Текст книги "ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 57 страниц)

Елена

– Если все это правда... – Элис обвела глазами бесконечный сад: цветы, цветы, цветы – люди? – виновные лишь в том, что когда-то один-единственный раз совершили что-то плохое, что-то, позволившее “садовнице” схватить их и принести сюда, в темноту, под землю. – Зачем вы это делаете? Я правильно поняла: вы заставляете людей становиться все хуже и хуже? Господи, подумать только...

– Не вспоминайте о Нем. Не вспоминайте о нем, когда говорите от души. Он слышит. Подумать только, сказали вы, госпожа? Подумать только, что было бы, если б мои садовники не взращивали зло, не создавали для него условия, не подкармливали, не ухаживали с нежностью и любовью? Что же, подумайте. Уверены ли вы, что эти люди, он обвел рукой пестрые клумбы. – сделали бы что-нибудь доброе? Вспомните, что я рассказывал о тех, кого мы выбираем, о том, как мы выбираем, о тех, кто не попадет сюда, даже если возьмется грешить вдесятеро больше. Нет, Жемчужная Леди, те, чьи души красивы, находят в себе силы жить без моего вмешательства. Те же, кто губит в себе красоту, заслуживают моих садов, ибо должны и они принести хоть какую-то пользу. Взгляните, ведь цветы прекрасны, не лучше ли такая красота, чем вообще никакой?

– Нет, – отрезала Элис. Она слегка потерялась в чужой логике, и поэтому как в соломинку вцепилась в мысль, что зло – это плохо.

Наталья Игнатова “Дева и Змей”

О существовании в резиденции Чернояда оранжереи Елена долгое время даже не подозревала. Ну как вообще может оранжерея располагаться в подземных катакомбах – другого названия для помещений, расположенных ниже подвала, на ум просто не приходило. Любым растениям нужен свет – это даже мало сведущие в биологии люди понимают. Одним больше, другим меньше, но не могут цветы расти вообще без солнца. А эти росли. И отнюдь не казались белесыми изможденными ростками, едва шагнув в довольно-таки сумрачное помещение, Елена словно оказалась в чаще тропического леса! Хотя, наверное, ни в одних джунглях нельзя было обнаружить такого разнообразия растений, в природе растущих в совершенно разном климате. Для большинства из них Елена даже не знала названий, хотя полагала, что в ботанике разбирается совсем не плохо. Казалось, пышные соцветия, распространяющие тягостно-сладкий головокружительный аромат, сами немного фосфорицируют в полутьме: хотя никаких источников света девочка там не заметила, просматривалась вся оранжерея довольно-таки неплохо. Только розы, рядом с разросшимся кустарником которых стоял Александр, с задумчивым видом отрывающий подсохшие лепестки от крупного цветка, наверное, темно-красные, казались в темноте совершенно черными, бархатными. Одна из семи молчаливых помощниц князя, выполняющих в особняке функции прислуги, которая и привела Елену в оранжерею, чуть склонила голову и ушла, тихо шурша платьем, как только Александр оказался в поле зрения. Служанки не только не разговаривали сами, Елена ни разу не видела, чтобы князь к ним прямо обращался – словно бы они понимали и исполняли его волю без всяких слов, а Лена странно себя чувствовала, обращаясь к кому-то из них. Неуместно, словно с глухонемыми пыталась объясняться, хотя девушки определенно все слышали и понимали. Подумать только – во всем остальном мире ее и раньше, и теперь все считали молчуньей… а в этом доме, пожалуй – особенно в отсутствие Сергея – Елена начинала считать себя страшно болтливым существом! – Если я правильно поняла Рубину, ты хотел меня видеть. Имена у пяти служанок все же были. Если, конечно, это можно было назвать именами. Платиновую блондинку с внешностью Снежной Королевы, всегда одетую в черное, звали Диамантой – она, по словам Александра, была старшей и всегда держалась особняком от остальных. Рубина была белокурой чопорной леди и предпочитала одеваться в красные платья под викторианскую эпоху – ее можно было назвать экономкой, во всяком случае, в шестерке она была за старшую. Двух садовниц звали Сапфирой и Эсмеральдой, а трех горничных Кристэль, Яной, по всей видимости, образованной от «янтарь», и – совсем уж непонятного происхождения прозвищем – Никой. – Всегда знал, что чем меньше затрачено слов, тем проще людям друг друга понимать, – оставив в покое розу, Александр обернулся к девочке и, встретившись взглядом, едва заметно нахмурился. – Магде лучше подождать в твоей комнате. Серебряный паучок соскользнул с цепочки и поспешно шмыгнул куда-то в заросли. – Не кажется ли тебе, что ты берешь на себя чересчур много? Аркадию решать, как воспитывать его сына, говоря по правде, мне самому не слишком приятно смотреть на все это… но ты подписалась на очень большую ответственность, вытолкнув в человеческое общество ребенка, который видит людей такими, как они на самом деле есть. Ты хоть представляешь, что это будет для него за испытание? – Если он действительно видит людей, как они есть, то откроет для себя отнюдь не только плохое! – Ну конечно… для тебя плохих людей не бывает! – князь усмехнулся. – И даже нелюдей. Многие это чувствуют и как-то неосознанно стараются соответствовать, чтобы не разочаровать твоих иллюзий. Михаил