Текст книги "Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)"

Автор книги: Немов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Изабелла выскочила из комнаты и сходу попала в объятия дяди – Жозефа – Леклерка дю Трамбле, старшего брата отца Изабеллы, того самого, кого с опаской называли – от Парижа до Марселя – “Серый кардинал”, монаха-капуцина, начальника канцелярии кардинала Ришелье. Впрочем, о том факте, что он заведует тайной канцелярией было известно лишь малому количеству государственных лиц. В качестве начальника канцелярии Ришелье отец Жозеф, вместе с четырьмя другими капуцинами, исполнял тайные поручения кардинала и в неразборчивости применяемых политических средств превосходил своего начальника. Сказать об этом по его непримечательной внешности – мелкие черты скуластого лица, подобострастная улыбка, полные щеки человека, любящего хорошо покушать и такая же фигура! – было нельзя, чего, впрочем, он и добивался. Незаметно он появлялся, тихо уходил и, как сейчас, легко вмешивался в чужие судьбы и ломал их. Он, высокий, плотный, с привыкшим к тяжелой работе телом, схватил племянницу железной схваткой.

–Что случилось? – воскликнул он пронзительно. – Что с вами, дорогая моя племянница!

–Пустите меня!

–Куда вы, дорогая моя девочка?

–Да пустите же! – Изабелла вырывалась из его объятий. Она почти физически ощущала, как увеличивается расстояние между ней и любимым и сознание этого наполняло Изабеллу до краев отчаяньем и диким страхом. – Дядя, вы меня что, нарочно держите!?

–Конечно, милая Изабелла! – ласковая улыбка появилась на его загорелом лице. – А как же еще мне задержать тебя, ежели не силой? Моим приказам ты давно не подчиняешься, твой отец так тебя любит, что потакает всем твоим глупостям, в Лувре и в Пале – Рояле ты ведешь себя так, будто все в своей жизни знаешь сама! Видимо, взнуздать тебя можно только крепкой рукой! Моей рукой, я думаю! Только тогда ты станешь податливой как глина!

–Пустите меня! Пустите! – Изабелла билась в цепких руках дяди, как вольная горлица в железных силках несчастья. – Отец, на помощь!

–Никто тебя не услышит, дорогая племянница. Твой батюшка только что уехал в Пале – Рояль, я сам его провожал, а слуги ваши слушают меня так же, как и своего господина!

–Неправда!

–Как же неправда, если многих из них нанимал я сам!

–Пустите меня!

–И что же тогда? Зачем мне отпускать вас? Г-н де Силлек, между прочим, уже уехал! Он очень решительный человек, не правда ли?

Изабелла ахнула.

–Я ненавижу вас! – закричала она в ярости. – Ненавижу! Как вы только могли рассорить нас!?

–Изабелла! Жозеф! Что случилось!? Ты что ей сделал!? – кричал бегущий по коридору отец Изабеллы.

Увидев старшего брата, отец Жозеф разжал руки.

–Никола, я думал ты уехал в Пале – Рояль!

–Я забыл пару писем и вернулся… Жозеф, почему кричала моя дочь? Что ты ей сделал?

–Да ничего такого я ей не делал, Никола. Мы разговаривали, не правда ли, милая племянница?

–Нет! Отец, он не дает мне уйти!

–В самом деле, Жозеф! В чем дело?

–Я же объясняю, мы разговаривали…

–Разговаривали, Жозеф, и оттого у нее такой растрепанный вид? Ты со своими новейшими приемами вербовки перешел все границы! Ты сведешь с ума мою старшую дочь!

–Отец, скажите ему, чтоб он немедленно отпустил мою руку!

–Жозеф, отпусти ее! Если я еще хоть раз увижу, что ты причинил боль моей дочери, я рассержусь до крайности! А ты меня знаешь, брат, меня сердить нельзя!

–Ах, дорогой мой, ты сам не понимаешь, что ты говоришь! Я подхватил мою милую маленькую Изабеллу, чтоб она не упала, а она, вместо благодарности любящему дяде, начала кричать, даже поцарапала меня, вот смотри же, что у меня со щекой! Где твой лекарь?

