Текст книги "Орден ветров (СИ)"

Автор книги: Рия Альв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

Он резко дёрнул её за руки, оттянув их от огня и почти заведя за ей спину, так что Элисия зашипела от боли. Этот поступок её возмутил. Она дёрнулась, попыталась вывернуться, но поняла, что у Верники на редкость крепкая хватка, а ещё, что ладони почему-то сильно саднит.

– Ты бы сразу их в очаг запихнула прямо по локоть! Зачем мелочиться? – Элисии сначала показалось, что это говорит кто-то другой. В смысле не Верника. Слишком по-человечески взволнованным, шокированным и раздражённым звучал его голос. – Что с тобой, бездна тебя возьми, не так?

– Я хоронила семью моей подруги. Примерно полчаса назад, – ответила Элисия почти спокойно, а потом, а неё вдруг нахлынула злость. Она одним сильным рывком высвободила руки и вскочила с софы, на которой сидела. – Так что, как думаешь, что со мной может быть не так?!

Верника промолчал. Лишь смотрел на неё спокойно и холодно, от недавних эмоций не осталось и следа.

– Иди к своему клирику. Тебе нужно залечить ожоги на руках, – пока он это говорил, Элисия уже успела развернуться, дойти до двери и даже распахнуть её сильным пинком, руки-то болели. Последние слова Верники настигли её в дверном проёме: – Заодно можешь рассказать ему, какой я ужасный.

***

Где-то не так далеко вниз по улице, дальше от пустыни, но ближе к сердцу трущоб, пожар ещё не стих. Огонь шипел и щерился на небо зло и голодно, перескакивая с одного мокрого полена на другое. Вода тоже шипела, пенилась и вскипала, но куда спокойнее. Ей вовсе незачем было так злиться, ведь очевидно – победа рано или поздно будет за ней, так же как очевидно и то, что огню не выжить.

Тому, за кем шёл Лайт, тоже, скорее всего, не выжить. Он тоже шипел и щерился, зло сверкал красными глазами в окружающей темноте, но сделать ничего не мог. Всё же чайлдс не так уж и сильны, когда ты сам не безоружен.

– Ну, может, хоть напоследок что-нибудь скажешь? – спросил Лайт, холодно глядя на чайлдса.

Тот дико оглядывался в поисках выхода из тупика и к диалогу был явно не расположен. Солдаты войска Турана довели его почти до безумия, гоняя по всем трущобам. Нескольких из них он разорвал их прямо на глазах у Лайта, от остальных каким-то чудом смог оторваться. Но Лайт всё равно был разочарован, он ожидал, что чайлдс существа куда более осмысленные, а этот только рычал да скалился совсем по-звериному. Скучно.

Поняв, что выхода из тупика нет, чайлдс обернулся и бросился на Лайта. Но размашистые движения его были слишком тяжелы и медленны. Стоило ему сделать от силы пару шагов, как грудь его пробила яркая молния. Он упал как подкошенный, что-то тускло блеснувшее в лунном свете упало и покатилось по земле прямо к ногам Лайта.

Потеряв всякий интерес к лежащему на земле чайлдс, он поднял поблёскивавшее нечто. Присмотрелся.

Осколок самоцвета был совсем небольшой, такой можно легко спрятать в кулаке, но тем не менее это без сомнения был осколок самоцвета. Видимо, при ударе его буквально вышибло у чайлдс из груди.

– Так вот в чём суть вашей силы, – тихо сказал Лайт, обращаясь то ли к самоцвету, то ли к умирающему у его ног существу. – Занятно.

Осколок он сунул себе в карман, а чайлдс так и оставил лежать, какая уж теперь разница? Конкретно этот незадачливый потомок богини Вестинель его более абсолютно не интересовал, но вот если в каждом из них лежит по такому камешку, который можно так спокойно извлечь, то, возможно, стоило бы устроить на них охоту.

***

Хейвер до последнего надеялась, что Грелей просто потерялся в пустыне, но скоро обязательно найдётся. Но он не нашёлся ни через день, ни через два, ни даже через три. А на четвёртый день наконец удалось узнать, что же произошло.