этого твоего свойства лишен – ему будет… трудно. – За что он так тебя не любит? Ты ведь им ничего плохого не сделал, даже наоборот – Аркадий Аристархович во многом обязан тебе. – Миша судит о людях не по поступкам и не по словам, как большинство. И мне вовсе не обязательно ДЕЛАТЬ что-то плохое, чтобы являться тем, что я есть. Между нами говоря, Аркадий и сам бы добился мэрского кресла, я только немного подтолкнул его, поскольку сделал на него ставку. Всех часто удивляет, что за связь с нашим реальным миром может быть у человека без всяких магических талантов… но все мы – как ни крути, мифические существа, а Аркадий и подавно. Не может быть порядочный политик быть чем-то, кроме мифа! – по тонким губам скользнула мимолетная усмешка. Елена помолчала. – И все же я считаю, что поступила правильно. – Я… в какой-то мере и ожидал от тебя чего-то подобного. Тут господин мэр не ошибся, я намеренно вас познакомил. Однако, надеюсь, моя маленькая Елена, по твоей вине мы не испортим отношения с Аркадием… и особенно с самим Михаилом – хоть он и сейчас не желает иметь со мной дела, мальчишка весьма важен. Для многих. Еще какое-то время Елена промолчала. Что-то подсказывало, что «единственный в мире порядочный политик», достойный области мифологии, оттого и ухитряется САМ оставаться порядочным, что не задумываясь принимает помощь князя, а так же использует эту свою помощницу, которые гораздо менее избирательны в методах. Почему-то такие люди казались даже неприятнее тех, кто сам руки пачкает, не терзаясь иллюзиями. – А эта… Юна – кто она? – Насколько понимаю, классическая дева-Лебедь. Понятия не имею, где Аркадий ухитрился ее поймать, она уже была у него, когда мы были друг другу представлены. Вспомнив взгляд мэрской ассистентки, Елена зябко передернула плечами. – Я думала царевны-лебеди совсем не такие. В сказках они милые, приносят счастье людям и исполняют желания… – Она и исполняет. Все эти годы, лишенная собственной воли, исполняет желания человека, к которому привязана. Разумеется, она его ненавидит всей душой. Ненависть, знаешь ли, порой оказывается даже более сильной привязанностью, чем любовь. Отвернувшись, Александр стал в задумчивости смотреть на Сапфиру, бережно устраивавшую в мягкой угольно-черной почве новые саженцы из большой корзины, и коротко стриженную, похожую на мальчишку Эсмеральду, немного устрашающего вида ножницами очищающую кустарник от омертвевших побегов. – А они тебе служат из любви или из ненависти? – Они… они обязаны мне тем, что живут, – на этот раз усмешка князя была какой-то неприятной. – и знают, что в моих силах в любой момент забрать обратно то, что я даровал им. – Подарки не забирают, – тихо возразила Елена, и – мимолетно успев отметить непривычную растерянность не ожидавшего таких возражений Александра – направилась к выходу из оранжерее. Ее брат – уже давно думать о князе иначе не получалось – безусловно, был с ней честен. Даже в таких моментах, о которых она сама бы, наверное, на его месте промолчала. Как и Сергей – эта их искренность… подкупала. Много ли надо, чтобы ей понравится: в меру внимательности, так, чтобы это не утомляло, и в меру доверительности. А ведь ложь, по сути дела, это всего лишь «не вся правда». И Чернояд и Змей, учитывая, какой жизнью они жили, непременно должны были обладать умением по грани между той правдой, что можно рассказать, и той, о которой лучше промолчать, пройти с завязанными глазами. У Сергея это разве что на лбу написано не было, а вот Александр… Александр умел, но не любил играть. Он еще не успел привыкнуть к сестренке – похоже, он вообще очень тяжело сходился с новыми людьми, время от времени она его раздражала. Естественный нюанс родственных отношений, близкие люди волей-неволей вторгаются в личную зону друг другу, а к личному пространству князь относился весьма ревниво. В целом его резковатые выпады располагали к себе даже больше, чем велеречивое кружево общения с Сергеем. Эти двое вообще идеально друг друга дополняли, в отсутствие Змея атмосфера в резиденции казалась насколько прохладной и сухой. Александр честно рассказал ей, что в гибели прошлой Лады Монастырь подозревает его. Не затронув, насколько обоснованно подозревает. Как и того, если, конечно, он сам знал это, того – КТО же на самом деле? О чем еще он предпочитает молчать? Из Сережи, будь он сейчас рядом, Елена еще попыталась бы что-нибудь вытянуть. Правда, скорее всего, рисковала бы утонуть в хитросплетениях его разговоров – Змей, похоже, отличался редкостным талантом по части болтать хоть круглыми сутками, не говоря при этом ничего конкретного, но информацию бы получила – оставалось бы только ее выпутать из общей массы и рассортировать в нужном порядке. Желательно, не свихнувшись при этом… Но Сергей был далеко, а Александр, напротив, говорящий всегда мало и строго информативно, если уж решил о чем-то промолчать, то ни уговорами, ни раскаленными клещами ничего не вытянуть. Магда, наверное, еще младше самой Лены и ничего о событиях пятнадцатилетней давности рассказать не сможет… Придется искать тех, кто бы рассказал.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 7. Князь Чернояд ======