Изабелла побежала вниз. Графа де Силлек во дворе уже не было. Уезжая, он медлил, втайне надеялся, что Изабелла так просто не даст ему уйти. Увы, его робким надеждам не суждено было сбыться. Никто не задержал его. Изабелла, тщетно бившееся в руках дяди и взывавшая к любимому, не могла докричаться до него. Вот так судьба победила Изабеллу и де Силлек, этого мужественного, сурового, но в чем– то очень трогательного человека.

Изабелла, чувствуя, как разбито все ее тело и кровоточит душа, в бессильной молитве подняла голову к небу, где белые облака плыли над залитыми солнцем миром, равнодушные к бедам и страданиям всего мира. Помощь не снизошла с небес. Изабелла в ярости топнула ногой, мечтая, чтоб дядя ее пал мертвым на месте и не чувствуя вины за столь грешные мысли, и помчалась к своему смоляному иноходцу с длинными ногами и тонкими бабками в конюшне. Через минуту она была уже на дороге к дому г-на де Тревиля.

Графиня, задыхаясь от душевной муки, что мучительно сжимала ей сердце, хотела догнать графа, но не знала, что еще больше удаляется от него– де Силлек в этот момент медленно ехал в Лувр. От г-на де Тревиля, которого тоже у себя не оказалось, Изабелла в отчаянии бросилась к Джулии.

–Г-жа Жули сегодня не принимает! – заявил слуга.

–Вы с ума сошли! – хмуро отозвалась Изабелла. – Для меня ваша госпожа всегда дома.

–Ее Величество отослал госпожу в Безансон, сударыня.

–Мне известно, что она не подчинилась приказу, любезный. Пропустите меня немедленно!

–Ее нет дома, уверяю вас!

–Намерены ли вы пропустить меня или мне звать твоего хозяина, г-на маркиза, чтоб он объяснил тебе, как тебе следует обращаться со мной?

Слуга посторонился. Изабелла даже не обратила внимания на его странное поведение, так была расстроена.

Джулия, забравшись с ногами на диван, листала модный роман у себя в комнате.

–Изабелла, я безумно рада тебя видеть! – она бросила книгу на пол, покрытый цветным ковром, и подошла к подруге. – Что это у тебя с лицом? Ты ужасно выглядишь, просто ужасно!

–О, я умру сейчас от горя! Джулия, боже! Граф де Силлек …он… он….не любит меня!

–Ерунда! Не может этого быть!

Изабелла, спрятав лицо в ладонях, горько зарыдала, уронив голову на бархатные подушки дивана.

–Изабелла, дорогая, что ты! Объясни мне все толком!

Графиня всхлипывала. Джулия с изумлением и любопытством наблюдала за ней.

–Ну! – наконец выжидательно спросила она.

–Что?

–Что с тобой произошло-то?

Изабелла провела дрожащей рукой по лбу и на негнущихся ногах подошла к окну. Свежий ветерок обласкал ее распухшее от слез лицо, но Изабелла, казалось, не замечала ничего. Даже изумительный вид из окна на пахучие каштаны, подстриженные буки и ковер белоснежных лилий в саду оставил ее, против обыкновения, равнодушной. Впервые в жизни не заметила она и бестолковое семейство черных дроздов, много лет живших на ближайшем дереве, и, глядя на которое раньше только смеялась.

–Я жду твоего ответа, Изабелла.

–Он сказал, – очень тихо начала Изабелла таким отчаянным тоном, словно у нее разрывалось сердце, – что я написала письмо кардиналу Ришелье, в котором призналась, что устала от г-на де Силлек и люблю другого человека. Он сказал, что читал письмо и уже не может мне верить!

Маркиза опешила, потом засмеялась.

–Вот уж не думала, что наш серьезный, умный г-н де Силлек, всегда так уверенный в себе, столь легковерен! – вдоволь насмеявшись, ответила Джулия. – Хотя, похоже, вовсе это не легковерие, а простая ревность! Он наверняка прочел в письме о другом человеке, вот и взбесился!

–Он не может…

–Не может ревновать? Как выяснилось, может, да еще как! Раз он ввернул, что не любит тебя…

–Он так не сказал! Он сказал, что его сердце принадлежит мне, но мне он более не верит!

–Ах, все это всего лишь проявления ревности! Я на твоем месте радовалась бы, что вызвала в нем столь глубокое волнение!

Изабелла обернулась и лихорадочным взором впилась в лицо подруги.

–Никакая это не ревность? – у Изабеллы опять задрожали губы. – Похоже, он видел меня вместе с г-жой Шательро!

