Текст книги "Ты - моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Rayne The Queen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

– Ладно, я обещаю, – без особого энтузиазма произнесла она три заветных для Энакина слова, после чего торжественно получила свою долгожданную награду – своё оружие обратно.

Крепко сжав мечи в собственных руках, будто так сильно вновь боясь их потерять, девушка опять прошла за обеденный стол. Есть не хотелось, но стоять на ногах в таком состоянии как сейчас длительное время было ещё трудновато.

Разобравшись с основной проблемой, Скайуокер тоже проследовал за тогрутой. Сделав пару шагов вперёд и, оказавшись прямо напротив присевшей на прежнее место Тано, генерал, как бы невзначай, бросил ещё одну новость-условие, с которым Асока непременно должна была согласиться, в этой же реплике и обосновывая собственное решение:

– И да, я какое-то время поживу и у тебя, хочу убедиться, что ты окончательно пришла в себя после того, что случилось… Вчера.

То, что Энакин, настоящий Энакин когда-нибудь скажет ей, именно ей, подобные слова, было пределом мечтаний Асоки в её милых, романтичных, любовных фантазиях. Она столько раз за войны клонов представляла себе, как Скайуокер говорит ей нечто подобное, как собирает свои вещи, просит собрать её, и они вместе уезжают из храма жить в их общий дом. Это было так здорово, это было невероятно, это было её несбыточной мечтой. Которой суждено было сбыться не совсем так, как Тано ожидала и лишь благодаря наркотикам. Но тем не менее, с одной стороны это безгранично шокировало Асоку, безгранично радовало и окрыляло. С другой же стороны, знание о том, что у Энакина при этом была жена, и все его переезды были лишь необходимой и временной мерой, причём только лишь для полного контроля Тано и против её воли, дико злило и раздражало юную тогруту. От того услышав сейчас от джедая подобное заявление, Асока даже не сразу сообразила, как ей на это отреагировать. Она была поражена, шокирована, потрясена, рада и зла одновременно, так переполнена эмоциями, что даже выронила на пол очередной стакан воды, который только-только успела взять в трясущуюся руку.

Ничуть не обращая на это внимания, абсолютно сбитая с толку Асока хотела было что-то ещё сказать. Она даже спрыгнула с места и, дёрнувшись вперёд, приоткрыла рот, однако…

В этот самый момент в вещах Энакина опять зазвонил коммуникатор, беззвучно, но всё же с мысли он как-то сбил, да отвлёк внимание обоих на себя. Сказать то, что запланировала Тано, ей так и не удалось. В гостиной на несколько минут повисло какое-то тяжёлое, напряжённое молчание, и Скайуокер, чтобы как-то сгладить ситуацию, всё же решил узнать, кто там трезвонил. Хотя, лишь взглянув на номер, который принадлежал Оби-Вану Кеноби и уже раз в тысячный оставлял не принятый вызов, генерал как-то передумал отвечать, только сейчас вспомнив о чём-то крайне важном, и грубо нецензурно выругался:

– Твою мать, я совсем забыл про задание!

Комментарий к Глава 4. Чтобы её спасти, Часть 3

Ох и тяжело мне далась эта часть. Х_Х

========== Глава 5. Разочарование, Часть 1 ==========

С того последнего задушевного разговора между Энакином и Асокой прошёл день. Скайуокер так и не явился ни на ту злополучную миссию, ни в орден, хотя дать о себе знать, что он-таки был жив, пришлось. На счастье генерала совет не стал отчитывать его прямо по коммуникатору, и теперь джедай жил ещё и в предвкушении хорошей взбучки от разгневанных магистров. Помимо всего прочего, Энакину было крайне стыдно ещё и за то, что из-за последних событий он подвёл и Оби-Вана. Скайуокеру уже начинало казаться, что подводить всех близких для него людей становилось нормой, и это с каждой минутой всё больше и больше начинало угнетать его.

