Текст книги "Тени (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 53 страниц)
Нечто внутри шевельнулось, ощутив на миг ослабевший контроль. Если бы Оливер мог, он бы вырвал это из себя. Но так не получится. И избавиться можно лишь вместе со всей кровью. А значит, и жизнью.
– И что с ней?
– Сказано, что замковые символы Древней магии были записаны на ее страницах, но лишь истинный Жрец способен их прочитать.
И вот теперь стало ясно, почему так напряжен и встревожен Джеймс. Оливер ощутил ком в горле. Оба они понимали, что значили эти слова.
– Хорошо, – выдохнул Оливер, хотя ничего хорошего на самом деле не было. Не для него. – Значит, мы можем узнать те символы, что вырезаны на оставшихся дверях.
Джеймс свел брови и поджал губы. Плохой знак. Будет упрямиться.
– Джеймс, – Оливер постарался придать голосу твердость, – ты ведь знаешь, что это необходимо. За одной из тех дверей сердце Тьмы, и мы должны найти его прежде, чем капюшон его освободит. И если самый быстрый способ узнать о символах, это Темная книга…
– Заткнись! – выкрикнул Джеймс и резко вырвал книгу у Оливера из рук. Сноу невольно сжался от того, как звучал голос друга.
– Джеймс, – снова попытался он. Но опять безуспешно.
– Просто заткнись!
Джеймс вскочил на ноги и вдруг швырнул книгу в голову Оливера. Повезло, что именно в этот момент Сноу наклонился, иначе ему бы точно прилетело по голове.
– Ты совсем спятил?! – прокричал Джеймс. – Забыл, что случилось в прошлый раз?
Оу, нет. Это Оливер никогда не забудет. То, что с ним было на самом деле, где он был, что чувствовал. Это до сих пор выжигало его изнутри. Воспоминания, которые он хотел бы выбросить из своей головы, но они навечно привязаны к его душе.
– А ведь ты только первую страницу открыл, помнишь? Но чтобы найти символы, её придется просмотреть всю! Ты хоть понимаешь, что с тобой может случиться?
Да. Оливер понимал. И не то, чтобы был слишком уж против, на самом деле. Может, это будет лучший выход из той ситуации, пленником которой он оказался. Как знать, вдруг это единственный вариант, чтобы всё исправить. Уйти от судьбы. Спасти всех от себя. И себя самого от того, что пробудилось в нем и крепло с каждым днем.
– Конечно, – перемена в голове Джеймса была такой резкой, что Оливер почти испугался. Поттер перестал кричать. Теперь он вдруг стал тихим и отчаянным. – Ты понимаешь. Ты этого хочешь.
Страх липкими длинными пальцами сжал сердце Оливера, и грязные когти впились, еще больше отравляя и так про́клятую кровь.
– Нет, – поспешно выдохнул он, вставая на ноги вслед за другом. – Джеймс, нет. Всё не так.
Он сделал шаг вперед, но гриффиндорец отшатнулся. Глаза его округлились.
– А как? – голос Джеймса был тихим и таким разбитым. – Думаешь, я ничего не вижу? Что-то происходит с тобой, о чем ты не говоришь мне. Я рассказал тебе о своих кошмарах, о том, что тень пришла за мной, о том, что боюсь стать Тьмой… И я ждал, что ты тоже будешь со мной честен. Я не торопил тебя, думал, что тебе просто нужно время. Но Оливер, если всё так плохо, скажи мне! Что бы это ни было! Ты ведь в курсе, что ты не один?
Крики. Сотни, тысячи. Скрежет. Горький запах. Соленый вкус. И кровь.
Оливер моргнул, отгоняя наваждение.
– Прочитать книгу наш единственный шанс найти символы прежде, чем будет поздно, – произнес он, отгоняя эмоции и позволяя разуму отвечать. – Я готов рискнуть, и всё, что от тебя требуется, вернуть ее мне. Не надо устраивать драму.
Губы Джеймса превратились буквально в ниточку – так сильно он их сжал. Оливер мог бы поклясться, что он также слышал скрежет его зубов.
– Что ж, – тон гриффиндорца внезапно стал прохладным, – обойдемся без драмы.
Он развернулся и, не сказав больше ни слова, пошел прочь. Оливер лишь надеялся, что за книгой.
