Текст книги "Тени (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 53 страниц)

Джеймс поднялся к себе, натянул теплую мантию и снова вышел. Он не знал, куда и зачем собирался идти, просто ему хотелось вырваться из замка, чьи стены внезапно начали смыкаться и давить на него.

По пути ему встретился только Джонни Смит в компании других когтевранцев. Чтобы избежать с ними встречи, Джеймс свернул в другой коридор, выбрав более длинный путь.

На улице было прохладно и свежо. Солнца не было, но оно все равно ощущалось за плотным слоем серых облаков. Джеймс поднял голову и несколько мгновений просто смотрел на них.

Глупо.

Остановившись на нижней ступеньке, Джеймс опустил взгляд и осмотрел округу. И внезапно среди ровного белого пейзажа он заметил одинокую черную фигуру, застывшую над гробницей Дамблдора.

Пробираясь через снег, Джеймс ринулся туда.

Это оказался Альбус. Странно, что один. Он стоял, подняв воротник мантии и обмотав шею слизеринским шарфом. Руки были спрятаны в карманы, голова опущена. И на темных волосах кое-где белели снежинки, хотя снегопад уже давно прекратился. Он услышал чужие шаги и, оглянувшись, смерил Джеймса длинным усталым взглядом.

– Привет, – тихо поздоровался Альбус и вновь устремил глаза на белое надгробие с вырезанными в нем буквами. Джеймс остановился рядом с братом и тоже уставился на могилу.

Мыслей в голове не было, и это было по-странному хорошо. Спокойно.

Так они и стояли в тишине. И Джеймс понятия не имел, что сейчас творится в голове у младшего брата. Может быть, так же как и у него, ничего.

Но всё же. Должна быть причина. Что-то важное. Личное.

Наконец, Джеймс решился спросить:

– Ты чего здесь?

Ему не хотелось говорить громко среди этой тихой белой тишины, и его голос прозвучал тихо и ровно.

– Люблю иногда приходить сюда, – ответил Ал с какой-то печалью в голосе, не отрывая от гробницы взгляда. – Просто стою и думаю.

– О чем?

Альбус промолчал. Джеймс покосился на него и заметил, как покраснел у брата кончик носа. Должно быть, он стоит здесь уже не один час, в полном одиночестве. И думает, думает, думает.

– Ал, что случилось? – переформулировал свой вопрос Джеймс. Он не хотел быть навязчивым, но должен был помочь, если это в его силах. Такой уж у него характер. И как бы не было плохо самому, он будет стараться ради других – Лили, Дила, Ала, Розы, тех, кто ему дороги. – Ты поссорился со Скорпиусом?

Джеймс совсем не знал младшего Малфоя, хотя о его отце многое слышал, и далеко не всё было хорошим. Но он знал, что Альбус сильно привязан к Скорпиусу, и никогда ничего не говорил по этому поводу, потому что каждый имеет право дружить с кем захочет. К тому же, тот блондинистый парнишка казался нормальным и приветливым.

Альбус неопределенно дернул головой, что в равной степени могло означать как «да», так и «нет». Джеймс не понял. Переспрашивать ему не хотелось.

– Ты можешь рассказать мне, знаешь ли, – просто подметил он. Надеясь, что это подтолкнет брата к рассказу. Но Альбус внезапно фыркнул и посмотрел в его глаза с неясной печалью.

– С каких пор? – губы его сломались какой-то горькой усмешкой. – Мы с тобой никогда не разговаривали.

Джеймс хотел возразить, но вовремя удержался. Он понимал, что речь сейчас идет вовсе не о спорах про квиддич, беседах про родственников или шутках дома. Нет. О чём-то другом. Более важном.

Альбус, тем временем, отвел взгляд и поежился.

– Тебе всегда была ближе Лили, – негромко выдохнул он. И Джеймсу послышался укор в его голосе.

– А тебе – Роза, – как бы в собственное оправданье произнес он. – Поговори хотя бы с ней. Или… со мной. Может, раз мы не говорили прежде, нам пора начать?

В последнем вопросе прозвучала неуверенность. Джеймс не знал, почему вдруг так внезапно захотел духовной близости с младшим братом. Может, не потому, что так уж страстно желал узнать о его проблемах, но потому, что хотел поделиться своими?

