Текст книги "ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 57 страниц)

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 30. Виктория ======

– Алина, можно тебя на пару слов? – Первый заход мартовских праздников пронесся, словно вздох. Вика сама поразилась тому, как быстро и неосознанно успела вписаться в теплую сумасбродную компанию ролевиков. И так действительно кстати оказался вдруг разряд по стрельбе, о котором бы она здесь и думать бы забыла, если бы не неожиданно свалившийся на ее попечение лук Молоньи. Девочка с огромным нетерпением ждала приближающегося турнира стрелков, назначенного на вторые «удлиненные» в связи уже с девятым мая выходные. Волшебное оружие она больше не использовала на тренировках, просто, на всякий случай, но Мадина тот короткий разговор не забыла, только сегодня мимолетом поинтересовавшись, будет ли главная соперница выступать со своим «счастливым» луком в финале турнира. Это, конечно, могло быть и простым совпадением, однако эта Мадина оказалась таки той самой ложкой дегтя, которая способна испортить впечатление от чего угодно. Кроме того, она действительно оказалась основной соперницей Виктории в соревновании стрелков. – Во всяком случае, я надеюсь, что только в соревновании, – вслух пробормотала девочка. Оторванная от общих измышлений фраза прозвучала как-то уж чересчур туманно, однако Алина сразу поняла, о чем подруга толкует. – Мне казалось, ты решила больше доверять Матвею, – напомнила она. – раз он сказал, что Мадина его друг, то с какой стати подозревать что-то иное? – Я доверяю Матвею, – уверенно сказала Вика. – вернее… Я была бы счастлива доверять ему на все сто процентов… но Матвей мне ничего не обещал и ничего не должен, это не вопрос доверия В сущности, это было правдой. По крайней мере, демонстрировать недоверие, рискуя его этим обидеть, или настаивать, чтобы парень непременно выбирал кого-то одного, она больше не рискнула бы. На своем опыте убедилась, что даже самому близкому и любимому человеку нелегко простить подобный шантаж. – Ну да, конечно, ты Мадине не доверяешь, я помню.

– У нас финальное соревнование в субботу… мы обе прошли в финал, – осторожно начала подводить к основной теме разговора Виктория. Алина воодушевленно кивнула, подпрыгнув на одной ножке:

– Ага, я помню. В первых числах предки уволокли на дачу, но финал я ни за что не пропущу, мы все с девчонками придем, непременно! А еще я закончила для тебя костюм, тебе понравится! Вика едва сдержала усмешку, обижать их маленькую художницу по костюмам совсем не хотелось… однако что-либо «эльфийское» подошло бы Виктории примерно в той же степени, как свитер кенгуру, оттого особого воодушевления в связи с очередным сюрпризом испытывать не получалось. Куда спокойнее было бы по-прежнему ходить на соревнования в джинсах и куртке, не путаясь во всех этих плащах-«занавесках». – Да, конечно, здорово… Но я совсем не об этом хотела попросить. Ты же можешь воздействовать на ветер, верно? Может, ты могла бы помочь мне? Аля перестала подпрыгивать, непонимающе уставившись на подругу. Виктория внутренне вздохнула, прекрасно понимая, что за «а» придется говорить и «б» – на этот раз улавливать ее мысль без лишних слов юная Летавица не торопилась. – Вернее, даже, не помочь мне, а… ну, помешать Дине. – Ты хочешь сжульничать? С помощью магии? Но ты же сама отчитывала Еву, когда она использовала чары в личных целях! Вик, честно-честно, ты и так будешь лучше всех, я уверена! А такая победа будет как бы и не настоящая, ты же сама будешь понимать, что… или дело в Матвее? Неужели ты хочешь с помощью соревнований произвести на него впечатление? Но ты же не думаешь, что от победы зависит, нравишься ты ему или… – Нет, елки-палки, я Матвея с Анфисой перепутала, хочу взять, как главный приз на турнире! – неожиданно разозлившись, оборвала щебетание Алины Вика. – Нет, разумеется, не в этом дело. Я долго не могла придумать способа, чтобы или подтвердить или уж окончательно развеять подозрения насчет Мадины, похоже, этот турнир – единственный шанс: сама подумай, если она ведьма, то распознает такое воздействие. Аля помолчала, сосредоточенно о чем-то размышляя, потом, подпрыгнув от избытка эмоций уже на другой ноге, неуверенно покачала головой: – Слабоватый план. – без обидняков сообщила она. – Маргоша или Дарья камня на камне бы от него не оставили с точки зрения здравого смысла! – Именно поэтому я решила поговорить именно с тобой, а не с остальными. Пожалуйста, не говори ничего девчонкам! Ева меня на смех поднимет, а Марго опять скажет, что ерундой занимаемся… А насчет моего плана можешь просто подумать, в конце концов, мы ничем не рискуем, а вдруг – получится!

