Текст книги "Ты - моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц)

========== Глава 1. Спустя столько времени ==========

Ночь возвышалась над горящими тысячами ярких огней улицами Корусанта. Со дня, когда Асока Тано покинула орден джедаев, прошёл ровно год. Год полный битв и приключений, год, который должен был стать решающим в истории всей Республики. Война неизбежно подходила к концу. Армия республики одерживала всё больше и больше грандиозных побед в битвах против сепаратистов, невольно заставляя тех отступать. Казалось, исход этой войны был почти очевиден. Всё указывало на то, что Республика в итоге победит, навсегда сокрушив врага, тем самым лишний раз показав миру своё величие. Наверное, оттого задания джедаев с каждым днём становились всё проще и незначительней.

Вот, например, сейчас, вместо того, чтобы принимать участие в очередной грандиозной битве космических кораблей враждующих сил где-то среди холодных и молчаливых просторов космоса, Энакин Скайуокер устало преследовал какого-то мелкого шпиона сепаратистов, доселе тайно скрывающегося на Корусанте. Задание было достаточно простым, найти и обезвредить, после чего доставить в орден для допроса. Найти-то генерал его нашёл, вот только поймать вражеского агента уже было более проблематичным. Подобные типы умели убегать и скрываться, особенно, когда за ними следовали джедаи. Причём скрываться не в самых лучших местах планеты.

Мелькнув среди толпы прохожих, медленно перемещающихся по нижнему уровню Корусанта, вражеский агент устремился вперёд, отчаянно пытаясь найти прибежище, спастись от преследования, на время затаившись в неком укромном уголке этой не слишком приятной части столицы, дабы выждать пока генерал окончательно собьётся со следа. Вот только Скайуокер не отставал от него ни на шаг. Энакин не терял вражеского агента из вида ни на секунду, продолжая и продолжая идти за ним. Миновав ещё несколько метров, преступник остановился и осмотрелся. У него был не такой уж и большой выбор. Впрочем, парень не растерялся и, быстро приметив какой-то захудалый бар, шмыгнул внутрь. Краем глаза уловив, что его цель скрылась в недрах питейного заведения, Скайуокер последовал за ним. Сделав пару шагов в сторону входа в бар, Энакин на мгновение остановился и тяжело вздохнул.

– И почему все преступники постоянно прячутся в таких местах?

Уже в который раз генералу доводилось преследовать беглецов в не самых престижных заведениях Корусанта. Местный персонал коих, наверняка, вскоре должен был запомнить его и при встрече с лёгкостью узнавать. Но делать было нечего, задание есть задание. И пересилив ощущение некого извечного повторения, Энакин вошёл внутрь. В баре было шумно и полно посетителей, играла громкая музыка. В таком месте преступнику можно было с лёгкостью ускользнуть от глаз даже самого опытного джедая. Что, в общем-то, сепаратистский шпион с успехом и сделал. Впрочем, Скайуокер был уверен, что вновь без особого труда отыщет его среди посетителей, стоило только лишь повнимательнее осмотреться. Пробравшись сквозь толпу сновавших туда сюда подвыпивших «форм жизни» чуть ближе к центру захудалого клуба, Энакин быстро пробежал усталым взглядом по просторному залу. На мгновение Скайуокеру даже показалось, что он смог отыскать свою цель среди людей и гуманоидов, предававшихся вечернему безумству в этом питейном заведении. Как внезапно его зрительный контакт с сепаратистским шпионом был прерван.

