Текст книги "Хроники Долгой Ночи (СИ)"

Автор книги: Nikolas Deadman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)

Родрик улыбнулся и, достав свой стилет, направился к Бэйлу. Тот выставил мечи, но одним взмахом Родрик выбил их из рук израненного Бэйла. Он занес свой стилет, но Бэйл, собрав в кулак последние силы, остановил кинжал в паре сантиметров от своего живота. Родрик давил со страшной силой, и Бэйл понимал, что лишь отсрочивает свою смерть. Он ослабил хватку, и кинжал вошел ему в живот, а Родрик, взяв Бэйла за голову, проговорил:

– Ты достойно сражался, лорд Рэндэл, взамен я достойно похороню тебя и не позволю издеваться над твоим телом…

Бэйл попытался потянуться к запазухе, но не мог, и Родрик, видя это, сунул свою руку туда. Он нащупал трубку с небольшим, приятно пахнущим мешочком, и, приоткрыв его, увидел последние крохи табака. Засыпав их в трубку, Родрик подпалил табак, и поднес к истекающему кровью Бэйлу. Бэйл вдохнул в себя дым табака, и, когда трубка стала горчить, сплюнул горькую слюну и произнес:

– Спасибо…

Только Родрик занес свой меч, в спину его кто-то толкнул, и Родрик, пошатнувшись, сделал пару шагов в сторону. Он повернул голову, и увидел перед собой Турра и Дерека, обнаживших свои мечи.

– Бегите милорд… Мы с ним разберемся…

Не вынимая кинжала из живота, Бэйл еле еле поднялся со скамьи, схватил оба своих меча и хромыми шагами покинул чертог, оставив Родрика наедине со своими лучшими бойцами.

***

Рыцари Ордена, возглавляемые Маршалом Конрадом, несли тяжелые потери, но верно пробивались к предвратной площади, откуда до сих пор доносились крики людей и звон бьющихся друг о друга мечей.

Подняв голову, Маршал увидел, как чертог замка горит, а огненные обломки то и дело падают на улицу, периодически задевая не особо удачливых воинов Ордена и роялистов. На улице уже начинало светать, первые лучи солнца прорывались сквозь горные хребты, лежащие далеко на востоке.

– Мы на месте! – прокричал рыцарь, завернув прямо на площадь.

Глазам выживших рыцарей предстала бойня… Десятки, сотни трупов, сваленных в десятки холмов, часть застилавших всю площадь тел, и фаланга Ордена, прижавшаяся к вратам.

– В атаку! – приказал Конрад, после чего рыцари, издав дружный крик, атаковали роялистов в тыл.

Конрад рубил направо и налево, но силы уже покидали его – старость начала брать свое, он уже не чувствовал себя так хорошо, как это было в молодости. Даже опыт не помогал ему – все больше легких, царапающих ударов пропускал он, теплая кровь сочилась по его телу, но Маршал не чувствовал усталости, боли, а лишь продолжал рубиться насмерть.

От боя его отвлек тяжелый скрип, услышав который, Конрад огляделся и увидел, как тяжелые врата начали закрываться, отрезая выжившим путь к отступлению. Только Маршал хотел прорваться к вратам, как резкая боль в спине заставила его упасть. Повернуться он не мог – что-то мешало ему это сделать. Со всех сторон начали сбегаться выжившие рыцари, отгоняя врагов от своего лидера.

– Милорд… Милорд… – проговорил рыцарь, оттащивший маршала вглубь фаланги.

– Не дать закрыть ворота… Если лейтенант Блэр жив, командование передать ему… – слабо прошептал Конрад, протянув свой перстень рыцарю.

Глаза Маршала сомкнулись. Рыцари, встав плотнее друг к другу, начали петь голосами, переполненными страха, слез и дикой, праведной ярости.

***

– Освободите мне путь, рыцари… Ваша кровь тут не должна пролиться, – проговорил Родрик, в мыслях осознающий, что драки избежать не получится.

– Дальше пути нет, да и назад тоже, – проговорил самоуверенный Дерек, чьей мечтой всегда была победа над величайшим рыцарем Загорья.

– Сир Уинслоу, вы молоды и сильны, зачем обрывать свою жизнь ради пары ничего не значащих для вас лордов?