Мелисса

Светозар был не в духе. Он вообще пребывал в прескверном настроении, Муся прекрасно его понимала, хотя для нее самой необходимость работать на ведьму не была такой уж неприятной обязанностью. Да и не делали они ничего особенного. Просто ходили в вересковскую школу и держали Марину Максимовну в курсе событий, происходящих в городке, даже и не сказать, чтобы ведьма чувствовала в этом какую-то обую заинтересованность, так, выслушивала, словно все эти события то ли не представляли интереса, то ли были ей и без того известны. Марусю совершенно не затрудняло время от времени болтать с ней о разной чепухе, но вот Светозар… Светозар гордый человек и очень принципиальный! Само по себе то, что его лишили доступа к камню Судеб, оказалось для юноши нешуточным ударом, надо было обладать его невероятным духовным мужеством, чтобы держать свои чувства при себе – но ведь Муся все равно чувствовала. Чувствовала, и с сокрушением осознавала, что ни в чем ему не способна сейчас помочь. Порой она считала себя почти предательницей за эти конформистские, неплохие в целом отношения с Марой. В отличие от Князя, одним своим видом нагоняющего даже не страх, какой-то подсознательный ужас, ведьма оказалась вполне дружелюбной и относилась к девушке с грубоватой добротой. Сочувствовала отчего-то… а Светозар, совсем не разговаривающий с Мариной Максимовной, теперь почти не разговаривал и с Мусей тоже, порой эта его замкнутость пугала еще сильнее. Оттого полной неожиданностью было, когда он сам начал разговор. В школе постоянно рядом оказывался Ник, а «на территории» самой Мары Светозар считал неразумным обсуждать серьезные вещи, поэтому заговорил в полупустом автобусе, когда они возвращались вечером домой: жить приходилось в одном городке, а учиться в другом, к счастью, они находились не так уж далеко друг от друга. Никого похожего на Ника в автобусе не наблюдалось, единственным шапочно знакомым лицом была сидящая в другом конце салона Мадина из девятого класса: как слышала Маруся, после развода родители девочки жили в соседних городках, а сама она частенько моталась туда – обратно. Хотя вряд ли грустная черноволосая девушка вообще их замечала, с отрешенным видом глазея в медленно, по-весеннему, темнеющее небо за окном. На людях Мадина производила впечатление куда более жизнерадостной особы. – Если ей так необходимо, чтобы мы шпионили для нее, могла хотя бы избавить нас самих от… шпионажа, – отложив книгу, без предисловий заявил Светозар. Он любил детективы, но не современных авторов, среди которых, по его словам, мужчины пишут сплошную чернуху, а женщины-писатели и вовсе маскируют под «детектив» какие-то романтические комедии. А Светозару хотелось по-настоящему распутывать логические клубки, виртуозно выискивая кончик воображаемой нити в, казалось бы, совершенно незначительной мелочи. В этом они с Ником был похожи. Быть может, единственное, в чем похожи… но не знай Маруся подоплеки всей этой истории, она наверняка приняла бы их за друзей, понаблюдав со стороны. Говорят, бывают верные враги, а тут – наоборот – заклятые друзья. – Ты действительно желаешь Нику смерти? – Он достойный оппонент и заслуживает искреннего уважения, – юноша задумчиво улыбнулся. – но любое противостояние имеет значение только когда заканчивается победой. Впрочем… кому я это говорю? – Я понимаю тебя, – сосредоточенно кивнула Муся. – правда понимаю. Я тоже так думаю. Светозар ее солнце, а она – луна. Она будет светить его светом. Будет делать все, что в ее силах, чтобы хоть в чем-то помочь ему. Ник не способен понять. Хоть он и похож на Светозара своей целеустремленностью, но его ведет лишь азарт, он не понимает великой и благородной цели, стоящей перед ними. Но даже если бы они по-прежнему обладали способностью писать имена на Камне Судеб, истинное имя Ника оставалось тайной. – Но Маре не нужно его имя! – Мы уже говорили об этом. Она не станет… – О да! Слепа и непредвзята, как сама смерть. Смерть не должна быть слепа, как не должна быть слепа Справедливость. Справедливости необходимо отличное зрение, моя дорогая, ведь так? И наш долг – заставить смерть быть справедливой. – Но Мара не станет появляться в Вересково, она говорила… – А ты веришь всему, что говорят! Но это нам и не нужно. Говорят, если гора не идет Магомеду, то он сам придет к горе. Не так уж сложно привести Ника к ее убежищу, допустив небольшую ошибку, не так ли? Ведьме очень скоро вновь понадобится чья-то жизнь, невооруженным глазом видно, как она сдала за последние несколько дней, так что появление Ника будет тем самым слепым случаем. Вот только… Ник умен. Он недоверчиво отнесется к тому, что ошибку могу совершить я, сразу заподозрит неладное, а вот ты, моя милая… наверное, ни один мужчина в мире не будет ждать подвоха от блондинки – даже в самых умных людях порой играют стереотипы. Таким образом, мы обезопасим себя. – Светозар, я не понимаю… чем для нас так опасен Ник? Он работает на законников, но мы не делаем ничего противозаконного. Люди, чьи имена оказываются на Камне, умирают по совершенно естественным причинам, доказать чью бы то ни было причастность невозможно. Это все равно, что пытаться привлечь к уголовной ответственности за наведение порчи! Юноша терпеливо вздохнул. – Иногда, разговаривая с тобой, так и подмывает театрально воскликнуть «Молчите, принцесса, Вы так наивны!» Ник не опасен. Он действительно действует из чистого азарта и совершенно не задумывается о таких вещах, как мотивы. Но те, кто стоит за ним… неужели ты думаешь, что нас попытаются судить по законам? Либо просто избавятся по-тихому, либо захотят использовать в своих целях: для выкорчевки неугодных. Думаешь, это будут действительно те, кто заслуживает смерти? И даже не те, кому, как в случае с Марой, просто не повезло. А мы вынуждены будем превратиться даже не в киллеров – в орудие. Неодушевленное послушное орудие. – Но ведь ты никогда не пойдешь на это! – Хотел бы быть уверен… но, знаешь, мне кажется, они умеют находить методы воздействия на людей. О, думаю, это обширный арсенал самых разнообразных методов. Меня не так уж просто сломать, но нет в мире нечего невозможного… кроме того, я не буду иметь возможности позаботится и о тебе, – Светозар нежно провел кончиками пальцев по щеке девушки. – Но без Ника им ни за что не найти нас. Он единственный, кто подозревает взаимосвязь! Поверь, он не из тех, кто заслуживает смерти, мне нелегко принимать подобное решение, но… наша безопасность все равно важнее! Даже не лично наша, но никто, кроме нас, не способен перевернуть суть мироздания, обуздав саму Смерть. Жизнь одного – не такая уж большая цена ради великого будущего! – тихий голос чуть дрогнул. Наверное, это действительно было нелегким решением. Они могли бы стать друзьями… – Но, может, если объяснить ему… ты сам говоришь, что Ник умен! Он должен понять, должен быть с нами, а не против нас… надо поговорить с ним! – Вот и отличная идея, – Светозар одобрительно погладил Марусю по плечу. – именно тот самый достоверный и, главное, искренний повод совершить ту небольшую ошибку, что приведет его к нам. У тебя все получится, дорогая моя! О, прошу тебя… если ты сумеешь действительно его убедить, я буду просто счастлив, но если нет… будем считать мой план запасным, согласна? – Но, может, если бы ты сам поговорил с ним… – Я же сказал, Ник мне не поверит. А ты… с первого взгляда понятно, как искренне ты сама веришь в то, что говоришь. Тебя он послушает, не сомневаюсь! Девушка, полуприкрыв глаза, кивнула. Лучше отогнать эти глупые сомнения, если даже Светозар верит в нее. Он же знает, он всегда точно знает, что делает! Марусе было невероятно стыдно за кольнувшую ее недоверчивость, когда он так легко согласился, что стоит всерьез попытаться убедить Ника принять их сторону. Разумеется, для него это имеет гораздо большее значение, они почти друзья и только эта нелепая случайность, разведя их по разные стороны баррикад, не позволяет им стать друзьями по-настоящему! Кроме того, будь дело и не в личных чувствах: Светозар справедлив и благороден. Пока у него есть выбор, он ни за что не обречет на смерть человека, заслуживающего жизни! – Я сделаю… я непременно сделаю все! – сама едва услышав свой голос, прошептала Маруся.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 31. Елена ======