–А где вы были вместе?

–Она приезжала ко мне.

–О, господи! Когда?

–Я разговаривала с ней вчера! А граф Силлек видел нас, мирно беседующими у меня на балконе! Несчастный, что же он подумал!

–Он не должен был ничего такого подумать! Он не должен был увидеть в вашей беседе ничего страшного. Сама подумай, ну что ему какая– то там беседа?

–Джулия, он решил, что мы с ней – подруги и служим одному лицу – кардиналу Ришелье!

–Де Силлек – взрослый мужчина, он давно знает, кто ты, знает, что в доме у вас вечно толкутся монахи – капуцины, иностранные гонцы, какие-то подозрительные лица в серых неприметных плащах! И слуги у вас все время меняются. По– моему я вообще ни разу не видела одного и того же камердинера дважды! Ришелье, что, под видом слуг прячет у вас кого– то?

–Тебя совсем не встревожило появление некого фальшивого письма? – спросила Изабелла.

–В твоем пересказе письмо невинно.

–Ты умница, Жули! Действительно, как я не подумала, ведь в письме может быть написано еще что-то! Иначе отчего бы у г-на Армана было такое лицо….Надо расспросить о письме кого– нибудь еще. Ты давно видела г-на де Арамисец?

Джулия тут же опустила глаза.

–Давно, Изабелла.

–Он разве не заходит к тебе?

–Нет, не заходит! Может быть, он думает, что я уехала?

–А ты разве не предупреждала его, что остаешься в городе?!

–Я не выхожу из дома, ведь, в конце концов, я нарушаю приказ короля – быть на встрече с послами Ливантии в Безансоне.

–Почему ты не отправила к нему Мари?

–Мари! Мари! – взорвалась Джулия. – Мари тысячу раз бегала к нему! Его никогда нет на квартире, Мари оставляла мои письма, но…

–Ответа не бывает?

–Нет! Мари видела де Арамисец около нашего дома несколько раз, но он так и не зашел. А я ждала его! – обиженно докончила маркиза.

–Значит, де Арамисец тоже знает об якобы написанном мною письме.

–Ты так считаешь?

–Мы обязаны встретиться с нашими друзьями, иначе из-за клеветы мы потеряем друг друга. И навсегда!

–Изабелла, – тронула Джулия подругу за рукав.– Г-н де Силлек говорил что– нибудь об Анри?

–Нет, в письме, похоже, не было о тебе ни слова.

–Ты думаешь?

–Хотя, если честно, я так испугалась, что плохо слышала его. Может быть, де Арамисец не приходит, потому что ему говорят, что тебя нет дома? Слуга только что уговаривал меня удалится.

–Но все знают, что я не уехала!

–Знают?

–Конечно!

–А Мари оставляет письмо в дверях?

–Да, конечно, ведь де Арамисец никогда нет дома. Это странно, признаться…

–Не так уж странно, если предположить, что не просто так его задерживают в Лувре. А тем временем кто-то приходит в его дом, забирает твое письмо и благополучно исчезает!

–Что ты все выдумываешь! – испуганно воскликнула маркиза.

–Этот кто-то подделывает мой почерк, пишет письмо г-м мушкетерам, подсылает ко мне г-жу де Шательро, подкупает твоего слугу говорить всем, что ты уехала, и делает в эти минуты другие гадости, о которых мы не подозреваем!

Испуг Жули увеличивался по мере того, как говорила Изабелла.

–Ты с ума сошла! – с трудом прошептала маркиза. Она сидела очень прямо и с ужасом глядела на подругу, которая странно легкомысленным тоном излагала свою речь.

–Вовсе нет! – пожала плечами Изабелла. – Иначе почему нам не найти наших друзей? То они на дежурстве, то мы! Когда так было, что две фрейлины – заметь, юные и совсем неопытные, – так нужны в королевском дворце Лувре? Более того, когда я хотела остановить г-на Армана, меня схватил мой дядя Жозеф. Он так вцепился в меня, не давая остановить г-на де Силлек, что у меня на руках сейчас синяки – вот смотри! Здесь, у локтя, и еще на запястьях!