– Да пошел ты! – заорал Дерек и, обнажив свой меч, понесся на Родрика.

Турр не спешил вступать в драку, но, увидев, как Родрик легко парирует своим мечом удары Дерека, помчался на помощь к рыцарю. Оба они принялись наносить быстрые и тяжелые удары по королю Загорья. Не все удары Родрик успевал отбивать, но доспех из черной стали сдерживал точные попадания рыцарей. Турр, запрыгнув на стол, оттолкнулся от него, прыгнув на Родрика и повалив его на соседнюю скамью. Не успевший воспользоваться моментом Дерек сразу же получил плашмя мечом по ноге и, немного похромав, снова бросился в бой.

Они продолжали давить на Родрика, с каждой секундой заставляя его отступать все ближе и ближе к стене. Уставая отбивать удары рыцарей, Родрик пригнулся, позволив им двоим нанести сильный удар, который Родрик еле еле остановил своим мечом. Они не убрали лезвия, а лишь продолжили давить на меч, заставляя Родрика все ниже и ниже садиться на колени.

– Ну вот и все! – сдержанно произнес Турр, как вдруг меч Дерека упал, а сам он, издавая истошные крики, начал пятиться назад.

– Нет, не все… – проговорил Йен, подкравшийся к ним двоим.

Йен вальяжно пнул отрубленные кисти Дерека к ногам Турра, а Дерек продолжал кричать, заливая пол фонтанами крови из обрубленных рук. Не в силах терпеть эти крики, Йен одним ударом срубил голову Дереку.

– Думаете я буду просить пощады? Ошибаетесь… – испуганно проворчал Турр, понимая, что на этом его путь завершается.

– Мы даже не сомневались в твоих словах. – произнес Родрик, направив на Турра свой меч.

Турр встал в боевую позу, и братья разом обрушились на него. Отбив пару ударов, Турр подставился под мощный замах Родрика, который одним ударом выбил меч из рук рыцаря. Турр понял, что это конец и, расставив руки, приготовился к смерти. Занеся мечи, Родрик и Йен разом проткнули Турра и, по традиции, подняли его тело вверх, окропив себя и свои доспехи кровью.

Когда они сбросили тело с мечей, Родрик посмотрел на Йена и, не теряя ни секунды, обнял своего брата.

– Я рад, что ты жив…

– Я тоже, брат…

Их объятия не были долгими. С улицы, там где ступени вели в чертог, послышались приближающиеся крики и звон кованых сапог, бегущих по камню.

– Беги, брат. Твоя цель ждет тебя там, в замке… – проговорил Йен, аккуратно положив свою руку на плечо к брату.

– Я не могу оставить тебя…

– Я задержу их. Ты достойно меня подготовил, – отрезал Йен, переведя свой взгляд на врата чертога.

Родрик кивнул и быстрыми шагами направился к двери, за которой скрылся Бэйл. Йен стер кровь Турра со своего лица и увидел, как дверь чертога открылась, а в зал ворвалась пара дюжин солдат, с ужасом наблюдавших мертвые тела их героев, их лучших воинов.

– Ну что, я вас жду! – произнес Йен, сквозь боль сжавший рукоять своего меча.

Они помчались к нему навстречу, и Йен, ринувшись на них, перевернул стол на первых, рубанул по тем, что успели упасть, и принялся биться против продолжающих прибывать бойцов Бэйла и Элины.

Силы медленно покидали его, он уже не мог быстро бегать от человека к человеку, а ударов, пробивающих черный доспех, становилось все больше. Почти дюжина полегла от его руки, но убыли врагов Йен не заметил, а силы уже покидали его. На спину к нему запрыгнул боец, который, обняв одной рукой Йена за шею, всадил рыцарю нож в ключицу.

– Сука… – заорал Йен, как вдруг почувствовал, как воин камнем рухнул с его спины.

Он огляделся – у трона стоял Хлат Мун, бросающий в наступающих свои ножи. Йен приблизился к Хлату вплотную, как вдруг тот бросил в центр зала кувшин. Из него полилась зеленая жижа, которую Хлат искусно поджег также брошенным факелом. Огонь охватил центр зала, столы и скамьи, тела мертвых и живых, отрезав путь роялистам до Йена и Хлата.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Йен, выдернув нож из своей ключицы.