Когда шаги Поттера стихли, Оливер опустился обратно на ступеньки и прижал ладони к лицу. Он так устал бороться с самим собой. Но не мог остановиться, не мог позволить тьме внутри одержать верх. И не мог рассказать Джеймсу. Хотел, но не знал, как. Потому что это было больно, отвратительно, стыдно. Потому что, если Джеймс узнает, Оливер на самом деле останется один.
– Я здесь.
Оливер открыл глаза. Он не знал, сколько времени прошло, потому что снова провалился в воспоминания. Но сейчас Джеймс стоял над ним, лицо его больше не отражало злость или разочарование, только тревогу. В руках он сжимал нечто, завернутое в одеяло.
Оливер ощутил, как часто-часто забилось его сердце. И хуже всего было осознавать то, что он к этому никакого отношения не имеет. Это то, другое, заставляло его сердце колотиться как бешеное.
Джеймс присел рядом с Оливером, по-прежнему прижимая книгу к себе. Она бормотала что-то, но слов было не разобрать. Оливер старался абстрагироваться от ее ледяного шепота и ему удавалось.
– Ты уверен? – тихо спросил Джеймс, заглядывая Оливеру в глаза.
Нет. Джимми, я совсем не уверен. Если это снова случится, если я снова окажусь там… Лучше добей меня.
– Конечно, – Оливер ослепительно улыбнулся, но знал, что глаза его выдают.
– Если бы только я мог их прочитать, – вздохнул Джеймс.
Прилив благодарности заставил сердце стучать ровнее. Маленькая, но победа.
– Ты знаешь, что не сможешь, – просто ответил Оливер и протянул руку. – Просто сделаем это.
На лице Джеймса ясно виднелось нежелание отдавать книгу другу – он все еще пытался найти способ изменить это, отговорить. Но уже знал, что такого нет. Оба они знали.
С обреченным вздохом Джеймс развернул одеяло. И шепот стал громче.
Ну, здравствуй еще раз, Оливер.
Ему хотелось закричать «Заткнись»! Но тому, другому ему, хотелось взять ее до боли в пальцах.
– Эй.
Оливер с трудом оторвал взгляд от фолианта, чтобы посмотреть на Джеймса. Поттер выглядел безумно взволнованным.
– Готов?
«Будь осторожен, Оливер».
– Готов.
«Буду».
Пальцы отчего-то задрожали, мелко-мелко, но стоило книге лечь в руки, как нечто кипящее разлилось по всему телу, словно бурлящая огненная лава.
Оливер ждал, что весь мир сейчас обрушится на него, как в прошлый раз. Но ничего не происходило. Даже голос книги вдруг исчез. Словно это был просто учебник.
Удивленно и не понимая, в чем дело, он перевел взгляд на Джеймса.
– Что-то не так? – сразу же выпалил тот.
– Н… не знаю.
Что-то определенно было не так.
Но не было времени думать об этом. Не сейчас. Оливер открыл книгу, и непонятные символы на глазах начали меняться, складываясь в слова. Он по-прежнему видел иероглифы, но вдруг стал понимать смысл каждого из них. Они обретали значение. И он быстро принялся листать страницы. Пока его не накрыло. Пока книга не проснулась.
А может, она не спала? Может, она не трогала его, потому что уже разбудила в нем то, что должна была?
– Нашел! – Оливер ткнул в символ. – Круг, тот, который будто с огнем, с предпоследней двери. Это «свет». А прямоугольник со змеёй…
– Что?
– «Смерть».
– А первый круг?
– Его нет. Есть еще какой-то двойной ромб с молнией, это «камень», и те два, которые мы уже знаем.
Оливер не понимал. Почему одного из символов, с первой двери, здесь не было? Почему? Это странно. Это неправильно. Он принялся листать еще, но не мог найти. Пальцы его начинали гореть, но он не обращал внимания.
– Оливер, – голос Джеймса был далеким, словно не из этого мира.
Он должен быть тут, этот символ. Обязан. Если все есть, то и он тоже. Почему такое исключение? Это важно, это может решить всё. Нужно найти его, надо. Вот сейчас. На следующей странице он будет. Нет? Тогда на другой. Но должен. Должен.
