Текст книги "Орден ветров (СИ)"

Автор книги: Рия Альв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)

Вместо приветственных возгласов их встретили тела эльфиек-стражниц, лежащие без движения, некоторые и без дыхания. Хотелось броситься помогать им, но на это не было времени. Уже вообще ни на что не было времени. Навязчивый и злорадный голос в голове Элисии шепнул ей о том, что они проиграли.

Питер шёл твёрдой походкой триумфатора, так будто он уже победил, так, будто эта земля уже принадлежит ему и никому более. У Элисии потемнело в глазах. Она, замерев, смотрела на того, кого не должно было здесь быть и не понимала, почему всё пошло не по плану.

Или всё шло по плану, но не по тому, который знала она?

– Лайт предатель, – голос тихий, рычащий и полный чистейшей ненависти. Элисия даже не сразу поняла, кому он принадлежит, она прежде и не предполагала, что Куруми может так говорить и так ненавидеть.

Пока весь отряд прибывал в оцепенении, Питер подошёл к кому-то, лежащему на земле, и поднял его, держа за горло. Только тогда Элисия смогла разглядеть, что это был Советник.

Она не поняла, кто из них быстрее сорвался с места – она или Куруми. Кто из них быстрее достиг зоны поражения и нанёс первый удар.

В Питера прилетело сразу три атаки – кто выпустил третью Элисия не поняла – но это даже не заставило его отпустить Советника. Он отмахнулся от ударов, как от назойливых мух. И один взмах его руки породил силовую волну такой силы, что она отбросила всех стоящих назад.

Элисия пробороздила каблуками землю и только каким-то чудом удержалась на ногах. Сделав вдох, загнав страх поглубже, она рванулась вперёд, на бегу создавая портал. Приближаться к Питеру было безумием. Но безумные решение – единственное, что сейчас могло сработать.

Она оказалась у цели в мгновение ока и выпустила чёрную сферу с расстояния вытянутой руки. Но Питер заметил её даже раньше, чем сработало заклятье. Чёрная сфера под его рукой лопнула словно мыльный пузырь, но Элисия ожидала этого. Она ловко поднырнула под его руку. Питер хотел перехватить её, но помешала стрела, пущенная Куруми. Воспользовавшись этой паузой, Элисия ударила лазером прямо Питеру в руку. Лазеры – не её стихия, но другие атаки могли сильно задеть Советника. Ещё несколько стрел от эльфиек и чьё-то заклятье сзади достигли цели.

Питер выпустил Советника, и тот безвольно упал на землю. Элисия только успела подхватить его, как их вместе отбросило силовой волной, болезненно протащив по земле.

У Элисии звенело в ушах, а всё перед глазами плыло. Падая, она хорошо ударилась головой, и теперь в ней поселилась тупая боль. Несмотря на это, Элисия отодрала себя от земли и даже помогла Советнику не встать, но хотя бы сесть, кажется, у него была ранена нога.

– Мы защищались как могли, – слова слетали с его бледных губ с явным трудом, – но нас слишком мало, а он слишком силён.

Элисия лишь кивнула, на ответ у неё не было сил. Она отлично понимала, что стоит только потому, что опирается на посох, но ещё лучше она понимала то, что если они сейчас проиграют, то случится что-то ужасное.

«А вы точно проиграете, – пропел в голове неуместно счастливый голос демона, – конечно, если ты не примешь мою… помощь.»

Губы сами собой растянулись в болезненной ухмылке. Перспектива победить чудовище, превратившись в чудовище показалась Элисии достаточно комичной.

Её соратники сражались отважно, но их было слишком мало. Откуда-то из леса подоспел ещё один отряд адептов, так что пришлось разделиться. Зато Элисия наконец поняла откуда были те атаки. На противоположной от них стороне с отрядом гвардейцев стояли Кайлин и Терамай. Поняв, что Элисия на них смотрит, Кайлин что-то ей крикнула. Элисия так и не поняла что, но это почему-то придало ей сил.

Она сделала шаг вперёд, потом ещё один, плавно переходя на бег, не понимая откуда в ней силы, и что она собирается делать.

