Текст книги "Ты - моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)

Тано уже не волновало, что она буквально сидела на грязной земле, собирая на себя всю пыль старых улиц Корусанта, не волновало с каким удивлённым и заинтересованным видом пялился на неё Головоног, впрочем, как и все окружающие, не волновало, что там делали и думали сейчас Пло и Энакин где-то в недрах храма джедаев, не волновало ничто. Главное, что она наконец-то получила желаемое, противное мерзкое щекотание, болезненные и мучительные воспоминания о прошлом и все другие проблемы были позади. Теперь для Асоки существовало лишь невероятные чувства силы и наслаждения, возносящие её куда-то высоко-высоко над миллионами звёзд галактики, дарящие ей ощущение непомерной безграничной мощи. И это было столь прекрасно, что за это стоило расстаться не только с мечами, за это можно было отдать жизнь.

Просидев вот так ещё какое-то время, пока старые болезненные и мучительные чувства совсем испарятся, уступая место лишь нереальному кайфу, Тано громко засмеялась на всю улицу, постепенно «приходя в себя», испытывая сильное наслаждение. Девушка быстро и уверенно поднялась на ноги и, припрятав в собственной сумочке, рядом с её милым плюшевым эвоком остальные четыре дозы, отправилась в неизвестном направлении, на встречу приключениям, развлечениям и блаженству.

Время уже близилось к глубокой ночи, а Энакин всё ещё рыскал по городу в поисках Асоки. Сразу после её побега Скайуокер отправился на нижние уровни Корусанта, став искать свою бывшую ученицу по клубам, барам, подворотням и прочим неблаговидным местам, где она предположительно могла быть. Прошло уже много часов, и генерал от усталости сбился с ног, но поиски так и не увенчались успехом. Тано нигде не было. В прочем, за несколько часов обыскать всю планету было вообще не реально, а юная наркоманка могла сейчас находиться где угодно. Энакин, конечно, надеялся встретить Асоку в уже знакомом ему баре, там, где он впервые спас тогруту от каких-то пьяных извращенцев, надеялся найти её ещё в парочке популярных в определённых кругах мест нижнего уровня Корусанта, но это было тщетно.

Выйдя из очередного захудалого клуба, генерал остановился и, взглянув на звёзды, тяжело вздохнул. Нет, увидеть небо на этом уровне огромной планеты-города Энакин не мог, его поступок был чисто рефлекторным, проще говоря джедай поднял глаза вверх лишь по привычке, как будто прося у Силы помощи. Но могла ли Сила услышать его сегодня, здесь и сейчас? Могла ли Сила ему помочь в такой трудной ситуации, если она сама же допускала, чтобы Асока вела себя так, жила так, постоянно убивая собственное тело, возможно, и собственную душу. Скайуокеру не была понятна воля Силы, которая для чего-то сотворила такое с его бывшей ученицей, но ему хотелось верить, что всё это было по крайней мере обратимо, если уж так неизбежно должно было произойти с Асокой.

Внезапно из собственных мыслей Энакина вырвал такой знакомый громкий женский смех. И мгновенно позабыв и о своих размышлениях о жизни, и о собственной усталости, генерал спешно ринулся в сторону, где предположительно находилась Асока. Всё же Сила помогла ему, вопреки всему случившемуся сегодня. Быстро заприметив тощую хрупкую тогруту в красных топике и юбке, стоявшую совсем недалеко, к джедаю спиной, Энакин рванулся к ней, причём постарался двигаться чем можно быстрее, так как девушка сейчас была не одна.

Громко разговаривая с мощным, мускулистым синекожим парнем твиллеком о какой-то ерунде, девушка, явно находящаяся в состоянии сильного опьянения, открыто кокетничала с ним, вешаясь своему спутнику на шею и позволяя тому грубо и непристойно лапать её. Не выдержав подобного зрелища, Энакин, в миг оказавшийся около парочки, со всей силы ухватил тогруту за одно из её обнажённых плеч и, развернув девушку к себе лицом, строго, словно папочка, возмущённо воскликнул:

– Асока, что ты делаешь?

