Текст книги "Хроники Долгой Ночи (СИ)"

Автор книги: Nikolas Deadman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 45 страниц)

Спустя пару минут из темноты показались всадники Родрика, во главе которых был сам сын Виктора Эргана. Все солдаты были неимоверно уставшими, голод сбивал их с ног, но все они были рады, что покинули пахнущий трупами Ман-Блу.

– Милорд… – поприветствовал Родрика Дэйв.

Родрик спешился и быстро прошел мимо Дэйва и Джейсона, за ним спешились и Йен с Дэймоном, но они не спешили за рыцарем, а в руках Дэймона красовалась уже знакомая Дэйву корона Родана.

– Вы нашли могилу короля? – не отрывая глаз от короны, спросил лорд Вильямс.

– Да. Соберите всех лордов в шатре, милорд! – приказал Дэймон, и сразу же пошел за Родриком, чей силуэт уже скрылся внутри шатра, и только гигантская тень его позволяла увидеть, чем Родрик занимался.

Йен и Дэймон зашли в шатер, в центре которого горел небольшой костер, поддерживаемый находящимися в шатре Розой и Кэтрин. Роза уже заключила в объятия вернувшегося Родрика, а Кэтрин, завидев Дэймона, мгновенно ринулась к своему принцу.

Спустя пару минут в шатре появились приведенные лордом Вильямсом лорды. Они расположились вокруг костра, а Родрик, подняв с земли ящик с нарядами Розы, поставил его во главе этого круга. Убедившись, что все собраны, Дэйв набрался смелости и наконец-то спросил:

– По какому поводу вы вызвали нас?

– Нужно решить, что делать. Я бы мог и не спрашивать, но какой я после этого предводитель?

– И что вы предлагаете, милорд? – спросил лорд Росбер.

– Я бы предложил разбить нашу армию на части. Часть пойдет спасать лорда Аэрона Дэмфэйра, часть – к Роудс-Бридж, дать главный бой лоду МакХейгу.

– Глупо… Очень глупо… – произнес Дэймон, положив корону на стоящий в углу стол.

– Почему?

– Порознь у врагов больше шансов нас разбить. Ну разобьешь ты осаждающих Дэмфэйра воинов Балерна, но вторая часть сил потерпит поражение в битве при Роудс-Бридж. Идти надо вместе, а варвары будут продолжать грабить и убивать патрули роялистов.

Лорды одобрительно закивали, хотя многим тактика Родрика нравилась, ибо многие битвы он выигрывал именно так.

– Ты прав Дэймон, у меня уже нет сил спорить… Вы свободны. – спокойно ответил Родрик, взяв чашу с вином из рук Розы.

– Подождите, не думайте расходиться! – громко произнес Дэймон, и почти заснувший Йен отошел от этого приятного сиюминутного сна.

Дэймон вернулся к столу, поднял с него корону, осмотрел её и со вздохом произнес слова, которые он начал продумывать сразу, как корона оказалась у него в руках:

– Милорды, мы потеряли короля… Точнее нет, нас лишили короля. А какое королевство без короля? Я знаю Родрика много лет, много лет и вы знаете его, я знаю, что он готов сделать для этих земель… Ты был рожден воином, воином, способным завоевать корону. Как же хорошо, когда твой названный брат – король…

Закончив свою небольшую речь, Дэймон достал меч, сел на одно колено, воткнул меч в землю и прислонил к рукояти голову, при этом левой рукой протянув Родрику корону.

– Я не могу…

– Я согласен! – перебил лорд Вильямс. – Никого храбрее и достойнее я никогда не видел, для меня будет честью идти за этим человеком.

Лорд Вильямс достал меч и сел на колено наподобие Дэймону. Все лорды начали следовать его примеру, и, когда на коленях перед Родриком оказались все присутствующие, Йен, сохранявший все время молчание, достал меч, и сел на колени со словами:

– Наверное придется делать новые трон, ибо не каждый королевский стул выдержит эту задницу.

Кэтрин смущенно засмеялась, этот смех подхватили многие лорды, и даже Родрик, молча наблюдающий за всеми, выдавил из себя улыбку. Дэймон поднялся с колен, поднес корону к голове Родрика и аккуратно, бережно её возложил. Родрик встал с ящика, поправил корону, непривычно давящую ему на голову, а Дэймон, которого Родрик был выше почти на пол головы, ошарашено смотрел на друга, невероятно величественно выглядящего с короной на голове.