– Оливер!
Джеймс резко выхватил книгу.
И с плеч Оливера будто рухнула гора. Он вдруг осознал, что дрожит. И подушечки его пальцев были в крови.
Браво, Оливер. Ты стал еще более ненормальным, чем был.
Джеймс сурово взглянул на него, будто ждал, что Оливер попытается отобрать книгу, и торопливо завернул ее в одеяло. И пусть что-то внутри тянулось обратно к фолианту, Оливер сумел это подавить.
– По крайней мере, я в сознании, – попытался пошутить он. Джеймс не оценил – слишком дерганной и кривой вышла улыбка.
– Ладно, – Оливер вытащил из кармана носовой платок и принялся стирать кровь. – Надо спуститься и открыть эти две двери. Пойдем?
Не ныть же из-за пары порезов. Это мелочи. К тому же ему не терпелось узнать, что еще скрывается в подземелье. Они и так слишком долго ждали.
– Хорошо, – согласился Джеймс. Глаза его опасно сверкнули. – Но позовем остальных.
И Оливер не стал спорить.
========== 45. Сказки сказкам рознь. ==========
Дил чувствовал себя таким глупым. Потому что продолжал злиться, едва только видел Сноу. Потому что обижался на Джеймса за то, как легко тот нашел себе нового лучшего друга. Потому что скучал по Розе и все еще верил, что её можно вернуть. Потому что в этой жизни к своим шестнадцати он потерял так много, что неплохо бы судьбе хоть раз не отнимать у него то, что ему дорого. Но если прежде Дил ничего не мог сделать, то сейчас он не собирался сдаваться. Достаточно вытирать об него ноги, не считаться с его мнением, не замечать. Видеть в нем только тень. Он не тень. Больше нет. Да, может, ту особую связь, что теперь между Джеймсом и Сноу, ему и не разбить, но у него все еще был шанс показать Розе свои чувства и спасти их отношения. Он будет бороться. Потому что не могло быть ложью всё то, что было у них в течение прошлого года. Да, они никогда не говорили друг другу о любви, но ведь это не значит, что её не было.
Дил видел, как устало выглядит Роза, сидевшая в общей гостиной рядом с Мэри. Ему даже показалось, что ее глаза были слегка покрасневшими, словно она плакала. Что-то случилось. Нечто, заставляющее ее грустить. Дил подумал, что было бы неплохо поднять девушке настроение. И потому решил наведаться в кухню, чтобы взять для нее земляничных кексов или шоколада. Как-то однажды Роза сказала, что именно эти два вкуса напоминают ей о доме и помогают чувствовать себя лучше. Дил мимолетно улыбнулся, вспомнив это. Он столько знал о Розе, мелочей, до которых другим не было дела, но которые были важны, потому что именно из них и складывалась настоящая суть девушки. И вот теперь всё это стало ненужным, потому что Роза вдруг решила, что хочет быть с парнем, который не знает о ней ничего. Разве это честно?
Даже мысли об этом вызывали злость и боль.
И ради всего, что было, что еще может быть, Дил не собирался отступать. На кухне домовики с радостью вручили ему картонную коробку с шестью пирожными с земляничным желе, и он заторопился обратно. Поднявшись по лестнице, Дилан увидел идущую ему навстречу Саманту, подругу Розы. Они не особо общались, но Дил автоматически относился к ней хорошо, как к той, кто была близка с его девушкой. Точнее, бывшей девушкой. Но это ненадолго.
– Привет, Сэм, – поздоровался он, намереваясь просто пройти дальше, но Саманта остановила его.
– Подарок для Розы?
Дил немного растерялся, но тут же взял себя в руки. Больше быть слабым он не собирался.
– Да. И?
Удивительно, но получилось как-то резко, не свойственно ему, и Дил даже удивился. Но не Сэм. Она только скрестила руки на груди и фыркнула:
– Вперед. Она как раз льет слезы из-за того, что её слизеринец снова её отшил. Беги, утешай её. Хороший мальчик.
Дил застыл. Он видел, что лицо Саманты вдруг стало сочувствующим, словно она сожалела о своих словах, словно переживала за него. Она протянула руку, будто хотела прикоснуться к его плечу в качестве поддержки, но Дил уклонился.