– Ради любви… Уходи, я их задержу… – со слезами на глазах произнес Хлат, похлопав Йена по нагруднику.

Йен, понимая, что Хлат только что спас ему жизнь, и, вероятно своей жертвой спасет его еще раз, благодарно поцеловал его. В этот раз он уже не чувствовал отвращения, и даже чувства долга не было у него на душе, он просто был благодарен Хлату за все. Их губы разомкнулись, и Хлат, утерев слезу на своем лице, проговорил:

– Не потрать жизнь зря… Я люблю тебя, Йен Эрган…

– Прости… – произнес Йен, и бросился к выходу из зала.

Хлат поднял с земли последний кувшин с диким огнем, в последний раз в жизни подумав о чём-то своем, бросился в огонь…

***

Ворота продолжали медленно закрываться, а рыцари, неся большие потери, прорывались в надвратную башню, дабы остановить закрытие врат.

– Смотрите, там! – указал копейщик на поле за вратами, где, поднимая пыль, к замку неслась конница.

– Любой ценой открыть врата! – заорал Йен, появившийся на площади из ниоткуда.

Пересиливая боль обожженных рук, он стиснул крепче свой меч и помчался к каменной лестнице, с которой продолжали падать тела убитых рыцарей и воинов леди Элины.

Врата закрылись… Кори, увидев это, полностью пал духом и понял, что они оказались в ловушке – ничто не защищает их от прямого столкновения со всей армадой короля Балерна.

– Скачите к вратам, терять вам уже нечего! – заорал Нейт, жестом приказавший варварам остановиться.

Кори, понимая их жертву, устало, с тяжелым выдохом кивнул и, дернув лошадь за по поводья, поскакал к замку, уводя всю кавалерию под стены замка.

– Я тоже задержу их! – выразился сир Джейсон и, не дождавшись приказа Кори, развернул своих кавалеристов в сторону наступающего врага.

***

Варвары плотно встали, выставив вперед свои мечи, копья и топоры, но ноги у них дрожали – сам Нейт, обнаживший два своих топора, был бледен и устал на вид. Конница роялистов быстро приближалась к ним и, когда до столкновения осталось не более сотни метров, конники опустили копья.

– Стоять насмерть! – приказал Нейт, встав в первую линию со своими бойцами.

Кавалерия врезалась в строй варваров, полностью сметя первые линии, растоптав и изрезав их, но дальше они не смогли прорваться – кони завязли в плотных строях выживших дикарей. Спустя мгновение в конников Балерна влетели кавалеристы сира Джейсона, скачущего впереди всех в своих доспехах медного цвета.

– Держаться! Держаться! – заорал Джейсон, тут же получивший копьем в грудь, и упавший с коня в единую, трупную массу…

***

Бэйл бежал по длинным коридорам, держась за живот, из которого до сих пор торчал воткнутый кинжал. Он боялся его вытаскивать – велик риск был истечь кровью и скорее умереть. Покои Элины остались далеко позади и он, пробежав замковые сады, оказался в Морской Башне.

Перейдя порог башни, Бэйл окровавленной рукой оперся на стену, обильно измазав её. Он сделал ещё несколько шагов, прежде чем к нему вышла испуганная Антея, держащая в руках маленький кинжал.

– Бэйл, что с тобой? – голосом, полным слез и страха, проговорила Антея, опустив кинжал.

– Я в порядке… – устало и больно сказал Бэйл, неожиданно потеряв равновесие и аккуратно опустившись на холодный каменный пол.

Антея села на колени и отодвинула руку Бэйла от раны – кинжал, прикрытый его плащом, красовался на его животе, как символ победы Родрика и состоявшейся мести его. Бэйл отхаркивал кровь на пол, но всегда, какая бы боль его не мучала, он старался смотреть в глаза своей любимой женщине, носящей его ребенка.

– Бэйл… – проговорила Антея, взяв окровавленную руку своего умирающего друга. – Не умирай, умоляю…

– Антея… Прости. – прокашлявшись, запачкав себя и Антею кровью, шепнул Бэйл, начав опускать голову.

– Милый… Не надо… – заплакав, еле еле проговорила Антея, утерев кровь с уголков рта Бэйла.

