Текст книги "Хроники Долгой Ночи (СИ)"

Автор книги: Nikolas Deadman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц)

– Уговор дороже денег. Мы согласны на союз…

– С вами приятно иметь дело! – довольно проговорил Тирион, после чего со всей имеющейся у него силы пожал руку Тристану.

***

Джендри проснулся от резких и громких звуков, но это не было стуком в дверь. Кто-то носился по коридорам, кричал. Джендри быстро накинул на себя плащ, чтобы скрыть свою наготу, выглянул в коридор, по которому, как оказалось, бегали солдаты Тарли.

– Что случилось? – быстро спросил Джендри, схватив одного из бойцов за руку.

– Они тут, они тут! – закричал боец, вырвался из рук Джендри и помчался к концу коридора.

Джендри вернулся в комнату, суетливо начал искать доспехи своего отца и, после того, как нашел их, как можно скорее постарался их надеть. Кайл Раннер появился спустя пару минут, вооруженный и испуганный, в руках его был факел и готовый меч. Подрика с ним не было, вероятнее всего он был с госпожой Таллой.

Кайл помог Джендри надеть оставшиеся части доспеха, нацепить плащ, после чего они оба выбежали из комнаты. Они направились к стенам замка, где уже собрались все имеющиеся у Тарли бойцы. Лучники подготовили стрелы, мечники построились на стенах перед ними, а кавалерия Тарли построилась у южных ворот замка, ожидая своего отбытия в Дорн.

Джендри поднялся на надвратную башню, где находились и Талла, и Подрик, а за стенами к ним приближалась несметная орда мертвых, границ которой не было видно. Ночь уже не кончалась, а мертвые грозились обеспечить то, что она окажется бесконечной, и последней для большинства людей.

Веяло нестерпимым холодом, морозный ветер резал лицо, страх переполнял каждого человека в городе. Талла, ощущая неимоверный страх, взяла Подрика за рука, а Джендри решил в первый раз за последние месяцы разглядеть своего друга – он заметно похудел за последние месяцы, видимо недосып, недоедание и постоянные марш-броски давали о себе знать. Лицо его впервые за многие месяцы излучало не только страх и грусть, а еще и некоторую радость, пусть на закате жизни, но он все-таки нашел свою любовь.

– Тебе пора уходить… – спокойно проговорил Подрик, надеясь посеять это спокойствие в сердце Таллы.

– Я не могу оставить своих людей, свой замок! Тебя… – со слезами на глазах проговорил Талла, бросившись в объятия к Подрику.

– Госпожа, нам пора уходить. – холодно произнес стоящий за её спиной конный воин.

– Мы сдержим их сколько сможем, потом двинемся на юг, к истокам Зеленокровной, а потом я надеюсь, мы увидимся с вами. – произнес Кайл, отвлекшийся на эту милую сцену.

– Я буду ждать вас. – слезно затянула Талла, нежно поцеловала Подрика, вызвав этим добрую улыбку Джендри, радующегося за своего друга.

Талла покинула стену, и вскоре они услышали, как южные врата закрылись за спиной покинувших замок кавалеристов. Лучники уже начали огонь, но не такие высокие по сравнению со Штормовым Пределом стены Рогова Холма не могли надолго удержать орду мертвых. Первые мертвецы оказались на стенах очень скоро, а великаны, держащие в руках вырванные с корнем деревья, одним махом дюжинами сметали со стены бойцов, не готовых к такому массовому штурму. Подрик, орудуя Верным клятве, рубил мертвецов, прорываясь к Кайлу и Джендри, сдерживающих мертвецов на надвратной башне.

– Надо бежать, бежать! – крикнул Подрик, наконец-то пробившийся к башне.

Не успел он услышать ответа, как после сильного удара он уже летел со стены на площадь перед вратами, на щиты копейщиков Талли. Конники Раннера построились на центральной площади, надеясь дать свой последний бой, прорвавшись за стены, как это было при Штормовом Пределе.

Джендри, увидев падение Подрика, рванул к лестнице, но дорогу ему преградил Иной, с легкостью расправившийся почти с десятком бойцов Тарли. Подрик, оклемавшись после падения со стены, на удивление его самого ничего себе не сломавший, начал осматриваться, и, заметив Джендри перед Белым Ходоком, попытался встать, но дыхание его было сбитым – видимо он ушиб легкие при падении, или же все-таки сломал пару ребер.