С одной стороны, Милена, безусловно, оказалась гораздо более умелым педагогом, нежели Александр. Даже несмотря на то, что сама, по ее словам, когда-то была волшебницей, а не колдуньей. Моментально раскритиковав все, что князь уже успел каким-то образом донести до сестренки, мавка категорично заявила, что у мужчин чрезвычайно узкое мышление и, оттого магию Разума они воспринимают ограниченно. – Ну, это касается тех, у кого вообще присутствует какое бы то ни было мышление, а великий князь, к счастью, из этой редкой категории мужчин… Но суть даже не в этом. Как Александр, я надеюсь, все же уже догадался тебе объяснить, придавать форму магической энергии можно так же разными способами. Вернее, считается, что разными, хотя суть одна и та же. Он, разумеется, как великий, условно ужасный и так далее, делает это просто силой мысли. То есть, никаких вспомогательных способов направлять эту мысль не требуется. Как правило, начинающим что волшебником, что колдунам приходится тратить кучу времени вхолостую, зазубривая непроизносимые заклинания, оттачивая необходимую жестикуляцию и так далее. На деле все это служит только способом сосредоточиться на конечном результате. Таким образом, князь просто четко формулирует, что ему нужно. И ты можешь тоже. – Я пыталась, но… Елена хотела рассказать о происшествии с вишневым деревом, однако мавка предупреждающе вскинула руку. – Я сказала «тоже», а не «так же». Ты ведь художник, стало быть, тебе гораздо проще мыслить образами. Не нужно анализировать до мельчайших деталей то, что хочешь получить, представь, как будто хочешь нарисовать это: сначала общие очертания, постепенно продумывая детали. При дворе у Надежды был один живописец, немного жаль, что он куда-то сбежал после ее смерти, все-таки ему было бы проще подобрать для тебя нужные слова. – Он тоже умел рисовать… так, чтобы это возникало по-настоящему? – Эльдар? Нет. Он не был ни колдуном, ни волшебником, просто умел видеть… что-то вроде сути вещей. Не так ясно и четко, как этот твой приятель Мишенька, кроме того, не вполне осознанно. Поэтому просто изображал свое внутреннее видение на картинах – это в какой-то мере свойство многих талантливых художников. Похоже, себя к талантливым художникам… или художникам вообще – Елена причислять несколько поторопилась. Поскольку не могла похвастаться не то, что внутренним видением сути вещей, а даже пониманием их, так сказать, поверхностного значения. Первому, благодаря знакомству с Мишей, она особенно и не завидовала, пожалуй, это действительно неприятно и даже страшно, когда люди открываются с совершенно непонятной стороны. Как она могла убедиться, очень многие зависят от того, с кем и в какой ситуации им приходится иметь дело – если не знать заранее, то просто не поверишь, что это один и тот же человек. А какой этот человек по сути своей… наверное, спокойнее этого не знать. Ведь это совершенно ничего не говорит о том, как этот человек будет поступать и к тебе лично относится – тот же Александр не сделал ничего плохого, а Миша как заладил «злой, злой». Все-таки о человеке надо судить по конкретным поступкам, а не лезть в душу. – Неудивительно, что Александру не нравились картины этого Эльдара Ивановича, он такой скрытный, а тут... мало того, что видят, так еще и рисуют. Мне бы точно не понравилось, если мою душу выставили на всеобщее обозрение. Мавка, вежливо молчавшая, пока девочка размышляла – видимо, не зная, о чем именно Елена задумалась – озадаченно моргнула. – Ты слышала про этого художника? – Александр разговаривал с ним. Хотел купить картину, говорит, таких денег даже за «Мону Лизу» не предлагали, а художник против. Наверное, Александр хочет просто уничтожить картину, а Эльдар Иванович это понимает, вот и не соглашается. Кажется… сейчас этот художник живет в Безымянном Монастыре. – Но ведь это такой шанс разузнать побольше обо всей этой истории! – Милена соскочила с подоконника, на котором расположилась во время их «теоретических занятий». – Единственные приближенные Надежды, о которых что-то известно, это Эльдар и Михайлина. Если Александр что-то и знает об этой истории, но не хочет разговаривать, из него мы и клещами не вытянем, а с ними может что-то и получиться. Князь сам сказал… ну, фактически сказал, что тебе тоже может угрожать опасность, а сам при этом умалчивает детали. Ну разве все мужчины не одинаковы?! Наверняка просто решил, что тебе спокойнее будет ничего не знать. Вот скажи, кто ему давал право решать? Да еще подвергать тебя опасности, когда, может быть, только ты можешь разобраться во всем этом! – Я? – Ну да. Мужчины мыслят очень узко и прямолинейно, я же говорила. Александр очень умный, но только в своей, так сказать, стезе, всюду станет искать чей-то трезвый расчет, а человеческие взаимоотношения и эмоции для него просто темный лес. При том, что именно они лежат в корне всего! Для вроде как призрака Милена просто невероятно оживилась. Девочка, напротив, впала в легкий ступор: как-никак, все расследования в ее жизни ограничились парой прочитанных детективов детской серии «Черный котенок». Да и мавка чем-то выдавала в себе то родственное с Александром свойство, что выдает человека – ну, в широком смысле человека – имеющего отношение к, как она выразилась «человеческим эмоциям и взаимоотношениям», только когда к этому беспардонно вынуждали. Чем же, интересно, логика ЭТОЙ конкретной женщины в таком случае отличается от мужской? – К тому же Михайлина подозревает самого Александра… – Будем выслушивать всех, но делать выводы самостоятельно! По правде говоря, ее версия на редкость глупая: я помню, как Саша относился к Надежде, она была для него единственным близким и самым дорогим человеком – он никогда бы не причинил ей вреда, можешь мне поверить! – Но это вовсе не гарантирует… – Кто бы ни придумал этот дешевый драматургический ход, будто любовь способна толкнуть кого-то на убийство, поверь мне, это ложь! Для дешевых романов карманного формата, с какой-то стати замаскированных под детектив, это еще подошло бы… но в жизни такого не бывает! Даже с мужчинами… тем более, Александр не из тех, для кого эмоции затмевают здравый смысл, хоть это и редкость. Нужно искать, для кого эта смерть была бы выгодна! – Минуту назад ты утверждала, что корень всего лежит в чувствах и взаимоотношениях! – Но Надежду все любили. Я имею в виду любили по-настоящему, искренне, как человека. Хоть эта особа ничего выдающегося собой не представляла, но как раз такие имеют обыкновение всем нравиться, как весеннее солнышко. Пока рано делать выводы, но… интересная завязка, не правда ли? Вот что… с Эльдаром будет непросто, придется подумать, как тебе проникнуть в Монастырь и поговорить с этим художником. – Мне? – Ну не мне же! Я нежить, малышка, такие места, как Монастырь, для меня останутся закрыты, даже если ты пронесешь туда диадему. Так что начнем, пожалуй, с медведицы! Ее совсем не трудно найти прямо в школе! – Послушай… а как же уроки магии? – Главное в магии Разума… ну, да и тебе тоже непременно пригодится – короче говоря, главное, это умение анализировать факты и делать выводы. Так что считай это практическим