–Ты что такое говоришь!? Мы же с тобой никому не мешаем, мы ни во что не вмешиваемся, ничего особого не знаем! Даже Его Величество в последнее время не обращается к нам с просьбами или приказами! Мы же с тобой только и хотим, что быть со своими милыми, гулять с ними, выслушивать признания в любви! Во всяком случае, мне ничего больше не нужно! Только бы г-н Анри был со мной, только б нас ничего не разлучило, пока я не стану его супругой и не рожу ему миленьких голубоглазых малышей! О, только бы с ним ничего не случилось до этого, я молю об этом всевышнего в нашей домашней церкви каждый день!

–А дядя Жозеф прямо заявил мне, что не хочет, чтоб я догнала де Силлек и все ему объяснила!¬

–Так и заявил? Странно!

–Странно не только это! Как ты думаешь, Жули, а откуда он вообще взялся у дверей моей комнаты? Я с ним почти не общаюсь, и он сам не очень-то меня любит. Я кажусь ему надменной и своенравной, он сам так говорил тысячу раз! Вообще, дядя Жозеф обожает только мою сестру Анессу! Тем не менее, он зачем – то бродил возле моих комнат!

–Ты, значит, считаешь, что твой милый дядя знает о письме?

–Наверняка знает, Жули! И, по – моему, он подслушивал наш разговор с г-ном Арманом.

–О, небеса!

–Более того, я боюсь, что он следил за графом де Силлек. Ах, только б с ним ничего не случилось! Ты же знаешь г-на де Силлек, он ни за что не откажется от внезапной дуэли, умрет, но не позовет на помощь, даже если будет сражаться один! А ведь организовать такую смертоносную дуэль для дяди Жозефа легче легкого! Они вынудят его драться, и, если рядом не будет его друзей, они его… убьют! Джулия, они его убьют! Они могут решить, что, если он умрет, со мной можно будет легко справиться – ведь тогда мне будет все равно, что случиться в моей жизни! Ах, я не переживу, если господин Арман… Я не переживу! Я люблю только его, Джулия! О, господи! Только б они ничего не сделали с ним! Только бы не ударили кинжалом в толпе!

–Изабелла, да ты что!? Ты сама-то понимаешь, что ты тут такое мне измыслила!?

–Очень хорошо понимаю!

–Этого всего просто не может быть в наше время! Мы же с тобой никому, ну никамушеньки! – не мешаем! Если раньше мы еще вмешивались в дела политические, то сейчас у нас с тобой только любовь на уме!

–А кто про это знает? Может быть, они считают, что мы замышляем что– нибудь!

–Да что замышляем – то?

–Не знаю! Но они так могут думать!

–Да кто они?

–Не знаю!

–Я жду не дождусь, когда г-н Анри попросит моей руки и сердца у моего батюшки, а ты говоришь, за нами следят и угрожают несчастьем!

–Мой дядя Жозеф, я уверена, следит и за нами. Откуда ты знаешь, что это не так?

Девушки огляделись и растерянно уставились друг на друга.

========== Глава 21 Дуэль на Пре-О-Клер ==========

Мушкетеры пришли на Пре-О-Клер ровно к семи часам вечера. Заходящее алое солнце заливало этот огромный луг, облюбованный дуэлянтами уже давно, каким– то неприятным оранжево – красным светом, который странно отсвечивал и на чахлой зелени травы, пучками выросшей кое– где у ограды.

Г-н де Арамисец попробовал гибкость своей шпаги, осмотрел ее и вновь рывком вставил в ножны. Он не мог устоять на месте. Белые пальцы его нервно сжимались и разжимались на эфесе шпаги.

Де Батц и де Порто настороженно вертели головами. Ни одно движение не оживляло луг, и в этом чувствовалось какое-то томительное ожидание, будто что– то тяжелое, душное, тлетворное родилось в раскаленном за день городском воздухе и набирало силу с каждой томительной минутой.

–Черт возьми!– воскликнул де Батц.– Но почему так тихо, черт их побрал?

Четверо гвардейцев вышли из – за ограды со стороны старых заколоченных домов, в которых обитали бродяги и нищие, выползавшие на свет божий только ночью, и направились к мушкетерам. Де Арамисец пристально следил за своим противником – г-ном де Роном так, как охотник наблюдает за коварным зверем, которого предстоит поразить в самое сердце.

Гвардейцы приблизились. Состоялись взаимные представления.

–Не нравятся мне их улыбки,– шепнул де Батц Арману, – они явно что– то замышляют.

–Начали, г-да!– воскликнул де Порто, который единственный из всех сейчас чувствовал прилив сил и возбуждения, как обычно бывало перед поединком, обещавшим быть интересным.

В то же мгновенье восемь шпаг грозно блеснули в алых лучах заходящего солнца. Де Арамисец, заметив на губах своего противника кривую усмешку, подумал: “Нет, он не любит ее!” и с двойным ожесточением скрестил с де Роном шпагу. Оскорбленная любовь, обманутые надежды, ненависть и ярость владели сейчас стремительной шпагой мушкетера. Он будет убит? Прекрасно, ему не придется больше мучиться из-за несчастной любви. Он поразит соперника? Еще лучше – тот никогда не приблизиться к маркизе де ла Шпоро.

Мушкетер сейчас не гнался за красивыми выпадами, хотя физическая ловкость обычно позволяла ему маневрировать, делать ложные атаки и переносы. Сегодня у него была другая цель. Шпаги звенели ожесточенно. Мужчины бились так, что сыпались искры из– под их гибкого и страшного оружия, так, что их лица порой касались друг друга и тогда они отпрыгивали друг от друга, будто ненависть обоих могла убить их при прикосновении.

Де Порто и де Батц провели свои бои хладнокровно и крайне осторожно. Де Силлек дрался с рассеянным видом человека, мысли которого заняты чем угодно, только не поединком.

Первым был убит противник Шарля де Батц. Тот уже вложил шпагу в ножны, когда заметил в отдалении еще несколько мужчин в серых плащах, появившихся незаметно. Один из них, заметив, что де Батц освободился, вытащил шпагу и подошел ближе.

–К бою, сударь!– вежливо сказал он.

–Черт возьми!– прошептал сквозь зубы мушкетер, когда человек бросился на него. – Этот – то откуда?

Вскоре был ранен и гвардеец, дравшийся с де Силлек. Тот, казалось, не удивился, когда перед ним возник еще один человек. Де Силлек все так же, внешне спокойно, скрестил с ним оружие.

–Барон, бросайте все!– крикнул один из гвардейцев.– Уходим скорее! Иначе бретеры убьют заодно и нас!

Де Рон упрямо покачал головой. Он и де Арамисец были уже ранены – один в бедро, другой – в руку.

–Де Рон! – опять прокричал тот же гвардеец. – Мы должны уйти, как договаривались, чтоб остались одни бретеры! Они доделают все за нас!

Де Рон отпрыгнул в сторону, спасаясь от страшного удара де Арамисец, и бросился наутек.

–Подлец! Трус!– воскликнул де Арамисец и ринулся было за ним. Но поздно – четверо из бретеров встал и перед ним, ощетинившись шпагами.

–Мы в ловушке! – крикнул де Порто, перекрывая своим мощным басом звон оружия.

–Это уже неважно! – беззвучно, словно про себя, отозвался де Силлек.

–Мы должны прорваться! – призвал всех де Батц.– Вперед, друзья! Покажем убийцам, как сражаются лучшие шпаги Франции!

Де Арамисец с остервенением пробился сквозь бретеров и бросился за де Роном. За ним, раздавая удары направо и налево, прошли друзья, вырвавшись из угла, в который их загнали. Теперь можно было сражаться до утра. Гвардейцев уже нигде не было. Де Арамисец в ярости царапал свой плащ.

–Вы не уйдете от меня, де Рон!– сказал он вслух, как человек уверенный в том, что говорит. – Я все равно отправлю вас на небеса!

Золотое солнце уже зашло до половины. Алый цвет заката становился все ярче и нетерпимей для глаз, слепил соперников, будто давил безнадежностью.

–Уф!– сказал, наконец, де Порто, последним заканчивая бой. – Черт возьми, г¬-да, это было нелегко! И вид у нас сейчас довольно потрепанный!

–Еще бы! – отозвался де Батц, отдуваясь.– Эти бретеры едва не прикончили нас!

–Они, черт возьми, помешали мне! – произнес де Арамисец. Глаза его сузились от ярости.– Где тот человек, что командовал ими?

–Там, у стены!– отозвался де Силлек.

Они вдвоем подошли к одному из раненых г-ном де Силлек. При их приближении человек открыл глаза и попытался приподняться, чтоб выглядеть достойнее.