Разгневанный и разъярённый непристойным поведением своей бывшей ученицы, в то же время взволнованный до придела генерал надеялся увидеть хотя бы долю осознания собственной вины и стыда на таком знакомом и родном милом личике Асоки. Но вместо этого Энакин увидел лишь чужие очертания глаз, носа губ и белых узоров, покрывавших голову незнакомой ему тогруты.

Не совсем поняв, что произошло в данный момент, тоже порядком подвыпивший твиллек недовольно хмурясь уставился на Скайуокера и свою подружку, бегая мутным взглядом от него к ней.

– Это ещё что за хмырь, я не понял? Это что твой бывший? Так я ему сейчас репу начищу? Чтобы не смел, сволочь, больше лапать мою подружку! – даже толком не разобравшись в ситуации, синий громила, разминая кулаки, резко двинулся в сторону Энакина.

Прошло мгновение, другое, прежде, чем Скайуокер понял, что девушка, схваченная им была вовсе не Асока. Ещё несколько секунд, и генерал осознал, что ему сейчас грозило быть очень сильно побитым, если он вовремя не уберёт руки от чужой подружки. Нет, джедай не боялся вступать в бой, и даже мощный грозный вид противника его не пугал, но на разборки с пьяным твиллеком сейчас не было времени. Да и создавать проблемы какой-то спонтанно встреченной им тогруте Энакину не хотелось. В конце концов, кто он был такой, чтобы лезть в чужие отношения? Оттого генерал решил быстро всё исправить.

– Спокойно парень. Я не неё бывший, я вообще никто. Просто принял твою даму за другую. Только и всего, – спешно убрав руки, стал отмахиваться кистями Энакин, как бы в подтверждение своим словам.

Но твиллек ему, похоже, не верил.

– Вот сейчас настучу по твоей человеческой башке, точно станешь никем, даже в морге тебя не опознают, – парень всё приближался и приближался к генералу, так и норовя выполнить свои угрозы.

Поняв, что вот-вот начнётся драка, драка которая завязалась не из-за чего, перепуганная девушка в один момент растерявшая всё своё пьяное веселье, взвизгнула:

– Не надо любимый, прекрати, – хрупкая тогрута быстро повисла на одной из мощных рук твиллека, – Я этого хмыря тоже вижу впервые. Да и к тому же он назвал меня какой-то Асокой, меня ведь не так зовут…

Быть бы Энакину битым, если бы вопли неизвестной девушки не отвлекли на пару мгновений её громилу, мгновений которыми опытный джедай решил быстро воспользоваться.

– Асока говоришь? – обернувшись к своей подружке, переспросил твиллек, изобразив на лице глубокую задумчивость, – Нет, Асока, это, конечно, хорошо, но репу я ему всё же начищу, так, для профилактики, – вынеся свой окончательный вердикт и ещё раз размяв кулачищи, синекожий парень вновь взглянул в сторону Скайуокера, Скайуокера, которого здесь уже не было.

– Эээ… Не понял, куда это он делся? – как-то глупо почесав в затылке одной рукой и абсолютно бесполезно опустив другую, задался вопросом громила.

Тоже решив воспользоваться удачно сложившейся ситуацией, тогрута быстро ответила:

– Может, он тебе просто привиделся? Эта дурь, что мы сегодня курили реально пробирает.

Не найдя, что возразить своей возлюбленной, твиллеку только и осталось, как согласиться.

– Блин реально пробирает… Во штырит-то с неё, аж всякие хмыри уже мерещатся.

