Текст книги "Тени (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 53 страниц)
Не отрывая взгляда, Джеймс стал спускаться по ступенькам, и сердце его отбивало громом каждый шаг. Он боялся опустить глаза, потому что если это произойдет, всё разрушится.
– Джеймс! Ты встал, соня! – раздался крик, а затем кто-то толкнул Джеймса в бок. Он обернулся. Гарри. Рядом с ним как всегда ухмылялся его лучший друг Чарли. Джеймс даже не стал ничего отвечать. Он спрыгнул с лестницы, миновав последние две ступеньки, и взглянул в сторону окна. Но Мии там уже не было. Он упустил ее. Снова. Как собирался упустить сегодня вечером.
Желая отогнать неприятные чувства, смешанные с голодом, Джеймс отыскал Дила и, бесцеремонно вытащив его из компании однокурсников, потащил с собой на кухню. Оставаться одному совсем не хотелось, а Оливер был слишком далеко.
Всю дорогу Дил бубнил что-то про Розу. Тихо и печально. И в итоге, когда друзья остановились перед картиной с фруктами, выдал:
– Я теряю её, Джеймс.
Прозвучало как в одном из тех романов, что Джеймс всегда ненавидел и называл девчачьими.
– Не говори глупостей, Дил, – попытался он приободрить друга, что было непросто, так как у самого внутри был раздрай. – Она просто вся в учебе. Ты же помнишь прошлый год? Тот еще был ад. А Рози ведь нужно быть лучшей.
– Но она всё время думает… – вздохнул Джексон. Джеймс лишь удивился.
– Для нее это нормально. Я бы запаниковал, перестань она думать.
– Нет, ты не понял, – удручающе покачал головой Дил. – Она думает об Оливере.
Джеймс не желал знать, как друг это понял, потому что вдруг осознал, что это правда, а сил подбирать нужные слова не было. С сожалением он вспомнил о тех чудных временах, когда ни у него, ни у друга не было никаких любовных проблем и переживаний. Боже, как же хорошо было! Как легко и просто. Не то, что сейчас. Мия. Оливер. Всё не так.
Поэтому вместо того, чтобы сказать что-то, Джеймс просто пощекотал грушу на картине, та превратилась в ручку, и он потянул на себя дверь, ведущую в кухню.
Но в этот день даже вкусная еда не могла поднять настроение Поттера. Дил продолжал вздыхать все утро, искал у друга помощи и совета, но Джеймс не мог ничего ему дать, так как мысли его вертелись вокруг Мии, и он просто пропускал мимо ушей половину монологов Джексона, за что ощущал робкую вину.
После ужина Джеймс остался в своей комнате. Достал из сумки старый искусанный мячик и, развалившись на кровати, принялся подбрасывать его и ловить одной рукой. Игрушка эта когда-то принадлежала первому псу его отца. Джеймс помнил это рыжее лохматое чудо по кличке Арго. Когда он умер, новую собаку так и не завели.
Движения успокаивали. Помогали расслабиться. Джеймс не мог перестать злобно думать о том, какой отстойный сегодня день и как он его ненавидит. Дело, конечно же, было не в том, что Мия идет на свидание с другим. И уж точно не в том, что Оливера не было на ужине, и они не виделись со вчерашнего вечера. И не в том, что Дил хандрил, распространяя свое настроение повсюду, как болезнь. Виноват был, конечно, снег, который шел не переставая с самой ночи. Мерзкий. Холодный. Мокрый. Разумеется, дело только в нем.
Джеймс вздохнул и со всей силы швырнул мяч вверх. Тот ударился о потолок с глухим стуком и упал обратно, но парень ловко подхватил его, не дав встретиться со своим носом. Кого он обманывает? Снег – точно последнее, что его волнует.
Он повернулся на бок и уставился на распахнутую полку Дила, из которой на пол небрежно вывалилась половина вещей. Внезапно он вспомнил, как однажды нашел в ней записку от Розы. Такую сопливо-милую. Как и положено быть любовным письмам. А потом вдруг на ум пришла совершенно другая записка. Та, что получила Мия. От него. Точнее, как будто от него.
Джеймса до сих пор колотила злость, стоило подумать, что кто-то подписался его именем, чтобы заманить девушку в лес. Если бы с ней что-то случилось, он был бы виноват.
