Текст книги "Ты - моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

Пло внимательно наблюдал за «своей приёмной дочерью» со стороны, пытаясь наиболее удачно подобрать момент для того, чтобы сказать самое важное и нужное. Но он почему-то никак не наступал, а тянуть с этим дальше было нельзя. И вот наконец-то Энакин закончил рассказывать о каких-то мелочах, которые по его мнению, значили для Асоки достаточно много, и замолчал, давая Куну возможность высказаться. На удачу кел-дора постоянно крутящаяся и дёргающаяся Тано в этот момент тоже вроде бы смогла хоть немного сосредоточится на разговоре с ними обоими. И Пло решил, что было пора.

Плавно подведя беседу к нужной теме, Кун резко ухватил тогруту за одну из её кистей, не позволяя девушке вновь отвлечься, и сделал самое серьёзное выражение лица, которое у него было.

– Асока, – строгим и поучающим тоном обратился к «своей приёмной дочери» Пло, – На самом деле, всё о чём мы сегодня разговаривали, полнейшая ерунда. То, что я действительно хотел тебе сказать, жестокая правда…

На этих словах поняв, что Кун собирался произнести нечто слишком резкое по отношению к тогруте, Скайуокер хотел было возразить, попытавшись предотвратить назревавшую скандальную ситуацию с неизвестными последствиями, однако кел-дор, быстро поднял руку, тем самым, спешно остановив его, так и не дав сказать ни слова.

– Без прикрас, жалостливого снисхождения и лжи, – мельком взглянув на Энакина, который сегодня постоянно только и делал, что пытался угодить Асоке в разговоре, мягче и аккуратнее подбирая темы, что не задели и не разозлили бы взвинченную девчонку, Пло ещё более строгим и жёстким тоном продолжил, – Ты разочаровала меня, очень разочаровала. Когда много лет назад я нашёл тебя и принёс в храм, я видел, что тебя ждёт великое будущее, ты должна была стать сильным джедаем. Но ты не оправдала моих надежд, вместо этого бросив Орден и скатившись до обыкновенной наркоманки. Как, впрочем, не оправдала и надежд своего учителя Энакина, который похоже тоже слишком многого от тебя ожидал. Ты эгоистично живёшь одним днём, одними развлечениями и удовольствиями, совершенно не думая о том, какую боль и какой вред ты причиняешь окружающим. Ты должна остановиться, если всё ещё хочешь вернуться на путь истинного джедая, правильный путь. Ты сама должна взять себя в руки. Потому, что никто за тебя этого не сделает. В конце концов, Энакин не твой родственник, отец, брат или муж, он просто твой учитель, и он не должен бегать за тобой повсюду и следить, чтобы ты только не накачалась, в очередной раз вытаскивая тебя из какого-то грязного притона. Он должен тебя обучать, а не быть нянькой для неуравновешенной, истеричной наркоманки.

Пло замолчал, внимательно всматриваясь в голубые глаза Асоки, как будто пытаясь узреть в них стыд, осознание и понимание. Но там этого не было, там не было ничего кроме раздражения, злобы и ярости.

Слова «приёмного отца», очень резкие, болезненные, обидные, стали для Асоки последней каплей, переполнившей чашу её терпения на сегодня. Чего-чего, а подобного Тано уж никак не ожидала, тем более от Куна, тем более в такой момент. Пло был так строг и неосторожен в своих выражениях, что и сам не заметил, как задел две наиболее болезненные для Асоки темы. Во-первых, в очередной раз назвал девушку наркоманкой, навесил на неё такой обидный и до исступления ненавистный ей ярлык, а во-вторых, что, пожалуй, было ещё хуже, прямо и открыто заявил о том факте, что тогрута пыталась перебороть и подавить у себя в душе многие-многие месяцы – Энакин был ей просто учителем, абсолютно никем. По сути и в первом, и во втором случае кел-дор был несомненно прав, но только не для Асоки, которая до смерти не желала признавать, ни ту, ни другую ненавистную ей реальность. И Тано взорвалась, действительно взорвалась от переизбытка гнева и ярости, переполнявших её, от раздражающих мелочей, от желания принять наркотики, от нестерпимой ломки, и невероятной наглости, дерзости и жестокости Пло Куна.

