Текст книги "ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 57 страниц)

Мужчина за массивным столом… не то, чтобы пожилой, вряд ли даже намного старше их родителей, но словно бы раньше срока выцветший и поседевший – с устало видом потер лоб и, бросив короткий взгляд на вольготно плюхнувшегося в кресло, закинув скованные руки за голову, парня, сухо осведомился у Ларина:

– Дело уже заведено? Скажите там потерпевшим, пусть свяжутся, – он что-то нацарапал старомодной ручкой «пером» на квадратном листке из «кубарика». – им возместят, плюс столько же за моральный ущерб. Бумаги по делу передайте мне и постарайтесь об этой истории забыть. – Но… – Майор, вы уже полтора года не были в отпуске, – мужчина побарабанил пальцами по столешнице. – слышал, Вам собираются выдать полугодовую премию, отвезли бы семью на море, что ли… Дети, наверное, и моря-то еще не видели… – Ага, ага, – медоточиво поддакнул арестованный типчик в кресле. – дети такое дело, им внимание надо уделять, чтобы не выросло если не черт знает что, то нечто весьма похожее… Вике показалось, что мужчина собирается запустить в парня пресс-папье, хотя тот даже не шевельнулся – такое на пару мгновений стало лицо. – Идите, майор Ларин, идите, – после полуминутной паузы, устало потирая уголок брови, выдавил он. Вряд ли отец Евгении был настолько наивен, чтобы не понять – ему пытаются заткнуть рот так же, как потерпевшим. Но на нагловатом щеголе наверняка не висело ничего серьезнее свистнутого из сумочки кошелька с семью сотнями, поэтому, поколебавшись, послушно затопал к выходу из кабинета, заставив Викторию, устыдившись своего любопытства, поспешить по коридору, догоняя Дашу. – Я тебе что говорил? – донесся за спиной приглушенный голос мужчины из кабинета. – Я тебе заплатил в прошлый раз под условие, что ты уедешь и больше в этом городе не появишься! – Я и не появлялся… пока то, что ты заплатил, не кончилось, – юноша то ли вздохнул, то ли зевнул. – Я тебе что, международный валютный фонд?! – кажется, в отсутствии Ларина выдержка мужчине изменила, в кабинете оглушительно громыхнуло, видимо, кулаком по столу. – Думаешь, я тебя всю жизнь отмазывать буду?! – Ну так ты на алиментах за восемнадцать лет сэкономил… слушай, давай рассуждать здраво – какой идиот меня возьмет на работу? Кручусь, как умею… не мы такие – жизнь такая! Я и не прошу отмазывать: судите, сажайте, как положено – у меня-то репутации, которую это испортит, нет… Грохот, чуть более глухой, повторился. – Вон отсюда! Забирай, и чтобы я рожи твоей больше в этом городе не видел! – Лады, лады, не нервничай – после второго инсульта ты уж точно никого… – ВОН! Виктория непроизвольно обернулась, но тут Даша, поймав подругу за запястье, быстро поволокла прочь по коридору. – Ты ничего не видела и не слышала! – не разжимая губ, прошипела она. – Чего я не видела? Почти бегом преодолев коридор, Дарья отбуксировала подругу за ближайший поворот, где, наконец, отпустила. – Что это вообще за тип такой? Даша снова вздохнула. – Идиотская история, нехорошо об этом говорить. Смотрела триллер «Я знаю, что вы сделали прошлым летом»? Вот этот Сидор Чернов, ну, помнишь, друг отца Гарика Горшкова – Полкан его прозвище – видимо, смотрел. Ну и устроил тут… триллер… Виктория недоуменно помотала головой. Про Сидора Чернова она, конечно, слышала – он стал знаменитым благодаря тому, что буквально пару лет назад, пребывая в местах не столь отдаленных, прислал своему лучшему другу, то есть, Горшкову-старшему, в качестве сувенира огромные оленьи рога! К счастью, отец Гарика никогда не умел хорошо стрелять по движущимся мишеням, так что химику Северинову удалось дожить до возвращения Полкана, объяснившего, сползая по стене от