– Ты серьёзно просто собирался держать это письмо у себя и всё?! – Элисия так сильно сжала тонкий листок в пальцах, что чуть не прорвала. Ей сейчас жутко хотелось разорвать что-нибудь в клочья. А лучше кого-нибудь.

– Да, – спокойно ответил Верника. – Потому что примерно такой реакции я и ожидал. Ты всегда так бурно реагируешь на подобные вещи.

– «На подобные» – это когда дело касается чьей-то жизни или смерти? Тогда да, я очень бурно реагирую! – Элисия была готова убить его прямо сейчас, благо посох стоял в другом конце комнаты.

Уже второй день у Элисии на душе было как-то неспокойно. Ещё более «неспокойно», чем обычно. Странное чувство обострённой подозрительности появилось после того, как она краем глаза заметила, как какой-то странный человек что-то передавал Вернике. Обычно она не обращала внимания на подобные вещи, но в этого раз мысль об этой переданной вещи грызла Элисию изнутри. Сегодня она не выдержала. И, когда Верника ушёл, она тут же устроила обыск.

Переданная ему вещь оказалась письмом. Письмо было от Турана, чайлдс, державшего в страхе весь регион. Предназначалось оно Хейвер. В письме говорилось, что если она в течении недели не придёт на их базу и не сдастся на милость, собственно, Турана, то её брата Грелея убьют.

Послание до Хейвер, очевидно, не дошло. Видимо, люди Верники сумели найти людей Турана раньше, чем те нашли Хейвер. И теперь это письмо спокойно лежало в столе Верники, а сам Верника спокойно молчал об этом. И именно за это Элисия и хотела его убить.

– Что ты вообще собирался делать с этим письмом? – Элисия резко скрестила руки, словно бы это помогло ей сдержать порыв и не набросится на Вернику.

– Продемонстрировать его Оракулу, – Верника бросил на Элисию холодный взгляд. – У нас не то, чтобы совсем перемирие, но провокации с обеих сторон под запретом. А Туран сейчас нарушает распоряжение Оракула, и это письмо единственное тому доказательство. Так что будь хорошей девочкой, положи на место.

В последней фразе звучало столько холодной стали, что какой-то части сознания Элисии действительно хотелось взять и положить это проклятое письмо на место. Но всему остальному её сознанию до сих пор хотелось проломить Вернике голову.

– От этого письма зависит жизнь ребёнка, – так же холодно ответила Элисия.

– От того, заключим мы настоящее перемирие или нет, зависят жизни сотен детей, – возразил Верника. – Но их ты не знаешь, поэтому тебе всё равно, верно?

Элисия промолчала. Потому что нет, конечно, нет. Ей совершенно не всё равно. В отличии от Верники.

– Мы просто пойдём и освободим его, – бросила Элисия и направилась к двери, но Верника в мгновение ока оказался рядом. Он до боли впился в её запястье своими холодными пальцами.

– Ты забыла, что сейчас ты, пусть временный, но член фракции и мой человек? Как думаешь, это будет выглядеть со стороны Оракула и остальных чайлдс? – голос Верники превратился в угрожающий шипящий шёпот. – Как провокация. Как нападение на одного из них. Они не будут слушать истории о том, кого ты там спасала. Они мгновенно развяжут войну. Так что если тебе не наплевать на тысячи людей Мистланда, ты положишь письмо на место и забудешь, что оно вообще существовало.

В голосе Верники помимо угрозы проскользнуло что-то такое, что-то похожее на настоящее волнение за людей, что Элисия сдержанно кивнула и отдала письмо Вернике. Но она не забыла о его существовании, вовсе нет.

***

– И сколько их здесь? – Лайт спокойно сидел на земле за одним из камней, так словно они с Гензаи выбрались на пикник, а не пришли на вражескую территорию.

– Две сотни, насколько я понял, может, чуть больше, – ответил Гензаи, не сводя взгляда с часовых. Их было пятеро, нужно было так подгадать момент, чтобы никто из них не успел поднять тревоги.

– Не так уж и плохо. А сам этот Туран, он здесь? – заинтересованно спросил Лайт, Гензаи кивнул. – Отлично. У меня к нему дело.

– Да? – Гензаи бросил на Лайта полный скепсиса взгляд. Тот наконец-то соизволил развернуться к противникам, и теперь, видимо, прикидывал как бы поудобнее кинуть в них реликвию.

