Текст книги "Хроники Долгой Ночи (СИ)"

Автор книги: Nikolas Deadman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

– Бэйл, это правда? – спросила она, дабы поддержать ложь.

– Да, именно поэтому они взбесились, требуя увеличить им плату за услуги.

Бэйл со своими спутниками зашёл в дом. В доме всё было, как у обычных людей, поскольку Бэйл с детства не привык к роскоши в замке Маграо. На деревянном столе, покрытом домотканой скатертью стояла кружка, доверху наполненная редким, талширским чаем, рядом с которой находилась хлебница, в которой были аккуратно уложены только что испечённые булки, от которых шёл ароматный дымок, придававший комнате чудный запах выпечки.

– Присаживайтесь. Подди, ещё чаю! – попросил Бэйл своего пажа.

Из другой комнаты к ним зашёл юноша лет шестнадцати. На вид он был молод, лицо его было покрыто сеточкой прыщей. Однако, в целом, лицо парнишки внушало только доверие.

– Хорошо. – повиновался Подди и направился в кухонную комнату.

Они долго сидели, смеялись и разговаривали. Вечером их ждал торжественный приём, назначенный Роданом в честь победы над разбойниками. Бэйл, как человек получивший звание «народный герой», был обязан на нём присутствовать, хотя и не очень этого хотел. Вероятно, Родан назначит воевод с посыла лорда Ванора, хотя именно их можно подкупить. Вскоре они разошлись. Девушки пошли по своим делам, Бэйл снял парадную мантию и лёг на кровать. Сон начал медленно побеждать его сознание, но вдруг в комнату вбежал Подди и Бэйл заметил, что на улице темно и идет снег.

– Господин, к вам гостья! – заявил Подди.

– Кто же? – спросил Бэйл, старательно протирая глаза.

– Сама королева, мой лорд! – сказал Подди.

Бэйл лишь поплотнее укутался в одеяло, чтобы Антея не увидела его наготы и снова задремал. Он спал недолго. Разбудил Бэйла недолгий, но громкий кашель. Кашель призывал Бэйла обратить на Антею внимание.

Она сидела в кресле. Красивая, в роскошном красном платье она просто

заворожила Бэйла, заставив его внимательно её послушать.

– Бэйл, наконец-то ты в городе официально, и ходить к тебе будет куда проще! – с улыбкой проговорила королева.

– Йен на улице? – спросил Бэйл, тяжело зевнув.

– Да, а что? – в недоумении спросила Антея.

– Ты подставляешь меня под удар. Родан может заревновать, а с ревнующими королями, как и с геморроем трудно совладать. Он начнёт подозревать, лезть, куда не надо…

– Ты, верно, не рад меня видеть? Не думала я, что золото матери тебя так может изменить! – прервала Бэйла королева.

– Только не надо думать, что я тут из-за денег! Отвернись! – громко заявил Бэйл, начав одевать штаны.

На самом деле Бэйл не стеснялся её, а наоборот. Все детство они провели вместе, в одном замке, играли вместе, росли вместе – им нечего было скрывать что-то друг от друга. Когда она повернулась, Бэйл уже был в штанах и рубахе.

– Ну и что? Титул, замок, влияние? – еще раз поинтересовалась девушка, пристальным взглядом осматривая своего друга.

– Это всё ради тебя! – завопил Бэйл, одновременно смутив и напугав Антею, после чего она со скоростью стрелы выбежала из комнаты, не желая продолжать этот бессмысленный по её мнению разговор.

Бэйл сел на кресло, задумался над сказанными им словами и понял, что совершил глупость, нагрубив самому дорогому для него человеку. Подди пришёл спустя пару минут, принеся с собой парадное облачение Бэйла и письмо от лорда Рассела. Одевшись, он сел за новый рабочий стол, принявшись за чтение.

«Лорду Бэйлу Рэнделу.

Я всё понимаю, милорд, но вашей выходке можно дивиться! Просить собрать знамёна, притом, что мы почти не имеем сил и времени для этого, лорды бунтуют. Да, если ваш ум и смог поднять из дна ваш Амбор, но у нас этого ума, не достаёт. Дробежские знамёна выставят всего тысячу конных воинов.

Лорд Томас Рассел, замок Дробеж»

– Что такое, милорд? – спросил Подди.