Сколько раз его сердце будет разбиваться, прежде чем от него ничего не останется?
Он не слышал, говорила ли Сэм еще что-то. Ноги стали ватными, но он все равно заставил себя идти, продолжая сжимать эту дурацкую коробку со сладостями. Кому они теперь нужны? Даже принеси он Розе все печенье мира с земляничной начинкой, она все равно будет плакать из-за Сноу.
Возвращаться в гостиную больше не хотелось. Нужно было подумать. Слова Сэм причинили Дилу боль, но это не означало, что он сдастся. Просто нужно понять, как лучше будет действовать дальше. Очевидно, такими простыми способами ситуацию не исправить. Радовало лишь то, что Сноу продолжал отталкивать Розу по непонятным причинам. Как будто нарочно издевался. Когда Роза была с Диланом, он только и делал, что строил ей глазки, но теперь вдруг потерял к ней интерес. Это только подтверждало теорию Дила о том, что все слизеринцы омерзительны. За исключением брата Джеймса, конечно. С Альбусом он был знаком довольно неплохо и с уверенностью мог назвать младшего Поттера отличным человеком.
Дил расположился на подоконнике в одном из пустых коридоров и принялся жевать пирожные, размышляя. Через стекло дуло холодом, что вызывало по спине легкую дрожь, но сейчас это было даже приятно.
Да, он не был таким загадочным и странным, как Сноу, наверное, и красивым тоже, но он не отступит.
– Мистер Джексон?
Дил поднял голову и увидел перед собой профессора Льюиса. Зельеварение было единственным предметом, который он на самом деле любил и в котором был лучшим. Просто ему это удавалось отлично. И Льюис, без сомнений, был его любимым учителем. И вот сейчас он стоял напротив и смотрел с легким беспокойством в глазах.
– Вы в порядке? – спросил профессор. Дил поднялся на ноги, стряхивая с колен крошки, и кивнул:
– Да. Всё хорошо, сэр.
Почему-то он вдруг вспомнил о своем отце. Будь тот жив, Дил бы спросил у него совета. Обо всем, что происходит. О тайнах и опасности. О Тьме. И о том, как вернуть Розу.
– Вы уверены? – склонил голову Льюис. – У вас встревоженный вид. Если что-то случилось, Дилан, вы можете сказать мне.
– Нет, всё в порядке, – Дил заставил себя улыбнуться. – Просто задумался.
– Ладно. Тогда всего доброго, – согласился с таким ответом мужчина. – И не сидите на холоде, а то заболеете.
Сноу был тем, кто находил какие-то ответы, вопросы, загадки и их решения. Почему Дил не мог так же? Может, это то, что привлекло Розу в слизеринце?
– Профессор!
Льюис обернулся и подождал, пока Дил догнал его.
– Простите, я хотел спросить, – выпалил юноша, пока решительность в нем не исчезла, – вам что-нибудь известно о Тьме?
– Тьме? – удивленно приподнял брови Льюис. – В каком смысле – тьме? Темноте? Или?..
– Как о злом колдуне, которого так прозвали, – пояснил Дил. – Время Великой Тьмы. Сердце Тьмы. Нет?
Он постарался скрыть разочарование. Неужели ничего? Но Льюис вдруг улыбнулся, и это придало его лицу почти юношеское выражение.
– Ах, вы о той сказке?
Настала очередь Дила удивляться.
– Сказке?
– Легенда о Великой Тьме. Это была моя любимая история, когда я был ребенком.
– Никогда её не слышал, – пробормотал Дил. Льюис все с той же улыбкой взглянул на него и пожал плечами.
– Ну, это не совсем традиционная сказка для маленьких волшебников. Скорее, страшилка, которую можно рассказывать друзьям под одеялом с фонариком глубокой ночью. История, которую взрослые стараются скрывать от детей.
Кто бы сомневался. Прежде Дил бы отступил, но сейчас он должен был продолжить. Не ради глупого расследования или борьбы с Тьмой, но чтобы впечатлить Розу.
– Вы не могли бы рассказать её мне, сэр? – как можно вежливей попросил Дил. – Пожалуйста.
И если Льюис был его любимым преподавателем, то и он был одним из любимых учеников профессора. И потому тот ответил:
– Мог бы. Но почему такой интерес к легендам, мистер Джексон?
