Текст книги "Тени (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 53 страниц)
А потом капюшон (не Льюис, Джеймс знал точно), убрал палочку и открыл своё лицо. Спокойное. Ясное. Удовлетворенное.
Джеймс смотрел во все глаза и не мог поверить. Это невозможно. Логика говорила ему одно, а глаза другое. В голове всё путалось, сбивалось, заставляя чувствовать полнейшую растерянность.
Это казалось очередным путаным кошмаром, с той лишь разницей, что происходило на самом деле. Здесь и сейчас. В эти мгновенья.
Он знал Джона шесть лет, каждый вечер проводил с ним в одной гостиной, здоровался, перекидывался шутками, у них всегда были дружественные, приятельские отношения. Даже после того, как оба они пригласили Мию на свидание (хотя, по факту, это Джеймс увел девушку из-под носа семикурсника). Но Джон никогда не сердился на него за это. Он оставался тем же веселым добрым парнем, что и был. Или… не был?
Вместо ответов в голове возникли лишь сотни новых вопросов, прожигающих мозг огнями.
И в то же время что-то внутри кричало и било в барабаны – интуиция не подвела Джеймса, капюшоном оказался не Льюис, несмотря на ворох воспоминаний, оказавшихся в итоге ложными.
Это глупое чувство собственной правоты сейчас совсем не радовало. Ситуация складывалась хуже некуда. Кут победил, и они не смогли ему помешать. Как он мог быть сильнее четверых учеников, когда старше их всего на год?
Или… Капюшон назвал их с Мией «дети», он говорил, что учился магии куда дольше, если, конечно, это воспоминание тоже не обман. А ещё он буквально только что сказал, что знал отца Мии, но тот погиб одиннадцать лет назад, когда Куту, по логике, должно было только исполниться шесть.
Ох, Мия. Она так любила своего отца, так боготворила его, а теперь, выходит, он тоже занимался поисками сердца Тьмы. Он не был героем.
Джеймс бросил взгляд на девушку. Она не ответила ему, вместо этого её глаза застыли на фигуре Джона. Издалека они показались Джеймсу почти черными, и он невольно вздрогнул.
Кут ещё что-то упоминал про своего сына…
Он перевел взгляд на мужчину. Тот стоял на коленях над гробом, но словно не решался к нему прикоснуться, так и замер с руками, поднятыми над крышкой в паре дюймов. Казалось, он даже дышать перестал, и Джеймс мог буквально видеть его трепет. Час, которого он так ждал, готов был наступить. Но он словно чего-то ждал. Не решался. Не мог? Но это лишь секундное замешательство. Волнение перед наступлением великого момента. И всё случится, едва он откроет гроб и прикоснется к заколдованному сердцу. Тогда Тьма вырвется на свободу и завладеет одним из них.
Они проиграли. Глупые дети, возомнившие себя героями. Нужно было давно всё рассказать отцу. Довериться. А не надеяться на себя. Сломать свою упрямую гордость. Но теперь всё. Уже слишком поздно. Он всех подвёл. Такова судьба.
«Плевать я хотел на судьбу и на то, что там должно быть. Мы сами решаем, что будет. Ничего не предрешено», – раздался в голове резкий знакомый голос.
Тот, кто вёл Джеймса. Кто не давал ему сдаться.
И, может быть, есть еще шанс?
Джеймс окинул друзей взглядом. Поверженные. Разбитые. Побежденные.
Нет. Он не будет таким.
Кто-то должен продолжить борьбу. Они не могут все сдаться. Пришло время проявить характер. Стать лидером. Тем, кто не опустит руки, как бы плоха ни была ситуация. И изменит судьбу.
Нужно просто отвлечь капюшона, а потом вдруг какое-нибудь из его заклятий ослабнет, и хотя бы один из них сможет пошевелиться. Возможность на это ничтожно мала, но она есть. А значит, нужно попытаться. Помощи ждать неоткуда. Оливер остался в коридоре, удерживаемый заклинанием обездвиживания. А больше никто и не знает. Они сами своя надежда. И они ещё не побеждены.
– Ты не Джон, – выпалил Джеймс, не найдя, что сказать ещё. Лишь бы говорить. Лишь бы отсрочить неумолимо надвигающуюся тьму.
