Текст книги "Тени (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

Широко зевнув, Оливер принялся искать свою домашнюю работу по трансфигурации. И где он мог её оставить? Не для того же писал полночи, чтобы в итоге потерять.

Вчера весь вечер он провел с Джеймсом, обсуждая сначала тот факт, что Льюис мог и не быть капюшон и что им с этим делать, а после ту новость, что изволил написать дедушка Сноу. И в итоге сошлись на двух вещах – сомнениями насчет профессора зельеварения делиться с остальными не стоило, пока не появятся какие-то доказательства, а вот о предупреждении насчет сердца Тьмы сообщить следовало. Вопрос только в том, как и когда лучше это сделать. Не так-то просто объяснить кому-то, что тебе лучше держаться от потенциально самого зловещего артефакта в истории потому, что ты его самая желанная цель. А цель ты потому, что внезапно выяснилось, что ты такое же порождение Древней магии, как и этот самый артефакт. Звучит невесело, странно и подозрительно. Особенно учитывая то, что Оливер и Джеймс уже прежде скрыли тот факт, что первый из них наделен особенной силой.

– Не это потерял? – раздался голос Селвина. Оливер, небрежно выбрасывающий из сумки ее содержимое, обернулся как раз в тот миг, когда однокурсник бросил ему в грудь скрученную в трубочку коричневую тетрадку.

– Спасибо, – поблагодарил его Оливер, признав свою работу по трансфигурации.

– Будешь должен, – фыркнул Селвин, направляясь к дверям. – И поторопись, а то опоздаешь на завтрак.

Кое-как Оливер запихал в сумку всё, что минутой ранее из неё выкинул, и, набросив на шею галстук, отправился следом за Селвином.

А в холле сразу увидел Розу. Она медленно брела в Большой зал, на ходу пытаясь прочесть какую-то книгу. Интересно, насколько успешно прошел ее вечер учебы? Гладко или так же безумно, как у Оливера? Хотя сложно представить, что Уизли может забить на учебу и отделаться кое-как написанной работой. Она скорее вовсе не станет ложиться, чем придет на уроки с плохо выполненным заданием.

– Огонёк! – громко окликнул девушку Оливер. Но она не остановилась и даже не оглянулась. Должно быть, не услышала из-за гула других голосов. Тогда он ускорил шаг и, стараясь не напугать внезапным появлением, аккуратно схватил её за локоть.

– Эй.

Миссия не напугать с треском провалилась. Роза вздрогнула, дернулась и оглянулась. Глаза ее удивленно сверкнули, а брови тотчас нахмурились.

– Привет, – улыбнулся ей Оливер. – Это я.

– Привет, – ответила Роза и сурово взглянула на его руку, все еще сжимающую ее за локоть, и вырвалась. А потом снова посмотрела на юношу. Взгляд ее был всё таким же удивленным и прохладным.

– Всё в порядке?

Оливер прищурился, пытаясь уловить что-нибудь, но не смог. Это была та же Роза, что и всегда. Только смотрела иначе.

– Да, да, всё в порядке, – ответила она, нервно прижимая к себе книгу. – Ты напугал меня.

– Прости, – извиняющее улыбнулся Оливер. – Я звал тебя, но ты, наверное, не услышала.

Роза задумчиво сжала губы и медленно кивнула.

– Да. Наверное.

Что-то было не так.

– Ты ведь расстроена не из-за дождя, верно? – высказал свою внезапную догадку Оливер. Потому что, если дело в этом, то он всё исправит. Изменить погоду, конечно, не сможет, но ведь они могут провести свой пикник и в замке. Всё, что нужно, это немного еды, плед и пустой кабинет. Разве этого не достаточно?

– Нет, – покачала головой Роза, еще усерднее стискивая в руках книгу. – С чего бы? Тренировки у нас сегодня нет, и занятий на улице тоже.

– Но… Постой, ты злишься на меня? За что? Ведь я ничего не сделал.

Теперь Оливер тоже совершенно запутался. Но он не хотел играть в загадки, лучше сразу всё выяснить, прямо, без глупых домыслов. И если у Розы случилось что-то, она должна знать, что он рядом. Что бы ни было. Может, он мало похож на принца её мечты, но он тот, кого она выбрала, и сделает для неё всё. Ей нужно только сказать.

