Текст книги "Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)"

Автор книги: Немов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

–Едем же быстрее!– твердила Джулия.– Прошу тебя!

Она, в отличие от спутницы, отнюдь не наслаждалась синью неба, мелькавшего над верхушками склонившихся над дорогой буков и каштанов, шалфеем и белой гвоздикой, храбро цветущей прямо у дороги, не слушала весенние трели птиц, не вдыхала свежие и пряные запахи леса по обеим сторонам дороги. Маркиза признавала только быструю езду.

–Изабелла, ты можешь заставить лошадь ехать быстрее!?

–А что такое? – забеспокоилась графиня, оглядываясь по сторонам, будто опасаясь нападения. Но кругом не было ни души.

–Ты что же, не слышишь топота копыт за нами?

–Нет.

–A я слышу.

–Тебе это только кажется! Посмотри, дорога совершенно пустынна!

–Впереди, похоже, дорога идет в гору. Вовремя!

Они взлетели на высокий холм, откуда открывался великолепный вид на изумрудное море леса слева и бескрайние, уходящие в голубую дымку поля кукурузы справа. Над желтым ржаным полем, почти у самого горизонта, кружили черные птицы, будто высматривая что-то чрезвычайно привлекательное для них внизу. Джулия до боли в глазах вглядывалась в белую пыльную дорогу, будто гадюка петляющую среди разросшихся темных кустов барбариса внизу. Солнце било им в глаза.

–Ах, как красиво! – восторженно воскликнула Изабелла. Она вдохнула всей грудью, наслаждаясь открывавшимся перед ней вольным простором. Как же здесь было хорошо! В такой чудесный день, благоухающий цветами, ароматной смолой, чуть– чуть горьковатым дымом, приплывшим, наверно, с ближайшей деревни, было хорошо гулять, ловить на ладонь божьих коровок, выпускать их в небо с легким сердцем, а не нестись галопом в толстом дорожном плаще по приказу короля в далекий незнакомый городишко!

–У тебя кожа окончательно испортится, если ты будешь продолжать строить из себя деревенскую девушку и не наденешь капюшон, – заметила Джулия неодобрительно, в свою очередь надвигая шляпу ниже на лоб и ладонью отмахиваясь от каких-то мошек, налетевших из леса. Изабелла улыбнулась краешком губ, и тут же лицо ее стало строже.

Пятеро всадников показались на дороге далеко внизу. Выехали они из островка хвойного леса внезапно; лошади их шли торопливо, словно всадники действительно ставили своей главной целью преследование юных подруг. Один из всадников, человек в гранатового цвета камзоле с золотым шитьем (отделка рукавов заблестела в горячих солнечных лучах!), поднял руку и отряд, остановившись под спасительной тенью одного из старых замшелых дубов, склонил к нему головы. Но, к сожалению, подругам нельзя было рассмотреть лиц людей, уж тем более, расслышать их, должно быть, весьма занимательный разговор.

–Давай-ка мы с тобой, Изабелла, сделаем крюк по лесу, чтоб эти люди не смогли нас выследить!– предложила Джулия, и они галопом спустились с холма и поспешили дальше.

–Зачем? Мне кажется, эти люди едут по своим делам!

–Мне они не нравятся! Эти люди на отличных лошадях должны были давно перегнать нас, а не тащиться следом, как старьевщики.

–Ты думаешь, они следят именно за нами?

–Не знаю я! И думать не собираюсь, когда речь идет о выполнении приказа Его величества! Скорее, Изабелла!

По всем правилам военного маневрирования, знакомого в те неспокойные времена всем, подруги сделали крюк по лесу, перешли вброд маленькую веселую речушку и, после изнурительной скачки, благополучно подъехали к Этампу. Как не хотелось им проехать еще несколько лье, лошади их спотыкались. Пришлось остаться на ночь в небольшой, но очень подходящей для дам гостинице на Глиняной улице – мы говорим подходящей, ибо ее содержала женщина.

Джулия тщательно задвинула две громоздкие задвижки двери комнаты на втором этаже, где их поселили. Изабелла со стоном блаженства сбросила дорожные туфли, стянула шелковые чулки и босиком прошла к медному тазу и кувшину с водой на полу у окна.