– Кайл, походу нам конец! – устало проговорил Джендри, приготовив к бою свой молот.

– Еще нет, господин! – заорал рыцарь, и бросился на ходока.

Ходок одним махом отразил удар Раннера, разбив его меч на мелкие осколки.

Раннер сразу прыгнул вперед, и не прогадал – ходок хотел разрубить Кайла, лишенного оружия, ударом с разворота.

Стоило только ходоку отвлечься, Джендри со всей силой нанес удар по ходоку своим молотом, но при касании с его кожей молот так же рассыпался, и ходок сразу же с огромной силой пнул юношу так, что он отлетел на много метров назад. Ходок, приготовив свой ледяной меч, двинулся к Джендри, не успевшего встать из-за тяжести доспехов, но Кайл, понимая, что парень может погибнуть, прыгнул на спину ходоку, вцепился ему в шею.

Иной начал извиваться, пытаясь сбросить рыцаря со своих плеч, а сам Кайл, руки которого покрылись волдырями от ледяной кожи ходока, чувствовал, что сил его на исходе, и в итоге отпустил его. Ходок зловеще развернулся, а Кайл, улыбнувшись, сжал кулак и со всей силы ударил ходока по лицу, но достаточного эффекта это не принесло, и ходок, занеся меч, пронзил Кайла насквозь, провернул меч и выпустил рыцарю внутренности.

Кайл упал, а Джендри, так и не успевший встать, уже готовился к неминуемой смерти. Ходок приблизился к нему, занес свой меч, Джендри закрыл глаза… Он не умер, он не почувствовал боли, и открыл глаза – ходок рассыпался прямо у него на глазах, а за его спиной стоял Подрик, держащий свой меч в том месте, где у ходока находилось сердце. Подрик подал Джендри руку и оба они подбежали к умирающему Кайлу.

– Лихо вы с ним… – захлебываясь собственной кровью проговорил Кайл.

– Нет, это все ты, без тебя я бы уже погиб, Кайл…

Джендри протянул Кайлу руку, тот схватил ее и прижал к своему сердцу, а глаза его были полны боли и слез. Сплюнув кровь, он проговорил:

– Для меня было честью знать настоящего сына Роберта Баратеона… И мои люди пойдут за вами до самого конца…

Джендри начал чувствовать, что хватка Кайла ослабевает, и через пару мгновений она ослабла навсегда. Подрик, поняв, что Кайл мертв, дернул Джендри за руку, тот встал и оба они по лестнице спустились с надвратной башни, уводя своих бойцов вглубь замка. За спиной их послышался грохот, что сигнализировало о том, что ворота были уничтожены, и теперь масса нежити мчится вглубь крепости, сметая всё на своем пути.

Джендри и Подрик, превозмогая усталость добежали до площади, где построенная конница уже ожидала своих командиров. Конь Джендри с прикрепленным к нему молотом его отца стоял во главе, рыцарь, державшие коня за поводья, поклонился Джендри, и отошел, после чего юноша оседлал коня, и взял в руки молот своего отца.

– Время пришло, друг мой! – крикнул Подрик, приготовив свой меч к битве.

– Никогда не знал, что подружусь с тобой, Подрик, но сейчас могу с полной уверенностью сказать, что если бы не ты, я бы не прошел такой длинный путь…

– Я тоже. – проговорил Подрик, улыбнувшись и опустив забрало своего шлема.

Джендри поднял тяжеленный молот вверх и конники рванули за ним к выходу из замка. Мертвецы, мчащиеся навстречу коннице, были сметены, но и многие всадники не удержались на своих лошадях, и пали с них, став жертвой неослабевающей армады Тьмы. Выжившая пехота Тарли понеслась вперед за конницей, добивая оставшихся мертвецов. Кавалерия прорвалась сквозь ворота, и взору всадников предстали предстала армия мертвых во всей красе – десятки, если не сотни мертвых гигантов, лютоволков, медведей, шли среди наступающих вихтов, а на пригорке, стоящем невдалеке от замка, стоял сам Король Ночи, наблюдающий за битвой со стороны. Его окружала чуть ли не сотня Иных, и прорваться к нему не представлялось возможным. Атака начала захлебываться, все выжившие прорвались от замка не более чем на двести метров, но в итоге оказались окружены.