– Снова этот лорд Рассел! Этот лорд – напыщеннее Михаэля Боле и многим своенравнее меня!

Лорд Томас Рассел – самый молодой законный лорд в Эрнедонском королевстве. В его семнадцать лет, он уже повидал сражения, в одном из которых отец его, Дракс Рассел, был награжден лично королем, и в награду получил то самое Загорье, за утрату которого его и казнили. Томас был умён, рассудителен и уравновешен, что и сделало его в молодости уважаемым лордом в округе Амбора, но никто не знал, чего ожидать от парня, чьего отца фактически ни за что обезглавили на городской плахе.

Бэйл встал, закрыл за собой дверь и покинул дом. Сразу же за ним двинулась сопровождавшая его охрана, которая состояла из стражников, которых возглавил Турр. Это заставляло Бэйла чувствовать себя более свободнее во вражеских стенах. Пиршественные залы были в получасе ходьбы от окраин Ман-Блу. Бэйл и его спутники уже успели достаточно замёрзнуть. На окраинах было много нищих, просящих подаяний, одиноких матерей с детьми, у которых больше нет кормильца. Бэйл часто тормозил, раздавая милостыню. Каждый человек был по своему жалок и беден, потому Бэйл и не мог оставить их без ничего. Один нищий сидел на снегу, у него не было глаза и руки, он держал свою дрожащую единственную руку протянутой, обернувшись во множество тряпичных одеяний.

– Как же тебя так? – спросил Бэйл, насыпая бедняку пригоршню монет.

– За Сет-Горн, мечник Винглафа отсёк мне руку, а глаз я потерял за доносы. Они были моим единственным видом заработка! – прояснил нищий.

Бэйл понимающе посмотрел на него, добавил монету и пошёл дальше. Сзади него послышался крик

– Вы очень милосердны, милорд! – хрипло прокричал нищий.

– Ты меня совсем не знаешь… – себе под нос проговорил Бэйл и пошёл к чертогу.

Встретили его радостно и торжественно. Огромное количество местных окружных мелких лордов, купцов и прочих людей с тугими кошельками стоя рукоплескали Бэйлу, что заставило его немного смутиться, хотя он понимал, что это всего лишь его очередная роль. Роль куда более ничтожная для бывалого интригана в королевских делах.

Пройдясь по залу под бурные овации, он подошёл к столу короля и королевы. Родан сидел, вальяжно развалившись на своём стуле, украшенном позолотой и драгоценными камнями, Антея же сидела, отвернув голову от них обоих. Родан протянул бокал вина Бэйлу в знак почёта и уважения.

– Речь! Речь! – практически в один голос закричали люди.

Бэйл вышел в центр зала, лёгкой походкой стал ходить в разные стороны, иногда попивая вино из бокала, собирая строчки, приходящие на ум, в единый текст.

– Милорды, купцы и состоятельные люди, миледи, мы собрались здесь для празднования победы нашего короля над силами бандитов, грабящих ваши поля, деревни и замки, режущих, как скот, мужчин и продающих женщин и детей в рабство. На самом то деле героев тут несколько – Турр, мой личный охранник, возглавляющий конницу в тот день, леди Элина, предоставившая к моей свите ещё воинов и, безоговорочно, наш король, собравший рать и завершивший тот бой. Я лишь человек, оказавшийся в нужное время и в

нужном месте. Поднимем же бокалы за павших, за уже мёртвых героев, и за живых, продолжающих биться за короля. Слава павшим воинам! – провозгласил Бэйл и осушил бокал до дна.

– Слава! – хором сказали лорды и стали медленно пить.

Уже через час в зале царил беспорядок. Лорды, допившиеся до неимоверности, уже плясали под музыку с молодыми дамами и кухарками, но всё было в меру. Бэйл соревновался с лордом Мэтью Бросом в мастерстве пития, но выиграть опытного Мэтью, пускай и молодого, в этом деле не смог.

Король и королева давно покинули пиршественные залы, направившись в опочивальню. Клети беседовала с Кэтрин и не намеревалась подходить к Бэйлу, что и заставило его в одиночку, но вместе со стражниками, покинуть

зал. Придя домой, он моментально лёг спать, не зная о том, какой сюрприз ему принесёт следующий день…

***

Йен проснулся довольно поздно, так как Кэтрин знала о том, что королева сама приказала ему взять день выходной. После вчерашнего у него гудела голова, он не мог собрать воедино воспоминания о вчерашнем вечере, но точно помнил, как вернулся домой.