–О! – с непередаваемой интонацией произнесла она, кинув взгляд на улицу и внезапно спрятавшись за рассохшейся ставень. – Наших преследователей мы с тобой не обманули, ибо они тоже здесь!

–Где!? Не может быть! ¬– воскликнула Джулия, украдкой заглядывая Изабелле через плечо.¬– Ах, вот это кто! Этого человека я знаю!

Пятеро их преследователей стояли у входа в конюшню. Трое из них были одеты в непримечательные темно – серые суконные плащи и такие же шляпы. Рядом с этими безликими людьми очень выделялся рослый, явно выше 6 футов, молодой человек в элегантном гранатового цвета камзоле с золотым шитьем, черными шнурками и белоснежной рубашкой, видневшейся в длинных прорезях рукавов. Его смуглое, запоминающееся лицо, похожее формой и цветом на спелую грушу, дышало энергичностью и целеустремленностью, а немного приплюснутый нос задирался заносчиво над тонкими рыжеватыми усами. Приземистая его фигура, вытесанная грубо, силой была налита недюжинной, ибо даже отсюда подруги видели, какие тугие мускулы играют у дворянина на предплечьях. Вид его никак не внушал доверие, предполагая яростный нрав своего обладателя, хотя человек говорил что-то второму дворянину в компании – высокому, тонкому, как девушка, – очень тихо.

–Кто он? – поинтересовалась Изабелла у подруги, предусмотрительно одевая обувь. С такими людьми, как те, во дворе, ухо следовало держать востро.

–Этот, высокий, барон де Рон, забияка и ловелас, а сопровождает его, наверно, кто– то из гвардии кардинала!

–Откуда ты его знаешь?

–Две недели назад барон де Рон посмел сделать мне предложение стать его женой!

–Ого!

–А когда я отказала ему, поклялся богом, что сделает все, что только возможно, чтобы я стала его супругой!

–Я понимаю твое желание отказать ему!

–Ах, я так боюсь! Ты не гляди, что у барона немного простецкий вид, барон пользуется полным доверием г-на кардинала! Он сам хвастался мне этим! Может быть, конечно, он и преувеличивал, но, похоже, в кое– чем он был правдив, иначе мы бы не увидали его здесь!

–Я все-таки полагаю, Жули, господа гвардейцы здесь по каким– то своим делам! Хотя не исключено, что они тоже едут за тем же ларцом по приказу кардинала Ришелье, не подозревая, что подобное задание у нас от Его величества короля!

–Ах, я чувствую, де Рон никогда не простит мне моего отказа стать его женой!

Тем временем группа де Рона закончила совещаться и неторопливо удалилась дальше по улице.

–Они уходят! – выдохнула Изабелла с облегчением. – А мы, в свою очередь, должны выполнить приказ короля Людовика, чего бы нам это не стоило! Уверяю тебя, нам это удастся, ведь перстень– то короля у нас! Милый де Рон останется с носом!

–Не шути так, Изабелла!

–Пока у нас есть время, давай-ка мы с тобой отдохнем. По моему разумению, даже если нас решат арестовать, то только в тот час, когда мы заберем ларец, не ранее!

После скромного ужина, состоящего из жареного каплуна, большой миски отварного шпината и капельки белого вина, Изабелла села на скамью у окна, поближе к догорающему свету дня, рассматривая водяные мозоли на узких ладонях.

–Больно? – сочувствующе спросила Джулия.

–Не очень, – поморщилась Изабелла и добавила, грустно глядя на мерцающие свечи на столе. – Самая сильная боль в жизни – боль сердца! Остальное все терпимо!

Воцарилось молчание. Изабелла, не сводя глаз, глядела на высокие толстые свечи, плачущие белыми каплями, будто слезами, что капали на грубые рассохшиеся доски стола.

–Ах, боже мой, почему одним достается все, а другим – ничего? – воскликнула вдруг Джулия, словно что-то долго сдерживаемое выплеснулось наружу из ее чувствительного сердечка. – Почему у меня нет любви!?

Вся томная лукавость ее голубого взора слетела, и прелестное личико Джулии приобрело несвойственное ему горестное, страдающее выражение.

–Почему ты так говоришь? – мягко спросила Изабелла.– Ты – чудесный друг, тебя любят в городе, друзья и поклонники изо всех сил стараются обратить на себя твое внимание.