Ловко и легко избежав не нужной драки, Энакин ещё раз тяжело вздохнул, идя по небольшой улочке нижнего уровня Корусанта. Сегодняшний день был для него очень тяжёлым, чересчур насыщенным какими-то хаотичными, спонтанными, лишними событиями и генерал предвкушал, что это ещё было не всё, думая о том, что ждало его впереди. Побывав во множестве мест, где могла, по его мнению, находиться Асока, Энакин понял, что здесь ему её не найти. Пожалуй, самым верным адресом пребывания его бывшей ученицы в данный момент был притон. И как это Энакин не додумался до этого сразу? Столько ведь времени потерял зря. Теперь уже искать и ловить Асоку там было поздно. Но с другой стороны, может наркоторговцы могли подсказать, куда могла пойти совсем юная накачанная девочка-тогрута. Вряд ли таких наркоманок среди их клиентов была тьма. А если уж и было, то, наверное, не многие из них могли позволить себе часто и много покупать дорогущий КХ-28. Потому Тано, дилеры наверняка запомнили бы. В общем, какая-никакая, а это была зацепка, которая могла привести Энакина к успешному исходу поиска Асоки. Посему следовало немедленно лететь в притон. Решив для себя так, Скайуокер быстро отыскал адрес единственного места на Корусанте, где продавался употребляемый Асокой наркотик, и тут же направился туда.

Прибыв на место в грязный, захудалый притон, полный дилеров, наркоманов, каких-то других сомнительных личностей, джедай первым делом осмотрелся в маленькой, совсем крохотной надежде увидеть здесь свою бывшую ученицу. Но как он, в общем-то, и думал, Асоки тут уж не было. Зато Энакину сразу бросилось в глаза весьма любопытная картина, увидеть которую он никак не ожидал.

Какой-то не в меру весёлый и несерьёзный наутолан, стоя перед толпой других наркоторговцев, крепко держал в руках два салатовых, до боли знакомых Энакину, джедайских меча, и неумело размахивал ими, «эпичным» тоном выкрикивая:

– Я – магистр Фисто! Великий мастер-джедай! – насмешливо передразнивал рыцарей наутолан, рассекая воздух световыми клинками.

Возможно, если бы этот парень не вёл себя так по-идиотски, Скайуокер мог бы действительно принять его за Кита, хотя смешно и глупо было бы даже предположить, что джедай такого уровня мог бы оказаться в подобном месте. Хотя… А сам-то он что здесь позабыл?

Не став вдаваться в подробности размышлений о пребывании в притоне ни себя, ни других рыцарей ордена, Энакин просто недовольно поморщился, понимая, что его предположения насчёт появления у наутолана мечей, вполне могли оправдаться, но всё же до последнего надеясь на чудо, решил-таки прямо поинтересоваться об их появлении у этого парня.

– Эй ты, «магистр Фисто», откуда у тебя эти мечи? – приблизившись к наркоторговцу и, с особо явным передразниванием наутолана, назвав знакомое имя, генерал дотронулся до плеча парня, тем самым пытаясь привлечь его внимание к себе.

Не ожидав подобного, дилер испуганно вздрогнул, едва не выронив из рук оружие, когда почувствовал на себе чьё-то чужое прикосновение, и резко развернулся, замахнувшись салатовыми острыми клинками.

На эту внезапную атаку Энакин среагировал достаточно быстро. Жизнь научила Скайуокера, что от противника, держащего в руках световой меч, можно было в любую секунду ожидать чего угодно. Иначе, существовала неплохая возможность лишиться «лишних» конечностей, в чём джедай имел «удовольствие» уже однажды убедиться, потеряв руку в бою против графа Дуку. Потому и ловкое уклонение, и молниеносный ответный защитный блок мечом со стороны генерала не заставили себя долго ждать.

Яркие светящиеся клинки скрестились, издавая характерное шипение. Этим ударом Энакин едва не выбил у незнакомца из кистей рукоятки, однако наутолан явно не впервые в жизни держал в собственных пальцах световые мечи, потому ему каким-то чудом удалось сохранить их при себе.

Поняв, что был в неопасности, и противник не собирался атаковать, «магистр Фисто» как-то удивлённо посмотрел на Энакина, недоумевая, что незнакомому ему джедаю понадобилось здесь, и с весёлой, слегка придурковатой улыбочкой ответил.

– Девчонка продала мне свои мечи за пять доз КХ-28, – после этих слов наутолан и Скайуокер почти одновременно деактивировали светящиеся клинки, и Головоног заговорил дальше, продолжая наслаждаться собственным ехидством и издёвками над рыцарями ордена, – Наркотик так хорош, что многие поколения джедаев скатывались до последнего, даже мечи отдавали за него.

