довольно быстро прошел, сменившись упертой жаждой деятельности, приводящей порой к конфликтам в коллективе из-за того, что никто, включая саму Марго, не знал точно, ЧТО же им надо делать. – Всегда считала себя неплохим воином, – неожиданно опять заговорила Ольга. – матушка Любава, конечно, всегда говорила, что мне над собой еще работать и работать… впрочем, как и ей самой, у нашего мастерства просто не существует «верхней планки», но, по крайней мере, даже она признавала меня способной ученицей. Зная ее – это очень и очень лестная характеристика, едва ли не лучшее, что от матушки вообще можно услышать. Только за пределами Монастыря я столкнулась с тем, что во всем прочем я беспомощнее младенца! – Тебе просто надо привыкнуть и освоиться… – Дело не в этом. На редкость глупо полагать, что знаешь людей очень давно, однажды осознать, что ни черта их на самом деле не знаешь! Аля снова промолчала, справедливо подозревая, что Ольга имеет в виду не только и даже не столько Змея, сколько своих монастырских товарищей, оказавшихся на проверку совсем не теми людьми, которыми их привыкла считать. – Если подумать, Сергей – то единственное, что было в моей жизни по-настоящему… – Он устроил этот спектакль… – Чтобы произвести впечатление на Елену, я понимаю. И на выстрел Викторию откровенно спровоцировал. Я уже порядком устала от ее покаяний на этот счет… не в этом дело. Квартира по-прежнему смотрелась несколько необжитой. Алина печально вздохнула, кажется, ощущение пустоты теперь никогда не покинет этих стен. Ведь дома – дома без бабушки уже не будет. В лучшем случае – будет типовая квартира, из-за спартанского воспитания новой хозяйки не обремененная особым уютом. – Вот не поверишь: владею чуть ли не десятком видов холодного оружия, – Ольга усмехнулась, пропуская Алинку в комнату. – а кухонный нож вчера чуть без пальца не оставил! Ладно, когда-нибудь необходимо было научиться всему самой! – Неужели Любава за тебя не вступится? – Может, и вступилась бы. Но меня не изгоняли, на самом-то деле я ушла сама. Монастырю всего лишь надо сохранить хорошую мину. – И что ты собираешься делать теперь? – Как все люди… К весне попытаюсь продать свою долю квартиры и поеду куда-нибудь поступать на учебу, а там – как уж сложится. Я разговаривала с этим мальчиком… Матвей, кажется, его зовут. Он собирается после девятого класса поступать в колледж с уклоном в биологию, чтобы потом учиться на ветеринара, он мне немного рассказал, что там и как. – Вика ничего об этом не говорила. – Матвей пока это ни с кем не обсуждал. Ну, практически ни с кем. – Но с тобой-то с какой стати? – Не знаю. Случайно зашел разговор обо всех этих вузах и планах на жизнь, вот и поделился соображением. И про Викторию тоже говорил. – Что? – Да, какую-то чепуху. Порой меня поражает умение людей на пустом месте создавать проблемы: нравится она ему, вроде бы, а он не знает, как и о чем с ней заговорить, боится сморозить глупость, а она чересчур нервно на это реагирует. Или что-то вроде того. Детский сад. – Да ладно тебе. Наверное, когда впервые в жизни кто-то нравится, трудно понять, как себя вести. А ты?.. Нет, ничего. Извини… – Нельзя, двух слов не сказав с человеком, утверждать, нравится он или нет, – бывшая послушница поморщилась. Алина поерзала на стуле. – Слушай, Ольга, а когда ты познакомилась со… ну, с этим Сергеем. – Мне было маловато лет, чтобы заморачиваться подобными вопросами. Нет, поначалу он мне совершенно не понравился. Мы были слишком разными, чтобы понять друг друга: выросшая в монастырском приюте девчонка-сорванец и мальчик из семейства так называемой «элиты». Я даже гадать не пыталась, кто их отец. Станислав Георгиевич вообще был какой-то не бросающийся в глаза, я всего раз с ним и сталкивалась – на дне Рождения Сергея. Серьезный человек… гм, ну, у меня не было причин подозревать, что не человек. В семье вроде как всем заправляла супруга: вроде бы, актриса, гораздо моложе него и очень… эпатажная. Сергей и Алиса – их старшая – от нее этот эпатаж переняли, хотя внешне на мать не похожи не капельки. Но вне дома и семьи, подозреваю, у Станислава Георгиевича была работа того характера, о которой тогда было не принято говорить вслух. А еще в их доме в эпоху