Стоп!
Джеймс стремительно сел, позабыв как дышать от мысли, только что пришедшей ему в голову. Записка! Мия ведь думала, что она от него и пошла в лес к нему! Черт. За всей своей злостью и страхом он даже не думал о том, как сильно записка походила на приглашение на свидание и о том, как легко, не задумываясь, Мия пошла в лес только потому, что он хотел ее видеть. Значит, и она его тоже.
А что, если?.. Если Оливер прав, и им просто нужно поговорить? Оливер ведь не стал бы советовать это просто так. Он общается с Мией так, как никто в школе, он знает ее лучше всех (эти мысли были немного обидными, но теперь, когда Джеймс убедился, что Сноу влюблен в Розу, он уже не так злился из-за близости друга с Грейс) и может понимать что-то, чего не заметил сам Поттер. Он бы ведь не стал советовать Джеймсу сделать первый шаг, если бы думал, что это станет провалом? Потому что Джеймс бы так не поступил с ним. Он потому и был против чувств Оливера к Розе, что не хотел, чтобы друг страдал.
«Просто поговори с ней, и всё. Ты ведь будешь жалеть», – лицо Сноу сразу же выплыло в памяти. Очерченное тенями и светом, отчего казавшееся еще более четким, чем прежде, словно выбитое в камне. Все эти линии, изгибы.
«Ты так за нее боролся, делал всё, чтобы она поверила тебе, а теперь отдашь ее этому парню?» – и тени от ресниц трепетали на его щеках.
Черта с два.
Джеймс уронил мяч на кровать и соскочил на пол. Ни за что он не сдастся без борьбы. Даже если выставит себя идиотом. Пускай. Зато будет знать, что попытался. Он не отдаст Мию так просто. Не будет тряпкой и размазней, лежать здесь и депрессовать, как девчонка.
Вытащив карту, он прикоснулся к пергаменту палочкой и быстро начал выискивать нужное ему имя. Наверное, годы практики этого занятия сделали свое дело, потому что буквально сразу же он наткнулся на точку, подписанную «Мия Грейс». Она стояла в коридоре около портрета с Полной дамой, а рядом топталась «Роза Уизли». Джеймс слышал, что сестра помогала Грейс подготовиться к свиданию. Теперь что, провожает из рук в руки? Кута нигде не было видно, и искать его Джеймс не собирался. Он отбросил карту, пихнул палочку в карман и вылетел из комнаты.
Промчавшись мимо окликнувших его друзей, мимо Лили, оглянувшейся на него, он бросился прямиком к дверям, настолько, насколько прямо в принципе было возможно бежать среди заполненной учениками гостиной. А, отодвинув портрет, едва не был сбит кем-то.
– Роза?!
– Джеймс?
– Какого?.. Где Мия?
Роза медленно моргнула. Выражение шока сменялось просто непониманием. Она тряхнула волосами и немного удивленно ответила:
– Только что ушла с Кутом.
– Черт.
Едва удержавшись, чтобы просто не оттолкнуть сестру с дороги, Джеймс оббежал ее и рванул в коридор. Минуту назад Кута не было на горизонте, откуда он взялся, черт возьми?
Сердце колотилось так сильно, будто Джеймс пробежал много миль, но он знал, что дело не в этом. Он не мог опоздать. Не тогда, когда только-только решился. И теперь уже не мыслил, как еще час назад собирался отпустить Мию к другому. Нет. Он не сможет. Нет, нет, нет. Пожалуйста. Он не хочет этого. Она нужна ему. Черт. Он должен был сразу ей всё сказать. Идиот. Какой же он идиот.
И не подумав вернуться за картой, чтобы узнать, куда ушли Мия и Джон, Джеймс наугад рванул влево. Что-то вело его. Интуиция? Желание? Судьба? Он знал, что эти двое не могли далеко уйти и не ошибся, увидев их сразу же, едва свернул за угол.
Мия шла, сохраняя между собой и Джоном расстояние, руки ее были спрятаны в карманы – держит палочку наготове, без сомнений. Плечи напряжены, голова чуть повернута. Да и Кут отчего-то казался слишком скованным.