хохота, что рога прислал просто так – типа вещь в хозяйстве полезная. Тогда-то, по утверждению Сорокиных, Горшков-старший и произнес ставшую впоследствии крылатой фразу «Хорошо, когда собака друг… но плохо, когда друг – собака!» – А они-то тут при чем? – не поняла Вика. – При том, что когда друг – крыса, это еще хуже. А ошибки, увы, в судебной системе все еще случаются… Сама, наверное, понимаешь, в девяностые годы тут… да и везде творилось черти чего, ну, они и вляпались в историю. А Крысин – тоже бывший приятель Горшкова, Чернова и Волчарникова – трус был жуткий, только хвост прижали, всех и сдал, да еще с творческим допущением, что на Полкана все и повесили… А ему теперь судья виноват, что такие «друзья» оказываются! – Все равно ничего не понимаю. – Этот раздолбай, – Дарья неопределенно махнула рукой за плечо. – ну, которого Тимофей Федорович привел – сын Алексея Викторовича… гм, от гражданского брака… Судя по смущению подруги, «гражданским браком» она корректно назвала нечто совершенно иное. – Детдомовский этот красавчик, короче говоря. Последние года четыре вообще на улице провел – сама видишь, что за фрукт! Алексей Викторович про него и не знал ничего – Чернов информацию раскопал. Ну и продал Молве Сорокиной в ее желтое издание, а когда статья вышла, прислал идиотское письмо – цитату из этого триллера «Прежде чем хоронить правду, убедитесь, что она мертва» и вырезку с этой статьей… Вот и нарисовался этот – не сотрешь. Вика подумала, что столь обтекаемую формулировку кто угодно воспримет на свой счет. По словам Евгении, Сорокины как-то полгорода на уши поставили, разослав множеству людей одинаковые послания «Ваш секрет мне известен» – наверное, ни один из невольных адресатов не выбросил анонимку, тут же о ней и забыв. Да Викторию это не удивляло – хоть за собой она ничего криминального и не помнила, получив что-то подобное, наверняка решила бы, что речь об их деятельности Берегинь и это в любом случае стоило бы изрядного количества нервных клеток! – Скандал удалось замять: Полкан-то шантажировать не пытался, вроде как случайно все всплыло, Алексей Викторович тоже… при советской власти, может, лишился бы кресла за «аморальное поведение», тогда разводы-то, мягко говоря, не поощрялись, а тут… да какой вообще мужчина может быть точно уверен, что за ним ни одного такого вот внебрачного? Правда, Алексей Викторович потом полгода в клинике нервозов провел, но с тех пор это чучело где-то раз в квартал приходит и издевается. Он что придумал – сопрет кошелек с тремя копейками из авоськи у старушенции поскандальнее, и с почетным караулом – сюда! – Твой Алексей Викторович мог бы и просто так ему помочь. И не откупаться, а по-настоящему помочь – парень-то тоже не виноват… раньше ничего не знал – так узнал же! – А вот это они как-нибудь без наших советов разберутся… превышение полномочий, конечно, но той же скандальной бабульке тоже предпочтительнее «за моральный ущерб» без лишнего шума… хм, извинения принять, чем затевать разбирательство по факту кражи двухсот тринадцати рублей двадцати семи копеек с совокупной порчей авоськи восьмидесятого года выпуска. – И если этот Чернов невиновным был, когда под судом оказался… – Что не делается, все к лучшему. Если бы не судебная ошибка, Полкан и отца Амброзия не встретил бы. Тот по советским законам был осужден, должны были уж выпустить – по новому-то законодательству ни в чем не виноват – а батюшка буквально неделю до освобождения не дожил, эпидемия тифа… – А это тут вообще при чем? – Вике уже надоело, как попугай талдычить один и тот же вопрос, но логической связи между излагаемыми фактами в упор не наблюдалось. – Священник революцию сам еще мальчишкой застал, ну и оказался