Капюшон словно ждал, когда его остановят. Он сжал кулаки и оглянулся. Лицо его казалось бледным, только на щеках выскочили красные пятна, похожие на лихорадку.
– Нет, не Джон, – подтвердил он, поджав губы.
Кажется, сработало. Нужно просто говорить дальше.
– Тогда кто?
Кут ухмыльнулся.
– Я знаю, что ты пытаешься сделать – и знай, что у тебя не получится. Никто не помешает Тьме возродиться. Эта сила – величайшая из возможных. И мы все должны поклоняться ей. Только Тьма может спасти этот мир.
– По-моему, это мир надо спасать от неё, – язвительно фыркнул Джеймс. Кут с насмешкой посмотрел на него, как на неразумное наивное дитя, не осознающее, что за глупость он только что сказал.
– Ты еще слишком юн, чтобы понять некоторые вещи, – нравоучительным тоном произнес мужчина. – Думаешь, в жизни всё только чёрное или белое. Не видишь, как прогнил этот мир. Его пора перезапустить. Чтобы избавиться от болезни нужно действовать решительно и, порой, да, грубо. Но только так можно достичь совершенства, открыть новую, лучшую жизнь. Никто из вас не в состоянии это понять. Вы так смешно пытались мне помешать. Наблюдать за вами было забавно. Но время игр прошло. Настало время творить историю.
Обычно Джеймс засыпал на таких длинных и скучных монологах еще в самом начале, но сейчас слушал внимательно, не желая упустить ни слова. Это безумие. Кут – или кто бы то ни был – просто псих.
– Серьезно? – охнул он. – Это же бред! Как можно в такое верить?!
Джон прищурился и вдруг поднялся с колен, возвышаясь над поверженными учениками.
– Ты тоже поверишь, когда увидишь.
– Нет! Не делай этого!
Резкий отчаянный крик Розы напомнил Джеймсу, что он тут с друзьями. Капюшон заинтересованно посмотрел на Уизли.
– Ещё одна решила попытаться что-то сделать, – констатировал он демонстративно скучающим тоном. – Ладно, я буду милостив. У вас у каждого по одному вопросу. Начнем с рыжей.
Джеймс бы закатил глаза, не будь сама ситуация в действительности такой ужасной, какой она являлась. Будь он на месте капюшона, он бы ни за что не стал разводить речи, а просто сделал, что задумано, и всё. Но ему же лучше, что Кут любит покрасоваться. Хотя мыслей о том, как освободиться от заклинания, по-прежнему не было. И эта затяжка времени всё равно не могла им помочь.
– Кто ты на самом деле? – задала свой вопрос Роза.
Джон щелкнул пальцами, затем вдруг уставился себе на переносицу, лицо его стало жутко сосредоточенным. Нос словно закипел и спустя пару мгновений изменился. Затем подбородок стал более квадратным, а щеки впалыми. Появились морщинки и щетина. Только глаза остались теми же, что были у Джона.
Джеймс никогда прежде не встречал этого человека, не знал его, но сходство было на лицо.
– Вы отец Джона, – тоже догадалась Роза.
– Мне нужно было попасть в школу, а мой сын истинный гриффиндорец. Он бы никогда не стал мне помогать.
– Что вы с ним сделали? – дрожащим голосом спросил Дил.
– Ничего, – просто ответил Кут. – Я люблю его и верю, что однажды он поймет. А пока он, скажем так, под домашним арестом.
– В каком смысле? Ваша жена с вами заодно? Вы мучаете собственного сына? – протараторил Дилан. Джеймс удивился, откуда в его друге столько внезапной решимости. Если бы он замолчал, пугливо жуя губу, это было бы куда реалистичней и больше в его духе, чем это внезапное желание добраться до правды и беспокойство за другого человека.
– Полегче, мистер Джексон, – поднял руку Кут, останавливая его. – Один вопрос. Помните? Вы свой уже задали. – Его глаза замерли на лице Джеймса. Пустые, как окна нежилого дома с выбитыми стеклами. – Мистер Поттер?
***
– Итак, о насущном, – тон дедушки внезапно стал деловым. Он уселся на пол, скрестив ноги, и внимательно посмотрел на внука. – Вы знаете, кто под капюшоном?
Оливер едва не вздрогнул от такой смены атмосферы. Но прочистил горло и ответил по-солдатски чётко:
– Преподаватель зельеварения. Хотя Джеймс думает, что это не он.