Лорды начали покидать шатер и, когда за всеми хотел выйти и Йен, Родрик с улыбкой обратился к нему:

– Братец!

– Я слушаю, – устало промолвил Йен.

– Нормальная у меня задница! – улыбаясь произнес Родрик.

Йен улыбнулся, посмотрел на брата и миниатюрную на его фоне Розу, а потом ухмыльнувшись ответил:

– Ты сам по себе большой, я про это.

Он вышел из шатра, и Родрик, оставшись наедине с Розой, Дэймоном и Кэтрин, снял корону, налил себе вина и, сильно зевнув, заговорил:

– Сегодня ночью Дэймон покидает нас…

– Как? – испуганно произнесла Кэтрин, прижавшись к Дэймону покрепче.

Роза посмотрела на Родрика, после чего новый король Загорья продолжил:

– Не расстраивайся, ты едешь с ним… И ты Роза, тоже… —

Роза ошарашено посмотрела на лицо мужа, говорившего это как можно более серьезно. Она понимала, что Родрик не шутит, и в голову её лезло огромное количество вопросов, но, собравшись с мыслями, она задала только один:

– Что это значит, любовь моя?

– Это значит, что я хочу уберечь тебя… В Рагнареке тебе нельзя оставаться, в случае нашего поражения роялисты осадят его, а бежать оттуда некуда… Я не хочу тебя терять…

Роза расплакалась и прижалась покрепче с Родрику. Он обнял её, но не мог заплакать – он был растроган, но закаменевшее сердце не давало ему показывать эти эмоции. Он любил Розу, но сейчас эта любовь могла погубить их обоих.

***

Ранним утром, как только первые лучи появились на горизонте, войска Дэймона покинули лагерь, а Родрик и Йен отправились за ними, дабы проводить их до холмов Винглафа, на которых когда Родан нанес сыну короля поражение.

Войска маршировали к перевалу Сет-Горн, довольно благоприятному для перехода летом. Когда холм начал переходить в подъем в гору, Родрик и Йен спешились, а к ним подошли покидающие их Дэймон, Роза и Кэтрин. Кэтрин бросилась на шею к обоим братьям, по щекам её текли слезы, где-то в душе она понимала, что встретятся они очень не скоро.

– Не умирать, ни в коем случае… – произнесла она, вытерев слезы.

– Знаешь, смерть забирает самых лучших, поэтому я никогда не рвусь в их число! – улыбнувшись произнес Йен, вытерев единственную слезу, покатившуюся у него по щеке.

Кэтрин улыбнулась, и все они отвлеклись на Родрика, целующего плачущую Розу. Они долго стояли вдвоем, и когда хвост колонны войск Дэймона прошел мимо них, Дэймон произнес:

– Нам пора…

Кэтрин села на коня, а Родрик никак не мог проститься с любимой.

– Помни, ничего не важно в этом мире кроме нас. Верь в нас, и мы снова увидимся… – произнес Родрик, утерев Розе слезы и посадив её на коня.

Дэймон подошел к Родрику вплотную и обнял его так крепко, как никогда не обнимал.

– До встречи, брат.

– Надеюсь, до скорой… – опечалено произнес Родрик, отпустив Дэймона.

Дэймон подошел к Йену, и бессловесно протянул ему руку. Йен пожал руку старому приятелю, с которым, к глубочайшему сожалению, у него не сложилось крепких дружеских отношений.

Герцог Торо вернулся к своему коню, сел на него, и поскакал за медленно уходящими войсками. Девушки недолго смотрели на братьев, они понимали, что минута промедления стоит многим людям жизни. Они, развернув лошадей, поскакали за Дэймоном, а Родрик с Йеном, почувствовав себя невероятно одинокими, сели на своих коней и направились обратно к лагерю.

========== Глава 56. Кхал всех кхалов. ==========

Почти месяц прошел с момента последней встречи Джона и Тормунда с Медивом. От чародея не было никаких вестей, а ворона, в обличье которого маг являлся им, тоже давно никто не видел. Джон не отрицал, что кочевники подчиняются ему только из-за того, что боятся Медива, магия которого поразила их, но больше, конечно испугала.

