Текст книги "Тени (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 53 страниц)
Её, её, её вина. Если бы она пришла, ничего бы не случилось. И та его обворожительная улыбка стояла перед глазами. А в ушах стучало его сердце. Она слышала, как оно бьется. А теперь, может, оно остановится навсегда.
Какая же она дура, как она раньше не могла понять! Не было у нее никаких сомнений, не было никакого сложного выбора на самом деле. Всё было просто, как и сказал Альбус. Она уже не любила Дила, а только жалела. И надо было ему это сказать давно. А потом подойти к столу Слизерина, взять лицо Оливера в свои ладони и поцеловать. Даже если бы он оттолкнул ее, все равно. Лишь бы был жив. Только бы вернулся. К ней. К Джеймсу. Да хоть к кому-нибудь.
– Вернись… Оливер.
Роза не могла есть. Не могла думать. Не могла колдовать. Она оглядывалась назад, на свое прошлое, и видела путь, полный ошибок. Все ее решения, касавшиеся отношений с Джексоном и Сноу, были неправильными. С самого начала. Она держалась за Дила, потому что привыкла к нему. И убегала от чувств к Оливеру. Боялась неизвестности. Остаться одна. И вот итог – она всё потеряла.
На заклинания она не пошла. Ноги сами понесли ее в подземелья. И из груди против воли вырывались короткие всхлипы. И будто услышав – почувствовав – ее рыдания, возник Альбус. Он подошел к ней и обнял. И Роза, уткнувшись в его плечо, горько заплакала.
– Я такая дура, Ал. Что я наделала…
– Тише, Роза, – его рука осторожно гладила ее по спине, как маленькую. Так делал папа, когда она была ребенком. Забытое, далекое воспоминание. – Ты не виновата.
– Альбус… Мне так страшно.
– Я знаю.
Единственный, кто был в курсе, кому она рассказала, что влюбилась в Оливера. Конечно, он знал, как ей плохо на самом деле. Её милый кузен. Братишка. Семья. Только он и мог ее поддержать. Подруги бы не поняли, они и не знали ничего. Хьюго и Лили младшие, с остальными оставшимися Уизли в школе она была не так дружна. А Джеймсу самому слишком плохо, чтобы еще поддерживать кого-то. И только Альбус как всегда был рядом, чтобы подставить свое плечо.
– Хочешь его увидеть? – вдруг спросил юноша. Роза замерла, пытаясь осознать, что ей не послышалось.
– Что? – она даже отстранилась, чтобы увидеть лицо брата. Но Альбус не шутил.
– Вечером, – пояснил он спокойно. – Мы со Скорпиусом отвлечем мадам Помфри, а ты проскользнешь внутрь. У тебя будет минут семь, не больше.
– Этого хватит, – решительно согласилась Роза. Плевать на последствия, лишь бы увидеть. И тут кое о чем вспомнила. – А Джеймс?
Альбус поджал губы.
– Всем не получится. Кто-то один.
И Роза при всей своей любви к старшему брату знала, что это будет она.
Дождаться вечера едва хватило сил. Она даже не понимала, что и зачем делает, просто что-то писала и рисовала в тетрадках, листала какие-то учебники. Ужин запомнился только тем, что Джеймс, который с самого утра ходил в образе бомбы с часовым механизмом, наконец, взорвался. Виновницей оказалась Камила Диаз, язвительно прокомментировавшая исчезновение Оливера и обвинившая в этом его дружбу с гриффиндорцами и Поттером в частности. А Джеймс это услышал.
Их вопли привлекли внимание Льюиса и Вектор. Те прибежали аж от учительского стола – очень вовремя, еще чуть-чуть, и Поттер с Диаз точно бы сцепились. Чем все закончится, Роза не стала ждать, тихо выскользнула из Большого зала и отправилась к больничному крылу. Вскоре подошли Скорпиус и Альбус.
– Джеймс и Ками наказаны, – объявил Ал, остановившись напротив девушки, сидевшей на подоконнике. – Будут писать строчки сегодня весь вечер.
– Как бы они не убили там друг друга, – вздохнула Роза.
– Льюис их разнимет, – ответил Ал. И добавил.– Знаю, что ты думаешь, но не стоит.
– Что именно?
Роза спрыгнула с подоконника. Альбус и Скорпиус обменялись взглядами. Поговорили без слов.
