Текст книги "Хроники Долгой Ночи (СИ)"

Автор книги: Nikolas Deadman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 45 страниц)

– Ваше Величество, что стоит делать с восставшим лордом Расселом? Оценить его мятеж как особо опасный для государства?

– Да, лорд Фростинер, я часто думаю над этой проблемой. Этот молокосос, Томас Рассел, почему-то обладает довольно серьезным влиянием в бассейне Гидры. Все больше и больше лордов и крестьян присоединяется к его мятежу, а недавние победы над моим племянником, крон-принцем Михаэлем, лишь укрепили их веру в народного мстителя. А еще меня пугает, лорд Фростинер, что совсем недалеко, за Аллеборскими горами, к морю прижалось герцогство Торо, маркиз которого, Дэймон, так и точит на меня зуб после смерти Родрика Эргана…

– Постойте, смерти Родрика Эргана? Кто смог убить этого несокрушимого рыцаря? – перебил лорд Амрус, сидящий в самом углу чертога.

– Лорд Бэйл Рэндэл скинул облаченного в доспехи рыцаря в море, с огромной высоты. Шансов выжить у него не было… – соврал Балерн, которому было известно, что последних выживших, в том числе и огромного рыцаря в черных доспехах, спасли неизвестные моряки на кораблях, паруса которых украшало изображения кракена.

– Если так, то нам надо вознести величайшие почести лорду Рэндэлу… – произнес Маглас, сделав очередную запись в свитке.

– Продолжим… После смерти Родрика, я уверен, Дэймон Торо точит зуб на корону, и с удовольствием использует шанс в виде молодого, амбициозного бунтовщика с армией и золотом. А ваши земли, лорд Фростинер, прижаты к Гидре с юга, и заканчиваются в горах, как раз за которыми лежит герцогство. Определенно, после окончания войны с княжеством, мы переключим свой взгляд туда.

Стоило только Балерну закончить свою речь, как дверь чертога отворилась, и в зал вошел лорд Марвин Блэкмун. Мужчина среднего роста, довольно худой и подтянутый, с приятным, но украшенным несколькими шрамами лицом, возрастом не более сорока лет, хоть уже и наполовину седой. В руках он держал два мешка, а лицом своим выдавал то, что сильно доволен чем-то. Балерн с интересом стал вглядываться в мешки, и заметил, что на дне их видна старая, запекшаяся кровь, а пахло от мешков слабым трупным смрадом.

– Ваше Величество, ваша миссия выполнена… – произнес Марвин, преклонив колено перед королем и протянув ему оба мешка.

Стражники спустились по ступеням и, приняв мешки из рук лорда Блэкмуна, отправились к королю. От запаха, исходящего от мешков, Балерн прикрыл нос рукой, но увиденное в мешке приятно поразило короля.

– Головы регента Дэва Монроя и якобы «истинного короля» Джеймса Гонарда? – громко и довольно произнес Балерн, одарив благосклонным взглядом своего вассала.

– Мы взяли Корд неделю назад, Ваша милость. Я лично вынес приговор и обезглавил ваших врагов…

– Да здравствует единый король! – громко возвестил лорд Маглас, что спустя пару мгновений повторили все присутствующие в зале лорды…

Тем временем в Загорье…

Под шквальным ветром, сбивающим некоторых солдат с ног, и необыкновенно мощным снегопадом, воины Роуна МакХейга понесли лестницы к стенам Рагнарека, родного замка Йена, Родрика и Кэтрин, давно не бывавших в доме своих предков. Редкие стрелы были выпущены в сторону нападавших, вопреки ожиданиям Роуна, что принесло лишь единичные потери. Спустя пару минут воины главного воеводы королевства уже стояли на стенах, но не встретили сопротивления – более того, со стены было видно, что город никто не охраняет.

– Странно… – буркнул под нос Роун, когда врата барбакана открылись спустя пару минут после начала штурма.

Во главе своих кавалеристов он въехал на узкие улочки города, и, затерявшись в задних рядах кавалеристов на случай засады, направился к донжону, в окнах которого теплился яркий свет. Проехав врата цитадели крепости, конники спешились, и, зайдя вовнутрь донжона, увидели перед собой собранных жителей города, видимо отказавшихся покидать свой дом, в котором большинство из них родилось и прожило всю свою жизнь.