Кровные всадники редко далеко отходили от Джона и исполняли все его приказы, что вызывало небывалый смех от Тормунда, которому, впрочем, нравился уклад жизни дотракийцев. Он говорил, что они похожи на одичалых, только, как выразился он, «специфического южного разлива». Дотракийцы тоже кочуют в поисках пищи и грабежей, живут войнами и набегами.

Джон пытался следить за своим внешним обликом, но это не особо получалось – воды в степях было совсем немного, да и та уходила на то, чтобы утолить жажду. Не до умывания и мытья… Порой Джону казалось, что от него стало пахнуть, как от Тормунда, и поэтому он сбросил с себя свои одеяния, и постоянно разъезжал с голым торсом. Волосы у новоявленного кхала стали грязными и лохматыми, а сам он стал завязывать их в косу, дабы стать ближе к своим воинам.

– Знаешь, Джон, пусть ты и малыш на вид и очень бледен, но уж очень похож на этих кочевников, – с улыбкой заявил Тормунд, пьющий из рога забродившее молоко.

– А ты не боишься, что тебя в твоих плотных одеждах и под алкоголем солнечный удар свалит? – в ответ поинтересовался Джон, глядя на своего друга.

– Нет, почему так должно случиться-то? – недоверчиво ответил Тормунд, для которого все эти мифы о палящем солнце были в новинку.

Впереди виднелась невысокая скала, за которой дорога сворачивала влево. Джон знал, что за этой скалой раскинулся Вейес Дотрак, в котором, может быть, воинственные кочевники их всех перебьют. Кхаласар завернул за Джоном, и глазам его предстали огромные статуи лошадей, вставших на дыбы и передними копытами своими касающимися друг друга, образуя причудливую арку, через которую лежал путь в город. Джон проехал под аркой, и глазам его предстал город, начинающийся метров через пятьсот от этих арочных статуй.

– Тормунд, убери меч, в Вейес Дотраке нельзя обнажать оружие! – произнес Джон, ловивший на себе недоверчивые взгляды проезжающих и проходящих мимо дотракийцев.

Город освещали последние лучи заходящего солнца, что означало только одно – в городе началось веселье, которого Джон и Тормунд не видели никогда. В городе творилось что-то непонятное – повсеместно дрались напившиеся кочевники, тела потерявших сознание и убитых в драках дотракийцев лежали на улицах, повсюду происходили совокупления, насилие над женщинами, а забродившее дотракийское молоко лилось практически изо всех щелей.

– Джон, а мне тут уже нравится! – с азартом в глазах проговорил Тормунд, уже представивший себя частью этого веселья.

Джон развернулся к своим кровным всадникам, которых он отобрал хоть по какому-то знанию общего языка, осмотрел их не менее азартные лица и проговорил:

– Можете веселиться, пить и отдыхать, но через пару дней мы выступаем…

Кровные синхронно кивнули головой, развернулись, и практически в один голос начали передавать слова кхала передним рядам дотракийцев, а те, в свою очередь, передавали задним.

Кхаласар начал медленно рассасываться кто-куда, а Джон и Тормунд, взяв с собой только кровных, направились к храму Дош Кхалин, отстроенному после того, как Дейенерис сожгла его несколько лет назад.

Храм находился в самом центре города, но стоял в отдалении от зданий минимум на несколько сот метров. На площади почти не было людей, что позволило Джону, Тормунду и кровным галопом помчаться в сторону храма. Перед входом компания спешилась, отдышалась от поднятой лошадьми пыли, и вслед за Джоном поднялась по ступенькам к двери храма.

Джон скрепя сердце отворил дверь, вошел вовнутрь, и перед ним предстали женщины, старые и молодые, но и несколько мужчин, очевидно других находящихся в городе кхалов, затесалось в эту женскую компанию. Все недоверчиво и агрессивно посмотрели на Джона, после чего самая старая на вид женщина что-то проговорила на дотракийском, но Джон не понял ни слова, и тогда лишь она перешла на общий язык:

– Что ты здесь делаешь, бледный человек?