–Где они эти поклонники?– возмущенно глянули на Изабеллу влажные от выступивших слез глаза.

–О, ты находишь их с такой легкостью, что можно только позавидовать, дорогая!– улыбнулась Изабелла.– И один из них – твой новый знакомый, шевалье де Сорель!

–Ах, этот!

–Он так выразительно и восторженно смотрел на тебя сегодня утром! Я уверена, ради тебя он был готов на любой подвиг, на любое, самое дерзкое сумасбродство!

Жизнерадостный тон очень удался Изабелле, и Джулия не могла не улыбнуться сквозь слезы. Графиня с нежностью глядела на нее своими серыми глазами, потом опять перевела взор на свечи. Мягкая задумчивая улыбка рдела на ее бледном благородном лице.

–Ах, боже мой! – продолжала Джулия.– И все равно – зачем знатность, богатство, красота, наконец!? Зачем, когда нет самого главного? Уж лучше бы я была уличной торговкой супом, только бы меня любил кто-нибудь по– настоящему, так, чтоб любовь ударила душу наотмашь, а сердце разбило в кровь!

–Тебя любят родные!

–Я говорю сейчас вовсе не об этом!

–Твоя любовь ищет тебя! – убежденно произнесла Изабелла и высоко подняла голову. – И найдет совсем скоро, вот увидишь!

–Ты так говоришь мне уже несколько лет!

–Я знаю это так же хорошо, как и то, что нас ждет счастье!

Блики свеч загадочно играли в глубине темных глубоких глаз Изабеллы, отсвечивали тяжелым золотом в распущенных до самой талии кудрях, придавая ей вид, безусловно, необыкновенный, а ее словам – вес пророческий.

–Ах, Изабелла, добрая ты моя! Любовь может искать меня до старости и, увы, все – таки не найти, никогда не найти! А я хочу ее сейчас, понимаешь, сейчас!? Пока я молода, пока я живая, пока мне хочется жить, дерзать, веселиться!

–Ты нетерпелива, Джулия. Глупо пытаться овладеть всеми благами жизни сразу.

–Конечно, нетерпелива! Сколько можно ждать!? Я не хочу, слышишь, не хочу ждать больше настоящей любви ни минуты!

–Что ты, Жули?! Скоро придет твоя любовь, уверяю тебя!

–Вот и остается довольствоваться тем, что только ты называешь меня “дорогая”!

–Скоро не только я буду называть тебя так!

–Ах, как же мне хочется тебе верить! Я так устала ждать! Устала! Устала!

–Ты знаешь, ты произвела огромное впечатление на моего старого знакомца барона де Дромоль. Почему бы тебе не обратить свое особое внимание именно на него?

–Да ты что, ты говоришь мне это всерьез!?

–Я хорошо его знаю, с детства, он был моим верным рыцарем, когда я жила у дяди в Гаскони. Человек он – верный, смелый, хотя правда, и обожает завоевывать всех дам подряд…

–Он – некрасив! – пожаловалась Джулия и кокетливо надула полные яркие губы.

–Нет, он, клянусь тебе, хороший человек – мужественный и великодушный.

–У тебя – все хорошие люди, это известно!

–Вовсе нет, – проникновенный голос Изабеллы вдруг зазвенел,– кто как не ты должна знать, что у меня много врагов.

–Это потому, что ты со всеми споришь, дорогая, и никогда не спрашиваешь себя – зачем все эти споры? Легче уж промолчать, если ты с кем– то не согласна.

–Я терпеть не могу несправедливость, а еще больше – двуличие! Меня выводят из себя подобные люди, такие, например, как знакомая нам с тобой г-жа де Шательро – черный яд в сердце, а на губах – сладчайшие патока и мед!

–Все в Лувре считают ее милой!

–А у меня в глазах темнеет от отвращения при виде подобных милых дам, которые готовы на носках туфелек переступить через чужие судьбы или даже раскрошить их, только чтоб добиться своего! Да г-жа де Шательро, я уверена, готова с легкостью двурушничать, лицемерить, увести чужого жениха, обмануть, подкупить, даже убить, лишь бы ей самой было хорошо! Честь, совесть – для таких людей пустые слова, а для меня – важнейшие! И таких лицемерных людей много, как я уже заметила. А в том, что у меня есть враги, я не и не думаю раскаиваться!