Он, чистой от крови рукой, мягко взял Антею за руку, и, прижав её к своей щеке, нежно поцеловал пахнущую травами и его кровью ладонь. По лицу его пробежала слеза, которую Антея, почти сразу заметив, стерла.

– Ты не любишь меня… Не оправдывайся. А я, конченый, сражаюсь за мечту! Зачем так жить? – с трудом вымучивал слова Бэйл, продолжая держать её руку.

Антея переменилась в лице – она правда не любила Бэйла, он был ей не более, чем лучшим другом, другом детства, братом, а то, что было между ними полгода назад, зимой, в небольшом домике на окраине Ман-Блу, было просто благодарностью ему за спасение, правда, с наступившими, «спорными» для неё последствиями. Она носит его ребенка – и радость, и страх, а ведь бастард – это клеймо на всю жизнь, и лишь Бэйл может уговорить короля присвоить ему имя предков. Хотя – нет, что-то у нее к Бэйлу и есть, но…

– Бэйл, правда, ты хороший человек. Я люблю тебя, как брата, и я рада, что у нас будет ребенок! – проговорила Антея, приложив руку Бэйла к своему округлившемуся животу.

Уголки рта Бэйла изобразили легкую, измученную улыбку и он, легко погладив живот Антеи, почувствовав, как медленно проваливается в вечный сон, покорно опустил голову. Антея, приложив руки к лицу, громко и протяжно зарыдала, начала дергать Бэйла за руку, но он не поднимался, но все еще продолжал дышать.

Не в силах ожидать прихода Родрика, она схватила факел и ступенькам поднялась на башню, откуда увидела несколько десятков кораблей с изображением кракена на своих парусах, быстро приближающихся к берегу…

***

Йен продолжал прорываться к входу в башню. Десятки рыцарей шли за ним, добивая тех счастливчиков, что не пали от руки лорда Эргана. Раны Йена с каждым метром становились все глубже, царапины превращались в порезы, порезы в рассечения, и их становилось все больше и больше, но он не сдавался и продолжал идти вперед, все больше окропляя свой меч кровью врагов.

На него бросались, но не могли остановить, и вот, спустя пару минут, он оказался в пустой башне, полной трупов и крови.

– Откройте врата… – вымученно проговорил Йен, сев на тело одного из стражников.

Кори, с ужасом наблюдавший за тем, как варваров и кавалеристов Джейсона Бакстера вырезают, как скот, услышал тяжелый, скрипящий звук. Он обернулся, и, увидев расширяющуюся щель в воротах, громко приказал:

– В замок, уходим в замок!

Конники Ордена и короля Родрика рванули в образовавшийся проход в замок. Фалангисты Ордена, прижавшиеся к вратам, мгновенно расступились, и несколько тысяч кавалеристов, скачущие с оружием наперевес, врезались в последние отряды Бэйла Рэндэла и леди Элины, практически полностью подавив этим сопротивление в замке.

Йен спустился со стен, и Кори, спешившийся где-то в центре площади, заваленной трупами, рванул к герою, спасшему его последние оставшиеся силы.

– Йен Эрган, солдаты мне рассказали… Вы герой…

– Лейтенант! – послышался суровый мужской голос из-за спины Кори.

– Что?

Кори и Йен развернулись лицом к рыцарю, держащему в руках перст Маршала Конрада.

– Последним указом маршала было назначение вас командующим. Маршал Кори Блэр…

Рыцарь сел на колени и протянул перстень огорченному новостью о смерти маршалу Кори. Маршал принял дар из рук бойца и, сняв тяжелую латную перчатку, примерил перстень.

– Готовимся к прорыву! – неожиданно закричал Йен, увидев, как с кораблей, несущих эмблему кракена, десант истребил охраняющих берег патрульных леди Элины.

***

Родрик тяжело шел по длинным коридорам, следы Бэйла вели его к той самой, Морской Башне замка Маграо. Он держал наготове свой меч, кровь его кипела, а сам он был готов убивать всех, кто встанет у него на пути.

– Стой! – услышал он сквозь гнев, застилавший ему слух и глаза.

Он обернулся назад – за ним, стоя в дверном проеме, стояла Элина, руки и ноги которой тряслись, что было видно даже с расстояния нескольких метров.

– Какая встреча, я как раз собирался вас убить! – с истерическим, злобным смехом произнес Родрик, подойдя к миледи вплотную.