Резко выдернув из его красной кисти собственную руку, Асока зло ляпнула своими хрупкими кулачками по столу, но сделала это с такой силой, что вся стоявшая на нём посуда аж подскочила вверх на пару сантиметров, а затем с грохотом рухнула обратно. Видимо, негативные эмоции, кипящие в душе Тано, в один момент пробудили в ней нечто доселе тогруте абсолютно неведомое. А именно тёмную сторону Силы, по воле которой и «подпрыгнули» все предметы, покоившиеся до сего момента на столешнице. Ничуть не обращая внимания, на вьющиеся вокруг неё «тёмными» волнами потоки, подпитывающие её, побуждающие к необузданной резкости и жестокости, девушка продолжила бесноваться. Со всей силы замахнувшись рукой, в которой она всё ещё держала вилку, Асока зло швырнула прибор о тарелку, тут же разлетевшуюся в дребезги. А затем громко, так что все присутствующие невольно обернулись в её сторону, на весь зал рявкнула свой ответ «папочке»:

– Хватит! Хватит называть меня наркоманкой! Я не наркоманка! Сами вы наркоманы! – бурно размахивая руками и тыча пальцем в сторону своих «обидчиков», что есть мочи орала Тано, – Да пошли вы со своим хаттовым Орденом джедаев! Я не собираюсь сюда возвращаться! – вся на эмоциях тогрута одной рукой на ощупь отыскала на голове цепочку и со всей силы сорвала украшение с положенного ему места, даже не чувствуя боли ни в кисти, ни на собственных монтралах и лекку, которые едва не повредила, сдирая с себя ненужную деталь.

– Это прогнившее место только для таких … врунов и лицемеров как вы! Лживо прикрывающихся «гордым» званием джедаев и фальшивым Кодексом, на который вам самим же всем наплевать! – продолжая и продолжая бросаться острыми и обидными обвинениями в адрес Пло, Энакина и, казалось, всех остальных присутствующих в столовой джедаев, совершенно случайно попавших под раздачу, Асока резко махала руками, так будто дралась с кем-то, и просто пронзала своих собеседников яростным, бешенным взглядом, аж до крови сжимая в руке падаванскую «косичку», – А на самом деле все вы уроды одинаковые! Все вы … ! И я не собираюсь быть такой … как вы! Подавитесь своим … лицемерием! – громко выкрикнув эти слова, Тано со всей силы швырнула несчастную, многострадальную цепочку в Пло Куна.

– Всё! С меня хватит! Я ухожу! – ничуть не понижая тона, так же громогласно выкрикнула она и, в ярости подцепив край ближайшего стола, опрокинула предмет мебели, стараясь хотя бы на нём выместить всё своё негодование, всю свою злость.

Перевернув стол, за которым они с двумя джедаями совсем недавно мирно обедали и весело разговаривали, с которого градом на пол и всех стоящих поблизости посыпалась посуда, осколки и остатки еды, Асока вновь отчаянно рванулась к выходу, и на этот раз ей ничто не должно было помешать. Сочтя, пожалуй, тот погром, что она уже устроила недостаточным, Тано на ходу резко взмахнула руками в стороны и применила Силу. Предметы, мирно покоившиеся доселе и на других столах, мощным «взрывом» тоже подбросило вверх, а затем дождём посыпало на остальных присутствующих, хаотично пытающихся укрыться от них. Но Асоку это уже мало волновало, едва не столкнувшись с какими-то плохо знакомыми ей падаванами на выходе из просторного зала, тогрута резко и грубо отпихнула их от себя, тем самым сбив с ног и заставив упасть на пол, а затем, горько расплакавшись пулей устремилась прочь. Прочь от боли и страданий, прочь из храма полного лицемерия и лжи, туда где её ждали свобода от всего этого и спасительный анестезиологический наркотик.