–Мне придется вернуть деньги, полученные за ваши жизни,– сказал он грубовато, пытаясь усмехнуться, но гримаса боли перекосила его рот. – А если быть честным, мне было жаль убивать господ, так красиво владеющих шпагой!

–Тебе приказали убить нас?– поинтересовался де Арамисец с видом человека, спокойно ожидающего самого худшего.

Де Силлек опередил его.

–Кто приказал?

–Я не знаю этого человека.– Бретер вновь попытался приподняться, но без сил прислонился к разогретой солнцем стене.– Ох, ну и здорово вы припечатали меня, ваша милость! Вас наверняка учил мастер из Орлеане!

–Опишите того, кто дал вам задание!– приказал де Арамисец, склоняясь к раненому близко, словно стремясь быстрее покончить с расспросами.

–Мне трудно описать,– прохрипел тот.– Это женщина.

Подошедшие де Батц и де Порто обменялись тревожными взглядами.

–Какая она?– отрывисто спросил Анри.

–Очень красивая блондинка с синими глазами. Она знатна – у нее такие сапфиры на шее!

Де Порто издал горлом странный звук и замолчал. Де Арамисец развернулся и бросился прочь. Вся его фигура выражала такое отчаянье, что друзья еще целую минуту были не в состоянии говорить.

–Сейчас к нему лучше не подходить!– пробормотал де Порто и обратился к бретеру.– Ты сам дойдешь до дома? Или позвать кого?

–Да, когда уйдут ваши милости, мне помогут приятели.

–Что тебе говорила голубоглазая дама!?– задал вопрос де Батц. – Где она тебя нашла? Говори!

–Она подошла ко мне вчера и назвала имя одного вельможи, которому я помог с наследством его отца…Словом, она дала мне сто луидоров, чтоб я пришел сюда с приятелями и убил ваших милостей.

–Ты видел ее раньше?

–Нет, господин.

–Она была одна? С ней не было другой дамы?

–Нет, не видел.

Де Силлек надвинул шляпу на лоб и пошел вслед Анри. Он не хотел никого видеть. Действительно, похоже, было, что все в тайном письме, написанном Изабеллой, было ужасной правдой! Это подтверждали и люди, и произошедшие за последнее время трагические события! Но холодный ум де Силлек не мог пропустить еще кое-что – некоторые мелкие детали, которые выпадали из полной картины человеческой подлости и коварного предательства! Мушкетеры теперь больше никогда не бывали на дежурстве в те дни, когда туда вызывались две юные фрейлины, в то время как раньше это случалось довольно часто. Поменяться дежурством с гвардейцами, чтоб получить доступ в Лувр, как сделал однажды де Арамисец, когда признавался в любви г-же де ла Шпоро, стало тоже невозможно, и это отмечал сам де Тревиль! Правда, он считал, что тут коварные происки кардинала Ришелье касаются его самого! Тем более что арест несчастного заговорщика де Шале заставил всех. Кто выступал за короля Людовика, опасаться за свою жизнь и свободу. Но, тем не менее…

Фрейлинам королевы Анны тоже никак не удавалось увидеть своих друзей. В один из этих сумрачных дней Изабелла вновь посетила подругу; обе они были более бледными и усталыми, чем в тот день, когда узнали о фальшивом письме.

–Жули! – сразу начала Изабелла. Она держалась сурово. – Тебе придется выйти из дома и отправиться к де Тревилю.

–Не могу, – грустно ответила маркиза. – Его величество думает, что я в Безансоне. Если меня увидят на улице и сообщат ему, что я его обманула, я умру от стыда.

–Ты должна поговорить с нашими друзьями. Я не могу их увидеть – меня вызывают во королевский дворец немедленно. Более того, двое слуг по приказу г-на Ришелье сопровождают меня до Лувра. С трудом я упросила их остановиться на пять минут у твоего дома.

–О, нет!

–Да наши друзья наверняка не знают, что думать! Объясни им, где мы с тобой! Жули, милая, ты страдаешь без де Арамисец, а я не могу увидеть г-на Армана и все ему объяснить! Он же по– прежнему считает меня автором того загадочного письма!

–Нет!

–Джулия!

–Хорошо! – маркиза встала и, бледная, заглянула в глаза подруге.– В конце концов, счастье дороже всех приказов короля.

–Ну, конечно! Я убегаю сейчас же. Ты переговори с ними…, – графиня остановилась в дверях. – И, главное, скажи де Арамисец, что любишь его.

Маркиза покраснела.

–Хорошо! – смущенно пообещала она. – И скажу г-ну де Силлек, что ты без него места себе не находишь.

Изабелла без улыбки поглядела на нее, потом кивнула и ушла.

Джулия через некоторое время спустилась во двор и легко вскочила на подножку кареты, которая должна была отвезти ее в дом г-на де Тревиля. Могучие мельбурнские трехлетки смоляной масти, дружно понеслись по улице Сезали по направлению к Новому мосту. Карета была уже почти рядом с особняком де Тревиля, когда знакомый силуэт промелькнул в окошечке кареты. Джулия поспешно закричала кучеру:

–Стойте!

Карета еще не до конца остановилась, а Жули выпорхнула из нее и бросилась навстречу г-ну де Арамисец. Личико ее раскраснелось, а на губах заиграла счастливая и смущенная улыбка. Де Арамисец, подняв на нее глаза, вздрогнул всем телом. Он мгновенье стоял как каменный, потом запахнул плащ, и, повернувшись на каблуках, быстро зашагал в противоположную сторону.

–Сударь! – позвала Джулия нежно. – Де Арамисец, я должна упрекнуть вас в невнимании ко мне!

Она в пять шагов преодолела расстояние, что их разделяло. Мушкетер увидел ее перед собой и был вынужден остановиться. Красивое лицо молодого человека было хмуро.

–Я слушаю вас! – сказал де Арамисец, смиряя девушку надменным взглядом. Джулия молчала, во все глаза разглядывая любимого, который мог быть таким нежным и страстным, и отчего-то вдруг превратился в холодного и жесткого человека, каким раньше она его никогда не видела и который заставил ее сердечко сжаться.

–Это я должна слушать ваши объяснения! – тоном светской дамы сказала Джулия. – И мне непонятно, почему вы говорите таким тоном, словно имеете право не здороваться со мной!

–Мои объяснения?! – едва сдерживаясь, проговорил де Арамисец. – И вы еще требуете их у меня! У меня!

–Уж не думаете ли вы, сударь, что вам будет позволено говорить со мной таким непристойно дерзким тоном!?

–Черт возьми, я отныне собираюсь говорить так, как мне угодно!

–Г-н Анри, я слышала, обо мне ходят не очень красивые слухи.., – сменила Джулия тон.

–Вы заявляете об этом так просто! Я, право, потрясен! Ваш друг – кардинал так плохо осведомлен о том, что произошло!? Он, что же, еще не в курсе, что мы ознакомились с вашими изумительными откровениями?!

–Мой друг – кардинал?

–Да! – мушкетер внезапно схватил ее за руку и сжал ее запястье. – Вы и в самом деле считаете меня таким идиотом, каким меня изобразила ваша любезная подруга в письме к г-ну Ришелье?

–Что?

–Почему вы побледнели? Ах, да! Какая же это неосторожность – г-да мушкетеры все узнали! Теперь, верно, Его высокопреосвященство рассердиться на вас!?

–Г-н Анри, послушайте…

–Я мог еще мечтать, что вы, служа кардиналу, любите меня, но вчера и эта глупая надежда рассыпалась в прах. Сударыня, почему вы взяли на себя труд самой нанять бретеров, чтобы убить нас?

Джулия почувствовала, что недалека от того, чтобы не разрыдаться от тех чудовищных обвинений, что он бросал ей в лицо.

–Я мог бы простить вам нелюбовь, предательство по отношению к королеве Анне и даже насмешки надо мной, – его глаза метали молнии, а пальцы бессознательно впивались ей в руку, – но вы пожелали видеть меня мертвым, сударыня! Жаль, не правда ли, что я остался жить? Недаром вы столь удивлены, мой голубоглазый ангел!

Саркастическая улыбка скользнула по его бледным губам и исчезла, словно стертая болью.

–Г-н Анри!

–Я не смогу простить вам этого никогда в жизни! Я вас так любил! – де Арамисец отвернулся. – А вы посмеялись надо мной, более того, вы решили избавиться от меня! Только благодаря нашему искусству держать шпагу мы с друзьями спаслись.

–Но мне Изабелла сказала..