– С чего мне на тебя злиться? – улыбнулась Роза, но как-то растерянно, и взгляд её продолжал оставаться прохладным. – Я просто иду на завтрак. И я не понимаю, Оливер, чего ты хочешь?

Да, Оливер тоже не понимал.

– Но наш вечер… в силе? – спросил он, не зная, что ещё сказать. Роза хлопнула ресницами.

– Вечер? Какой вечер?

Ощущение неправильности происходящего усилилось. Что-то случилось. Сердце Оливера сжалось.

– Наше свидание, – выдохнул он. И льдинки в синих глазах вызывали в его душе холод.

– Свидание? – усмехнулась Роза и потрясла головой. – Ты с ума сошел? Я хорошо к тебе отношусь, Оливер. Ты друг Джеймса и помогаешь нам. Но я с Диланом. Да, мы были в ссоре, но вчера помирились. И я влюблена в него. Не в тебя. Так о каком свидании может идти речь?

Оливеру казалось, что пол под ногами исчез, и он падает, падает куда-то в бездонную удушающую тьму, и перед глазами растекается черный заслоняющий мир туман. И только голос Розы кровавыми нитями прорезает эту тьму. И с опозданием Оливер понимает, что эта кровь – его. От разбитого сердца.

– Прости, я пойду, – улыбка Розы была легкой и пустой. Равнодушной. – Увидимся позже.

Она отвесила Оливеру маленький дружественный кивок и пошла в Большой зал.

А Оливер не мог идти. Не мог отвести от неё взгляда, пытаясь осознать всё, что только что случилось. Это казалось невозможным. Просто плохим сном. Иллюзией. Роза была той, кто боролась за их отношения, той, кто верила и ждала. Почему теперь она вдруг так изменилась? За одну ночь нельзя переиграть чувства, не те, что были у них. Роза бы так не поступила. Она месяцами не могла бросить Джексона, боясь его ранить. Даже если бы на неё сошло внезапное осознание своих неостывших чувств к Дилану, она не была бы такой равнодушно-спокойной с Оливером. Роза – это нежность, это сожаления и эмоции, это искренность и любовь. Это не то, что было сейчас.

«Мы вчера помирились».

Джексон.

«Я верну себе всё: свою девушку, своего лучшего друга»…

Оливер сжал кулаки и решительно шагнул в Большой зал. Взгляд его тотчас скользнул к столу Гриффиндора. Роза с беззаботной улыбкой сидела за столом и намазывала на хлеб масло. Джеймса, Мии и Джексона ещё не было. Что ж.Тем лучше. Оливер развернулся – он встретит Дилана в коридоре – и едва не столкнулся с Мией.

– Прив… – с улыбкой начала здороваться девушка, но тут же осеклась и нахмурилась, едва стоило ей взглянуть в лицо Сноу. – Что случилось?

Будто от щелчка пальцев внутри Оливера разгорался огонь. Ледяной, уничтожительный. Юноша ощущал его, всю эту силу, злость, отчаяние и боль. Он не мог нормально думать или дышать, но знал, что должен делать.

– Где Джексон?

Мия с опаской посмотрела на него, продолжая хмурить брови.

– Наверное, еще наверху. С Джеймсом.

– Прекрасно.

Собственный голос казался чужим, жестоким и холодным. Но Оливеру было плевать. Он знал, что то, что с Розой, сделал Дилан. И он узнает, как и почему. Он сделает все, чтобы это исправить.

Вытащив палочку, Оливер бросился к лестнице, не заботясь о том, со сколькими учениками, оказавшимися на его пути, сталкивался.

– Эй! Постой!

Оливер обернулся, когда услышал дыхание Мии за спиной.

– Остановись же!

Девушка обогнала его и ловко встала прямо перед ним, мешая пройти. И Оливеру пришлось остановиться. Прищурившись, он взглянул на девушку, серьезную и собранную, и в её зелёных глазах заметил мерцающую тревогу.

– Куда ты идешь с таким лицом? Что происходит? – резко спросила она.

– Не твоё дело, – огрызнулся Оливер. Злость разъедала его, и тьма внутри ликовала. Он сделал шаг прямо на девушку, рассчитывая, что ее социофобия заставит её отойти, но она даже не шелохнулась, лишь упрямо вздернула подбородок и решительно сверкнула глазами.