Победным шагом Роун вступил в чертог, и, сам увидев перед собой сотни мирных жителей, скрепя свое холодное сердце, произнес:

– Рубите их, как воины Родрика убивали ваших друзей!

Воины с криками и воплями набросились на людей, понесшихся в разные стороны. Их закалывали, рубили, до смерти забивали палицами, а женщин, встреченных на своем пути, насиловали, и только затем жестоко убивали. Роун чувствовал запах крови, с детства пьянящий его, и теперь, когда эта жажда была утолена, он, взяв с собой своих лучших гвардейцев, направился на верхние уровни, где и располагался чертог Эрганов.

Преодолев сотни ступенек, Роун с гвардейцами вышли к массивной двери, никем не охраняемой и не запертой. Широко распахнув огромные двери, воевода ввалился в чертог, в котором находились лишь Виктор Эрган и младший сын его, Дрим.

– Лорд Эрган, как любезно то, что вы не оказали сопротивление, да и еще не бежали, как все ваши воины! – самодовольно начал Роун, пройдя к Виктору вплотную.

– Ну конечно… Сбежали.

– Почему вы не покинули Рагнарек до нашего прихода? – еще раз задал вопрос Роун, жестко схватив маленького Дрима за руку и притянув того к себе.

– Как я могу бросить замок своих предков? Хоть что-то достойное на конец моих лет…

Роун улыбнулся и, достав нож и поднеся его к горлу плачущего ребенка, с ехидной улыбкой проговорил:

– Почему бежали ваши воины?

– Лорд МакХейг, они не бежали вообще-то…

Тремя днями ранее…

– Лорд Грейвз! – обратился Виктор к вассалу, единственному вернувшемуся из похода Родрика.

С момента своего возвращения лорд Киллиан Грейвз всегда находился в подавленном настроении – он чувствовал себя так, будто подвел своего господина, короля Загорья Родрика. Но исполняя его приказ, он увел всех оставшихся всадников дома Эрган в Рагнарек, где они бы еще больше пригодились в грядущих воинах.

– Ваша милость? – поклонился Киллиан, оставив с сторону чашу с элем.

– Пришли донесения с юго-запада, в них говорится, что Роун МакХейг с огромным войском преодолел Ман-Блу и через пару дней будет здесь…

– Мне подготовить оборону? – с тревогой поинтересовался Киллиан, осмотрев всех оставшихся под командованием Виктора лордов.

– Нет, уводи людей… Все войска, мирных жителей, ценности и инструмент… Уходите за Маргетри, где вас не достанет ни одна королевская армия. В Карсоне вас достойно примут…

– Почему я? – уже удивленно спросил лорд Грейвз.

– Если мой старший сын доверил вам увести армию домой, значит он вам доверяет. А следовательно вам доверяю я.

Лорд Грейвз, еще раз откланявшись, направился к выходу, но у самых дверей остановился, и, развернувшись лицом к своему сюзерену, произнес:

– А как же вы?

– Я не могу оставить замок своих предков… А Дрима они не станут трогать, он мал еще…

***

Дослушав рассказ Виктора об отступлении жителей и воинов Рагнарека, Роун от ярости покраснел, и, убрав от шеи Дрима нож, сквозь зубы проговорил:

– Прекрасный план, лорд Эрган, только вот, ваш род прекратил свое существование!

После этих слов взбешенный Роун перерезал горло Дриму, и мальчик, в крови и слезах, захлебываясь собственной кровью, упал перед отцом, мужественно сдерживающим слезы.

– Ублюдок! – воскликнул Виктор, обнажив свой меч.

Он понесся на Роуна, как вдруг копье, выставленное стражником, насквозь пронзило лорда Эргана, а оставшиеся гвардейцы с наслаждением воткнули свои копья в тело старика. Захлебываясь кровью, Виктор пал рядом с телом сына, в последний раз положив на него свою уже оледеневшую руку.