Радовало генерала только, пожалуй, то, что Асока действительно выполнила свою часть обещания, она отчаянно держалась подальше от наркотиков, никуда не убегая, не накачиваясь до беспамятства, не буяня. Девушка тихо и мирно бродила по дому, занимаясь какими-то своими делами.

С Падме, на радость джедая, у него тоже всё наладилось. Прошло какое-то время, и женщина успокоилась, поняла и приняла данность, смирилась с, казалось бы, не правильным и весьма странным, но всё же твёрдым решением её мужа. Конечно, на мгновение могло почудиться, что в отношениях супругов проскользнул некий холодок, но это было не так. Энакин по-прежнему до безумия любил свою жену и очень сожалел, что так сильно был перед ней виноват. Падме же, просто боялась, боялась того, что её любимый и единственный муж не просто так решил съехать от неё к Асоке, она пыталась изображать понимание или безразличие, но на самом деле до потери пульса страшилась лишиться своего единственного. Наверное, потому Амидала как никогда сильно старалась удержать его рядом с собой. Вот, например, сейчас миловидная сенатор звонила Энакину на коммуникатор, чтобы договориться о свидании, коих у них давно уже не было из-за общей занятости.

– Эни, дорогой, у меня освободился сегодняшний вечер. Мы так давно не проводили время вместе. Я имею ввиду именно вдвоём, только ты и я. Может быть устроим свидание? – премило улыбаясь, нежным голоском запела Падме, лишь только Скайуокер ответил на её вызов.

Эти слова приятно грели душу генералу, действительно, он уже и сам не мог вспомнить, как долго им обоим не удавалось побыть наедине, вдали от суеты, вдали о от мирских проблем, предаваясь только их чувствам, только их любви. Джедая так поглотили с головой романтические фантазии о свидании с собственной женой, что он даже не заметил или просто не хотел замечать истинных мотивов поступка Амидалы.

– Было бы замечательно, – искренне радуясь тому, что Падме больше не злиться на него, что она всё забыла и приняла как должное, и даже более того, сама предлагала ему нечто подобное, мгновенно согласился Энакин.

Явно довольная его беспрекословному «подчинению» сенатор игриво улыбнулась собственному мужу и таким загадочным тоном, как только могла, тут же добавила:

– У меня есть для тебя сюрприз… – женщина выдержала небольшую паузу, однако не на столько длинную, чтобы Скайуокер успел ей что-то ответить, а потом всё в той же манере речи нагло перебила его, не давая и шанса ни возразить, ни отказаться, – Вечером… Увидишь всё вечером…

Ещё раз бросив на прощание своему возлюбленному хитрую ухмылку заигрывания, сенатор быстро отключила связь, будто зная, что в любой момент генерал мог передумать из-за Асоки или по какой-то другой причине, тем самым, не позволяя ему сделать этого.

И джедаю ничего не осталось, как только принять данность того, что отвертеться уже никак не получится. Впрочем, ему не слишком-то и хотелось отказываться. Да и особо видимых причин для этого не было. Его бывшая ученица вела себя на редкость примерно, даже старалась выполнять вместо своего мастера какую-то работу по дому. Видимо потеря и возвращение мечей слишком сильно на неё повлияли. Впрочем, так или иначе, надолго одной она не осталась бы. Приятный романтический вечер с женой, скорее всего, продлится не более нескольких часов, вряд ли за такое время Асока могла бы успеть натворить нечто из рук вон выходящее. Да и Энакин, как ни странно, почти верил её обещанию. К тому же был крайне виноват перед женой, а тем более, ему и самому очень хотелось побыть с ней наедине, как раньше, в самые первые дни их отношений, в самые первые дни их брака на Набу.

И тем не менее, произошедшие в последнее время события кое-чему научили Скайуокера, а именно, всегда сомневаться в том, что говорит наркоман. Энакин хотел верить Асоке, хотел думать, что как только он выйдет из их «общего дома» хоть на минуту, она по-прежнему останется здесь и будет далека от опасностей, что таили в себе наркотики. Однако Пло в чём-то был прав, не стоило терять бдительности, когда всё ещё не было закончено, пока рано было радоваться победе над зависимостью. Конечно, юная тогрута ещё не исчерпала лимит доверия своего бывшего мастера, но всё же какие-то меры предосторожности нужно было принять. И Энакин принял. Он приготовил особый сюрприз для Тано, сюрприз с секретом, о котором она не должна была знать.

