Текст книги "ВЕДьМА, мэйд ин Раша! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 57 страниц)

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 10. Отражения ======

Знает каждый снеговик: Снеговика

Лепят дети лишь на миг – не на века,

Лепят дети лишь на миг,

Лепят дети лишь на миг,

Лепят дети лишь на миг –

Не на века.

Снеговик – это значит,

Что он вылеплен из снега,

Это всем давно известно,

Хоть кричи, а хоть молчи.

Снеговик зимой не плачет,

Но заплачет, если с неба,

Если с неба, если с неба

Хлынут жаркие лучи.

песня Снеговика из фильма “Тайна Снежной Королевы”

Март выдался солнечным, даже жарким, но с приближением весенних каникул по вселенскому закону подлости погода начала портиться. С ночи зарядил мелкий нудный дождичек, так что луж на улицах действительно было предостаточно. Час был ранний, даже вездесущие собачники еще только с заспанным видом неохотно выползали под нудную морось, поэтому лишних свидетелей тому, как число окруживших особенно крупную лужу девчонок, стоило одной из них с легким переигрыванием воскликнуть «Вода-вода, верни, что взяла!» – увеличилось ровно вдвое.

– А чего они такие тихие? – разглядывая свое ожившее отражение со всех сторон, поинтересовалась Виктория. – Неужели так и будут, как в фильме про «Марью– искусницу» замогильными голосами твердить «Что воля – что неволя, все равно…» – Вовсе не обязательно! – горячо возразила Ева, но тут все пять «отражений», словно издеваясь над оригиналами, хором выдали: – Что воля, что неволя – все равно! И уставилась каждая на свой прообраз пустыми водянистыми взглядами. – Ну вот, научили! В общем, они отвечают, если спросить, а так действительно довольно молчаливые. – Ну и хорошо, – добавила Маргарита. – куда хуже было бы, если бы они болтали без умолку! Отправляйтесь по домам и… слушай, Ева, а дорогу они найдут? – Они же наши отражения, а мы дорогу себе домой, вроде, пока без проблем находим. Во всяком случае Я. – Отправляйтесь по домам и ложитесь спать. Часов в восемь-девять позавтракаете с родителями, а потом займитесь чем-нибудь, не привлекающим лишнего внимания. Можешь немного прибраться в комнате – у меня все никак руки не доходят, – уже исключительно для своей копии добавила Марго. Отражения из лужи оказались гораздо менее своевольными и бойкими на язык, чем снежные копии, оттого возражений не последовало. – А ты лучше после завтрака скажи маме, что хочешь прогуляться, я тебя на улице перехвачу, – немного нервно добавила Виктория. – все поняли? Водяной двойник кивнул. – Водички можно? – тихо спросила одна из копий. Берегини недоуменно переглянулись, потом Маргарита, единственная, вышедшая из своего собственного дома с возможностью толком одеться и захватить сумочку, достала оттуда и отдала «водяной» бутылку минералки. – Похоже, их поить постоянно надо, чтобы не пересыхали, – извиняющимся тоном уточнила Ева. – ну ничего, особых подозрений это ни у кого не вызовет. Идем? Берегини отправились на встречу с Монахом, а отражения послушно стали расходится по домам. Но в точности выполнить указанный сценарий получилось не у всех. Первой вынуждена была в растерянности остановиться копия самой Евгении. Она уже подошла к дому, чтобы, как договаривались, незаметно пробраться внутрь и лечь спать еще часа на полтора, когда навстречу, как чертик из табакерки, выскочил худой взъерошенный мальчишка в очках со смешными слегка оттопыренными ушами. – Так я и думал, что ты попытаешься улизнуть, хотя и не подозревал, что встанешь так рано! Сама же просила помочь догнать программу – уже передумала? Копия Евы в растерянности остановилась. Ни о чем таком ее хозяйка не упоминала, только с усилием пробудив их общую память, водяная девочка поняла, что Евгения сама попросту забыла о субботних занятиях. Очень мило со стороны этого мальчика… Мартына – было придти сюда в седьмом часу утра, чтобы она случайно их не пропустила. При том, что настоящую Еву – он не мог этого не знать – в субботу раньше десяти поднять могло бы только землетрясение! – Пойдем ко мне? Раз ты уже не спишь, чего твоих-то в такую рань будить? Мама сегодня весь день на работе… выпьем чаю и приступим? – неуверенно, вернее, практически не сомневаясь в отказе, предложил Мартын. – Чаю – да! – откликнулась водяная, не успев даже вникнуть в суть остальной его речи. «Хочу пить!» Мартын с легким удивлением на нее покосился. Впрочем, его удивление нарастало. Обычно непоседливая и говорливая Евгения, которую он знал, сегодня казалась какой-то тихой и непривычно задумчивой, безропотно выполняла предложенные задания из учебника, без комментариев слушала его объяснения, но при его попытках в перерывах завязать разговор отвечала односложно или эхом повторяла фразы. Зато почти все время пила воду – мальчик то и дело бегал ставить чайник. – Ты чего, все-таки решила на диету сесть? – обеспокоено спросил мальчик, заметив почти не тронутое блюдо с печеньем. Копия знала, что настоящая Евгения любит чай с сахаром, бутербродами и конфетами, в принципе, она сама могла есть человеческую пищу, правда, без всякого для себя удовольствия – да и сладкому чаю предпочла бы обычную воду. – не стоило ТАК воспринимать мои слова. Ну что такого хорошего в перспективе стать одной из этих ничем друг от друга не отличающихся певичек? Пойми правильно, для меня ты всегда особенная… но это же страшно: всю жизнь стараться казаться не тем, кто ты есть. Ведь каждый человек особенный. Индивидуальность. – И я? – водяную девочку кольнуло какое-то странное чувство, объяснить которое, используя опыт оригинала, не получалось. – Разумеется! Надо только не стараться подражать кому-то, а принимать себя таким, как есть. Рано или поздно окружающие именно за это и начнут тебя ценить. – Думаю, ты прав, – принимая из рук Мартына чашку, протянула копия. – ты очень хороший… Обладая памятью Евы, ее отражение помнила, но не могла понять, отчего почти всегда Евгения думала о таком милом человеке, как Мартынко, с плохо скрываемым раздражением. Если ее хозяйка просто не видела очевидного… водяная с некоторым недоумением подумала, что в точности походить на такого черствого человека ей совсем не хотелось бы.