последним оставшимся в живых, кто про клад помнил. Церковная утварь вообще дорогая, а та оказалась уникальной художественной работы, понимаешь, они испугались, что разграбят и на переплавку пустят, вот и заныкали. Говорят, тогда все думали, что советская власть лет на пять максимум. А клад в итоге почти век спустя Чернов и нашел, батюшка Амброзий как понял, что сам до новых времен не доживет уже, ему секрет и передал. Собственно, свой бизнес Полкан на законные двадцать пять процентов от стоимости клада и поднимал – а несколько лет отсидки, это у бизнесменов еще недавно было даже модно. – Но… – Виктош, ты извини, конечно, но сперва в своей семье разберись с недоразумениями, а потом о других суди! – Все равно неправильно все это! Не должно быть так… – Ну… между тем, что есть и тем, что должно быть – по жизни огромная трещина. Вот уж точно. Но ведь это не значит, что правильно поступить по этой самой реальной жизни невозможно! Надо только понять, что будет правильным поступком… и, по возможности, не ошибиться. Неужели это какое-то невероятное требование? Настоящие судебные заседания, как оказалось, совершенно не напоминали те курьезные ток-шоу, что в качестве юридической консультации для населения все чаще последнее время стали крутить едва ли не по всем каналам. Хотя бы это радовало – участвовать в подобном цирковом представлении у Виктории сейчас не было ни времени, ни сил. – Я остаюсь в Вересково, с мамой. Не сердись, ладно? Ты же сам говорил, что видеться можно и на каникулах, – присев рядом с отцом на странный гибрид скамьи и дивана – родители то ли неосознанно, то ли намеренно расселись по противоположным краям, словно ожидая, к кому вынуждена будет придвинуться дочка – тихо сказала Виктория. Хотелось расставить все точки над «Ё» сейчас, лично, а не перед суровым взором Тамары, заведовавшей здесь гражданскими исками – нет, Вика прекрасно понимала, что Дашина мама прекрасный, по сути, человек… но язык в присутствии суровой дамы все равно время от времени отказывался слушаться хозяйку и позорно присыхал к небу – до каких уж тут аргументированных разговоров! – Я понимаю твои чувства, – после короткого молчания мягко заметил Ричард. – но постарайся мыслить на перспективу. Что хорошего тебя ждет в этом городе? Что уже сейчас здесь хорошего? – Прежде, чем мыслить на перспективу, стоит разобраться с прежними своими обязательствами. А город… здесь хорошие ЛЮДИ – думаю, это всегда останется самым важным. – Найти приятелей среди сверстников ты можешь в любой школе… – Друзья не были бы друзьями, если бы им так легко было найти замену. Прости пожалуйста. – Дело в том, – Ричард помолчал, неопределенно поведя плечами. – что найти замену для тебя и для Жанны в моей жизни не просто нелегко. Это немыслимо. Пожалуйста, помни об этом. – Я помню. Я… я, правда, очень тебя люблю. Поэтому, пожалуйста, не нужно превращать все в… в какую-то войну. Я не хочу и не стану в этом участвовать. – Ты совсем еще маленькая, – отец сокрушенно качнул головой. – иначе понимала бы, что, когда любят по-настоящему, пойдут на все. Но… это только твой выбор. Еще один выбор, на правильность которого остается только надеяться. И в котором так или иначе придется раскаиваться… – Ты ведь любишь маму, верно? Если так, ты, наверное, хотел бы, чтобы она была счастлива. Думаешь, мы могли бы заставить ее быть счастливой через безвыходность и принуждение? Прости, я в это не верю. «Кроме того, речь так ни разу не зашла о том, чтобы ты сам – остался. Если не с нами, то просто чтобы быть рядом… со мной. И опять эгоизм… кто только придумал, что любовь заставляет забыть о себе – кажется, только о себе все в любви и помнят! Но… надеюсь, я поступаю правильно»