Выгадав время, между чужими ударами, Элисия создала портал, выбросивший её прямо за спину Питера. Созданное антигравитационное поле, заставило его лишь покачнуться, но Куруми тут же перехватила инициативу, ударив сверху. Юфи разлила под ногами Питера лужу воска. Кайлин кинула огненный шар. Элисия успела призвать ещё и комету. Но в тот момент, когда все уже подумали, что смогут хотя бы заставить Питера упасть, он, не обращая внимания на все атаки, что по нему попали, с размаху ударил в землю.

Волна жара окатила Элисию с головы до ног, заставив на несколько секунд потерять сознание от боли. Очнулась она уже в полёте, закончившимся болезненным ударом о ствол Древа жизни. Спина отозвалась мучительной болью, и Элисия бы застонала от боли, но из обожжённых губ вырвался только хрип.

Сквозь ажурную крону Древа просвечивало лазурно-синее небо, освещённое дневным солнцем. Его лучи, проскальзывая между листьями, касались кожи, но Элисия не чувствовала их тепла, только холод. Тьму и холод.

Она не могла повернуть голову, но отчётливо слышала каждый шаг Питера, они будто отдавались в её голове. Всё ближе и ближе. И наконец они замерли совсем рядом.

– И это защитники Ану Аренделя? Какое разочарование, – в этих словах действительно слышалось разочарование и презрение, почти отвращение. И Элисия бы сейчас отдала всё, что угодно, лишь бы не смотреть на него снизу вверх, почти что с земли, чтобы быть в состоянии сражаться с ним на равных. Она бы действительно отдала всё.

«Так отдай» – прошептала Повелительница кошмара, и Элисия ощутила её холодное дыхание на своём ухе.

Элисия видела, как Питер неспешно, будто делая до смерти надоевшую работу, заносит руку для удара, который явно станет для неё последним. Она никогда бы не подумала, что её убьют с таким вот выражением лица, будто её жизнь – лишь мелкая досадная неприятность, которую приходится устранять.

«У тебя от силы пара секунд на раздумья»

Рука Питера двигалась мучительно медленно, словно каждое мгновенье растянулось на часы или даже дни. Но Элисия знала, что это не продлится долго.

«Ну же! Решай скорее, – в голосе Повелительницы кошмара слышалось явное нетерпение, – Времени мало. Ты согласна на мою помощь?»

Слово «помощь» резануло слух, и Элисия бы выдавила болезненную ухмылку, если бы у неё хватило на это сил. Такая «помощь», пожалуй что хуже той кары, что готовит ей Питер, но если это поможет спасти других…

«Я… – даже думать Элисии удавалось с трудом, – соглас…»

В мгновение всё озарилось ярко-красной вспышкой, прервавшей мысль Элисии и погрузившей мир во тьму.

***

Увидев впереди адептов, Гензаи даже не сбавил скорость бега. Поднырнув под полетевшее в него заклятье, он оттолкнулся от земли и пронёсся между адептов чёрной вспышкой. Трое упали на землю.

Ещё несколько упали, настигнутые градом стрел. Гензаи же было не сложно лавировать между стрелами, он чувствовал, куда они упадут. Щит одного из тёмных паладинов раскололся под сильным ударом копья, ещё несколько паладинов просто отлетели в стороны. Когда Антейку махала копьём, к ней лучше было не подходить, но Гензаи уже отлично знал её темп, используя её атаки как прикрытие.

Луч лазерного резака, прошедший всего в метре, кажется, снёс с десяток адептов. Ещё с несколькими разделались его тени. Скольких пронзили стрелы Анда или снесло копьё Антейку, Гензаи даже считать не брался. Но им потребовалось ни больше пяти минут, чтобы устранить весь отряд и порваться на широкую поляну. Возвышаясь над ней, на холме стоял Игнасий – их главная цель.

Даже если он и удивился неожиданным гостям, то виду не подал. На его морщинистом лице растянулась злорадная улыбка.

– Смотрите-ка, кто собрался мне помешать, неужели офицерский состав королевской гильдии? – он визгливо рассмеялся. – Глупые детишки не понимают, что я всегда был и буду на шаг впереди них.