тотального дефицита водились шоколадные конфеты и заморского производства вещички… ты позже родилась, а я чуть-чуть, хоть и ребенком, застала времена, когда это все очень о многом говорило. Теперь-то я понимаю – в те же времена, ненамного раньше – когда прежнего Князя Тьмы уже не было в живых, а новый был еще ребенком, кто-то ведь должен был пятнадцать лет удерживать Темную Сторону от полнейшего безвластия. Это подданные Лады без своей госпожи ведут себя тихо и покладисто – да и то не все – а на обитателях Темной стороны только ослабить ошейник, начнут беспредел даже во вред себе. Я немного помню, как матушка Любава с настоятелем обсуждали их сравнительно мирное поведение в те времена… Теперь, оглядываясь назад, начинаю думать, что Станислав Георгиевич и возглавлял, что называется, временное правительство. Кстати, его смерть почти совпадает по времени с воцарением нового князя… – Но ведь Зм… Сергей не стал бы служить этому Князю, если бы его отец… – Я не знаю, Алька. Не знаю, что держит Сергея в повиновении у Чернояда, не знаю… Да я вообще ничего теперь не знаю! Даже того, в чем когда-то была уверена! Так вот, Сергей всегда был для меня совершенно другим. Дракон, просто поразительно… Крылатый Змей! А в детстве он боялся высоты, знаешь? Он очень много чего боялся: с одной стороны избалованный благополучием их семейки, с другой… как я сказала, в семье заправляла его матушка и заправляла весьма тяжелой рукой, отец был как бы сам по себе, вот и получалось, что мамаша строила в колонну по трое Сергея и Алису, а сестренка, в свою очередь, опять Сергея. Я не лишком с его семьей общалась, но пришлось там весьма взбрыкнуть, чтобы показать, что со мной это «подай – принеси – пошел вон, не мешайся» не прокатит! Я бы с этими двумя и недели не прожила, хотя Любава в детстве и порядочно с меня шкур спустила… может, я просто никогда не знала, какими бывают СЕМЬИ. Даже и не знаю, что постепенно заставило меня считать его другом. Наверное, мы были настолько разными, что в каждом оказалось именно то, чего другому не хватало. И… я ведь тоже была другая. Несколько иначе другая… Бред! Алина попыталась улыбнуться и положила свою кукольную ладошку на Ольгину руку со сбитыми костяшками. – Думаю, в монастыре тебе не хватало простого живого общения, вот и все. Уверена, теперь у тебя появятся настоящие друзья и… – Мне никто не нужен, – отрезала бывшая послушница, отстраняясь. – и хватит об этом! – А мы? – наверное, слегка даже обидевшись, уточнила девочка. Ольга не ответила. Оставалась надеяться, после этого разговора ей все же станет немного легче. – Я продолжу вас тренировать, – наконец откликнулась девушка. – и если понадобится моя помощь, вы можете на меня рассчитывать. «Но и не более того!» так и не прозвучало, однако было вполне очевидно без всяких слов.

Йотун Лед

– СБЕЖАЛА?! Ведьма, старательно изображая задумчивость, закрыла часть лица ало-золотым пером, пряча усмешку, в любое другое время Лед не спустил бы даже тени усмешки никому, но сейчас было не до нее. Пленницы в пещере не оказалось. Сумасшедшая девчонка сбежала ночью по незнакомому лесу на верную смерть, да особой ценности ее жизнь и не представляла, но от йотуна никто НИКОГДА не сбегал. Едва сдержавшись, чтобы выразить обуревавшие чувства не безумным нечеловеческим ревом, а всего лишь глухим рыком сквозь клыки, Лед решительно направился к жеребцу, с которого едва успел спешиться. – Кажется, вторая часть нашей сделки сорвалась, охотник! – насмешливо фыркнула ведьма. – Я верну ее, – процедил Лед сквозь сжатые клыки. – живой! По следам это будет не так уж трудно сделать. – Хорошо, – особого доверия в тоне ведьмы, однако, не чувствовалось. – за живую девчонку я заплачу еще столько же. Удачи тебе и, надеюсь, впредь ты будешь повнимательнее приглядывать за своими трофеями! Йотун разразился руганью. Он действительно не удосужился даже связать треклятую девчонку – она выглядела настолько испуганной, вымотанной и совершенно подавленной. Если он хоть немного разбирался в повадках всевозможной дичи, то у такой не должно было даже мыслей о побеге возникнуть! Однако стоило увидеть следы, раздражение без остатка испарилось, уступив невольному восторгу. Девчонка не просто