– Эй! – выкрикнул Джеймс, едва не задохнувшись от радости. Мия и Джон одновременно остановились и обернулись.
– Джеймс! – воскликнул Кут. – Привет. Ты немного не вовремя, знаешь?
Джеймсу вдруг захотелось заехать по лицу этого парня кулаком, но он сдержался. И посмотрел на Мию. Только на нее, потому что лишь это имело смысл.
– Не ходи с ним, – произнес он. И с гордостью отменил, что отчаяние, заполнившее его изнутри, не пробилось в голосе.
Мия вытащила руки из карманов и скрестила на груди.
– Почему? – только и спросила она. И посмотрела. И, наверное, было что-то в ее глазах, что подтолкнуло Джеймса к действию. И вместо ответа он вдруг сделал тот последний шаг, что отделял их и прикоснулся своими губами к ее. И когда она ответила на его первый, неловкий поцелуй, он понял, что всё сделал правильно, и в груди разлилось тепло.
========== 32. Скажи, кто тебе нужен. ==========
Декабрь начался теми же метелями, которыми закончился ноябрь. Роза сидела у окна и смотрела через наполовину залепленное снегом стекло, как шестикурсники Слизерина и Когтеврана по узкой тропинке гуськом пробираются к теплицам. Отсюда она не могла различить их лиц, только силуэты, прикрытые метелью. Но ей казалось, что она все-таки узнала Оливера.
– Эй, Роза, – Саманта, сидевшая справа, толкнула ее локтем, – ты собираешься сегодня учиться?
– Что? Ах, да. Да, собираюсь.
Профессор Эджком чертила с помощью волшебной палочки сложную схему взаимодействий на доске. И Роза, схватив перо, спешно начала срисовывать следом за ней.
– У тебя что-то с Дилом случилось? – продолжила допытываться Саманта. Роза бросила в ее сторону быстрый взгляд и продолжила записывать.
– Нет, – спустя пару мгновений прошептала она. – С чего ты взяла?
– Ну, – Сэм округлила глаза, – ты в последнее время страшно задумчивая, а он страшно грустный, так что.
«Слишком много страшно», – отчего-то подумала Роза, кажется, уловив из всего предложения только это.
– Всё нормально, Сэм, – все-таки ответила она, зная, что подруга ждёт каких-то слов. Пусть они и не были правдой. Ничего не было нормально. Рядом с Оливером Роза становилась глупой, счастливой и слабой. Такой непривычной для себя. Он не был согревающим ее солнцем, потому что солнцем всегда была она. Но именно его холод заставлял ее огонь так пылать.
Дурацкие сравнения. Роза просто хотела, чтобы всё стало просто. Но не знала, как это сделать. Только с каждым днём чувствовала, что всё больше и больше думает об Оливере и всё меньше о Диле. И вроде бы выход был очевиден, но она боялась, что всё сломает, но ничего не останется в итоге.
В одном она была уверена. Теперь уже точно. Ей нравился Оливер. Ей нравилось то, какой она становилась рядом с ним. Как себя чувствовала, когда он был с ней.
И в то же время она вспоминала о том чудесном годе, что был у нее с Дилом, и не могла просто выкинуть эту часть своей жизни. Их общей жизни.
За обедом Роза встретилась с друзьями. Дил лучезарно улыбнулся ей и, пока Джеймс не видел и не смущал его, быстро поцеловал ее в щеку. Но разве Поттер сейчас видел хоть что-то кроме своей новой девушки? Не то, чтобы на людях между Мией и Джеймсом что-то сильно изменилось, скорее, нет, чем да. Разве что теперь они постоянно смотрели друг на друга, а если их взгляды и прерывались ради чего-то важного, то спустя секунды снова искали друг друга. Да и девушка больше не дергалась, когда Поттер оказывался ближе, чем было позволено посторонним. Они не обнимались и не целовались у всех на виду, Роза ни разу не видела, чтобы они этим занимались, но вечерами они часто пропадали, и где бы ни были, были вдвоем. И счастливы. Джеймс так точно. Он расплывался в улыбке, как объевшийся довольный кот. Мия, кажется, тоже выглядела более счастливой, чем обычно, хотя по ней ведь сложно что-то сказать наверняка. Но эти двое явно нашли друг друга, так что уже полторы недели ни одного из них не интересовали загадки и символы. Иногда Роза видела их в компании Оливера, но чаще слизеринец был сам по себе. И отчего-то это зрелище вызывало в ней грусть.
