Текст книги "Ты - моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Вон! Я сказала, вон! – на последнем издыхании, рявкнула на всю квартиру сенатор, ещё раз, грубо ткнув пальцем в сторону выхода, пытаясь как можно быстрее выпроводить обоих предателей из своего жилища, чтобы они больше не видели её в таком состоянии, чтобы они больше не смогли насладиться созерцанием её слёз.

Сказав всё, что он только мог в данной ситуации, Скайуокер лишь молча развернулся и, не произнося ни слова, просто направился прочь. Вслед за ним, в знак своей ошеломительной, скандальной победы дерзко скорчив проигравшей сопернице рожу и показав язык, обрадованно поспешила и Асока. А Падме, оставшаяся «совершенно одна», как в квартире, так и в жизни, окончательно сорвалась. Абсолютно не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг, безгранично несчастная женщина измучано упала на «разрушенный», словно её брак, диван, и безутешно предалась горьким слезам от своей печальной судьбы.

Комментарий к Глава 7. Раскаяние и соперница, Часть 3

Эта одна из двух глав, которые особенно посвящаются моей прекраснейшей подруге Yull, ибо были написаны по её просьбе, в честь её ДР, 24 декабря.

С Днём Рожденья тебя, дорогая! Первая часть подарка вся для тебя. Вторая часть, надеюсь, будет завтра.

========== Глава 8. Воля судьбы, Часть 1 ==========

Энакин провёл эту бессонную ночь пытаясь усмирить очередные галлюциногенные истерики Асоки, хотя мысли его были далеко, где-то там, в разрушенной, опустевшей квартире сенатора, рядом с Падме. Скайуокер никак не мог принять и пережить столь внезапный разрыв с женой. Это стало сильнейшим ударом для джедая, счастьем всей жизни которого являлась лишь она – его бесценный «Ангел». И Энакин не желал вот так просто всё это оставлять. Не желал навсегда терять любимую и не собирался, ни в коем случае не собирался и в этот раз мириться с судьбой.

Да, вчера он заявил Амидале, что ни за что не бросит зависимую Асоку в таком плачевном состоянии, пока та не вылечится, но это абсолютно не значило, что он собирался покинуть при этом собственную супругу. Со дня первой встречи ещё там, на Татуине, Падме прочно заняла почти самое важное место в его сердце, второе, после матери, а с гибелью Шми и вообще первое, а потому, никого дороже неё для Скайуокера в этой галактике не существовало. Ради Амидалы он был готов пойти на всё, пожертвовать собственной жизнью, репутацией, душой, даже перейти на тёмную сторону и убить, пусть загубив сотни и тысячи невинных жизней, лишь бы только его любимая была невредима и счастлива, лишь бы только его «Ангел» никогда не страдала.

Увы, в реальности всё складывалось совсем не так идеально. Посмев полюбить, пусть даже и не такой любовью, как думала сенатор, кого-то ещё, генерал сам обрёк на страдания свою же избранницу, заставил её переживать, плакать, ясно и отчётливо ощутить боль от страшнейшего предательства, которого Амидала совсем не заслуживала. И этому не было абсолютно никакого прощения. Скайуокер был виноват. И как любой достойный мужчина, нет, не тупой самовлюблённый мужлан, которого только радовало изменять жене направо и налево, гордясь своими не самыми пристойными частями тела, а действительно настоящий сильный мужчина готов был признать его ошибки, рассказав любимой всё и, буквально на коленях, вымаливать у неё прощения. И нет, в том, чтобы каяться перед действительно дорогим человеком не было никакого унижения. Только реально сильная личность смогла бы ущемить своё самолюбие ради кого-то другого, пожертвовать всем, чем было ради близкого. В этом и была «мощь» и смелость хорошего человека, ведь достоинство настоящего мужчины измеряется не величиной мышц и работоспособностью того, что было ниже пояса, а «красотой» его характера и души.