–Я тебя, верно, никогда не пойму, – тихо заметила Джулия. – Ты идешь к цели всегда излишне прямо, твои намерения ясны любому, я же предпочитаю пробираться к цели хитростью и ловкостью. Так безопаснее, Изабелла, и так чаще всего много быстрее. Во всяком случае, у меня получается! Но ты не согласна со мной!

–У каждого свой путь, Джулия, но мелкие разногласия нас не поссорят, верно?– они с нежностью и интересом глядели друг на друга.

–Давай поговорим о тебе, Изабелла! Хоть ты и мужественно не говоришь о себе, мне кажется, ты тоже ждешь не дождешься своего суженого!

–Я?!

–Да, ты! Когда ты, наконец, отложишь свои вечные книжки и оглядишься по сторонам!? Ведь есть же где– нибудь человек, который завоюет и твое сердце!

Изабелла опустила глаза, задумчиво рассматривая свои розовые ладони, в некотором смущении поворачивая их то вверх, то вниз.

–Такой человек есть! – подтвердила она с грустной улыбкой.

–Да ты что!? – поразилась Джулия, приподнимаясь. – Неужели есть!? И я о нем ничего не знаю? Кто же он? Говори скорее!

–Бернарт де Вентадорн!

–Кто он? Где ты встретила его? Он знатного рода? Я его знаю?

–Я обожаю его кансоны! Джулия, не смотри на меня так изумленно – кансоны – это любовные стихи трубадура!

–А вот оно что! Поэт! А я-то надеялась на нечто другое! Ты же имеешь в виду умершего 300 лет назад рыцаря, который воспевал великую страсть, которая… – подожди, я припомню твои слова хорошенько! – воспевает страсть, подчиненную… гм… этому… как его… непогрешимому идеалу самопожертвования и смирения!

–О, да!

Джулия покачала головой.

–Изабелла, у тебя поклонников больше, чем у любой другой девушки в городе, но ты все ждешь некий идеал!

–Да, жду!

–Ну, вот что мне с тобой делать? Ох!

–Ты ложись спать, Жули, – шепнула Изабелла заботливо. – А я, пожалуй, спущусь вниз к хозяину за капелькой меда. Ты была права, мои ладони так жжет, будто я их опустила в горячую воду. Мне будет тяжело уснуть сегодня, признаюсь!

–Надо было тебе взять перчатки потолще! Теперь ты испортила кожу на руках, и будешь мучиться дня два.

–Это не беда. Спи, дорогая.

Маркиза легла, не раздеваясь на плащи, устало смежила веки; ей удалось даже немного задремать, когда вернувшаяся Изабелла решительно сжала ее плечо.

–Джулия, проснись! Твой друг де Рон внизу расспрашивает о нас! Мы с тобой уезжаем сейчас, немедленно.

–О боже!

–Через дверь нам не выйти, но у нас в комнате есть окно и выходит оно, что очень удобно, мы спрыгнем прямо на крышу конюшни.

–Ты что! С высоты семи фунтов я прыгать не буду!

–Никто тебя и не заставляет!

Свежесть весенней ночи повеяла подругам в лица приятной прохладой. В этот божественный вечер даже обычные звуки звучали мягко – сонное кудахтанье кур внизу в курятнике, далекий звук галопа лошади какого– то запоздавшего гонца, приглушенный смех в одной из комнат внизу. Где– то за домами лаяли собаки, и их ленивый лай далеко разносился в хрустальном свежем воздухе. Наверху раскинулось черное небо с россыпью мелких, будто белые цикламены, звезд.

–Ах, какие чудесные звезды! – воскликну¬ла Изабелла восторженно. – В Париже я не видела таких!

–Какие звезды? – возмутилась Джулия, деловито заправляя пистолет за широкий пояс, стягивающий ее талию. – И о чем ты всегда только думаешь? Нас, того и гляди, арестуют, а то и посадят в одиночную камеру Бастилии, а наша романтичная Изабелла не выдумала ничего лучшего, как любоваться звездами!

–Может быть, это мои последние звезды в свободной жизни и следующие я смогу понаблюдать уже из-за ржавой решетки камеры в тесной компании мышей?