Джендри, упав с лошади, потерял Подрика из вида, но времени заскучать у него не было – сразу же на него напал Иной. Джендри пытался увернуться от его ударов, пытаясь сберечь молот отца от разрушения, но когда он понял, что сил на то, чтобы увернуться уже не было, выставил молот перед собой и Иной занес свой меч…

Послышался стук, звонкий, будто стекло ударилось о сталь. Иной смотрел в глаза Джендри, а тот в свою очередь осматривал молот, уцелевший после контакта с ледяным клинком. Прозвучал горн… Громкий и протяжный, он заставил Иного отвлечься, а Джендри, воспользовавшись моментом, нанес шипом удар по Ходоку, после которого тот рассыпался. Теперь уже Джендри посмотрел на холм, с которого на мертвецов неслась конница, знамена которой Джендри не мог разглядеть, но по мере приближения их, один из солдат Джендри закричал:

– Это Хайтауэры! Хайтауэры!

Конники пронеслись к выжившим, дав им время на то, чтобы вновь оседлать лошадей, и приготовиться к битве. Мертвые шли плотной стеной, отчего и конница разбивалась об их натиск…

***

Медив шел по стенам замка, уж более не интересным мертвецам, покинувшим замок вслед за последними живыми. Он видел сотни трупов живых, и тысячи трупов мертвых, вглядываясь в лица которых Медив поражался тому, до какой степени ужасна магия Нежити. Дойдя до надвратной башни, Медив отбросил посох в сторону и проговорил:

– Давай, у тебя еще есть силы…

Он потер свои руки, начертил под ногами руны, и глаза его вновь засверкали нестерпимым голубым светом. Он вознес руку в небо, и в ночном небе появились сверкающие грозовые тучи. Из небес по земле ударили молнии, начавшие образовывать огромную грозовую стену, через которую мертвецы не могли проникнуть. Медив пошатнулся – заклинание отняло у него слишком много сил, ибо силы его очень уменьшались на территории Долгой Ночи. Щит продолжал стоять, и Медив, тратя свои последние силы продолжал обеспечивать его работу.

– Они не могут пройти! – заорал Подрик, дернувший Джендри за плечо.

Джендри с изумлением смотрел на эту магию, но, придя в себя, сразу же запрыгнул на живого коня, и с конницей Хайтауэров они помчались через город на юг. На стене он приметил мужчину, вознесшего руки к небесам, но не придал этому значение. Когда он преодолел врата заметил, что колдуна уже нет на вратах, а щит начал медленно падать, пропуская мертвецов вслед за выжившими. Конники неслись без оглядки, отрываясь от мертвых, и вскоре, когда Рогов Холм был уже позади, они остановились, убедившись, что мертвые не преследуют их.

Джендри и Подрик, поняв, что их от смерти спасли два раза за последний час, решили найти своего спасителя. Они шли среди многочисленных знамен Хайтауэров и среди лучше всего одетых рыцарей они увидели Лейтона Хайтауэра, который, спустившись с коня, подошел к юношам и устало и тихо спросил:

– Кто вы? И откуда у вас доспехи Роберта?

– Я Джендри, сын Роберта Баратеона, а это Подрик Пейн. Мы движемся из Королевской гавани… А вы из Староместа? – не менее устало, но более удивленно спросил Джендри.

– Староместа больше нет… – с грустью проговорил Лейтон, посмотрев на горящий Рогов Холм.

========== Глава 45. Восстание воевод. ==========

– Милорд, воеводы вернулись! – крикнул лорд Мирэг Эдварду, мирно спящему на своём кресле.

Эдвард после Эрно немного оброс, но это не делало его хуже, а, наоборот, даже красило его.

– Всех сюда! Ты, как там тебя? Гимми?

– Джимми! – недовольно ответил паж.

– Неважно! Разливай вино, говорить будем! – весело приказал Эдвард, чувствующий, что наконец-то поймал удачу за хвост.

В шатёр вошли пять воевод, но вперед всех прошел воевода Хэйс Колодор, очевидно, верховный воевода королевства. Он был мужчиной средних лет, гладко выбритый и приятный на лицо, нельзя было сказать, что он низкий, но его размеры были реально очень маленькими. Он был одет в длинный кольчужный хаубек, тянущийся почти до колен, а за спиной его висел фамильный меч Колодоров.