дернула, куда глаза глядят: следы ровной цепочкой пересекали пустошь от его пещеры до начинавшегося неподалеку подлеска, достигнув которого беглянка, судя по следам, принялась нарезать круги и петли, а потом и вовсе метаться по всем направлениям, словно отплясывая какой-то шаманский танец. Несколько раз – это охотник даже не сразу сумел различить – она спиной вперед прошла обратно по цепочке своих же следов. Постепенно круги и петли увеличивались – девчонка отбегала все дальше, однако, постоянно возвращаясь к месту старта. Найти во всех этих завихрениях последний след казалось просто невероятным! Откуда у девчонки взяться такому умению, Лед как-то даже не задумывался. Не в его характере было анализировать всякое «почему» и «откуда» – важным было совсем другое: в кои-то веки ему попалась достойная добыча, за которой можно будет вести настоящую увлекательную охоту – что в унылых порядках современности действительно невероятно! Спешившись, охотник оставил скакуна на пустоши – чтобы не затоптал и без того путанные следы – и аккуратно вошел в подлесок. Недооценил пленницу, конечно, но сколь бы умной и хитрой она ни оказалась, далеко отсюда не убежать. Лес кругом на много километров, ни жилья, ни «точек перехода» – еще до утра замерзнет и свалиться, только подбирай готовенькую, пока до смерти не окоченела. Даже жаль, что магический талисман отобрал – с ним девчонка и повыносливее к холоду была бы, и, когда догонит, можно было бы развлечься достойным поединком, а не «уносить готовенькую»… но охота и без того обещает быть увлекательной!

====== ГЛАВА ВТОРАЯ. 10. Дарья ======

Первым порывом было бежать без оглядки, едва ли не по пояс утопая в глубоком снегу, однако именно этого и должен был ждать от нее великан. И уж конечно догнать ее на лошади по четкому следу не составило бы ни малейшего труда! Поэтому девочка петляла, как заяц, смутно припоминая похожую ситуацию в какой-то из прочитанных книг. Только там героиня по жаркой степи удирала – счастливая. А тут, кажется, кровь внутри заледенела и тело теперь едва-едва шевелиться. Главное, не останавливаться – а то совсем замерзнуть можно. Не спрячешься, не затаишься – бежать и бежать… Оно, быть может, и к лучшему: в книге героиня спряталась в укромном местечке, а от теплового удара сознание потеряла, бредить начала – ее и поймали… Если от холода вырубишься – это тихо. Но только проснуться уже не выйдет… Пытаясь одновременно хоть немного согреться и спутать след, Дарья бегала, петляла, сдваивала и страивала след, пыталась маскировать, прыгая по кряжистым пням и накренившимся стволам, где-то на задворках разума понимая, что они тоже покрыты снегом и следы оставляют не хуже, чем на земле. В груди невыносимо болело от морозного воздуха, собственное дыхание напоминало астматические хрипы… Медленно, медленно, слишком медленно – охотник мог вернуться в любую секунду, а пещера еще великолепно просматривалась сквозь деревья подлеска. Больше всего девочка желала стрелой броситься прочь, но еще лучше понимала, что далеко по заснеженному лесу не убежит. Как этот тип катается по непролазным чащобам на лошадке – да еще такой здоровенной?! Подлесок уже выглядел таким образом, как будто здесь табун подобных «лошадок» пытался танцевать «лебединое озеро», Дарья все увеличивала «петли», пока, взобравшись на заснеженное возвышение, на проверку оказавшееся буреломом, не провалилась сквозь снег в громадную кучу хрустящего обледенелого хвороста, несколько метров прокатилась кувырком и с воплем шлепнулась на что-то теплое, мягкое и неодобрительно взревевшее. Трудно сказать, кто испугался больше: Даша или облюбовавший бурелом в качестве зимовки медведь, перепугано взвившийся вверх с эффектом взорвавшейся снежно-хворостяной бомбы. Девочка каким-то образом оказалась верхом на звере, от неожиданности даже на попытавшегося ее сбросить или огреть когтистой лапой, обхватив его руками за шею и уткнувшись лицом в шерсть на спине. Наверное, пытаясь таким образом вырваться от схватившего его «чудища» мишка с паническим ревом прыжками понесся прочь, взбрыкивая не хуже норовистой лошадки на родео, а Дарья вцепилась, как клещ, решив, что, сбросив ее, потревоженный зверь непременно набросится, и опасаясь