В любом случае, Энакин не испытывал самовосхищения ни от того, что совершил столько непростительных ошибок, двигаясь в направлении какой-то косвенной измены, ни даже от того, что в данный момент намеревался поступить правильно. Похоже, так же как и теперь его супруга, Скайуокер чувствовал к себе полнейшее отвращение. Он загубил весьма перспективную жизнь собственной ученицы, а сейчас ещё и разбил сердце своей драгоценной жене. Куда ни плюнь, везде были просчёты и ошибки генерала, ошибки, которые он лишь хаотично и неумело пытался как-то сглаживать и исправлять. И если с Асокой хотя бы что-то начинало получаться, то вот с Падме… Энакин уже не знал, что будет с их браком дальше, однако намерен был до последнего достойно бороться за него. Сейчас Скайуокер был преисполнен решимости терпеть любые обиды со стороны Падме, любую месть, что угодно, лишь бы его «Ангел» поскорее всё забыла и простила его, лишь бы не потерять и её.

Наверное, потому, как только он разобрался с накачанной Асокой и утихомирил её до более-менее приемлемого и адекватного стояния, джедай тут же направился обратно к Амидале, как и обещал, чтобы поговорить с ней по душам, всё обсудить и извиниться. У Энакина была масса изъянов в характере, но одного у него нельзя было отнять, это доброту, верность и настойчивость, а также смелость всегда действовать лишь по велению сердца, особенно в делах, которые касались его близких. Их Скайуокер ставил превыше всего на свете. Порой даже улавливая и запоминая незначительные мелочи. Вот как, например, сейчас, генералу составило не малого труда раздобыть настоящие свежие, полевые цветы с Набу, те самые, которые росли лишь на лугу, где у них с женой было первое свидание. А ещё подарок, который, конечно, был достаточно двояким, но Энакин, всё же, решился купить дорогущее новомодное украшение для волос, что подходило лишь к короткой стрижке. Да, Падме могла не так истолковать его второй «презент», но Скайуокер, тем самым хотел показать и доказать ей, что любил супругу любой: с длинными волосами, с короткими, да хоть вообще больную и лысую. Амидала покорила его сердце не своей красотой, а её поистине доброй, «Ангельской» душой. И естественно, генерал понимал, что все его подарки были лишь мишурой, главными доказательствами его преданности, искренности, любви должны были стать его слова, его действия и достойные поступки. А Энакин больше не собирался совершать огромных жизненных ошибок, ни с Асокой, ни с Падме, ни с кем. Теперь он должен был исправить прошлое, и продолжить достойно строить будущее.

Припарковав свой спидер на положенном ему обычном месте у платформы, ведущей в бывшую квартиру джедая, Скайуокер ловко выбрался из летающей махины и осмотрелся. На удивление генерала, «гостиная» уже была приведена в абсолютный порядок, так, словно здесь вчера и вовсе не произошло этого разрушительного во всех смыслах скандала. Вновь почувствовав себя виноватым ещё и за то, что Падме и её пострадавшей прислуге по его же милости пришлось всю ночь убираться здесь, генерал тяжело вздохнул и двинулся вглубь, строения, которое он когда-то называл домом.

Как-то не рискнув пойти прямиком в спальню, совесть просто не позволяла после всего случившегося вот так нагло явиться, в комнату, где они с женой столько раз предавались любви, которую он же в итоге и предал, Энакин решительно направился в кабинет. Скайуокер понимал, что вряд ли после такого скандала Падме тоже смогла бы спокойно заснуть, тем более в помещении, что всё ещё хранило воспоминания об их былой страсти, а потому, скорее всего большая вероятность была застать Амидалу за работой, политика всегда успокаивала сенатора.

Оказавшись около плотно закрытой двери нужной комнаты, генерал набрался сил перед долгим и тяжёлым разговором и вошёл внутрь. Но, к его огромному сожалению, кабинет оказался пустым.

– Падме… Ангел… Ты дома? – потерпев очередную неудачу, громко позвал жену Энакин, на всякий случай ещё раз оглядевшись, хотя и так было ясно, что Амидала на своём рабочем месте отсутствовала.