– Да, – кивнул Лайт то ли Гензаи, то ли своим мыслям. И обрушил реликвию воли на одного из часовых, остальных же сковало световыми кольцами. Попасть кунаями в обездвиженные мишени не составило особого труда.

– Я собираюсь его препарировать, – продолжил Лайт, когда они миновали ворота, отделявшие территорию Турана от остального мира.

За воротами стояло ещё двое часовых. Они были очень глупы, раз решили бросится в атаку, не подав сигнал о проникновении.

– Когда ты подался в учёные? – удар тёмной энергии мгновенно свалил одного из них.

– Я по сути своей исследователь, – заявил Лайт, посылая электрический разряд во второго.

– Так значит, всё это время ты не просто бесил меня, а исследовал грани моего терпения? – усмехнулся Гензаи. Лайт довольно улыбнулся в ответ.

Из расположенной рядом палатки выскочило человек семь, но не успели они пробежать и половины пути, как их снесло волной тёмной энергии вперемешку с электрическими разрядами. После этого воцарилась тишина. Пока всё шло довольно неплохо.

Когда Элисия, непонятно каким образом ускользнувшая от Верники, пришла к ним и попросила спасти брата Хейвер, Гензаи думал, что будет сложнее. Но Туран оказался из тех приятных, самоуверенных до глупости противников, которые забывают о простейших правилах безопасности. Ну потому что какая разница, если ты сильный? Гензаи просто обожал иметь дело с такими ребятами. Сражаться с ними было довольно весело, потому что они все совершали одинаковые ошибки. Например, в содержании заложников.

Место, в котором держали Грелея было обустроено почти театрально. Большая круглая площадка, словно бы специально созданная для масштабного боя, хорошо просматривалась со всех сторон. Самого Грелея держали в подвешенной над землёй клетке, рядом с которой дежурили двое часовых. Всё вроде бы неплохо, но не было учтено то, что площадку можно спокойно обойти вокруг, прячась за ящиками с оружием и припасами, а часовых слишком мало, чтобы это заметить.

– Как думаешь, если мы хорошо пошумим, Туран появится? – спросил Лайт задумчиво. В его голове сейчас явно рождался очередной суицидальный план, в котором Гензаи совершенно не хотел участвовать.

– Мы тут за тем, чтобы ребёнка спасти, а не затем, чтобы твой исследовательский интерес удовлетворить. Так что без шума. Вообще, – отрезал Гензаи, на что Лайт состроил очень обиженную физиономию.

Они медленно двинулись вперёд, перебегая из укрытия в укрытие. Но когда до клетки оставалось уже метров десять, Лайт вдруг замер и аккуратно высунулся из-за ящика, всмотревшись куда-то вдаль.

– И всё-таки мы пошумим, – хмыкнул он и кивнул в сторону чего-то. Чего именно Гензаи понял спустя пару мгновений.

– Мы поймали девчонку! – громкий крик одного из воинов Турана разнёсся по всей площадке.

Гензаи тихо выругался и выглянул из-за ящика. Даже прятаться сейчас не имело особого смысла, всё внимание всё равно было приковано к небольшой группе, человек так из десяти-двенадцати. Вся эта группа сопровождала только одного пленника – отчаянно сопротивляющуюся Хейвер. Увидев её, Гензаи испытал сильнейшее желание пару раз удариться головой об ящик. Они сказали ей, что разберутся. Она пообещала им остаться в укрытии и ждать. И вот все они здесь. Видимо, все эти размышления так ярко отразились на лице Гензаи, что Лайт тихо засмеялся. За приступ неуместного веселья эту тварь тут же захотелось прибить. Но Гензаи сдержался, им ещё вместе вызволять, теперь уже, пленников.

Отряд подходил всё ближе. Хейвер что-то кричала. Но Гензаи не слушал. В его голове быстро-быстро пристраивался план атаки, комбинации ударов.

– Справа или слева? – спросил Лайт, оглядывая площадку. Это он про подкрепление, откуда оно придёт, мгновенно понял Гензаи.

– Отовсюду. Но слева всё-таки больше, судя по расположению палаток, – ответил он, уже ощущая, что бой будет не из приятных.