Впрочем, Вика ведь всегда на это надеялась.

– Ты ведь задержишься в Вересково еще ненадолго? Скоро у меня последний звонок… вернее, не последний, конечно, но девятый класс тоже считается выпускным, так что… у нас делегация от англичан будет, директриса совершенно грандиозное шоу затеяла, не знаю уж, дойдет ли до медведей с самоварами… – Прости бельчонок, – невесело усмехнувшись, Ричард взъерошил девочке волосы. – знакомиться с твоими учителями, особенно некоторыми… отдельно взятыми, у меня нет ни малейшего настроения.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 45. Сергей ======

Лето потихоньку вступало в свои права – уж, по крайней мере, здесь эти бестолковые Погодницы ухитрились не накосячить. Хотя – лучше не зарекаться, а то они и метель в июне учудят! Вечера растянулись едва ли не до полуночи, вот и сейчас небо над пробегающими за окнами поезда зелеными лентами лесных насаждений только начинало сгущаться ночным сумраком и давало достаточно света, хотя солнце село уже минут сорок назад, и об отгоревшем закате над пробегающим мимо поезда монотонным пейзажем напоминали только очень бледные розовые и зеленые росчерки на небе. – Нет! Пожалуйста, эту книгу не надо трогать! Взъерошенный мальчишка с рыжевато-русыми вихрами, наверное, примерно одних лет с Еленой и достопамятными Берегинями – хотя кто знает, девчонки в этом возрасте почему-то всегда кажутся немного старше сверстников мальчишек – смущенно и с легким недоумением отпрянул от раскрытой сумки с книгами, куда уже успел сунуть свой украшенный бледными веснушками нос, но, к счастью, еще не руки. – Эдуард, да сколько же можно! – сидящий напротив пожилой мужчина с жестким усатым лицом, изображающим несколько более суровый характер, чем был у него на самом деле, оторвался от газеты, хмуро зыркнув на мальчишку поверх очков. – Прекрати вязаться! – Я просто хотел посмотреть, – с легкой обидой протянул Эдик, на всякий случай отодвигаясь от сумки. Обида, конечно, адресовалась не дедушке Захару, которой с самого начала поездки изображал строгость, а самому Сергею. После того, как мальчик и юноша, начав разговор, что называется, о погоде, случайно выяснили, что попутчик тоже направляется в городок Вересково, они так непринужденно болтали о всякой чепухе, вертящейся вокруг целей поездки, что столь резкая реакция Сергея на попытку заглянуть в его сумку оказалась для мальчишки неприятной неожиданностью. Эдик, конечно, понимал, что хватать чужие вещи нехорошо, но особого греха в своем любопытстве не видел. Хотя, Сережа это как потомок Великого Змея мог с уверенностью сказать, именно любопытство лежало в корне подавляющего большинства человеческих проступков. Но мальчик и его дедушка проживут как-нибудь и без подобных откровений, следует помнить, что ты сейчас – просто вчерашний студент, возвращающийся в родные места после защиты диплома. А то, что книга попалась мальчишке на глаза – сам виноват! Надо было завернуть как следует и убрать на самое дно сумки, а не швырять кое-как вместе с остальной прихваченной в дорогу литературой… Но собирался в поездку Сергей довольно спешно. Он, в общем-то, был уверен, что ничего страшного книга обычному человеку не сделает, но уверен все-таки не стопроцентно. От Кирилла Мефодиевича и его колдовской полиграфии рационально ожидать любых вероятных пакостей, а привлекать излишнее внимание случайных соседей по купе – ни к чему. – Она довольно ветхая… с меня в библиотеке шкурку спустят, если рассыплется! – слегка извиняющимся тоном пояснил юноша, на всякий случай, заворачивая поистине злополучную книгу в первый обнаруженный в сумке же свитер – ох, ну и выскажет же ему этот хмырь Лютомиров при первой же возможности! – и пряча поглубже. – К тому же там ничего интересного. Так, жизненные измышления одного колдуна теоретика, вложившего в свои книги жизнь и душу, чтобы в итоге обнаружить, что никому эта жертва не нужна, – мстительно пояснил он. Надувшийся было мышью на крупу, мальчишка оживился. – Поверить не могу, Вы старше меня на десять лет, а говорите о всяких там чудесах таким тоном, словно бы действительно в них верите! – Иногда чудеса случаются, даже если не говорить о магии, – с улыбкой возразил юноша, разводя руками. – разве без этого жизнь не была бы слишком скучной? – На самом деле речь вовсе не о чудесах, просто современная наука не может объяснить действительно всего, а людям свойственно навешивать ярлык чуда на все непонятное! – лекторским тоном провозгласил Эдик, многозначительно указывая пальцем вверх. – Взять хоть те же сказки о драконах, о которых Вы писали свою научную работу, совершенно очевидно, что истории возникали не на пустом месте, просто когда-то люди облекли в понятные себе слова и образы явления, которому объяснения найти не могли. Вересково во многих источниках считается аномальной зоной – именно этим он и привлек наше