занятием, кроме того, впереди еще праздники, верно? Елена со вздохом кивнула. На день рождения Маргариты, прошедший буквально на днях, ее, то есть, конечно, Эльвиру Страхову, никто не приглашал. Поскольку в прошлом году Марго приехала в Вересково летом, теперь так и не придется там побывать. Один из примеров того, как порой меняется отношение людей в зависимости только лишь оттого, что или кого они видят в тебе. Неужели Магда права насчет Маргариты? Тот самый случай, когда хочешь верить во что-то и оттого совершенно не хочешь действительно знать. Да и интересоваться у Миши бесполезно: слишком уж внутренняя суть, которую он видит, оторвана от буквального положения вещей. А в школу Милена, получается, может за ней последовать? Но как? Нельзя же посещать занятия в простой и элегантной, но все-таки короне! Достаточно ли просто носить ее с собой, например, в сумке? До сих пор мавка появлялась, только если Елена надевала венец на голову… А без ее советов девочка понятия не имела, как заговорить с Мариванной и о чем именно ее надо расспрашивать. – А пока продолжим вводный курс! – дирижируя указательным пальцем в такт словам, тем временем продолжала Милена. – О том, как следует использовать Силу, независимо от ее природы, мы уже поговорили, обсудим теперь источники. Полагаю, князь в первую очередь должен был рассказать, в чем принципиальная разница между источниками колдунов и волшебников. Каждая манера работы с энергией обладает своими достоинствами и недостатками, а с основным недостатком колдовства ты уже успела непосредственно столкнуться: колдун рискует жизнью, затратив слишком много сил. Поэтому именно при использовании этого вида магии особенно важны «накопители» – различные амулеты, кольца, медальоны… Кстати, эта диадема – подарок для Серебрины Премудрой от одного великого мага – тоже может использоваться таким образом. Существуют, конечно, накопители другого характера, но про них потом. Так вот… какое-нибудь «кольцо всевластья» создать таким образом невозможно, поскольку накопитель отдаст ровно столько, сколько в него заложено: так сказать, чтобы извлечь из него всемогущество, надо обладать этим всемогуществом для его создания. Чаще всего колдун сам себе создает такие «батарейки», используя силу понемногу – так она довольно легко восстанавливается. Но некоторые специализируются на создании амулетов, потом продавая их другим. В принципе, хотя энергия собственной души не может не быть сугубо индивидуальной, вполне можно использовать и чужую. – Милена… – Елена сама не сумела бы объяснить, почему неожиданно ей в голову пришел именно этот вопрос. – То есть, таким образом, один колдун может использовать другого, как источник? – Вполне. Даже не обязательно колдуна, любая человеческая душа может служить источником. Для некоторых подвидов, например, колдовства крови, используется непосредственно жизненная энергия, но в этом случае сначала растрачивается своя собственная – потом заимствовать чужую приходится уже не только для колдовства, а просто чтобы выжить. Довольно распространено среди вампиров и некоторых видов нежити. Тут волшебники в несколько более выгодном положении: я, например, при жизни была волшебницей ветра и воды, поэтому до сих пор могу, например, манипулировать туманом. А Барин… один тип, ты его не знаешь, да и повезло… в общем, он был колдуном. После смерти собственной души нет, жизненной силы тоже, поэтому он мог бы колдовать, только, так сказать, вампирским методом. Ну, или Марана использует чужую жизненную энергию, хотя для ее магии в этом совершенно нет нужды. Поразительно, как много порой значения придается… поверхностному! Девочка пожала плечами. Ни одна женщина не захотела бы выглядеть, как мумия, прожив по сути дела всего восемнадцать лет. Хотя Милена тоже «по сути дела» прожила именно столько, но… Трудно было поверить, что она совсем уж чужда тщеславию. Назывались же женщины ее рода Премудрыми, отбросив прозвище «Прекрасная», хотя были невероятно красивы. Просто красота казалась им чем-то самим по себе разумеющимся и особого внимания не достойным. – Но такое бывало? С магами, я имею в виду, а не с вампирами? Не все же колдуны обладают одинаковым резервом, может быть, кто-то пытался стать сильнее… за чужой счет? Или просто колдовать без риска исчерпать собственный резерв досуха? – У нас в школе учился парень, всего на пару лет меня старше, по имени Ростислав, сначала у мамы, но потом перевелся к Змиулану, талантливый юноша, очень талантливый, но характер… комплекс неполноценности перетекающий в манию величия, это называется. Со всеми вытекающими. Впрочем, у них жизнь была такая, что и характер соответствующий. – У них? – Ну да, говорю же, почти уникальный случай симбиоза. У Ростислава был брат-близнец Казимир, так вот, у второго брата начисто отсутствовали магические способности, однако он служил колоссальным источником – без всяких вспомогательных методов заимствования. Так вот, мальчишкам лет по двенадцать было, а сестра их старшая, та еще пройда, между нами говоря, Катерина, школу заканчивала, когда Славик с родителями в автомобильную аварию попали, родители – сразу насмерть, а мальчишка в инвалидном кресле оказался. Казимир, которого за какую-то провинность дома оставили, вбил себе в голову, что в чем-то виноват, изображал из себя чуть ли не няньку, а Ростислав его за эту заботу почти возненавидел, его тоже можно понять, конечно... Уж непонятно было, кому из них сочувствовать. А почему вдруг тебя заинтересовал такой источник силы? Поверь, твой собственный потенциал с лихвой превосходит… – И что с ними случилось? – С ними… Ростислав исчез непонятно куда, примерно через год после окончания учебы. Он увлекся какими-то совсем уж сомнительными экспериментами с природой магии, говорил, что маг, сумевший овладеть колдовством света и тьмы и волшебством всех стихий, получит божественную силу, сопоставимую с могуществом Рода-создателя… что почти невероятно, волшебством ему действительно удалось овладеть в полной мере, пожалуй, Ростислав стал самым юным архимагом, известным в истории. Но вот светлая сторона колдовства, да и вообще направление Духа ему не давалась – так он до чего додумался: заморочил своими идеями голову одной весьма небесталанной белой ведьме, ну, с тети Марьюшкиной кафедры, Кристиной, кажется, девушку звали. Убедил объединить силы для одного им же изобретенного ритуала, после которого и сгинул неизвестно где, а братец его и Кристина едва выкарабкались. Тоже довольно талантливый самородок… была. Ей-то, можно сказать, повезло, почти без потерь вышла из заваренной приятелем авантюры, но перегорело в ней что-то после того случая. Ладно, все это не имеет отношения к нашей истории. Посмотрим, какие выводы ты сделала из того, о чем мы успели поговорить – попробуем навести простенькую иллюзию, – взяв Елену за плечи, мавка развернула ее лицом к зеркалу, в котором они несколько дней назад впервые увидели друг друга. – попытайся замаскировать венец под какой-нибудь обруч, заколку… короче говоря, что не вызовет ничьих подозрений в школе. Полагаю, в начале расследования пара моих советов будут совсем не лишними!