Марина

– С какой это стати я обязан тебе подчиняться? – в который раз раздраженно вопросил Раскольников. Он всегда говорил «я». А его подружка, которую ведьма ради краткости окрестила «Мусей», напротив – только «мы». Покосившись на эту во всем молчаливо согласную со спутником куколку, Марина сдержала усмешку. – Отныне ты… нет, отныне вы оба – Вестники Смерти, ребята! – снова встретившись глазами с пареньком, весело напомнила она. – Вы желали казнить и миловать, а ты, мой мальчик, еще и возомнил себя выше других людей, верно? Так ваше желание исполнилось! Однако трижды призвав смерть, на четвертый раз открываешь смерти право призывать ТЕБЯ! Так что не жалуйся. Самой Маре городок Вересково пока был закрыт. Чернояд настоял на этом, проворчав, что она и «тихо, не высовываясь» – понятия в принципе не совместимые. Ведьма в отместку отвергла любезное предложение остановиться на время в его резиденции и поселилась в квартире в одном из близлежащих поселков городского типа – она по прежнему нуждалась время от времени в чужом дыхании: Коса Смерти поддерживала в ней Силу, но не молодость и не красоту – но Марина стала гораздо осторожнее и никогда не охотилась дважды в одном населенном пункте. А там, где поселилась – вообще никогда. Впрочем, это не значило, что ведьма намеревалась в дальнейшем приближаться к понятию «тихо, не высовываясь» – тут этот занудливейший из властелинов тьмы не ошибался. Но затаиться на время, пока не придумала новый способ подобраться к Берегиням, Марина все же могла. И способ она найдет. А пока два шпиона в вересковской школе оказались для нее весьма кстати. – Ну хорошо, – попытался зайти с другой стороны Светозар. – тогда почему бы тебе не избавить меня от этого Ника. Он вечно крутится, вынюхивает… тебе же самой невыгодно будет, если нас раскроют! – Так не делайте ничего, что могло бы вас раскрыть! – отрезала колдунья, ясно давая упертому мальчишке понять, что разговор окончен. Муся так и не издала ни звука. Блондиночка… Марине она немного напоминала Галю, такую же симпатичную светловолосую тихую девушку, столь же молчаливо согласную с каждым словом – но не парня, а своей лучшей подруги Катерины. И Катя, следует отдать ей должное, относилась к той, кого приручила, гораздо более ответственно, чем этот тип. И что куколка в нем нашла? Сплошная спесь и гордыня – никакой личности! Навязались на ее голову! Девчонку так даже жалко: пойдет ведь на каторгу за своим Раскольниковым, Сонечка фигова – без колебаний пойдет! Теперь еще чучело какое-то нарисовалось, по словам Светозара, чтобы его выслеживать. Такой юный, а параноик! Может, действительно забрать у этого Ника дыхание, убив сразу двух зайцев, но как это сделать в Вересково, в школе, прямо под носом у Берегинь? Нет, дело не стоит риска. Сейчас проблемой Берегинь официально занимался Золтар – Кощей, используя свои привычные рычаги в человеческом обществе – финансовые. Пока что, правда, особых результатов его усилия не принесли, но с предназначением своим – сделать так, чтобы докучливым девчонкам было не до того, чтобы вмешиваться в дела князя – пока что справлялись относительно успешно. Но Марина не верила, что Кощею действительно удастся разлучить команду. Она сама была Берегиней и знала, какой прочной бывает связь в пятерке, даже если девушки друг друга недолюбливают. А если замысел Золтара удастся, уж она своего шанса больше не упустит! Найти бы все же лазейку в Вересково тайком от Берегинь и, желательно, от князя…

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 11. Отражения ======

Не грозят нам ни ангина, ни инфаркт,

Только век у нас не длинный – это факт.

Только век у нас не длинный,

Только век у нас не длинный,

Только век у нас не длинный –

Это факт.

Снеговик – это значит,

Что он вылеплен из снега,

Это всем давно известно,

Хоть кричи, а хоть молчи.

Снеговик зимой не плачет,

Но заплачет, если с неба,

Если с неба, если с неба

Хлынут жаркие лучи.

песня Снеговика из фильма “Тайна Снежной Королевы”