–И слушать не желаю всякую жуть! Забирайся скорее на карниз, Изабелла. Мы пройдем по нему до крыши конюшни. И держи подол платья ниже, а то, боже упаси, нас приметят в таком постыдном виде постояльцы! Хотя, наверняка, все, кроме двух безрассудных фрейлин королевы Анны, уже давно спят.

–Ах, мы непременно сломаем себе шею сегодня!

–А я и не собираюсь, подруга! Мне еще много чего нужно успеть в жизни – найти суженого, полюбить, выйти замуж! Да идем же скорее!

Подруги прокрались, как тени, по узкому карнизу, опоясывающему весь трактир, и такому же старому, и ловко спрыгнули на крышу конюшни.

–Чудесный вид! – восхитилась Изабелла, стоя на крыше конюшни под огромным звездным небом. Перед ней, как на ладони, лежал весь сонный усталый городок с его узкими дворами, черепичными крышами, собаками, черно-белыми коровами, колодцами в обрамлении гигантских листьев лопуха, редким тусклым отсветом лучины в маленьких, затянутых пузырями оконцах. Далеко на западе, прямо над полоской черного леса смиренно застыл нежный беленький месяц, стыдливо прикрывшийся двумя эфемерными облачками.

Подруги, едва дыша, спустились по еще нагретым солнцем пустым бочкам из– под бургундского и скользнули к запертым дверям конюшни. Изабелла осторожно постучала.

–Кто еще тут бродит? Черти, спать мешают! – раздался изнутри недовольный мальчишеский голос. – Велено же никого не выпускать! Когда хозяин разрешит, тогда я открою вашим милостям.

–Пять экю, – посулила Изабелла мягко. – Прошу, дай нам уехать! Не женское это дело – присутствовать при обысках, которые вечно учиняют господа гвардейцы, верно?

Створка высокой двери приоткрылась, и Изабелла вложила монетку в руку заспанного мальчика – конюха с пистолетом за поясом.

–И еще ты скажешь, что мы уехали еще вечером. Могу я надеяться, что ты ничего не перепутаешь и сделаешь все, как надо? – шепнула ему Изабелла, ибо так же легко находила общий язык с детьми, как Джулия с юношами.

–Да, госпожа,– согласился мальчик, решительно оседлал уже отдохнувших лошадей и вывел их во двор. А еще через пять минут подруги спешили уже прочь от трактира, чуть не ставшего для них ловушкой.

========== Глава 3 Одна из королевских тайн ==========

В Монтержи подруги остановились в уютной гостинице «Чернильница кардинала». Хозяином там был невысокий, упитанный человечек с пушистыми темными волосами, торчавшими во все стороны вокруг обширной проплешины на затылке, любивший с таинственным видом намекать постояльцам о недавних тревожных временах, когда под этой гостеприимной крышей вершилась политика государства и сопредельных стран. Об этом он не преминул сообщить новым постоялицам.

–Вот что, мэтр, – прервала красноречие хозяина Джулия, как раз тогда, когда он перешел к занимательному рассказу о герцоге английском Джордже Бекингеме, – расскажите нам лучше, как отсюда дойти до церкви святого Януария?

–Дорогие мои постоялицы! – трактирщик картинно воздел пухлые руки к низкому потолку, затянутому посеревшей от времени парусиной.– Я отвечу вам с готовностью! Вам следует свернуть направо от райского уголка, именуемого “Чернильница кардинала” и следовать до тупика Железного башмака. Там свернуть направо, вы окажетесь на маленькой площади.Вот на ней и стоит церковь святого Януария!

–Благодарим вас, мэтр, – искренне сказала Изабелла, обращаясь к хозяину, словно к ученому богослову, чем чрезвычайно польстила ему, – и еще, нет ли у вас чего-нибудь, во что можно было бы переодеться?

–О, дамы скрываются? Понимаю…

–Да, – сказала Джулия, небрежно играя позолоченными шнурками своего камзола.– Нам бы хотелось исчезнуть на несколько часов.

–Сейчас, дамы! – и мэтр бросился выполнять пожелания своих постоялиц.

–Вроде бы все тихо, – заметила Изабелла, осторожно выглядывая в окошко, выходившее на задыхающуюся от жары и пыли улицу. – Но до чего же здесь жарко!