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 32. Светозар Раскольников ======

Тварь ли я дрожащая, или право имею?

«Преступление и наказание»

Мой меч – это власть,

Мой меч – закон!

Мой плащ кровь впитал,

И дрожь времен,

Я Палач, и я

Рожден бессмертным:

Слуги и цари

Мне бьют поклон!

«Ария»

Еще не переступив порога, Светозар едва не оказался с ног сметен вполне осязаемым девятом валом ревущей в комнате Мары музыки. Такого поведения даже его младшая сестричка никогда себе не позволяла… Как их тут еще соседи терпят? Впрочем, всякого рода разборки с местным населением ведьма брала на себя, так что любые претензии быстро увядали прямо на корню. Не иначе из-за чистого нежелания обывателей связываться с ненормальной – никакого колдовства Мара не использовала и тем более никого в этом городке не «целовала». При всей своей напрочь обрушившейся крыше, женщина каким-то образом уяснила нехитрое правило: близ собственного «гнездышка» не мусорить. Ну, или только в совсем уж крайнем случае – как раз такой случай Светозар и собирался ей предоставить. В действиях ведьмы мальчик почти не сомневался, Мара была настолько чужда какой бы то ни было логике, что только логикой ее и можно было рассчитать! Ник – не местный, даже не из Вересково, здесь никого не заинтересует его исчезновение. Приехал в школу помощник компьютерщика… как приехал так и уехал. Учитывая, что в школе даже его настоящее имя никому не известно. В конце концов, он сам неоднократно предупреждал, что Ник может быть опасен! Рано или поздно все, что Светозар слегка спровоцировал, так или иначе с большой вероятностью произошло бы. Остается ждать результатов от разговора Муси. Лучшая ложь – та, в которую сам искренне веришь. Пожалуй, сам Светозар мог бы попасться на подобную удочку, в Марусе есть что-то… не вызывающее подозрений. Простую обманку Ник легко бы распознал, многим умным людям почти одновременно приходят в голову одинаковые мысли. Неприязненно кивнув колдунье, Светозар прошел в отведенную им с Марусей комнату – после переезда он пережил весьма неприятный разговор с хозяйкой, намекнув, что Мара сама могла бы и потесниться и подселить Мусю к себе, учитывая, что он среди жильцов единственный мужчина, а они обе – девушки. Ведьма, естественно, подняла его на смех и издевательским тоном потребовала у едва не сгоревшей от смущения Мелиссы пообещать, что не тронет «этого, оказывается, скромника», а утром не потащит в загс. Оставалось ждать. – А где Маруся? – разок поинтересовалась ведьма. Юноша равнодушно пожал плечами, ответив, что из школы вместе с ним девчонка не возвращалась. Распевает, наверное, свои песенки у толкиенистов. – Я ей не нянька и не надсмотрщик! – не хватало еще, чтобы отсутствие девицы, постоянно хвостиком преследующей Светозара, натолкнуло ведьму на какие-то подозрения. – Ты бессовестный эгоист, – Мара скривила истончившиеся губы, заставив все еще яркое и холеное личико на миг покрыться сеткой предательских морщинок. – уж не знаю, есть ли среди современной молодежи хоть один настоящий мужчина! Пятьдесят лет назад хотя бы до свадьбы принято было ухаживать за девушкой, а не наоборот! Юноша снова пожал плечами. Он Мелиссу не держал и вообще не звал – по собственному желанию прицепилась, как репей к собачьему хвосту. И что теперь? Прогнать – жестоко, пользоваться, по мнению некоторых тут, эгоистично… Ей эти отношения нужны, пусть она и старается. Особого интереса Маруся сама по себе представлять не могла. Красивая, конечно, но пресная – даже сама Мара, вредная и мелочная молодящаяся карга – и то смотрелась на фоне слащавой блондиночки более выигрышно, не говоря уж о куда более выдающихся вокальных данных. Песни Мелиссы – типичная слезливо-сахарная попса о любви – не вызывали никаких чувств, кроме снисхождения, а Мара… Мара способна была своим пением сжать душу, как в тисках, или разорвать в клочья, подобно тигриным когтям – более слабые духом, чем Светозар, люди, готовы были убивать или умереть под впечатлением этого пения. Даже ему – отнюдь не сентиментальной или тонко чувствующей натуре – становилось не по себе, даже когда она просто подвывала реву какой-нибудь «Арии». Марана тоже была гением в своем роде и заслуживала искреннего восхищения. «Злой гений» – так Лермонтов иногда называл демона, и, при взгляде на Мару, Светозар понимал подобные художественные обороты. Ее гениальность была именно злом, той опасностью, от которой он намеревался рано или поздно очистить мир. Если насчет Ника еще могли быть какие-то сомнения, то Мара была не просто опасной особой – она была сущей погибелью, слепой, не различающей правых виноватых… Воплощением той самой смерти, которой Светозар осмелился бросить вызов за право решать, кто из людей достоин жизни, а кто не заслуживает этого бесценного блага. Быдлом жертвовать легко… но такие, как эта ведьма, завораживали своей опасностью, как бенгальские тигры или мифические драконы – решиться