Текст книги "Тени (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 53 страниц)
А где-то в замке сейчас трое его друзей спустились в логово дракона.
***
Оливер не мог отделаться от дурацкого чувства, что стоило пойти с Джеймсом в лес, и это раздражало его. Потому что он никогда не действовал и не жил эмоциями. Всегда – разумом. И сейчас логичней и верней всего было разделиться. Джеймс сможет помочь Мие и сам, тем более, он видел что-то в воде, у него должна быть подсказка в том, как действовать и чего ожидать. И он был прав, капюшон, кем бы ни оказался в итоге, сейчас там же, где Мия. Что бы ни было ее опасностью, он должен контролировать это лично. И значит, путь в его тайное убежище свободен. Это лучший, идеальный момент, чтобы там все осмотреть. И Оливер очень хотел сделать это сам. Увидеть своими глазами.
Уже в подземельях их обогнала компания слизеринцев во главе с Камилой. Заметив Оливера, она очаровательно улыбнулась и подметила:
– Выгуливаешь своих львят, Оливер?
– Решил, что им нужно размяться, – ответил Сноу. – Не бойся, твою свиту они не покусают.
– Я не боюсь котят, – с легкостью парировала Камила. И Оливер улыбнулся ей. Она изящно изогнула одну бровь и подмигнула. – Увидимся позже.
– Конечно, – кивнул Оливер, когда толпа слизеринцев уже стала удаляться. Но Камила все равно оглянулась и хитро ухмыльнулась:
– Не забудь принять душ. А то от тебя пахнет… Гриффиндором.
Оливер издал громкий смешок. А Ками развернулась и изящной плавной походкой пошла в гостиную Слизерина.
– Все слизеринцы одинаковые, – пробурчал под нос Дил. Роза, нахмурив брови, провожала Камилу глазами, но, услышав слова своего парня, все-таки привычно смерила его сердитым взглядом. Но, на удивление, ничего не сказала. Оливер списал это на волнение о Джеймсе и Мие. Да, они все и прежде не ходили всюду толпой, как привязанные, но впервые осознанно разделились перед лицом опасности. А ведь Поттер был ее братом и лучшим другом Джексона. Оливер, не имевший ни братьев, ни сестер, ни друзей, вряд ли мог понять глубину их беспокойства друг о друге сейчас. Есть чувства, которые не будут ему доступны, и с этим он давно смирился.
Около той самой лестницы они, не сговариваясь, остановились, чтобы убедиться, что никто не может их увидеть. Оливер столько раз проходил по этим ступенькам, а теперь вдруг выяснилось, что все это время под ними скрывалась та самая дверь. Легкая досада на себя – не заметил, не почувствовал – вспыхнула в груди.
Роза, тем временем, уже принялась наводить какие-то чары, произведя определенные взмахи палочкой. Оливер прищурил глаза, стараясь запомнить каждое движение. Это было важно, и потому он не собирался это упускать. Дил исподлобья наблюдал за подземельем – не появится ли кто-то, способный им помешать. В лучшем случае, это будет случайный слизеринец, возвращающийся к себе – и даже Джексон тут ничего не возразил бы, в худшем – капюшон.
И вдруг стена, уходящая в темноту под дверью, бесшумно дрогнула и отползла в сторону, обнажив тонкую голубую полоску света внизу, около пола. Единственное, что указывало на то, что здесь есть тайный ход.
Оливер слышал, как шумит в ушах кровь, когда смотрел, как Роза прижимает ладошку к каменной поверхности, и дверь открывается, будто гигантский дракон, почувствовавший человеческое тепло, распахивает свою пасть, внутри которой чернело жерло. И там, во тьме, тысячелетие дремало зло.
Роза отступила на шаг, и Дил тотчас оказался рядом, за ее спиной. Оливер фыркнул с тихим презрением и решительно шагнул вперед. Там, за каменной дверью, скрывался коридор. Черные стены, пол. Темнота, уходящая вдаль. И только внизу, у самого пола высеченные прямо в камне горели голубым огнем неизвестные символы. Их свет был единственным, что разбавляло эту чернильную тьму. И Оливер ступил внутрь, будто нырнул в омут. И знал, что Роза и Дил сделали это сразу за ним.