–Увольте меня от всяческих объяснений! Я, знаете ли, человек понятливый! И передайте Его высокопреосвященству, что вы были великолепны! Нет, не просто великолепны, а восхитительны, когда с милой улыбкой частенько беседовали со мной о короле и заговорах! Вы выглядели очень, очень искренней. – Он закашлялся, словно эти слова разорвали ему грудь. – Я не могу вас ненавидеть, я вас любил! Видит бог, я вас любил нежнее и безнадежнее, чем кто– либо, чем ваш де Рон! Конечно, я убью его, сударыня, хотя бы для того, чтоб доказать вам, что я владею шпагой лучше, чем он! Я не могу вас ненавидеть. Но я могу кое– что другое! – де Арамисец несколько секунд прямо глядел в ее широко распахнутые глаза, потом сделал шаг вперед. – Я вас презираю!

Он вскинул голову и прошел мимо.

–Берегись! – Страшный крик распорол тишину улицы. Крик и тяжелое грохотанье позади мушкетера. Он инстинктивно обернулся, и глаза его расширились от ужаса. Джулия, растерянно опустив руки, глядела ему вслед, а на нее сзади неслась четверка обезумевших лошадей, появившихся из-за угла в начале улицы. Кучер на козлах кричал и делал отчаянные попытки остановить лошадей.

–Жули! – закричал де Арамисец не своим голосом.

Но было поздно. Лошади сбили маркизу с ног и понеслись дальше. Обезумевший от ужаса де Арамисец бросился к девушке в голубом, лежавшей без движения на мостовой.

–Жули! – он издал горлом странный звук и упал рядом с ней на колени. Джулия была без сознания, но дышала. Мушкетер подхватил ее на руки, как ребенка и, прижав к себе, побежал к карете.

–Домой! – крикнул он таким страшным голосом, что кучер подпрыгнул на козлах.

Вмиг лошади домчали карету к дому Джулии. Де Арамисец на руках принес ее в комнаты. Он пригрозил прибежавшему лекарю:

–Если ты не спасешь ее, я сам поджарю тебя на медленном огне!

Вид его был страшен. По – счастью, Джулия отделалась лишь ушибами и несколькими царапинами, глубокими, но не заслуживающими особо пристального внимания. Обморок же объяснялся сильным ударом о камни мостовой. Де Арамисец просидел рядом с любимой до вечера. Но, к несчастью, Жули пришла в себя только тогда, когда он ушел, и сразу начала плакать.

Несколько дней он не отходил от ее дома. Де Арамисец уверял себя, что его зовет сюда только долг перед женщиной, которая из– за него попала в беду, не смогла вовремя отклониться от внезапно понесших лошадей. Он дворянин, рыцарь, и, стало быть, не может не проявить простую вежливость. Так, во всяком случае, он говорил друзьям. Но рано или поздно ему пришлось вернуться к своим прямым обязанностям и отправиться с донесением в Лувр. Там его и заметила Изабелла дю Трамбле.

–Де Арамисец! – закричала она, словно внезапно очнувшись от страшного сна, и побежала к нему по лестнице наверх, не обращая внимание на придворных вокруг. – Наконец-то я встретила кого-то из наших друзей! Сударь, что происходит? Джулия рассказала мне, что вы ей наговорили! Как же вы могли? Вы должны были верить ей, а не наветам неизвестно каких недоброжелателей!

–Это совершенно невозможно сейчас – верить вам обеим! Отныне мы с вами по разные стороны той стены, что зовется долгом по отношению к тому, кому служишь. Мы служим королю Людовику, а уж кому позволяет служить вам ваша совесть, решать вам!

–И вы говорите мне то же самое!

–Что делать, сударыня!? В конце концов, это вы превратили нашу жизнь в кипящий котел, в котором дотла сгорели доверие, открытость, теплота.

–Я не писала письмо кардиналу Ришелье – повторяю это в тысячный раз, сударь!

–Вот как!?

Они с непримиримым видом стояли у окна, не обращая внимания на то, что их со всех сторон толкают снующие вокруг пажи и гонцы. Мимо важно прошел пожилой герольдмейстер в надушенном алом с белыми вставками костюме, подозрительно посмотрел на беседующих мушкетера и фрейлину королевы Анны. Перехватив его взгляд, Изабелла заторопилась, опасаясь, что сейчас кто– нибудь сделает ей замечание по поводу болтовни с военным лицом при исполнении им приказа.