– Мы же братья, Альбус…

– Да? – пронзительные зеленые глаза, точь-в-точь как у отца, уставились на Джеймса. – И что с того?

Удивление вперемешку с обидой вспыхнуло в груди.

– Что значит – и что с того? Ты мой младший брат, и я беспокоюсь о тебе.

– Да. Верно. Я знаю. Но сейчас тебе стоит беспокоиться о себе.

– О чем ты?

Альбус тихо вздохнул, искривив губы в незнакомой печальной полуухмылке, видимо, свойственной всем слизеринцам, и отвел взгляд, уставившись на гробницу. Джеймс продолжал наблюдать за ним, не понимая, но где-то в глубине души зная, о чем речь. И белая холодная зима опустилась не только снаружи, но и внутри, сковав серебряным инеем сердце.

– Ладно, Джеймс, – слабо улыбнулся Альбус, разбивая повисшую в воздухе неловкую тишину. И отвернулся от гробницы. – Пойду в школу.

Джеймс ничего не сказал, и даже не взглянул в след уходящему младшему брату. Теперь он принял на себя роль молчаливого наблюдателя белой гробницы. Часового. И в душе его разрасталась, подобно охватывающему тело вирусу, тоска. То ли от близости могилы, то ли от собственного одиночества.

И Джеймс вдруг ясно осознал, как остро нуждался в том, чтобы с кем-нибудь поговорить о том, что его мучило уже не один день. И Ал был для этой роли подходящей фигурой. Потому что с кем еще Джеймс мог поговорить об Оливере и том, что с ним произошло? Однокурсники-гриффиндорцы не разделят его волнений о каком-то слизеринце. Дил сразу надуется и начнет сыпать грубостями в отношение Сноу. Да и не был никогда Дил тем, с кем хотелось говорить о подобном. Выслушать самого Джексона – всегда пожалуйста, но изливать ему душу самому? Нет. Это не то, никогда не было тем. Ну, а Роза и так слишком раздавлена произошедшим, того и гляди ударится в слезы, разговор об Оливере точно ее добьет. Да и не хотел Джеймс говорить о нем с ней. Только не с ней. Ещё была Мия. И юноша жалел, что сейчас она не рядом. Пусть и знал, что ей тоже не сумел бы объяснить всего, что происходило. И не стал бы.

***

– Это оно?! – громкий возглас Розы заставил нескольких сидящих поблизости учеников оглянуться в их сторону, а Джеймса раздраженно зашипеть, призывая кузину держать себя в руках. Хотя ему самому это было трудно. Рыжая как всполохи костра сова прилетела сегодня утром и опустилась на его плечо так внезапно, что он разлил сок. Но это не было важно ни капли, потому что Джеймс знал эту птицу. Он видел ее с Оливером.

– Да, – кивнул Поттер, сжимая в кулаке сложенный лист бумаги. И второй рукой провел по перышкам совы. Та, моргнув, сорвалась с его плеча и взмыла вверх.

Сердце стучало в висках, когда Джеймс разворачивал листок. И был просто рад тому, что пальцы его не дрожали. Дил, сидевший сбоку, сразу же прильнул к нему, дыша в ухо. Мия и Роза по другую сторону стола синхронно наклонились вперед.

Письмо от дедушки Оливера. Оно пришло. Наконец-то пришло. Ребята ждали ответа с субботы, а сегодня был уже вторник. И вот оно здесь.

– Читай, – прошептала Мия. И Джеймс так и сделал, тихо-тихо, чтобы слышали лишь они четверо.

– «Добрый день, мистер Поттер. В первую очередь, благодарю вас за то, что известили меня о случившемся. Вчера я также беседовал со своим сыном о произошедшем. Из вашего письма я понял, что Оливер не прекратил свои игры в детектива и, вероятно, вовлек вас. У меня есть некоторые мысли по поводу вашего рассказа и его слов, но прежде мне бы хотелось взглянуть на книгу, о которой вы упомянули в письме. Насколько я знаю, вы проживаете в башне Гриффиндора. По моим расчетам, это письмо вы получите во вторник, а ночью на среду я буду ожидать вас около камина в гостиной вашего факультета. Приходите в два часа и будьте один. С уважением, Мэтью Сноу».