Он потянулся. Из гостиной уже пахло вкусненьким, видимо Кэтрин на славу потрудилась ради брата. Она никогда не доверяла кухаркам, готовила с детства сама, получая многочисленные похвалы за свои кулинарные шедевры. Многие лорды не понимали этого, так как дочь знатного лорда должна искать себе подходящую партию для заключения выгодного брака, но всё сводилось лишь к тому, что у Эрганов свои причуды, никому не ясные до сих пор.

Йен оделся быстро, без лишних движений. Длинная рубаха, чёрные домотканные штаны и плащ Эрганов – всё делало из него приличного лорда, не воина, которым он хотел быть. Он приоткрыл дверь, надеясь понаблюдать за действиями сестры, но дверь так громко скрипнула, что сразу выдала брата.

– О, Йен, присаживайся, медовое печенье, яблочный пирог? Чего тебе? – заботливо спросила Кэтрин.

– Спасибо большое, и того и того, пожалуйста.

Кэтрин стала быстро наливать ему молока. В мгновение ока перед юношей уже был готов его завтрак. И только Йен приготовился вкушать пищу, как в дверь постучались. Йен встал и пошёл открывать дверь. На пороге стояли два маститых воина, закрывавших собой, как понял Йен, саму королеву, решившую почтить Эрганов своим присутствием.

– Проходите! – вежливо сказал Йен.

Он знал, что королевам отказывать нельзя. Антея вошла в дом, подбирая свою длинную, доходящую до пола соболью шубу. Кэтрин с радостью выбежала встречать подругу, закончив дела вовремя.

– Тея! Как я рада! Как вы, какими судьбами?

– Я просто хотела передать, что Йен может и завтра отдохнуть, я и Родан никуда не собираемся, максимум посещу Бэйла и всё! – медленно доложила королева, нащупав в кармашке шубы флакон.

– Правда? Это действительно хорошо, тогда вечером меня не жди! – заявил Йен, отвернувшись от Антеи.

Кэтрин ушла из комнаты почти сразу после получения ответа. Это был идеальный момент. Нащупав крышку от флакона, Антея уже в кармане открыла его и со скоростью степного гепарда капнула ядом в молоко. Йен повернулся. Капля яда успела раствориться в молоке и Йен, не ожидая опасности, выпил весь стакан залпом, до дна.

– Пожалуй, мне пора идти, король ждёт меня. – заявила Антея.

Королева беспрепятственно покинула дом Эрганов. Йен остался сидеть в кресле, но через пару минут в его конечностях началось покалывание, он почувствовал головокружение. Собрав все силы в кулак, пошатываясь он встал и пошёл в комнату.

– Твою мать…

Совершенно беззвучно, Йен упал, не дойдя и метра до кровати. Начались приступы

рвоты. Исторженное содержимое желудка мерзко воняло, было коричневого цвета с примесями крови. На крик брата вбежала Кэтрин.

– Что с тобой? – истошно орала Кэтрин, зажав нос пальцами, дабы не чувствовать зловонный запах рвоты.

– Воды, воды…

Йен упал и начал трястись в конвульсиях, то корча лицо боли, то умиротворённо падая навзничь. Кэтрин, не одетая, босиком, выбежала из дома, направившись к соседнему дому Бэйла. Бэйл, одетый в халат, сам открыл ей дверь, он выглядел стройно и подтянуто, пускай до сих пор был небрит и не стрижен.

– Зови всех, Йен…

– Что с ним? – спросил Бэйл, взяв за плечи ревущую Кэтрин.

– Он отравился, умирает! – закричала она и бросилась обратно в дом.

Бэйл спешно оделся в холщовые штаны, кожаные сапоги, послал за помощью своих стражей. «Опять она меня подводит!» – про себя гневно думал Бэйл. Он вбежал в прихожую Эрганов. Запах рвоты, жутко напоминающей гниль, уже стоял у входной двери, но у Бэйла не было времени на то, чтобы жаловаться на запах. Йен лежал на полу, мокрой от жара головой он опёрся на кресло, изо рта его текла коричневая пена, а из носу понемногу сочилась кровь. Встать Йэн уже не мог.