Громкий выкрик до боли знакомого голоса донёсся до ушей Скайуокера откуда-то со стороны танцпола, невольно заставив того отвлечься от преследуемой цели. Не веря собственному слуху, Энакин быстро обернулся и взгляд его наткнулся на личность, встретить которую ещё когда-либо Скайуокер уже и не надеялся. Возможно, генерал обрадовался бы счастливому стечению обстоятельств, вновь сведшему их вместе, если бы не одно но…

Его глазам предстала такая картина, что хотелось крепко зажмуриться и попытаться проснуться, решив, будто всё это было лишь дурным сном. Здесь, на самом нижнем уровне Корусанта, посреди сего грязного захудалого бара, меж многочисленных алкашей и бандитов, Энакин увидел её, и это было просто немыслимо. Его бывший падаван, некогда милая и наивная девочка – Асока Тано, одетая в весьма вульгарные едва прикрывающие её хрупкое изящное тело топик и мини-юбку ярко-алого цвета, пожалуй, слишком раскованно отплясывала вместе с двумя какими-то едва держащимися на ногах мужиканами на танцполе. Но что было ещё хуже, совсем юная тогрута, похоже, и сама не слишком контролировала собственные действия. Она хаотично двигалась в ритм некой современной музыки, достаточно смело размахивая руками, ногами, бёдрами, головой, выкрикивая какие-то громкие несвязные фразы. Её милые бело-синие лекку стремительно скользили по открытым нежным плечам, делая не совсем чёткие движения хозяйки достаточно соблазнительными, тем самым заставляя всех окружающих невольно пялиться на Асоку с неприкрытым желанием, в особенности её партнёров по танцу. Энакин и сам как-то мимолётом отметил, что в данный момент девушка выглядела довольно красиво. Асоке всегда шло красное, оно подчёркивало её необычную экзотическую инопланетную внешность. Впрочем, Тано всё шло. Но сейчас было не время разглядывать её на пару с извращенцами. То, что такая девушка как она могла оказаться в подобном месте абсолютно одна, было явно не здорово. Тем более, что судя по поведению Асоки, Энакину показалось, что она была очень сильно пьяна, или даже нет, абсолютно накачана. Не веря собственным глазам, Скайуокер так и замер на месте, продолжая неподвижно созерцать своего бывшего падавана в абсолютно несвойственном ей состоянии. В то время, как явно раззадоренные её смелыми раскрепощёнными движениями мужики, стали действовать более решительно.

Грубые руки обоих спонтанных партнёров тогруты по танцу похотливо скользнули по её нежному телу, стараясь ощупать как можно больше. Казалось, Асока и сама была не против этих прикосновений, но так действительно лишь казалось на первый взгляд. Ощутив на своей ярко-оранжевой бархатистой коже чужие пальцы, Тано тут же рассвирепела и в один момент остановила свой соблазнительный танец. Резко ударив маленькими хрупкими ручками по наглым лапам мужиканов, Асока попыталась остановить их домогательство. Но это было тщетно, активное сопротивление тогруты вызвало лишь ещё большее желание с их стороны покрепче прижаться к ней, изучить каждый сантиметр её точёной фигуры, прикоснуться к инопланетянке губами и страстно, похотливо целовать её прямо здесь, прямо при всех. Абсолютно не желая того, чтобы какие-то незнакомцы лапали её, словно дешёвую проститутку, Асока стала активнее вырываться и отбиваться, лишь сильнее и сильнее раззадоривая пьяных танцоров.

Понимая, что оказалась в крайне плачевной ситуации, тогрута чувствовала, что ей было уже не до развлечения и не до шуток. Лёгкий дурман от принятых наркотиков в один момент сменился сильным волнением и невероятной злобой. Которую Асока тут же вылила на своих партнёров. Резко и грубо оттолкнув одного прочь от себя, девушка с размаху ударила второго кулаком по лицу, в надежде, что это подохладит пыл пьяных мужиканов. Но она ошиблась.

– Эй, отвалите от меня, мерзкие ублюдки! – продолжая сопротивляться и отбиваться от откровенных домогательств, громко выкрикнула тогрута.

Впрочем и эта её попытка оградиться от приставаний оказалась проигнорированной – немного придя в себя после не таких уж и сильных ударов девушки, партнёры по танцу вновь рванулись к ней.