Роун посмотрел на мертвых Эрганов с невообразимым удовольствием, после чего, опрокинув жаровню с горящими углями на пол, громко приказал:

– Сжечь тут все! Предать огню город и цитадель! Всех вырезать! До рассвета все должно быть исполнено, ибо мы возвращаемся в столицу…

***

Как и приказал Роун, с рассветом Рагнарек горел – пламя поднималось очень высоко, дома рушились, а люди, связанные и оставленные гореть заживо, визжали нечеловеческими криками, заглушающими даже обрушение домов и славное потрескивание гигантского костра. Когда от крепости, дома одного из самых великих родов Эрифоса, остались лишь обожженые камни и пепелища, довольный Роун развернул свою лошадь и, в окружении своих вассалов и вельмож, во главе огромной армии двинулся обратно – в Рэгм.

========== Глава 78. Потопить мятеж в крови! ==========

Зима уже начала вступать в свои законные права – начались снегопады, сопровождающиеся быстрыми порывами холодного ветра, некоторые реки промерзли на столько, что по ним могла спокойно перейти небольшая армия. Тракты заполнились людьми, бегущими из своих глухих деревень в замки, что мешало единой армии Томаса и Дейкера спокойно направляться к замку Боле, лежащему за рекой Верхней – крайней северной рекой в бассейне Гидры.

Михаэль Боле за пару недель собрал все свои силы, но даже огромная армия не помогла ему поймать небольшое войско мятежников, так удачно скрывавшееся в лесах и болотах. Роялисты гоняли их по всему северному бассейну Гидры, но Томас, отлично знавший эти места, постоянно уводил своих воинов тайными тропами, лежащими в глубоких болотах и дремучих лесах.

***

Армия Томаса встала в лесах, ибо идти в холодную ночь уже никто не мог. Обессиленные воины только успели поставить палатки и развести костры, как сразу немощно повалились в неглубокий снег, давая измученным мышцам хоть какой-то отдых. По лагерю распространялся аромат жареного мяса, сытной похлебки, что варили для солдат и хлеба, пускай даже немного зачерствевшего.

Шатер Томаса стоял в самой глуши леса, откуда вообще не приходилось ждать атаки со стороны войск Михаэля. Молодой король Гидры с самого установления шатра находился в нем же, даже не думая о том, чтобы отдохнуть после долгого пути, а Дейкер, видя усталое лицо Томаса, изредка посмеивался, ибо ему, бывшему лазутчику и бойцу, такие переходы казались до оскорбления малыми.

– О чем думаете, Ваше Величество? – произнес Дейкер, видя, как старательно Томас передвигает фигурки армий неприятеля на карте.

– По данным моей разведки, лагерь часть армии Михаэля Боле встал на северной границе этого леса. Там не более трех тысяч бойцов против наших восьми, а самое главное – это единственные силы Боле на северном берегу! – с довольным лицом произнес Томас, сбивая с карты фигурку, изображающую замок Боле.

Услышав слова Томаса, Дейкер резко поднялся со своего места, прошел к столу с картой и, легко подвинув Томаса воспроизвел все действия короля самостоятельно. План битвы казался ему довольно симпатичным, да и плюс к этому до войск Михаэля, преследующих Томаса, было около двух дней пути.

– Ты предлагаешь мне пойти на них в лоб, через реку, а сам, как я понял, по льдам реки Верхней переберешься на другой берег и атакуешь их в тыл? Заманчивый план, да и замок Боле остается без защиты. Ты не чувствуешь подвоха?

– Нет, совершенно нет! – воскликнул Томас, с довольным лицом отпив вина из трофейной чаши – Если только кони лорда Боле отрастят крылья, они смогут добраться до нас!

***

Бэйл, все время получавший информацию о армии Томаса, каждый раз, когда в руки к нему попадало очередное, доставленное вороной письмо, с улыбкой читал каждое слово, ибо предсказуемые действия его он видел за два шага вперед. Именно Бэйл предложил Михаэлю разделить его армию надвое, отправив одну часть за реку под своим командованием, а вторую заставить гоняться за Томасом. Его тешило и теплило предчувствие того, как молодой король сам придет к нему в лапы, атакует меньшее войско Михаэля, в то время как с юга появится войско самого Бэйла, а с севера – оставшиеся силы лорда Боле.