Произнеся эту фразу наутолан, явно ощущая своё превосходство, хихикнул, а затем добавил.

– А ты, собственно, для Рогатой кто? Рыцарь на белом спидере? Принц со световым мечом? Или, может, тоже по наводке пришёл за дозой? – абсолютно довольный собственной шуточкой Головоног, как, впрочем, и его товарищи громко заржали, вот только Энакин их, казалось, и не слышал.

Стоя напротив этого «мерзкого изворотливого гада» в руках которого оказались мечи Асоки, Скайуокер с грустью и болью в сердце осознавал, как далеко зашла его бывшая ученица, как сильна уже была над ней власть зависимости. Тогда в баре, потом в полицейском участке и сегодня в ордене Энакин ещё не до конца понимал всю серьёзность ситуации. То, что случилось с Асокой казалось ему страшным, ужасным, однако вполне поправимым. Но сейчас, вот сейчас увидев собственными глазами и услышав, что Тано добровольно отдала её мечи, отдала «свою жизнь» за дозу, генерал просто не знал, как ему следовало на это реагировать. В один момент он понял, что той правильной и жизнерадостной тогруты больше нет, не существует, она погибла где-то здесь в этом мерзком, грязном притоне, сломанная под давлением наркотиков и таких вот отвратительных безжалостных типов, вроде этого «магистра Фисто», которым не было абсолютно никакого дела до того, что они губят жизнь подростка, почти ребёнка, им не было дела ни до чего, кроме собственной жажды обогащения и наживы. И это была его вина, только его. Энакин ощущал, что именно он приложил свою тяжёлую руку ко всему тому, что случилось с Асокой. Его неспособность остановить её, удержать от глобальных жизненных ошибок, его неудачи в качестве учителя девушки, его безразличие к ней, стали всеми теми причинами, что толкнули Асоку сюда, в это грязное и гиблое место, искать взамен отсутствущей поддержки со стороны близких ей людей нечто схожее от таких вот наутоланов-наркоторговцев. Вот только дилеры были не теми людьми, которые могли за просто так дарить любовь и «радость». Они отнимали у своих покупателей деньги, ценные вещи, здоровье, душу, а потом и жизнь. На секунду Энакина вдруг посетила мысль о том, а что если он уже не сможет спасти Асоку? И от этого у него аж помутнело в глазах. Едва удерживаясь на ногах, Скайуокер всеми силами попытался отогнать от себя сию страшную мысль. Крепко сжав руки в кулаки, генерал позволил собственному гневу питать потоки Силы, текущие сквозь его тело. Эту ситуацию с мечами Асоки нельзя было так просто оставлять. Клинки следовало отобрать у наркоторговца и вернуть их законной владелице, и если не ради того, чтобы вновь уговорить Тано стать джедаем, то хотя бы ради безопасности окружающих. Ведь неизвестно, как и для чего этот «магистр Фисто» планировал их использовать.

Немного придя в себя и ничуть не обращая внимания на тупой гогот наркоторговцев, Энакин слегка приблизился к наутолану и, проведя рукой перед его лицом, попытался использовать Силу.

– Ты заткнёшься и отдашь мне световые мечи, – серьёзно, в приказном тоне проговорил Скайуокер.

Энакин надеялся, что процедура затуманивания рассудка пройдёт как всегда успешно, но он ошибся. На секунду замерев и перестав тупо ржать, наутолан посмотрел на кисть генерала, затем на него самого, а потом спокойно произнёс, сложив руки на груди:

– Увы, принц со световым мечом, на меня не действуют эти штучки. Я слишком умён, чтобы на мне это работало. Проще говоря, продавая наркотики джедаям многие-многие годы, я натренировался сопротивляться вашим приёмам Силы, так что, если хочешь получить игрушки своей подружки обратно, то плати, – Головоног демонстративно и издевательски покрутил металлическими рукоятками перед Энакином и ещё пуще самодовольно заулыбался.