Джеймс закончил читать и вдруг осознал, что запыхался. Друзья молчали. Он еще раз пробежался глазами по строчкам, чуть шевеля губами при чтении. Впитывая каждое слово и весь их смысл.

– А он мастер слова, как и внучок, – буркнул Дил, и звучало это совсем не как комплимент. Действительно, текст был написан слишком витиевато. Но суть была одна. Мэтью Сноу не слишком-то встревожен. И сегодня ночью Джеймс узнает, почему. Это обнадеживало. Это была первая хорошая новость за те дни, что Оливер провел без сознания. Это придало Джеймсу сил, чтобы идти на занятия, как ни в чем не бывало. Тем более что вторым уроком его ждала встреча с Эджком. И когда профессор вернула ему его предыдущую работу с жирным «О», он не почувствовал совершенно ничего.

После ужина Джеймс ушел в библиотеку. Отчасти потому, что не хотел проводить время в гостиной, отчасти потому, что должен был искать символы. Не хотел, но именно должен. Будет здорово, если он найдет что-то к возвращению Оливера. В памяти всплыла улыбка слизеринца, и в груди внезапно разверзлась дыра размером с Шотландию.

Вздохнув, он вытащил с полки две книги и рухнул вместе с ними за ближайший стол. Черное тяжелое одиночество ожидало его на соседнем стуле. Оно ухмыльнулось, обнажая острые длинные зубы, готовое вцепиться в горло. Или сердце. Ему, наверное, все равно.

«Сохнешь над книжками, Джимми? – ухмыльнулся Оливер. – Так ты теперь проводишь вечера вторника?»

В висках неприятно покалывало. Как же глупо. Составлять разговор в голове с другим человеком. Но Джеймс мог так четко представить слова слизеринца, все его интонации, словно тот был здесь сейчас.

– Посмотри, что ты со мной сделал, – горько вздохнул Джеймс, не поднимая глаз. Наверное, это немного по-идиотски, отвечать собственному воображению вслух. Но это было так просто. Точно так же, как стать Оливеру другом. Естественно. Словно они знали друг друга всю жизнь, словно каждый день проводили вместе. Дружить с ним было чем-то особенным, не похожим ни на что другое. Так легко.

Да, конечно, в начале Джеймс немного козлил, но только из-за собственных идиотских принципов. Оливер же просто был собой – язвить и шутить, это его нормальный стиль общения. Но они преодолели тот начальный этап и теперь даже те споры казались глупыми и пустыми и вызывали только смех.

Джеймс потер лицо ладонями, заставляя себя собраться. Хватит быть рамазней.

Так что весь вечер он проторчал в библиотеке, пока мадам Пинс не выставила его и толпу семикурсников с перекошенными от ужаса лицами за двери. Те сразу сгребли свои книги, начали вздыхать и уползли искать новое место для занятий. Джеймс же захлопнул фолиант с листами формата А4, вернул его на место и медленно побрел в сторону гриффиндорской гостиной. До двух ночи еще была уйма времени, и по-хорошему ему бы стоило заняться уроками или отвлечься в компании приятелей, но он не мог найти в себе сил ни для того, ни для другого. Поэтому просто шел, запихав руки в карманы. По крайней мере, пока он двигался, то мог не мучаться выбором, чем себя занять. Потому что, вроде как, уже что-то делал. Шел.

– О, наследный принц вышел погулять, – полный желчи голос заставил Джеймса поднять голову и остановиться. По коридору навстречу ему шла Камила Диаз, за спиной плавно плыли две ее подружки и высокий плечистый парень. Все слизеринцы.

– Свали, Диаз, – буркнул Джеймс. Вот только разборок ему сейчас не хватало. Из-за этой девчонки он уже получил совершенно незаслуженное наказание. Хватит с него. Высокомерная, самоуверенная, хитрая… Поток неприятных эпитетов в его голове прервала вновь заговорившая Ками.

– Как грубо, фи. Что с лицом? Выглядит так, будто тебя накормили ядом, но это слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой.

– Просто пройди мимо, Диаз, – огрызнулся Джеймс. Камила тихонько фыркнула.

– Сколько напряжения, ух. Слышала, ты начал встречаться с Грейс. Думаю, на тебя только чокнутая и могла запасть.