– Может, и нет, – ответила она. – Но я не пущу тебя в таком состоянии к Дилу. Ты выглядишь так, словно решил его убить.

– Не пустишь? – Оливер злобно оскалился. Голос его зазвучал ниже и тише. – И как же ты это сделаешь?

– Оливер, прекрати, – попросила Мия. Но отнюдь не жалостливо. Скорее, предупреждающе. И в руке ее вдруг оказалась волшебная палочка. Оливер с насмешливой полуулыбкой проследил за этим движением, а после поднял глаза, чтобы увидеть встревоженное, но непоколебимое лицо Грейс.

– Серьёзно? – фыркнул он. – Мия, это тебе стоит прекратить. Я, может, и был добреньким с вами, но я всё ещё слизеринец. И если мне придется убрать тебя, чтобы пройти, я это сделаю.

Мия сжала губы и подняла палочку на уровень груди.

– Что такого Дил сделал, что ты сошел с ума?!

Оливер проигнорировал этот вопрос. Он шагнул в сторону, намереваясь обойти Мию, но она оказалась быстрее и снова очутилась на его пути.

Боль от равнодушия Розы, от её слов, от прохлады в глазах, затягивала всё глубже в темнеющий омут, наполненный разочарованием и злостью. И Оливер не мог остановиться.

– Я не хочу сделать тебе больно, – произнёс он совершенно искренне. И тогда Мия улыбнулась, дерзко и опасно. В глазах ее закружились в танго горячие звёзды.

– А сможешь?

И Оливер знал, что сможет. Сейчас – да. Он не хотел, но не мог остановиться.

– Мия, привет,– раздался за спиной девушки голос того, из-за кого они сейчас чуть не начали сражаться. – Джеймс доделывает домашку для Хагрида, так что завтрак сегодня пропустит.

Лицо Мии вытянулось, когда она поняла, кто стоит позади неё.

Оливер больше не сдерживался. Он оттолкнул Мию прежде, чем она успела прийти в себя, схватил Джексона за отвороты мантии и толкнул вбок, впечатывая спиной в стену.

– Что ты с ней сделал?!

Дилан смотрел на него своим глупым детским лицом с этими наивными голубыми глазами и усмехался, довольно и счастливо. Он не боялся. Потому что победил. И Оливер ненавидел его всем сердцем, так, как не ненавидел никого в этой реальности, даже капюшона. Ненавидел за то, что проиграл.

– Ничего, – ухмыльнулся Дил. – Я ничего с ней не делал. Просто она поняла, что всё ещё любит меня и вернулась. Вчера мы помирились. И ты ей больше не нужен. Смирись и отвали.

– Ложь!

Оливер тряхнул Джексона, так что тот снова ударился о стену и на этот раз болезненно поморщился.

– Я знаю её. И знаю, что это ты что-то сделал.

– Что происходит? Оливер, эй! Отпусти его, – где-то на периферии прозвучал голос Мии. Но Оливеру сейчас было плевать. Он видел по этим глазам, что гриффиндорец виновен. И если ему придется применить палочку, чтобы узнать правду, он это сделает.

Каким-то неосознанным движением эта мысль вдруг оказалась правдой. Оливер даже не помнил, когда успел выхватить палочку и ткнуть Джексону в грудь.

Дил покосился на него, и впервые на его лице отразился испуг.

– Напомнил ей о том, кого она любит, – выпалил гриффиндорец. – Только и всего.

– Нет, – покачал головой Оливер. Огонь ярости внутри уже испепелял его. – Было что-то ещё. Заклинание? Зелье? Что?

Дил прикусил нижнюю губу и не ответил. Мия тоже молчала, больше не пытаясь вмешаться. Кажется, слушала и что-то начинала понимать.

– Я всё исправлю, слышишь? – прошипел Оливер. Он отступил на шаг назад и убрал палочку в карман. Нельзя сходить с ума. Нельзя. Понимание вдруг вернулось к нему. Нужно успокоиться, пока не наделал глупостей.

Дил поправил свою мантию и свысока взглянул на слизеринца.