только, как бы ему ни пришло в голову раздавить ее, перевернувшись на спину. Мишка оказался не таким уж большим – по картинкам эти звери кажутся куда крупнее – тащить человека, даже девочку-подростка, ему явно было тяжеловато, поэтому забег получился не слишком-то быстрым, прыжки становились все тяжелее. В конце концов, уже выдохшийся от рева медведь влетел в какую-то небольшую пещерку и резко затормозил, вынудив наездницу по инерции кувырком скатиться со своей спины, после чего, хрипло дыша, рухнул на промерзший земляной пол. Дарья опасливо замерла, глазами шаря в поисках отступления… пока с изумлением не обнаружила «пространственный ход» в такой знакомый чуланчик! – Знаешь, Кукушкина, – хрипло произнес медведь с очень знакомыми густыми нотками. – я понимаю, что та четверка за контрольную была оскорблением для круглой отличницы, но такой страшной мести от тебя не ожидала! Чуть сердце не лопнуло – старовата я для таких развлечений! – Мариванна? – А ты кого ожидала встретить? Чарльза Людвиджена Доджсона? – ворчливо уточнила учительница-оборотень. – Ох, сживете вы меня со свету! Конечно, человека, большинству более известного под псевдонимом Кэрролл Льюис, и учительница и Дарья знали по большей части благодаря его математическим работам, но имечко пришлось как никогда кстати: происходящее все больше напоминало историю его героини Алисы, когда реальность начинает путаться с каким-то на первый взгляд абсурдным сновидением. Хотя в «Алисе» весь абсурд выверен и математически точен, от ощущения бредовости происходящего избавиться не так уж легко! – Я не ожидала… Я вообще никого не искала – только пыталась убежать от какого-то психа по имени Йотун Лед, схватившего меня, когда мы с девчонками пытались найти Елену… – Пытались найти? Вы ее ПОТЕРЯЛИ? – испуганно переспросила медведица. – Она… она ушла сама. За змеем. Марьванна тяжело вздохнула, словно бы став еще меньше. Сейчас Дарья приняла бы ее и не за медведя вовсе, а за крупную собаку типа водолаза, только не черного, а коричневого с проседью цвета. – Мне следовало объяснить вам все с самого начала, но эти твои подружки… Ладно. Пойдем в дом, Дарья, нам предстоит серьезный разговор. Девочка, послушно кивнув, полезла через кладовку в гостиную домика учительницы. И ошарашено замерла, пораженная открывшимся зрелищем и ударившим в нос резким запахом спирта. – Эт-то что еще такое? – воскликнула за спиной немного замешкавшаяся, чтобы вернуться в человеческий облик и закутаться в байковый халат математичка. – Романова! Изволь немедленно объясниться! Ее вполне можно было понять: не всякая добропорядочная старая дева, заслуженный педагог к тому же, сможет спокойно воспринять валяющегося на собственной кровати в глухой отключке парня, одетого только в потертые джинсы, и одну из учениц, кутающуюся в собственный халат хозяйки, в котором могла бы поместиться, по меньшей мере, еще четыре раза с замотанной в чалму из полотенца головой. Довершала композицию полупустая бутылка «Пшеничной». Сообразив, как это все должно было смотреться со стороны, Маргарита начала медленно заливаться краской. – Вы все не так поняли! – сипло выдавила она. – Мы… тонули и… – Как говорил Лео ДиКаприо – в одиночку даже тонуть скучно! – со счастливым видом сообщил Фома, колобком вкатываясь в комнату. – Как там наш пациент? Я там чайку с малиной поставил… Слушай, красавица, давай я тебе тоже спинку разотру – а то заработаешь воспаление легких от всех этих заплывов! Можно еще внутрь сперва, для сугреву! – Иди ты!.. – раздраженно огрызнулась Марго. – Я правда чуть не утонула. А этот парень меня спас… – Обычно в таких случаях спаситель притаскивает девушку на руках, – хохотнул домовой. – а не наоборот! – Наш дом был слишком далеко, поэтому я и пришла сюда. Он так и не очнулся… – Возиться над ним, как курица! А саму бы не помешало разморозить. Учительница раньше Дарьи отошла от потрясения и, тяжело вздохнув, распорядилась: – Фома, иди на кухню, готовь свой чай с малиной. О мальчике я позабочусь, а вы, барышня, немедленно марш в ванную! Дарья, помоги своей подруге! Тебе самой не помешало бы отогреться, но у нас, по крайней мере, обошлось без купаний. С баней возиться нет времени… где Виктор? Даша не сразу