– Ками любит Оливера не меньше Джеймса. Просто беспокоится, – пожав плечами, сказал Ал. И деликатно объяснил, почесав нос, и так очевидную всем вещь. – Она не любит вас.
Розе не понравилось ничто из того, что она услышала. К тому же, ей как можно скорее хотелось увидеть Сноу, и проблемы брата с какой-то девчонкой сейчас мало ее волновали. Потому что там, за закрытой дверью, так близко и в то же время так далеко, был Оливер.
– Начнем? – нетерпеливо спросила она. Альбус и Скорпиус снова посмотрели друг на друга (да сколько можно?) и потом одновременно кивнули.
– Спрячься, – приказал Ал. – Когда она выйдет и отойдет на приличное расстояние, сразу беги за дверь. И не шуми.
Роза отбежала за угол и притаилась там, вжимаясь в стену. Она слышала удары кулаком по двери, потом голос брата, какой-то шум, и, наконец, удаляющиеся шаги. Что бы там ни наговорил Альбус, это сработало. Все-таки у него больше общего с Джеймсом, чем кажется на первый взгляд. Поттеры же.
Выхватив палочку, Роза бросилась к дверям. Но те оказались не заперты, просто прикрыты. Очевидно, мадам Помфри планировала вернуться в ближайшие минуты. Всё равно. Даже если за это последуют штрафные очки или наказания. Роза больше не могла поступать правильно. Потому что последний ее такой поступок оказался самым неверным в жизни.
В больничном крыле было тихо и пусто. Приглушенный свет и запах лекарственных трав навевали какую-то сонную атмосферу. И среди всех кроватей, выстроившихся вдоль стены у окон, занята была лишь одна. К ней и бросилась Роза, позабыв обо всём.
Оливер словно спал. Немного более бледный, чем обычно, и всё. Длинные ресницы, отбрасывающие на щеки серые тени. Приоткрытые губы. Медленно поднимающаяся и опускающаяся грудь. Руки вдоль тела, поверх одеяла. Светло-фиолетового, зачем-то отметила Роза.
Осторожно она подошла и, чуть помедлив, села на край его кровати.
– Оливер, – тихо позвала она, и голос дрогнул. Он не слышал её. И ей стало так больно, что глаза вновь заполнили слёзы.
Никогда, никогда этого не должно было случиться. Не с ним. Он не должен был лежать здесь, такой тихий, такой открытый. Он должен ухмыляться и выстраивать вокруг себя стены. Это всё не его, это неверно, это чужое. За что? Почему он?
– Я хотела вернуться, – всхлипнула Роза, вдруг ощутив жгучее желание оправдать себя. – Очень хотела. Но я думала, что сначала должна порвать с Дилом. А потом увидела его, он был так напуган и несчастен, и мне стало его жаль, что я не смогла… Не в тот момент. Прости меня, Оливер. Я должна была… Если бы я пришла, ты бы не лежал здесь. И завтра мы бы пошли с тобой в Хогсмид. Или остались бы в замке. Но вместе. Ты и я. Огонь и лед, так ведь? Ну же, Оливер, пожалуйста. Не оставляй меня. Не сейчас, когда я поняла, что не могу без тебя. Я такая глупая, я так боялась всё потерять, что именно это и случилось.
Роза шмыгнула носом и опустила голову, позволяя слезам свободно стекать по щекам, замирать в уголке губ, а после скатываться по подбородку вниз. И падать на руки.
Ей было так нужно услышать голос Оливера. Чтобы он посмотрел на нее и сказал, что всё в порядке, что она не виновата, и он всё понимает.
Аккуратно Роза взяла руку Оливера, лежащую на одеяле, и сжала между своими ладошками. Какая холодная, Господи.
– Оливер, – без особой надежды позвала она. – Вернись. Где бы ты сейчас ни был, вернись.
Глупо. Разговаривать с тем, кто тебя не услышит. Роза покачала головой и уткнулась лицом в ладонь юноши в своих руках. Прижалась губами к сухой холодной коже и поцеловала.
– Видел бы ты, как страдает Джеймс. Я даже не знала, что он так может.
Что он способен на что-то такое глубокое. Розе старший кузен всегда казался немного поверхностным. Теперь она поняла, что ошибалась.