– Я одолел в бою кхала Пхармо, и теперь его кхаласар – мой, что дает мне право находиться здесь…

– Бледный человек, приплывший из соленого моря, не может быть кхалом! – продолжила старуха, и после этих слов один из кхалов смачно и показательно плюнул на пол.

– Это все знают! – подтвердила молодая девушка, сидящая по левую руку от старухи.

– У нас другие традиции. Победитель забирает всё, – уверенно сказал Джон, посмотрев на Тормунда.

Кровные ближе встали к Джону, Тормунд по привычке положил руку на пояс, но тут же вспомнил, что меч свой оставил у лошади по просьбе Джона. По лицам кхалов было видно, что они напряглись и агрессивно были настроены по отношению к Джону.

– Даже если так, то что привело вас в Вайес Дотрак? – спросила старуха, поднявшись со своего места.

– Мы родом из-за соленого моря, с континента, на который Дейенерис Таргариен увела когда-то вашу орду… Мы противостояли армии мертвых, и многие ваши кхалы погибли в той битве…

– Мы знаем, бледный кхал. Посмотри на эту кхалиси – сказала старуха, указав на ту самую девушку, сидящую от нее по левую руку – Это Ройла, жена одного из Кхалов, пошедших за Дейенерис, и теперь она тут, по вине вашей госпожи… Пхармо забрал её из одного из вольных городов на Ройне, когда ей было четырнадцать лет.

Ройла смотрела на незваных гостей, но когда она осмотрела Тормунда, ее лицо поморщилось от смущения, и Джон посмотрел на лицо своего рыжего друга, и оно было таким же, когда тот видел «большую» бабу. Джон если сдержал свою улыбку, и после снова принялся слушать речи противной старухи.

– Стойте, вы не дослушали. Мертвые придут в Эссос, и я хочу попросить вас выступить с нами против мертвых.

Высокий, смуглый кхал с длинными волосами встал, подошел к Джону вплотную и что-то сурово и громко проговорил, украсив свои речи плевком Джону под ноги. Джон не знал, чем ответить на такую дерзость со стороны кочевника, чуть ли на голову не выше самого Джона, но Тормунд ответил, не дождавшись слов Джона:

– Знаешь как сделать твою кожу, цветом моего дерьма, еще чернее?

Все резко посмотрели на Тормунда, а лица кровных, Джона, старухи и Ройлы были ошарашены после таких слов в адрес кхала. Кхал подошел к Тормунду, Джон уже думал напрыгнуть на него со спины, чтобы уравнять шансы, но тут же одичалый со всего маха врезал ему в шею, отчего кхал, задыхаясь, согнулся, и Тормунд, схватив того под руку и за голову, подвел к горнилу, и прижал лицо кхала к углям. Криков почти не было, задыхающийся кхал заживо был зажарен в огне. Тормунд отошел от тела, встал в воинственную позу, и резко проговорил:

– Этот пах вкусно, но под конец навалил в штаны и испортил впечатление. Кто следующий?

Кровные Джона посмотрели на своего кхала и Джон крикнул:

– Закройте двери!

Кровные подперли двери, и приготовились драться с обозленными и не менее ошарашенными кхалами. Их было около десятка, а с Джоном был Тормунд и три кровных, но Джон мог полагаться на то, что силы и умений их хватит для того, чтобы одолеть безоружных кхалов. Тормунд резко схватил в руки стойку, на вершине которой красовался котелок, наполненный горящими углями, высыпал уголь на доски и приготовился к драке. Кровные закрыли собой Джона, и дотраки с привычными криками накинулись на нежданную компанию. Сразу же Тормунд проломил голову первому попавшемуся кхалу голову, но его второй кхал, подбежавший одновременно с первым, схватился за стойку, и попытался ее вырвать, но Тормунд, увидев угли, пнул их в кхала и на ковер, который моментально вспыхнул вместе со штанами кхала. Старуха, наблюдавшая за этим зрелищем, увидев пожар, проговорила:

– Что, опять?

Кровные накинулись на кхалов, не менее сильно крича и размахивая кулаками направо и налево. Джон накинулся с кулаками на кочевника, но тот сразу же сбил Джона с ног и начал душить. Джон повернул голову в сторону и увидел раскаленные камни, лежащие рядом с уже горящим ковром.