сообразила, что речь идет о бесе Витьке. Полное имя Виктор к его образу совершенно не «липло». Фома что-то неразборчиво ответил, но Дарья, провожающая Маргариту в ванную, его уже не расслышала. – Я сама… со мной все в порядке, – оттолкнув руки подруги, выдавила блондинка. Ее движения были изрядно заторможенными, а при попытке разговаривать зубы начинали стучать. Горячая вода в таком состоянии сперва обожжет, так, что трудно сдержать крик, а потом невыносимо, до слез заболит все окоченевшее тело – хоть у Дарьи до такого состояния замерзали только кисти рук – она прекрасно помнила, как плакала едва не в голос, отогревая их под краном. Разумеется, такой гордой особе, как Марго, не придется по нутру сдерживать крик и плакать в чьем-либо присутствии. Стаскивая непослушными пальцами халат математички, а потом собственную насквозь промокшую одежду, Маргарита кивнула на дверь. – иди, помоги им лучше… Парень так и не очнулся. Даше его рассеченная бровь, хоть и сильно, как все раны на лице, кровоточащая, после обработки вовсе не показалась особенно серьезной раной, наверное, гораздо более серьезной угрозой было переохлаждение. Маргарита все-таки своими ногами пришла, да и вообще женщины выносливее мужчин… Помогать хлопочущей учительнице, к счастью, не понадобилось (Дарья к стыду своему панически боялась вида крови и сгорела бы от смущения куда раньше, чем приблизилась бы к полураздетому парню – не Маргошин у нее характер все же), поэтому девочка охотно устроилась в кресле, набросив на плечи плед. Фома, неожиданно оказавшийся невероятно милым существом, подтащил поближе обогреватель и вручил ей поднос с чашкой травяного чая и блюдечком малины. Правда, он было навострился отнести чаю и Маргарите прямо в ванную, заявив, что из чашки вполне можно пить и сидя в воде – Мариванна практически в последний момент поймала его за шиворот, прежде чем Дарья успела себе представить реакцию подруги на такую любезность (по крайней мере, одним утопленником в этом случае история непременно закончилась бы!). Домовой оскорбился и сидел надутый, тем не менее, сообщив, что не вещей, ни документов у обморочного паренька не обнаружил. Кроме джинсов тот был одет с демисезонную куртку поверх толстовки с рисунком какого-то цветка (наверное, символ какой-то музыкальной группы или что-то вроде того, – подумала на этот счет Дарья). Зная привычку ховал особо тщательно относится к содержимому чужих карманов, его мнение можно было считать авторитетным. Дарья тянула свой чай, чувствуя, что вот-вот заснет сидя. Как замечательно расслабиться, не опасаясь, что это тебя убьет! Пережитое начинало казаться нелепым сном, происходящее – смутной полудремой и даже понимание того, что ей выговорит мама, когда девочка вернется домой, воспринималось на удивление спокойно. Наверное, свою порцию страха сегодня Даша с лихвой перевыполнила. Мысли текли густо и лениво, как карамель. Когда в комнату, кутаясь в слишком просторный халат хозяйки, вошла Маргарита, Дарья встрепенулась и поймала себя на том, что все-таки задремала. – Проверь все тело, особенно пальцы, чтобы они без боли сгибались и разгибались… – Что с ним? – напряженно спросила подруга, кивая на своего спасителя. – почему он не просыпается? Может, ему в больницу надо? – В больницу не возьмут без документов, – напомнил Фома. – что случилось-то? – Случилось? – язвительно переспросила блондинка. – Ну, мне стало жарковато, вот я и решила окунуться в ручей! Крещение как-никак! – И мы, похоже, дождались-таки этой зимой морозов, – домовой кивнул на окошко, за которым умиротворяющее падал снег. – Кстати, о больницах, – присаживаясь рядом с Дарьей и слегка потянув на себя одеяло, посерьезнела Марго. – с Евой дело плохо. В городе завелся какой-то упырь… мы не знали, бежать искать тебя или разбираться с этим делом, а тут еще и я сглупила… Ой, Дашка, как хорошо, что хоть ты в порядке! Я понятия не имела, куда этот чудовищный всадник тебя уволок! Ты точно в порядке? – Не считая морального ущерба… и волшебного пера! – неожиданно дернулась отличница. – Он унес его с собой, когда бросил меня в пещере! Вот и прошляпила я Ядвигино наследство с магическим даром вместе! – И мою сумку с Венцом унесло течением! – Марго закусила