уничтожить их просто, только когда собственной жизни угрожает непосредственная опасность, а издалека эти грациозные хищники так восхитительны! «Но на кону даже больше, чем жизнь! Моя миссия… ни Ник, ни Мара все равно не стоят ее!» Без Мары, как ни грустно это признавать, мир станет только лучше. А Ник… кем-то придется пожертвовать. Ник сам виноват, что, обладая не меньшим, чем у самого Светозара, потенциалом, предпочел стать соперником, а не другом. «Он действительно мог бы стать другом…» Но только с Мусиной наивностью можно было допустить реальную возможность этого. – Почему Я должен беспокоится обо всем?! – Не похоже, мальчик, чтобы тебя что-то вообще беспокоило! – Мара уселась за письменный стол, забросив слегка худые ноги в высоких кожаных сапогах на столешницу. Сумка со школьными принадлежностями Светозара шлепнулась на пол. – Меня беспокоят действительно серьезные вещи. Например, если Ник… – Я с ним о его девушке, а он все про какого-то Ника! – фыркнула ведьма. – Нет, я в курсе, нравы нынче стали свободные… пятьдесят лет назад за такое… Стерва! – Вы, женщины, все меряете сиюминутными эмоциями! Ник опасен. Я уже неоднократно это объяснял! Быть может, до меня тебе и нет дела, но твоя драгоценная Муся точно так же окажется объектом пожизненных допросов и лабораторных исследований – вот об этом ты могла бы всерьез побеспокоиться, вместо того, чтобы укорять меня в пренебрежении ее чувствами! – Чушь! Законники Яви не воспримут всерьез магию и россказни про Камень Судеб… – Но они принимают всерьез то, что видят – череду необъяснимых смертей. И будут стараться найти понятное им объяснение. То, что его не существует, не отменяет последствий подобных поисков. Я под наблюдением, а тебе ничего не стоило бы избавиться от Ника, тебе даже имя его не нужно! – Я не стану этого делать! Читал «Хроники Нарнии»? Я не воображаю себя королевой или даже судьей из-за того, что меня назначили палачом! В слегка сухощавых пальцах с заостренными черными когтями, которые, безусловно, шли молодой ипостаси ведьмы, но довольно рискованно выглядели у женщины, чье лицо еще сохранило красоту, но кисти рук уже выдавали более чем солидный возраст, на мгновение появилась из пустоты, бросив в сторону Светозара ломанную тень, и тут же исчезла тонкая боевая коса. – Князь будет недоволен, если к Вересково опять привлекут чей-то лишний интерес. Тем более – законников. – Почему меня должно волновать, что нравится этому зануде, а что нет? Пусть слуг своих строит – а меня не получится! – Он, как ты выразилась, назначил тебя палачом. Значит, король – он. Или судья? – Мне все равно! Все вы, мужчины, унылые бессердечные перестраховщики, глаза б мои вас не видели! Нужен князь – с ним и договаривайся, а я не наемник и устранением неугодных не занимаюсь! – не слишком изящно сбросив ноги со стола, ведьма резко поднялась и пару мгновений спустя демонстративно хлопнула дверью. Похоже, раздражение, которое она повадилась срывать на Светозаре, изначально адресовалось вовсе не ему… ну что же, как говорится, и старый пень в апрельский день березкой снова стать мечтает! Однако разговор все же посеял в душе юноши некоторое беспокойство. То, что Мелисса готова ради него на все, еще не гарантирует, что она на все способна. Все же он, конечно, предпочел бы не делать такую ставку на не слишком-то надежного исполнителя… но альтернативы просто нет. Ник воспримет ее не так критически, а ведьма из сентиментальной женской солидарности Мусе доверяет. Сам Светозар не может похвастаться ни тем, не другим – с его стороны и Ник и Мара будут ждать подвоха. Придется тоже довериться… хотя бы Нику. Независимо от того, какой эффект произведут на того слова Муси, шанса их выследить Шерлок не упустит. Эффект… Интересно, как отнесется Ник к приоткрывшейся завесе тайны? Разыскивал, наверное, какое-нибудь экологическое оружие или уникальное оборудование, а вместо этого услышит о князях тьмы, ведьмах смерти и Камне Судеб! Кто-то менее въедливый просто отмахнулся бы от Муси, сочтя чокнутой, но не Ник. Ник непременно ухватиться за ниточку, чтобы распутать весь клубок – откуда ему знать, ЧТО ожидает на другом конце этой путеводной ниточки? Нет, при всей своей гениальности, Ник не задумывается о конечной цели, ему интересен процесс. И Мара не должна подвести. Он весьма удачно вернул предположение о том, что ждет не только его, но и Мелиссу – уж ее ведьма не бросит на произвол судьбы. И все же как жаль, что собственную судьбу он не мог прочесть на Камне! Мелисса и Ник появились часа три спустя, когда Светозар уже позорным образом места себе не находил – не получалось ни читать, ни делать уроки, ни даже думать о чем-то, кроме задуманной авантюры. От осознания того, что ведьме ничего не стоит учуять его беспокойство, становилось только хуже – юноша не знал точно, удастся ли списать взвинченное состояние на недавний разговор. При неплохой интуиции аналитических способностей у Мары не было