У двойника Виктории, в отличие от Евиной копии, все поначалу шло в точности так, как планировалось. Тори – так она себя после некоторых раздумий решила называть, поначалу обнаружив в памяти оригинала сказку про Королевство Кривых Зеркал и попытавшись образовать себе имя по принципу Яло – прочитав наоборот имя хозяйки, но вышло что-то совсем уж неблагозвучное. Потом она подумала, что другим повезло куда больше: копия Евы вполне могла взять имя Женя, Марго – Рита, а Али – Лина, только у полных имен Дарьи и Виктории не было других сокращений. И в конце концов придумала новое сокращение сама, сочтя, что Тори – совсем неплохой вариант. Ей удалось незаметно пробраться в квартиру Вики и ее мамы, притворится спящей, а после позавтракать в компании Жанны. Женщина сама была в это утро бледной и молчаливой, словно саму ее тоже подменили водяным двойником, оттого странностей в поведении дочери – вернее, занявшей ее место копии – не замечала. Наверное, сочла, что Вика тоже подавлена вчерашним. И не стала возражать, когда мнимая дочка отпросилась на прогулку. Гулять Тори понравилось. Накапывал легкий дождик, город накрывала подушка сырого тумана, позволяющая водяному созданию чувствовать себя практически в родной стихии. Девочка бродила по немноголюдным улицам, подставляя лицо падающим с неба капелькам, пока рядом неожиданно не притормозила блестящая черная машина. – Виктош, здравствуй, – после минутной заминки под водянистым взглядом копии первым заговорил распахнувший дверцу рыжеволосый мужчина. – чего стоишь под дожем-то? Залезай. – Здравствуй, папа, – ответила Тори, послушно устраиваясь в машине рядом с водителем. – я прогуливаюсь. – Неужели в такую погоду дома не сидится? Впрочем, какой эта халупа дом… картонная коробка. Ты ведь помнишь, как мы жили в Москве. – Помню, – честно ответила копия, не совсем понимая, что от нее сейчас хотят. В инструкциях, оставленных Викой, не было ничего про подобные разговоры, а унаследованные воспоминания не подсказывали никаких верных ответов. Двойники хорошо помнили знакомых Берегиням людей и пережитые события, но не чувства своих хозяек, и не воспринимали воспоминания как свои собственные. – Скажи, Вика, ты ведь хочешь вернуться? Хочешь, чтобы у нас все было как раньше? – Не знаю… – Послушай, я понимаю, Жанна наверняка наговорила тебе всякого. Она чересчур гордая и упрямая. Нам стоит научиться прощать друг друга. Я был обижен на нее не меньше, но я предпочитаю забыть о неуместной гордости, когда на кону стоит счастье всей нашей семьи. Ты согласна, что это важнее всего? Пережив подобное, в этом только сильнее убеждаешься. Я очень люблю вас обеих и пойду на все, чтобы восстановить нашу семью. Будет гораздо проще, если ты мне в этом поможешь. Вика! Подумай над тем, что я тебе скажу. Пока можешь ничего мне не говорить – просто выслушай. Жанна ни за что не захочет с тобой расстаться, мы оба это прекрасно понимаем. Если ты примешь решение вернуться, она вернется вместе с тобой несмотря на все эти свои заморочки. Не думай, что ты поступишь ней несправедливо, в конце концов это и для ее… для нашего же общего блага. – Не знаю, – повторила совершенно запутавшаяся Тори. Хорошо, что этот человек не хочет получить ответ прямо сейчас – пусть настоящая Вика голову себе ломает, разбираясь, что ему вообще нужно. Вроде все слова по отдельности понятные, а о чем речь – не догадаешься. – Судебное разбирательство по вопросам опекунства будет здесь же, в этом городке. У меня есть все преимущества, но гораздо вернее будет, если ты сама меня поддержишь… – Попить можно? – В бардачке есть бутылка сладкой воды… Виктория, прошу тебя, отнесись к моим словам серьезно. Речь ведь не только о нашем счастье, но и о твоей дальнейшей судьбе! Ты уже достаточно взрослая, чтобы задумываться иногда о будущем – что ждет тебя в этом городишке? Через пару лет тебе придется задуматься об университете, поверь, время пролетит быстро. Какого будущего ты хотела бы для себя: разве сейчас у тебя есть возможность его достичь? – Не знаю, не знаю, не знаю, – помотав головой, Тори отчего-то дрожащей рукой запихнула почти опустевшую бутылку с неестественно-оранжевой подслащенной жидкостью… вернее, тем, что осталось на донышке – обратно, и, распахнув дверцу, выскочила из машины обратно под усилившийся дождь. Но капли больше не приносили успокоения. Тори не знала, задумывалась ли о будущем Вика, но она сама – нет. Какое может быть будущее у ожившего отражения, фактически однодневки с чужим прошлым и мимолетным настоящим? И лучше бы она и теперь этого не делала, не пришлось бы так трезво и так жестоко осознавать, что будущего – нет. Как бы ни сложилась судьба Виктории, для нее, временно играющей роль, все заранее предрешено. Она призрак, навка, фальшивый человек, которому предстоит рассеяться вместе с туманом… Тори даже не заметила, как перешла на бег… – Вика? Эй, Вика! «Это не я! Я не она…» – Вика, привет, – поймав ее за плечи, парень с приятным открытым лицом и каштановыми волосами развернул Тори лицом к себе. – чего это с тобой? – Ты Матвей. – Если во сне меня не подменили клоном, – заставив копию вздрогнуть, отшутился Матвей. – то должен быть я. Это что, новый вид спорта – под дождем бегать? – Я просто задумалась. – О чем это? – О будущем… – Ну, ближайшее будущее я легко могу предсказать. Если погода не испортится окончательно, со следующих выходных мы начнем ролевые игры, помнишь, я говорил тебе про наши сборища? Раз уж ты здесь, давай я тебя кое с кем познакомлю, идет? Думаю, выступать в соревнованиях лучников вам выпадет в компании… это моя старая подруга, Мадина. Тори рассеянно перевела взгляд на высокую довольно-таки красивую девушку где-то одного с Матвеем возраста. Мадина была смуглая, черноволосая и темноглазая, капельки дождя поблескивали в ее шикарной, слегка вьющейся шевелюре бриллиантовыми нитками. – Ты слишком молодо выглядишь для «старой подруги», – неуверенно сообщила она. Девушка мелодично рассмеялась, протянув ладонь для рукопожатия. – Матвей мне все уши прожужжал о том, какого разыскал талантливого стрелка. С удовольствием посмотрю на тебя, когда начнутся соревнования – надеюсь, мы окажемся стоящими друг друга соперниками!

Евгения

– Я считаю так. Хочешь быть человеком – будь им!

С. Сыроежкин «Приключения Электроника»