–Жарко? Да тут пекло! Я сомневаюсь, что смогу выйти на улицу, ибо я даже здесь задыхаюсь,– добавила Джулия, расстегивая ворот рубашки. Камзол она уже сбросила. – Право, просто невозможно как душно! Как бы на улице мне не стало дурно от волнения и жары!

В их комнату боком протиснулся трактирщик, неся в широко расставленных руках ворох разноцветного белья.

–Это все, что нашла для ваших милостей моя умная женушка, – выдохнул он, выкладывая все на высокую кровать под пологом в цветочек, и потянул носом. – Черт возьми, что– то опять подгорело! С той поры, как я взял в жены Лорину, – а прошел уже месяц!– у нее вечно что– то недожарено или переварено! Нет, что за женщина, а?

И мэтр со всем доступной ему скоростью бросился бежать из комнаты, сопровождаемый смехом подруг.

Изабелла из вороха одежды: юбок, корсажей, платков и чепчиков, что носили простолюдинки, выбрала алую юбку до щиколоток, черный корсаж и белую, со старым тулузским кружевом рубашку. Свои роскошные волосы графиня стянула кружевной треугольной косынкой. Джулия, напротив, надела голубой корсаж, темно – синюю длинную юбку, ибо была очень набожна и считала необходимым являться в церковь только в подходящем костюме. Белокурые локоны она спрятала под белоснежный чепчик с отвернутыми назад ушками, как в этой местности носили модницы. Оглядев себя в ручное крошечное зеркальце, прелестная маркиза осталась довольна.

–Только вот, – заметила Изабелла, – нам еще нужны корзины.

–Зачем?

–Мы сделаем вид, что мы – милые горожанки, ходили с утра по своим делам, покупали свежий шпинат и спаржу на рынке, а теперь зашли помолиться.

–Хорошо придумано, дорогая. Сразу видно, что ты когда-то жила в загородном поместье! Спустись – ка к нашему хозяину, тебе он не откажет. Через час из “Чернильницы” выскользнули две служанки с круглыми корзинами на локтях и, не спеша, свернули направо. Хотя они очень торопились, они не отказали себе в удовольствии полюбоваться изящными башенками Ратуши Монтержи, послушать пение маленькой уличной плясуньи и съесть две булочки в меду.

На утреннюю службу к церкви стекались местные жители, и среди них – как грозная Бастилия среди трехэтажных домишек Парижа!– высился тонкий лейтенант гвардии Ришелье, нахлобучивший шляпу до самых глаз. Рядом зевали от жары и безделья да поглядывали на ножки проходящих в церковь дам, его трое гвардейцев.

–Ага, вот и они! – узнала их Изабелла, замедляя ход. – Готовься, милая, придется идти мимо наших преследователей.

–Хорошо еще, что среди них нет де Рона!

Они заскользили под сенью лип, где было не так жарко. Наверху насвистывала малиновка. Несколько белых кур деловито рылись в пыли, спекшийся и побелевшей от жары. Мимо подруг проехали две телеги со стоящими на них бочками с маслом. Несколько слепней жужжали, вились над пролитыми блестящими масляными каплями.

–Господи, помоги нам, – прошептала Изабелла, когда они в толпе горожан вышли под палящее солнце и засеменили к церкви. Они застенчиво проскользнули мимо гвардейцев, которые с видом знатоков прищелкнули языками, увидев их, и смешались с остальными прихожанами. Лейтенант гвардии с угрозой посмотрел на своих спутников, тотчас замерших под его взором, и вновь сложил руки на груди. Двух дам, одна из которых одета в мужской костюм, все не было.

Церковная служба для Джулии прошла упоительно! Она целиком, сложив маленькие ручки на груди, отдалась благочестивым думам, о которых непростительно часто забывала в Париже, занятая в последнее время балами и приемами. Изабелла же привычно – так она проводила долгие и скучные церковные службы еще в монастыре! – углубилась в чтение про себя романтической альпийской баллады герцогов Савойских. Она уже дошла до ее середины, наслаждаясь любовными муками героя, влюбленного безответно и страстно в некую незнакомку, когда служба окончилась. Изабелла поспешно растолкала ушедшую в молитвенный экстаз подругу, и обе они скользнули к священнику.