И вдруг пальцы Оливера в ее руках дрогнули и сжались, вцепившись в нее в ответ. Роза вздрогнула и вскинула голову.
Серые, как зимнее небо, глаза, смотрели на нее и улыбались. И в них не было ни капли боли.
– Привет, – произнес Оливер, приподнявшийся на подушке и принявший сидячее положение. И Роза снова вздрогнула – на этот раз от его голоса. А сердце буквально затанцевало от радости. Он очнулся, боже, он очнулся. Он в порядке.
– Оливер, – выдохнула Роза, даже не скрывая радость. Ей хотелось смеяться от облегчения и обниматься. А еще – поцеловать его. Но сначала нужно убедиться, что всё на самом деле в порядке.
– Как ты? – мягко спросила она. Оливер смотрел на нее так тепло, так несвойственно ему – слишком открыто, как ребенок. Так, как никогда в жизни не смотрел парень по имени Оливер Сноу.
– Хорошо, – беззаботно ответил он. И это всё вдруг показалось Розе неверным. Будто искаженная чем-то реальность. Настоящий Оливер не такой. Даже когда счастлив или когда ему больно, он не бывает так открыт. Даже в те мгновенья, что он поддавался слабости и искал утешения у Розы, он не был таким.
– А ты? – тем временем спросил Оливер. И голос. Голос другой. Не говоря уже про взгляд. Не его.
– Я-то да, – ответила Роза и крепче стиснула руку парня. – Что с тобой? Оливер, что ты видишь?
Ей вдруг показалось, что вот оно – Сноу все еще был не здесь, подверженный каким-то чарам или проклятью. Но он посмотрел на нее вполне осмысленно и вдруг улыбнулся такой весенней влюбленной улыбкой, что сердце Розы растаяло, затопив от умиления остатки разума.
– Тебя.
Вторая рука Оливера вдруг легла на щеку девушки, и она ощутила слабость в ногах и лишь порадовалась, что сидит, а не стоит.
– Ты мое чудо, – прошептал Оливер тихим бархатным голосом. Таким глубоким и чувственным, что сердце замирало. – Пожалуйста, останься со мной.
Роза сморгнула вновь выступившие слезы. И пусть где-то в голове звенело «Оливер так не просит. Нормальный, настоящий Оливер никогда бы так не сказал», она не обратила на это внимания. Потому что вот же он, это не иллюзия. Она держит его за руку. И это не сон.
– Я больше не оставлю тебя, ни за что, – все-таки всхлипнула Роза. – Но и ты не бросай меня так снова. Я очень испугалась. Что случилось?
Оливер посмотрел на нее затуманенным взглядом. Щеки его горели, словно в лихорадке, но жара не было, ведь его руки все еще оставались холодными.
– Книга, – ответил он, однако. – Нужно показать ее моему дедушке. Свяжись с ним. Он объяснит. Он знает.
– Знает что?
– Поговори с ним, – словно не услышал Оливер. На его безмятежном лице вдруг проступила тревога. Он нахмурился и слабо повел подбородком, словно пытался уловить что-то в себе.
– Что? Оливер? – сразу же заволновалась Роза. Ему больно? Но юноша вновь посмотрел на нее и ответил со слабой улыбкой.
– Мне пора возвращаться.
Отчего-то это прозвучало так страшно. Роза сжалась, предчувствуя беду.
– Куда, Оливер?
– Назад.
– Нет, не уходи, – Роза отчаянно вцепилась в его руку, не желая снова его терять. А Оливер вдруг перевел вторую ладонь с ее щеки на шею и притянул к себе. Близко-близко. Глаза в глаза.
– Я знаю, что это сон. Ты – сон. Но знай, что самый прекрасный из всех, что я видел, – произнес он и вдруг поцеловал её. Время замерло. И это было лучшим, что чувствовала Роза когда-либо. И она не хотела, чтобы все заканчивалось. Но руки Оливера вдруг дрогнули – обе, и та, что сжимала ее ладони, и та, что обнимала ее шею. И Сноу прервал поцелуй. Но по-прежнему продолжал держать девушку рядом. Их носы почти соприкасались.
– Будь это не сон, я остался бы сейчас без головы, – тихо усмехнулся он. В его глазах вспыхнули огоньки. И Роза не сдержала робкой улыбки в ответ на эту шутку. Но в ней уже поднималась боль, заслонявшая собой нежность.