Всё ещё молча наблюдая за всем происходящем со стороны, Скайуокер в один миг позабыл про своё задание, которое собственно и привело его сюда. Ни сепаратистский шпион, ни кто другой в данный момент уже не волновали Энакина. Чувствуя, как его переполняет злоба от того, что какие-то пьяные мужиканы вот так грубо, нагло и бесцеремонно посмели лапать его милую хрупкую, пусть и бывшую, ученицу посреди этого грязного захудалого бара, генерал, ни секунды не задумываясь, отчаянно бросился ей на помощь. Что сделал, кстати, очень вовремя.

Один из наглых похотливых пьянчуг жадно протянул свою грубую ручищу вперёд и вот-вот ухватил бы Асоку где-то в районе пятой точки, если бы Скайуокер, быстро среагировав на это телодвижение, резко не остановил его. Крепко сжав в своих механических пальцах, оказавшееся не таким уж и прочным запястье мужикана, громко хрустнувшее в его ненастоящей кисти, Энакин зло произнёс:

– Ты слышал, … урод, дама сказала отвалить от неё.

Абсолютно не ожидавший подобного поворота событий, второй партнёр по танцу Асоки тоже замер на месте, словно вкопанный, непонимающими пьяными глазами пялясь на Скайуокера, который не был сдержан в грубых татуинских выражениях.

Прошло буквально пару секунд прежде, чем мужикан всё же осознал произошедшее своими слегка не трезвыми мозгами и, глупо ухмыльнувшись, насмешливо задал Энакину вопрос:

– Ты ещё кто такой, чтобы нам указывать, неудачник?

Похоже, что слова его товарища и брата по домогательству к юным тогрутам показались и первому партнёру Асоки по танцу достаточно забавными, так как, будто и вовсе позабыв про больно сжатую руку, тот тоже заулыбался и утвердительно кивнул головой.

Услышав ответное оскорбление в собственный адрес, Скайуокер ещё больше нахмурился. Кодекс джедаев всегда учил своих приверженцев тому, что даже в самых-самых напряжённых ситуациях нужно быть сдержанным и терпеливым, а прибегать к насилию и вовсе следовало лишь в целях защиты. Но когда вообще Энакин подчинялся правилам? Особенно, если кто-то смел обижать или оскорблять его близких и его самого.

– Тот, кому вы, … , за неудачника сейчас ответите, – зло огрызнулся генерал и, хорошенько размахнувшись настоящей рукой, со всей силы врезал стоящему от него слева мужикану по лицу.

Взвыв от боли, тот схватился за разбитый нос обеими кистями. Нехило получив по наглой роже, несчастный пьянчуга аж отпрянул на пару шагов назад, пытаясь немного прийти в себя.

Совершенно не обращая на него никакого внимания, Энакин переключился на первого партнёра Асоки по танцу, запястье которого он всё ещё держал в своих пальцах. Резко заломав несчастному пьянчуге-извращенцу руку назад, генерал силой заставил того изогнуться, а потом с ноги дал ему такого хорошего пинка, что бедный мужикан аж отлетел в сторону и, плюхнувшись на пол, проскользил по его гладкой поверхности ещё пару метров, после чего больно стукнулся головой о низ барной стойки и отключился.

Похоже, что левой рукой Энакин дрался не так хорошо, как правой, потому что пьянчуга-извращенец с повреждённым носом как-то слишком быстро пришёл в себя. Заметив, что противник был явно занят избиением его друга, мужикан стремительно рванулся вперёд, решив воспользоваться ситуацией. Жаждя отмщения за своё покалеченное лицо, пьянчуга наивно полагал, что надавать Энакину ответных тумаков будет достаточно просто, так как тот и вовсе не заметит его. Однако, постоянно участвуя в каких-то боях на войне, Скайуокер был хорошо обучен. Он знал, что даже почти поверженного противника не следовало оставлять без внимания, ведь тот мог внезапно напасть со спины. Отчего генерал легко и быстро предотвратил, казалось бы, неожиданную атаку на него. Резко развернувшись на месте, Энакин с ещё большей силой, нежели в первый раз, замахнулся, а затем уже правой, механической рукой, нанёс сокрушительный удар обидчику Асоки. Хорошо получив по наглой роже, прочной «железякой» в кожаной перчатке, бедный извращенец так и улетел прочь, небрежно грохнувшись где-то поодаль танцпола без сознания. Толпа, собравшаяся поглазеть на эту потасовку, взвыла от восторга, вот только самим её участникам было как-то не до того.