Явно сбитый с толку собственной неудачей, Скайуокер аж опять неподвижно замер, потеряв и всю концентрацию на Силе, и весь запал гнева и ярости. Какой-то обыкновенный даже не одарённый наутолан так легко смог воспротивиться ему, что это как-то сбило джедая с толку. Ещё какое-то время он не знал, что сделать или сказать в ответ, хотя отчётливо понимал, что мечи Асоки в любом случае нужно было забрать. Воздействовать Силой Энакин не мог, устраивать резню в наркопритоне тоже было не по-джедайски. Оставался лишь один выход…

– Сколько? – с каким-то неожиданным даже для самого себя спокойствием относительно того что ему опять придётся выложить кучу денег, кратко спросил Скайуокер.

Похоже, расплачиваться за Асоку у него уже начинало входить в привычку.

Донельзя обрадованный, что тут же нашёл покупателя на свой редкий и ценный товар, «магистр Фисто» спешно назвал цену. Очень большую цену, что превышала раз в десять всю стоимость тех пяти доз, за которые расплатилась Асока.

Генерал не стал спорить, он просто открыл кошелёк и… И наутолан тут же жадно вырвал его у Энакина из рук вместе со всем содержимым. Джедай не стал сопротивляться. Ему было всё равно на деньги, всё равно на всё, лишь бы забрать мечи его бывшей ученицы, лишь бы спасти её саму.

На радость Энакина Головоног оказался достаточно честным для представителя его профессии и тут же за не надобностью отдал световые клинки, как только получил кругленькую сумму. В конце концов, для этого они были ему и нужны. Содрав со Скайуокера всё, что полагалось, наутолан хотел было уйти, но генерал быстро остановил его.

– Стой, «магистр Фисто». Может быть ты знаешь, куда могла направиться Асока после посещения притона? – повесив мечи к себе на пояс, как-то неуверенно поинтересовался джедай.

Краем уха уловив его слова, Головоног прекратил ходьбу и, опять развернувшись к Энакину, переспросил:

– Кто? Ааа… Рогатая, – тут же сам догадался о ком шла речь наутолан, после чего добавил, – Я, конечно не должен тебе помогать, принц со световым мечом, но поскольку ты заплатил мне кругленькую сумму, которой мне хватит чтобы безбедно жить аж «десять лет», то я тебе подскажу. Твоя подружка могла отправиться в один из клубов, которые часто посещают наши клиенты. Прежде всего это – Нежные сиськи, Джедайский меч, Полный отрыв… – Головоног произнёс ещё парочку таких наименований, от которых Энакина аж всего перекосило.

И даже не дослушав наутолана до конца, Скайуокер быстро подошёл к нему и, схватив за рубашку, зло переспросил:

– Ты мне названия клубов говоришь или бредишь в неадеквате? – раздражённо тряхнув Головонога в собственных руках, осведомился он.

Явно недовольный такой реакцией на его «искреннюю, добровольную помощь» наутолан отцепил от себя Энакина, молча отметив, что они с его «подружкой», как-то одинаково на всё реагировали, а затем произнёс:

– Спокойно-спокойно, принц со световым мечом… Моё дело маленькое – сказать тебе куда можно пойти искать твою принцессу, а уже верить мне или нет – разбирайся сам.

Договорив до конца, Головоног лишь не знающе развёл руками, после чего спешно скрылся в выбранном им направлении, оставив Энакина наедине с собственными мыслями, который уже представлял, как он будет себя чувствовать заявившись сегодня в клуб под названием Нежные сиськи. А что бы сказала про это «приключение» Падме, Скайуокеру и думать не хотелось.