– Почему?
– У него… предчувствие.
– И ты ему веришь?
Взгляд Мэтью Сноу, казалось, прожигал насквозь. Проникал через все лабиринты души к тем её уголкам, в которые даже сам Оливер не решался заглядывать.
– Да, – прошептал Оливер. И тут же повторил, кашлянув, уже громко. – Да. Джеймс и Мия вспомнили, как он напал на них, а потом стер им память, но Джеймс думает, что воспоминания изменили.
– Такое возможно, – просто согласился дедушка, продолжая сверлить внука немигающим взглядом. – Есть пара заклинаний…
– Нет, – перебил его Оливер, надеясь, что не покажется слишком нетерпеливым. – Это не наша магия. У них на руках что-то типа рун. Я нашел в книге, что это Древняя магия, которой пользовались Жрецы, и разрушил её. Помнишь, те символы, о которых ты мне писал? Они вернули им память, но что, если не настоящую?
И вот теперь на лице дедушки отразились эмоции. И это было ужасно, потому что Мэтью Сноу крайне редко терял над собой контроль, а когда это случалось, то, как правило, не означало ничего хорошего.
– Что не так? – сразу же выдохнул Оливер, тоже хмурясь. Он буквально чувствовал, как леденеет воздух. Как застывают в нем незримыми острыми нитями паутинки льда. Проникающие под кожу, разрезающие её будто скальпели. Дедушка отвел взгляд в сторону и тяжело вздохнул.
– Ты прочитал об этом в той книге, верно?
Оба они знали, что значила фраза «та книга». Та, что пробудила Оливера. Та, которая чуть его не убила. Особая книга. Дедушка рассказывал, что каждое создание Древней магии, прикоснувшись к ней, пробудило бы себя перед другими.
– Да.
Мэтью покачал головой, по-прежнему не глядя в глаза юноше.
– Я помню, что ты велел мне держаться от неё подальше, – с легким раздражением заметил Оливер, – но сейчас не время, и у меня не было выбора.
– Дело не в этом, – покачал головой дедушка. – И я знал, что ты всё равно не устоишь. Никто не в силах.
– Тогда в чем?
Их взгляды, наконец, пересеклись и замерли друг на друге. В глазах дедушки Оливер видел высокие заснеженные стены крепости, за которой скрывалось так много тайн, укрытых золотыми огнями.
– Ваш капюшон, кем бы он ни был, не смог бы сотворить такие чары. Ни он, ни кто-либо ещё, – медленно произнес Мэтью Сноу. – Это особая руническая магия. Она доступна лишь тем, кто рождён с Древней магией. Ей нельзя научиться, как многому другому. Каким бы гениальным волшебником ты ни был.
Оливер кашлянул, обдумывая услышанное. Это не было хорошо.
– Ты хочешь сказать, – потянул он растерянно, хмуря брови, – что наш капюшон владеет Древней магией? Поэтому он так и хочет выпустить Тьму?
Если это так, то всё ещё хуже, чем он думал, и он должен незамедлительно отправиться к друзьям.
Он пытливо уставился на дедушку, ожидая подтверждения своим словам, но тот молчал и только смотрел на него выразительным взглядом.
Сердце Оливера стукнуло о ребра и на мимолетную секунду остановилось. Перестали тикать часы на подоконнике, перестал дышать дедушка, застыла в воздухе пролетающая за окном птица. На этот миг остановилось время и сам мир.
Нет.
Не может быть.
– Это был не он, – почти беззвучно пробормотал Оливер. И незримые ледяные пальцы сдавили его горло. Острые когти впились в кожу, проникая иглами внутрь, перекрывая доступ воздуху. Голова закружилась, а кровь в жилах, казалось, покрылась инеем.
Как же они ошибались… Господи.
Они думали, на воле только тени.
– Но кто?..
– Я не знаю, – сокрушенно покачал головой дедушка. Несчастно. Встревоженно. Мрачно. – Но есть ещё один игрок.
И он сильнее вас всех.
***
Джеймс встретился взглядом с глазами человека, которого полгода считал своим приятелем.
Один вопрос. Самый важный.