Разделавшись с обоими пьяными мужиканами, Энакин быстро повернулся к Асоке и недовольно взглянул на неё, как бы безмолвно укоряя за недостойное поведение. Как будто она снова была его провинившимся падаваном, а он её строгим мастером. Девушка молча стояла напротив него, пребывая в лёгком шоке и, как-то отстранёно улыбаясь, переминалась с ноги на ногу.

Не став ждать больше ни секунды, Скайуокер решил немедленно вывести свою бывшую ученицу из этого грязного, опасного, абсолютно не подобающего для юной тогруты места. Грубо и резко ухватив Асоку за руку, Энакин буквально силой потащил её за собой, прочь из захудалого бара, прочь от этих бандюганов, извращенцев и пьянчуг, прочь от опасности.

Не сразу сообразив, что происходит, впрочем, как не сразу и поверив своим глазам, Тано поначалу молча следовала за ним. Но когда опомнилась, её реакция оказалась совсем не такой, как стоило ожидать. Где-то примерно на полпути, Асока осознала, что её силой волокут из места, где она планировала провести остаток вечера, наслаждаясь своим нереальным кайфом, и это тогруте не понравилось даже больше чем то, когда пьяные извращенцы стали её домогаться. Чего-чего, а когда ей указывали, Асока не любила, просто ненавидела. Тем более теперь, тем более, если навязывать ей свои моральные устои собирался Энакин. Он больше не имел на это никакого права, по крайней мере, она ни в коем разе не собиралась ему сего позволять.

Резко затормозив уже на улице около бара, Асока с силой упёрлась ногами в землю и попыталась выдернуть свою руку из крепкого захвата её бывшего мастера. Хаотично задёргавшись, не совсем трезвая Тано стала ещё активнее вырываться и отбиваться, упрямиться и сопротивляться тому, что её волокли прочь от места развлечения.

– Отпусти меня! Слышишь ты! Я никуда с тобой не пойду! Я ещё не всё выпила, я ещё не дотанцевала! – начала громко орать на всю улицу явно неадекватно ведущая себя девушка, свободной рукой пытаясь лупить бывшего учителя по его кисти.

Асока совсем позабыла, что ладонь, в которой Энакин сжимал её хрупкое запястье, продолжая тащить и тащить девушку подальше от бара несмотря ни на что, давно была металлической, отчего немного неподрассчитав силы, так ударила по ней, что сама аж взвизгнула от боли, в один момент обжёгшей её кисть.

– Ай! – звонкий голос Асоки эхом отдался по всему переулку, что заставило Энакина, наконец, остановиться и недовольно взглянуть на неё.

Возможно, Скайуокер собирался что-то сказать своей бывшей ученице в данный момент, но та так и не позволила ему это сделать, быстро затараторив сама.

Ещё раз резко попытавшись выдернуть собственное запястье из его цепких механических пальцев, девушка пуще прежнего закричала:

– Кто тебя просил? Зачем ты вообще влез, у меня всё было под контролем!

Дёргаясь словно в конвульсиях, Асока с каждым новым предложением повышала и повышала голос, явно демонстрируя своё недовольство и пренебрежение, злобу и агрессию от того, что всё пошло не так, как она того хотела.