– Что там с символами? Есть успехи? – поинтересовалась она, хоть и знала ответ. Джеймс, в это время игравший в гляделки с Мией, лениво перевел взгляд на кузину и покачал головой.
– Нет. Оливер ничего не нашел.
– Может, ему просто нужна помощь, – не сдержала легкой язвительности Роза. Но никто не услышал этой интонации. Она помогла бы сама, с удовольствием, но в преддверии окончания семестра им стали столько задавать, что Роза и так почти не спала по ночам, погруженная в домашние задания.
– Нет, – легкость в тоне Джеймса была такой беззаботной. – Я спрашивал, он сказал, что справляется. Как там он ответил нам, Мия? «Не хватало мне еще утонуть в потоках вашей мимишности, Джимми. Гуляйте и не мельтешите перед глазами».
– Да, так, – подтвердила Грейс. Роза даже не потрудилась повернуть голову в ее сторону. Просто свела брови и с укором посмотрела на брата. Неужели чувства настолько ослепили его, что они не видит дальше собственного носа? Очевидно же, что Оливер хотел бы, чтобы Джеймс был рядом, но, разумеется, нет ничего, что заставило бы сказать его это вслух. Тем более теперь, когда Джеймс такой окрыленный своей первой любовью. И Розе хотелось встряхнуть брата, закричать: «У тебя еще будет десяток девушек! Но такого друга может не быть». Но она промолчала. Потому что это было бы несправедливо. Во-первых, она не знала, что за дружба у Джеймса и Оливера на самом деле. А во-вторых, что, наверное, было главным, отчаяние это относилось вовсе не к Поттеру, а к ней самой. И себя, а не его, ей надо было встряхнуть. Чтобы, наконец, уже определиться, кто ей нужен. Перестать метаться. Потому что это выматывало сильнее всего.
– В эти выходные ведь Хогсмид, – произнес Дил. – Я подумал, может, сходим все вместе куда-нибудь? Что насчет кафе мадам Паддифут.
Роза знала, что это любимое местечко Дила. Они часто бывали там вдвоем. Самой ей не очень нравилось это кафе, слишком приторно-сахарным оно казалось.
– Эм… – Джеймс посмотрел на Мию, а затем на друга. Слегка виновато. – У нас были свои планы.
Он указал пальцем сначала на себя, потом на Грейс. И изобразил на лице сожаление. Только Дил не расстроился ни капли, лишь ухмыльнулся.
– Точно. Это же ваш первый поход в Хогсмид в качестве… – он закашлялся. – Ладно, мы с Розой сходим вдвоем, да?
Роза бы предпочла никуда не ходить и провести день в компании подушки, одеяла и имбирного печенья. Но, взглянув на светившееся от предвкушения свидания лицо Дила, не могла не согласиться:
– Да. Ты возьмешь галлон, а я мокко. И те кремовые пирожные на двоих.
Их первое настоящее свидание за пределами замка как раз было у мадам Паддифут. И именно такой набор они в тот раз ели и пили. Роза помнила, как была счастлива в тот день. И не чувствовала ничего похожего сейчас.
Грустно. Грустно понимать, что потеряла что-то важное в своей жизни. Что очередной этап завершен. И вряд ли можно его вернуть. Конечно, никто не мешает тебе попытаться. Только вот вопрос в том, а стоит ли? Может, просто отпустить прошлое и двигаться дальше?
Роза снова посмотрела на Джеймса. В этот момент он как раз что-то быстро написал на салфетке и впихнул Мие в руку, едва заметно прикоснувшись к ее пальцам своими. Она прочитала и смущенно заулыбалась. А Розе на ум вдруг пришло воспоминание о том, как Дил всегда стеснялся проявлять свои чувства к ней при Джеймсе, боялся его подколов, краснел и заикался. О Джеймсе точно такого не скажешь. Он бы истек флиртом при всех, если бы не сдержанность Мии. Отношение к которой у Розы лучше не стало.