И тем не менее, Скайуокер не сдался, он был решительно настроен поговорить с собственной супругой именно сегодня, именно сейчас, сказать ей всё, что должен, объяснить… И генералу ничего не осталось, как только направиться дальше по квартире, в поисках любимой. Но и обход других комнат не дал никакого результата, жилище выглядело, пожалуй, слишком пустым и умиротворённым, после вчерашнего скандала. На странность в квартире не было даже слуг.

Заглянув в каждую комнату, разве что кроме их с сенатором спальни, джедай с тяжёлым сердцем понял, что серьёзная беседа о жизни состоится с супругой именно там, что, в общем-то, никак не способствовало успешному разрешению ситуации. Но Энакин не был слабаком и трусом, а потому направился в единственное помещение, где он смог бы найти Падме, несмотря ни на что.

К огромному, сокрушительному провалу всей операции по примирению, Амидалы не оказалось и в спальне. Комната была «безжизненна», так же, как и все прочие, причём здесь не было даже малейших признаков того, что внутри кто-то ночевал. Пустые шкафы, идеальный порядок, и гладко застеленная кровать, в которую сенатор, наверняка уже никогда не ляжет, с мужем или без него. Выдавало совсем не долгое присутствие Амидалы в комнате после вчерашнего скандала лишь одна, абсолютно не утешительная деталь. Семейный снимок-портрет, сделанный незадолго до грандиозной сокрушительной ссоры между мужем и женой сейчас небрежно валялся на полу. Рамка его была сломана, а стекло разбито с таким ожесточением, будто на фотографию кто-то наступил ногой. Впрочем, Энакин и не сомневался, что благодаря его «загульным изменам» с Асокой, Падме именно так и сделала. Скайуокера вообще удивляло, как жена не разнесла всё в этой комнате, после такого-то. Сам бы он точно так поступил.

Ещё раз громко и тяжело вздохнув, генерал осторожно положил свои теперь уже бесполезные подарки на кровать и, подойдя к прозрачному столику, бережно поднял их с Амидалой «разбитое прошлое» и с тяжёлым сердцем всмотрелся в фотографию, на которой они выглядели такими счастливыми.

Сейчас же то минувшее, безоблачное счастье только для безгранично влюблённых друг в друга мужа и жены, только для них двоих, казалось таким далёким и таким недосягаемым, как будто вся эта идиллия была лишь приятным сказочным сном, а сегодня утром джедай вдруг проснулся в суровой реальности. Как бы Энакин хотел всё исправить, всё изменить, переписать жизнь заново. То ли взять другого падавана, чтобы Асока и Падме никогда не страдали из-за него, то ли вернуться в прошлое, в ещё более ранний период, и навсегда остаться тем наглым рабом с Татуина. Возможно, не улети он с Квай Гоном и Оби-Ваном много лет назад в Орден, столько судеб сложились бы по-другому, его мать осталась бы жива, Асока никогда не стала бы наркоманкой, а на Падме не было бы совершено последнее покушение, уже не говоря о разбитом сердце сенатора. Но что он мог теперь? Скайуокер отчётливо понимал, что он как будто жил для того, чтобы ломать судьбы других, причём самых дорогих и близких ему людей, отчаянно стараясь исправить свои же ошибки, но так и не достигая какого-то результата. Сейчас он был в абсолютном отчаянье, однако до сих пор не хотел сдаваться, отрицая своё подавленное состояние, прячась за идею борьбы за сохранение того, что уже давно было разрушено.

Энакин так увлёкся разглядыванием пострадавшего от суровой реальности идиллического фото, легко снимая с него свободной рукой остатки осколков стекла, что даже не заметил, как в комнату вошёл чрезмерно говорливый С-3РО.

– Мастер Эни, вы вернулись, – восторженно воскликнул тот, так, будто не видел своего хозяина тысячу лет.