губу. – Кажется, когда нашли Женьку, бус на шее у нее не было… Не люблю я таких совпадений! Мы и так-то не много умеем, а без этих талисманов и вовсе… Мария Ивановна! Может, Вы нам расскажите все, что знаете: о Елене и вообще. Учительница вздохнула, какое-то время подбирая слова. – Все началось… должно быть, с вступления в Силу последнего Чернояда. Молодость всюду пытается ввести свои правила, и даже владыка злых сил тут не исключение. Хотя и предшественница вашей подруги сыграла в этом свою роль, когда взялась сама обучать мальчишку. Я говорила ей, что она дарит меч своему врагу и сама же учит пользоваться оружием. Говорила… но Лада – любая из них с самого первого воплощения – есть воплощенная любовь ко всему миру, включая и своего соправителя. Случалось и такое, что Чернояд любил Ладу: в давние времена это обычно ограничивалось редкими похищениями, но какой-нибудь очередной фаворит Пресветлой княжны, Светлый витязь, совершал свой подвиг, освобождая ее… некоторые из подобных историй превратились во всем известные сказки. Тут, конечно, все было иначе. Надежда вообразила, что должна заменить мальчишке мать, что никому нельзя отказывать в человечности – даже при том, что он тогда уже ненавидел людей. Даже не ненавидел – презирал, так будет вернее. Для нее, однако, было сделано исключение. Или так казалось… В старые времена охотники порой приносили домой маленьких волчат. С ними можно было играть, кормить с руки – все, как с обычными щенками, однако – даже в любви и заботе – рано или поздно из щенков вырастали звери. И даже любовь у них… соответствующая природе. Любовь Лады ведь не может принадлежать кому-то, как солнце не может светить для единственного. Мне неизвестно, что было между ними и было ли вообще, но мальчишке было семнадцать или восемнадцать, когда Надежда сочла свой «материнский» долг перед ним выполненным. Примерно в то же время она закрутила очередной роман с каким-то типом… то есть, конечно, не так: в очередной раз вышла замуж. А чуть больше года спустя погибла – причем никто не знал и не понимал, как именно. Но не так-то легко убить богиню, сами понимаете… – Если только это не сделал другой «бог»! – Многие так и подумали. Этот Александр быстро прославился манерой перекраивать все на свое усмотрение. В молодости у него была абсурдная идея объединить Темную и Светлую стороны волшебной реальности, – учительница горько усмехнулась. – в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань! После смерти Надежды он, как казалось, отказался от этой затеи. Но рисковать было нельзя: поэтому я отследила рождение наследницы и похитила новую новорожденную Ладу, чтобы спасти ее от неведомой опасности, спрятав девочку среди людей. Однако теперь Елена сама добровольно пошла за князем, от которого следовало держаться как можно дальше … а ведь если новая Лада погибнет ДО инициации, то никогда уже не возродится и Равновесие навсегда будет нарушено. – Зачем это князю? Ведь, если мы все правильно поняли, если Свет или Тьма безвозвратно исчезнут, Закон уничтожит того, кто остался. – Да… но Сила – Сила не может просто исчезнуть. Как и в физике. Просто изменит форму… Мы… я боялась, что Чернояд нашел способ забрать себе обе стороны Силы и стать единственным владыкой волшебного мира. В таком случае миру людей тоже не остаться в стороне, поэтому это должно касаться и вас, девочки, тоже… Я сожалею, что не решилась все и сразу вам рассказать, но у вас не было причин доверять мне: медведи-оборотни есть и на светлой и на темной сторонах. В этот момент парень дернулся и, приглушенно застонав, уставился в потолок невидящим взглядом. – Очухался, соколик! – всплеснула руками учительница. – Откуда же ты, такой, взялся? Пациент молчал, то ли не до конца придя в себя, то ли не сочтя нужным разговаривать с Мариванной. – Река… – наконец сипло выговорил он. – девушка… – Со мной все в порядке, – поднявшись с кресла, Марго подошла к изголовью кровати. – спасибо тебе! Меня зовут Маргарита, а тебя? – Меня… – парень заторможено улыбнулся, увидев ее, но, начав говорить, слабо застонал и, уткнувшись лицом в ладони, перекатился со спины на бок, прижав колени к животу. – н-н-н-не… не по… И, снова лишившись сознания, беспомощно обмяк.