–Отец мой, отец мой! – тоненький голос оторвал святого отца от благочестивых дум, которым он предавался стоя у аналоя.

–Я слушаю тебя, дочь моя, – мелодично произнес тот, с интересом глядя на нежное чистое личико стоящей перед ним девушки.

–Мне не хотелось бы мешать вам, – смиренно и изысканно вежливо добавила та,– но нам нужно видеть Его преосвященство.

–Его преосвященство занят, дочь моя.

–Я очень прошу вас!

Эта смиренная мольба, кроткие глаза и почтительная поза разжалобили священника.

–Хорошо, дочь моя. Если богу угодно, чтоб я провел вас в святая святых, ступайте за мной.

Он величественно пошел вперед. Черная сутана мерно покачивалась в такт его шагам. То ступал человек из другого мира, где каждый жест наполнен божественным смыслом, смирением и верой, куда вход грешным смертным заказан, куда не допускаются мелкие мысли, желания, и уж тем более кокетство и легкомыслие. Джулия с благоговением и смирением следовала за священником. Изабелла шла позади, зорко оглядываясь.

Отец Бернар произвел на подруг незабываемое впечатление. Совершенно белые волосы обрамляли строгое бледное лицо, на котором чудесным светом сияли яркие синие глаза. Казалось, этот свет шел не от свеч, шуршащих на низком столе, за которым сидел священник, а рождался в его чистой, незамутненной душе. Когда он заговорил, голос его прозвучал необычайно мелодично.

–Вы хотели видеть меня, дочери мои? – кротко поинтересовался он, захлопывая толстую книгу, которою только что читал.

–Да ваше преосвященство, – склонила темную головку Изабелла, украдкой поглядывая на тяжелые старинные книги, укутанные в футляры из воловьей кожи, с тяжелыми медными застежками, лежащие везде – на столе, на скамьях, даже на полу, укрытом толстым ковром.

–Я слушаю вас, дочери мои.

Капеллан, проводивший их сюда, вышел и тщательно закрыл за собой массивную дубовую дверь.

–Отец мой, мы должны передать вам от Его величества короля французского этот перстень, – Джулия встала с колен, на которые почтительно упала, приветствуя кюре, и сняла с шеи тонкую цепочку с перстнем короля. Кюре осторожно взял кольцо, поднес к свечам, задумчиво разглядывая блистающий камень. Теперь, когда все молчали, та особенная прохладная тишина, которая царит только в церквях, вольготно заполнила собой маленькое помещение. Лишь тихо шуршали мерцающие свечи, неотвратимо напоминая смертным о скоротечности времени.

–Я давно уже жду посланников от нынешнего короля, – произнес кюре медленно. – Я знал, что когда– нибудь эти бумаги понадобятся, но я никак не предполагал, что посланницами от Его Величества будут женщины, – он перекрестился. – Как же изменился грешный мир, если переодетые в простолюдинок знатные дамы ездят без сопровождающих по всей стране, наверно, ночуют в городских трактирах, и, что еще хуже, имеют при себе оружие! Ведь у вас есть оружие, дети мои?

–Да, – не посмела солгать Изабелла.

–И какое?

–Дага, кинжал для левой руки, отец мой!

–Боже мой! Да женщина и знать не должна, что это дага! К чему же едет мир, уже до краев полный всяческого невыносимого порока?! Женщина должна сидеть дома, служить мужу и детям, а в наше время сейчас она выполняет поручения политического характера! Ах, как же я стар, что не понимаю нынешние легкомысленные нравы!

Священник плавно встал на колени и начал молитву Святителю Николаю. Молился он долго. Изабелла прочла про себя всю любовную лирику Виома XII, который являлся одним из ее любимых поэтов – ее всегда привлекали необычные сравнения в этих изумительных балладах, таких непонятных, но грустных и полных до краев сожаления о прошлом,– когда отец Бернар, наконец, тяжело встал и подошел к настенному кресту. Мгновение, и из потаенного шкафчика в стене был вынут плоский черный ларец.

–Возьмите, дети мои.

Святой отец окрестил их левой рукой, пока подруги почтительно целовали ему правую, белую и словно неживую.