Быстро среагировав на мало ожидаемую, но вполне закономерную истерику Асоки, Энакин и Пло легко защитились от дождя из столового «мусора» при помощи Силы. Отбив летящие в него со стола предметы, Скайуокер рванулся было вслед за Тано, но не успел генерал сделать и пары шагов, как тут же был остановлен всё ещё спокойным и серьёзным кел-дором. Резко вытянув руку перед Энакином, Пло как бы преградил ему путь и, с видом «чего и следовало ожидать», обречённо произнёс:

– Я же предупреждал, что из этого разговора ничего не выйдет. Преследовать её бессмысленно. Если Асока сама не захочет остановиться, ты ничего не сможешь сделать.

Кун медленно приблизился к опрокинутому столу и небрежно поднял с пола падаванскую цепочку, как будто это была какая-то больше абсолютно ненужная, бесполезная вещь. После чего, даже не всматриваясь в украшение, когда-то так много значившее и для Энакина, и для Асоки, легко и просто возвёл руку с ним над мусорным ведром. Пальцы Пло сами собой разжались, и падаванская «косичка» Тано неспешно полетела к груде остального хлама, ознаменовывая собой окончание целого периода жизни нескольких людей.

Видя, как украшение плавно парит в сторону мусорного ведра, как безжалостно и кощунственно Кун распорядился тем, что было для него дорого, как быстро и просто списал «приёмный отец» «свою дорогую дочурку» со счетов, Энакин тоже разозлился. В одну долю секунды применив Силу, Скайуокер остановил падение цепочки в груду хлама, резко и быстро притянув её к себе, джедай крепко сжал украшение в руке и грубо огрызнулся:

– Сам разберусь!

И даже не дав кел-дору ни единого шанса ни пояснить свой поступок, ни хоть что-то возразить, тоже вылетел из столовой, по пути расталкивая всех попадающихся ему на дороге прохожих.

Комментарий к Глава 3. Мечи – это твоя жизнь, Часть 2

========== Глава 3. Мечи – это твоя жизнь, Часть 3 ==========

На счастье, а может и не счастье Асоки никаких преград к её хаотичному побегу из храма больше не было. Девушка успешно миновала красивые, просторные, извилистые коридоры здания, легко поймала спидер для того, чтобы улететь, и сейчас, попросив, а точнее, даже приказав доброму водителю высадить её где-то посреди немноголюдного района города, одиноко брела по пустынному парку Корусанта. Да, Асока хотела поскорее приобрести наркотики, но для начала ей надо было хотя бы немного успокоиться, прийти в себя и всё обдумать. Да и разжиться деньгами тоже не мешало бы. Последние из них наркоманка выложила водителю за проезд, из-за своего крайне неустойчивого состояния как-то не подумав от том, что незнакомца просто можно было заставить везти её бесплатно, пригрозив мечами. И теперь крохотная сумочка Тано была почти пуста. Внутри неё лежали разве что какая-то мелочь, которой явно было недостаточно для приобретения заветной «анестезии» и милый плюшевый эвок, но вот за него «новый друг» тогруты-наркоманки не стал бы ей продавать бесценный КХ-28. Впрочем, и того, что было у Асоки изначально не хватило бы на то количество доз, на которое рассчитывала девушка. Отчего Асока, до сих пор находящаяся под властью эмоций из-за пережитого сегодня, неспешно двигалась в абсолютно спонтанном направлении, пытаясь как успокоиться, так и найти подходящую жертву для ограбления. Слёзы всё ещё продолжали струиться по её красивому юному лицу, слёзы боли, слёзы разочарования, слёзы сожаления о прошлом.

Пройдя ещё пару метров, Асока и сама не заметила, как уселась на одну из свободных лавочек парка и, не обращая внимания абсолютно ни на кого, ещё громче разрыдалась. Небрежно утерев с лица слёзы, руки девушки как-то сами собой опустились ей на пояс, туда, где всегда обычно висело её оружие. Открепив свои световые мечи, Тано возвела их на уровень собственных глаз и внимательно всмотрелась в металлические рукоятки.