Впрочем, золотой дроид всегда был рад лицезреть создателя, в отличие от Скайуокера, которому частенько было не до него, как, например, сейчас. Но раз уж на то пошло, и надоедливый 3РО сам объявился, генерал решил воспользоваться ситуацией и разузнать, где в данный момент находилась его жена. В конце концов, джедай был подавлен ссорой с супругой, но не сломлен в своей наглой настойчивости её удержать. Быстро поставив разбитую фотографию обратно на стеклянный столик Энакин развернулся к дроиду и уже было хотел спросить у того об Амидале, но этого вовсе и не потребовалось – занудный переводчик затараторил сам.

– Вы, наверное, ищите госпожу Падме. Она предупреждала, что вы появитесь. Многоуважаемая сенатор просила передать, что она улетела на время на Набу, чтобы прийти в себя и разобраться в собственных… Мыслях или чувствах… Да. И настоятельно рекомендовала оставить её в покое. Ещё госпожа Падме сказала, что когда она вернётся с Набу, она уже примет решение относительно вас двоих. Да, как-то так… – задумчиво стал бубнить дальше себе под нос некие не нужные рассуждения на тему, правильно ли он донёс до Энакина ту информацию, которую следовало, 3РО.

Вот только Скайуокер его уже не слушал. Отбытие Падме на Набу было не просто плохим знаком, это было сокрушительным поражением для него лично, хотя, нет, скорее просто крайне сложной, но преодолимой преградой. Генерал понимал, что Амидала была крайне на него обижена, знал, что ей нужно было время, чтобы всё обдумать, расставить по местам и понять. Но на самотёк он всё это не собирался попускать. Без его доказательств любви, без его слов и объяснений, без его правильных поступков сенатор могла принять совсем не то решение, которое следовало бы. Решение, которое было ценою в жизнь, в их с «Ангелом» счастливую семейную жизнь. А этого джедай ни за что и никогда не мог допустить! И если в другой ситуации можно было просто оставить всё как есть, сдаться, забыть, то вот за любовь женщины, которую он сам же выбрал когда-то, Энакин собирался бороться до конца. И для Скайуокера не существовало в этом абсолютно никаких преград! Разве что… Асока…

Только сейчас генерал с грустью и досадой вспомнил о ней, и весь его пыл лететь на Набу вслед за Падме и бороться за собственную жену немножко поостыл. Нет, естественно, желание «преследовать» свою супругу, пока смерть не разлучит их, у джедая никуда не делось, но и опять сорвавшуюся Тано бросить в одиночестве он не мог. Вчера Энакин был как никогда серьёзен, говоря жене, что будет рядом с ученицей, пока та не вылечится. Или, вернее, намекая на это. Но ситуация была критической. Сейчас решалась судьба их семьи, или же Скайуокер пойдёт на определённые жертвы, ради того, чтобы сохранить самого дорогого человека, или просто потеряет любимую женщину навсегда, и всю жизнь потом будет жалеть об этом…

Почему-то в данный момент Энакину вспомнилась история Оби-Вана и Сатин, слова бывшего учителя о женщине, которую тот любил, но ничего не делал, пока не потерял, попытка откровенно поговорить с ним об отношениях, в тот самый день, когда генерал приревновал своего «Ангела» к злосчастному Кловису. И верное решение пришло самой собой.

Ну, конечно, кто ещё как не Кеноби, его мастер, его лучший друг, мог помочь джедаю в столь трудной и щекотливой ситуации. Естественно откровенничать с Оби-Ваном, Энакин не собирался, тот всё равно не давал никогда полезных советов и толком даже не понимал чувства бывшего ученика. Вспомнить хотя бы его последнее наставление – Никак не способствовать влюблённости Асоки. Как будто, Скайуокер вообще хоть как-то когда-то ей способствовал, ну, кроме того поцелуя…

В общем, рассуждать об этом было просто некогда, нужно было действовать, то есть позвонить Кеноби и попросить временно приглядеть за Тано, пока сам генерал смог бы слетать на Набу и разрешить свои неразрешимые проблемы с женой.