Энакин понимал, что благодарности от невменяемой Асоки ему ждать не стоило. Однако и того, что она будет сопротивляться, устраивать истерики, орать на всю улицу и желать вернуться в грязный захудалый бар где её чуть не кхм… какие-то первые встречные извращенцы, генерал никак не мог предположить. И уж тем более, его до безумия поразило то, что Тано ещё и обвиняла его в том, что Энакин посмел влезть, в том, что он просто захотел спасти её, помочь, оказался рядом, когда ей это было крайне необходимо. Скайуокера до глубины души поражало даже больше не то, что Асока шлялась по барам и употребляла наркотики, а то, что она и сама не осознавала, какой опасности себя подвергала каждый день. А глядя на тогруту можно было понять, что в подобные места она приходила в абсолютном одиночестве не в первый раз. А уж о приёме дурманящих рассудок веществ и вовсе думать не хотелось… Сегодня, узрев свою бывшую любимую ученицу здесь, в этом почти притоне, одну, отбивающуюся от каких-то маньяков, Энакин, пожалуй, впервые в жизни почувствовал, как его сердце в ужасе сжалось. Да, они с Асокой не виделись из-за войны целый год. Ну и что? Она всё равно была дорога ему, как падаван, как хороший товарищ и верный друг. И да, он боялся, боялся, что не успеет защитить близкое для него существо, не сможет спасти и её от страданий, от смерти так, как когда-то не смог уберечь собственную мать. И потеряет так же, как потерял Шми. Потому что был слишком жалок и слаб. Слишком беспомощен и бесполезен. А если бы его и вовсе сегодня здесь не оказалось?

Вздрогнув от ужаса, Скайуокер ощутил, как его волнение за бывшую ученицу быстро перерастает в негодование и злость, злость на неё и её беспечное поведение.

– Я видел, как у тебя всё было под контролем! – резко выпустив из своих механических пальцев многострадальное запястье Асоки, так же громко, как и она, рявкнул он, – Этих два пьяных … чуть не … тебя прямо на барной стойке!

Энакин не часто прибегал к ругательствам, в конце концов он больше не был простым рабом с Татуина, вращавшимся не в самых лучших кругах, но когда эмоции переполняли его, подобные словечки как-то сами вплетались в разговорную речь. Скайуокер полагал, что если он выскажется относительно произошедшего в достаточно грубой форме, до Асоки дойдёт хотя бы маленькая доля понимания того, какой опасности она себя подвергала. Но, увы, попытка ответить агрессией на агрессию тогруты вызвала лишь новую волну неконтролируемого поведения юной наркоманки. Подойдя поближе к своему мастеру, настолько, что он мог слышать, как бьётся её взволнованное сердце, девушка дерзко взглянула Энакину в глаза и огрызнулась.

– Ну, и что?! Какое вам вообще дело?! Или, может, вы хотели присоединиться, а учитель?! – абсолютно потеряв контроль над тем, что делает и говорит из-за переизбытка эмоций и дурманящего разум вещества, что Тано приняла совсем недавно, в ответ заорала тогрута, с особо язвительной интонацией выделив последнее слово.

В её репликах читалась некая озлобленность и обиженность на Энакина непонятно за что. Впрочем, уловить характер интонации предложений произносимых Асокой, Скайуокер так и не успел. Потому как то, что сделала Тано дальше, абсолютно не укладывалась ни в какие нормы и рамки приличия.

Как бы в подтверждение своим словам о том, что мастер хотел присоединиться к пьяным извращенцам, будто сошедшая с ума Асока резко положила одну из своих рук туда, куда бы ну, ни в жизни не осмелилась даже подумать положить, будь она в нормальном, трезвом состоянии. А именно ниже пояса своему учителю. После чего залилась безумным, издевательским смехом.

Абсолютно не ожидав, что милая, скромная доселе Асока сделает нечто подобное, да ещё посреди улицы, при огромном количестве свидетелей, Энакин как-то даже смутился и замер на мгновение, не зная, как ему следовало реагировать на подобную наркоманскую выходку, одновременно чувствуя, как на щеках проступает лёгкий румянец смущения. Он был явно сбит с толку и словами Асоки и тем, что в данный момент творила она. Гнев и ярость на несколько минут куда-то улетучились уступая место безмолвному бездействию, но, спустя совсем ничего, Скайуокер наконец-то пришёл в себя.