Когда-то Энакин не уставал повторять, что мечи джедая – это его жизнь. И ведь действительно Скайуокер в чём-то был прав. Тогда, давно-давно, будто в другой реальности, оружие Тано значило для неё так много. Она мечтала стать джедаем, она жила и сражалась при помощи этих мечей, она не расставалась с ними ни на секунду. Они о стольком ей напоминали, о стольком, о чём теперь хотелось забыть.

Например, меч, что был в правой руке Асоки – стал её первым настоящим оружием. Девушка отчётливо помнила ту «миссию», когда она с группой других юнлингов летала на Илум под руководством Пло Куна. Тогда Асоке так хотелось доказать своему «приёмному отцу», что она лучшая, что она достойна его доверия и ожиданий. Маленькая тогрута чуть было не погибла в тот день, охотясь за своим кристаллом, но ей всё же удалось его раздобыть. Вопреки своим ожиданиям и собственной самонадеянности, Тано вышла из пещеры последняя из всех юнлингов. Но она всё же достала кристалл, её первый кристалл. И Пло Кун был очень горд, невероятно горд «своей маленькой девочкой».

Второй же меч, что Тано сейчас держала в левой руке, она создала намного позже, но от этого он значил для неё ничуть не меньше. Повторно на Илум Асока летала уже в сопровождении своего нового учителя – Энакина. Эта «миссия» теперь не казалась девушке такой опасной и сложной, как в первый раз. Наоборот, всё было очень здорово и весело. Так, как всегда было на всех их совместных заданиях с её бывшим мастером. Тогрута отлично провела время в тот день, с энтузиазмом посетила старую пещеру, как всегда поучаствовала в соревнованиях со Скайуокером относительно разной ерунды, не упустила случая и пару раз вступить с учителем в такие свойские для них словесные перебранки, а затем с успехом и лёгкостью показала Энакину все свои способности и навыки по собиранию меча. В общем, и этот день, как, впрочем, и её слёт, Асоке запомнился надолго. Запомнился приятными образами и чувствами.

Оба её меча внешне казались абсолютно одинаковыми, но только Тано могла их на самом деле различить. Для неё они были совершенно разными, и каждый из них ассоциировался у девушки с одним из наиболее дорогих для неё людей. Правый – с «приёмным отцом», левый – с её возлюбленным. Вот только оба этих человека, ближе которых у Асоки никогда не было, отвернулись от неё, отказались, списали со счетов. И если Пло Кун хотя бы открыто говорил об этом, от чего, впрочем, было не менее больно, но всё же это по крайней мере было честно. То вот Энакин, поступал куда более изощрённо и мерзко, внешне всё ещё изображая из себя доброго и заботливого учителя, а на самом деле в тайне отстраняясь от Асоки всё дальше и дальше. И помогал он ей исключительно лишь из чувства долга. Что Пло, что Энакин видели в Асоке только перспективного падавана, которого не должен был лишиться орден. А сама она всегда хотела, чтобы хоть кто-то в мире смог разглядеть в ней живое существо, личность, нуждающуюся в любви, заботе и поддержке. Но к её огромному разочарованию, как только Асока перестала быть частью мира джедаев, она тут же потеряла право на подобные проявления чувств и со стороны своего «приёмного отца», и со стороны своего бывшего учителя. И тогруте была невыносима утрата обеих этих связей, которые разрушались сильнее и сильнее со дня, когда она покинула орден. Казалось бы, такая простая мелочь никак не должна была повлиять ни на её отношения с Пло, ни на её отношения с Энакином, но, увы, выбор Асоки лишь в очередной раз подчеркнул, как призрачны и обманчивы были эти привязанности, как безразлична Тано была для тех, кого она любила всем сердцем, как одинока она была. И сейчас, глядя на собственные мечи, девушка осознавала, что ей не хотелось принимать такую жестокую реальность, больше не хотелось жить и помнить о том, что она абсолютно никому была не нужна.