Он резко схватил её за шею, но Элина не хотела спокойно принимать свою судьбу. Она билась в истерике, пытаясь вырваться, но Родрик, подняв её в воздух, выкинул миледи в окно.

Даже секунды не отдохнув, Родрик двинулся в сады, где Клети, очевидно последний защитник на его пути, оказалась разрублена одним, тяжелым ударом. Тело её развалилось напополам в районе ребер, и кишки ее, вывалившись из тела, упали на прекрасные цветы.

Родрик вошел в башню, где увидел лежащего у стены Бэйла, не подающего никаких признаков жизни. Улыбнувшись, Родрик начал подниматься наверх, и Бэйл, так вовремя пришедший в себя, еле еле пополз за ним, желая помешать Родрику убить свою любимую.

***

Ворота стали открываться в последний раз. В замок неслись отборные части гвардии короля Балерна, с легкостью одолевшие варваров и вырезавшие все спящее войско Рассветного Ордена. Йен, опустив забрало, подняв меч к небу, произнес так громко, как только мог:

– На смерть, воины Загорья!

Несколько тысяч рыцарей, последних уцелевших в этой кровавой бойне, издали громкий выкрик, и Йен с находящимися по левую и правую руки Кори и лордом Киллианом Грейвзом соответственно, рванули навстречу наступающей армаде.

Проскакав не более двухсот метров, они врезались в наступающих роялистов, остановив их, и даже обратив часть армии в бегство.

– Влево! Уходим к кораблям! – приказал Кори, повернув своего коня к северному берегу полуострова.

***

Родрик устало поднимался все выше и выше, но выхода наверх он уже не видел. Кровь его остывала, он начинал чувствовать усталость и, когда он достиг ведущей наверх двери, был полностью обессилен. Он резко распахнул тяжелую деревянную дверь, и увидел Антею, прижавшуюся к каменной бойнице.

– Родрик, Родрик… – взмолилась Антея, видя, как её уже бывший друг заносит над головой свой меч.

Он остановился, занеся над головой свой тяжеленный меч. В голове его перемешалось все. Приятные моменты, связанные с Антеей так и лезли в голову. Но как только вспоминал о её причастности к убийству Родана, так сразу мысли его становились яснее… Он не мог её убить – рука просто не давала зарубить беременную, молодую и прекрасную леди. Ненависть к самому себе начала все больше и больше проявляться у него. Убить её – это его долг, его клятва, а выходит – цель его жизни.

– Прости меня… – пустив слезу произнес Родрик, повторно занеся над головой свой меч.

Антея закрыла глаза и стала ожидать смерти. Она рыдала, но уже не молила о пощаде, но звук посторонних, еле слышимых шагов насторожил её, и, когда удара не последовало, она услышала крик Родрика, открыв глаза, она увидела, как бледный, как смерть, Бэйл пронзил бедро Родрика кинжалом, отчего тот пошатнулся в сторону моря, а лорд Амбора, собрав последние силы в кулак, разбежался и врезавшись в Родрика всей своей массой, столкнул того с башни, в море…

Бэйл лег на спину, прикрыл открытую рану своей рукой, и Антея, глядя на него как на героя, села рядом, взяла того за руку, молясь лишь о том, чтобы Бэйл дожил до утра.

***

Родрик стремительно падал с башни. Время необыкновенно медленно летело, позволяя ему вспомнить всю свою жизнь, все свои подвиги и грехи, но мощный удар о водную гладь прервал эти мысли. Он не потерял сознание, нет, он начал пытаться избавиться от доспехов, своей личной реликвии, своего сокровища, которое он бы просто так не отдал, но теперь Родрик понял, что как и все, боится за свою жизнь.

Глубина была небольшая, но сил на то, чтобы всплыть не хватало. Он не мог раскрутить доспех, а меч лежал на дне рядом с ним. Дыхание начало покидать его, как вдруг в воду прыгнул молодой на вид мужчина, держащий в руках петлю. Обвязав Родрика верёвкой, Теон подёргал за неё и, подав сигнал своим железнорожденным, стал вытаскивать их обоих на берег. Родрик был в беспамятстве и последнее, что он успел – это вцепиться в свой меч.