Окрылённый этой мыслью, Энакин быстро попытался нажать пару кнопок на коммуникаторе, но неожиданно тот зазвонил сам, и что оказалось ещё удивительнее, на другом конце был никто иной, как Оби-Ван, пожалуй, впервые в жизни будто почувствовавший, сколь сильно он сейчас нужен ученику. Скайуокер уже почти обрадовался внезапной удаче в череде его абсолютных провалов во всём, но, это было ошибкой.

Не дав Энакину раскрыть и рта, Кеноби тут же заговорил совершенно на другую тему, которая напрочь сломала все планы избранного по великому романтическому походу за любимой на край галактики.

Как на зло именно сегодня, именно сейчас, в этот и так треклятый день, уже донельзя доставший Энакина совет поручал ему новое задание, причём, как всегда лёгкое и абсолютно бесполезно-глупое.

Дело в том, что в последнее время в городе участились грабежи среди мирного населения, и всё бы ничего, обычное для преступного Корусанта дело, если бы у вора не была одна весьма примечательная деталь – джедайские мечи, раздобытые неизвестно откуда. И этот факт, пожалуй, больше всего беспокоил напыщенный, слишком много мнящий о себе совет. Как, впрочем, и то, что кто-то осмеливался пятнать «и так безупречную» репутацию «строго соблюдающего кодекс» ордена. Суть данного задания для самого избранного была в том, чтобы отыскать грабителя, поймать, отобрать мечи и передать его то ли магистрам, то и вовсе полиции с её «безупречной» работой. В общем, ничего сложного, что дико взбесило Энакина от того, что подобная ерунда сейчас противопоставлялась счастью всей его жизни.

И откровенно психанув, Скайуокер уже было собирался просто плюнуть на это дурацкое задание, то ли переведя тему, то ли отключив коммуникатор, но донельзя правильный и ответственный Кеноби просто не позволил ученику такого сделать. Зная крутой нрав Энакина и его несговорчивость выполнять миссии в последнее время, Оби-Ван, каким-то неизвестным способом выяснил, где сейчас находится избранный, и подстраховался.

Ровно через минуту после того, как Энакин со злостью отключил связь, Кеноби подогнал свой спидер к дому Амидалы, чтобы забрать бывшего ученика, и Скайуокеру ничего не осталось, как только, раздражённо стиснув зубы, направиться на это треклятое задание.

Асока отлично провела сегодняшнюю ночь, хотя, по большей части она ничего толком не помнила, разве что огромный скандал, кричащую Падме и то, что Энакин после долгожданного возвращения почему-то ушёл из квартиры сенатора с ней, а не остался со своей дорогой и обожаемой женой, и это радовало. Радовало Тано настолько, что такое событие просто нужно было как-то по-особому отметить, естественно опять накачавшись. Нет, ну а чем не повод? Для заядлого наркомана все поводы были хороши, а Тано, хоть и не признавала этого, уже давно погрязла в дебрях сильной зависимости и вела себя абсолютно соответственно.

Впрочем, и спешный утренний уход Скайуокера, порадовал тогруту не меньше. Ей как раз «пришла пора» хорошенько догнаться, а лишнее внимание персонального надзирателя уж никак сему не способствовало. Ровно так же, как и отсутствие обоих мечей у их хозяйки. Мечей, рукоятки которых так соблазнительно для наркоманки висели на поясе у её бывшего мастера, во избежание каких-либо новых инцидентов. Но Асока была бы не Асока, если бы и из этой трудной ситуации не нашла выхода. Когда наркоману требовалась очередная доза, а получить её можно было только придумав какие-то ухищрения, его мозг начинал работать получше чем у любого гения, а руки идеальней и тоньше, чем даже у профессионального вора. Наверное от того, Тано с лёгкостью удалось разыграть небольшую драму со слезами, раскаяниями, угрызениями совести и вымаливанием прощения у Энакина и косвенно у Падме, перед тем как Скайуокер окончательно покинул захудалую квартирку тогруты.