– Лорд Мур, достаточно неожиданно видеть вас в стане восставших, хотя, если посмотреть на вашу родословную, то тут всё становится понятно! – сказал Хэйс, подойдя к Эдварду.

– Ну, вас же тоже золото толкает на клятвопреступление! Я же просто помогаю сестре, так что…

– Просто сестре понадобился человек с уже грязными руками, но чистой совестью. На таких удобно скидывать проблемы…

– Джимми, налей лордам вина, пусть успокоят нервы! – приказал Эдвард, изумившийся подобной дерзости Хэйса.

– За короля! – поднял чашу Эдвард.

– За короля! – хором повторили воеводы и начали пить вкуснейшее вино из винограда, выращенного в степях Пламенных полей.

Началось молчание, продлившееся несколько минут. Воеводы разбежались по шатру: кто-то изучал карту, кто-то изучал старые письма. Неожиданно для всех в палату вбежал сир Эден Малдервин, запыхавшийся и покрасневший то ли от холода, то ли от того, что долго бежал.

– Милорд, к нам гости!

– Знамя? – поинтересовался захмелевший Эдвард.

– Боле! Стяг Боле! – ещё раз повторил Эден и сел на бочку.

Эдвард встал с кресла и пошёл прочь из шатра. На улице шёл дождь со снегом, но из-за холодного ветра капли дождя быстро застывали и коркой покрывали доспехи Эдварда. Дороги уже таяли, превращаясь в грязевое болото. Эдвард быстро преодолел лагерь и остановился, увидев Михаэля.

Михаэля был с виду молодой симпатичный юношей лет двадцати, немногим младше Бэйла, с небольшой щетиной и короткими волосами, которые он старался тщательно зачесать то вверх, то набок. Он был одет в лёгкие доспехи и латные сапоги, на плечах у него висел плащ с гербом дома Боле – чёрным лисом на жёлтом фоне. Михаэль был племянником Балерна, и, вероятно, единственным его наследником на престол.

– Сам лорд Михаэль Боле! Я слышал, что ты был покалечен в Талширской кампании Роуна МакХейга! – легко произнес Эдвард.

– А я слышал, что ты спился! – крикнул Михаэль в ответ.

Оба они напрягли взгляд, упёрлись глазами друг в друга, но после минутного молчания со смехом обнялись.

– Рад тебя видеть, Михаэль! – сказал Эдвард и повёл его к шатру.

История дружбы Михаэля и Эдварда, несмотря на юный возраст Михаэля, продолжительная, но тесных отношений они между собой не имели. Они познакомились во время подавления мятежа лорда Рассела, отца Томаса.

– Я слышал, что мне обещана твоя племянница, Антея, не так ли? – спросил Михаэль, при этом поправляя развалившиеся от ветра волосы.

– Да, конечно, дабы объединить наши дома и дать будущему королю красивую жену! – преисполненный гордостью сказал Эдвард.

– Да, я слышал о её красоте, но мне не доводилось её видеть!

– И ты не пожалеешь, если её увидишь…

Они вошли в шатер. Лорды и воеводы, к удивлению Эдварда, сидели за общим столом мирно, разбирая карты и ожидая своего командира. При виде Михаэля и Эдварда все встали и поклонились, после чего Михаэль и Эдвард сели во главе стола и Эдвард начал говорить:

– Уважаемые лорды, воеводы, братья по крови и цели! Настал день, который перевернёт историю Эрифоса…

– Постойте! А если наш план будет раскрыт и уничтожен? – спросил Хэйс, вызвав этим перешептывания за столом.

– Не будет! – самоуверенно, задрав голову вверх, заявил лорд Михаэль. – Я протащил через Сет-Горн две тысячи конных и пять тысяч пеших, они ждут приказа у городка Мелебор.

– В нашем случае минута промедления смерти подобна. Михаэль, пока стой на месте. Я пойду к Ротекору, лорд Джон Хок – к Ман-Блу, остальные – к югу, на Фолк.

– Что делать с Дэмфэйром и Лейбахом? – с невероятно умным и задумчивым видом спросил Хэйс.