Ночь подходила к концу, и багряный рассвет уже поднимался над просторными улицами Корусанта, когда Энакин всё же вернулся домой, чувствуя себя, словно выжатый лимон. Весь остаток прошедших суток он прорыскал по клубам типа Нежных сисек и Джедайских мечей, которые назвал ему «магистр Фисто», но всё было тщетно, Асоку он так и не нашёл. Чувствуя, что теряет последние силы, генерал всё же решился вернуться в собственную квартиру дабы поспать пару часов, прежде, чем возобновить свои отчаянные поиски. Джедай надеялся, что когда он придёт домой, его благоверная, единственная и самая любимая жена будет ещё отдыхать, но Энакин ошибся. Падме уже давно встала и, то ли просто немного задержалась дома по каким-то личным делам, то ли таки ожидала «загулявшего» муженька, при полном параде сидела в гостиной. Впрочем, выяснять её намерения и мысли у Энакина не было ни сил, ни желания.

Спешно войдя в комнату, Скайуокер приятно улыбнулся и слабо махнул рукой Амидале в знак приветствия, надеясь, что Падме просто ответит ему тем же и спокойно отпустит отдыхать. Но жена, похоже, так и не уловила крайне уставшего и измотанного состояния мужа.

– Привет, любимый, – быстро затараторила она с таким энтузиазмом, будто не видела Энакина целый год и ей очень хотелось выговориться, хотя они расстались всего-то вчера, – Ты знаешь сегодня в сенате будет очень важное собрание. Мы выносим на голосование новый закон о снижение затрат на военные расходы, это позволит уменьшить налоги для мирных жителей Республики, деньги которых уходят на поддержание финансового обеспечения войны…

Услышав слова Падме, Энакин едва не взвыл от досады и негодования, единственное, что сейчас ему хотелось это без чувств рухнуть на собственную кровать и, крепко-крепко обняв подушку, надолго заснуть, но любимая жёнушка почему-то решила, что после ночи шатания по Нежным сиськам и прочим, весьма и весьма громко говорящих названиями о своём содержании местам, мужу будет полезно послушать занудные тирады о политике. Нет, Энакин, конечно, очень любил Падме, но иногда её речи о сенате и вообще работе, казались Скайуокеру такими занудными, что генерал спешил поскорее накрыть нежные губы Амидалы своими, только бы она замолчала. Однако сейчас Энакин был не способен даже на это. Безмолвно и недовольно остановившись посреди гостиной и опершись руками об один из диванов, джедай сделал вид, что внимательно слушает свою любимую. Но по нему было крайне заметно, что он пропускает мимо ушей абсолютно всё.

Являясь женщиной достаточно умной, Падме быстро поняла, что мужу не до её разглагольств о политике и законах, отчего тут же попыталась сменить тему.

– Ладно, не будем об этом, – быстро оборвала сама себя она, с жалостью глядя на собственного донельзя измотанного и измученного любимого, – А как прошло ваше с Асокой посещение ордена? Что-то случилось? Почему ты пришёл домой так поздно? – Амидала старалась ничем себя не выдать, но в её голосе читались и нотки беспокойства за мужа, и нотки крохотной обиды и ревности по отношению к нему.

В конце концов, Энакин опять провёл ночь вне дома.

Услышав очередные речи его драгоценной жёнушки, Скайуокер вдруг подумал, что лучше бы она продолжала нести весь свой политический бред про сенат и законы, чем спрашивала его об этом, да ещё и ревновала. Рассказывать о неудачном походе в орден, о чуть не случившейся на улице драке, об отданных наркоторговцу всех едва полученных за службу на войне деньгах, и о посещении баров, названных какими только есть непристойными частями тела, генералу уж никак не хотелось. Осознание неудачи, несмотря на собственные непомерные усилия предпринять хоть что-то для спасения Асоки, постепенно превращались в раздражение, гнев и ярость, подпитываемые ещё и невероятной, дикой усталостью. Казалось, Энакин сейчас был готов взорваться и послать свою любимую жену всеми татуинскими наигрязнейшими матами, которые он только знал. Но Скайуокер с огромным усилием удержался от этого, оттолкнувшись руками от дивана, он зло поморщился, резко встряхнул головой, а затем отрезал:

– Не сейчас, Падме. Я иду спать.

И даже не дав Амидале вставить ещё хоть слово в ответ, быстро и уверенно направился в их комнату.