– Это… – Дил постарался соображать быстрее. Но он не был Джеймсом, так ловко у него не получалось никогда. Обычно, когда их ловили за розыгрышами, или когда нужно было кого-то о чем-то просить, да и в разговорах с учителями ведущим всегда был друг. – Это для Микки.
– Вашему брату тринадцать, а не шесть лет, – подметил Льюис. – Он еще не вырос из сказок?
Дил лишь пожал плечами.
– Бабушка говорит, нет такого возраста, в котором не будет времени для хорошей истории.
Льюис усмехнулся, очевидно, довольный ответом, и Дил с облегчением выдохнул. Он справился. Даже без Джеймса. Он может делать это и один. Не тень под ярким светом друга.
– Ладно, – профессор еще раз улыбнулся и наклонил голову. – Сейчас вспомню, подождите-ка. Итак, когда-то безумно давно жил один мужчина, обладавший великой силой, в которой ему не было равных. Он был храбрым и дерзким и мечтал изменить мир к лучшему. В те времена, когда он жил, маглы ненавидели магов и пытались уничтожить их как вид. А главы магического сообщества ничего не делали, предпочитая наблюдать со стороны, как их людей унижают и убивают. Они были трусливыми и слабыми лидерами, но жестокими, они обладали властью и использовали ее, чтобы держать магов в повиновении. А этот мужчина искал способы вернуть волшебникам свободу и величие. Он верил, что настанет день, когда магам не придется прятаться, чтобы спасти свою жизнь. Он мечтал о свободе. У этого мужчины был лучший друг и любимая девушка. И втроем они хотели построить будущее, в котором был бы только свет. И потому восстали против правительства волшебников. И маги, те, что годами прятались в тени, пошли за ними, потому что верили в их идею. Верили в тот мир, который собирались построить. А потом всё разбилось…
Льюис замолчал на мгновенье, провел пальцем по губам и продолжил.
– Сердце того мужчины разбили те, кому он верил больше всего, кого любил. И, сжигаемый болью, вместо света он обратился ко тьме. Он использовал запретное заклинание, которое придало ему огромную силу, но взамен очернило его душу. Боль извратила его идеи о лучшем мире. И вместо того будущего, где волшебники жили бы в равенстве и открыто среди маглов, он решил, что тех, кто не владеет магией, нужно уничтожить. Как и тех магов, кто встанет на его пути. Десятилетиями он уничтожал людей по всему миру, веруя, что поступает правильно, следуя за своей новой идеей. Стремясь очистить мир от недостойных, от низших. Но темное заклинание, придававшее ему сил, разрушало его. И боль в сердце не становилась меньше. Он продолжал искать мир, не понимая, что своими действиями разрушает его. Он заблудился во лжи и боли, которую ему причинили. И уничтожил бы все, потому что правительство магов продолжало бездействовать и прятаться, не решаясь вступить с ним в открытое сражение. Защищая себя кровью невинных. Но однажды появился герой, способный остановить его. Единственный, кто встал с колен, чтобы противостоять ему. Несущий свет. И в решающей битве одержал победу. И с тех пор те годы назвали Временем Великой Тьмы. Вот и всё.
Льюис замолчал, а Дил все еще пытался переварить услышанное. Что-то не складывалось. Всё было не так. Слишком много отличий. Да, прошло безумно много лет, чтобы знать точно, что тогда произошло в действительности, но чтобы легенды отличались так сильно…
– Герой? – все-таки, первым делом спросил Дил. – Что за герой? Никого ведь не было.
Был Орден Жрецов, поймавший Тьму и вырезавший из его груди сердце.
– Не знаю, – усмехнулся Льюис. – Это же просто легенда. В таких добро всегда побеждает зло. Разве нет? И если есть главный злодей, должен быть и главный герой. Это почти правила в таких историях.
– Но… – Дил запутался еще сильнее. – Всё было не так.
– Что?
– Просто… – он выдохнул, чувствуя легкую панику. – Тьма был психом. Он убил своих друзей и съел их сердца. А потом выпустил на мир кошмарные тени-убийцы. Уничтожал людей сотнями за день. Он не хотел никого спасать, он хотел власти.
Льюис издал короткий смешок и покачал головой.