– Люмос.
Холодный свет палочки выхватил из темноты ровные стены, отразился от их неправильно блестящей, почти глянцевой поверхности, искажая силуэты вступивших в коридор людей.
Это был всего лишь тоннель, узкий и темный. Но пол по склону уходил куда-то вниз. Оливер вспомнил, что в видениях Джеймса капюшон всегда спускался со своей лопатой. Не сюда ли? Только вот ступеней, по которым он вышагивал, не было видно. Пока что.
Оливер думал, что, оказавшись в логове капюшона, он почувствует что-то, хоть что-нибудь, с его-то ненормальными способностями, и потому собственная внезапная глухота горько разочаровала его. Он пытался прислушаться, нащупать что-то в себе или в окружающем пространстве, но не мог. Это место, оно словно подавляло всё, что было у Оливера, что он умел. Удивительно, ведь в детстве, узнав о своем проклятье, он мечтал стать обычным, как все, но сейчас, вдруг лишившись своего чутья, ощутил лишь пустоту. Будто часть его вырвали и забрали. Это ведь неправильно. Это…
Оливер на миг прикрыл глаза, не желая думать обо всём этом. Не сейчас.
И свет палочки вдруг опустился на нечто странное на стене, выхватив среди теней и тьмы что-то еще.
– Эй, Огонёк, – позвал он, – смотри, что здесь.
Роза возникла за его плечом, и Оливер ощутил, как ее пальчики сжали его предплечье, без единого слова прося пододвинуться, чтобы было лучше видно.
– Что это? – прозвучал в полумраке голос девушки. – Похоже на дверь?
Оливер кивнул. И лишь спустя миг сообразил, что гриффиндорцы вряд ли видят его лицо.
– Да, – немного скованно ответил он. – Думаю, дверь.
Взгляд его быстро осмотрел чуть выступающую вперед каменную плиту и остановился на вырезанном символе – круг с двумя узкими галочками, похожими на то, как дети рисуют птиц в небе – только одна из них была в нормальном положении, а другая вниз головой.
– А это… – он, как и всегда, не задумываясь, прикоснулся пальцами к выдолбленным линиям, но ничего не произошло, – наверное, это то, что скрыто за ней.
***
– Мия! – голос Джеймса затерялся среди деревьев, будто их густые ветви удерживали звук, не давая ему подняться вверх, прибивали его назад к земле, вдавливали в холодный снег. Как желали сделать с самим юношей. Он вздрогнул, вспомнив свои последние визиты в лес – акромантулов, жаждущих порвать его и Дила на кусочки, и мертвых животных, убитых темной магией, глаза которых горели кровавым цветом.
Сколько времени прошло с тех пор, как Мия ушла в лес? И зачем, черт возьми, для чего? Эти вопросы не переставая стучали в голове Джеймса. И пусть сейчас это было не так важно, он не мог не думать о них.
– Мия! – снова позвал он, так как положение становилось критическим. Как найти в огромном темном лесу одну-единственную хрупкую девушку? Зная, что если не успеешь, то она может погибнуть. Потому что она в беде. Джеймс просто знал это. Он не сомневался. Его видение всплыло так ясно и четко именно сейчас как раз поэтому. Честно, Джеймс был бы больше рад, случись это хотя бы на пару часов раньше, чтобы он смог предотвратить поход Мии в лес. «Но что, если это не возможное будущее, а неизбежное? Что тогда?» – прозвучал в голове голос Розы, и Джеймс вздрогнул. Конечно же, только от холода. Потому что он не мог допустить истинности тех слов сестры. Ведь это будет означать конец всего. Какой смысл бороться, если нельзя победить? Но ведь его видение стало четким лишь тогда, когда уже свершилось. Будто нарочно, чтобы Джеймс не смог ему помешать. Он слышал когда-то безумно давно, что нельзя изменить то, что уже знаешь. Кажется, сейчас он понимал, о чем речь, но не собирался в это верить. Он остановит тьму. Сам. Или с друзьями. Но сделает это. А сегодня он поможет Мие.
И тут откуда-то спереди и слева раздался плеск. Вода. Ручей. Джеймс знал, что в той стороне ручей пересекает лес, разрезая его своим потоком.