– Тяжелый, сука… – завопили моряки, когда Теон появился на суше, вытаскивая Родрика на берег.

Все отошли и смотрели на него, ожидая увидеть чудо, явление Утонувшего Бога воочию. Пролежав на песке не больше минуты, Родрик, сквозь обморок почувствовал, как вода подступает к горлу, с кашлем выплюнул её, и услышал незнакомый себе язык, а ведь окружавшие его железнорожденные все как один твердили: «Что мертво, умереть не может»…

Послышался стук копыт, от которого, по ощущениям всех моряков, тряслась земля. Из-за холма появились всадники, в доспехах, черных, как ночь, и последние рыцари армии Ордена. Видя, как Родрик поднимается несмотря на рану в ноге, железнорожденные расступились, и король Загорья вышел к Йену, остановившему своих людей перед моряками.

Увидев знакомые флаги, Кори на общем, вестеросском языке проговорил:

– Зачем вы здесь железнорожденные?

– Один человек сказал, что вы нуждаетесь в помощи, и видимо не прогадал…

Кори кивнул и на более понятном Родрику языке Эссоса отдал приказ рыцарям Ордена и самого Родрика:

– На корабли! На корабли!

***

Они отплыли в самые последний момент – лишь лучники короля Балерна успели достать пару кораблей своими меткими выстрелами. Кори о чем-то беседовал с Теоном и, спустя несколько часов, когда замок Маграо остался за горизонтом, вернулся к Родрику.

– Ваше Величество, нам надо плыть в Оплот Рассвета – нашу столицу. Опасения наши подтвердились, и древняя угроза грядет с запада… Необходимо собрать свои силы…

– Но вы, как я вижу, с нами плыть не собираетесь, маршал Блэр?

– Нет, – с усмешкой проговорил Кори, глядя на спускаемую на воду шлюпку. – Если эта угроза хоть на немного правда, я отправлюсь с частью железнорожденных в Эссос, на войну…

Родрик протянул маршалу Кори руку, и тот, пожав руку Королю Загорья, поклонившись, направился к лодке. Йен подошел к брату, и вдруг голос Кори прервал Йена, не успевшего сказать ни слова:

– Ты идешь?

Родрик посмотрел на Йена, в глазах которого читалась решимость и страх, много страха. Родрик, проглотив ком в горле, спросил:

– Зачем?

– Брат, я вырос из того юноши, что покинул с тобой Рагнарек, и теперь я чувствую, что именно это приключение является моей судьбой…

Родрик, не проронив и слова, обнял своего брата, и, открепив ремень, отдал тому свой любимый кинжал, выкованный из черной стали кузнецом Гором, когда-то заменившим Родрику отца. Йен, ответно обняв брата, произнес:

– Не умирай… Ближе тебя у меня никого нет.

Родрик кивнул, и Йен, спустившись по веревке к лодке к Маршалу Кори Блэру, отплыл к остановившимся неподалеку двум десяткам кораблей. Родрик долго смотрел вдаль, видя, как его брат, и лучший друг покидает родные края, идя на войну, с которой вернуться он может совсем в другом обличии…

========== Глава 64. Конец долгой войны. (4-ый акт) ==========

Холод, сильный и пронизывающий до костей ветер, царивший на самых высоких уровнях огромного замка Утумно, никогда не нравился Дейкеру. С тех пор, как он покинул Загорье, прошло два года, а князь Ховард, увидев в руках у Дейкера голову и меч принца Винглафа, сразу же пожаловал того в воеводы, что автоматически причислило его к высшим слоям княжеского общества.

Снеговые шапки, лежащие на верхушках башен и главного чертога Утумно, высеченного в многокилометровой скале, постоянно сходили, заваливая небольшие улочки верхних уровней города.

Вести, пришедший из Загорья пару месяцев назад, не на шутку обрадовали князя Ховарда, но у Дейкера на душе было неспокойно – смерть Родана и почти всех его союзников, пропажа Родрика и Йена, означали только одно – Загорское королевство пало, не успев расцвести.

Князь же видел в этих событиях только выгоду – понесшие серьезные потери королевские силы не смогут оказать должное сопротивление войскам молодого князя.

***

– Милорд, просыпайтесь, князь Ховард вызывает вас в чертог! – послышался голос слуги Дейкера, стоявшего прямо в дверном проеме.