Но мысли ее вновь вернулись к брату. Он не испугался сделать шаг вперед, хотя не был уверен, что Мия чувствует к нему. Но он рискнул и теперь счастлив. Возможно, Розе стоит поступить так же. Но… Она посмотрела на Дила, который в этот момент с аппетитом жевал куриную ножку. Как же то, что у нее и Джексона? Всё было бы так просто, будь она свободна. Вот бы сейчас поговорить с мамой. Но в письме всего не объяснишь, а встретятся они только на каникулах.
Остаток дня Роза пребывала в мучительных размышлениях. Хотя, справедливей было бы сказать, что она терзалась ими уже не одну неделю. После того разговора с Алом она пыталась, всё ещё пыталась поступить правильно. Но что, если правильного в этой ситуации не существует? Может, нужно хотя бы раз послушать не разум, а сердце?
Для реферата по истории магии про войны великанов не хватало дополнительного источника информации, и Роза, отложив пергамент, отправилась в библиотеку за нужной книгой. Мадам Пинс любезно помогла ей найти нужный том, и девушка с улыбкой поблагодарила ее. Реферат нужно было сдавать уже завтра первым уроком, так что времени оставалось совсем мало, а у нее едва ли была написана четверть необходимого.
Но в дверях Роза вдруг налетела на Оливера. Оба они не ожидали этого и на автомате сделали по шагу назад, восстанавливая то расстояние между ними, что случайно нарушили.
– Привет, – первой поздоровалась Роза, заглядывая в серые глаза, что так часто снились ей всеми своими оттенками.
– Привет, Огонёк, – кивнул ей Оливер. И девушка ощутила, что губы сами начали расползаться в улыбку, как бы ни пыталась она их удержать. – Кажется, библиотека становится традиционным местом наших встреч.
– Ага, – согласилась Роза, и в животе ее стало щекотно от одного только взгляда парня. – Только я уже ухожу. А ты пришел поискать символы?
– Нет, – Оливер сжал губы в подавленной усмешке. – Надо взять пару книг по нумерологии. Всё-таки домашние задания никто не отменял. И с этим надо считаться.
– Точно. Э… В эти выходные Хогсмид, ты знаешь?
– В субботу уже десятое? Черт, как летит время.
– Да. Так… ты пойдешь?
Роза хотела спросить «с кем ты пойдешь?», но не смогла. Улыбка Оливера вдруг стала такой теплой и мягкой, что от небрежной полуухмылки не осталось и следа. Такой обворожительной.
– Я бы предпочел провести весь день в кровати в обнимку с подушкой, – тихо ответил он. И его голос, вдруг такой взрослый, его взгляд, наполненный искрами комет, завораживали.
– И с имбирным печеньем, – так же тихо произнесла Роза. Она даже не удивилась, что их мечты об идеальном выходном совпали. Отчего-то это казалось нормальным, естественным. И… настоящим.
– Чудесный план, – голос Оливера понизился до шепота. Он сделал шаг вперед и теперь стоял так близко, что Роза видела каждую ресничку на его глазах и могла бы сосчитать их все. Как звезды в небе. – Жаль, что есть вещи, которые не могут случиться.
И почему-то Розе показалось, что речь идет не о подушках и печенье. Больше нет. Теперь они говорили о другом.
– А вдруг это возможно? – выдохнула она, не отводя глаз. Сердце заколотилось где-то в пятках. А она смотрела и не могла насмотреться, как на самое большое чудо, что открылось ей.
– Ты так считаешь, Огонёк? На самом деле?
В нежности в глазах Оливера можно было утонуть.
– Может быть. А ты веришь в это?
– Если ты да, то и я да.
Мозг отключился. Наконец-то. И Роза сделала тот последний шаг, что еще отделял ее от Оливера. Теперь, так близко, она слышала, как громко бьется в груди его сердце. Он не отшатнулся, не отступил. Но ничего не делал. Ждал. Оставляя выбор за ней. Давая ей возможность уйти. Потому что это важно, знать, что тебя не держат, что ты свободна идти куда угодно и к кому угодно. И что твой выбор примут любым, потому что он твой. И, осознав это, Роза, наконец, поняла самую важную для себя истину – теперь она знала, кто ей нужен. И больше не сомневалась.