– Их две сотни, говоришь? – протянул Лайт обманчиво расслабленным голосом.

– Может, и больше, – пожал плечами Гензаи, – так что не смей помирать в середине боя.

– Зануда, – фыркнул Лайт ему в спину, потому что сам Гензаи уже нёсся в сторону врагов.

Первый удар пришёлся точно по солдату, державшему Хейвер. Она не растерялась и тут же отскочила в сторону, так что Гензаи смог легко утянуть её в туннель чакры. Остальные воины хотели ринуться за ними, но реликвии воли и грозы им помешали.

– Быстро в укрытие, – почти прорычал Гензаи, всё же он был очень зол на Хейвер, и толкнул её дальше по туннелю в сторону ящиков.

После этого всё смешалось – крики, топот, лязг оружия. Воздух пропитался тьмой, электричеством и запахом крови, став тяжёлым почти до невыносимого. Войско Турана оказалось в большинстве своём бестолковым, но многочисленным, чуть ли не до бесконечности. По крайней мере самому Гензаи так показалось, когда он понял, что его атаки дошли почти до автоматичности. Так было нельзя. Когда атакуешь бездумно, это рано или поздно приведёт к большой ошибке.

Сзади раздался грохот и крик. Гензаи резко обернулся. Отражённый удар одного из воинов попал по цепи, державшей клетку с Грелеем. Она протяжно, почти страдальчески заскрипела, и обрушилась вниз. Висела она невысоко, так что Грелей почти мгновенно вскочил на ноги после падения, к тому же дверь клетки, кажется, приоткрылась. Всё это длилось от силы несколько мгновений, но и они оказались важны.

Скорее инстинктивно, чем осознанно Гензаи дёрнулся в сторону, и удар, который должен был попасть в сердце, обжёг плечо. Нападавшего тут же снесло в сторону волной тёмной энергии, но времени на лечение это не прибавило. Вокруг было ещё с десяток противников, а Лайт, как на зло, был где-то далеко.

И как только Гензаи собрался рвануться в сторону, где предположительно, мог быть клирик, он вдруг ощутил, что что-то изменилось. Причём не в лучшую сторону.

Несколько воинов почти синхронно обернулись, чтобы посмотреть на кого-то. Гензаи использовал эту возможность, чтобы уничтожить их всех одним ударом и отскочить в сторону.

Самого Турана Гензаи почти не разглядел. Взгляд его тут же метнулся к тёмной вспышке, летевшей в сторону Грелея. Он выбрался из клетки и теперь бежал в сторону укрытия, но было очевидно – он не успеет. А вот Гензаи мог хотя бы попробовать.

Одна тёмная вспышка столкнулась с другой. Грелея отбросило в сторону и протащило по земле. Гензаи бросился к нему, ожидая новой атаки Турана.

Грелей поднялся медленно, пошатываясь, и замер. Сначала Гензаи показалось, что он ранен, а потом он проследил направление его взгляда и тоже сбился с шага.

Хейвер. Он снова за ней не уследил.

Воин как раз отошёл от неё, опуская окровавленный клинок. Хейвер лежала на земле, вокруг неё быстро расползалось багровое пятно. Грелей бросился к ней, Гензаи остался на месте. Потому что уже поздно. Даже отсюда было видно, что клинок пробил сердце, целебная магия тут бессильна. К тому же, в Мистланде она ещё и работает хуже.

Того, кто убил Хейвер снесло волной тёмной энергии и протащило по земле, несколько раз сильно об неё ударив. Судя по тому, в какой странной позе замерло его тело, он сломал себе всё, что только можно сломать.

Туран приготовился к новой атаке. Гензаи приготовился отразить её и контратаковать. Но случилось странное. Или страшное. Этого Гензаи сначала не понял.

Раздался крик, громкий, надрывный, переходящий в вой. Этот вой стискивал голову словно железным обручем, давя на виски всё сильнее и сильнее. Захотелось бросить всё и зажать уши. Некоторые воины так и сделали, за что тут же поплатились.

Гензаи увидел Лайта. Он был ещё бледнее обычного и со странным выражением любопытства смешанного почти с ужасом, смотрел куда-то за спину Гензаи. Обернуться он не успел. Что-то огромное и тёмное, как цунами, накрыло его с головой.