– Ну что, что такого я сказала?! Подруги хранили демонстративное молчание. – Нет, ну где в жизни справедливость, будят меня в субботу ни свет, ни заря, тащат куда-то за тридевять земель, где даже одеться исключительно из гардероба Маргоши, вещи которой подогнаны исключительно на швабру, так еще и за простое напоминание про завтрак меня саму сожрать готовы! – У тебя нет мыслей, кроме как о еде? – как ни странно, всегда отличавшаяся особым упрямством Маргарита первой нарушила безмолвный бойкот. Видимо, замечание о швабрах покоробило Ее Совершенство. – Скоро заявишь, что дверные проемы тоже «подогнаны исключительно под швабру»! Ева чуть не задохнулась от возмущения… Нет, она никогда не отрицала, что ее фигура далека от идеала… вернее, модные нынче убогие идеалы далеки от ее фигуры – но таких заявлений ничем не заслуживала! Тем более сейчас, когда заметно похудела после больницы. – Марго… – с тихим осуждением попыталась вклинится Дарья. – Что «Марго», что «Марго»?! Ее на большее не хватает, кроме как на развлечения и удовольствия! Мысли не допускает, что существует в жизни что-то важное и серьезное?! Мне едва удалось вытрясти из этого Монаха хоть какую-то информацию, а она встревает, стоит только ему заговорить о чем-то действительно важном, а не толочь воду в ступе! – Ты его о чем спрашивала? О Ладе – он тебе и рассказал, кем эта Надежда была, чем ее сила ограничивалась и от кого у нее дети… Слушай, если у тебя проблемы с этим искателем приключений на чью-нибудь голову, не надо выплескивать это на других! – Что? – тихо переспросила Марго. Зеленоватые глаза окончательно превратились в две колючие льдинки. – Что слышала! «Ах, мне спокойнее, когда ты рядом!» – закатив глаза, картинно передразнила Ева. – естественно, такого надо держать под присмотром! Елену ты буквально под конвой взяла, теперь этого… От такой подружки полезешь в пасть дракона! – Я серьезно отношусь к дорогим мне людям! Знаешь, так бывает… это у тебя все мимолетом. Знаешь, кто ты? Поверхностный, ограниченный гедонист! Никогда у тебя не будет ни серьезных отношений, ни цели в жизни – только сиюминутные удовольствия! – А ты… – Да прекратите, наконец! – не выдержала Виктория. – Нашли время собачиться. – Ну, если наша командирша говорит, «прекратить», – Маргарита слегка скривилась. – ну ладно. Простите, сорвалась. – Думаю, в словах Монаха достаточно информации, только надо упорядочить сказанное и проанализировать – думаю, мы узнали достаточно. – Какой толк от всех этих «знаний»: ни самим себе помочь не могут, ни другим, как собаки на сене хранят какую-то «истину»! – Не надо так резко реагировать, если бы в Монастыре действительно знали от всего панацею, им не потребовалась бы наша помощь ни с Ладой, ни с этим мэром… – А ты чего молчишь? – раздраженно поинтересовалась, продолжая кипеть от обиды, Евгения у Алинки. Она прекрасно знала, что маленькая Летавица органически не переносит ссор и крика, но все равно… – подругу на твоих глазах грязью поливать будут, а ты язык проглотила? Или, по твоему, Госпожа Совершенство права – тогда так и скажи… – Я-то что не так сделала? – сдавленно пискнула Аля. – Ты вообще ничего не сделала и не сказала! На чьей ты стороне, ее или… – Между прочим, прошлая команда Берегинь фактически самоуничтожилась с таких вот заявлений: кто на чьей стороне! Мы все должны быть на одной, а не… – В прошлой команде Берегинь некоторые из них начали воображать о себе чересчур много! – не дала договорить Ева. – ну ладно! Занимайтесь своими «серьезными делами», вершите историю, приобщайтесь к тайной Истине – а меня пирожки ждут не дождутся! И прочие сиюминутные удовольствия! Пока! За спиной уже мимолетно звучало «ну разве так можно?», «я всего лишь сказала, как есть!» и еще что-то постепенно переходящее в размытый гул за шелестом усиливающегося весеннего дождя. Евгения не обернулась. Пусть их! Ну почему эта Марго вечно бьет по больному, а потом еще заявляет, что это у нее – у Евы – деликатности, как у танка?! Одно дело подшучивать над недостатками: что своими, что чужими – и совсем другое – в лоб лепить такие жестокие вещи на полном серьезе! И с недрогнувшей уверенностью в своей абсолютной правоте… На курносый нос девочки плюхнулась капля, заставив раздраженно чихнуть. Будь все это голословными обвинениями – Ева и не подумывала бы обижаться. Как правило, критики в свой адрес она просто не воспринимала, но Маргарита с ее умениями бывшей фехтовальщицы виртуозно сумела найти и атаковать болевые точки «Никогда у тебя не будет ни серьезных отношений, ни цели в жизни»… а ведь что-то похожее говорила и ведьма Мара… Говорила еще, будто Евгения обладает всем, чтобы добиться успеха… бред! Да она может из кожи вон лезть и работать по двадцать часов в сутки – а смысл? Чего способна добиться никому не известная девочка из семьи провинциального участкового, у которой нет ни влиятельных родственников, ни полезных знакомых? Все, конечно, говорят, что надо действовать и полагаться только на себя, но все же на самом деле знают, что без патронажа в наше время никуда не сунешься! Перед глазами так и встало холеное лицо кривящей губки Марго, а в ушах прозвучало высокомерное «Неплохое оправдание, чтобы вообще ничего не делать!» Легко ей говорить, золотой банкирской дочке, принцессе Романовой из племени «хозяев жизни»! Что Еву ждет в жизни? Ни-че-го! Ровным счетом. Замужество, если повезет, с кем-нибудь поприличнее Мартына, плита и детишки дома, должность какого-нибудь секретаря в какой-нибудь государственной конторке у какой-нибудь грымзы-начальницы, потому что предприниматели берут себе секретарями только блондинок пресловутого стандарта «90-60-90», знающих четыре иностранных языка, виртуозно владеющих компьютером и прочая, прочая, прочая… Тьфу! А настоящая, чужая и далекая жизнь так и останется на страницах глянцевых журналов и в телевизионном экране!.. – Ева, а я думала, ты еще спишь? – удивленно уставилась на приемную дочку Анечка, выглянув в коридор. – Куда ты ходила так