Джеймс сжал руки в кулаки и сдвинулся с места. Главное, пройти поскорее. Злость, жившая в нем, колыхалась, наполняя до самых краев, готовая выплеснуться в любую секунду, и он торопился уйти, пока это не случилось. И сейчас, в этот момент, он ненавидел Камилу всеми фибрами души.

– Что-то ты не слишком радостный, Поттер, – бросила ему вслед Диаз, когда он уже миновал компанию слизеринцев, пыхтя от злости. – Оу, поняла. Тебе ведь нужна не она, а Сноу. А тот в больничке. Что ты с ним сделал?

Это было уже слишком. И Джеймс закусил удила.

– Не лезь в это, ясно? – рыкнул он, разворачиваясь и выхватывая палочку. Но слизеринцы среагировали мгновенно, и четыре палочки уставилось на него в ответ. Камила вышла вперед из-за спин своей свиты. В ее черных глазах полыхало пламя самого ада.

– Молись, чтобы он вернулся, – прошипела Диаз не хуже змеи.

Уже.

Джеймс не ответил, по-прежнему целясь палочкой ей в лицо. Ками поджала губы и смерила его презрительным взглядом, чуть прищурив глаза (типично слизеринское действие, да, Оливер так же делал порой). Едва Джеймс поймал себя на этой мысли, как весь запал прошел. Ослабшая рука тотчас рухнула, безвольно свесившись вдоль тела. И что-то в идеально сдержанном лице Камилы дрогнуло в ответ. Но лишь на короткий миг.

Не сказав больше ни слова, девушка лишь искривила губы, демонстрируя свое отношение к Поттеру и, развернувшись, зашагала прочь. Её свита еще несколько секунд пялилась на гриффиндорца, а после они также опустили палочки и поторопились за ней.

«И кто из нас двоих еще принцесса», – злобно подумал Джеймс. Он продолжал мысленно ворчать всю дорогу до своей гостиной. А там, едва переступив порог, увидел Мию. И сразу же ринулся к ней.

Она обернулась, услышав его шаги. И он молча, не говоря ни слова, подошел и уткнулся носом в изгиб её шеи.

Так хорошо. Хорошо, что он может сделать это, зная, что Мия не отшатнется от него, как от врага. Даже не вздрогнет. И если на миг сожмется от напряжения, то уже спустя пару секунд он почувствует, как она расслабляется. Доверяет ему.

Мия стояла, не шевелясь, и Джеймс просто слушал биение ее дыхание, прикрыв глаза. Он так устал. Ему хотелось забраться в постель, укрывшись одеялом с головой, а наутро обнаружить, что последние шесть дней всего лишь его кошмар. Но он знал, что так не бывает.

Время до двух ночи друзья коротали за домашними заданиями. Около часу, зевая, ушли спать последние старшекурсники, и осталась лишь их компания. Без десяти два Джеймс поднялся в спальню и принес вниз книгу, завернутую в его рубашку. Мия сразу же напряженно уставилась на нее, но не сказала ни слова. Лишь во взгляде ее сквозила тревога и недоверие. Джеймс подошел к камину и опустился на пол перед ним. Огонь почти догорел, остались лишь рыжеватые тлеющие искры в темноте. Красиво. Это притягивало взгляд. И шедшее ровное тепло приятно касалось кожи. Джеймс пододвинулся ближе. Он знал, что за спиной, на диване, сидят плечом к плечу Роза и Дил. Вот только Мия ушла, потому что у неё под конец дня разболелась голова. И когда Джеймс, стоя у подножия лестницы, спросил, может ли он поцеловать ее перед сном, особо не надеясь на согласие, девушка вдруг ответила «да».

А теперь их осталось только трое. Снова. Как было когда-то давно, словно в другой жизни. А еще раньше их было вовсе двое. Дил и Джеймс. И тогда всё было так просто, они волновались лишь о том, как не попасться преподавателям за своими ночными прогулками и как бы протащить в школу побольше запрещенных фейерверков и забастовочных завтраков.

– Может, экхм, – кашлянув, подал голос Джеймс, не оглядываясь. Просто зная, что его слушают, – вам идти спать?

– С чего это? – моментально среагировала Роза. И Джеймс поразился, каким надломленным стал ее голос. Неужели ей было так плохо?

– Письмо подписал я, возможно, дедушка Оливера думает, что я буду только я. Что есть лишь я один.