– Что это? – вопила Кэтрин.

– По всем признакам – «Агония», быстро готовь тёплую воду, делай противоядие!

– Как? – в слезах спросила Кэтрин.

– На рынке у травника нужна аскдианская трава, горный мох, гриб шекка и

чеснок!

Кэтрин хотела покинуть комнату, но на пути её встал Родан, за которым была добрая половина лордов и служителей чертога и Анталия, прячущая от всех взгляд.

– Клети…

– Я всё слышала! – ответила девушка и побежала за травами.

– Что стоите, помогайте. – сказал Бэйл, пытаясь самостоятельно поднять крупного Йена.

Стражники во главе с лордом Барретом двинулись к нему, без особого труда подняв Йена и закинув того на кровать. Глаза юноши почти не шевелились, он был на грани смерти, полученная доза яда могла спокойно убить его.

Неожиданно для всех Йен схватил за руку одного из стражников, сжав тому руку так, что был слышен хруст сломанной кости. Они оба завопили не своим голосом от боли. Кэтрин смотрела на стражей, держащих Йена, но позже перевела взгляд на Антею, одиноко стоящую в угле комнаты.

– Ты, ты это сделала! – утвердительно заявила Кэтрин, показывая на королеву пальцем.

Родан злобно посмотрел на Кэтрин, после чего заявил, отчего Кэтрин сильно перепугалась.

– Да как ты смеешь? Она королева, почётного роду, а ты говоришь, что отравила! Не смей! – гневно заорал он.

– Она была тут перед завтраком Йена, после которого он и слёг, я клянусь, я бы не стала травить брата! – плача отвечала Кэтрин.

Родан изменился в лице. Оно стало мягче, он подошёл к Кэтрин, обнял её и спросил Антею.

– То что она говорила, правда?

Не зная, что сказать, она лишь неоднозначно покивала головой, заставив Родана сделать свой самый безумный поступок.

– Антея Суанор из замка Маграо, именем короля вы временно будете арестованы по

подозрению в отравлении Йена Эргана, вам есть, что сказать?

Королева просто повертела головой, дав понять всем, что у неё нет ничего в доказательство своей невиновности, после чего её обступили стражи и повели темницу.

Йен кричал, рвал одеяло и простынь, плевался и бил всех, иногда содрогаясь в очередной конвульсии.

– Бэйл! Как это понимать? – спросила Клети, вбежавшая в дом с охапкой трав.

– Она сама себя подставила…

***

Йену становилось всё хуже. Жар ничем не удавалось сбить, яда оказалось очень много, хоть и Анталия не планировала убивать Йена. Лучшие алхимики пытались изготовить заветное противоядие, но успеха добиться никто не смог. Он кричал, шесть воинов держали его, не давая ему встать. Продолжались приступы рвоты, кожа побледнела и он был уже готов к, казалось, уже неминуемой смерти.

– Да когда он наконец перестанет орать? – держа больные уши выкрикнула Клети.

– Не знаю, он умирает, противоядие не готово! Он умрёт: полчаса, час максимум, не больше! – заявил Бэйл, спокойно покуривая трубку.

Табак заставлял его успокоиться, он специально покупал его у богатых Талширских купцов за большие деньги. Чувство дыма во рту щекотало нервы, заставляло его расслабляться и забывать о проблемах, уже по уши окруживших его.

– Ты же говорил, что…

– Он не умрёт? Твоя госпожа тут постаралась, не я! – ответил Бэйл Клети.

– Ну, так она на глаз.

– Щедрый у неё глаз, щедрый…

Они долго стояли молча. Мимо них проносились врачеватели, в доме всё было перевёрнуто, напоенный маковым молоком страж, которому Йен сломал руку, спал в некогда любимом кресле Родрика.

Родана не было уже пару часов. Весть о возможном предательстве любимой жены ошеломила его и никто, кроме его стражей, отправившихся с ним, не знал о том, где он.

Йен чувствовал скорый конец. Его тело неконтролируемо трясло, ему хотелось есть, но всё содержимое желудка немедленно выходило наружу. Он вспоминал всех: сестру, братьев, отца и то самое путешествие: которое сделало их легендами. Он чувствовал то, как он неконтролируемо проваливался в сон, который грозился стать более долгим, чем кома.