– Это не так, – покачала она головой, надеясь, что Оливер услышит. – Я хотела поцеловать тебя первой.
– Врунишка, – хмыкнул Сноу и медленно сполз обратно на подушку. Глаза его закрылись, и рука соскользнула обратно на кровать.
– Оливер? – позвала его Роза. И тот едва слышно вздохнул, не поднимая век.
– Дедушка. Свяжись с ним. Он скажет.
Дыхание выровнялось. И Роза мгновенно поняла, что Оливер снова ушел. Вот он лежал здесь, в ее руках, но в его голове он сейчас был в другом месте. И там ему было плохо. Она вспомнила слова Мии о том, что сказал Льюис, про пытки, и ей стало не по себе.
– Что же с тобой случилось, Оливер? – прошептала она и положила его руку себе на колени. Чтобы просидеть так всю ночь и, если понадобится, всю неделю, в ожидании того момента, когда он снова вернется.
Но мадам Помфри явно не устраивали ее планы. Потому что грозное сопение за спиной могло принадлежать лишь ей. Роза обернулась и наткнулась на суровый недовольный взгляд. Приехали.
– Итак, мисс Уизли, – каркнула мадам Помфри. – Мне стоило догадаться, что весь этот спектакль от мистера Поттера и мистера Малфоя был ради вас.
– Простите, – пролепетала Роза жалостливо. – Я просто хотела его увидеть.
Но женщина и не думала смягчаться.
– Скажу один раз, возвращайтесь в свою гостиную, юная леди, без пререканий и больше не делайте подобного, иначе мне придется сообщить об этом вашему декану и директору.
Повторять не требовалось. Роза и так была удивлена, что ее не наказали за проникновение в больничный блок. Потому, просто порадовавшись этому, она выбежала, успев поблагодарить мадам Помфри. Нужно было найти Джеймса, скорее, и всё ему рассказать. Точнее, часть с поцелуем она собиралась упустить. Уж это брата точно не касается. Это только между ней и Оливером. Губы ее до сих пор пылали от его поцелуев, а сердце плавилось, стоило только вспомнить. Она так давно и жадно этого хотела и никогда бы не подумала, что впервые поцелуется с Оливером при таких обстоятельствах.
Он все еще казался ей немного странным в тот момент, немного не собой, но ведь он внезапно очнулся от магической комы, вызванной каким-то темным заклинанием, так что вся эта ситуация в принципе носит довольно специфический характер. Роза просто не хотела даже мысль допускать о том, что этот поцелуй принадлежал не Оливеру или не ей. Это был их момент, и ничто не может этого отнять или испортить. По крайней мере, она в это верила.
А сейчас она отыщет Джеймса, Мию и Дила и скажет то, что передал ей Оливер. И пусть Поттер разорется, что она провернула все это без него, она потерпит. И его праведный гнев, и молчаливый задумчивый взгляд Грейс и ревнивое рычание Дила. Главное, что теперь ясно – книга, найденная рядом с Оливером, действительно важна. А Мэтью Сноу – единственный, кто может дать ответы. И Роза собиралась их получить.
========== 35. Без тебя. ==========
Письмо Мэтью Сноу было отправлено в тот же вечер. На то, чтобы составить для него текст, ушло целых четыре часа, но результат того стоил. Джеймс был удовлетворен. Всё по делу, без истерики и лишних эмоций. И очень внятно.
Когда сова скрылась в темном прямоугольнике неба, он вдруг ощутил, что этот самый небосвод рухнул на него и давит, собираясь превратить в лепешку. Даже колени задрожали.
Джеймс вымотался совершенно. Он не привык столько чувствовать одновременно, и это утомляло сильнее всех тренировок и уроков. Когда Роза заявилась и рассказала ему, что видела Оливера, он чуть не разорвался от одновременно возникшего желания разораться и облегченно рассмеяться. Оливер приходил в себя. Разговаривал. Значит, всё не так плохо, правда?
В итоге, Джеймс не смог ничего выбрать и в качестве компромисса просто рухнул на кровать и закрыл лицо руками, слушая голос Уизли.
Потом они все вместе еще раз пересмотрели книгу – каждый, кроме Мии, подержал ее и полистал, но так ничего и не нашли. Грейс продолжала смотреть на страницы с опаской, как на врага, и держалась в стороне. И Джеймс не мог ее в этом винить – книга правда была омерзительной.