– Мы не уйдем, Джеймс.

– Роза, я лишь…

Джеймс не успел закончить мысль – внимание его уже переключилось с кузины на камин. Потому что там, среди огоньков, вдруг появилось лицо. И смотрело прямо на учеников.

Оливер унаследовал куда больше от своего дедушки, чем от родителей.

– Мистер Сноу! – выдохнул Джеймс. И серые-серые глаза заглянули в его душу.

– Джеймс Поттер, – произнес Мэтью Сноу. И его взгляд внезапно потеплел, будто от встречи со старым знакомым. Но почти сразу же принялся сканировать гостиную и, разумеется, не мог не заметить замерших за спиной юноши подростков.

– Это мои друзья, – выдохнул Джеймс, проследив направление взгляда мужчины и заметив в нем безмолвный вопрос. – И друзья Оливера.

– И все гриффиндорцы, – отметил Мэтью Сноу. Губы его тронула тихая тень улыбки, не задевшая глаз. И даже этим он напомнил Джеймсу своего внука. Но помимо внешнего сходства было нечто еще, куда более важное, что Поттер пока не мог уловить.

– Оливер сказал, вы поможете, – произнес Джеймс решительно. У них нет всей ночи на подробные рассказы, так что не стоит терять время.

– Да, вы писали об этом, – согласился мужчина. От него веяло таким спокойствием, такой уверенностью, что эти чувства невольно передавались и Джеймсу. Впервые после того, как он увидел Оливера без сознания в коридоре, бушующая в нем ненависть стихла.

– Где книга? – тем временем, тоже не стал затягивать с делом старший Сноу. Джеймс обернулся, бросил мимолетный взгляд на друзей, которые так и сидели, не шевелясь, и притянул к себе завернутую в рубашку книгу. Даже через слой ткани он ощущал ее мерзкие страницы.

– Вот.

Он развернул рубашку, демонстрируя находку Мэтью Сноу. Лицо в камине не изменилось, не озарилось ни едиными проблеском эмоций, но глаза, сосредоточенные, внимательные, вцепились в обложку так, будто хотели вырвать книгу из рук Джеймса.

– Перелистни, – попросил Сноу. Юноша послушно выполнил указание. Он даже дыхание затаил. И просто наблюдал. И ему показалось, что мужчина в камине не был доволен тем, что видел.

Еще несколько раз Сноу попросил Джеймса перелистнуть страницы, и Поттер беспрекословно выполнял требуемое. Ему вдруг стало казаться, что в тишине ночной гостиной остались лишь он, да дедушка Оливера. Но он знал, что друзья здесь. Тихие, словно статуи, Роза и Дил не сводят глаз с них.

И он продолжал изучать мужчину напротив. Ведь тот по-прежнему оставался одним из подозреваемых. Быть может, это то самое лицо, что скрывается под капюшоном мантии. Неведомый убийца. Этот человек, дедушка Оливера, владеет великой силой. Не стоит об этом забывать.

– Что ж, – после почти десяти минут тишины, подал голос Мэтью Сноу. Джеймс даже вздрогнул – за это время он успел так глубоко погрузиться в тихое наблюдение за мужчиной, что внезапный звук оказался полной неожиданностью.

– Что? – выпалил он на одном дыхании. И Сноу перевел взгляд с книги на него.

И тогда Джеймс понял.

Наконец, уловил то нечто общее, что еще было между этим мужчиной и его другом. Эта странная, почти осязаемая тень в глазах, нечто, скрываемое за стенами и масками. Словно след большого груза. Или судьбы.

– Вам не о чем беспокоиться, – ровным голосом ответил Сноу. – Оливеру ничего не угрожает.

– Но он без сознания уже несколько дней! – протестующе взмахнул руками Джеймс, и книга выпала. Но он даже не подумал ее поднять. Как и Сноу, который просто смотрел на него с долей любопытства, но абсолютным безмятежным спокойствием.

– Знаю. Это нормально.

– Это не нормально! Понимаете? Он не должен лежать там в коме. Он должен быть здесь, с нами. Со мной.

– Верно.