– Какой сейчас час, Реми? – недовольно проворчал Дейкер, силой потянув на себя третье одеяло.

– Ещё затемно, сир, но князь требует вас прямо сейчас… – спокойно продолжил Реми, зажигая свечи в комнате.

Дейкер раскутался из своих одеял и Реми, разведя небольшое пламя в камине, поднес воеводе парадные одеяния. Сопящий, засыпающий на ходу Дейкер, еле еле одевал на себя каждую вещь, и, наконец-то увенчав свой образ дорогим длиннополым плащом с меховым воротником, был готов. Пройдя многие коридоры каменного чертога, в которых страшно завывал и свистел ветер, он спустился в большой зал Темного Чертога.

***

Вопреки своим собственным ожиданиям, чертог не был полупустым: сонные, усталые и прозябшие до костей бояре сидели за длинным дубовым столом, во главе которого восседал князь Ховард.

Дейкер, пройдя через двери, низко поклонился Ховарду, надеясь, что тот не так сильно отчитает его за опоздание на столь важный, по словам Реми, совет.

– Вы опоздали, воевода Дейкер… – спокойно, не отрывая глаз от лежащей на столе карты, произнес Ховард.

– Простите, Ваше сиятельство, я долго не мог собраться.

– Присаживайтесь, – холодно проговорил князь, подняв свою голову и направив взор на собравшихся бояр и воевод.

Дейкер сел по правую руку от князя, туда, куда на радостях тот посадил его после той, победоносной кампании. Он налил себе вина из кувшина, стоявшего напротив и преломил хлеб с боярами – давняя Унфертская традиция, означающая дружбу и учтивость за столом.

– Я, думаю, вы понимаете, для чего я вас собрал здесь? – произнес Ховард, предварительно смочив горло горячим, согревающим душу вином.

В ответ князь ничего не услышал – лишь неловкое, покорное молчание. Он сел на свой трон, закинул ногу на ногу и, ещё раз осмотрев зал, произнес:

– Загорье дало свой финальный бой королю Балерну, и проиграло, забрав с собой многие и многие тысячи воинов Эрнедона. Звездочеты из Небесной Башни предсказали нам скорое поражение Балерна, звезды сошлись. Это наш шанс!

В зале оживились все, даже самые никудышные и простые на вид бояре и воеводы. Они спорили, переходили на крик, и тут Ховард, не выносивший посторонней болтовни, ударом кулака об стол прервал разговор бояр:

– Я не разрешал говорить! Я собрал вас тут для того, чтобы созвать наши знамена, и отправиться на юг, на последнюю битву с Эрнедоном!

– Мой князь, мы не можем недооценивать силу лорда МакХейга, а численность боеспособного населения Эрнедона в разы больше нашей! А вдруг, перед захватчиками, люди королевства сплотятся и дадут нам отпор? – прервал князя Дейкер, не поднимая своей головы.

– Я предвидел этот вопрос, мой дорогой Дейкер, и заявлю тебе, что у нас есть свой человек в их королевстве, который постарается связать их силы на северо-востоке.

– И кто же это? – спросил Дейкер, в чьих глазах заиграл огонь интереса.

– Молодой и амбициозный Томас Рассел…

***

Дейкер покинул чертог, когда солнце уже высоко поднялось над окружавшими Утумно горами. В голове, кроме сварившейся из мозга каши, ничего не было. Князь, совершенно наплевав на возражения и советы своих бояр и воевод, отдал приказ созвать знамена и выступать на юг, в финальное наступление на Рэгм.

– Милорд, мне собирать ваши вещи? – спросил Реми, увидев лицо озадаченного Дейкера.

– Да… к вечеру позаботься о том, чтобы мы оба были готовы к долгому переходу.

– Куда? Почему вечером? – спросил Реми, сняв плащ с плеч своего господина.

– Князь отправляет меня к Аллеборским горам, в замок Дробеж. Говорит некий лорд Томас Рассел готовит свои силы к восстанию против Балерна.

– Милорд, а князь уверен в этом лорде Расселе?

– Не знаю… А теперь, Реми, дай мне поспать… – спокойно произнес Дейкер, завалившись на свою кровать.