– Не сможешь,– победно отчеканил он. – Ничего уже не исправить. Ты хотел знать, что было ещё? Пожалуйста. Одно занятное зелье, о котором ты бы знал, если бы меньше шептался с Джеймсом на уроках. Я всегда был в этом хорош. И мне нужны были только твои волосы, чтобы оно сработало. Ты правда думал, что я пришел на стадион только чтобы позлить тебя? Как эгоцентрично.

– Ох,– выдохнула Мия. Кажется, она поняла, о чем идет речь в тот же миг, что и Оливер. Он пошатнулся. И злость с новой силой вспыхнула в нем.

– Зелье Артемиуса,– процедил он.

– Верно, – улыбнулся Дил. – И, как ты помнишь, оно навсегда лишает чувств, без возможности их возродить. И противоядия от него, упс, кажется, не придумали.

Он игриво пожал плечами, в фальшивом сожалении, но на губах его продолжала сиять яркая улыбка того, кто взял главный приз и знал, что никто больше не сможет его отобрать. Только Роза не приз. Она человек. И она не этот выбор сделала.

Пустые глаза Розы вспыхнули в памяти холодной кометой. И Оливер убрал стены, за которыми в заключении жила тьма, открыл двери и окна, выпуская её на свободу.

Ты хотела огня и крови? Так вперёд.

Всё смешалось.

Ликующая улыбка на лице Джексона в какой-то миг сменилась страхом. А потом он закричал.

– Оливер! Прекрати!

И Мия.

Мия тоже кричала. Что-то происходило.

Оливер моргнул, пытаясь сосредоточиться. Вернуться. И вдруг понял, что снова держит Джексона одной рукой за мантию у самого горла, а второй за руку, между кистью и локтем. И Дилан кричал от боли. Так, словно ему было невыносимо.

Почему?

Что происходит?

Оливер перевел взгляд на свою руку, и ему внезапно стало сложно дышать. Вокруг его пальцев вились бордовые всполохи магии, похожие на пламя, они окутывали его ладонь и руку Джексона. Причиняли боль?

Господи, что он наделал?

Осознание больно ударило под дых. Оливер отпрянул и оторвал руку. И магия тотчас исчезла. Но на том месте, где секунду назад лежали пальцы Сноу, на коже Дилана остался красный след, как от сильного ожога.

Дил отскочил в сторону, как только почувствовал свободу, и бережно прижал раненую руку к груди.

– Ты псих! – выкрикнул он. – Всё ещё думаешь, что Розе было бы лучше с тобой?

Оливер знал, что тьма внутри него ещё не наигралась. И сейчас все его силы уходили на то, чтобы снова загнать ее в клетку.

– Ты не должен был так поступать с ней, – подала голос Мия. Звучала она рассерженно и пораженно. – Если бы ты любил её, ты бы принял её выбор.

– Прости, Мия,– на девушку Дил посмотрел с искренним сожалением. – Я просто напомнил ей то, что она забыла.

– Украв её чувства к Оливеру?

– Всё не так.

– Нет, так, – отрезал Оливер. Джексон взглянул на него зло, но с опаской.

– А тебя нужно держать подальше от людей, – заметил он. – Но знаешь, что тебя бесит больше всего? Понимание того, что Роза не переставала меня любить. Ты ведь знаешь, что зелье Артемиуса не создает чувства. И если бы она не была влюблена в меня, она бы просто забыла о тебе, но не вернулась ко мне. Ты был для неё чем-то новым, необычным, и желание разгадать тебя заслонило то, что у нас было. Но оно никогда не исчезало. Поэтому она и вернулась. Сама.

Продолжая баюкать свою руку, Дил боком пробрался мимо Мии и Оливера и побежал в Большой зал.

И только когда Джексон исчез, Оливер до конца смог побороть свою злость. Пламя потухло. И в нем внезапно словно не осталось ни капли сил. Пошатываясь, он опустился на пол у той же стены, о которую буквально только что бил гриффиндорца, и прижался к ней спиной.

Он казался себе пустым и разбитым. Не осталось ни злости, ни боли, ни разочарования. Только пустота. И тьма. И всё, что ему хотелось, остаться одному среди тьмы, продолжая рассыпаться в ней в пепел.

– Мне жаль, – Мия присела на корточки перед ним и попыталась заглянуть в глаза. Но Оливер отвернулся. Он еще не восстановил все силы, чтобы заставить маску вернуться. И сейчас он боялся того, что Мия могла увидеть и понять по его лицу.