внимание. Совершенно очевидно, что некоторые из легенд местного фольклора являются, по сути дела, искаженными описаниями удивительных событий! – Все может быть, – уклончиво откликнулся Змей. Мальчишка, решив, что его слова не восприняли всерьез, немного обиделся и затараторил с еще большей горячностью: – Мы с дедушкой очень внимательно изучили историю города и окрестностей, прежде чем устроить эту экспедицию! Очень многое указывает на внеземное вмешательство! – Значит, ты не поверишь в дракона, даже если он окажется прямо у тебя перед носом, но на полном серьезе рассуждаешь о пришельцах?! – Прекратите, я же не маленький! Это научно обоснованная версия, если рассуждать логически… – То нет никаких фактических доказательств ни у драконов и магии, ни у летающих тарелок и зеленых человечков. Так в чем же смысл решительно отвергать одно и верить в другое, а? – Хотя бы в том, что, если бы на земле существовали драконы, об этом бы знали ВСЕ! Живых существ подобного размера трудно не заметить или спрятать, а уж косвенные проявления их жизни… Огромные летающие хищники, по отдельным версиям еще и огнем плюющиеся – ну как Вы себе представляете их тайное существование? Слов для возражения у Сергея почему-то не нашлось. – Совершенно очевидно, что за живые существа люди прошлого по незнанию принимали летательные аппараты более развитой цивилизации! – Ну, железяки подобных размеров тоже не так-то легко спрятать! – почему-то слегка обидевшись, попытался парировать юноша. – И вообще, драконы, по некоторым версиям умеют принимать человеческий облик. – А разница размеров? Это же элементарная физика, даже если предположить возможность существования оборотней, должно же быть единство массы! Нет, такая возможность при мало-мальски рациональном подходе исключена. А маскировка космических кораблей… ну, в конце концов, наша техника несовершенна, возможно, их каким-то образом научились скрывать от глаз и радаров. А в прошлом люди видели, но просто не понимали и придумывали сказки. «Вот так живешь, живешь… и не знаешь, что с рациональной точки зрения и существовать-то не можешь!» – Сергей едва сумел сдержать смешок. Ладно, в конце концов, это человеческое свойство, вечный поиск «рационального объяснения» – маскировка для волшебного мира получше, чем любые чары. Сталкиваясь с чем-то не укладывающимся в видение мира, любой человек сам себе придумает понятное «рациональное объяснение». – Вы в самом деле занимаетесь поисками пришельцев? – поинтересовался юноша у Линейкина-старшего. – Я профессор астрономии, а не охотник за привидениями, – усмехнулся тот в щеточку усов. – не исключаю такой возможности, конечно, а Эдик – энтузиаст, как, впрочем, и вся молодежь. К тому же за окрестностями Вересково действительно странная слава аномальной зоны. Он достаточно хорошо учится, чтобы самому выбирать, чем на каникулах заниматься… – Вселенная огромна, разве можно предположить, что в звездном небе нет ни одного обитаемого мира? Тут чистая теория вероятности, если хотя бы один… Наверное, этот мальчишка действительно был очень хорошим учеником – в точных науках его знания определенно превышали программу девятого класса. И его дедушка прав – энтузиазм молодости, когда надо во что-то верить. У нового времени новые сказки – сам же когда-то зачитывался космическими приключениями Алисы Селезневой… – Там живут Плеяды. Сбившись с мысли, Эдик прервал свои научные обоснования, с недоумением уставившись на Сергея. – На небе. Плеяды, звездные девы. Может быть, какая-то особенная раса, но говорят, будто ими становятся девушки, просватанные, но умершие до своего замужества. Не знаю, сколько в этом правды, но учти, Эдуард, если будешь слишком много смотреть на звезды, звезды тоже будут смотреть на тебя! Парнишка помолчал, стараясь понять, не подшучивает ли над ним собеседник. – Все это лирика, а надо быть ближе к физике! – наконец упрямо дернул он вихрастой головой. – Я абсолютно уверен, что в Вересково сумею раскопать что-нибудь совершенно особенное! – Ну-ну… истина – она вечно где-то рядом. Но, поверь мне, драконы, может, и не рациональны, но уж во всяком случае, симпатичнее летающих железных супниц! Не говоря уже о девах-звездах… С другой стороны, шансы столкнуться с чем-то необычным в Вересково действительно существенно повышались – грань между явью и миром волшебных существ существовала повсеместно, но именно в этом небольшом городке оказалась довольно-таки расплывчатой и нечеткой… а инопланетяне? Дракон, конечно, был совершенно уверен, что к происходящим чудесам никакие пришельцы отношения не имеют, однако, если быть откровенным, знал о них не больше, чем Эдик знал о магии – и так же не мог уверенно рассуждать о том, чего не знает. Ему и звездных дев-то пока видеть не приходилось, хотя уж на них наверняка посмотреть было бы куда интереснее, чем на зеленых человечков с усиками!