– Мия? – насторожившись, позвал он, но уже тише. Ответа не последовало, но Джеймс мог поклясться, что снова расслышал плеск, едва уловимый, но настоящий. И, больше не медля, рванул туда.
И через несколько шагов услышал тихие рваные вдохи, страшно похожие на рыдания.
– Мия! – больше Джеймс не сомневался. Выставив вперед палочку с огоньком света на ее кончике, он ломанулся прямиком через кусты. Ветки били ему в грудь и лицо, но он не обращал внимания на эту мимолетную боль. Сердце колотилось со всей силы то ли от страха, то ли от облегчения. Он нашел ее. И ведь все в порядке, да?
На всем ходу Джеймс вылетел на берег ручья и резко затормозил, будто врезался в невидимое дерево.
Он сразу увидел её.
Мия стояла в середине ручья и дрожала всем телом. Ноги ее по самые лодыжки скрывала ледяная вода. Палочка была направлена куда-то перед собой. А на бледном лице застыло выражение бесконечного ужаса. И дикие зеленые глаза, полные боли, смотрели на что-то, чего Джеймс видеть не мог.
На всякий случай юноша все-таки посмотрел туда, куда был направлен взгляд Грейс, но там лишь темнели деревья. И никого не было. Тогда неуверенно он сделал несколько шагов вперед. Мия не повернула головы на его шаги. И он понял, догадался, что это очередной приступ, подобный тому, что случился на празднике. Поэтому он убрал палочку в карман и, выставив руки вперед, будто собирался подойти к гиппогрифу, направился к девушке.
– Мия, – позвал он чуть хриплым от недавних криков голосом. Она не отреагировала.
– Эй, Мия! – громче повторил свой призыв Джеймс. И, как бы ни хотелось ему остаться на твердой земле, заставил себя ступит в ручей. Тотчас ледяная вода обожгла ноги под брюками, заполнила ботинки. Джеймс тихо охнул и сделал еще один шаг к девушке.
– Мия, посмотри на меня, прошу, – произнес он успокаивающим голосом. – Пожалуйста. Это я. Джеймс.
Он вытянул ладонь и прикоснулся кончиками пальцев к плечу Мии. И будто это прикосновение вывело девушку из транса. Она содрогнулась всем телом, и взгляд ее оторвался от того нечто, что видела лишь она. И теперь зеленые глаза вполне осмысленно остановились на Джеймсе.
Мия шумно вдохнула воздух через нос и вдруг кинулась парню на шею. Он не ожидал этого, но успел подхватить ее и крепко прижать к себе. Он ощутил, как сильно дрожала девушка в его руках, словно лист.
– Джеймс… – прошептала Мия и заплакала. Так сильно и отчаянно, что у него перехватило дыхание. Боже, что же с ней случилось? – Это была она… Она привела их за мной, клянусь. Я не сумасшедшая. Я видела ее. Это была тьма.
========== 27. Символы. ==========
– Что же это может значить? – прошептала Роза. Оливер не знал, что ответить. Но не сомневался, что символ, чем бы они ни был, не просто так высечен здесь.
Не медля больше, он принялся обыскивать дверь в поисках ручки или кнопки, чтобы открыть ее. Но вырезанный узор казался единственным, что на ней было. Ключ и замок. Ответ и загадка. Лишь разгадав которую можно узнать, что скрыто за ней.
Ни одно из известных заклинаний тоже не помогло, да Оливер и не рассчитывал на это особо, просто попытался, чтобы знать, что сделал хоть что-то. Ритуал Розы, с помощью которого ей удалось вскрыть потайной коридор под лестницей, здесь также оказался бессилен.
– Бесполезно, – шумно втянул воздух через нос Дил, топчась за спинами Оливера и Розы. – Пойдемте уже, а? Она не открывается. Наверняка заперта этой Древней магией.
– Скорее всего, – вздохнула девушка расстроено. И Оливер молча с ними согласился. Это место уже не принадлежало Хогвартсу. Оно было старше, оно дышало тем забытым временем и той утраченной в веках силой. И новые заклинания здесь не действовали. Но вместо того, чтобы возвращаться назад, Оливер двинулся вперед. Не для того они пришли сюда, чтобы, едва ступив во тьму, сбежать обратно. Джеймс и Мия сейчас в лесу, отвлекают капюшона, и потому необходимо воспользоваться моментом, пока никто точно не заявится сюда, и увидеть все, что возможно.