Приготовившись взвыть от ожогов, Джон схватился за камень, и резким ударом ударил кхала в висок, мгновенно убив казалось бы крепкого мужчину. Тормунд уже принялся помогать еще живым кровным, яростно размахивая своей стойкой и нанося тяжелые удары по спинам кочевников.

Становилось трудно дышать. Едкий дым вызывал у Джона кашель, но он не чувствовал боли от раскаленного камня, которым он продолжил добивать безоружных кхалов.

– Откройте дверь! Все на выход! – приказал Джон, обильно прокашлявшись.

Кровные убрали подпорки и начали выводить женщин на улицу, но вдали, уже за пламенем, слышались крики, которых Джон не понимал.

– Тормунд, если не выживу, принимай командование на себя! – крикнул Джон и прыгнул в пламя.

– Стой, южанин! – ответил Тормунд, но в ответ слышал лишь потрескивание пламени.

Тела кхалов, погибших или вырубленных в результате драки, уже начали обугливаться, что испугало одичалого, и сам он, не дождавшись Джона, выбежал на улицу. Его борода и волосы частично опалились, он пытался потушить тлеющие волоски, но получалось это, мягко говоря, плохо – пышная, рыжая борода уцелела лишь кусками. Неожиданно из храма выбежала Ройла, немного обожженная, но это были незначительные ожоги. Тормунд бережно накинул на неё плащ, ибо часть вещей на ней успели изветшать и обгореть, открыв нагие части тела.

Храм с треском горел и крыша его начала проваливаться вовнутрь. На площади собрался народ, удивленный тому, что храм сгорает уже второй раз за последние пару лет. Все кочевники прекратили веселье и переместились к храму.

Неожиданно горящая дверь отворилась, и из пламени вышел Джон, держащий в руках раскаленный докрасна Длинный Коготь. Меч светился ярким, красно-пламенным светом, что сразу же натолкнуло Тормунда на мысль о легенде, которую он слышал еще будучи ребенком. «И вытащил он меч из пламени, и нарек его Светозарным» – так гласило предание.

На Джоне подчистую выгорела вся одежда, и он стоял, светив своим достоинством перед всеми. Тормунд не заметил, как все вокруг него сели на колени, преклоняясь перед своим новым лидером, новым кхалом всех кхалов. Джон спустился по горящим ступенькам, и кровный протянул ему свой плащ, дабы скрыть наготу. Нет, нагота у дотраков не считалась грехом, но кровные понимали, что лидер их по другому воспитан и обучен другим традициям.

– Опять светишь своим маленьким дрыном? – с улыбкой проговорил Тормунд, посмотрев на обернутого в плащ Джона.

– Извини, больше у меня нет, – ухмыльнувшись проговорил Джон.

Джон отвлёкся, глядя на ошарашенных, но сразу же подчинившихся, дотракийцев. Он выпрямился, осмотрел направленные исключительно на него взоры, и, поняв, что кочевники устали сидеть на коленях, жестом руки показал то, что тем могут расходиться по своим делам. Джон обернулся к Тормунду, и, посильнее укутавшись в плащ, проговорил:

– Завтра днем выступаем к Миэрину…

========== Глава 57. Пробуждение зверя… ==========

– Лорд Боле, пройдите к нам, тут за столом кабана нарезают уже! – крикнул лорд Мейн не выходя из-за стола.

Михаэль стоял на выходе из шатра и задумчиво всматривался в ночной лес, из которого постоянно доносились тревожные звуки. Загорские леса всегда были опасны, особенно в военное время. Глухие, и в тоже время не такие уж не непроходимые они представляли существенную опасность для всех армий, людей, рискующих проходить вблизи этих лесов по ночам. Но армия Михаэля стояла здесь уже не одну неделю – несгибаемый лорд Аэрон Дэмфэйр никак не хотел сдавать Фэйртон, свой наследный замок.

– Не знаю, как-то странно сегодня мне, волнение накатывает… – все-таки ответил Михаэль, повернувшись лицом к лорду Мейну.

– Мой господин, садитесь за стол, выпейте вина со своими подданными, и сомнения сразу уйдут. Не зря мудрецы говорят – истина в вине! – с легким смешком проговорил Мейн, надеясь приободрить своего сюзерена.

