Текст книги "Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)"

Автор книги: Немов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

–Если я не ошибаюсь,– начал граф, небрежно постукивая пальцами по ручке кресла, – граф де Силлек просил твоей руки несколько месяцев назад. Вы знаете, что я ответил ему.

–Да,– прошептала Изабелла.

–Мне помнится, я предложил г-ну де Силлек ждать моего решения, что он с успехом и делал до сих пор. Граф был честен со мной в отношении своих помыслов и намерений, что не могло не понравиться мне. Вельможа этот мне нравится все больше и больше, и, клянусь, я хотел бы видеть тебя с ним счастливой, но согласия на ваш брак Его Высокопреосвященство и мой брат так и не дали, как я не старался. Ты догадывалась об этом?

Изабелла горестно кивнула.

–До недавнего времени я надеялся, что их планы все– таки изменятся, и мне удастся выдать тебя замуж за г-на де Силлек. Теперь надежды на это, увы, нет.

У Изабеллы от страха закружилась голова, и ее затошнило. Онемев, она с ужасом глядела на отца.

–Да, да, мой ангел. Тебе вновь нашли жениха, и на этот раз осечки быть не может, поэтому больше никто не позволит тебе уехать, спрятаться в Гаскони или Берри. Тебе придется сдаться и сделать так, как требуют интересы твоего государства!

–Никогда! – прошептала Изабелла, с усилием преодолевая отвратительную слабость во всем теле.

–Вряд ли г-н Ришелье в этот раз откажется от своих намерений. Политика, друг мой, легко калечит женские судьбы. И твою сломает, моя ласточка, если ты не смиришься!

–Но я – то здесь причем!? – взвилась Изабелла. – Я не хочу знать планов кардинала Ришелье относительно меня, Гризонов или Габсбургов! Мне все это не интересно! Я только хочу прожить свою жизнь рядом с любимым человеком, радоваться, смеяться, а не решать ваши головоломные политические задачи!

–В этом– то и дело, дочка. Ты же знаешь, идет война, а Франции, чтобы воевать, нужны верные французы в соседних государствах. Особенно, заметь, в королевстве Испания.

–Так этот жених – испанец!? О боже!

–Ришелье тревожат неблагоприятные перспективы англо – испанского союза, Изабелла, как я тебе и говорил, и мы все поддерживаем его в этих опасениях! Если подобный союз будет все – таки заключен, испанцы и англичане смогут оказать помощь французским протестантам, что засели в Ла-Рошели, а для нас это крайне нежелательно, крайне! Через твоего мужа, испанского гранда и командора, чей отец входит в число ближайших советников короля, кардинал Ришелье намеривается влиять на короля Филиппа, и, если все нам удастся, союз с Англией, таким образом, не будет заключен.

–Мой новый жених – весьма необычный человек, отец! Как он может желать жениться на подданной страны, с которой ведет войну?

–Ты – дочь человека делающего политику Франции, не забывай это, милая! Я подозреваю, твой жених – испанец через тебя думает влиять на меня и отца Жозефа. Но ты не дашь ему это сделать, потому что будешь играть на нашей стороне! Ты увезешь с собой в Испанию специально подобранных людей, их через несколько дней представит тебе г-н де Кавуа. От тебя больше ничего не требуется – можешь танцевать на балах, флиртовать с придворными, вкушать испанскую пастилу, сидеть в блаженстве на мягких подушках! Станешь ли ты фрейлиной испанской королевы, как являешься сейчас фрейлиной королевы Французской? Это уж смотри сама – как тебе будет угодно! Мы на этом не настаиваем, хотя и просим тебя постараться войти в их число! Наши люди из твоей свиты сделают все сами – узнают, кого из испанцев можно подкупить, а кому пригрозить, они же позаботься, чтоб Испания непременно отказалась от ненужного нам союза с Англией!

–Я должна увезти в Испанию шпионов?

–Это политическое действо, моя дорогая. Надеюсь, я ясно обрисовал тебе твое положение, и ты отлично поняла все, что я хотел тебе объяснить?

–Мне не совсем ясна заинтересованность Испании в этом браке. Почему король Филипп разрешает своему подданному, гранду, жениться на француженке?