Но прежде, чем начать что-то новое, прекрасное и желанное, она должна была завершить то старое, чего уже давно не было. Так будет честно и верно. Не обманывать больше ни Дила, ни Оливера. Они оба это заслужили. Не быть преданным и не стать тем, кто разлучает.
– Я… – дыхание сбивалось, и мысли путались, но в последний раз Роза хотела все же поступить правильно. Дил стоит того, чтобы их история завершилась не изменой. – Я должна кое-что сделать.
– Хорошо, – просто согласился Оливер.
– Но мы вернемся к этому разговору, – Роза хотела, чтобы он понял. Она не бросает его. Не сбегает. Она выбрала его. Но сначала должна закончить свои отношения с Дилом. Чтобы ничего между ней и Оливером не было запачкано тьмой лжи и тайны.
– Я буду здесь, – прошептал юноша. Еще раз посмотрел на Розу и отступил в сторону. И весь тот бархатный свет, что был вокруг него, ушел вместе с ним. И когда он скрылся за дверями библиотеки, девушка ощутила, что уже скучает по нему так сильно, что непонятно, как столько времени она могла сомневаться. Зачем она так упрямо пыталась склеить то, что уже разбито между ней и Дилом? Того не вернуть. Потому что она не хочет.
Назад в гостиную Роза буквально летела. Ей бы метлу, чтобы домчаться еще быстрее. И она больше не боялась разговора с Дилом, который причинит им обоим боль. Потому что знала, что за этой болью ее ждет Оливер.
– Эй, Сэм, ты не видела Дила? – будто ураган подлетела к подруге Уизли. Саманта подняла голову и ахнула:
– Что с тобой, Рози? Ты горишь, будто сотни две костров.
– Просто скажи, где он?
– Да не знаю я. Не слежу ведь за твоим парнем.
– Он вроде болтал со своим Микки, – подала голос занявшая соседнее кресло Мэри. И начала говорить что-то еще, но Роза уже не слушала. Пораженная собственной решительностью, она развернулась на каблуках в поисках младшего Джексона. И почти сразу увидела его в окружении Лили, Хьюго и Уолли.
– Микки, привет, – подлетела Роза к третьекурсникам. – И вам всем привет. Слушай, где твой брат, мне надо поговорить с ним?
Микки посмотрел на нее, и сердце Розы вдруг остановилось. Потому что в этих голубых как у Дила глазах была такая печаль, что мурашки прошлись по спине.
– Он у себя, – тихо ответил мальчик и отвернулся. Лили укоризненно уставилась на Розу, и та не стала допытываться, что случилось. Может, дело в учебе. Наверняка, да. В чем же еще? В любом случае, у Микки есть друзья, которые его поддержат, и всё это не её дело. Два разговора по душам она точно бы не потянула. И сейчас её ждёт самый тяжелый из всех – она скажет Дилу, что им нужно расстаться. Что он и сам это чувствует. Нужно только не растерять свою решимость. Потому что язык уже начал неметь, не желая произносить столь трудные и тяжелые слова.
Бегом Роза поднялась по лестнице, ведущей в комнаты мальчиков, и стремительно толкнула дверь. Пока вновь не начала сомневаться.
В спальне было темно и холодно. В открытое окно попадал снег. Но Роза знала, что Дил здесь. Она увидела его размытый силуэт среди сумрачных теней на постели.
– Дил? – осторожно позвала она, ощущая, как сердце сжимается от нехорошего предчувствия. И, нашарив рукой выключатель на стене, зажгла свет.
Дилан лежал на своей кровати, свернувшись калачиком, спиной к дверям, и даже не оглянулся. В распахнутое окно врывался ветер, и парень чуть заметно дрожал от холода, но даже не подумал прикрыться одеялом. Будто ему нравился мороз, но Роза знала, что это не так. Её Дил любил лето.
– Ты с ума сошел?! – воскликнула она и подбежала к окну. Быстро захлопнула его и заперла, чтобы ветер не смог его распахнуть. – Заболеть решил?
Она обернулась, готовая произнести длинную гневную тираду о таком беспечном отношении к своему здоровью, но слова вдруг застряли в горле острыми камнями.