Последнее время она стала задавать чересчур много вопросов! Оставшись в одиночестве – не считать же за компанию двух молчаливых садовниц – Александр еще раз прокрутил в мыслях свой разговор с Еленой. Все-таки он в ней не ошибся. Сын мэра Миша, как, впрочем, и все Видящие, действительно судил о людях не по словам и поступкам, а по их сокровенной сути, оттого заставить мальчишку довериться себе князь не смог бы никакими усилиями. А Елене особенных усилий и не понадобится, особенно теперь, когда выброшенный ее же старанием в непривычную пугающую среду мальчишка будет цепляться за девочку, как за последнюю сияющую соломинку. И, влияя на Лену, можно будет влиять на него – ради этого стоит и притерпеться к общению с неугомонной девчонкой. Терпит же он многих довольно-таки утомительных в общении субъектов, пока они приносят пользу. Взять хотя бы мэра… Дело, из-за которого владыку злых сил столь бесцеремонно выдернули на светский раут, действительно оказалось стоящим внимания. Хотя, из песни слова не выкинешь, похоже, что Аркадий Аристархович окончательно свихнулся. Трудно представить себе мир, в котором все слепы. Но, об этой теории Александр когда-то читал, существование любого мира, который вообще можно предположить, вполне вероятно – не так уж важно, ГДЕ и КОГДА подобный мир затерялся… И если в мире слепых родится единственный зрячий, безусловно, необычный, более никому не свойственный дар станет для него скорее помехой, чем преимуществом. В мире слепых никогда не возникнет даже слов, которыми он мог бы объяснить другим сам факт – зрения. В какой-то мере этот человек неизбежно станет безумцем по нормам своего родного мира – но будет ли «исцелением» выколоть ему глаза? Похоже, Аркадий Аристархович, сын которого на беду свою оказался в мире людей таким вот зрячим, считал именно так, пожелав принести уникальные способности мальчика в жертву общепринятой Норме! Болван! Дело даже не в том, какую выгоду из этих способностей можно было бы извлечь, нет, но любящий папаша проявил себя поистине глупцом, вообразив, что это сделало бы Мишу счастливее! Счастливы ли ослепшие люди, потому что не видят многочисленных уродств мира? Оглохшие, никогда больше не столкнувшиеся с бранью или оскорблениями?! Одно дело вообще не обладать чем-то от рождения и жить с этим – не так уж сложно, но совершенно другое – потерять чувство, без которого не мыслишь себя! Хотя князю на самого мальчишку было, по сути, наплевать, такой перспективе он, пожалуй, посочувствовал бы. Подумать только, какие раны люди способны нанести своим близким любовью – вражде и ненависти подобное и не снилось. К счастью, обитатели Монастыря, которые, собственно, и могли бы лишить Мишу его дара, оказались людьми вменяемее, чем мэр: как бы Чернояд ни относился к Монаху, тот заслуживал уважения тем, что ответил отказом на безумное требование. И нажил этим, надо заметить, серьезные неприятности – все же Аркадий Аристархович обладал достаточной властью, чтобы суметь создать проблемы даже настоятелю. Настоятелю монастыря, построенного едва ли не одним из первых на Руси, возможно, даже раньше официального ее Крещения. Простоявшего на этих землях много веков… и теперь заявленного городской администрацией на снос под стройку, дабы возвести на его месте торговый центр! Экзекуторы, обладающие колоссальной силой и опасные для самых могущественных существ волшебного мира, перед властями мира обыкновенных людей оказались возмутительно беспомощными, другое дело, что на Монастырь не замахивались даже в революционной горячке прошлого века! У Чернояда были к монастырю и его настоятелю определенного рода личные счеты, недавно пополнившиеся неразумной попыткой Экзекуторов обидеть его ручного змееныша, на которого вообще-то мало у кого рука поднимется! Да и укрывательство этого художника «от слова худо», мягко говоря, симпатии не добавляло. Но слишком многое в равновесии как между светлой и темной стороной волшебного мира, так и всего волшебства с миром обыкновенным зависело от существования Монастыря – поэтому князь совсем был не против выбить у Экзекуторов кое-какие преимущества и вынудить их играть по своим правилам, однако УНИЧТОЖЕНИЯ Монастыря ради блажи какого-то чокнутого папаши, не научившегося понимать слово «нет» – такой глупости он никогда не позволил! Другое дело, что монастырским ни о чем таком знать вовсе не обязательно! Пусть считают, что коварный Темный князь спит и видит, как бы сравнять с землей их гнездышко. Тем проще будет выбить из них определенные уступки. – Гм… Александр? – Никогда не подкрадывайся ко мне со спины, ребенок! – не оборачиваясь, сквозь зубы процедил Чернояд. – Чего тебе? – Я только хотела спросить, – ничуть не шокированная резким тоном Елена встала справа от него. – если языческое божество может убить только другое, равное по силе, то как погиб твой предшественник? Неужели Надежда могла совершить такое. – Надежда… Надежда не могла бы тапочкой на таракана замахнуться, как и ты сама, я полагаю. Лада не обладает силой убить кого бы то ни было, я, да и Сергей тебе должен был уже говорить. Лада – воплощенный свет и милосердие, она вообще не может стать причиной чьей-то смерти. – А если станет? – Тогда это не Лада. Елена помолчала, переваривая информацию. – Слушай… я не вегетарианка. Мех никогда не носила, не люблю, но из кожи обувь там, наверное была. Значит, причина смерти… Александр испустил тяжелый вздох бесконечного терпения. Только женская логика способна на подобные увязки! – Леночка, причина – это то, что произошло ДО события и послужило толчком к самому событию. Вернее, толчком обычно служит повод, но это несколько другое. Думаю, ты не имела привычки есть животных живьем, как твоя новая подружка Магда, или самолично сдирать шкурки. Если звери уже мертвы окончательно, маловероятно, что им можно чем-то помочь, отказываясь есть мясо и носить кожаную одежду, кстати, не забывай, что многие твои предшественницы жили во времена, когда в русском климате – тогда Погодницы посерьезнее относились к своим обязанностям и зимой обычно было холодно – невозможно было обойтись без одежды из меха, а до синтетики промышленность еще не доросла. Понимаешь? – Угу. И все-таки? – Того Чернояда уничтожил Светлый Витязь. Это… поскольку сила самой Лады не может быть применена для насилия, в ее свите обычно есть защитник, воин. Человек по происхождению, но, когда княжна избирает его в свою свиту, в нем открываются определенные способности, или же – этого точно неизвестно – они изначально в нем заложены и встреча с Ладой предопределена именно для него. Как правило… гм, можно сказать, что часто Лада выбирает его в супруги, но учитывая специфику таких отношений, более приемлем термин «фаворит» – разумеется, если она сама того пожелает! – на всякий случай добавил князь, поскольку даже Елене был по силам очевидный логический вывод, что Огненный Змей Витязем, да еще Светлым, быть никак не может. Александр несколько сомневался и в том, что Сергей может оказаться ее «суженым», однако проще будет, чтобы девочка в это искренне верила. – Так что, когда убивают ради того, чтобы защитить Ладу, она опять же не является причиной чьей-то смерти. Как я уже сказал, причина и повод – очень разные вещи. – Значит, защитить ее он все же не сумел. – Того, прежнего, уже не было в живых. У Чернояда тоже была, как ты понимаешь, свита – хоть их держала рядом с повелителем и не любовь… долго радоваться своей победе Витязю не удалось. А тогдашнего… новичка в этом амплуа, надо заметить, действительно просто не оказалось рядом в нужный момент. Для Витязя нет участи страшнее, чем остаться в живых, когда уходит Светлая княжна, кроме того, он, разумеется, лишился с ее смертью всех способностей, превратившись в обычного человека. – Значит, он все еще жив? – Доживает… Это все, что ты хотела спросить? – вложив в обычно бесстрастный голос все свое отношение к бессмысленному женскому любопытству, язвительно уточнил Александр. Зачем он вообще поддержал этот разговор, разворошив воспоминания, до сих пор нудно ноющие застарелым шрамом. Этот ничтожный выскочка, ради которого Надежда и отвергла любовь Чернояда, этот недоучка даже не сумел исполнить своего непосредственного долга: защитить свою княжну! Или хотя бы умереть, пытаясь ее защитить… Князь не стал карать Витязя-неудачника и даже позаботился о его довольно благополучном устройстве в мире людей, прекрасно понимая, что худшим наказанием для того и станет ДОЖИВАТЬ с осознанием того, что не сделал. «Понимаю, как никто другой, поскольку сам виноват не меньше этого дурачка. Вернее, несоизмеримо больше, поскольку судить следует по возможностям – и доживать с этим мне предстоит гораздо дольше. Будь я человеком, это чувство раздавило бы меня… так же, как и его» – Гм… почти, – смущенно подала голос Елена, заставив Александра, на протяжении всего разговора сверлящего взглядом розовые заросли, все-таки повернуть голову и посмотреть на нее. – Александр… – Ну чего тебе еще? – Помоги домашку сделать, – робко улыбнувшись, девочка выставила перед собой тетрадь и учебник. – Что? – кто-то в мире определенно сошел с ума, князю оставалось лишь воскресить в душе еще одно позабытое чувство и НАДЕЯТЬСЯ – что рассудка лишился все-таки не он сам. Но когда чересчур много окружающих начинают казаться безумными, поневоле задумаешься о сохранности собственного рассудка! – Математика, квадратные уравнения, – поежившись под его пристальным взглядом, пояснила Елена. – Ну хорошо, хорошо… пойдем.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 8. Виктория ======