Выходка Асоки была настолько дерзкой, настолько безрассудной, что до Энакина наконец-то дошло: с ней было абсолютно бесполезно разговаривать в данный момент. Наркотик так сильно затуманил её разум, что Тано вряд ли вообще понимала, что и кому говорит и, уж тем более, что делает. Следовало действовать более решительно, а именно применить физическую силу и просто уволочь свою бывшую ученицу отсюда, а потом привести её в сознательное состояние, если в ближайшие пару часов это вообще представлялось возможным.

Резко и грубо убрав руку Асоки оттуда, где она пребывала всё это время, тем самым показывая, что он не поддался на провокацию, Энакин зло приказал:

– Пошли домой!

Его механические пальцы опять больно впились в запястье бывшего падавана, и мастер потащил девушку за собой, на этот раз не позволяя ей особо тормозить движение.

Явно разочарованная тем, что её пошлая шуточка, направленная на то, чтобы оскорбить и задеть бывшего учителя, не удалась, Асока пуще прежнего стала сопротивляться.

– Нет, я не хочу домой, я хочу развлекаться! Отпусти меня, отпусти меня сейчас же, старый извращенец! – упрямо визжала она, всеми силами упираясь ногами в землю.

Продолжая скандалить, вырываться, вести себя абсолютно неконтролируемо и недостойно, Тано надеялась, что новая порция оскорблений в адрес Энакина всё же заставит его остановиться и выполнить требования юной тогруты, то бишь отпустить её, оставив в покое и абсолютном одиночестве. Однако не тут-то было. Услышав очередную язвительную фразочку, так смело брошенную девушкой ему, Скайуокера аж всего перекосило. Это он-то был извращенцем, после всего произошедшего? Да ещё и старым извращенцем?

Слова неадекватной тогруты эхом отдались в голове генерала несколько раз, лишая Скайуокера последних остатков терпения. Энакин едва удержался о того, чтобы не поддаться так и рвущейся наружу тёмной стороне силы. С трудом подавив невольное желание навредить наглой девчонке, мастер раздражённо подхватил свою бывшую ученицу на руки и, небрежно перекинув через плечо, поволок вдоль по улице.

Оказавшись в весьма неудобном положении, Тано с ещё большим возмущением продолжила копошиться, резко дёргая болтающимися в воздухе ногами и с силой колотя джедая руками по спине. Она вопила, брыкалась, вырывалась, требовала её отпустить. Но Энакина это уже мало волновало. Главное, что теперь он мог без труда увести, а точнее унести её отсюда, с нижних уровней Корусанта.

Пройдя несколько метров по небольшому переулку, Скайуокер внезапно осознал, что новый адрес жилища Асоки был ему неизвестен. В конце концов, не к себе же домой он должен был волочь абсолютно накачанную бывшую ученицу. Вот Падме удивилась бы такому сюрпризу. К счастью генерала, на глаза ему вдруг попалась небольшая дамская сумочка, небрежно свисающая с абсолютно беспомощно барахтающегося на плече, тела Асоки. Конечно, шарить по карманам, тем более карманам девушки, было верхом дурного тона, но ситуация как-то обязывала. Быстро запустив руку в недра хранилища дамских секретов, Энакин извлёк оттуда нечто на подобии удостоверения личности. И наспех прочитав адрес, погрузил Асоку в свой спидер. С изумлением осознавая, что квартира Тано находилась где-то на среднем уровне Корусанта, в весьма и весьма небогатом районе, чуть ли не граничащим с нижней частью города.

Путь до скромного жилища Асоки оказался не таким уж и долгим. Хотя это куда меньше удивляло нежели страшный пошарпанный вид самого здания, впрочем, мало чем отличающегося от всех остальных грязных строений на небольшой улочке, где предположительно должна была находиться квартира тогруты. Энакин поначалу даже решил, что он просто ошибся, его ученица, в прошлом отличный воин и подающий большие надежды падаван, не могла жить в таких неприглядных трущобах. Но перепроверив удостоверение, Скайуокер с ужасом убедился, что это точно было здесь.