Игнасий махнул рукой, и на поляну ворвались сразу три отряда адептов. Один из отрядов спустился прямо с холма, так что рядом с Игнасием осталась лишь пара человек, видимо, его личная охрана.

Увидев новых врагов, Антейку с радостным возгласом ринулась в бой, лишь на считанные секунды отставая от лазеров Соранико. Сам Гензаи послал вперёд тени и создал вокруг себя и Анда завесу сумерек. Эльфу она целиться не мешала и создавала отличное прикрытие. Тот благодарно кивнул и принял боевую стойку. Гензаи знал, что стрелы пущенные из неё, прошибают врагов насквозь.

Адепты оказались даже глупее, чем он рассчитывал. Они без опаски шагали в смертельную дымку сумерек и падали уже через пару шагов. Тех, кто не падал, настигали тени, стрелы или сюрикены.

Количество адептов быстро сокращалось, добраться до середины смертоносного тумана уже никто даже не пытался. И Гензаи улучил момент, чтобы глянуть на Игнасия, но взгляд его задержался не на нём.

Гензаи увидел, как беззвучно падает одна из двух облачённых в красное фигур за спиной кардинала. Вторая же всё так же беззвучно сделала к нему шаг, чуть наклоняясь вниз, и по одному лишь этому движению Гензаи понял, что будет дальше.

Человек в алой рясе медлил лишь пару мгновений. Судя по тому, как менялось лицо Игнасия, тот ему что-то сказал. А потом ярко блеснувшая сталь кинжала одним точным и лёгким движением пронзила спину кардинала, заливая алым белые одежды.

***

Элисия знала, что влечёт за собой тьма – странное место, похожее на перекрёсток измерений, находящееся вне времени и пространства где-то в её голове или ещё Вестиниэль знает где. В этом месте всё иллюзорно. Мрак там не мрак, а лишь отсутствие света. Холод не холод, а отсутствие тепла. Элисия научилась чётко разграничивать эти понятия. А ещё там Повелительница кошмара и её бесконечные убеждения отдать душу взамен на силу, на которые в этот раз Элисия чуть не согласилась.

Не согласилась же?

– Элис!

Из тьмы её выдернули рывком, как утопающего из воды. По крайней мере ей самой так показалось. Перед глазами до сих пор висела пелена полумрака, воздуха не хватало, и на каждый вдох рёбра отзывались болью, но не такой мучительной, как раньше. С удивлением Элисия поняла, что даже могла бы встать.

– Пожалуйста, осторожнее, – её мягко затормозили, оставив в сидячем положении, – раны были слишком серьёзные, я не смог вылечить их до конца.

Голос и интонацию Элисия узнала раньше, чем смогла разглядеть взволнованное лицо Аллена, сильно побледневшее, с длинной глубокой раной на скуле.

– Себя бы вылечил, – пробормотала Элисия, с трудом шевеля онемевшими губами.

– Царапина, – отмахнулся он и отвёл взгляд куда-то в сторону.

Элисия хотела было спросить, где Питер, но проследив за взглядом Аллена, и сама всё поняла.

На него разом нападали человек десять, но Питер не был бы великим королём завоевателем, если бы не справлялся с ними так же легко, как взрослый бы справлялся с детьми. Да и отряд её был в плачевном состоянии. У Куруми сломался лук, и ей приходилось полагаться только на силу и ловкость рук и ног. У Элриона осталась только одна перчатка, а загнутые шпоры на ботинках были обломаны. Роботы Юфи валялись разломанные. В посохе Акиры треснул магический кристалл, и заклятья выходили неточными и слабыми. Оружие Лени и Фукуды грозило вот-вот прийти в негодность. И даже отсюда Элисия видела, как мелко подрагивают от перенапряжения руки Эдем.

Посох Аллена валялся рядом, расколотый на две половины. Видимо, последние заклятье Аллен истратил на то, чтобы исцелить её. Поняв это, Элисия отчего-то почувствовала укол стыда.