Держа в руках небольшую бархатную коробочку, в коих обычно хранились украшения, Скайуокер быстро пробежался взглядом по крохотной квартирке девушки, глазами выискивая последнюю, и когда та всё же попала в его поле зрения, генерал негромко позвал свою бывшую ученицу:

– Асока, подойди сюда на минуту.

Увлечённо занятая перебиранием и развешиванием вещей в собственном шкафу в спальне Тано даже как-то невольно вздрогнула, когда джедай вдруг обратился к ней. Всё ещё не веря своему счастью, что Энакин-таки перебрался жить в её скромную квартирку, девушка никак не могла привыкнуть к его постоянному присутствию рядом. Она так сильно смущалась, едва не краснея от переизбытка эмоций, каждый раз, когда сталкивалась с ним где-то посреди её захудалого жилища, каждый раз, когда её влюблённый взгляд невольно падал на него, каждый раз, когда Скайуокер заговаривал с ней даже о какой-то малозначимой бытовой ерунде, что до сих пор стыдливо старалась избегать собственного мастера, пытаясь заняться чем угодно, лишь бы только не маячить рядом с ним, не думать то, что не следовало о нём. И особенно неловко чуствовала себя Асока в такие моменты, когда генерал сам пробовал наладить с ней какой-то контакт, вот так же, как сейчас. Возможно, для него это ничего и не значило, ведь у джедая же была жена, но внутри юной романтичной тогруты всё буквально трепетало от волнения при каждом новом разговоре с ним. Она так сильно отвыкла от собственного бывшего мастера, что уже и не помнила, как она вообще раньше могла просто спокойно и непринуждённо находиться в его присутствии, общаться, выполнять какие-то миссии. Теперь для неё это было абсолютно нереально. Тем более, что помимо непомерной влюблённости, Асока чувствовала ещё и безграничный стыд за всё, что она вытворяла или могла вытворять под действием наркотиков. И это давило на неё ещё сильнее.

Оставив-таки свои не многочисленные платья, юбки и топы в покое, тогрута медленно и неуверенно приблизилась к Скайуокеру и смущённо спросила:

– Вы что-то хотели, эм… учитель?

Тано так до сих пор и не определилась, как ей следовало обращаться к нему теперь, он не был её родственником, не был её мужем или парнем, даже мастером её уже не был, по сути он был ей никем, чужой муж, чужой человек. Тогрута даже не уверенна была, что могла считать его собственным другом после всего того, что случилось, потому как-то и не решалась в трезвом состоянии называть Энакина, как раньше, по имени, а уж тем более по дурацкой кличке. Пожалуй, слово учитель было самым подходящим для того, чтобы и не вызывать не правильных ассоциаций, и не смущать их обоих. Похоже, Скайуокер или считал так же, или-таки просто не уделял этому особого внимания, но её обращение к нему воспринял как должное. Сам он тоже не спешил возвращаться к старым замашкам, больше не величая девушку Шпилькой. Не к чему было лишний раз поддразнивать и травмировать её прозвищем, которое она так ненавидела. Ведь не от хорошей жизни же Тано стала наркоманкой.

– Да, Асока. Я хотел бы сделать тебе небольшой, хм… Подарок, в знак нашего примирения, – на ходу придумывая какое-то логическое объяснение своему необычному поступку, задумчиво ответил Энакин.

– Ничего такого, это просто безделушка, но мне было бы приятно, если бы ты всегда носила её с собой. Это что-то вроде твоего личного талисмана. Зная, что он на тебе, я всегда буду уверен, что с тобой всё в порядке, – генерал хотел добавить нечто ещё о том, что последний случай с Тано уж слишком его напугал, однако тактично не стал лишний раз возвращаться к этому, не стоило, – В общем, вот.