Как-то сама собой перестав плакать, Асока поднялась с лавочки и сделала пару шагов. Если любимые и дорогие ей люди вот так просто отказывались от неё, готовы были разорвать эти связи и просто выкинуть на помойку, то и она должна была ответить им тем же. Выбросив прочь всё, что до сих пор единило её с ними, напоминало о них, заставляя крохотный едва ощутимый клочок надежды на взаимность в душе тогруты гореть в болезненных, невыносимо обжигающих языках пламени боли и разочарования. Подойдя поближе к мусорке, Асока вознесла над ней руки в которых она сжимала свои мечи, свои воспоминания, свою прошлую жизнь. Жизнь, от которой следовало раз и навсегда избавиться.

Тогрута не сразу решилась разжать пальцы, почему-то в этот момент в её голову пришли воспоминания о том дне, когда она однажды чуть не лишилась одного из своих световых мечей. Тогда Асока так боялась, что она не сможет его вернуть обратно, и он навсегда покинет её, найдя себе другого хозяина. В тот день девушка не знала, что же её на самом деле беспокоило больше, то ли утрата оружия, которое столько лет было с ней, столько лет напоминало Асоке о её дорогом «приёмном отце» – Пло, то ли недовольство Энакина, разгневать которого она боялась больше всего на свете, ведь это был верный путь отдалить и его от себя, то ли того, что попав в плохие руки, оружие могло кому-то навредить, то ли всего сразу. Но теперь она точно знала, что не боялась уже ничего. Эти мечи, побывавшие с Асокой на сотнях миссий и заданий, которые в данный момент, хаотично мелькали картинками в голове Тано, прошедшие с юной наркоманкой буквально всю жизнь, принесли Асоке лишь боль и страдания, ровно как и те, кого она всё это время так слепо и безответно любила. И девушка больше не хотела об этом вспоминать, потому как подобного рода мучений с сего момента не должно было быть в её реальности. Пора было перевернуть страницу прошлой жизни и пойти вперёд, избавившись от всего того, что разочаровало наивную тогруту ранее. Отпустить в никуда, выбросить на помойку.

Асока неспешно, но всё же почти уверенно ослабила хватку, позволяя оружию соскользнуть с её хрупких ладоней и медленно двигаться вниз, навстречу с другим бесполезным хламом, где было ему и место, где было место прошлой жизни Тано. Девушка молча наблюдала за тем, как её прежняя реальность углубляется в недра мусорного ведра, и чувствовала, что поступает правильно, словно мстит всем тем, кто отказался от неё когда-то, от её искренней и безответной любви, навсегда отрекаясь даже от самого малейшего шанса, от самой крохотной возможности вновь стать джедаем. Это было её решение. Решение взвешенное и обдуманное. И если ещё сегодня утром Асока сомневалась и допускала возможность того, что она могла вернуться обратно в орден, то вот сейчас девушка окончательно поняла, что эта жизнь, полная обмана и лжи, полная лицемерия и безразличия, ей была уже не нужна. И тогрута знала, как с ней поступить. Знала до последнего момента, пока в её милую головку не пришла другая, более рациональная идея как распорядиться «своей жизнью», то бишь своими мечами.

Осталась всего пара миллиметров, прежде, чем оружие Тано рухнуло бы в грязный и бесполезный хлам, как руки девушки резко взметнулись и Силой притянули обе металлические рукоятки обратно. Да, когда-то мечи были частью жизни будущего джедая Тано, жизни навязанной ей другими, и ассоциировались у неё с одними воспоминаниями. Теперь же Асока решила, что пора этим злосчастным клинкам стать частью чего-то другого, чего-то большего, её новой судьбы свободной и вольной, подвластной выбору только самой Асоки, и ассоциироваться они будут у неё лишь с тем, с чем она захочет, с радостью и наслаждением, которое приносили ей её развлечения, её привычные занятия, её любимый наркотик КХ-28. А всё остальное тогрута быстро забудет при помощи этого чудодейственного средства, раз и на всегда вырвет из собственного сердца и выкинет на помойку за ненадобностью, но только не её мечи. Ведь они как ничто другое всё ещё были нужны Асоке для того, чтобы раздобыть денег на её «анестезию». По крайней мере, сегодня. А расстаться с мечами, если захочет, Тано ещё успеет.