– Если они окажут сопротивление – убить! – сразу же отрезал Михаэль.

Лорды начали расходиться, Михаэль вышел первым, Эдвард побежал к коню, его люди были уже выстроены для перехода.

– По коням! – приказал он.

Кавалеристы рванули к своим коням, начались общие сборы. Примерно три тысячи человек собралось под знаменем Эдварда, но их было очень мало для уничтожения войска Родана, поэтому вся надежда была на Михаэля. Ротекор был в часе пути от них, но из-за грязи и воды они могли застрять в лесу.

– Чем так важен этот замок? – спросил Михаэль, уже готовый к отъезду.

– Наверное, тем, что он является опорным постом на пересечении Талширского и Зачарованного трактов. Поэтому важно взять его, для контроля поставок, конечно, это будет нелегко.

– И что? – спросил Михаэль.

– Жди письма…

Они разъехались. Михаэль и его гвардейцы рванули к выходу и исчезли в нарастающей массе солдат. Эдвард ждал всеобщего построения, и, наконец, дождался его и отдал приказ к началу похода.

Воины ровным строем двинулись за ним. Оставшиеся с ним воеводы завершали колонну, возглавляя элитную рыцарскую конницу. Лорды ехали рядом со своими воинами и несли знамёна своих домов. Дугласы, Смайроны, Хеллиты – самые крупные лорды, откликнувшиеся на призыв, ехали вокруг Эдварда. Роуд Дуглас – давний друг Эдварда, ехал почти вплотную с ним, держа наготове свою фамильную секиру.

– Тихо, очень тихо! – сказал Роуд, осмотрев тёмный лес вокруг них.

– И не говори…

Они продолжили путь к замку. Луна была уже высоко, но звёзд не было вообще, только редкие светящиеся огоньки проглядывали сквозь лёгкие перистые облака. Роуд остановился и слез с коня.

– Ты куда? – спросил Эдвард.

– Мне что, нельзя сходить отлить? – возмущённо спросил Роуд, направившись к кустам. Армия встала, Эдвард достал меч, принялся чистить его кусочком тряпки, завалившейся у него в мешке.

Роуд встал вплотную у кустам, уже протянул руки к гульфику, но из куста выскочила глефа со стягом лорда Хэйса, которая вспорола живот Роуду. Порванные кишки лорда упали на землю, Роуд завалился на них. Кровь его начала заливать ещё не растаявший снег.

– Нас атакуют! – испуганно закричал Эдвард доселе никогда не участвовавший в сражениях.

Из леса выскочили сотни воинов, вооружённых копьями и глефами, полетели стрелы. Люди Эдварда начали перестраиваться в стену щитов, но было слишком поздно. Воины неизвестных врагов врывались в строй воинов и буквально срезали их.

Крики, стоны, лязг лат и звук бьющихся мечей – всё перемешалось в голове Эдварда. Один из нападавших налетел на него, но Эдвард вовремя среагировал и парировал удар копья и нанёс сокрушительный удар по голове воина. Меч его застрял в шлеме, лошадь рванула вперёд и Эдвард выпал из седла. Пикинёр налетел на Эдварда и он, подняв рядом лежащее копьё, пронзил ему живот навылет.

– Держитесь! – шепнул, как молитву, Эдвард, испуганно проносясь через сражающихся воинов.

Полетели огненные стрелы. Эдвард, выдернув меч из черепа ранее убитого им воина, начал впадать в боевое безумие. Нечто одёрнуло его руку, и он почувствовал боль в руке, как будто его укололи чем-то горячим.

Он оказался в окружении. Стрела торчала из его плеча, он терял силы. По одному воины подходили к нему, но ему всё-таки удавалось их одолевать. Тут он почувствовал резкую глухую боль в спине, потерял дыхание, будто кто-то огрел его булавой по спине. Он сел на колени, но никто из воинов не подступался к нему. Вышли лишь два человека, в которых он узнал Родана и Хэйса.

– Хэйс, сукин ты сын…

Хэйс посмеялся и Родан, ухмыльнувшись, нанёс Эдварду удар кулаком в лицо, после чего Эдвард потерял сознание и упал на землю.