Весь спектакль занял всего десять минут позора, и наркоманка абсолютно беспрепятственно добилась того, чего хотела – ей удалось обнять бывшего учителя в знак их очередного примирения, а на самом деле ловко стащить с его пояса один из её световых мечей. Почему один? Потому, что так пропажа оружия была куда менее заметной, да и времени Асоке явно не хватило, чтобы украсть и второй. К тому же какая разница один или два меча – главное ведь оружие и умение его использовать во время ограбления, а количество клинков уже не играет никакой роли. Слишком взволнованный скорейшим решением своих непомерных проблем с женой Энакин так и не уловил всей сути ситуации, незамедлительно отправившись обратно в сенаторскую квартиру Амидалы. Ну, а самодовольная Асока, тут же ринулась навстречу новым приключениям, лишь за Скайуокером только успела закрыться стальная дверь.

И вот Тано, уже слегка накачанная, облачённая в абсолютно закрытый наряд, широкий плащ с капюшоном и маску, с интересом высматривала новую жертву ограбления, медленно прохаживаясь по достаточно людной спидербусной (Спидербус – авторское название, что-то вроде летающего автобуса) остановке где-то на среднем, ближе к нижнему, уровне Корусанта. И хотя настроение у тогруты и так было отличное из-за первой принятой дозы, наркоманке почему-то безумно хотелось побольше КХ-28. Не просто одну жалкую баночку с мизерной порцией, а устроить себе, так называемый, «праздник», накачаться по полной до отвала, а потом веселиться, веселиться в барах, клубах и кантинах всю ночь. Но для такого разгула и денег требовалось немало, а времени у Асоки было в обрез. И Тано приняла достаточно простое и практичное решение – не распыляться по мелочам на каждого прохожего, а просто разом совершить один крупный налёт. Естественно провернуть подобное дельце лучше всего было в спидербусе, отчего легко притворившись обычным пассажиром, тогрута прошмыгнула вместе с толпой потенциальных жертв в первый попавшийся.

Оказавшись внутри, девушка заняла позицию недалеко от стенки, отделяющей основной салон и кабину водителя, выжидая, пока двери общественного транспорта закроются и махина оторвётся от платформы. Как только это произошло, Асока мгновенно активировала световой меч.

– Это налёт, никому не двигаться! – громко рявкнула Тано, грациозно, при том быстро и ловко содрав с себя плащ с широким капюшоном, прикрывавший её спрятанную под маску голову, и относительно сковывавший движения грабительницы.

Явно не ожидавшая такого толпа тут же разразилась громкими испуганными возгласами и нервным перешёптыванием, а водитель, хотел было остановить спидербус, но наркоманка с силой ляпнула кулаком по прозрачной стенке, отделявшей кабину, и грозно приказала:

– Рули дальше, будто ничего не произошло, и помедленнее, или я всех здесь перебью.

И хотя угроза Асоки была не настоящей, естественно, Тано не стала бы причинять кому-то боль намеренно, кому-то, кроме Падме, а тем паче в «почти трезвом» состоянии, но до смерти перепуганный гуманоид послушался её и, нервно поглядывая через плечо, продолжил управлять рычагами транспорта.

Удачно разобравшись с водителем, желающая наспех поживиться тогрута, резко развернула голову к толпе замерших в ожидании пассажиров. Кто-то из наиболее смелых существ в автобусе попытался вызвать полицию по коммуникатору, но юная наркоманка с лёгкостью отобрала у него устройство связи при помощи Силы.

– Я так не думаю, – грубо швырнув небольшой передатчик на пол, девушка демонстративно раздавила его ногой, так, что хруст от сломанного коммуникатора неприятно резанул уши всем присутствующим, а затем приказала:

– Быстро гоните деньги и драгоценности, пока я всех тут не поубивала!