Надеясь, что его бывшая ученица правильно воспримет и сей поступок, и сие объяснения, джедай неуверенно протянул ей небольшую бархатистую коробочку, аккуратно поднимая крышечку.

Совсем не ожидая чего-то подобного от ранее вообще не романтичного генерала, Асока завороженно и изумлённо опустила глаза на предмет, что возлегал на мягкой шелковистой ткани внутри «футляра» для украшения. В первые пару секунд Тано даже почудилось, что вот сейчас Скайуокер откроет коробочку и там, в её недрах, окажется, как в самых сокровенных мечтах тогруты, кольцо… Но, это же был Энакин. Зная его слишком долго, Тано вообще удивлялась, как сенатор Амидала смогла выйти за такого не романтичного человека замуж. Постоянно глядя на Скайуокера, общаясь с ним на миссиях и в реальной жизни, тогрута абсолютно не могла представить себе, что тот был способен подарить жене цветы или кольцо, а уж о том, что у них с Амидалой могло быть что-то кроме дружеских объятий и рукопожатий, она и вовсе подумать не могла, просто не в состоянии была такое вообразить. Джедай постоянно вёл себя с Асокой как взбалмошный мальчишка, соревновался, дразнил дурацкой кличкой, никогда, вообще никогда не давал ни единого повода или намёка больше, чем на дружеские отношения, по крайней мере касательно именно Тано. От чего в её голове прочно укрепился образ абсолютно не романтичного человека, который, наверняка, подарил бы своей собственной жене на помолвку световой меч или бластер, но только не кольцо. Как жаль, что Энакин реальный и Энакин из наркотических грёз Асоки так отличались. Хотя, в последнее время, настоящий генерал начинал порядком удивлять тогруту совсем не свойственными ему поступками.

Затаив дыхание от переполнявшего её трепетного волнения, несмотря на то, что Асока всё же знала – ожидать чего-то особенного не стоило, она внимательно посмотрела на подарок, который должен был быть каким-то оружием или прочей совершенно не интересной ерундой. Однако вещица, что холодным блеском сверкнула в тусклом свете искусственных лам гостиной до безумия приятно удивила Тано.

Это был изящный позолоченный браслет, очень красивый, очень шикарный и совсем не походивший на какую-то ерунду, тысячу вариантов которой уже успела представить в своей голове тогрута. В центре достаточно большого украшения была до блеска начищенная металлическая квадратная пластина сантиметров в пять в диаметре с гладкими округлыми краями. По обе стороны от неё находились по две изящно изогнутые дужки, которые плавно пересекались где-то примерно по бокам предполагаемого запястья владелицы крест на крест и соединялись на его внутренней стороне, оставляя небольшое расстояние, чтобы браслет-таки можно было надеть на руку. Уже только эта самая простая часть подарка Энакина сводила Асоку своим блеском с ума, особенно если учесть, что девушке вообще никто и никогда в жизни не дарил украшений, не говоря уж о том, что на ранее упомянутой пластине ещё и располагался такой изящный металлический цветок, усыпанный, казалось, сотней алых мерцающих камней разного размера, что от его сияния хотелось даже зажмуриться.

Эта, как Скайуокер выразился, «простая безделушка», конечно, не была сделана из настоящего золота и рубинов и практически ничего не стоила, пожелай Тано продать или отдать её за наркотики, сие решение оказалось бы абсолютно бесполезным, но она настолько поразила Асоку своим внешним видом, что зрачки той аж расширились от изумления, и ещё какое-то время тогрута просто не могла пошевелиться, не в состоянии была даже вздохнуть от восторга. Вот только юная наркоманка не знала, что этот красивый браслет хранил в себе маленькую тайну. В самом его центре, прямо под серединой огромного цветка, хорошо замаскированное большим алым камнем, скрывалось крохотное, однако очень мощное устройство слежения, которое должно было передавать сигнал о местонахождении носительницы украшения на соответствующие приборы джедаю.