На общем фоне действительно дееспособным смотрелся только Ноэ. Элисия ещё ни разу не видела его таким, и она бы соврала, сказав, что эта форма её не пугает. На голове рога, глаза пылают, как раскалённое докрасна железо, но больше всего удивляли чёрные крылья за спиной. Они помогали взмывать вверх и обрушиваться вниз на противника сокрушительным ударом. Но Питер останавливал подобные удары просто перехватывая меч рукой. При соприкосновении клинка и брони вокруг разлетались снопы алых искр. Это было бы даже красиво, если бы не выглядело столь жутко.

Элисия хотела было подняться, ей казалось, что она должна хоть как-то помочь, что ещё можно что-то исправить, но Аллен удержал её. Это движение заставило его покачнуться и зашипеть от боли. Только тогда Элисия заметила, что грудь Аллена наискосок пересекает длинная алая полоса, всё сильнее расползающаяся по одежде, пропитывая её кровью.

– Почему ты не вылечил сначала себя? – Элисия сделалось не по себе от того, насколько испуганно прозвучали её слова.

– Ты важнее, – ещё более бледные чем обычно губы Аллена тронула лёгкая улыбка.

Он коротко обернулся через плечо, бросив взгляд на сражающихся, и на лице его отразилось что-то такое, что заставило сердце Элисии заледенеть. Она посмотрела за спину Аллена и увидела, что Питер отбросив всех противников, размахивается для нового сокрушительного удара в землю. По тому, как напрягся и потяжелел воздух, как ярко сияла алая аура вокруг руки Питера, Элисия поняла, что этот удар будет последним. Для них.

Аллен прижал её к себе сильнее, заслоняя собой, и тихо, выдохнул:

– Закрой глаза.

Элисия увидела, как ломается земля, как зарождается алая вспышка, а потом крепко обхватив Аллена руками, зажмурила глаза, чувствуя как ударная волна накрывает их словно цунами.

***

Лайт помнил похороны родителей в мельчайших подробностях. Как два гроба погружали в вырытые для них могилы, как их засыпали землёй. Он помнил, как, прислонившись к ему, глотал слёзы Аллен, трясясь всем своим маленьким телом. Ему тогда было всего десять, самому Лайту четырнадцать. И это было слишком рано, чтобы прощаться с родителями, но Игнасию было всё равно.

Лайт помнил, как пришедшие на похороны говорили о том, что смерть его родителей «ужасная трагедия» и «несчастный случай», но Лайт знал, что это не так. Он подслушал, как один из адептов докладывал Игнасию о том, что подстроить несчастный случай удалось успешно.

Ещё Лайт помнил, как рука Игнасия, рука убийцы его родителей опустилась на его голову, растрепала волосы покровительственным жестом, в котором было слишком мало даже притворной нежности. А потом Игнасий сказал:

– Всё к лучшему, вот увидишь. На всё воля богини.

Эти слова до сих пор звенели у Лайта в ушах. И теперь ему казалось, что это болезненное, почти маниакальное желание отмщения поселилось в его голове как раз в тот момент, когда он услышал их.

И Лайт ждал. Каждая минута ожидания казалась ему вечностью, но он ждал почти десять лет, и сорваться в последние часы было бы глупостью.

Он наблюдал за тем, как Игнасий паникует. Как с ужасом следит за тем, как его люди терпят поражение за поражением прямо на глазах у его короля. И когда Питер ушёл, не удостоив Игнасия ни словом, ни взглядом, видя, как бессильно опустились руки кардинала, как гримаса боли отразилась на его лице, Лайт готов был взвыть от удовольствия. Прямо на его глазах всё, чем так дорожил Игнасий обращалась прахом, и Лайт видел в этом высшую справедливость.

Когда офицерский состав королевской гильдии появился в логове Хранителя, в глазах Игнасия вновь загорелась надежда. Он думал, что сможет загладить вину перед королём, принеся ему головы столь важных людей. И он бросил на это всё свои силы, задействовав даже личную охрану, которая обычно следовала за ним по пятам.

Устранить единственного оставшегося охранника было даже слишком легко. Игнасий и не подозревал, что Лайт весь сегодняшний день был его тенью. Не подозревал до того самого момента, когда холодная сталь кинжала плавно вошла ему между рёбер. И пока Игнасий жадно хватал ртом воздух, Лайт успел чуть сдвинуть маску, чтобы тихо сказать:

– Всё к лучшему, вот увидишь. На всё воля богини.