Так же наигранно махнув перед взвизгнувшими от ужаса пассажирами световым мечом, Асока с ловкостью разрубила один из поручней, после чего, спешно стала продвигаться вдоль салона, бесцеремонно и хаотично отнимая вещи и кредиты у готовых отдать что угодно за свою жизнь людей и гуманоидов. Сегодня юной наркоманке повезло, попалась достаточно состоятельная публика, а значит, спонтанной грабительнице будет чем поживиться.

Скайуокер и Кеноби плавно летели на спидере над сектором, который по данным ордена был наиболее частым местом преступлений таинственного владельца световых мечей, но поиски оказались и скучны, и безрезультатны. От чего Энакин от простого раздражения начинал переходить в полнейшую ярость.

– И понадобилось же им, хатт дери этот совет, послать именно меня на такое … задание! Что других идиотов не нашлось, у которых времени вагон! – недовольно выругался избранный, задёргавшись на пассажирском сидении, – Да нет здесь ни преступника, ничего здесь нет, только одни заторможенные спидербусы, дроиды Гривусовские и то быстрее двигаются, – мельком взглянув сначала перед собой, а затем куда-то вниз, на другую трассу, в нетерпении добавил он.

– Спокойно Энакин, кто ищет, тот всегда найдёт, – видя, насколько взволнован или даже встревожен его бывший ученик, как всегда размеренно произнёс некую общую мудрость Оби-Ван, что в обычном порядке ничуть не усмирило Скайуокера.

– Если мы не помрём раньше, пока эти развалюхи хоть метр пролетят, – тут же съязвил, раздражённый избранный, – Нет, ну кто их учил водить, посмотри, вон тот спидербус вообще летит как … , – ещё более недовольно выругался Энакин, небрежно ткнув пальцем в транспорт, что двигался под ними.

Но лишь только Скайуокер указал на неуклюжую, громоздкую махину, как до него дошло, что с этим спидербусом было что-то не так, во-первых потому, что оттуда внезапно послышался громкий крик пассажиров, а во-вторых потому, что Энакин вдруг ощутил лёгкое колебание в Силе, почему-то на мгновение показавшееся ему знакомым, но тут же исчезнувшее в небытие.

– Как будто его… Грабят, – быстро добавил избранный и, не давая Кеноби вставить и слова, моментально активизировался, – Уже нашли, – запоздало ответил на предыдущую реплику бывшего учителя Скайуокер, а потом, легко бросив, – Я пошёл. Вызовешь на следующую остановку полицию, Оби-Ван, – ловко поднялся с сиденья и совершенно бездумно прыгнул вниз.

– Но… Энакин… – попытался было что-то сказать тому вдогонку Кеноби, однако так и не успел, как, впрочем, всегда, и, понимая, что непослушного некогда ученика было бесполезно удерживать или останавливать, с тяжёлым вздохом, махнул рукой и согласился, – А… Ладно, вызову…

Произнеся эти слова в пустоту, Оби-Ван легко обогнал находящийся спереди транспорт и отправился в указанном направлении.

Пролетев несколько метров Энакин умело приземлился на крышу спидербуса и, не медля ни секунды, кувырком перекатился вперёд, а затем, ухватившись за край летающей махины, ловко проник внутрь транспорта, разбив в прозрачной двери стекло ногами.

От неожиданного манёвра генерала, пассажиры ещё громче заорали в испуге и стали разбегаться и прятаться по углам, решив, наверное, что к первому налётчику подоспела подмога.

– Спокойно, я – джедай, и пришёл надрать задницу этому наглому засранцу! – прочно встав на обе свои ноги, полу шутя, полу ругаясь из-за раздражения, произнёс Энакин, ловко активировав световой меч и уже было приготовившись к бою с пока невидимым для него противником.

Асока продолжала и продолжала отбирать ценные вещи у несчастных людей и гуманоидов. Девушка успела дойти почти до середины спидербуса, и руки её были переполнены награбленным добром, когда где-то на крыше раздался громкий удар, а после чего с оглушительным звоном внутрь салона посыпались осколки битого стекла от неожиданного появления кого-то совсем не нужного здесь в данный момент. Перепуганные пассажиры кинулись врассыпную, как вредители при включении света на кухне, а некто совсем обнаглевший срывать идеальные ограбления Тано вдруг заговорил злым и самоуверенным, даже насмешливым голосом. Голосом, который тогрута мгновенно узнала.