Когда Энакин произнёс последние предложения, женщина аж вздрогнула, и по её телу пробежал неприятный, с лёгким чувством испуга, холодок. Так резок и груб муж был с ней, пожалуй, впервые, и она боялась, действительно боялась этих перемен в нём, что несла за собой как последствия вся данная история с Асокой. Вместе с тем, не успев почти никак отреагировать на поступок её любимого, Амидала вдруг ощутила резкий прилив боли и обиды. Скайуокер никогда не позволял себе так разговаривать с ней, так грубо отвечать, перебив её, так нагло и бесцеремонно уходить от собственной жены, даже не позволив ей добавить хоть что-то. Эта ситуация, на мгновение показалась Амидале какой-то переломной в их отношениях, что ещё сильнее заставило женщину сконфузиться, отчаянно и упорно попытавшуюся тут же отогнать от себя подобные мысли. Обычно она была резка и непреклонна в разговорах с Энакином, когда тот начинал вести себя не так, как хотела Падме. Но теперь, теперь всё получилось как-то наоборот… И женщина впервые в жизни прочувствовала, что мог испытывать её любимый в такие моменты. Это было больно и неприятно, это было унизительно. И не столько потому, что Энакин буквально отшил её сейчас, хотя она всего лишь попыталась проявить к нему внимание, сочувствие, заботу и понимание, а столько потому, что они вдруг отчего-то поменялись ролями. И в их жизни за последнее время изменилось не только это. С новым появлением Асоки в семье Скайуокеров возникли и какие-то тайны, недомолвки, едва значимые, но всё же разлады в отношениях, типа этой сегодняшней ситуации. А от такой данности Падме было очень неприятно и невыносимо больно. Едва сдерживающая наворачивающиеся на глаза слёзы, чтобы не размазать эффектный макияж, Амидала проводила мужа обиженным взглядом, всеми силами стараясь убедить себя, что всё это ничего не значит, его поступок ничего не значит, грубость Энакина ничего не значит. Просто он потерпел очередную неудачу в попытке спасти Асоку, очень устал, был крайне зол из-за этого, а она просто полезла к любимому с разговорами в неподходящий момент. В их отношениях ничего не изменилось и не изменится никогда. Всё будет хорошо, Энакин спасёт Асоку, привычная жизнь семейства Скайуокеров вновь вернётся на круги своя. И всё у них опять будет идеально.

Кажется, и сама поверив в те убеждения, что она ещё несколько минут повторяла словно мантру, женщина почувствовала, что в какой-то мере даже поняла мужа и решила об этом просто не думать. Что было, то прошло, нужно жить дальше и заниматься более важными насущными делами. Например, политикой. Гордо поднявшись с дивана, Амидала взяла свою дорогущую сумку, доверху заполненную разнообразными бумагами, и походкой королевы направилась на собрание сената.

========== Глава 4. Чтобы её спасти, Часть 1 ==========

С того самого утра прошло уже ровно три дня. Проснувшись тем же днём, спустя пару часов, не слишком-то выспавшийся Энакин продолжил свои поиски. Скайуокер обошёл все места нижнего уровня Корусанта, которые назвал ему Головоног, все бары, обозванные самыми разнообразными непристойными частями тела. Генерал даже посетил достаточно количество грязных захудалых клубов, которые не входили в «список любимых мест наркоманов». Что уж и говорить, про эти Нежные сиськи, Джедайские мечи, Полные отрывы, в которых Энакин побывал дважды. Вот только, к сожалению, это так и не дало никаких результатов. Асоку Скайуокер, увы, не нашёл. Сбившись с ног после трёх дней непрерывных поисков, генерал решил смириться, что свою бывшую ученицу подобным образом ему не отыскать. Наконец-то поняв, что рано или поздно хулиганка-тогрута по любому вернётся домой, Энакин счёл логичным направиться именно туда и смиренно ожидать Асоку в её маленькой, грязной, захудалой квартирке. К тому же, если Скайуокер не хотел повторения подобного инцидента, то ему следовало произвести некоторые ремонтные работы в жилище Тано, чтобы ту удобнее было там запирать в случае рецидивов истерик. Конечно, остановить бывшую ученицу джедая и такие меры не совсем могли, если бы она, правда, захотела ещё раз сбежать, но Скайуокер чувствовал, что он должен был сделать хоть что-то, чтобы попытаться изменить ситуацию. И раз воздействовать на саму Асоку он сейчас не мог, то генерал решил «повоздействовать» на её квартиру, удачно воспользовавшись отсутствием хозяйки.