Кинжал вышел из тела так же легко, позволив крови свободно вытекать из раны. С холодным безразличием Лайт наблюдал, как тело кардинала накренилось вперёд и, перевалившись через край холма, покатилось по нему вниз на поляну. Проследив за этим нелепым падением, он потерял к нему интерес.

Сбросив маску и оставив её валяться на холме, Лайт спустился на поляну, прилагая серьёзные усилия, чтобы не улыбаться как настоящий маньяк. Ведь у нормальных людей, насколько он знал, не принято было радоваться, когда вонзаешь нож в спину своему кровному родственнику. Ему даже полагалось бы грустить и испытывать угрызения совести, но изображать нечто подобное Лайт не видел смысла. Все собравшиеся здесь знали, что он не нормальный человек.

– И всё? – растерянно спросила Антейку, оглядывая поля боя. – Это как-то уж слишком… ну я не знаю, просто, что ли. Я думала победа над одним из апостолов будет более зрелищной.

– Если хочешь зрелищности, можешь отрезать ему голову, – Лайт коротко кивнул в сторону Игнасия, – надеть на своё копьё и так торжественно прошествовать хоть до самой Небесной Гавани. Мне всё равно. Хоронить я его точно не буду.

– Мерзость какая, – Антейку сморщилась, на что Лайт только усмехнулся.

– Да ладно тебе, по-моему, забавно бы выглядело.

Глаза Соранико, стоявшей напротив него, расширились от удивления. Уж от неё такой реакции Лайт не ожидал, обычно она достаточно спокойно воспринимала подобные высказывания.

– Да что тако… – но договорить она ему не дала, подошла и развернула за плечи, заставив посмотреть туда, где до этого лежало тело Игнасия.

Оно до сих пор оставалось на том же месте, но что-то явно шло не так. Вокруг него сгущался мрак, густой и зловещий, будто вылезший из самой бездны. Но даже сквозь эту черноту можно было разглядеть, что тело кардинала увеличивается. Быстро увеличивается.

– Назад, – холодно скомандовал Гензаи.

– Какой «назад»?! – воскликнула Антейку, бросаясь вперёд и делая замах копьём. – Добьём его пока не очнулся!

Удар сверху должен был рассечь тело Игнасия пополам, но древко копья было перехвачено. Его перехвалила не слабая морщинистая рука кардинала, а массивная лапа. Эта же лапа отбросила Антейку в сторону. А в следующую секунду из сгустка мрака на них бросился огромный огр.

Лайт отскочил в сторону, увлекая за собой Соранико. Огр пронёсся мимо них никого не зацепив и, развернувшись, тут же пошёл на второй заход. Но даже этих коротких мгновений Лайту хватило, чтобы понять, что это Игнасий. Даже ставшая серо-фиолетовой кожа, выросший посреди лица рог и заострившиеся зубы не изменили общих черт этого ненавистного лица. Лайт ощутил, как губы против воли расползаются в улыбку. Игра продолжилась.

Игнасий вновь помчался на них, но Соранико, схватив Лайта за руку, утянула его в портал, переместив за спину огра. Их место же заняла Антейку, встретившая Игнасия серией быстрых ударов копьём, заставивших его взвыть от боли и отступить. Сделав шаг назад, он тут же попал в зону поражения Чёрных небес, созданных Гензаи. Шары тёмной энергии обжигали, оставляя на грубой коже тёмные прожжённые пятна. Игнасий хотел было вырваться, но световые кольца реликвии воли уже сковали его ноги. Лайт и сам не понял, когда призвал её, на автомате включившись в общую комбинацию.

Игнасий взревел и размахнулся посохом, но десяток стрел, вонзившихся ему в запястье, заставили руку безвольно повиснуть.

Разряды электричества, свет лазеров, звон стали – всё смешалось, слилось, словно всегда и было одним целым. Если Игнасий отражал одну атаку, неминуемо попадал под другую, воя от боли и гнева. Лайт же готов был выть от восторга. Раз за разом, прожигая кожу Игнасия разрядами электричества, проводя удачную комбинацию вместе с товарищами, он чувствовал нечто, что любой нормальный человек назвал бы счастьем.