рано? – Гм… а ты меня сегодня еще не видела? – рискуя выставить себя законченной дурой еще и в глазах семейки, осторожно спросила Евгения. – Говорю же, думала, ты спишь, – повторила Анечка. – к завтраку тебя дергать не стала, суббота все-таки, можно и отоспаться, а пирог разогреть потом можно… – Угу… Этого ей только не хватало! Что этой водяной копии в голову взбрело? Можно не сомневаться, если двойники чего-то учудят, девчонки во всем обвинят ее! Ах, Ева такая безответственная, ах, такая лентяйка, ничего-то как следует сделать не может! – Кстати, разве не сегодня должен зайти тот забавный мальчик, который обещал тебе помочь наверстать пропущенное по программе? Вы, кажется, собирались заниматься на каникулах. Девочка скривилась. Будто и без Мартына с его нудными занятиями проблем мало! Однако… Может ведь быть! – Ой, точно! – демонстративно хлопнув себя по лбу, воскликнула Ева. – Это же я к нему сегодня должна идти! Спасибо, что напомнила, Мусь, – чмокнув Анечку в румяную щеку, девочка натянула обратно сброшенную было мокрую куртку и снова побежала на улицу. Уф, в интересах этой глупой копии, если она окажется там! Если что-нибудь случилось, ее ждут БОЛЬШИЕ проблемы! В квартиру Таблеткиных девочка вошла, использовав заклинание невидимости: если подозрения верны, ни к чему шокировать Мартынко таким безмерным счастьем, как лицезрение объекта его страсти в двух экземплярах за раз… «Зараз?» – едва не хихикнув вопреки своему скверному настроению, тут же скаламбурила Евгения. Так и не придумав, какой бы подать знак своей копии, кстати, вопреки недавнему замечанию о «неразговорчивости» с Мартыном щебечущей, словно воробушек, можно прям подумать, что эта дуреха не с Мартыном разговаривает, а с кем-нибудь… с кем-нибудь, кому хотелось бы понравится? – Ева притаилась в прихожей. Особенно долго караулить не пришлось, вскоре свою дублированную версию удалось поймать в ванной, где она прямо из-под крана хлестала сырую воду. – Т-с-с… – шикнула Евгения и… недоуменно замерла, увидев в водянистых глазах двойника какой-то невероятный безмерный ужас. – эй, ты чего это? – Н-не надо, – едва слышно пролепетала копия. – ведь день еще только начался… не убивай меня! – Что?! Девочка замерла в замешательстве. Чары, создающие двойников из снега или воды, были не слишком-то крепкими, развеиваясь чуть больше, чем через сутки. Иногда их развеивали и раньше – если копия переставала быть нужна, но Ева никогда не задумывалась об этом, как… «Не убивай меня!» – Я вовсе не собиралась, – растерянно мотнула головой она. – я не понимаю… ты ведь сама знаешь… С пушистых ресниц копии – и чего это все к Евиной внешности придираются, даже со стороны девочка себе очень даже нравилась! Маргоше, наверное, полтора тюбика туши извести пришлось бы, чтобы изобразить такие шикарные ресницы, как у нее от природы! – сорвались слезинки. – Да, да, да! – понизив голос, попыталась выкрикнуть она. – Я сама знаю. Но я не хочу исчезать сейчас, я очень люблю быть живой – хотя бы один день! Этот день такой хороший… ЭТОТ день хороший?! Евгения скривилась. Неужели копии так по душе пришлось жить ее унылой жизнью, торчать у этого зануды Мартына, пытаясь зубрить пропущенную программу?! – Успокойся! Я вовсе не собиралась меняться с тобой именно сейчас, я просто не знала, где ты. Вылетели из головы эти дополнительные уроки, впрочем, как я и предполагала, Мартын-то о себе и о своей обожаемой зубрежке всегда напомнит! – Не смей так говорить! – кажется, копии очень хотелось выкрикнуть это в полный голос, но однозначный запрет выдавать себя она не могла нарушить. – Мартын… Мартын – настоящий! И если ты этого не понимаешь, ты просто глупая! Для того, чтобы выпросить себе еще несколько часов жизнь, эта девица выбрала явно неверный тон! Впрочем, Ева совсем не намеревалась устанавливать над отражением диктатуру, поэтому пропустила неуважительный тон мимо ушей. И призадумалась. – Тебе все это нравится? – наконец спросила она. – Эта жизнь, эти уроки… Мартынко? – Разумеется. Это же такое счастье – быть человеком! – мечтательно шепнула собеседница. Евгения присела на бортик ванной и принялась сосредоточенно грызть ноготь на большом пальце – никак не удавалось отучиться от этого, особенно впадая в крайнюю задумчивость. Потом резко встала. Зеркало в ванной квартиры, где жили Мартын и его матушка, было совсем маленькое, над раковиной, едва видимое за стаканчиком с зубными щетками. Правильно, наверное, чего Таблеткиным на себя любоваться? Одно расстройство… Движением пальцев, Берегиня заставила струю воды, вырвавшись из крана, обволочь почти всю стену и замереть, утратив прозрачность, зеркальной гладью. Сперва она приняла свое волшебное обличье, с довольной улыбкой оценив повзрослевшее и похорошевшее лицо. Потом заставила «карнавальный» наряд снова развеяться в синеватую жидкость и плавно перетечь в очертания одежды, скопированной по памяти с одного из модных журналов. И наконец – этот момент вызывал самые серьезные опасения – сняла с шеи бусы. Сотканное из воды зеркало обрушилось, превратившись в лужу на кафельном полу, однако из маленького настоящего на Еву продолжала смотреть семнадцати -восемнадцатилетняя красавица. До модельных стандартов ей все равно было далеко, но во взрослом обличье гармоничная полнота делала только женственно привлекательнее. Шикарные каштановые волосы обрамляли цветущее личико с чистой, тронутой естественным румянцем кожей, огромными синими глазами в густых ресницах, аккуратным чуть вздернутым носиком и полными чувственными губами. – Слушай сюда, – надевая жемчужные бусы Даны на шею копии, прошипела Ева. – пока они будут у тебя, ты не развеешься, как остальные отражения, и во всем будешь, как настоящий человек. Смотри, не потеряй! С этой минуты Евгения Ларина – это ты. Только… держись подальше от девочек, они могут что-то заподозрить, пусть лучше считают, что я дуюсь на них за сегодняшний разнос! И не вздумай кому-нибудь проболтаться, поняла? Копия со слегка испуганном видом кивнула.