Но пройдя лишь пару шагов дальше в темноту, Оливер обнаружил еще одну дверь с символом. Даже с двумя. Уже другими. Первый – квадрат с маленьким кружочком в верхнем правом углу, перечеркнутый по диагонали слева направо и с линией, идущей до ее середины до нижнего левого угла. А второй – треугольник, с тремя дугами, идущими с правой стороны вниз, и одной прямой линией внутри.
– Это как таблички, которые мы все равно не можем прочитать, – раздался в темноте голос Джексона. Оливер не стал ничего говорить. Он снова предпринял те же попытки открыть дверь, что и с предыдущей, но результат оказался в точности таким же – нулевым. Да разве и ждал он чего-то другого? И потому лишь провел пальцами по высеченным в камне узорам, вдавливая подушечки в линии почти до боли. Стараясь запомнить местоположение каждой линии. Он не сомневался, за этими символами что-то важное. По-настоящему. И узнав, какой смысл несет каждый из них, они сумеют найти способ открыть эти двери.
– Эй, Оливер, здесь еще две! – вдруг позвала Роза, уже успевшая уйти вперед.
Черт. Оливер стремительно бросился туда. Он не должен был позволять ей первой направляться в темноту. Там могла быть опасность. И Роза Уизли не тот человек, кто должен рисковать собой. Не пока он рядом.
Свет палочки выхватил из темноты лица гриффиндорцев. И Оливер едва сдержал выдох – всё в порядке. И лишь после этого перевел взгляд на стену. На черном камне красовался очередной символ – в этот раз снова круг, но внутри него были вырезаны четыре дуги, похожие на хищные языки пламени.
И на соседней, последней двери был изображен высокий узкий прямоугольник, внутри которого будто змея вилась линия.
А дальше коридор заканчивался тупиком. И больше не было ничего.
– Значит, капюшон приходит в одну из этих комнат, – произнесла Роза.
– Или во все, – согласился Оливер. – И, возможно, это именно то место, что снится Джеймсу.
Он бы хотел забрать видения Поттера и его кошмары, чтобы видеть все самому, чтобы знать полную картину того, что у них было. Но не мог. И с этим приходилось мириться. Миновав Розу и Дила, Оливер прошел к стене, чтобы убедиться самому, что там точно ничего нет. Только темнота.
Это место не нравилось ему. С каждой минутой Оливер все сильнее убеждался в этом. Он хотел бы думать, что дело лишь в том, что это логово капюшона, убийцы Стивена, а не в том, что здесь он потерял свои способности.
– Пойдемте уже, а? – проныл Дил. – Джеймс и Мия не смогут отвлекать капюшона вечно.
Оливер сжал кулаки. Джеймс и Мия. В лесу. Одни. В прошлый раз их чуть не убили акромантулы. И кто знает, что там теперь. И вновь то самое неприятное чувство, что стоило пойти туда с Джеймсом, заворочалось в груди.
– Да, уходим, – кивнул Оливер. Здесь делать больше нечего. Нет смысла стоять у дверей, не зная, как их открыть. Пока они не разгадают символы, возвращаться нет смысла. К тому же, на самом деле слизеринцу не терпелось покинуть это место, делавшее его глухим и пустым. Он еще раз зацепил взглядом каждый из символов, пока проходил по коридору, стараясь запомнить. Роза и Дил шагали первыми. Около дверей девушка несколько раз взмахнула палочкой, чтобы те открылись.
Дил первым выскользнул из коридора обратно под лестницу. Роза, прежде чем последовать за ним, оглянулась. И в тусклом холодном свете палочки и голубом огне символов на стенах, Оливер увидел, что она смотрит на него. В полутьме глаза ее казались глубокими омутами. И юноше очень хотелось увидеть в них вместо этой черноты привычные синие звезды. Он сделал попытку улыбнуться. Видимо, не слишком удачно. Роза поджала губы и выскользнула за дверь.