– Не закрывай глаза! Не закрывай! – орал подоспевший Бэйл.

Кэтрин кричала и плакала пуще всех. Она почти через себя пропускала боль брата, и боялась, боялась потерять ещё одного близкого ей человека. Она бегала быстрее всех, принося требуемые врачевателями вещи. Но время неумолимо действовало против них.

Йен почувствовал неимоверную слабость и, в очередной потерпев сильнейшую боль, закрыл свои глаза. Бэйл сел. Люди стали сходиться к Йену, но Кэтрин, почти обезумев от горя, накинулась на тело брата, взяв его большую руку своими маленькими пальчиками и начала тихо плакать.

Йен очутился в полностью белом помещении, полном других людей. Боль прошла, он наконец-то вздохнул полной грудью, но со вздохом сразу провалился в лабиринт, в котором сидел Эндор.

– Брат, ты как тут? – спросил Йен.

– Я пришёл тебя встретить, у нас все тебя ожидают.

– Кто это все? – спросил Йен, пребывая в полном недоумении.

– Праотцы, прадеды, пращуры – сам Дасти Эрган хочет с тобой побеседовать о твоих заслугах! – восклицая сказал Эндор.

– Я что, умер? – пугаясь этого вопроса спросил Йен.

– Пока нет, но путь туда короче, чем путь обратно. Йен задумался. Уйти в небытие – значит отдохнуть от жизни воина, а с другой – он хотел жить и боялся за Кэтрин, которая возможно вот-вот потеряет всех своих братьев.

– Нет, Эндор, я лучше домой! – сказал Йен и бросился в объятия к Эндору, но не успел – Эндор растворился в воздухе, а за ним образовался вход в лабиринт. Он блуждал по коридорам, натыкаясь на знакомые лица, но игнорируя их, дабы не стать жертвой очередной смертельной ловушки. Он видел яркий свет, становящийся всё ярче и ярче. Выход… Лорды стояли, окружив кровать и подняв вверх мячи и опустив свои шапки. Кэтрин плакала, не отходила от брата.

– Теперь пусть он сам борется за жизнь, а не мы! – сказал Бэйл, закрыв лицо рукой.

Он понимал, что Антею в случае доказательства её виновности как минимум могут изгнать из королевства, а если ещё о заговоре прознают… Хоть будет повод сблизиться с ней, но лорды будут шептаться за его и её спиной. И пусть! Он единственный человек, который по настоящему понимает и, наверное, по настоящему любит её.

Кэтрин не могли оттащить от бледного тела её, как все уже думали, умершего брата. Она держала его, несмотря на то, что весь он был в собственной рвоте. Люди начали расходиться, видимо уже надежды не было.

Девушка почувствовала лёгкое шевеление руки Йена, и сразу открыла свои глаза, надеясь на чудо. Йен смотрел на неё, немного приоткрыв оба глаза. По щекам его катились слёзы, он уже не чувствовал прежнюю боль, она уже успокоилась.

– Ты жив! – с радостью выкрикнула Кэтрин и обняла брата за шею.

– Всё кончено, боль ушла… – спокойно промолвил Йен и обнял сестру, но сил у него не было вообще, поэтому он сразу опустился на подушку, мокрую от пота.

Бэйл, уже потерявший надежду и успевший заснуть, открыл свои глаза и тихо наблюдал за этой миловидной сценой. Клети стояла рядом с самого начала, держа уже потушенную трубку Бэйла, поглядывая то на них, то на Бэйла.

– Ну что с ними? – спросила Клети у Бэйла.

– Все живы здоровы, только вот…

Все они услышали скрип открывающейся входной двери, множество шагов, движущихся по направлению к комнате. В дверном проёме показался Родан с десятком вельмож и мелких лордов. В руках их были мешки, запах от которых стоял отвратительный и щемил всем присутствующим глаза.

– Миледи и лорды, я нашёл пропавшего лорда Малколма! – грозно заявил Родан, указав на

мешки с, как оказалось, костями Дитрема.

Бэйл встал с кресла, приблизился к Родану, почти встав вплотную он заговорил:

– Думаешь, это я? Или твоя жена? Нет, никто из нас этого не мог сделать чисто физически!