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 12. Маргарита ======

Он изыскан и рьян,

Я мила и жеманна.

Приглашенье на бал?

Почему бы и нет?

Он почти дон Жуан,

Я почти донна Анна…

Кринолиновый зал,

Кружевной менуэт…

Йовин «Менуэт»

Маргарита ни за что не рискнула бы шить платье без примерок, но, похоже, у Алины совсем неплохо получалось действовать «на глазок». При том, что она, кажется, особо и не затруднялась, действуя на чистом вдохновении – и при этом ухитрялась изобразить наряд за пару часов из старой шторы, пары швов и оригинальных украшений – какие под рукой оказались. На Новый Год Аля подарила Маргарите восхитительные сережки, как потом оказалось, созданные из деталей сломавшегося будильника и птичьих перьев. Правда, платье по Дашиному описанию никаких особенных изысков не подразумевало – оттого задачей Маргариты было хоть немного «заземлять» полет творческой фантазии маленькой подружки и обращать внимание еще и на качество. Вещи «на паре швов» не отличались долговечностью, да Алька свои произведения долго и не носила, постоянно придумывая что-нибудь новенькое, но предназначенные в подарок вещи должны были быть не только красивыми, но и надежными. Ну что Вересково за город такой: ни одного бутика! Отоварились всем необходимым девочки прямо на фабрике одежды, принадлежащей Алининым родителям, но Маргариту, исполнявшую в этом действе роль консультанта, такая неравноценная замена не слишком устроила. – Тебе так необходимо, чтобы на вещах лейбл стоял? – отмахнулась от замечаний на этот счет Алина. – Так я сама пришить могу: хоть от Диор, хоть от Версаче! Вообще девочки мало разговаривали за шитьем платья и подборкой туфель и пояса – строго по существу. Алина даже не особенно-то фонтанировала идеями, наверное, ей скучновато было заранее знать, какой результат должен получиться, обходясь без милой сердцу импровизации. Работа уже подходила к концу, когда Аля вскользь заметила, что звонила Евгении. Марго такие своевременные «обидки» больше всего напоминали басню про петуха, который всех перебудил, призвал к делу, а сам с чувством выполненного долга весь день в лопухах отсыпался! Евгения замутила эту идею с сюрпризом для Дарьи, торжественно переложив подготовку подарков и просто организационные вопросы на плечи остальных. – Говорит, что у нее много возни с наверстыванием программы и все такое… Маргоша! – Аля немного помялась. – Тебе не кажется, что ты должна извиниться? То, что ты наговорила… – Если то, что я сказала, действительно заставило ее хоть о чем-то задуматься и взяться за ум, а не только ходить с надутой физиономией, демонстрируя всем, как с ней нехорошо обошлись, я только рада! – отрубила Маргарита. – Хоть верится и с трудом! И я не собираюсь извиняться, потому что я права и вы все – включая Еву – это прекрасно понимаете! – Мне все равно, кто из вас прав! Я не хочу ссориться – и не хочу, чтобы ссорились вы все! Это ужасно, когда мы больше всего нужны друг другу! – Я не ссорилась. Просто высказала свою справедливую точку зрения! Алина, моментально выдыхающаяся в спорах, промолчала и отвела взгляд, вернувшись к почти завершенной работе над платьем. Поспорить можно, эта крошечная рукодельница, на которую ее лучшая подруга прикрикнула просто так, за компанию, огорчена случившимся куда больше, чем сама Евгения. – Вот увидишь, на сам праздник она непременно заявится! – почувствовав себя слегка неловко из-за Алиной подавленности, добавила Марго. Но ошиблась. Все приготовления уже были закончены, Лизавета Романова с Лилей – выпровожены на вечер в гости, Маргарита сама позвонила Дарье чтобы, сначала убедить Тамару Глебовну, что договорились все вместе подтянуть математику, потом пригласить саму Дашу «для важного обсуждения всей этой истории с мэром» ( Петька утверждал, что при всех своих строгих взглядах, подслушивать чужой разговор по телефону их мама никогда не станет) – а Ева так и не появилась. Уже не только Алина, но и Виктория посматривала на Марго с выразительным молчанием. И что-то подсказывало, что Вика долго молчать не будет… – Николай, ты готов? О том, сколько времени и общих усилий потребовалось на то, чтобы вытряхнуть Колю из его неизменных шмоток (по счастью, не пришлось этого делать в буквальном смысле – как-то сомнительно оно смотрелось бы в исполнении трех девчонок сразу) и убедить одеться во что-то относительно приличное, Маргарита уже и вспоминать не могла без содрогания. Нельзя же быть настолько упертым! Конечно, Алька, обычно ставящая модные эксперименты на себе и подругах, едва ли не впервые заполучила в свои лапки «модель» мужского пола и попыталась оттянуться на несчастном по полной программе – искренний, почти суеверный ужас Николая надо было видеть… Заодно маму повеселили: Елизавета заявила, что рано или поздно всем девочкам надоедает наряжать куколок и они принимаются наряжать мальчиков (хотя последние, естественно, сопротивляются)… – Угу! – хмуро буркнул еще не до конца отошедший парень. Маргарита еще раз критически его оглядела. В рубашку с галстуком Колю запихнуть так и не удалось, по крайней мере, живьем, но джемпер, пожалуй, шел ему даже больше, цветом приятно оттеняя необычные светло-лилового оттенка глаза. И наряд вполне терпимо гармонировал с ее собственным насыщенно-синим платьем: в зеленое оделась, как обычно Вика, и Марго после некоторых колебаний сочла, что синий ничем не хуже, кроме того, он больше всего идет блондинкам. Поначалу она хотела, чтобы все были в вечерних нарядах, но, столкнувшись с ярым сопротивлением как со стороны Коли, так и Вики, решила не спорить и для себя подобрала менее претенциозное платье для коктейлей. Вряд ли у всех приглашенных в гардеробе найдется настоящий вечерний наряд. – Мало кто привык в светским раутом в твоем духе, – дипломатично поддержала Викторию Аля. Им, разумеется, очень будет не хватать на празднике Евы со всеми этими ее задумками и прибаутками! И кто знал, что ей в голову взбредет дуться на самое обычное замечание столько времени: обычно-то любая критика, как с гуся вода! Размышления прервал звонок в дверь, Маргарита окинула приготовленную для праздника комнату последним критическим взглядом, согласно кивнула, оценив результат совместных усилий, и пошла в коридор. – Ты так быстро… – Петька подвез. На секунду Марго растерялась. Девчонки словом не обмолвились про Петра, да, конечно, могла бы и сама догадаться, что Дашкин брат не захочет пропустить ее фактически первый в жизни настоящий праздник, а не застолье родителями и родственниками. Но все же со стороны подруг было весьма любезно ей даже про него не напомнить! – Меня что, настолько не рады здесь видеть? – встретившись взглядом с Марго поверх Дашиной макушки, обезоруживающе улыбнулся Петька. – Или в высшее общество уже не пускают без смокинга? Девочка улыбнулась в ответ, представив себе этого хипповатого красавчика в смокинге. По ее оценке, хоть такая одежда с трудом сочеталась с характером юного отшельника, но должна была оказаться ему очень к лицу – особенно, при этой природной ореховой смуглости – белый смокинг. – Маргош, а ты что, куда-то собираешься? Впрочем, я сама ненадолго, мама велела вернуться не позже шести, намечается слет бабушек и тетушек на шабаш по случаю моего четырнадцатилетия. Девочки уже здесь? – Кроме Евы. На несколько секунд возникла пауза. Потом Даша, опустив взгляд, осторожно заметила: – Слушай, тебе не кажется, что