Что он опять сделал не так? Разве он виноват, что это чертово место так влияет на него? Так необъяснимо, так… отвратительно.
Последним Оливер вернулся в подземелья из того коридора. И Роза закрыла за ним дверь.
И вдруг будто мир обрушился на Сноу всей своей полнотой. Он дышал, он слышал, он ощущал. И чувство целостности вернулось вместе с его способностями. Дыры в груди больше не было, хотя какая-то тяжесть всё же осталась. Но он снова стал собой. Хвала Мерлину, это место не лишило его сил. Он понял, что не хотел бы этого. Он так долго – всю жизнь – был странным, что теперь не смог бы иначе. То, что для других было ненормальным, для него являлось неотъемлемой частью себя. И лишиться этого все равно, что потерять зрение или слух.
– Ну, что теперь? – спросил Дил, обращаясь к своей девушке. На слизеринца он даже не смотрел, но сейчас Оливер собирался это исправить, потому что в руках Джексона всё ещё была та самая карта.
– Нужно узнать, где Джеймс и Мия, – ответил Сноу. – Если они не вернулись, нужно идти за ними.
– Верно, – поддержала его Роза и выхватила карту из рук Джексона. – Помогите мне их найти.
Оливер посмотрел на девушку – ему так хотелось, чтобы она подняла лицо, чтобы он мог увидеть синеву в ее глазах, но она не отводила взгляда от пергамента перед собой. Дил пристроился справа от Розы и одной рукой взял ее за локоть. Словно боялся, что она может убежать. Оливер уже понял, что не может.
С некоторой настороженностью он покосился под лестницу, где сейчас ничто вновь не выдавало присутствия потайной двери, и тоже заглянул в карту. Но не успел как следует вглядеться в подписанные точки, как Роза воскликнула:
– Вот они!
– Да, точно, Джеймс в гостиной, а Мия в своей комнате.
И Оливер ощутил, как огромный узел, который он и не замечал, оказывается, сейчас разжался в его груди. Всё в порядке. Они вернулись. Оба. Что бы там ни случилось, среди темных деревьев, они победили. И Оливер лишь пытался убедить себя, что сердце его так колотится вовсе не оттого, что он волновался за гриффиндорцев всё это время, а сейчас понял, что обошлось.
– Слава Мерлину, – прошептала Роза, явно испытав то же облегчение. – Пойдем скорее к ним.
Дил охотно закивал и принял у девушки карту, которую она вернула ему. И Оливер, глядя на них, ощутил грусть. Легкую, почти неуловимую. Потому что вновь оказался лишним. Ненужным. Странным чудиком, которому не место в компании нормальных людей. Сейчас они соберутся все вместе в гостиной Гриффиндора и будут обсуждать то, что случилось с каждым из них, делиться переживаниями. И лишь он один вернется в свое подземелье, чтобы, натянув маску беспечности, делать вид, что слушает истории своих однокурсников-слизеринцев, а пустота в его груди, тем временем, будет расти.
– Ладно, – улыбнулся Оливер. Идеально. Никто бы не понял, что улыбаться сейчас – меньшее из того, что ему хотелось делать. – Увидимся завтра, львята.
Джексон фыркнул с нескрываемым раздражением. Роза посмотрела на слизеринца, и он, наконец-таки, увидел эти синие звезды.
– До завтра, Оливер, – тоже улыбнулась она. Тепло-тепло, как будто прикоснулась солнцем. И пообещала. – Мы тебе потом все расскажем.
В горле пересохло, но Сноу сглотнул слюну, и голос его совсем не хрипел:
– Конечно.
***
Первое, что почувствовал Оливер, когда проснулся в понедельник утром, это головную боль. Не сильную, но настойчиво пульсирующую неприятным сгустком в висках. Он слышал, как шумно собираются на завтрак соседи по комнате, но, должно быть, как раз из-за боли эти звуки казались громче и резче, чем обычно.
Когда Оливер вынырнул из-под одеяла, Селвин уже повязывал галстук, стоя перед зеркалом, а остальные ребята еще шумели у раковин, чистя зубы и умываясь.
– Доброе утро, – как всегда приветливо кивнул ему однокурсник, поймав его взгляд в отражении. Оливер кивнул, почесывая голову:
– Доброе.