Джеймс столько хотел спросить, узнать. Как Кут следил за ними. Зачем запер в классе. Каким способом смог управлять пауками в лесу. Кто убил Миргурда и за что. Почему он пользовался только лопатой с рунами, а потом перестал. Как открыл двери. Что это были за звезды, и что случилось с Кейном. Почему не убил их с Мией в тот вечер и как контролирует тени.
Но главный вопрос состоял не в этом.
Всё это – лишь следствия.
Нужно понять, с чего всё началось. Обратиться к истокам. Там лежит важнейшая отгадка. Ключ. И, может, спасение.
Только бы я был прав.
Джеймс набрал в грудь воздуха и произнес ровным голосом, не дрогнувшим ни на миг:
– Как ты узнал, что сердце Тьмы здесь? Его веками не могли найти. Жрецы закопали его в лесу тысячи лет назад.
Кут прищурил глаза, и что-то изменилось в нем. Словно пелена воспоминаний опустилась на глаза воздушной мантией и замерла в глубине зрачков безмолвными призраками.
– Это не я, – даже голос мужчины изменился, подверженный ностальгии. – Это никогда не был я. Мой лучший друг Нэйт. Мы вместе узнали легенду, в которую никто не верил, но, в отличие от других, мы поняли, что она правда. И стали изучать её. А потом, однажды, Нэйт пришел и рассказал мне, что с ним случилось чудо.
– Чудо? – переспросила Роза. Кут пропустил её вопрос.
Он прикрыл глаза, на его губах возникла мягкая печальная улыбка. И в этот миг он был похож на Джона даже без своих способностей метаморфа.
– Тьма заговорила с ним, – вспоминал он.
Что?
Джеймс позабыл, как дышать.
– Тьма рассказала ему, где скрыто её сердце, в котором хранятся её силы. Такой сильный магический артефакт не мог не притягивать к себе магию, даже неосознанно. Когда основатели строили школу, они не знали, что под ней. Но Нэйт узнал. Она давала указания, общалась с ним. Она выбрала его, – Кут открыл глаза, и Джеймс мог увидеть блеснувшую в них влагу.
У него кружилась голова. Это казалось неправильным – видеть, как человек, которого они ненавидели полгода, проявляет такие эмоции. И Джеймс понял – Кут на самом деле верил не в Тьму, а своему лучшему другу. В то, что тот был настолько особенным, что его избрала великая древняя сила. Для спасения мира.
Невольно в голове пронеслось глупое сравнение, заставившее сердце болезненно сжаться. Оливер так же верил в него, в его избранность Сфелиевой водой. Но что, если и они оба неправы?
Нет. Джеймс не должен так думать. Он не может сомневаться. Он и Оливер никогда не выпустят зло. Они не станут причиной кошмаров и бед, не совершат плохие поступки. Они не такие.
– Твой отец, – Кут внезапно обернулся к Мие и посмотрел на неё печальными глазами, – всегда был тем, кто вёл меня. С тех пор, как его не стало, не было ни дня, чтобы я не скучал по нему.
Мия выглядела отстраненной, слушая это. Нельзя было прочитать по её лицу, зла она, расстроена или разочарована. Ничего. Только холод. И Джеймсу показалось, что он совсем её не знает. Даже Оливера, мистера Совершенное-каменное-лицо, он научился читать, хоть на это и ушло время и тысячи совершенных ошибок.
– У тебя его глаза, – продолжил Кут, всматриваясь в Мию с тоскливой нежностью. – Глядя в них, я вижу его. И я думал, что ты сможешь продолжить его дело. Думал, если мы подружимся, то открою тебе правду, и ты поможешь мне. Но я ошибся.
– Поэтому натравил на меня боггарта? – прорычала Мия, впервые заговорив после битвы. И Джеймс поразился, как агрессивно прозвучал её голос.
Кажется, Кут тоже.
– Никто не смеет натаскивать на меня чудовищ, – продолжила Мия, и ядом в её голосе можно было бы отравить всю страну.
В зелёных глазах сверкали молнии.
Всё произошло за секунду. Между двумя ударами сердца.
Раздался свист палочки, рассекшей воздух. Белая вспышка ослепительной магии. И Кут отлетел в сторону от гроба, ударился об пол тряпичной куклой и неподвижно замер.