вовсе… – Девушка рассказала мне весьма странную историю, – с обычной своей жутковатой улыбкой сообщил Ник, переводя взгляд нереально-светлых, особенно для брюнета со слегка восточной внешностью, глаз с Светозара на Мару. Ведьма издала глухой рык. – Это твои фокусы, Раскольников?! – Нет! – совершенно искренне воскликнул парень. – Муся, ты рехнулась? Что я тебе говорил?! Какого дьявола ты его сюда притащила? – Не похоже, чтобы она лгала. Сдается мне, ее саму кому-то удалось ввести в заблуждение… как раз об этом я и собирался поговорить. Кто-нибудь хочет шоколадку? – Нет! – черт возьми, Светозар знал, что рассказ Мелиссы, хоть и покажется неправдоподобным, непременно заинтересует Ника. Что тот получит наводку на их временное пристанище и, как следствие, на ведьму… но с какой стати безымянный детектив вдруг сменил стратегию на лобовую атаку и так сразу поперся за Мусей?! – Я всегда предполагал, – разворачивая отвергнутую всеми шоколадку, заговорил Ник. – что человеческий разум обладает массой неизученных возможностей. Возможно, людям несведущим проще считать это «волшебством», не докапываясь до первопричин. А сведущим – в свою очередь, прикрываться этими глупыми суевериями. Когда Светозар и Муся по какой-то неизвестной мне причине решили перевестись в Вересковскую школу – это в конце-то выпускного года! – я навел некоторые справки. Этот городок, пожалуй, один из лидеров на территории современной России по количеству так и не объясненных аномалий: в дореволюционную эпоху здесь якобы постоянно устраивали шабаши ведьмы, потом вошли в моду летающие тарелки – и снова отчего-то именно здесь зафиксировано наибольшее количество необъяснимых случаев. Конечно, к этому относятся скептически, спивается мол, российская глубинка целыми деревнями, вот и являются черти, мракобесы да зеленые человечки целыми толпами. Простое объяснение. Но почему именно здесь оказался эпицентр? Не медвежий угол, вполне благополучный городок. Возможно, нельзя увязывать вещи лишь тем, что не можешь их объяснить, но… меня наняли расследовать смерти, причину которых так никто и не сумел объяснить, а по Вересково не так давно прокатилась эпидемия столь же не нашедшей объяснения болезни – и болезни ли? Что покажется естественнее смерти, произошедшей из-за того, что человек просто перестал дышать. Или стало плохо с сердцем? Только заметив систему, выясняют, что причиной и того, и другого должна была бы стать болезнь – а ничего подобного в большинстве случаев не зафиксировано. – Ну да, конечно, – скрестив руки на груди, хмуро поддакнула Марана. – во всем виноваты зеленые человечки на летающей супнице! – Вы утрируете. – Я утрирую? Конечно! Ну и мужчины пошли, страшно представить, куда мы катимся! Одному искренне наплевать, где и с кем в данный момент находится его девушка, а внимание другого она может привлечь только какими-то бредовыми россказнями! Представить трудно, кто из вас самовлюбленнее: один спит и видит, как бы всему миру показать, какой он великий и гениальный, а другому вообще наплевать на мир, главное, в собственных глазах быть умнее всех! Свободны, агент Малдер! – словно сгоняя в сторону Ника невидимую мошку, щелкнула пальцами в воздухе Мара. – Ищите истину где-нибудь еще, она, как известно, всегда где-то рядом! – Кто Вы такая? – Не пришелец с Кассиопеи и не гость из будущего – в этом можешь быть уверен! – Жемчугова Марина Максимовна. Мы не застали вас в качестве учителя музыки в Вересковской школе – Вы уволились, проработав там всего ничего, прямо перед переводом Светозара и Мелиссы, за которыми последовал и я. Странное совпадение: эпидемия так и не классифицированной болезни, первый случай которой практически совпал с Вашим появлением, столь же неожиданно и прекратился. – Убирайтесь вон, юноша! – сжав немного хищные ладони в кулаки, прошипела ведьма. – Как прекратились и таинственные сердечные приступы среди преступников, каким-либо образом избежавших правосудия. Складывается впечатление, что все это было каким-то странным экспериментом, возможно, испытанием биологического оружия… и еще, Марина Максимовна – конечно, у женщин не принято интересоваться их возрастом, но я попытался навести справки, чтобы узнать, что связывает Вас со Светозаром, но не обнаружил никакой связи… зато в архивах города значится только одна Жемчугова Марина Максимовна, родившаяся аж в тысяча девятьсот сороковом году и пропавшая без вести в возрасте восемнадцати лет! Как-то с трудом верится, что она – это вы. – Спасибо, – процедила сквозь зубы Мара. – чертовски приятно было узнать, что, на ваш взгляд, я этой дате рождения не соответствую! Марина – такое редкое и уникальное имя? И с чего Вы взяли, будто я родом из здешних краев? – Сетевое обеспечение, особенно в глубинке, пока оставляет желать лучшего… но я наводил справки. Пытался наводить – и по всему выходит, что Вы буквально из ниоткуда вынырнули меньше полугода назад. – От биологического оружия к эликсиру вечной