И тоже отправился умываться.
Он настолько привык, что с ним всегда что-то не в порядке, что в любой момент может случиться нечто, что он называл про себя «приступ», что научился так хорошо скрывать их, что никто и не замечал. Идеально. Единственный раз за последнее время, когда Оливер не смог совладать с болью, был тот день, когда он стал задыхаться на лестнице, а Джеймс помог ему. Не запаниковал, не отвел в больничное крыло, чтобы спихнуть с себя проблемы, но сам вызывался решить их. И после никому ничего не сказал. Наверное, именно после того случая Оливер понял, что в его жизни появилась новая истина – этому парню он мог доверять. Не говоря уже о том, как сильно ему нравилось бесить Джеймса своими ехидными комментариями, и все эти шутливые разговоры, что у них были.
Первым занятием на сегодня у Оливера были заклинания. А он так и не прочитал за выходные ту книгу, что задал изучить Флитвик. Даже не открыл. И пытаться наверстать упущенное перед уроком вместо завтрака уже бессмысленно. Едва войдя в Большой зал, Оливер бросил взгляд в сторону гриффиндорского стола, но ни Джеймса, ни кого-либо другого из их компании не было. Тяжелые сомнения шевельнулись в душе. Всё, что знал Оливер – Мия и Джеймс вернулись в замок. Но он не имел ни малейшего представления о том, в каком состоянии. Там, в лесу, с ними могло случиться что угодно. Они могли быть ранены, едва живы, напуганы. А он до сих пор ничего не знал.
Гомес делился со всеми, кто сидел поблизости, какой-то провернутой хитростью над одним из первокурсников с Пуффендуя. Несколько человек сдавленно смеялись, слушая его, но Оливер даже не пытался вникнуть в суть разговора. Вместо этого он вытащил из сумки успевший помяться листок, на котором вчера по памяти, едва вернувшись в гостиную Слизерина, зарисовал все пять символов, что видел на дверях в коридоре. Быть может, удастся что-то найти про них в библиотеке. Да. Это означало, что ему снова предстоит зарыться в пыльных книгах. Но Оливер не имел ничего против. Если это поможет, он готов. Стоит просмотреть все справочники по известным магическим рисункам, символам, рунам и языкам, начиная с самых древних.
Аппетита не было, и Оливер ограничился лишь какао, жалея, что школьникам не дают кофе. Сейчас он предпочел бы его. Медленно поглаживая пальцами край чашки и продолжая сверлить символы взглядом, будто от этого они могли сами чудодейственным образом перевестись, юноша вдруг ощутил что-то. Он резко оглянулся на двери, и увидел Джеймса.
Слава Богу, выглядел тот совершенно нормально. Рядом с ним, в ногу, шагал Дил. А сразу за их спинами – Роза и Мия. Последняя тоже, казалось, была в порядке. Оливер отвернулся и не без труда подавил в себе желание немедленно соскочить со скамейки и направиться к гриффиндорскому столу. Вместо этого он неторопливо допил свое какао – совершенно безвкусное и едва теплое – и, подхватив сумку, вместе со своими одногруппниками отправился на заклинания. В голове продолжает стучать боль, но он не обращает на нее внимания.
– Эй, Оливер, – Камила, сидевшая за соседней партой, окликнула его, когда слизеринцы рассаживались по местам.
Оливер поднял на нее глаза.
– Так предан нашему факультету, что решил стать тех же оттенков? – вскинула брови девушка. Оливер в легком непонимании склонил голову на бок.
– Ты объясняешь еще непонятней, чем обычно, Ками.
Девушка хмыкнула и достала что-то из сумочки, а потом бросила в него. На реакцию Оливер никогда не жаловался. Он подхватил небольшой предмет круглой формы и, открыв, обнаружил внутри зеркальце. Склонившись, он уставился на собственное отражение, и всё сразу стало предельно ясно. Лицо, то ли от тревожного сна, то ли от головной боли, приняло какой-то мерзкий зеленоватый оттенок, а глаза казались совсем прозрачными, светло-серебряными, совсем как змея на гербе факультета.