– Э-это, правда, мне?.. – аж заикающимся от волнения голосом переспросила Асока.

Пожалуй, такой робкой и нерешительной она была впервые в жизни, просто девушке действительно никак не могло повериться в то, что её возлюбленный не только по какой-то причине перебрался жить к ней, но и делал такие подарки. Всё происходящие Тано казалось сном, приятным сказочным сном, в котором почти сбывались её самые сокровенные мечты, или галлюцинацией, очередным романтическим бредом, вызванным нубианской травкой. Возможно, пару дней назад она бы так и подумала, но Асока уже достаточно длительное время не принимала наркотики и к своей безграничной радости с изумлением осознавала, что всё это была реальность.

Заметив, что он как-то сбил Тано с толку своим подарком, Энакин решил не раздувать из этого особого события, к тому же и времени у него смотреть на дикий восторг и получать кучу благодарностей от бывшей ученицы не было. Разъярённые магистры потребовали, буквально под страхом смерти приказали ему явиться в орден сегодня к определённому времени, и Скайуокеру ничего не оставалось, кроме как быстро всучить Асоке следящее устройство и поспешить туда. Ему ещё предстояло оправдываться и объясняться перед ними, а потому делать то же самое перед Тано за весьма необычный выбор «талисмана» генералу как-то не особо хотелось.

– Конечно тебе, Шпи… – Энакин по привычке хотел вновь назвать девушку по старой кличке, но осёкся на середине этого слова и тут же быстро исправился, – Асока.

Не став больше медлить ни секунды, Скайуокер поспешно достал из коробочки браслет и, взяв Тано за левую руку, ловко одел украшение на её тощее запястье, пока бывшая ученица всё ещё пребывала в неком шоке.

Покончив с определением следящего устройства на положенное ему место и в тайне надеясь, что юная наркоманка-таки последует его совету и не станет снимать браслет, который явно ей понравился, Энакин добавил:

– А теперь мне нужно отправиться на некоторое время в орден. Я ведь пропустил «очень» важную миссию, – генерал специально не стал уточнять какую, когда и почему, – Опять полчаса придётся слушать скучное нудение магистров по поводу и без, – тяжело вздохнул он, наигранно скривившись от якобы недовольства, чтобы хоть немного развеселить довольно грустную в последнее время Асоку, а затем с улыбкой пошутил, – Так что будь хорошей девочкой, веди себя примерно.

Договорив эту фразу до конца, Скайуокер не серьёзно помотал поднятым вверх указательным пальцем, якобы строя из себя строгого учителя, а затем решительно направился к выходу. И хотя у него было и обещание Асоки о том, что она больше не будет принимать наркотики сбегать и хулиганить в его отсутствие, и, как доказательство тому, её примерное поведение весь последний день, и следящее устройство на запястье девушки, джедай не решился-таки полностью положиться только на это, на всякий случай покрепче заперев Тано дома.

Всё ещё весело улыбаясь его последней шутке, Асока внимательным взглядом проводила Энакина до двери. Она и сама хотела сказать что-то привычное для них обоих на прощание, но не успела. Тяжёлая механическая дверь громко щёлкнула замком сразу следом за Скайуокером. И факт того, что бывший учитель не побрезговал запереть тогруту на ключ, а значит до сих пор не до конца ей доверял, больно щёлкнул где-то в душе Асоки. Его меры предосторожности показались Тано какими-то достаточно обидными. И хотя тогрута понимала, что после всего случившегося у генерала было право так действовать, его поступок как-то всё равно неприятно расстроил её. На некую долю секунды Асоке даже вновь захотелось принять наркотик из-за разочарования, но она не собиралась этого делать, она была решительно настроена доказать Энакину, что он не прав, показать, что в любую секунду она могла бросить, просто пожелай тогрута этого. А потому, лишь тяжело вздохнув, юная наркоманка попыталась избавиться от неприятного осадка, после такого рода проявленного к ней недоверия, резко встряхнув головой, и направилась обратно в свою комнату, чтобы закончить перебирать одежду.