Иногда трудно бывает понять, что страшнее: не получить того, чего хотела, или получить… или оказаться буквально в шаге от этого, когда уже начинаешь немного сомневаться. Матвей, ее новые подруги, их миссия Берегинь… когда все это так незаметно успело перевесить самое заветное, как недавно казалось, желание Виктории: чтобы в их семье все стало по-прежнему. «Или, может, – вспомнив лицо мамы, девочка перевернулась на другой бок и уставилась в стену. Сон упорно не приходил. – может быть, я просто чувствую, что как раньше все равно уже не будет?» Она слишком изменилась за эти полгода. Слишком много пережила. Да и мама, наверное, тоже. Ну почему в жизни все всегда так… непонятно? Раньше Вике такое в голову не приходило. Девочка считала, что точно знает, что хорошо, а что плохо, а теперь выходило, что… что плохо будет в любом случае? Или все-таки хорошо? «В жизни, дорогуша, приходится что-то выбирать!» – ехидно говорила Морская Ведьма из Диснеевского мультфильма. Но как можно выбрать между такими важными вещами? Как можно чем-то тут пожертвовать? Выбирать между собственным счастьем, долгом и… и опять – собственным счастьем. Потому что, хоть Виктория и убеждала себя, что родители непременно будут счастливы, если снова окажутся вместе, вспоминая их сегодняшний разговор, она все сильнее терзалась сомнениями по этому поводу. Даже близкие и любящие люди иногда ссорятся. Даже, пожалуй, часто – ведь от близких тяжелее принимать то, что с равнодушием примешь от кого-то постороннего. Но этот разговор не был такой ссорой. Снова крутанувшись на подушке, Вика уставилась в потолок. Казалось, сегодня ей ни за что не удастся заснуть – девочка четко это осознавала… пока не проснулась от тихого гудения мобильника, звонок в котором по ночному времени всегда был отключен. Весной светало непривычно рано, однако сейчас за окном стояла неразбавленная темень, что означало время не позднее шести утра! «Ну, какого…» – Доброе утро, Берегиня… – Ой, блин, Монах! Кхм… простите… э-э… к Вам положено обращаться «батюшка», или что? – Как правило, меня называют «отец настоятель», но вам не обязательно следовать монастырским правилам. Прости что разбудил, дитя мое. Мне только когда ты уже ответила, пришло в голову, что в мирской жизни редко просыпаются раньше семи. – Ничего… страшного, – усилием воли подавив зевок, выдавила Вика. – что-то случилось? – Пока что нет. Я всего лишь пытаюсь предотвратить. Мне… нам, Монастырю, очень нужна сейчас помощь, понимаю, что в непосредственную миссию Берегинь это не входит… … оттого и прошу тебя и твоих подруг о встрече, как об акте милосердия. Монаха и не спросонья-то иногда бывало затруднительно понимать. – Гм… – снова беззвучно (по крайней мере, надеясь, что беззвучно) зевнув, девочка уточнила. – когда и где? Отключившийся телефон продемонстрировал на дисплее пятнадцать минут шестого. Виктория с ужасом подумала, как много нового и интересного о собственной персоне наслушается, разбудив сейчас девчонок! Монах, если уж ему до того приперло, что «о встрече просит, как об акте милосердия», мог бы сам связаться со всеми! И как позвонить в такое время, например, Дарье, у которой нет мобильника, да и домашний телефон в дисциплинарных мерах «арестован»? В процессе решения этой головоломки Вика окончательно проснулась и только тогда вспомнила про телепортацию. Применять новое умение девочка старалась очень осторожно, не вполне разобравшись, как оно работает, и, не зная точно, не рискует ли, например, впечататься в стену на молекулярном уровне. Но комнаты девочек представляла себе достаточно четко, поэтому все-таки решила рискнуть… тем более уверенности, что получится выбраться из дома, не разбудив маму, тоже не было. Труднее всего пришлось с Евгенией. Даже не желая вникать с таинства вроде: как подружки (Вика уже успела выдернуть из квартир Дарью и оказавшуюся, на счастье, хроническим «жаворонком» Алину, оказались в ее спальне и чего, собственно, от нее хотят, пышечка накрыла голову подушкой и обозначила свою позицию как «умру, но не проснусь!». Опасаясь затевать шумную возню в такое время в чужом доме, девочки просто схватили подружку под руки и даже ноги и прямо так переместились уже в спальню к Маргарите, которую Вика из некоторых опасений оставила «на сладкое». Если честно, при взгляде на такую безупречную и холодную леди, как Марго, Виктория представила бы себе совсем не такую комнату, какая оказалась у «принцессы Романовой» на самом деле. С точки зрения Вики Маргарите подошло бы полупустое мраморное помещение, возможно, даже с колоннами или какой-нибудь скульптурой, шикарный ковер, чтобы смягчить холод мраморного пола, антикварная кровать с балдахином и все такое. Однако их нордическая леди оказалась обитательницей весьма уютного уголка, заполненного пушистыми мягкими игрушками и наполовину утонувшего в свежей зелени невероятно разросшихся комнатных цветов. Кровать, правда, действительно оказалась шикарной. Если бы на Викин диванчик, когда