Потертый ларец исчез среди истончающих томный аромат фиалок в корзинке Джулии, а вскоре, наскоро прочитав молитву, церковь оставили и обе подруги. Гвардейцы, не остановившие подруг при входе в церковь, тем более не сделал выходе из церкви.

–Странно,– заметила Изабелла, когда они уже подошли к трактиру “Чернильница кардинала”, – куда делся барон де Рон? Почему он не караулил нас? Похоже, у него здесь еще одно важное задание! Интересно, какое же? Может быть, выследить какого-то несчастного, арестовать или, быть может, даже похитить?!

–Упаси нас боже узнать, что это за важное задание! – отозвалась Джулия недовольно, отирая пот со лба. – Знания одной тайны королевского дома с меня уже достаточно!

========== Глава 4 Ранение г-на де Арамисец ==========

От всего путешествия обратно в Париж у подруг остались смутные воспоминания о бесконечной пыльной дороге впереди, голубом небе, полном голубей и жаворонков, и неуютных и старых трактирах, в которых они пережидали ночи. Теперь, когда старинный ларец был в их руках, беспокойство овладело подругами.

–Наконец– то я вновь переоденусь в даму, – мечтательно произнесла маркиза, когда они на пятый день путешествия, в раскаленный полдень, умирая от усталости, подъезжали к Парижу. – Прочь толстые камзолы и тяжелые шпаги, от которых ноют все мускулы! Да здравствует шелк и бархат!

–Да здравствует, конечно!– согласно кивнула Изабелла, сдувая упавшие на лоб волосы. – И да здравствует сон! Признаюсь тебе, за эти дни я ни разу спокойно не спала и теперь голова у меня раскалывается.

–У меня тоже! Все– таки быть посланцами Его величества нелегко, хотя и почетно, верно, Изабелла!? Хотя я и горда оказанным мне доверием – везти загадочный ларец!

–А вот меня не оставляет неутешительная мысль, что за право владения этим ларцом мы можем заплатить жизнью! Жули, дорогая, не кажется ли тебе, что мы в последнее время ходим с тобой по острейшему лезвию, которое уже окрашено чьей-то засохшей кровью!

–Ты уж скажешь, так скажешь – просто мороз по коже!

–Как– то это все очень серьезно и мрачно, ты не замечала?!

–Замечала, не замечала! Жизнь вообще серьезна и мрачна в наше время,Изабелла!

У входа в Лувр их ждали. Паж открыл им калитку, но стоило подругам войти во дворец с черного хода, как им навстречу попалась знакомая нам Франсуаза де Шательро. Она, шурша алой парчой, на этот раз посторонилась молча, видимо, помня о нелюбезности графини дю Трамбле, а, может быть, подчиняясь чьему – то приказу. Ее красивые миндалевидные глаза вдруг блеснули затаенным огнем.

–О небо, все это не к добру, – пробормотала Изабелла, с опаской оглядываясь по сторонам, будто в самом деле ожидала за высокими дубовыми дверьми засаду.– Может быть, нам сейчас прямо пройти к королю, пока с нами что-нибудь не случилось?

–Ты что такое говоришь!? Ни за что я не покажусь перед Его величеством в грязном камзоле и пыльных сапогах!

–Но, Джулия, за время, пока ты переодеваешься, у нас этот ларец тысячу раз могут забрать! Мы чем будем защищаться, по– твоему? Кружевными платочками?

–Ни за что! Сперва мы переоденемся в подобающую нашему чину одежду!

–Им ничего не стоит перехватить нас сейчас!

–Да кому им?

Подруги огляделись. Комнаты королевы были залиты солнечным светом, в запертые окна стучались ветки боярышника и рябины, усыпанные, как кружевом, мелкими цветами.

–Вот видишь, нет тут никого! – бодро заявила Джулия.

–В наше неспокойное время пустая комната ничего не значит! – отозвалась Изабелла мрачно. – Тут кругом знаешь сколько потайных ходов, дверец и люков – не рассказать!

–Ими никто не пользуется уже двадцать лет!

–Не пользуется! – фыркнула Изабелла. – Открыл потайной ход да и прошел, всего делов – то!

Она, наскоро переодевшись в своей комнатке фрейлины, еще долго ждала Джулию, пряча под серой бархатной накидкой драгоценный ларец.