Мия сидела на полу с палочкой в руках и глубоко дышала. Джеймс восхищенно выдохнул. Он вспомнил, как впервые увидел девушку в бою, в тот день в лесу с акромантулами, и тогда подумал, что она – сама война. Но даже тогда она была не так эффектна и невероятно горяча, как сейчас.
– Мия! – воскликнула шокированная Роза.
Мия еще пару мгновений смотрела на лежащего неподвижно Кута, затем поднялась на ноги, небрежно взмахнула палочкой, и Джеймс почувствовал, как исчезли удерживающие его цепи. После так же легко она освободила Розу и Дила.
– Невероятно! – ахнул Дил, глядя на Мию округлившимися глазами, полными восторга. – Ты невероятна! Как ты смогла освободиться?
Мия не ответила. Осторожно, не опуская палочку, она стала приближаться к гробу. Джеймс последовал за ней, пребывая в состоянии шока. Ещё минуту назад они были близки к поражению, как никогда, но потом… Мия освободилась. И одолела Кута. Он не открыл гроб. Не выпустил Тьму. И сейчас в их руках. Значит… они победили? Да?
***
– Я должен быть с ними! – Оливер подскочил, намереваясь вылезти из камина, но дедушка внезапным быстрым движением ухватил его за подбородок, останавливая.
– Я же говорил – нет, – грозно отчеканил он, впервые за встречу проявив гнев и власть. – Ты останешься в своей гостиной, а я сейчас же отправлюсь в Хогвартс. И по пути свяжусь с мистером Поттером. Нужна вся помощь, что может быть.
– Но дедушка…
– Не перечь мне. Это не ради тебя. Это ради всех.
– Но они…
– Перестань! – выкрикнул дедушка и сильнее сдавил подбородок внука. – Ты не ребенок, Оливер, возьми себя в руки. Кто бы ни были капюшон и тот, второй, они просто люди, одержимые легендой. Их можно победить. Я делал это прежде.
– Что? – Оливер дернулся и вырвался из захвата дедушки. Но ускользать не стал. – Что это значит?
Голос его звучал требовательно и сердито. Дедушка прав – он не ребенок. Ему не достаточно полуправды. Ему нужна вся.
Дедушка слегка прищурил глаза и поджал губы, прежде чем произнес задумчивым тоном:
– Я знал прежде одного безумца, искавшего сердце Тьмы.
– Тогда, может, это он сейчас в школе, – вспылил Оливер. – Почему ты не сказал раньше?!
– Потому что он мертв! – рявкнул Мэтью сурово. И, сбавив тон, добавил прохладным голосом. – Я убил его. Но, должно быть, он успел кому-то рассказать. Или у него был напарник, о котором я не знал.
– У… убил? – переспросил Оливер, надеясь, что ему послышалось. Его не пугали смерти, он знал, что такое война, он сам убивал, пусть и в другом мире, и он понимал и прежде тот факт, что его дедушка сражался с Сами-Знаете-Кем и убивал его сторонников, но сейчас этот факт как-то поразил его. Потому что не было войны. Было мирное время. А его дедушка просто вошел в чужой дом и убил того человека.
– Да, – вздохнул Мэтью. – Тот мужчина был одержим легендой о сердце Тьмы. Узнал её где-то и будто сошел с ума. Я наблюдал за ним со стороны, пока он просто изучал. Но потом что-то изменилось. – Старик прищурился, вспоминая. – Он как будто получил какое-то особенное знание или силу. Он перестал тыкаться вслепую. Словно… ему что-то открылось. Я чувствовал исходившую от него тьму. И знал, что должен его остановить. Не думай, что мне хотелось, у него остались жена и маленькая дочь. Но я должен был.
Что-то неясное, смутное, шевельнулось в груди Оливера.
– Как давно это было? – спросил он тихо. И замер, в ожидании ответа. Секунды показались ему вечностью, прежде чем дедушка произнес:
– Одиннадцать лет назад.
Звуки стирались. И реальность ускользала сквозь пальцы, просачивалась белым песком, обращавшимся буквально на глазах в черный пепел.
«Ничего нет. Ни птиц. Ни животных. Даже ветра». Когда Тьма в легендах приходила, всё исчезало. Всё замирало. Весь мир. «После появления теней мир погрузился во тьму. И каждый знал, что следом за безмолвными тенями следует их господин».
«Никто не рождается злодеем». Или да?