***

Родан сидел на стуле, смотря на спящего в гнилой соломе Эдварда. Он ничего не говорил, пытки всё более ужесточались, но Эдвард не развязывал язык и молчал. Они были в Чествике, крупной деревне близ Ризмонта, Эдварда держали в подвале, полуголодного и избитого.

Вооружённый отряд короля Родана двигался к Ризмонту, родовому замку Муров, рода дяди и матери Антеи. Родан хотел вершить королевский суд над изменщиками, хотя сам понимал, что семья Эдварда к мятежу не причастна, но это была единственная возможность разговорить Эдварда. В деревне и за её окрестностями разместилось более пяти тысяч королевских воинов Родана, с юга к Ризмонту двигались Аэрон и Генрих, уже разбившие мятежных воевод на юге.

Родан сидел на своём походном троне, королевская жизни не ублажала его, наоборот, всё более старила его, он стал хуже выглядеть. Годы его пришли намного раньше, чем он предполагал, и он всё острее чувствовал приближение своей смерти. Меч его лежал у ног, лорды и знатные рыцари, закованные в геральдические доспехи, всё время суетились, лорд Хэйс стоял рядом с Роданом, подавая ему куски пергамента. Он писал, писал смертный приговор участникам бунта, но подписать приговор Эдварду он никак не решался.

– Милорд, войска ждут вашего приказа, к Ризмонту надо подойти с северной стороны, там стены ниже и ворота слабее, Лейбах и Дэмфэйр обеспечат надёжное прикрытие! – заявил Малколм, забирая неподписанный приказ Эдварда.

– Я надеюсь. Так, все по местам! – громко крикнул Родан.

Лорды всполошились, начали ровно вставать перед ним, сверкая, как понял Родан, новыми латами, рыцари победнее встали позади, но головы их, облачённые в рогатые топфхельмы и бацитенты, всё равно выглядывали из-за ровных спин лордов.

– Лорд Эйстер! Выйдите сюда! – приказал Родан.

К Родану вышел жирный лорд, чьё волосатое пузо в некоторых местах проглядывало из-под рвущейся дорогой рубахи под кольчужной курткой. Борода его была слипшаяся от пролитого на неё эля, во рту, как успел заметить Родан, не хватало зубов.

– Да, мой король! – сказал с одышкой лорд Эйстер, поклонившись и едва не упав при этом.

– Твои люди станут авангардом при атаке на Ризмонт, а люди лорда Хэйса обеспечат нас прикрытием в случае неудачи. Атакуем сейчас же! – приказал Родан.

Лорды вышли из деревенской ратуши, оставив Родана наедине с Эдвардом. Родан понимал, что Эдвард не спит, притворяется для того, чтобы не говорить с Роданом.

– Лорд Мур, даже ради своей жены и ребёнка ты не можешь просто раскрыть людей, состоящих в заговоре… Ладно… будь, что будет… до встречи…

Родан вышел из ратуши, его гвардейцы на белых конях, частично закованных в латы, уже ждали его, деревня постепенно пустела, люди уходили в сторону Ризмонта.

– Брэм, Норти, охраняйте пленного! Остальные – в путь! – приказал Родан, запрыгнув на коня.

Гвардейцы, оставив оружие наготове, ровной колонной выстроили своих коней за Роданом. Он взял узду в руки и его конь рысью понёсся в сторону замка.

Замок предстал перед ними спустя полчаса. Он был небольшим, но хорошо укреплённым на случай осады.

Армия Родана гигантской дугой огибала замок, знамёна Дэмфэйра, освещённые факелами, хорошо просматривались с близлежащих холмов. Катапульты, уже заряженные камнями, облитыми зажигательной смесью, стояли, направив свой взор на стены и башни замка.

– Почему не атакуем? – спросил Родан, уставив свой взор на воине, стоящем у катапульты.

– Там мирные, их…

Родан вырвал у него факел из рук и подпалил камень, и другим осадным рабочим осталось лишь перерубить канат. Озаряя всё небо, огненные шары летели в замок. Крошились стены, загорелись восточные ворота замка, огромный пожар охватил деревянные здания бедной части города.

– Таран, несите таран! – суетно приказал Хэйс.