– Думаю, ты прав… Ладно. Эди, плесни-ка мне вина в чашу! – приказал Михаэль своему пажу, почти заснувшему в скуке от бездействия господина.

***

В лагере было тихо. Часть бойцов спокойно спала в своих палаткам или же просто на голой земле, ибо жаркая летняя погода срединного Загорья позволяла спать под открытым небом и не замерзнуть. Остальные же бойцы либо стояли в дозоре, наблюдая за городскими стенами, либо готовили еду в больших кострах, не особо заботясь о том, совершит ли Аэрон очередную вылазку, или нет. По обрывочным данным у Аэрона было немногим более пятисот человек в замке, в то время как у Михаэля, прибывшего в лагерь пару дней назад из-под Эрно, было в распоряжении около четырех тысяч воинов, не считая личной гвардии лорда Боле.

Лорды ели, пили и развлекались в большом шатре, поставленном почти в самом центре лагеря осаждающих. Михаэль наблюдал за этим весельем и не понимал, откуда столько радости, когда по данным разведки, армия Родрика была от них в паре дней пути, а подкрепление в виде отряда Бэйла Рэндэла запаздывало. Михаэль плеснул себе вина, осмотрел довольные и сытые лица своих подчиненных, поднял бокал, но неожиданно его слух насторожило ржание лошадей и крики со всех сторон лагеря.

***

Родрик молча наблюдал за лагерем Михаэля с холма. Йен, Джейсон Бакстер и лорд Вильямс стояли по обе стороны Родрика, но никто не брал на себя права начать диалог с новым королем Загорья. Все они были уставшими – расстояние, которое его армия должна была преодолеть минимум за пару дней, Родрик и его всадники преодолели менее чем за полдня. Марш-бросок стоил его воинам многих сил, и поэтому сейчас Родрик дал им возможность отдохнуть перед битвой.

– Брат, что мы будем делать? – поинтересовался Йен, приблизившись к Родрику вплотную.

– Я думаю смести лагерь, стереть его с лица земли.

– Их многовато, не находишь? Может, как при Маграо? – перебил Йен, пытаясь блеснуть своими познаниями тактики.

– Вы как думаете? – спросил Родрик у Джейсона и лорда Вильямса.

– Я не эксперт в массированных конных ударах, но слова Йена мне приглянулись. – спокойно ответил лорд Вильямс, кивнув головой и направившись к лошади.

Джейсон лишь непонятливо развел руками, давая понять, что не хочет рисковать жизнями чужих солдат, предлагая свой, возможно не самый лучший план.

– Ладно, делимся на малые группы, и заходим в лагерь со всех сторон. Я направлю свой удар со стороны главного шатра. Я отправлю к каждому гонца, по его приезду вы должны атаковать…

Все понимающе кивнули, и вернулись к тяжелым латным конникам, облаченным в черные доспехи, и принялись делить их на небольшие группы. Вскоре с Родриком осталось лишь пара сотен всадников, но этого ему вполне хватало для того, чтобы посеять панику в рядах противника, никак не ожидавшего атаки.

– Гонцы, поехали! – приказал Родрик, и воины рванули к позициям, где расположились оставшиеся части его армии.

Сам Родрик, достав свой огромный меч, первым ринулся в бой. Конники помчались за ним, и многие успели его опередить. Послышались крики со стороны лагеря, и редкие стрелы, не наносящие особо сильного урона, полетели в сторону рыцарей. Родрик ворвался в лагерь, но пока его встретили лишь разрубленные тела тех, кто первыми встал на защиту лагеря. Вскоре количество солдат увеличилось, но и из леса и с холмов на лагерь начали накатываться конные отряды Загорского королевства.

Родрик спешился, ибо рисковать своим конем, пробираясь через плотные ряды копейщиков, он не хотел. Он срубил первого бойца, обагрив свой меч первой в этом бою кровью, и почти сразу же на него выскочила почти дюжина копейщиков. Родрик посмотрел на них и ехидно улыбнулся – копья их были ненамного длиннее его меча, а в глазах он видел их неописуемый страх.