– Надо бы удвоить жалованье этим лазутчикам. – довольным голосом произнес Бэйл, испив вина из кубка.

Когда вино оказалось внутри Бэйла, живот его по обыкновению заболел – ранение, нанесенное ему Родриком в битве за Маграо, до сих пор давало о себе знать. Подержавшись за ноющий живот, Бэйл выпрямился, и, в очередной раз посмотрев на карту, окликнул гвардейца, охранявшего вход в шатер Бэйла:

– Сир Эред, войдите сюда!

В шатре появился статный, высокий рыцарь, не лишенный шрамов на лице и теле, молодой на вид, но все же, пожилого возраста. Выпрямившись при виде своего лорда, сир Эред проговорил:

– Какие пожелания будут, господин?

– Передай моё донесение птичникам и лордам. С утра выступаем к броду Боле, – спокойно протянул Бэйл, положив в руку к Эреду два бумажных свитка.

Поклонившись, Эред покинул шатер и Бэйл, сняв с себя только лишь сапоги, запрыгнул на своё походное ложе, расположенное вблизи огня, и, спустя пару минут, заснул крепким сном.

***

– Выходим! – произнес Томас, обнажив свой меч при виде шатров на противоположном берегу реки.

Конники и пехотинцы, аккуратно проходя по льдам реки Верхней, вышли за своим королем, самым первым ступившим как и на лёд, так и на северный берег. До рассвета было совсем немного времени – из-за далеких Аллеборских гор виднелись первые лучи солнца, уже дававшие смутное освещение в это темную, зимнюю ночь. Лорд Вейдт, неотступно следовавший за Томасом от самого начала похода, и сейчас сопровождал его – его лошадь расположилась аккурат под правую руку короля. Когда до лагеря осталось не более полусотни метров, Томас тихо шепнул лорду Вейдту:

– Веди конницу на лагерь! Мы присоединимся в случае, если станет по настоящему жарко. Хотя, вскоре войска Дейкера должны подойти… Вперед!

– Всадники Гидры, в атаку! – заорал Вейдт, обнажив свой фамильный клевец.

Галопом почти вся кавалерия рванула в лагерь, но ни криков, ни звуков бьющейся друг о друга стали не было слышно. Томас внимательно вслушивался в практически мертвую тишину, как вдруг из лагеря стали возвращаться целые и невредимые конники, во главе которых неизменно скакал лорд Вейдт.

– Что случилось? – спросил Томас, не понимая, что за уловка Михаэля сработала в этот раз.

– Лагерь пуст, полностью. Я нашел это… – удрученно пробормотал Вейдт, протянув при этом скомканный лист бумаги Томасу.

Еле раскрыв лист замерзшими пальцами, Томас принялся читать письмо, на котором красовалась аккуратная печать лорда Бэйла Рэндэла.

«Лорду Арчибальду Грэмсону.

Ночью выводите людей из лагеря к реке. Михаэль сдержит отряды лорда Рассела, когда те появятся из лесов. А вторую часть армии мятежников мы окружим на броде.

Лорд Бэйл Рэндэл»

– Что там написано? – произнес лорд Вейдт, когда Томас с лицом, будто потерпел жуткую неудачу, разорвал письмо.

– Кажется, нас поимели… – удрученно произнес Томас, как вдруг резкий, свистящий звук отвлек его внимание.

Он и его воины подняли свой взгляд в небо, откуда тот звук и доносился, как вдруг лорд Вейдт, что-то рассмотревший в черном звездном небе, заорал:

– Поднять щиты!

С небес на воинов Томаса градом обрушились стрелы. Десятки людей попадали замертво, и Томас, понимая, что армия лорда Боле близко, как никогда, обнажив свой меч, гневно воскликнул:

– Отступаем, уходим в леса!

Конники собрались вокруг своего короля, и, когда они пересекли реку, Томас обернулся назад – позади них, словно стеной, конница Михаэля Боле разнесла всю пехоту молодого Речного короля. Они скакали что есть мочи, и единственное, что оставалось Томасу – уводить своих оставшихся людей в Дробеж, спасаться от преследования роялистов, оставить на верную смерть воинов княжества…

***

– Они на том берегу! – донесся до Дейкера крик его воинов, первых сошедших на толстый лед Верхней.