***

– Я уже подумал, что ты умер.

Голос Лайта эхом отдался в нещадно гудящей голове. В ней поселился низкий, протяжный гул, похожий на тот, что висит в воздухе после удара колокола. Из-за этого гула Гензаи даже не сразу понял, что ему вообще сказали.

– Обрадовался? – пробормотал Гензаи, пытаясь сесть. Голова начала кружиться, а плечо болеть. Лайт с интересом наблюдал за его страданиями.

– Нет, – качнул он головой. Прядь его волос была заляпана кровью, кажется, чужой. – Скорее, огорчился. Ты ведь ещё не выполнил проигранное желание.

– Ты его ещё даже не придумал, – ответил Гензаи, хватаясь за голову, словно надеясь остановить вращение мира вокруг.

– И то верно, – бросил Лайт и замолчал.

Потом они сидели молча, Лайт либо глубокомысленно пялился в пространство, либо накладывал на Гензаи целительные заклинания, которые хоть и помогали, но слабо. А сам Гензаи пытался прийти в себя и составить в единую связную цепочку разбегающиеся мысли. Получалось так себе.

Когда голова наконец перестала кружиться, он огляделся. Вокруг была всё та же площадка, на ней, хаотично раскиданные по всему периметру, лежали тела воинов Турана. Чуть в отдалении лежало и тело самого Турана. А вот живых кроме них с Лайтом не наблюдалось вообще.

– Что здесь произошло? – спросил Гензаи, так и продолжая оглядываться.

– Много чего интересного, – отозвался Лайт непринужденным тоном. Гензаи это даже почти не раздражало, интонации Лайта вообще далеко не всегда отражали его истинное настроение. – Но Турану конец. И его самоцвету тоже. И Грелея больше нет, по крайней мере того, которого нас просили спасти. Зато я теперь точно знаю, как появляются чайлдс. Но это не то, чтобы жизненно важная информация. В общем, почти зря сходили.

Гензаи прикрыл глаза, голова вновь начала гудеть. Видимо, действительно зря. Всё зря.

***

Элисия писала отчёты долго, подробно, почти скрупулёзно внося в них каждое событие виденное или рассказанное ей. Постепенно эти записи становились всё больше и больше похожими на личный дневник, пока не превратились в него окончательно. Это Элисии не понравилось.

Это не понравилось ей вчера, не нравится и теперь, когда она, написав: «Так Грелей обратился в чайлдс после смерти Хейвер. Потом он убил Турана и, забрав его самоцвет, сбежал. Сейчас мы занимаемся его поисками» – откладывает перо. Ей не нравятся не столько сами эти записи сколько то, что в них описано. Это приводит её почти в отчаяние.

Она берёт со стола кипу исписанных бумаг и идёт к камину, садится в кресло и долго смотрит в огонь. Верника внимательно наблюдает за каждым её движением. Посидев немного недвижно, Элисия перехватывает бумаги поудобнее и бросает их в огонь. Всей стопкой. Огненный шар из посоха заставляет пламя в камине почти мгновенно охватить все листы. Верника разочарованно вздыхает:

– Опять начнёшь сначала?

– Нет, – отрезает Элисия. – В бездну отчёты.

– И зачем же тогда было тратить на них столько времени и сил?

– Мне нужно было подумать, переосмыслить и решить, что делать дальше, – отвечает Элисия, всё так же неотрывно глядя в огонь.

– Решила? – спрашивает Верника с лёгкой насмешливостью и интересом.

Элисия кивает. Листы в камине чернеют и съёживаются. При желании всю её жизнь можно было бы уместить на такие вот листы, чтобы потом смотреть, как они растворяются в пламени. Один за другим, один за другим и так почти до бесконечности.

========== Квест двадцать шестой «Чудовища» ==========

«Они боятся тебя, как когда-то боялся я. Как когда-то ты боялась меня. Мы все чьи-то чудовища»

Ли Бардуго «Шестёрка воронов»

– И долго ты собираешься ничего не делать? – Гензаи укоризненно посмотрел на Лайта. Тот, развалившись, лежал на диване, глубокомысленно созерцая потолок, кстати говоря, дырявый. Хорошо, что дожди здесь бывают нечасто.