– Похоже, будто она сделана из какой-то кожи, – задумчиво подметила Роза, прощупывая одну из страниц. Джеймса передернуло. Если уж так размышлять, то бурые пятна на обложке напоминали кровь. И вряд ли морской свинки.
А утром в субботу Джеймс впервые увидел родителей Оливера. Мистер и миссис Сноу встретили в холле Макгонагал, и та повела их к больничному крылу. Джеймс так и замер – одной ногой на лестнице, глядя им вслед. Оливер не был сильно похож ни на кого из родителей, скорее, унаследовал какие-то общие расплывчатые черты. Ну и, конечно, ни отец, ни мать не были так красивы, как их сын.
– Идём, – нетерпеливо подтолкнул его в спину Дил, и Джеймс молча послушался.
Большинство старшекурсников отправлялись в противоположную сторону – к выходу из замка, чтобы провести выходной в Хогсмиде. Но у Джеймса не было настроения. У Дила, шагавшего рядом, тоже.
– Ты бы поговорил с Розой, – как бы невзначай бросил через плечо Джеймс.
– О чем? – вяло спросил Дилан.
Действительно. Может, о том, что ваши отношения, кажется, прямо сейчас трещат по швам так громко, что слышат все, кто оказывается рядом?
– Ты говорил, что она не бросит меня.
И в голосе друга Джеймсу вдруг послышался упрек. Будто он обещал что-то и не сдержал слово. Но ведь он не в ответе за действия сестры, он думал, был уверен, что Уизли не оставит Джексона. Может, так бы и было, не попади Оливер в больницу. Перед лицом страха за жизнь Сноу у Розы, несомненно, открылись глаза на собственные чувства и сменились приоритеты.
– Чувак, я не отвечаю за то, что творит Роза, – с легким раздражением парировал Джеймс. – Не делай вид, что это моя вина.
Дил сокрушенно вздохнул и потряс головой.
– Да. Да, конечно, прости. Просто я… Я не смогу, если…
Он вдруг замолчал и шумно втянул носом воздух, успокаиваясь. Чтобы сдержать слезы. Или боль. Или и то, и другое. Джеймс бы хотел помочь ему, но не знал, как. Что он мог сделать, схватить Розу за руку, привести к Дилу и приказать не бросать его? Это не в его силах. И никогда не было.
– Так, вы расстались? – тихо спросил он. И ему действительно было жаль. Не то, чтобы он был когда-либо фанатом парочки Роза и Дил, но лишь потому, что девушка отнимала у него друга, это была глупая детская ревность, не более того. На самом деле Джеймсу нравилось, каким счастливым и смущенным становился Дил рядом с ней. Правда, понял он это лишь недавно. А теперь, получается, всё?
– Нет, – снова вздох. – Но я ведь вижу, что она только и думает о Сноу.
– Просто беспокоится, как и все мы, – произнес Джеймс и чуть не подавился от отвращения к самому себе – так жалко и обманчиво звучал его голос. Ни один из них не поверил этим словам.
– Я так ждал этих выходных, – продолжил Дил озвучивать собственные мысли. – Думал, наконец-то побудем вдвоем, вдали от проблем и людей. Поговорим. Помиримся. Только я и она. Сходим в Хогсмид, отдохнем. Настоящее свидание, понимаешь? Весь день лишь для нас. И всё снова станет хорошо. Как было.
Сейчас это казалось невозможным. Роза потухла, как залитый водой костер. С вечной тревогой в глазах. Замерла в ожидании. Наверное, как и Джеймс. Он не видел себя со стороны, но что-то (взгляды друзей и однокурсников, наверное) подсказывало, что выглядит он едва ли лучше сестры.
– Я тоже хотел позвать Мию куда-нибудь, – произнес Джеймс. Он не особо любил встревать с подобными фразами, предпочитая, чтобы друг просто высказывал все, что у него накопилось, но сейчас тишина затягивалась, и Джеймсу ужасно захотелось ее разбить. А еще, быть может, дело было в общении с Оливером. В отличие от Джексона Сноу не бросался к Джеймсу с беседами каждый раз, как ему было плохо, и Поттер за то недолгое время, что они общались (пара месяцев, надо же, а ему казалось – много-много лет), привык вытягивать из него информацию посредством диалогов, где и ему, неизменно, приходилось делиться тем, что хранилось в его собственной душе. Дил этого не требовал. Он всегда просто приходил и говорил.