Дейкер не спешил отдавать приказов – в начавшемся снегопаде он сам не мог ничего различить, но, когда его конь оказался на льду, глазам его открылся противоположный берег, на котором построился небольшой отряд со знаменами Боле.

– Атаковать! – громко и уверенно приказал Дейкер, обнажив собственный меч и ожидая того, что армия Томаса уже пересекла реку и атакует обороняющихся роялистов в тыл.

Княжеская пехота и кавалерия с криками понеслись в сторону противоположного берега, в ответ им с берега лучники-роялисты пустили десятки стрел, но они никак не помешали движению войск Дейкера.

С наслаждением Дейкер наблюдал, как его воины врезались в пятивших назад солдат Михаэля Боле, он даже на мгновение забыл, что конница Томаса Рассела должна была напасть с севера. Позади него послышались крики и, обернувшись, Дейкер увидел, как задние ряды его воинов атакуют неизвестные пехотинцы, а в небе ярким светом горели пущенные из луков горящие стрелы.

– Милорд, нас атакуют с тыла! – проорал боярин Матиас, пробегавший мимо Дейкера по льду в восточную сторону.

Только Дейкер хотел побежать за своими бойцами, как из леса и холмов стали появляться всадники, несущие на себе гербы Рэндэлов и Боле. Кони из сразу же вступили на толстый лед и галопом понеслись на княжеские войска – кольцо окружения сомкнулось. Солдаты прижались друг к другу, более смелые понеслись навстречу собственной смерти, но никому не было суждено сойти со льдов реки Верхней.

– Не сдаваться! Держаться до последнего! – сурово закричал Дейкер, как вдруг ногу его пронзила горящая стрела.

Испытывая невыносимую боль, Дейкер выдернул стрелу из своего бедра, и, подняв глаза, понял, что до столкновения с конницей Боле осталось совсем немного…

***

Бэйл важно ехал по полю боя, наблюдая за тем, как воины его и Михаэля собирают трупы павших в одну, громадную кучу. Он спокойно покуривал трубку, тряпочкой протирал окровавленные мечи, а Михаэль, спешившийся на северном берегу, близ создаваемой кучи из трупов, с гордостью за ней наблюдал.

– Почти пять тысяч! Поздравляю с победой, крон-принц! – воодушевленно окликнул Михаэля Бэйл, почтительно приложив трубку к своему виску.

– Это победа по большей части ваша, лорд Рэндэл! – ответил спускавшийся с берега Михаэль.

Когда они сблизились, Бэйл аккуратно спешился, и, пройдя чуть ближе к горе трупов, произнес:

– Сожги их всех, пусть этот костер будет виден далеко в Унферте и в бассейне Гидры…

– Но надо догнать Томаса Рассела! – резко возразил Михаэль, рукой своей указав на речные леса.

– Парень не дурак, он знает леса, как свои пять пальцев, и преследовать их – самоубийство, Михаэль. Лучше созови своих лордов и готовься к тому, что через пару недель сюда явится все войско Томаса Рассела, – спокойно парировал Бэйл, как вдруг на глаза к нему попалось тело Дейкера, воеводы, некогда победившего армию Винглафа.

– Тот самый! Какая удача, Бэйл! – довольно и широко улыбаясь произнес Михаэль, победоносно подняв с земли трофейный меч Дейкера…

========== Глава 79. Трезвые – не сражаются, пьяные – не отступают. ==========

С каждым днем в столицу прибывало всё больше беженцев, спасающихся с северных районов Королевского и Зачарованного лесов. Армия князя, по рассказам спасавшихся людей, стояла лагерем буквально в дне пути от столицы.

Метели продолжали вымораживать город, подмерзала вода в колодцах, а люди, ежечасно строящие укрепления города, порой коченели насмерть, но не покидали своих постов.

Перед городом, вблизи стен его, был вырублен лес, дрова которого пошли на строительство укреплений и костры, но цель вырубки была другая – необходимо было улучшить обзор, дабы видеть приближение армии княжества.

Унфертский тракт пустовал – похоже все, кто могли спастись и убежать уже были в городе или гораздо южнее его, в более теплых Пламенных Полях и за рекой Рибер, южном и крупнейшем притоке реки Гидра.