И вот наконец Игнасий всем своим грузным телом бессильно упал на одно колено, уронив на грудь уродливую голову. Энергии на магические атаки у него больше не осталось, это Лайт отчётливо ощущал, да и физическая сила явно оставляла кардинала.

Соранико, встав напротив него, выставила вперёд руку, держа на ладони сферу. Воздух вокруг стал стремительно нагреваться.

– Чистый лист, – выдохнула она, и вокруг Инасия повисли шары золотистой энергии. Ещё секунда и из них должны были вырваться лазеры.

Но Игнасий вдруг вскинул голову, глянув на Соранико с чистейшей ненавистью. И только тогда Лайт понял, кардинал не упал на одно колено, он изготовился для рывка.

Лайт рванулся к Соранико настолько быстро, чтобы оттолкнуть её от удара, но не настолько, чтобы увернуться самому. Острый, словно копьё наконечник посоха Игнасия вошёл в тело так же легко, как до этого кинжал, и размашистым движением двинулся вверх, обжигая болью плечо и правую часть лица. Всё же забавные в этом мире понятия о правосудии, подумал Лайт, лёгким взмахом руки обрушивая на Игнасия огромную реликвию, пробившую его тело насквозь.

Пару шагов назад от окончательно затихшего тела Игнасия удалось сделать на удивление легко. А потом силы оставили его, и Лайт повалился на землю. Боль захватила сознание не полностью, он отчётливо ощущал, как одежда становится тёплой и липкой, пропитываясь кровью, как руки Соранико прикасаются к его лицу. Она что-то говорила, но Лайт слышал лишь голос, дрожащий и обречённый, не понимая слов. Перед глазами не было видно ничего, кроме назойливой красной дымки.

Любому нормальному человеку в такой момент было бы страшно или не было бы уже никак. Но Лайт до сих пор чувствовал то сводящее с ума блаженство, которое зародилось в его душе, когда он видел, как огонь жизни стремительно гаснет в глазах Игнасия.

В итоге, всё вышло совсем неплохо, почти идеально, главную цель он выполнил, а мелочи вроде собственной смерти не в счёт, подумал Лайт, закрывая глаза.

========== Квест двадцатый «Lacrimosa» (часть 1) ==========

«Я иду через осень, иду к тебе по темным шпалам,

Каждый шаг – дорога в огонь, дорога к огню.

Мне тебе необходимо сказать, что времени так мало,

И что я тебя люблю.»

– Позволив Питеру разрубить Древо Жизни, вы поставили под удар всех нас, – Советник будто бы просто констатировал факт, но даже глаза его, казалось, потемнели от гнева, будто сменив цвет с карего на холодной тёмно-красный. Хотя тон оставался ровным и спокойным, а лицо ничего не выражающим. – Может быть, вы до сих пор не осознаёте всю ответственность, возложенную на вас, как на короля эльфов?

– А ты думаешь, Питер зашёл и спросил у меня на это разрешения? А я, как радушный хозяин согласился? – пальцы Ювенсиэля впились в подлокотники трона с такой силой, что, казалось, они вот-вот сломаются. – Чушь! Я ничего не мог сделать! И сейчас тоже не могу.

– Или не хотите, – холодно бросил Советник. – Я не могу исключать возможности, что некоторые договорённости, ранее заключённые вами с врагом, могут быть ещё в силе.

– Имей храбрость называть вещи своими именами. Если хочешь обвинить меня в предательстве – обвиняй. Но я позволю себе напомнить, что Я связан с этим Древом, а его корни сейчас объяты пламенем, и это причиняет жуткую боль. Думаешь, я бы добровольно пошёл на это? – глаза Ювенсиэля зло сощурились. – Но проще же выставить меня предателем, чем признать несостоятельность собственного войска. Конечно, ведь в твоих глазах я не истинный король. Ты ведь до сих пор считаешь себя советником Нарсиэли… да, Ритто?