– Ну, ты-то можешь это сделать, – невесело усмехнулся Дил и почесал затылок. – Твоя девчонка не думает о другом двадцать четыре часа в сутки.
Ну да. Зато Джеймс думает.
– Помню, как влюбился в нее, – вдруг протянул Дил, не дожидаясь ответа друга. Тон его стал мечтательным и тоскливым. – Это было после Рождества. Вы приехали все вместе, а я уже был в замке. Смотрел из окна, как вы шли через двор. И падал снег. А у нее такие рыжие-рыжие волосы. И снежинки замирали на них. А она смеялась над чем-то, что ты говорил, и я подумал, что никогда не видел ничего прекраснее этого.
Взгляд Дила стал туманным, словно он снова вспоминал эту картину. Наверное, он хранил ее в сердце. Джеймс ведь и не знал об этом. Не знал, что его лучший друг был влюблен в его кузину еще до того, как Уизли первой позвала его на свидание. И на некоторое время сочувствие к Дилу заслонило собой тревогу об Оливере. Сноу Джеймс сейчас ничем не мог помочь. Но вот Джексону…
– Слушай, так может, всё-таки сходим в Хогсмид? – предложил Поттер, и сердце его сжалось. Ему совсем не хотелось туда идти, но ведь ради Дила можно и наступить на горло собственным желаниям. – Позовем Розу и Мию. Нам всем нужно развеяться.
И ему тоже. Не хочется, но нужно. Никто ведь не умер. Так с чего ходить такими напряженными и замкнутыми? Всё наладится. Должно.
Дил посмотрел на него с благодарностью, и Джеймс понял, что поступает правильно.
У Розы еще не закончилась субботняя дополнительная пара по защите от Темных искусств, так что друзья вернулись в башню Гриффиндора. Пребывающий в депрессии Дил поплелся наверх, полежать на кровати. А Джеймс остался внизу. Он выбрал самое дальнее кресло в углу, забрался в него с ногами и, откинув голову на спинку, закрыл глаза.
Злость разливалась по телу, словно яд. На себя, за то, что выдвинул эту тупую идею тащиться в Хогсмид. На Дила, за то, что тот предпочитает сваливать на него свои проблемы, когда у Джеймса и так их полно. На Розу, которая играет двумя парнями и не может определиться, от чего все только страдают. На Мэтью Сноу, который так и не удосужился написать хоть строчку в ответ, хотя, может, он еще даже не получил письмо. На Оливера. Ох, сильнее всего он злился именно на Оливера. За то, что он посмел влипнуть во что-то плохое, хотя Джеймс тысячу раз предупреждал его, предостерегал. Но, конечно, Сноу ведь сама самоуверенность, с чего бы он стал кого-то слушать! Пропускал все мимо своих ушей и вот итог. Браво, молодец! Гениально. Что теперь, умник? Валяешься там, в кровати, и горя не знаешь, когда всё здесь летит к чертям.
– Джеймс.
Мия подошла так бесшумно, словно возникла из тени. Юноша открыл глаза. Она стояла напротив и смотрела на него.
– Привет, – ляпнул Джеймс, не подумав, что они виделись каких-то двадцать минут назад во время завтрака. Мию, видимо, это позабавило, потому что она слабо улыбнулась и села в соседнее кресло.
– Как ты? – спросила она, смотря в его глаза. Джеймс дернулся и отвел взгляд. Ему не хотелось, чтобы кто-то узнал о его злости. Почему-то у него было острое желание сохранить это чувство в себе, будто оно принадлежало только ему и Оливеру, и никто больше не имел на него права.
– Нормально, – ответил он фальшивым бодрым голосом. Делает успехи. – Пойдем в Хогсмид.
Это даже вопросом не было. И Мия не стала спорить. Просто согласилась.
– Роза и Дил тоже идут, – догадалась она. И это тоже не вопрос.
– Ага, – кивнул Джеймс. – Пройдемся, выпьем сливочного пива, закупимся сладостями и хлопушками. Дил хандрит. Да и Роза тоже, ты ведь видела. И ты никогда не была в Хогсмиде. Тебе понравится.