***

– Мой король! – проговорил вернувшийся со стен лорд МакХейг. – Они будут здесь с часу на час…

– Хорошо, пусть приходят, – холодно и высокомерно заявил Балерн, чьи щеки были красными от холода и крепленого вина.

– У нас меньше людей, полностью готовых к битве, ополчение, которого мы набрали в большом количестве, не выстоит против их натиска.

– И что вы хотите, лорд МакХейг? Вроде вы главный воевода королевства, а не я…

– Ополчение поставить на стены, где эти бездари смогут хоть как-то пригодиться, мой король, – предложил Роун, фанатично уверенный в своем плане.

– Будь, что будет…

Дверь резко отворилась и в покои короля вошел лорд Блэкмун, красный, как наливное яблоко, с ещё нерастаявшим снегом на голове. Встав у камина и развернувшись к нему спиной, лорд Блэкмун бросил на Роуна неприязненный взгляд, от которого лорду МакХейгу стало некомфортно. Роун знал, что лорд Блэкмун метит на его место, и после его победы над восставшим регентом Монроем шансы себялюбивого лорда значительно укрепились. Немного постояв у пламени, лорд Блэкмун выпрямился и, набрав в легкие побольше теплого воздуха, произнес:

– Укрепления готовы, войска построены, Ваше Величество! Мы готовы достойно встретить князя Ховарда!

Наблюдая за тем, как Блэкмун распинается перед королем, Роун с трудом сдерживал смех. Должность при дворе, которую МакХейг годами зарабатывал, ведя свои войска в бой против противников короны, молодой Блэкмун надеялся получить лизоблюдством. «Смешно, посмотрим, каков ты на деле», – подумал лорд МакХейг, постучав пальцами по рукояти своего меча.

– Какие шансы сдержать натиск? – хмельным голосом задал вопрос король, обратившись сразу к обоим лордам.

– Не так мно…

– Все шансы, государь, я уверен в ваших воинах! – резво перебил Роуна лорд Блэкмун, нешуточно разозлив воеводу.

– А вы всегда перебиваете людей, стоящих выше вас в королевстве? – спокойно, подавляя свой гнев и пытаясь не нагрубить благородному лорду, произнес Роун.

– Нет, но людей, потерявших мое доверие довольно часто… – уже менее уверенно произнес Блэкмун, подойдя к статному лорду МакХейгу вплотную.

МакХейг видел, как Блэкмун положил кисть на рукоять своего стилета, а сам, недолго думая, отпив вина и закусив его краюхой свежеиспеченного хлеба, произнес:

– Если бы не король, я бы выпустил твои кишки…

Прозвучал колокол, сигнализирующий о том, что захватчики уже были вблизи от города.

Лорд Блэкмун опустил свою руку и, улыбнувшись во весь рот, произнес:

– Давай посмотрим, насколько ты умелый в бою, лорд МакХейг.

Он быстро оставил покои, а Роун, увидев, как король осушает уже пятую чашу вина подряд, добро и немного задумчиво произнес:

– А не много ли вы выпили, Ваше Величество?

Король, немного пошатываясь и распространяя вокруг себя неприятный аромат спирта, прошел ближе к Роуну и, положив ему руку на плечо, трудно разбираемым голосом вымолвил:

– Нельзя воевать трезвому… Ты либо испугаешься и побежишь, либо сдохнешь от мучительной боли. А так, вино притупляет боль и страх, поэтому…

Не договорив, король взял со стола свой топор и, дождавшись Роуна, покинул собственные покои.

***

Роун в сопровождении личной охраны пробирался через забитые перепуганными людьми улицы города. Крестьяне бежали от стен, сбивали с ног бегущих к укреплениям солдат, толкались, затаптывали друг друга на смерть, тормозили движение отряда самого главного воеводы королевства.

– Толкайте людей в ответ, насрать на них! – гневно приказал Роун и гвардейцы его, услышав приказ, подняли щиты и начали сбивать с ног врезавшихся в них крестьян.