– Я, между прочим, умираю, – Лайт бросил беглый взгляд в окно, словно проверяя по солнцу, пришло ли ему уже время наконец сдохнуть, или можно ещё потрепать Гензаи нервы.

– От чего, от безделья? – Гензаи скрестил руки на груди, а Лайт снова уставился в потолок.

– Ну и от него тоже, – благосклонно согласился он.

На самом деле, Лайт действительно выглядел как человек, которому недолго осталось. Но если учесть, что выглядел он так уже достаточно давно, а язвил и наглел при этом всё больше, можно было сказать, что Мистланд не сильно на него повлиял.

– Тогда мог бы занять свой гениальный мозг и придумать какой-нибудь план действий, гарантирующий нам неминуемую победу, – Гензаи грубо спихнул ноги Лайта с дивана, и сел. Кроме дивана в комнате ещё было кресло, но идти до него было ощутимо дальше, а собственные ноги Гензаи уже не держали. Ему вообще казалось, что на нём путешествие в Мистланд сказалось куда хуже, чем на Лайте, да и вообще на ком-либо другом.

– Так я уже всё придумал, – ответил он обиженным тоном и резко сел, снова забравшись с ногами на диван, но теперь скрестив их в позе лотоса. При этом он как бы случайно заехал Гензаи коленом.

Лайт вообще умел делать разного рода гадости так, будто это чистой воды случайно. Гензаи думалось, что он в лёгкую мог чисто случайно, на каком-нибудь приёме, например, выколоть особо раздражавшей его персоне оба глаза, и все бы поверили, что это действительно несчастный случай.

– Только не говори, что игра в гляделки с потолком – это часть твоего плана, – вздохнул Гензаи.

– Ну, грубо говоря да, – с важным видом сказал Лайт, но Гензаи посмотрел на него так красноречиво, что ему всё же пришлось разъяснить: – Мой план почти готов, но есть несколько белых пятен, которые я пока не могу закрыть. Так что я жду. Новой информации или более благоприятных обстоятельств. Можно сказать, я следую плану.

Просто сидеть и ждать – на Лайта это было непохоже. Нет, ждать он, конечно, умел, как никто другой. Но вот так, надеясь на удачу, ждать каких-то абстрактных «обстоятельств»… нет. Что-то явно было не так.

– Ты либо врёшь, либо недоговариваешь, – подвёл итог своим размышлениям Гензаи.

– Ты так жесток ко мне, – Лайт снова сделал обиженное лицо, – я к тебе со всей душой, знаешь ли, а ты…

– А я знаю тебя уже не первый год, – вздохнул Гензаи, будучи полностью уверенным, что Лайт задумал какую-нибудь пакость, и что он ни за что про неё не расскажет. Впрочем, было одно средство, правда, весьма рискованное: – Твоё чистосердечное признание будет неплохой ставкой.

Лайт моментально оживился, вся апатичная ленивость туже исчезала, словно её и не было. При всей отдалённости Лайта от нормальных людей, у него всё же оставались некоторые вполне человеческие черты. Порой, весьма специфические. Помимо нездоровой любви к сладкому, у него была ещё одна зависимость. Лайт был чудовищно азартен, когда речь заходила о карточных играх. Не нужно было даже спрашивать, хочет он играть или нет, можно было просто назначить ставку. Впрочем, в последнее время играть с Лайтом отваживалось всё меньше и меньше людей. Возможно, поэтому его глаза буквально загорелись.

– Ты ещё за прошлую партию должен, – напомнил он.

– Ну вот, может, отыграюсь, – вздохнул Гензаи. Он действительно ещё не отдал долг за прошлую партию, но лишь потому, что сам Лайт не придумал, чего хочет. Из этого не сложно было сделать вывод – сама игра интересует Лайта куда больше, чем выигрыш. Ставка противника нужна лишь для того, чтобы вызвать у него напряжение, потому что иначе ведь неинтересно.

– А я что получу? – тут же спросил Лайт, спокойно приняв то, что в случае проигрыша ему придётся выложить весь свой план целиком. Когда речь заходила о ставках, Лайт бы и свою жизнь не задумываясь поставил.