***

Он проснулся, когда солнце уже начало заходить за Гонардские Горы. Ветер уже не так сильно завывал, а ужин уже любезно поджидал Дейкера на тумбе рядом с кроватью. Что в Реми не отнять, так это умение готовить так, как не умеют готовить лучшие кухарки в Утумно. Закончив трапезу, Дейкер самостоятельно облачился в свои одежды и, увидев собранные в углу комнаты вещи, громко крикнул:

– Реми!

Слуга моментально появился в комнате, покорно склонив свою голову перед своим господином.

– Чего изволите, милорд? – спокойным голосом проговорил Реми, наконец-то подняв голову.

– Возьми несколько золотых, и приведи себе и мне по девке. В походе нам будет не до этого скорее всего.

– Вам, как обычно? – спросил Реми, уже не раз радовавший своим выбором воеводу.

– Иначе и быть не может! – с улыбкой ответил Дейкер, плеснув вина в свой бокал.

Реми, улыбнувшись от такой милости господина, схватил у него из рук с десяток золотых монет и помчался по коридору.

Дейкер спокойно расхаживал по комнате, и, когда холод начал заставлять его дрожать, сел на кровать и накинул на себя одеяло, как плащ.

Долго ждать Реми не пришлось – за девками юноша бегает как нельзя быстро. Дверь со скрипом отворилась и Реми, с лицом, выражающим предвкушение удовольствия, завел в комнату двух молодых девушек, совсем юных на вид, но неимоверно привлекательных.

– У тебя прекрасный вкус, Реми… – произнес Дейкер, поднявшись со своей кровати.

Он подошел к стройной рыжей девушке с длинными, шелковистыми волосами, яркими голубыми глазами и пухлыми, сочными губами. Сделав круг вокруг нее, Дейкер со взглядом чуткого ценителя проговорил:

– Как тебя звать, юная дева?

– Мэри… – спокойно, но с тихой грустью на лице проговорила девушка.

Он кивнул ей и, сделав пару шагов в сторону, подошел к девушке с белой, как снег, кожей. длинными черными волосами и зелеными глазами. Дейкер знал, что это любимица Реми, и поэтому даже не думал о том, чтобы «обокрасть» любовь своего верного слуги.

– Реми, выбери себе любую деву… У тебя есть пару часов для того, чтобы вдоволь развлечься.

Как и думал Дейкер, юноша взял за руку темноволосую девушку и, учтиво поклонившись, покинул покои. Мэри стояла на одном месте, ни на сантиметр не сдвинувшись с момента своего прихода в покои Дейкера.

– Как ты дошла до жизни такой? – спросил Дейкер, налив вина в чаши, стоящие на подносе у камина.

– Отец мой давно ушел на войну, милорд, а мать умерла от истощения и изнеможения, пытаясь прокормить меня и сестру… – с грустью почти прошептала Мэри, приняв бокал вина из рук Дейкера.

– А где ваша сестра? – спросил Дейкер, аккуратно отпив пару глотков из чаши.

– Дома, ждет моего возвращения с работы…

Дейкер спокойно сопроводил девушку до своей кровати, усадил её, и, присев рядом, обнял её за плечи. Девушка повернулась лицом к Дейкеру и, спустя пару секунд, поцеловала того в губы. Поцелуй не был столь неожиданным, сколько приятным. Дейкер расслабился и, приобняв девушку за спину, завалился с ней в теплые, меховые одеяла…

Хороший секс… Как же давно не испытывал столь острых и приятных эмоций Дейкер… Поразительно… впервые он почувствовал себя усталым после соития. Мэри лежала на нем, её большая, упругая грудь упёрлась Дейкеру в плечо, и они, обессиленные, просто лежали и целовались, не обращая внимания на полет времени.

Тут дверь резко отворилась и Реми, взъерошенный и усталый на вид, с возгласами забежал в комнату с криками:

– Милорд, ваш отряд уже собран, пора!

***

Не прошло и получаса, как он, Реми и та, черноволосая девушка, были на нижнем уровне города, где уже были построены почти три тысячи свежих конников.

– Милорд, мы готовы выступать! – произнес конник, скрепя своими сверкающими латами.

Дейкер, посмотрев на прижавшегося к девушке Реми, вновь обратил свой взор на всадников и, крепче сжав в своих руках поводья, крикнул: