Текст книги "Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)"

Автор книги: Немов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

–Идем!

Изабелла повернулась к двери, но ее остановил удивленный и огорченный возглас дона Себастьяна:

–Донья Исабель, не уходите!

–Я должна идти, – ответила та, улыбнувшись. – Но я обязательно вернусь узнать, как ваше здоровье!

–Но вы же знаете, мое здоровье всегда только ухудшается, как только вы оставляете меня!

–Дон Себастьян, ваши только что найденные родные приглядят за вами много лучше, чем я!

–Вовсе нет, донья Исабель! То есть я хочу сказать, что прошу вас не оставлять меня!

–Я еще вернусь к вам, сударь!

Дон Себастьян проводил ее взором, в котором ясно читалось, что эта так просто одетая, невероятно красивая женщина – та, кому он хочет служить всю жизнь.

–Черт возьми! – разразился изумленным проклятием де Порто, когда они спустились вниз. – Это надо же такому небывалому случится! Ни за что бы ни поверил, если б своими глазами не видел!

–Это, конечно, хорошо, что у де Арамисец появился брат, – заметил де Батц задумчиво. – Но его появление принесет нам новые хлопоты.

–Брата Анри у нас всегда найдется, чем накормить! – воскликнул де Порто.

–Дело не в этом! – отмахнулся де Батц. – Дону Себастьяну с этого мига принадлежит поместье де Арамисец.

–Ах! – Воскликнула Изабелла, будто не слыша их.– Как хорошо, что братья встретились! Дону Себастьяну было жизненно необходимо найти семью, тех, о которых он бы мог заботиться!

Все изумленно уставились на Изабеллу, а де Силлек улыбнулся. Его жена была всегда добра со всеми. Он видел Изабеллу, озабоченно склонившийся над ранеными, поивший котят, утешающей детей – его жена всегда старалась облегчить долю других, сочувствовала им, заступалась за слабых – сокровища ее человеческого сердца казались неистощимыми. Может быть, графу порой и эгоистично хотелось, чтоб Изабелла все свое время посвящала только ему, но разве тогда б любовь разрасталась бы в нем, как сейчас? Будь Изабелла такой же ослепительной красавицей, но равнодушной к чужой беде, к стонам боли и моленьям, заносчивой гордячкой – любил бы он ее так же безумно, как сейчас? В этом был ее секрет, и несчастье для графа де Силлек – его жена привлекала повсюду сердца людей – не только детские и женские, отнюдь!

Де Силлек один сейчас чувствовал, как Изабелла напряжена, хотя никак не мог найти причину ее волнения и очевидной растерянности. Он признавался себе, что единственно близкая ему женщина – обладательница целого огромного загадочного мира внутри себя.

–Да! – говорила она, занятая какой-то своей мыслью. – Дону Себастьяну очень нужны те, кому можно отдать свою силу и любовь.

–Это нужно каждому мужчине, Изабелла! – промолвил де Силлек тихо.

–Обед подан, ваши милости! – провозгласил слуга Жан, выходя из кухоньки.

–Ну, наконец-то! – Воскликнул де Порто и поспешил в столовую. Дождавшись, пока за друзьями закроется дверь, Изабелла опустилась перед сидящим мужем на колени и прижалась к его коленям.

Яркое горячее летнее солнце заливало комнату. В раскрытые окна вливался гомон лесных птиц, крики чаек, запах моря и сладкой земляники.

–Вы сказали, что семья нужна каждому мужчине! – прошептала Изабелла, сжимая мужа в объятиях. – Это правда?

Ей хотелось, чтоб оба ее страстных поклонника стали друзьями. И она рассуждала по-женски, – если дон Себастьян и граф де Силлек поймут друг друга, может быть, они и подружатся!

–Это правда? – повторила она, поднимая к мужу бледное лицо, освещенное мягким светом огромных серых глаз.

–Мужчины не признаются в таких вещах, Изабелла! – ровно ответил де Силлек, наклоняясь к жене. Ласка, звучащая в его глубоком голосе, и страсть, заставляющая блестеть темные глаза графа, поразили Изабеллу в самое сердце. Она с обожанием глядела в его благородное лицо.

–Да, – словно разговаривая сам с собой, продолжил граф де Силлек задумчиво, взяв нежное личико жены в ладони. – Бог даровал мужчине крепкое тело, душевную силу и стойкость, чтобы защищать слабых, всех тех, кто не в состоянии перенести бе¬д один – детей, женщин, стариков. Если некого защищать, дарить свою силу, служить без ожидания благодарности – вот тогда сердцем мужчины может овладеть странная, затаенная тоска, тоска темных вечеров, чужого смеха за окном. Это я хорошо знаю! Для мужчины навсегда подарить кому-то свою жизнь – совершенно естественно. А меня есть, кого защищать, и это настоящее счастье, ей-богу!

Взгляд его вспыхнул. Граф, лаская, провел пальцами по виску Изабеллы.

–Не бойтесь ничего, дорогая, я найду способы оградить вас и наше дитя от бед, – шепнул он страстно.

–О, только не рискуйте собой при этом, Арман, мой господин, мой возлюбленный!

Де Силлек излучал силу, спокойствие, и надежность, и молодая женщина ни за что на свете не хотела бы оставить любимого. Он заключил Изабеллу в объятья.

–Вы дрожите, душа моя? Отчего же?

–Эй!– Позвал влюбленных из– за дверей де Порто.– Вы идете обедать? Да? Утка уже на столе.

Они уже отдавали уже должное испанскому десерту – сладкой крупной землянике со сливками, когда из комнаты наверху Изабеллу позвал де Арамисец.

–Прошу прощения, что мешаю обедать вам, графиня, но Луи хочет видеть вас!

У Изабеллы сжалось сердце. Она украдкой взглянула на мужа, ожидая его слов. Тот кивнул.

Изабелла медлила, поднимаясь по лестнице, так не хотелось ей видеть влюбленные глаза человека с жестокой судьбой! Она вздохнула, появившись перед ним.

Дон Себастьян был еще очень слаб, но уже сел в постели.

–Идите, дети мои! – мягко сказал он Джулии и де Арамисец. – Вам следует отдохнуть. Не волнуйтесь за меня, со мной останется донья Исабель.

–Мы скоро вернемся!– Пообещала Джулия. Де Арамисец обнял невесту за талию, и они удалились.

Изабелла тоскливо проводила их глазами, потом подошла открыть настежь окна и впустить в комнату животворный, соленый воздух Средиземного моря, который был полезен раненому. Дон Себастьян, не опуская глаз, наблюдал за ней. Он открыто наслаждался ее присутствием, уютом и нежностью, которыми было пропитано все существо; светом и мягкостью ее глаз, которые светились расположением, даже когда она сердилась.

Было очень жарко. Деревья и колючие кустарники вокруг дома застыли будто статуи, сжигаемые зноем. Изредка ветер приносил горячий запах трав с Пиренеев, и все вокруг изнемогало от его обжигающего дыхания. И только мирт, ладанник и олеандр с готовностью подставляли солнцу свои жесткие, ярко– зеленые листья.

–Вот мы и встретились, любовь моя! – Приглушенно молвил дон Себастьян, чувствуя, как тает его сердце. Изабелла стояла в профиль к нему и казалась необычайно прекрасной и отчего– то совершенно недоступной.

–Не говорите сейчас о любви, прошу вас, мой друг!– С усилием попросила она, тряхнув головой, и обреченно опустилась на жесткий табурет у кровати раненого. – Расскажите мне, как вам удалось уйти из замка дона Лонса.

Странной радостью вспыхнули синие глаза дона Себастьяна, а щеки слегка покраснели от удовольствия. Дон Себастьян был явно обрадован интересом графини к его судьбе.

–Гранд обезумел, когда утром обнаружил, что вас нет,– начал рассказывать раненый. – Как только он ни лютовал! Я сказал ему, что в последнее время вы расспрашивали меня о дороге на Барселону и о французских кораблях, входящих в этот порт. Гранд сразу же помчался со свитой туда, а я получил возможность спокойно уехать.

–Слава всевышнему! Благодарю вас! Вы сделали для меня так много!

–Донья Исабель, я сделаю для вас все!– смущенно и в то же время гордо добавил он. – И, если я не смогу испытать счастье с вами, я, по крайней мере, найду счастье в вашем!

–Такие слова огорчают меня!– произнесла Изабелла тихо. Ее так и подмывало погладить несчастного по голове, как сделала бы мать, сочувствуя ребенку, но она не должна была обнадеживать своего друга, чтобы не причинить ему боль в дальнейшем. – Дон Себастьян, уверяю вас, я действительно не принесу вам счастья!

Шрам на его щеке мучительно дернулся, а его глаза гляну¬ли с нежным укором, словно он был из тех несчастных, кто от природы нем!

–Когда вы уехали, я совершенно без сил добрался до моей комнаты,– признался он,– внезапная лихорадка…Я умирал от жара, и уже мысленно простился с вами навсегда. Но внезапно было мне видение: вы с такой же грустной улыбкой, как сейчас, склонились надо мной и положили руку на мой горящий лоб, и меня сразу перестал сжигать жар. Я смог дышать спокойно, а не изнемогать от жара свечей! Вы сказали мне – о, я хорошо помню ваш мягкий мелодичный голос!– “Уезжайте быстрее. Здесь вы умрете!” Донья Исабель, любимая, зачем вы приходили? Чтоб не дать мне умереть? Значит, вы хотели, чтобы я жил?

Изабелла слушала его, закрыв рот ладонью, словно опасаясь внезапного своего рыданья или стона. По щекам ее скатывались слезы жалости. Дон Себастьян с лихорадочно блестевшими глазами резко наклонился вперед. Глаза его впились ей в растерянное лицо.

–Я рад, что уехал из замка! – быстро продолжил он. – Я бредил вами, мое солнце, я мечтал о вас! Я чувствовал себя сильным – я все могу сделать для вас. И беспомощным, ибо делать нечего! Не смотрите на меня так испуганно, любимая! Я хочу большего! Безгранично большего! Безгранично хочу! Вы, человек чудесного высшего мира, спуститесь к бедному калеке, который молит только о том, чтоб вы были рядом! Я люблю вас, донья Исабель! Прошу вас, даруйте мне хотя бы крохи вашей любви!

–Нет! – Воскликнула Изабелла и заметалась по комнате, сжимая виски так сильно, что ей стало дурно. – Это невозможно!

–Донья Исабель!

–Вы достойны большего, дон Себастьян! Гораздо большего, чем могу дать вам я! Вас еще полюбит добрая сердцем, верная женщина, подарит вам детей, и вы еще будете счастливы! Но я никогда не буду этой женщиной, что бы вы мне не говорили, как бы ни молили меня о снисхождении! Мой славный, милый друг, никогда!

Она, как ребенок, протянула ему руки. Дон Себастьян растерянно и непонимающе глядел на Изабеллу. Казалось, он мучительно искал и не находил причин для истерики.

–Я теперь люблю жизнь только потому, что встретил вас! – Прошептал он страстно.– И вы не отнимите у меня мою любовь. Посмотрите, я бросил все! Я уезжаю во Францию вот таким – хромым и уродливым, ожидая от людей насмешек и отвращения. И все это для того, чтобы быть с вами, дарить вам любовь, служить вам, защищать вас от бед! Никто еще такой ценой не покупал любовь!

Изабелла со страхом понимала, что еще немного, и она убьет его своими недомолвками. Сжав зубы, Изабелла вновь села у изголовья раненого. Он нерешительно нашел ее руку.

–Дон Себастьян, – страшась своих будущих слов, начала графиня,– я должна вам кое-что сказать, чтобы навсегда исключить непонимание между нами. Я никогда не лгала испанскому гранду дон Лонса, как, наверно, вы думали, когда я утверждала, что люблю другого человека. Это правда, сударь. Сердце мое навсегда отдано другому.

Дон Себастьян так резко отпрянул назад, что жалобно заскрипела кровать.

–Простите меня! – прошептала Изабелла, не в силах видеть его скорченное под покрывалом тело. – Простите, мой бедный друг. Но то, что я сказала вам, правда! Я могу подарить вам только свою дружбу.

Дон Себастьян вдруг громко расхохотался. Он смеялся, а она видела только боль, дрожащей на дне его зрачков, горе в тяжелом дыхании, горечь в искаженном от внутренней боли шраме. В эту напряженную минуту, когда у двоих разрывались сердца – у одного из-за безответной любви, принесшей горе, у другой – от жалости, осознания непоправимости и жгучей вины, – открылась входная дверь. Вошли де Арамисец и Джулия.

–У вас так весело? – изумилась маркиза.

–Да, у нас весело! – истерически смеялся дон Себастьян. – Проходите, господа, прошу вас! Присоединяйтесь к нашему веселью!

У Изабеллы страдальчески задрожали губы. Она не могла, не хотела поступить иначе, но каким невыносимо трудным оказался этот разговор. Ах, Изабелла разбила своему спасителю сердце! Он разбился об нее! Не надо, не надо, чтоб об тебя разбивались чужие сердца! А Изабелла – чуткая, деликатная, жалостливая – Изабелла это допустила!

Графиня выбежала из комнаты, провожаемая громовым смехом дона Себастьяна. На лестнице она попала в объятия де Силлек, который как раз поднимался наверх.

–Что случилось, дорогая? – шутливо спросил он. – Отчего это вы так расстроены?

Изабелла подняла к нему лицо, залитое слезами.

–Почему же всегда так, о боже! – Воскликнула она, не уже в силах сдерживаться. – Почему я приношу всем только страдание! Что мне делать, если я люблю вас, боже мой?! Я жить без вас не могу! А он проклят судьбой и… мной! Я никогда и никому не хотела приносить несчастья и не смог¬ла!

–Ваша любовь принесла мне удивительное счастье, Изабелла,– прошептал де Силлек, заставляя сейчас стихнуть боль от стрелы ревности, нанесенной ему откровенными словами Изабеллы. Де Силлек крепко прижал жену к себе, глядя по голове, как ребенка. – Я так счастлив с тобой, любимая, жена моя!

–Г-жа де Силлек, скорее вернитесь! – закричал де Арамисец сверху. – Нам нужна помощь лекаря! Луи потерял сознание!

Когда она, холодея, склонилась над доном Себастьяном, ее неприятно поразила его смертельная бледность. Пульс его бился неровно, скачками как при сердечном приступе. Пока Изабелла пыталась привести его в чувство, Джулия тихонько отвела в сторону де Арамисец.

–Что вы сказали ему? – вполголоса спросила она.– Я слышала, наш испанец что– то спросил у вас про Изабеллу! Что вы ему ответили?

–Почему вы так этим заинтересовались, милая?

–Ответьте, это очень важно!

–Гм… Он спросил, не знаю ли я, кто тот человек, которого любит г-жа графиня! Я сказал, что госпожа Изабелла замужем за присутствующим здесь графом де Силлек и что я немного видел пар, где муж и жена так страстно привязаны друг к другу.

–И после этого он потерял сознание?

–Постойте, Жули, вы хотите сказать, что мои слова стали причиной его внезапного обморока? Значит, он не просто так приехал, дорогая? Он приехал за вашей подругой?

–Все будет с ним хорошо, друзья мои, – обернулась к ним повеселевшая Изабелла. – Ваш брат, г-н Анри, потерял сознание от вполне понятной слабости, от которой кровь прилила к сердцу! К вечеру, самое крайнее завтра утром, он придет в себя.

========== Глава 34 Граф де Силлек ревнует ==========

Граф де Силлек пристально наблюдал за женой. Странно печальное лицо ее и выступающие порой на глаза слезы говорили сами за себя – ее что-то мучило. Графиня часто поднимала взор к потолку, переводила взгляд на Анри и поспешно отворачиваясь, кусая губы. «Считает себя виноватой»!– догадывался проницательный де Силлек, и верное сердце его разрывалось от любви, сочувствия к ней и черной ревности.

После того, как они поднялись в свою спальню в тот вечер, Изабелла, окончательно измученная совестью, устало села на табурет у зеркала. Рассеянно она водила щеткой по роскошным темным волосам, плащом укрывавшим ее белоснежные плечи. У нее кружилась голова от сознания, что она – она!– причина нечеловеческих страданий брата де Арамисец, спасителя, которому она обязана своей свободой и жизнью! Она не ожидала любви от дона Себастьяна, в которой смешались и страсть, и горе, и длительная разлука с родиной, семьей, страшное одиночество, в котором он пребывал долгие годы, и сейчас растерялась. Раз за разом графиня мучительно вспоминала, что же такого сделала она, что испанец настолько сильно влюбился в нее, и не находила! Была ли она виновна в случившимся? Она не могла ответить самой себе на этот важный вопрос, и это изматывало ее до предела!

Изабелла так глубоко ушла в тревожные мысли о собственной вине, что не замечала, как на нее смотрит муж. Де Силлек неподвижно стоял у окна, глядя на жену, отрешенно сидевшую перед зеркалом. Она замкнулась в себе, и сейчас с графом рядом осталось лишь прекрасное тело, а душа ее стала ему недоступна! Она не смела пустить любимого в свои думы, но он не хотел, чтоб она страдала одна.

–Любовь моя! – позвал де Силлек тихо.– Изабелл!

Она сильно вздрогнула и уронила щетку. Де Силлек поймал в зеркале отражение внезапного испуга, промелькнувшего на ее выразительном личике! “Если я ему все расскажу, он непременно убьет дона Себастьяна!”– подумала Изабелла в отчаянье. Она еще помнила, как граф де Силлек в Париже вызвал на дуэль несчастного герцога Савойского, который позволил себе чересчур рьяно добиваться ее любви, и потом герцог полтора месяца лежал в постели, окруженный заморскими лекарями и духовниками!

Де Силлек смертельно побледнел, темные глаза его застыли и стали совсем непроницаемыми. Страшная мысль, которую он мужественно гнал весь этот день, пронзила его сердце. Неужели его жена влюбилась в молодого испанца?! Да, похоже, это так! Иначе с чего бы Изабелле так бояться?

Де Силлек медленно выпрямился.

–Господи, Арман, что с вами!? – в свою очередь воскликнула Изабелла, оборачиваясь. До этого они смотрели друг на друга в зеркало.

–Ничего, родная! – произнес он с видимым усилием.

–О, Арман, не отдаляйтесь от меня! Мне так тяжело без вас одной!

Де Силлек не отвечая, глядел в окно, где половинка желтой луны тяжело висела над ровной гладью моря.

Теперь уже Изабелла с беспокойством следила за мужем. Де Силлек всегда один на один встречал свои муки, никогда не жаловался, предпочитая все беды сам выносить на своих плечах, не обременяя других собою. Он был один! И только любящая душа могла заметить его боль или печаль. Изабелла, конечно, заметила, вскочила, порывисто подошла к мужу и прижалась к его плечу со вздохом удовольствия.

–Что с вами? – Нежно спросила она, беря его руку и целуя ее в ладонь.

–Я как-то сказал вам, Изабелла, что приму все, что вы захотите предложить мне. Я это говорю и сейчас. Ты любишь его?

–О, Арман! – графиня со страстью обняла графа и прижалась лбом к его широкой спине.

–Ты любишь его, Изабелла? Ответь мне!

–Нет же! – воскликнула графиня с тихим смехом. – О, любимый, как вы могли такое подумать!

Де Силлек обернулся и оказался лицом к лицу с женой, которая страстно глядела в его темные необыкновенно выразительные глаза.

–Мне нужны только вы! – шепнула она застенчиво. – Вы верите мне, радость моя, мой муж?

Это была правда. Графу де Силлек заведомо и безнадежно проигрывали и самые знатные и богатые, и даже добрые и честные – для Изабеллы существовал только он!

–Это правда, Изабелл?

–Я люблю только вас! Как вы могли сомневаться во мне? – шепнула она с нежным упреком.

–У меня есть кое-какие причины… Один раз, в ранней юности, мне уже пришлось сомневаться в искренности родных, которые … пытались отравить! Честно говоря, радости мне это все не доставило.

–Арман! Вы – мой единственный!

Глаза его вспыхнули радостью. Он легко поднял Изабеллу на руки и опустил на постель.

–Вы принадлежите только мне! – прошептал он, пылко целуя ее в губы, в шею, в волосы. – И пусть это знают все, моя прекрасная возлюбленная!

Изабелла засмеялась тем серебряным смехом, что приходил к ней в такие удивительные минуты любовной неги и томящего ожидания. Щеки ее раскраснелись. Когда муж склонился над ней, Изабелла почувствовала восхитительное головокружение.

–Расскажи мне все-таки, что мучает тебя, любовь моя! – Попросил де Силлек серьезно. Но рука его начала развязывать шнуровку ее бархатного корсажа горчичного цвета – медленно, дразнящее скользя по высокой груди. У него были удивительные пальцы – сильные, когда он держал шпагу или поднимал пистолет и такие нежные, когда граф вот так восхитительно медленно ласкал длинную шею своей красавицы – жены!

–Де Силлек, вы – искуситель! – Задыхаясь от восторга, весело прошептала Изабелла. – Удивительно, что никто и не подозревает об этом! Вы – просто изумительный любовник!

–Я знаю.

–Знаете?!

–И мне, как чрезвычайно искусному соблазнителю, как вы уже заметили, вы сейчас расскажите все свои тайны, иначе я буду соблазнять вас до бесконечности, пока вы не взмолитесь, мой очаровательный дружок!

Изабелла смеялась, стократ прижимаясь губами к губам любимого, взлетая на изумрудных и лазоревых волнах счастья прямо к солнцу!

–Я не отдам вас никому! – шептал де Силлек, освобождая ее из плена корсажа.– Вы слышите, моя прекрасная возлюбленная!? О, Изабелл, как же мне так хорошо с тобой!

–Только вы владеете моим сердцем, – с восторгом отвечала она, отдаваясь его любви.

–И все– таки?– спросил он властно, крепко прижимая ее, обнаженную, к своей груди. – Ответьте мне на один вопрос: вы рассказали о доне Себастьяне своей подруге, но не мне. Почему?

–О, муж мой! – взмолилась Изабелла в восторге, задыхаясь от его близости. – Давайте забудем о нем! Поцелуйте меня!

–Только после вашего подробного рассказа, любовь моя, – сказал он, хмурясь, но в темных глазах его прыгали бесята. Его теплые руки тем временем искушали Изабеллу, заставляли трепетать в ожидании поцелуев, прижиматься к нему все горячее. – Уж потерпите… Так что же все– таки произошло с вами в Эскуриале? Откуда там взялся дон Себастьян?

Изабелла прижалась к его плечу губами и блаженно закрыла глаза.

–Он попал в Испанию совсем маленьким, когда его унесло на лодке в море. Он там и вырос.

–Я повторю свой вопрос: как он попал в Эскуриал?

–Его просили оставаться со мной на время, когда гранд уезжал по делам в Мадрид. Дон Себастьян и сам понимал, что его выбрали прислуживать из-за его внешности, ибо я, по мнению дона Лонса, никак не могла влюбиться в него. Он давно уже хотел бежать на родину, но не мог решиться из-за раненой ноги. Вы знаете, Арман, в юности, пытаясь пробраться во Францию, он сорвался со скалы в Пиренеях и, тем не менее, выжил!

–Очень неприятно, конечно, но приключения испанца со шрамом волнуют меня, признаться, мало. А если быть совсем честным, не интересуют совершенно!

–Вам его не жаль?

–В его жизни не случилось ничего такого, чего бы ни было в судьбах прочих людей! Расспросите любого из своих друзей, хотя бы нашего друга де Порто! Может быть, в минуту откровенности, он и поведает вам вещи почище того, что вы мне рассказали о доне Себастьяне! Но никто из этих людей не просит снисхождения, не плачется о несчастной судьбе, ведет себя так, будто ничего страшного с ними и не происходило! Но что это я? Мне совсем не хочется, чтоб он присутствовал сейчас в ваших мыслях, да и в моих тоже!

Изабелла со вздохом удовольствия потерлась щекой о его широкую грудь, видневшуюся из– под расстегнутой рубашки с кружевами. Судорога страсти проходила по ее телу, а колени дрожали от желания, которое немилосердно терзало ее! Де Силлек продолжал искусно разжигать любимую, проводя ей ладонью по атласу бедер, отчего она трепетала в его объятиях!

–И как же вы поступите, Арман, чтоб я забыла о существовании испанца?

Глаза де Силлек потемнели.

–Не подстрекайте меня, моя любовь, моя душа!

–Обнимите меня, Арман, прошу вас, и не выпускайте из своих объятий никогда, никогда!

Дон Себастьян мог только догадываться, что происходит в других комнатах маленького домика и от понимания этого всю ночь кусал губы! Только после рассвета ему удалось немного задремать. Да и то, он вскоре открыл глаза и с трудом приподнялся, разбуженный тихим смехом в углу комнаты. Там целовались Джулия и де Арамисец, который совмещал тщательно продуманный план соблазнения маркизы с дежурством у постели раненого брата!

Де Арамисец блаженствовал в кресле, развернутым к раненому спинкой. На коленях у него сидела Джулия. Со своего места дон Себастьян видел ее обнаженное плечо и нежное, чудесной округлой формы колено, на которое опиралась красивая смуглая ладонь де Арамисец. Джулия тихонько смеялась и время от времени клала головку на плечо жениху. И тогда ее тщательно завитые золотистые локоны рассыпались по груди де Арамисец блестящими прядями.

–О, моя восхитительная соблазнительница! – Шептал молодой мушкетер и гладил ее колено. – Вы – сама женщина и само дитя!

–Что вы со мной делаете, г-н Анри? – блаженно вздыхала Жули, отдаваясь сладостным ощущениям, когда он медленно обнажил ее бедро.

–Ты чудесна! – восхищенно воскликнул де Арамисец так, что она покраснела. С восторгом Джулия де ла Шпоро открывала для себя пленительный мир мужчины и женщины.

Дон Себастьян, не видя, глядел на дрожащие колени Джулии, кожа которой словно расцветала под теплыми прикосновениями любящей смелой руки. В эти неповторимые для нее минуты дона Себастьяна сжигала безумная ненависть. Жгучее чувство к тому человеку, возлюбленному Изабеллы, буквально пронзало тело француза огненным копьем. Дон Себастьян был взбешен своим недальновидным поступком, тем фактом, что помог любимой бежать от дона Лонса! Руки его в пароксизме отчаянья царапали повязку на груди. Если бы не его сентиментальность, донья Исабель не оказалась бы в объятиях этого графа де Силлек. Графа, который имел над гордой Изабеллой такую власть!

Дон Себастьян сжал зубы. Де Силлек вчера только губами позвал Изабеллу, и она подчинилась ему без слов, ушла, оставив несчастного раненого! Неистовая ревность вызвала на белые губы дона Себастьяна стон. Мучительное воспоминание о ее жестоких словах ранило его вновь! Она его не может любить, даже другом называть не станет, ибо верна другому человеку! Вот как?! Ну что же, мы еще посмотрим, кто здесь мужественнее, преданнее и нежнее!

У дона Себастьяна хватило сил, которые поддерживали ярость и желание увидеть самую восхитительную из женщин, встать и с трудом одеться.

Увеченная собой пара у окна не замечала его, пока Джулия вдруг не обернулась. Дон Себастьян, полностью одетый, стоял, держась за стену, с таким лицом, что на него было страшно смотреть! Смущенная, девушка стремительно соскочила с колен жениха и одернула юбку. Пока она, застегивала лиф, де Арамисец с улыбкой следил за полными очарования и смущения жестами любимой.

–Черт возьми, я готов смотреть на вас часами, моя г-жа де ла Шпоро!– шепнул он и громко добавил: – Вы нас напугали, Луи! Не рано ли вам подниматься?

Джулия тоже подошла к понуро сидящему дону Себастьяну и положила ладонь на его сцепленные пальцы.

–Не надо так терзаться! – мягко попросила она, намекая на что– то само собой разумеющееся. – Прошу вас! Для вас же лучше, если вы будете держаться спокойно!

Дон Себастьян непримиримо отнял руку.

Де Силлек с женой уже ждали всех в столовой. Граф беспечно листал какую– то старую потрепанную книгу, расположившись в кресле у окна с видом на синее ясное море. Изабелла ставила на стол голубые, будто французский королевский штандарт, цикламены. Из кухни доносился грохот кастрюль – это слуги готовили завтрак. Де Порто ввалился в дом, неся в руках ведра с водой, которые на его фоне казались игрушечными.

–Доброе утро, Исаак! – приветствовал его де Силлек. Он бросил книгу и потянулся.– Что-то вы рано встали сегодня.

–Ох, ваша Испания действует на меня благотворно, замечаете?

–Вы всегда были бесподобны, милый де Порто!– отозвалась Изабелла нежно.

–А вы – любезны, прекрасная моя госпожа! Но где же де Батц?

–Иду!– отозвался сверху унылый голос де Батц. Он спустился по лестнице, на ходу криво застегивая мятый камзол и страшно зевая. – Какого черта, де Порто, мы с вами до утра играли в кости? Доброе утро, госпожа Изабелла! Вы прекрасны! Госпожа Джулия, вы, как всегда, обворожительны!

–Льстец!– заметила Джулия удовлетворенно.

Глаза де Силлек и дона Себастьяна встретились. Последний, дрожа от ненависти, поспешно отвел взор, ибо боялся окончательно потерять голову и натворить каких– нибудь больших бед.

Изабелла, занятая цветами, счастливо улыбалась.

–Что– то неладное с испанцем, ты уже заметила!?– прошептала ей Джулия на ухо. – Он сегодня сам не свой. Будь осторожна, не подыграй испанцу случайно, а то твой грозный супруг того и гляди, выхватит шпагу. Придется нам хоронить дона Себастьяна!

–Здравствуйте, донья Исабель! – сурово сказал испанец, однако, не делая попытки подойти к графине ближе.

–Я так рада, что вы пришли в себя! – несколько смущенно произнесла Изабелла. – Господа, прошу всех к столу.

Весь завтрак она просидела как на иголках, злясь и негодуя на дона Себастьяна. От симпатии к нему не осталось и следа! Дон Себастьян, презрев все законы гостеприимства, бросал на ее мужа такие взгляды, что графине становилось не по себе! Казалось, испанец с трудом сдерживается, чтоб не сказать какую– нибудь дерзость людям, которые приютили его и спасли ему жизнь! Каждый раз, когда де Силлек что– то говорил, красивые губы Дона Себастьяна презрительно кривились. Но граф, даже если и заметил что – то враждебное в поведении гостя, держал себя безупречно, в то время как дон Себастьян демонстрировал крайнюю враждебность! И с каждым мгновением Изабелла все больше и больше восхищалась графом де Силлек и негодовала на гостя! Она, привыкнув к взвешенным решениям мужа, надежно защищенная от легкомыслия его рассудительностью, никак не ожидала откровенного непримиримого поведения дона Себастьяна и начинала всерьез злиться!

–Идемте сейчас к морю, дорогая г-жа Жули! Вам нужно прогуляться! – предложил де Арамисец невесте после завтрака, намекая ей на что– то приятное.

–О, нет! – неожиданно отказалась Джулия, видимо, явно желая переговорить с подругой наедине. – Мы с Изабеллой сами хотим освежиться! Правда, Изабелла!?

–Да неужто? – Де Арамисец, наливая любимой вина, скользнул рукой по ее бедру, и Джулия оживленно повторила:

– Да, Изабелла?

–О, да! А вы поедите к границе? – спросила Изабелла у де Батц.

–Нет, мы вчера с Исааком не докончили игру! – заявил де Батц. Тот, не отрываясь от поглощения утки, натертой пахучими травами по какому– то местному рецепту, что– то согласно промычал.

–Мы останемся с Луи дома! – произнес де Арамисец. Но, к его удивлению, тот покачал головой:

–Я очень устал, г-да, и неважно себя чувствую. Мне следует отдохнуть!

–Тогда мы будем прогуливаться недалеко от вас, дамы! – нашелся де Арамисец. – Г-жа Жули, ваша совершенная красота нуждается в постоянном сопровождении, я это теперь точно знаю!

Изабелла и Джулия, прихватив корзину с провизией, отправились на морской берег, обещая вскоре вернуться. Джулия то и дело поднимала юбку платья, чтобы не запачкаться ароматной прозрачной смолой сосен, что в изобилии росли здесь. Изабелла шла в своей короткой, по щиколотку, юбке, шуршала ногами по высокой траве и с улыбкой наблюдала за подругой.

–Жули! – вздохнула она, они вышли к морю. – Ты неисправимая модница!

–Я хочу очаровывать!

–О, тебе это удается более чем!

Они медленно шли, смеясь над всякими пустяками, наслаждаясь чистым дыханием моря, которое синело из-за стволов каменных дубов – просторное, веселое, все в бликах солнца. Рыжие белки скакали по деревьям над головами юных подруг и бросали на землю скорлупу от орехов. Резкий цокот сливался со свистом малиновок в глубине действенного леса. То дышал благословенный край – Пиренеи.