«Люблю гулять в одиночестве».
Лес. Место мёртвых животных. Мёртвых людей.
«По-твоему, я подгоняю желаемое под факты»? Но сейчас факты сами складывались, выстраиваясь в цепочку, которую Оливер так долго не хотел замечать.
«Он видел Тьму в заточении, сказал, что она вырвется на свободу и устроит хаос». Видел как что? Силу? Часть силы? Призрака?
«Он сказал, у этой Тьмы имя одного из нас, указал на нас пятерых, когда сказал это. Раз она может вызволять тени и заставлять их похищать людей, вдруг она достаточно сильна, чтобы уже пытаться завладеть кем-то?..» Одного из нас… Нельзя было игнорировать это.
«Не хочешь пройтись?»
Особые связи. Невидимые, но осязаемые.
«Замковые символы Древней магии были записаны на ее страницах, но лишь истинный Жрец способен их прочитать». А значит, и открыть двери. Но капюшон ходил там, в подземельях. И если он не рождён с Древней магией, то как узнал про их значение и ритуал крови? Кто вложил ему в голову эти знания?
«У него была какая-то причина нас не тронуть». У него?
Агеда. Последние выходные.
«Мы с тобой отличаемся от остальных». Да. Господи, да. Он ощущал, что у них есть нечто общее.
Большее, чем что-либо другое.
«Подобные символы применялись для магической блокировки части личности или воспоминаний у Ордена Жрецов». Древние знания. Не так просто дотянуться до них. Только если…
«Нет. Будь это так, ты бы не стал использовать его на Джеймсе. Так что я не уйду». Держась за руки. От первой секунды до последней. Этого могло быть достаточно, чтобы…
«Как капюшон мог сделать подобное? Тем более, у двух человек. А после еще нанести руны Древней магии, для чего тоже нужно много сил. Это невозможно. Каким бы талантливым волшебником он ни был».
«В мире новой магии у Тьмы нет прежних сил. Не смотря на это, она всё равно остается сильной».
«Я не хочу сделать тебе больно. – А сможешь»?
«Это особая руническая магия. Она доступна лишь тем, кто рождён с Древней магией. Есть ещё один игрок».
– Оливер?
Встревоженный голос дедушки пробился через водоворот воспоминаний и мыслей Оливера. Юноша вздрогнул, качнулся и едва не наглотался пепла и сажи. А после поднял глаза. Но голоса прошлого всё ещё разрывали его голову, вызывая в висках горящую боль.
– В чём дело? – дедушка выглядел так же взволнованно, как звучал. Он больше не запирал свои эмоции. Ситуация достигла своего пика.
– Как его звали? – сипло выдохнул Оливер. Воздух в комнате внезапно стал ледяным. Юноша мог ощущать кристаллы, замирающие на его коже. А невидимый голос, чужой, ядовитый, уже шептал правильный ответ. И в душе Оливер знал, что не ошибается. И это его убивало.
– Что?
– Как его звали?!
– Нэйт, – ответил дедушка с тревогой. – Нэйт Грейс.
Он как будто получил какое-то особенное знание или силу. …ему что-то открылось. Я чувствовал исходившую от него тьму.
– О нет, – Оливер не знал, выдохнул ли он это вслух или только в своей голове.
Вселенная на его глазах разбивалась на атомы.
Он понял. И сейчас он видел правду ясно и отчетливо, словно до этого сидел в комнате с темным окном, а сейчас кто-то вымыл его с той стороны, и он сумел разглядеть всё, что скрывалось за ним. Тайная истина стала явью. Осколки прошлого собирались в его голове по кусочкам, складываясь в целую картину, от которой хотелось кричать.
Громко. Отчаянно. Больно.
Нет. За что?! За что?.. Он же верил.
В глазах Мэтью Сноу вдруг загорелся страх. Он ещё не знал, но мысли уже кружились в его голове.
– Я должен идти, – решительно взглянул на него юноша. Сердце его стонало и кричало. – А ты приезжай в школу как можно скорее.
– Нет, Оливер, ты не п…
– Нет, это ты не понимаешь, – перебил его Оливер. Он дрожал. – Мы все ошиблись. Капюшон не хочет освободить Тьму. Это ни к чему.
Вдох. Ледяной воздух копьями застрял в горле, вызывая боль при каждом слове.