Наняв парочку дроидов-ремонтников, Энакин прибыл на место и стал руководить установкой новых более прочных дверей, железных ставней на окна, новых замков. В принципе, роботы отлично справлялись с усовершенствованием квартиры и без непосредственного участия генерала, от чего тот лишь нервно метался по жилищу Асоки, каждую секунду надеясь, что его бывшая ученица вот-вот придёт, и размышлял обо всём произошедшем за эти три дня. И, пожалуй, больше всего, после конечно того, что с Тано могло что-то случиться, хотя вот эту мысль Скайуокер старался всеми силами гнать из собственной головы, генерала волновало в каких местах ему довелось побывать.

«Нежные сиськи, Джедайский меч, Полный отрыв…» – мысленно перечислил Энакин все эти странные пошлые, неуместные названия забегаловок, которые и приличными клубами-то нельзя было назвать, и ещё раз ужаснулся.

Ужаснулся не столько тому, что он сам ради Асоки опустился на такое дно, сколько тому, что юная совсем неопытная и милая девочка в одиночку шастала по подобным местам – сборникам бандитов, пьяниц, наркоманов, шлюх. От осознания того, что что могло произойти с его любимой бывшей ученицей в подобных «клубах», и что мог сделать наивному накачанному подростку местный совсем не глубоко моральный контингент, Скайуокера аж всего передёрнуло. И новый прилив волнения почти с головой накрыл его. Подорвавшись с места, генерал быстро прошёлся по гостиной уже в тысячный раз, нервно поглядывая за тем, как дроиды завершали свою работу, и мысленно отметил, что если Асока и сегодня не вернётся домой, то его самые худшие ожидания оправдаются, тогруту нужно будет искать уже не по барам, а в лучшем случае по полицейским участкам, ну, а уж в совсем плачевной ситуации по больницам и моргам. Осознание того простого факта, что Тано могла быть покалеченной руками какого-то пьяного бандюгана или похотливого извращенца, ещё больше взволновали Энакина. От чего он уже просто не находил себе места, от собственного бездействия и бессилия. Нервно и раздражённо поправив волосы на голове и подтянув кожаные перчатки, Скайуокер вновь попытался отбросить эти мысли, думать о чём угодно, только не о том, что Асока могла пострадать, сильно пострадать.

«Кажется, местный персонал всех этих клубов уже начал меня запоминать. Хорошая же слава обо мне пойдёт среди военных и джедаев. Генерал-извращенец в тайне по ночам шатающийся по Нежным сиськам», – позволил первой же самой глупейшей мысли, что только у него могла появиться, перебить поток страшных предположений о возможных вариациях ущерба для Асоки, Энакин.

Уж лучше было размышлять о том, какая дурная слава пойдёт о нём в привычных для генерала кругах общения, нежели в тысяче и тысяче вариаций представлять, как могли изувечить его бывшую ученицу всякие отбросы общества и вообще мира сего. И Энакин, увы, ничем сейчас не мог этому помешать.

«А что скажут Падме и джедаи, особенно совет, мне и подумать страшно», – Скайуокер закатил глаза и, тяжело вдохнув, уселся за столик, разделявший кухню и гостиную, пытаясь сосредоточить всё своё волнение на заботах о собственной репутации.

Внезапно из его размышлений Скайуокера вырвал противный писк коммуникатора.

«Ну, вот. Из ордена звонят. Наверняка, о посещении Нежных сисек уже стало известно и там», – подумал генерал, взглянув на определившийся на приборе номер, и сквозь силу попытался улыбнуться собственной полушутке, хотя она и не казалась ему сейчас такой уж забавной, ибо и доля правды, как ни прискорбно, в этих мыслях была, и как-то не до того Энакину было в данный момент.