Он думал, она уйдет. Но, наверное, друзья не уходят. Откуда ему знать наверняка, у него их прежде и не было.

– Оливер, что это было? – тихо спросила Мия. Тот вопрос, которого невозможно было избежать. – Ты колдовал без палочки. И твои глаза…

Конечно. Глаза. Золото звёздной пыли.

Оливер не стал убегать от ответа. Он устал ото лжи. И, повернувшись, взглянул на Мию. Она была собранной, притихшей и внимательной. И она уже поняла ответ.

– Да,– прошептал Оливер, просто подтверждая её мысли. Он ожидал увидеть в глазах девушки отвращение, испуг, удивление, но видел только то же беспокойство за него и сожаление.

– Кто-нибудь знает?

– Джеймс.

– А зелье?

Оливер закрыл глаза и откинул голову назад, прижав затылок к стене.

– Джексон прав, противоядия нет.

Он наивно верил, что у него и Розы будет больше, чем одно свидание в Хогсмиде. Что у них будет время узнать друг друга по-настоящему. Но теперь…

– Всё кончено.

***

Это было больше, чем просто неожиданно. Мия верила, что разбирается в людях, что может увидеть их скрытую суть. Но Дилан Джексон сегодня преподнес ей сюрприз. И было бы странно, если бы она не была впечатлена. Из всей их компании он всегда казался ей самым слабым и бесхарактерным, тем, кто подставит вторую щеку для удара вместо того, чтобы дать сдачи. Поэтому было логично, что в споре за сердце Розы победителем вышел Оливер. Но, видимо, для того, чтобы Дил повзрослел, ему просто был необходим правильный стимул.

И теперь между этой троицей всё запуталось ещё сильнее. Точнее, четверкой. Их было четверо. Потому что никогда нельзя исключать Джеймса – у него особая связь с каждым из них. И как всё обернется, когда Поттер узнает о случившемся, пока неизвестно. Может пойти в любом направлении. Роза его сестра. Дил его лучший друг. А Оливер… Это его Оливер. Хотя, по правде говоря, у Мии было своё предположение о том, чью сторону в итоге выберет её парень.

Это до сих пор звучало странно – «её парень». Она ведь и представить не могла прежде, что её ждут новые отношения. Но вот здесь и сейчас Джеймс единственный, кто безнаказанно может влезать в её личное пространство. И Мие казалось, что его она распознала достаточно, чтобы знать, как он отреагирует на фокус своего лучшего друга. Поэтому говорить не стала. Пусть разбираются сами. От чужих эмоциональных всплесков и выяснений отношений у неё начинала болеть голова. А это всё и вовсе её не касается.

У Джеймса и Дилана был урок ухода за магическими существами, а Мия вернулась в общую гостиную своего факультета. Ей нравилось находиться здесь днем, пока все остальные ученики занимались на парах. Никто не отвлекал от мыслей, не напрягал своим присутствием, не смотрел на неё подозрительными колючими взглядами, будто видел насквозь.

Со стороны у многих могло сложиться неверное впечатление, будто Мия боялась людей. Но это было не так. Не страх. Другое чувство. Наверное, если подбирать наиболее подходящее определение, то правильно будет сказать, что Мия не любила людей. Социопатия. Не социофобия.

Усевшись по-турецки на полу перед камином, Мия закатала рукава своей мантии, обнажая бледную кожу, украшенную паутиной старых шрамов. Изысканно. Пальчики пробежали по рубцам, вычерчивая каждую неровность, будто художник, выводящий кистью на холсте свежий узор.

И в сером однотонном цвете памятью вспыхнули алые огненные цветы. Отражающиеся от осколков зеркал, разрезавших кожу. А за этим красным, ослепляющим, зеленели в отражении зеркал её глаза.

Мия никогда особо не любила свою внешность, но свои глаза ей нравились. Они напоминали ей о свободе. О бескрайних лесах, в которых шумит ветер, превращая их в волнующееся изумрудное море, где оранжевыми бликами играют лучи солнца, о полях, над которыми шатром нависает звездный купол. Это были хорошие воспоминания. И хорошие мысли. А ещё это было тем, к чему стремилась её душа.

Безмятежный покой и свобода.

– Мия?! Что ты делаешь?

– Мама?

У неё, этой женщины, были светло-голубые глаза, будто нарисованные на лице пастельными мелками. И когда она плакала, создавалось ощущение, словно они растекаются.

Пальцы замерли на самом толстом из шрамов. Это был первый порез. Осколок зеркала прорвал не только кожу, но и сосуды, ткани. До самой кости. О, сколько же было крови. Столько, что в ней можно было утонуть. Цвета костра и боли. Цвета войны.

И мама никогда не понимала её. Никогда не принимала той, какой Мия была. Но это быстро перестало ранить. Потому что был отец. С умными преданными глазами лаймово-зелёного цвета. Но потом его не стало. И у Мии остался на руках только пепел их общих несбывшихся надежд. Но и их рассеял ветер.

– Ты не поедешь в Хогвартс.

– Ты не можешь мне запретить!

– Я твоя мать. Так что могу. Ты останешься дома, и точка.

Это была ошибка. Мия так долго ждала дня, когда поедет в школу. Так несправедливо было пытаться у неё это отнять. И вот, с опозданием на шесть лет, она всё-таки сделала этот шаг – оказалась в стенах замка.

Ей было семь, когда мама вышла замуж за этого тупого маггла и решила не отправлять дочь в Хогвартс. Тогда Мия думала, что за четыре года всё изменится и даже не расстроилась. Какая разница, что той пришло в голову сделать ради своего недалекого нового мужа? Но когда в десять лет возможность стала фактом, Мия устроила настоящее шоу с выплеском магии прямо перед отчимом. Воспоминания от ужаса на его лице до сих пор вызывали удовлетворяющее чувство.

Пальцы легко пробежались по коже и перескользнули на следующий шрам, длинный и едва заметный. Один из последних, что Мия успела себе нанести. У неё уже кружилась голова, и порезы не выходили глубокими. Но в его плавном изгибе и тонкой линии было что-то завораживающе. Опасная красота. Притягательная. В минуты слабости люди могут оказаться склонны к ней. Но Мия никогда не была слабой. Даже если другие этого не понимали.

– Привет.

Мия подняла голову, вызволяя себя из затягивающих размышлений. Перед ней стоял Джон Кут. Умные глаза, оценивающий взгляд. Мия не боялась его, кем бы он ни был, потому что видела насквозь.

– Привет, – холодно поздоровалась она в ответ, зная, что так положено. И принялась ждать, что же будет дальше, позволяя Куту вести свою игру по заготовленному заранее плану.

– Слышал, ты с Джеймсом не ходила в Хогсмид в это воскресенье, – с улыбкой начал Джон.

Так. Прощупывает почву. Намекает на что-то? Или только собирается и пока просто подводит к своей главной мысли?

– Да,– кивнула Мия. – И?

– Ну… если он не хотел, ты по-прежнему могла бы пойти со мной.

Джон снова выдавил неуверенную улыбку и переступил с ноги на ногу. Наверное, кому-то это могло бы показаться милым или хотя бы забавным, но Мия не оценила данной нерешительности. Разве её выбор не был очевиден ещё тогда, когда она позволила Джеймсу себя поцеловать в первый раз на глазах Кута? Или люди теперь мыслят иначе?

Джон внимательно наблюдал за ней, и лицо его изменилось.

– Я что-то не то сказал? – охнул он виновато. – Я не хотел. Просто… Я ничего не имею против Джеймса, но если передумаешь, то знай, я всё ещё жду. Ты нравишься мне, Мия. На самом деле. И если когда-нибудь ты решишь, что можешь дать мне шанс, ещё один, то я буду здесь.

Мия даже не стала пытаться сдержать фырканье.

– Ладно, – ответила она, всем своим видом демонстрируя, что этот бесполезный и бессмысленный подкат завершен. Но Джон, кажется, так не считал либо просто не умел читать по лицам.

– Так, эм… что вы делали в воскресенье? – продолжил он расспросы. – Я не видел вас в понедельник за завтраком.

Мия натянула губы в улыбке, которая, без сомнений, могла бы претендовать на самую резиновую, и ответила:

– Гуляли. А наутро проспали начало занятий. Ничего необычного.

Или почти ничего. Большое такое «почти». Но говорить это вслух совсем не нужно.