– Откуда вы это взяли?
– Я… это было в книге.
Профессор откинул голову назад и скрестил руки на груди.
– Конечно же, – он снова улыбнулся, на этот раз с каким-то покровительственным сочувствием. – Книги. Что есть, то есть. Вам следует кое-что запомнить, Дилан. Это очень важно. Историю пишут победители. Всегда. И представляют ее так, как им выгодно. Искажают под свою правду. Как думаете, стало бы правительство магов рассказывать о том, как почти век позволяло убивать волшебников сперва маглам, потом одному из них? Как предательство любимых превратило одного из величайших магов в чудовище? Как от порожденного ими же монстра они скрывались под горами трупов магов и маглов? Это не то, чем будешь гордиться. Разумеется, они решили очернить его образ. Но… это если считать, что всё это было на самом деле.
Дил кашлянул. Сердце его оглушительно стучало в голове.
– А вы считаете, что не было?
Взгляд Льюиса был нечитаемым. А может, Дилану просто стоило попрактиковаться в умении разбираться в эмоциях людей по их лицам.
– Это только легенда. Но она заставляет задуматься, не были ли чудовищами те, кто стоял у власти с самого начала? Она показывает, что мир, даже такой, никогда не был черно-белым.
То, что Древняя магия была темной, давно уже стало для Дила и всех его друзей очевидным. И если в этой искаженной легенде есть хоть чуть-чуть правды, то всё сходится. Тьма был монстром. Но и Жрецы тоже. История, в которой на самом деле никогда не было героев.
– Значит, Тьма не был рожден бесчувственным жаждущим власти злодеем? – все-таки задал еще один важный вопрос Дил. Может, у него больше не было отца, но сейчас, общаясь с Льюисом, он как будто снова слышал мудрый добрый голос папы. И чтобы понять больше, ему нужно было услышать мнение кого-то, кто не был шестнадцатилетним идеалистом.
– Никто таким не рождается, – мягко ответил ему профессор. Дил поднял на него глаза и спросил с сомнением:
– А как же Сами-Знаете-Кто?
– Там свою роль сыграл любовный напиток. Зелья влияют на людей сильнее, чем им кажется. К тому же, мы никогда не узнаем, что случилось бы, живи он не в приюте, а в настоящей любящей семье.
Это вечное «бы». Но в голове у Дила все еще не укладывалось, как Тьма мог оказаться не настолько злодеем, как они считали. Это ведь все меняло. Это представляло историю под другим углом. Герои становились убийцами, а убийца жертвой. Сложно. Слишком запутано. И не разобрать, что истина, а что ложь. Как все было на самом деле.
– Ладно, я думаю, мы с вами заболтались, мистер Джексон, – не позволил Дилану погрузиться в размышления голос Льюиса. – Это сложная тема, и ее можно развивать не один час.
– Да, точно.
Дил схватил коробку с пирожными, все еще лежавшую на подоконнике, и прижал к себе.
– Спасибо, что ответили, профессор.
Льюис улыбнулся.
– Надеюсь, Микки понравится эта история. Всего доброго, Дилан.
Микки никогда не услышит эту историю. Уж Дил постарается, чтобы весь этот ужас не коснулся его маленького брата. Но вот друзья с удовольствием узнают и оценят. Особенно Роза. Дил буквально видел звезды восхищения в ее глазах. Он так скучал по этому взгляду, направленному на него, по ее улыбке. Он видел ее каждый день, но как будто не встречал с тех пор, как они разъехались на Рождество.
Но только что теперь им делать с тем, что открылось, с этими новыми гранями старой истории? Во что верить? Был ли Тьма таким, как рассказал Льюис? Если верить его легенде, Тьма хотел сделать мир лучше. Он был добрым. И его предали. Наверное, Дил даже мог посочувствовать тому человеку, что стал Тьмой. Потому что в злодея он превратился не по собственному выбору, а из-за боли, что ему причинили. Если верить истории из книги, он был жаждущим власти с самого начала и просто не хотел делить ее ни с кем. В одном варианте, лучший друг и девушка предали Тьму. В другом, он первым не пожелал делиться властью с ними и убил их. И еще этот непонятно откуда взявшийся герой, способный победить Тьму. Кто он вообще, черт возьми?