Дил лежал с совершенно серым лицом и пустотой в открытых глазах. И только часто-часто поднимающаяся и опускающаяся грудь свидетельствовала о том, что он жив.
– Дил, – предчувствие страшного, что зародилось еще при взгляде на Микки, вдруг начало расти с бешеной скоростью. Роза опустилась на корточки рядом с кроватью и заглянула в лицо парня.
– Дил, что с тобой? – встревоженно спросила она. Юноша не отреагировал, словно не слышал. И только теперь Роза увидела, как опухли его веки, и не до конца прошла краснота.
– Дилан.
Она протянула руку и пальцами провела по его волосам. Погладила. И только на это движение Дил среагировал. Словно очнулся и впервые увидел, что не один.
– Роза, – выдохнул он. Лицо его скривилось, будто он вновь собирался заплакать, но сдержался.
– Что случилось? – Роза продолжала поглаживать его волосы, надеясь, что это подтолкнет парня к продолжению разговора. Она никогда прежде не видела его таким разбитым. И это было больно.
– Моя бабушка, – Дил не выдержал и всхлипнул. – Она в больнице.
– О Господи, – Роза прижала вторую ладонь к губам. – Но она в порядке?
– Сейчас ей лучше, но она чуть не умерла. Она ведь старая, и у нее куча болезней, и я не думаю, что она… – Дил закрыл глаза, и по щекам его заскользили слёзы. – Если и она умрет, кто у меня останется?
Дил порывисто сел и закрыл лицо руками. А Роза вдруг поняла, что тоже плачет. Она ощутила всю ту боль и страх, что сейчас захватили ее парня, это чувство приближающейся потери и одиночества.
– Эй, Дил, – она по-прежнему стояла на коленях на полу и обеими руками обхватила его голову, заставив поднять лицо и посмотреть на себя. – Не говори так. Она не умрет. Этого не случится.
– Как не умерла мама? – эта неприкрытая отчаянная боль разрывала Розе сердце. – Или папа? Она знает, что это скоро произойдет. Как знаю и я, и даже Микки. И когда ее не станет, что тогда? Что, Роза? Она – моя семья. Всё, что у меня осталось. И когда её не… Я останусь совсем один. Что мне тогда делать?
– Нет, нет, Дил, не говори так, – зашептала Роза, продолжая судорожными ласкающими движениями потирать его голову и шею. – Пожалуйста. У тебя будет Микки. И Джеймс. …И я.
Она не смогла всё закончить сейчас. Не тогда, когда Дилу было так больно, страшно и плохо. Она подождет. Но сейчас она нужна ему, как никогда прежде. И она не может его оставить.
Дил посмотрел на нее красными влажными глазами.
– Правда? – тихо, будто не веря, переспросил он. Роза подумала об Оливере, о том, что уже сегодня могла бы ворваться в библиотеку и не говоря ни слова поцеловать его, и кивнула, со сжатым сердцем:
– Правда.
И быстро прижалась своими губами к его. Чтобы не передумать. Потому что это правильно. А Роза Уизли всегда поступает правильно. Поцелуй вышел недолгим, и вскоре они просто замерли в руках друг друга, и девушка чувствовала, как становится сырым ее плечо от слез Дилана и старалась игнорировать какое-то внезапно возникшее чувство тревоги в груди, точно не имевшее отношения к обнимавшему ее парню.
========== 33. Его самая большая потеря. ==========
Оливер не лгал. Он действительно пришел в библиотеку за книгой по нумерологии. Только за этим. Всё остальное случилось совершенно спонтанно.
Он нашел нужный учебник и с удобством расположился за одним из столов, стараясь сосредоточиться на учебе, а не на Розе Уизли. Стоит признать, у него это почти получалось. Но мысли его возвращались к девушке снова и снова. И почему-то ему казалось, что у них есть шанс. Потому что в ее глаза он увидел то же, что чувствовал сам. Есть ли возможность, что Джеймс не прав, и Роза может бросить Дила?
Джеймс.
Оливер невольно бросил взгляд на пустующий стул напротив. Когда он успел так привыкнуть к назойливому Поттеру, что сейчас ему не хватало его болтовни и театральных вздохов? Это глупо.
И он вернулся к нумерологии. Но без голоса Джеймса на фоне и символы искались тяжело, и уроки делались точно так же. Вот же черт.