Сомкнув щиты, люди Родана начали двигаться к северным вратам. В центре толпы люди несли таран, тоже защищённый сверху щитами. Оставшиеся защитники пытались стрелять в ответ, но их было слишком мало для сопротивления. Родан повел коня к воротам, таран уже начал выносить их, замок горел, были слышны крики умирающих, стоны и мольбы женщины, прячущихся за стенами замка.

– Без пощады! – закричал Родан.

Ворота скрипели, трещали, шатались – они буквально разваливались на глазах, в некогда толстых дубовых досках виднелись опалённые трещины, сквозь которые можно было рассмотреть внутренний двор замка. Солдаты наваливались на врата, треск становился всё сильнее, и наконец, правая сторона ворот сошла с петель и завалилась.

– Руби их! – закричал лорд Эйстер, понёсшийся на врагов высоко задрав над головой меч.

Воины ворвались во двор, перед ними стояли последние защитники замка, еле одетые, наспех вооружённые и сонные, перед всеми стоял начальник стражи замка мастер Реук, высокий, атлетичный, несмотря на свой возраст, было ему далеко за сорок.

– Мы не хотим лишней крови, мастер Реук, её итак много было пролито! – крикнул Родан, пришпорив лошадь.

– Я скорее умру, чем сдам замок лорда! – хрипло крикнул Реук в ответ Родану.

Воины за мастером сомкнули щиты и выставили копья вперёд, образовав нерушимый заслон. Воины Родана построились за ним, ожидая одобрения на атаку.

– Мастер, десятки погибнут в случае боя! – последний раз крикнул Родан.

– Десятки моих, и сотни твоих, король Родан! – ответил Реук и обнажил меч.

Родан стоял на месте. Едкий дым наполнял его лёгкие, он чувствовал, как кожа на незакрытых доспехами местах покрывалась копотью и пеплом, воины протирали слезящиеся от дыма глаза, в замке было жарко от пламени.

– Что делать милорд? – спросил лорд Малколм.

– Атакуйте…

Воины с криками и ругательствами полетели на воинов Мура, но раздавить числом их не получалось, воины мчались мимо Родана, но и он сам вскоре решил атаковать защитников. Конники налетали на выставленные копья и падали навзничь, пехотинцы врывались в строй, но оказывались мгновенно зарубленными.

Родан соскочил с коня, достал меч и рванул вперёд к выскочившим из строя защитникам. Первый стоял к нему спиной, умело орудуя булавой, но он вовремя развернулся, и, увидев Родана, нанёс удар, но промахнулся и сделал несколько шагов из-за тяжести булавы, чего хватило на удар Родана в спину воина. Кровь фонтаном начала бить из раны, он встал на колени и после упал на землю.

– Бросайте в них факелы! – крикнул Эйстер.

Воины начали забрасывать защитников факелами, некоторые солдаты в строю корчились от ожогов, строй начал нарушаться. Первые воины ворвались в него, завалив пару воинов на землю, образовав брешь, в которую устремились все воины Родана.

Реук срубил первого, второго, но старость его брала своё, он уже выглядел усталым и испуганным. Он отошёл к стене, но воин с копьём со спины пронзил его ногу. Реук развернулся, но не достал мечом до копейщика, далее последовал ещё удар топором, мечом, его окружили и зарубили в толпе.

Эйстер, тяжело ходя из-за веса, перешёл к драке с мечником, но не удержался и налетел на меч, разом вспоровший его пузо от рёбер до пояса. Эйстер не издал ни малейшего звука и упал.

Родан проследовал к входу в чертог, уже никто не преграждал ему путь, мечники шли за ним, попутно добивая служителей лорда Мура. Он поднялся на этаж выше и услышал тихий и ласковый голос женщины, напевающий песню. Родан мечом приоткрыл дверь. Он оказался в спальне Эдварда. Его жена Лора тихо убаюкивала младенца, их сына, комната была задымлена и она не поворачивала к ним голову, продолжая напевать колыбельную. Родан подошёл к ним, занёс меч над головой, и, как только леди Лора повернула к нему голову, со всей силой нанёс удар…

***

С момента ухода Родана прошла пара часов. Эдвард плакал, зная, что обрёл на мучения или даже смерть свою семью. Вероятно, что замок уже захвачен, его люди мертвы и он скоро будет казнён, так как станет ненужным Родану из-за своей несговорчивости. Он поднялся и подошёл к решётке. Гвардеец, одетый в белоснежные доспехи, стоял к нему спиной, преградив проход в подвал.