– А чего хочешь, азартное ты чудовище? – спросил Гензаи и полез в сумку за картами. Удивляло, что даже в суматохе сборов колоду они почему-то взять не забыли. Причём оказалась она именно в его сумке.

– Когда выиграю, тогда решу, – улыбнулся Лайт, даже не пытаясь скрывать кровожадность.

– То есть играем на желание? – переспросил Гензаи. Лайт кивнул и потянулся за колодой, но тут же получил по руке: – Вот тасовать я тебе точно не дам, ты и так жульничаешь.

– Да когда такое было? – возмутился Лайт, потирая ушибленную руку.

– Тебе в хронологическом порядке все случаи перечислить или только те, когда ты делал это уж совсем бессовестно? – саркастично спросил Гензаи и Лайт обиженно фыркнул, но играть не отказался. В принце в карты он готов был играть почти на любых условиях, даже заведомо проигрышных.

Минуте на десятой или не пятнадцатой сосредоточенной игры, когда партия уже явно подходила к концу, взгляд Лайта вдруг стал рассеянно задумчивым. Так всегда бывало, когда в его голове выстраивалась очередная цепочка действий.

– Ты должен будешь понаблюдать за могилой Хейвер. Ночью. И тихо, – вдруг сказал он.

– С чего это вдруг? – удивился Гензаи.

– Потому что я так хочу, – Лайт улыбнулся, выкладывая на стол карты, – и потому, что я выиграл.

***

Элисия стояла и молчала, так долго, что у любого бы сдали нервы и кончилось терпение. У любого кроме Лайта. Впрочем, его это, видимо, вполне устраивало. Он явно не собирался ничего объяснять.

Вокруг них были ряды простеньких надгробий. Просто камни с выбитыми именами, большего жители трущоб позволить себе не могли. Они стояли напротив камня с именем Хейвер. Её могила была разрыта. И пуста.

– Есть версии? – Элисия первой нарушила молчание, затянувшееся минут, наверно, на пятнадцать.

– Кто и зачем? – уточнил Лайт. – Без понятия.

Врёт. Элисия была в этом абсолютно уверена. У Лайта всегда есть пара-тройка версий касательно совершенно всего. Они могут быть неверными, но вот не быть вовсе их не может. Но ни сил, ни желания чего-то выпытывать у Элисии не было. На это Лайт и рассчитывал.

– Но это же явно не всё, зачем ты меня позвал? – спросила Элисия усталым, немного хриплым голосом.

Это было не в стиле Лайта. Он бы не заинтересовался чьей-то разрытой могилой, пусть даже это могила человека, которого он знал. Скорее всего, было что-то ещё. А об этом Элисия подумает сама. Но потом. Ей было стыдно оставлять Хейвер «на потом», но выхода не было.

– Тут ты права, – Лайт улыбнулся одной из своих неживых улыбок. – Это лишь хороший предлог для тебя выйти в город без подозрения.

Называть такое «хорошим предлогом». У Элисии мурашки пробежали по спине.

– Мне интересно, что ты собираешься делать дальше? – ледяные глаза Лайта скользнули по ней заинтересованным взглядом. Про себя Элисия отметила, что уже начинает привыкать к такому.

У Лайта точно был собственный план, но раскрывать его подробности он не собирался. Всё как обычно. Впрочем, если их планы сойдутся хотя бы частично, то он, возможно, подкинет пару-тройку дельных идей. Если будет в настроении.

– Нужно восстановить щит Монолита, тогда мы считай закроем Монолит, – начала Элисия, Лайт кивнул, – но у нас пока не хватает сил на это, даже если задействовать всех драконов. У меня есть идея, откуда взять энергии, но это рискованно и я не знаю, хватит ли.

– Не просто рискованно, это может убить вас всех. Либо очень нам помочь. Люблю такие штуки, – улыбка Лайта стала более живой, но вместе с тем более пугающей.

Элисия поняла, что её уже не пугает то, что он угадывает, о чём она думает. Иногда это даже удобно. Не нужно ничего объяснять.

– Но есть ещё чайлдс, из которых можно вытаскивать самоцветы. Правда отлавливать их долго и иногда проблемно, так что это на крайний случай, – продолжил Лайт, – а ещё есть Ледяной дракон.