От звучания этого имени лицо Советника, до этого бывшее совершенно непроницаемым, дрогнуло. Ювенсиэль же довольно хмыкнул, поняв, что наконец нащупал болевую точку.

– Ты… Откуда ты?..

– Знаю это имя? – перебил Советника Ювенсиэль. – Из рассказов Нарсиэли. Знаешь, иногда слушать кого-то бывает полезно. Слушал бы меня, мог бы много чего узнать.

– А может, это вам стоит хоть иногда прислушиваться к моим советам, ваше величество…

– Хватит!

Куруми выкрикнула это неожиданно даже для себя самой. Она прекрасно понимала, что не имеет никакого права прерывать своего короля и его советника, но терпеть такое уже почти полчаса не осталось никаких сил. Теперь же взгляды всех присутствующих в зале были обращены к ней.

– Извините, я не хотела так грубо вас прерывать, но… – замялась она, не зная, что ещё сказать в своё оправдание.

– Если бы не ты, это бы сделал я, – закончил фразу Элрион. И его тон, и выражение лица как бы говорило «я не их подданный, что хочу, то и делаю». Что скрывалось за внешними расслабленностью и безразличием Куруми могла лишь догадываться.

– В любом случае, – продолжила Куруми уже более уверенным тоном, – я пришла сказать, что зачистка Раскалённого ущелья закончена.

– Не растрачивайте все силы на это, нельзя исключать возможность новой атаки, – Куруми всегда удивляло, как же быстро Советник может переключаться. Казалось, что пару минут назад его вовсе не выводили из себя. – Какая часть войска ещё способна сражаться?

– Тех, у кого были лёгкие раны, за эти несколько дней подлечили. Кому-то успели достать новое оружие, так что чуть больше трети от первоначального состава, – отрапортовала Куруми.

– Если Питер вновь сюда заявится, нам и два таких войска не помогут, – скептически заметил Элрион. – Но я не думаю, что он снова придёт. По крайней мере не в ближайшее время.

– Могу я узнать, почему ты в этом так уверен? – в тоне Советника промелькнул едва заметный оттенок настороженности. Видимо, подозревать всех он считал частью своей работы. И Куруми не могла сказать, что он так уж неправ. Ведь если бы они сами не доверяли кому попало…

– Уничтожение Древа – не его цель. Это так, лишь этап на пути к её достижению. Если бы он хотел уничтожить Древо, то от него бы сейчас остались одни угли. Без обид, – Элрион криво усмехнулся, глянув в сторону Ювенсиэля и Советника. – Его цель – Монолит, а значит, стоит ждать сюрпризов именно там. Больше ничего не знаю, уж извините, апостолом я не был.

Второй подряд выпад в сторону Ювенсиэля Куруми уже не могла проигнорировать и укоризненно посмотрела на Элриона, но тот лишь пожал плечами, словно бы не понимал, почему это она сердится. В любой другой момент она бы двинула ему локтем по рёбрам, чтобы держал свой острый язык за зубами, но не сейчас. Сейчас Куруми слишком хорошо понимала, что последние несколько дней Элрион и на ногах-то стоит только благодаря силе целебных и обезболивающих эликсиров.

***

Гензаи пытался делать вид, что он спокоен. Застыв перед окном, почти неподвижно, не отрывая взгляда от невидимой точки на горизонте, он казался абсолютно невозмутимым и погружённым в свои раздумья. Но Элисия знала, что он на нервах. Как и все, находящиеся в комнате, кроме неё самой. Она бы тоже была на нервах, если бы не обезболивающие эликсиры, которые глушили любые эмоции, вводя в странное состояние на грани сна и реальности.

– Я закончила подсчёты, – сообщила Юфи, откладывая планшет в сторону.

– Напомни, что конкретно ты считала? – Гензаи посмотрел на неё так, будто только сейчас вспомнил, что он в комнате вообще-то не один.

– Количество раненых, примерные сроки их выздоровления, количество оставшихся в строю, количество оружия, которое придётся закупить или починить, примерные сроки на закупку и починку, ну и общие денежные затраты, – отрапортовала Юфи.