– Парень, парень! – подозвал Эдвард.

Гвардеец не пошевелился и даже не стал отвечать, Эдвард понял, что затея совсем не исполнится. Он стал бить кулаком по клетке, скрипеть цепями, создавая неприятный шум в подвале. Гвардеец развернулся к нему лицом, подошёл к решётке и попытался рукой достать до лица Эдварда, надеясь его успокоить.

Эдвард схватил руку гвардейца и вывернул её, держал так до тех пор, пока не услышал хруст руки солдата. Он прижал мужчину к клетке, выхватил нож из пояса воина и пронзил его ниже рёбер. Гвардеец, заливаясь кровью, повис на клетке, Эдвард придерживал его рукой, пытаясь найти глазами ключи на его поясе.

Эдвард отпустил его, и, пока тот падал, сорвал руками вязанку ключей с пояса. Решётку он открыл спустя пару минут, пока полностью не освободился от цепей, начал рыскать по мешку гвардейца, забрал его меч и кольчугу, которую Эдвард надел под рубаху. Взяв меч в обе руки, он стал выбираться из подвала.

Выбрался он в подсобную ратуши. Дверь в подсобную была вся треснутая, в нескольких трещинах был возможен просмотр всего зала. В зале никого не было, лишь один гвардеец сидел подле очага, помешивая похлёбку, предназначенную для гарнизона.

Эдвард бесшумно приоткрыл дверь, зал был небольшой, Эдвард двигался к гвардейцу на цыпочках, пытаясь не издавать лишнего шума. Его босые ноги чувствовали холодный каменный пол зала, множество мелких камней и древесной трухи, соломы и кусочков пищи от трапезы Родана. Пара шагов оставалась до гвардейца, но Эдвард всей ногой наступил на острый камень и пискнул, но этого писка хватило для того, чтобы гвардеец развернулся и обнажил меч.

Эдвард начал пятиться назад, гвардеец с мечом налетел на него, нанося многочисленные удары, которые Эдвард еле успевал отражать. Удары становились всё сильнее, Эдвард никак не мог начать атаку, меч был непривычно тяжёлым для него, Эдвард почти терял его в руках. Гвардеец, найдя опору, выбил меч и руки Эдварда, и меч предательски полетел в огонь. Эдвард поднял деревянный табурет и начал бить им гвардейца, хоть и табурет крошился в щепки после каждого удара.

– Парень, ты нарываешься! – крикнул Эдвард и ударил ногой котёл, перевернув содержимое на гвардейца.

Гвардеец завопил от боли, на улице послышались крики других воинов, Эдвард отбежал к дверям, подпёр их столом и скамьёй. Гвардеец продолжал кричать, Эдвард поднял горячий котёл и начал бить парня по голове, раздробив её на мелкие куски, но при этом он обжёгся о горячие края котла.

Проломив мечом соломенную крышу ратуши, Эдвард вылез на крышу и спрыгнул на конюшню, а проломив крышу – упал вовнутрь конюшни. Резкая удушающая боль охватила его тело, он чувствовал удушье, чувствовал боль в левой ноге, но двигать ногой он мог. Найдя опору, Эдвард поднялся на ноги, взял выпавший из рук меч, потом двинулся к лошадям, стоявшим в отдельном загоне.

Из-за стога сена выскочил мальчишка конюх, но Эдвард не пропустил мальчика, толкнул в стог и ножом перерезал горло парню. Крики гвардейцев приближались, и Эдвард вскочил на первого попавшегося коня и на нём выскочил из конюшни, сбив с ног несколько гвардейцев. Деревню он быстро покинул, некоторые гвардейцы, вскочив на лошадей, ринулись в погоню за ним.

Конь бешено ржал и гнал вперёд, иногда скользя по густой грязи, дорога из деревни была полностью размыта и каждый шаг лошади оставлял след в грязи, Эдвард схватил поводья и повёл коня в лес. Гвардейцы не отставали от Эдварда ни на шаг и постепенно догоняли его, некоторые из них держали в руках луки и небрежно пускали стрелы Эдварду вслед. Эдвард видел еле заметную из-за деревьев реку, он чувствовал, что загнал коня. Конь уже задыхался и сбавлял темп.