–Испанское королевство давно уже истощено бесконечными войнами, и, чтобы победить в них, испанцам нужны время, большие деньги и сплоченное дворянство. Брак со знатной француженкой даст им перемирие, а гранд, занятый своими личными делами, в том числе воспитанием наследников, перестанет сеять смуту среди молодых дворян.

–Так он еще и бунтарь! Час от часу не легче!

–Кроме разрушения англо-испанского союза, Париж разделит с Испанией сферу влияния в очень богатой области Ильтелина. Нам нужен хороший металл для оружейников. Сама знаешь, наши пистолеты стали уступать испанскому оружию!

–А если задуманное вами не получится?

–В твоей свите найдутся люди, которые знают, что именно предложить Оливаресу и королю Филиппу, поэтому все у нас получится.

–Право, умно придумано! – невольно восхитилась Изабелла. – Но они зря не приняли во внимание мою любовь к другому человеку, а вовсе не к испанскому гранду.

–Что думаешь делать? – полюбопытствовал граф дю Трамбле. Она всегда удивляла его, эта девочка, в чьем характере странно сплетались сила и женственная слабость, независимость и оригинальность суждений, чуткость и умение, не задевая людей, следовать своей дорогой. Подобного нрава он ни у кого не встречал и сейчас с удовольствием выслушал ее ответ.

–Я поступлю монахиней в любой монастырь Франции, но за испанского гранда я замуж не выйду.

–Но тебе совсем не хочется в монастырь, не правда ли?

–Отец! – Ее лицо утратило суровость и решимость. Изабелла моляще сложила руки и, распластав юбки, впервые в жизни опустилась перед отцом на колени. – Отец, позвольте мне выйти замуж за графа де Силлек, прошу вас! Вы же знаете, какой это человек: благородное сердце, острый ум, верная рука, истинный вельможа, человек гордый и щепетильный! Лучше его нет ни кого на земле! Позвольте мне стать его женой!

Граф дю Трамбле, уперев руки в бока, весело расхохотался.

–Боже мой! Изабелла, моя недоступная Изабелла, влюблена! Да граф де Силлек – человек необыкновенный, право слово! Ну как тут не встанешь на сторону влюбленных!

–Отец, прошу вас!

–Но его любовь принесет ему только горе, увы.

–Почему? Почему горе!?

–Графу де Силлек скоро предстоит отчаянная борьба с могущественным французским кардиналом Ришелье и не менее гордым и влиятельным испанским грандом. Не всякий решиться на подобную безнадежную схватку. Ты понимаешь меня?

–Нет!

–Ты – женщина, тебе не понять! – Он ласково потрепал дочь по щеке и помог ей подняться с колен. – Ты, верно, не думаешь об этом, но де Силлек настаивает не только потому, что любит тебя, но и потому, что ты любишь его. Если бы ты не полюбила его, он остался бы твоим верным рыцарем и ни слова не сказал бы о своих чувствах.

–О, господи! – воскликнула Изабелла в волнении.

–Кстати, я только что говорил с ним, – заметил граф, искоса наблюдая за дочерью.

–Он здесь, у нас!? Прочему же вы сразу не сказали?!

–Ты бы слушать меня не стала, сразу стала бы рваться к нему. Но наш разговор я еще не закончил. Тебе нельзя оставаться в Париже, если ты не хочешь связать свою жизнь с испанцем.

–Не хочу!

–Изабелла, я понял твой ответ и готов помочь тебе! Но прежде подумай еще вот о чем – может быть, ты все-таки не откажешься так опрометчиво от испанской герцогской короны?

–Я отказываюсь!

–Изабелла, дорогая моя девочка, в Испании ты станешь женой второго лица в государстве, а здесь – супругой графа, богатого и родовитого человека, не спорю. Пусть ты любишь его, но, может быть, богатство и положение в свете все– таки важнее первой юношеской любви?

–Нет!