– Значит, это не свидание, – медленно и четко произнесла Мия. И Джеймс все-таки посмотрел на нее.
И от внезапно пришедшей в голову мысли ему стало горько – он подвел Мию. Увел ее у другого парня, обещал показать, что такое счастье, обещал ей настоящее свидание в эту субботу. А теперь не мог. Он просто не мог и не знал, как об этом сказать.
– Это ничего, – будто прочитала его мысли Мия. – В другой раз.
Наверное, стоило сказать «прости». Но даже на это Джеймс не был способен. Тем временем, Мия поднялась со своего кресла и подошла к нему. И Джеймсу так захотелось вскочить, обнять ее, уткнуться в ее шею носом, чтобы просто ощущать тепло и нежность. Растаять в ее руках. Но он остался на месте. Мия опустилась на подлокотник его кресла, и Поттер так некстати вспомнил, как сотню раз видел со стороны такое у Розы и Дила. Эти двое просто обожали садиться на подлокотники кресел друг друга, потом всегда начинали обниматься или поглаживать волосы. Сделает ли Мия так же? Джеймс едва сдержался, чтобы первым не потянуться навстречу ее ласкам. Но Мия просто сидела, выпрямив спину, и смотрела на него.
– Что происходит, Джеймс? – тихо спросила она. Джеймс сглотнул и заставил себя не отвести глаза. Не сейчас.
– Оливер в больнице, ты ведь знаешь, – хрипло ответил он. Мия лишь качнула головой, и пушистые волосы шелохнулись. Джеймсу захотелось протянуть руку и провести по ним, ощутить их мягкость на своих пальцах.
– Я не об этом, – вздохнула девушка. – Что с тобой происходит?
Джеймс растерялся. Мысли запутались в голове. Он не мог сказать ничего. Пожалуйста, не проси, Мия. Какие тут можно было подобрать слова? Да и знал ли он сам? Потому что действительным ответом был тот же, что и на предыдущий вопрос. Оливер в больнице, и это то, что происходило с Джеймсом. Как бы странно это ни звучало.
– Ничего, – ответил он, не придумав ничего лучше, и заставил себя улыбнуться.
– У тебя снова был кошмар? – не отставала девушка, что, вообще-то, было не совсем в ее стиле. Но ведь оба они еще только привыкали к тому факту, что стали парой. И что между ними теперь что-то менялось.
– Нет, – поспешно ответил Джеймс. Ему ничего не снилось. Зато просыпался он едва ли не каждый час от каких-то спутанных смутных чувств и давления в груди. Так что, может, если бы его спросили, он бы предпочел кошмар.
– Ладно, – поверила Мия. И больше Джеймс не мог выдержать. Он протянул к ней руку, и девушка не отдернулась, не отскочила и не ударила его. Привыкла. Доверилась. И это было лучшее. Джеймс провел ладонью по ее мягким волосам, скользнул по шее, а потом взял ее руку, переплетая их пальцы.
Пожалуйста, побудь со мной, читалось в этом жесте. Джеймс не хотел оставаться один. Его бесила собственная неопределенность. Это как качели – он то хотел остаться один, то боялся этого, то становился тихим и усталым, то рычал на всех. Не менялось только одно – прожигающая душу злость.
Мия подняла их сцепленные руки к лицу и вдруг поцеловала его пальцы. И в этом мягком быстром движении Джеймс услышал – я с тобой.
***
В воскресенье Джеймс был полон решимости прорваться в больничный блок. Он устал, незнание выматывало его. Вчерашний день в Хогсмиде оказался полным провалом. Он вытащил друзей в «Три метлы», старался развеселить, хотя самому ему хотелось рычать от бессилия и тревоги. Дил пытался наладить отношения с Розой, но та отмалчивалась, отчего Джексон все сильнее и сильнее впадал в печаль. Мия смотрела на всех проходящих мимо как на врагов народа и едва ли участвовала в разговорах. Так что в итоге Джеймс заорал, что его всё достало, схватил мантию, висевшую на спинке стула, и ушел, не забыв громко хлопнуть дверью. Уже позже, вечером, когда он остыл, то десять раз обругал себя истеричкой и придурком, но сделанного это не отменяло. Мия отыскала его на трибунах на поле для квиддича через несколько часов. Она просто подошла, села рядом и попросила рассказать что-нибудь об игре. И это сделало свое дело. О том, что случилось в Хогсмиде, они не вспоминали. А когда стало совсем холодно, и его губы посинели от бесконечных рассказов, Мия впервые поцеловала его сама, первой. Чтобы согреть.