Дил бежал, чувствуя, что лопнет от мыслей, если немедленно ими не поделится. В дверном проеме он буквально налетел на Розу.
– Это ты! – воскликнул он радостно. – Слава Богу! Мне нужно кое-что тебе рассказать.
Роза отступила на шаг, и за ее спиной Дил увидел Мию. Лица у обеих были сосредоточенные.
О, нет. Нет, нет, нет. Опять что-то случилось. Да вы издеваетесь? Что ещё?
– Не сейчас, – ответила Роза. – Джеймс и Оливер нашли еще два символа. Мы идем вниз. Ты с нами?
И опять проклятый Сноу его сделал. Дил думал, что поразит всех тем, что узнал, но его легенда никому не нужна, потому что гребаный слизеринец снова его обошел. Очевидно, что открытая дверь важнее той сказки, которая даже может не быть истиной. Эта история лишь внесет сомнения в умы друзей, а им это не нужно.
– Да.
– Тогда вперед,– фыркнула Мия и всплеснула рукой. Роза первой вышла в коридор. Дил отбросил коробку со сладостями и пристроился рядом с Грейс. С недавних пор он вдруг понял, что больше не чувствует дискомфорта рядом с Мией и что общаться с ней не так уж и страшно. Наверное, он даже начал испытывать к ней симпатию. Привыкать. И потому сейчас предпочел ее компанию.
Джеймс и Оливер уже ждали их внизу, около лестницы. Они о чем-то в полголоса спорили (их привычное состояние), но, увидев друзей, замолчали. Роза сразу же посмотрела на слизеринца, но тот отвел взгляд. Джеймс улыбнулся сначала Мие, затем Дилу. И Дилан улыбнулся ему в ответ. Потому что Поттер все еще был его другом. Для него – по-прежнему лучшим. Пусть для Джеймса это уже и не было так. Даже если сам он был слишком слеп, чтобы это признать.
– Отлично, идемте, – сразу же поторопил всех Джеймс.
– Нет, постой, – остановила его Роза. – Как вы нашли символы? Мы месяцами не могли этого сделать, а теперь сразу два.
– Присоединяюсь, – добавил Дил, потому что это действительно был хороший вопрос. Не слишком ли подозрителен такой успех. Это слишком похоже на ловушку.
Джеймс и Оливер переглянулись и, без сомнений, успели пообщаться взглядами. В этом деле они уже успели стать мастерами.
– В той книге, которая лежит у меня под кроватью, – нехотя ответил Джеймс и опустил глаза. Мия нахмурилась. А Роза снова спросила:
– Но как? Там же сплошные иероглифы.
Сноу нахмурил брови и собирался ответить, но Джеймс, метнув в его сторону предупреждающий взгляд, опередил его:
– Это так важно? Нашли и прекрасно. Давайте уже спустимся, не будем ждать, пока капюшон нас здесь поймает.
– Джеймс прав, – поддержала своего парня Мия. Дил видел, как Розе все еще хотелось продолжать расспросы, но она выдохнула, почти с обиженным хныканьем и сдалась. Сразу же захотелось взять ее за руку так сильно, что казалось, будто зажгло пальцы невидимым огнем.
Сноу первым скользнул под лестницу, чтобы произнести заклинание, открывающее двери. И когда та отъехала в сторону, первым шагнул во тьму. Джеймс ринулся за ним без промедления. Дил вошел последним. И дверь за ним запечаталась обратно.
Когда он догнал друзей, застывших у предпоследней двери, они уже ругались шепотом. И Дил даже не удивился, когда понял, кому принадлежат голоса.
– Давай я.
– Отвали.
– Почему это не могу быть я? Не доверяешь мне?
– Не будь ребенком, Джеймс.
– Тогда почему я не могу это сделать?
– Просто отойди в сторону.
Дил не понимал, что стало причиной спора. Джеймс и Оливер просто стояли перед дверью со светящимся кругом с языками пламени внутри и ругались.
– Что происходит? – так же негромко спросил Дил у оказавшейся рядом Мии. Она не оглянулась, но в свете палочек Дил видел, как приподнялся один уголок ее губ.
– Чтобы открыть дверь, нужна кровь.