–Мои друзья уговаривают меня проявить отцовскую волю и сделать так, как наверняка для тебя лучше – обвенчать тебя с испанцем. Ты еще малышка, что ты можешь знать о любви? Но станешь ли ты счастливее от того, что уедешь в Испанию, забудешь ли ты там графа де Силлек? Эти вопросы мучают меня уже несколько месяцев! Станет ли испанский гранд так же дорог тебе, как французский граф? Простишь ли ты когда-нибудь гранда за то, что его вмешательство сломало тебе жизнь здесь, во Франции? Сможешь ли ты, увешанная драгоценностями, сидя в тяжелой герцогской короне перед роскошными блюдами, благосклонно принимая европейских послов, испытывать счастье? О, у тебя все это получится как нельзя лучше, ты будешь великолепно смотреться на приемах и никогда не подведешь своего мужа в смысле манер или поведения в обществе, но будешь ли ты довольна своей жизнью? Что-то мне подсказывает, что – нет. Я стараюсь и… не могу представить тебя женой испанского гранда, степенной, величественной особой в блеске зеркал! Кроме того, мне не дает покоя следующее соображение – принадлежать одному человеку и изнемогать в разлуке с другим – нет ничего горше в жизни! Даже нищета не сравнится с такой изматывающей мукой, даже смерть! Но при этом деньги и положение – все-таки важнейшие составляющие, а уж в жизни женщины, тем более! Время еще есть – подумай, Изабелла. Испания – чудесная страна, гранд – человек просвещенный! Он мог бы тебе понравиться!

–О, отец, никогда!

–Тебя никто не посмеет осудить здесь, в Париже, если ты переменишь решение относительно своего друга. Я могу сам объявить графу де Силлек, что ты не выйдешь за него замуж. Я готов даже сказать ему, что тебя вынудили, заставили, тебе угрожали и шантажировали. Я выступлю человеком бесчестным, корыстолюбивым и безжалостным, если только ты захочешь! Я могу помочь тебе сохранить лицо. Граф де Силлек не узнает истиной причины твоего отказа, и всю жизнь будет считать, что это роковые обстоятельства были против вашего брака. Позже он порадуется за тебя, когда узнает, что ты счастлива в Испании. Он не корыстолюбив.

–Я никогда не поступлю столь бесчестно! Я никогда его не обману!

–И твой ответ…

–Я не желаю ехать в Испанию, не желаю связывать свою жизнь с грандом; я хочу выйти замуж за графа де Силлек.

–Ну что ж… Тогда слушай…

–Что? Что, отец!?

–Мне только что сообщили – испанский гранд уже во Франции. Граф де Силлек, если ты согласишься, стать его супругой, прямо сейчас увезет тебя в известное ему место, где ты проведешь несколько дней. Если я все-таки уговорю Его высокопреосвященство Ришелье поменять тебя на более сговорчивую невесту, ты вернешься в город. В противном случае я благословляю тебя на тайный брак. Слово за тобой, своенравная дочь моя. Граф де Силлек заранее подчиняется твоему решению… Он всегда такой бледный, когда ждет решения своей судьбы?

Изабелла вскочила и выбежала из комнаты. Де Силлек неподвижно стоял против кабинета Изабеллы, где происходил этот разговор. Граф казался самим бесстрастием, но напряженно сжатая рука на эфесе шпаги и смертельно бледное лицо выдавали в нем человека, ждущего смертельного приговора. Когда Изабелла вышла из комнаты, он так взглянул на нее, словно не поверил своим глазам. Графиня остановилась. Счастье переливалось в ее груди как теплый шар. “Я готова идти за этим человеком!– подумала она с восторгом, который бурлил в крови.– Я чувствую, что мы связаны неразрывно, как птица и небо, в котором она парит легко, свободно, радостно!”

–Я вручаю вам свою дочь,– торжественно сказал г-н дю Трамбле, подводя Изабеллу ближе к графу, – которая изъявила желание отказаться от испанской герцогской короны и следовать за вами, что бы вам ни уготовила судьба. Сделайте мою дочь счастливой, сын мой!

–Обещаю вам, ваша светлость! – голос де Силлек дрогнул от волнения. Он поцеловал руку вельможи. Хоть один из них был кардиналистом, а другой роялистом,– серые глаза дамы, которую они оба любили, помогли им преодолеть предрассудки.

–Вы уедите сейчас же,– через минуту заговорил отец Изабеллы, – на улице Галуа вы пустите лошадей в галоп с таким расчетом, чтоб оторваться от соглядатаев и завернуть за угол улицы Великого Генриха. Там вас ждет черная карета с гербами бельгийского княжества. Воспользуйтесь ею!