в субботу ты слегка… перегнула палку? Я понимаю, ты хотела, как лучше, но, по-моему… Начинается с порога! – А в чем дело? – поинтересовался Петька. – Так, внутренние трения… Во-первых. ТЫ – не надо молоть чепуху, я всегда рада тебя видеть. Просто неожиданно… Во-вторых, Даш, раз уж речь зашла о твоем Дне Рождения, может, пока все еще не собрались, выкроишь минутку и взглянешь на наш с Алиной подарок? Пошли ко мне… а ты, Петь, проходи в гостиную, там Вика с Алькой должны быть… Виктория и Алина там действительно были. А еще Матвей со своим «ансамблем балалаечников», Никита, Егор… И еще около десятка приглашенных из разных классов – хоть особой дружбы с большинством гостей у самой именинницы не было, вечеринку у Романовых мало кто пожелал пропустить. Даже Мефлодин, которого никто и не думал звать, заявился, всем своим видом демонстрируя, что не намерен отпускать Юлика без присмотра на праздник к каким-то девчонкам. Девочки постарались держать Варфоломея и Егора на достаточной дистанции: после случая на «субботнике» эти двое явно затаили друг на друга злобу. Второй гостьей, явившейся без приглашения, оказалась одна из вездесущих Сорокиных – радости ее появление никому не принесло, но не гнать же в три шеи… хоть был такой соблазн. – Девочки, вам совершенно не стоило… я не особенно люблю все эти подарки, я не говорила – просто не подумала, что вы решите… Ой! Платье было довольно простое, даже, пожалуй, несколько старомодное: с прямой линией плеч, довольно скромным треугольным вырезом и длинным, с виду прямым, но свободным подолом. Неизвестно, может, внимание Дарьи когда-то привлек кадр из фильма или картинка в старом журнале. Современные журналы, глянцевые, она даже при своей любви читать все, что состоит из букв, недолюбливала. – Я же просто так сказала, для примера, – тихо произнесла Даша, во все глаза глядя на платье, которое подруги подвесили на люстру, поскольку это было единственной зоной вне досягаемости кота, после появления которого в доме самой Маргарите пришлось срочно избавляться от привычки оставлять одежду в креслах, на кровати и на столе. – Мы так и поняли, – Марго улыбнулась. – платье от Альки, а туфельки от меня. Примеришь? У Альки отличный глазомер, но не знаю точно, не ошиблись ли мы – без примерок. – Я никогда не носила ничего подобного… – Ну, это же праздничное платье. – Представляю себе лицо тети Иды, если сегодня вечером заявлюсь в таком наряде на семейное торжество!.. Однако примерить обновки Даша с неуверенно-восхищенным трепетом на лице, все-таки согласилась. Маргарите даже удалось убедить ее распустить волосы и подкрасить губы: практически любой девушке к насыщенно-красному наряду потребовался соответствующий макияж, но у Дашки внешность была достаточно яркая от природы. И, конечно, так же приятно было убедиться, что ни Алина, ни Марго не ошиблись… – Почти как на том карнавале, – с легким испугом глядя в зеркало, прошептала Дарья. – Пойдем, покажешься девчонкам и Петьке! – Ну… может, лучше они сюда? Не хочу попасться на глаза кому-то из взрослых… – Мама сегодня весь вечер выгуливает где-то Лильку, да и вообще, МОИ родители как-то не впадают в шок при виде макияжа на подростке. Пойдем, говорю! Алинке тоже охота увидеть, что она не зря старалась! Можно было не сомневаться, знай Дарья, сколько народу на самом деле поджидает в гостиной – Маргарите не удалось бы ее выволочь даже силком. По крайней мере у приглашенных хватило ума не вопить дурниной «СЮРПРИЗ!», выскакивая кто откуда, как это иногда делают в фильмах, шок и без того был достаточным. Едва перешагнув порог, Даша побледнела настолько, насколько позволяла ее природная смуглость, и даже слегка покачнулась – Марго на всякий случай придержала ее за плечи. – Я… но… зачем?! – одними губами прошептала именинница. – Прости, сама не ожидала, что соберется столько народу, но, когда речь заходит о дармовом угощении – никто не хочет сидеть дома. Дарья закрыла глаза и почти минуту стояла неподвижно, то ли чего-то со страхом ожидая, то ли просто пытаясь придти в себя. – Ну не разгонять же их теперь… С Днем Рождения, короче говоря! – чмокнув Дашу в щеку, Марго впорхнула в гостиную. – Маэстро, что там у нас с музыкой? Маэстро, он же Матвей, успел завести неторопливую и, несомненно, деловую беседу с Викторией, начисто забыв и про музыку, и про все остальное. Заметив (не сразу) Маргариту, оба почему-то невероятно смутились, шарахнулись в стороны и, синхронно прокашлявшись, наперебой присоединились к поздравлениям в Дашин адрес. Именинницу, кажется, решив удостоверится, что перед ними «родная» давно знакомая отличница, а не чья-то коварная подмена, окружили практически все гости, только Юлик, опасающийся новых скандалов со стороны Варфоломея, держался на почтительном расстоянии. Блондин, кстати, неохотно процедил при виде Дарьи что-то вроде «Действительно, ничего… можно даже сказать – терпимо!» – и с еще большей настороженностью наблюдал за реакцией Юлия. Да еще Никита отчего-то остался столбом стоять на своем месте. – Ну вот, опять нам долбасить музыку, пока все веселятся! – с притворной неохотой заметил один из «балалаечников» – высокий худощавый парень со светлым «ежиком» на голове, в группе Матвея игравший то ли на барабанах, то ли на бас-гитаре. – А разве Ева не придет? Маргарита вздрогнула. Вот все прицепились с этой Евой! – Не знаю! – резко ответила она слегка опешившему пареньку и, бросив еще один взгляд на окружившую Дарью компанию, отошла к окну и замерла, в задумчивости скрестив руки. Существовало ложное мнение, будто Маргарита Романова не умела и очень не любила признавать свои ошибки, однако все было совершенно не так. Когда она действительно убеждалась в том, что не права, она это принимала – со всеми, в конце концов, случается. Даже с этим Монахом, вроде как знающим абсолютно все, где уж там обычному человеку считать свое мнение абсолютом компетентности во всем… Но «признавать» мнимую неправоту только потому, что прямое высказывание задело чьи-то нежные чувства, это совершенно другое! Факт остается фактом вне зависимости от того, нравится ли это кому-то, нечего поощрять в людях уверенность, что дважды два станет равняться пяти, если покричать и устроить истерику! – Кажется, у тебя сегодня совершенно не праздничное настроение… – Праздник не у меня, а у твоей сестры, Петр, – напомнила девочка. Да что же на нее нашло? Если продолжать высказываться так резко, скоро от нее все шарахаться начнут. – Прости… тебе тоже кажется, что я наговорила Еве несправедливых вещей? Я просто хотела, чтобы она перестала паясничать и отнеслась, наконец, ко всему серьезно – понятия не имела, что это так сильно ее заденет. Я не могу извиняться, когда продолжаю считать по-прежнему, это было бы лицемерно. – Я не знаю. Мы слишком по-разному смотрим на жизнь, – мгновение помедлив, честно признался Петр. – ты, кажется, и меня считаешь бездельником и конформистом. – Я такого не говорила! – Иногда тратить слова – только лишнее… Я ни в коем случае не оспариваю твою правоту, – присев на подоконник, так, что их лица оказались примерно на одном уровне, юноша заглянул Маргоше в глаза. – вполне возможно, что верная позиция – именно твоя, а я придерживаюсь своей лишь потому, что с ней мне удобнее жить. Но никогда не считал, что в человеческой жизни есть какая-то великая цель, заключенная в том, чтобы погромче заявить о себе, убедить других людей