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 46. Алина ======

Девочки и мальчики –

Все мы заодно,

В нас любовь к беспечности

Еще не умерла,

Ветер треплет волосы,

Распахнуто окно:

Пора в полет,

Такие вот дела!

Мартиэль

К началу лета младшая из Берегинь внезапно оказалась не то, чтобы в одиночестве, но как-то… отдельно от остальных. Обида на Еву и эту ее дурацкую идею с сарафанами и кокошниками быстро улетучилась, однако компания лучшей подружки Але в ближайшее время все равно не светила – чтобы не остаться на второй год из-за пропущенных в начале весны занятий, Евгения вынуждена была, хоть и скрипя зубами, но конец мая и, возможно, весь июнь посвятить ненавистной учебе. От Алинки в этом помощи особенно не было – хоть девочка и училась довольно-таки неплохо, объяснять материал и подтягивать кого-то ей никогда не удавалось, вот и проводила их смешливая подружка время в компании Мартынко, которого все-таки удалось уговорить на посильную помощь… кажется, хотя Ева, конечно, ни за что в этом не призналась бы, теперь, когда из-за недоразумения с чарами отличник внезапно приобрел такую популярность в школе и многие старшеклассницы повадились требовать «частных занятий» даже после окончания учебного года, наследнице Даны стало казаться даже лестным, что именно ей согласились «вешать на уши геометрию». Виктория тоже вечно изображала занятость, пребывая не в лучшем расположении духа – без участия Евы Алинке так и не удалось ее взбодрить. Даша, несмотря на недавнюю свою забастовку, все же удержала статус лучшей ученицы в классе на заключительных тестах – самой Але не хватило нескольких средних баллов по физике – и оказалась в числе приглашенных по обмену в колледж св. Джоанн, но сейчас, вопреки своему обыкновению, об оценках и грядущей поездке думала меньше всего, почти все время проводя с этим своим Никитой – единственным, кстати, из четверки Юрика, кто не остался на второй год, подарком небес свалившись на класс Вики и Маргариты. Аля не слишком понимала такие отношения, напоминающие Мальвинины наставления «глупенькому Буратино», но, кажется, Дарья с Никитой вполне друг друга устраивали… Если подумать, Вика же тоже ведет себя по отношению к Матвею как-то странно. И Маргарита с Колей… о, это вообще песня! Наверное, Алина действительно еще маленькая и чего-то не понимает, но все равно, так себя вести она не стала бы. Даже с собственным парнем, если бы он был. Особенно с парнем! Для катания на роликах, несмотря на возмущение автомобилистов и городских властей, вересковские экстремалы облюбовали единственную в городке достаточно просторную площадь – перед вокзалом. Еще в прошлом году Алина приходила сюда вместе с бабушкой… Но все теперь рано или поздно случиться без нее. Даже День Рождения, до которого и всего ничего-то осталось, тоже наступит, как ни в чем не бывало, а девочка даже представить себе не могла, как такое возможно, если, проснувшись, не обнаружить на тумбочке непременно первого подарка, если обе квартиры над небольшим кафе не наполняются упоительным запахом праздничных пирогов… если само кафе-то уже давно закрыто и устроить там на выходных праздничный кутеж с подружками теперь не получится… Алина не знала, как и почему вдруг услышала бабушкин голос тогда, в плену у гарпии. Но сочла совершенно очевидным, что помощь в последующем бою ей не приснилась, значит… может быть, иногда они все-таки могут хотя бы просто встречаться и разговаривать? Если возможны магия и волшебные существа – почему нет? Если возможны магия и волшебные существа – почему нет? Однако больше с тех пор Ядвига ни разу не пыталась выйти на контакт с внучкой, заставляя терзаться сомнениями и смутными надеждами. Наверное, она помогала, только когда это действительно было необходимо… «Но ведь она мне всегда нужна, очень-очень сильно нужна!» – зажмурившись и подставив лицо встречному ветру, немного напоминающему тот, волшебный, ветер, думала девочка. Дело даже не в какой-нибудь подаренной приятной мелочи и не в пирожках, просто сам факт, что на ее Дне Рождения может не быть бабушки, которая была всегда!.. Неправильное в этом что-то. Интуитивно почувствовав даже с закрытыми глазами приближающийся край площади, девочка подпрыгнула, крутанувшись в воздухе, и стремительно помчалась уже в противоположную сторону. Интересно, без сапожек она могла бы взлететь по-настоящему? Иначе что это за волшебство такое, зависимое от какой-то вещи? Полет на сапожках Летавицы, кстати, чем-то весьма напоминал катание на роликах, быть может, из ностальгии Ядвига была ими так увлечена – только открывал при этом третье измерение. Жаль, днем посреди людной площади не особенно-то полетаешь! Вечно приходится скрываться, хотя Алина уже искренне не понимала, как могла раньше жить без этого головокружительного чувства полной свободы в небе, и как ее угораздило в первый раз, не так уж, по сути, и давно, испугаться своей новой способности… Летать днем, любуясь восхитительными видами с