Люди падали им под ноги, они кричали, хватались за ноги идущих по ним гвардейцев, но те даже не смотрели на них, а особо буйным доставалось по роже то сапогом, то древком копья. Так или иначе отряд был у стен спустя полчаса от начала колокольного боя.

По заледенелым ступеням Роун поднялся на стену и, увидев тысячи появлявшихся из Королевского леса факелов, немного улыбнулся, хоть и понимал, что выиграть получится чуть ли не чудом. Он осмотрелся – король в окружении своей личной гвардии гордо стоял на барбакане. Лорда Блэкмуна нигде не было видно. Лишь пару минут, приглядевшись сквозь ночную мглу, Роун МакХейг приметил знамя Блэкмуна, находящееся на самой передовой. «Надеюсь он там и подохнет», – мысленно уточнил Роун, в глубине души представляя, как самодовольного лорда разрубают сотнями мечей.

– Стрелы наложить! – громко приказал Роун, и лучники, стоящие на всем участке стены, достали из колчанов стрелы и аккуратно наложили их на луки.

***

– Светлейший князь! – обратился воевода Талос к Ховарду, гордо восседавшем на своем скакуне в окружении своей дружины.

– Я вас слушаю, воевода! – сквозь метель проорал Ховард, ехидно улыбаясь, наблюдая за тем, насколько плохо были готовы укрепления к наступлению его армии.

– Ваши воины ждут приказов…

– Дайте залп из наших катапульт, снаряды предварительно можете поджечь! – скомандовал Ховард, после слов которого ближайшая катапульта выпустила загоревшееся ядро в позиции войск королевства Эрнедон.

За этим залпом последовали и другие – чёрное, непроглядное небо в миг озарилось десятками огней, стремительно приближавшихся к войскам Эрнедона. Когда они столкнулись с землей, до княжеских войск стали доноситься первые крики раненых и умиравших, и, вдоволь насладившись тем, как огненные ядра разом сносят десятками воинов короля Балерна, Ховард вынес вперед свой меч с криком:

– В атаку!

Неровным строем княжеская пехота помчалась в сторону города, за ними в небольшие зазоры между строями ринулась легкая конница. Солдаты завязали в снегу, лошади спотыкались о запорошенные снегом камни, но армия все равно неотступно продолжала следовать вперед…

***

– Обрушить на них смерть с небес! – холодно и грозно выкрикнул Роун и лучники дали свой первый залп.

Сотни стрел полетели на армию неприятеля, первые фигурки камнем завалились в снег, но от второго залпа эффекта было ещё меньше – солдаты подняли щиты и прикрывали свою голову и тело. Первые ряды уже приняли бой с наступающей армадой, но бой этот был недолгим – часть солдат либо сразу убили, либо кто-то испугался смерти и начал отступать.

– Стойте, выблядки! – прокричал лорд Блэкмун, уже через пару секунд сменивший свое мнение об отступавших.

Он смотрел, как на него, практически галопом, неслась кавалерия Унферта, и, успев проговорить только: «Вот срань», – Блэкмун оказался сбит с ног и затоптан копытами десятков, если не сотен лошадей. Знамя Блэкмунов пало, но дальше прорыв войск княжества захлебнулся – уж больно сильным оказалось сопротивление центрального фланга, составленного из воинов МакХейга и гарнизона Рэгма.

***

– У них баллиста! – завопил стоящий рядом с Роуном лучник.

Вдруг, огромная стрела, пущенная из этой самой баллисты, пронзила сразу троих человек.

Прорвавшиеся ближе всего к стена города лучники княжества Унферт принялись обстреливать стены, и Роун, поняв, что становится легкой мишенью, спрятался за бойницу, а лучники, продолжавшие стрелять в наступающих, так и продолжали падать, как подкошенные, от вражеских стрел.

– Масло на стены, масло! – прокричал Роун, заметив, что часть воинов Унферта таки прорвалась к стенам замка.

Мечники Эрнедона и ополченцы по обледенелым лестницам стали взбегать на стены, первый котел с кипящим маслом занял свое место рядом с воеводой королевства. Поднявшись, Роун увидел, как Балерн с испугом наблюдает за тем, как воины Унферта без труда раздавили силы, занявшие позиции вне города.

– Бежать в город, отступать! – приказал Роун, понимая, что живыми люди ему нужны больше, чем мертвыми.