Это смирение, это спокойствие вдруг перестали оказывать на Джеймса эффект. И его злость снова проснулась. Смешанная с отчаянием, она рвалась наружу, желая выразить всё, что болело в его душе эти шесть дней. Всё, что копилось так долго, что Джеймс носил себе и не мог никому рассказать, всё это бушевало в нем, горело, вопило, царапая кожу. Мэтью Сноу ничем не помог. Его слова ничего не значили. Они были просто набором звуков. Не принесли ни новостей, ни облегчения. А Джеймс так верил… Так хотел верить.

– Верно? И всё? Он сказал, вы всё объясните, а вы говорите «не беспокойтесь»!

– Джеймс…

Голос Розы никогда не был способен его остановить. И этот раз не стал исключением. Джеймс хотел получить ответы.

– Просто скажите, что вы поняли. Мы никому не расскажем, клянусь. Что случилось? Что с ним?

– Оливер сейчас не здесь, – ответил тихим голосом Мэтью Сноу. – Мне очень жаль, мистер Поттер, но я не могу ему помочь. Он вернется, когда придет время.

– Не понимаю.

– В моем внуке открылась новая часть. Он очнется, когда познает и примет её. Верите или нет, я бы отдал всё, чтобы с ним этого не случилось, чтобы у него этого не было. Но уже ничего не могу изменить. Да и раньше не смог бы. Этому суждено было случиться однажды. Может, не так резко, но все равно, это бы произошло.

– Ему больно.

Слова сорвались с отчаянным надломом в голосе. Это была та мысль, о которой Джеймс не был способен не думать. Оливеру больно.

Сноу вздохнул, и впервые лицо его окрасилось эмоциями, превратив эту застывшую маску в человека.

– Да. Очень.

– Но… когда он вернется? – отчаянно, так по-детски. И взгляд Сноу потеплел. Как будто в холодную снежную зиму его глаз вдруг заглянула весна.

– Если, – мягко поправил он, и сердце Джеймса застыло, покрывшись колючим льдом.

– Если?

– Если он отвергнет ту новую часть, что узнал, то останется там, в том мире в своей голове. Проживет в нем долгую жизнь, наверное, даже счастливую. Ему больше не будет больно. Но здесь, для нас, он никогда не проснется.

Мужчина произнес это так спокойно, что вызвало еще больший ужас от его слов.

Покорность судьбе. Или чему-то еще?

Нет. Нетнетнетнет. Оливер не останется там. Что бы ни было. Он никогда не убегает от трудностей и от правды. Он вернется, даже если это разрушит весь мир, что он знал. Он должен очнуться.

Даже сама мысль о том, что Оливер может так и остаться в коме навсегда, приносила боль. Это казалось невозможным. Неправильным. Ужасным.

Это разбивало Джеймсу сердце.

Мэтью Сноу смотрел на него и будто видел насквозь.

Джеймсу срочно нужно было отвлечься.

– Что вы узнали о книге? – спросил он немного более резко, чем планировал.

– Это темный фолиант, содержащий в себе ужасные чары. В том числе, и Древней магии, – ответил мужчина. Как?! Как он мог быть так спокоен, когда его внук был в больнице? – То, что сейчас с Оливером, его вина. Книга сделала с ним это. Стала катализатором, запустившим процесс.

– Что? – вздох Джеймса прозвучал одновременно с возгласом Розы. Во все глаза он уставился на мужчину, ожидая продолжения. Но тут позади него раздались громкие шаги. Кто-то спускался по лестнице, топая по ступенькам.

– Кто-то идет? – сразу же нахмурился Сноу. Джеймс оглянулся, а затем кивнул.

– Да. Уходите, скорее!

Хлопок – и голова в камине исчезла. Джеймс едва успел набросить рубашку на книгу и вскочить на ноги, прижимая ее к груди, как на лестнице показались длинные ноги в полосатых штанах, а затем и их обладатель, сонный и помятый.

– Кут? – первым подал голос Дил. Джеймс и забыл, что он тут.

Семикурсник запнулся, услышав голос и чуть не упал. Успев схватиться руками за стену, он замер, слегка пошатываясь, пока восстанавливал равновесие, и уставился на компанию внизу.

– Чего вы не спите? – тупо спросил он, хлопая глазами.

– Делали домашку, – ответил Дил. Джеймс же, тем временем, сделал шаг вперед.

– А ты?