Прошло не так много времени, прежде, чем Энакин наконец-то предстал перед разгневанным советом магистров и был вынужден выслушивать всяческого рода упрёки и недовольства с их стороны. Особенно бушевал «вечный блюститель кодекса и порядка» Винду. В прочем, к его претензиям по делу и без все уже давно привыкли. Даже обычно резкий и дерзкий Скайуокер воспринимал его как-то не так остро, как раньше. Хотя, гневные тирады Мейса о правильности поведения джедая до сих пор достаточно бесили Энакина.

– Как можно было не явиться на миссию? Это верх наглости, безрассудства и безалаберности для джедая, тем более для избранного? – просто кипел разгневанный Винду, аж вскочив с собственного места от бури негативных эмоций, направленных на несчастного Скайуокера, – И даже более того, вообще игнорировать звонки магистра Кеноби, своего бывшего учителя и старшего по званию джедая. Это не только нарушение прямого приказа совета, это уже нарушение кодекса и в принципе всей иерархии ордена… – далее Мейс продолжал и продолжал сыпать какими-то прочими упрёками, которые Энакин старался пропустить мимо ушей, чтобы окончательно не сорваться.

Вечные недовольства, вечные придирки Винду ко всем и каждому, и в частности к нему самому начинали уже порядком доставать Скайуокера. Этот магистр был так зануден, так резок и строг в отношении соблюдения правил и кодекса к другим, а вот за собой любимым ни промахов, ни «преступлений» против ордена почти не замечал. И сейчас избранному даже казалось, что Асока была в чём-то права, крича в порыве ломки о лицемерии и лживости джедаев, о том, что орден прогнил насквозь. Мейс был прямым доказательством тому, что осмелилась сказать тогда в столовой юная тогрута, впрочем, да и сам Скайуокер был далеко не идеален в соблюдении всех правил, но Винду… Лицемерия этому «кодексному» джедаю было не занимать. Он сам простил своей ученице чуть ли не переход на тёмную сторону, а вот ко всем другим, включая и бывшую ученицу Энакина, Винду всегда был строг, слишком строг. И от этого, каждый раз слыша его гневные тирады о том, каким должен быть идеальный джедай, Скайуокеру всё больше и больше хотелось дать Мейсу по его наглой магистрской роже. Энакин едва-едва удерживал себя от этого сейчас, мысленно просто негодуя, как и почему Винду не понимал или не хотел понимать всю сложность ситуации с Асокой.

Секунда, ещё ровно секунду Скайуокер слушал весь тот бессмысленный бред, что говорил магистр, прежде чем окончательно сорваться и начать, как обычно хамить и возражать Мейсу. Крепко сжав пальцы на обеих руках в кулаки, Энакин недовольно нахмурился, и уже попытался было резко и раздражённо ему ответить:

– Я…

Возможно Скайуокеру удалось бы в этот раз высказаться, причём наконец-то высказаться обо всём, что он думал по поводу Винду и его учений, и это могло бы привести к непоправимым последствиям, если бы в ситуацию вовремя не вмешался Оби-Ван.

– Прошу прощения, магистр Винду, – спокойно и размерено произнёс он, легко потирая бороду, – Но ваши сведения не верны. Энакин прибыл на миссию. Просто, ввиду сложившихся обстоятельств с его падаваном Асокой Тано, немного задержался.

Слова Кеноби, так вовремя произнесённые крайне умным и хитрым джедаем, одновременно и спасли Энакина от ненужных разбирательств, и остановили всем порядком надоевшее нудение Мейса, буквально предотвратив назревавший конфликт, который вот-вот грозился превратиться в обычную драку. Не сразу сообразившие, что сказать Скайуокер и Винду как-то стыдливо притихли, Энакин в явном изумлении и благодарности, а Мейс в раздражении и ещё больше нахлынувшем на него недовольстве. Однако на пару минут в зале совета всё же воцарилась тишина, и этот спор так и не перерос в полноценное побоище. Уже в который раз орден был спасён от «подобного рода позора». Впрочем, так просто до безумия «правильный» Винду и не собирался сдаваться. И хотя орать и возмущаться в полной мере у него уже не было никакого права, да и повода, Мейс, скрипя от злости зубами, всё же попытался возразить:

– Сдаётся мне, вы просто прикрываете своего бывшего ученика, магистр Кеноби. Ложь тоже является схождением с истинного пути джедая, – немного успокоившись и тут же придя в своё обычно серьёзное и непоколебимое состояние, Мейс лишь недовольно сложил руки и опять уселся на положенное ему место.