– Она свободна.
Страх в глазах дедушки сменился ужасом. Тем же, что испытывал Оливер.
– Она только хочет вернуть свои силы. Но она… Ей не нужно пытаться завладеть моим сердцем. Потому что у неё уже есть своё.
Оливер не дал дедушке времени, чтобы ответить. Он просто знал, что сейчас должен быть в другом месте. Чтобы защитить того, тех, кто ему дорог. Любой ценой. Даже если ему придётся обратиться к силе, от которой он убегал. Поэтому он отклонился назад и рывком вытащил голову из камина. На миг перед глазами всё закружилось, ладони ударились о твердый пол, а чьи-то мягкие руки сжали его плечи. Но единственное, о чем он мог думать, это открывшаяся ему правда и то, что это означало для всех них.
Падение.
Крах.
Смерть.
«Ох, – мысленно простонал он, – Джеймс…»
– Что с ним? – голос Камилы казался призрачным. Он что, сказал это вслух?
Пошатываясь, Оливер поднялся на ноги. Он должен идти. Бежать. Чтобы успеть. Иначе нечто ужасное и непоправимое произойдет этой ночью.
***
Они победили. Мерлиновы усы, они на самом деле победили. Мия Грейс спасла их всех. Джеймс думал, что они проиграли, но эта девушка изменила исход. Не зря она так верила в судьбу Джеймса. Она невероятна. И когда всё закончится, он заключит её в свои объятья и зацелует. Разве могло ему повезти больше? Он только Джеймс, а эта удивительная девушка из всех парней школы выбрала именно его. Просто так. Не ради своей выгоды или чего-то ещё, а потому, что он понравился ей, точно так же, как она ему.
– Он жив? – тем временем, деловито поинтересовалась у Мии Роза. Грейс бросила в её сторону один-единственный недоуменный взгляд и кивнула.
– Да.
Джеймс мысленно возмутился. Что вообще за вопросы? Как Роза могла даже в мыслях допустить подобное? Да, Мия бывала резкой, а если её спровоцировать, то могла и напасть, но никогда в своей жизни Мия не смогла бы убить человека. В этом Джеймс был уверен. Не после того, что она пережила по вине своих отчимов.
– Оно там, внутри? – шепотом спросил Дил, с опаской поглядывая на гроб.
– Да, – ответил ему Джеймс.
Он хотел поверить в победу, но вместо облегчения и счастья почему-то ощущал всё нарастающую тревогу. С каждым шагом ему в пятки будто вбивали гвозди. И за собой он оставлял невидимые кровавые следы.
Не подходи. Не подходи. Просто развернись и уйди отсюда. Сейчас же.
Но Джеймс не остановился. Это выглядело бы так, словно он испугался, как маленький мальчик. А он не такой. Если Мия не уходит, то и он тоже. Поэтому он продолжил маленькими медленными шагами приближаться к гробу. И вдруг услышал его. Биение сердца. Он оглянулся на Розу, пытаясь понять, слышит ли она, но лицо её оставалось прежним. Как и у Дила. Нет. Они ничего не слышали. Не могли.
Около гроба все четверо остановились. Стук стал таким громким, что заглушал собственное сердце Джеймса. Этот звук буквально разрывал его, будто с каждым ударом ему в легкие заколачивали гвозди. Один. Второй. Десятый. Больно дышать. Глотать. Думать. Просто пусть это прекратится.
– Что будем делать? – благоговейным шепотом спросил Дилан.
– Закопаем его обратно? – предложила Роза.
– Но если кто-то ещё знает, что оно здесь, за ним снова придут, – возразила Мия. Голос её дрогнул. – Здесь оно не в безопасности.
– Тогда закопаем в другом месте? – снова выдвинула идею Уизли.
Джеймс молчал. Его пальцы горели от почти непреодолимого желания открыть крышку, и он изо всех сил старался сосредоточиться не на этом, а на том, что делать дальше. Они никогда не продумывали так далеко. Всегда действовали по ситуации. И не обсуждали ни разу, что им делать с сердцем, если оно окажется в их власти. Если бы только был шанс уничтожить его. Стереть с лица Земли.
– Нужно удостовериться, что оно всё ещё внутри, – вдруг произнесла Мия. Джеймс с трудом оторвал взгляд от массивной крышки и посмотрел на неё.