Тяжелые ворота со скрипом стали отворяться, и первые воины стали проходить через арку.

– Лестницы! – послышалось лорду МакХейгу, и он, посмотрев в сторону Зачарованных Врат, увидел, как пара лестниц уже заняла свои места меж бойниц.

– Копейщики, меченосцы – к вратам! – уже завопил Роун, заметив таран, который к стенам тащили десятки лошадей.

– Он сломает врата за считанные минуты… – обреченно проговорил Балерн, направившись вместе с мечниками к вратам.

Лестницы начали подниматься и на участок стены Роуна. Мгновенно по ним стали взбираться пехотинцы княжества, но первых мечники окатили добротной порцией кипящего масла, отчего они, издавая нечеловеческие крики, упали в вниз. Лучники и арбалетчики княжества уже не стесняясь обстреливали стены города, потихоньку уменьшая число не особо удачливых воинов. Пара мужчин принялась поднести еще один котел с маслом, как вдруг одного из них прямо в шею поразил арбалетный болт. Котел с грохотом упал на лестницу, окатив своих же, поднимавшихся вверх мечников, маслом.

***

– Великий князь, подступы к замку взяты, с успехом штурмуем стены! – окрыленно доложил воевода Талос.

– Дружина, готовьтесь к атаке! – скомандовал князь Ховард и тяжелые конники, надев свои шлемы, вслед за князем помчались к стенам.

***

– Их не сдержать, милорд! – доложил мечник, срубивший спрыгнувшего на стену пехотинца.

– А мы сдержим! – произнес Роун, обнажив свой меч и приготовившись к битве.

Десятками, если не сотнями, стали солдаты Унферта взбираться на стены, постепенно овладевая ими и сбрасывая со стен прижатых к краю защитников. Метель усиливалась, лицо Роуна покрылось корочкой льда, но он чувствовал, как кровь приливает к его рукам, и первым ринулся в бой на ступивших на стену рыцарей Унферта.

Снаряды катапульт, передвинутых уже в ближе к стенам, пролетали над головами защитников и падали на городские дома, в которых начинались пожары. Послышался тяжелый треск – пали Амборские Врата. Лавиной скопившиеся воины Унферта начали проникать в город.

Оглядевшись, Роун заметил, как король сражается в первых рядах несмотря на свою физическую форму и умения. Но все же голой отваги не хватало для того, чтобы остановить наступающих. Тысячи ополченцев помчались на стены и к вратам, постепенно своим количеством тесня нападавших.

– Отступаем вглубь гор…

И тут с запада, из глубин Королевского леса послышался до боли знакомый Роуну МакХейгу горн…

***

– Лорд Рэндэл! – произнес прискакавший к Бэйлу рыцарь. – Они уже ворвались в город!

– Значит мы как раз во время! Труби наступление! – приказал лорд Амбора и конница его, выстроенная ровно даже несмотря на то, что стояла в лесу, понеслась на задние ряды наступавших унфертцев.

Кони с трудом преодолевали снег, но, когда они достигли протоптанных войсками Унферта троп, кавалерии стало гораздо легче. Всадники Бэйла стали набирать скорость и вскоре они были уже у катапульт, наскоро брошенных своими хозяевами. Войска княжества, заметив у себя в тылу несколько тысяч всадников, начали перестраиваться, но было уже поздно – кавалерия Бэйла вошла в пехоту, как горячая моча сквозь снег.

Навстречу коннице Бэйла рванула дружина князя – десятками мелких клиньев они вмазались в конников лорда Рэндэла, несколько смяв их наступление, но на некоторых участках конники продолжили теснить пехоту.

Обнажив оба своих меча, Бэйл проносился по полю боя, срубая княжеских воинов одного за одним, и когда количество убитых перевалило за три десятка, он увидел его… Самого князя, разъезжавшего в длинной кольчуге, поверх которой была надета толстая геральдическая ткань. Своим мечом князь лично оборвал жизнь нескольким лучшим всадникам Бэйла, и он, не в силах наблюдать за тем, как воины его погибают от рук известного на весь Эрифос князя-развратника, крепко сжав оба своих меча помчал к нему.