====== ГЛАВА ВТОРАЯ. 11. Елена ======

– Жить будешь здесь. Из дома без сопровождения не выходить, в закрытые двери без спросу не заглядывать, в лаборатории не экспериментировать, а то останется от тебя… мало что! – князь мрачно усмехнулся. – Библиотека в твоем полном распоряжении, только возвращай книги на место, а то тут потом нереально порядок навести будет. Если что-то вдруг понадобится – обращайся к Магде. Все поняла? – А ты? – Меня может здесь не быть по нескольку дней, – после секундного молчания произнес Александр. – все, что нужно тебе… – Так мне что, одной тут торчать неизвестно сколько времени?! Да еще не высовывая носа на улицу? Мне, в конце концов, в школу ходить надо! – вспыхнула Елена. Страдальчески вздохнув, князь закатил глаза к потолку: – Знаешь, если бы у меня в твоем возрасте была такая возможность, я был бы счастлив вообще забыть что такое «школа» и зачем она нужна. Любые сведения ты можешь найти в книгах. – И сколько же я должна просидеть взаперти? – Проблемы будем решать по мере их поступления. Заблудиться в расположении комнат особнячка было бы трудно даже частенько плутающей в трех соснах Елене – собственно, привычных комнат-то здесь и не было. Полупустой холл влево и вправо плавно переходил в просторные лаборатории, на втором этаже, помимо громадной библиотеки, было что-то вроде столовой и пара огромных, вероятно, спален. Был еще третий этаж, по некоторому парадоксу не верхний, а нижний, подвальный – с богатой оружейной и очень большим количеством свободного пространства предназначенном, скорее всего, для тренировок. Особенно девочку почему-то поразила ванная. Вернее сказать – натуральная купальня с огромным бассейном из черного мрамора. Все это поначалу показалось довольно красивым и уютным, но в огромном особняке собственное одиночество чувствовалось куда сильнее, чем в привычной городской квартире. Чуточку неправильным казалось – ну зачем кому-то одному столько места? Князь явно считал иначе, ну так, в конце концов, это его дом. А Елена, в первую неделю своего здесь пребывания облазив все доступные уголки, едва поумерился первоначальный восторг, начала тосковать. Магда оказалась не самой приятной собеседницей, на вопросы отвечала односложно, безэмоционально, сама же предпочитала отмалчиваться, уставившись в пустоту и, казалось, была лишена всех простых человеческих интересов. Единственный раз у девочек получился в полной мере – разговор, оставивший странный осадок. Разговор шел, понятное дело, о прекрасном. – Наверное, до Сергея меня вообще никто в целом мире просто не слышал, – с чего-то разоткровенничалась Елена в тот вечер. – он всегда говорит именно то, чего хотела бы услышать, как бы это ни удавалось. С ним о чем угодно можно бесконечно разговаривать… Обычно невозмутимая Магда хмыкнула. – Странная ты. Кому другому я бы просто не поверила! И хозяин-то тебе «милый», и Змей – «собеседник»… – А что, со змеями общаться нельзя? Разговаривать он точно не хуже умеет! – Огненные Змеи, – непроницаемые глаза маленькой гарпии мечтательно затуманились. – настоящие мужчины! Верность у них, правда, совершенно не в почете. Эх, хотелось бы на твоем месте оказаться! Уж я-то знаю, что с такими типчиками делать! – Ну и делала бы, кто тебе мешает? Он существо общительное… – Так Змеи девиц с чистой душой любят, вроде тебя, – гарпия завистливо вздохнула. – я бы с радостью. Елене в голову тут же закрались нехорошие подозрения относительно воинственной золотоглазой монашки – или кто она там. Где еще ошиваться девушкам с действительно чистой душой, как не в монастырях? Жаль, Елена не умела читать чужих мыслей… А вот пообщаться с вечно чем-то занятым или просто потребовавшим не беспокоить Александром, удавалось редко. Его общество привлекало девочку гораздо сильнее, однако вряд ли она в этом пользовалась взаимностью: князь предпочитал разговаривать, как и вообще иметь с кем-то дело, исключительно по необходимости, свободное время, когда оно ему выпадало, проводя наедине с собой. Следовало отнестись с пониманием, такого времени