молодости… м-да… Молодой человек, у Вас нет никакого права врываться сюда и задавать какие-то вопросы! – Я расследую убийства! – Никто из потерявших дыхание не умер! – оборвав себя на полуслове, Марана ехидно скривилась. – Позвольте взглянуть на Ваше удостоверение и ордер, детектив? Любопытно, что за ведомство подрядило поиск зеленых человечков и мой допрос по подозрению, будто я – это моя тезка, сгинувшая куда-то полвека назад! Как будто мало народу в послевоенное время пропало! – Я здесь инкогнито, – качнул взъерошенной головой Ник. – как вы сказали, «потерявших дыхание»? – Ну да. Я слышала, жертвы этой эпидемии не могли самостоятельно дышать, а в чем дело? – что-что, а умение владеть собой в достоинствах ведьмы явно не значилось. Будь на ее месте князь, камня на камне бы не осталось от досужих домыслов Ника, но Марана, несмотря на вполне аргументированные возражения, нервничала и это просто-таки бросалось в глаза. Особенно в глаза кому-то вроде Ника! – В таком случае, мистер Икс, можете выметаться вон! Одно дело – следователь, другое – какой-то охотник за привидениями. Вон! – Что Вас связывает с Александром Страховым? – Связывает? Я ему в бабушки гожусь… если верить вашим «архивным исследованиям»! – Ну, я не совсем это имел в виду. Вижу, Вы не отрицаете, что знакомы. Что же может связывать несостоявшуюся рок-звезду, забросившую попытки педагогической практики с, по утверждению местных сплетников, «местным царем и немножечко богом»? Кстати, никто так и не сумел толком объяснить, в чем же влиятельность этого Страхова заключается. – Вот к нему сходите и поинтересуйтесь! Или к «царю и немножечко богу» труднее пролезть с дурацкими вопросами, чем к беспомощной старой женщине?! Вот что… Маруся, либо твой знакомый сам сию же минуту отсюда уберется, либо я вызову милицию и санитаров, пусть уж по обстановке ориентируются, куда ему сильнее надо! – А что скажет эта милиция насчет Ваших документов на чужое имя? – У тебя вообще ни документов, ни имени! – Это бесполезно, – почувствовав, что все его планы готовы накрыться медным тазом, а причины появления здесь Ника ОЧЕНЬ заинтересуют Мару не в столь уж отдаленном будущем, негромко вмешался Светозар. – я предупреждал, он так просто не отвяжется. – Хоть ты-то помолчи! – рявкнула, коротко обернувшись, ведьма. – Пусть хоть на каждом углу вопит свои досужие домыслы! – Я говорил, за ним стоит серьезная структура… – Заткнись! А вы, детектив, – фурия снова резко развернулась, уперев руки в бока. – вон отсюда! Немедленно! Грозовое облако жгуче-черных волос, в которое уже успела закрасться тонкая изморозь проседи, плеснуло прямо перед лицом Светозара. Марана не станет убивать Ника. Она просто не воспринимает всерьез ни слова самого Светозара о нем, ни домыслы «детектива»: вышвырнет его прочь со скандалом, а то и действительно кого-нибудь вызовет! Ник, конечно, светиться перед местными властями не станет, но меньше, чем через час, его без лишнего шума выпустят по «нужному звонку» – и получится, что Светозар совершенно зря раскрыл сразу столько карт… Чертова упрямая ведьма! Что же, придется слегка импровизировать в соответствии с первоначальным планом. Соткав на ладони кинжал Вестника Смерти, юноша молниеносным движением, на миг опередившем испуганный вскрик Маруси, отправил его сквозь кудрявое черное облако в спину колдуньи. В кино замедленным темпом показывают полет пули, стрелы или ножа. В жизни все было иначе – бросок занял всего долю секунды, но вслед за ударом время словно увязло в меду. Марана обернулась – словно специально для того, чтобы во всей красе продемонстрировать, как ссыхается холеное моложавое личико, превращаясь в жуткую маску бережно сохраненной, но все-таки мумии. Только глаза – за это бесконечное мгновение выцветшие из темно-синих в прозрачные бледно-желтые, глаза все еще оставались живыми. В костлявой, похожей на птичью лапу руке возникла Коса Смерти, возникла, но так и не успела сделать замах – ссохшееся, легкое, как скелет, тело с неестественностью манекена, начало заваливаться на бок – казалось, малейшее прикосновение, да что там прикосновение, кашель, вздох в ее сторону – и все, что осталось от эксцентричной колдуньи разлетится прахом… казалось, но молодому и находящемуся в совсем неплохой физической форме юноше потребовалось значительное усилие, чтобы вырвать древко Косы из закостеневшей узловатой ладони. Тогда время снова рвануло вперед. Пронзительно завизжала где-то за спиной Мелисса, глаза Ника, смотрящего на Светозара поверх тела поверженной колдуньи, стали не просто светлыми, а прозрачнее воды – одни зрачки, крошечные в белой пустоте. Но юноша не замечал их, благоговейно сжимая древко боевой косы. – Теперь она моя, – едва слышно пробормотал он. – МОЯ! Да заткнись, наконец! Мелисса покорно замолкла. В воцарившейся тишине работающая магнитола из комнаты Мараны, о которой все успели напрочь забыть, проиграла последний куплет какой-то из песен «Арии»: