Текст книги "Тени (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 53 страниц)

Старый страх дрогнул в груди. Ничего и никогда Мия не боялась, кроме двух вещей – поражения и мертвых родственников: матери, отчима и тёти. Она всегда знала, что может найти выход из чего угодно, что не бывает безнадежных ситуаций, нужно только не прекращать верить и ждать, сражаться за то, чего хочешь. Всю жизнь это было её самым главным принципом, тем, что позволяло двигаться вперед даже в самые худшие дни. И никто её не остановит. Тем более те, кто мертвы.

Её мать ненавидела её. Отчим пытался убить. Они мешали ей при жизни, так почему не могут оставить в покое после смерти?

Отец любил её. Искренне, по-настоящему, как любят немногие. Он единственный её никогда не предавал. И его убили.

Но сейчас Мия не могла позволить себе думать об этом.

На берегу ручья она остановилась и посмотрела в точности в то место, где прежде стояли три высокие уродливые тени. Но сейчас там лишь серели облезлые кусты.

Проанализировав всё случившееся, Мия пришла к выводу, что, скорее всего, то был боггарт, принявший её самый большой страх. Капюшон не мог знать о её кошмарах, чтобы лично создать их. А вот достать боггарта – вполне. Но, пропустив большую часть обучения в школе, в тот день Мия не знала о таких существах или том, как их победить. Сейчас же она была готова.

– Я пришла! – голос разлетелся по ветру, ударился о ветви и холодными сосульками замер на них. – Выходите!

Но тени не появились. Мия слышала оглушительное биение сердца в своей груди, карканье птиц, журчанье воды. Она знала, чувствовала, что в лесу никого нет. Никого, кто был нужен ей.

– И что?! – громко выкрикнула она. – Кто кого боится теперь?!

Она снова видела перед глазами тот день и лица – остекленевший взгляд матери, алая кровь на губах тёти, словно замерший поцелуй, и такие же красные цветы, распустившиеся на белоснежном платье среди кружев. И отчим… Он… Осколки зеркал. И появляющиеся на коже, будто прорисованные кистью, длинные полосы. Не больно. Красиво.

Наваждение прошло. Лес дышал. И Мия вместе с ним. Внезапно сердце её успокоилось. И страх исчез. Теперь Мия знала, что стала совершенней, потому что прошлое её отпустило. Потому что больше она не боялась.

К десяти Мия вернулась в общую гостиную Гриффиндора, чтобы вместе с Джеймсом, Диланом и Розой отправиться к Оливеру, а затем в подземелья. Эта троица быстро решила, что слизеринца не стоит подпускать к капюшону. Мия была не согласна, но возражать вслух не стала. В конце концов, всё решится само. Это она знала точно.

В коридоре воссоединившаяся парочка Джексон-Уизли внезапно отстала. Мия по-прежнему была впечатлена поступком Дилана. Но теперь ещё и тем, как умело он держался, не сломался под чувством вины или осуждения Джеймса. И хотя она не планировала сообщать Розе грязный секрет её парня, ей было бы любопытно посмотреть на то, как развернулись бы события при подобном исходе.

Джеймс, шагавший впереди, был слишком скован. Мия видела, что дело тут не в предстоящей встрече с капюшоном или тенями, и даже не в том, что они собирались совершенно несправедливо оставить Оливера за бортом. Нет, было что-то ещё.

Догнав парня, она прямо спросила:

– О чём ты думаешь с таким лицом?

– Я… – Джеймс тяжело вздохнул. – Я снова вспомнил слова Вандерссона.

Ох уж этот безумец из больницы!..

– Что, если это произойдет сегодня? – продолжил Джеймс мрачным тоном. – Тьма освободится и станет одним из нас.

– Это не будет Оливер, – фыркнула Мия, потому что буквально видела, как Поттер ждал, чтобы кто-нибудь сказал это вслух. А так как других кандидатов на эту фразу поблизости всё равно не было, пришлось девушке.

– Да, но… – ещё один вздох. – Вдруг это Дил?

– Почему?

– Помнишь сказку Льюиса? Тьма был нормальным, пока его не бросила девчонка. После этого он слетел с катушек. А теперь я вижу, как Дил поступил с Розой, чтобы не потерять её, и думаю, что…

– Что он Тьма? – Мия бы рассмеялась, но не захотела нервировать Джеймса ещё больше. – Тьма не поил свою девушку зельями.

– Всего-то вырвал ей сердце.

Мия промолчала в ответ на это язвительное замечание. Ей было, что сказать, но она не стала. Ответственный момент, роковой час близился, Джеймс должен быть готов, а не раздражен.

Поттер остановился и заглянул девушке за спину. Розы и Дила всё ещё не было, и он тихо неуверенно произнес:

– Что, если мы проиграем?

Нет. Не сегодня.

Мия шагнула вперед, первой разрывая личное пространство. Она не прикоснулась к юноше, но внимательно заглянула в его лицо, близко-близко, чтобы рассмотреть в карих глазах каждый блик. Чтобы увидеть себя. Не побежденную, а победившую.

– Я верю в тебя, Джеймс Поттер, – четким, наполненным силой голосом произнесла она. – Сегодня ночью ты исполнишь предначертанное судьбой. Не сомневайся. Ты избран Древней магией. А значит, ты самый особенный из людей. Не забывай этого, как не забываю я.

Джеймс робко улыбнулся и, кажется, поверил. Появились Роза и Дил, и все вместе они отправились к Оливеру. Вершить историю.

***

Время остановилось. Оливеру казалось, что он застыл во льдах, всё ещё живой, но на самом деле уже мёртвый. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько бесполезным и беспомощным. Он даже закричать не мог, чтобы хоть кто-то пришел на зов. Чёрт, да сейчас он бы обрадовался даже Филчу и его кошке. Да, получил бы дурацкое наказание и штраф, но это ничтожная цена за свободу.

Гриффиндорцы – глупые идиоты. Они не справятся сами. Он им нужен больше, чем они способны понять своими упрямыми храбрыми мозгами.

К тому же Оливер желал встретиться с убийцей Стивена лицом к лицу. Чтобы спросить – почему? Почему он выбросил когтевранца из окна? Что такое ужасное тот мог узнать, что поплатился за это жизнью? Льюис не тронул ни одного из них на самом деле, только запугивал, а Стивена сразу же убил. Значит то, к чему прикоснулся Миргурд, было в тысячу раз важнее всего, что выяснили Оливер и его гриффиндорская банда. Необходимо понять, что это. Потому что в итоге это может оказаться ключом ко всему. К Древней магии. К Тьме. К победе или поражению.

Джеймс обещал, что вернется и позволит Оливеру орать на него, сколько влезет. И Оливер этим воспользуется с удовольствием. Потому что чем дольше он лежал на твердом полу, предоставленный собственным мыслям, тем сильнее разгоралось желание накричать на Поттера, обозвав его целым списком нелестных слов. Но это, по крайней мере, было лучше, чем если бы он молча паниковал, пытаясь представить, что происходит внизу.

Оливер не знал, сколько прошло времени – часов, минут, лет – когда раздались шаги двух человек. Одни легкие, мягкие, вторые громче.

Но потом звук исчез, и юноша понял, что, кто бы это ни был, они стоят над ним и смотрят. А он даже голову в их сторону повернуть не мог, просто лежал, как гребаная ледяная статуя. Хоть выставляй в музей, как экспонат теории абсурда, а по вечерам накрывай белой простынкой, чтобы не садилась пыль.

– Вот так сюрприз, – внезапно протянул насмешливый хитрый голос. Никогда ещё Оливер не был так рад слышать Камилу.

Это ты. Ты. Ты пришла. Помоги мне.

– Какое приятное зрелище, правда, Дэйв? – продолжила Диаз, явно наслаждаясь моментом. – Ты теперь точно соответствуешь своей фамилии Сноу. Как ледяная скульптура.

– Пойдем, Ками, пока нас не застукали, – раздался второй голос. Оливер узнал его – Дэйв, семикурсник с Когтеврана. Новый приятель слизеринки? Сколько же у неё их? И ведь вертит каждым, держит на поводке, как собачек, хоть бы кто ушел. Но если есть люди, от которых действительно не уходят, то Камила точно одна из них.

– Слушай, птенчик, если ты испугался, то возвращайся в гнездо. Тут я сама разберусь. Давай, давай.

– Мы… увидимся завтра?

– Я подумаю, орлик.

Тяжелые шаги возвестили Оливера о том, что Дэйв ушел. Камила обошла его и, наконец, Сноу смог её увидеть. Первое, что привлекло его внимание, это лукавая обжигающая улыбка.

– Есть что-то приятное, когда мальчики смотрят на меня снизу, ты не находишь? – протянула она самодовольно. Оливер бы парировал, если бы мог. Ками фыркнула и вытащила палочку.

– Помни, кто спас твою задницу от прозябания в холодном коридоре, Оливер Сноу, – произнесла она, поднимаясь на ноги.

Прозвучало заклинание, Оливер ощутил прошедшее по телу тепло, и вновь смог шевелиться. Это было такое наслаждение, будто он лежал в гробу, а сейчас вырвался на свободу. Господи, и как Тьма столетия выдерживала такой плен. Это худшая на свете тюрьма. Она ведет только к безумию.

Вскочив на ноги, Оливер отряхнулся и посмотрел на Ками. Ему хотелось что есть сил бежать в тайное подземелье, но при Диаз он не мог.

– Спасибо, Камила, – улыбнулся он благодарно. – Оказывается, твоё сердце не такое каменное, как говорят.

– Ты что, всё слухи, – развела руки в стороны девушка. – Это у простых смертных оно может быть из камня, а у меня из настоящего алмаза.

– Алмаз тоже камень.

– Заметь, самый крепкий. Ничто его не разобьет.

– Тогда тебе повезло.

Ками изящно выгнула одну бровь и скрестила руки на груди.

– А тебе нет. Итак, мистер ледяная скульптура, кто сделал это с тобой?

Оливер бы предпочел пропустить эту часть с вопросами и сразу перейти к той, где они прощаются, желают друг другу добрых снов, девушка уходит в закат, а он бежит в потайное подземелье под лестницей.

– Никто, – сдержанно ответил он, призывая всё своё спокойствие, чтобы не бросить девушку и не умчаться прямо сейчас.

Ками разочарованно фыркнула.

– Ну да, – недоверие в её голосе смешивалось с язвительностью, – а я и забыла, что ты у нас любитель экстремального отдыха. Сам на себя накладываешь чары, а потом валяешься на полу в позе фараона в гробнице. Совсем из головы вылетело.

– Ками, серьезно, это ерунда. Пойдем спать… – протараторил Оливер, но девушка его оборвала:

– Во-первых, даже не пытайся уложить меня в постель, Оливер, а во-вторых, не смей уходить от ответа.

– Ладно, но пойдем в гостиную, – примирился с неизбежным Оливер. Пока они идут, он успеет придумать историю. Проще и быстрее объясниться с Камилой, чем пытаться её переспорить. В этом умении она уступала, наверное, только Джеймсу.

В гостиной Слизерина почти никого не было. Только самые безумные семи-и пятикурсники вздыхали по углам над своими книгами. Ками и Оливер остановились около камина, и девушка уставилась на Сноу пронзительными глазами.

– Я слушаю.

– Я не… – Оливер так и не придумал историю. Единственное, что занимало его мысли всю дорогу, так это то, что его друзья сейчас внизу, а он не с ними.

– Давай я облегчу тебе задачу – это гриффиндорцы? – предположила Камила суровым голосом. Оливер растерялся и этим себя выдал. Девушка скривила лицо.

– Упрощу ещё – это Поттер?

И вот как она сумела попасть в цель с закрытыми глазами в темной комнате с первого раза?

Девушка закатила глаза. А у Оливера закончилось терпение.

– Ками, пожалуйста, завтра – всё, что угодно. Но сейчас мне надо…

– Что?

К Джеймсу.

И к дедушке.

Вот те двое, в ком он сейчас нуждался.

Но первый оттолкнул его, ссылаясь на второго. И, может, не был так уж не прав. Личная вендетта Оливера не стоит возможного риска. Так?

Камила ждала ответа.

– Поговорить с дедушкой, – прошептал Оливер, решив, что это важнее. Джеймс не один сейчас. Он с Мией и Розой, двумя сильнейшими волшебницами их возраста. Ну, и с Джексоном в качестве бесплатного бонуса. А вот разговор с дедом реально мог бы помочь. Он мог знать что-то ещё о Тьме или Льюисе, он собирался найти что-нибудь в заметках своего учителя.

– Так в чем проблема? Напиши ему.

– Нет. Сейчас.

Голос его прозвучал отчаянно. Не справился с эмоциями. Оливер так запутался. Большая его часть хотела бежать за Джеймсом и остальными, но какой-то отдел мозга, вероятно, отвечающий за здравомыслие, говорил, что делать этого не стоит. Своим появлением он подвергнет всех еще большей угрозе, чем есть сейчас. Потому что всегда будет существовать шанс, что они проиграют капюшону, и Тьма будет освобождена.

Ками вздернула подбородок и прищурила глаза, всматриваясь в Оливера. Потом вдруг кивнула чему-то своему и внезапно улыбнулась.

– Что ж, ты по адресу. У меня есть летучий порох.

– Правда?

У него тоже был летучий порох в начале года, но потом он куда-то исчез. Оливер даже не удивился, он привык, что всё, что лежало не достаточно хорошо, могло привлечь чьё-то внимание, и это было практически нормой.

– Конечно, – ухмыльнулась девушка. – Все предпочитают сов, хотя даже в правилах не сказано, что нам запрещено пользоваться летучим порохом для связи с близкими. Хотя, что разрешено, тоже, но это уже не важно. Не то, чтобы я такое делала, но всегда полезно иметь в запасе то, чего нет у других, чтобы потом внезапно стать их спасителем. Так можно завести полезных должников.

Оливер не знал, что сказать, а такое с ним случалось не часто. Ками улыбнулась, довольная таким эффектом.

– Я принесу тебе щепотку и разберусь с этими, – она кивком указала на присутствующих в гостиной учеников. – Если знаешь, где он, и он там будет, можете поболтать.

Оливер по-новому взглянул на слизеринку. Это была та же Диаз, опасная, язвительная, гордая и привлекательная. Та, кто не помогала никому и никогда.

– Почему ты это делаешь? – спросил он. Улыбка на лице девушки из самодовольной вдруг превратилась в иную. Словно углы сгладились, и она стала мягче.

– Потому что, что бы ни говорили тебе гриффиндорцы, ты всегда будешь одним из нас, – ответила она ровным тоном. – Мы не герои, как они, и никогда не будем. Но мы вместе. Мы на одной стороне.

– Боже, Ками, сколько пафоса, – Оливер верил и одновременно сомневался в её словах. – Что я буду тебе должен за это?

Уголки губ девушки подпрыгнули выше, убрав ту непривычную мягкость.

– Тебя не проведешь, – со смешком она покачала головой. – Помоги мне отомстить Джеймсу за то, что он бросил тебя в том коридоре.

Оливер с силой стиснул зубы.

– Нет.

Если это единственный способ, то он пас. Обойдется и без разговора с дедушкой. Просто развернется и пойдет вниз, как должен был сделать сразу же после того, как Ками его освободила.

– Ладно, – протянула Камила. – Есть другой вариант. Хочу знать, что происходит. Потому что что-то происходит, и если ты сейчас скажешь «ничего», я заколдую тебя обратно прежде, чем ты досчитаешь до одного.

– Хорошо,– слишком резко ответил Оливер. Он устал от разговоров. Он спешил. И притихшая паника медленно начинала просыпаться в голове. – В двух словах: под школой скрыто древнее зло, которое хотят возродить, а мой дед единственный, кто во всём этом хоть что-то понимает. Хочешь подробностей – помоги мне.

***

Джеймс резко остановился. Роза могла почувствовать исходящее от него волнение. Должно быть, это место напомнило ему о его ночных видениях, приходящих в кошмарах. Она прищурилась, вглядываясь в спину брата, словно силой мысли пыталась заставить его двигаться дальше. Но Джеймсу нужна была минутка, чтобы собраться с духом. Кто бы и что ни говорил, никому из них не понять в полной мере того, что испытывает Поттер.

Он обернулся, чтобы посмотреть на друзей, и даже его глаза, мерцающие в слабом свете, казались больше. Роза отправила ему в ответ маленькую ободряющую улыбку. Он её брат, пусть и не родной, а двоюродный, это не имеет значение. Они – семья. И Роза будет поддерживать его до конца. Да, порой Джеймс совершенно, абсолютно невыносим, но, общаясь с ним больше, девушка узнавала его лучше, те его стороны, о которых даже не подозревала. Он менялся. Взрослел. И на него огромное влияние оказала дружба с Оливером Сноу.

Этот слизеринец казался Розе странным. Порой она замечала на себе его взгляд, но стоило ей посмотреть в ответ, как он тут же отводил глаза. Лишь однажды он запоздал, и она успела увидеть его боль, такую большую, что казалось невероятным, как он скрывал это чувство изо дня в день. Наверное, всё дело в природной сентиментальности Розы, потому что в тот миг всего на секундочку она ощутила в груди странный укол печали, не имеющий никаких действительных оснований.

К тому же, Роза никогда не была идиоткой. Она заметила, как разговаривали с ней первый раз после новости о её примирении с Дилом Джеймс, сам Сноу и Саманта. Так, будто их удивлял тот факт, что она сошлась с Джексоном. Словно они ждали, что она выберет слизеринца, что абсолютно и совершенно глупо. Роза бы покопалась в этом более основательно, но загрузка по учебе и вся незавершенность этой истории с Тьмой и Льюисом заставляли её снова и снова откладывать это на потом. В конце концов, это же всё равно окажется какая-нибудь неважная мелочь. Будь это что-то серьёзное, Роза бы точно знала.

Джеймс снова начал двигаться.

Последние ступеньки казались лестницей в ад. Воздух стал настолько холодным, что изо рта при дыхании вырывались белые облачка. Дил, шедший за спиной Розы, внезапно протянул руку и обхватил пальцами её кисть. Тепло его кожи обжигало, и девушка быстро вытянула руку назад. Сейчас ей не нужно было пламя. Она сама огонь. И ей нужен был лёд.

Едва они спустились, как увидели.

Комната внизу напоминала пещеру – черные стены, под ногами то ли отвердевшая земля, ставшая почти каменной со временем. По углам горели четыре факела, их свет казался слишком белым, холодным, пугающим. Сотканным магией.

И почти в центре высилась куча земли. А сразу за ней чернела глубокая яма. Но не это привлекало внимание. На краю лежало что-то. Присмотревшись в полумраке, Роза поняла, и сердце ее замерло.

Это был гроб. Настоящий, не тронутый временем. Массивный. Пугающий. Деревянная крышка, обитая старинным железом, узорами оплетающим её по периметру. Тяжелый замок, призванный удержать нечто. И из-под тоненькой полосы между крышкой и самим гробом пробивался неистовый красный свет. Исходящий от того, что лежало внутри.

Мия тихо вздохнула. И Розе показалось, что дыхание Грейс непривычно дрожит. Неужели и на эту девушку подобное зрелище произвело впечатление?

– Где он? – прошептал Дил. – Где Льюис? Мы опоздали?

– Нет, – Джеймс поднял палочку и шагнул на землю с последней ступеньки. – Оно там.

Голос его звучал без тени сомнений. Джеймс не угадывал. Он знал. Была у него какая-то своя, непонятная, особая связь с этим сердцем. Может, это та причина, по которой их со Сноу так примагничивало друг к другу – оба по уши в Древней магии. Потому что Роза не могла поверить, что её кузен добровольно и искренне выбрал Оливера вместо Дила.

– Но если так, то и он тоже должен быть здесь, – подметила тихо Роза.

Не достаточно тихо.

– Девчонка права. Пять баллов Гриффиндору, Уизли.

Искаженный магией голос заставил Джеймса, Дила и Розу вздрогнуть.

И из-за кучи земли с колен медленно поднялся человек в черной широкой мантии, скрывающей фигуру. Большой капюшон прятал лицо в своей тени.

Четыре волшебных палочки одновременно взлетели вверх. Из-под капюшона раздался небрежный холодный смех.

– Вы шутите? Дети, вы уже пытались меня победить. Напомнить, чем закончилось?

– Мы вспомнили сами, – огрызнулся Джеймс, делая шаг вперед и становясь перед друзьями, как щит. – И мы знаем кто вы. Профессор Льюис. Так что хватит играть. Откройте свое лицо, посмотрите мне в глаза и скажите, как вы могли так поступить?

Капюшон снова рассмеялся. Из рукава плавно, завораживающе, выскользнула палочка и замерла в его пальцах.

– О, Джеймс, – проклокотал голос, – думаешь, вы всё знаете? Это так по-детски наивно. Ты напоминаешь мне моего сына.

– Сына? – ахнула Роза. И понимание ошибки захлестнуло её. – Постой. Кто ты?

Капюшон на голове человека качнулся, будто тот посмотрел на девушку. И не ответил.

– Плевать! – Джеймс сделал еще два шага навстречу. – Ты никогда не откроешь этот гроб.

– И кто же мне помешает? – прошипел голос. – Ты? Мальчишка, не способный разобраться в собственных чувствах. Я всё о вас знаю.

– Правда? – резкий ледяной голос по своему тону мог бы посоперничать с голосом капюшона на звание самого зловещего в этой комнате. – И что же ты знаешь обо мне?

Капюшон повернул голову в сторону Грейс.

– Я знал твоего отца.

Роза тихо выдохнула и встревоженно взглянула на Мию. Но та не дрогнула, лишь горящими глазами продолжала прожигать капюшона.

– Ты убил его, да? – прорычал Джеймс. – Так же, как Миргурда.

– Не открывал бы ты рот, а то говоришь глупости. Я не убивал ни того, ни другого, – возразил голос. – Но довольно. Моему Господину пора на свободу. Запомните этот великий час, когда Тьма вернётся.

Джеймс повернул голову в бок и едва заметно кивнул. Сигнал. Четыре голоса выкрикнули одновременно:

– Инкарцеро!

– Остолбеней!

– Вердимилиус!

– Экспеллиармус!

Но человек в мантии беззвучно взмахнул своей палочкой, и возникший мгновенно щит заставил все заклинания рикошетом рассыпаться в стороны. Роза едва успела отскочить сама и оттолкнуть Дилана, чтобы не попасть под них. Больно ударившись локтем о землю, она сразу же вскочила, снова посылая в капюшона заклинание. Куча земли рядом с ним взорвалась, но он умело превратил её в стаю бабочек, тут же поднявшихся к потолку и начавших кружить там.

Фиолетовый луч Джеймса разбился об очередной щит. Мия превратила бабочек в птиц, которые бросились на противника в атаку, но тот взмахнул палочкой, и каждая из них взорвалась точно так же, как те две совы.

– Никто не помешает нашему Богу вернуться, – прошипел капюшон.

– Тьма – не Бог! – выкрикнул Джеймс. – Это чудовище, чьё место в аду!

– И ты согласна со своим парнем, Мия? – капюшон отбил очередные два заклинания, на этот раз от Дилана и Джеймса. – Твой отец думал иначе.

Роза едва успела поставить щитовые чары, когда капюшон отправил в неё неизвестный золотой луч. То, что он колдовал, не произнося слов вслух, усложняло борьбу с ним.

Мия рыкнула, как самый настоящий дикий волк, и выстрелила во врага новым заклинанием:

– Лаиус!

И он пошатнулся. Впервые.

Роза с восхищением посмотрела на Грейс. Та тяжело дышала, волосы разлохматились, но сейчас, в битве, она казалась такой живой, какой Уизли никогда прежде её не видела. Словно всё это время Мия не могла дышать по-настоящему, а сейчас обрела свободу. Себя.

– Ты и правда дочь Нэйта, – усмехнулся капюшон. – Только выбрала не ту сторону.

Взмах его палочки был так стремителен, что Роза даже не увидела его – лишь голубую вспышку – и Мия отлетела к стене.

Капюшон закружился на месте. Его палочка в руках буквально полыхала. И Роза не поняла, как так случилось, что спустя несколько минут все они были побеждены.

Мия лежала у стены, глаза были открыты, но она не шевелилась. Палочка валялась в нескольких дюймах от её левой руки. Джеймс находился ближе всех к капюшону, скованный тяжелыми цепями с крупными звеньями. Дил был прижат к стене фиолетовыми лучами света, обвивающими его кольцами. А сама Роза стояла на коленях и знала, что не может пошевелиться, так как невидимая магическая сила удерживает её в таком положении.

Человек в мантии возвышался над ними. Сразу за ним лежал гроб.

– Было неплохо, но быстро, – усмехнулся голос. – Вы станете первыми, чьи сердца заберёт Тьма.

Палочка исчезла обратно в рукаве. Человек поднял руки и медленно величественно снял капюшон с головы.

Роза подавилась воздухом. Это был не Льюис.

– Время пришло, – Джон Кут улыбнулся и опустился перед гробом на колени.

========== 56. Пять минут до полуночи. Часть 1. ==========

– Дедушка! – голос Оливера, наверное, никогда ещё не звучал так надломленно и отчаянно. Так близко к панике. Он вертел головой, пытаясь разглядеть что-то помимо ножек мебели, но не мог. Хотелось просто вылезти из камина целиком и пойти искать своего деда. Но вместо этого он еще раз громко позвал:

– Дедушка! Ты дома?

Пожалуйста, пожалуйста, услышь меня. Ты мне так нужен.

Раздались шаги. И спустя миг прозвучал знакомый голос:

– Оливер?

От облегчения хотелось смеяться. В поле зрения очутились ноги в черных ботинках. Прихрамывая, Мэтью Сноу подошел к камину и опустился на колени.

– Привет, – выдохнул Оливер. Ему даже дышать стало легче. Он не один. Дедушка смотрел на него с неподдельной тревогой в серебристых январских глазах.

– Что случилось?

Всё.

Всё и сразу.

– Тьму выпустят сегодня, – без предисловий выпалил юноша и затараторил, судорожно глотая воздух и каминную пыль. – Мы хотели написать тебе и папе Джеймса, но что-то убило наших сов прямо в воздухе. И теперь все там, внизу, они сказали, мне нельзя, это опасно, но они с капюшоном, и он откроет гроб, он откроет, он выпустит Тьму, я знаю, я нужен им, они не победят, он сильнее, он обхитрит их, снова, и тогда…

– Оливер, Оливер, остановись! – прервал его торопливый монолог дедушка. – Дыши. И объясни по порядку, что произошло.

Оливер понимал, что дедушка прав. И был так благодарен ему за то, что тот оказался рядом, когда он сам потерял голову. Не время для паники. Не время для того, чтобы быть ребёнком.

Он так некстати вспомнил Джеймса. Того Джеймса, из несуществующего мира своей комы. Лидера. Воина. Сейчас Оливер должен стать таким же. Только это поможет остановить надвигающуюся беду. «Вспомни, чему он тебя учил, – мысленно приказал он себе. – Что он говорил. И следуй этому». Он глубоко вдохнул воздух и размеренно произнес, заставляя себя успокоиться:

– У Джеймса снова было видение. Из тех, что сбываются. Капюшон выкопал гроб с сердцем, и сегодня ночью, сейчас, он откроет его.

– И твои друзья пошли туда, чтобы остановить его, так? – догадался дедушка. По его лицу или голосу было невозможно понять, что он встревожился, но Оливер всё-таки предположил, что это так. Мэтью Сноу был тем, кто понимал весь ужас угрозы лучше кого бы то ни было.

– Да, – подтвердил Оливер. – И я должен был, но они не пустили меня, они сказали, это рискованно, из-за твоего письма.

Это не звучало как обвинение. Ну, почти. По крайней мере, Оливер на это надеялся, хоть и не был уверен. Его всё ещё возмущал тот факт, как гриффиндорцы решили всё за него, когда это он был первым, кто впутался в эту историю. Когда он должен был взглянуть в глаза убийцы Стивена. И узнать, почему. За что.

– Они правы, – вкрадчиво произнес Мэтью Сноу, заглядывая внуку в глаза и тем самым вырывая его из собственных мыслей. Он уловил эти невольно выскользнувшие нотки досады в голосе внука. – Пойми это, Оливер. И запомни. Что бы ни случилось, что бы ни происходило, ты ни при каких обстоятельствах не должен оказаться в одной комнате с сердцем Тьмы.

– Но я должен помочь им! – возразил юноша, не удержав эмоций.

– Ты уже помогаешь.

– Сидя в камине?

– Разговаривая со мной, – вздохнул дедушка. – Ты ещё ребёнок, Оливер.

Последняя фраза задела за живое. Несправедливо. Ему семнадцать. Сколько лет должно исполниться, чтобы его перестали считать маленьким? Пока не появится седина?

– А они нет? – огрызнулся юноша. – Из них, наверное, только Мия взрослая.

– Что за Мия?

– Ты не знаешь. Гриффиндорка. Неважно.

Это действительно сейчас не имело значения.

Идея связаться с дедушкой уже не казалась такой прекрасной, как в начале. В конце концов, этот разговор пока ничего ему не дал, только убедил в том же, во что верили Джеймс и остальные – Оливер должен сидеть ровно на месте и не дергаться, что было просто невыносимо и ужасно несправедливо. Не этого он ждал. Ему была нужна только капелька веры, но все упорно видели в нём того, кто станет Тьмой. Разумеется, он же слизеринец. Да ещё и с особым «даром».

– Ты узнал что-то? – спросил Оливер. Голос его внезапно прозвучал слишком сухо и напряженно. – Хоть что-нибудь ещё?

Он не ждал положительного ответа.

– Да, – кивнул дедушка. – Я нашел записи моего учителя. Про легенду о сердце Тьмы, полученную им от какой-то волшебницы из Франции. Всё сходится. Но потом, в конце, было кое-что ещё. Профессор Гвин узнал, что спустя годы Жрецы нашли способ навсегда избавиться от Тьмы, но не воспользовались им, боясь ошибиться и вновь выпустить её на свободу.

– Стой. Есть способ убить Тьму?

У Оливера даже дух перехватило – вот оно, спасение. Ключ к победе. И разговор внезапно перестал быть бесполезным. Дедушка почесал подбородок и ответил:

– Да. Я пока разбираюсь в тонкостях, многих данных нет или же они зашифрованы, но мне удалось понять, что для этого нужен особый камень, с заточенной в него молнией. Судя по всему, Жрецы скрыли его в каком-то тайнике, но профессор Гвин отыскал его, кажется, в Австралии.

Слова растворились в воздухе. И Оливер вдруг вспомнил символ, найденный им в Темной книге – двойной ромб с молнией внутри, обозначающий как раз «камень». Это была подсказка, лежавшая так близко, но он оказался слишком труслив, чтобы нормально прочитать книгу целиком и узнать из неё все ответы. Быть может, окажись он храбрее, они бы давно уничтожили Тьму навсегда.

Постойте-ка… Профессор Гвин? Учитель дедушки?

– Значит, он у тебя? – выдохнул Оливер, боясь поверить. Нет, после стольких неудач им просто не могло так по-королевски повезти.

– Не совсем, – отозвался дедушка. – Он был у профессора, но я не знаю, где он сейчас. Гвин оберегал эти знания, чтобы никто злой не мог добраться до них. Не все его записи просто расшифровать.

Конечно же, в то время была первая война с Волан-де-Мортом. Логично, что этот человек пытался сохранить тайны Древней магии. Но прямо сейчас Оливер бы хотел, чтобы этот Гвин доверял хоть кому-нибудь чуть больше. Но прошлое не изменить. По крайней мере, этот человек подарил им всем шанс.

– Но ты ведь разберешься, да? – спросил Оливер так по-детски наивно. Рядом с дедушкой он всегда становился ребёнком, его маленьким сероглазым Олли. Всю жизнь Мэтью Сноу был тем, кто беспокоился о нём, приглядывал за ним, любил, кому он доверял. Не родители, а дедушка воспитывал его, оберегал, помогал отыскать себя. И сейчас было горько думать о том, что когда-то Оливер посмел сомневаться в этом человеке, что он позволил себе думать, что дедушка мог быть злодеем.

– Я разберусь, – подтвердил Мэтью. – Но мне нужно время. Твои друзья справятся. А когда я найду камень, мы покончим с Тьмой навсегда.

Это звучало так хорошо, что не могло быть правдой. Древняя магия тёмная. Она не могла нести с собой ничего простого и хорошего. Будь всё так легко, Жрецы бы избавились от Тьмы сами. Но раз они не рискнули воспользоваться камнем, значит, было что-то ещё. И это что-то грозило стать проблемой.

Но с этим они будут разбираться позже. Главное сейчас – остановить капюшона. И в этом Оливер не мог помочь своим друзьям, как бы ни хотел. Эту битву они должны выиграть без него.

***

И это было поражение. Тугие цепи впивались в кожу, оставляя на теле следы и лишая любого шанса на то, чтобы пошевелиться. Джеймс огляделся. Роза стояла на коленях, поверженная, и даже не пыталась сопротивляться. Дил распластался по стене, удерживаемый яркими фиолетовыми лучами, похожими на всполохи волшебного пламени. На лице его застыло выражение ужаса. Мия тихо лежала на полу и смотрела вперед остекленевшим взглядом.