было не так уж много! Чтобы хоть немного унять ее любопытство и тягу к общению, Александр, скрипнув зубами, позволил Елене присутствовать в его кабинете при решении не слишком серьезных и таинственных вопросов. Сейчас аудиенции ожидала девушка, чуть старше самой Елены, представившаяся Олесей. С первого взгляда ее волосы казались неопределенно-рыжими, однако, при ближайшем рассмотрении состояли из переплетающихся черных, красных, бурых, апельсиново-оранжевых и золотисто-желтых прядей. Правда, необычной прической стремление к ярким краскам и ограничилось: Олеся была одета в так же любимой и самой Еленой серо-голубой гамме. – Эльдар Иванович, в конце-то концов, – раздраженно выговаривал Александр в телефонную трубку, пока «сестренка», стараясь ему не мешать, шушукалась с гостьей. – я не понимаю Вашего бессмысленного упрямства! Таких денег не предлагали даже за «Мону Лизу»! Не вынуждайте меня прибегать к иным мерам, я честно постарался найти взаимовыгодное решение… Трэш-ш! – раздраженно бросив трубку, процедил он сквозь зубы. – Художник от слова худо! Осения! – Да? – подскочив, девушка поспешно отвесила поклон, попытавшись произнести ритуальное приветствие – Да будет темна ночь… Поморщившись, Чернояд вскинул руку, призывая к молчанию, и устало спросил. – Что ты здесь делаешь? – Так Вы же… – Я ждал Зимерзлу! Мы все ее уже два месяца ждем. – Симы нет, – Олеся пожала плечами. – я пока за нее, вот и пришла. Понимаете, повелитель, такая история вышла. Сима меня попросила подменить на время, за нее подежурить, значит. Мы иногда так делаем. А на этот раз не обговорили, надолго ли, как-то из головы вылетело. Самой уже надоело до чертиков! – Где Зимерзла? – тихо, с расстановкой спросил князь. – Так не знаю. Самой интересно, это же совесть надо иметь – спихнуть дежурство и пропасть куда-то! Я уже с Вешной договорилась, чтобы она меня хоть иногда подменяла, а то тоже четвертый месяц без выходных дежурить. – Какая, к черту, Вешна?! Вы бы еще с Лейтой додумались поменяться, порадовали бы народ пляжным сезоном на рождественские каникулы! Хоть бы на календарь иногда смотрели… Ладно. Видимо, поисками вашей загулявшей подруги тоже мне придется заниматься. Еще раз поклонившись, Олеся поспешно покинула кабинет, коротко улыбнувшись Елене на прощанье. Александр со вздохом подпер руками голову. – А она кто? – Одна из богинь, скажем так, сезонов. Осения, как и наша блудная Зимерзла, проходят по моему ведомству, а сестрички их – Вешна и Лейта – по ведомству Лады, их тебе представят на церемонии. Языческие богини, такие как погодницы, все же смертны, а тут такое совпадение – почти одновременно все четверо передали полномочия наследницам. Наследницы эти – те еще лоботряски, с погодой теперь чего только не творится!.. – А о каком художнике ты говорил? – Далинин? А, это давняя история. Надежда, твоя предшественница, любила приобщать к своему двору людей, даже обыкновенных, из, скажем так, творческой богемы. Жизнь их при этом существенно продлевалась – Эльдар Иванович, если я ничего не путаю, родом из конца семнадцатого – начала восемнадцатого века. Когда погибла его покровительница, как и прочие из ее свиты, оказался выброшен обратно в мир обычных людей, прижиться в котором столько лет спустя было бы уже сложно, поэтому он попросил приюта в Монастыре, где с тех пор и проживает. Иконописцем, видимо, заделался. А я пытаюсь сговориться в цене на одну его работу, которую он вообще продавать не хочет. В общем, все это не интересно! Я тебе как-нибудь покажу портрет Надежды, который он написал, но сейчас, прости, буду с этими бестолковыми погодницами разбираться. Уныло кивнув, Елена собиралась было тоже уйти из кабинета, когда услышала. – Кстати, если ты не передумала возвращаться в школу. Готовы твои новые документы, постарайся запомнить, ты – моя младшая сестра Эльвира Страхова, раньше училась в закрытой школе в Англии. Магда будет тебя сопровождать. Ну, сама понимаешь, со старыми подругами лучше особо не контактируй. – Меня же все узнают! – Недооцениваешь… сестренка.