Оливер бросил взгляд на дверь. Он хотел, чтобы Роза вернулась. Она ведь сказала, что вернётся, и разве у него был повод ей не верить? В ее глазах те десять минут назад, когда они столкнулись, он увидел что-то такое новое, что кружило ему голову. Может, это была возможность, что у них двоих что-то есть. Уже есть. И будет, если только Роза захочет. Оливер дал ей это понять.
«Всё в твоих руках, Роза. Просто скажи, и я твой. Или же нет, и я не стану разрушать то, что у тебя с Джексоном».
Может, ему и почудилось, но она хотела сказать «да».
И вдруг это случилось.
Он услышал. Тихий шепот, похожий на шипение змей. Бормотанье, ворчливое, угрожающее. Не разобрать отдельных слов. Только голос. Темный. Манящий. Ледяной.
Время остановилось. Воздух застыл. Оливер медленно, словно под заклинанием, повернул голову на звук. И увидел ее. Сразу понял, что шептала она. Небольшая книга средней толщины в кожаной мягкой обложке грязно-бурого цвета. Ее нес под мышкой какой-то семикурсник, явно изучающий дополнительно Защиту от Темных искусств, чтобы стать мракоборцем. И книга в его руках яростно шипела, но он не мог ее слышать.
– Вернуть нужно завтра утром, мистер Скотт, – сурово погрозила семикурснику пальцем мадам Пинс. – Столь темные книги непозволительно выносить из библиотеки, но раз профессор за вас поручился, то я сделаю это исключение.
Было видно, что ей это не по душе, но оспаривать решение преподавателя она не стала. Скотт что-то ответил и вышел. А Оливер как загипнотизированный всё пялился в то место, где только что была книга. И до сих пор слышал ее шепот. Она звала его. Она хотела, чтобы он ее открыл. И Оливер не мог сопротивляться. Это влечение было сильнее него. Словно жажда. Потому что в ней было нечто важное. Ответы. Он чувствовал это.
Отбросив тетрадку, он соскочил с места, уронил стул и под грозный крик мадам Пинс вылетел из библиотеки. Голос, чужой, холодный, полный яда, вёл его за собой.
– Подожди!
Семикурсник, оказавшийся когтевранцем (ну, разумеется), замер.
– Чего? – нисколько не вежливо спросил он. Оливеру было плевать.
– Эта книга. Что это? – выдохнул он. Сейчас, оказавшись так близко, желание схватить ее, открыть, стало почти непреодолимым. И голос книги сводил его с ума. Подталкивал к грани. Ещё чуть-чуть, и Оливер готов был вцепиться в незнакомца и вырвать книгу из его рук.
– Темный альманах, – ответил когтевранец невозмутимо. – Очень старый. Каждая страница и обложка сделаны из человеческой кожи.
Оливера едва не передернуло. Что за мерзость? Зачем держать такое в школе? А если уж очень надо, то хоть бы переиздали на нормальной бумаге, а это закопали где-нибудь в лесу.
Но даже эти слова, подсказанные здравомыслием, тонули в страстном желании прикоснуться к книге.
– Я могу посмотреть?
И голос книги звучал уже не только снаружи, но будто бился внутри, впитавшись в саму кровь. Отдаваясь с каждым ударом сердца. Проникая душу и разжигая в ней нечто новое.
Теперь во взгляде когтевранца явно проклюнулось недружелюбие.
– Нет, – резко ответил он и сильнее вцепился в книгу. Оливер услышал, как она зарычала, будто желала вцепиться несуществующими зубами семикурснику в горло. Разорвать. Растерзать. Убить. Стоп, она что, сказала это вслух, а он лишь уловил ее злые слова?
– Послушай, это важно, – настаивал Оливер. И чужое сердце – сердце книги – билось в унисон с его собственным. – Я верну ее, только взгляну. И всё.
Весь вид когтевранца излучал недоверие.
– Ага, как же. Вам, слизеринцам, нельзя давать темные книги, а то вы опять решите устроить войну, – процедил он ядовито, очевидно, надеясь обидеть своими словами.
Книга зашипела, и ее злость внезапно передалась Оливеру, взывая к его внутренней тьме. Стены обрушились.