– Да я красавчик, – небрежно заметил Оливер и швырнул зеркальце обратно. Камила ловко поймала его и ухмыльнулась.
– Если соберешься помирать, не забудь указать меня в завещании.
– Твоя поддержка неоценима, как и всегда.
Ками еще раз улыбнулась и отвернулась к своему соседу – игроку слизеринской команды по квиддичу.
Когда начался урок, Оливер отбросил все ненужные, посторонние мысли, и даже справился с заданием к концу занятия.
Перед зельеварением, у Сноу было окно, и он собирался наведаться в библиотеку, чтобы не терять время. На следующем уроке он, наконец, встретится с гриффиндорцами, и всё узнает. А пока у него есть возможность поискать ответы в книгах.
И когда он уже оказался в коридоре, ведущем к самой библиотеке, его остановил оклик по имени:
– Оливер!
Джеймс.
Оливер остановился и оглянулся. К нему на всех парах неслись Поттер и Грейс. Странно, куда это они подевали Джексона?
– Привет, – первым поздоровался Оливер. И голос его был совершенно спокойным. Хотя, он, конечно же, был рад видеть этих двоих целыми и невредимыми. Мия неловко улыбнулась.
– У тебя сейчас нет урока? – прямо спросил Джеймс. – Надо все обсудить.
Оливер согласно кивнул. Да. Надо. Втроем они пошли прочь от библиотеки. Довольно сложно найти уединенное место для серьезных разговоров, когда учитесь не на одном факультете. Учителям бы стоило об этом подумать и создать пару комнат для подобного общения в стиле гостиной.
– А где твой хвостик? – все-таки не удержался от вопроса Оливер и искоса глянул на Джеймса. Те же глаза, тот же нос, ни единого шрама, ни намека на испуг во взгляде. Всё хорошо.
– Кто? – не сразу понял гриффиндорец. Но спустя миг потянул. – Ааа, Дил. У него магловедение.
Оливер только хмыкнул. Ну надо же. А вот Мия прокомментировала:
– Я тоже удивилась. Он не ходит на защиту от Темных искусств, но посещает магловедение. Странные приоритеты.
Или нет. Не все хотят сражаться на передовой. Кому-то важнее знать природу людей, а не то, как их убить.
Оливер качнул головой, прогоняя безумные, непрошенные мысли. Да что это с ним? Он думал, что будет умирать от любопытства, желая скорее узнать, что произошло в лесу, но вместо этого ощущал только тяжесть.
В конце концов, они нашли пустой переход между коридорами, вход в который с обеих сторон скрывали картины, и устроились там. Джеймс забрался на подоконник, обхватив колени руками. Мия встала по другую сторону, опираясь плечом на стену – все еще держала дистанцию ото всех. Невидимую буферную зону. Черту безопасности. Оливер остановился по другую сторону узкого прохода и присел на корточки, так, что мог видеть обоих гриффиндорцев одновременно.
– И когда Джеймс появился… – голос Мии был тихим-тихим, будто звучал из-за тысячи стен, – они исчезли. Растворились. Но это были тени. На самом деле. Я видела их.
Девушка посмотрела на Оливера, и он знал, что верит ей. Потому что она, по какой-то неизвестной причине, доверяла ему. Может, с того дня, когда он заступился за неё перед гриффиндорцами. Может, как раз именно поэтому.
– И мы вернулись в школу. Я хотел идти искать вас, но тут как раз вернулись Роза и Дил, – добавил Джеймс.
«Я». Он сказал «я». Значит, Мия была слишком разбита встречей с тьмой, чтобы бежать куда-то еще. Оливер вспомнил, что на карте точка с ее именем была в своей спальне, тогда как Джеймс находился в гостиной. Значит то, что нашло ее в лесу, было действительно страшно именно для неё. Капюшон знал, куда и как бить, чтобы достичь максимального эффекта. Откуда?
– Это была ловушка, – выдохнул Поттер и устало потер губы. – Я не писал никакой записки, я бы не стал… Я… Оливер.
И эти карие глаза посмотрели на Сноу, будто хотели увидеть его душу, но видели только стену. И Оливер внезапно подумал, не считает ли Джеймс виноватым себя в том, что случилось – потому, что увидел это в воде, потому, что именно под его именем Мию выманили в лес, потому, что слишком долго ее искал. Если это так, то безумно глупо. Он не может быть в ответе за весь мир.