– О,– Джон почесал подбородок. – Здорово. Ну, то есть, что вы были вместе. Не то, что вы проспали. Да. Я, знаешь, пойду, пожалуй.

Давно пора. Мия сухо кивнула и даже не стала встречаться с взглядом парня на прощание. Но она знала, что он продолжает наблюдать за ней, даже когда он уже отошел в сторону. Ощущала ли так же на себе взгляд Дилана Роза, когда тот планировал свой финальный ход? Ведь теперь ей придется жить до конца своих дней с половиной сердца, половиной чувств. Конечно, Джексон прав, раз она вернулась к нему, значит, продолжала любить даже когда была с Оливером. Но это не отменяет того факта, что у неё украли часть души. После такого невозможно остаться собой. Что-то изменилось в ней, даже если она сама, или Дил, ещё этого не поняли. И как бы им в итоге не пришлось пожалеть о содеянном вдвойне. Никто не может остаться прежним, потеряв часть себя. То, что невозможно вернуть. Частичку души, любившую Оливера. Если это была именно любовь. Влюблённость? Симпатия? Влечение? Какое слово ни используй для названия, итог один – это ушло безвозвратно.

Весь день до самого ужина Мия пребывала в задумчивом настроении, предпочитая избегать общения с кем бы то ни было. Что выходило неплохо. Однокурсники уже привыкли к ее необщительности и просто смирились с данным фактом. Джеймс развлекался с Дилом, из чего Мия сделала вывод, что Поттер еще не знает большой секрет своего лучшего друга, а Роза щебетала в компании своих одногруппниц и явно не скучала.

А за ужином она увидела Оливера. При взгляде со стороны могло показаться, что ничего не случилось. Только чрезмерно сжатые челюсти и ледяной взгляд выдавали тот факт, что всё не в порядке. Джеймс, уже сидевший на своем месте, оглянулся и, увидев слизеринца, сразу же нахмурился. О, вот сейчас он тоже заметил то, что не видели другие. Разумеется. Мия давно перестала поражаться тому факту, каким слепым и внимательным одновременно мог быть Джеймс.

– А потом Мэри берет этих сушеных термитов и насыпает прямо в котел, – оживленно рассказывала что-то Роза. – Я даже остановить её не успела, как всё взорвалось.

– Ещё бы, – поддакнул с энтузиазмом Дил, – как вообще можно было придумать такое – добавлять термитов перед желчью броненосца? Все же знают, что после!

Мия едва не выплюнула обратно еду, но ограничилась лишь закатыванием глаз. Сошлись два фаната зельеварения. Один так и вообще опоил вторую, правда, она об этом не знает. Идеальная парочка.

– Вы двое, – подозрительно потянул Джеймс, глядя на кузину, – у вас всё в порядке?

– Да, – моментально ответила Роза, сияя улыбкой. – Рассказываю о том, как Мэри перепутала состав зелья. Полкабинета завалило дымом. Было так смешно.

– Смешно? – Джеймс недоверчиво прищурил глаза. – Разве Мэри не твоя подруга? Я думал, ты будешь переживать.

– О, Джеймс, не убило же её, – отмахнулась Уизли. – Правда, у неё опалило брови и глаза, но Сэм сразу же отвела её в больничный блок, так что всё нормально.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А как я должна об этом говорить? В конце концов, нужно читать инструкции, а не витать в облаках. Да и всё с ней будет в порядке.

Мия не стала дослушивать. Аппетит, и до этого почти отсутствовавший, окончательно пропал. Она вышла из-за стола и неторопливым шагом побрела прочь из Большого зала. Ей хотелось уйти в лес, но воспоминания о пришедших за ней призраках мертвых всё ещё были ярки. Теперь Мия понимала, что её ужас был не обоснован, они давно сгнили в земле, но тогда она действительно испугалась. Её кошмары, пришедшие за отмщением, бессмысленным и жестоким. Они преследовали её. Здесь капюшон угадал в прошлый раз – эти тени пугали её куда больше той, что пришла за ней и Джеймсом совсем недавно.

В холле Мия решила подождать Оливера. Ей хотелось спросить, что он будет делать дальше, узнать, каков же его ход. Не верилось, что Сноу опустит руки. Только не он. Особенно, учитывая его новую открывшуюся часть. Он не мог сдаться. Даже если ситуация казалась безнадежной. Даже если она таковой и была.