– Захотел пить, – ответил Кут. – А бутылку с соком оставил где-то здесь.

Друзья переглянулись, пока Джон спускался с лестницы. И без слов пришли к одному мнению – оставаться здесь дальше не было смысла. Разговор с ночным гостем был закончен. И всё, что им теперь оставалось, это идти спать и обдумывать то, что удалось узнать.

========== 36. Свидетель Тьмы. ==========

– Пожалуйста, профессор Макгонагал! Мы завтра же вечером вернемся обратно!

Джеймс прикрыл глаза, позволяя голосу Розы заполнить каждую клеточку воцарившейся тяжелой темноты. Он не мог просить и стонать, но сестра была той, кто отлично справлялась и без его помощи. Девушки. Умеют они вызвать жалость и это внезапное желание помочь, даже когда еще секунду назад ты ни о чем подобном и не думал. Пользуются своей слабостью. Мия вот, правда, не умеет. Она скорее прибьет кого-нибудь, чем будет упрашивать. Но Роза не такая.

– Моя мама согласилась забрать нас, но только если вы разрешите, – продолжал тем временем литься голос Уизли. Джеймс подумал было открыть глаза, но так и не сделал этого, позволяя сестре дальше решать ситуацию. Он не хотел видеть сочувствия в глазах директора или недовольства ее поджатых губ. Всё, чего он желал, так это чтобы она согласилась с их планом. Подумаешь, пропустят несколько занятий, никто от этого еще не умирал. Просто Джеймс больше не мог ждать. Он совершенно издергался и знал, что Роза тоже сильно переживала.

– Ладно, – наконец, сухо ответила Макгонагал. – Ваша мать уже связывалась со мной, мисс Уизли. Я отпускаю вас под ее ответственность, надеюсь, вы в полной мере понимаете сделанное для вас исключение. Мистер Сноу не является вашим родственником, и вы планируете пропустить целый учебный день, когда предрождественские зачеты буквально на носу. Особенно, это должно заботить вас, мисс Уизли, вам через полгода сдавать СОВ, если вы еще не забыли.

Роза бы скорее не вспомнила своё имя, чем про годовые экзамены. Джеймс удержал фырканье от этой мысли. И открыл глаза. На секунду перед взором проплыли хаотично разноцветные круги, похожие на те, что бывают от бензина на воде. Юноша моргнул, и всё прошло.

Сейчас ему как никогда была нужна хотя бы одна победа. И она только что случилась. Профессор Макгонагал уступила их просьбе. Поблагодарив её, Роза и Джеймс вместе вышли из кабинета и направились в гостиную своего факультета.

– Нужно срочно послать письмо маме, чтобы она забрала нас завтра утром, – произнесла Уизли. Её яркие рыжие волосы, всегда напоминающие огонь и излучавшие тепло и радость, сейчас, собранные в узел на затылке, словно поникли и даже потеряли пару тонов цвета. И на лице едва ли время от времени мелькала тень усталой улыбки.

– Да, – кивнул Джеймс, бросая на девушку мимолетный взгляд. И добавил, с легкой неуверенностью. – Э… Роза.

– Что?

– Мия тоже поедет с нами.

– Ладно.

– И Дил.

– Ладно.

Джеймс ни разу не спросил у сестры, что происходит между ней и Джексоном сейчас, хотя безумно хотел знать. Но что-то удерживало его каждый раз. Быть может, неуверенность в том, что ответ его устроит.

Сейчас же он ожидал, что Роза хотя бы спросит, зачем ехать в больницу всей толпой, но она ничего больше не сказала. Видимо ей, как и Джеймсу, было всё понятно. Мия была очень близка с Оливером, все они это знали, так что ничего необычного в её желании навестить друга. Между Грейс и Сноу существовала какая-то особая связь, которую никто из посторонних не мог объяснить, да и сами они не вносили ясности. Ну, а Дил, что бы там ни было, еще боролся за свои отношения с Розой и сдаваться не собирался.

Если с Уизли Джеймс не говорил об этом, то Дилан буквально не замолкал, когда оставался наедине с другом – говорил о своих переживаниях и чувствах, о том, что не сможет, если потеряет девушку, искал совета. Но что здесь можно было предложить? Как помочь?