– В этом мире есть свой дракон? – удивилась Элисия. Лайт кивнул. – И с ним можно договориться?

– Или убить, – развёл руками Лайт. – Без понятия, насколько он склонен к сотрудничеству. Он вроде как крайне редко покидает логово, так что о нём никто ничего толком не знает. Только слухи ходят.

Элисия подумала о том, что могла бы расспросить Вернику. Он он попросит информацию в обмен на информацию, и неизвестно, что он захочет у неё выспросить.

– А ещё нужно найти Грелея, от него тоже может быть польза, – подытожил Лайт.

– Думаешь, в нём осталось что-то от человека? – Элисия окинула печальным взглядом ровный ряд камней с высеченными на них именами почти всей семьи Хейвер.

– Может, да, может, нет. Не найдём его не узнаем, – говорил Лайт всё с той же беззаботностью. – Ели получился договорится с ним о сотрудничестве – будет хорошо, если не удастся… В общем, у него в любом случае есть самоцвет. Конечно, он без носителя не так полезен, но лучше уж такой самоцвет, чем буйный чайлдс.

То, как он рассуждал о чужих жизнях почти пугало. «Почти», потому что Элисия привыкла.

***

– Отличное место, не правда ли? – беззаботно спросил Лайт, легким прогулочным шагом, шествуя по выжженной дочерна земле. – – Навевает воспоминания.

Зона искажения. Странное место недалеко от Мерки, сошедшее с ума даже больше, чем весь остальной мир. Оно копировало разные случайные места из Альтеры, не особо заботясь подходят они друг другу или нет. Так что за поворотом в эльфийском лесу тебя могла ожидать пустыня, или горы Колдрока, или развалины древнего замка, где устраивали свою базу адепты дракона.

– Как думаешь, в выборе локаций есть какая-то закономерность? Может быть, это место чувствует… – он оборвал фразу так и не закончив, его почти белые в странном здешнем освещении глаза следили за чем-то, что Аллен не успел рассмотреть. Всего пару мгновений. Но Аллену показалось, что лицо Лайта стало ещё бледнее.

– Здесь вообще реально кого-нибудь найти? – спросил он, надеясь вывести брата из этого странного состояния. А состояние действительно было странным, почти пугающим.

– Ну кого-нибудь мы здесь точно найдём, – задумчиво отозвался Лайт.

То как быстро его бросало от показного спокойствия и расслабленности до задумчивой апатичности было нормально. Настроение Лайта вообще штука странная и может меняться хоть каждые три минуты, словно он перебирая примеряет их как маски. Важнее то, что скрывалось под этими масками. И вот с того момента, как они вошли в зону искажения, это скрытое нечто так явно отдавало безумием, что Аллену делалось не по себе.

По мере того, как они продвигались между развалинами, это чувство лишь усиливалось. К тому же, здесь не было и следа Грелея, которого они безуспешно искали уже не первый день. Зато было кое-что другое.

Сначала Аллен думал, что ему показалось. Потом он, проследив за движением глаз Лайта понял, что им обоим вряд ли может казаться одно и то же. А значит, они не одни.

Между развалинами тут и там мелькали чьи-то белёсые силуэты, похожие на призраков. Они исчезали слишком быстро, чтобы можно было рассмотреть их внимательно. Но с каждой новой тенью, Аллен успевал заметить всё больше и больше деталей. Длинные мешковатые балахоны, рогатые маски.

Сердце забилось чаще. Голову будто сжало в тисках.

– В бездну, – фыркнул Лайт и резко развернувшись зашагал туда, откуда они пришли. – Не отставай. И по сторонам особо не смотри.

Так уже было однажды. В детстве. Они возвращались домой, и Лайт решил срезать через лес. Но на лесной тропинке притаились гоблины. Их было мало, они были слабыми. Лайт тогда уже учился в ордене рыцарей храма и мог бы легко отбиться от них. Гоблины это понимали, но отступать не хотели, шли следом, таращились из кустов жадно и голодно. Маленького Аллена это очень пугало. Когда Лайт это понял, он, сказав то же самое, что и сейчас, так же развернулся и потащил Аллена прочь из леса. В итоге домой они вернулись почти ночью, за что их сильно отругали. Зато всю дорогу домой Аллену было спокойно.