в чем-то, изменить что-то в мире… что недостаточно просто жить, радоваться этому и не мешать в этом другим людям. Лично мне эти попытки оставить свой след в истории всегда напоминали желание маленьких детей нацарапать на заборе, что Вася здесь был – чтобы все знали и помнили. – А как же научные открытия, произведения искусства? Тоже из хулиганства нацарапанный на «заборе» истории автограф? – Понятия не имею, о чем думают и что чувствуют люди, совершающие великие открытия и творящие шедевры, – честно признался Петька. – у самого такого опыта нет, общаться с великими людьми не приходилось тоже, а то, что пишут в биографиях и учебниках – не всегда вызывает доверие. Но мне лично отчего-то кажется, что в последнюю очередь такие люди думают о том, чтобы прославится для истории. Особенно в искусстве… они ведь выплескивают собственные переживания, выражают то, что рвется из души – а не надеются кого-то чему-то научить или произвести впечатление. – Но люди отдают этому свои жизни, многим жертвуя, целиком погружаясь в науку или искусство – все было бы иначе, рассуди они, что могут просто радоваться жизни и не мешать остальным! – Может быть, это занятие и приносит им самую большую радость. Стоит взглянуть на вашу подружку Алину, когда она творит что-то новое – она же счастлива. Даже не столько из-за результата, а от самого своего творчества по себе. Каждый человек, в конечном счете, делает то, что ему нравится делать, а те, кто говорит иначе, либо стремятся под чужие мерки, либо не совсем осознают, чего же собственно хотят. Как мечтающие о невероятном успехе и огромных деньгах, даже приблизительно не задумываясь, откуда эти слава и деньги должны на них свалиться. – Наверное, жить, рассуждая так, очень просто? Маргарита и Петр синхронно повернули головы к Николаю. Девочка едва заметно нахмурилась. При подготовке торжества они с подругами, конечно, не ставили на праздничный стол никаких спиртных напитков, но – как и стоило предполагать – кто-то из гостей приволок что-то такое с собой. Никто здесь не позволил бы себе ничего чрезмерного, но Коле с непривычки, кажется, хватило. – По-моему, тебе не стоило пить, – осторожно заметила она. – А что я еще должен делать, пока ты развлекаешь этого типа?! Маргарита в легком замешательстве оглянулась на Петра, но тот, ничуть не возмутившись, усмехнулся: – Звучит почти как «Вы, сударь, видно, ищите дуэли». Сожалею, если послужил виной недоразумению, признаться честно, я не знал, что у Маргариты есть... приятель. Но, в конечном счете, мы всего лишь разговаривали. Разговор, – вглядевшись в хмурое лицо Николая, повторил Петр. Его ослепительная улыбка стала чуть беспомощной – непринужденная беседа двух людей с целью обмена информацией. – Не нужно разговаривать со мной, как с идиотом! – Послушай… к сожалению, я не знаю твоего имени. В чем, собственно, проблема? – Какие вообще могут быть, если тебя послушать, проблемы? Мир прекрасен, жизнь прекрасна, у людей все просто замечательно – достаточно жить и не мешать другим, ага! Только некоторые по невежеству своему этого не понимают, в их жизни не все так уж безоблачно и думать приходится о том, что НАДО, а не о том, что хочется! Могу поспорить, тебе ни разу в жизни не приходилось вставать на защиту всего, что дорого, не приходилось ничем жертвовать! Что ты вообще знаешь о реальном мире, если не хочешь замечать ничего, что тебе не нравится? Прекрасно! Не хватало еще, чтобы Коля, чрезмерно впавший в раж, выдал тут всем информацию о магии, Берегинях и волшебной стороне известного всем мира! – Перестань немедленно! – тихо потребовала Марго. – Ты нас позоришь перед всеми. Петр – мой друг, и я не давала тебе никаких оснований мне не доверять. – Ты для него не просто друг, – уже тише произнес Коля. – я это вижу, все это видят, и ты сама прекрасно понимаешь! – Я же сказал, что ничего не знал о тебе, – повторил Петр. – и можешь не сомневаться, больше я вас не побеспокою. Надеюсь, инцидент исчерпан? Ненавижу ссориться. – Дорого же ты ценишь чувства! Скольким, интересно, ты готов пожертвовать исключительно ради душевного спокойствия? – Послушай, приятель, – Петр со вздохом встал с подоконника. Если Маргарита в обыкновенном своем обличье была почти на голову ниже Николая, то Петр на ту же голову – выше. Учитывая гармоничное сложение прекрасного спортсмена – когда-то первого баскетболиста школы, вблизи он при всей своей миролюбивой натуре выглядел человеком, с которым не слишком-то охота конфликтовать. – не совсем понимаю, чего ты хочешь. Мне не известно ни одного случая, когда какую-либо проблему можно было решить при помощи насилия. Тем более – такого рода. Представь себе, я действительно дорого ценю чувства, но, так уж вышло, что не исключительно свои, поэтому вижу не только, как много для кого значит Маргарита, а кто что значит для нее. Тебе следовало гордиться, что девушка, которая пользуется у других успехом, все равно выбрала тебя. И на твоем месте я бы извинился. – Ты не на моем месте, – скорее с упрямством, чем с искренней уверенностью отрезал Коля. – Вот именно. Всего хорошего! Марго готова была сквозь пол провалиться. Ну что ей мешало сразу начистоту объяснить все Петру во избежание таких вот недоразумений? Как ни крути, а вся эта неприятная беседа – исключительно ее вина. – Могу поспорить, тебе очень лестно все это слушать! – желчно бросил Николай. – Думаешь, дело действительно в том, что он так уж уважает твой выбор? Этот твой дружок, похоже, не испытывает проблем с женским вниманием, может себе позволить философское отношение: не получилось с одной – есть другие!.. – Замолчи! – Что? – Как ты, должно быть, не расслышал, Петя мой друг. Друг, а не дружок! Я ни в чем перед тобой не провинилась и оправдываться не собираюсь, допустим, я красивая, интересная и пользуюсь успехом – если у тебя иные взгляды на девушку, если по-твоему, это плохо, можешь поискать себе такую, которая, кроме тебя, никому даром не нужна! Я… я искренне думала, что гораздо более важно то, что мне нужен только ты! – Мне тоже больше никто не нужен! Маргарита… разве ты сама не понимаешь, что самое страшное, единственное, что меня пугает – это потерять тебя? Неужели это глупо и неправильно? – Коля склонился к ней, запустив руки в волосы. – Я просто не могу думать о таких мелочах, как вежливость какими-то совершенно посторонними людьми, когда мне кажется, что подобное может со мной случиться… Я почти ничего не знаю о себе, по сути дела, только одно – я был рожден ради встречи с тобой. Пока только в этом я вижу смысл своего существования! В конечном счете, Колю тоже следовало понимать. Как бы ни обижало такое незаслуженное недоверие, Маргарите действительно было попросту лестно чувствовать, что она нравится такому красивому взрослому парню, как Петька. Оттого и ввела его невольно в заблуждение, словом не обмолвившись о Николае – последний был вправе решить, будто она нарочно ничего не сказала. Доверие за один день не возникает, как бы того не хотелось, им еще предстоит хорошо узнать друг друга. И в любом случае принять такими, как есть… Но последние слова Коли все испортили: – И ни перед кем извиняться я не буду! Ни перед тобой, ни, тем более, перед ним! Ему все равно безразлично, а я, как никогда, твердо уверен, что прав! Маргарита вздрогнула, чуть отстранившись. Да уж… понятно теперь, почему девочки ТАК смотрели, когда она заявляла, по сути, то же самое!