–Отец, за нами станут следить? -воскликнула Изабелла.

–Да, несомненно!

–Но что вы скажите г-ну кардиналу, когда окажется, что я ускользнула из дома?

–Право, скажу я, моя дочь достаточно взрослая, чтобы убежать из города без моего согласия!

–Отец! – Изабелла в порыве любящей дочери бросилась графу дю Трамбле на шею.

–Я делаю это только ради тебя!

–Но я должна попрощаться с мамой и сестрой!

–Идите, прощайтесь!

–Отец, вы лучший мой друг!

–Иди, Изабелла! Твой гасконский дядя тоже сегодня посетил нас, так что Тревиля ты тоже найдешь в нашей гостиной. И прощайся с ним скорее – узнают, что он был здесь, в моем доме, голову придется сломать, выдумывая объяснения этому беспрецедентному факту!

Графиня дю Трамбле, невысокая, очень красивая женщина, обняла и поцеловала старшую дочь.

–Идите,– сказала она ласково.– Моя девочка, будьте счастливы!

–Мама, я вернусь очень скоро!

–Да, да! Ступай! А мы будем за тебя молить небо!

Анесса только дернула сестру за вьющейся локон.

–Уезжаешь?

–Да.

–Надолго?

–Да.

–Не забудь привезти мне подарки!

–Я не забуду, как буду помнить, что вы помогли мне.

–Ты – моя сестра, а не Его Высокопреосвященство, хотя я безмерно уважаю Великого кардинала! Кроме того, граф де Силлек мне нравиться. Есть в нем что– то таинственное!

Изабелла шутливо пригрозила пальцем сестре, поцеловала ее, и подошла к дядюшке.

–Люби его, племянница, – сказал де Тревиль как-то очень значительно.– Люби, как любишь сейчас. Граф де Силлек, храбр, добр и мужественен. Он любит тебя всем своим рыцарским сердцем, и заплатит за свою дерзкую любовь очень высокую цену.

–Вы пугаете меня, дядя!– пробормотала Изабелла. – У меня такое ощущение, будто я пуп земли, ибо все только и озабочены моей судьбой!

–Черт возьми! – покачал головой де Тревиль. – Кто из мужчин не платил за право любить женщину? Де Силлек заплатит дороже, чем остальные, только и всего. Да разве он откажется?

Он поцеловал ее в лоб.

–Пора, дочь моя! – вошел в комнату граф дю Трамбле. – Если я решу, что вам нужен тайный брак, я приеду к вам сам. – Он помолчал. – Граф де Силлек – благородный и гордый дворянин. Он очень сдержан, но искренне любит тебя, девочка моя! Испанец, конечно, лучший жених для любой женщины, но, видимо, действительно, не для тебя, как это не прискорбно признавать.

Через час влюбленные благополучно выехали из Парижа. Оставив позади живописную деревушку Верши на расстоянии трех лье от города, они свернули на север и углубились в лес. Изабелла любовалась солнечными пятнами на молодой листве, сонным разнотравьем, холмами, на которые резво взлетали лошади, речушкой, петляющей в траве, и склонялась к охапке лесных голубых цветов, которую держала в руках, с наслаждением вдыхая их легкий аромат. Цветы ей нарвал де Силлек.

Пьянящее чувство свободы наполняло Изабеллу и даже любезный и громкий диалог Жака, исполняющего обязанности куч¬ера и служанки Изабеллы – Агаты не нарушал радости, и взволнованности этих незабываемых минут предвкушения счастья.

Изабелла с нежностью прижимала цветы к губам, покусывая их лепестки губами. B это удивительное мгновение она глубоко любила лес, радостно щебечущий голосами птиц, украшенный ранними цветами, полный ароматами травы и молодой нежной листвы, любила лес как друга, с которым у нее одна душа, который спрячет ее в своем гостеприимном доме, который понимает и принимает ее без слов. Звуки весеннего леса были созвучны хрустальной и белоснежной музыке, звучавшей в ее душе.

–Г-жа Изабелла!– позвал граф де Силлек, склонившись с седла. Он всегда как-то очень четко выговаривал ее имя, словно ему доставляло удовольствие произносить его.– Карету сильно трясет по бездорожью. Вы не устали, дорогая?