Крепко сжав в собственных пальцах рукоятки оружия, тогрута-наркоманка хищно ухмыльнулась, заприметив недалеко от себя очередную жертву. Пусть эти предатели – Пло и Энакин видят, что стало с их примерной и милой девочкой-джедаем, пусть знают, как она теперь использует свои мечи. Активировав яркие салатовые клинки, Асока с огромным энтузиазмом ринулась вперёд, «на дело».

Спустя пару часов Тано, собрав необходимую сумму, была уже на месте, в таком знакомом и любимом ей грязном наркопритоне. Ещё издалека заметив «своего лучшего друга» наутолана-торговца дурью, Асока громко выкрикнула, привлекая его внимание к себе:

– Эй, магистр Фисто, привет!

В очередной раз услышав от Асоки знакомое имя, парень быстро закончил разговор с каким-то другим наркоманом и, сунув тому в руки пакетик с неким порошком, обернулся в сторону девушки.

– Ааа… Это ты, Рогатая. Ну, привет, привет. Что пришла за очередной дозой? – наутолан вежливо и весело улыбнулся, пересчитав деньги, которые вручил ему прежний покупатель, и быстро сунув их в карман, слегка прищурился, а затем добавил, – Кстати мне всегда было интересно, кто такой этот магистр Фисто, кто-то крутой и важный?

Подойдя с своему «новому лучшему другу» поближе, тогрута спокойно ответила:

– Один из мастеров-джедаев, кого я знала раньше, ты на него невероятно похож внешне, – девушка недовольно поморщилась от вновь нахлынувших на неё старых воспоминаний, чувствуя, как ощущение ломки с каждой секундой всё усиливается и усиливается, она итак слишком долго ждала, и этот бесполезный разговор начинал раздражать Тано, отчего Асока решила поторопить наркоторговца, – Дай мне поскорее КХ-28. Пятерную дозу.

Однако «магистр Фисто», как будто и не замечал того, что девушка была почти на пределе, продолжая и продолжая разглагольствовать на какие-то отстранённые темы, абсолютно спокойно и размеренно.

– Ха, джедай, – весело и задорно ухмыльнулся наутолан, – Нет уж, не хочу быть джедаем, они все жалкие слабаки, слишком быстро ломались, поверь мне, детка, я многих повидал. Так что зови меня лучше, как и прежде, Головоног. Так привычнее, пожалуй, – парень ещё сильнее улыбнулся, казалось, умным и дельным для него словам, как-то мельком взглянув на собственные ногти на руке, а затем, переведя свои чёрные хитрые глазищи на тогруту, поинтересовался, наконец-то перейдя к делу, – Пятерную дозу? Зачем тебе так много, Рогатая?

Асока уже начинала терять терпение, её слишком сильно «колбасило» из-за всего пережитого сегодня, и морально, и физически. Но девушка понимала, что попробуй она наброситься на Головонога с кулаками, или хотя бы просто нахамить, доступ к заветному наркотику ей навсегда будет закрыт, отчего Тано, изо всех сил продолжала держаться. До боли сжав пальцы на руках в кулаки и стиснув свои жемчужно-белые зубки, тогрута коротко процедила:

– Сегодня у меня особый повод.

Не став, больше медлить и не позволив наутолану зацепиться ещё за какую-то незначительную ерунду в разговоре, Асока быстро открыла свою сумочку и вытащила оттуда деньги.

– Вот, возьми, возьми всё. И дай мне поскорее КХ-28.

Выворачивая содержимое своего модного аксессуара, Тано была так резка и неаккуратна, что вместе с кучей денег, выволокла наружу и её любимого плюшевого эвока, даже не заметив этого. Казалось бы, всё было предельно просто и ясно, она платит, Головоног даёт ей наркотики. Но нет, тот почему-то тот сегодня не спешил расставаться с заветным КХ-28, даже за приличную сумму, предложенную ему покупательницей. Хитрый наркоторговец, хотя и вёл себя так, словно ничего вокруг не замечал и вовсе был вечно улыбающимся не слишком умным придурком, но на самом деле хорошо и легко мог читать людей. Головоног повидал много наркоманов и, как и все уважающие себя дилеры, был отлично сведущ в психологии, знал, как действовать и на какие рычажки надавить для того, чтобы получить из каждой конкретной ситуации побольше выгоды для себя.