Внимательно наблюдая до этого момента за всем происходящим в зале, но при том ни разу не вмешиваясь в сие споры, Йода только сейчас подал голос, наверное, понимая, что едва-едва улаженный конфликт и словесная перебранка могли разгореться с ещё большей силой, только уже втягивая в себя новых и новых участников.

– Не важно это, – как всегда мудро изрёк глава совета, – Юного Скайуокера позвали сюда мы, чтобы новую миссию им с учителем бывшим поручить. О деталях которой магистр Кеноби сам расскажет ему.

Винду и хотел было что-то ещё возразить, он даже резко дёрнулся на месте, дабы попытаться в очередной раз высказаться по поводу нарушений правил и кодекса, однако вмешательство в разговор самого Йоды всем остальным членам совета показалось достаточно авторитетным, чтобы оспаривать его мнение. И получив недовольный, укоризненный взгляд со стороны прочих магистров в свой адрес, оказавшемуся в меньшинстве Мейсу с досадой пришлось притихнуть.

Зато вот на Энакина это как раз повлияло абсолютно обратным образом. Явно не понимая и негодуя, почему совет вдруг передумал на счёт своего решения позволить ему некоторое время заниматься только спасением бывшей ученицы, Скайуокер разбушевался с новой силой:

– Но… Как же Асока?! Я не могу вот так просто вернуться к заданиям и взять и бросить её умирать! Она только-только стала приходить в себя! И оставлять её сейчас одну нельзя! Это и глупо, и безрассудно! Она почти готова отказаться от зависимости, но без постоянного контроля она может снова сорваться! И тогда, тогда… – договорить эту фразу Энакин просто не смог, он не хотел, абсолютно не желал думать, что было бы или даже только могло быть, если бы ему так и не удалось спасти тогруту, это было слишком страшно, это было недопустимо и не мыслимо.

Однако, похоже, взглядов избранного по этому поводу не разделял никто, кроме, пожалуй, Оби-Вана, хотя, тот предпочёл на сей раз тактично промолчать, зная, что его мнение всё равно не будет иметь никакого веса против большинства.

А большинство, почему-то абсолютно поддерживало Винду, который, лишь почуяв новый повод для спора с Энакином относительно правильности его джедайства, вмешался в разговор. Вновь, буквально подскочив с собственного места, Мейс быстро заявил то, о чём не решались сказать все остальные:

– Асока Тано больше не твой падаван, Скайуокер. И Судя по тому, что нам рассказали магистр Пло Кун, – в этом моменте Энакин зло и укоризненно посмотрел на кел-дора, который, казалось, с грустью виновато опустил глаза в узорчатый пол, – И с десяток других джедаев, о недавнем происшествии в столовой храма, она не собирается возвращаться обратно в орден. А значит и смысла в отстранении тебя от миссий больше нет. В конце концов, да, Асоку несомненно жалко, но одна жизнь простого жителя Корусанта не может стоить тысячи жизней, которые каждый день спасает джедай на миссиях… – произнеся столь жёсткие и непреклонные слова, Мейс и дальше продолжил нести какие-то поучительные речи относительно долга, чести, правильности выбора джедая, хотя Энакин опять не стал долго его слушать.

– Но это же Асока, она одна из нас! Как можно просто так отказаться от неё, как можно взять и бросить её на произвол судьбы?! Ведь она когда-то была частью ордена! Она была частью… – Скайуокер хотел сказать что-то вроде «нашей семьи», однако ему так и не позволено было закончить данную фразу, впрочем, спустя пару минут Энакин и сам был рад, что не успел назвать всех этих чёрствых людей таким многозначительным словом.