Гензаи коротко глянул на цифры в планшете, задумчиво кивнул и снова отвернулся к окну. Он явно думал о том, как им исправить сложившуюся ситуацию. Элисия тоже пыталась, но думать выходило только об Аллене. Благодаря ему Элисия отделалась лишь переломом ребра и вывихом ноги. За три дня, прошедших с момента битвы, эльфийские снадобья её почти излечили. Бинты все ещё мешали дышать, ребро иногда начинало ныть, мешая спать ночью, нога болела при ходьбе, но по сравнению с ранами Аллена – это было ничто.

Вся его спина превратилась в один огромный ожог, на который смотреть-то было страшно, даже несмотря на заверения эльфиек-лекарей, что всё не так плохо, и ожог неглубокий и быстро заживёт. Заживал он действительно быстро, но по виду Аллена сложно было сказать, что он идёт на поправку.

С мыслей об Аллене удавалось переключиться только на мысли о Силико. С момента её исчезновения прошло уже пять дней, и никому так и не удалось найти даже её следа. Юфи говорила, что никому не продержаться около Монолита так долго, но Элисия отказывалась верить в худшее.

– Что мы в итоге имеем, – произнесла Соранико, рассуждая вслух. – Больше половины войска не способно сражаться, сбережения гильдий едва покрывают затраты, а самое главное Монолит открыт. Но у нас есть два дракона, хоть они и не очень-то хотят состыковывать свои действия с нашими.

– Короче говоря, мы прое… – Элрион, развалившийся в кресле, резко осёкся под осуждающим взглядом Куруми, – проиграли по всем фронтам.

– В замке уже знают об этом? – наконец подала голос Элисия.

– Пока нет, – качнула головой Соранико, – Кайлин и Терамай выступали не от лица короны, это, скажем так, была личная инициатива ковена и храмовников, с нашей гильдией то же самое. Но сказать всё равно придётся. Будет куда хуже, если об этому узнают от третьих лиц.

– Но тогда мы должны будем предоставить виновного, – задумчиво сказала Элисия, – иначе, его назначат сами.

– И я даже знаю, кто это будет, – на лице Гензаи появилась злая улыбка, – герцог Стюарт давно нас не жалует. Но Альтере нужна наша сила, так что…

– Думаешь, и в этот раз обойдётся? – спросила Элисия почти с надеждой.

– Вряд ли. В этот раз они, скорее всего, найдут способ посадить нас на короткий поводок и заставить выполнять их приказы. Ведь даже если весь мир катится в бездну, таким, как Стюарт, важно ощущать власть хоть над чем-нибудь, – Гензаи рассеянно провёл рукой по тёмным, спутавшимся волосам, – но сейчас не об этом стоит думать, а том, что делать с Монолитом. Если с ним ещё можно что-то сделать.

***

Положив руку на ручку двери, ощущая пальцами металлический холод, Элисия мысленно досчитала до трёх.

– Входи уже, – раздалось из-за двери, и рука Элисии замерла в сантиметре от двери, так и не постучав в неё.

Вдруг ослабевшие пальцы с трудом, но всё же повернули ручку, и Элисия вошла в просторную, залитую утренним светом комнату. Аллен полусидел полулежал на кровати, прислонившись спиной к подушкам. На фоне белых простыней его кожа казалась сероватой, но всё же выглядел он не так плохо, как вчера.

– Как ты себя чувствуешь? – неуверенно помявшись около двери, Элисия подошла и села на край кровати.

– Лучше, – ответил Аллен, с лёгкой улыбкой.

– Ты всегда так говоришь, – возразила Элисия, бросив на клирика укоризненный взгляд.

– Да, – без доли смущения согласился Аллен, – но сегодня я не вру.

Элисия лишь тяжело вздохнула и поставила на кровать рядом с собой небольшую деревянную коробочку.

– Меня попросили сменить тебе бинты, – сообщила Элисия, будто оправдываясь, так и не сводя глаз с коробочки, врученной ей, – у лекарей совсем времени нет, так что… Ты ведь не будешь против?..

Аллен лишь коротко пожал плечами, от чего тут же болезненно поморщился.

– Ещё болит, да? – задала Элисия совершенно идиотский вопрос, за что тут же себя мысленно отругала.