Вот и теперь, видя, что Асока, изъедаемая и измучанная ломкой, была на пределе, Головоног понял, что сегодня из Тано можно было вытащить куда больше, чем обычно. Девушка уже впала в сильную зависимость от употребляемого ей наркотика и была готова отдать за него что угодно, только бы получить заветную дозу. При этом тогрута ещё не так сильно опустилась, чтобы пойти ради неё на крайние меры, нападение или убийство. А значит на этом можно было хорошенько нажиться. И наутолан даже знал, как и что он стребует с несчастной наркоманки. Головоног уже давно заприметил пару вещиц, которую ему очень хотелось бы заполучить. Вещиц, приобретённых почти за бесценок, на коих потом можно было хорошо нажиться. И «магистр Фисто», тут же начал свою хитрую игру.

– Это, конечно мило, – наглым и дразнящим тоном произнёс Головоног, одной из своих зелёных рук вытащив из кипы денег в ладонях тогруты плюшевого эвока, – Но этого всего не достаточно для пяти доз. И даже твой симпатичный мохнатый зверёк тут не поможет, – внимательно вглядевшись в игрушку на несколько секунд, наутолан вновь с намёком посмотрел на её хозяйку и, как бы издеваясь, повертел эвоком в воздухе.

Только сейчас заметив, что вытащила игрушку вместе с деньгами, Асока ещё сильнее нахмурилась, ей было то ли стыдно, то ли не комфортно от того, что эвок-таки оказался снаружи и попал в руки к наркоторговцу. Её сокровенный эвок, её сокровенные воспоминания о прошлом. Но эта проблема мучала Тано не так уж и долго, всего секунды две, пока до девушки не дошло, что денег, предложенных ей, оказалось мало, а значит тогрута опять получит желаемое не так скоро, как она того хотела. И сей факт настолько поразил её, что Тано даже не сдержалась, перейдя на повышенные тона.

– Как?! – громко и возмущённо воскликнула она, хаотично став перебирать деньги в собственных кистях, – Но я же всегда приносила именно столько… И ты всегда продавал мне КХ-28 по такой цене! – точно убедившись, что сумма была прежняя, почти на всю улицу заорала раздражённая и взвинченная наркоманка, – Так что бери деньги и поскорее давай мне КХ-28, нечего тормозить! И верни моего эвока обратно, Головоног! – Асока ещё раз отчаянно попыталась одной рукой сунуть оплату наутолану, а второй озлобленно и раздражённо вырвала из его пальцев собственную игрушку, стараясь стыдливо засунуть её обратно в сумочку.

Но желавший большего наркоторговец был непреклонен.

– Нет-нет, – тут же с хитрой и наглой ухмылкой отказался он, рукой демонстративно оттолкнув конечности Тано с деньгами от себя, – Дело в том, что цена на КХ-28 повысилась. Его слишком трудно достать, тем более в таких количествах, и ещё труднее транспортировать на Корусант. Это требует слишком много лишней возни и затрат. Так что если хочешь его получить, причём сразу пять доз, то плати мне… – далее Головоног назвал такую сумму, что у Асоки даже расширились зрачки от изумления.

Она была, пожалуй, раз в десять больше того, что смогла украсть и приволочь сегодня Асока. И девушка, вся изнывающая от ставшей просто нестерпимой ломки, неприятной, щекочущей, выворачивающей каждую мышцу в её теле, с ужасом поняла, что в ближайшие несколько минут ей таких денег точно не достать. Да, даже, пожалуй, это не возможно было и в ближайшие пару часов. На поиск подобной суммы нужен был как минимум день, если не два. А доза ей требовалась просто немедленно, прямо сейчас! Вся трясясь то ли от ломки, то ли от переполнявших её сейчас из-за досады гнева и ярости и даже как-то небрежно роняя деньги на тротуар, Асока едва не плачущим голосом вопросила:

– Чего ты хочешь? Я на всё согласна, только пожалуйста, пожалуйста, дай мне КХ-28! – тогрута резко рванулась вперёд и ухватила наутолана за рубашку, буквально умоляя того сжалиться над ней.