–О, нет! С вами я могу ехать куда – угодно и как угодно долго.

–Осталось немного, г-жа Изабелла. Я даже предлагаю вам оставить карету, если вы хотите!

Граф усадил Изабеллу себе в седло. Жан и Агата, сидя на облучке, продолжали громко болтать, но Изабелла даже не слышала их. В объятьях графа де Силлек она ехала навстречу своей судьбе.

Лес был уже весь зеленый. Приятно пахло дягилем и ландышами, то там, то здесь белоснежными конусами, смело выступающими из черной земли. Лошади бодро сминали первую траву с ранними стрелками ромашек.

–Изабелла, моя радость,– шептал граф губами в ее роскошные каштановые волосы, – вы влюблены в лес, я знаю, посмотрите, как щедро в этом году цветет орешник. Сербе утверждает, что такое раннее цветение к богатому урожаю орехов в сентябре.

–А кто такой Сербе?

–Сербе де Сож – один из тех, кто стреляет лесную птицу к столу Его Величества.– Он – младший сын дворянина, который был обязан еще моему отцу. Человек он верный и храбрый, иначе я бы никогда не решился привезти вас сюда.

–Знаете, что я думаю, г-н Арман!? В этих местах можно прожить всю жизнь! Господи, как изумительно величественно вокруг!

Высокие, в три обхвата дубы тесно смыкались над их головами, пропуская сквозь шатер крон тонкие блестящие лучики света, в которых плясали первые бабочки. На ветвях дубов прыгали шумные белки.

Г-н Сербе – высокий, загорелый до черноты молодой человек, жил один посреди королевских охотничьих угодий. В его домике, с пристроенной к нему конюшней на две лошади и подсобными постройками, было два этажа и пустой чердак. На первом этаже располагалась гостиная и столовая. На втором, ку¬да вела узкая деревянная лестница, – спальня и несколько гостевых комнат, на случай, если здесь решит остановиться Его величество Людовик, слывший отличным охотником.

–Здесь несколько тесно, сударыня,– извинился Сербе без смущения, приглашая гостей в дом.– Но есть все самое необходимое для вашей милости.

Изабелла с восхищением разглядывала картинки, нарисованные углем, развешанные по стенам маленькой гостиной, где стояли грубые деревянные скамьи, а на полу лежала шкура медведя.

–Откуда здесь это чудо, сударь!?

¬Де Сербе подошел и любовно провел рукой по одной из картин, которая украшала каминную полку – большая луна катится по черному атласу ночи.

–Сербе весьма недурно рисует, – с видом знатока сообщил граф де Силлек, – но никогда не показывает картины другим.

Сербе улыбнулся чуть застенчиво и отошел от картин. Жак тем временем выставлял на стол привезенную с собой холодную утку, запеченную на углях, голову кабана, масло, тушеные овощи и три бутылки вина.

Изабелла сразу полюбила этот домик. Полюбила свою маленькую комнатушку, изначально приготовленную, наверно, для короля, ибо комната по праву оказалась лучшей в доме, уютной, богато отделанной шпалерами, выходящей окнами на живописную поляну, окаймленную, как бархатная оторочка украшает придворное платье, дубами и тонкими березами. “Как странно!– думалось Изабелле, когда она с пьянящим ощущением счастья оглядывала свое маленькое королевство, состоявшее из кровати под синим бархатным балдахином с французскими лилиями, сундука для одежды и пюпитра с библией, – странно, что среди золота, бархата и сапфиров я не чувствовала себя так легко и естественно, как здесь!”

–Г-жа Изабелла, – позвал ее де Силлек, – можем ли мы надеяться, что вам понравится в этом затерянном доме?! Прошу вас, не огорчайтесь скромности обстановки, вы проживете в этом доме всего несколько дней, я более чем уверен в этом. А потом я увезу вас на Луару!

–Боюсь, вы посчитаете меня странной, г-да, но я даже довольна, что я буду жить в этом доме. Мне ничего не нужно, когда рядом вы, господа.

Она постаралась с присущей ей тактичностью не обидеть хозяина дома.