она на нем спала, кто-то неожиданно плюхнулся, это могла закончится травмами для всех участников, Маргариту же не желающая вспоминать навыки «человека прямоходящего» Ева даже не задела. Разве что заставила слегка подпрыгнуть и обманчиво-ясными, какие бывают у только что проснувшихся людей, льдисто-зелеными глазами уставиться на Викторию, моментально разоблачив в ней главную виновницу происходящего. Евгения, кстати, как ни в чем не бывало, тут же превратила в уютный кокон уже Маргаритино одеяло, не открывая глаз, подтянула поближе одну из маленьких подушечек и, уткнувшись в нее курносым носом, возобновила здоровый крепкий сон. – И как это понимать? – беззвучно прочистив горло, зубодробительной вежливостью осведомилась Маргарита. – Мне позвонил Монах. Им срочно нужна помощь Берегинь. – Понятно, – с нейтральным видом кивнула Марго и… резко сдернув с Евы свое одеяло, одним движением в него закуталась и рухнула на вторую подушку, отвернувшись от неожиданных гостий. – спокойной ночи. Выход найдете. – Маргоша… – Слышать ничего не желаю! После того, как я последний раз приняла всерьез болтовню этих псевдосвященнослужителей, я из-за этого фактически потеряла подругу. Евгения с сонным ворчанием попыталась отвоевать одеяло, но отчего-то не смогла даже толком пошевелить гораздо более легкую на вид блондинку. Безуспешная борьба, кажется, наконец хоть немного привела ее в чувство. – Ты последний человек на Земле, рядом с которым я бы хотела неожиданно проснуться, – хмуро буркнула пышечка, мутным взором изучая слегка растрепанную копну светлых волос. – хотя еще Мартын… но он, по крайней мере, противоположного пола… – Просто камень с души: наши чувства совершенно взаимны! – без тени улыбки, судя по тону, отрезала Марго. – Всего вам хорошего, девочки! – Маргарита, ну давай попытаемся рассуждать здраво! – Дарья оказалась единственной, кто мог хотя бы попытаться скрестить с Марго ее же излюбленное оружие. – Мы почти ничего не знаем о волшебном мире и помощь Монастыря вовсе не была бы лишней. – Дождешься от них! – разражено буркнула Маргаритина макушка. – Но теперь, когда они просят – заметь, просят – нашей помощи, в обмен… ну, или, лучше, в качестве благодарности мы могли бы попросить у них некоторую информацию, кто знает, что может оказаться полезным, чтобы найти Елену. Или хотя бы знать, где ее искать, ведь о замке этого Чернояда… – В замке Елены нет. И самого Чернояда тоже, – все-таки соизволив повернуться, Маргарита с раздраженным видом села на кровати. – этот милый особнячок охраняет очаровательнейшая особа с неустроенной личной жизнью – если я правильно поняла подробности и нюансы, в ближайшее время князь туда и носа не сунет. – Не поняла, – честно призналась совершенно сбитая с толку Вика. – Личную жизнь она, похоже, при его участии намерена устраивать, а он однозначно против. – Князь Тьмы… прячется от поклонницы, ты имеешь в виду?! – Это драконша где-то... даже не представляю, какой длинны! Похоже, наш общий друг Айтварас по драконьим меркам ростом не вышел… с другой стороны, как раз у него-то не наблюдается проблем с личной жизнью, откуда нам знать… – Постой-постой, – перебила Маргариту Дарья. – Ты что, одна отправилась в волшебный лес?! Вот уж от ТЕБЯ не ожидала подобных выходок! – Ну… – блондинка с легким смущением потеребила ленту на ночнушке. – понимаю, это было не слишком осмотрительно с моей стороны. Но сколько мы можем ждать у моря погоды? Времени не так уж много, папа решил свои проблемы в Петербурге, скоро мы возвращаемся. А я… то есть – мы – ни на йоту не продвинулись в поисках Лены! Виктория присела на краешек кровати, переваривая информацию. – Мой отец объявился, – наконец тихо сказала она. – говорит, что хочет восстановить семью… и, конечно, вернуться в Москву. – Ну, если у твоей мамы есть хоть капля собственного достоинства… – Перестань! Дело не в этом… Вам не кажется странным, что все это случилось именно сейчас. Мы мешаем Чернояду, но – помните, он сам сказал – он не хочет сам первым наносить удар. Когда у Мары не получилось от нас избавиться, нас так вовремя пытаются разлучить! – По-моему, ты чересчур мнительна! Не мог же Чернояд направить сюда твоего папашу, наверняка он давно искал вас, вот и нашел только сейчас. Да и дела у маргошиного отца рано или поздно должны были пойти на поправку… однако вы правы, девочки, как же не вовремя! Вик… Я понимаю, ты этого так ждала, но ты ведь нас сейчас не бросишь? – Папа хочет помириться… но, боюсь, до этого далеко… – И мои родители согласились подождать, пока я закончу учебный год. Ладно, девчонки, так и быть. Хоть мне это и не нравится, но я согласна, чем смогу, помочь этому Настоятелю – если он без этих его обычных оговорок согласится предоставить нам информацию. Так, мне нужно минут двадцать, чтобы привести себя в порядок, и… – Я иду с вами! – твердо сообщил, распахнув дверь Маргошиной комнаты, Николай.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 9. Коля ======