Джеймс с грустью вспоминал то время, когда иногда эгоистично желал, чтобы Дил и Роза расстались, потому что рядом с ними он чувствовал себя лишним, хотя прежде был лишь он и его лучший друг. Сейчас это осталось в прошлом. Джеймс больше не думал так даже в самых темных и тайных уголках души. Сейчас он бы предпочел, чтобы отношения Уизли и Джексона не заканчивались. Потому что это делало Дила счастливым. А еще, возможно, потому что он сам больше не нуждался во внимании Дила так сильно, как прежде. Просто перерос это. Или изменилось что-то еще? Может, дело в том, что у него самого появилась девушка? Или Оливер? Черт. Джеймс не знал и копаться в себе ради выяснения этого точно не собирался.

В общей гостиной было шумно, весело и пахло серой. Фиолетовый дым от разорвавшейся волшебной петарды еще мерцал под потолком подобно грозовым облакам. Джеймс рухнул в ближайшее свободное кресло и откинул голову на спинку, вдыхая этот запах. И тут к нему подошла Лили.

– Привет, – не поднимая головы, улыбнулся ей Джеймс. – Как ваши поиски потайных ходов? Есть успехи?

– Нет, – вздохнула девочка. Тогда Поттер протянул руку и легонько ткнул ее в предплечье.

– Дать подсказку?

– Вот еще! – сразу же отмахнулась Лили. – Мы сами справимся.

– Но если передумаешь…

– Ладно.

Лили ярко улыбнулась. Джеймс поднял голову и только тут заметил в руках девочки большой толстый альбом в красивой ало-золотой обложке.

– Хочешь посмотреть наши колдографии? – тихо спросила Лили. И юноша ощутил, как по телу его разливается нежное мягкое тепло, заслоняющее собой боль. Нет, та никуда не делась, но будто стала не так слышна за этим бархатным солнечным чувством.

– Соскучилась по дому? – ласковая улыбка затронула глаза и губы. И Лили кивнула.

– Немного.

Джеймс пододвинулся в кресле и хлопнул ладошкой рядом с собой. Девочка тотчас притиснулась рядом и положила семейный альбом им обоим на колени.

И это оказалось именно тем, что ему было нужно. Тревога и волнения измучили его, но тепло семьи помогало отдохнуть. Чуть приобняв сестру, Джеймс склонил голову и принялся рассматривать снимки. На самых первых улыбались совсем молодые Гарри и Джинни. А вот на руках миссис Поттер среди кучи пеленок, был сам Джеймс. Только увидевший этот свет. И чем дальше Лили листала, тем старше становился этот малыш. Вот он ползал около собаки, вот летал на первой метле, радостно хлопая в ладошки, вот дергал за волосы отца и дрался с кузенами.

А потом появился еще один малыш. И сердце Джеймса ощутило новый прилив нежности. Альбус. Его Альбус. И как никогда прежде сейчас Джеймс пожалел, что Ал не с ними.

Мальчики росли. Всё чаще на снимках с ними стала появляться Рози.

А потом родилась Лили. Маленькая рыжая девочка. Похожая на солнышко, внезапно оказавшееся в руках. Счастливые родители. Веселые малыши братья.

И с каждой колдографии сияли улыбки и беззвучный смех. Моменты счастья, замершие в живых картинках. Что будут такими же и через много-много лет. И даже после.

– О, а это мой День Рождения, – потянула Лили с улыбкой и ткнула пальцем в очередной снимок. – Хьюго бросил в меня жевательными червяками, смотри, одного даже видно в волосах.

Джеймс помнил тот день. Сестренке исполнилось четыре. Ей было весело, она смеялась и радовалась куче подарков. А сам Джеймс тогда подрался с Доминик, потому что она задразнила его «Джимми». Каким же глупым это казалось сейчас.

«Для тебя Джимми – тот малыш, который нуждается в защите, потому что сам слишком мелкий и пухлый для этого?» – прозвучал в голове веселый живой голос Оливера.

Да. Да, для него это было так все эти годы. Но больше нет. Теперь Джимми это тот, кого зовёт Оливер.

Если бы кто-то однажды сказал Джеймсу, что он будет отчаянно желать вновь услышать это прозвище, что он будет скучать по нему, он бы не поверил и рассмеялся в лицо тому, кто выдвинул такое предположение. Но вот сейчас именно это и происходило.