Первые два побежали на него сломя голову, но обоих снес проезжающий мимо всадник, и Родрику осталось лишь добить одного из них. Остальные налетели на Родрика, пытаясь пробить толстенный доспех наконечниками копий. Схватив древко одного из копий, Родрик снес полголовы копейщику, после чего оставшиеся бойцы трусливо побежали прочь. Один из них спотыкнулся, и, поняв, что Родрик стоит за его спиной, обернулся с криками:

– Пощадите, у меня две дочери в Рэгме…

– А у меня желание тебя убить! Есть еще вопросы? – злобно проговорил Родрик, практически с легкостью подняв бойца одной рукой, держа того за шею.

– Прошу!

Родрик не стал дальше слушать мольбы бойца, и мощным броском насадил того на колья, выставленные в лагере. Он продолжил движение в сторону главного шатра, где уже часть кавалеристов приняла бой с гвардией Боле.

***

Михаэль, успев взять только меч, выбежал на улицу, где прорвавшие заслон конники устроили резню на поляне перед шатром. Михаэль крепко сжал в руках свой меч, а за спиной он услышал, как недавно пирующие лорды тоже обнажили мечи. Михаэль видел, как его гвардейцы бьются из последних сил, но бежать к ним он не мог – шанс погибнуть от рук выскочившего из темноты всадника был очень велик.

Он повернул голову – на него, приготовив копье, несся конный латник. Собрав всю смелость и силу в кулак, Михаэль побежал на встречу коннику, и когда тот уже был готов копьем сразить Михаэля, тот в быстром подкате со всей силы рубанул лошади по ногам, от чего животное упало, придавив всадника к земле. Михаэль, отряхнув свою мантию, быстро подбежал к всаднику и что есть силы ударил по закованной в латы груди, и в этот раз латы не выдержали, а меч вошел глубоко в тело жертвы.

– Гвардейцы, держаться вместе! – приказал Михаэль, когда выдернул меч и всадника.

Часть всадников разбивалась о стену щитов и копий, но защитников становилось все меньше и меньше, а сам Михаэль уже устал придумывать способы умерщвления тяжелых латников.

И вот, кроме него, пары сражающихся гвардейцев и одного конника из армии Родрика никого не осталось – видимо вектор атаки сместился в другую часть лагеря, где располагалась большая часть защитников.

Раненые отползали в сторону, пытаясь спастись от неминуемой смерти, ибо все понимали, что ждет их за убийство короля Родана. Последний конник яростно сражался сразу с двумя гвардейцами, и Михаэль, заметив это, снова разбежался и выполнил очередной мастерский подкат под ногами лошади. Когда живот ее был прямо над его головой, Михаэль выставил меч, выпустив кишки и кровь себе на лицо. Конник упал с умирающей лошади и тут же был добит гвардейцами.

Михаэль сел на поваленный забор, и начал старательно вытирать лицо от крови и грязи, а когда глаза его были протерты, он поднял голову и увидел перед собой огромного рыцаря в черных доспехах…

***

Последние гвардейцы с криком понеслись на Родрика, но тот мастерским ударом разрубил одного из них пополам, а второй, увидев это, бросил меч и встал перед Родриком на колени, прося о пощаде, но Родрик не слушал его, а лишь не менее легким ударом снес ему голову.

– Лорд Михаэль Боле… Какая встреча! – ехидно и немного восторженно проговорил Родрик, вытерев свой меч от крови гвардейцев.

– Лорд Родрик Эрган, – приветственно кивнул Михаэль, в мыслях прокручивая сценарий возможного боя.

– Итак, два героя войны, вот только один воевал за одну сторону, а один за другую, сходятся в одной схватке, которую, возможно, опишут барды. Я уже представил название: «Первый капля врагов рода Эрганов».

– Слишком пафосно…

– За то правда! – грозно проговорил Родрик, наставив на Михаэля свой меч.

Михаэль вздохнул, достал из ножен уже убранный меч, и приготовился к дуэли. Родрик молниеносно атаковал ударом из-за головы, от которого Михаэль легко увернулся, но сразу же Родрик схватил того за шею и кинул в сторону, на десяток мертвых тел. Прокатившись по ним, Михаэль попытался встать, но поскользнулся на грязи, образовавшейся из лужи крови.