– Ложь! – закричали лорды.

– Враньё! – подхватили стражи.

– Идёшь со мной! – заявил Родан.

– Ты и меня в кандалы закуёшь? – спросил Бэйл.

– Нет, если ты такой праведный, то будешь свидетелем по делу королевы. На твоих руках будет её кровь, если ты не сумеешь убедить голосующих. – Заявил Родан и вышел вон.

Бэйлу ничего не оставалось делать, как просто последовать за разъярённым королём.

========== Глава 39. Дотракийское море. ==========

Джон проснулся от сильного толчка, только не мог понять, кто это пытается его растолкать в столь поздний час. Уже месяц он и Тормунд путешествовали по Дотракийскому морю, но ничего, кроме бесконечной стены из травы, иногда прерывающейся на ручьи и полусухие речушки, они не встречали.

– Да, да, кто это? – недовольно проворчал Джон, потирая глаза.

– Мать твою, Ворона, поднимайся…

Джону даже не нужно было объяснять о том, кто это был. По брани, в которой постоянно присутствовало что-то, напоминающее слово «ворона», Джон сразу признал в нарушителе спокойствия Тормунда.

– Что случилось, Тормунд? – приподнявшись произнес Джон, которого до сих пор удивлял его столь ранний подъем.

– Тише, тише… Они рядом…

Джон, не поняв, кто такие они, уже стал готовиться к худшему, но желание узнать, что к чему происходит в округе, заставило его покинуть место ночевки и отправиться вслед за Тормундом, тихо крадущимся к краю оврага. Джон, положив руку на Длинный Коготь, уж было хотел ожидать худшего, но сонная пелена, застилавшая ему глаза и уши, спала, и позволила ему услышать крики, топот копыт по дороге и самое главное – ржание сотен, если не тысяч лошадей. У края оврага Тормунд лег, а Джон, со всей своей неуклюжестью завалился рядом, заставив Тормунда обратить на себя внимание.

– Джон, походу у тебя не только член маленький… – шепнул он, отвернувшись, наблюдая за проходящим внизу, у основания оврага, кхаласаром.

– Тормунд, и что ты нам предлагаешь? – поинтересовался Джон, настойчиво глядя на своего друга.

– Я предлаг… – голос Тормунда резко прервался после глухого удара.

Джон, развернулся назад, и успел заметить только пятку сапога дотракийца, летящую ему прямо в лицо…

***

Помутнение в рассудке у Джона прошло спустя несколько часов. Он был выспавшимся, но лицо, а больше всего нос, ещё болели от удара. Тормунд сидел в углу палатки, привязанный к бочке и сверлящий Джона своим злобным и осуждающим взглядом. Яркий свет немного проникал в шатер, отчего можно было судить, что на улице день, в крайнем случае начало вечера. Теплый и легкий воздух обдувал Джону лицо, освежая его после долгого сна. Только Джон хотел потянуться, как понял, что руки его связаны, а сам он привязан к несущему столбу.

– Я же говорил, тише. – промолвил Тормунд, почмокивая сухим от жажды ртом.

– Успокойся, мы попали в кхаласар, уже полдела сделано…

– Какой успокойся, Джон, сейчас нас будут иметь эти волосатые мужики со смуглой кожей… Южане, как я говорю, и…

– Не будут они нас иметь, чего ты боишься?

– Я не боюсь за себя, боюсь за них, моя одичалая задница может этих смуглых мальчиков покалечить.

Джон улыбнулся и посмотрел наверх, где в самой макушке шатра красовалась круглая дыра, подобие вертикального окна, на краю которого сидел ворон. Он не улетал, просто смотрел на них, как будто что-то разглядывал в их побитых лицах. За пределами шатра послышались голоса, стремительно приближающиеся ко входу.

Языка Джон не понимал, но по тону Джон осознавал, что разговор им предстоит не из легких. В шатер зашел высокий смуглый мужчина, с глазами оливкового цвета и длинными волосами, заплетенными в толстую косу. Джон слышал об этой традиции – чем длиннее коса дотракийца, тем больше, значит, он побед одержал в своей жизни. С дотраком была женщина средних лет, побитая и немного седая на вид, но было видно, что он не из народа этих кочевников.