На первой странице, на красной строке

Старик рисовал чертежи на песке,

И он мне сказал, что я главный герой этой книги.

Я вытащил меч, я пришпорил коня,

Дождался, пока все заметят меня,

И прочь ускакал, чтобы вышло начало интриги.

И прочь ускакал, чтобы вышло начало интриги.

Филигон Кендер «Песня главного героя»

– Кхем… не то, чтоб я лезла не в свое дело, – одетая в байковую пижаму с рисунком из забавных дельфинчиков и осьминожек Евгения по-турецки уселась поверх одеяла. – но, вижу, он уже в твою спальню вваливается без стука… Смысл слов дошел не сразу, мысли Коли мгновение назад были заняты совсем другим, поэтому он в некоторой прострации изучил улыбчивые рожицы осьминогов на пижаме Евы, скользнул взглядом по одетой в длинную, почти до худеньких коленок, широкую футболку Вике, закутанной в халат Дарье, Алинке, на которой вообще присутствовала только бело-розовая комбинация, какие обычно носят совсем малышки, и, только остановившись взглядом на Маргарите, длинная, почти до пола, легкая ночнушка которой слегка напоминала древнегреческий хитон, почувствовал, как лицо заливает краска. Маргарита сидела на другой стороне кровати, подогнув одну ногу и свесив на пол вторую – из-под длинного льняного подола выглядывала половинка маленькой аккуратной ступни – и чуть склонив набок голову в волнах всегда тщательно уложенных, но сейчас пребывающих в изящном беспорядке белокурых волос, слегка золотящихся спелой пшеницей в мягком свете настольной лампы. Сейчас девочка казалась удивительно беззащитной – если усилием воли изгнать из памяти вчерашний образ грозной богини, олицетворения Матушки-Природы, связываться с которой не рискнула даже чудовищная драконица. Образ, в какой-то момент отобразившийся в его нежной изящной Маргарите, которую Коля предпочитал мысленно называть Прекрасной Дамой. – Из-звините… – Да чего уж, красавчик, тут все свои… – едва сдерживая смех, подмигнула Евгения. Маргоша, раздраженно поджав губы, легонько ткнула ее в бок. – Прекрати паясничать! И без твоих дурацких комментариев вчера едва удалось его убедить, что это удобно – переночевать у нас, моя репутация не пострадает и все такое прочее. – У вас? – заинтересованно накренившись в сторону Маргариты, с нажимом переспросила Ева. – В гостевой комнате, – процедила сквозь зубы та. Пышечка разочарованно фыркнула. – И как тебе удалось его там поселить, чтобы родители не заметили? – взволнованно вступила в разговор Даша. Марго довольно-таки равнодушно пожала плечами. – Никак. Я его представила, сказала, что это племянник Мариванны, который у нее на время остановился, и спросила, можно ли ему переночевать сегодня у нас. Папа еще днем уехал по делам, а мама не возражала… еще прошептала мне в коридоре на ухо, почему, мол, я ей сразу не призналась, почему на самом деле не хочу уезжать. Слегка оправившись от смущения, Николай на всякий случай уставился в пол себе под ноги и упрямо повторил: – Я сказал, что иду с вами. – Это еще зачем? – Подумайте сами, если произошло что-то, с чем Настоятель и все экзекуторы не способны справится самостоятельно, это может оказаться очень опасным. – Поэтому кудрявый и обратился к НАМ, – широко улыбнулась Евгения. – мы же типа супергерои и все такое! – Вам может понадобится помощь! Я умею драться на мечах… – Я тоже занималась фехтованием, – напомнила Маргарита. – правда, конечно, не оцениваю свои способности настолько высоко, чтобы с каким-то ржавым дрыном атаковать полукилометровую гадюку, которая, кстати, никому не угрожала, а просто со скуки вздумала потрепаться о всякой девичьей чепухе… Коля почувствовал, что снова заливается краской. Это же надо было так выставить себя на посмешище что перед чудовищем, что перед Прекрасной Дамой. Не учел как-то заранее вариант, что эти двое… две могли всего лишь мирно беседовать. Не дело это, если подумать, с драконами разговоры вести, всем известно, что они кого угодно уболтают, а потом… да мало ли что им взбредет в голову! Хотя змея определенно была женского пола, такие к девицам равнодушны, но все равно – не дело это. Но он из-за своей глупой поспешности теперь не в той ситуации, чтобы поучать Маргариту… да и не станет она слушать! – И стрелять… – Вряд ли лучше Виктоши, – хихикнула Алина. – она у нас не хуже Вильгельма Теля, в вишенку попадает! – Ну… да в конце-то концов, я мужчина! – И что? – Ева выразительно подняла бровь. – мы же не развлекаться идем, а вроде как по делу. Похоже, ее точка зрения относительно мужчин и того, зачем они нужны, несколько отличалась от Колиной. Маргарита, задумчиво барабанящая пальцами по прикроватному столику, коротко взглянула Коле в глаза, кажется, даже с сочувствием, и снова пихнула Евгению в бок. – Я сказала, хватит этих дурацких шуточек! Девочки… думаю, ничего плохого не случится, если он пойдет с нами. На Николая можно положиться, я точно знаю. – Мало нам Ольги с ее привычкой сначала бить, а потом разбираться, что вообще… – Да ладно тебе, Маргарита права, как в сказке «Репка», порой и Мышкина помощь… – Коту под хвост! – Да хватит вам, девочки! – слегка повысила голос Виктория. – Сейчас мы разбудим Елизавету Николаевну и Лилю – тогда уж вообще никто никуда не пойдет. Сколько нам времени понадобится, чтобы объяснить, какого черта мы в такое время делаем тут впятером, да еще с Николаем… – Оу! – круглое лицо Евгении приобрело какую-то нехорошую задумчивость. Николай искренне надеялся, что не на тему того, что с ним можно сделать… впятером… Уже в третий раз за утро лицо предательски начала заливать краска, парень в отчаянии подумал, до чего же беспардонными бывают порой современные девушки. Он, конечно, понимал, что Ева просто шутит… вернее, просто над ним издевается, но все равно, не пристало девице не то, что говорить, а даже думать такое! «Хорошо, что Маргарита совсем не такая!» – Ева, нам понадобятся твои «снегурочки», – напомнила Дарья. – мне вообще запретили выходить из дома, так что… – Даш, ну ты ж у нас самая умная, а! Какие могут быть Снегурочки, когда снега уже месяц, как нет? – А я знаю! Я, я знаю, знаю, знаю! – от избытка чувств Алина запрыгала на одной ножке. – Надо так же оживить отражения, как в фильме «Марья-Искусница», помните этих «что воля, что неволя – все равно»? Пойдемте на улицу, найдем какую-нибудь лужу, и-и-и… – Уж луж-то, думаю, в любое время года предостаточно! – Попытка не пытка… идем! «Меня здесь никто не желает воспринимать всерьез! Даже Маргарита… она жалеет меня, а не верит, что я действительно на что-то способен! Проклятье, это несправедливо, все порой ошибаются… Неужели из-за одного промаха я буду расплачиваться вечно?» Маргарита, против обыкновения, держащаяся позади подруг, совсем рядом с плетущемся в арьергарде Николаем, обернулась и с ободряющей улыбкой коснулась его руки, мягко сжав пальцы в ладони. – Не обижайся на нас, пожалуйста, – шепнула она. – все сейчас немного нервничают, а Еву иногда заносит, когда она таким образом пытается всех приободрить. – И ты нервничаешь? – Почему-то мне кажется, что Монах ничего радостного нам не сообщит. Но мы умеем справляться с проблемами. И мне гораздо спокойнее, когда ты рядом, честно. Отца-настоятеля Коля еще не видел. Фантазия услужливо подкинула шаблон этакого Мерлина – длиннобородого седого старичка, разумеется, с крахом обрушившийся при виде невысокого мужчины средних лет, у которого не было не только бороды, но и волос. Понятно становилось, отчего Ева таким ехидным тоном называла Монаха «кудрявым»… На классического