– К сожалению, Асока Тано уже не часть ордена, – послышалось от кого-то из магистров справа.

– Да, она самовольно покинула орден, дважды отказавшись вернуться сюда. А значит джедаи уже не несут ответственность за её судьбу, – произнёс некто из членов совета слева.

– Магистр Винду абсолютно прав. Жизнь одного человека не может стоить жизни миллионов жителей галактики, – почти хором запели все остальные.

– Тем более, что ты слишком привязался к своему бывшему падавану, Энакин. А привязанности запрещены кодексом, ибо противоречат правильному пути истинного джедая, а, тем более, избранного, – закончил общий хаотичный «галдёж» тот же Мейс.

Всё больше и больше слушая то, что ему говорили магистры, Энакин чувствовал, как с каждой секундой его гнев растёт. И гнев этот был вполне оправдан. Ни один кодекс в мире не мог стать достаточной причиной для того, чтобы вот так просто отказаться от спасения, бросить на произвол судьбы человека, который ещё вчера считался твоим товарищем, почётным членом ордена, а уже сегодня был для всех этих лживых и напыщенных джедаев лишь одной незначительной жизнью, не стоящей не то что миллионов других, а и вообще ничего. Нет, в отличие от холодных, словно куски льда, и бесчувственных магистров, Скайуокер ни ради кодекса, ни ради ордена, ни даже ради спасения сотни каких-то незнакомых ему существ галактики, которые он обязан был защищать, не собирался оставлять в беде кого-то настолько близкого и дорогого ему, как Асока. И от осознания того, что весь совет, во главе с этим напыщенным, самодовольным уродом Винду, буквально силой заставлял его это сделать, Энакина аж трясло. Не в состоянии больше слушать «правильно»-лживые речи Мейса, ненависть к которому из-за Асоки у избранного сейчас возросла до предела, Скайуокер, абсолютно готовый к тому, чтобы наброситься на него с кулаками, было рванулся вперёд. И на этот раз Винду точно получил бы по роже, если бы в разговор опять слишком вовремя не вмешался Оби-Ван.

– Энакин!.. – громко почти прикрикнул тот, единственный в полной мере уловив всю эмоциональную неустойчивость нынешнего состояния избранного, чем самым буквально на корню пресёк попытку избиения Мейса прямо в зале совета, – Пожалуй прав, гранд-магистр, – уже более спокойно добавил Кеноби, краем глаза уловив, что его хулиганистый бывший ученик замер на месте, так и не успев предпринять хоть что-либо, что по сути сильно могло навредить ему же самому.

– Пусть Асока Тано больше не является членом ордена, однако не первостепенная ли задача джедая защищать и оказывать помощь тем, кому он действительно в состоянии помочь? – окончательно убедившись в том, что не санкционированной драки так и не последует, продолжил свою речь Оби-Ван, умело делая вид, как будто вся его реплика с самого начала была адресована Йоде, а возможного нападения на Винду и вовсе не было.

– Война с сепаратистами близится к своему завершению. Задания, которые получают джедаи, становятся всё более лёгкими и малозначительными. Конечно, орден не может отстранить от них опытного рыцаря полностью, но полагаю, что со многими из тех миссий, что поручаются нам с Энакином, я вполне мог бы справиться и сам. А решение отправлять нас обоих только на наиболее сложные задания, было бы куда более рациональным и практичным. Уже не говоря о том, что это позволило бы дать Энакину ещё некоторое время, дабы быстрее и успешнее разрешить проблему, возникшую с его бывшим падаваном, – договорив сию длинную речь в защиту и поддержку собственного бывшего ученика Оби-Ван, наконец-то замолчал, оценивающе смерив взглядом сначала опять до предела недовольного положением дел Винду, потом на время притихших остальных магистров, а затем абсолютно сбитого с толку Скайуокера и явно о чём-то задумавшегося Йоду.