Дотракиец заговорил с Джоном быстро, грозно, но ясности для Джона это не прибавило – он полностью не понимал этого языка. Неожиданно, после смачного подзатыльника, женщина заговорила с Джоном на общем языке:

– Это кхал Пхармо, и его интересует, почему вы, двое белолицых, следили за движением его кхаласара?

– Мы не следили, мы просто смотрели…

Тормунд немного напрягся, веревки натирали ему руки и он, понимая, что руки ему не освободить, решил попытаться встать, и, найдя опору, начал медленно подниматься, поднимая и себя, и бочку, наполненную чем-то жидким. Джон и женщина беседовали, кхал внимательно смотрел на Джона, не замечая того, как Тормунд пытается встать.

Сноу, заметив махинации Тормунда краем глаза, отвел взгляд, ибо нельзя было отвлечь внимание дотракийца на своего друга. Тормунд, преодолевая тяжесть, встал с земли и, приблизившись к кхалу, окликнул его. Кхал обернулся и сразу же получил от одичалого удар лоб в лоб, пошатнулся и Джон, уловив момент, выпрямил согнутую ногу, споткнувшись о которую кхал упал.

Поняв, что это есть возможность для спасения, Тормунд развернулся спиной и упал бочкой на кхала, разбив её о тело мужчины. Веревки ослабли, и Тормунд, освободившись от них, свернул кхалу шею. Джон ошарашенно посмотрел на друга, облитого забродившим молоком кобылиц – любимым напитком дотракийцев.

– Пахнет отвратительно, Тормунд! – проговорил Джон, и Тормунд, взял аракх, перерезал веревки, сдерживающие Джона.

– Это ему не пригодится. – довольно проговорил Тормунд, срезав косу с головы кхала.

Снаружи послышались гневные крики, и Джон, поняв, что дотракийцы, что-то заподозрили, схватился за стоящее в углу копье, ожидая, что кочевники ворвутся в шатер. Он и Тормунд отошли к краю шатра, и сразу же у входа материализовались почти с десяток вооруженных аракхами дотракийцев. Про себя Джон помолился Старым Богам и тут всех поразил яркий голубой свет…

***

Практически все дотракийцы, находившиеся в составе громадного кхаласара, стояли перед шатром, обнажив свои аракхи и готовясь к бою. Они ожидали, что посланные кровные всадники кхала Пхармо разберутся с нарушителем спокойствия, и сразу, после того как они вошли в шатер, его изнутри озарило голубоватое свечение, и крики посланных вовнутрь кровных прекратились.

Ожидание убивало каждого стоящего перед шатром дотрака, но неожиданно занавес шатра поднялся, и из него выбежало десять блеющих овец, разбегающихся в разные стороны. За ними из шатра появились Джон и Тормунд в сопровождении женщины, но занавес не опускался, и вот ко всем вышел мужчина с густой ухоженной бородкой и длинными волосами, одетый в накидку, капюшон которой закрывал глаза мужчины.

Дотраки, подумав, что их воины пали смертью от рук Джона и Тормунда, бросились на них. Целая толпа, несколько десятков, а то и сотен дотраков неслись, громогласно крича, приготовив к бою свои аракхи.

Неожиданно Джон и Тормунд расступились и Медив вышел вперед них, снял капюшон и дотракам открылись его светящиеся синие глаза, и, что-то тихо прошептав, Медив направил руку на дотраков, и столп синего света пронзил почти с пару десятков крепких мужчин, обратив их в юных, прекрасных дев. Направив руку в другую сторону, Медив, в очередной раз прошептав что-то под носом, выпустил луч света, обративший еще десяток кочевников в овец.

Ошарашенные дотракийцы остановились, некоторые испуганно побросали свои аракхи, ибо никто из них никогда не видел такой сильной магии.

– Они ваши… – тихо промолвил Медив, снова опершись на свой посох, отданный перед чарами Тормунду.

Дотраки, обращенные в женщин и овец, разбежались по огромной толпе кочевников, уж было готовых преклонить колени перед героями. Джон, выпрямившись, встал перед дотраками, и начал громко говорить что-то о смерти, угрозах с запада, а женщина переводила дотракийцам все, что говорил Сноу.