мудреца-наставника настоятель отчего-то совершенно не походил… впрочем, на православного священника – тоже. – Спасибо, что откликнулись на мой зов, девочки, – встав им навстречу со скамейки в почти безлюдном парке, склонил голову Монах. С коротким недоумением скользнул взглядом по Николаю. – приветствую и тебя, друг мой. Поверьте, дело исключительной важности вынудило меня… – А часиков до десяти Ваше дело исключительной важности подождать не могло? – демонстративно зевнула, прикрыв рот ладошкой, Евгения. – Или оно, поскольку тоже монастырское, ложится исключительно с курами и встает с петухами? На этот раз тычок достался ей от Виктории. – Пожалуйста, расскажите нам, что произошло? – Монастырь в опасности. На протяжении веков подобного не случалось, но теперь… никогда мы не были так близко к тому, чтобы утратить свою извечную обитель. – Князь Чернояд чем-то вам угрожает? – Или драконы? Мы… недавно узнали, тут появились новые Змеи, возможно, им могло не понравиться то, как вы попытались разделаться с Сергеем… то есть Айтварасом? – Девочки, – монах мягко улыбнулся. – у князя нет власти против монастыря. Ни у Князя Тьмы, ни у Пресветлой Княжны. Мы храним равновесие и ни единая из сторон над нами не властна. Нет, хотя, быть может, без Чернояда тут не обошлось, непосредственно он к этому не причастен. Что до драконов, они с трудом переносят общество себе подобных, более того, абсолютно чужды человеческому пониманию родства и взаимовыручки. Змей может рисковать собой ради девицы, о которой вскоре может и забыть, придумав себе новую игрушку, но можно прикончить одного дракона на глазах у другого – и сородич даже кончиком хвоста не шевельнет, чтобы ему помочь. – Так в чем дело? – нетерпеливо напомнила Маргарита. – Опасность. Для вашего Монастыря. – Все началось очень давно… присаживайтесь, прошу Вас. Тогда эта история была еще историей ничем не примечательного человека… хорошего человека, – Монах тоскливо вздохнул. – если бы вы только знали, как печально бывает видеть, как люди, обладающие светлой душой и искренней, чуждой всякой подлости натурой, порой старательно и трудолюбиво творят столь чудовищные вещи, до которых порой не додумается даже самый отъявленный негодяй! Но у каждого время от времени возникает соблазн… возможность якобы обмануть судьбу – и не у всех хватает сил, дабы этот соблазн преодолеть. Особенно когда многое поставлено на карту. Или немногое… но самое для человека дорогое. – В общем, мы уже поняли, это долгая и поучительная история – может, сразу перейдем к трагической развязке? Позавтракать бы… Кто-то из подруг раздраженно шикнул. Выдержав паузу, Монах продолжал: – Скажите, Берегини, что вам известно о мэре этого небольшого городка, Аркадии Аристарховиче Емельянове? – Ну, – Дарья поправила очки. – я делала о нем доклад в прошлом году. Емельянов очень хороший мэр, если в администрации и воруют, то так, что город от этого не страдает. Уделяет очень пристальное внимание социальной сфере, особенно заботится о семьях с детьми-инвалидами и сиротах. Вообще детей очень любит, насколько мне известно, он вдовец, один чуть ли не с самого рождения растит сына… – Поговаривают еще, что у мальчика со здоровьем нелады, – вставила Евгения. – типа дебил… то есть, ну это – замедленное развитие, вот. – Это неправда, – тихо возразил настоятель. – с умственным развитием у Миши Емельянова все в порядке. Мальчик обладает очень редким даром… Даже уникальным в своем роде. Как вы уже поняли, чаще всего сверхъестественные способности раскрываются в подростковом возрасте, когда человек уже в достаточной мере осознает себя и способен адекватно воспринять собственную исключительность. В случае с Михаилом… его дар активен с самого рождения. – Представляю, что способен натворить ребенок с магической мощью! – Нет-нет, этот дар… скажем так, пассивен. Но он наложил неизгладимый отпечаток на личность мальчика. У Михаила проблемы… с которыми он не идет к отцу. Когда-то еще юный Аркадий пожелал любви прекраснейшей из женщин, а потеряв ее, сделал их общего сына единственным смыслом собственной жизни, его любовь к Михаилу граничит с безумием… и порой даже я не могу сказать точно, не преступил ли Емельянов эту границу. – Все это, как мы понимаем, присказка – а триллер впереди? Усё, молчу я, молчу… – Как вам известно, при Монастыре мы обучаем Экзекуторов, людей, способных противостоять магии, в том числе и лишая магических способностей. Аркадий пожелал избавить сына от его дара, заставляющего быть… таким. Я мог бы сказать, что мальчика ждет великая судьба и от него многое в мире зависит. Что мы не вправе вмешиваться – Экзекуторы лишают Силы лишь тех магических созданий, что напрямую вредят людям. Я мог бы многое сказать, но вы же вновь сочтете это пустой болтовней и будете отчасти правы. Суть вовсе не в том. Но не один Экзекутор, включая меня самого, даже если захочет, не сможет лишить Михаила его дара. Аркадий не поверил в это, потому что не желал верить. – Постойте! Так что, сам Аркадий Аристархович тоже обладает какими-то способностями. – Нет. Сейчас он самый обыкновенный… мэр. И администрация города с его инициативы приняла проект строительства торгового центра на месте нашего Монастыря. Физиономии всех пяти Берегинь надо было видеть… Минуты три висело потрясенное молчание… – И к этому Вы вели столь долгое вступление? От нас-то Вы чего хотите? Обратитесь… куда-нибудь, наверняка ведь у Вас там памятник старины или еще чего. Есть специальные конторы, которые защищают архитектурное наследие. – Вы знаете, как Аркадию удалось так быстро и так высоко подняться, девочки? Сколько лет уже он управляет этим городком? А слышал ли о нем хоть кто-то до того, как он стал мэром? Впрочем, вы тогда были еще совсем крошками… Нет. Аркадий из семьи колхозников. Колхоз, конечно же, уже тогда начинал медленно разваливаться… – Так время такое было. Кто-то из самых низов взлетел, кто-то, наоборот, с пьедестала повалился… Нужные связи, некоторые ухищрения – и вуаля! – Да уж. Связи, ухищрения… Что вам известно о Лебединых Девах, Берегини? – В скандинавской мифологии это одно из названий валькирий, – охотно, словно отвечая у доски, откликнулась Дарья. – позже элементы проникли в германский и, собственно, славянский фольклор. Заколдованные принцессы – своего рода «оборотни наоборот», лунный свет ненадолго возвращал их в человеческий облик. Царевна Лебедь из сказок Пушкина… – Да… образ потерпел серьезные изменения. Да, действительно большую часть жизни Девы предпочитают проводить в обличье прекрасных птиц, но лунными летними ночами они сбрасывают свои крылатые одеяния, чтобы искупаться в лесном озере, где цветут лилии. Такие ночи: редкий шанс для людей, предпочитающих в буквальном смысле слова ловить свою удачу. Лебединые девы – весьма агрессивные существа, хотя они же – олицетворение женственности, хм… женских чар. Многие погибали, пленившись их красотой… Но некто, увы, даже мне неизвестно, когда и как именно это произошло, вынудил Лебединых Дев принести клятву: если человек сумеет поймать одну из них, в обмен на свободу она обязана выполнить три его желания. Правда, счастья эти желания еще никому не приносили. Лишив свободы другое разумное существо можно рассчитывать на выгоду – но о счастье лучше сразу забыть. – Как-то Вы очень резко меняете тему разговора… – Аркадию служит Лебединая Дева, способная кого угодно по приказу хозяина очаровать, убедить… или уничтожить. А мы лишены возможности совладать с