Припарковав спидер, Энакин вновь подхватил неустанно брыкающуюся и ругающуюся на него Асоку и вошёл внутрь сомнительного строения, едва не столкнувшись в узком коридоре с каким-то толстым зелёным инопланетянином весьма и весьма неопрятного вида.

– Что опять накачалась, мелкая паразитка? – бросив озлобленный недовольный взгляд в сторону Тано, бесцеремонно спросил незнакомец, являющийся многострадальным соседом Асоки по этажу, который всем своим видом давал понять, как сильно он устал от наркоманских дебошей девушки по ночам.

Новость о том, что Асока приходила в это ужасное место как к себе домой, бушевала и скандалила с соседями, но что самое страшное принимала наркотики систематически, причём, как понял Энакин, достаточно длительное время, окончательно повергла Скайуокера в шок. Да, он видел, как выглядела и вела себя тогрута сегодня, да догадывался, что она не в первый раз была под кайфом, но чтобы это вошло в привычку… А может даже уже и переросло в полноценную зависимость… Нет, такую реальность он просто не мог принять. Это было страшно, ужасно, немыслимо. Это было просто невообразимо. И настолько поразило Энакина, что он даже не сразу нашёлся, что ответить препротивному соседу. Впрочем, и отвечать тут было нечего. Огромным усилием воли постаравшись отбросить ужасающие мысли прочь, мысли о том, что его юная милая добрая ученица, изо дня в день собственными руками ломала свою жизнь и нещадно губила себя, употребляя наркотики, Скайуокер вернулся в реальность. Всё указывало на то, что самые страшные его ожидания были правдой, но генерал просто не хотел в это верить, отказывался принимать такую данность, хватаясь за последние крохотные крупицы надежды на то, что он ошибался. Энакину было куда проще принять то, что он просто сделал неправильные выводы, нежели то, что его, его ученица чуть меньше чем за год скатилась до обычной наркоманки, а он всё это время просто бесцельно торчал на войне, даже не удосужившись убедиться, что с ней всё в порядке. Из последних сил отрицая страшную реальность, Скайуокер подошёл к зелёному гуманоиду чуть поближе. Похоже, недовольный сосед хотел сказать что-то ещё, но говорить с ним дальше не имело никакого смысла.

Воспользовавшись свободной рукой Скайуокер применил на недовольном инопланетянине силу.

– Ты ничего не видел, ты пойдёшь и будешь спать до утра, – лёгкий взмах здоровой кисти генерала в один момент заставил недовольного соседа подчиниться джедаю.

Разобравшись с очередным препятствием, Энакин отыскал в сумке Асоки электронный ключ и вошёл в квартиру. Но там Скайуокера ждал ещё один сюрприз. И если до этого момента Энакин ещё хоть на что-то надеялся, питал хоть какие-то крохотные невероятные иллюзии на счёт состояния своей бывшей ученицы, то, увидев её жилище изнутри, генерал окончательно сдался, с болью в сердце принимая ужасную реальность.

Квартира Асоки выглядела даже хуже, чем можно было себе представить. Небольшое пространство нового жилища Тано состояло всего из пары крохотных комнаток. Входная дверь с улицы вела прямо в гостиную смежную с весьма скромной кухней, разделёнными между собой разве что небольшой перегородкой, на подобии то ли стола, то ли барной стойки. Из первой в квартире общей комнаты имелось ещё два выхода, за одним из которых скрывался санузел, а за вторым соответственно размещалась спальня. По размерам квартиру Асоки можно было сравнить разве что с небольшим космическим кораблём, предназначенным для перелётов на короткие расстояния. Впрочем, Энакина не столько поражали габариты жилища Асоки, сколько то, какая обстановка была внутри. Судя по состоянию квартиры здесь не делали ремонт, да что там ремонт, даже не убирались лет сто. Жилище Асоки в прямом смысле этого слова походило на помойку, активно свидетельствуя о том, как сильно опустилась его хозяйка за прошедшее время. Мебели в квартире почти не было, по крайней мере той, которую можно было взять в руки и легко унести, по всей видимости, Асока давно продала всё то, что смогла отсюда вынести ради дозы. А то, чему всё же было суждено остаться на месте, за неимением возможности быть поднятым и вытащенным тогрутой, выглядело весьма и весьма сомнительно. Например, большой чёрный диван, стоявший посреди гостиной, был покрыт толстым слоем грязи, пыли, в некоторых местах порван и прожжён то ли сигаретами, то ли косячками. Хотя Энакин хотел надеяться, что всё же первым, а не вторым. Изобилием предметов мебели квартира больше не блистала, зато активно была заполнена мусором, пустыми бутылками из-под спиртного, флакончиками из-под неизвестного содержимого, повсюду небрежно разбросанными вещами тогруты и грязной посудой.