Дил только закатил глаза. Всё понятно. Какой-то дурацкий темный ритуал. Чего еще ожидать от Древней магии? Неважно, где эта парочка его откопала. Важно, что скрыла ото всех. Даже от лучшего друга. Обида снова всколыхнулась в груди, но сейчас было не время.
Оливер, тем временем, отпихнул Джеймса и, взмахнув палочкой, вспорол кожу у себя на ладони. От вида крови Дилу стало немного не по себе. Он отвел взгляд и уставился на Розу. Но та не посмотрела в ответ, не сводя глаз со Сноу. Интересно, это всегда будет причинять такую боль – наблюдать, как Роза с тоской глядит на этого слизеринца? Наверное, да.
Когда дверь открылась, Дил отвел взгляд от девушки. Он ожидал каких-то необычных спецэффектов, хоть чего-то, но дверь отползла в сторону без единого звука.
– Напомните-ка, что за ней? – с опаской спросил Дил. Ответила ему Мия.
– Символ называется «свет».
– Звучит неплохо, так ведь? – с легкой надеждой выдохнул Дил. Тьма из истории Льюиса ведь сначала был светом. Боролся за свободу и добро. Была ли между этими двумя вещами связь, или Дил просто накручивал себя и подгонял факты?
В этот раз первым за открывшуюся дверь вошел Джеймс. И Дил, набрав в грудь воздуха, сделал это сразу за ним, слегка толкнув Сноу в плечо и мысленно молясь, чтобы неизведанное нечто внутри его не поджарило.
– Вау! – возглас невольно вырвался наружу. Дил так и замер. Он слышал, как ахнула Роза за его спиной.
– Ничего себе, – прошептала Мия.
И Дил ее понимал.
Это было удивительно. Прекрасно. Комната оказалась круглой и была полна в буквальном смысле яркого света, хотя его источника нигде не было. Вдоль всех стен так же кругом шел один сплошной стеллаж, прерываемый лишь там, где находилась дверь. На полках от пола до потолка стояли какие-то книги, тетради, лежали свитки, ткани. На некоторых блестели стеклянные бутылочки и флаконы, золотые подсвечники и кубки, серебряные чаши и весы. Возвышались маленькие и большие коробочки и шкатулки.
– Порядок? – раздался голос Джеймса, какой-то неправильно тревожный. Дил обернулся к другу, гадая, с кем тот говорит, и ощутил смиренное разочарование. Ну, еще бы. Какие вовсе могут быть вопросы? Это уже начинало раздражать.
– Да, – ответил ему Оливер без шуток. И Дил подумал, не случилось ли что-то еще в прошлый раз, о чем Джеймс умолчал.
– Похоже на какое-то хранилище, – подала голос Мия.
– Думаю, так и есть, – ответил ей Сноу, отворачиваясь от Джеймса. – Только чего?
– Света? – предположил Поттер. – Первая дверь называлась «Древняя магия», там она и была.
– Тогда, возможно, это защитные чары, – предположила Роза. – То, что помогло в борьбе с Тьмой в прошлый раз.
– Зачем Тьме хранить это? – обратился к своей девушке Дил. И мысленно в который раз поправил себя: «бывшей». – Логично было бы уничтожить то, что может снова заточить ее.
– Может, капюшон этого не знает, – парировала Роза. Прежде они редко противостояли друг другу в спорах. Всегда на одной стороне, какой бы та ни была. – Или не может уничтожить. Он только исполнитель. Он не Тьма, у него нет таких сил.
– Давайте просто посмотрим и не будем спорить зря, – предложила Мия и шагнула к ближайшей полке рядом с собой. Но Джеймс опередил ее с невероятной ловкостью. Умудрившись не прикоснуться к Мие, он оттеснил ее в сторону и протянул к полке руку. Типичный Джеймс, всегда защищает тех, кого любит. Дил знал его так давно, но эту его черту заметил сразу.
И тут ладонь Джеймса замерла в нескольких дюймах от стеллажа, словно наткнулась на невидимое препятствие.
– Ты чего? – спросил Дил почти одновременно с Розой. На краткий миг их взгляды встретились, и это только утвердило мысль, что между ними еще не все потеряно.
– Я… не могу, – Джеймс круглыми глазами обвел друзей. – Здесь магический барьер.