ней своими обычными методами, поскольку сила Девы в данный момент ей как бы и не принадлежит, а заключена в чем-то, скрепившем их договор. Только если вам удастся его расторгнуть, Монастырь будет спасен. Виктория открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Маргарита ее опередила. – Мы согласны помочь вам… – Попытаться помочь, – вставила гораздо менее уверенная Дарья. – Сделать все, что в наших силах, – подобрала немного другую формулировку Марго. – но нам тоже нужна ваша помощь, а пока что мы получали сплошные тайны и недоговорки! Хотелось бы услышать все, что Вы знаете… – Чтобы услышать действительно все, что я знаю, – Монах невесело улыбнулся. – не уверен, что средней продолжительности человеческой жизни на это хватит. Я помню десятки поколений Князей Тьмы и Пресветлых Лад, учитывая, что они обычно живут несколько дольше обычных людей, более того, я почти все эти долгие годы видел и знал в мире несколько больше, чем кто-либо. Так что даже будь у меня желание рассказать действительно ВСЕ – боюсь, оно оказалось бы неосуществимым. Вам не стоит об этом сожалеть… один безусловно мудрый человек сказал как-то, что знания преумножают горести. – Что Вы знаете по поводу этой конкретной ситуации! – снова слегка изменила формулировку Маргарита. – И что, по Вашему мнению, может оказаться для нас полезным. О Ладе, Чернояде, думаю, учитывая Вашу просьбу, не лишним так же будет поговорить об этом мэре и Лебединых Девах. То, что их можно ловить в летнее полнолуние у водоемов и загадывать желания, вряд ли нам чем-то поможет, если мы не знаем, что противопоставить этой конкретной. Кроме того, как вообще вышло, что обыкновенный человек оказался в курсе всей этой потусторонней чепухи? Неужели воспринял настолько всерьез слова маленького мальчика? – Нет, – настоятель покачал головой. – все началось до рождения Мишеньки. Незадолго до его рождения. Если бы вы слушали меня внимательно, то обратили внимание на слова, что Аркадий СЕЙЧАС – самый обычный человек. И на то, что он, еще будучи когда-то никому не известным, пожелал любви прекраснейшей из женщин. Емельянов был Светлым Витязем – правда, очень недолго – и, конечно, утратил со смертью Лады свой дар. Светлый Витязь спутник, подобно Луне он может светить отраженным светом звезды, но потеряв свою звезду, погасает. Молча слушающий разговор Коля при этих словах затаил дыхание. – Так покойная жена мэра – и есть убитая в прошлом Лада?! Очень любезно с Вашей стороны, отец-настоятель, было сообщить нам об этом только сейчас! Чем еще порадуете? – Кто такой Светлый Витязь? – очень тихо спросил Николай. Собственный голос отчего-то прозвучал хрипло и едва слышно. – Каждому я рассказываю только о том, что касается его собственной судьбы. Или отвечаю на правильный вопрос, – кажется, Монаха ни капельки не сердило то, что его постоянно перебивают. – Чем порадую… сегодня в вегетарианской столовой пироги с черникой – достаточно благая весть? Что касается твоего вопроса, друг мой. Светлый Витязь – чистый душей и отважный сердцем человек, который становится другом и верным защитником для Лады – если Пресветлая Княжна изберет его, человек получает в свое распоряжение особую силу. Большинство сказочных героев – искаженный образ Витязя, выручающего Пресветлую Княжну в случаях, когда ей грозит опасность… – Постойте-постойте, но если эта Лада такая крутая – ну, после того, как сила полностью пробудится в ней – с какой стати ей нужны какие-то защитники. Типа «мои мальчики у меня тоже – телохранители – во всяком случае, все идет за счет казны»? – опять вздумала явить свой глас явно скучающая Евгения (кажется, из всего разговора ее внимания только весть про пироги с черникой и удостоилась). Монах поперхнулся и, кажется, слегка покраснел. – Дело в том, что Ладе неподвластно причинить кому-либо зло. Даже врагу и даже для собственного спасения. Вы видели, как Змей остановил ее, не позволив использовать свою силу против нас, не думаете же вы, что он о ком-то из нас заботился? – Оленьке, например… – Елена рисковала утратить силу Лады, использовав ее с такими намереньями, если бы хоть кто-то, вплоть до дворового кота или куриц в сарае, пострадал, суть Пресветлой Княжны покинула бы Вашу подругу, а Чернояду нужна была эта ее сила. Разумеется, князь и его слуги совсем не хотели еще год дожидаться рождения новой воплощенной Лады и еще тринадцать-четырнадцать лет – ее пробуждения. – Ну так и что с нашем мэром? – вернула разговор в нужное русло Маргарита. – Собственно говоря, все. Парадоксально, но Аристарх по-прежнему чист душей, даже теперь, утратив свой свет и свою надежду… во всех смыслах этого слова утратив. Отчаяние толкает его на безумные поступки, но, если вам удастся расторгнуть договор с Лебединой Девой, сам мэр перестанет быть опасен. К его делам порой проявляет внимание князь Чернояд, возможно, он и подбросил нужную идею насчет Монастыря после того, как мы попытались вмешаться в эту его интригу новой Ладой… – А можно с этого момента тоже поподробнее! – из последних сил демонстрируя бесконечное терпение воскликнула Марго. – Что князя-то связывает с мэром?! – Утраченная надежда, разумеется. Они ненавидят друг друга, но смерть женщины, которую оба любили всем сердцем, связала их прочными узами. Бывают верные враги, а бывают и заклятые друзья, наверное, второе как раз о них. Напрямую вмешиваться в человеческую политику Чернояд не станет, не столько из-за того, что это запрещено, князь предпочитает сам себе быть законом, сколько потому, что его точки зрения эта политика – возня в песочнице. Возможно, он просто старается держать в поле зрения Мишу – как я говорил, мальчику предстоит серьезная роль в судьбе мира. Возможно, не питай он такой сильной неприязни к темным, князь сам попытался бы его воспитать. – Ну хорошо… и последнее – Лебединая Дева и как ней бороться. – Ее чары и пение не подействует на Берегинь, но все же Дева довольно опасный противник. Правда, порабощенная лебединка может использовать свою Силу лишь по прямому приказу хозяина – или хотя бы с его дозволения. Они не любят железа – хоть металл и не слишком опасен, но достаточно болезнен для Лебединых Дев, даже обычное прикосновение, не говоря уже о ранах железным оружием. Серебро, напротив, увеличивает ее силу и способность самоизлечиваться. – Оборотень наоборот, – задумчиво повторила Дарья. – а нам обязательно с ней сражаться? Если я все правильно поняла, лебединка сама более всего заинтересована в расторжении договора. – Она нападет на вас только по приказу хозяина. Однако не надо считать Аристарха дураком, он понимает, в чем более всего заинтересована Дева и, разумеется, учел это. Так что помочь кому-то найти и расторгнуть договор Юна не вправе. – Юна? – Да. Имя Лебединой Девы в мире людей Юнона Щукина, первый помощник мэра. Немного секретарь, немного телохранитель. Вы еще что-то хотите узнать? Николай хотел было заговорить, но его опередила Евгения: – Я хочу узнать! – под немного удивленными взглядами остальных встрепенулась она. – эта Ваша столовая с пирожками отсюда далеко? Предупреждаю, еще три минуты говорильни – и я прям вся тут буду падать в голодный обморок! Берегини захихикали, только Маргарита, кажется, пропустила реплику мимо ушей, со странным выражением пристально глядя на Колю. – Что-то не так? – тихо спросил он. – Боюсь, ты не из той категории мужчин, которые нравятся Елене. То есть Ладе. – Не понимаю… – Вот и выбрось все это из головы! Ты МОЙ Витязь – и только мой…