Видя, что Тано уже была готова, так сказать дошла до кондиции, Головоног наконец-то перестал говорить загадками, играть со своей жертвой, и решил просто и прямо заявить, чего он на самом деле хотел.

– Хорошо, хорошо, успокойся, – с силой отцепив от себя всю на эмоциях, неуправляемую Асоку, Головоног слегка отодвинул девушку назад, а затем взглянув на оружие, висевшее у неё на поясе, добавил, – Я согласен продать тебе сразу пять доз за ту сумму, что ты принесла, если ты отдашь мне свои мечи.

Слова произнесённые наутоланом заставили Асоку на секунду остановиться, перестать дёргаться, орать, истерить. Девушка настолько была поражена и шокирована его предложением, что едва не выронила наземь все оставшиеся у неё в руках деньги. Даже ломка, казалось, на мгновение отступила. Но этот промежуток времени оказался совсем недолгим и неприятные ощущения с новой силой тут же вернулись к Тано. Вместе с размышлениями о том, что же ей следовало делать.

С одной стороны, её мечи были невероятно важны и нужны девушке, по крайней мере для того, чтобы добывать деньги на новые и новые дозы. К тому же неизвестно, как и для чего Головоног собирался их использовать. Асоку пугало, что оружие могло быть применено в дурных целях. И тогрута не сомневалась, что так оно и будет. А с другой, ей было настолько плохо, настолько невероятно ужасно морально, настолько невероятно ужасно физически, что Тано уже была готова сдаться, и будь что будет, лишь бы остановить этот ад, лишь бы прекратить эти пытки тела и разума. В конце концов, всего пару часов назад она и вовсе хотела выкинуть мечи прочь на помойку вместе с воспоминаниями о своей прошлой жизни. Так чего теперь их было жалеть, если от этого зависело получит ли Асока свою «анестезию» от всего на свете прямо сейчас в нужном количестве или нет?

Ещё буквально пару секунд девушка колебалась, не зная, как поступить. Её руки дрожали, роняя на землю часть денег, её ноги дрожали, подкашиваясь и норовя вот-вот ослабнуть настолько, чтобы окончательно рухнуть на тротуар, её веки дрожали, наполняемые горькими подступающими к глазам слезами. А затем, верное решение пришло само собой.

– Я согласна. Только дай мне КХ-28, – обречённо и одновременно умоляюще произнесла Асока.

Быстро собрав с земли все деньги, что она уже успела разбросать, Тано спешно всучила их в руки наутолана, а затем, абсолютно не задумываясь, сняла с пояса оба своих меча. Что они могли значить для неё теперь, по сравнению с заветным наркотиком? Абсолютно ничего.

Счастливый и довольный тем, что получил и деньги, и мечи, на которых он теперь мог хорошенько нажиться, продав редкое джедайское оружие на чёрном рынке, Головоног быстро припрятал своё «богатство», а затем вытащил из сумки, висевшей у него на плече, пять баночек с ярко-синей жидкостью и протянул их измученной «изголодавшейся» наркоманке.

Резко выхватив все флакончики из пальцев наутолана, Асока обессиленно плюхнулась на колени прямо там, где она стояла. Она уже просто не могла держаться в нормальном состоянии, в нормальном положении. Девушка была так измотана морально, так измотана физически, что ей непременно требовался какой-то допинг, что-то, что могло бы словно феникса возродить тогруту из пепла, придать ей новых сил и энергии, чтобы идти дальше, чтобы жить дальше.

Нервно и злобно, буквально ломая, одну из крышечек небольшого пластмассового флакончика, Асока жадно вылила себе в рот его содержимое, как будто это была бесценная кружка воды посреди пустыни, как будто это было единственное очень сильное обезболивающее лекарство от мучений и страданий, как будто это было последнее спасение для её жизни.