высоты на такой живописный городок, как Вересково, да еще в такое красивое время как конец весны и начало лета – это же, должно быть, еще интереснее, чем по ночам, когда внизу и не разглядеть-то ничего. Мегаполис с морем неоновых огней, наверное, особенно красив по ночам, но их родной «пряничный городок» засыпал довольно рано… «Попросить бы у Евы какие-нибудь чары, чтобы меня во время полета не замечали или принимали за птичку… нет, лучше не рисковать! Еще стану невидимкой, как Мартын в начале зимы… Интересно, как драконы выкручиваются, уж их-то… трудно не заметить!» Задумавшись, Аля слишком поздно открыла глаза, без особого восторга обнаружив – буквально в последний момент – что на полной скорости, уже не оставляющей возможности затормозить, несется прямо на нагруженного сумками и какими-то странными чемоданами парня. Оглушительный взвизг заставил его обернуться, но резво отскочить с траектории тарана, не уронив все, что нес в руках, у мальчишки тоже не получилось – и в следующее мгновение Алина полетела кувырком, увлекая за собой бедного мальчика – с такого разгона даже ее цыплячьего веса хватило на то, чтобы сбить с ног. – Дедушкин телескоп! – с не меньшим надрывом завопил парень, грубовато отпихивая шлепнувшуюся животом ему на колени пигалицу и в панике устремляясь к одному из «чемоданов», при ближайшем рассмотрении оказавшихся футлярами каких-то приборов. – Извините, – пробормотала девочка, но протараненный тип, проверяющий на предмет повреждений какую-то огромную трубу в чехле не удостоил ее вниманием. Судя по мелькнувшему на симпатичном лице с бледными веснушками облегчению, телескоп отделался легким испугом. – Мне, правда, очень жаль, – предприняла еще одну попытку девочка. Парень с легким удивлением, словно только теперь ее заметив, обернулся. – Ничего, ты же не виновата, – улыбнувшись, он поскреб рыжевато-русые вихры пятерней и огляделся, любезно протягивая руку, чтобы помочь подняться. – но надо быть поосторожнее, здесь ведь и машины иногда ходят. Покалечиться недолго. А ты что, здесь одна? – Ну… ага. – Детям не следует осваивать такой опасный вид спорта, как ролики, без присмотра взрослых! – с наставительным видом подняв указательный палец, сказал мальчик, заставив Алину задохнуться от возмущения. Осваивать? Да она едва ли не с четырех лет на роликах! Не было бы еще так стыдно в этом признаваться после подобного столкновения… И вовсе она не ребенок, уже на днях четырнадцать исполнится! Ева всего на пару месяцев старше, а за ребенка никто не принимает… – Не ушиблась? Может, помочь… – Обойдусь! – от обиды голос прозвучал чуть более резко, чем Алине хотелось бы. Но парень, ничуть не обидевшись, только пожал плечами и стал собирать рассыпавшиеся сумки. Девочка хотела помочь, но, стоя на роликах это делать было не слишком удобно – еще завалится, все уронив, и окончательно уверит в своей неуклюжести! Будь на ее месте кто-то вроде Евы или там Маргариты, можно поспорить, мальчишка отреагировал бы совсем по-другому! «Если вообще отскребся бы от асфальта после прямого падения Евы, конечно!» – с долей ядовитости подсказал внутренний голос. Устыдившись подобных мыслей, девочка смутилась окончательно и поспешно ретировалась. Ну что мешало хотя бы именем его поинтересоваться? Городок небольшой, может, еще встретятся… Только вот впечатление о себе Аля вряд ли заставит пересмотреть. Правы они все, она – ребенок. И грядущее четырнадцатилетие тут ровным счетом ничего не меняет, маловероятно, что за пару оставшихся дней она сможет измениться до неузнаваемости. Да и не особенно хочется, глядя на опыт той же Евгении в этой области, рисковать. Интересно, зачем этот парень в Вересково? Дачник, наверное… Настроение кататься на роликах дальше пропало совершенно, хотя уходить так рано было немного жаль. Ладно, займется пока экипировкой, а ночью потренируется… в небе-то точно никого протаранить не удастся, если только на перелетную сову не повезет! Вороны ночью не летают, а для самолетов все же низковато… И единственный дракон пока что не у дел – правда, Маргарита видела еще какую-то там водяную драконицу, но неизвестно, летают ли такие вообще. «Интересно, могла бы я догнать лебединую деву? Впрочем, она же исчезла, а не улетела…да и вряд ли бы я с ней справилась, одна, без девчонок, я же не Ольга, чтобы всюду демонстрировать самостоятельность! Не уверена вообще, что рискнула бы затевать воздушные бои с лебединкой, в руках у которой был этот Мишенька – он-то в случае чего летать не умеет!» Полеты вообще оказались, хоть и захватывающей, но не слишком полезной что на практике, что в бою способностью. У Виктории и Дарьи хорошая возможность атаковать, у Марго и Евгении – защищаться, а она только и болтается себе в воздухе, как сухой листик на ветру! Для нанесения ударов девочка была слишком маленькой и легкой, а целенаправленно управлять воздушными потоками пока не получалось. Как жаль, что она так и не расспросила бабушку о возможностях Летавицы