Энакин не стал долго изучать апартаменты его бывшего падавана, джедаю хватило всего одного взгляда, чтобы понять, как низко пала Асока за прошедший год, и с горечью осознать, что все его самые страшные предположения были правдой. Огромный груз вины и сожаления в один момент лег на плечи генерала, едва сдерживающего собственные эмоции по поводу плачевного состояния юной тогруты. Скайуокеру было настолько больно видеть, что произошло с одним из крайне дорогих и близких ему существом, что он едва смог удержать на лице маску крутости и непоколебимости, с которой обычно генерал шёл в бой. Но сердце его обливалось кровью. Оно буквально рыдало багряными слезами, оплакивая загубленную жизнь Асоки, отчаянно билось от волнения за судьбу Тано, с каждой секундой всё сильнее и сильнее подпитывая ненависть Энакина к самому себе за собственное бездействие. Только сейчас, увидев, как и чем жила его бывшая ученица Скайуокер наконец-то понял, какую ошибку он совершил, просто так позволив своему падавану уйти из ордена, отпустив её в никуда, даже ни разу за весь прошедший год не поинтересовавшись судьбой Асоки. Энакин был так глуп и беспечен, так наивен и безразличен к делам Тано, что это едва не привело к тому, чтобы потерять её навсегда. И джедай ненавидел себя, ненавидел лютой ненавистью за то, что он просто сидел сложа руки и бездействовал, бесцельно махал световым мечом на войне вместо того, чтобы заботиться о дорогих для него существах, в то время, как Асока всё дальше и дальше падала в бездну, всё ближе и ближе подходила к холодным объятьям смерти. С каждым новым мгновением пребывания здесь, в близи от иной, изменившейся тогруты, Энакин отчётливее ощущал, как огромное чувство вины, словно безжалостные языки пламени, больно обжигало его душу. Это было абсолютно невыносимо. И в том, что случилось с Асокой была его вина, только его. Прояви Скайуокер хоть какой-то интерес к жизни своего бывшего падавана чуть раньше и, возможно, он смог бы удержать юную тогруту от подобного, не позволить совершить фатальную ошибку. Но он ничего не сделал, абсолютно ничего. И от этого было ещё противнее и больнее.

Изъедаемый непомерным чувством вины и жалости к своей бывшей ученице, Энакин молча проследовал в спальню девушки и, по возможности аккуратно, водрузил копошащуюся у него в руках Асоку на кровать, силой заставляя ту лечь и успокоиться. Однако девушка так и не желала усмиряться. Непонятно откуда юная тогрута брала силы для сопротивления, но она всё ещё была бодра, и резка в своих действиях и выражениях. Асока активно продолжала кричать и отбиваться, высказывать, всё что она на самом и не на самом деле думала о своём учителе, грубить, хамить, придаваться истерике. Но Энакин её уже не слушал, он просто не мог нормально реагировать на безрассудные выходки Тано после всего того, что увидел сегодня, и лишь как-то отстранённо продолжал купировать активные попытки Асоки то ли вырваться из его захвата, то ли врезать своему мастеру хорошенько и по заслугам. А то, что Энакин явно заслуживал мощного удара по голове, он уже и сам не отрицал.