–Сколько я доставляю вам забот, Сербе,– произнес де Силлек, когда они завтракали.– Я ведь беглец, меня ищет кардинал Ришелье. Я вне всех приказов увез из Парижа г-жу дю Трамбле.

–Я помню, как отец вашей милости спас меня,– глухо отозвался молодой лесник, – когда моего отца по ложному навету увозили в Бастилию. Я помню, как ваш отец позаботился о том, чтобы меня, совсем маленького, не нашли королевские гвардейцы, чтоб я не пропал, не погиб в той круговерти. И я помню те дни, которые я прожил в вашем доме, рядом с вашей милой матушкой и вашей милостью. В то темное время вы были для моей семьи ангелами! Я не могу не помочь вам и вашей невесте.

–Благодарю вас, мой друг!

Сербе сослался на дела и ушел. Де Силлек и Изабелла остались вдвоем.

–Вам не будет скучно здесь, – улыбнулся граф и подошел к любимой. Она любовалась видом из открытого окна. – Я всегда мечтал увезти вас туда, где вас никто не найдет.

–Рядом с вами, г-н Арман, мне нигде не будет скучно!

–Я люблю вас, Изабелла,– тихо произнес он. – Так люблю, что у меня болит сердце.

Изабелла в совершенном счастье упивалась его ясным выразительным, любящим взглядом.

Вечером она долго не могла уснуть. Из-под дверей пробивался неяркий свет от горящих свечей в гостиной, где тихо разговаривали мужчины. Жан устроился в конюшне, а Агата уже давно спала в соседней комнате. Дом наполнял такой глубокий покой, словно не существовало в мире Парижа, и даже вся Франция осталась где– то за гранью самых причудливых фантазий. Графиня с улыбкой лежала в мягких одеялах и, закинув руки за голову, смотрела в незапертое ставнями окно. Ей был виден краешек луны и две яркие звезды рядом. “Я скоро выйду замуж, боже мой! Замуж за самого лучшего мужчину на свете! Господи, я счастлива так же, как счастливы ветки ивы, когда на них появляются зеленые, напоенные светом солнца почки”, – шептала она.

Они прожили в домике посреди леса неделю. Сербе затемно уходил на охоту с тем, чтоб к обеду принеси зайца или пулярку, Агата суетилась у очага, Жан с удовольствием пробовал ее блюда и болтал о пустяках. Наши же герои наслаждались присутствием друг друга. Каждое утро Изабелла находила у дверей своей комнаты то букет ландышей, то красивые ветки остролиста с мелкими красными цветками. Было так тепло, что де Силлек и Изабелла порой запросто сидели на земле у ручья, протекающему к западу от поляны. Вода была холодная, как лед, кристальная, напоенная ароматами пробудившихся лесных трав. Ручей, струившийся прямо из недр земли, обволакивал влюбленных тихой музыкой и силой леса, полного белоснежных ландышей.

–Когда я был совсем мальчишкой, я любил смотреть на воду,– вспоминал де Силлек с улыбкой.

Графиня смотрела на бегущие тугие струи воды и, как в прекрасном сне, слушала голос де Силлек – необычайно красивый, сильный и мягкий. Здесь граф был совсем другим, чем в Париже – веселым, жизнерадостным, откровенным; он часто смеялся, и благородные глаза его сияли.

–Однажды в 10 лет я тайком отправилась в Прованс, к трубадурам, – рассказывала Изабелла в свою очередь. – Я всегда была слишком мечтательна, да?! Я тайком увела лошадь из конюшни замка, а потом ночевала прямо в лесу у костра, который разожгла сама, чем несказанно горжусь до сих пор! Меня нашли только в Ажене, представляете!?

–Так далеко от дома!?

–Никогда не забуду чувства бессилия и злости, охвативших меня при виде рассерженного отца со слугами, которые преследовали меня на дороге и все – таки догнали! Что это была за скачка! Но я, конечно, была наказана! Уж как отец на меня кричал тогда, вспомнить больно до сих пор! Он сказал, что вся моя родня умерла бы в тот же миг, если б со мной что– нибудь случилось! Я была потрясена новой для меня мыслью и позже уже старалась никогда не подводить тех, кто от меня зависел! Странно думать мне сейчас, что это была я.

–Вы не изменились, – прошептал он.