В ужасе вздрогнув, от пробежавшего по всему телу холодка, юная наркоманка шокировано замерла на месте, как-то уже безразлично роняя на пол всю свою добычу. Её голубые глаза, скрываемые сейчас под стёклами маски, в упор уставились на Энакина, которого она, ну, никак не ожидала встретить именно в такой ситуации. И Асока поняла, что её положение было хуже некуда, если бы Скайуокер поймал её здесь с поличным, то… Тогрута даже не знала, что сделал бы с ней бывший учитель в этом случае, наверное, приковал бы цепями к батарее. В общем-то, рассуждать на данную тему у неё особо не было времени.

Что бы там ни предпринял Энакин потом, ни задержать Асоку, ни вообще узнать её он не должен был ни в коем случае. Как только осознание сего факта дошло до мозга наркоманки, девушка моментально резко сорвалась с места и, позабыв обо всём на свете, бросилась бежать прочь.

Скайуокер заметил слишком мелкого, а, скорее всего, мелкую преступницу лишь спустя пару мгновений после того, как их взгляды встретились, ну или, вернее, он заглянул в тонированные стёкла маски грабительницы, из-за которой вся жизнь Энакина могла пойти под откос, и которую он сейчас так жутко ненавидел. Джедай успел только едва уловимо повести рукой с активированным световым мечом, как налётчица тут же бросилась бежать.

– Ну, уж нет, так просто ты от меня не уйдёшь, засранка мелкая! – вслух озвучил Скайуокер собственные мысли раздражения и негодования по поводу того, что на поимку этой абсолютно сломавший всего планы бандитки ещё и придётся тратить бесценное время.

С молниеносной реакцией применив форсъюзерский захват, джедай властно потянул преступницу на себя. Асока не успела преодолеть и две третьи расстояния, что отделяло её и ближайшее, наиболее удобное для того, чтобы выпрыгнуть из спидербуса, окно, как ноги Тано внезапно сковала невидимая «воздушная петля» и, с грохотом упав на пол, тогрута почувствовала, что её потащило назад.

До смерти перепуганная Тано, при том не от того, что Энакин мог ей навредить, а, скорее от того, что он, наконец-то узнал бы правду обо всех её тайных делишках, отчаянно стала сопротивляться. Спешно вытянув трясущиеся от волнения руки вперёд, Асока тоже применила Силу, чтобы разорвать захват, но куда ей, полулишившейся своих способностей наркоманке было сравниться с мощью избранного? И какого-то более-менее относительного успеха девушка добилась, лишь оказавшись лежащей на холодном полу, на спине, перед самым генералом.

Абсолютно разгневанный джедай, не теряя ни мгновения, тут же замахнулся мечом. Синее лезвие стремительно полетело в сторону бандитки, и, возможно, нанесло бы ей какой-то вред, но было успешно блокировано её зелёным клинком. Даже сейчас, даже в таком чересчур эмоциональном состоянии понимая, что бывший учитель был куда сильнее падавана не только в использовании форсъюзерских приёмов, но и физически, Асока трезво осознала, что долго сопротивляться его нажиму не сможет, потому прибегла к крайне отчаянному шагу. Резко замахнувшись ногой, Тано со всей силы врезала своей конечностью по руке Скайуокера, по металлической руке, в которой он держал оружие, чувствуя, как её ноге потом будет больно.

Мерцающий клинок, молниеносно взмыл в воздух после достаточно точного удара, но ошеломлённый на несколько мгновений подобным приёмом джедай не растерялся. Умело поймав меч обратным хватом, так, как когда-то делала сама юная наркоманка, Энакин с ещё большей силой и раздражением попытался вонзить его в преступницу, похоже, и вовсе позабыв от злости, что её нужно было поймать, а не убить.