Родрик вызывающе выпрямился во весь рост, достал кинжал, который взял в левую руку, расставил обе в руки, в каждой из которых был острейший клинок. Полутораметровый, тяжеленный меч в правой, и небольшой нож в левой. Михаэль поднялся, поднял свой меч и меч мертвого бойца, и пошел к Родрику. Тот холодно смотрел на Михаэля, не опускал забрало своего шлема, и Михаэля, тяжело дыша, спросил:

– Почему ты не опускаешь забрало?

– Я хочу, чтобы ты видел, кто тебя убивает, и что я буду испытывать, пока убиваю тебя, лорд Боле…

Михаэль встал перед Родриком, приготовил оба меча к бою, и быстро двигаясь, оттолкнулся от тела мертвой лошади, напрыгнул на Родрика, но скользящий удар прошел мимо цели, лишь оцарапав лицо Родрика чуть ниже правого глаза. Король Загорья мастерски отражал удары Михаэля, а тот в свою очередь начал уставать. Михаэль еще раз выпрыгнул, но руку его вовремя остановила бросившая меч рука Родрика, а левой рукой он нанес удар кинжалом в бедро, которое кинжал с легкостью пробил насквозь.

От боли Михаэль выронил один из мечей, и Родрик ударом латной рукавицей по животу отправил того на землю. Родрик направился за лежащим в стороне мечом, и, когда взял его, обернулся. Взору его предстал Михаэль, который бесстрашно встал, опираясь на меч. Сильно хромая, он пошел к Родрику, и тот схватил молодого лорде и кинул от себя на несколько метров.

Михаэль ударился о колесо телеги, боль охватило все его тело, кровь текла из ноги, носа и рта, но он не хотел сдавать и просить пощады. Родрик направился к Михаэлю, держа в руках свой меч, но неожиданно остановился. Перед ним из леса возникли десятки, нет, сотни бойцов Бэйла Рэндэла.

***

– Сир Родрик Эрган! – крикнул Бэйл – Не вижу смысла сегодня проливать больше благородной крови. Ты убьешь его, а мои бойцы убьют тебя…

Родрик, услышав за собой приближение кавалерии, довольно приготовил меч к бою. Михаэль трусливо полз в сторону Бэйла, постепенно отдаляясь от Родрика, не принимавшего активных действий без своих воинов. Когда Михаэль почти дополз до позиций Бэйла, пара крепких бойцов подняла его и унесла с поля боя. Бэйл, убедившись, что Михаэль в безопасности, развернулся и громко приказал:

– Убейте его…

Десятки солдат выбежали из леса навстречу Родрику, и тот, не растерявшись, поднял лежащее рядом колесо от сломанной телеги, и, раскрутив его, метнул в наступающих, сбив с ног несколько человек. Родрик помчался навстречу наступающим и, получая легкие, не пробивающие его броню удары, принялся рубить бойцов Бэйла. Они кучей наваливались на него, но этого было мало – практически монолитный доспех Родрика очень трудно было пробить.

Копейщик Бэйла, заметив, что в районе у подмышки есть небольшой зазор, нанес удар копьем – не особо точный, но лезвием копья он поцарапал кожу Родрика.

Из темноты на бойцов Бэйла налетели всадники Родрика, мгновенно обратив нападавших в бегство. Йен спустился с коня, и срубил последнего отступающего бойца Бэйла.

– Ты как? – спросил Йен, положив руку на плечо тяжело дышавшему Родрику.

– Лучше, чем когда-либо! – со смехом произнес Родрик.

– Отлично…

– Потери? Пленные? – стандартно спросил Родрик, ожидая, что Йен уже подвел подсчет, как всегда это было в отряде.

– Потери минимальны, пара сотен конников. А пленных… Ну в районе тысячи, люди Аэрона Дэмфэйра их охраняют.

– Тогда пошли пройдем, посмотрим на счастливчиков.

***

Они долго шли по лагерю, стоящему кругом вокруг всего замка. Палатки, шатры и укрепления горели, пленные воины лорда Боле стояли на коленях, просили пощады, но рыцари Родрика и солдаты Аэрона крепко держали их, не давая вырваться. Особо буйных закалывали, резали в пример другим, дабы никто не пытался убежать.