– Оно там. Я слышу его, – полным убеждения голосом ответил он. Мия слегка нахмурилась.
– Ты уверен? Кут дурачил нас полгода, притворяясь другим человеком. Он изменил наши воспоминания, подставив Льюиса. И сейчас проиграл так легко… Ты точно можешь сказать, что это не ловушка? Потому что если он обманул нас, если мы закопаем гроб без сердца…
Джеймс застыл от подобной мысли. Если Мия права, если это игра, в которой капюшон всегда обходил их на пару шагов, где уверенность, что он не сделал этого и на сей раз. Может, сердце уже не здесь, а у его сообщника. Например, жены. Или скрыто в потаенном месте в ожидании своего часа. Но будь Тьма на свободе, они бы уже знали. Значит, Кут не освободил её. Но он вполне мог перепрятать сердце с помощью магии, не прикасаясь к нему. Лучше было бы проверить, это правда.
Но открыть гроб…
– Мы не будем к нему прикасаться, – заметила его волнение Мия. И, протянув руку, вдруг сжала его ладонь. Голос ее внезапно стал успокаивающе мягким, почти нежным. – Эй, Джеймс.
Она заглянула в его глаза, и Джеймс ощутил прилив уверенности и сил. Мия верила в него, когда это не он, а она спасла его пять минут назад. Но она все равно смотрела на него, как на кого-то особенного. Кто ещё мог смотреть на него так же?
– Мы только убедимся, что оно там, – тихо произнесла девушка. – Просто взглянем, и всё. Так будет лучше.
– Согласна, – внезапно присоединилась к Грейс Роза. – Мы должны быть уверены. Нельзя полагаться на слепую веру. Нужно увидеть самим, что оно внутри.
– Просто ты хочешь взглянуть на сердце из истории, признай, – пробурчал Дил. – Лично я против. Ни к чему вытаскивать всё это на поверхность. Мы и так едва отделались. Нужно просто связать Кута, зарыть гроб и валить отсюда. Сдадим чувака мракоборцам, а двери запечатаем. Книгу с ключами сожжем. И всё. Никто сюда больше не вернется.
Мия продолжала держать Джеймса за руку. Он посмотрел в глаза своей девушке, такие ярко-зелёные, полные решительного блеска и уверенности.
– Мы откроем его, – произнес он и увидел, как на губах Мии промелькнула быстрая легкая улыбка.
– Ты всё делаешь правильно, – выдохнула она, переплетая их пальцы. – Мы не можем позволить себе сомнения. Оливер будет тобой гордиться.
Перед глазами тотчас же возникло удивленное и восхищенное лицо Сноу. То, как будет гореть его взгляд, как он будет улыбаться. Для него это будет означать свободу. Ему больше никогда не придется прибегать к Древней магии и рисковать собой. Он будет свободен.
Все смотрели на Джеймса. Роза с нетерпением, она едва ли не подпрыгивала от ожидания. Дил с нотками страха и неуверенности. А глаза Мии излучали свет и радость, каких никогда не было в них прежде.
Джеймс выпустил руку девушки и аккуратно, неспешно опустился на одно колено перед гробом. Биение заточенного там сердца стало громче.
«Нет ничего плохого в том, что я открою его, – подумал Джеймс, словно оправдываясь. – Я только взгляну, чтобы убедиться, что оно там. Если не прикоснуться к нему, Тьма не освободится».
В нескольких дюймах от поверхности крышки пальцы замерли. Джеймс ощущал идущий от гроба холод. Чувствовал ли то же самое Кут, когда собирался открыть его ранее?
Он вдохнул, набрав полную грудь воздуха, и опустил ладони. Дерево было гладким, неприятным. И на мгновенье в голове зашевелились подозрительные сомнения. Почему Кут не открыл гроб? Чего он ждал? Зачем вступил с ними в разговор, когда так же стоял с руками над крышкой, и ему хватило бы секунды, чтобы открыть его?
Словно заметив его дискомфорт и колебания, Мия вдруг положила руку на его плечо. И это придавало сил и как по волшебству изгоняло прочь плохие мысли. Ухватившись за края, Джеймс подцепил крышку и распахнул её одним быстрым движением.
За спиной тихо вздохнула Роза. Дил, кажется, едва сдерживал рвоту.