– Это не твоя вина, – просто сказал Оливер. И поскорее перевел тему в более нейтральное русло. – Хорошо, что с вами обоими все в порядке. Но сейчас важнее понять, зачем капюшону всё это. Чего он добивался, если никто из вас даже не пострадал?
– Хотелось бы знать, – вздохнул Джеймс. – Как по мне, он ничего не делает просто так. И в этом тоже должен быть смысл.
– Согласен, – кивнул Оливер. – И еще. Нападение началось около семи. Эджком была в кабинете до пятнадцати минут восьмого – я тогда посмотрел на часы.
– Мия сказала, что видела кого-то в лесу, – вздохнул Джеймс. – Получается, это не она капюшон?
В голосе Поттер прозвучало неприкрытое разочарование. Еще бы, он так хотел в это верить. Да что там говорить, Оливер бы тоже предпочел, чтобы личность капюшона была им, наконец-таки, известна, и это был бы не его дед.
– Видимо, нет.
– Но, может, она создала какую-нибудь иллюзию. Или потом быстро отправилась в лес. Она ведь ушла, мы не знаем, куда. Может, ее и в кабинете не было, пока мы сидели за статуей. Это был только ее образ, для видимости, или что-то такое, не знаю…
Кажется, Джеймс не собирался так легко отступать от этой теории. Оливер вздохнул. Он уже не верил, что капюшон – это Эджком. Одно они знали точно – капюшон работает в одиночку.
– Было ли еще что-то, Мия? – Оливер оглянулся на девушку. – Эти тени? Сколько их было?
Мия едва заметно дернулась.
– Трое.
– Они… выглядели просто как бесформенные тени? Или у них были красные глаза, как у тех, что видел Джеймс? Или, – внезапная догадка на мгновенье сжала горло, – у них были лица?
Взгляд Мии сделался совершенно нечитаемым, она бегло посмотрела на Джеймса и опустила глаза.
– Просто тени. Никаких лиц.
Оливер поджал губы. Что-то не складывалось. Тени в видениях Джеймса имели кровавые глаза. А эти нет. Чем же они тогда могли так сильно напугать Мию, которую даже пауки в ужас не привели? И чего, чего добивался капюшон этим действием?
Очередная загадка в копилку. Еще один вопрос, на который у них нет ответа. Более того, нет даже представления о том, в каком направлении искать его.
Оливер прикрыл глаза, на короткий миг позволяя пульсирующей в висках боли заполнить его. Но тут же спохватился и вернул контроль.
– Это нам ничего не даст, – выдохнул он. – Раз ты, Мия, больше ничего не видела, то это бессмысленно. Лучшее, что у нас есть, это символы. Роза ведь вам рассказала?
Джеймс и Мия кивнули. Конечно. Оливер посмотрел на них и увидел, что дистанция, что всегда держала Грейс ото всех и каждого, рядом с Поттером давала трещину. Будто Джеймсу все же удавалось то, чего он хотел – приблизиться, сломать этот барьер. Даже если сам он был слишком идиотом, чтобы понять это.
– Я зарисовал их, – Оливер вытащил листок и протянул Джеймсу. – Может, получиться выяснить, что они значат. Не похоже на какой-то язык, но думаю, у каждого из них свой смысл. А разгадав его, сможем открыть двери.
Раздался звон колокола. Пора было отправляться на зельеварение. Оливер подумал о замкнутом помещении, наполненном душными разнообразными запахами неудачных зелий, о Джексоне, который сразу смерит его таким взглядом, будто он забрал у бедного Дила любимую игрушку, о Льюисе, участливо-внимательном, до скрипа зубов, и ему захотелось остаться здесь, на полу в этом коридорчике, сидеть и ощущать спиной неровную холодную поверхность стены, смотреть на белый прямоугольник неба в окне и думать, думать, думать…
Всю дрогу Джеймс бросал на него задумчивые взгляды. Оливер ждал, что он вот-вот разразится какой-нибудь глубокомысленной тирадой, но тот молчал. И Сноу просто радовался, что его никто не трогает.