Де Силлек сидел немного позади Изабеллы, склонившейся к воде, и мог свободно любоваться на ее прелестный профиль, белоснежную шею, на которую в трогательном беспорядке падали темные вьющиеся локоны. Длинные ресницы удивительных серых глаз девушки отбрасывали тень ей на щеки.

–Мои родители вспоминают те года с ужасом,– призналась она с каким– то особым мягким серебряным смехом,– но мне всегда предоставляли большую свободу, чем другим девочкам. Поэтому я терпеть не могла ни в чем подчиняться, и, если меня заставляли мыть руки, я строптиво натирала их землей.

–Серьезно?– в его голосе послышалось восхищение.

–Да!

–Я никогда бы так не огорчил своего отца. Он растил меня один с 11– летнего возраста. Когда – нибудь я вам расскажу эту историю… Прошло уже столько лет, а я еще не могу смириться со смертью матери… А однажды,– он рассмеялся,– я вызвал на дуэль какого– то верзилу лет эдак на десять меня старше. Представьте – десятилетний граф и двадцатилетний барон, который ищет способа улизнуть.

–Уже тогда были заметны ваши воинственные наклонности!– заметила Изабелла. Де Силлек с блеском в глазах слушал ее звонкий смех.

–Я рад, что так удачно описал вам эту забавную картину!

–Еще бы! Граф вырос, но по-прежнему прямо стоит перед верзилами, и они ищут способ улизнуть! И что же произошло дальше?

–Что же! Мой противник не желал извиняться, хотя он намеренно толкнул меня. Я настаивал.

–И…

–Он извинился.

Молодые люди беззаботно рассмеялись.

–O, да! – произнесла Изабелла лукаво.– Г-ну барону чрезвычайно не повезло. Попасться в руки сына мастера клинка лестно, но небезопасно, не правда ли, мой друг?

Глаза де Силлек затуманились. В порыве любви и преклонения перед ней он сделал то, чего никак не ожидал от себя. Он быстро наклонился и прильнул губами к ее шее. Изабелла вздрогнула всем телом, но не обернулась. Закрыв глаза, как в чудесном сне, блаженствовала она в бурлящем неистовом потоке первого настоящего поцелуя. Волнение и острое удовольствие качали ее на своих горячих высоких волнах.

Де Силлек, сам смущенный своей дерзостью, поднял голову. Под его страстным взглядом Изабелла покраснела так сильно, что алыми стали шея и грудь. В первый раз в жизни заметила она и как задрожали его руки и что– то горячо полыхнуло в глубине глаз. Неожиданно Изабелла вскочила и, ломая ветки, бросилась в лес. Он также вскочил, донельзя расстроенный тем, что испугал ту, которой готов был отдать все на свете, что только имел. Он, было, бросился за Изабеллой, но усилием воли сдержал безрассудный свой порыв, ибо мог еще больше смутить любимую. Граф побледнел, но губы его все еще хранили очаровательную мягкость ее кожи и восхитительный запах ее духов.

Как он и боялся, Изабелла не вернулась в дом. “Болван!– ругал себя де Силлек, метаясь перед домом на поляне.– Так испугать ее, ее, на которую я, сумасшедший, недостоин поднимать глаза!”

К нему подошел де Сербе. Он нес на плечах подстреленного кабана и выглядел очень довольным.

–Ну вот!– сказал он, сбрасывая трофей на землю и отдуваясь.– Я оставляю вам продовольствия на три дня, г-н граф, а сам уеду ненадолго. Я должен посетить отдаленные участки леса на севере. Где– то через недельку – другую Его величество захочет поохотится там, я уверен. Он не пропустит эти благословенные денечки, уж точно! Что– то Его величество давненько не выезжал! Какие– то дела держат его в Париже, да, ваша милость?

–Да, да! – рассеянно согласился граф, оглядываясь в поисках любимой.