поподробнее… сначала во все это не особенно верилось, а потом… потом… А самостоятельности рано или поздно придется научиться. Никто, как ни грустно это осознавать, не может быть рядом вечно, даже самые близкие и дорогие люди. Нельзя же до такой степени бояться одиночества! Летная экипировка, над которой Алина работала последнее время, уже почти была завершена – девочка закончила бы и гораздо раньше, если бы не пришлось участвовать в этой безумной затее Олимпиады Богдановны и Евгении, сначала наспех сочиняя эскизы псевдо-национальных нарядов почти для всей школы, а потом еще участвовать в постановке торжественной встречи. Директриса, кстати, пообещала, что за творческую деятельность Аля тоже сможет присоединиться к поездке в Англию, немного даже неудобно перед Евой, которая из кожи вон лезла, но перевесить бурной общественной деятельностью отставание по нескольким предметам сразу не могла. Девочка даже отказалась бы, не убеждай ее сама Евгения так горячо, что от подобного шанса глупо отказываться, а самой подружке эта Англия и даром не нужна, как ей с туземцами объясняться с ее-то трояком по иностранному языку, жестами? Лукавила, конечно, завидно ей все равно было… но посмотреть на Англию вообще и этот таинственный колледж св. Джоанны Алине хотелось хоть бы из чистого любопытства – когда еще представится подобный шанс? Отбросив снова уплывшие куда-то не в ту степь размышления, девочка расчистила на застеленной кровати хоть немного свободного места, сбросив на пол все лишнее, и разложила на освобожденном пространстве все детали получившегося «летного» наряда. Методом проб и ошибок было выявлено, что все эти струящиеся на ветру платья, конечно, выглядят потрясающе, но летать в них совершенно неудобно и, к тому же, холодно – особенно по ночам, поэтому основой одежды выступали практичный комбинезон, легкий, по летней поре, свитер-водолазка и, на всякий случай, такая же легкая куртка-ветровка. Правда, комбинезон и куртка, купленные совсем недавно и очень сейчас любимые, были сшиты из фантастического серебристого «под фольгу» материала, не совсем вяжущегося с решением не привлекать лишнего внимания, но… в ночном небе сойдет, кто присматриваться-то станет? Дополнительной экипировкой служили «лупоглазые» мотоциклетные очки, чтобы не щуриться от ветра и не сужать и без того неважную по ночам видимость. На всякий случай Аля, вооружившись позаимствованными у отца инструментами, прикрутила к этим очкам маленький «шахтерский» фонарик – ясными летними ночами над деревьями было и без него довольно светло, но всё же, фонарик мог пригодиться, а если и нет – совершенно не мешал. – А во лбу звезда горит! – ехидно прокомментировала Аля, примеряя получившиеся «очки с подсветкой» перед зеркалом, пытаясь восполнить недостаток общения с Евгенией и ее прибаутками. Интересно, была ли царевна из сказки о Солтане такой же лебединой девой, как Юна… Гвидон ведь не ловил ее и ничего не крал, а спас в момент опасности? Но все равно как-то не хотелось верить в единую природу сказки и реально существующих, причем не самых милых, существ вроде лебединок! Жаль, что такие красивые создания столь враждебны к людям… Чтобы тоненькие косички не мешали и не лезли в лицо во время полета, Алина заколола волосы на висках двумя слегка фосфоресцирующими яркими прищепками, недавно купленными – правда, она не помнила, зачем они тогда понадобились – но в данном случае куда более удобными, чем простые заколки, имеющие неприятную тенденцию с косичек постоянно соскальзывать. А если летать придется в худшую погоду, ими же вполне можно закрепить капюшон ветровки на голове. Решив, что предусмотрела все, что было необходимо, Аля удовлетворенно кивнула разложенным на кровати вещам и решила непременно их примерить – быть может, еще какое-нибудь оригинальное решение придет в процессе? Серебристый комбинезон в сочетании с очками и яркими заколками-прищепками делали ее немного похожей на астронавтку из какого-нибудь научно-фантастического сериала, только бластера на поясе и не хватало. Бластер ей, предположим, был ни к чему, а вот поясную сумку-кошелек ярко-салатного цвета девочка поверх комбинезона застегнула, запихнув туда зеленку, бинт и пластырь – время от времени порывы ветра чересчур неожиданно влияли на траекторию полетов девочки, вынуждая иногда спускаться в итоге с деревьев, на которые не забиралась – без синяков и царапин подобные случаи еще не обходились. В июне темнело поздно, с каждым днем время до наступления полноценной ночи, когда можно будет незамеченной выскользнуть из окна своей комнаты и отправиться в очередной полет, становилось все более невыносимым, но то неописуемое мгновение, когда Аля, наконец, распахивала окно, подставив лицо ночной прохладе, стоило, пожалуй, любых ожиданий. – Поехали! – сожалея, что не может крикнуть это в полный голос, девочка сделала шаг через подоконник и, подхваченная ночным ветром, как перышко, вспорхнула над «пряничными» крышами двух-трех этажных домиков.