Оливер появился минут через пятнадцать, в хвосте слизеринской компании, возглавляемой Диаз, и прошёл бы мимо, если бы Мия его не позвала.

– Ты в порядке? – тихо спросила она. Оливер скрестил на груди руки и пожал плечами.

– Почему я должен быть не в порядке? – голос его звучал сдержанно и сухо. И Мия испытала разочарование. Она ожидала поток ярости, отчаяния и гнева, желания бороться, хоть что-нибудь, а увидела лишь холодную отстраненность и величественное спокойствие. Словно вместо извергающегося вулкана натолкнулась на спящую гору с заснеженной вершиной. И вместо огня её встретил только холод.

И когда она собиралась объясниться, появился Джеймс. К счастью, без Дила.

– Всем привет, – улыбнулся он радостно. – О чем болтаете?

Мия взглянула на него и поняла, что улыбка была напускной. В карих глазах вместо веселья мерцала тревога. Лицо Оливера дрогнуло, словно он не мог сдерживать маску перед Поттером, он отвернулся и, не сказав ни слова, пошел прочь. Только спина оставалась идеально ровной, как у солдата. Джеймс же, напротив, уныло опустил плечи и сгорбил спину. А потом в таком же молчании отправился в противоположную сторону. У Мии тотчас возникло стойкое ощущение, что она попала в группу к пятилеткам. Как бы то ни было, пусть разбираются сами. Покачав головой, она пошла в гостиную Гриффиндора. И, может, завтра будет лучший день.

========== 53. Мой лучший друг. ==========

Что-то случилось. Джеймс сразу это понял. Но никто будто не желал говорить. Роза сделала непонимающее лицо, Дил уклончиво улыбнулся, Оливер и вовсе ушел, Мия впала в задумчивость.

Поэтому на уроке заклинаний вместо того, чтобы слушать Флитвика, он вытащил чистый пергамент, взял перо и принялся записывать всё, что успел подметить.

Во-первых, Оливер. Его молчание буквально сквозило осколками.

В общем, на этом список можно было бы и закончить, потому что данного пункта достаточно. Но были ещё и другие.

Во-вторых, счастливый Дил. Джеймс был рад, что друг перестал хандрить, но что-то в этой внезапной смене настроения было неправильно.

В-третьих, странное поведение Розы. Она буквально не отводила от Дилана глаз и болтала без остановки. Это напоминало те дни, когда эта парочка встречалась.

И, наконец, в-четвертых. Мия теперь смотрела на Дила так, словно впервые увидела.

Казалось, на этом всё, но пятый пункт появился внезапно, когда Джеймс спускался по лестнице из спальни с метлой на плече, чтобы отправиться на тренировку.

Роза, уже в алой форме, стояла в углу вместе с Дилом, и они держались за ручки.

Джеймс так и застыл, будто прирос к ступеньке, пытаясь осознать открывшееся зрелище. Роза и Дилан снова вместе? Но… почему? Ничто не предвещало подобного, всё давно закончено, это бы и слепой увидел. Хотя именно это открытие проливало свет на странное поведение Уизли, на счастье Джексона и на печаль Оливера. Только вот запутывало ещё сильнее.

Роза давно смотрела на Оливера глазами-сердечками, так боролась за него, а теперь вдруг бросила, чтобы вернуться к Дилу? Это бред.

Джеймс отмер и, сбежав по ступенькам, подлетел к парочке.

– Что вы делаете? – выдохнул он. Дил сразу же залился краской, а вот Роза привычным жестом подняла подбородок и ответила:

– Не видно? Разговариваем.

– Держась за руки? – скептически фыркнул Джеймс.

– Почему нам не держаться за руки? – удивилась Роза. – Мы же вместе.

– Вме… Чего? Но как же Оливер?

Джеймс почти задыхался от возмущения и непонятной обиды. Роза хлопнула ресницами с почти очаровательным непониманием на лице.

– Причем здесь Оливер? – полушепотом спросила она, словно обращалась к безумцу.

Джеймсу хотелось закричать. Но тут вперед выступил Дил, заслоняя девушку собой.

– Роза, ты иди. Мне надо кое-что сказать Джеймсу.