Дверь в больничное крыло была закрыта, и Джеймс принялся стучать что есть силы. Сегодня никто не заставит его уйти. Он должен знать, что происходит, иначе это просто сведет его с ума. К тому же, в нем теплилась слабая надежда, что Оливер очнется, если он придет. Ведь проснулся же Сноу, услышав голос Розы, как бы ни было неприятно это осознавать. Может, и ему удастся вернуть друга хоть на чуть-чуть. Просто чтобы увидеть его глаза и улыбку. Увидеть его живым.
Никто не открывал, и Джеймс зло дернул ручку, ни на что не надеясь. Но внезапно дверь поддалась. И желудок внутри радостно подпрыгнул. Если больничное крыло не заперто, значит, Оливеру стало лучше, и его теперь можно навещать. Идиот, нужно было первым делом проверить дверь, а не начинать молотить в нее с убеждением, что она заперта.
Улыбка сама собой начала зарождаться, растягивая губы в стороны. И всё внутри замерло в ожидании встречи. Решительно и торопливо Джеймс шагнул внутрь и бросился вперед. Взгляд его скользил от кровати к кровати, но не находил того, кого искал.
– Мистер Поттер?
Мадам Помфри выскользнула из своего закутка, на ходу вытирая полотенцем руки.
– Что вы здесь делаете? – деловым тоном спросила женщина. – Вы заболели? Получили травму или ранение?
Джеймс еще раз окинул взглядом пустое больничное крыло, и от разочарования желудок скрутило почти до физической боли. Он едва удержал в себе стон. Это всё только кажется. Это лишь игра воображения. Эта боль не настоящая, она в его голове.
– А где… – тихий кашель, – где Оливер?
Джеймс вдруг ощутил себя маленьким мальчиком, потерявшимся в огромном лесу. Ему было страшно до холода в груди. Казалось, что там, за деревьями, кто-то ходит. Он не знал, где родители или дяди и тети, где дом. Он просто убежал, разозлившись на Фреда и Доминик. И теперь в опускающихся на лес сумерках ждал, что кто-то его найдет.
Как никогда прежде он ощутил себя Джимми. Не тем Джимми, которого ненавидел в себе, но тем, которым был для Оливера.
В тот летний день в лесу, когда Джеймс убежал, он жутко испугался. И тогда, когда ему стало уже совсем невыносимо, что он заплакал, среди деревьев раздался крик «Джимми»! И Фред Уизли нашел его, в соплях и слезах, и обнял.
Но сейчас Джеймс был один. И это был не лес, а всего лишь больничный блок. И здесь не было того, кто мог бы позвать его «Джимми».
Черт, когда он успел снова стать таким сопливым?
– Ааа, мистер Сноу, – вздохнула мадам Помфри. И ее деловой тон вдруг превратился в печальный. – Сегодня ночью его переправили в больницу Святого Мунго.
– Что? Почему? Ему стало хуже?
Сердце заколотилось так, словно планировало вырваться из груди в буквальном смысле, продолбив в ней дырку, и ринуться на захват мира.
– Нет, – вздохнула женщина. – Но и лучше тоже. Я не знаю, что с ним. Надеюсь, в больнице ему сумеют помочь.
Возросшая тревога в груди соперничала с внезапно возникшим возмущением. И когда, интересно, ему собирались об этом рассказать? Не зайди он сюда, так бы и не узнал ничего, да?
– Спасибо, – промямлил он. И развернулся к выходу. – До свидания.
Он ощущал себя потерянно. Медленно добрел до гостиной и остановился на пороге. Глаза его сразу же отыскали друзей. Дил и Роза сидели рядышком. Но весь их видит был яркой иллюстрацией фразы «рядом не значит вместе». Уизли склонилась на книгами так низко, что волосы закрывали ее лицо. Дил грустил над разложенным на столике пергаментом и каждые тридцать секунд бросал на девушку тихие взгляды. Джеймс повертел головой, надеясь увидеть Мию, но Грейс здесь не было. Либо она вышла прогуляться, либо отдыхала от общества в своей спальне.