– Не знал, что ты так умеешь, Синеглазый Колдун! – удивленно, но не скрывая радостной улыбки сказал Тормунд.

– Я умею много больше, чем ты можешь себе представить, Рыжеволосый Дикарь. – с легкой, едва заметной улыбкой проговорил Медив.

– Ну, а почему ты не показываешь этого, не используешь?

– Иногда доказывать, что ты лучший, это просто оскорбление…

– Но ты можешь так раскидывать этих мертвецов, поджигать, превращать и хрен пойми чего ты можешь с ними делать. И одолеть этого Короля Ночи! – восторженно заявил Тормунд, глядя на Медива глазами, горящими будто от детского любопытства.

– Я не знаю… Короля ночи питает сама Смерть, он сеет её, а она его подпитывает… Смерть всегда есть, была и будет, а следовательно послаблений ждать не придется… – сдержанно произнес Медив, заставив Тормунда задуматься.

Джон вернулся к Медиву и Тормунду спустя полминуты, и Джон, на лице которого было больше уверенности и силы, чем когда-либо, произнес:

– Медив, кочевники хотят вас видеть…

Медив вышел к ним и осмотрел лица – сухие, усталые и очень испуганные лица кочевников. В них не читалось ничего, и никто ничего не говорил, и Медив решил поинтересоваться у Джона, что же хотят эти дотраки:

– Что они хотят, Эйгон?

Джон возмутился – ему не нравилось это имя, но отказаться от прошлого он не мог, ровно так же, как и принять настоящее.

– Они хотят, чтобы вы убедили их…

– А… Только это. – тихо промолвил Медив и вознес обе руки к небесам.

В небе собрались тучи и из них резко вырвались две молнии, поразившие руки Медива. Дотраки, окончательно потеряв дар речи, мгновенно сели на колени перед Медивом, и тот, развернувшись к Джону и Тормунду, проговорил:

– Как я уже говорил, они ваши…

Медив отошел в сторону и вдруг обратился в ворона, и тут уже Джон открыл рот от удивления и ему только и оставалось, что смотреть на улетающего в небеса Медива…

========== Глава 40. Цена мечты – кровь… ==========

Бэйл шёл за Роданом, но не успевал за ним. Широкий шаг короля, и его стражников всё больше удалял их от Бэйла. Рядом с Бэйлом шли ещё и Клети с Турром, немного прихрамывающим после потасовки в кабаке на окраине города.

Люди уже не так смотрели на Бэйла с уважением. Некоторые смотрели с опаской, кто-то в глазах выражал свою ненависть к нему, другие же просто прятали взгляд от них.

У чертога в две шеренги были выстроены стражники, сделавшие из своих копий арку, в которую всем и надлежало пройти. Знамёна лордов широко развевались на зимнем ветру. Ветер заставлял всех воинов неизменно дрожать.

В зале судьи стоял один резной трон, на котором восседал верховный судья. Толстый мужчина со множеством прыщей на выпуклом лбу, он чуть ли не заставил Бэйла смеяться. Конечно осознав важность этого заседания, Бэйл успокоился.

– Вы к относитесь к стороне обвинения или защиты? – высокомерно спросил подошедший к ним со спины герольд.

Высокого роста, тощий и слишком молодой для должности герольда юноша не внушал должного уважения и доверия.

– Я…

– К защите нас! – перебив Бэйла сказала Клети.

Они сели в одиноком ряду, в то время как соседний ряд наполнялся купцами и мелкими лордами, готовыми поддержать идею о казни королевы.

– Нам крышка! – в панике проговорила Клети.

– Нет, я славно трудился ради королевы… – проговорил Турр и посмотрел на вход.

Отворились двери. В них вошло около двадцати лордов, все они были намного знатнее и могущественнее всех тех, кто был против королевы. Бэйл встал с сиденья. Напротив него встали два лорда, не нашедшие места в задних рядах. Это были Аэрон Дэмфэйр, десница короля и Генрих Лейбах.

Аэрон и Генрих – двоюродные братья, в свои двадцать пять лет отвоевавшие уже и в Талшире, и в Унферте. Мать Генриха – Мелла Дэмфэйр вышла замуж за лорда Малколма Лейбаха, погибшего год назад в битве за Сет-Горн, что и сделало Генриха главой рода.