Убежав от Армана, Изабелла бросилась к дому, словно пытаясь спрятаться от неизведанных чувств, которые вдруг напугали и восхитили ее девственное тело, но девушка споткнулась о старый пень, покрытый мягким изумрудным мхом, ударилась и так, сидя и держась за колено, стала нервно смеяться. Изабелла сама не подозревала от себя такой бурной реакции на поцелуй молодого графа и теперь не знала, куда деваться от смущения перед собой, любимым, охотником Сербе! Конечно, де Силлек до этого он целовал ее несколько раз, но, видимо, боялся оскорбить ее чувства, и был очень осторожен, нежен с ней и ее мечтательной душой. Только в этот момент, после первого страстного поцелуя, оценила Изабелла весь его такт, и ей стало стыдно за свой девчоночьий побег. Изабелла представила себе, как терзается любимый, и поспешила к дому. Но ей было так неловко выйти из леса сразу, и девушка около получаса, спрятавшись за густыми кустами шиповника, наблюдала за графом, который в сильнейшем беспокойстве расхаживал у крыльца дома. Несколько раз он порывался пойти искать ее, но каждый раз останавливал себя.

Изабелла глядела на него со страстью. Вновь и вновь невольно представляла она его горячие губы у себя на шее, на груди и дрожала как в лихорадке. Только когда появился Сербе и де Силлек заговорил с ним, графиня осмелилась подойти к ним, ибо слишком смущалась, чтоб остаться с Арманом наедине.

Сербе завтра же собирался покинуть их.

–Вы придали этим комнатам жилой вид,– в качестве комплимента сказал он Изабелле, которая действительно в свободные минуты постаралась сделать обстановку более уютной.– У вас очень заботливая и проворная рука, сударыня.

Де Силлек стоял такой бледный, словно совершил преступление.

–Не считайте, что я…,– начала Изабелла, когда он пожелал ей доброй ночи и едва– едва коснулся губами ее руки, не смея сделать даже это.– Не думайте, что я… что мне… Вы, наверно, подумали, что я оскорбилась, когда вы поцеловали меня…!

–Простите…

–Я не это хочу сказать! Я выйду за вас замуж, граф!

А утром пошел надоедливый беспрерывный дождь, и им пришлось остаться дома. Де Силлек затопил камин в гостиной. Изабелла, обхватив колени, устроилась на шкуре медведя и с улыбкой смотрела в огонь. Она была необыкновенно красива в этот день, словно счастье подарило ей особую неторопливую женственность и придало прекрасному лицу в обрамлении длинных вьющихся темных волос, выражение мягкости и покоя. Платье свежего яблочного цвета только подчеркивало гибкость и здоровье ее тонкой фигуры. Де Силлек прислонился к камину и украдкой любовался графиней.

Агата возилась наверху, ожидая Жака, отправленного в Париж. Тот ездил туда каждые три дня, привозил новости и несколько строчек от г – на дю Трамбле. Они всегда сводились к следующему: «Все так же, милые дети мои. Ждите!»

Жак принимал всяческие меры, чтобы его не выследили, и дорога занимала у него полдня. Обычно он бежал к Изабелле, отдавал письмо графа, а затем отчитывался перед господином. Сегодня Жак поступил иначе: войдя в дом, он сразу вызвал в столовую графа де Силлек, чтобы поговорить наедине. Когда граф вышел, Изабелла, еще ни о чем не подозревая, подошла к окну, чтобы определить по состоянию неба, кончится ли к вечеру дождь, чтобы выйти на прогулку к ручью. Но дождь по– прежнему ровной завесой падал с неба, словно окутывая дом и поляну серым бархатным плащом. По стеклам стекали крупные капли, и было приятно осознавать, что на улице холодно и ветрено, а рядом с тобой распространяет тепло камин и смеется любимый.

Де Силлек вернулся после разговора с Жаном чрезвычайно сдержанный и сосредоточенный, так не похожий на себя последних дней. Он остановился у камина, задумчиво наблюдая, как зло бегут по углям пурпурные искорки огня. Казалось, он напряженно решает какую-то чрезвычайно трудную задачу.

–Что пишет нам отец?– спросила Изабелла.– В Париже все также?

–Изабелла, выслушайте меня внимательно,– де Силлек взял ее за руки и вгляделся в любимое лицо.– Я люблю вас, бесценное мое сокровище. Вы знаете, я пожертвую всем, что имею, чтобы вы вот так же беззаботно улыбались мне. Ваше слово, мой молчаливый ангел, для меня решает все. Скажи, любимая, мое дитя, моя Изабелл, если я вам предложу завтра стать моей женой, согласитесь ли вы?